Люди и окна
С. Б. Шумский
ОТКЛЮЧЕНИЕ СВЕТА
Девчонки дружно засвистели – и кто-то из ребят высунулся в форточку, выкрикнул шепотом:
– Сейчас мы, девчонки, изладим тьму кромешную, и тогда вас...
Девчонок было четверо – семнадцатилетние подружки из текстильного училища – будущие ткачихи. Они присмирели под тополем. Потом раздался резкий шлепок – это Галя-квашня хлестнула Валю по спине, хлестнула от души, с оттяжкой.
– Сучка ты – вот ты кто! – зашипела она, выбрасывая по-боксерски кулаки.
– Сама ты сука! – огрызнулась Валя, заходя за тополь. – Я тебе никогда этого не прощу.
– А мне плевать, поняла? А к нему не лезь, только попробуй...
– Да нужна ты ему. Валя сплюнула. – Целенькой прикидываешься, виляешь своим задом, квашня!
И тут они сцепились в потасовке, вернее, первой Галя-квашня ухватила подругу за волосы. Женя-тихоня принялась их разнимать, а Рита в сторонке вихлялась и передергивалась в хохоте.
– Ой, уписаться можно, кого не поделили...
И стычка девчонок, и хохоток Риты не нарушали уговора с ребятами, то есть все происходило потихоньку, на шепоте. Но все равно там, в общежитии, поднялся какой-то шум, из-за угла донесся чей-то визглявый крик, похоже, дежурной – стервозной толстомордой бабки, которая не пропускала, в общежитие ни под каким видом.
Девчонки, пригибаясь, пустились за железный гараж. И в этот момент в общежитии погас свет – наступила действительно тьма кромешная, как и обещали ребята, непроглядная.
Потух свет и в соседних домах. Несколько минут тянулась непривычная и оттого томительная тишина. Затем раздался из окна первого этажа голос коменданта, тоже вредной крикливой бабы:
– Аллё, аллё, милиция! – надрывалась она в крике, похоже, форточка была открыта. – Да, общежитие машзавода. У нас кто-то сделал отключение света. Приезжайте быстрее, тут драка. Драка, говорю! А темно!
На втором этаже распахнулось наконец одно окно, затем второе и раздался в ночном пространстве четкий шепот:
– Девочки! – это голос Виктора. – Сюда, девочки!
– И сюда, девочки! – позвал другой голос из другого окна.
Подружки, так же пригибаясь, заспешили на зов. Виктор уже спустил связанные простыни и попросил первой поднять Женю-тихоню – это была его любовь. Галя-квашня помогла ей привязаться – управилась ловко и быстро.
Рита и Валя возились у другого окна.
Поднялась Женя метра на два и шмякнулась об землю. Застонала, захрипела.
– Что там случилось? – забеспокоился Виктор.
Галя попыталась поднять подругу, общупала всю, та оттолкнула ее и снова легла на траву.
– Ну что? Женя!
– Да вроде все в порядке, – успокоила Галя. – Она сказала: «Полежу маленько». Печенки отбила, Витя. Витенька, подними меня.
Галя вдруг страшно заволновалась: сейчас вот Вальку поднимут в то окно, и она перехватит Володю, она не зря грозила, подлая.
– Витенька, слышишь?! – взмолилась Галя. – А где Вова?
– Да дрыхнет он.
– Витенька, давай. А потом сам выдешь и посмотришь Женю, договорились. Ну?..
Виктор после некоторого раздумья спустил простыни. Галя предусмотрительно пристегнула себя кожаным ремнем, который держала в сумочке, крепко обкрутила себя простынью.
Оказавшись в комнате, она быстро привела себя в порядок. Когда Виктор ушел на выручку Жени, наугад пробралась коридором в такую же комнату-клетушку. Володя в самом деле спал один. Защелкнула замок, разделась, привалилась к горячему телу. Тот, полупьяный, полусонный, пододвинулся, обнял рукой.
Галя ответно прижалась, зашептала:
– Ну проснись. Я же сказала, что сама приду и пришла. А ты успел напиться. Сделай мне сыночка, мне больше от тебя ничего не надо. Ой, какой ты сильный... А если обманешь и бросишь, уеду обратно в свою деревню, мне все равно здесь не нравится, в городе этом. Я всегда буду тебя любить, все сделаю...
И успокоенная окончательно после всех волнений этого вечера, Галя- квашня со счастливыми мыслями тихо уснула на Володиной руке.
