СТАНИСЛАВ ЛОМАКИН
КОЛОКОЛА РОССИИ
ИСТИННО НАРОДНЫЙ ТАЛАНТ
Есть люди, жизненное предназначение которых обнаруживается рано и с большой силой. Этого нельзя сказать о Василии Макаровиче Шукшине, он заявил о себе, как режиссер, артист, писатель после 30 лет.
Кажется, еще совсем недавно мы оплакивали смерть В. М. Шукшина. Я написал слово «мы», так как это была всенародная скорбь, о чем свидетельствуют миллионы писем, телеграмм, пришедших на радио и телевидение, в газеты и журналы в те осенние скорбные октябрьские дни 1974 года. По воспоминаниям тех, кто провожал Василия Шукшина («шли медленно к гробу, почти от Тишинского рынка до Новодевичьего кладбища»), такой любви народа к писателю, актеру, режиссеру Россия не помнит со времен прощания с Л. Н. Толстым. Вологодская поэтесса Ольга Фокина написала в те дни:
Сибирь в осеннем золоте,
В Москве — шум шин,
в Москве, в Сибири,
в Вологде
Дрожит и рвется в проводе —
Шукшин… Шукшин…
Шукшин…
Чем объяснить всенародную любовь к Шукшину? В чем новаторство его литературных и кинематографических произведений? О В. М. Шукшине много до сих пор спорят, на его книги во многих библиотеках страны возникает очередь (хотя за последнее десятилетие книги Шукшина вышли многомиллионными тиражами), однако купить свободно книги писателя просто невозможно.
По разному объясняют причины этой всенародной любви и известности. Многие критики и литературоведы склонны видеть их в разносторонности Шукшина. Талант Шукшина самобытен, он всегда являет самого себя, и поэтому его слово воздействует на мысли и чувства читателя. В своих произведениях он стремился с предельной правдивостью, ярко, точно, иногда одним штрихом, очертить человеческую жизнь, а для этого нужны были та достоверность и глубина впечатлений, которые даются только собственным опытом, памятью о пережитом.
Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Алтайского края. Родись он двумя годами раньше, то был бы участником Великой Отечественной войны. Призывники 1927 года успели повоевать несколько месяцев в 1945 году. А на долю шукшинского поколения выпали такие трудные годы, когда наравне со взрослыми подростки работали по 16–18 часов в сутки. Ковали победу в тылу. Это поколение познавало жизнь голыми, обнаженными нервами.
В те трудные дни нашей страны Шукшин учился многому: добру и ненависти, любви и состраданию, уважению к человеку труда. Уже тогда будущий писатель, актер, режиссер понял, что жизнь складывается из буден, а будни — из ежедневных забот о хлебе, одежде, из привычных дел, на которые уходит отпущенный человеку срок, а сам человек «складывает» себя из поступков.
Позднее, став известным писателем, Шукшин напишет завещание нам, ныне живущим, и будущим поколениям: «…Кто бы ты ни был — комбайнер, академик, художник, — живи и выкладывайся весь без остатка, старайся много знать, не жалуйся и не завидуй, не ходи против совести, старайся быть добрым и великодушным, это будет завидная судьба». В кино и литературе 60-х и первой половине 70-х годов Шукшин выступил со своей темой, со своим героем — простым человеком. Он считал главной задачей художника исследование души человеческой. Страстно тяготевшей к справедливости, добру Шукшин всю силу своего таланта отдавал тому, чтобы как можно полнее, деятельнее и последовательнее раскрыть духовную жизнь своих героев. Множество разных людей, сложных, незаурядных, противоречивых характеров населяют его произведения. Он наделил их такими человеческими свойствами, которые надолго остаются в памяти, потому что эти герои не поддельно жаждут правды и даже стараются взять на себя боль других людей. Глубоко народный писатель Шукшин раскрывает и исследует в своих героях присуще русскому народу качества — честность, трудолюбие, совестливость, доброту. Шукшин продолжал традицию тех замечательных русских художников, для которых жизнь всегда была выше искусства, и они были чужды всякого рода формальных изысков и озабочены прежде всего главным — проблематикой, предметом искусства.
Шукшин, как никто другой, из современных писателей умел сделать интересной для нас жизнь простых людей, они у него полны энергии, оптимизма, люди труда, они тесно соприкасаются с жизнью. У Шукшина вы нигде не найдете и следа насмешки в отношении его героев. Есть завуалированный тонкий юмор, но не насмешка. После выхода фильма «Живет такой парень» Шукшин сделал послесловие, в котором он сожалеет, что зритель принял его фильм за комедию. Вот как он писал: «О комедии я не думал ни тогда, когда писал сценарий, ни тогда, когда обсуждались сцены с оператором, художником, композитором. Во всех случаях мы хотели бы быть правдивыми и серьезными… Герой нашего фильма не смешон. Это добрый, отзывчивый парень, умный, думающий, но несколько стихийного образа жизни. Он не продумывает заранее, наперед свои поступки, но так складывается в его жизни, что все, что он имеет, знает и успел узнать, он готов отдать людям». Сказанное Шукшиным можно отнести ко многим его рассказам, и, прежде всего, к таким, как «Непротивленец Макар Жеребцов», «Микроскоп», «Сапожки», «Чудик», «Мастер», «Операция Ефима Пьяных» и др. Автор этих рассказов относится к взглядам, поступкам, переживаниям своих героев не только вполне объективно, но и со значительной долей уважения к каждой описываемой личности. В этом отношении Шукшин сделал большой шаг в нашей литературе, внеся в свое творчество гуманистические устремления, которыми были охвачены его герои, стремящиеся к поступкам во имя добра и справедливости. Множество живых персонажей со своими разнообразнейшими переживаниями способны ошеломить читателя, вызвать у него сострадание или негодование.
О творчестве В. М. Шукшина уже много написано, в литературной критике неоднозначно подходят к произведениям этого писателя. Сам Шукшин, как писатель, своим творчеством породил жаркие споры и дискуссии, которые продолжаются до сих пор. Причина этих дискуссий- споров, как нам кажется, заключается в том, что в литературу пришел большой писатель со своим миропостижением, миропониманием действительности. Его герой рассказа, повести, романа всегда противоречив в поступках и суждениях, он все время ищет правду, не осмысливая ход этих поисков, пренебрегая элементарной логикой, последовательностью, системностью. Для Шукшина литература, как он пишет — «это все же жизнь души человеческой, никак не идей, не соображения даже самого высокого нравственного порядка». Этим, видимо, и дороги нам персонажи книг Шукшина, т. к. в различных ситуациях жизни, мы в точности копируем действия и поступки его героев. Наверное, этим же нужно объяснить искреннюю любовь читателей к произведениям Шукшина.
Уже на первые, появившиеся в центральных журналах рассказы В. Шукшина, обратили внимание многие выдающиеся писатели нашего времени и среди них: К. Федин, А. Твардовский, критик Ан. Макаров, С. Залыгин, М. Шолохов. Позднее М. Шолохов писал о В. М. Шукшине: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного, и он рассказал о простом, негероическом, близком каждому также просто, негромким голосом, очень доверительно. Отсюда взлет и тот широкий отклик, какой нашло творчество Шукшина в сердцах многих тысяч людей…».
Поэт Евг. Евтушенко в стихотворении памяти В. Шукшина очень верно отразил народность его творчества:
В искусстве уютно быть
Сдобною булкой французской.
Но ей не накормишь
Ни вдов, ни калек, ни сирот.
Шукшин был горбушкой,
С калиною красной вприкуску.
Черняшкою той, без которой
Немыслим народ…
…Искусство народно, когда в нем не сахар обмана,
А солью родимой земли просолилось навек…
Страстно тяготевший к справедливости, добру, одаренный от природы Шукшин всю силу своего таланта прикладывает к тому, чтобы как можно полнее, деятельнее, последовательнее раскрыть духовную, внутреннюю жизнь своих героев. Он углубляется в психологию поступков людей, растраченных иллюзий, обманутых надежд и наделяет своих персонажей книг такими общечеловеческими, родовыми свойствами, которые надолго остаются в эмоциональной памяти читателя, зрителя. Эти герои несут такую неподдельную горечь правды и даже стараются взять себе боль других людей и в этом сплаве «мое» и «не мое» таится по-настоящему человеческая основа отношений между людьми.
Любимые герои Шукшина часто неустроенные в жизни, но честные, со своим идеальным представлением действительности, твердые духом. В рассказах «Рыжий», «Жена мужа в Париж провожала», «Горе», «Жил человек», «Дядя Ермолай», «Штрихи к портрету» — герои этих рассказов, как и других, являются вполне самобытными художественными фигурами, предвестников которых мы напрасно будем искать в нашей литературе. Одна личность Егора Прокудина («Калина красная») по замыслу и исполнению также проникновенна, как Степан Разин («Я пришел дать вам волю»). В описании этих двух персонажей Шукшин являет нам чуткого психолога, человеколюбца и это не какая-то сверхестественная интуиция, а глубокое постижение души своего героя.
Не только герой «Калины красной», не только Степан Разин, но и многочисленные персонажи рассказов, повестей и романов Шукшина привлекательны в своих исканиях, страданиях. И он, писатель, так раскрывает причудливые изгибы человеческой души своих героев с их вечными исканиями, что трудно найти в нашей литературе нечто аналогичное. Разве что диалог может иметь место с персонажами произведений Ф. М. Достоевского. Как у Достоевского, так и у Шукшина герои с встревоженными мыслями, с особым вниманием и даже с нетерпением принимают такие странные решения, что читатель иногда при прочтении их произведений остается в недоумении, не будучи в состоянии постигнуть всей глубины взволнованности героя, его поступков. Конечно, Достоевский и Шукшин жили в разное время, и, естественно, время накладывает особый отпечаток на их произведения. Однако, их объединяет то, что в разновидностях и оттенках поступков своих героев, их причуд, вспышек страсти, симпатий и отношений к ним, их живое непосредственное чувство к оскорбленному человеку, благородное стремление показать чистоту помыслов оскорбленных, униженных, стремление найти правду, это все сближает и роднит творчество Шукшина и Достоевского. Достоевского и Шукшина объединяет стремление во что бы то ни стало найти истинное правдивое решение, в отображении жизни своих героев. Достоевский писал: «Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен и потеряет на ту же минуту весь свой талант». Этого же принципа придерживался В. Шукшин: «…литература — есть ПРАВДА. Откровение. И здесь все равно — кто смелый, кто сложный, кто «эпопейный»… Есть правда — есть литература. Ремесло важно в той степени, в какой важно: начищен самовар или тусклый. Был бы чай. Был бы самовар не худой».
В этих высказываниях Достоевского и Шукшина с беспощадной последовательностью проведен художественный синтез искания истины в правде, которую ищут герои их произведений. Аналогия между Достоевским и Шукшиным вполне правомерна не только потому, что Шукшин как никого другого почитал Достоевского, как великого русского писателя. Но прежде всего потому, что умение найти психологический нерв народности помогло Шукшину одинаково правдиво зарисовать людей как деревни, так и города. К этим людям у Шукшина много жалости, горя, страдания, скрытых слез и скрытого юмора, но в то же время много душевной чистоты, самопожертвования, чуткости к людскому горю. В этом отношении Шукшин как и Достоевский остается верен себе. Мы только можем сожалеть, что ранняя смерть Шукшина оторвала его от труда, который мог быть шедевром его творчества, его лебединой песнью. На высотах своей художественной интуиции Шукшин, конечно, был далек от того, что он создает в прозе что-то стоящее. Он считал, что создал мало и в последних интервью, данных ряду журналистов центральных газет, Шукшин говорил, что хотел бы расстаться с кинематографом, чтобы переключиться только на литературу; «Потому-то и решил твердо: из всех мук, в которые влюблен, избираю лишь одну литературу. Покину Москву и вернусь в свой родной край — в Сростки. Там, в Сростках, буду жить и работать. Сама потребность взяться за перо лежит, думается, в душе растревоженной. Трудно найти другую побудительную причину, чем ту, что заставляет человека, знающего что-то, поделиться своими знаниями с другими людьми». («Правда» от 21 мая 1974 года).
