Эхо
3. К. Тоболкин





* * *


Я рву стремена, но во сне.
Давно не садился в седло я.
Летим по степи, и все кажется мне
Что нас уже трое.
Нас четверо было. Но старший погиб.
И третий воюет в Варшаве.
Скачи, мой конек, поскорее беги
В спокойном пока полушарье.
Война еще там, и сюда не дойдет.
И – брат тот вернется обратно.
– Вот, слушайте, – скажет. – Пусть будет вам Зот
Кормильцем-поильцем и братом.
И третий уж там. Мы остались вдвоем.
Нас двое осталось да сестры.
– Играй, мой братан! Ну а мы подпоем.
И голос тяжелый и поступь.
И руки – кувалды. И плечи – в отца,
Саженные, мощные плечи.
А кем же, я думаю, стану сам?
– Пиши про деревню, про мать, про отца
Деревня-то, вишь, пропадает.
Он в корень глядел, но не ведал и сам,
Что в самую суть попадает.
И начал я рано свой первый роман.
Но раньше стихи выплетались.
Отца пригласила к себе Колыма.
Мы с матерью дома остались.
Дорога, решетки, суровый конвой.
Будь проклята эта дорога!
– Давай-ка, сынок, мы поплачем с тобой.
Давай же повоем немного.
– А тятя вернется?
– Вернется, сынок. Нам тяжко.
– Но я же кормилец.
Вот так и слагается песня без слов.
Да так вот, без слов, мы и жили...