Мила Романова
Маленький фараон

Повести и истории


Маленький фараон

все события в книге вымышлены

Часть 1
Мент
(Андрей)

Он налил из чайника кипяток в кружку, добавил растворимый кофе и сахар, задумчиво размешал. Потом сел за стол и посмотрел на часы… 2:45. Неудивительно, что спать хотелось смертельно, несмотря на третью кружку кофе подряд. Он подумал, что сейчас еще немного поработает, а потом поспит пару часов прямо на небольшом диванчике, который стоял у него в кабинете.
Расследование было почти завершено, вот только немного доделать документы осталось. Он вздохнул и устало опустил голову на руки. Глаза слипались, голова отказывалась думать. Сейчас он немного отдохнет и все доделает…
А во сне ему приснился первый курс университета, исторический факультет. И первая поездка на настоящие раскопки. Его тогда очень впечатлили эти скифские курганы. Там, на раскопках, появились первые находки: посуда и украшения… там он встретил свою первую любовь.
Родился Андрей в интеллигентной семье и воспитывался на русской и мировой культурах, моральных и духовных ценностях. Его родители считали это правильным. Они принадлежали к тому самому классу интеллигенции, который был не столь многочислен и не столь популярен в Советском Союзе, как рабочие и крестьяне.
Но зато с детства он слушал разговоры о музыке и литературе, жаркие споры о новом спектакле или выставке в картинной галерее.
Читать научился рано. Старшая сестра научила. Ей было интересно. Она играла «в учительницу», учила его читать и писать. Сама же читала ему вслух все подряд. Особенно ему маленькому нравилось, как она готовилась к урокам по истории древнего мира. Он слушал, затаив дыхание. Сидел тихо-тихо, боясь даже пошевелиться. Учебник по истории был его любимой книгой и когда он уже подрос.
Потом, в школе, особенно хорошо ему давались все гуманитарные предметы. Он мечтал стать историком. И не просто историком, а археологом. И, конечно же, пошел поступать в университет. На исторический факультет. Это было и модно, и престижно, и интересно.
Пять лет пролетело незаметно. Он учился запоем. Много читал, каждое лето ездил на раскопки и мечтал стать великим археологом.
А потом в стране началась перестройка. Все ушли в бизнес. Государственное финансирование прекратилось, многие объекты раскопок были заморожены. История стала никому не интересной и не нужной. Потому, что не приносила быстрой и большой прибыли. Наступило время выживания. На первый план вышли торговцы и барыги. Из тех самых рабочих и крестьян, которых он никогда не понимал и в кругу которых никогда не жил.
Он не знал, что ему делать, как существовать в этих новых условиях. Вот родители так и не смогли приспособиться. Слишком интеллигентными и воспитанными оказались для такого времени. Они еле-еле выживали на свою пенсию и ничем не могли ему помочь.
Проработав после университета полгода в архиве за мизерную зарплату, он ушел в армию.
Армия оставила свой след в его судьбе, похожий на след грязного солдатского сапога. С тех пор он часто вспоминал недалеких офицеров, дедовщину, полусырой бигус из кислой капусты и серые солдатские будни.
Он не был ни сильным, ни ловким, ни хитрым. Поэтому старался держаться особняком. Это невероятно злило тех самых «рабочих и крестьян», и они всеми силами старались подпортить ему жизнь.
Спасло то, что командир роты в то время учился в военной академии. Необходимость регулярно писать и сдавать курсовые, контрольные работы, рефераты, тесты заставила его искать солдата, который «шарит». С тех пор у Андрея был свой график. Целыми днями он сидел в библиотеке, выискивая необходимую информацию, а потом все ночи напролет писал, чертил, рисовал…
Если ротный получал пятерку, он отпускал Андрея в увольнение. И тогда он мог поехать в город, позвонить родителям, купить в ближайшем гастрономе бутылку лимонада и пакет твердых пряников и опять, уже в десятый раз, побывать в местном музее. Он ходил, рассматривая экспозиции в совершенно пустом музее, и был абсолютно счастлив.
Время службы пролетело, и он вернулся на «гражданку». Делать было нечего. Экономика страны в полном упадке, везде разгул криминала и нелегального бизнеса.
Сначала он тоже решил попробовать себя в бизнесе. Пошел работать в коммерческую фирму, которая торговала пылесосами. И даже начал неплохо зарабатывать. Быстро женился. Не по любви, а потому, что так делают все. А эта девушка просто вовремя «подвернулась под руку».
Жизнь вошла в какое-то определенное русло. Но каждую ночь во сне он видел себя на вершине скифского кургана и что-то совершенно незнакомое, но радостное и теплое поднималось в груди. Как будто неведомая сила наполняла все его существо.
«Все мальчики в детстве мечтают стать космонавтами, а девочки — актрисами, — смеялся он, — а в жизни становятся водителями и бухгалтерами».
Однако мечта продолжала жить в его душе. Он надеялся, что, когда у него будет отпуск, он поедет туда, где на первом курсе университета раскопал свой первый курган. Но приходил отпуск, и жена тянула его на курорт. Он вздыхал — и соглашался.
А потом фирма, в которой он трудился, обанкротилась, и он остался без работы.
Жена пару месяцев подождала, поворчала, «попилила» и когда поняла, что ничего не меняется, бросила его и ушла к другому мужчине. Оказывается, она давно уже поглядывала на сторону, а сейчас пришло подходящее время.
Сначала он впал в депрессию и даже запил. Но быстро остановился и задумался: «А что дальше?».
Позвонил старшей сестре. Она всегда его понимала и давала дельные советы.
Сестра выслушала и сказала:
— Не грусти. Все к лучшему. Жена ушла? Ну и хорошо. Ведь ты не любил ее. Значит, теперь ты встретишь женщину, которую будешь любить. И которая тоже будет любить тебя. И никогда не предаст, как эта. Потерял работу? Жаль, конечно. Но, может, это повод изменить что-то, заняться тем, что тебе нравится больше. Подумай! Посмотри по сторонам. И не отказывайся даже от самых необычных предложений. Кто знает, может, это шанс найти свое настоящее место.
Он хотел ответить, что его настоящее место там, на древнем скифском кургане, но промолчал. Ведь сестра говорила о возможности что-то изменить. И он стал «смотреть по сторонам».
Случайная встреча с бывшим сослуживцем, а ныне сотрудником милиции, изменила его жизнь полностью.
Он был самый маленький и худенький в роте. Олег Синицин. Или Синица, как называли его все вокруг. Добрый, безотказный. Он ни с кем не ругался, четко выполнял все указания офицеров и держался особняком.
Так было до тех пор, пока один из дедов Петр Самохвалов, или Самохвал, не решил провести с Синицей воспитательную акцию. Самохвал был выходцем из тех самых рабочих и крестьян, где физическая сила считалась главным человеческим достоинством.
Андрей вернулся из библиотеки в расположение роты в том самый момент, когда Синицу начали избивать. Два деда держали маленького Синицу за руки, а здоровенный детина Самохвал бил его, как боксер наносит удары по боксерской груше. Синица даже не сопротивлялся. По его лицу текла кровь из разбитого носа, смешанная со слезами.
Андрей кинулся на Самохвала сразу. Он ударил его прямо в лицо, подскочив неожиданно:
— Отпустите его, гады! — кричал он. — Трусы несчастные! Трое на одного…
То ли от неожиданности, то ли по чистой случайности, но Самохвал отошел в сторону и замешкался.
— Ребята! Почему мы позволяем им избивать нас? — продолжал свою речь Андрей. — Ведь нас больше! Мы сильнее! Деды нашлись… Кто они такие, чтобы издеваться над нами?
В это время Самохвал пришел в себя и двинулся в сторону Андрея. Но тотчас человек десять молодых солдат подскочили к Андрею и встали рядом.
Деды поняли, что они проиграли. Синица был спасен. Порядок в роте изменился. Теперь с Андреем считались и его уважали.
А с Синицей они стали неразлучными друзьями. Оказалось, что Синица тоже был из интеллигентной, образованной семьи. С тех пор он помогал Андрею искать материалы для курсовых и контрольных работ ротного, помогал писать, чертить, рисовать.
Он рассказал, что мечтал стать следователем, но провалил вступительные экзамены в школу милиции. А после армии планирует исполнить свою мечту обязательно.
Синицу он встретил совершенно случайно, прямо на улице. Они просто шли навстречу друг другу. Он совсем не изменился, такой же маленький и худенький.
После радостных возгласов и объятий начали рассказывать друг другу о том, как сложились их жизни. Синица исполнил свою мечту. После армии он закончил школу милиции и сейчас работает следователем. Он был давно и счастливо женат и имел двух замечательных дочек.
Андрею в ответ похвастаться было нечем. Синица внимательно его выслушал, он умел быть хорошим слушателем. Андрей помнил об этом еще с тех далеких армейских времен. А потом осторожно спросил:
— А может, к нам? Ты же историк с высшим образованием. Такие люди, как ты, в милиции сейчас очень нужны. Народу не хватает. Правда, зарплата невысокая. Но зато удовлетворение какое, когда результат есть.
Он подумал и согласился. И пошел работать в милицию.
С тех пор прошло пятнадцать лет.
За эти годы он дослужился до полковника. Работа ему действительно нравилась, и он ее очень любил. Много перемен произошло в его жизни за это время, многое случилось.
Он встретил девушку своей мечты, и они поженились. Ирина была отличной женой и хорошей матерью. Это он понял сразу, но еще раз убедился в этом после того, как в семье появились сначала Арина, а потом Карина. Две замечательные девочки, его любимые дочери.
Потом милиция стала называться полицией. Менялись люди вокруг. Он двигался вперед и получал новые звания. Его уважали как опытного профессионала. С ним считались, советовались.
Неизменными в его жизни остались только две вещи: верный друг Синица и мечта о старом скифском кургане…
Он заворочался, и папка бумаг, лежащая на столе, упала на пол. От неожиданного звука он проснулся и несколько секунд оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где же он находится.
Постепенно возвращался в свое обычное состояние, поняв, что проснулся окончательно. Встал из-за стола, растер лицо руками. Посмотрел на кружку с кофе, которая стояла на краю стола. Кофе был совсем холодным.
«Сколько же я проспал?» — подумал и посмотрел на часы. 5:20… Можно еще часик поспать на диване.
Но сон испарился, как утренний туман. Он вздохнул, снова включил чайник и пошел в туалет умываться.
«Вот и хорошо, что время есть, — снова подумал. — Прежде чем документы сдам, есть время их посмотреть».
Вернулся в кабинет, налил новую порцию горячего кофе и задумался.
Дело было почти закончено, но что-то не давало ему покоя. Какая-то надоедливая, как муха, мысль. Или даже не мысль, а ощущение или беспокойство. Он называл это интуицией. И за все прошедшие пятнадцать лет она никогда его не подводила. Он даже знал, что коллеги за глаза зовут его Шерлоком Холмсом. По опыту знал: если что-то не дает покоя, нужно вернуться и еще раз посмотреть дело.
Сколько раз эта привычка проверять себя спасала жизни невинным людям и помогала поймать настоящих преступников, сколько раз он выводил из-под опасности друзей и коллег.
Вот и сейчас этот «комарик», как он называл свою интуицию, начал его беспокоить. Что-то внутри шевелилось и жужжало.
Дело, которое он сейчас заканчивал, было достаточно банальным. Крупная фирма, хорошо известная на рынке поставок готовой мебели из Италии, была заподозрена в уходе от налогов и совершении незаконных операций. В фирму пришла проверка, во время которой ряд фактов подтвердился. Незадолго до завершения проверки и вынесения окончательного вердикта директор фирмы был найден мертвым в своем рабочем кабинете. Расследование подтвердило версию самоубийства: отравление медицинским препаратом, принятым в большом количестве. Наверное, человек боялся потерять свою репутацию из-за скандала.
В деле было все ясно, документы готовы. Но что-то очень тонкое, едва уловимое не давало ему покоя.
Он знал по опыту — нужно себя слушать. И он слушал. Думал, анализировал, пересматривал и перечитывал дело несколько раз. Все было понятно, предельно ясно.
«Что же здесь меня беспокоит?» — задавал он снова и снова себе вопрос и не мог на него ответить.
Тем временем на улице стало совсем светло. Он встал из-за стола, посмотрел в окно. Потом сделал несколько движений в стороны, потянулся.
«Надо бы в спортзал сходить, — подумал, — скоро ведь зачеты по физподготовке сдавать, а я совсем не занимаюсь в последнее время. Да и за столом постоять охота».
Андрей с детства любил настольный теннис и очень хорошо в него играл. У него даже было звание кандидата в мастера спорта, которое он получил уже будучи на службе.
«Да, кстати… надо Ирише позвонить, — снова промелькнуло в голове. — Как они там?»
Жену свою он очень любил и уважал. Он помогал ей управляться с домашним хозяйством, занимался со старшей дочкой уроками и менял памперсы младшей. Он даже иногда готовил дома еду. Гречневую кашу с жареным луком. Это единственное блюдо, которое он умел готовить еще со студенческих времен.
Он любил остаться с женой в тишине, когда дети уложены и они могут просто посидеть на кухне вдвоем. Попить чаю, обсудить новости или просто посидеть рядом обнявшись.
Но, учитывая специфику его службы, дома он бывал редко. Вот уж правду говорят, у мужчин — как в той песне: «Первым делом, первым делом — самолеты. Ну а девушки? А девушки потом».
Снова посмотрел на часы — 6:30. Рановато для звонка. Его девочки еще спят, сегодня ведь суббота.
Вздохнул и снова сел за стол. Открыл папку с делом и начал читать сложенные там документы. Его взгляд невольно упал на протокол допроса секретаря погибшего директора. Секретарь показала, что незадолго до смерти он ездил в командировку в какое-то глухое место, в поселок Лесной Белгородской области.
В деле имелись командировочное удостоверение и билеты на поезд.
Он внимательно посмотрел документы и вдруг почувствовал, что снова «проснулся комарик», что-то внутри зажужжало и зашевелилось.
«Да, да, точно… Так назывался поселок, где совсем недавно обнаружили какое-то древнее захоронение…»
Он регулярно читал все новости в области истории и археологии. Название этого поселка запомнилось ему.
«Интересно, и что он там делал? — подумал Андрей. — Наверное, поэтому я и не могу успокоиться. А тут все просто, обычное совпадение».
И именно в этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал взволнованный голос коллеги, с которым работал давно и плодотворно:
— Андрей, привет! У нас продолжение…
— Какое продолжение? — не понял он.
— По нашему делу второй погибший.
— Что? — спросил от неожиданности и добавил: — Вернее, кто? Кто погиб?
— Заместитель директора. Найден мертвым в своем кабинете. Предварительная версия — самоубийство. Предположительно, принял большую дозу снотворных таблеток.
— У него что тоже репутация? — спросил Андрей.
— Не знаю, — коллега немного растерялся. — Его только сейчас нашли. Жена переполох учинила. Приехали в офис, вскрыли кабинет, а там он…
Несколько секунд помолчали, и вдруг Андрею пришла в голову совершенно неожиданная на первый взгляд мысль и он спросил:
— Слушай, а он накануне никуда в командировку не ездил?
— Ездил, — удивленно протянул коллега. — А ты откуда знаешь?
— Я даже знаю, куда он ездил, — Андрей вдруг почувствовал себя гончей, которая взяла след, — в поселок Лесной Белгородской области.
— Ну, ты даешь… — только и сказал коллега. — Недаром тебя Шерлоком зовут.

Часть 2
Карьерист
(Орест)