В статье «Нравственность есть правда» (1969 г.) Шукшин так выразил свое творческое кредо: «Философия, которая вот уже скоро сорок лет, — норма моей жизни, есть философия мужественная. Для меня нравственность — не совсем герой. И герой, конечно, но живой…, а не глянцевый манекен, гладкий и мертвый, от которого хочется отдернуть руку. Попробуйте долго смотреть ему в глаза, станет не по себе. Так почему я, читатель, зритель, должен отказываться прямо смотреть правде в глаза?». В этом высказывании — весь Шукшин с его бескомпромиссностью, с одним понятием жизни — жизни как правды. Кого бы из персонажей его произведений мы ни взяли, скажем, главу семьи Любавиных Емельяна Спиридоныча из романа «Любавины» или Егора Прокудина из киноповести «Калина красная», или Саню Неверова из рассказа «Залетный», в их судьбах отражается целый мир, построенный по законам жизненных ситуаций, внутренней гармонии. Шукшин экономен во внешних изображениях, он не находит нужным подробно рисовать природный пейзаж или портрет своего персонажа, его интересует душа человека. При раскрытии характера своего героя Шукшин часто использует диалоги. В этих диалогах поступки героев подготовлены массой посылок, их действия продиктованы динамикой развития ощущений, раздумий, ассоциаций. И несмотря на то, что характеры его героев очень ощутимы, мы можем экстраполировать (переносить) их действия на самих себя и тем не менее они, эти поступки героев алогичны, и мы не можем, читая рассказ или роман Шукшина, заранее спроецировать их поведение и предсказать, скажем, финал рассказа или повести.
Литературные и кинематографические герои Шукшина высвечивают обаяние, душевные качества, они порывисты и темпераментны, вспыльчивы и отзывчивы с детской наивной верой во все доброе. Вот какую характеристику дает писатель своему герою Степану Разину из романа «Я пришел дать вам волю»: «Люди чуяли постоянную заботу о себе Разина. Пусть она не видна сразу, путь Разина — сам человек, разносимый страстями, пусть он не всегда умеет владеть характером, безумствует, съедаемый тоской и болью души, но в глубине этой души есть жалость к людям, и живет-то она, эта душа, и болит-то в судорожных движениях любви и справедливости, и нету в ней голой гордой страсти — насытиться человеческим унижением, нет, эту душу любили, с ним было надежно…». Шукшин разглядел в Разине нечто очень важное, может быть, самую основу, и возвысил эту бунтарскую душу до лучших образов, которыми богата русская литература. Очень хотел Шукшин поставить фильм по своему роману и сыграть в нем народного героя. Поэт Евтушенко с горечью замечает:
…Мечта Шукшина о несбывшейся роли Степана,
Взбугрилась, как Волга на миг подо льдом замороженных век.
А разве не такого последовательно-непоследовательного в своих поступках рисует Шукшин Егора Прокудина в киноповести «Калина красная»? Этот герой, которого играет сам Шукшин в своем фильме, ищет праздник души. И он ставит героя в такие пограничные ситуации, которые заставляют его задуматься о смысле своей жизни и жизни людей. Он стремится прийти к пониманию других людей, ощутить взаимную нужность между людьми. В фильме «Калина красная» Шукшин своим глубоким пониманием души человеческой, тронул иные, чисто звучащие струны своего героя Егора Прокудина, наметил великую работу пробуждения совести. Своим удивительным анализом, особенно при изображении преступного мира, он показал, как живуча, эластична преступная душа и какой восприимчивой к добру может стать она, если умело и с любовью коснуться ее лучших сторон.
В сборнике рассказов «Из детских лет Ивана Попова» Шукшин рассказывает о трудной судьбе подростка, как и Егора Прокудина, из далекого Алтайского края, о его сверстниках военной поры. Подросток много испытывает неудобств в жизни, но не сломался. Книга во многом автобиографична и то, что в ней рассказывал Шукшин очень волнует, он говорит так о своем трудном, голодном, босоногом детстве: «…Я теперь догадываюсь, что в трудную, горькую пору нашей жизни радость, пусть маленькая, редкая — переживается острее, чище. Это были праздники, которые я берегу — они сами сберегаются всю жизнь потом. Лучшего пока не было…».
Шукшин расширил для литературы область чистого и гуманного, показав те причудливые коллизии, в которые может вступить добро и зло. Большой художник, смело вскрывающий душевные переживания своего героя, Шукшин в конце концов заставляет читателя, зрителя, все понять и простить Егору Прокудину, чтобы взять на себя частицу его скорби, страсти и страдания. Герои фильмов, в которых играл Шукшин и которые он поставил как режиссер — сама правда. Он снялся и поставил около 20 фильмов. Но особенно его талант как актера и режиссера засверкал в последние годы его жизни, по выражению участников, снимавшихся с ним в фильме «У озера» С. Герасимова, «Они сражались за Родину» С. Бондарчука, «Печки-лавочки», «Калина красная».
Шукшина-человека нельзя отделить от актера. Шукшин играл, как жил. Когда смотришь его фильмы, фильмы с его участием, то невольно задумываешься над тем, что поступки и действия его персонажей являют нам самих себя. Это, наверное, и есть мера ценности искусства. Фильмы Шукшина говорят о высшей человеческой красоте, о святом долге — долге перед Родиной. «Родина, — пишет он, — и почему не живет в сердце мысль, что когда-то я останусь навсегда? Когда?.. Может, потому, что она живет постоянно в сердце и образ ее светлый погаснет со мной вместе. Видно так. Благослови тебя, моя Родина, труд и разум человеческий! Будь счастлива!». И Родина помнит своего талантливого соотечественника. Об этом писал Андрей Вознесенский в стихотворении «Смерть Шукшина»:
…В каждом городе он лежал
На отвесных российских простынках.
Называлось не кинозал —
Просто каждый пришел и простился.
Здесь, по нашему мнению, речь идет о смерти Егора Прокудина, которого играл В. Шукшин в своем фильме «Калина красная» и его собственная смерть. И далее по- эт продолжает:
…Он хозяйственно понимал
Край, как дом, где береза и хвойники.
Занавесить бы черным Байкал,
Словно зеркало в доме покойника.
А. Вознесенский по ассоциации вспоминает «Байкал», с ним связано у Шукшина одно из примечательных событий в его кинематографической деятельности. Он блистательно сыграл в фильме «У озера» роль инженера Черных. А «занавесить бы черным Байкал, словно зеркало в доме покойника», это та глобальная людская скорбь, которая ударила по сердцам миллионов людей, узнавших о неожиданной смерти Шукшина во время съемок фильма «Они сражались за Родину».
Шукшин в своих произведениях стремился всегда сказать самое главное, самое важное, то что его волновало, тревожило, над чем он и мы все задумываемся в нашей обыденной жизни. В литературе и кинематографе Шукшин выражал идейную направленность, выражал чувства сострадания, доброту, негодование, но никогда не срывался на фальшивую ноту. В рассказах Шукшина чувство доброты — это выражение его гражданской позиции. Он всегда стремился говорить правду, не заискивая ни перед кем, не молчал, когда душа его полна была негодования и горечи.
Газета «Волгоградский комсомолец» от 11 декабря 1974 года опубликовала выступление В. Шукшина на встрече с молодежью. Он говорил: «Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть… Мы один раз, уже так случилось, живем на земле. Ну так и будьте повнимательнее друг к другу, подобрее. Неосторожным словом можем, например, обидеть, оскорбить походя, и не заметить этого вроде, все вроде дела, дела… Нужна забота о людях, причем забота в том смысле, что борьба за человека никогда не кончается». О чем бы не писал В. Шукшин, о самом ли сокровенном, симпатиях или антипатиях, радостях, сомнениях, любви, боли, о смерти он всегда говорил просто и ясно. У него абсолютно нет разделения между сугубо личным, сокровенным и общественным, высоко гражданским. Все эти понятия: любовь, смерть, Родина, радость, доброта, печаль стоят в одном эмоциональном ряду. Шукшин умел не только сам слушать людей, постигать их жизнь, но умел и донести до них свое миропонимание жизни, которая полна неиссякаемого любопытства и любви к людям. В основе его произведений — доброта, ключевое понятие жизни, характера, поступков героя, как его видит Шукшин. Вера в силу добра, очищающее значение страдания, способность уловить проявления нравственной красоты в душах своих героев, поставила Шукшина в один ряд с выдающимися писателями XX века, такими, как; М. Шолохов, Л. Леонов, К. Федин, А. Твардовский.
Его творчество близко по духу прекрасным писателям- «деревенщикам», как их окрестили в литературе, Ф. Абрамову, В. Белову, В. Астафьеву, Евг. Носову, Н. Рубцову, Вл. Солоухину, В. Распутину. «То ли память о молодости цепка, то ли ход мысли таков, но всякий раз размышления о жизни приводят в село… Для меня именно в селе острейшие схлесты и конфликты. И само собой как бы возникает желание сказать свое слово о людях, которые мне близки». Шукшин нарисовал в своих рассказах и повестях простого человека, сельского жителя во всей красоте, его духовного облика («Сельские жители», «Один», «Письмо», «Как помирал старик», «Земляки», «Залетный», «Горе», «Осенью», «Сураз», «Материнское сердце», «Калина красная» и др.).
Он показал своих героев в их естественности, в их устремлениях и ожиданиях, проявив при этом редкую любовь, искренность и силу чувства. В этом отношении Шукшин является прямым продолжателем великих русских писателей XIX века и прежде всего: Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, для которых познание глубин жизни заключало веру в добро, то что человека нужно не судить, а понять. Критик Л. Аннинский очень верно заметил, что «путь Шукшина — это именно попытка проникнуть в душу искаженную, пробудить добро в злом, понять неправого. Попытка через свой уникальный жизненный, социальный опыт выйти к всеобщей нравственной истине, причем не скрадывая, не облегчая задачи, а именно — через тяжкий опыт выстрадать добро». Шукшин поднялся на такую высоту как писатель, что в своих произведениях отождествлял себя как писателя с описываемым им персонажем. Боль, страдание своего героя, он чувствовал как свою собственную. Один лишь пример. Жена писателя Лидия Федосеева-Шукшина рассказывает, как муж дописывая последнюю главу своего романа «Я пришел дать вам волю» обратился к ней с просьбой: «Ты сегодня не ложись, пока я не закончу казнь Стеньки…, я чего- то боюсь, как бы чего со мной не случилось…». Уставшая от домашних дел Лидия Николаевна притомилась и заснула. В половине пятого она проснулась от громких рыданий Василия Макаровича, который в полубреду говорил: «Такого… мужика… погу-у-би-ли… сво-ло-чи…». В подобных ситуациях оказывались многие выдающиеся писатели, такие, как: Бальзак, Флобер, Горький, Диккенс и др. Нечто подобное происходило и с В. Высоцким, который доводил себя до изнеможения, работая над авторской песней.
Близко по духу творчество В. Шукшина с поэтом В. Высоцким и речь идет не только о разносторонности их таланта, а прежде всего о способности уловить дух времени. Произведения этих литераторов-актеров популярны у людей разных поколений. На каждого человека, который слышал авторские песни В. Высоцкого или читал его поэтические книги, как и чтение книг В. Шукшина, производило неизгладимое впечатление. Диапозон В. Шукшина и В. Высоцкого очень широк в отображении действительности: от легкой, иногда грубоватой шутки, до гневной убийственной иронии; от немножко меланхоличного раздумья, до странных, лишенных какой-либо логичности поступков героев. И хотя по возрасту они различны, Шукшин старше на восемь лет Высоцкого, но оба не раз утверждали, что война наложила особый отпечаток на их жизнь и творчество.
