СДИ1
Иван Григорьевич Истомин




В «Сказках дедушки Ивана» читатель оказывается в мире, наполненном теплом и любовью к родной земле. Здесь, как в жизни, животные и люди ссорятся и мирятся, проверяют себя на прочность и помогают справиться с трудностями. Природа и быт Крайнего Севера открываются с неизвестных сторон. Каждый почерпнёт что-то новое, узнает себя в каких-то моментах и улыбнётся светлой душевной улыбкой, которая так подходит к чтению этих сказок.















Иван Истомин 





СКАЗКИ ДЕДУШКИ ИВАНА







 НА ПОЛШАГА ВПЕРЁД!


Каким он был, Иван Григорьевич Истомин, этот человек с бородой Хемингуэя, сказитель «дедушка Иван»? Несомненно: из первой пятёрки профессиональных писателей земли Тюменской. Обезноженный с детских лет, он, тем не менее, нашёл своё место в боевом строю соотечественников.

Жил в селе Мужи. Заботилась о нём жена — Анна Владимировна. Иван Григорьевич работал в газете, стал писателем.

Был добрым и отзывчивым: интересовался всегда земляками, помогал им во время приездов в Тюмень.

Любил стихи — просил поэта Андрея Тарханова почитать. Особенно любил его поэму про космос. Птиц за окном слушал. Андрюша бросит читать: птахи, мол.

— Птич-ики, — крутит головой Иван Григорьевич. — Э-это же хохлатый полевой жаворонок…

Правая рука у него безжизненно висела по шву. Говорил о себе:

— Во-от, такой я «лешак»! Во-от... Стучу, однако, на печатной машинке каждый день. Как      отмечал      Константин      Лагунов, на      закате      лет      Истомин      начал      писать книгу «Преодоление». Это исповедь дерзкого духом и отважного человека, превозмогающего жестокие наскоки судьбы. Предварялось повествование таким стихом, который раскрывал всю героическую суть Ивана Григорьевича: 

О, если б могли костыли объясниться,
Они рассказали б (пускай не в стихах)
О том, почему и во сне мне не снится,
Что я без подпорок стою на ногах.
<…>
От горя мои костыли почернели,
Но я не сдаюсь. Мой еще не черёд.
С трудом отрываю себя от постели,
Беру костыли, и… полшага вперёд.
Какая же сила нужна и отвага
(Навряд ли из вас это кто-то поймёт),
Чтоб кинуть себя всего на полшага,
Всего на полшага — вперёд!..



Как это мало и как это много — на полшага, на полкорпуса вперёд!



_АЛЕКСАНДР_МИЩЕНКО_

_лауреат_всероссийской_литературной_премии_имени_Д._Н._Мамина-Сибиряка_

_и_литературной_премии_имени_И._М._Ермакова_










Сказки эти, малыш, придумал не я. Я только слушал и запоминал. А что запомнил — записал. Сочинили их люди ещё в те давние времена, когда и книжек не было. А может, и были, да только в северные края, где живут ненцы, где пасутся олени, они не попадали.

Но без сказок нельзя! Скучно жить без них. Вот и придумали их дедушки и бабушки, отцы и матери для детей, что-бы знали родной край, в котором живут, птиц, зверей и рыб — всё, чем богата земля. Чтобы учились быть смелыми и честными, добрыми и умными.

Когда я был таким маленьким, как ты, я очень любил слушать сказки. Послушай и ты.



                                                                                                                                Дедушка Иван






ЧЁРНЫЙ И БЕЛЫЙ



_Ненецкая_сказка_



Жил-был в тайге Чёрный Медведь. Всю зиму лапу сосал — спал. Пришла весна, и у Чёрного Медведя растаяла берлога. Начал он бродить по лесу. Бродил-бродил да и очутился у Ледовитого океана. А Белый Медведь как раз из воды выходит. Увидел он Чёрного и рассердился, даже шерсть дыбом встала. Кричит:

— Эй ты, Чёрный Медведь, зачем по моей земле ходишь?!

— Разве это твоя земля? — удивился Чёрный. — Ты же на льдине плаваешь, вот и плавай! А земля моя!

И стали они бороться.

Долго боролись, даже вспотели. Рычат да покряхтывают.

Наконец совсем устали.

— Уфф!.. — выдохнул Чёрный Медведь и сел на прибрежный камень.

— Офф!.. — откликнулся Белый Медведь и опустился на другой валун.

Отдышаться не могут, так измаялись! Наконец Чёрный Медведь промолвил:

— Ты, Белый Медведь, сильнее меня, да я проворнее. И никогда нам не победить друг друга. Видать, мы с тобой братья. 

Тут подлетела Серая Весенняя Куропатка, села поближе и говорит:

— Ай-яй-яй! Это называется братья! Я видела, как вы лупили друг дружку! А зря дрались — во-он сколько места! — и улетела. Чёрный и Белый посмотрели: и верно — кругом раздолье!

И разошлись они по-хорошему. Так и живут, кому где лучше: Белый — на льдине, Чёрный — в лесу.













ПОЧЕМУ РЫБЫ ЖИВУТ В ВОДЕ



_Ненецкая_сказка_



Давно это было. В ту пору рыбы ещё на земле жили, как все.

Однажды Рыбка заболела. Лежит она и стонет:

— О-ох! О-ох!Слушал, слушал Сынок Рыбки и вышел из чума[1 - _Чум_— переносное жилище кочевников-оленеводов. _(Прим._сост.)_] — помощи искать. Видит: на суку сидит Старая Ворона. Она тоже заметила малыша и говорит:

— Сынок Рыбки, почему ты такой печальный?

— Мать заболела. Не знаю, что делать.

— Не печалься, — говорит Ворона. — Хочешь, я тебе помогу? Я вылечу мать. Только ты не заходи в чум, если мать кричать будет. Это вместе с криком начнёт выходить из неё болезнь. Понятно?

— Как не понять? — отвечает Рыбкин Сынок. И остался на улице.

А Старая Ворона зашла в чум, видит: в углу лежит Рыбка, тяжело дышит. Чешуя от жира блестит. «Вкусная!» — думает Ворона, а сама спрашивает:

— Почему ты лежишь?












— Да вот, заболела, — отвечает Рыбка.

— Хочешь, я тебя вылечу? — спрашивает Ворона.

