Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том 3
Животный эпос
и детские сказки
Жихарько
[1]
Сказка
Жили-были кот, воробей да третий Жихарько; жили они в одной маленькой избушке, во дремучем лесу. Вот однажды кот и воробей собрались
в лес дровца рубить, а Жихарьку они оставили дома; пред уходом кот и воробей говорят Жихарьке:
— Ты, Жихарько, сиди дома, никуда из дома не уходи и даже из окна не выглядывай, иначе придет Баба Яга, схватит тебя, унесет и сожрет.
Пошли кот и воробей в лес, а Жихарько остался дома и сидит себе в избушке. Прилетела Баба Яга, подошла к окошку и давай всячески выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, из окошечка, дам я тебе всякой пижи-ежи, дам тебе блинчиков да хворостиков.
Не утерпел Жихарько и выглянул в окошечко. Баба Яга подхватила Жихарьку и понесла. Жихарько закричал громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга
За темные леса,
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик Жихарьки и побежали его выручать: кот бежит — земля дрожит; воробей летит — лес к земле клонится. Догнали они Баба Ягу, отняли Жихарьку и принесли его домой.
На следующий день кот и воробей опять собрались в лес дровца рубить, а Жихарьку оставили дома домовничать; пред уходом они опять крепко наказывают Жихарьке:
— Оставайся дома, Жихарько, домовничай, да никуда не уходи и из окошка не выглядывай, иначе схватит тебя Баба Яга и унесет. Мы же теперь пойдем в лес далеко и не услышим твоего крика.
Ушли кот да воробей, а Жихарько остался дома. Прилетела Баба Яга и принялась выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, из окошечка, я тебе пижи-ежи принесла, дам тебе блинчиков да хворостиков, дам тебе сластей и лакомства. Не утерпел Жихарько и выглянул в окно. Подхватила его Баба Яга и понесла. Закричал Жихарько громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга За темные леса,
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик Жихарьки и бросились выручать его: кот бежит — земля дрожит; воробей летит — лес к земле клонится! Догнали они Бабу Ягу, отняли у ней Жихарьку и принесли его домой.
На третий день кот да воробей опять пошли в лес дровца рубить, а Жихарьку оставили дома и крепко-накрепко наказали ему:
— Оставайся дома, Жихарько, домовничай, да только смотри никуда из дома не уходи и не выглядывай в окошечко, иначе прилетит Баба Яга, схватит, унесет и съест. А мы теперь пойдем далеко в лес, дальше прежнего и ни за что не услышим твоего голоса.
Ушли кот и воробей, а Жихарько остался дома. Прилетела Баба Яга и стала выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, в окошечко, я тебе пижи-ежи принесла, дам я тебе блинчиков, дам и хворостиков.
Жихарьку хоть и разбирает любопытство и хочется ему посмотреть, чего принесла ему Баба Яга, но он утерпел и в окно не выглянул. Тогда Баба Яга нежным голосом опять заговорила:
— Выгляни, Жихарько, в окошечко, вот тебе пряжеников, вот тебе жареников.
Не утерпел-таки Жихарько и выглянул в окно. Подхватила Баба Яга Жихарьку и понесла. И закричал Жихарько громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга За темные леса,
За топучие болота!
Но сколько ни кричал Жихарько, кот и воробей не слыхали его: они зашли слишком далеко в лес.
Принесла Баба Яга Жихарьку к себе в избу и приказала своей дочери:
— Затопика-ка печь, да зажарь мне к обеду Жихарьку. А я тем временем слетаю на Русь.
Села Баба Яга на ступу, взяла пест и улетела, а дочь её принесла дров и затопила печь. Когда дрова хорошо разгорелись, дочь Бабы Яги схватила Жихарьку, положила его на лопату и стала класть его в печь, а Жихарько расставил ноги и уперся одною ногой в цоло, а другою — в задорогу. Как ни билась дочь Бабы Яги, да так и не могла посадить Жихарьку в печь; рассердилась девушка и говорит Жихарьке:
— Не так ты лежишь, ложись как следует!
А Жихарько ей на это отвечает:
— Ты покажи мне, как надо ложиться, тогда я и лягу как следует.
Дочь Бабы Яги сказала:
— Вот как надо ложиться.
И она легла на лопату и вытянула вдоль лопаты ноги и руки. Жихарько схватил лопату, посадил дочь Бабы Яги в печь и захлопнул ее заслонкой — и девушка изжарилась. Жихарько же спрятался под лавочкой.
Прилетела Баба Яга, вытащила из печи жаркое и все его съела, а косточки разложила по полу и стала на них кататься, катается да приговаривает:
Покатаюся было,
Поваляюся было
На Жихарьковых косточках!
А Жихарько из-под лавочки ей отвечает:
Покатайся, Яга,
Поваляйся, Яга,
На дочерниковых косточках!
Услыхала это Баба Яга, рассвирепела и зубами заскрежетала, и забранилась:
— Ах ты разбойник, Жихарько, ты еще жив, да и дочь мою изжарил! Погоди же, ты теперь не уйдешь от меня!
Принесла баба-яга дров, жарко истопила печь, схватила Жихарьку и положила его на лопату, и стала сажать его в печь жарить. А Жихарько опять расставил ноги, одну ногу упер в подо, а другую в задорогу, и никак нейдет в печь. Рассердилась Баба Яга и кричит:
— Не так ложишься, ложись как следует.
— А ты покажи мне, как надо ложиться, так и я лягу.
— Вот как ложись! — сказала Баба Яга и сама легла на лопату и вытянула ноги и руки.
А Жихарько не плошал, схватил лопату и посадил Бабу Ягу в печь, да и захлопнул ее заслонкой и изжарил Бабу Ягу.
Только что Жихарько расправился с Бабой Ягой и ее дочерью, как прибежали кот и воробей ему на выручку. У Бабы Яги было много всякого добра и богатства, много золота, серебра и камней самоцветных. Все это кот, воробей и Жихарько забрали и унесли в свой домик. И стали они жить да поживать, да добра наживать.