Они, не воевавшие по возрасту, тем не менее глубоко пережили лихолетье войны. С детства каждый мальчишка много читает о войне, с детской наивностью он воюет наяву и во сне с фашистами. Не расстаются мальчишки с игрушечными наганами и автоматами, а перед сном кладут их под подушку. Но проходят годы и слово «Война» приобретает зловещий трагический характер. Шукшин говорил в одном из интервью в январе 1974 г.: «Пусть это не покажется странным, но в жизни моей очень многое определила война. Почему война? Ведь я не воевал. Да, не воевал. Но в те годы я уже был в таком возрасте, чтобы сознательно многое понять и многое на всю жизнь запомнить. Я помню, как в едином порыве поднялся народ весь, чтобы защитить свою Родину. Как открылись в этом лучшие и сильные его стороны. И отсюда — во всяком случае, в первых моих литературных и кинематографических опытах — бесконечная благодарность человеку из народа, преклонение перед ним. Они вынесены из тех грозовых лет, из моей памяти о том, каким был народ в годы войны».
Высоцкий об этом времени говорит так:
…И в машину ко мне постучало военное время,
Я впустил это время Замешанное на крови.
Кстати, Шукшин и Высоцкий были большими друзьями, даже одно время жили вместе, о чем поведал Высоцкий в одном из своих устных выступлений. В судьбе писателей, актеров и их творчестве много общего. Они много размышляют о жизни человека, стремятся постигнуть глубину поступков человека, они каждый по своему раскрывают нравственные проблемы нашего общества.
«Моя авторская позиция, — писал В. Шукшин, — заключается в том, чтобы вместе со своими героями найти и раскрыть вечные непреходящие духовные ценности, такие как доброта, душевная щедрость и совесть». Но разве не об этом пишет В. Высоцкий в стихотворении «Гамлет», где тоже раскрывается своя авторская позиция, страстная мятежная, с обостренным восприятием окружающей его действительности:
Я ненавижу сплетни в виде версий
Червей сомнений, почестей иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Я не терплю, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Они умели слышать людей, постигать их думы и чаяния, умели и сами донести свое понимание жизни, со всеми ее противоречиями и сложностями.
В. Высоцкий в стихотворении в память В. Шукшина говорит о смерти, которая лучших намечает и дергает по одному тех, кто все отдал народу и кто сам представлял народ:
…Коль так, Макарыч, — не спеши.
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй, останься живым!
Но, в слезы мужиков вгоняя.
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес…
А рядом куст калины рос,
Калина красная такая.
Нужно ли доказывать, что речь идет о фильме В. Шукшина «Калина красная», о роли Егора Прокудина, которого играл В. Шукшин. Они оба горели в работе, хотели многое успеть сделать и сделали… Шукшин предсказал свою смерть в фильме «Калина красная», роль Егора Прокудина и его собственная смерть на съемках фильма «Они сражались за Родину», когда почти полностью доиграв роль шахтера-солдата Петра Лопахина, Шукшин ушел из жизни. В книге «Вопросы самому себе» Шукшин писал: «Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслабленно, развалившись. Вечно напряжен и собран. И хорошо, и плохо. Хорошо — не позволил сшибить себя; плохо — начинаю дергаться, сплю с зажатыми кулаками… Это может плохо кончиться, могу треснуть от напряжения». Шукшин предсказал свою смерть.
Высоцкий в своих стихах много писал о смерти, предсказывая ее:
Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее,
Умоляю вас вскачь не лететь,
Но что за кони мне попались привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть.
Я коней напою, я куплет допою
Хоть мгновение еще постою — на краю-уу…
У Шукшина есть единственное стихотворение и тоже о конях. Он писал стихи, записывал их в тетрадь, к сожалению, до сих пор не могут ее найти.
Стихотворение, о котором идет речь Шукшин сделал эпиграфом к своему рассказу: «И разыгрались же в поле кони». Вот оно:
1) И разыгрались же
в поле кони,
Поископытили всю
зарю.
Что они делают?
Чью они долю?
Мыкают по полю?
Уж не мою ль?
2) Тихо в поле
Устали кони…
Тихо в поле —
Зови не зови.
В сонном озере,
как в иконе
Красный оклад зари.
У Шукшина и В. Высоцкого от сверхнапряженной работы не выдержало сердце. В. Шукшин многое не реализовал из того, что так щедро отпущено ему природой. Его талант в последние годы жизни сделал его кумиром для миллионов людей, следивших за кинематографической и литературной деятельностью В. Шукшина.
Нельзя в этой работе не сказать и о такой стороне дарования Шукшина, как драматургическая.
В. Шукшин — драматург. Если бы эта фраза была услышана самим Шукшиным, ну, скажем до 1972 года, он определенно высказался бы против такого утверждения и против театра. А объясняется это тем, что Шукшин, будучи учеником выдающегося кинорежиссера М. Ромма, искреннейшего ниспровергателя театра, тоже считал в свое время, что театр доживает свои последние дни, театр вытесняет кино и телевидение. Однако, в последних интервью, данных Шукшиным и опубликованных в нашей прессе, Василий Макарович совершенно разошелся со своим учителем во взглядах на современный театр. «Наш театр сейчас активнее и интереснее нашего кинематографа, — говорил он, — вот это я совершенно отчетливо понял. Вообще к театру меня влечет. Охота понять, в чем его живая сила, феноменальная стойкость. Со жгучим интересом жду спектаклей по моей первой пьесе. Если мой первый опыт пройдет удачно (имею в виду «Энергичные люди»), то обязательно найду силы и время поработать для театра.
К глубокому сожалению почитателей литературного таланта В. М. Шукшина это не было осуществлено. В пьесе «Энергичные люди» В. Шукшин показал и вскрыл тем болевые точки, те социально-экономические срезы, которые приводят в движение действие пружины мещанского, обывательского, потребительского поведения людей, дерзнувших свои воровские жалкие принципы возвести в норму и даже создать свой выдуманный «Экономический закон» — теорию воровства.
Пьеса «Энергичные люди» подняла важные нравственные проблемы. Не изменил своему литературному принципу Шукшин и в последней повести «До третьих петухов». Это жанр философской притчи-сказки про Ивана- Дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума- разума. Она написана в духе «Мастера и Маргариты» М. Булгакова. Освещенная мыслью тревожной и по-настоящему современной, она оставляет впечатление сложное и глубокое.
Иван-дурачок, сошедший из книги в реальную действительность, понукаемый персонажами русской классической литературы, которые требуют от него справку, удостоверяющую его ум и образованность, ошарашен их жестокостью. Оглушенный непониманием тех, с кем он встречается, с исстрадавшейся душой после долгих мытарств и странствий, Иван-дурачок изумлен от того, что справка, добытая с таким трудом, оказывается ненужной никому. Так появляется, дает о себе знать парадоксальная мысль, положенная в основу повести, чем острее интерес к герою, проявляемый другими персонажами, тем более усиливает ощущение его полного одиночества. Эта повесть еще ждет своего часа, когда многочисленным литературным критикам предстоит поразмыслить над проблемами, которые поставил в ней Шукшин.
Но, пожалуй, более всего проявился литературный талант Шукшина в рассказах, его по праву сегодня сравнивают с Чеховым.
Герои рассказов Шукшина просты и естественны, они живут своей жизнью, но в раскрытии образа вдруг неожиданно проступает второй, обычно скрытый от поверхностного наблюдения план. И жизнь простых людей оказывается на самом деле полной ожидания еще не свершившихся перемен и не познанных очевидностей. Так сюжет рассказа «Алеша Бесконвойный» (на мой взгляд, один из лучших) не замысловат. Мужчина средних лет взял за правило не работать в субботу, т. е. в этот день он топит баню, и убедить его в том, чтобы он работал как все, просто невозможно. В субботу он светлел лицом, и вот во время этого блаженного состояния души, когда он топит баню, он испытывает величайшую радость, ведя разговоры с самим собой: «Вот вы там хотите, чтобы люди жили одинаково… да два полена и то сгорают неодинаково, а вы хотите, чтобы люди прожили одинаково!». Или еще он сделал открытие: «человек, помирая — в конце в самом, так вдруг захочет жить, так взрадуется какому-нибудь лекарству!.. Это знают. Но точно так и палка любая: догорая, так вдруг вспыхнет, так озарится вся: такую шапку выкинет огня, что диву даешься: откуда такая последняя сила?».
Умение найти нужный тон отношений, психологический нерв народности помогли Шукшину одинаково правдиво зарисовать людей разного уровня интеллекта, общественного положения. Он с одинаковой правдивостью рисует рабочего, крестьянина, интеллигента, жителя деревни и города. В его романах, повестях и рассказах ближе и осязательнее показан русский человек, постоянно задумывающийся над поступками людей, показывая их стремление к душевной чистоте, самопожертвованию, чуткости к людскому страданию и горю. Как писатель, Шукшин всегда сохраняет свои права наблюдателя и изображателя человеческой души, ее жизни в самых разнообразных противоречиях.
Его герои не бездумные люди, они все время размышляют о жизни. Шукшин высоко оценивает людей, которые думают. Вот как он писал: «В жизни — с возрастом начинаешь понимать силу человека, постоянно думающего, это огромная сила, покоряющая. Все гибнет — молодость, обаяние, страсти — все стареет и разрушается. Мысль не гибнет, и прекрасен человек, который несет ее через жизнь». Эти думающие люди не просто созерцатели жизни, не абстрактные манекены. Они у него полны энергии, активно действующие люди труда, тесно соприкасающиеся с реальной действительностью, с жизнью, не чуждающиеся ее треволнений и забот. Все происходящее в душах его героев, равно и все, с чем они соприкасаются, приобретает в их главах необычную важность. Возьмите такие рассказы, как: «Письмо», «Упорный», «Осенью», «Жена мужа в Париж провожала» и др. Их сознание, их поступки не без следа юмора, Шукшин и сам разделяет, как бы они ни были странны. Это обоюдное настроение самого писателя и изображаемых им героев с неудержимой силой передаются читателю. Бесконечные диалоги его литературных героев не только не утомляют, а интригуют читателя, будят его мысль, усиливают интерес, заставляя следить за сложными порой отношениями, в которых раскрываются различные стороны характера и своеобразной психики его героев. Сам писатель очень мало заботиться о художественных приемах в своих произведениях, но сила его вдохновения и художественной правдивости, проникновенности такова, что они выходят цельными и живыми созданиями. Шукшин вносил в свои произведения такое богатство психологий, такую способность проникать в изгибы жизни, что под его пером персонажи сразу же воплощались, являясь не только жизнеспособными, но и носителями жизни, активными участниками нашего общества.
В журнале «Вопросы литературы» № 7 за 1974 год в полемике с писателями и критиками он так говорил по случаю обсуждения его фильма «Калина красная» о своем творчестве: «Как только принимаюсь работать — писать рассказ, снимать фильм, — тотчас предо мной являются две трудности: жизнь человека внешняя (поступки, слова, жесты) и жизнь души человека (потаенная дума, его боль, надежда); то и другое вполне конкретно, реально, не трудно все собрать вместе, трудно обнаружить тут логику, да еще и «прийти к выводу». Меня больше интересует «история души» и ради ее выявления я сознательно и много опускаю из внешней жизни того человека, чья душа меня волнует». Именно по этому принципу писал свои киносценарии и художественные произведения В. Шукшин. Его мучило только одно: как правдивее отобразить жизнь, донести ее до читателя, зрителя. Именно такую жизнь Петра Лопахина донес Шукшин в последней своей роли в фильме «Они сражались за Родину» по роману М. Шолохова, режиссера С. Бондарчука.
Как художник, глубоко постигнувший жизнь народа, выходец из него, Шукшин и к интеллигенции подходил с той же меркой, призывая своих собратьев по перу и кинематографу глубоко изучать, постигать жизнь людей, из которой они черпают сюжеты для своих произведений. «Интеллигентный человек, — писал он, — явление редкое. Это — неспокойная совесть, ум, полное отсутствие голоса, когда требуется для созвучия — подпеть могучему басу сильного мира сего, горький разлад с самим собой из-за проклятого вопроса: «Что есть правда, гордость… И сострадание судьбе народа. Неизбежное, мучительное. Если все это в одном человеке — он интеллигент. Но и это не все. Интеллигент знает, что интеллигентность — не самоцель».