— А как?

— А вот так! — и Ворона сильно клюнула Рыбку.

Рыбка испугалась да как закричит:

— Сынок, где ты? Ворона меня съесть хочет!

Кинулся Сынок в чум и прогнал Ворону. Она рассердилась, что не смогла Сынка обмануть и съесть Рыбку, и созвала подруг. Стали они Рыбку с Сынком со всех сторон теснить. Метались те туда и сюда да вдруг — плюх в воду. И не утонули. Никто их не съел, и самим лакомства вдоволь. С тех пор и стали рыбы жить в воде. И хорошо живут.






ГЛУХАРИНЫЙ ЗОБ



_Ненецкая_сказка_



Жил-был богач — Глухариный зоб[2 - _Зоб_— располагается у птиц чуть правее от грудины, служит для накопления пищи_._(Прим._сост.)_]. Было у него трое работников: Пучок сена, Клок шерсти и Кусок бересты.

Однажды работники вернулись с рыбалки. От усталости они даже без ужина завалились спать. Но богач Глухариный зоб тут же поднял их на ноги, велел развести большой костёр и плясать вокруг огня, чтобы забавлять хозяина.










Когда костёр запылал, работники, еле держась на ногах, стали плясать. Вдруг искра от огня упала на Пучок сена, и он загорелся. Увидев это, на помощь бросился Клок шерсти. Только взялся за товарища — сам загорелся. Тогда на выручку кинулся Кусок бересты. Он тоже запылал. Стали они звать на помощь.

А Глухариный зоб, видя работников в беде, вместо того, чтобы помочь, стал громко смеяться. Он смеялся и пятился назад, подальше от них. Пятился да и напоролся на еловый сук. Тут и лопнул богач — Глухариный зоб.

Работники же бросились в речку и спаслись от огня. У Пучка сена сгорело три стебелька, у Клочка шерсти — две шерстинки, а у Куска бересты только один уголок опалился.

Увидели работники мёртвого хозяина, сказали:

— Так тебе и надо, дармоеду-изгалятелю.



_Рассказал_У._Вануйто_






МЫШОНОК И ОЛЕНЁНОК



_Ненецкая_сказка_



Бежит однажды Мышонок. А навстречу ему — Оленёнок. Мышонок и спрашивает:

— Дружок Оленёнок, откуда ты и куда идёшь?

Услышал Оленёнок мышиный писк, пригнул голову пониже и отвечает:

— Разве не видишь? За четырьмя ножками своими гоняюсь.

Тогда Мышонок засмеялся и сказал:

— Ты, оказывается, и сам не знаешь, куда идёшь. Коли так, пойдём вместе!

Оленёнок согласился:

— Давай пойдём!

Пошли вдвоём. Мышонок еле успевает гнаться за Оленёнком. Много раз Оленёнок терял его из виду.А когда шли между кустами, чуть не наступил на Мышонка копытцами.

Шли-шли, Мышонок и говорит:

— Давай в прятки играть!

— Давай, — согласился Оленёнок. — Ты маленький, ты и закрой глазки, а я спрячусь. Мышонок сел на задние лапки, а передними закрыл глаза. Оленёнок побежал и спрятался за лежавшим на земле деревом. Долго      искал      Мышонок      Оленёнка, но найти не смог. Наконец обессилел совсем. Сел и начал думать, как же всё-таки










найти Оленёнка. Долго думал. И додумался:

«Ага, я этого великана хитростью возьму!» Мышонок вдруг закричал:

— Дружок Оленёнок! Ты сам спрятался хорошо, а молодые рога видать!

Оленёнок подумал: «Эх, плохо я сделал! Правду Мышонок говорит!»

Вскочил он, чтобы получше рога спрятать, тут его Мышонок и увидал.

— А теперь я спрячусь! — сказал Мышонок.

Долго Оленёнок искал Мышонка, но найти не смог. Обессилел совсем и лёг отдыхать.

Мышонок выбежал из-за кочки и смеётся:

— Эх ты, дружок Оленёнок! Сам большой, а недогадливый! Я маленький, а хитрее тебя! — и юркнул в мох.

Фыркнул Оленёнок от обиды и побежал в другую сторону. С тех пор никогда не увидишь, чтобы Оленёнок с Мышонком вместе играли.






СОВА И КУРОПАТКА



_Ненецкая_сказка_



Сидела как-то в своём гнезде Сова. Прилетел Коршун и устроился напротив неё на кочке. Говорит:

— Сестрица Совушка, на юг лететь пора! Скоро бураны начнутся, замёрзнешь в тундре.

Отвечает Сова:

— На юг я не полечу. У меня только-только детишки вывелись. Как я маленьких оставлю?

— А какая тебе от детишек польза? Их кормить надо, а ты сама с голоду пропадёшь.

— Не пропаду! Тут куропатки есть, жирные, вкусные, вот мы и сыты будем!

— Ну, как знаешь! — сказал Коршун и улетел.

А Куропатка недалеко сидела, всё слышала. Испугалась она: «Соседка Совушка съесть меня хочет! Что делать? Надо улетать отсюда». Решила и полетела — долго летела, совсем обессилела. И опустилась возле океана Ледовитого.

Посмотрела туда, посмотрела сюда — нигде не видно Совушки. «Здесь некого бояться. Никто меня не съест», — радостно подумала Куропатка. Идёт она по берегу,










грудь выставила, голову подняла гордо, весело вокруг поглядывает.

Вдруг из-под кочки Мышонок:

— Куропатка, а Куропатка! Ко мне подойдёшь, а от меня не уйдёшь!

Кинулся он на Куропатку, да только кончик хвоста ухватил. А Куропатка и не заметила, идёт себе дальше. Вдруг из-за кустов Горностай:

— Куропатка, а Куропатка! Ко мне подойдёшь, а от меня не уйдёшь!

Прыгнул тут Горностай, да успел лишь за Мышонка ухватиться. 

А Куропатка от гордости совсем глупая стала, ничего не видит и не слышит. Тут за Горностаем Песец выскочил. За Песцом — Лиса.

Наконец на Куропатку сам Белый Медведь набросился, да тоже промахнулся, в Лису вцепился.

«Что-то совсем не могу идти, такой хвост тяжёлый стал!»