Лука Леонтьевич Заякин
1 ноября 1907 г.
Медведь
Сказка
Жили-были старик да старуха; жили они в старенькой избенке далеко за деревней на горке. И были они люди бедные, всего-то имущества их было только пять овечек. Вот однажды позднею ночью к избенке стариков подошел медведь и сказал:
Живет мужик на горке,
Хлеба ни корки!
Пять-пять овечек Сенцо подъедают.
Труху подбирают!
Дай, мужик, овечку!
Старухе жаль стало медведя, она и говорит своему мужу:
— Старик, отдадим медведю овечку!
Мужик и отдал медведю овечку. Медведь взял овечку, отнес ее в лес и съел. На следующую ночь медведь опять приходит к мужику и опять поет:
Живет мужик на горке,
Хлеба ни корки!
Пять-пять овечек Сенцо подъедают.
Труху подбирают!
И говорит:
— Дай, мужик, овечку!
Старуха опять велела мужику отдать медведю овечку. И так медведь каждую ночь приходил к избушке стариков и выпрашивал по овечке. Когда же все овечки были съедены, тогда медведь перестал и ходить к мужику.
Прошло после того времени с неделю, а может, и две, и захотелось старухе покушать свежего мяса, она и говорит мужику:
— Старик, поди-ко в лес, не найдешь ли какой дичины, охота мне свежего мяска покушать.
Взял мужик топор и пошел в лес; шел-шел и нашел медведя. Отсек мужик у медведя ногу и принес ее домой. Баба ободрала кожу, ногу медвежью положила в горшок и стала ее варить, и затем села на лавочку и стала прясть медвежью шерсть. Медведь тем временем сделал себе липовую ногу и пошел к избушке стариков, идет медведь и поет:
Липовая нога
Скрипит да гремит!
Вся деревня спит,
Новоселова спит,
Одна баба не спит,
Мое мяско варит,
На залавке сидит,
Мою шерстку прядет!
Услыхали старик со старухой голос медведя, испугались и спрятались: старик залез в подполье, а старуха залезла на шесток.
Медведь вошел в избу, достал мясо из горшка и сожрал его, а затем нашел старуху, вытащил ее с шестка, сжамкал, разорвал и съел. После того медведь из избушки ушел в лес. Старик же остался жив, его не мог медведь найти. С тех пор и остался старик один на белом свете. Говорят, и теперь живет да горе мычет.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Старик и Дрож
Сказка
Жили-были старик со старухой; люди они были бедные и жили в худой избенке. Старуха сказала старику:
— Ступай, старик, в лес да наруби дров — топить нечем.
Пошел старик в лес, идет лесом и видит: стоит толстый гнилой пень. Старик ударил обухом пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хоть?
Испугался старик, а все-таки промолвил:
— Изба худая, жить нельзя!
— Иди, старик, домой, все будет готово, — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик домой и надивиться не может: на месте старой избенки стоят высокие и светлые хоромы, а в них его старуха ходит и управляется по хозяйству. Прошло так несколько дней, и старуха говорит старику:
— Живем мы в этаких хоромах, а есть-пить нам нечего, да и ходим мы в таком худеньком платьишке. Поди в лес, старик, и попроси хлеба и платья, да и про деньги не забудь, попроси хоть малость на нашу нужду.
Пошел старик в лес, ударил обухом пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хошь?
— Пить-есть нечего и одеться не во что, да и деньжонок малость надо бы!
— Иди, старик, домой, все ладно будет, — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик домой и видит: старуха его ходит по хоромам разодетая, словно барыня; во дворе стоят амбары, полнехоньки хлебом, в подвалах целые бочки с медом и пивом, а в избе в углу стоит большой сундук с золотом.
И зажили старик со старухой в полном удовольствии, живут себе — ни горя, ни нужды не знают.
Прошло немного времени, и старуха говорит старику:
— Поди, старик, в лес и проси, чтобы тебя сделали царем, а меня царицей.
Пошел старик в лес, ударил обухом в пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хошь?
— Я хочу, чтобы я был царем, а моя старуха — царицей.
— Иди, старик, домой, все ладно будет! — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик и видит, что по-прежнему стоит его старая избенка, а на печке сидит его старуха в рваном платьишке, от высоких же хоромов, от платья цветного и от всего его богатства и следа не осталось. И стали старик со старухой жить опять в нужде и бедности.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Пётунько
[2]
Сказка
Жили в одной избушке кот да воробей, да пётунько[3]. Собрались кот да воробей в лес дрова рубить; пётуньку они оставили дома и наказали ему:
— Смотри, пётунько, сиди дома, никуда не ходи и из окошечка не выглядывай. Придет лиса, унесет тебя да и съест.
Ушли кот да воробей, а пётунько остался дома; сидит пётунько в избушке, никуда не выходит и в окошечко не заглядывает.
Пришла лиса и запела:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Захотелось пётуньке посмотреть на такое диво, как у лисы золотое яичушко с горки на горку перекатывается, переваливается, выглянул он в окошечко, а лиса цоп пётуньку, схватила и понесла. Пётунько закричал изо всей своей силы: Кот да воробей!
Унесла меня лиса За темные леса За топучие болота!
Услыхали кот и воробей крик пётуньки и побежали выручать его: кот бежит — земля дрожит, воробей летит — леса шумят! Догнали кот и воробей лису, поколотили ее, отняли у ней пётуньку и отнесли его домой.
На другой день рано утром кот да воробей позавтракали, накормили и пётуньку и снова собрались в лес дрова рубить, а пётуньку оставили дома и наказали ему:
— Смотри, пётунько, сиди дома и не выглядывай в окошечко. Придет лиса и унесет тебя. Мы теперь пойдем в лес далеко и не услышим тебя.
Кот и воробей ушли в лес, а пётунько остался дома; сидит в избушке и в окошечко не выглядывает.
Пришла лиса и запела:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Опять не утерпел пётунько и выглянул в окошечко. А лиса его цап-царап да и потащила. Закричал пётунько:
Кот да воробей!