Шукшин принял самое активное участие в дискуссии «О деревенской литературе», его искренние, полные глубины мысли носят философский оттенок. Шукшина особенно раздражали те критики, которые пытались противопоставить писателей, пишущих о городе, и писателей, пытающихся отразить жизнь современной деревни. Во многих публичных и публицистических выступлениях Шукшин говорил о том, что нет такой «деревенской» литературы, а есть проблема русского языка, и над этой проблемой нужно думать и думать. «Русский народ за свою историю отобрал, возвел в степень уважения также человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… Мы из всех исторических катастроф и сохранили в чистоте русский язык, он передан нашими дедами и отцами — стоит ли отдавать его за некий трескучий, так называемый «городской» язык, коли владеют все те же ловкие люди, что и жить как будто умеют, и насквозь фальшивы. Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверные тяжести победы, наши страдания…».
Любопытная деталь, Шукшин всех своих литературных героев одевает в сапоги, даже интеллигентов, этот факт отмечали многие, писавшие о нем. И, действительно, если бы нашелся кто-нибудь из социологов искусства, он, наверное, мог сказать, что Шукшин 98 % своих персонажей одел в сапоги. Он даже одел в сапоги Степана Разина (роман «Я пришел дать вам волю»), хотя в то время, т. е. 1571 — 72 г.г. в России сапог не носили. Но мы, читатели, не сетуем на то, что здесь была не соблюдена историческая правда. Мы просто верим писателю, что так должно быть. Шукшин сам носил только сапоги и считал, что это самая удобная обувь. Г. Панфилов, кинорежиссер, рассказывает, как он и Шукшин были на кинофестивале в Париже (1970 г.); он со своим фильмом «Начало», а Шукшин впервые, кстати, за границу привез свой фильм «Странные люди». Советский посол во Франции в честь советских кинематографистов устроил официальный прием, все пришли в соответствии с дипломатическим этикетом во фраках и т. д. Шукшин пришел на этот прием в сапогах. Вспоминается начало фильма «Калина красная». Из тюрьмы освобожден Егор Прокудин, — по плацу долго показывают ноги, бывшего преступника, одетые в сапоги. В этом же фильме такой эпизод, когда Прокудин-Шукшин, в бане кипятком обваривает брата Любови Байкаловой Петра (артист А. Ванин), который бросается в озеро, чтобы притушить боль, Шукшин-Прокудин все-таки успевает одеть не только трусы, но и сапоги, когда выходит на помостки, чтобы оправдаться и выразить соболезнование случившемуся.
Евгений Евтушенко в юмористической форме о шукшинских сапогах так рассказывает, видимо, эта встреча имела место между В. Шукшиным и Е. Евтушенко:
Галстук бабочка на мне
Сапоги на Шукшине.
Крупно скроена кирза
Разъяренные глаза
Первое знакомство
Мы вот-вот стыкнемся.
…Крик, ты бабочку сыми
Ты со станции Зимы,
А с такой фитюлькой.
Здесь речь идет о том, что Евтушенко жил в годы войны на станции «Зима», у него есть об этом прекрасная поэма, и Шукшин, словно ему инкриминирует, что вот, мол, ты сибиряк, а такую «фитюльку», т. е. бабочку нацепил. На что Евтушенко продолжает:
Галстук бабочку свою
Я без боя не сдаю,
Говорю, не скисший,
Не пижон я — ерунда.
Скину бабочку когда
Сапоги ты скинешь.
Думается, что носил сапоги В. Шукшин не ради кокетства, как скажем носил лапти Толстой, а только потому, что считали каждый по своему: лапти Толстого, а сапоги Шукшина — удобная обувь.
Как мы уже писали, талант Шукшина в последние годы его жизни вспыхнул так ярко, что приковал к себе внимание миллионов людей. Однако Шукшина больше знали как режиссера и артиста кино. После выхода фильмов «Печки-лавочки» и «Калина красная» о Шукшине заговорили как о режиссере, артисте, писателе, творчество которого являет собой пример поразительной цельности, триединства. Профессор-литературовед Б. И. Бурсов на страницах «Литературной газеты» сетовал на то, что диалог с Шукшиным о Достоевском, которым оба восхищались и который сближал их из любви к русскому гению, не состоялся. Б. Бурсов писал: «Вот, если сделать фильм о
Достоевском, судьба которого драматичнее и сложнее всех его романов… Кому это по плечу? Кто мог бы сыграть Достоевского? Шукшин. Больше некому…». Иногда можно услышать от людей, что слава Шукшина началась после его смерти. И даже поэт Р. Рождественский в стихотворении, посвященном ему, не удержался:
…Столбы словесной пыли
И фимиамный дым,
А где ж вы раньше были
Когда он был живым…
Если уж говорить о славе Шукшина, то эта слава была прижизненной, каждое его выступление на страницах художественных журналов вызывало много откликов у читателей и у литераторов, и это уж не говоря о его кинематографической деятельности, которая по достоинству была оценена Ленинской и Государственной премиями СССР. Хорошо сказал о славе Шукшина советский критик Л. Аннинский: «Посмертная слава Василия Шукшина есть детонация этого открытия. Ни одна чисто профессиональная сфера его деятельности не объяснит и не оправдает этой обвальной славы: ни о хорошем писателе, ни об «интересном режиссере», ни даже о «любимом актере»: так не жалеют. Только о человеке, передавшем нам нечто высшее: свой духовный опыт». И этот духовный опыт В. М. Шукшина перерастает сегодня национальные рамки нашей страны, он становится достоянием всей современной цивилизации.
При жизни критики его произведений высказывали мысль, что Шукшин, как писатель, однодневка, пройдет немного времени и о нем забудут. Но вот прошло уже почти 20 лет после его смерти, а интерес к писателю, режиссеру, актеру возрастает. Выходят статьи и монографии у нас и за рубежом. Все чаще мы стали обращаться к его произведениям и стали понимать, смысл оказанного им, а именно: «Что с нами происходит?». Обращение к произведениям Шукшина стало потребностью, ибо от общения с ними мы испытываем катарсис, т. е. нравственное очищение души.
На Новодевичьем кладбище, которое стало мемориалом, в часы его открытия около могилы Шукшина всегда люди. Здесь в любое время года калина красная и что больше всего поражает, так это огромное количество писем, открыток — человеческие исповедания. Люди исповедуются перед Василием Макаровичем, как перед живым. Однажды поднял один листок, видно было, что он вырван наспех из тетради и автор писал на коленке, т. к. в нескольких местах листок был продавлен карандашом. Цитирую по памяти: «Дорогой Василий Макарович. Я рецидивист с двадцати двухлетним стажем, только что освободился, у меня было время там… (т. е. в местах не столь отдаленных) ознакомиться с твоими литературными и кинематографическими произведениями. Спасибо тебе, боль и соль земли русской! Я обещаю тебе, что найду работу, буду честно смотреть людям в глаза, хочу умереть порядочным человеком…».
Вот так писатель, режиссер, актер способен, может на какое-то время, нравственно поднять заблудшую, деградирующую душу.
Выдающийся писатель нашего времени В. Распутин очень верно заметил: «Читателем и зрителем Василия Шукшина была и остается вся Россия, от самых высоких умов, до самых падших душ, его талант — это тревога, отчаяние и вера всепроникающей совести, ищущей оставленные ею в каждом человеке следы». Лучше не скажешь.
Примечания
1
1 С. Франк. Смысл жизни. //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 69.
2
2 В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 24.
3
3 С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 71.
4
4 В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 40.
5
5 Франк С. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 74.
6
6 В. Франкл. В поисках смысла жизни. — М., 1990. — С. 152.
7
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6.
— С. 76.
8
В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 82.
9
С. Франк. Русское мировоззрение //Общественные науки. — № 6. — 1990. — С. 242.
10
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 87.
11
А. Швейцер. Культура и этика. — М., 1973. — С. 311.
12
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6.
— С. 131.
13
Вернадский В. И. Биосфера. — M., 1967. — С. 357.
14
Дидро Д. Эстетика и литературная критика. — М., 1980. — С. 489.
15
К. Григорьев, Б. Хандрюс. Читая Сухомлинского //Новый мир. —
1971. — № 10. — С. 267–268.
16
В. А. Сухомлинский. Сердце отдаю детям. — Киев, 1972. — С. 73.
17
Изорд Е. Эмоции человека. — М., 1980. — С. 29.
18
К. Изорд. Эмоции человека. — М., 1980. — С. 22.
19
Л. Н. Толстой. Собр. соч. — М., 1951. — Т. 1. — С. 336.
20
В. А. Сухомлинский. Потребность человека в человеке. — М., 1978.
21
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 275. С. 20
22
И. М. Сеченов. Элементы мысли. — М., 1953. — С. 260.
23
И. Кант. Трактаты и письма. — М., 1980. — С. 484–485.
24
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 254.
25
К. Д. Ушинский. Собр. соч. — М., 1957. — Т. 9. — С. 117–118.
26
В. А. Сухомлинский. Потребность человека в человеке. — М., 1978. — С. 10.
27
В. А. Сухомлинский. Павлышская средняя школа. — М., 1969.
— С. 169.
28
О. Г. Дробницкий. Понятие морали. — М., 1974. — С. 282.
29
В. А. Сухомлинский. Духовный мир школьника. — М., 1961. — С. 14.
30
В. А. Сухомлинский. Родина в сердце. — М., 1980. — С. 22.
31
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 197.
32
В. А. Сухомлинский. Родина в сердце. — М., 1980. — С. 150.
33
В. А. Сухомлинский. Письма к сыну. — М., 1979. — С. 49.
34
Д. Дидро. Эстетика и литературная критика. — М., 1980. — С. 489.
35
В. А. Сухомлинский. Мудрая власть коллектива. — М., 1975. —
С. 175.
36
В. А. Сухомлинский. Мудрая власть коллектива. — М., 1975. —
37
А. С. Макаренко. Книга для родителей. Соч. в 7-ми т. — М., 1957.
— Т. 4. — С. 247.
38
В. А. Сухомлинский. Письма к сыну. — М., 1979. — С. 50.
39
В. А. Сухомлинский. Как воспитать настоящего человека. —
Ижевск, 1980. — С. 255.
40
Платон. Собр. соч. в 4-х т. — М., 1990. — Т. 1. — С. 642.
41
Петрици И. Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диа- доха. — М., 1984. — С. 190.
42
Секст Эмпирик. Соч. в 2-х т. — М., 1976. — Т. 2. — С. 179.
43
Подробнее смотрите о жизни и творчестве Е. П. Блаватской в книге: Синтез мистических учений Запада и Востока. — М.: Терра,
1990.
44
Е. П. Блаватская. Тайная доктрина. — М., 1898. — С. 24.
45
Е. П. Блаватская. Тайная доктрина. — М., 1898. — С. 124.
46
Е. Парнов. Трон Люцифера. — М., 1991. — С. 97–98.
47
Бердяев Н. Смысл творчества. — М., 1989. — С. 301.
48
С. М. Соловьев. Чтения по истории России. — М., 1990. — С. 334.
49
Н. Я. Данилевский. Россия и Европа. — М., 1991. — С. 286.
50
И. В. Киреевский. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России. — М., 1984. — С. 205.
51
Соловьев В. С. Соч. в 2-х т. — М., 1989. — Т. 1. — С. 247.
52
Киреевский И. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России. — М., 1984. — С. 203.
53
Киреевский И. Полн. собр. соч. — М., 1911. — Т. 1. — С. 216.
54
Хомяков А. С. Полн. собр. соч. — М., 1878. — Т. 2. стб. 59.
55
Самарин Ю. Ф. Собр. соч. в 10-ти т. — М., 1887. — Т. 6. — С. 51.
56
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. — М., 1991.
57
Аксаков К. С. Полн. собр. соч. — М., 1861. — Т. 1. — С. 88.
58
Киреевский И. В. Избр. статьи. — М., 1984. — С. 238.
59
Хомяков А. С. Собр. соч. — М., 1878. — Т. 1. — С. 174.
60
Самарин Ю. Ф. Полн. собр. соч. — М., 1887. — Т. 1. — С. 52.
61
Ф. М. Достоевский. Дневники писателя за 1877 г. — М., 1983. — Т. 25. — С. 9.