Оглянулась она, хвостом мотнула — и оторвался Мышонок, и все покатились по снегу. И поняла тут Куропатка, сколько у неё врагов.

«Однако тут мне ещё опаснее. Полечу обратно!»

Так и живут рядом Сова и Куропатка. Беспокойно Куропатке, да лучше, чем у океана.






ДВА БРАТА



_Ненецкая_сказка_



Два ненца, два брата жили. Один бедный, другой богатый. У бедного, кроме маленького чума с дырявым нюком (верхней покрышкой чума), ничего не было. Богатый брат имел десять тысяч оленей и десять чумов. В девяти чумах жили девять семей его пастухов. В самом большом чуме с нюком из тёплых собачьих шкур жил сам хозяин с десятью жёнами. У бедного же брата никого не было, лишь одна старушка мать.

Однажды бедный брат пошёл к богатому, стал просить кусок мяса для похлёбки. Богатый брат даже не взглянул на бедного, только проворчал:

— Не мешай. Я спать хочу.

Возвратился бедный брат в свой чум пустым. Ночь провёл с голодным животом. Утром рано на охоту ушёл. Поздно вечером вернулся, ничего не добыл. Близко пушных зверей нет, далеко ходить сил не хватало. Так он каждый день на охоту уходил, обратно пустой возвращался.

Как-то он опять на охоту отправился. Немного погодя старушка мать взяла котелок, пошла к проруби. Зачерпнула воды, хотела в чум идти. Вдруг видит: на той стороне Обской губы что-то чернеет. Это чёрное пятно стало быстро приближаться. Немного времени прошло, и старуха узнала: это великан Сюдбя большими шагами на лыжах идёт.

Вот Сюдбя к бедной старухе подошёл, спросил:

— Что ты делаешь тут, бедная старуха? Та ответила:

— За водой пришла, хочу вскипятить. Когда сын вернётся с охоты, хоть утробу согреет. Мы совсем бедно живём, много дней уже свои желудки одним кипятком греем.

После её слов великан Сюдбя задумался. Затем опустил руку в прорубь. А когда вытащил — на каждый палец по рыбке попалось. Он отдал всех старухе.

— Иди, свари ухи. Сама поешь, сына накорми, — сказал великан. — Пусть твой сын тоже попробует так рыбу ловить. Если у него получится, пусть завтра по следу в мой чум идёт.

Сказав это, великан Сюдбя повернул лыжи обратно. Девять раз шагнул — уже на той стороне Обской губы скрылся.

Воротилась старуха в чум. Скорее уху сварила. Когда бедный сын вернулся, он очень удивился. Старуха мать рассказала ему про великана.










На следующий день бедный ненец пошёл к проруби, опустил в холодную воду руку. Вытащил, смотрит: на каждом пальце по рыбке трепещется.

Радостный вернулся в свой чум, отдал матери рыбу и сказал:

— Мать моя, ты вари уху. Я к великану Сюдбе схожу.

Пошёл на лыжах по следу великана. Через некоторое время заметил очень большой чум. Возле него ноги и остановились. Снял лыжи, в чум вошёл. Там увидел такое: прямо напротив входа далеко-далеко каменные старик и старуха сидят, рты разинув. На правой стороне чума жена великана расчёсывает волосы спящему мужу. На левой половине целое стадо оленей пасётся.

Бедный ненец сказал:

— Здравствуй, великан Сюдбя!

Великан Сюдбя ничего не ответил, ещё пуще захрапел. Жена стала будить его. Великан не просыпался. Тогда жена костяным черенком ножа стукнула мужа по голове. Наконец великан Сюдбя проснулся. Бедному ненцу так сказал:

— Ты, наверно, давно ждёшь моего пробуждения?

Потом Сюдбя крикнул:

— Э-ге-гей! Пояс, аркан и лыжи, ко мне! Вдруг появился пояс, сам подпоясал малицу[3 - _Малица_— мужская одежда, сшитая из двух оленьих шкур: мехом внутрь и наружу. _(Прим._сост.)_] великана, сам застегнулся. Аркан сам в руки прилетел. Лыжи сами к ногам прикатили.

Направился великан Сюдбя к каменному старику, вошёл в его рот, затем изо рта каменной старухи вышел. Вынес за пазухой годовалого оленя.

Принёс его к бедняку ненцу. Шкура с оленя сама снялась, мясо само на куски разделилось.

— Ешь мяса, сколько хочешь, — сказал великан бедняку. 

Гость стал есть. Когда насытился, поблагодарил великана:

— Спасибо большое. В моих руках и ногах сразу сил прибавилось.

После этого Сюдбя окликнул красавицу дочь и сказал бедняку ненцу:

— Эту мою дочь возьми себе в жёны. У неё в руках красивая сумочка. Если эту сумочку откроешь после возвращения в свой чум, счастливым будешь. Если в дороге заглянешь, ещё хуже жить станешь.

Отправился бедняк ненец с женой по прежнему следу. Вдруг на середине Обской губы подо льдом черти закричали:

— Бедный ненец, загляни в сумочку.

Сумочка-то у вас пустая!

Бедняк не поверил чертям, только крепче схватил жену за руку, ещё быстрее на лыжах помчался.

Вернулся в свой чум с молодой женой.

Сказал матери:

— Мать моя, привёл я тебе помощницу.

Друг друга любите, друг друга уважайте.

Потом они открыли сумочку. Оттуда вырвалась целая стая оводов[4 - _Овод      _—      насекомое,      внешне      напоминающее      муху. _(Прим._сост.)_], через дымоход вверху она вылетела на улицу.

Мать и бедняк с женой испугались,












скорее из чума выбежали. Стали смотреть, а вокруг из стаи оводов целое стадо оленей образовалось. Все трое очень обрадовались. С тех пор бедняк ненец стал жить хорошо.

Про его счастливую жизнь узнал богатый брат. Он пришёл к бедному, стал расспрашивать, отчего тот вдруг стал жить припеваючи. Бедный брат был честным человеком, рассказал всю правду. У богатого глаза загорелись. Он тоже к проруби пошёл, опустил руку в воду, долго держал, но так ничего и не поймал. Однако богатый брат всё равно решил сходить к великану Сюдбе. Пришёл богач к великану. Тот удивился,

говорит:

— Ты зачем ко мне пришёл? Я, кажется, не звал тебя.