Унесла меня лиса
За темные леса
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик своего пётуньки и побежали спасать его: кот бежит — земля дрожит, воробей летит — леса шумят! Догнали кот да воробей лису, поколотили ее, отняли у ней пётуньку и принесли его домой.
На следующий день кот да воробей рано поутру позавтракали, покормили пётуньку и опять собрались в лес дрова рубить, а пётуньку оставили дома и строго-настрого ему наказали:
— Смотри, пётунько, сиди дома, никуда не выходи и в окошечко не выглядывай. Придет лиса, унесет тебя и съест. Мы теперь пойдем в лес дальше прежнего и не услышим тебя.
Ушли кот да воробей в лес, а пётунько остался дома, смирно сидит он в избушке, а к окошечку даже и не подходит.
Пришла лиса и запела слаще прежнего:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Опять не утерпел пётунько, сильно захотелось ему взглянуть на это диво, как это у лисы золотое яичко с горы на гору прекатывается-переваливается; выглянул он в окошечко, а лиса его цоп и понесла. Громче прежнего закричал пётунько:
Кот да воробей!
Унесла меня лиса
За темные леса
За топучие болота!
Но сколько ни ревел пётунько, его не услыхали кот да воробей — они зашли далеко в лес.
Принесла лиса пётуньку к себе домой и посадила его в подполье под корчагу, и приказала своим трем дочерям:
— Завтра утром заколите петушка и зажарьте его, я его съем.
Вернулись кот и воробей из лесу домой и не нашли дома пётуньки, и догадались, что это лиса его унесла. Взяли они ступу да пест и побежали к дому лисы; они вошли в сени и спрятались на потолке и стали там бренчать и петь:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса сказала своей старшей дочери:
— Поди-ко, дочка, посмотри, кто там бренчит и поет.
Старшая дочка лисы вышла в сени, а кот да воробей ударили ее ступой да пестом и убили, а сами запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса и говорит средней дочери:
— Что она там заслушалась? Поди-ко ты посмотри, кто там поет?
Вышла в сени средняя дочь, кот и воробей и ее убили ступой и пестом, а сами запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса и говорит малой дочери:
— Поди-ко ты посмотри.
Вышла малая дочь; кот и воробей и ее убили и опять запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса думает: «Экие непутевые мои дочери, заслушались и назад не идут. Пойду-ко я сама узнаю, кто это там бренчит и поет?». Вышла лиса в сени, а кот и воробей ударили ее ступой да пестом и убили. Бросились кот да воробей в избу лисы и стали искать пётуньку, искали они его по полкам и по лавкам, искали на шестке и под печкой — нет пётуньки! Испугались кот и воробей, думали, что лиса его съела. Заглянули они в подполье, а пётунько там сидит под корчагой, взяли они пётуньку и принесли к себе домой, накормили и напоили его.
И стали они жить да поживать, да, говорят, и теперь живут!
Марья Афанасьевна Белоглазова, девочка 13 лет.
Дер. Артамонова. 16 декабря 1907 г.
Лиса и ворона Басня
Лиса изловила ворону и думает: «Зачем мне возиться с вороной и убивать ее? Положу ее в дуплё, спущу под гору, ворона разобьется насмерть, тогда я ее готовенькую и скушаю». Так лиса и сделала; посадила она ворону в дуплё и спустила под гору; дуплё покатилось, а ворона-то из него и вылетела. Рада ворона, летает над лисой да кричит:
— Карр! Я лисицу обманула! Карр, я лисицу обманула! Так лисица и побежала в лес голодная.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Груздь, лиса и сорока
Сказка
Жил груздок на лесиночке-на березоньке, жил он семейкой с тремя детеночками. Пришла лиса и говорит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя самого съем!
Испугался груздок и отдал лисе одного своего детеночка. Лиса схватила детеночка, унесла его в лес и съела, а груздок сидит на лесиночке да плачет. На другой день лиса опять явилась и просит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя съем.
Пуще прежнего испугался груздок и отдал лисе другого детеночка. Лиса схватила детеночка, утащила его и съела, а груздок сидит на лесинке и плачет.
Летит сорока и спрашивает:
— Груздок, груздок, о чем ты плачешь?
— Как же мне не плакать? — отвечает груздок. — Лиса у меня уже двух детеночков съела, теперь придет и последнего съест.
— А ты не давай лисе своего детеночка.
— Как же я не дам лисе своего детеночка? Лиса грозит ссечь хвостом березу и меня самого съесть.
— Не бойся, груздок, лисы; нет у ней ни ножа, ни топора, нечем ей ссечь березу, а хвост у ней недлинный, всего с четвертушку[4].
На третий день лиса опять явилась и говорит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя съем!
А груздок ей на это отвечает:
— Не боюсь я тебя, лиса, и не дам тебе своего детеночка! Нет у тебя ни ножа, ни топора и нечем тебе ссечь березы, а хвост у тебя недлинный, всего с четвертушку!
Удивилась лиса этим речам и спрашивает:
— А кто тебе, груздь, сказал все это?
— Сорока!
Лиса бросилась на сороку и поймала ее, и думает: «Как бы пострашнее замучить сороку?».
Побежала лиса в дом богатого мужика, украла у него лукошко и посадила в него сороку, и думает: «Спущу я лукошко с сорокой под гору, лукошко попадет в воду, сорока утонет, тогда я ее и съем». Покатила лиса с горы лукошко, а сорока из лукошка выскочила, села на кол да принялась дразнить лису:
— Ха-ха-ха! Ты, лиса, мудрена, а я мудреней тебя!
Так лиса и осталась ни с чем и вернулась домой голодная.
Марья Афанасьевна Белоглазова.
16 декабря 1907 г.
Примечания
1
Жихарько, по мнению посказителя, был маленький мальчик с крылышками.
2
Вариант Жихарько.
3
Петушок.
4
Т. е.1/4 аршина.