СТАНИСЛАВ ЛОМАКИН
КОЛОКОЛА РОССИИ
ИСТИННО НАРОДНЫЙ ТАЛАНТ
Есть люди, жизненное предназначение которых обнаруживается рано и с большой силой. Этого нельзя сказать о Василии Макаровиче Шукшине, он заявил о себе, как режиссер, артист, писатель после 30 лет.
Кажется, еще совсем недавно мы оплакивали смерть В. М. Шукшина. Я написал слово «мы», так как это была всенародная скорбь, о чем свидетельствуют миллионы писем, телеграмм, пришедших на радио и телевидение, в газеты и журналы в те осенние скорбные октябрьские дни 1974 года. По воспоминаниям тех, кто провожал Василия Шукшина («шли медленно к гробу, почти от Тишинского рынка до Новодевичьего кладбища»), такой любви народа к писателю, актеру, режиссеру Россия не помнит со времен прощания с Л. Н. Толстым. Вологодская поэтесса Ольга Фокина написала в те дни:
Сибирь в осеннем золоте,
В Москве — шум шин,
в Москве, в Сибири,
в Вологде
Дрожит и рвется в проводе —
Шукшин… Шукшин…
Шукшин…
Чем объяснить всенародную любовь к Шукшину? В чем новаторство его литературных и кинематографических произведений? О В. М. Шукшине много до сих пор спорят, на его книги во многих библиотеках страны возникает очередь (хотя за последнее десятилетие книги Шукшина вышли многомиллионными тиражами), однако купить свободно книги писателя просто невозможно.
По разному объясняют причины этой всенародной любви и известности. Многие критики и литературоведы склонны видеть их в разносторонности Шукшина. Талант Шукшина самобытен, он всегда являет самого себя, и поэтому его слово воздействует на мысли и чувства читателя. В своих произведениях он стремился с предельной правдивостью, ярко, точно, иногда одним штрихом, очертить человеческую жизнь, а для этого нужны были та достоверность и глубина впечатлений, которые даются только собственным опытом, памятью о пережитом.
Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Алтайского края. Родись он двумя годами раньше, то был бы участником Великой Отечественной войны. Призывники 1927 года успели повоевать несколько месяцев в 1945 году. А на долю шукшинского поколения выпали такие трудные годы, когда наравне со взрослыми подростки работали по 16–18 часов в сутки. Ковали победу в тылу. Это поколение познавало жизнь голыми, обнаженными нервами.
В те трудные дни нашей страны Шукшин учился многому: добру и ненависти, любви и состраданию, уважению к человеку труда. Уже тогда будущий писатель, актер, режиссер понял, что жизнь складывается из буден, а будни — из ежедневных забот о хлебе, одежде, из привычных дел, на которые уходит отпущенный человеку срок, а сам человек «складывает» себя из поступков.
Позднее, став известным писателем, Шукшин напишет завещание нам, ныне живущим, и будущим поколениям: «…Кто бы ты ни был — комбайнер, академик, художник, — живи и выкладывайся весь без остатка, старайся много знать, не жалуйся и не завидуй, не ходи против совести, старайся быть добрым и великодушным, это будет завидная судьба». В кино и литературе 60-х и первой половине 70-х годов Шукшин выступил со своей темой, со своим героем — простым человеком. Он считал главной задачей художника исследование души человеческой. Страстно тяготевшей к справедливости, добру Шукшин всю силу своего таланта отдавал тому, чтобы как можно полнее, деятельнее и последовательнее раскрыть духовную жизнь своих героев. Множество разных людей, сложных, незаурядных, противоречивых характеров населяют его произведения. Он наделил их такими человеческими свойствами, которые надолго остаются в памяти, потому что эти герои не поддельно жаждут правды и даже стараются взять на себя боль других людей. Глубоко народный писатель Шукшин раскрывает и исследует в своих героях присуще русскому народу качества — честность, трудолюбие, совестливость, доброту. Шукшин продолжал традицию тех замечательных русских художников, для которых жизнь всегда была выше искусства, и они были чужды всякого рода формальных изысков и озабочены прежде всего главным — проблематикой, предметом искусства.
Шукшин, как никто другой, из современных писателей умел сделать интересной для нас жизнь простых людей, они у него полны энергии, оптимизма, люди труда, они тесно соприкасаются с жизнью. У Шукшина вы нигде не найдете и следа насмешки в отношении его героев. Есть завуалированный тонкий юмор, но не насмешка. После выхода фильма «Живет такой парень» Шукшин сделал послесловие, в котором он сожалеет, что зритель принял его фильм за комедию. Вот как он писал: «О комедии я не думал ни тогда, когда писал сценарий, ни тогда, когда обсуждались сцены с оператором, художником, композитором. Во всех случаях мы хотели бы быть правдивыми и серьезными… Герой нашего фильма не смешон. Это добрый, отзывчивый парень, умный, думающий, но несколько стихийного образа жизни. Он не продумывает заранее, наперед свои поступки, но так складывается в его жизни, что все, что он имеет, знает и успел узнать, он готов отдать людям». Сказанное Шукшиным можно отнести ко многим его рассказам, и, прежде всего, к таким, как «Непротивленец Макар Жеребцов», «Микроскоп», «Сапожки», «Чудик», «Мастер», «Операция Ефима Пьяных» и др. Автор этих рассказов относится к взглядам, поступкам, переживаниям своих героев не только вполне объективно, но и со значительной долей уважения к каждой описываемой личности. В этом отношении Шукшин сделал большой шаг в нашей литературе, внеся в свое творчество гуманистические устремления, которыми были охвачены его герои, стремящиеся к поступкам во имя добра и справедливости. Множество живых персонажей со своими разнообразнейшими переживаниями способны ошеломить читателя, вызвать у него сострадание или негодование.
О творчестве В. М. Шукшина уже много написано, в литературной критике неоднозначно подходят к произведениям этого писателя. Сам Шукшин, как писатель, своим творчеством породил жаркие споры и дискуссии, которые продолжаются до сих пор. Причина этих дискуссий- споров, как нам кажется, заключается в том, что в литературу пришел большой писатель со своим миропостижением, миропониманием действительности. Его герой рассказа, повести, романа всегда противоречив в поступках и суждениях, он все время ищет правду, не осмысливая ход этих поисков, пренебрегая элементарной логикой, последовательностью, системностью. Для Шукшина литература, как он пишет — «это все же жизнь души человеческой, никак не идей, не соображения даже самого высокого нравственного порядка». Этим, видимо, и дороги нам персонажи книг Шукшина, т. к. в различных ситуациях жизни, мы в точности копируем действия и поступки его героев. Наверное, этим же нужно объяснить искреннюю любовь читателей к произведениям Шукшина.
Уже на первые, появившиеся в центральных журналах рассказы В. Шукшина, обратили внимание многие выдающиеся писатели нашего времени и среди них: К. Федин, А. Твардовский, критик Ан. Макаров, С. Залыгин, М. Шолохов. Позднее М. Шолохов писал о В. М. Шукшине: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного, и он рассказал о простом, негероическом, близком каждому также просто, негромким голосом, очень доверительно. Отсюда взлет и тот широкий отклик, какой нашло творчество Шукшина в сердцах многих тысяч людей…».
Поэт Евг. Евтушенко в стихотворении памяти В. Шукшина очень верно отразил народность его творчества:
В искусстве уютно быть
Сдобною булкой французской.
Но ей не накормишь
Ни вдов, ни калек, ни сирот.
Шукшин был горбушкой,
С калиною красной вприкуску.
Черняшкою той, без которой
Немыслим народ…
…Искусство народно, когда в нем не сахар обмана,
А солью родимой земли просолилось навек…
Страстно тяготевший к справедливости, добру, одаренный от природы Шукшин всю силу своего таланта прикладывает к тому, чтобы как можно полнее, деятельнее, последовательнее раскрыть духовную, внутреннюю жизнь своих героев. Он углубляется в психологию поступков людей, растраченных иллюзий, обманутых надежд и наделяет своих персонажей книг такими общечеловеческими, родовыми свойствами, которые надолго остаются в эмоциональной памяти читателя, зрителя. Эти герои несут такую неподдельную горечь правды и даже стараются взять себе боль других людей и в этом сплаве «мое» и «не мое» таится по-настоящему человеческая основа отношений между людьми.
Любимые герои Шукшина часто неустроенные в жизни, но честные, со своим идеальным представлением действительности, твердые духом. В рассказах «Рыжий», «Жена мужа в Париж провожала», «Горе», «Жил человек», «Дядя Ермолай», «Штрихи к портрету» — герои этих рассказов, как и других, являются вполне самобытными художественными фигурами, предвестников которых мы напрасно будем искать в нашей литературе. Одна личность Егора Прокудина («Калина красная») по замыслу и исполнению также проникновенна, как Степан Разин («Я пришел дать вам волю»). В описании этих двух персонажей Шукшин являет нам чуткого психолога, человеколюбца и это не какая-то сверхестественная интуиция, а глубокое постижение души своего героя.
Не только герой «Калины красной», не только Степан Разин, но и многочисленные персонажи рассказов, повестей и романов Шукшина привлекательны в своих исканиях, страданиях. И он, писатель, так раскрывает причудливые изгибы человеческой души своих героев с их вечными исканиями, что трудно найти в нашей литературе нечто аналогичное. Разве что диалог может иметь место с персонажами произведений Ф. М. Достоевского. Как у Достоевского, так и у Шукшина герои с встревоженными мыслями, с особым вниманием и даже с нетерпением принимают такие странные решения, что читатель иногда при прочтении их произведений остается в недоумении, не будучи в состоянии постигнуть всей глубины взволнованности героя, его поступков. Конечно, Достоевский и Шукшин жили в разное время, и, естественно, время накладывает особый отпечаток на их произведения. Однако, их объединяет то, что в разновидностях и оттенках поступков своих героев, их причуд, вспышек страсти, симпатий и отношений к ним, их живое непосредственное чувство к оскорбленному человеку, благородное стремление показать чистоту помыслов оскорбленных, униженных, стремление найти правду, это все сближает и роднит творчество Шукшина и Достоевского. Достоевского и Шукшина объединяет стремление во что бы то ни стало найти истинное правдивое решение, в отображении жизни своих героев. Достоевский писал: «Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен и потеряет на ту же минуту весь свой талант». Этого же принципа придерживался В. Шукшин: «…литература — есть ПРАВДА. Откровение. И здесь все равно — кто смелый, кто сложный, кто «эпопейный»… Есть правда — есть литература. Ремесло важно в той степени, в какой важно: начищен самовар или тусклый. Был бы чай. Был бы самовар не худой».
В этих высказываниях Достоевского и Шукшина с беспощадной последовательностью проведен художественный синтез искания истины в правде, которую ищут герои их произведений. Аналогия между Достоевским и Шукшиным вполне правомерна не только потому, что Шукшин как никого другого почитал Достоевского, как великого русского писателя. Но прежде всего потому, что умение найти психологический нерв народности помогло Шукшину одинаково правдиво зарисовать людей как деревни, так и города. К этим людям у Шукшина много жалости, горя, страдания, скрытых слез и скрытого юмора, но в то же время много душевной чистоты, самопожертвования, чуткости к людскому горю. В этом отношении Шукшин как и Достоевский остается верен себе. Мы только можем сожалеть, что ранняя смерть Шукшина оторвала его от труда, который мог быть шедевром его творчества, его лебединой песнью. На высотах своей художественной интуиции Шукшин, конечно, был далек от того, что он создает в прозе что-то стоящее. Он считал, что создал мало и в последних интервью, данных ряду журналистов центральных газет, Шукшин говорил, что хотел бы расстаться с кинематографом, чтобы переключиться только на литературу; «Потому-то и решил твердо: из всех мук, в которые влюблен, избираю лишь одну литературу. Покину Москву и вернусь в свой родной край — в Сростки. Там, в Сростках, буду жить и работать. Сама потребность взяться за перо лежит, думается, в душе растревоженной. Трудно найти другую побудительную причину, чем ту, что заставляет человека, знающего что-то, поделиться своими знаниями с другими людьми». («Правда» от 21 мая 1974 года).