Потом подумал и добавил:

— Ладно, раз пришёл, что поделаешь. Великан  Сюдбя опять поймал оленя, велел гостю кушать. Богач в один миг целого оленя съел, даже не хватило. Когда кончил есть, произнёс:

— Мало-мало закусил. В животе моём, кажись, чуть-чуть тяжело стало. Однако я у тебя отдохну.

Великан поморщился:

— Зачем у меня отдыхать? В свой чум придёшь, отдохнёшь. 

— Ладно, — согласился богач. — Только выдай за меня одну свою красавицу дочь да сумочку женскую дай.

Великан Сюдбя опять сморщил лоб.

Ответил:

— Дочь свою за тебя не отдам, у тебя и так много жён имеется. А сумочку, пожалуй, подарю тебе.

Богач схватил сумочку, скорее в свой чум отправился. На середине Обской губы из-подо льда черти стали кричать:

— Богатый ненец, загляни в сумочку.

Сумочка-то у тебя пустая!

Богач подумал: «Может, верно сумочка пустая. От пустой разве оленей моих прибавится?»

Богач тут же открыл сумочку. Оттуда целая туча оводов вылетела. Она быстро направилась в сторону чумов богатого ненца. Тот обрадовался, помчался туда же. Пришёл богач к чумам своим, стал смотреть — сердце его сразу ушло куда-то. Испугался страшно. Из тучи оводов десять стай волков получилось. Волки в тот же день

все его десять тысяч оленей задушили.

Не напрасно говорится в народе: жадность да зависть к добру не приведут.



_Рассказал_Ф._Рокин_






СНЕГИРЬ И МЫШОНОК



_Ненецкая_сказка_



Жили-были Снегирь и Мышонок. Вместе собирали и копили хлебные крошки. Много собрали, устали даже. Снегирь и говорит:

— Хватит, однако. Собрали вон сколько — давай делить поровну!

— Давай! — согласился Мышонок. Стали делить.

— Это мне!

— Это мне!

— Это тебе!

— Это тебе!

Всё поровну разделили. Одна только крошка осталась лишней.

— Это крошка моя! — говорит Мышонок. — Я больше тебя работал!

— Нет, моя! — кричит Снегирь. — Ты на месте крутился, а я далеко летал!

— Я землю рыл, чтобы в чум залезть, у меня все когти болят!

— А я по всему краю летал, крылья устали! Моя крошка!

Подняли они большой шум. И пока ссорились — потеряли крошку. Кинулись искать. А в это время на шум прилетела Куропатка, увидела две ровные кучки крошек да обе и склевала. Только Мышонок 








 и Снегирь этого не заметили. И до сих пор они ту потерянную крошку ищут: Снегирь — в снегу, а Мышонок — в чуме.






ВОЛШЕБНАЯ БАНДУРА[5]



_Хантыйская_сказка_



Жил-был шаман со своей женой. Работать не любили, а жили лучше всех сородичей-хантов. Богатство доставала волшебная бандура, сделанная из поющего дерева, с пятью струнами из медвежьих жил.

Сядет шаман перед очагом, скажет жене:

— Клади-ка, жена, на колени мне пятиструнную мою бандуру, из поющего дерева сделанную. По правую сторону положи топор, по левую — нож, а остроконечную пику поставь над очагом под самым дымоходом.

Исполнит жена его приказание. Заиграет шаман на волшебной бандуре, запоёт гнусавым голосом:

— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть годовалый бычок бедняка Тарагупты прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..

И неведомая сила хватает вдруг бычка, поднимает его в воздух и несёт выше деревьев прямо к юрте[6 - _Юрта      _—      переносное      жилище      кочевых      народов._(Прим._сост.)_] шамана, бросает бычка в трубу. Падая в дымоход, бычок напарывается на пику. Шаман топором приканчивает его, снимает ножом шкуру, и начинают с женой варить да жарить мясо. Захочется      шаману      завести      новую ягушку — шубу для жены. Сядет перед очагом, прикажет жене подать волшебную бандуру, пику. Заиграет на бандуре, запоёт:

— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть новая ягушка молодой жены батрака Лондо прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..

И вот новая ягушка молодой жены Лондо, подхваченная неведомой силой, быстрее ветра летит над лесом прямо к юрте шамана и падает через трубу как раз на конец пики.

Шаман берёт ягушку и наряжает жену. Чего бы они ни захотели, волшебная бандура всё доставляла. Совсем разорили сородичей-хантов. Оленей и одежду, рыболовные сети и лодки, добытую пушнину и рыбу — всё отобрали у бедняков

с помощью волшебной бандуры.

Шаман и его жена самыми богатыми стали, а бедняки ханты разорились, не знают, куда девалось их добро. Стали нищенствовать, умирать с голоду.










Однажды бедняк Тарагупта собирал в лесу коренья себе на ужин. Вдруг увидел, как над лесом быстрее ветра пронеслась чья-то охотничья собака прямо к юрте шамана и упала в трубу. Видно, шаман захотел завести новую оторочку из собачьего меха на подоле своей малицы. С тех пор в народе пошёл слух, что всё их добро грабит шаман. Ханты ещё больше стали ненавидеть его. 

Узнал об этом шаман и решил отомстить бедняку Тарагупте. Сел перед очагом, крикнул жене:

— Подай скорей мою волшебную бандуру! Приготовь топор и нож! Крепче поставь пику под дымоходом! Я накажу этого болтуна Тарагупту!

Заиграл он неистово, стал орать гнусавым голосом:

— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть обманщик бедняк Тарагупта прилетит в мою трубу и напорется на остроконечную пику! Тринь-тринь!..

Бедняк Тарагупта в это время был во дворе, починял последнюю оставшуюся сеть.

Вдруг неведомая сила начала поднимать его. Тарагупта стал хвататься за угол юрты, звать на помощь, но его оторвало от земли, понесло над лесом быстрее ветра прямо к юрте шамана и бросило в трубу.

Но бедняк Тарагупта был храбрым человеком. Падая в очаг, смело ухватился обеими руками за острый конец пики и перебросил себя через шамана на середину юрты.

Шаман испугался, перестал играть, даже выронил волшебную бандуру. 