Отец ушел, когда ему исполнилось двенадцать. И именно тогда все стало в его жизни по-другому.
До этого момента он жил в полной семье. Мама — учительница, отец — офицер, имеющий множество наград, спортсмен.
Он очень любил свою маму и уважал отца. Всегда гордился родителями и хотел им соответствовать.
Мама уважала его детское мнение и всегда с ним считалась. Отец же — наоборот. Он постоянно исправлял, наставлял, учил… и упрекал в несовершенстве.
Он старался. Он очень старался быть таким, каким хотел его видеть отец: спортивным, сильным, хитрым, ловким. Он старался, но… оставался собой.
Мама же, наоборот, всегда говорила ему, какой он замечательный, талантливый, творческий и добрый.
Он любил свою маму и верил ей. Однако очень старался оправдать ожидания отца. После каждой очередной победы он с замиранием сердца ждал его одобрения. Ждал и не получал его. Пана как будто не замечал его побед, но всегда видел промахи. И очень остро на них реагировал, отпуская колкие и едкие замечания. Ему было больно, но он терпел. Потому что тоже очень любил своего отца.
С детства любил читать. Читал все подряд, запоем. Прятался ночью под одеяло с фонариком и читал так, чтобы родители его не «засекли».
А еще он любил мечтать. И в эти мечты погружался в те минуты, когда было особенно больно. Это было некой защитной реакцией, анестезией.
В те минуты, когда папа причинял ему особенно сильную боль, он начинал мечтать: о разных местах, которые здорово было бы посетить; о разных людях, с которыми хотелось бы встретиться; о разных делах, которые можно сделать.
Иногда в мечтах он видел себя пиратом или опытным путешественником, объехавшим весь мир. А еще он видел себя следопытом, разгадывающим любые, самые сложные загадки: от тайны Бермудского треугольника до расшифровки текстов Нострадамуса. Или алхимиком, способным превратить любой металл в золото.
Ему нравилось ехать, летать, перемещаться. И когда летом они на поезде уезжали к бабушке, это было настоящим праздником. Он ждал этого момента с нетерпением: запах железнодорожного вокзала, состоящий из смеси запахов мазута и жареных пирожков, галдеж возле касс, суета на перронах… И вот, наконец, все уселись и поезд тронулся. В такие моменты замирало сердце и в душе становилось приятно и тепло.
Но однажды в его жизни все стало по-другому. Отец ушел. Не было скандала между родителями, не было разборок. Отец словами обидел маму, как делал это много раз. Но в этот раз мама молча собрала его вещи и коротко сказала: «Уходи!»
Отец пытался что-то возразить ей, но она отвернулась и ушла в другую комнату. Отец взял сумку и, прежде чем уйти, сказал ему насмешливо:
— Матери передай, просить будет — не вернусь.
Но она не просила. Наоборот, просился он, возвращаясь снова и снова в течение нескольких лет. Но мама была непреклонна.
Сначала он был на стороне отца. Почему она так сделала? Почему заставила его уйти? Ему так нужен был папа… Но чем больше проходило времени и чем старше он становился, начинал понимать: мама была права.
И только когда ему исполнилось двадцать пять, он в полной мере смог осознать, каким на самом деле был отец. Осознать, но не простить. Простить и отпустить его он так и не смог.
К тому времени у отца была другая семья и двое маленьких детей. Во время случайной встречи в одном из супермаркетов города отец сказал, что только сейчас живет по-настоящему. А тогда, раньше, в его детстве, он жил «на черновик». И он, и мама — все в том далеком прошлом было «на черновик»…
Орест горько улыбнулся. «На черновик»… Он часто вспоминал эти отцовские слова в те моменты жизни, когда нужны были твердость, уверенность и даже агрессия… Может быть, еще и поэтому он смог добиться многого. Чтобы доказать отцу или самому себе, что он «не черновик»… он достоин самого лучшего, потому что сам и есть лучший.
Да, он смог. Месяц назад ему исполнилось тридцать лет. К этому возрасту он имел все, о чем другой человек может только мечтать: любимая работа, статус (как-никак глава большого финансового концерна), обожаемая жена, уютный дом, достаток и все вытекающие отсюда удобства.
Он полностью реализовал себя. Уважаемый человек в городе. С ним советовались, к нему прислушивались.
И только жена знала о том, что в очередном отпуске он мечтает взять билет на поезд и ехать-ехать… Ему не нужен дорогой курорт в Европе, он был там много раз. А вот какое-нибудь заброшенное место в центре России, где он мог почувствовать себя тем самым следопытом или пиратом… И еще эта рана, которая осталась после той памятной встречи. «На черновик»…
В то воскресное утро они решили позавтракать вне дома. Эта европейская привычка появилась у них после двухгодичного обучения в Праге.
— А может… — только начал Орест.
Лера улыбнулась и сказала:
— Ну, хорошо, давай позавтракаем в кафе…
Она всегда понимала его с полуслова, и это утро не было исключением.
Они любили завтракать в кафе-булочной в центре города, где варили вкусную овсянку и к свежему кофе подавали ароматные булочки с заварным кремом.
Орест увидел его издалека. Увидел и узнал. Все та же офицерская выправка, но совсем седая голова… Он остановился и замер, а затем тихо сказал жене:
— Лера, посмотри… Там, видишь? Это мой папа.
Лера повернула голову, долго смотрела на седого крепкого мужчину, который держал за руку мальчика лет шести, удивительно похожего на него. Рядом стояла девочка, немного постарше. Тоже похожая на отца.
Лера знала Ореста уже больше десяти лет, восемь из них они были женаты. Она ни разу раньше не видела его отца, но знала, что это значит для мужа.
Она смотрела и не знала, что сказать. Перевела взгляд на мужа. Тот повернулся спиной и как будто замер.
— Знаешь, о чем я подумала… — она продолжала смотреть на мужа, — тебе в отпуск поехать нужно. Ты давно нормально не отдыхал.
То ли от смены темы разговора, то ли от неожиданности он вышел из оцепенения и часто заморгал глазами:
— Куда? — спросил растерянно.
— А вот куда — судьба решит! — хитро прищурилась она, а потом, взглянув на седого мужчину с детьми, который уже собирался уходить, добавила: — Ты не хочешь к нему подойти?
Орест посмотрел ей в глаза:
— Нет, не хочу. Он сейчас «на чистовик» живет…
— Ты так и не простил его до конца, — она покачала головой.
— Простил. Давно простил. Я ему теперь благодарен, что он тогда ушел. Ведь еще и поэтому я личностью стал. Все хотел доказать ему, что я могу.
Лера промолчала. Седой мужчина пошел к выходу. Мальчик слезливым голосом у него что-то просил. Девочка шла, угрюмо повесив голову.
«Наверное, он прав, — подумала Лера о муже, — он достиг многого именно потому, что был собой…»
А Орест смотрел на маленького братишку, которого вел за руку отец, и думал о том, сколько сил ему придется потратить, чтобы что-то доказать отцу… И мысленно благодарил маму за то, что тогда собрала его вещи, и самого отца за то, что он ушел.
Однако в голове появилась зудящая тупая боль, которая медленно переместилась в сердце. Он приложил руку к груди и тряхнул головой.
Понимая, что воскресное утро безнадежно испорчено, Лера попыталась повторить испытанный прием и опять завела разговор об отпуске.
— Ну, скажи, куда бы ты хотел поехать?
— Не знаю… — он никак не мог прийти в себя. — Но ты же сказала, что судьба решит. Вот пусть она и решает.
— Хорошо, — сказала Лера, — тогда судьбой буду я. Она достала из сумки сложенную карту России. Развернула ее на столе, сдвинув приборы.
— Смотри сюда — вся страна перед тобой. Ты давно мечтал поехать в какую-то необычную поездку. Вот сейчас ты выберешь куда. Закрывай глаза!
Орест послушно закрыл глаза.
— А теперь подними руку вверх и затем пальцем покажи место, куда мы поедем.
Он засмеялся. Ему нравилась эта игра. И боль от встречи с отцом постепенно испарилась. Он поднял руку вверх и поставил палец на карту.
— Держи и открывай глаза!
Лере тоже нравилась эта игра, тем более что она почувствовала, что муж начал расслабляться.
— Ну, что там? — она наклонилась над картой. — Так, Белгородская область… так, так… тут населенный пункт не обозначен. Наверное, маленький какой-то или его вообще нет…
— Хорошо, — он подхватил инициативу. — Белгородская область… Назови какое-нибудь слово, любое… все, что пришло сейчас в голову.
— Лес, — сказала Лера, глядя на зеленое пространство карты.
— Так, а теперь ищи в Интернете все населенные пункты Белгородской области, название которых начинается со слова лес. Например, деревня Лесная. Или что-то в этом роде.
Лера заулыбалась. Ей нравилось, что она смогла отвлечь мужа от мыслей об отце.
— Вот, нашла! Поселок Лесной. Здорово, правда?
— Здорово! Звучит сказочно, — Орест улыбнулся. — Вот туда мы и поедем. Вот только сделку закончу и поедем.
— И что мы будем там делать? — осторожно поинтересовалась Лера.
— А в пиратов играть и в следопытов, — ответил Орест. — Как в детстве!
— Я в детстве в куклы играла, — Лера продолжала смотреть в экран компьютера. — Кстати, в Интернете написано, что в этом поселке недавно нашли какое-то древнее захоронение. Там сейчас работает бригада археологов.
— Вот и хорошо. Это же так интересно! — вдохновился Орест.
— Может, и интересно, но кто же тебя к раскопкам допустит, следопыт ты мой? — Лера ласково погладила мужа по щеке.
— Допустят, еще как допустят.
Лера спорить не стала. Она была рада, что буря под названием «отец» пронеслась мимо.
А на следующий день он завершил сделку, над которой работал уже несколько месяцев. Благодаря его блестящему уму и таланту финансиста, а также слаженной работе его команды фирма получила очень большую прибыль. Теперь действительно можно было подумать об отпуске.
Лера взяла билеты сразу, как только он сказал, что готов. Она купила все четыре билета в купе, поскольку спальных вагонов в этом поезде не было. Она хотела, чтобы ехать им было спокойно и комфортно, а не зависеть от счастливого случая, пославшего добрых попутчиков. Лера рассудила, что наилучшим решением будет отсутствие соседей вообще.
Орест одобрил. Несмотря на определенную демократичность, он все же любил комфорт и всегда охранял личное пространство, если это было возможно.
Они пришли к поезду, когда до отправления оставалось всего несколько минут. Проводник стоял на перроне и беседовал с какой-то бабушкой. «Божий одуванчик», — про себя прозвал ее Орест. Они уже почти зашли в вагон, когда он услышал обрывок их с кондуктором разговора. Бабушка просила взять ее, потому как билетов в кассе нет, а ехать ей нужно.
— Милок, — причитала она, — возьми. Христом Богом молю. Правнучка у меня родилась. Помогать мне им надо… ждут меня.
— Бабуль, прости, но билетов нет. А зайдут ревизоры — и тебе, и мне плохо будет, — кондуктор укоризненно покачал головой.
Услышав эти слова, Орест остановился. Глянул на жену. Она поняла его без слов.
— Заходи, бабуля, — он повернулся к проводнику. — Разрешите?
Проводник замешкался:
— Ну, вообще-то не положено: у вас же в билетах номер паспорта и фамилия… — сказал он, но, подумав немного, махнул рукой: — Да бог с ней, с фамилией…
Бабушку звали Федосья Павловна, и она тоже ехала в Лесной. Это был ее поселок. Там она родилась и выросла. Там сейчас жила ее старшая дочь, которая работала фельдшером в местной амбулатории, там ее внучка родила дочку.
Сама Федосья Павловна уже много лет жила с семьей младшего сына в городе.
Но сейчас она должна была вернуться в Лесной, чтобы помочь внучке-студентке, у которой как раз была сессия, приглядеть за маленьким ребенком.
Все это бабушка рассказала за первые полчаса совместного путешествия, когда узнала, что они тоже едут в Лесной.
— А вам что там интересно? — спросила она, обращаясь к Оресту, но поглядывая на Леру. Она была мудрой женщиной, прожившей жизнь. Хорошо понимала, кто в семье хозяин, но уважала и хозяйку тоже.
— А мы в отпуск, — ответила за двоих Лера.
— В отпуск? — удивилась бабушка. — А я думала, вы к Игнату, колдуну нашему. К нему все едут. Кто просит в делах помочь, кто ребеночка зачать, коль не получается… Он добрый, Игнат наш, всем помогает.
Орест засмеялся: он верил в Бога и даже по воскресеньям ходил на службу в церковь, но в то, что человеку может помочь какой-то колдун, не верил совсем.
Он считал, что человек создает себя сам: своими делами, мыслями, намерениями. И именно так в его жизни и было — он создавал себя сам.
— Нет, к колдуну мы не собираемся, — ответила за мужа Лера.
Бабушка внимательно посмотрела на Леру, потом на Ореста:
— Собираетесь или нет, а пойдете… — бабушка замолчала, а разубеждать ее никто не стал.
— А что у вас там за раскопки ведутся? — спросил Орест, чтобы сменить тему.
Но бабушка вдруг странно напряглась:
— Нечистое это дело… Не лезьте туда, голубки мои, не нужно оно вам. Там сам сатана копает… — и бабушка набожно перекрестилась.
Орест удивленно посмотрел на Леру. Та улыбнулась и моргнула: мол, видишь, там точно необычное что-то происходит.
Больше они не разговаривали. Бабушка засобиралась ложиться спать. Лера тоже.
А Орест долго сидел и смотрел в окно на пробегающие мимо деревни и города, на поля и леса.
Стояло самое обычное лето центральной полосы России. Было в меру жарко, в меру мокро и очень по-летнему приятно. Природа благоухала своей зеленью и силой.
Орест смотрел в окно и думал о своей жизни, в которой случайности переплетались с постоянной работой над собой и нацеленностью на успех. Именно поэтому он и стал тем, кем стал. Он вспомнил, как мечтал сделать карьеру, чтобы доказать себе и отцу… Лера в шутку называла его карьеристом. А мама всегда в него верила. И Лера тоже. Верила и любила, как может любить по-настоящему преданная женщина.
Он посмотрел на спящую жену, встал, потянулся. Впереди отпуск, да еще в таком необычном месте. И он снова почувствовал себя настоящим следопытом, исследующим и открывающим новые места…

Часть 3
Маленький фараон
(Марк)

Марк проснулся рано. Вообще-то, он любил поспать. Он был самой натуральной «совой», и поэтому просыпаться утром было выше его сил. Вчера поздно ночью был футбольный матч, и он был уверен, что проснуться рано не сможет. Но что-то случилось — и он проснулся. Посмотрел на часы, 6:20. Удивительно. Так рано он вставал только в случае крайней необходимости.
Вчера он смотрел телевизор почти до трех часов ночи. Шел чемпионат мира по футболу, полуфинал. Показывали решающую игру. Команда России победила. Он был этому очень рад.
Он любил футбол. С самого детства играл. Дедушка привел его в футбольную секцию, когда ему исполнилось пять лет. Дедушка очень уважал футбол и считал его настоящим «мужским делом». Марк любил дедушку и всегда прислушивался к его советам. Сначала игра ему просто понравилась, а потом, когда стал старше, понял, что это больше, чем игра. С тех пор футбол превратился в часть его жизни. Он посвящал ему все свое свободное время. Когда ему исполнилось семнадцать лет, его пригласили в профессиональную команду. Он играл в то время очень мастерски. Отличный нападающий. Ему так хотелось согласиться и стать футболистом, но папа, профессор истории, никогда не понимал это его увлечение. Он считал, что его сын должен заниматься делом. В его понимании «делом» считались научные изыскания и только. Футбол не относился к таким важным делам. Дедушка к тому времени уже умер, и у него не было союзника, который бы мог понять и поддержать его в принятии столь важного решения при выборе жизненного пути.
Так он оказался на историческом факультете Московского университета. Отец был несказанно рад.
Марк снова посмотрел на часы. Почему проснулся так рано? Наверное, это из-за разницы во времени с Буэнос-Айресом…
Последние несколько лет он работал в Южной Америке. Экспедиция по поискам наследия инков и ацтеков. Интересная и плодотворная работа. Но месяц назад работа была завершена, и вот вчера он, наконец, вернулся в Россию.
Конечно, он закончил университет, как хотел папа. Но после окончания не стал писать диссертацию, а пошел работать «в поле». Так на своем жаргоне историки говорили про археологов. Археология была его второй сущностью. И это то, что он также умел делать отлично. И, конечно же, в том, что он выбрал именно этот путь, решающую роль сыграла Мария.
Мария… Сердце сладко сжалось от этого имени, но уже в следующее мгновение он почувствовал внутри боль. Мария… «Ну почему? Почему она оставила меня?» За последние девять лет он много раз задавал себе этот вопрос. И не знал на него ответа.
Он вспомнил их первую встречу. Он, студент-первокурсник, пришел на лекцию. Она, преподаватель, пришла эту самую лекцию читать.
Он влюбился сразу и безвозвратно. Слушал ее голос, ловил ее взгляд. Странно, что случилось именно так. Мария была самой обыкновенной женщиной: среднего роста, средней комплекции и даже вся ее внешность была какой-то средней. И только глаза, живые и яркие, освещали ее лицо, как электрические лампочки освещают темную улицу. И поразительно добрая улыбка, которая наполняла светом окружающий мир, а саму Марию превращала из женщины в ангела.
В тот самый день, когда он ее увидел впервые, где-то внутри его сердца разжалась пружина и он понял, что именно она, Мария, для него та самая, единственная…
Первый месяц он ходил на ее лекции, слушал, смотрел и страдал. Но поскольку футбол научил его быть сильным и решительным, воспитал его характер, то уже через месяц он решился пойти к ней на разговор.
Мария очень удивилась, когда ее новый студент вдруг стал приглашать ее в кафе. Для нее это было странно и даже немного смущало. Ей и в голову не могло прийти, что этот мальчишка, моложе ее на двадцать лет, вдруг начнет объясняться ей в любви. Она подумала, что это такой трюк, на который идет студент, чтобы получить хорошую отметку за экзамен.
Марк тогда сразу догадался о ее сомнениях и сделал вид, что отступил. Но затем пригласил ее в кафе снова. После того, как блестяще сдал экзамен по тому предмету, который она преподавала.
Мария долго отказывалась, но он возвращался к этому снова и снова и однажды утром проснулся рядом с ней. С тех пор она стала им самим. Его душой, его сердцем. Все пять лет университета пробежали как один год. Рядом с ним была Мария. Он просыпался и засыпал вместе с ней, готовил ей еду, а она гладила ему рубашки.
Иногда она, конечно же, задавала этот такой бессмысленный и глупый, с его точки зрения, вопрос: «Марк, а что же дальше?». Он говорил ей о своей любви и о том, что всегда будет рядом с ней и в горе и в радости. А еще он предлагал ей выйти за него замуж. Но Мария качала головой и грустно улыбалась:
— Нет, мой любимый… — отвечала она. — Я не могу и не хочу портить тебе жизнь. У тебя еще все впереди. Ты встретишь девушку молодую и красивую и женишься на ней…
— Нет, Мария, нет. Ты же знаешь, я люблю только тебя! — отвечал ей Марк.
— Ничего, пройдет время и ты забудешь меня. Все в жизни имеет свойство заканчиваться…
Мария как в воду смотрела. Все имеет свойство заканчиваться… Однажды она ушла из его жизни. Тихо и спокойно, в одной из московских больниц. Он не знал об этом. Он был в одной из очень важных экспедиций в его жизни — исследование египетских пирамид.
Именно Мария заставила его полюбить археологию, именно она дарила ему веру в себя, когда он только начинал, а когда он наконец-то получил заслуженное призвание, она ушла тихо, не прощаясь… Как будто понимая, что помочь уже ничем не может. Ушла, чтобы не мешать…
Вернувшись в Москву, он узнал, что ее похоронили неделю назад. Редкое заболевание крови. Марк ничего не знал об этом, она ему никогда ничего не говорила. Она вообще никогда не загружала его своими проблемами, просто была рядом, просто дарила ему себя. Всю, без остатка.
В тот осенний день, стоя рядом с ее могилой, он пообещал себе две вещи. Первое, он всегда будет археологом. Успешным археологом, разгадывающим самые запутанные тайны древности. Ведь именно этого хотела Мария.
Второе, что он тогда решил для себя: в его жизни больше не будет женщин. Наверное, это было слишком смело, но последние девять лет он держал свое слово.
Многие коллеги, не зная причин такого его поведения, даже посмеивались и шутили, говорили, что Марк «женат на археологии». Он не спорил и никого не разубеждал. Просто в его сердце по-прежнему жила Мария…
Еще в студенческие времена, учитывая его необыкновенный интерес к истории древнего Египта, а также за особенную внешность, однокурсники дали ему прозвище — Маленький фараон. Он и правда был похож на фараона: правильные, красивые черты лица, темные вьющиеся волосы, смуглая кожа… небольшой рост и какая-то необычная хрупкость и огромная сила духа, которая исходила от него… Маленький фараон.
Прозвище прижилось, и теперь в среде историков и археологов все знали его под этим именем. Это было важно ему еще и потому, что так его всегда звала Мария…
Марк снова посмотрел на часы, 7:10. Наверное, пора вставать. Сделать зарядку, приготовить чистую рубашку… Сегодня его пригласил «большой босс» для какого-то разговора. Он понимал, что. наверное, это связано с новым местом раскопок, где нужны его знания и навыки.
Марк встал и пошел в ванную. Включил душ. Стоял и наслаждался тугими струями воды, которые мягко ударяли о его тело, и опять вспоминал Марию. Она иногда приходила к нему в душ и мыла его мылом и мочалкой, приговаривая: «Помоем Маленького фараона. Будет чистенький и красивый». В сердце опять поднялась волна боли и грусти. За эти девять лет, когда Марии нет рядом, он привык к подобным состояниям, но избавиться от них так и не смог.
Через несколько минут он был готов. Он не завтракал никогда. Вообще, всегда любил поесть вечером и даже ночью, но не утром. Типичная «сова». Поэтому утром мог выпить стакан воды и все. Чаи и кофе не любил и почти никогда не пил.
Подошел к зеркалу, пригладил свои непослушные волосы рукой, потом гелем. Ну, вот и все. Пора.
Пока шел к машине, думал, что его кошка Джессика, которая сейчас жила у друзей, наверное, скучает о нем. Мария очень любила кошек. Джессике было девять лет. Он подобрал этого котенка прямо на улице после того, как осенью полдня простоял у могилы Марии.
Машина завелась сразу, хотя он не ездил на ней больше полугода, с тех самых пор, как улетел в Буэнос-Айрес.
«Наверное, он хочет поручить мне другую работу, — предположил Марк, думая о своем шефе. — А ведь он обещал мне отпуск…»
То, что отпуска не будет, он понял сразу, как только вошел в кабинет своего начальника.
— Марк, я рад, что ты вернулся, — начал тот.
По опыту Марк знал, такое начало не обещает ничего хорошего. Значит, действительно придется распрощаться с мыслью об отпуске.
В отпуске он хотел поехать к родителям. Ездил он только ради мамы. Отец по-прежнему был недоволен его выбором профессии и постоянно ему об этом напоминал. Но мама… Мама его всегда понимала. Она знала о нем все. Она знала даже о Марии. И очень хотела, чтобы они поженились и ее сын был счастлив. А потом вместе с ним переживала его печаль и горечь утраты. Она всегда очень тонко чувствовала, что нужно ее сыну. И хотя в последнее время виделись они редко, Марк ощущал ее рядом, ее поддержку и участие в его жизни.
— Перейду сразу к делу, — «большой босс» прищурился. — Я знаю, что тебе положен сейчас отпуск. Но Сергей Котов серьезно заболел, а сейчас нужно продолжить его дело. Ты же самый лучший специалист по религиоведению у нас в России. А здесь, похоже, культовое захоронение, — и он посмотрел на Марка с ожиданием.
— А поподробнее? — Марк приготовился слушать.
— Подробнее тебя введет в курс дела Аллочка. А коротко так: месяц назад в районе поселка Лесной Белгородской области обнаружено захоронение странного происхождения, которому около тысячи лет. Кости людей в большом количестве, предметы быта и культа… Очень много непонятного. Мы послали туда Котова. Ты же знаешь, он, после тебя, второй… — подсластил пилюлю «большой босс». — Но он заболел и попал в больницу, ничего не успев там разобрать. Работа была остановлена. Сейчас вернулся ты, и я надеюсь, что она снова будет продолжена. Кстати, этим объектом очень интересуются там, — и он показал вверх большим пальцем.
— Ясно, — Марк не стал больше расспрашивать. Он понимал, что спорить бесполезно. Особенно если этим объектом интересуются «там».
— Когда я должен ехать? — спросил снова.
— Да хоть сейчас, — «большой босс» был доволен, что Марк так быстро согласился.
— Завтра утром. Мне нужно собраться. Я полгода не был в России.
— Хорошо-хорошо, — начальник улыбался и был очень доволен. — Деньги получи в бухгалтерии, все документы — у секретаря, Аллочка введет тебя в курс дела.
— Хорошо, — Марк поднялся. Он подумал, что нужно успеть зайти к друзьям и повидать Джессику, а еще вечером посмотреть все документы по объекту. — Я пошел?
— Да, да, — «большой босс» был рад распрощаться, пока он вдруг не передумал.
Марк вышел из кабинета. Вдруг захотелось поехать на Таганку в ресторан русской кухни. Там готовили вкусные расстегаи и уху. Этот ресторан очень любила Мария.
А еще он понял, что очень хочет съездить к ней на могилу. Прямо сейчас. Поздороваться. Ведь он не был там полгода…
Его мысли блуждали сейчас далеко от странного объекта, найденного месяц назад в маленьком поселке Лесной Белгородской области.
Он завел машину и глянул в зеркало. Отражение было знакомым и улыбалось.
«Привет, Маленький фараон», — сказал мысленно, перевел взгляд на дорогу и нажал на газ.

Часть 4
Неисповедимы пути твои, Господи!