В статье «Нравственность есть правда» (1969 г.) Шукшин так выразил свое творческое кредо: «Философия, которая вот уже скоро сорок лет, — норма моей жизни, есть философия мужественная. Для меня нравственность — не совсем герой. И герой, конечно, но живой…, а не глянцевый манекен, гладкий и мертвый, от которого хочется отдернуть руку. Попробуйте долго смотреть ему в глаза, станет не по себе. Так почему я, читатель, зритель, должен отказываться прямо смотреть правде в глаза?». В этом высказывании — весь Шукшин с его бескомпромиссностью, с одним понятием жизни — жизни как правды. Кого бы из персонажей его произведений мы ни взяли, скажем, главу семьи Любавиных Емельяна Спиридоныча из романа «Любавины» или Егора Прокудина из киноповести «Калина красная», или Саню Неверова из рассказа «Залетный», в их судьбах отражается целый мир, построенный по законам жизненных ситуаций, внутренней гармонии. Шукшин экономен во внешних изображениях, он не находит нужным подробно рисовать природный пейзаж или портрет своего персонажа, его интересует душа человека. При раскрытии характера своего героя Шукшин часто использует диалоги. В этих диалогах поступки героев подготовлены массой посылок, их действия продиктованы динамикой развития ощущений, раздумий, ассоциаций. И несмотря на то, что характеры его героев очень ощутимы, мы можем экстраполировать (переносить) их действия на самих себя и тем не менее они, эти поступки героев алогичны, и мы не можем, читая рассказ или роман Шукшина, заранее спроецировать их поведение и предсказать, скажем, финал рассказа или повести.
Литературные и кинематографические герои Шукшина высвечивают обаяние, душевные качества, они порывисты и темпераментны, вспыльчивы и отзывчивы с детской наивной верой во все доброе. Вот какую характеристику дает писатель своему герою Степану Разину из романа «Я пришел дать вам волю»: «Люди чуяли постоянную заботу о себе Разина. Пусть она не видна сразу, путь Разина — сам человек, разносимый страстями, пусть он не всегда умеет владеть характером, безумствует, съедаемый тоской и болью души, но в глубине этой души есть жалость к людям, и живет-то она, эта душа, и болит-то в судорожных движениях любви и справедливости, и нету в ней голой гордой страсти — насытиться человеческим унижением, нет, эту душу любили, с ним было надежно…». Шукшин разглядел в Разине нечто очень важное, может быть, самую основу, и возвысил эту бунтарскую душу до лучших образов, которыми богата русская литература. Очень хотел Шукшин поставить фильм по своему роману и сыграть в нем народного героя. Поэт Евтушенко с горечью замечает:
…Мечта Шукшина о несбывшейся роли Степана,
Взбугрилась, как Волга на миг подо льдом замороженных век.
А разве не такого последовательно-непоследовательного в своих поступках рисует Шукшин Егора Прокудина в киноповести «Калина красная»? Этот герой, которого играет сам Шукшин в своем фильме, ищет праздник души. И он ставит героя в такие пограничные ситуации, которые заставляют его задуматься о смысле своей жизни и жизни людей. Он стремится прийти к пониманию других людей, ощутить взаимную нужность между людьми. В фильме «Калина красная» Шукшин своим глубоким пониманием души человеческой, тронул иные, чисто звучащие струны своего героя Егора Прокудина, наметил великую работу пробуждения совести. Своим удивительным анализом, особенно при изображении преступного мира, он показал, как живуча, эластична преступная душа и какой восприимчивой к добру может стать она, если умело и с любовью коснуться ее лучших сторон.
В сборнике рассказов «Из детских лет Ивана Попова» Шукшин рассказывает о трудной судьбе подростка, как и Егора Прокудина, из далекого Алтайского края, о его сверстниках военной поры. Подросток много испытывает неудобств в жизни, но не сломался. Книга во многом автобиографична и то, что в ней рассказывал Шукшин очень волнует, он говорит так о своем трудном, голодном, босоногом детстве: «…Я теперь догадываюсь, что в трудную, горькую пору нашей жизни радость, пусть маленькая, редкая — переживается острее, чище. Это были праздники, которые я берегу — они сами сберегаются всю жизнь потом. Лучшего пока не было…».
Шукшин расширил для литературы область чистого и гуманного, показав те причудливые коллизии, в которые может вступить добро и зло. Большой художник, смело вскрывающий душевные переживания своего героя, Шукшин в конце концов заставляет читателя, зрителя, все понять и простить Егору Прокудину, чтобы взять на себя частицу его скорби, страсти и страдания. Герои фильмов, в которых играл Шукшин и которые он поставил как режиссер — сама правда. Он снялся и поставил около 20 фильмов. Но особенно его талант как актера и режиссера засверкал в последние годы его жизни, по выражению участников, снимавшихся с ним в фильме «У озера» С. Герасимова, «Они сражались за Родину» С. Бондарчука, «Печки-лавочки», «Калина красная».
Шукшина-человека нельзя отделить от актера. Шукшин играл, как жил. Когда смотришь его фильмы, фильмы с его участием, то невольно задумываешься над тем, что поступки и действия его персонажей являют нам самих себя. Это, наверное, и есть мера ценности искусства. Фильмы Шукшина говорят о высшей человеческой красоте, о святом долге — долге перед Родиной. «Родина, — пишет он, — и почему не живет в сердце мысль, что когда-то я останусь навсегда? Когда?.. Может, потому, что она живет постоянно в сердце и образ ее светлый погаснет со мной вместе. Видно так. Благослови тебя, моя Родина, труд и разум человеческий! Будь счастлива!». И Родина помнит своего талантливого соотечественника. Об этом писал Андрей Вознесенский в стихотворении «Смерть Шукшина»:
…В каждом городе он лежал
На отвесных российских простынках.
Называлось не кинозал —
Просто каждый пришел и простился.
Здесь, по нашему мнению, речь идет о смерти Егора Прокудина, которого играл В. Шукшин в своем фильме «Калина красная» и его собственная смерть. И далее по- эт продолжает:
…Он хозяйственно понимал
Край, как дом, где береза и хвойники.
Занавесить бы черным Байкал,
Словно зеркало в доме покойника.
А. Вознесенский по ассоциации вспоминает «Байкал», с ним связано у Шукшина одно из примечательных событий в его кинематографической деятельности. Он блистательно сыграл в фильме «У озера» роль инженера Черных. А «занавесить бы черным Байкал, словно зеркало в доме покойника», это та глобальная людская скорбь, которая ударила по сердцам миллионов людей, узнавших о неожиданной смерти Шукшина во время съемок фильма «Они сражались за Родину».
Шукшин в своих произведениях стремился всегда сказать самое главное, самое важное, то что его волновало, тревожило, над чем он и мы все задумываемся в нашей обыденной жизни. В литературе и кинематографе Шукшин выражал идейную направленность, выражал чувства сострадания, доброту, негодование, но никогда не срывался на фальшивую ноту. В рассказах Шукшина чувство доброты — это выражение его гражданской позиции. Он всегда стремился говорить правду, не заискивая ни перед кем, не молчал, когда душа его полна была негодования и горечи.
Газета «Волгоградский комсомолец» от 11 декабря 1974 года опубликовала выступление В. Шукшина на встрече с молодежью. Он говорил: «Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть… Мы один раз, уже так случилось, живем на земле. Ну так и будьте повнимательнее друг к другу, подобрее. Неосторожным словом можем, например, обидеть, оскорбить походя, и не заметить этого вроде, все вроде дела, дела… Нужна забота о людях, причем забота в том смысле, что борьба за человека никогда не кончается». О чем бы не писал В. Шукшин, о самом ли сокровенном, симпатиях или антипатиях, радостях, сомнениях, любви, боли, о смерти он всегда говорил просто и ясно. У него абсолютно нет разделения между сугубо личным, сокровенным и общественным, высоко гражданским. Все эти понятия: любовь, смерть, Родина, радость, доброта, печаль стоят в одном эмоциональном ряду. Шукшин умел не только сам слушать людей, постигать их жизнь, но умел и донести до них свое миропонимание жизни, которая полна неиссякаемого любопытства и любви к людям. В основе его произведений — доброта, ключевое понятие жизни, характера, поступков героя, как его видит Шукшин. Вера в силу добра, очищающее значение страдания, способность уловить проявления нравственной красоты в душах своих героев, поставила Шукшина в один ряд с выдающимися писателями XX века, такими, как; М. Шолохов, Л. Леонов, К. Федин, А. Твардовский.
Его творчество близко по духу прекрасным писателям- «деревенщикам», как их окрестили в литературе, Ф. Абрамову, В. Белову, В. Астафьеву, Евг. Носову, Н. Рубцову, Вл. Солоухину, В. Распутину. «То ли память о молодости цепка, то ли ход мысли таков, но всякий раз размышления о жизни приводят в село… Для меня именно в селе острейшие схлесты и конфликты. И само собой как бы возникает желание сказать свое слово о людях, которые мне близки». Шукшин нарисовал в своих рассказах и повестях простого человека, сельского жителя во всей красоте, его духовного облика («Сельские жители», «Один», «Письмо», «Как помирал старик», «Земляки», «Залетный», «Горе», «Осенью», «Сураз», «Материнское сердце», «Калина красная» и др.).
Он показал своих героев в их естественности, в их устремлениях и ожиданиях, проявив при этом редкую любовь, искренность и силу чувства. В этом отношении Шукшин является прямым продолжателем великих русских писателей XIX века и прежде всего: Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, для которых познание глубин жизни заключало веру в добро, то что человека нужно не судить, а понять. Критик Л. Аннинский очень верно заметил, что «путь Шукшина — это именно попытка проникнуть в душу искаженную, пробудить добро в злом, понять неправого. Попытка через свой уникальный жизненный, социальный опыт выйти к всеобщей нравственной истине, причем не скрадывая, не облегчая задачи, а именно — через тяжкий опыт выстрадать добро». Шукшин поднялся на такую высоту как писатель, что в своих произведениях отождествлял себя как писателя с описываемым им персонажем. Боль, страдание своего героя, он чувствовал как свою собственную. Один лишь пример. Жена писателя Лидия Федосеева-Шукшина рассказывает, как муж дописывая последнюю главу своего романа «Я пришел дать вам волю» обратился к ней с просьбой: «Ты сегодня не ложись, пока я не закончу казнь Стеньки…, я чего- то боюсь, как бы чего со мной не случилось…». Уставшая от домашних дел Лидия Николаевна притомилась и заснула. В половине пятого она проснулась от громких рыданий Василия Макаровича, который в полубреду говорил: «Такого… мужика… погу-у-би-ли… сво-ло-чи…». В подобных ситуациях оказывались многие выдающиеся писатели, такие, как: Бальзак, Флобер, Горький, Диккенс и др. Нечто подобное происходило и с В. Высоцким, который доводил себя до изнеможения, работая над авторской песней.
Близко по духу творчество В. Шукшина с поэтом В. Высоцким и речь идет не только о разносторонности их таланта, а прежде всего о способности уловить дух времени. Произведения этих литераторов-актеров популярны у людей разных поколений. На каждого человека, который слышал авторские песни В. Высоцкого или читал его поэтические книги, как и чтение книг В. Шукшина, производило неизгладимое впечатление. Диапозон В. Шукшина и В. Высоцкого очень широк в отображении действительности: от легкой, иногда грубоватой шутки, до гневной убийственной иронии; от немножко меланхоличного раздумья, до странных, лишенных какой-либо логичности поступков героев. И хотя по возрасту они различны, Шукшин старше на восемь лет Высоцкого, но оба не раз утверждали, что война наложила особый отпечаток на их жизнь и творчество.
Они, не воевавшие по возрасту, тем не менее глубоко пережили лихолетье войны. С детства каждый мальчишка много читает о войне, с детской наивностью он воюет наяву и во сне с фашистами. Не расстаются мальчишки с игрушечными наганами и автоматами, а перед сном кладут их под подушку. Но проходят годы и слово «Война» приобретает зловещий трагический характер. Шукшин говорил в одном из интервью в январе 1974 г.: «Пусть это не покажется странным, но в жизни моей очень многое определила война. Почему война? Ведь я не воевал. Да, не воевал. Но в те годы я уже был в таком возрасте, чтобы сознательно многое понять и многое на всю жизнь запомнить. Я помню, как в едином порыве поднялся народ весь, чтобы защитить свою Родину. Как открылись в этом лучшие и сильные его стороны. И отсюда — во всяком случае, в первых моих литературных и кинематографических опытах — бесконечная благодарность человеку из народа, преклонение перед ним. Они вынесены из тех грозовых лет, из моей памяти о том, каким был народ в годы войны».