Тарагупта сразу почувствовал себя расколдованным и догадался: бандура-то, оказывается, волшебная. Бедняк схватил её и выбежал из юрты.

Шаман с женой с рёвом кинулись догонять его, стали умолять Тарагупту, что-бы он возвратил волшебную бандуру. Сулили ему всякое добро.

Тарагупта не послушался их, прибежал с волшебной бандурой к своим сородичам — беднякам хантам. И решили они навеки избавиться от шамана.

Самый старший из бедняков, старик Пырысь-Ики, взял волшебную бандуру, заиграл и запел:

— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть шаман навеки исчезнет из нашей тайги. Пусть наше добро вернётся обратно к нам. Тринь-тринь-тринь!

Не успел Пырысь-Ики закончить песню, как юрта шамана вместе с хозяином и хозяйкой оторвалась от земли и понеслась над тайгой быстрее ветра в полночную сторону.

Разошлись бедняки ханты по своим юртам и видят: всё их добро, нажитое трудом, на месте. Обрадовались они, стали жить счастливо.

И до сих пор никто о шамане не жалеет. «Волка не за что жалеть», — гласит поговорка.



_Рассказал_Н._Пырысев_






ГРЕШНОЕ ОЗЕРО



_Ненецкая_сказка_



Когда-то, давным-давно, один шаман едва не утонул в озере. С тех пор это озеро стали называть Грешным. Шаманы строго-настрого запретили ловить там рыбу.

Возле Грешного озера жили старик со старухой. Детей у них не было, жили очень бедно. Рыбачить в Грешном озере боялись. Неводить ездили далеко, на Обь.

Однажды старик говорит:

— Старуха моя, съездим-ка порыбачить. Есть-то нам совсем нечего. Однако скоро с голоду умрём мы с тобой.

Вот отправились они на Обь неводить. Приехали, закинули ветхий невод. Вытащили, смотрят: ни одной рыбки не попалось. Ещё раз забросили — опять нет. В третий раз закинули невод. Вытащили, глядят: попались щука да ёрш.

Тут старик сказал жене:

— Старуха моя, ты иди по берегу в чум, свари скорее из этих рыб уху. Я развешаю невод, приду. Только ерша не ешь без меня — плохо будет. Нехороший сон я видел.

Отправилась старуха домой. Пришла в чум, скорее уху сварила. Она была очень голодна и не вытерпела — начала есть. Похлебала ухи, щуки поела и ерша. Забыла наказ своего старика.

Вскоре вернулся старик, увидел рыбьи кости на столе, спросил:

— Старуха моя, ты уже покушала?

— Я очень есть хотела, не могла тебя дождаться, — ответила она.

— И ерша съела? Старуха испугалась:

— Ой-ой! Я совсем забыла твой наказ!

— Ох, и плохая ты старуха, — рассердился старик. — Никогда меня не слушаешься. Однако теперь худо будет тебе.

Ночью старухе сделалось дурно. К утру она родила сына. Старик и старуха обрадовались: сон-то, оказывается, был к добру. Назвали сына Нгарка-Ляр — Великий ёрш.

На следующий день Нгарка-Ляр отцу и матери так заявил:

— С сегодняшнего дня вы сидите в чуме. Я сам стану рыбачить, кормить вас буду.

Отец и мать обрадовались  пуще.

Нгарка-Ляр опять говорит:

— Я, наверно, на Грешное озеро рыбачить поеду.

Испугались старики, в один голос заговорили: 

— Ой-ой! В Грешном озере нельзя рыбачить! Беда будет большая! Шаманы так говорят.

Нгарка-Ляр шаманов не боялся. Он взял ветхий невод родителей и на дырявой отцовской лодке-калданке поплыл по Грешному озеру. Отдалился немного от берега — вдруг лодка начала качаться. Потом что-то застучало о дно калданки.

Глядит Нгарка-Ляр, а озеро рыбой кишит. Оказывается, рыбки своими спинками задевают дно лодки и качают её.










Закинул Нгарка-Ляр ветхий отцовский невод, подплыл к берегу, стал тянуть. Попавшая рыба тут же разорвала невод и унесла в Грешное озеро.

Но Нгарка-Ляр не растерялся. Он схватил калданку и одним взмахом зачерпнул из озера полную лодку трепещущей рыбы. Лодку с уловом оставил на берегу Грешного озера, а сам направился к родителям.

Когда вошёл в чум, так сказал им:

— Отец мой! Мать моя! Шаманы-то вас обманывали. Грешное озеро — обычное озеро. Неводить там можно. Пойдёмте, увидите сами, сколько рыбы я добыл.

Все трое направились к Грешному озеру. Старик и старуха, завидев полную лодку рыбы, радостно воскликнули:

— Этой рыбы нам на весь год хватит!

С тех пор они промышляют в этом озере. Не стали верить шаманам. Хорошо зажили.



_Рассказал_П._Янгасов_






ЁРХО



_Хантыйская_сказка_



В тайге, в дремучем лесу, жил батрак-ханты со своей женой. Всю жизнь работали они на чужих людей, бедствовали. Было у них трое детей — двое юношей и младенец в люльке. Малышу исполнилось всего три месяца, и звали его Ёрхо.

От тяжёлой работы отец и мать рано потеряли здоровье. Однажды оба почувствовали себя очень плохо. Умирая, отец и мать сказали старшим детям:

— Остаётесь вы, дети, одни. Живите дружно, в согласии. Берегите своего маленького братишку Ёрхо, любите его и ухаживайте за ним, как мы.

Потом добавили:

— Отца своего похороните в золотом гробу, в таком тяжёлом, чтобы тридцать лошадей еле тащили. Мать положите в серебряный гроб, в такой тяжёлый, чтобы пятнадцать лошадей тащили еле.

Так сказали они и скончались.

Заплакали дети навзрыд. От горя, что остались сиротами. Да и где им, нищим, достать такие гробы и столько лошадей? Сидят юноши возле мёртвых родителей и ревут во весь голос, а младенец Ёрхо молчит в люльке, только носом сопит. 

День ревели так, два ревели. Вдруг на улице загремел гром. Испугались старшие братья, подумали: «Что такое? Разве зимой бывает гром? Об этом даже ни в сказках, ни в песнях не говорится».