На станцию, расположенную в десяти километрах от поселка Лесной, поезд прибывал ночью. Андрей проснулся заранее. Он всегда любил иметь в запасе время, поэтому собрал и сложил постель, отнес ее проводнику, достал чемодан из-под полки, проверил сумку с документами. До станции прибытия оставалось сорок минут, проводник сказал, что поезд идет без опоздания.
Решение об этой поездке было принято сразу после второго самоубийства в деле о финансовых махинациях, которое он расследовал.
«Что там такого особенного в этом поселке?» — размышлял он, глядя в окно на пробегающие в темноте силуэты деревьев.
Он помнил, что незадолго до своей смерти оба — и директор фирмы, и его заместитель — зачем-то ездили в этот поселок.
Он поехал в Лесной, чтобы понять: зачем? Почему они ездили сюда? И есть ли какая-то связь между этими поездками и их внезапными самоубийствами?
Однако был еще один факт, который «подогревал» ему кровь. Это то, что в поселке велись раскопки. Он читал об этом в газетах. Странное захоронение с большим количеством человеческих костей, предметов культа и быта. Возраст — около тысячи лет.
Ему очень хотелось там побывать. Посмотреть хотя бы издали. Вдохнуть эту «пыль истории».
Андрей знал, что его должны встретить коллеги из местного отделения полиции и отвезти на квартиру, где он остановится.
«А вот интересно будет, если окажется, что оба мои фигуранта на эти самые раскопки и ездили», — предположил он.
«Ну и зачем? Зачем людям, торгующим мебелью и занимающимся финансовыми операциями, твои раскопки?» — вмешался здравый рассудок.
«И правда, зачем?..»
Поезд стал притормаживать, подъезжая к станции. В купе заглянул проводник и тихо, чтобы не разбудить других пассажиров, сказал:
— Приготовьтесь, через пять минут станция. Стоянка три минуты.
Андрей подхватил чемодан и пошел к выходу.
На станции было темно. Только одинокий фонарь освещал здание вокзала, больше похожее на деревянную будку.
Андрей огляделся по сторонам. Где-то должна быть машина, которая его встречает. Ночь была темной и совсем без звезд.
«Наверное, будет дождь», — подумал он и направился к вокзалу. И вдруг в темноте чуть не натолкнулся на невысокого худощавого мужчину, который, нагнувшись, искал что-то на перроне.
— Извините, — сказал Андрей, — тут так темно, совсем ничего не видно.
— Да, вы правы, — откликнулся мужчина, — ничего не видно, особенно если потеряешь очки, — и он снова наклонился.
— О, минуточку, — Андрей достал из кармана сотовый телефон и начал подсвечивать незнакомцу.
— Вот они! — радостный возглас прозвучал неожиданно, Андрей даже вздрогнул.
И уже в следующее мгновение он увидел протянутую руку.
— Огромное вам спасибо за помощь. Совсем без них ничего не вижу, — мужчина смущенно улыбался. — Я Марк.
— Да не за что, — Андрей немного смутился. — Бывает. Да, меня Андреем зовут, — и пожал протянутую руку.
— Ну, вот и познакомились, — улыбка Марка была такой открытой и легкой, что Андрей подумал, что так может улыбаться только очень хороший человек.
— Я, кстати, могу вас подвезти, если вы в Лесной, — предложил Марк. — За мной должна машина приехать.
— Да, я в Лесной, но подвозить меня не нужно, спасибо. Меня тоже должны встречать.
— Ну что же, тогда пойдемте, ведь нам с вами к вокзалу, — и Марк быстрыми шагами пошел вперед.
Дойдя до фонаря, он улыбнулся своей неотразимой улыбкой:
— А вот и машина, — он показал рукой на УАЗик, стоящий неподалеку, — коллеги встречают. Счастливо вам и еще раз спасибо за помощь, — и, махнув на прощание рукой, скрылся в машине.
«…институт истории и археологии» — успел прочитать Андрей часть надписи на дверце отъезжающей машины, когда она, разворачиваясь, въехала в луч фонарного света.
«Археологии? Неужели? Значит, этот маленький человек имеет отношение к раскопкам. Как интересно! Как он сказал его зовут? Марк? Вот и хорошо, Марк! Я тебя еще найду. Может, ты и правда проведешь меня на раскопки?»
Андрей почувствовал радостное возбуждение внутри. Однако, оглянувшись вокруг, машины, которая его ожидает, он не увидел.
«Опаздывают, — подумал с досадой, — нужно было с Марком ехать…»
Додумать мысль он не успел, так как услышал старушечий причитающий голос:
— Ох, и темень, не приведи Господи! Ничегошеньки не видно. Держи меня, сынок, крепче, пока не упала и не расшиблась.
— Не волнуйтесь, Федосья Павловна! Я вас крепко держу! — отвечал ей молодой мужской голос.
Андрей подумал, что его обладатель наверняка какой-то руководитель, столько силы и уверенности было в этом голосе.
Через несколько секунд в свет фонаря вынырнул силуэт молодого спортивного мужчины. В одной руке он держал большой чемодан, другой рукой поддерживал под руку бабушку, маленькую и худенькую, похожую на одуванчик.
«Божий одуванчик», — подумал Андрей.
Рядом с мужчиной, немного позади, шла молодая женщина с сумкой и рюкзаком. Даже в темноте было видно, как красиво ее лицо с огромными темными глазами.
— Лера, не отставай! — командовал молодой мужчина. — Не потеряйся в этой темноте.
— Я хорошо вижу в темноте, как кошка, — пошутила Лера.
— Сынок, ты уж меня до дома доставь, — продолжала договариваться бабушка.
— Да уж доставлю! — отвечал ей уверенный молодой голос.
В это время из темноты показался силуэт еще одного мужчины. Он подошел к прибывшим и спросил:
— Орест Романович?
— Да, это я, — ответил «молодой начальник», как мысленно назвал его про себя Андрей.
— Я вас встречаю, — и мужчина взял из рук молодой женщины сумку и рюкзак.
Вся странная компания дружно двинулась в темноту и уже через пару секунд исчезла из вида.
Андрей остался на перроне один. Он достал сигареты. Несколько минут курил, вглядываясь в темноту. Послышался шум подъезжающей машины, быстрые шаги по гравию железнодорожного полотна.
— Извините, товарищ полковник, опаздываю, — к нему подошел невысокий коренастый сержант в форме. — У нас тут происшествие…
— Происшествие? — спросил Андрей вместо приветствия. — Что случилось?
— Да приезжий один из Москвы самоубийством жизнь покончил. Теперь мороки нам… — сержант замолчал.
— А что он делал у вас, москвич этот? — спросил удивленный Андрей. Поселок Лесной становился все более таинственным и зловещим.
— Не знаю точно. Говорят, он к Игнату нашему приезжал. Они все к Игнату ездят. Это колдун наш. Я, конечно, во все эти «штучки-дрючки» не верю. Но народу к Игнату едет тьма… Вот и этот, говорят, тоже.
— Когда нашли тело? — Андрей уже включился в работу. Маленький «жужжащий комарик» его интуиции запустил мгновенный мыслительный процесс.
— Так вчера вечером и нашли. Он в гостевом доме остановился, комнату там снял. Там Марфа, соседка моя, прибираться ходит. Вот она дверь открыла, а там он…
«Странно, — подумал Андрей, — третий человек подряд. Один и тот же способ. Существует ли здесь связь? Или это попытка соединить похожие, но разные ситуации?»
…Поселили его в том самом гостевом доме. На самом деле в деревне стоял заброшенный дом. Один из его соседей оказался хватким и предприимчивым. Разделив дом на четыре части, сделал в нем ремонт, достроил три крыльца с разных сторон. Так в Лесном появился гостевой дом. А поскольку гостей в поселок приезжало много, все ехали к Игнату, дом пользовался небывалой популярностью.
Соседка Марфа регулярно наводила там порядок и готовила для приезжих еду за умеренную плату. Поскольку из объектов общепита в поселке была только небольшая закусочная рядом с магазином, у Марфы всегда было полно клиентов. Готовила она быстро и вкусно. На обед к ней заходили не только заезжие гости, но и местные, а в последнее время и работающие здесь археологи.
Андрей вышел на крыльцо и огляделся. Свежесть летнего утра наполняла окружающую природу легкостью и какой-то особенной красотой.
Недалеко от гостевого дома начинался лес, а немного наискось, через поле, виднелся огороженный курган, на котором и велись раскопки.
Андрей потянулся и подумал, что пора идти к Марфе завтракать. Предстоит много работы, а времени совсем мало.
Вчера ночью сержант привез его в этот дом и объяснил все по проживанию, а потом пообещал заехать за ним в девять утра.
Дом, в котором Марфа кормила народ, находился рядом. Андрей поднялся на крыльцо и заглянул на веранду. Там стоял длинный стол и много стульев. Наверное, именно здесь можно было позавтракать.
Услышав шаги, Марфа выглянула на веранду. Она была достаточно молодой, красивой женщиной, улыбчивой и румяной. Весь ее облик напоминал аппетитную пышную булочку, наподобие тех, что она подавала к столу.
— Доброе утро! — приветливо поздоровалась она. — Садитесь за стол. Что хотите на завтрак? Кашу молочную, блинчики или омлет?
Андрей почувствовал, что проголодался.
— А я обязательно выбрать должен или могу все взять? — немного смущенно спросил он.
Марфа засмеялась, и на ее щеках обозначились красивые ямочки.
— Можно все, конечно. Я сейчас, подождите пять минут, — и скрылась за дверью.
Андрей сел за стол и задумался. «Нужно поговорить с Марфой, — подумал он. — Ведь именно она нашла этого москвича-самоубийцу».
В это время с улицы послышался шум, и уже через минуту на веранду зашли трое мужчин. Одного из них Андрей узнал сразу — это был его вчерашний знакомый Марк. Двое других Андрею были не знакомы.
— Доброе утро, Андрей, — Марк подошел и с улыбкой протянул руку. — Вот мы с вами и встретились.
— Доброе утро, Марк, — Андрей пожал протянутую руку, искренне радуясь встрече. Этот маленький человек ему очень нравился.
— А у Марфы все встречаются, — встрял в разговор пожилой хмурый мужчина, пришедший вместе с Марком. — Это у нас в Лесном главное место встреч.
В это время из кухни показалась Марфа. Она несла полный поднос еды для Андрея.
На какое-то время разговор прекратился: Андрей занялся едой, а Марфа расспрашивала каждого из пришедших о том, что они желают на завтрак.
Когда она ушла, Андрей решил продолжить разговор с Марком.
— Я вчера обратил внимание на надпись на машине, которая вас встречала, — начал он издалека.
— Да? — Марк немного удивился. — Это вы про название института нашего?
— Да, — продолжил Андрей, — истории и археологии…
— Конечно. Тут ничего удивительного: раскопки — наша работа, — Марк говорил так, как будто Андрей был в курсе того, зачем он сюда приехал.
— Всегда мечтал стать археологом, — сказал Андрей.
Хмурый мужчина, который пришел с Марком, удивленно поднял брови:
— А кем стали?
— Ментом, — со вздохом ответил Андрей.
Марк засмеялся.
— А я археолог, — сказал он, продолжая смеяться, — но всегда мечтал быть футболистом.
— А я вот как раз хотел стать ментом, — продолжил разговор хмурый спутник Марка, — а стал археологом.
На крыльце снова послышался шум, дверь открылась. Вошедшая пара сразу привлекла к себе внимание. Стройная, красивая, молодая женщина и ее спутник, тоже молодой и красивый, с отменной фигурой и умными глазами.
— Доброе утро! — поздоровались они дружно.
— Доброе, — отвечали присутствующие.
Андрей посмотрел внимательнее и узнал вчерашних знакомых, что приехали с ним одним поездом. Вот только бабушки с ними не было.
На веранду вернулась Марфа: она принесла еду для Марка и двух его коллег. Потом подошла к молодой паре и стала спрашивать их.
Когда Марфа снова ушла на кухню, разговор возобновился.
— А вы сюда по работе или на отдых? — вдруг спросил Андрея хмурый спутник Марка.
— По работе, — Андрею не хотелось конкретизировать.
— Это вы, наверное, по вчерашнему трагическому происшествию? — вдруг подал голос белобрысый худощавый мужчина, третий в компании Марка.
Андрей не успел ответить.
— Трагическое происшествие? — вмешалась в разговор молодая женщина. — А что тут случилось? Мы ничего не знаем, только ночью приехали.
Ответить ей никто не успел, на веранду вернулась Марфа. Она поставила поднос перед Орестом и Лерой (а это были именно они) и сказала, набожно перекрестившись:
— Страшные дела творятся в Лесном в последнее время. А все потому, что прах Снежного князя потревожили, — и она боязливо покосилась на археологов.
— Так что тут случилось? — Марк тоже не был в курсе последних местных событий.
— Тут небыстрый сказ будет, — задумчиво протянула Марфа.
— А нам-то что, ешь да слушай, — вмешался хмурый спутник Марка. — Рассказывай, Марфа. Мы-то эти байки уже слышали, пусть и народ послушает.
Марфа метнула на говорящего неодобрительный взгляд и неторопливо начала рассказывать:
— Много-много лет назад тут стояла крепость и большой город. И правил в этом городе князь, седой от рождения. За это его в народе прозвали Снежным. Ну, вроде бы как снег у него на голове. Был он богатым, хитрым и жестоким. Никого не жалел. Вот однажды забрал он имущество у вдовы одной. Забрал все, ничего ей не оставил. Ее с малым дитем на улицу выгнал. И поклялась та вдова князю отомстить. Прямо на главной площади, перед всем народом. Мол, пожалеешь ты, князь, о содеянном, ох как пожалеешь.
Никто той вдовы с тех пор не видел. Думали, что померла она от холода и голода или люди князя убили ее. Но только прошло двадцать лет, и пришла к князю во дворец проситься в услужение девушка невиданной красоты.
Князь как увидел ее, так влюбился сразу и взял во дворец. И скоро стала красавица эта его спутницей, другом и женой любимой. Делил он с ней все радости и печали. Но чем больше времени шло, тем слабее князь становился, совсем со здоровьем не заладилось. И однажды совсем слег, так что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Позвал он к себе жену любимую, а она пришла, постояла рядом, а потом и говорит:
— Я, князь, той вдовицы, которая тебя прокляла, дочь. Это меня малолетнюю ты вместе с матерью на улицу выгнал и все имущество у нас забрал. Сейчас я пришла тебе отомстить. Каждый день я варила тебе лекарство, но не лекарство то было, а яд. Ты его пил и скоро помрешь. Помни, это тебе наказание Господне! — развернулась и ушла. И больше ее никто никогда не видел.
А князь начал стражу звать и слуг своих, но голос его был слаб, никто его не услышал. Так и помер один-одинешенек.
Похоронили князя в кургане за городом и строго-настрого наказали могилу эту не трогать. А то князь Снежный проснется и будет ходить среди людей, жену свою искать и всех в округе убивать или отравой травить. Много лет никто князя не будил, — Марфа перевела дух и искоса посмотрела на сидящих рядом археологов, — а вот вы, — обратилась она к ним, — разбудили. Теперь князя по ночам видят. Он ходит по поселку и ищет себе жертву.
— Так вроде бы тот москвич сам отравился, — показал свою осведомленность худощавый парень из компании Марка.
— Сам или не сам… — Марфа как-то внутренне сжалась, — это князь его… точно знаю.
— Это вы его нашли? — вмешался в разговор Андрей.
— Ох, я… не приведи Господи! — и Марфа снова перекрестилась. — Я прибраться пришла, а он, голубчик, лежит на кровати. Я испугалась очень, бегом домой и участковому звонить…
В это время на улице послышался шум подъезжающей машины и затем гудок клаксона. Андрей понял, что ему пора. Он поднялся, рассчитался с Марфой и, уже уходя, сказал всем:
— Спасибо за компанию. А вам, Марфа, за вкусную еду и интересный рассказ.
— Всегда рада, — улыбнулась Марфа.
— Увидимся, — махнул ему рукой Марк.
«Нужно вернуться позже и поговорить с Марфой еще раз. Почему она так уверенно сказала, что точно знает, что москвича князь отравил?» — успел подумать Андрей, прежде чем сесть в машину.

