Станислав Ломакин
Созвездие душевных откровений
РАССКАЗЫ
ВОРОНЫ В ГОРОДЕ
«Человек в природе — это разум великого существа,
накопивший силу, чтобы собрать всю природу в единство».
Михаил Пришвин.
Из окна десятого этажа гостиницы в течение четырех дней наблюдаю (в декабре вечером) следующую картину: напротив, через очень активную магистраль стоит хорошо ухоженный лес, состоящий из хвойных и других пород деревьев. Эта ухоженная роща стала приятным времяпровождением людей и птиц, но особенно ворон. Птицы легко приспособляются к изменениям среды под влиянием быстро развивающейся техники и привыкают к соседству человека. Городская жизнь с ее шумами (портов, аэродромов, вокзалов), не беспокоят птиц разных видов, привыкших к обиталищу вблизи человека. Численность птиц в городах постоянно увеличивается, (несмотря на негативную экосистему), причем причиной к тому, пожалуй, можно считать удовлетворение, в большей мере, двух основных факторов выживания: пищи и убежища. Отбросы пищи, и добровольные подачки горожан удовлетворяют, видимо, в большей мере потребности птиц, чем в жизни на лоне природе. Вечером, примерно в шесть часов, когда город погружается частично во тьму, в рощу слетаются тысячи ворон, необычный слет их и расположение на деревьях меня поразили. Расположившись на ветвях деревьев, они, как на собраниях, плохо организуемых, так «разговаривали», что покрывали шумы городского движения машин. Не трудно было догадаться, что у этого вороньего сообщества существует субординация, своеобразная иерархия. На самом высоком дереве, его вершине сидела ворона, ниже ее на ветвях располагались нукеры, т. е. ее самые ближайшие приближенные сотоварищи.
Но неожиданно появлялась самая главная ворона многотысячного сообщества, она приближалась во главе своих нукеров, в это время (пока она высоко парила над слетом птиц) собрание умолкало, а ворона, сидевшая на вершине, покидала свое место, уступая его настоящему лидеру. Нукеры лидера располагались на ветках чуть ниже, чтобы видело все собрание «кто есть кто». Начиналось время настоящего руководителя, он был краток, затем разговор вдруг приобретал такое многоголосье, такую высокую ноту, что он заглушал лидера и его приближенных. Вся многотысячная воронья стая срывалась и летела в сторону мегаполиса — города, где у птиц, возможно, есть убежища для гнездования, предоставляя им широкий выбор, связанный с поиском еды, подходящих мест не только строить свои гнезда на деревьях, но и в домах с большими застрехами и лепными украшениями. Заключая свое наблюдения за птицами, приходишь к пониманию, что на наших глазах, в природе происходят перемены, вызванные воздействием грубым, неразумным вмешательством человека, в веками установившуюся уравновешенность биоценоза, своевременно не устраненных человеком, влияющих как на природу, социум, так и на все живое на земле.
Станислав Ломакин
Созвездие душевных откровений
РАССКАЗЫ
ВОРОНЫ В ГОРОДЕ
«Человек в природе — это разум великого существа,
накопивший силу, чтобы собрать всю природу в единство».
Михаил Пришвин.
Из окна десятого этажа гостиницы в течение четырех дней наблюдаю (в декабре вечером) следующую картину: напротив, через очень активную магистраль стоит хорошо ухоженный лес, состоящий из хвойных и других пород деревьев. Эта ухоженная роща стала приятным времяпровождением людей и птиц, но особенно ворон. Птицы легко приспособляются к изменениям среды под влиянием быстро развивающейся техники и привыкают к соседству человека. Городская жизнь с ее шумами (портов, аэродромов, вокзалов), не беспокоят птиц разных видов, привыкших к обиталищу вблизи человека. Численность птиц в городах постоянно увеличивается, (несмотря на негативную экосистему), причем причиной к тому, пожалуй, можно считать удовлетворение, в большей мере, двух основных факторов выживания: пищи и убежища. Отбросы пищи, и добровольные подачки горожан удовлетворяют, видимо, в большей мере потребности птиц, чем в жизни на лоне природе. Вечером, примерно в шесть часов, когда город погружается частично во тьму, в рощу слетаются тысячи ворон, необычный слет их и расположение на деревьях меня поразили. Расположившись на ветвях деревьев, они, как на собраниях, плохо организуемых, так «разговаривали», что покрывали шумы городского движения машин. Не трудно было догадаться, что у этого вороньего сообщества существует субординация, своеобразная иерархия. На самом высоком дереве, его вершине сидела ворона, ниже ее на ветвях располагались нукеры, т. е. ее самые ближайшие приближенные сотоварищи.
Но неожиданно появлялась самая главная ворона многотысячного сообщества, она приближалась во главе своих нукеров, в это время (пока она высоко парила над слетом птиц) собрание умолкало, а ворона, сидевшая на вершине, покидала свое место, уступая его настоящему лидеру. Нукеры лидера располагались на ветках чуть ниже, чтобы видело все собрание «кто есть кто». Начиналось время настоящего руководителя, он был краток, затем разговор вдруг приобретал такое многоголосье, такую высокую ноту, что он заглушал лидера и его приближенных. Вся многотысячная воронья стая срывалась и летела в сторону мегаполиса — города, где у птиц, возможно, есть убежища для гнездования, предоставляя им широкий выбор, связанный с поиском еды, подходящих мест не только строить свои гнезда на деревьях, но и в домах с большими застрехами и лепными украшениями. Заключая свое наблюдения за птицами, приходишь к пониманию, что на наших глазах, в природе происходят перемены, вызванные воздействием грубым, неразумным вмешательством человека, в веками установившуюся уравновешенность биоценоза, своевременно не устраненных человеком, влияющих как на природу, социум, так и на все живое на земле.