Только подумали так — вошёл в юрту маленький старичок, весь белый, как зимняя куропатка. Поздоровался с оробевшими ребятами, спросил:

— Скажите, молодые люди, что наказали вам родители перед смертью?

— Отец и мать велели беречь и любить нашего маленького братишку Ёрхо, —










ответили юноши. — Также завещали похоронить отца в золотом гробу, в таком тяжёлом, чтобы тридцать лошадей еле тащили, а мать положить в серебряный, такой тяжёлый, чтобы пятнадцать лошадей тащили еле.

Маленький белый старичок кашлянул в кулак. В тот же миг за окном послышался страшный гром. Когда грохот стих, старичок пригласил братьев на улицу. И тут они увидели вокруг юрты триста молодцов, похожих друг на друга, и много-много лошадей.

— Это мои сыновья-богатыри, — сказал старичок. — Они помогут вам, сироты-юноши, похоронить ваших родителей с честью.

После этого богатыри взялись за дело. Одни из них принялись мастерить золотой гроб, другие — серебряный. В золотой положили батрака-ханты, в серебряный — его жену. Золотой гроб повезли на тридцати лошадях, серебряный — на пятнадцати. Кони еле-еле тащили покойников. Похоронили по-хантыйски: могил копать не стали, гробы поставили рядышком на возвышенном месте среди других гробов.

Сироты-юноши долго плакали над гробами родителей, а когда перестали и оглянулись — ни богатырей, ни лошадей      нет, один старичок стоит. Он проводил братьев до их юрты и сказал на прощанье:

— Ну, сироты-юноши, живите теперь самостоятельно. Любите крепко и берегите своего маленького братишку Ёрхо.

Тут опять загремел гром. Страшно загрохотал. Юноши испугались, закрыли глаза. А когда гром стих, увидели, что маленького белого старичка уже нет.

Стали сироты жить одни в тайге. Совсем тяжёлая жизнь началась. По-настоящему промышлять ещё не умели, да и сил не хватало ходить далеко. А тут ещё трёхмесячный, беспомощный Ёрхо. После похорон родителей он стал беспрестанно реветь. На охоту приходилось ходить поочерёдно. Особенно сильно малыш ревел ночами и не давал братьям спать.

Наконец самый старший брат не выдержал, сказал:

— Зачем нам этот ревущий ребёнок нужен? Какая от него польза? Лучше выбросить его.

Средний брат испугался от таких слов, говорит:

— Что ты? Как тебе не совестно? Разве ты забыл наказ родителей беречь его? 

Но старший брат и слышать не хотел об этом. Однажды он схватил люльку с ревевшим ребёнком и выбросил за дверь на мороз. Средний брат чуть не заплакал от злости. Ругаясь, сразу же занёс малыша обратно в юрту.

Так продолжалось несколько дней. Старший брат всё чаще и чаще стал выбрасывать люльку с маленьким Ёрхо за дверь, а средний каждый раз заносил ребёнка обратно и качал да плакал от злости на безжалостного старшего брата.

Как-то проснулись юноши утром и видят: люлька пустая. Изумились и стали искать младенца. Долго искали, но даже следа нет, точно ребёнок вспорхнул и улетел, как птица.

Средний брат сел у очага и стал плакать. Запечалился и старший брат. Он тоже свесил голову у огня. Так сидели они долго, поражённые странным исчезновением трёхмесячного Ёрхо.

Вдруг на улице послышался какой-то шорох. Потом кто-то начал стряхивать со снятых лыж снег, да так сильно, что даже юрта вся задрожала, вот-вот развалится.

Немного погодя открылась дверь, и в юрту вошёл красавец ханты, молодой и статный, да такой нарядный, что и слов не найдёшь, чтоб передать. Поздоровался он с юношами. Те глядят — глазам своим не верят: это же их братишка Ёрхо!

Кинулся средний брат навстречу младшему, стали они обниматься да целоваться. Подошёл и старший, тоже хотел обнять Ёрхо, но тот отстранил его рукой, сказал:

— Тебе же не нужен был ревущий ребёнок. Ты спрашивал, какая от меня польза. Сколько раз за дверь выбрасывал вместе с люлькой.

Совестно стало старшему брату. Отошёл он в сторону, запечалился. Стал думать: «Плохо я поступил с малышом. Заветы родителей о нём не соблюдал».

Трёхмесячный Ёрхо, ставший красавцем молодцем, видя, как совестно старшему брату, сказал:

— Ладно, не горюй. Не время нам ссориться. Ревел-то ведь я в люльке из-за чего? Хоть вы и бываете на промысле, уходите из дому, а ничего не знаете. На свете же война идёт, великая. Я стал чувствовать это с того дня, как похоронили родителей. Чувствовал и слышал, а сказать вам не умел и из люльки встать не мог.

— А как же ты сегодня ночью ухитрился исчезнуть из люльки? — поинтересовались братья. 

Красавец  Ёрхо уже сидел у очага.

Он объяснил:

— Маленький, беленький, как зимняя куропатка, старичок высвободил меня. Я тут же почувствовал силу необыкновенную. Он поднял меня высоко-высоко, и я увидел сверху ту великую битву. Когда старичок держал меня, был сильный гром. Вы разве не слышали?

— Мы ничего не слыхали. Видно, очень крепко спали, — сказали братья, потом спросили: — А что это за война? Кто с кем воюет?

— Большая беда, братцы, стряслась, — начал рассказывать Ёрхо. — Страшные чудовища появились в нашей тайге. На всех нападают, грабят селения, убивают людей. Весь народ тайги поднялся на них боем, но ничего не могут сделать. Даже половина сыновей-богатырей маленького белого старичка погибла уже в битве. Так можем ли мы, братья, остаться в стороне от этой борьбы? Подумайте и скажите мне.

Посмотрели старшие братья друг на друга, стали думать. Потом в один голос заявили:

— Нет, мы не можем быть в стороне от борьбы с чудовищами. Родная тайга разве нам не дорога? Веди нас, трёхмесячный богатырь Ёрхо. Покажи дорогу, ведущую к этим чудовищам.

Поели братья, что нашлось, и отправились воевать с чудовищами. Старшие взяли луки и стрелы, а трёхмесячный Ёрхо, ставший красавцем молодцем, засунул за пояс старый отцовский топор. Своего лука и стрел у него ещё не было, а отцовские лук и стрелы что для него, богатыря?