С. Б. Шумский
ОТКЛЮЧЕНИЕ СВЕТА
Девчонки дружно засвистели – и кто-то из ребят высунулся в форточку, выкрикнул шепотом:
– Сейчас мы, девчонки, изладим тьму кромешную, и тогда вас...
Девчонок было четверо – семнадцатилетние подружки из текстильного училища – будущие ткачихи. Они присмирели под тополем. Потом раздался резкий шлепок – это Галя-квашня хлестнула Валю по спине, хлестнула от души, с оттяжкой.
– Сучка ты – вот ты кто! – зашипела она, выбрасывая по-боксерски кулаки.
– Сама ты сука! – огрызнулась Валя, заходя за тополь. – Я тебе никогда этого не прощу.
– А мне плевать, поняла? А к нему не лезь, только попробуй...
– Да нужна ты ему. Валя сплюнула. – Целенькой прикидываешься, виляешь своим задом, квашня!
И тут они сцепились в потасовке, вернее, первой Галя-квашня ухватила подругу за волосы. Женя-тихоня принялась их разнимать, а Рита в сторонке вихлялась и передергивалась в хохоте.
– Ой, уписаться можно, кого не поделили...
И стычка девчонок, и хохоток Риты не нарушали уговора с ребятами, то есть все происходило потихоньку, на шепоте. Но все равно там, в общежитии, поднялся какой-то шум, из-за угла донесся чей-то визглявый крик, похоже, дежурной – стервозной толстомордой бабки, которая не пропускала, в общежитие ни под каким видом.
Девчонки, пригибаясь, пустились за железный гараж. И в этот момент в общежитии погас свет – наступила действительно тьма кромешная, как и обещали ребята, непроглядная.
Потух свет и в соседних домах. Несколько минут тянулась непривычная и оттого томительная тишина. Затем раздался из окна первого этажа голос коменданта, тоже вредной крикливой бабы:
– Аллё, аллё, милиция! – надрывалась она в крике, похоже, форточка была открыта. – Да, общежитие машзавода. У нас кто-то сделал отключение света. Приезжайте быстрее, тут драка. Драка, говорю! А темно!
На втором этаже распахнулось наконец одно окно, затем второе и раздался в ночном пространстве четкий шепот:
– Девочки! – это голос Виктора. – Сюда, девочки!
– И сюда, девочки! – позвал другой голос из другого окна.
Подружки, так же пригибаясь, заспешили на зов. Виктор уже спустил связанные простыни и попросил первой поднять Женю-тихоню – это была его любовь. Галя-квашня помогла ей привязаться – управилась ловко и быстро.
Рита и Валя возились у другого окна.
Поднялась Женя метра на два и шмякнулась об землю. Застонала, захрипела.
– Что там случилось? – забеспокоился Виктор.
Галя попыталась поднять подругу, общупала всю, та оттолкнула ее и снова легла на траву.
– Ну что? Женя!
– Да вроде все в порядке, – успокоила Галя. – Она сказала: «Полежу маленько». Печенки отбила, Витя. Витенька, подними меня.
Галя вдруг страшно заволновалась: сейчас вот Вальку поднимут в то окно, и она перехватит Володю, она не зря грозила, подлая.
– Витенька, слышишь?! – взмолилась Галя. – А где Вова?
– Да дрыхнет он.
– Витенька, давай. А потом сам выдешь и посмотришь Женю, договорились. Ну?..
Виктор после некоторого раздумья спустил простыни. Галя предусмотрительно пристегнула себя кожаным ремнем, который держала в сумочке, крепко обкрутила себя простынью.
Оказавшись в комнате, она быстро привела себя в порядок. Когда Виктор ушел на выручку Жени, наугад пробралась коридором в такую же комнату-клетушку. Володя в самом деле спал один. Защелкнула замок, разделась, привалилась к горячему телу. Тот, полупьяный, полусонный, пододвинулся, обнял рукой.
Галя ответно прижалась, зашептала:
– Ну проснись. Я же сказала, что сама приду и пришла. А ты успел напиться. Сделай мне сыночка, мне больше от тебя ничего не надо. Ой, какой ты сильный... А если обманешь и бросишь, уеду обратно в свою деревню, мне все равно здесь не нравится, в городе этом. Я всегда буду тебя любить, все сделаю...
И успокоенная окончательно после всех волнений этого вечера, Галя- квашня со счастливыми мыслями тихо уснула на Володиной руке.