5
Подробные биографические сведения о посказителях Л.Л. Заякине и Д.Н. Плеханове я надеюсь дать при издании мною сборника сказок и легенд, записанных со слов этих и других посказителей.
6
Бог Саваоф.
7
То есть слюнку.
8
Соксун — это особая порода широконосых уток, водящихся в Сибири.
9
Излагая это, посказитель жестами изобразил, как Бог мял землю на своей ладони.
10
Диалог Сатаны с Богом записан со слов посказителя буквально, причем посказитель фразе «ты от свята свят дух и т. д.» придает, по-видимому, какое-то особенное мистическое значение и всякий раз передает ее точно и неизменно, как формулу.
11
Двойной слой льда.
12
На вопрос, что именно Бог сотворил в 3, 4 и 5 дни, посказитель Л.Л. Заякин ответил: «В писании это сказано и в библии, я это читал, да теперь забыл, память стала худая».
13
Монолог Бога: «Будь ты, Михаил — Ил» и т. д. записан со слов посказителя буквально. Значения слова «Ил» посказитель объяснить не мог.
14
Разбор и научную оценку многочисленных родственных народных сказаний см. в исследовании акад. А.Н. Веселовского «Дуалистические поверия мироздания» (Разыскания в области русского духовного стиха, XI, 1889. Тексты легенд срв. еще в «Смоленском сборнике» В.Н. Добровольского, вышедшем после исследования Веселовского (ч. I, СПб. 1891, стр. 224 и след.) — Прим. ред. «Этнографическое обозрение».
15
Вариант известных апокрифов, проникших в народ. — Прим. ред. «Этнографическое обозрение».
16
Бачкуль — большое и глубокое озеро близ села Еланского Тюменского уезда; озеро лежит в сосновом лесу, в поперечнике больше 6 верст.
17
Заболотье — это урманная и лесная местность между реками Тавдой и Обью на границе Тюменского и Тобольского уездов. Местность эта населена оседлыми остяками и татарами.
18
Царево городище — исторический район г. Тюмени, где, по преданию, находятся остатки города Чимги-тура (Чинги-тура), бывшего столицей татарского княжества.
19
Азан-юрты. Печатается по: ЭО. 1906. № 1–2. С. 108–112; Опубликовано также: Вестник Западной Сибири. 1913. № 277.
20
Дионео — псевдоним русского писателя и публициста Исаака Владимировича Шкловского. В 1886-92 гг. И. Шкловский отбывал ссылку в Средне-Колымске.
21
Исключительно
22
Таинственные обряды крестьянской свадьбы в Западной Сибири.
Опубликовано: Лукич. 1999. № 5. С. 71–97. Текст реконструирован В.Я. Темплингом по черновой рукописи: ТОКМ. 5089/223. Л. 7—41. В данный вариант внесены дополнения и уточнения.
23
или же
24
Название второй главы дано составителями тома на основании соотнесения текста со структурой свадебного обряда.
25
Заявляя главной целью своей работы «описание таинственных обрядов и наговоров», П.А. Городцов ограничился в основном описанием публичных действий участников обряда. О собственно таинственных обрядах (заговаривание коней, свадебного поезда) этнограф упоминает лишь в начале второй главы рукописи. Отсутствуют и тексты заговоров, которыми сопровождался обряд.
26
Окончание песни в рукописи отсутствует.
27
Надо говорить Чернигов.
28
Текст песни выполнен другим почерком. Вероятно, запись принадлежит одному из корреспондентов П.А. Городцова. В верхней части листа уже рукою П.А. Городцова проставлена дата 19 июня 1907.
29
Два гадания. Опубликовано: Записки ЗСО ИРГО. T. XXIXVII. Омск, 1916. С. 66–85. Сверено с рукописным текстом: ТОКМ. 5090/ 224. Л. 1—18. Рукопись датирована П.А. Городцовым августом 1908 г.
30
Боксерское движение — искаженное название Ихэтуаньского восстания, охватившего в 1899–1901 гг. провинции Северного Китая. Название получило по имени тайного общества Ихэцюань — «Кулак во имя справедливости и согласия». Неверно истолкованное иностранцами, оно послужило поводом называть повстанцев «боксерами». Европейские страны, в том числе и Россия, а также США и Япония организовали интервенцию в Китай для подавления восстания. Очевидно, информант П.А. Городцова принимал участие в этом походе в составе русского экспедиционного корпуса.
31
Книга И.П. Сахарова «Сказания русского народа» вышла вторым изданием в 1885 г. Вероятно, П.А. Городцов ссылается именно на это издание. По словам И.П. Сахарова, «гадание на бобах принадлежит записным городским гадательницам. В селах занимаются этим более дворовые люди, а особливо клюшницы, няньки и экономки, по воле или неволе барской». Обширное исследование П.А. Городцова, посвященное гаданию на бобах, полемично по отношению к автору классического труда о русском чернокнижии.
32
Окончание статьи в рукописи отсутствует.
33
Очерк П.А. Городцова предваряло сообщение: «Ниже печатаемый очерк — часть этнографического исследования покойного Петра Алексеевича Городцова, автора ряда трудов по бывшей Тобольской губернии, литературное наследие которого его сыном П.П. Городцовым любезно предоставлено Тюменскому обществу».
34
Слово «дорогавчаго» несомненно испорченное слово и обозначает «даровавшего». Знахарь Д.Н. Плеханов был человек неграмотный и затруднялся в произношении книжных слов и выражений.
35
К сожалению, в подписи к фотографии (см. Т. 1 наст. изд.) в дате смерти допущена ошибка. Следует читать: 16.07.1919.
36
Афанасьев. Сказки. Т. II. № 158.
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том 3
Животный эпос
и детские сказки
Жихарько
[1]
Сказка
Жили-были кот, воробей да третий Жихарько; жили они в одной маленькой избушке, во дремучем лесу. Вот однажды кот и воробей собрались
в лес дровца рубить, а Жихарьку они оставили дома; пред уходом кот и воробей говорят Жихарьке:
— Ты, Жихарько, сиди дома, никуда из дома не уходи и даже из окна не выглядывай, иначе придет Баба Яга, схватит тебя, унесет и сожрет.