Высоцкий об этом времени говорит так:
…И в машину ко мне постучало военное время,
Я впустил это время Замешанное на крови.
Кстати, Шукшин и Высоцкий были большими друзьями, даже одно время жили вместе, о чем поведал Высоцкий в одном из своих устных выступлений. В судьбе писателей, актеров и их творчестве много общего. Они много размышляют о жизни человека, стремятся постигнуть глубину поступков человека, они каждый по своему раскрывают нравственные проблемы нашего общества.
«Моя авторская позиция, — писал В. Шукшин, — заключается в том, чтобы вместе со своими героями найти и раскрыть вечные непреходящие духовные ценности, такие как доброта, душевная щедрость и совесть». Но разве не об этом пишет В. Высоцкий в стихотворении «Гамлет», где тоже раскрывается своя авторская позиция, страстная мятежная, с обостренным восприятием окружающей его действительности:
Я ненавижу сплетни в виде версий
Червей сомнений, почестей иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Я не терплю, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Они умели слышать людей, постигать их думы и чаяния, умели и сами донести свое понимание жизни, со всеми ее противоречиями и сложностями.
В. Высоцкий в стихотворении в память В. Шукшина говорит о смерти, которая лучших намечает и дергает по одному тех, кто все отдал народу и кто сам представлял народ:
…Коль так, Макарыч, — не спеши.
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй, останься живым!
Но, в слезы мужиков вгоняя.
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес…
А рядом куст калины рос,
Калина красная такая.
Нужно ли доказывать, что речь идет о фильме В. Шукшина «Калина красная», о роли Егора Прокудина, которого играл В. Шукшин. Они оба горели в работе, хотели многое успеть сделать и сделали… Шукшин предсказал свою смерть в фильме «Калина красная», роль Егора Прокудина и его собственная смерть на съемках фильма «Они сражались за Родину», когда почти полностью доиграв роль шахтера-солдата Петра Лопахина, Шукшин ушел из жизни. В книге «Вопросы самому себе» Шукшин писал: «Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслабленно, развалившись. Вечно напряжен и собран. И хорошо, и плохо. Хорошо — не позволил сшибить себя; плохо — начинаю дергаться, сплю с зажатыми кулаками… Это может плохо кончиться, могу треснуть от напряжения». Шукшин предсказал свою смерть.
Высоцкий в своих стихах много писал о смерти, предсказывая ее:
Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее,
Умоляю вас вскачь не лететь,
Но что за кони мне попались привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть.
Я коней напою, я куплет допою
Хоть мгновение еще постою — на краю-уу…
У Шукшина есть единственное стихотворение и тоже о конях. Он писал стихи, записывал их в тетрадь, к сожалению, до сих пор не могут ее найти.
Стихотворение, о котором идет речь Шукшин сделал эпиграфом к своему рассказу: «И разыгрались же в поле кони». Вот оно:
1) И разыгрались же
в поле кони,
Поископытили всю
зарю.
Что они делают?
Чью они долю?
Мыкают по полю?
Уж не мою ль?
2) Тихо в поле
Устали кони…
Тихо в поле —
Зови не зови.
В сонном озере,
как в иконе
Красный оклад зари.
У Шукшина и В. Высоцкого от сверхнапряженной работы не выдержало сердце. В. Шукшин многое не реализовал из того, что так щедро отпущено ему природой. Его талант в последние годы жизни сделал его кумиром для миллионов людей, следивших за кинематографической и литературной деятельностью В. Шукшина.
Нельзя в этой работе не сказать и о такой стороне дарования Шукшина, как драматургическая.
В. Шукшин — драматург. Если бы эта фраза была услышана самим Шукшиным, ну, скажем до 1972 года, он определенно высказался бы против такого утверждения и против театра. А объясняется это тем, что Шукшин, будучи учеником выдающегося кинорежиссера М. Ромма, искреннейшего ниспровергателя театра, тоже считал в свое время, что театр доживает свои последние дни, театр вытесняет кино и телевидение. Однако, в последних интервью, данных Шукшиным и опубликованных в нашей прессе, Василий Макарович совершенно разошелся со своим учителем во взглядах на современный театр. «Наш театр сейчас активнее и интереснее нашего кинематографа, — говорил он, — вот это я совершенно отчетливо понял. Вообще к театру меня влечет. Охота понять, в чем его живая сила, феноменальная стойкость. Со жгучим интересом жду спектаклей по моей первой пьесе. Если мой первый опыт пройдет удачно (имею в виду «Энергичные люди»), то обязательно найду силы и время поработать для театра.
К глубокому сожалению почитателей литературного таланта В. М. Шукшина это не было осуществлено. В пьесе «Энергичные люди» В. Шукшин показал и вскрыл тем болевые точки, те социально-экономические срезы, которые приводят в движение действие пружины мещанского, обывательского, потребительского поведения людей, дерзнувших свои воровские жалкие принципы возвести в норму и даже создать свой выдуманный «Экономический закон» — теорию воровства.
Пьеса «Энергичные люди» подняла важные нравственные проблемы. Не изменил своему литературному принципу Шукшин и в последней повести «До третьих петухов». Это жанр философской притчи-сказки про Ивана- Дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума- разума. Она написана в духе «Мастера и Маргариты» М. Булгакова. Освещенная мыслью тревожной и по-настоящему современной, она оставляет впечатление сложное и глубокое.
Иван-дурачок, сошедший из книги в реальную действительность, понукаемый персонажами русской классической литературы, которые требуют от него справку, удостоверяющую его ум и образованность, ошарашен их жестокостью. Оглушенный непониманием тех, с кем он встречается, с исстрадавшейся душой после долгих мытарств и странствий, Иван-дурачок изумлен от того, что справка, добытая с таким трудом, оказывается ненужной никому. Так появляется, дает о себе знать парадоксальная мысль, положенная в основу повести, чем острее интерес к герою, проявляемый другими персонажами, тем более усиливает ощущение его полного одиночества. Эта повесть еще ждет своего часа, когда многочисленным литературным критикам предстоит поразмыслить над проблемами, которые поставил в ней Шукшин.
Но, пожалуй, более всего проявился литературный талант Шукшина в рассказах, его по праву сегодня сравнивают с Чеховым.
Герои рассказов Шукшина просты и естественны, они живут своей жизнью, но в раскрытии образа вдруг неожиданно проступает второй, обычно скрытый от поверхностного наблюдения план. И жизнь простых людей оказывается на самом деле полной ожидания еще не свершившихся перемен и не познанных очевидностей. Так сюжет рассказа «Алеша Бесконвойный» (на мой взгляд, один из лучших) не замысловат. Мужчина средних лет взял за правило не работать в субботу, т. е. в этот день он топит баню, и убедить его в том, чтобы он работал как все, просто невозможно. В субботу он светлел лицом, и вот во время этого блаженного состояния души, когда он топит баню, он испытывает величайшую радость, ведя разговоры с самим собой: «Вот вы там хотите, чтобы люди жили одинаково… да два полена и то сгорают неодинаково, а вы хотите, чтобы люди прожили одинаково!». Или еще он сделал открытие: «человек, помирая — в конце в самом, так вдруг захочет жить, так взрадуется какому-нибудь лекарству!.. Это знают. Но точно так и палка любая: догорая, так вдруг вспыхнет, так озарится вся: такую шапку выкинет огня, что диву даешься: откуда такая последняя сила?».
Умение найти нужный тон отношений, психологический нерв народности помогли Шукшину одинаково правдиво зарисовать людей разного уровня интеллекта, общественного положения. Он с одинаковой правдивостью рисует рабочего, крестьянина, интеллигента, жителя деревни и города. В его романах, повестях и рассказах ближе и осязательнее показан русский человек, постоянно задумывающийся над поступками людей, показывая их стремление к душевной чистоте, самопожертвованию, чуткости к людскому страданию и горю. Как писатель, Шукшин всегда сохраняет свои права наблюдателя и изображателя человеческой души, ее жизни в самых разнообразных противоречиях.
Его герои не бездумные люди, они все время размышляют о жизни. Шукшин высоко оценивает людей, которые думают. Вот как он писал: «В жизни — с возрастом начинаешь понимать силу человека, постоянно думающего, это огромная сила, покоряющая. Все гибнет — молодость, обаяние, страсти — все стареет и разрушается. Мысль не гибнет, и прекрасен человек, который несет ее через жизнь». Эти думающие люди не просто созерцатели жизни, не абстрактные манекены. Они у него полны энергии, активно действующие люди труда, тесно соприкасающиеся с реальной действительностью, с жизнью, не чуждающиеся ее треволнений и забот. Все происходящее в душах его героев, равно и все, с чем они соприкасаются, приобретает в их главах необычную важность. Возьмите такие рассказы, как: «Письмо», «Упорный», «Осенью», «Жена мужа в Париж провожала» и др. Их сознание, их поступки не без следа юмора, Шукшин и сам разделяет, как бы они ни были странны. Это обоюдное настроение самого писателя и изображаемых им героев с неудержимой силой передаются читателю. Бесконечные диалоги его литературных героев не только не утомляют, а интригуют читателя, будят его мысль, усиливают интерес, заставляя следить за сложными порой отношениями, в которых раскрываются различные стороны характера и своеобразной психики его героев. Сам писатель очень мало заботиться о художественных приемах в своих произведениях, но сила его вдохновения и художественной правдивости, проникновенности такова, что они выходят цельными и живыми созданиями. Шукшин вносил в свои произведения такое богатство психологий, такую способность проникать в изгибы жизни, что под его пером персонажи сразу же воплощались, являясь не только жизнеспособными, но и носителями жизни, активными участниками нашего общества.
В журнале «Вопросы литературы» № 7 за 1974 год в полемике с писателями и критиками он так говорил по случаю обсуждения его фильма «Калина красная» о своем творчестве: «Как только принимаюсь работать — писать рассказ, снимать фильм, — тотчас предо мной являются две трудности: жизнь человека внешняя (поступки, слова, жесты) и жизнь души человека (потаенная дума, его боль, надежда); то и другое вполне конкретно, реально, не трудно все собрать вместе, трудно обнаружить тут логику, да еще и «прийти к выводу». Меня больше интересует «история души» и ради ее выявления я сознательно и много опускаю из внешней жизни того человека, чья душа меня волнует». Именно по этому принципу писал свои киносценарии и художественные произведения В. Шукшин. Его мучило только одно: как правдивее отобразить жизнь, донести ее до читателя, зрителя. Именно такую жизнь Петра Лопахина донес Шукшин в последней своей роли в фильме «Они сражались за Родину» по роману М. Шолохова, режиссера С. Бондарчука.
Как художник, глубоко постигнувший жизнь народа, выходец из него, Шукшин и к интеллигенции подходил с той же меркой, призывая своих собратьев по перу и кинематографу глубоко изучать, постигать жизнь людей, из которой они черпают сюжеты для своих произведений. «Интеллигентный человек, — писал он, — явление редкое. Это — неспокойная совесть, ум, полное отсутствие голоса, когда требуется для созвучия — подпеть могучему басу сильного мира сего, горький разлад с самим собой из-за проклятого вопроса: «Что есть правда, гордость… И сострадание судьбе народа. Неизбежное, мучительное. Если все это в одном человеке — он интеллигент. Но и это не все. Интеллигент знает, что интеллигентность — не самоцель».