Вот идут они на лыжах день, идут два, три. Впереди шагает Ёрхо. Широко шагает. Братья едва поспевают за ним. Быстро идут — в ушах шумит ветер, из-под лыж снежный буран поднимается.

Ещё три дня шли, потом один день. На опушку леса вышли. Остановились. Старшие братья от усталости тяжело дышат, руками пот с лица вытирают. А трёхмесячный Ёрхо стоит, улыбается, даже нисколько не устал. Стали смотреть они с горки. Видят: внизу, на льду Оби, страшный бой идёт. Кругом, куда ни глянешь, целые горы убитых людей валяются. Весь снег красный от крови. Видно, в живых остались только несколько сыновей-богатырей маленького старичка. Эти богатыри, размахивая огромными саблями, наседают на трёхглавое чудовище. Оно спокойно хватает их сабли и ломает, 








 как сухие прутья, длинными мохнатыми пальцами. Людям, попавшим в лапы, откусывает головы и выплёвывает, словно неспелую морошку.

Страшное и сильное, видать, чудовище. А немного поодаль преспокойно спят два его старших брата — пятиголовое и семиголовое чудовища. До них, наверно, очередь даже не дошла.

Испугались было братья Ёрхо, повернули лыжи обратно. Заметил это младший, стал стыдить за трусость и малодушие. Потом сказал строго:

— Встаньте вот за эти деревья. Внимательно следите за моей борьбой с чудовищами. На первого стрелы не тратьте: без вашей помощи, пожалуй, справлюсь. А когда буду биться со старшими — смотрите и слушайте. Когда кашляну, один из вас пусть выстрелит в ногу чудовищу. Стрелять надо метко. Да не вздумайте испугаться и сбежать.

Сказал так Ёрхо и, громко напевая, начал спускаться к чудовищу. Подходя к нему, крикнул дерзко:

— Эй, ты, мохнатое чучело! Хватит нам канителиться[7 - _Канителиться_  —  тратить  излишне  много  времени  на кого-то или что-то. (Прим. сост.)] с тобой! Тоже нашёл, чем хвастаться — сабли ломать да головы откусывать. А не хочешь ли по-честному силой померяться со мной?

Услышав такое, трёхголовое чудовище сперва изумилось, потом, насмешливо глядя на красавца молодца Ёрхо, страшным голосом прошипело:

— Ах ты, трёхмесячная мелюзга, сын батрака-ханты! Чего ты выдумал? Со мной по-честному силой померяться? Ха-ха-ха! 

— Ну, ты, мохнатое чучело, меньше зазнавайся! Если согласен бороться по-честному, давай, а то ждать мне некогда, — смело крикнул Ёрхо.

Трёхголовое чудовище опять громко засмеялось:

— Ха-ха-ха! Что он говорит! А ты сделай сперва площадку для борьбы, да медную, и чтобы толще обского льда была. Тогда попытаем силу.

Трёхмесячный Ёрхо ответил:

— Мне для такого дела никакой площадки не нужно. Если ты боишься провалиться под лёд, сделай сам медную площадку.

Чудовище подумало, потом сняло с лапы медное кольцо. Разжевало его и выплюнуло на лёд. Тут же образовалась большая медная площадка.

Вот трёхголовое чудовище и трёхмесячный Ёрхо поднялись на эту медную площадку. Стали бороться. Долго боролись, очень долго. Наконец чудовище попросило:

— Может, передохнём немного. У меня одна голова закружилась.

— Мне отдыхать некогда, — ответил Ёрхо. — Раз взялись бороться, то до конца, пока кто-нибудь из нас не победит.

Стали дальше бороться. Солнце уже два раза спать уходило, а они всё ещё сражаются на медной площадке. У трёхголового чудовища уже лапы начали подкашиваться. Через некоторое время опять попросило, еле дыша:

— Давай всё же отдохнём. Вторая голова кружиться стала.

— Ну, и пусть кружатся, — сказал Ёрхо. — У тебя ещё одна голова имеется. У меня вот всего единственная, да терплю.

Чудовище только тяжело вздохнуло, не знает, как вырваться из крепких рук трёхмесячного ребёнка. Солнце снова два раза спать уходило, а они всё борются. Чудовище, видно, совсем из сил выбиваться стало. То и дело на колени припадает. Наконец еле слышно простонало:

— Ой, третья голова закружилась, не могу больше. Однако свалюсь.

И тут трёхголовое чудовище бессильно растянулось на медной площадке. Тогда трёхмесячный Ёрхо схватил его за ноги, поднял высоко да как швырнёт об медную площадку — все три головы чудовища только с брызгами отлетели в сторону.

— Так тебе и надо, людоеду-грабителю, — промолвил Ёрхо. — Не будешь больше тревожить нашу тайгу да губить людей.

Потом он размахнулся и швырнул огромное тело чудовища с такой силой, что оно грохнулось где-то далеко за краем неба. Братья Ёрхо, глядя с высокого берега из-за деревьев, от восхищения только рты разинули.

Расправившись с трёхголовым чудовищем, трёхмесячный Ёрхо посмотрел под ноги, а медной площадки как не бывало, лишь кольцо на льду реки Оби краснеет. Поднял он его, надел себе на палец, промолвил:

— Подберём, может, кому-нибудь пригодится.

Не успел он передохнуть, как видит: пятиголовое чудовище проснулось. Одной рукой трёт лоб, в другой держит мохнатую голову убитого брата и рычит страшным голосом:

— Кто это осмелился погубить моего маленького братишку и кинуть его бедную головушку прямо мне в лицо?

— Я раздавил, как комара, твоего хвастуна братишку, — гордо ответил Ёрхо. — Хватит нам канителиться с вами, мохнатыми чучелами.

Подразнили они друг друга обидными словами, а потом пятиголовое чудовище сняло с лапы серебряное кольцо, разжевало и выплюнуло на лёд. Тут же образовалась большая серебряная площадка толще обского льда. 

Вот пятиголовое чудовище и трёхмесячный Ёрхо поднялись на эту площадку, стали бороться. Долго боролись. Солнце уже два раза уходило спать, а они всё возятся на серебряной площадке. Но пятиголовое чудовище на ногах держится крепче трёхголового брата.