Пошли кот и воробей в лес, а Жихарько остался дома и сидит себе в избушке. Прилетела Баба Яга, подошла к окошку и давай всячески выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, из окошечка, дам я тебе всякой пижи-ежи, дам тебе блинчиков да хворостиков.
Не утерпел Жихарько и выглянул в окошечко. Баба Яга подхватила Жихарьку и понесла. Жихарько закричал громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга
За темные леса,
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик Жихарьки и побежали его выручать: кот бежит — земля дрожит; воробей летит — лес к земле клонится. Догнали они Баба Ягу, отняли Жихарьку и принесли его домой.
На следующий день кот и воробей опять собрались в лес дровца рубить, а Жихарьку оставили дома домовничать; пред уходом они опять крепко наказывают Жихарьке:
— Оставайся дома, Жихарько, домовничай, да никуда не уходи и из окошка не выглядывай, иначе схватит тебя Баба Яга и унесет. Мы же теперь пойдем в лес далеко и не услышим твоего крика.
Ушли кот да воробей, а Жихарько остался дома. Прилетела Баба Яга и принялась выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, из окошечка, я тебе пижи-ежи принесла, дам тебе блинчиков да хворостиков, дам тебе сластей и лакомства. Не утерпел Жихарько и выглянул в окно. Подхватила его Баба Яга и понесла. Закричал Жихарько громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга За темные леса,
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик Жихарьки и бросились выручать его: кот бежит — земля дрожит; воробей летит — лес к земле клонится! Догнали они Бабу Ягу, отняли у ней Жихарьку и принесли его домой.
На третий день кот да воробей опять пошли в лес дровца рубить, а Жихарьку оставили дома и крепко-накрепко наказали ему:
— Оставайся дома, Жихарько, домовничай, да только смотри никуда из дома не уходи и не выглядывай в окошечко, иначе прилетит Баба Яга, схватит, унесет и съест. А мы теперь пойдем далеко в лес, дальше прежнего и ни за что не услышим твоего голоса.
Ушли кот и воробей, а Жихарько остался дома. Прилетела Баба Яга и стала выманивать Жихарьку:
— Выгляни, Жихарько, в окошечко, я тебе пижи-ежи принесла, дам я тебе блинчиков, дам и хворостиков.
Жихарьку хоть и разбирает любопытство и хочется ему посмотреть, чего принесла ему Баба Яга, но он утерпел и в окно не выглянул. Тогда Баба Яга нежным голосом опять заговорила:
— Выгляни, Жихарько, в окошечко, вот тебе пряжеников, вот тебе жареников.
Не утерпел-таки Жихарько и выглянул в окно. Подхватила Баба Яга Жихарьку и понесла. И закричал Жихарько громким голосом:
Кот да воробей,
Заступитесь за меня!
Унесла меня Баба Яга За темные леса,
За топучие болота!
Но сколько ни кричал Жихарько, кот и воробей не слыхали его: они зашли слишком далеко в лес.
Принесла Баба Яга Жихарьку к себе в избу и приказала своей дочери:
— Затопика-ка печь, да зажарь мне к обеду Жихарьку. А я тем временем слетаю на Русь.
Села Баба Яга на ступу, взяла пест и улетела, а дочь её принесла дров и затопила печь. Когда дрова хорошо разгорелись, дочь Бабы Яги схватила Жихарьку, положила его на лопату и стала класть его в печь, а Жихарько расставил ноги и уперся одною ногой в цоло, а другою — в задорогу. Как ни билась дочь Бабы Яги, да так и не могла посадить Жихарьку в печь; рассердилась девушка и говорит Жихарьке:
— Не так ты лежишь, ложись как следует!
А Жихарько ей на это отвечает:
— Ты покажи мне, как надо ложиться, тогда я и лягу как следует.
Дочь Бабы Яги сказала:
— Вот как надо ложиться.
И она легла на лопату и вытянула вдоль лопаты ноги и руки. Жихарько схватил лопату, посадил дочь Бабы Яги в печь и захлопнул ее заслонкой — и девушка изжарилась. Жихарько же спрятался под лавочкой.
Прилетела Баба Яга, вытащила из печи жаркое и все его съела, а косточки разложила по полу и стала на них кататься, катается да приговаривает:
Покатаюся было,
Поваляюся было
На Жихарьковых косточках!
А Жихарько из-под лавочки ей отвечает:
Покатайся, Яга,
Поваляйся, Яга,
На дочерниковых косточках!
Услыхала это Баба Яга, рассвирепела и зубами заскрежетала, и забранилась:
— Ах ты разбойник, Жихарько, ты еще жив, да и дочь мою изжарил! Погоди же, ты теперь не уйдешь от меня!
Принесла баба-яга дров, жарко истопила печь, схватила Жихарьку и положила его на лопату, и стала сажать его в печь жарить. А Жихарько опять расставил ноги, одну ногу упер в подо, а другую в задорогу, и никак нейдет в печь. Рассердилась Баба Яга и кричит:
— Не так ложишься, ложись как следует.
— А ты покажи мне, как надо ложиться, так и я лягу.
— Вот как ложись! — сказала Баба Яга и сама легла на лопату и вытянула ноги и руки.
А Жихарько не плошал, схватил лопату и посадил Бабу Ягу в печь, да и захлопнул ее заслонкой и изжарил Бабу Ягу.
Только что Жихарько расправился с Бабой Ягой и ее дочерью, как прибежали кот и воробей ему на выручку. У Бабы Яги было много всякого добра и богатства, много золота, серебра и камней самоцветных. Все это кот, воробей и Жихарько забрали и унесли в свой домик. И стали они жить да поживать, да добра наживать.
Лука Леонтьевич Заякин
1 ноября 1907 г.
Медведь
Сказка
Жили-были старик да старуха; жили они в старенькой избенке далеко за деревней на горке. И были они люди бедные, всего-то имущества их было только пять овечек. Вот однажды позднею ночью к избенке стариков подошел медведь и сказал:
Живет мужик на горке,
Хлеба ни корки!