Часть 5
Прохор и Игнат

Орест ел молча. Он только иногда «переговаривался» глазами с Лерой. Они умели так общаться на языке, понятном только им двоим.
«Ну и дела тут творятся», — говорили его глаза.
Лера видела азартный блеск и улыбалась в ответ:
«Да, здесь мы точно не заскучаем…»
«Сейчас народ разойдется, и я поговорю с Марфой, — подумал Орест. — Похоже, она много интересного знает».
Тем временем археологи закончили завтракать и стали собираться уходить.
Орест начал есть медленнее, наблюдая за ними из-под опущенных ресниц.
Самый маленький и худенький среди них все время привлекал его внимание. Он был опытным руководителем и всегда очень ответственно подходил к подбору кадров. Этого маленького человека он без разговоров взял бы на работу. И, без сомнений, доверил бы ему самое важное задание. Всем своим видом человек располагал к себе, вызывал доверие и желание общаться.
«Нужно будет с ним познакомиться, — подумал Орест. — Может, он что-то интересное расскажет, ведь историк же. А тут без истории — никак. Вот и князя Снежного вспомнили. Неспроста это».
Археологи уже стояли у двери, маленький человек рассчитался с Марфой и приветливо кивнул на прощание Оресту. Орест поднял в ответ руку. Маленький человек улыбнулся и исчез за дверью.
— А может, нам с Марфой поговорить сейчас? — подала голос Лера. Она всегда предвосхищала мысли мужа.
— Я тоже об этом подумал, — ответил Орест, — пока здесь никого
нет.
В это время Марфа вернулась на веранду.
— Так у вас все вкусно! — искренне начала разговор Лера.
— Да, да, — поддержал Орест, — как у мамы в детстве.
Лицо Марфы зарделось от смущения:
— Ой, прямо скажете… Но я рада, что вам нравится. А вы к нам на работу или по делу? — сама продолжила разговор Марфа.
— А мы в отпуск, — ответила за двоих Лера. Орест продолжал с удовольствием есть поджаристые тонкие блинчики с вишневым вареньем.
— В отпуск? — удивилась Марфа. — В отпуска люди по заграницам ездят да к морям, а не в нашу глухомань. Хотя… — она немного помолчала и сама себе ответила: — У нас тут тоже красиво и тихо… было раньше.
— А теперь? Вы вот про князя рассказали… — Лера потихоньку втягивала Марфу в разговор.
— А теперь у нас тут… опасно, — Марфа помолчала, а затем продолжила: — С тех пор, как князя разбудили… Прохор сразу говорил, когда только археологи приехали: «Князь Снежный проснется — беда будет». Вот и пришла беда.
— А что случилось? Расскажите, — расспрашивала Марфу Лера.
— А то и случилось… Ну ладно, по порядку расскажу. Есть у нас в поселке два брата-близнеца. Похожи между собой как две капли воды: Прохор и Игнат. Никто никогда их различить не мог, даже мать родная путала. Оба они необычные очень. Игнат с молодости людям помогает. Все его колдуном зовут. Но он хороший, добрый. К нему люди едут отовсюду, он всем помогает. К нему даже оттуда едут… — и Марфа многозначительно подняла палец вверх. Потом немного помолчала и продолжила:
— А Прохор живет один. Но время от времени он людям говорит что-то… и это что-то потом сбывается. Но Прохор только плохое говорит. Боятся его в поселке и не любят, но всегда его слова слушают, так как пророческие они.
Вот Прохор и сказал: «Беда будет», все и стали ждать. А Прохор сам пошел на раскопки на работу наниматься: мол, если ближе быть, князь не тронет.
Марфа снова остановилась, перевела дух. Орест в это время закончил есть и очень внимательно слушал ее рассказ. Марфа, увидев его заинтересованный взгляд, продолжила:
— А недавно Прохор стал говорить, что князь вышел «на охоту», скоро, мол, ждите плохих новостей. Так оно и вышло. Москвич этот приехал к Игнату. Тихий такой, вежливый. Денег мне заплатил вперед и за уборку, и за еду. Но и побыл-то только два дня здесь. Говорят, ходил к Игнату. А утром я убираться пришла, у нас уговор с ним был, что я по утрам убираю. Дверь открыла, а он там лежит… неживой весь, — Марфа замолчала, снова переводя дух.
Орест подумал, что сейчас самое время задать пару вопросов, но за дверью послышались шаги и вскоре она распахнулась.
— Доброе утро, Марфа. Доброе утро всем! — сказал веселый толстяк, заходя на веранду. — А я завтракать пришел!
— Проходите, Федор Иванович! Вам как обычно? — Марфа быстро поднялась.
— Да, да, Марфуша, — сказал вошедший, ласково глядя на Марфу. Она покраснела и быстро ушла на кухню.
Орест поднялся. Лера встала за ним. Он понимал, что больше разговора не будет. И еще он понимал — этим двоим лучше остаться наедине.
— Уже уходите? — спросил Федор Иванович. — Мы же и познакомиться не успели.
Орест подошел и протянул руку:
— Я Орест, это моя жена Лера, — он жестом показал на Леру и улыбнулся. — Но нам уже пора. В следующий раз поговорим.
— Ну, хорошо, хорошо, — миролюбиво сказал Федор Иванович. — Приятно было познакомиться и будет интересно пообщаться. В нашей глуши, знаете ли, мало по-настоящему интеллигентных и образованных людей. А так хочется поговорить об искусстве и литературе, об истории и философии. Я, видите ли, учитель истории в местной школе.
— Обязательно поговорим, — Орест продолжал улыбаться, — и об истории, и о литературе.
— Ну что же, сейчас не смею задерживать, — и Федор Иванович улыбнулся в ответ.
Как только они оказались на улице, тотчас начали обсуждать все услышанное сегодня.
Орест был убежден, что ему обязательно нужно все поподробнее разузнать. Возможно, он сможет разгадать тайну «князя Снежного».
Лера была настроена менее оптимистично. Она всегда побаивалась непонятных и странных ситуаций. Но, с другой стороны, знала, что мужа не остановить, поэтому решила ему во всем помогать.
— Мы должны посмотреть на этого Игната! — решительно заявил Орест.
— Хорошо, — откликнулась Лера и добавила: — Права была Федосья Павловна. Хотим или не хотим, а все дороги в этом поселке ведут к Игнату!
— Точно! — Орест засмеялся. — А пошли прямо сейчас!
— Пошли! — Лера всегда соглашалась с мужем. Она чувствовала, насколько это важно для него и, как всегда и во всем, его поддерживала.
— Сейчас в магазин зайдем и спросим, где этот Игнат живет, — глаза Ореста светились, в нем проснулся ребенок, маленький следопыт, который наконец-то получил свою главную тайну, свой секрет и сейчас был готов любыми путями его разгадать.
Спросив дорогу, они направились в сторону леса, который виднелся за поселком. Недаром поселок назывался Лесной — он находился на самой опушке леса.
День начинался теплый и светлый. Лучики солнца уже легко припекали, и настроение у Ореста и Леры было приподнятым.
Поселок почти закончился. Им сказали, что Игнат живет в доме, что стоит отдельно, в самом начале лесной чащи, подальше от дороги.
Они повернули в сторону, как им и рассказали, и вдруг увидели церковь. Небольшой храм стоял прямо на окраине поселка. Он был больше похож на часовню, но такой красивый и какой-то совершенно сказочный.
— А давай зайдем, если открыто… — у Ореста дух захватило от восторга. Он любил бывать в церкви и всегда перед большими и важными делами ходил в храм за благословением.
Сейчас сам этот храм был, как благословение, как поддержка в том деле, которым он собирался заняться.
— Давай, — Лера тоже была поражена красотой и необычностью храма.
Они зашли за ограду, перекрестились. В это время они увидели седого священника, который вышел из домика, расположенного недалеко от храма, и, заметив их, направился к Оресту и Лере.
— Здравствуйте, — поздоровались дружно ребята.
— Храни вас Господь, — батюшка улыбнулся. Он был таким добрым и приветливым, что напомнил Оресту Деда Мороза из далекого детского праздника, устроенного для него однажды мамой.
— А мы в храм хотели зайти, — Орест продолжал наслаждаться общением с этим приятным человеком.
— Проходите, — и батюшка, пропустив их вперед, пошел следом.
— Наш храм назван во имя Николая Чудотворца, — рассказывал он, следуя за ними, — приход хоть и небольшой, но хороший. Люди своими силами восстановили этот храм после советского лихолетья.
Внутри стояла прохлада и полутьма, лишь возле трех центральных икон горели лампадки.
Батюшка принес им свечи и, больше ничего не говоря, отошел, давая им время побыть одним.
Орест подошел к иконе Иисуса Христа, зажег свечу.
«Спасибо тебе, Господи, за все. Благослови».
Затем он подошел к иконе Богородицы и тоже поставил свечу.
Следующей была большая икона Николая Чудотворца. Орест подошел, взглянул на изображение и встретился с глазами образа. Несколько секунд он смотрел не моргая. В какое-то мгновение ему показалось, что через глаза переливается необычный яркий свет и тепло. Он зажмурился и снова посмотрел на образ. Свет продолжал струиться из глаз иконы, наполняя его сердце.
«Помоги мне, святой Николай, направь на путь истинный», — слова лились прямо из сердца. Несколько минут блаженства и истинного покоя…
Потом они с Лерой молча шли к дому Игната. Каждый прожил свой особенный опыт в маленьком храме на окраине никому не известного поселка.
«Это ж надо, такая силища в этом храме, такая благодать», — думала Лера.
«А в храме пора бы ремонт сделать. Надо им деньги на ремонт перечислить», — думал Орест.
Так, размышляя каждый о своем, они дошли до домика, который в поселке называли домом Игната.
Игнат оказался очень приятным доброжелательным мужчиной лет пятидесяти. Опрятная чистая горница, где он принимал посетителей, была наполнена солнечным светом, и сам Игнат казался посланником солнца. Его рыжая шевелюра и все в веснушках улыбчивое лицо как будто тоже излучали солнечный свет.
Обычно он принимал посетителей по предварительной договоренности, но сегодня с утра случайно освободилось время, а эта красивая молодая пара так ему понравилась, что он согласился.
Он внимательно посмотрел на Ореста, потом на Леру. Он понимал, что они пришли спрашивать не о себе, но если пришли…
— А вы скоро жить уедете за границу, — начал Игнат.
— За границу? — опешил Орест. Он старательно придумывал, как бы начать корректно выспрашивать про москвича, и это заявление Игната выбило его из колеи. — Нам вроде бы и здесь хорошо, — добавил растерянно.
— Хорошо, — согласился Игнат, — но уедете. Тебе, — он показал рукой на Ореста, — предложат очень хорошую работу, и вы уедете. Контракт будет на пять лет, но вы там навсегда останетесь.
— А куда? Куда уедем? — не растерялась Лера.
— В Европу, — сказал Игнат и добавил: — Куда — точно сказать не могу. То ли Австрия, то ли Германия… Дочка у вас там родится… Эмилия. Дом купите. Ты, — показал на Леру, — учиться там будешь. Хорошо у тебя все будет, — он снова перевел взгляд на Ореста.
Тот удивленно слушал. Впервые в жизни он почувствовал, что все сказанное — правда. Именно так все и будет. Почему он поверил? Он не смог бы ответить на этот вопрос.
— Но вы не за этим ко мне пришли, — вдруг неожиданно сменил тему Игнат.
— Откуда вы узнали? — спросила изумленная Лера.
— Так вижу, — Игнат хитро прищурил глаза. — Вы про человека спросить хотите.
— Хотим, — подхватил Орест, — про того, который к вам недавно из Москвы приезжал.
— Был такой. Переживательный сильно, вон чего натворил, — и Игнат укоризненно покачал головой.
— Расскажите про него все, что знаете, — Лера аккуратно продолжила разговор.
— А что говорить… Он только зашел ко мне, я сразу увидел — не жилец он. Но виду не подал. Спросил, что да почему пришел. Он и рассказал, что в фирме, где он работает директором, операции были какие-то незаконные. Ну, я в этом не больно-то разбираюсь… Но теперь там полиция все расследует. Спросил у меня совета. А потом добавил, что адресок мой ему друг-товарищ дал. Из чиновников высоких. В Думе служит. Воронов фамилия. Якобы был он у меня когда-то и я ему помог шибко. Думал я думал, но что-то не припомню такого… А мужчина сильно просил помочь. Все повторял, что не виноват он. Заставили его сделать это…
— А он к вам один раз приходил? — спросил Орест.
— Один. Больше не успел, — Игнат вздохнул. — Надо было мне ему сказать, чтоб ехал отсюда быстрее…
— Это вы про князя Снежного? — осторожно спросила Лера.
— И вам уже эти сказки рассказали? — Игнат снова улыбнулся, но какой-то вымученной улыбкой. — Нет, не нужно бояться мертвых, они в могилах. Живых бояться нужно, ведь их руками в этом мире творится и добро, и зло.
— Так ведь приезжий сам себя жизни лишил, — продолжал Орест.
— Охо-хо… так ли это? — Игнат замолчал. — Но больше, голуби мои, я вам ничего не скажу, потому как ничего не знаю. Но в дело это не лезьте лучше. Отдыхайте. У нас тут хорошо летом.
Орест понял без слов, что аудиенция окончена и Игнат их вежливо выпроваживает. Лера поднялась следом за мужем.
По дороге к гостевому дому они обсуждали все услышанное.
— Знает он еще что-то, — возбужденно говорил Орест. — Недаром он сказал, что напрасно москвича отсюда не отправил. И про то, что живых бояться нужно…
— А меня насторожил чиновник этот по фамилии Воронов, — отвечала Лера.
— Нужно «пробить» его в Интернете, — подхватил Орест. — Вот этим мы и займемся сразу после обеда. А сейчас пойдем на речку, а потом к Марфе обедать.
— Согласна, — Лера очень любила загорать.
А через два часа они снова поднимались на веранду к Марфе. Неожиданно дверь открылась, и они практически нос к носу столкнулись с Игнатом. Но в этот раз он выглядел неприветливо и хмуро.
— Ой! — воскликнула Лера. — Это снова вы!
Но Игнат хмуро посмотрел на нее и, ничего не отвечая, прошел мимо.
— Странный он какой-то, — растерянно протянула Лера. — Утром был радостный и добрый, а сейчас с точностью до наоборот.
В это время дверь снова распахнулась и из нее выглянула Марфа:
— Прохор! Прохор! — крикнула она. — Вернись! Ты сумку забыл!
Человек один в один похожий на Игната резко повернулся и
снова направился к веранде.
Марфа посторонилась, пропуская Ореста и Леру.
— Надо же… так похожи, — только и смогла сказать Лера.
— Н-да… как две капли воды, — добавил Орест.
Когда они вошли на веранду, то увидели дружную команду археологов, с удовольствием поедающую наваристые Марфины щи.
— Здравствуйте снова, — поздоровался Орест.
Марк оторвался от тарелки, улыбнулся и подвинулся в сторону, освобождая рядом с собой место:
— Здравствуйте. Присаживайтесь. У Марфы всегда очень вкусно.
Орест глянул на Марка и улыбнулся в ответ, затем посмотрел на Леру. Она ему кивнула.
Орест подошел и сел рядом с Марком:
— Меня зовут Орест.
— А я Марк, — и протянул ему руку.
Орест пожал протянутую руку и вдруг почувствовал, что это начало новой настоящей крепкой дружбы.
«Да, — подумал он, — я всегда мечтал иметь друга. Именно такого, как он. Он какой-то очень настоящий, натуральный что ли. С ним и в беде, и в радости не страшно. А еще, как говорила моя бабушка, с ним можно крестить детей», — и снова улыбнулся.
— Что будете на первое? Щи, суп гороховый или рассольник? — услышал он голос Марфы.
— Щи! — сказали они с Лерой одновременно.
— Видно, проголодались, — и Марфа, удовлетворенно посмотрев на них теплым материнским взглядом, ушла на кухню.

Часть 6
Странная сказка

Марк откинулся на стул и закрыл глаза. Нужно немного отдохнуть. Три часа подряд он работал с документами. Старинные рукописи были его коньком. Он всегда очень точно мог найти в них указание на тот или иной объект, обнаруженный в процессе исследований.
Сейчас же работа была бесполезной. Он пересмотрел кучу источников, но информации по выявленному захоронению пока так и не нашел.
Он даже решил проверить историю, услышанную от Марфы. Миф о князе Снежном. Но пока источников, подтверждающих его существование, не было. Впрочем, как и данных, отрицающих это.
Он встал из-за стола и решил размяться. «Нужно выйти на улицу и немного походить», — подумал. Надел теплый свитер и вышел.
Вечер медленно перетек в ночь, ночная прохлада опускалась на землю. Поселок постепенно затихал и засыпал.
Марк пошел вперед, по направлению к лесу, который темной стеной возвышался за поселком.
На небе взошла луна. Яркие звезды, как фонарики, освещали ему дорогу. Ночь была на удивление светлой и какой-то чистой и красивой.
Он вдыхал запах свежей травы, прибитой вечерней росой, и думал о том, как в этом мире все гармонично. Он умел видеть красоту, всегда находил ее в окружающем мире. Мария говорила, что он эстет. Опять Мария. За те девять лет, что прошли с момента ее смерти, не было ни одного дня, когда бы он не вспоминал ее.
Марк вздохнул и, запрокинув голову, посмотрел на небо. Вот Большая Медведица, вот Млечный Путь… Он вспомнил, как в детстве они с ребятами во дворе играли в игру: ночью долго смотрели па Млечный Путь, а потом про себя повторяли: «Млечный Путь, открой пути, помоги что-то найти…». Вместо «что-то» называли то, что хотели найти. Монетку или предмет, который потеряли. И главным воспоминанием было то, что предмет или монетка всегда находились.
Марк смотрел на Млечный Путь и вдруг вслух повторил:
— Млечный Путь, открой пути, помоги ответ найти, — он думал о странной загадке найденного захоронения.
Вздрогнул от звука собственного голоса. Опустил взгляд и зажмурил глаза. Именно так они делали в детстве. Потом открыл глаза, постоял, прислушиваясь к внутренним ощущениям. А потом пошел дальше.
Через несколько минут он был уже на окраине. В темноте увидел отсвечивающие в свете луны купола маленькой церкви. Внезапный порыв, который он почувствовал сердцем, заставил его пойти к храму.
Калитка оказалась открытой, и он беспрепятственно дошел до самой церкви. Ночь была светлой, и он мог рассмотреть и икону над входом, и даже табличку возле двери, извещающую всякого, что данный храм назван во имя святого Николая Чудотворца.
Марк стоял и чувствовал, что в сердце наступает спокойствие и уверенность, что скоро он получит ответы на все свои вопросы.
Он осенил себя крестным знамением и поклонился. Медленно вышел из церковного двора и пошел по улице.
Вдруг впереди он увидел свет фар приближающейся машины. Он сошел с дороги и отошел в темноту. Машина проехала мимо. Большая, темная, похожая на корабль. Марк их много видел в Москве. Он знал, что это очень дорогая машина.
«Интересно, что ее хозяин делает в этом поселке?» — подумал и посмотрел машине вслед.
Автомобиль выехал за околицу и остановился недалеко от церкви. Фары погасли.
Марк был историком и не просто историком, а археологом. Он всегда сталкивался с какими-то тайнами и секретами и очень любил их разгадывать.
Еще не понимая, что его насторожило, он развернулся и очень тихо пошел к этой машине. Что-то подсказывало ему, что здесь есть какая-то тайна.
Подойдя почти вплотную, он присел за куст, который рос рядом. Поскольку он был маленького роста, его совсем не было видно.
Прошло несколько минут, и он услышал шаги. Со стороны леса к машине приближался человек. Вскоре луна, показавшаяся из-за туч, осветила лицо идущего. Марк узнал Прохора. Это был один из добровольцев. Так археологи называли местных жителей, которых нанимали на раскопки для выполнения тяжелых работ. Прохор пришел сам и попросился на раскопки. Марку этот человек не нравился. Он был хмурый и какой-то недобрый. Но работу свою выполнял хорошо. Ни с кем не общался, разговоры не заводил. Но не задирался и никого не трогал.
Правда, утром, во время завтрака, от Марфы он узнал, что именно Прохор сеял панику среди местного населения и рассказывал им о том, что якобы археологи разбудили князя Снежного. Правда это или досужие сплетни, Марк не знал, но ему было любопытно посмотреть, что будет происходить сейчас.
Сидя в засаде, Марк продолжал наблюдать за Прохором, который, подойдя к машине, остановился и замер. Через несколько мгновений дверка машины открылась и из нее показался человек.
— Добрый вечер, — поприветствовал его Прохор.
— Добрый, добрый… — хмыкнул его собеседник, — только не вечер, а ночь.
— Привез? — спросил Прохор.
— Конечно, — ответил человек из джипа, — за два дела. А третье хозяин забраковал. Вот выполнишь задание, тогда и за третье получишь.
— Как так? — возмутился Прохор. — Дело-то сделано.
— Сделано-то сделано, но как? Очень хозяину все это не понравилось, — человек из джипа замолчал.
— Ладно, — Прохор протянул руку. — Давай.
Неизвестный протянул ему пакет и сказал:
— Я поехал. Когда надо — появлюсь. Ты знаешь, что делать. Не ищи меня.
— Да знаю, знаю… Ну пока, — и Прохор, резко развернувшись, пошел прочь.
Марк дождался, когда джип уедет, и вышел из своего укрытия. Ох, и не нравилось ему все это! Он не знал, о чем шла речь между Прохором и его гостем, но интуитивно понял: что-то здесь нечисто. И Марк решил проследить за Прохором дальше.
Он огляделся по сторонам и понял, что Прохор пошел к кургану. Идти прямо за ним он не стал: на открытом пространстве в такую лунную ночь он был бы слишком заметен. Поэтому он пошел быстрым шагом через поселок и как раз успел увидеть, как Прохор заходил на огороженную территорию, где велись раскопки.
Марк снова притормозил и спрятался за вагончиком, в котором обычно археологи отдыхали в перерывах между работой. Прохор пошел дальше. Было видно, что он направляется к другому вагончику — тому, в котором отдыхали и переодевались все вольнонаемные, в том числе и он сам.
В это время из темноты показалась фигура. Это был Санек, местный сторож. Он всегда ночью присматривал за объектом, следил, чтобы никто из посторонних не заходил на территорию.
— Кто там? — спросил Санек и направился к Прохору.
— Свои, — откликнулся тот.
— Свои все дома спят, а ты, мил человек, что здесь забыл? — Санек подошел ближе.
— В том-то и дело, что забыл, — Прохор говорил уверенно, но Марк всегда мог отличить ложь от правды. Сейчас он был уверен, что Прохор врет.
— Сумку забыл, — Прохор подошел вплотную к Саньку, — а у меня там документы. Брату нужны они срочно.
Санек несколько минут колебался, потом сказал:
— Ну ладно, заходи.
Прохор проскользнул мимо, зашел в вагончик. Было видно, как там загорелся свет. Через несколько минут Прохор вышел. В его руках была сумка.
— Вот и все, — весело сказал он.
— Ну, пока что ли? — замялся Санек.
— Пока-пока, — и Прохор пошел обратно, по направлению к лесу.
Марк понимал, что, вероятнее всего, Прохор что-то оставил в вагончике. С одной стороны, он был уверен в том, что нехорошо лезть в чужие тайны, с другой же — его «нюх археолога» подсказывал, что нужно все проверить, прежде чем окончательно успокоиться.
«Может, там банальщина какая-то», — успокаивал он себя. Однако, когда увидел, что Прохор исчез из вида, а Санек вернулся на свой пост, осторожно пошел к вагончику для рабочих.
У него были ключи от всех помещений, находящихся на объекте. Кроме того, у него были «корочки» полицейского, дающие право задержать любого, кто мог быть заподозрен в незаконном проникновении на объект и попытке присвоения найденных ценностей. И это были не просто законные основания — это была его обязанность.
Он зашел в вагончик и включил свет. Все стояло на своих местах. Он внимательно посмотрел по сторонам. Наблюдательный взгляд археолога заметил картину на стене, которая висела немного криво. Он еще в первый день своего пребывания здесь обратил на нее внимание. Фотокопия известной картины Айвазовского «Девятый вал». Когда он спросил, откуда она здесь взялась, вспомнить никто не мог. Все пожимали плечами и говорили, что она всегда висела здесь.
Сейчас он сразу обратил на нее внимание. Картина висела криво. Было видно, что кто-то совсем недавно ее трогал.
Марк осторожно снял картину и посмотрел на ее обратную сторону. К картине был аккуратно прикреплен конверт. Марк отлепил скотч, которым конверт был приклеен, и заглянул внутрь. Там были деньги. Американские доллары. Марк не стал их считать, но на первый взгляд там было не меньше пятидесяти тысяч долларов. Но не это привлекло внимание Марка. Рядом с деньгами в пакете лежала фотография. Марк достал ее и вдруг испытал странное беспокойство. На фотографии был человек, которого он знал. Человек, который на перроне помог найти ему очки. Тот, с которым он завтракал сегодня у Марфы. Этот человек ему очень нравился. Он тогда за завтраком сказал, что мечтал стать археологом, но стал ментом. Именно этот человек был изображен на фотографии. Андрей.
«Зачем? Зачем здесь эта фотография?» — мысли забегали быстрее. Марк огляделся по сторонам, но все остальное стояло на своих местах. И ничто не могло ответить ему на вопрос.
«Нужно это все изымать со свидетелями, а потом задавать вопросы Прохору», — пронеслось в голове.
Он осторожно вернул фотографию на место и повесил картину обратно. На душе было неспокойно. Вышел из вагончика, закрыл дверь и направился к выходу.
— Кто там? — услышал он голос Санька.
— Это я, Саша, Марк, — и он вышел из темноты на освещенное пространство возле вагончика сторожа.
— Маленький фараон? — Санек назвал его прозвищем, которое знали все археологи, но потом, видимо, застеснялся: — Это вы, Марк Родионович?
— Я, я, — Марк тихонько засмеялся, — но я и на Маленького фараона откликаюсь, привык.
— Извините, вырвалось. Просто вас все так зовут, — Санек засмущался.
Этот парень нравился Марку. Добросовестный, исполнительный, непьющий. Он недавно пришел из армии и устроился работать на раскопки, потому что в поселке работы не было. Санек был старательным и любознательным. Он охотно помогал археологам, оставался после дежурства, выполняя разную тяжелую работу, и вместе со всеми радовался находкам. Марк собирался написать рекомендательное письмо в университет и помочь Саньку подготовиться для поступления. Из него в будущем мог бы получиться отменный археолог.
— Не смущайся! — Марк похлопал Санька по плечу. — Я и есть Маленький фараон. Как тут дела? Все тихо?
— Тихо, — сказал Санек, — вот Прохор приходил за сумкой, но он только в вагончик зашел на несколько минут, я за ним смотрел. А так тихо. Никого нет.
— Ну ладно. Хорошо, что тихо, — снова улыбнулся Марк.
— Да, тихо и красиво сегодня. Как в сказке, — Санек опять смущенно улыбнулся.
— А ты у нас никак поэт. Стишки случайно не пописываешь?
— Пишу немного, — Санек опустил глаза.
— Ну, ты молодец, — Марк смотрел на Санька с возрастающим уважением. И скромный, и уважительный, и любознательный, и талантливый. Часто именно так и бывает. Много хороших качеств есть в человеке, но природная скромность берет верх и никто из окружающих не подозревает о наличии таких достоинств в человеке.
— Спокойной ночи и хорошего дежурства. Мне пора, — Марк протянул Саньку руку.
— Спасибо. До завтра. Вернее, до сегодня, уже полночь ведь прошла.
— До сегодня, — Марк снова улыбнулся и пошел прочь. По дороге он думал о том, как прекрасен окружающий мир и как странны происходящие вокруг события.
«Точно сказка, — вертелось у него в голове, — только странная сказка. Со своими героями и злодеями, князьями и любовными драмами». Не выходила из головы и фотография, найденная им в конверте.
«Может, рассказать самому Андрею об этом?» — подумал, но тут же отогнал эту мысль. Ему приходилось не раз иметь дело с полицией в силу специфики своей работы. Он боялся, что может навредить невиновному человеку.
«Я сам сначала должен разобраться с этим Прохором. Посмотреть за ним внимательнее. А там видно будет».
Продолжая размышлять, Марк пришел к дому, в котором жил. Что-то не давало ему покоя. Он пытался мысленно анализировать все увиденное и услышанное и понять, что же вызывало в нем беспокойство. Конечно, поведение Прохора, эта странная встреча на опушке леса и фотография вместе с деньгами, спрятанная в вагончике за картиной… Все вместе это наводило на мысль, что это звенья одной цепи. Что-то происходит в поселке, и это что-то весьма необычное.
«Необычное-то необычное, но мне что-то подсказывает, что тут опасные вещи творятся», — Марк зашел в дом и, почувствовав тепло и уют, которыми тот его встретил, немного расслабился. Он только сейчас заметил, что все время находился в напряжении.
Марк снял свитер и включил чайник. Единственный напиток, который он любил и признавал, был горячий шоколад. Обычно он покупал его коробками и везде возил с собой. Он достал пакетик и высыпал в чашку.
Немного замерзнув, он решил согреться. Сел за стол и, ожидая, пока чайник закипит, взял один из древних документов, которые перед этим изучал. Листал страницы, а мысли почему-то снова и снова возвращались к странным событиям, свидетелем которых он стал сегодня ночью.
Перед глазами пробежали и темная машина, и Прохор, и Санек, и Андрей. Вернее, его фотография.
В это время он опустил взгляд и его глаза выхватили фразу из текста просматриваемого документа: «…и был тот князь седой с детства, и дали люди ему имя — Снежный…».
«Неужели это правда?» — Марк сразу встрепенулся. Все мгновенно отошло на второй план. Да, да, именно сейчас он нашел упоминание о князе в историческом документе. Значит, это не просто вымысел или легенда. Значит, этот человек реально существовал.
Марк поднялся, налил в кружку воды, размешал в ней густую ароматную жидкость. С удовольствием вернулся к столу и, чувствуя возрастающий азарт археолога, склонился над текстом. В этот момент он забыл все, что видел и слышал сегодня ночью. Вернее, не забыл, а просто временно отодвинул на задний план в своем сознании. На первое место вышел князь и его история.
«Он реальная личность», — подумал Марк и погрузился в детальное изучение документа.