Ещё два раза солнце уходило спать. Только тогда у чудовища ноги стали подкашиваться, и оно уже второй раз попросило сделать передышку. Да трёхмесячный Ёрхо, сын батрака-ханты, разве согласится? Он и слышать не хотел.

Пятиголовое чудовище не знает, как быть, только пыхтит.

— Ой, уже четвёртая голова закружилась. Теперь у нас обоих по одной голове. Может, всё же отдохнём?

— Отдыхать я не собираюсь, — упорствовал Ёрхо. — Сил у нас обоих ещё много. Чудовище      подумало:      «Пятая-то      голова моя не должна скоро закружиться. Она ведь у меня самая старшая. Пожалуй, напрасно об отдыхе беспокоюсь».

А      Ёрхо      мысленно      сказал:      «У      этого последняя голова, видать, не скоро закружится. Не лучше ли хитростью осилить его?» Ёрхо громко кашлянул. Один из его братьев в тот же миг выстрелил из лука. Стрела пронзила левую ногу чудовища насквозь.

— Ой, в лапу мою заноза зашла. Надо вытащить её, — крикнуло чудовище и наклонилось.

Ёрхо выхватил из-за пояса старый отцовский топор и одним взмахом отрубил все пять голов чудовища.

— Вот так-то тебе, людоеду-грабителю. Не будешь больше тревожить нашу тайгу да губить людей.

Расправившись с пятиголовым чудовищем, посмотрел Ёрхо под ноги, а серебряной площадки как не бывало. Лишь кольцо на льду Оби блестит. Поднял он его, надел себе на палец, промолвил:

— Подберём, может, кому-нибудь пригодится.

Не успел передохнуть — семиголовое чудовище проснулось. И опять между ним и Ёрхо разгорелся спор, а затем чудовище сняло с лапы золотое кольцо, разжевало и выплюнуло на лёд. Тут же образовалась большая золотая площадка.

Стали бороться. Ёрхо подумал: «С этим, пожалуй, ещё дольше придётся возиться. Хитростью скорее осилю его».

Услышав сигнал, один из братьев выстрелил из лука. Когда семиголовое чудовище наклонилось, чтобы посмотреть  








на лапу, Ёрхо незаметно выхватил из-за пояса старый отцовский топор. Крепко ударил — все семь голов далеко в разные стороны отлетели.

Расправившись с семиголовым чудовищем, Ёрхо увидел: вместо золотой площадки на льду Оби сияет кольцо. Поднял его, надел на палец, промолвил:

— Подберём, может, кому-нибудь пригодится.

Не успел он вытереть со лба пот, как к нему со всех сторон с радостными возгласами подбежал оставшийся в живых таёжный народ. И братья Ёрхо тоже ликующе поспешили к нему. Все громко восклицали:

— Спасибо тебе, таёжный богатырь! Ты спас свой край, свой народ от страшных чудовищ!

Вдруг раздался сильный гром, и, откуда ни возьмись, перед Ёрхо появился маленький седой старичок. Он стал хвалить и благодарить Ёрхо, говоря:

— Большое, хорошее дело сделал ты, трёхмесячный сын батрака-ханты! Мои триста сыновей-богатырей не смогли справиться с проклятыми чудовищами, погибли, милые, в жестокой битве, а ты осилил врагов. Силой и умом своим осилил. И братья твои тоже молодцы. 

Не струсили, не сбежали, помогли тебе, метко стреляли.

Потом маленький старичок ещё так сказал:

— Теперь эти кольца, которые на твоих пальцах, разделите между собой, братьями. Золотое кольцо возьми ты, трёхмесячный богатырь. Серебряное пусть достанется среднему брату, оберегавшему тебя в люльке. Медное кольцо отдай старшему, выбрасывавшему тебя когда-то с люлькой за дверь. Так будет справедливо. Сделайте это и идите домой, отдыхайте. Перед сном кольца оставьте на улице, положите на снег в разных местах вокруг вашей старой юрты. Что получится — утром увидите. Живите дружно, в согласии, как завещали вам покойные родители. Ну, прощайте все!

Тут опять загремел гром, и маленького старичка, белого, как зимняя куропатка, мигом не стало.

Разошёлся по домам довольный таёжный народ. Вернулись и братья-сироты в свою юрту. Исполнили всё, как велел старичок. Поужинали, легли спать. Крепко уснули и долго спали, устав от бессонных дней. Когда проснулись, вышли на улицу. И воскликнули от радости: вокруг их ветхой юрты стоят три новых красивых дома. Один дом медный, второй серебряный, третий золотой. Каждый из братьев вошёл в свой дом. Старший брат в медном доме увидел черноволосую, черноглазую красавицу. Средний брат в серебряном доме встретил русоволосую, кареглазую красавицу. Трёхмесячный Ёрхо увидел в золотом доме белокурую, голубоглазую трёхмесячную красавицу.

Обрадовались братья. В тот же день все быстро подросли, стали совершеннолетними и поженились. Разобрали ветхую деревянную юрту, чтобы от плохой, тяжёлой жизни и следа не осталось. Стали жить счастливо да радостно, в дружбе да согласии, как покойные родители завещали. Часто вспоминали отца-батрака, лежавшего в золотом гробу, мать-батрачку, покоившуюся в серебряном гробу. Добрым словом поминали и маленького старичка, беленького, как зимняя куропатка.

А мы в нашей сказке славим богатыря Ёрхо. Да и есть за что. Тайге родной, народу своему помог избавиться от страшных врагов.



_Рассказал_П._Неткин_ 









notes


Примечания





1


_Чум_— переносное жилище кочевников-оленеводов. _(Прим._сост.)_




2


_Зоб_— располагается у птиц чуть правее от грудины, служит для накопления пищи_._(Прим._сост.)_




3


_Малица_— мужская одежда, сшитая из двух оленьих шкур: мехом внутрь и наружу. _(Прим._сост.)_




4


_Овод      _—      насекомое,      внешне      напоминающее      муху. _(Прим._сост.)_




5


_Бандура_— многострунный щипковый музыкальный инструмент. _(Прим._сост.)_




6


_Юрта      _—      переносное      жилище      кочевых      народов._(Прим._сост.)_




7


_Канителиться_  —  тратить  излишне  много  времени  на кого-то или что-то. (Прим. сост.)