Пять-пять овечек Сенцо подъедают.
Труху подбирают!
Дай, мужик, овечку!
Старухе жаль стало медведя, она и говорит своему мужу:
— Старик, отдадим медведю овечку!
Мужик и отдал медведю овечку. Медведь взял овечку, отнес ее в лес и съел. На следующую ночь медведь опять приходит к мужику и опять поет:
Живет мужик на горке,
Хлеба ни корки!
Пять-пять овечек Сенцо подъедают.
Труху подбирают!
И говорит:
— Дай, мужик, овечку!
Старуха опять велела мужику отдать медведю овечку. И так медведь каждую ночь приходил к избушке стариков и выпрашивал по овечке. Когда же все овечки были съедены, тогда медведь перестал и ходить к мужику.
Прошло после того времени с неделю, а может, и две, и захотелось старухе покушать свежего мяса, она и говорит мужику:
— Старик, поди-ко в лес, не найдешь ли какой дичины, охота мне свежего мяска покушать.
Взял мужик топор и пошел в лес; шел-шел и нашел медведя. Отсек мужик у медведя ногу и принес ее домой. Баба ободрала кожу, ногу медвежью положила в горшок и стала ее варить, и затем села на лавочку и стала прясть медвежью шерсть. Медведь тем временем сделал себе липовую ногу и пошел к избушке стариков, идет медведь и поет:
Липовая нога
Скрипит да гремит!
Вся деревня спит,
Новоселова спит,
Одна баба не спит,
Мое мяско варит,
На залавке сидит,
Мою шерстку прядет!
Услыхали старик со старухой голос медведя, испугались и спрятались: старик залез в подполье, а старуха залезла на шесток.
Медведь вошел в избу, достал мясо из горшка и сожрал его, а затем нашел старуху, вытащил ее с шестка, сжамкал, разорвал и съел. После того медведь из избушки ушел в лес. Старик же остался жив, его не мог медведь найти. С тех пор и остался старик один на белом свете. Говорят, и теперь живет да горе мычет.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Старик и Дрож
Сказка
Жили-были старик со старухой; люди они были бедные и жили в худой избенке. Старуха сказала старику:
— Ступай, старик, в лес да наруби дров — топить нечем.
Пошел старик в лес, идет лесом и видит: стоит толстый гнилой пень. Старик ударил обухом пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хоть?
Испугался старик, а все-таки промолвил:
— Изба худая, жить нельзя!
— Иди, старик, домой, все будет готово, — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик домой и надивиться не может: на месте старой избенки стоят высокие и светлые хоромы, а в них его старуха ходит и управляется по хозяйству. Прошло так несколько дней, и старуха говорит старику:
— Живем мы в этаких хоромах, а есть-пить нам нечего, да и ходим мы в таком худеньком платьишке. Поди в лес, старик, и попроси хлеба и платья, да и про деньги не забудь, попроси хоть малость на нашу нужду.
Пошел старик в лес, ударил обухом пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хошь?
— Пить-есть нечего и одеться не во что, да и деньжонок малость надо бы!
— Иди, старик, домой, все ладно будет, — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик домой и видит: старуха его ходит по хоромам разодетая, словно барыня; во дворе стоят амбары, полнехоньки хлебом, в подвалах целые бочки с медом и пивом, а в избе в углу стоит большой сундук с золотом.
И зажили старик со старухой в полном удовольствии, живут себе — ни горя, ни нужды не знают.
Прошло немного времени, и старуха говорит старику:
— Поди, старик, в лес и проси, чтобы тебя сделали царем, а меня царицей.
Пошел старик в лес, ударил обухом в пень — выскочил Дрож:
— Чего, старик, хошь?
— Я хочу, чтобы я был царем, а моя старуха — царицей.
— Иди, старик, домой, все ладно будет! — сказал Дрож и скрылся.
Вернулся старик и видит, что по-прежнему стоит его старая избенка, а на печке сидит его старуха в рваном платьишке, от высоких же хоромов, от платья цветного и от всего его богатства и следа не осталось. И стали старик со старухой жить опять в нужде и бедности.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Пётунько
[2]
Сказка
Жили в одной избушке кот да воробей, да пётунько[3]. Собрались кот да воробей в лес дрова рубить; пётуньку они оставили дома и наказали ему:
— Смотри, пётунько, сиди дома, никуда не ходи и из окошечка не выглядывай. Придет лиса, унесет тебя да и съест.
Ушли кот да воробей, а пётунько остался дома; сидит пётунько в избушке, никуда не выходит и в окошечко не заглядывает.
Пришла лиса и запела:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Захотелось пётуньке посмотреть на такое диво, как у лисы золотое яичушко с горки на горку перекатывается, переваливается, выглянул он в окошечко, а лиса цоп пётуньку, схватила и понесла. Пётунько закричал изо всей своей силы: Кот да воробей!
Унесла меня лиса За темные леса За топучие болота!
Услыхали кот и воробей крик пётуньки и побежали выручать его: кот бежит — земля дрожит, воробей летит — леса шумят! Догнали кот и воробей лису, поколотили ее, отняли у ней пётуньку и отнесли его домой.
На другой день рано утром кот да воробей позавтракали, накормили и пётуньку и снова собрались в лес дрова рубить, а пётуньку оставили дома и наказали ему:
— Смотри, пётунько, сиди дома и не выглядывай в окошечко. Придет лиса и унесет тебя. Мы теперь пойдем в лес далеко и не услышим тебя.
Кот и воробей ушли в лес, а пётунько остался дома; сидит в избушке и в окошечко не выглядывает.
Пришла лиса и запела:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Опять не утерпел пётунько и выглянул в окошечко. А лиса его цап-царап да и потащила. Закричал пётунько:
Кот да воробей!
Унесла меня лиса
За темные леса
За топучие болота!