Часть 7
Земля обетованная

Андрей устало закрыл глаза. Он очень утомился за сегодняшний день, но все, что смог узнать, сводилось к тому, что оба погибших, вернее все трое, включая москвича, найденного мертвым в поселке, пробыли здесь очень недолго. И все они перед смертью побывали у Игната.
Андрею нужно было срочно поговорить с Игнатом. Но когда он пришел к его дому, увидел большой замок на двери. В поселке говорили, что Игнат куда-то уехал. Срочно. Но никто не знал куда и уж точно не знал, когда он собирается возвращаться. Единственным человеком, который мог это знать, был Прохор.
Андрей решил, что ему нужно встретиться с Прохором. Но дома Прохора тоже не оказалось, и Андрею пришлось идти на курган, где велись раскопки. Он давно хотел попасть туда и сейчас, подходя все ближе, чувствовал, как сильнее забилось сердце.
На кургане царило оживление. Андрей заметил группу людей, в центре которой стоял его знакомый Марк. Андрей подошел ближе. Люди были возбуждены и о чем-то спорили между собой.
Когда Андрей подошел так близко, что смог услышать их голоса, понял: это был настоящий научный спор.
Марк говорил о том, что обнаружил сведения о князе Снежном в исторических источниках. Все остальные обсуждали, насколько найденная информация может изменить ход их поисков. Андрей обратил внимание, что археологи называют Марка Маленьким фараоном.
«А ему здорово идет», — подумал он.
Когда Андрей подошел ближе, его заметили. Марк вышел вперед и поздоровался.
— Здравствуйте, Марк, — ответил ему Андрей, — и всем тоже здравствуйте. Мне срочно нужен Прохор, он работает здесь на раскопках. Из местных.
— Прохор? — вмешался в разговор один из археологов. — А его сегодня не видно, он на работу не приходил.
Вся компания переглянулась, а на лице Марка Андрей заметил некую растерянность. Как будто человек колебался в принятии какого-то решения, но так и не знал, как ему поступить правильно.
— А никто не знает, где я могу его найти? — спросил Андрей разочарованно.
— Наверное, дома, — подсказал худощавый археолог.
— Андрей, — вдруг решился Марк, — мне нужно тебе что-то показать. Пошли сейчас со мной.
Андрей посмотрел на Марка и молча пошел за ним. Он чувствовал, что то, что скажет сейчас Марк — чрезвычайно важно. Они отошли в сторону и направились к вагончику, в котором раздевались рабочие.
Молча зашли в вагончик, он был совершенно пустым.
Марк снял картину, которая немного криво висела на стене, и повернул ее тыльной стороной. На задней стороне картины скотчем был приклеен пустой целлофановый пакет. Ни денег, ни фотографии в нем не было. Несколько минут оба молчали, потом Андрей спросил:
— А что там было? — он понимал, что Марк что-то видел или что-то знает, однако, увидев растерянность на его лице, осознал — что-то не так…
— Здесь были деньги и фотография. Я хотел сегодня все это изъять с понятыми, как положено, — Марк немного волновался.
— А откуда эти деньги здесь взялись? Ты знаешь? — спросил Андрей.
— Сегодня ночью я случайно проследил за Прохором. Я видел, как он это принес. Но я понимал, что нужно все делать по закону. Не хотел его спугнуть, а получилось — проворонил…
— Опиши все подробно, — интуиция Андрея сработала, и он почувствовал, как маленький «жужжащий комарик» проснулся у него внутри.
Марк начал говорить. Он был хорошим археологом, поэтому не упускал ни одной детали. Андрей внимательно слушал. Когда Марк упомянул Санька, Андрей сразу подумал о том, что с Саньком тоже срочно нужно поговорить.
— А что там была за фотография? Чья? — Андрей чувствовал, что снова взял след.
Но Марк не успел ответить. Он поднял глаза, увидел худого археолога, который быстрым шагом направлялся к ним, и сразу почувствовал — что-то случилось. И не ошибся.
— Там… там… — археолог заикался и показывал рукой в сторону раскопок.
— Что там? — Марк схватил его за плечи.
— Там… Санек.
Андрей бросился к раскопкам, Марк последовал за ним.
Санек лежал на дне котлована, неудобно подвернув руки и раскинув ноги. Прежде чем кто-то смог что-нибудь сообразить, Марк кинулся к нему. Он ловко развернул безжизненное тело и наклонился к нему, прислушиваясь к дыханию. Несколько мгновений спустя, крикнул:
— Скорую! Он дышит…
Когда скорая уехала, Андрей вдруг вспомнил, что Марк так и не ответил, кто был на той фотографии. Но сейчас Марка не было рядом. Он уехал в больницу вместе с Саньком. Нужно было срочно во что бы то ни стало найти Прохора.
«А может, он у Марфы?» — ухватился за мысль Андрей и решил сходить к Марфе, после того как дождется следственную группу, которая будет обследовать место преступления.
Покушение на убийство. Андрей опытным глазом увидел все: и кровоподтеки на шее Санька, и отсутствие следов борьбы. Он сразу понял, что преступление произошло в другом месте. Нападающий застал Санька врасплох. Или был ему хорошо знаком. А потом перенес безжизненное тело в котлован. Почему и зачем? Чтобы скрыть следы? Или есть еще какая-то причина?
Когда приехала следственная группа, Андрей, недолго переговорив с сержантом, направился к дому Марфы. Ему не терпелось поговорить с Прохором.
— Вы обедать? Но у меня еще ничего не готово. Рановато для обеда, — Марфа выглядела растерянной.
— Нет, нет. Я Прохора ищу.
На веранде, кроме него и Марфы, находился приятный толстый человек, который сидел за дальним столом и с удовольствием уплетал вареники.
— Не было его сегодня, — толстяк вмешался в разговор. — Я тут с утра сижу.
— Да, да, — подтвердила Марфа, — Федя прав. Не было его сегодня. А вчера приходил и снова страшилки рассказывал: что, дескать, опять в развалинах видели привидение князя Снежного. Значит, быть беде. А вам Прохор зачем? Случилось чего?
— Я поговорить с ним хотел, — увел Андрей разговор в сторону. — А может, можно перекусить? Так аппетитно, — и он кивнул в сторону толстяка.
— Хотите вареников с творогом? Я сейчас быстренько, — и Марфа направилась в сторону кухни.
Толстяк приподнялся со стула и протянул руку:
— Федор Иванович, учитель истории в местной школе.
Андрей пожал протянутую руку и представился в ответ:
— Андрей Николаевич. Можно просто Андрей. Командировочный.
— Да знаем мы, знаем, — Федор Иванович слегка прищурился. — Вы из полиции. Уже весь поселок это знает.
Андрею такой поворот в разговоре совсем не нравился, и он решил сменить тему.
— Вот и хорошо, коль знаете, но у меня к вам вопрос как к историку. Вы ведь наверняка знаете что-то такое об истории поселка, что другие не знают.
Федор Иванович покраснел от смущения и удовольствия одновременно.
— Конечно, знаю. Вас история князя интересует? — и, заметив, что Андрей хочет возразить, добавил: — Не отрицайте. Сейчас эта история в поселке — самая главная. Как историк, я не могу ее ни подтвердить, ни опровергнуть. Кое-где в источниках я находил упоминание о существовании человека, очень похожего на нашего князя, но это были лишь косвенные упоминания.
— Кажется, археологи нашли подтверждение, — Андрей специально сказал это, чтобы подогреть интерес учителя истории и разговорить его.
— Да что вы говорите? Вот уж невероятная вещь! Очень, очень интересно! — и в глазах Федора Ивановича появился лихорадочный блеск, характерный для людей не просто увлеченных, а одержимых своей работой.
— А что вы можете рассказать? — снова перевел разговор Андрей. Он уже понял, что Федор Иванович — человек увлекающийся и его нужно вовремя останавливать.
— А я знаю все то же, что и все. Но только немного больше, — и Федор Иванович хитро улыбнулся.
— Расскажете, — Андрей не просил и не спрашивал. Просто констатировал факт. Такая форма общения с людьми часто была наиболее эффективной.
Федор Иванович на несколько мгновений задумался, блеск в глазах притух. Потом не спеша, как будто взвешивая каждое слово, начал говорить:
— В одной из очень древних рукописей нашел я упоминание о неком месте, земле якобы святой. Считалось, что она исцелять может от хвори и в делах помогать. Эта земля здесь, где-то рядом, но никто точно места не знает. А еще, если в той земле спрятать что-то — никогда не найдут. Только если человек с чистым сердцем искать станет, земля ему секрет откроет.
— Совсем как в сказке, — усмехнулся Андрей.
— Да, точно, — согласился Федор Иванович. — Но откуда эти сказки берутся? Из жизни. Думаю, что про эту землю знал и князь Снежный. В той книге, где я нашел о нем упоминание, говорилось, что был он баснословно богат. Но после его смерти никто сокровищ не нашел. Поэтому я вам как историк скажу и как материалист: никаких привидений в поселке у нас нет. Но с тех пор, как раскопки в поселке вести стали, история князя Снежного всем спать не дает. А книжка, в которой про богатства князя говорилось, из библиотеки пропала. Я сам недавно заходил, проверял. Тут все дело в сокровищах. Кто-то узнал, что они были. А потом узнал, что могилу князя нашли. И пошло-поехало…
— А земля обетованная здесь при чем? — не понял Андрей.
— Как вы сказали? Обетованная? Точнее не скажешь… Желанная земля, — и снова загадочно улыбнулся.
— Так при чем здесь она? Могила князя в ней находится?
— Может, да, а может, нет, — Федор Иванович явно наслаждался.
Андрей начал терять терпение, однако «жужжащий комарик»
внутренней интуиции подсказывал, что нужно продолжать разговор.
— Что вы имеете в виду?
— А то и имею… — Федор Иванович помолчал и добавил: — Все думают, что сокровище там, где могила князя. А я думаю, что это сокровище князь спрятал заранее. В той самой земле. Обетованной. Обманул всех даже после смерти.
— И где же та земля находится? — повторил Андрей.
— А кто ж его знает? Знали бы — уже сокровища нашли. А это в наших краях не скроешь, — и Федор Иванович тяжело вздохнул.
Пришла Марфа, принесла полную тарелку вкусных вареников. Несколько минут ели молча.
Федор Иванович подождал, пока она ушла на кухню, и добавил:
— Никаких привидений здесь нет. Сказки все. А сокровище есть. Это я точно знаю.
Немного погодя Андрей вновь оказался на поселковой улице. Он стоял и размышлял, куда ему сейчас пойти. Возвращаться на раскопки не было смысла. Там работала следственная группа. Идти в отделение тоже не хотелось.
Он достал из кармана телефон и начал набирать номер больницы. Необходимо узнать о состоянии Санька.
Незаметно для себя он пошел вниз по улице, по направлению к дому Игната и к маленькой церкви, стоящей на околице.
Трубку в больнице долго не снимали. Он уже начал терять терпение, когда ровный голос медсестры ответил:
— Больница.
— Я хотел бы узнать о состоянии больного, — и Андрей назвал фамилию Санька.
— Минуточку, — голос отдалился, как будто медсестра куда-то отошла, а затем он услышал легкое шуршание и щелчок. — Состояние больного удовлетворительное. В сознание не приходил, но факторов, угрожающих его жизни, нет. Не волнуйтесь, он поправится, — и сигналы. Медсестра выключила телефон.
«Ну и слава богу! — подумал Андрей. — Жить будет пацан. Надо в больницу подъехать завтра, может, он в сознание придет, расскажет, что видел или слышал. Может, и разгадка не за горами».
После рассказа Федора Ивановича у него появилось чувство, что он на пороге какого-то открытия. И все больше появлялось ощущение, что все эти странные события — звенья одной цепи, тянущейся из далекой истории жизни князя Снежного.
Его критичный ум, конечно же, задавал вопросы и просил доказательства, но та самая интуиция, за которую его прозвали Шерлоком Холмсом, брала верх и шептала, что он на правильном пути.
Он шел вперед, чувствуя силу, которая увлекает его вперед.
Дойдя до маленькой церкви, остановился. Посмотрел на золоченые купола, на приветливо открытые двери…
«Как давно я не был в храме», — подумал. Ноги сами понесли внутрь.
«А церковь во имя Николая Чудотворца названа. А я ведь Николаевич», — усмехнулся про себя и сделал шаг вглубь храма.
Остановился, прислушался. На улице разгорался летний день, а здесь была полутьма, прохлада и тишина.
Вдруг он услышал голоса. В маленькой церкви он был не один. В стороне, недалеко от алтаря, он увидел батюшку, который вслух читал книгу трем маленьким прихожанам: «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников и посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей».
«Откровение Иоанна Богослова», — вспомнил Андрей. Боголюбивая бабушка часто читала ему эту книгу в детстве. Он осенил себя крестным знамением и снова вышел на улицу.
«Сокровище, конечно, может стать причиной любого преступления, но при чем тут приезжий москвич и те двое с фирмы?»
Он вышел за ворота храма и снова пошел по улице, по направлению к лесу.
«Есть ли какая-то связь между всеми этими преступлениями? Или я ошибаюсь и это просто стечение обстоятельств?»
Что-то подсказывало ему, что связь есть и что рано или поздно он найдет ответ на все свои вопросы, но сейчас мысли в голову не шли. Он понял, что нужно немного отдохнуть. Вышел на опушку, опустился на зеленый травяной ковер, посмотрел в небо. А затем, как в детстве, лег на спину, раскинув руки. Вот она, земля обетованная!

