Денисов Поножовщина
Unknown
Николай Денисов
ПОНОЖОВЩИНА
Стихотворения и поэмы смутных лет России
НА КРАЮ МИРОВОГО РАСПАДА
Не создали обещанный рай,
Лишь облаяли русского Ваню.
Мужику — хоть ложись, помирай,
Он же строит «по-белому» баню.
То ль чудит? То ль свихнулся — сосед?
Но топорик наточен, как надо.
Тук да тук — раздается, чуть свет,
На краю мирового распада.
На пороге грядущей грозы,
Инквизиторских новых жаровен,
Ладно рубит венцы и пазы
Из подручных осиновых бревен.
На снегу зеленеет кора,
Как предвестница майской полянки.
Светел Ваня в пространстве двора,
Ни до бабы ему, ни до пьянки.
И в окрестности рощ и полей
Как-то легче становится сразу.
Да и черных он тех кобелей
Называет пристойно: заразы!
Лишь на свежие раны соля,
Он невесело шутит меж делом:
«Одного да потом кобеля
Я отмою и сделаю белым».
1992
Unknown
Николай Денисов
ПОНОЖОВЩИНА
Стихотворения и поэмы смутных лет России
НА КРАЮ МИРОВОГО РАСПАДА
Не создали обещанный рай,
Лишь облаяли русского Ваню.
Мужику — хоть ложись, помирай,
Он же строит «по-белому» баню.
То ль чудит? То ль свихнулся — сосед?
Но топорик наточен, как надо.
Тук да тук — раздается, чуть свет,
На краю мирового распада.
На пороге грядущей грозы,
Инквизиторских новых жаровен,
Ладно рубит венцы и пазы
Из подручных осиновых бревен.
На снегу зеленеет кора,
Как предвестница майской полянки.
Светел Ваня в пространстве двора,
Ни до бабы ему, ни до пьянки.
И в окрестности рощ и полей
Как-то легче становится сразу.
Да и черных он тех кобелей
Называет пристойно: заразы!
Лишь на свежие раны соля,
Он невесело шутит меж делом:
«Одного да потом кобеля
Я отмою и сделаю белым».
1992