Услыхали кот да воробей крик своего пётуньки и побежали спасать его: кот бежит — земля дрожит, воробей летит — леса шумят! Догнали кот да воробей лису, поколотили ее, отняли у ней пётуньку и принесли его домой.
На следующий день кот да воробей рано поутру позавтракали, покормили пётуньку и опять собрались в лес дрова рубить, а пётуньку оставили дома и строго-настрого ему наказали:
— Смотри, пётунько, сиди дома, никуда не выходи и в окошечко не выглядывай. Придет лиса, унесет тебя и съест. Мы теперь пойдем в лес дальше прежнего и не услышим тебя.
Ушли кот да воробей в лес, а пётунько остался дома, смирно сидит он в избушке, а к окошечку даже и не подходит.
Пришла лиса и запела слаще прежнего:
Пётунько, пётунько!
Выгляни в окошечко!
У меня за окошечком
Золотое яичушко
С горки на горку
Перекатывается,
Переваливается!
Опять не утерпел пётунько, сильно захотелось ему взглянуть на это диво, как это у лисы золотое яичко с горы на гору прекатывается-переваливается; выглянул он в окошечко, а лиса его цоп и понесла. Громче прежнего закричал пётунько:
Кот да воробей!
Унесла меня лиса
За темные леса
За топучие болота!
Но сколько ни ревел пётунько, его не услыхали кот да воробей — они зашли далеко в лес.
Принесла лиса пётуньку к себе домой и посадила его в подполье под корчагу, и приказала своим трем дочерям:
— Завтра утром заколите петушка и зажарьте его, я его съем.
Вернулись кот и воробей из лесу домой и не нашли дома пётуньки, и догадались, что это лиса его унесла. Взяли они ступу да пест и побежали к дому лисы; они вошли в сени и спрятались на потолке и стали там бренчать и петь:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса сказала своей старшей дочери:
— Поди-ко, дочка, посмотри, кто там бренчит и поет.
Старшая дочка лисы вышла в сени, а кот да воробей ударили ее ступой да пестом и убили, а сами запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса и говорит средней дочери:
— Что она там заслушалась? Поди-ко ты посмотри, кто там поет?
Вышла в сени средняя дочь, кот и воробей и ее убили ступой и пестом, а сами запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса и говорит малой дочери:
— Поди-ко ты посмотри.
Вышла малая дочь; кот и воробей и ее убили и опять запели:
Стрень-стрень-стрень,
Мои струночки,
Золотые мои гусельцы!
Уж и дома ли кума лиса
Со своим хорошим имуществом,
Со своими добрыми детушками!
Лиса думает: «Экие непутевые мои дочери, заслушались и назад не идут. Пойду-ко я сама узнаю, кто это там бренчит и поет?». Вышла лиса в сени, а кот и воробей ударили ее ступой да пестом и убили. Бросились кот да воробей в избу лисы и стали искать пётуньку, искали они его по полкам и по лавкам, искали на шестке и под печкой — нет пётуньки! Испугались кот и воробей, думали, что лиса его съела. Заглянули они в подполье, а пётунько там сидит под корчагой, взяли они пётуньку и принесли к себе домой, накормили и напоили его.
И стали они жить да поживать, да, говорят, и теперь живут!
Марья Афанасьевна Белоглазова, девочка 13 лет.
Дер. Артамонова. 16 декабря 1907 г.
Лиса и ворона Басня
Лиса изловила ворону и думает: «Зачем мне возиться с вороной и убивать ее? Положу ее в дуплё, спущу под гору, ворона разобьется насмерть, тогда я ее готовенькую и скушаю». Так лиса и сделала; посадила она ворону в дуплё и спустила под гору; дуплё покатилось, а ворона-то из него и вылетела. Рада ворона, летает над лисой да кричит:
— Карр! Я лисицу обманула! Карр, я лисицу обманула! Так лисица и побежала в лес голодная.
Лука Леонтьевич Заякин.
1 ноября 1907 г.
Груздь, лиса и сорока
Сказка
Жил груздок на лесиночке-на березоньке, жил он семейкой с тремя детеночками. Пришла лиса и говорит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя самого съем!
Испугался груздок и отдал лисе одного своего детеночка. Лиса схватила детеночка, унесла его в лес и съела, а груздок сидит на лесиночке да плачет. На другой день лиса опять явилась и просит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя съем.
Пуще прежнего испугался груздок и отдал лисе другого детеночка. Лиса схватила детеночка, утащила его и съела, а груздок сидит на лесинке и плачет.
Летит сорока и спрашивает:
— Груздок, груздок, о чем ты плачешь?
— Как же мне не плакать? — отвечает груздок. — Лиса у меня уже двух детеночков съела, теперь придет и последнего съест.
— А ты не давай лисе своего детеночка.
— Как же я не дам лисе своего детеночка? Лиса грозит ссечь хвостом березу и меня самого съесть.
— Не бойся, груздок, лисы; нет у ней ни ножа, ни топора, нечем ей ссечь березу, а хвост у ней недлинный, всего с четвертушку[4].
На третий день лиса опять явилась и говорит:
— Груздок, груздок! Отдай мне своего детеночка, а не отдашь, я березу хвостом ссеку и тебя съем!
А груздок ей на это отвечает:
— Не боюсь я тебя, лиса, и не дам тебе своего детеночка! Нет у тебя ни ножа, ни топора и нечем тебе ссечь березы, а хвост у тебя недлинный, всего с четвертушку!
Удивилась лиса этим речам и спрашивает:
— А кто тебе, груздь, сказал все это?
— Сорока!
Лиса бросилась на сороку и поймала ее, и думает: «Как бы пострашнее замучить сороку?».
Побежала лиса в дом богатого мужика, украла у него лукошко и посадила в него сороку, и думает: «Спущу я лукошко с сорокой под гору, лукошко попадет в воду, сорока утонет, тогда я ее и съем». Покатила лиса с горы лукошко, а сорока из лукошка выскочила, села на кол да принялась дразнить лису:
— Ха-ха-ха! Ты, лиса, мудрена, а я мудреней тебя!