Часть 8
Божий одуванчик

Лера очень быстро нашла информацию о депутате Воронове. Правда, ее было крайне мало. Только общие факты: родился, учился, работал.
Однако, прочитав эту информацию, она воскликнула:
— Орест, быстрее сюда, я нашла.
— Что? Что ты нашла?
— Он родился. Понимаешь? Родился… — повторяла взволнованная Лера.
— Понятно, что родился. Не материализовался же, — усмехнулся Орест.
— Он здесь, в поселке родился, — продолжала повторять Лера.
— В поселке? Это очень интересно. А почему Игнат сказал, что не знает такого? Ведь они все друг друга здесь с детства знают.
— Не знаю, — Лера замолчала. — Действительно странно. Но в биографии этого Воронова черным по белому написано: место рождения поселок Лесной Белгородской области.
— Надо нам с кем-то из местных поговорить. Может, с Марфой? — предположил Орест.
— Весь поселок знать будет. Сначала нужно с кем-то, кто тайны хранить умеет, — Лера задумалась.
— Может, этот Федор Иванович? — снова предложил Орест.
— У меня предложение лучше, — Лера улыбнулась. — Мы поговорим с нашей бабушкой, Федосьей Павловной. Тем более она нас в гости звала, а мы к ней еще не ходили. Вот и сходим в гости, а заодно про этого тайного Воронова поговорим.
— Ты у меня ума палата, — одобрительно кивнул головой Орест.
Спустя полчаса они направлялись к дому, в который два дня назад доставляли свою случайную попутчицу.
Федосья Павловна встретила их доброй улыбкой, свежими блинами и словами:
— А вот и голубки мои пожаловали!
Она быстро накрыла на стол, не слушая слабых возражений Леры, и начала их угощать. Блины у Федосьи Павловны были отменными, да еще с брусничным вареньем и свежим, душистым чаем.
Но они помнили, что пришли сюда еще и затем, чтобы узнать о человеке по фамилии Воронов.
— Воронов? — задумалась бабушка. — Нет, не было в поселке таких. Сроду не было. Я бы помнила, я в этом поселке всю свою жизнь прожила. А зовут его как? И как по батюшке?
— Воронов Петр Ильич, — сказала Лера. — Может, какого-то Илью Воронова помните?
— Нет, не помню… — бабушка задумалась, а потом вдруг подняла на них задорные с огоньком глаза. — Петр, говорите? Значит, Петька… — и засмеялась: — Ах ты, Петька!.. Вот оно как. Был Петька Ворона, а стал Петр Ильич Воронов!
Орест удивленно посмотрел на жену: «Значит, он поменял фамилию. Был Ворона, стал Воронов. Конечно, негоже депутату Вороной быть».
Лера все поняла. Она улыбнулась в ответ и снова повернулась к бабушке:
— А расскажите нам, Федосья Павловна, про этого Петьку Ворону и про его родителей, — Лера умела выводить собеседников на нужную тему.
— А что тут говорить. Отца его никто в глаза не видывал. Мать — Тонька Ворона, прибилась в поселок уже на сносях. Поговаривали, что она из поселенцев, тех, что срок отбывали. Но точно никто ничего не знал. Появилась эта Тонька в поселке больная вся. Ее в амбулатории нашей лечили. А бабка Глаша глухая на постой ее взяла. У нее она и родила мальчишку. Петькой сына назвала. А отчество
— Ильич дала, как у Ленина. Но был тот отец Илья, Федор или Иван
— никто не знает.
— А вы его в детстве помните? — спросил Орест.
— Помню, как не помнить. Он озорной был и хитрый. Сам придумает что-то, пацанов подговорит, они такого натворят… Весь поселок потом гудит. Пацанов найдут, накажут, а Петька всегда в стороне. Его хата с краю.
— А с кем он дружил? Учился с кем? — продолжал расспрашивать Орест.
— Дружил? Да ни с кем он не дружил. Он верховодить любил. Как король. А Прошка да такие, как он, его слушались.
— Прохор, брат Игната?
— Он, он… Бестолковый парень. И злой. Вот Игнат — тот совсем другой. Добрый и всем помогает. А что вам этот Петька Ворона дался? Натворил чего? Я так и знала, что он плохо закончит… Поганый он. Нутром поганый.
— Ну что вы, Федосья Павловна, он теперь в депутатах, — вдруг вырвалось у Леры.
— Петька Ворона — депутат? — бабушка удивленно подняла брови. — Вот так новости! Значит, и я могу в депутаты пойти! Выходит так. Коль туда любого берут.
Лера засмеялась и, чтобы снять возникшее напряжение, сказала:
— А оно вам нужно? У вас семья есть. Дети, внуки, правнуки. Вы им нужны очень.
— И то правда, дочка, — бабушка вздохнула. — А что блинов не едите? Чайку горяченького подлить? — и она засуетилась со своей привычной заботой и услужливостью.
Когда они вышли на улицу, солнце было в зените. Лера посмотрела на небо и поняла, что загорать сейчас нельзя. Слишком жарко.
— Ну что, жена, проведем рабочее заседание? — Орест говорил серьезно, но глаза его смеялись. — Что нам удалось узнать?
Лера прижалась к его плечу:
— Первое: москвич, который приезжает в поселок к колдуну Игнату, после визита к нему сводит счеты с жизнью. Второе: он приезжает по рекомендации некоего Петра Воронова, который родился в этом самом поселке, но здесь его знают, как Петра Ворону.
— Третье, — подхватил Орест, — этот Ворона в детстве дружил с Прохором…
— …который брат Игната, — продолжила Лера.
— Да, но которого Игнат не помнит. Или делает вид, что не помнит, — добавил Орест.
— А еще есть раскопки, — добавила Лера.
— Да, есть. И история про князя Снежного, но я пока не знаю, куда ее прицепить, — Орест вздохнул.
— Но смерть москвича этого и «воскрешение» князя тоже не похожи на случайные совпадения.
— Ну, возможно, одно к другому просто «подтянули», — Орест всегда был за здравую логику.
— А может, есть еще какие-то звенья в этой цепи… Если предположить, что она одна.
— Да. Пока мы с уверенностью не можем так сказать, — Орест снова вздохнул. — Однако бабушка наша, какая молодец! Воронов и Ворона! Вроде бы просто, но попробуй найти. Вот тебе и божий одуванчик!
— Как ты ее назвал? Божий одуванчик? Ей здорово подходит, — и Лера снова улыбнулась. — Но мне в голову пришла еще одна идея. Ты же можешь через свои связи проверить…
— Что? — не понял Орест.
— …проверить москвича этого и его бизнес. Игнат говорил, там проблемы были. Что с этой фирмой стало? — продолжила Лера.
— А это, кстати, идея, — Орест потер от удовольствия руки. — Действительно интересно. Немедленно позвоню и запрошу информацию.
— И еще… — Лера немного задумалась. — Ты сказал, что непонятно, как это связано с раскопками… Помнишь, археологи говорили, что Прохор на раскопках работает? А когда-то он был другом Петьки Вороны…
— Ты думаешь? — Орест замолчал. — Ты думаешь, это тоже имеет значение?
— Не знаю, — честно ответила Лера, — может, да, а может, нет. Но про князя именно Прохор рассказывать в деревне начал.
— А ведь верно, и тут ты, жена, права, — Орест обнял Леру. — Надобно нам найти Прохора этого и поговорить с ним.
— Сомневаюсь, что он разговаривать с нами будет.
— А мы ему денег заплатим, — и Орест засмеялся.
— А можем мы и не разговаривать с ним. Пока. Есть еще люди, которых разговорить можно.
— Например? — Орест всегда удивлялся находчивости жены.
— Например, Федор Иванович, местный учитель истории. Помнишь, он познакомиться хотел? Можно познакомиться. Послушать его внимательно.
— Да, да, точно. И с Марфой тоже можно осторожно поговорить, — подхватил он идею жены.
— А еще ты можешь поговорить со своим новым другом, Марком. Прохор же на раскопках работает.
— Хорошая идея. Но нам в любом случае надо к Марфе идти. Значит, придется обедать.
— О, нет! — Лера скорчила гримаску. — После бабушкиных блинов это будет не наслаждение, а наказание.
— Какие есть предложения? — Орест хитро улыбнулся.
— А может, мы пока на речку пойдем, а? Загорать не будем, немного поплаваем, проголодаемся и пойдем к Марфе с чистой совестью и голодным желудком.
— Ну что же, принимается. Идем на речку, а после к Марфе.
Но на речку они не попали, впрочем как и на обед к Марфе. Стоя в очереди за бутылкой лимонада в небольшом магазинчике, они стали свидетелями разговора между двумя местными жительницами.
— Слыхала новость, Петровна? Санька-то нашего, Лизаветиного сынка, в больницу повезли. Еле живой, говорят, остался.
— А что приключилось с ним? — спрашивала собеседницу седая шустрая старушка.
— Кто его знает? Ведь он на эти раскопки работать пошел. А там сам нечистый живет. Вот и Санька, того…
— Что того?.. — не унималась любопытная бабушка.
— Ну, того… в общем, в больнице он. И археолог этот главный ихний тоже в больнице. Видать, тоже плохо ему.
— А с археологом что? Тоже нечистый?
— А кто ж его знает? Может, и он. А может, и князь этот, про которого нам все Прошка твердит.
После этих слов Орест посмотрел на Леру и незаметно кивнул ей головой. Они вышли из очереди и покинули магазин.
— Значит, Марк в больнице, — сказал Орест, как только они вышли. — Я думаю, нужно немедленно ехать в больницу. Может, человеку помощь нужна, лекарства какие-то, ведь тут глушь, ничего нет. Я вызываю машину.
— Да, да, конечно, — Лера видела сосредоточенное лицо мужа. Она была согласна с его решением.
По дороге в больницу Лера думала о том, как замысловата порой бывает наша судьба. Еще несколько дней назад ни она, ни Орест знать не знали о существовании маленького человека по имени Марк, которого все археологи в шутку называли Маленьким фараоном, а сегодня, услышав новость о том, что он попал в беду, они без раздумий бросились на помощь.
«Наверное, это и есть настоящее человеческое сострадание», — подумала она и легко вздохнула.
А Орест, глядя на пробегающие в окне деревья, думал о том, что с Марком обязательно нужно поговорить обо всем, что происходит в поселке.
«Он надежный. Не подведет. Я чувствую это. Но хоть бы с ним было все в порядке».
Подъехав к крыльцу больницы, они увидели полицейскую машину, которая стояла недалеко, в тени деревьев.
— О, наша доблестная полиция здесь. Не по нашему ли делу они прибыли? — Орест повернулся к Лере.
— Все может быть…
В это время дверь больницы распахнулась и на крыльце показались две фигуры. Одним из вышедших был их хороший знакомый Марк, второго человека они тоже знали. Они вместе жили в гостевом доме и ходили питаться к Марфе. Орест вспомнил, что этого человека звали Андрей. Он был из командированных и, кажется, служил в полиции.
Его сомнения развеялись, когда он увидел, что Андрей попрощался с Марком и пошел к полицейской машине.
Орест видел, как полицейская машина отъехала, а Марк продолжал стоять на крыльце, задумчиво глядя вдаль.
— Марк! — позвал Орест, выходя из машины.
Марк как будто встрепенулся и, увидев Ореста, радостно заулыбался и пошел навстречу.
— Орест! Как вы здесь? Что случилось?
— У нас все в порядке. Что случилось с тобой? В поселке говорят, тебя в больницу увезли.
— Это не меня. Это Санька увезли. Я с ним поехал. Волновался очень за него. Хороший парень, толковый. Но сейчас врачи говорят, опасность миновала.
— А что с ним случилось? — спросил Орест.
Лера в это время внимательно прислушивалась к разговору.
— Напали на него ночью. Чуть не погиб парень.
— Кто напал? Он видел? — Орест продолжал расспрашивать.
— Не знаю. Он пока говорить не может. В сознание еще не приходил. Врач говорит, лекарство нужно какое-то дорогое, чтобы быстро восстановился. Но где же его взять в этой глуши.
Орест улыбнулся, и напряжение ушло с его лица:
— Как называется лекарство?
— Я не помню, — Марк выглядел растерянно. — Но можно у доктора спросить. Тут доктор такой строгий, но хороший. И красивый, — добавил как-то смущенно.
— Кто красивый? — не понял Орест. — Доктор?
— Да. Доктор. Ее Ирма зовут, — добавил Марк, продолжая смущаться.
— Аааа… — засмеялся Орест, — значит, доктор — это красивая девушка по имени Ирма. Ну что ж, вперед, Маленький фараон! — он назвал Марка так случайно и, чтобы сгладить неловкость, показал вперед рукой. — Спросим у красивого доктора, как называется лекарство, и раздобудем его для нашего подопечного Санька!
— Это реально? — засомневался Марк. — Говорят, дорогое лекарство.
— Жизнь дороже, — коротко отрезал Орест.
Марк согласно кивнул головой:
— Идем.
В это время у Ореста зазвонил сотовый телефон.
— Орест Романович, вы просили выяснить информацию по некой московской фирме. Все готово.
— Отлично, молодцы, — Орест говорил как руководитель.
Марк слушал и думал о том, что такому человеку хотелось подчиняться. И хотя Марк всегда был «сам себе руководитель», подумал, что работать под началом такого человека, как Орест, наверное, очень надежно и приятно. Похвалит так похвалит. Накажет, так за дело.
— Скажи два слова. Что сейчас с этой фирмой? — снова спросил Орест и, услышав ответ, удивленно поднял глаза на Леру. — Это не ошибка? Ну что же, это многое объясняет.
Лера вопросительно посмотрела на мужа, а потом сказала:
— Думаю, что наша хорошо знакомая Ворона пролетала и тут…
— И ты права… — только и ответил Орест.

Часть 9
Судьба «в белом»
(Ирма)

Врачом она хотела быть с детства. Всех своих кукол лечила. А еще папу, маму и всех друзей. В медицинский поступила сразу и блестяще его закончила. Навсегда врезались в сердце слова клятвы Гиппократа. Они стали девизом ее жизни.
После окончания медицинской академии получила назначение в небольшую районную больницу. И поехала.
Родители очень переживали по этому поводу. У отца были связи и он смог бы сделать все, чтобы устроить ее на работе в Москве, но она наотрез отказалась:
— Папа, пойми, там тоже живут люди и кто-то должен их лечить.
— Почему этим кто-то должна быть именно ты? — возражал отец.
— А почему не я? — недоумевала Ирма.
— Потому, что ты городская девочка, ты не привыкла жить в условиях поселка, — аргументировал папа.
— Ничего, привыкну, — парировала она.
И привыкла. Правда, далеко не сразу. И местные жители сначала присматривались к новенькой докторше, прежде чем принять и полюбить ее всей душой.
С тех пор прошли долгие десять лет. Ей не просто поверили, а стала она самым главным и самым незаменимым доктором в округе. Наверное, еще и потому, что жила одна. И всегда готова была прийти на помощь.
А вот с личным как-то не заладилось. Много было кавалеров, когда училась в академии, да и потом, когда приехала в поселок. С детства была красивым ребенком, а когда выросла — и вовсе стала похожа на Елену Прекрасную из русских народных сказок. Статная, высокая, с большими зелеными глазами и длинной, ниже пояса, косой. Имя Ирма, которое отец «привез» из какой-то зарубежной поездки, совсем ей не подходило. Скорее, Василиса, Мария или Елена. Наверное, именно поэтому ее часто называли то Инной, то Ирой. Но она не обижалась. Главное — она делала любимое дело.
С Алексеем она познакомилась в больнице. Он с друзьями приехал порыбачить на местных озерах. Неудачная рыбалка закончилась травмой ноги. Так Алексей оказался в больнице. Он сразу заметил статную молодую докторшу с грустными зелеными глазами.
Парень не промах, он решил приударить за ней. И приударил. А Ирма впервые в жизни влюбилась.
Роман развивался стремительно, и скоро вся больница знала, что заезжий больной ухаживает за их любимым доктором. Да что больница — весь поселок!
Затаив дыхание, люди ждали, что же будет дальше. С одной стороны, конечно же, всем хотелось красивого завершения этой романтической истории. С белым автомобилем, свадебным платьем и криками: «Горько!».
С другой же стороны, все понимали, что если Ирма выйдет замуж за приезжего, она уедет из поселка. А этого никто не хотел.
История закончилась неожиданно и жестоко: за Алексеем приехали друзья и увезли его в Москву. Якобы в поселке его лечили не достаточно профессионально.
Ирма стояла у окна, смотрела вслед удаляющейся машине и верила, что Алексей вернется за ней. Ведь он обещал.
Но он не вернулся. И не позвонил. Помучившись в сомнениях два месяца, она сама набрала заветный номер телефона, оставленный им перед отъездом.
— Извини, — голос Алексея звучал холодно и как-то по-чужому, — я посмотрел на наши отношения со стороны и понял, что их нет. И в сердце ничего не осталось. Совсем ничего.
Ирма слушала и как будто наблюдала за собой. В считаные минуты ее тело превратилось в каменное изваяние. Она не дослушала, положила трубку и устало опустилась на стул. Даже плакать не могла.
Несколько минут сидела неподвижно, пока не отследила в своей голове одну мысль:
«А ведь я людям нужна. Тем, которые здесь. Наверное, это и есть мое предназначение, моя судьба. Жить не для себя, а для людей. Помогать, поддерживать, спасать. И личная жизнь только мешать будет выполнению этой миссии».
Она чувствовала, что постепенно ее дыхание выравнивается, она успокаивается и приходит в себя.
«Да, моя судьба — быть в белом халате и по первому зову спешить на помощь…»
С тех пор она так и жила. Только работа. С утра до вечера. Без выходных и отпусков.
Отец укоризненно качал головой, а мама несколько раз намекала, что неплохо было бы ей вернуться в город. Но она делала вид, что не понимает.
В тот день она была дежурным доктором, когда привезли пострадавшего с раскопок. Оказала первую помощь и затем спросила:
— Есть кто-то из близких больного?
— Да, там с ним приехал мужчина, в коридоре ждет, — ответила медсестра.
— Позовите.
Он вошел решительный и собранный. Невысокого роста, с прекрасными черными вьющимися волосами, смуглой кожей и идеальными чертами лица.
«Похож на египетского фараона», — пронеслось у нее в голове.
— Доктор, скажите, с ним все в порядке? Он будет жить? — его красивое лицо было взволнованно, движения порывисты, но сдержанны.
— А вы ему кто? — Ирма пыталась угадать степень родства этих двух таких разных людей.
— Я? Я его начальник. Не родственник.
— Начальник? — удивилась Ирма и, чтобы снять возникшую неловкость, быстро продолжила: — Его жизни ничего не угрожает. Думаю, что скоро он придет в себя. Но несколько дней ему нельзя будет разговаривать. А потом дело пойдет на поправку. Есть одно лекарство, — и она назвала труднопроизносимое название, — если бы его достать, процесс восстановления пошел бы гораздо быстрее. Но оно очень дорогое. И в наших краях его не достать.
— Я попробую, — он замолчал, и она поняла, что он не уверен, сможет ли достать лекарство. Но поняла она еще и то, что этот человек сделает все возможное.
Она знала такой тип мужчин. Они никогда не обещали просто так. Но если пообещали, держали слово непременно.
Он вышел из ее кабинета, а она продолжала смотреть на закрытую дверь, чувствуя, как внутри ее сердца происходит странное движение, похожее на то, как раскрываются лепестки прекрасного цветка.
Почему-то захотелось плакать. Но на сердце было тепло и уютно. Она наблюдала за собой, пытаясь понять причину таких странных ощущений.
Не спеша подошла к окну, через которое комната наполнялась ароматом цветов и свежего сена. Она выглянула и увидела, как на крыльцо вышел ее новый знакомый вместе с каким-то человеком. Они о чем-то поговорили и расстались. Ее знакомый остался на крыльце один, а его товарищ ушел по направлению к полицейской машине, которая вскоре отъехала.
«Наверное, следователь приезжал», — подумала Ирма.
В это время она увидела еще одну машину, стоявшую немного в стороне. Она была спрятана за кустами, и ее совсем не было видно. Однако из окна своего кабинета Ирма могла рассмотреть забрызганный грязью номер и темный силуэт человека, который сидел внутри.
Она снова перевела взгляд на своего нового знакомого, который продолжал стоять на крыльце, глядя куда-то вдаль.
— Марк! — услышала она мужской голос. Ее новый знакомый встрепенулся и пошел навстречу красивому молодому мужчине, который стоял возле блестящей иномарки и помогал выйти своей спутнице.
«Значит, его зовут Марк», — сердце откликнулось мягким толчком.
«Ну, вот! — рассердилась сама на себя Ирма. — Еще влюбиться не хватает. Уже влюблялась. И что хорошего из этого получилось?»
«Но то был другой человек, — убеждала она саму себя. — Сама же заметила, что этот Марк какой-то цельный, настоящий. Такие не обманывают».
«Предположим, так оно и есть. Он честный и порядочный. И вообще, приличный человек. Но он-то не влюблен. Вот он с этой честностью и порядочностью скажет: «Извини, но ты мне не нужна», — Ирма вздохнула.
«А может, он вообще женат и у него есть дети. Или любимая девушка».
Так, размышляя, она продолжала наблюдать за двумя мужчинами, которые, поговорив между собой какое-то время, вместе направились к крыльцу больницы.
Что привлекло ее внимание в этот раз, она объяснить не могла. Боковым зрением увидела движение и всем своим существом почувствовала опасность.
Она повернулась и скорее догадалась, а не увидела, что в окне машины с забрызганными номерами появился странный предмет, похожий на дуло охотничьего ружья.
Потом она не могла вспомнить, как все произошло, но в долю секунды Ирма выскочила из кабинета на улицу, подбежала к двум мужчинам, которые шли навстречу, и, налетев на них всем телом, повалила на землю. И в это самое мгновение прогремел выстрел. Затем послышался шум отъезжающей машины, и на мгновение все затихло.
Ирма лежала на земле и чувствовала только тихую радость в сердце: «Успела!».
— Орест! Марк! — молодая красивая женщина бежала к ним. Все это время она оставалась возле машины, и только услышав выстрел, бросилась бежать. До нее дошла вся серьезность ситуации.
— Извините, — Ирма начала подниматься. Одно колено кровоточило, белый халат был безнадежно испачкан в пыли и крови.
Марк быстро поднялся и подбежал к ней:
— Доктор, я помогу вам.
— Ирма. Можно просто Ирма. И на ты, — она вымученно улыбнулась.
— Спасибо, Ирма! — молодая женщина бросилась к ней. — Ты спасла жизнь моему мужу и еще одному хорошему человеку. Я Лера, — и обняла ее очень искренне.
— Это мой долг. Я же доктор, — сказала Ирма, но как-то неуверенно и вдруг заплакала.
Марк обнял ее за плечи:
— Ты не просто доктор, ты наша с Орестом судьба…
— Да, Ирма, огромное тебе спасибо, — добавил человек, которого называли Орестом, — если бы не ты… Но сейчас нам нужно срочно зайти в больницу и вызвать сюда наряд полиции. Это покушение. Интересно, кто им был нужен, Марк или я?
— Или вы оба, — добавила Лера.
— Значит, мы действительно до чего-то докопались. Наступили, так сказать, на больную мозоль, — продолжал Орест. — Но сначала Ирма должна сказать название лекарства, необходимого для лечения Александра, чтобы я мог за ним послать водителя.
— Да, да… — подтвердил Марк.
— Я записать могу, — сказала Ирма, — название трудно запомнить.
— Сейчас, — Орест достал из внутреннего кармана ручку и блокнот, вырвал из него один лист и протянул доктору. Она написала название на русском и на латинском.
— Теперь подождите меня, — Орест зашагал обратно к машине, но уже через несколько минут вернулся обратно. — Нам нужно всем в помещение. Не понятно, как далеко этот стрелок уехал, может и вернуться, чтоб работу свою проверить.
И все вместе они направились к входу в больницу.
«А он намного ниже меня ростом, — думала Ирма, идя рядом с Марком, — но почему-то это меня совсем не смущает».
Они пришли в ее кабинет, и она первым делом сменила халат на чистый, а потом сама обработала свое колено. Затем взялась осматривать мужчин. Но они оба были в полном порядке.
Пока Марк звонил по телефону и вызывал полицию, она попросила медсестру поставить чайник. Накапала в стакан успокоительного для Леры. Та приняла с благодарностью.
— Андрей, — Марк наконец-то дозвонился, — срочно возвращайтесь в больницу. В нас с Орестом стреляли. Слава богу, все живы. Да, да, ждем. Конечно, мы не будем ничего предпринимать.
Медсестра принесла чай. Ирма, понимая, что ее новым знакомым нужно поговорить, под предлогом необходимой проверки больных вышла из кабинета.
— Орест, я сейчас тебе кое-что расскажу, а ты скажешь, может ли это быть причиной покушения.
И Марк начал подробно рассказывать Оресту о ночном происшествии, свидетелем которого он был. Он рассказал все, в том числе о деньгах и фотографии.
Лера слушала, затаив дыхание. Теперь многие события приобретали совсем другую окраску. И становилось ясно, что странные и трагичные события на раскопках каким-то образом связывают воедино все звенья этой странной цепи.
Когда Марк закончил и перевел дух, Орест сказал:
— А теперь послушай, что узнали мы.
И он очень подробно начал рассказывать Марку историю Петьки Вороны, услышанную от бабушки божьего одуванчика. Он почти закончил, когда вернулась Ирма:
— Там подопечный ваш начал приходить в себя. Но хорошо говорить не может, просит очень Марка позвать.
Марк быстро поднялся и вышел следом за Ирмой.
Несколько минут Орест и Лера сидели молча. Потом Лера спросила:
— Так что случилось с фирмой того москвича-самоубийцы?
— Ее поглотила другая фирма.
— Я так и думала. А за этой другой фирмой наверняка стоит Петр Ильич Воронов.
— Стоит, — подтвердил Орест, — и не просто стоит, а владеет ею через подставных лиц.
— Оригинальный способ убрать конкурента, — улыбнулась Лера.
— А то, — Орест улыбнулся ей в ответ.
В это время дверь распахнулась и на пороге показался взволнованный Марк:
— Санек сказал… он ничего не видел. Прохор приходил. Потом я. А когда он в третий раз из вагончика вышел — на него просто напали со спины. Он ничего не успел разглядеть.
— Может, Прохор? — Орест помолчал. — Кажется мне, его рук дело. А вот интересно, сегодня кто? Тоже Прохор? Не похоже…
В это время в дверь постучали.
— Заходите! — крикнул Марк.
Дверь снова распахнулась, и они увидели встревоженного Андрея:
— Марк! Что тут случилось?
В это время вернулась Ирма. Она несла еще одну чашку с чаем. Поставила ее перед Андреем и отошла к окну.
Марк обвел комнату взглядом:
— Нy вот, все в сборе. Сейчас мы расскажем тебе о сегодняшнем происшествии.
Его взгляд случайно остановился на Ирме.
«Какая она… удивительная. А для нас с Орестом так и вовсе судьба — судьба в белом халате». Больше он ничего не успел подумать. Андрей начал опрос.