Шукшин принял самое активное участие в дискуссии «О деревенской литературе», его искренние, полные глубины мысли носят философский оттенок. Шукшина особенно раздражали те критики, которые пытались противопоставить писателей, пишущих о городе, и писателей, пытающихся отразить жизнь современной деревни. Во многих публичных и публицистических выступлениях Шукшин говорил о том, что нет такой «деревенской» литературы, а есть проблема русского языка, и над этой проблемой нужно думать и думать. «Русский народ за свою историю отобрал, возвел в степень уважения также человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… Мы из всех исторических катастроф и сохранили в чистоте русский язык, он передан нашими дедами и отцами — стоит ли отдавать его за некий трескучий, так называемый «городской» язык, коли владеют все те же ловкие люди, что и жить как будто умеют, и насквозь фальшивы. Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверные тяжести победы, наши страдания…».
Любопытная деталь, Шукшин всех своих литературных героев одевает в сапоги, даже интеллигентов, этот факт отмечали многие, писавшие о нем. И, действительно, если бы нашелся кто-нибудь из социологов искусства, он, наверное, мог сказать, что Шукшин 98 % своих персонажей одел в сапоги. Он даже одел в сапоги Степана Разина (роман «Я пришел дать вам волю»), хотя в то время, т. е. 1571 — 72 г.г. в России сапог не носили. Но мы, читатели, не сетуем на то, что здесь была не соблюдена историческая правда. Мы просто верим писателю, что так должно быть. Шукшин сам носил только сапоги и считал, что это самая удобная обувь. Г. Панфилов, кинорежиссер, рассказывает, как он и Шукшин были на кинофестивале в Париже (1970 г.); он со своим фильмом «Начало», а Шукшин впервые, кстати, за границу привез свой фильм «Странные люди». Советский посол во Франции в честь советских кинематографистов устроил официальный прием, все пришли в соответствии с дипломатическим этикетом во фраках и т. д. Шукшин пришел на этот прием в сапогах. Вспоминается начало фильма «Калина красная». Из тюрьмы освобожден Егор Прокудин, — по плацу долго показывают ноги, бывшего преступника, одетые в сапоги. В этом же фильме такой эпизод, когда Прокудин-Шукшин, в бане кипятком обваривает брата Любови Байкаловой Петра (артист А. Ванин), который бросается в озеро, чтобы притушить боль, Шукшин-Прокудин все-таки успевает одеть не только трусы, но и сапоги, когда выходит на помостки, чтобы оправдаться и выразить соболезнование случившемуся.
Евгений Евтушенко в юмористической форме о шукшинских сапогах так рассказывает, видимо, эта встреча имела место между В. Шукшиным и Е. Евтушенко:
Галстук бабочка на мне
Сапоги на Шукшине.
Крупно скроена кирза
Разъяренные глаза
Первое знакомство
Мы вот-вот стыкнемся.
…Крик, ты бабочку сыми
Ты со станции Зимы,
А с такой фитюлькой.
Здесь речь идет о том, что Евтушенко жил в годы войны на станции «Зима», у него есть об этом прекрасная поэма, и Шукшин, словно ему инкриминирует, что вот, мол, ты сибиряк, а такую «фитюльку», т. е. бабочку нацепил. На что Евтушенко продолжает:
Галстук бабочку свою
Я без боя не сдаю,
Говорю, не скисший,
Не пижон я — ерунда.
Скину бабочку когда
Сапоги ты скинешь.
Думается, что носил сапоги В. Шукшин не ради кокетства, как скажем носил лапти Толстой, а только потому, что считали каждый по своему: лапти Толстого, а сапоги Шукшина — удобная обувь.
Как мы уже писали, талант Шукшина в последние годы его жизни вспыхнул так ярко, что приковал к себе внимание миллионов людей. Однако Шукшина больше знали как режиссера и артиста кино. После выхода фильмов «Печки-лавочки» и «Калина красная» о Шукшине заговорили как о режиссере, артисте, писателе, творчество которого являет собой пример поразительной цельности, триединства. Профессор-литературовед Б. И. Бурсов на страницах «Литературной газеты» сетовал на то, что диалог с Шукшиным о Достоевском, которым оба восхищались и который сближал их из любви к русскому гению, не состоялся. Б. Бурсов писал: «Вот, если сделать фильм о
Достоевском, судьба которого драматичнее и сложнее всех его романов… Кому это по плечу? Кто мог бы сыграть Достоевского? Шукшин. Больше некому…». Иногда можно услышать от людей, что слава Шукшина началась после его смерти. И даже поэт Р. Рождественский в стихотворении, посвященном ему, не удержался:
…Столбы словесной пыли
И фимиамный дым,
А где ж вы раньше были
Когда он был живым…
Если уж говорить о славе Шукшина, то эта слава была прижизненной, каждое его выступление на страницах художественных журналов вызывало много откликов у читателей и у литераторов, и это уж не говоря о его кинематографической деятельности, которая по достоинству была оценена Ленинской и Государственной премиями СССР. Хорошо сказал о славе Шукшина советский критик Л. Аннинский: «Посмертная слава Василия Шукшина есть детонация этого открытия. Ни одна чисто профессиональная сфера его деятельности не объяснит и не оправдает этой обвальной славы: ни о хорошем писателе, ни об «интересном режиссере», ни даже о «любимом актере»: так не жалеют. Только о человеке, передавшем нам нечто высшее: свой духовный опыт». И этот духовный опыт В. М. Шукшина перерастает сегодня национальные рамки нашей страны, он становится достоянием всей современной цивилизации.
При жизни критики его произведений высказывали мысль, что Шукшин, как писатель, однодневка, пройдет немного времени и о нем забудут. Но вот прошло уже почти 20 лет после его смерти, а интерес к писателю, режиссеру, актеру возрастает. Выходят статьи и монографии у нас и за рубежом. Все чаще мы стали обращаться к его произведениям и стали понимать, смысл оказанного им, а именно: «Что с нами происходит?». Обращение к произведениям Шукшина стало потребностью, ибо от общения с ними мы испытываем катарсис, т. е. нравственное очищение души.
На Новодевичьем кладбище, которое стало мемориалом, в часы его открытия около могилы Шукшина всегда люди. Здесь в любое время года калина красная и что больше всего поражает, так это огромное количество писем, открыток — человеческие исповедания. Люди исповедуются перед Василием Макаровичем, как перед живым. Однажды поднял один листок, видно было, что он вырван наспех из тетради и автор писал на коленке, т. к. в нескольких местах листок был продавлен карандашом. Цитирую по памяти: «Дорогой Василий Макарович. Я рецидивист с двадцати двухлетним стажем, только что освободился, у меня было время там… (т. е. в местах не столь отдаленных) ознакомиться с твоими литературными и кинематографическими произведениями. Спасибо тебе, боль и соль земли русской! Я обещаю тебе, что найду работу, буду честно смотреть людям в глаза, хочу умереть порядочным человеком…».
Вот так писатель, режиссер, актер способен, может на какое-то время, нравственно поднять заблудшую, деградирующую душу.
Выдающийся писатель нашего времени В. Распутин очень верно заметил: «Читателем и зрителем Василия Шукшина была и остается вся Россия, от самых высоких умов, до самых падших душ, его талант — это тревога, отчаяние и вера всепроникающей совести, ищущей оставленные ею в каждом человеке следы». Лучше не скажешь.
Примечания
1
1 С. Франк. Смысл жизни. //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 69.
2
2 В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 24.
3
3 С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 71.
4
4 В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 40.
5
5 Франк С. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 74.
6
6 В. Франкл. В поисках смысла жизни. — М., 1990. — С. 152.
7
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6.
— С. 76.
8
В. Франкл. Человек в поисках смысла. — М., 1990. — С. 82.
9
С. Франк. Русское мировоззрение //Общественные науки. — № 6. — 1990. — С. 242.
10
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6. — С. 87.
11
А. Швейцер. Культура и этика. — М., 1973. — С. 311.
12
С. Франк. Смысл жизни //Вопросы философии. — 1990. — № 6.
— С. 131.
13
Вернадский В. И. Биосфера. — M., 1967. — С. 357.
14
Дидро Д. Эстетика и литературная критика. — М., 1980. — С. 489.
15
К. Григорьев, Б. Хандрюс. Читая Сухомлинского //Новый мир. —
1971. — № 10. — С. 267–268.
16
В. А. Сухомлинский. Сердце отдаю детям. — Киев, 1972. — С. 73.
17
Изорд Е. Эмоции человека. — М., 1980. — С. 29.
18
К. Изорд. Эмоции человека. — М., 1980. — С. 22.
19
Л. Н. Толстой. Собр. соч. — М., 1951. — Т. 1. — С. 336.
20
В. А. Сухомлинский. Потребность человека в человеке. — М., 1978.
21
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 275. С. 20
22
И. М. Сеченов. Элементы мысли. — М., 1953. — С. 260.
23
И. Кант. Трактаты и письма. — М., 1980. — С. 484–485.
24
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 254.
25
К. Д. Ушинский. Собр. соч. — М., 1957. — Т. 9. — С. 117–118.
26
В. А. Сухомлинский. Потребность человека в человеке. — М., 1978. — С. 10.
27
В. А. Сухомлинский. Павлышская средняя школа. — М., 1969.
— С. 169.
28
О. Г. Дробницкий. Понятие морали. — М., 1974. — С. 282.
29
В. А. Сухомлинский. Духовный мир школьника. — М., 1961. — С. 14.
30
В. А. Сухомлинский. Родина в сердце. — М., 1980. — С. 22.
31
В. А. Сухомлинский. Рождение гражданина. — М., 1971. — С. 197.
32
В. А. Сухомлинский. Родина в сердце. — М., 1980. — С. 150.
33
В. А. Сухомлинский. Письма к сыну. — М., 1979. — С. 49.
34
Д. Дидро. Эстетика и литературная критика. — М., 1980. — С. 489.
35
В. А. Сухомлинский. Мудрая власть коллектива. — М., 1975. —
С. 175.
36
В. А. Сухомлинский. Мудрая власть коллектива. — М., 1975. —
37
А. С. Макаренко. Книга для родителей. Соч. в 7-ми т. — М., 1957.
— Т. 4. — С. 247.
38
В. А. Сухомлинский. Письма к сыну. — М., 1979. — С. 50.
39
В. А. Сухомлинский. Как воспитать настоящего человека. —
Ижевск, 1980. — С. 255.
40
Платон. Собр. соч. в 4-х т. — М., 1990. — Т. 1. — С. 642.
41
Петрици И. Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диа- доха. — М., 1984. — С. 190.
42
Секст Эмпирик. Соч. в 2-х т. — М., 1976. — Т. 2. — С. 179.
43
Подробнее смотрите о жизни и творчестве Е. П. Блаватской в книге: Синтез мистических учений Запада и Востока. — М.: Терра,
1990.
44
Е. П. Блаватская. Тайная доктрина. — М., 1898. — С. 24.
45
Е. П. Блаватская. Тайная доктрина. — М., 1898. — С. 124.
46
Е. Парнов. Трон Люцифера. — М., 1991. — С. 97–98.
47
Бердяев Н. Смысл творчества. — М., 1989. — С. 301.
48
С. М. Соловьев. Чтения по истории России. — М., 1990. — С. 334.
49
Н. Я. Данилевский. Россия и Европа. — М., 1991. — С. 286.
50
И. В. Киреевский. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России. — М., 1984. — С. 205.
51
Соловьев В. С. Соч. в 2-х т. — М., 1989. — Т. 1. — С. 247.
52
Киреевский И. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России. — М., 1984. — С. 203.
53
Киреевский И. Полн. собр. соч. — М., 1911. — Т. 1. — С. 216.
54
Хомяков А. С. Полн. собр. соч. — М., 1878. — Т. 2. стб. 59.
55
Самарин Ю. Ф. Собр. соч. в 10-ти т. — М., 1887. — Т. 6. — С. 51.
56
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. — М., 1991.
57
Аксаков К. С. Полн. собр. соч. — М., 1861. — Т. 1. — С. 88.
58
Киреевский И. В. Избр. статьи. — М., 1984. — С. 238.
59
Хомяков А. С. Собр. соч. — М., 1878. — Т. 1. — С. 174.
60
Самарин Ю. Ф. Полн. собр. соч. — М., 1887. — Т. 1. — С. 52.
61
Ф. М. Достоевский. Дневники писателя за 1877 г. — М., 1983. — Т. 25. — С. 9.