Так лиса и осталась ни с чем и вернулась домой голодная.
Марья Афанасьевна Белоглазова.
16 декабря 1907 г.
Примечания
1
Жихарько, по мнению посказителя, был маленький мальчик с крылышками.
2
Вариант Жихарько.
3
Петушок.
4
Т. е.1/4 аршина.
5
Подробные биографические сведения о посказителях Л.Л. Заякине и Д.Н. Плеханове я надеюсь дать при издании мною сборника сказок и легенд, записанных со слов этих и других посказителей.
6
Бог Саваоф.
7
То есть слюнку.
8
Соксун — это особая порода широконосых уток, водящихся в Сибири.
9
Излагая это, посказитель жестами изобразил, как Бог мял землю на своей ладони.
10
Диалог Сатаны с Богом записан со слов посказителя буквально, причем посказитель фразе «ты от свята свят дух и т. д.» придает, по-видимому, какое-то особенное мистическое значение и всякий раз передает ее точно и неизменно, как формулу.
11
Двойной слой льда.
12
На вопрос, что именно Бог сотворил в 3, 4 и 5 дни, посказитель Л.Л. Заякин ответил: «В писании это сказано и в библии, я это читал, да теперь забыл, память стала худая».
13
Монолог Бога: «Будь ты, Михаил — Ил» и т. д. записан со слов посказителя буквально. Значения слова «Ил» посказитель объяснить не мог.
14
Разбор и научную оценку многочисленных родственных народных сказаний см. в исследовании акад. А.Н. Веселовского «Дуалистические поверия мироздания» (Разыскания в области русского духовного стиха, XI, 1889. Тексты легенд срв. еще в «Смоленском сборнике» В.Н. Добровольского, вышедшем после исследования Веселовского (ч. I, СПб. 1891, стр. 224 и след.) — Прим. ред. «Этнографическое обозрение».
15
Вариант известных апокрифов, проникших в народ. — Прим. ред. «Этнографическое обозрение».
16
Бачкуль — большое и глубокое озеро близ села Еланского Тюменского уезда; озеро лежит в сосновом лесу, в поперечнике больше 6 верст.
17
Заболотье — это урманная и лесная местность между реками Тавдой и Обью на границе Тюменского и Тобольского уездов. Местность эта населена оседлыми остяками и татарами.
18
Царево городище — исторический район г. Тюмени, где, по преданию, находятся остатки города Чимги-тура (Чинги-тура), бывшего столицей татарского княжества.
19
Азан-юрты. Печатается по: ЭО. 1906. № 1–2. С. 108–112; Опубликовано также: Вестник Западной Сибири. 1913. № 277.
20
Дионео — псевдоним русского писателя и публициста Исаака Владимировича Шкловского. В 1886-92 гг. И. Шкловский отбывал ссылку в Средне-Колымске.
21
Исключительно
22
Таинственные обряды крестьянской свадьбы в Западной Сибири.
Опубликовано: Лукич. 1999. № 5. С. 71–97. Текст реконструирован В.Я. Темплингом по черновой рукописи: ТОКМ. 5089/223. Л. 7—41. В данный вариант внесены дополнения и уточнения.
23
или же
24
Название второй главы дано составителями тома на основании соотнесения текста со структурой свадебного обряда.
25
Заявляя главной целью своей работы «описание таинственных обрядов и наговоров», П.А. Городцов ограничился в основном описанием публичных действий участников обряда. О собственно таинственных обрядах (заговаривание коней, свадебного поезда) этнограф упоминает лишь в начале второй главы рукописи. Отсутствуют и тексты заговоров, которыми сопровождался обряд.
26
Окончание песни в рукописи отсутствует.
27
Надо говорить Чернигов.
28
Текст песни выполнен другим почерком. Вероятно, запись принадлежит одному из корреспондентов П.А. Городцова. В верхней части листа уже рукою П.А. Городцова проставлена дата 19 июня 1907.
29
Два гадания. Опубликовано: Записки ЗСО ИРГО. T. XXIXVII. Омск, 1916. С. 66–85. Сверено с рукописным текстом: ТОКМ. 5090/ 224. Л. 1—18. Рукопись датирована П.А. Городцовым августом 1908 г.
30
Боксерское движение — искаженное название Ихэтуаньского восстания, охватившего в 1899–1901 гг. провинции Северного Китая. Название получило по имени тайного общества Ихэцюань — «Кулак во имя справедливости и согласия». Неверно истолкованное иностранцами, оно послужило поводом называть повстанцев «боксерами». Европейские страны, в том числе и Россия, а также США и Япония организовали интервенцию в Китай для подавления восстания. Очевидно, информант П.А. Городцова принимал участие в этом походе в составе русского экспедиционного корпуса.
31
Книга И.П. Сахарова «Сказания русского народа» вышла вторым изданием в 1885 г. Вероятно, П.А. Городцов ссылается именно на это издание. По словам И.П. Сахарова, «гадание на бобах принадлежит записным городским гадательницам. В селах занимаются этим более дворовые люди, а особливо клюшницы, няньки и экономки, по воле или неволе барской». Обширное исследование П.А. Городцова, посвященное гаданию на бобах, полемично по отношению к автору классического труда о русском чернокнижии.
32
Окончание статьи в рукописи отсутствует.
33
Очерк П.А. Городцова предваряло сообщение: «Ниже печатаемый очерк — часть этнографического исследования покойного Петра Алексеевича Городцова, автора ряда трудов по бывшей Тобольской губернии, литературное наследие которого его сыном П.П. Городцовым любезно предоставлено Тюменскому обществу».
34
Слово «дорогавчаго» несомненно испорченное слово и обозначает «даровавшего». Знахарь Д.Н. Плеханов был человек неграмотный и затруднялся в произношении книжных слов и выражений.
35
К сожалению, в подписи к фотографии (см. Т. 1 наст. изд.) в дате смерти допущена ошибка. Следует читать: 16.07.1919.
36
Афанасьев. Сказки. Т. II. № 158.