Часть 10
Мужское братство

Сначала Андрей опросил Ирму, потом мужчин и затем Леру. Потом настала очередь медицинского персонала. Но самым ценным свидетелем была именно Ирма, поскольку она видела и машину, и предполагаемого преступника. Остальные же ничего не видели.
Спустя полчаса опрос был закончен.
— Думаю, что сейчас нам разумнее всего перебраться в отделение местной полиции и подробно обо всем поговорить. Не будем мешать доктору работать.
Ирма понимала, что этот полицейский прав, но ей так не хотелось, чтобы они уезжали. Она чувствовала необычную близость со всеми этими людьми. И с Орестом, и с Лерой. А особенно с Марком.
Марк тоже почувствовал ее настроение. Он подошел к ней перед уходом:
— Ирма, я скоро вернусь.
— Да, — подхватил Орест, — мы привезем лекарство.
Глаза Марка на мгновение встретились с зелеными грустными глазами докторши. Мягкая волна ударила ей в грудь.
«Вот я и влюбилась», — мысленно сказала сама себе, а вслух проговорила:
— Возвращайтесь. И больной быстрее поправится, если будет видеть рядом знакомые лица.
А потом она из окна долго смотрела им вслед…
— Ну что ж, господа, не пора ли нам всем открыть свои карты? — сказал Андрей, когда они наконец-то оказались в одном из кабинетов полицейского участка. — Думаю, что каждый из вас что-то знает. И это что-то беспокоит каких-то людей. Настолько беспокоит, что они готовы пойти на преступление, лишь бы все сохранить в тайне.
— Наверное, нужно начать с самого начала. — Орест помолчал и затем добавил: — Но где оно это начало? Смерть приезжего москвича? История Петьки Вороны? А может, легенда о князе Снежном?
— Давайте начнем с князя, — предложил Марк.
— Тогда тебе первому слово, — сказал Андрей.
— Хорошо. Ну что же, итак. Князь Снежный действительно существовал. Однако я не уверен, что в его жизни была романтическая история, рассказанная нам Марфой. Вероятнее всего, что это обыкновенная народная придумка. В исторических источниках есть только упоминание о том, что князь Снежный часто ходил на войну, имел свою армию и был очень богат. Могила, которую мы нашли, действительно может быть могилой князя или кого-то из богатых вельмож того времени.
— Я думаю, что с тех пор, как эта могила была найдена, кое-кто в поселке перестал спать спокойно, — продолжил Андрей.
— Прохор? — спросил Орест.
— Да, и не только он. Дело в том, что есть еще одна легенда или сказка.
— Опять история, — Орест улыбнулся.
— Да, история, — кивнул головой Андрей, — только с сокровищами.
И он начал пересказывать историю про землю обетованную,
рассказанную ему Федором Ивановичем.
— И откроет та земля свои секреты только человеку с чистым сердцем, — закончил он.
— Ну не криминальная история, а просто русская народная сказка, — снова улыбнулся Орест.
— Да, точно сказка. Но жертв в этой сказке многовато, — вздохнул Андрей.
— Жертв? — спросила до сих пор молчавшая Лера. — Только москвич. Слава богу, Санек жив остался. Да и ребят, — она показала рукой на Ореста и Марка, — спасла судьба.
— Есть еще две жертвы, — и Андрей рассказал, почему и как он приехал в поселок.
— А вот это уже следующая глава, — продолжил Орест. — Сейчас мы также выясним, не имеет ли отношения к этим происшествиям наш давний знакомый, в прошлом босяк Петька Ворона, а ныне уважаемый депутат Петр Ильич Воронов.
И он начал рассказывать все, что услышал от бабушки и от Игната. Закончил свой рассказ так:
— Москвича этого приезжего, вероятнее всего, отравили. Но сделали это очень профессионально. Потому что его фирма нужна была нашему хорошему знакомому господину Воронову.
— А давайте проверим, — предложила Лера. — Если и вторая фирма каким-то образом попала в руки господина депутата, значит, связь налицо.
— Хорошая идея. Сейчас свяжусь с ребятами, — Андрей потянулся к телефонной трубке.
Он позвонил куда-то и дал задание срочно проверить предположение Леры.
— А пока мы будем ждать, неплохо было бы перекусить. И немного успокоить нервы глоточком водочки.
— За продуктами схожу, — сказала Лера, — а вот водку купить не обещаю…
— Ну… Лерусь… — на нее смотрели три пары уставших глаз.
— Ладно, — Лера улыбнулась и пошла к выходу.
Действительно, на улице уже спускались сумерки, но оказалось, что все присутствующие сегодня остались без обеда. Прерываться не хотелось, поэтому Лерина инициатива оказалась очень кстати.
Когда она ушла, мужчины какое-то время молчали, потом Андрей вдруг что-то вспомнил и спросил Марка:
— А кстати, кто был на той фотографии?
— На какой фотографии? — не понял Марк.
— Ну на той, которая была в пакете, в вагончике… Помнишь, ты мне рассказывал? Ты сказал, там деньги были и фотография. Ты не сказал, что за фотография. Это может быть важно.
Марк переглянулся с Орестом:
— Я не сказал? На той фотографии был ты.
— Не понял… — Андрей замешкался. — В каком смысле?
— В прямом, — Марк посмотрел Андрею в глаза, — это была твоя фотография.
— Занимательно, — Андрей задумался. — Значит, мы все втроем у них на примете.
— У кого, у них? — не понял Марк.
— У господина Воронова и тех людей, которые с ним заодно, — задумчиво сказал Орест.
— Дела… — Марк замолчал, а потом добавил: — Ну коль так, давайте и мы с вами организуем коалицию. Такое себе мужское братство, которое борется с преступностью.
— Я — за, — Орест улыбнулся.
— Братство — это хорошо, — ответил Андрей, — но с преступностью будут бороться специалисты. Вы уже оба, наверное, поняли, что это слишком опасно, можно жизнью заплатить.
— А мы специалистам мешать не будем. Просто иногда простые люди больше доверяют таким, как мы, а не полицейским. Не обижайся, Андрей, но не больно у нас в России полицию любят, — сказал Марк.
— Вот, кстати, — подхватил Орест. — Игнат нам про Воронова рассказал, а больше никому.
— Ну ладно, братство так братство, — согласился Андрей и протянул руку в знак согласия.
Марк и Орест тоже протянули руки. В это время дверь распахнулась и вошла Лера с сумкой продуктов.
— Что за тайный заговор? Против кого дружим? — заулыбалась она, увидев тройное рукопожатие.
— Мы не против… Мы — за. За мир во всем мире, — заулыбался ей в ответ Марк.
В это время позвонил телефон. Андрей взял трубку, слушал молча. Положив трубку, он сказал:
— Да, ребята, правы вы оказались. Незадолго до начала проверки с фирмы были выведены все активы. Мои ребята смогли установить, что все они в результате были переведены на ту же фирму господина Воронова, что и в случае с москвичом. И еще есть кое-что. Мои ребята решили проверить, не было ли других похожих операций у вороновской фирмы в ближайшие полгода.
— Неужели есть еще пострадавшие? — Лера так и стояла с сумкой в руках посредине кабинета.
— Да, есть. Еще шесть крупных фирм. И что интересно, во всех случаях есть погибшие.
— Неужели все самоубийцы? — предположил Орест.
— Именно, — вздохнул Андрей.
— А господин депутат знает свое дело, — тихо сказала Лера.
— И, главное, доказательств никаких, — Андрей взъерошил волосы. — Совсем никаких. Только наши предположения.
— Нужно найти Прохора. Срочно. Тем более, что он подозревается в покушении на Санька, — Орест говорил решительно.
— Да ищем уже, — вздохнул Андрей. — Нет его нигде. Разослали ориентировки на вокзалы, в аэропорты. Но пока тихо.
— А Игнат? Может, Игнат что знает? — снова сказала Лера.
— А Игната нет. Дважды к его дому ходил. Замок на двери, — вздохнул Андрей.
— Можно еще раз сходить. Давайте прямо сейчас. Может, он уже вернулся, ведь скоро ночь, — продолжала Лера.
— Поехали, — Андрей решительно встал из-за стола.
Но Игната по-прежнему не было дома. Огромный замок висел на двери, свет в доме не горел.
Они постояли перед закрытой дверью и уже собрались уходить, как вдруг слух Ореста уловил какой-то странный звук.
— Слышите? — он напрягся, но больше ничего не услышал.
— Что? Что ты слышал? — спросил Андрей.
— Не знаю… Мне показалось… как стон… — Орест не был уверен. — Тихо! Давайте вместе послушаем.
Все замолчали. Летняя ночь звенела мягкими звуками, доносившимися со стороны леса. Через некоторое время они вдруг услышали то ли стон, то ли всхлип.
Звук доносился со стороны сарая, который стоял недалеко от дома.
— Это там, — показал рукой Орест, и они все дружно направились к сараю.
На улице уже совсем стемнело, и Андрею пришлось достать фонарик, чтобы дойти до сарая, который тоже был закрыт на замок. Но теперь уже отчетливо оттуда слышались слабые человеческие стоны.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Марк принес инструменты от машины и они взломали замок.
Из распахнутой двери сарая потянуло запахом прелого сена.
— Андрей, посвети! — Орест шагнул внутрь.
Недалеко от двери на сене лежал человек. Его руки и ноги были связаны. Лицо закрывала повязка.
— Скорее! — Лера кинулась к лежащему и начала снимать повязку с его лица.
Когда она сняла ее, а луч фонарика коснулся лица человека, все узнали Игната.
— Игнат? Почему ты здесь? Кто тебя так? — Лера торопливо развязывала веревки на руках, но они не поддавались.
— Подожди, — Орест достал из кармана перочинный нож и перерезал веревки.
— Игнат? Ты в порядке? — продолжала спрашивать взволнованная Лера.
— Его в больницу надо, — Марк помогал Игнату встать. — Нужно, чтобы доктор его осмотрел.
— Да, да, ты прав, Марк, — Лера поддержала Игната с другой стороны.
— Пить… — попросил Игнат.
— Сейчас, — сказал Андрей, — в машине есть вода.
И все вместе они двинулись к машине.
Той ночью им всем не суждено было спать. Заседание нового «мужского братства» проходило в расширенном составе. Кроме трех мужчин, на нем присутствовали и две женщины: Лера и Ирма.
Сначала они привезли Игната в больницу, и Ирма его внимательно осмотрела. Он оказался в полном порядке, если не считать нескольких ссадин и сильного нервного потрясения. Ирма сделала ему укол, и очень скоро он начал успокаиваться. Вот что он рассказал:
— Мы с моим братом близнецы. Я люблю его, хотя и знаю, что душу свою он загубил. Но никогда я брату плохого не желал и всегда за него переживал.
Историю про князя Снежного мы слышали с детства, коль жили в этих краях. Брат всегда был одержим поисками сокровищ князя. Когда начались раскопки, он как будто заболел, все твердил, что, не ровен час, археологи быстрее к сокровищу доберутся. И пошел устраиваться на работу на раскопки. Чтобы все самому видеть. А чтоб народ от раскопок отвадить, начал истории страшные рассказывать про то, что якобы проснулся князь Снежный и вышел на охоту. Но сокровища не нашли. Только кости, посуда и предметы старинные. Брат злился очень. И сегодня утром пришел злой. Сказал, что уехать должен. Срочно. Документы мои хотел. И деньги. Я сказал, что не дам. Вот он меня…
— Вот так дела. Мы ищем Прохора, а он с документами Игната оказывается, — Андрей почесал затылок.
— А про Петра Воронова что можешь рассказать? — спросил Орест.
— Петра Воронова я лично не знаю. Только заочно, — растерялся Игнат.
— А Петьку Ворону?
— Петьку? Нашего поселкового? Знаю. Брат с ним якшался. Говорил, что Петька ныне в начальниках.
— Не то слово, — усмехнулся Марк, — еще в каких начальниках…
— Игнат, вы говорили, что к вам москвич приезжал по рекомендации некоего Воронова… депутата, — аккуратно вмешалась Лера.
— Да, было… — Игнат на мгновение задумался. — Это что ж получается: этот Воронов таинственный и наш Петька — один и тот же человек?
— Выходит так, — сказал Орест.
— Ох, горе мне горе! — Игнат схватился за голову.
— И много народу к вам от Воронова приезжало? — вмешался в разговор Андрей.
— Так, человек десять приезжало… — Игнат продолжал держаться за голову.
— Игнат, вы же ясновидящий. Наверное, вы видели, что с этими людьми будет дальше… — опять вмешалась Лера.
— Видеть-то видел, но понять никак не мог. Какие-то бумаги, деньги… и смерть…
— У всех? — спросил Андрей.
— У всех… — Игнат тяжело сглотнул. — Молил я Бога отвести от них напасть, да, видно, силы у меня оказалось мало.
— А что вы еще видели? Как эти люди погибли? — продолжала спрашивать Лера.
— Ох, дочка… — лицо Игната вдруг посерело, тело обмякло.
Ирма быстро поднялась и кинулась к нему.
— Хватит на сегодня расспросов. Кажется и так все ясно. Остальное оставим профессионалам, — Андрей встал, давая понять всем остальным, что пора всем разойтись и немного отдохнуть.
А за окном занимался новый рассвет. Чистый и свежий, как белый лист бумаги, на котором еще не написано ни строчки. Первый солнечный луч несмело окрасил горизонт и заиграл на оконном стекле. Ветер принес прохладу в открытое окно и нежную трель ранней пташки… Жизнь продолжалась. Ей не было дела ни до князя с его сокровищами, ни до этих людей с их проблемами.

Часть 11
Все хорошо, что хорошо…

Спустя два дня в аэропорту города Москвы был задержан человек, покупающий билет на самолет до Владивостока. И хотя по документам он значился как Игнат, на самом деле оказался разыскиваемым полицией Прохором.
В ходе следствия он показал, что действительно приходил к людям, которые приезжали к Игнату от Петра Воронова. Он представлялся Игнатом и давал всем им «заряженную воду», которую нужно было пить, чтоб дела на фирме пошли на лад. Удивительно, что все приезжие, умные и образованные люди, легко покупались на этот трюк. «Воду» брали, благодарили лже-Игната и уезжали. И вскоре становились самоубийцами. Только последний посетитель уехать не успел: решил побыстрее проблемы с фирмой уладить, попил водички прямо в поселке.
На вопрос, где Прохор брал эту самую «заряженную воду», он ответил, что ему ее привозил человек, посыльный. И деньги за работу тоже привозил он.
Еще Прохор рассказал, как в ту ночь, когда ему передали деньги последний раз, он решил спрятать их в вагончике на раскопках. Это, по его мнению, было самое надежное место. Ведь, кроме археологов и немногих рабочих, на раскопки никто не ходил.
Но оказался не прав. Он случайно увидел Марка, который зашел на объект следом за ним. Прохор видел, что тот побывал в вагончике. Он понял, что Марк что-то знает. Нужно было срочно возвращаться за деньгами. Но на территории был Санек. Встречаться второй раз с ним не хотелось. Поэтому подождал почти до утра и пошел снова. А когда пришел — денег за картиной уже не было, а Санек лежал лицом вниз прямо возле вагончика сторожа. Сначала испугался, потом взял Санька и отнес в котлован. Решил позвонить посыльному и выяснить, куда делись деньги.
На вопрос, зачем отнес Санька в котлован, ответил: чтобы снова подумали про князя. Мол, это его работа.
Про фотографию Андрея Прохор рассказал, что ему ее передали как предупреждение. Мол, этого мента следует опасаться. И по возможности убрать. Но он этого делать не собирался. Думал взять деньги и сбежать.
Про покушение на Марка и Ореста Прохор тоже ничего не знал. Он позвонил по телефону, который ему оставил на всякий непредвиденный случай тот самый водитель-курьер. Когда понял, что к пропаже денег тот не имеет никакого отношения, испугался. Значит, есть кто-то еще, кто все знает. Испугался и решил бежать. Пришел к брату, забрал его документы и все деньги, что были у него дома, и поездом поехал в Москву. Всего при задержании в вещах Прохора было обнаружено тридцать тысяч рублей. Похоже, он не врал.
Андрей, собрав все материалы, полученные в ходе следствия, вскоре уехал. Ему нужно было передавать это дело в более высокие инстанции, поскольку оно теперь касалось лица, имеющего депутатскую неприкосновенность.
Археологи вернулись к своей работе. Они продолжали находить все новые и новые предметы, и уже не было сомнения в том, что найденная могила имеет огромную историческую ценность. А после того, как был найден щит с гербом, фактически было подтверждено, что это и есть могила князя Снежного.
Марк увлеченно изучал герб, сравнивал его с найденными ранее историческими упоминаниями и фактами. История князя обрастала все новыми подробностями, и сам князь становился все более реальной исторической личностью.
Орест и Лера все дни проводили отдыхая. Они много купались, загорали, ходили в лес за грибами и ягодами, а потом приносили свои трофеи Марфе и она готовила всякую вкуснятину.
Марк вместе с Орестом часто бывал в больнице. Орест смог достать нужное лекарство, и Санек пошел на поправку.
Марку нравилось общаться с докторшей. Она слушала его рассказы, и он видел, как грустные зеленые глаза наполняются теплом.
Что чувствовал сам Марк? Объяснить это было крайне трудно. Да он и не анализировал. Называл это дружбой.
Рядом с Ирмой ему было уютно. И все. В его сердце по-прежнему жила Мария.
Ирма же полюбила всем сердцем. Она чувствовала его присутствие рядом и наслаждалась. Правда, иногда она спрашивала себя: а что же чувствует он? И не могла ответить.
«Наверное, нужно поговорить с ним об этом, — думала иногда, но потом останавливала сама себя. — Не время».
Однако и Орест, и Лера, и Марк чувствовали, что история не закончена. Казалось, что выпало какое-то очень важное звено, ведь цепь событий так и не выстроилась. Но какого именно звена не хватало, понять никто из них не мог.
Не мог понять этого и Андрей. Ведь по-прежнему оставалось неясным, кто забрал деньги и ударил Санька, а также кто и почему стрелял в ребят.
В поселке же страсти, связанные с последними событиями, постепенно улеглись. Сначала об этом много судачили. История обрастала все новыми необычными подробностями, но, в конце концов, людям надоело и это. Жизнь возвращалась в привычное русло.
Отпуск Ореста и Леры подходил к концу. Оставалось всего несколько дней. Марк немного грустил. Он очень привык к ребятам, а они в свою очередь привыкли к нему.
Марк с Орестом стали настоящими друзьями. Они часто допоздна засиживались на веранде: Орест с чашкой свежего чая, а Марк с неизменным горячим шоколадом. Иногда на их столе появлялось кое-что и покрепче. Они разговаривали на самые разные темы, но в основном, конечно, на исторические. Марк много и интересно рассказывал о тех местах, где ему приходилось работать. Орест слушал.
А в этот вечер они засиделись у Марфы. Пришли поужинать, да так и остались сидеть за столом. Разговор зашел об истории здешних мест, о князе, о его сокровищах.
Сначала сидели втроем, потом зашел Андрей, который снова вернулся в поселок. Марфа, закончив свои дела, тоже подсела послушать историю про странного князя, так похожую на сказку или легенду.
А потом «на огонек» зашли ребята-археологи и Федор Иванович.
Пили чай с домашним печеньем, расспрашивали Марка о жизни князя, об исторических событиях того времени.
— А вот скажите-ка мне, голубчик, — обратился Федор Иванович к Марку с вопросом. — Где, по вашему, спрятаны сокровища князя?
— Ну, возможно, это только вымысел и никаких сокровищ вообще не существует, — отвечал ему Марк. — По крайней мере, у нас нет никаких доказательств, что они действительно были. В исторических источниках упоминание о них отсутствует.
— Это вы плохо искали, — парировал Федор Иванович. Он был необычно оживлен и возбужден. Его глаза лихорадочно блестели, и он энергично размахивал руками.
Андрей сидел молча. Он только наблюдал за всей этой картиной и слушал.
Марк улыбался в ответ и разводил руками:
— Возможно, вам больше меня известно об этом…
— Да. Я давно изучаю этот вопрос. Даже в книжке одной находил упоминание о кладе. Жаль, книга потерялась.
— Я слышал от Андрея историю про землю обетованную, которую вы ему рассказали… Однако, к сожалению, никаких фактов нет.
— А я считаю, что вы эти факты просто плохо искали. Так сказать, упустили… проворонили, — настаивал на своем Федор Иванович. Его лицо покраснело, на лбу выступили капельки пота.
— Федя, Федя, не волнуйся так, — Марфа погладила его по плечу. — Может, и правду Марк говорит, не было никаких сокровищ…
— Ага… значит, вы все считаете, что я глупый, что я дурак и сам все это придумал? — голос Федора Ивановича стал визгливым. — Да я больше вас всех вместе взятых знаю! Грамотеи нашлись…
Он уже почти кричал.
— Верим, мы вам верим, — попыталась разрядить обстановку Лера, но это не помогло. Федор Иванович резко встал и сделал несколько шагов по направлению к двери. В это время он попытался достать из кармана скомканный носовой платок. Одно движение — и платок оказался в его руках, а на пол из кармана вылетел маленький картонный квадратик, который упал прямо к ногам Марка.
— Голубков Федор Иванович, — вдруг поднялся Андрей, который все это время сидел молча. — Остановитесь…
Федор Иванович резко дернулся и остановился. Потом повернулся:
— В чем дело?
— Вы арестованы.
— Я? Как? За что?
— За покушение на убийство, — Андрей вышел из-за стола и сделал шаг вперед. Федор Иванович попятился и одновременно напрягся.
— Какое убийство? Что вы на меня наговариваете?
В это время дверь на веранду открылась. На пороге стояли сержант и еще один местный полицейский.
— Покушение на убийство трех человек, — и Андрей начал перечислять имена Санька, Марка и Ореста.
— У вас нет никаких доказательств…
Все замерли. Сцена была не хуже, чем в гоголевском «Ревизоре».
И в это время Марк нагнулся и поднял с пола тот самый кусочек картона, что вылетел из кармана Федора Ивановича, когда он доставал платок.
Это была фотография. Та самая фотография, которую он видел спрятанной вместе с деньгами за картиной в вагончике рабочих.
— Вот, — он протянул ее Андрею, — первое доказательство…
…Ему было лет восемь, когда однажды отец пришел домой вдребезги пьяным.
Это и раньше часто случалось, но в этот раз он был особенно зол. Сначала он побил маму, потом начал наступать на него… Маленький Федя рос болезненным и слабым. С детства был склонен к полноте, спорт не любил и постоять за себя не мог.
Он спрятался под стол и очень боялся, что отец его достанет и начнет бить.
— Иди сюда, гаденыш, все равно достану… — отец пытался залезть под стол, но был очень пьян и повалился на пол.
— Вот найду я сокровища князя, стану богатым и брошу вас с мамашей. В город поеду, жить там буду припеваючи…
Это было похоже на пьяный бред, но слова отца врезались ему в память. И потом спустя много лет он начал свой собственный поиск пропавших сокровищ. Это стало его смыслом жизни, его «идеей фикс».
Поступая в педагогический на исторический факультет, просиживая в библиотеках и изучая горы документов, он постоянно видел перед собой пьяное, искривленное гримасой ненависти лицо отца…
«Ты не смог… ты не нашел… А я смогу! Я найду сокровища князя. Потому что я лучше, чем ты», — эти мысли приносили ему истинное удовлетворение.
От природы он был очень наблюдательным, а еще любил незаметно послушать чужие разговоры или подсмотреть разные ситуации, которые люди пытались прятать от посторонних взглядов.
Когда он вернулся в поселок, сразу понял, что есть еще один человек, одержимый поисками сокровищ, — Прохор.
«А вдруг он найдет сокровища первым?» — не давала покоя мысль. И он стал следить за Прохором.
А потом закрутилось-завертелось… Приехали археологи, начали копать курган. Сначала он занервничал: а вдруг они сокровища найдут? Правда, потом успокоился, так как быстро понял: князь Снежный был умен и хитер и сокровища спрятал где-то в другом месте. Тем более что в рукописях часто встречались описания необычной земли, которая откроет тайну только человеку с чистым сердцем.
В сказки он не верил, но то, что сокровища спрятаны не на кургане — понял сразу.
Однако для своего же спокойствия продолжал следить за Прохором. А еще за Марком и Андреем.
За Марком — потому, что тот был в самой что ни на есть гуще событий и мог привести Федора к сокровищу. За Андреем — потому, что ментов не любил с детства. Но хорошо понимал, что преступления, которые случились в Лесном, могут быть связаны и с сокровищами тоже.
С этого момента жизнь Федора превратилась в кошмар. Спал он мало, постоянно либо следил за кем-то, либо думал о том, что дальше делать.
В ту ночь он пошел за Прохором. Видел, как тот встретился с курьером и получил от него пакет. Как потом пошел на раскопки.
Он видел Марка, который зашел на раскопки следом.
Долго не думал: он знал, что в пакете деньги, и поэтому решил их забрать.
Все получилось на удивление просто и быстро, если бы не Санек, который, услышав шаги на территории объекта, вышел проверить кто там ходит…
Думать было некогда, пришлось действовать.
Уже дома в пакете с деньгами увидел фотографию того мента, что приехал в Лесной. Покрутил в руках, подумал, что надо бы сжечь, но на улице послышался шум и он механически сунул фотографию в карман. Да так и забыл.
…На веранде стояла полная тишина. Все продолжали оставаться на своих местах, не совсем веря в происходящее. Вдруг тишину разорвал вздох, потом всхлип… потом еще и еще.
— Федя, Феденька… Как же так? Почему? А я? Я как же? — Марфа протягивала к нему руки, крупные слезы текли по ее лицу.
Федор остановился, поднял голову, повернулся:
— Не плачь, Марфуша, не плачь… Я вернусь к тебе. Ты же одна моя родная душа на всей этой земле…
Повернулся и решительно пошел к полицейской машине. И присутствующим показалось, что они услышали его последние слова:
— Все из-за тебя, отец… Ненавижу!
Может, Федор действительно так сказал. А может, присутствующим это только показалось.

Часть 12
Человек с чистым сердцем

Они продолжали встречаться у Марфы, потому что, как сказал один из археологов, в Лесном это главное место встреч.
Все случившееся не обсуждали, просто молча сидели и ели.
Марфа за эти дни осунулась и как-то постарела. Она разговаривала, не поднимая глаз, и даже все ее движения стали медленнее, скорбнее. Что творилось в ее душе, никто не знал, но несколько раз Орест и Лера видели ее выходящей из храма на окраине, который они сами очень полюбили.
Андрей рассказал Марку и Оресту, что во время допроса Федор Иванович признался, что тогда, возле больницы, целился в Марка. На вопрос: почему? Он ответил: мол, чувствую, что он до сокровищ доберется быстрее…
Орест тоже стал молчаливым и задумчивым. Лера его ни о чем не спрашивала, просто понимала, что с мужем что-то происходит.
Однажды он все же завел разговор о том, что не давало ему покоя в последние дни.
— А знаешь, я ведь только сейчас понял, — говорил он жене, — что обида на отца жила во мне до сих пор. Она сидела в сердце и разъедала его изнутри. Много раз мне казалось, что все, простил… Но потом поднималась новая волна, еще сильнее прежней. И только тогда, когда Федор сказал, что ненавидит своего отца, я понял окончательно. Все! Ушло… Я люблю папу. Папу из своего детства. Он был таким… каким был. И дал он мне то, что мог дать. А потом очень вовремя ушел. И теперь я знаю, каким отцом буду я сам. Потому что очень важно учиться на чужих ошибках. И очень грустно часть своей жизни считать «черновиком»…
Лера слушала с замиранием сердца. Она смотрела в глубокие глаза мужа и видела, как ушла из них скрытая боль, а взамен появился мягкий свет уверенности и силы…
В то солнечное воскресенье они как всегда завтракали у Марфы все вместе. Утром следующего дня Лера и Орест уезжали.
Неторопливо ели и беседовали.
— У меня предложение, — вдруг сказала Лера.
— Излагай, — Орест и Марк повернулись к ней.
— А давайте мы сегодня по гостям походим. Попрощаемся. Нам же уезжать завтра.
— Кого почтим своим присутствием? — засмеялся Орест.
— Ну… — Лера подумала и, подняв руку, начала загибать пальцы: — Бабушку нашу божий одуванчик, Санька, Игната, Ирму и, конечно же, Николая Чудотворца…
— Хороший список получился. Я согласен, — Орест нежно посмотрел на жену. — Марк, ты с нами?
— Но у меня нет выходных… — вздохнул Марк. — Нам объект заканчивать нужно, пока погода хорошая стоит.
— Ну, Маркуша, ну, пожалуйста… давай с нами, — Лера мило надула губки.
— Ну, если ты Маркуши удостоился, — Орест засмеялся, — тогда надо точно соглашаться. Меня она никогда Орестюшей не зовет…
— Потому, что так некрасиво, — парировала Лера.
Марк на несколько мгновений задумался. Ему очень хотелось побыть немного с новыми друзьями. Он понимал, что завтра они уедут и он сможет всецело посвятить себя раскопкам.
— Ну, хорошо. Гулять так гулять. Я с вами.
— Ура! — Лера захлопала в ладоши.
— Посмотри на нее, — взгляд Ореста был полон нежности. — Большая уже тетенька, а в поведении — сущий ребенок.
В больнице их встретили как старых знакомых. Дежурная медсестра сказала, что Саньку уже разрешено вставать. Поэтому он может вместе с ними посидеть в саду. Ирма как раз сменилась после ночной смены и тоже вышла в сад.
Они сидели и разговаривали. Вспоминали все события теперь уже с юмором. Но чувствовалась легкая грусть предстоящего расставания.
Федосья Павловна встретила гостей свежими пирогами. Она не отпустила их до тех пор, пока не накормила «от пуза». На прощание написала Оресту свой городской адрес, где она жила у младшего сына, и приглашала заходить всегда.
— Вы ж теперь мои внучки тоже, — такими словами она провожала их, пытаясь впихнуть Оресту большой пакет со свежими пирогами.
— Бери, бери, — Марк похлопал Ореста по плечу. — Ты-то уедешь, а друзьям-археологам эти пироги ох как пригодятся…
В доме Игната все также было солнечно и пахло высушенной травой. Он пригласил гостей в горницу, сам сел напротив. Он совсем не изменился с их первой встречи, только золотистые глаза подернулись легкой дымкой грусти.
— Ну что ж, голуби мои, спасибо вам за все, — он смотрел и улыбался.
— Игнат, а скажи, ты его будущее видишь? — Лера показала рукой на Марка.
Игнат внимательно посмотрел и спокойно сказал:
— Вижу.
— Скажи, а мы все вместе еще встретимся? — Лера продолжала расспрашивать.
— Конечно встретитесь. Эта дружба на всю жизнь, — Игнат повернулся к Марку и добавил: — Все главное в твоей жизни еще впереди. И главное открытие, и главный поступок, и… Мария.
— Впереди? — Марк не понял. — Но…
— Да, я знаю, о чем ты подумал, — перебил его Игнат. — Она была твоим амулетом удачи, когда была здесь, на земле. Теперь она твой ангел-хранитель… и всегда рядом. Просто запомни: и ангелам нужен дом. Понимаешь?
Марк ничего не понял, но к горлу подступил комок.
«Она всегда рядом», — звучало в его голове.
Лера и Орест с удивлением наблюдали за всем, что происходило с Марком.
Они ничего не знали о Марии, поэтому слова Игната звучали для них очень странно. Однако они не вмешивались, чувствуя важность всего происходящего.
По дороге от дома Игната до маленькой церкви все шли молча. Предстоящее расставание повисло легкой паутиной грусти. Каждый думал о своем. Это летнее приключение каждому из них по-своему изменило жизнь.
Пришло понимание важности каждого прожитого момента, каждого встреченного человека, каждого сказанного слова. Наверное, все они — и Орест, и Марк, и Лера — стали мудрее за эти две недели.
Возле маленького храма никого не было. Служба уже закончилась, и прихожане разошлись по своим мирским делам. Старенький священник встретил их в церковном дворе, поздоровался и показал рукой на открытые двери храма.
Орест и Лера зашли внутрь храма, а Марк остался стоять. Несколько минут он задумчиво смотрел на золотые купола, а потом вдруг развернулся и пошел в сторону маленького кладбища, расположенного в самом углу церковного двора.
— Там батюшки похоронены, которые служили в этом приходе, — сказал ему седой священник вслед, видя, куда он направляется.
Он ходил между могил, смотрел на надписи, выбитые на старых, покрытых мхом могильных камнях, думал о бренности земной жизни.
«Она твой ангел-хранитель, — звучали в его голове слова Игната. — Она всегда рядом».
— Мария! — позвал он очень тихо, поддавшись неожиданному порыву сердца.
Ветки берез, окружающих маленькую церковь, зашуршали под порывом ветра…
— Мария! Ты здесь? Игнат сказал — ты рядом со мной всегда. Мария! Если это правда — дай мне знак… Пожалуйста, Мария!.. Ты была моим талисманом удачи всегда. Ты всегда была со мной… Ты и сейчас здесь? Это правда?
Он стоял среди древних могил и разговаривал сам с собой, чувствуя прохладу ветра, обдувающего его возбужденное лицо.
Вдруг бабочка с яркими, похожими на лепестки василька крылышками подлетела к нему и села на его руку.
— Мария… — сердцу стало легче. — Спасибо! Теперь я знаю, ты здесь!
Бабочка спорхнула с его руки и медленно начала отдаляться, как будто приглашая его за собой. В новом порыве ветра ему послышались вздох и слова:
— Иди за мной, любимый… Я снова принесу тебе удачу…
Наверное, это было только дуновение ветра. Само место с его
древними могильными камнями и предшествующий этому разговор у Игната создавали отдельную, особую атмосферу.
Марк пошел вперед. Прямо за бабочкой, которая летела перед ним и как будто показывала ему дорогу. Так они дошли до глухого угла церковного двора, примыкающего прямо к лесу.
В какой-то момент Марк запнулся и наклонился, чтобы сохранить равновесие. Когда он выпрямился, бабочка исчезла.
— Мария! — еще раз позвал Марк. И в это самое мгновение он почувствовал, как его правая нога начала проваливаться. Марк отскочил в сторону.
На том месте, где он только что стоял, образовалась глубокая нора.
Его опытный глаз археолога отметил интересную форму образовавшегося в земле отверстия. Он наклонился, посмотрел внутрь и увидел нишу, сделанную в земле и выложенную изнутри каменной кладкой.
«Это уже интересно», — он нагнулся ниже и стал руками расширять образовавшуюся нору. Скоро он смог увидеть, что в нише что-то есть. Этим «что-то» был присыпанный землей большой кованый сундук.
Он наклонился и рукой смахнул землю с крышки. На крышке сундука был хорошо виден герб князя Снежного.
«Неужели?! — Марк не верил своей удаче. — Неужели сокровище князя действительно существует и прямо сейчас я его нашел?! Не может этого быть!»
«Может быть… может быть… может быть…» — вторил ветер в ветках берез, а маленькая бабочка появилась снова и села на цветок рядом с Марком.
«Я твой амулет удачи… я всегда буду с тобой… помни…» — ветер уносил слова. А может, тех слов и не было вовсе, просто обостренное воображение нарисовало.
Но сундук был очень даже реальный. Марк начал осторожно расширять нору, чтобы можно было его достать.
— Марк! Ты где пропал? — услышал он голос Ореста.
— Я здесь! — откликнулся. — Идите ко мне…
Через несколько минут Орест и Лера были рядом.
— Что ты там делаешь? — удивилась Лера, увидев Марка, измазанного в земле.
— Ребята, кажется, я что-то нашел…
— Неужели? — Орест подошел ближе. — Это то, о чем я думаю? Сокровища князя?
— Похоже, — лицо Марка было перепачкано землей, но ничто не могло затмить его полную счастья улыбку.
— И откроет та земля свои секреты только человеку с чистым сердцем, — процитировал Орест слова легенды, ранее рассказанной им Андреем.
— Маленький фараон, — обратилась к Марку Лера, — уж если кто и достоин был найти эти сокровища, то только ты. Сердце у тебя действительно большое, доброе и чистое.
«Чистое… чистое… чистое…» — разносил ветер ветками берез.
А маленькая бабочка вспорхнула с цветка, покружилась над поляной и улетела ввысь, растворившись в золотых лучах солнечного света.

Часть 13
И ангелы имеют дом

Рейс Каир — Москва был ночным. Марк подумал, что неплохо будет немного поспать. Ведь в Москве его ждет много дел, которые нужно сделать прямо по приезду.
Первое, необходимо поехать и забрать Джессику. Кошка жила у его друзей все время, пока он уезжал в длительные командировки. Она его помнила и, как только он возвращался, сразу узнавала и радовалась ему. В этот раз он не был в Москве долгих семь месяцев. В составе интернациональной археологической бригады он работал в Египте. Подумал, что сам сильно соскучился по Джессике.
Потом нужно обязательно позвонить родителям, а лучше бы съездить хоть на пару дней. Мама звонила ему в Египет, сказала, что отец часто стал болеть. Вспоминает Марка. И даже как-то в разговоре упомянул, что, наверное, напрасно не позволил ему стать тогда, в юности, футболистом. Все меняется в жизни. Время заставляет нас проводить переоценку ценностей. Вот и у отца наступил такой период.
«Наверное, пришло время нам встретиться как мужчина с мужчиной и поговорить обо всем, — думал Марк, — послушать, понять друг друга и по-настоящему принять и простить. У каждого из нас было свое мнение и свой взгляд на жизнь. Но время показывает, что есть вещи гораздо более важные, чем это самое личное мнение. И более ценные. Например, любовь и понимание между близкими…»
И вдруг он вспомнил Ирму. Вот что понять бы самому…
С того памятного лета прошло три года. Многое произошло за это время, многое изменилось, но Ирма стала неизменной и важной частью его жизни. Он никак не мог понять, что он чувствует. С одной стороны, это было тепло, нежность, забота, которые он с удовольствием ей дарил. С другой же стороны… Другой стороны не было. Больше он не чувствовал ничего.
Они постоянно переписывались, перезванивались, встречались. Ирма была влюблена, и он понимал это. Пару раз пыталась завести разговор о его чувствах, да, видно, духу не хватило. Она предпочитала просто быть в его жизни. В любом качестве: друга, подруги или хорошей знакомой. Марк понимал, что она ждет, но был не готов ей что-то предложить. Он вообще был не готов к такого рода разговорам.
Но он также знал, что если бы впустил в свою жизнь женщину, то это была бы именно Ирма. Именно такая, как она.
Ирме нужно позвонить. Тоже завтра. Может, она сможет приехать в Москву. Хорошо было бы погулять с ней по любимым местам, посидеть в маленьком уютном ресторанчике на Таганке, поговорить.
Марк понял, что хочет видеть Ирму.
«Если она не сможет приехать в Москву, смотаюсь на денек к ней, а уж потом поеду к родителям», — подумал он.
Симпатичная стюардесса предложила чай, но он отказался, попросил лишь стакан горячей воды. Достал из сумки пакетик горячего шоколада и с удовольствием заварил свой любимый напиток. Отхлебнул и зажмурился от удовольствия.
«И Андрею тоже позвонить нужно, нам же лететь через неделю…»
После того памятного лета они с Андреем и Орестом сдружились. Постоянно общались по телефону, переписывались, встречались.
Андрей вместе с другом Синицей даже как-то работали на раскопках, которые вел Марк, когда был в России.
Последние семь месяцев он никого из друзей не видел и очень надеялся на встречу.
«Как здорово, что в жизни есть люди, которые меня ждут и ценят. И которых люблю и ценю я сам», — подумал он, и на сердце стало хорошо.
Год назад Андрей уволился из полиции, ушел на пенсию по возрасту. Сейчас он открыл свое частное детективное агентство и начал реализовывать себя на новом поприще.
Что касается Петьки Вороны, или уважаемого господина депутата, то после того, как Прохор и Федор дали показания, он пытался уехать за границу. Но по какой-то случайности не успел и был арестован. О его дальнейшей судьбе Марк ничего не знал, да и не интересовался. Зачем ему дела прошлые?
С тех пор как была найдена могила князя Снежного и его сокровища, Марк стал очень популярной личностью в исторических кругах. Он даже немного стеснялся этой славы. Но его знаменитое прозвище — Маленький фараон — знали теперь не только в России, но и в других странах тоже.
Деньги, выданные ему государством за находку клада, он передал в детский футбольный клуб своего родного города. На его развитие. Это был тот самый клуб, в котором когда-то занимался он сам.
«Обязательно нужно сходить в клуб. Посмотреть на молодежь… да, может, и самому по полю побегать, мячик покатать… вспомнить годы былые», — приятная дрожь от предвкушения пробежала по телу, и он понял, как хочет выйти на поле.
Его друг Орест вместе с Лерой уже два года жили в Германии. Игнат оказался прав: Оресту предложили очень хорошую работу и он согласился.
Через неделю Марк вместе с Андреем должны были лететь в Германию, в гости к Оресту. Дело в том, что у них с Лерой родилась маленькая дочка. Девочку назвали Эмили, и ее родители очень хотели, чтобы ее крестным был непременно Марк.
— Ты же уникальный человек, Маленький фараон, — говорила ему Лера, — самородок. Такие встречаются раз в сто лет. Я знаю, что ты как настоящий крестный отец никогда нашу девочку не оставишь, что бы ни случилось.
— Конечно не оставлю, — соглашался Марк. — Но и с вами, и с ней всегда все будет хорошо. Я знаю, — и улыбался.
Предстоящая поездка тоже добавляла ему хорошего настроения. Тем более, что они встретятся всем своим «мужским братством», смогут о многом поговорить, обсудить. Да и просто встретиться без женщин, попить вкусного немецкого пива с сосисками, а может, и русской водки под картошечку с селедочкой…
В какое-то мгновение он почувствовал, что в теле появилась истома, захотелось спать. Он откинул спинку кресла и расслабился.
Подсознание рисовало картинки из детства. Потом ему привиделось Красное море и он вместе с рыбами ныряет в его глубину… И уже где-то там, на границе яви и сна, он увидел Марию…
Она шла ему навстречу в струящемся белом платье и улыбалась своей незабываемой улыбкой.
— Мария! — позвал он во сне.
— Я здесь… — она протянула к нему руки.
— Мария… я скучаю…
— Я знаю, дорогой мой. Но я здесь. Я всегда с тобой. И буду с тобой, что бы ни случилось.
— Мне не хватает тебя рядом… здесь… на земле.
— Да, да… я знаю, любимый, поэтому я решила к тебе вернуться… в твою земную жизнь, чтобы быть рядом с тобой и там…
— Но как это возможно? Ты же ангел, Мария! Как?
— Это просто, мой любимый… Ты приедешь в Москву и позвонишь… Ирме. Ты скажешь, что хочешь, чтобы она стала твоей женой. Поверь, она достойна. Она ждет этих слов три года. Вы будете очень счастливы вместе. И я приду…
— Как, Мария? Как?
— Я приду в вашу семью маленькой девочкой, которая родится у вас ровно через год, в этот же день. И вы назовете ее Марией.
— Но ты же ангел!
— Да, мой любимый, я ангел… Но ангелы тоже хотят иметь свой дом. Мой дом там, где ты. Ты будешь хорошим отцом, а Ирма — отличной матерью. Ну же, Маленький фараон, сделай это! — и она растаяла, как светлый луч среди мягких облаков…
Марк открыл глаза, несколько минут смотрел перед собой, потом медленно улыбнулся. Весь самолет дружно спал. Он полной грудью вдохнул воздух.
«Да, я сразу же позвоню ей. Прямо из аэропорта». Принятое решение доставило сердцу тихую радость и мягкое, какое-то домашнее и уютное счастье.
В это самое мгновение командир корабля объявил, что самолет начал снижение и уже через пятнадцать минут приземлится в аэропорту Шереметьево города Москвы.