Первый парень на деревне
Л. К. Иванов
ЭКСКУРСИЯ У САМОВАРА
В одном из помещений Тюменской мебельной фирмы «Заречье» открылся музей старинной мебели.
– Поговаривали, что в этом кресле-качалке сиживал и Григорий Распутин, – старший научный сотрудник областного краеведческого музея Вера Аксюта подходит к экспонату, кладет ладонь на подлокотник. – Это кресло из дома политического ссыльного Вановского, которого власти определили на место жительства в Тюмень. Его жена Аграфена любила подолгу сидеть в этом кресле с книжкой в руках. Достоверных данных нет, но будто бы в этом доме бывал и великий старец по дороге в Покровку или на обратном пути в Петербург, когда рке считался царским фаворитом. Наверное, это не следует ни подтверждать, ни опровергать, да и дело вовсе не в Григории, а в том, что само по себе кресло является экспонатом уникальным.
Таких экспонатов, к которым Вера Николаевна применяет определение уникальный, в музее «Мебель старой Тюмени» довольно много. И им не требуется дополнительный бренд в лице Распутина. Это в музее супругов Смирновых в селе Покровское акцентируют внимание падких до сенсаций посетителей на венском стуле. На нем якобы сиживал Григорий Распутин и потому он придает мужскую силу. Как бы то ни было, но все представители сильного пола за редким исключением стремятся «подпитаться» энергетикой человека, которому молва приписала титул полового гиганта. Музей «Мебель старой Тюмени» за подобными сенсациями не гонится – у него другое назначение: сохранить для потомков образцы мебели, что служила нашим землякам сто и более лет назад.
Собирались эти экспонаты по старым домам, оставленным их владельцами при переезде в благоустроенные квартиры. Многое складировалось на чердаках и в сараях как не пригодное для использования. У стульев не хватало резных ножек, у кресел – подлокотников, шкафы валялись с оторванными дверками, да и прилаживать их к ставшему немодным в современном интерьере старинному хламу никто из недавних хозяев не собирался.
Музей начали создавать семь лет назад на фабрике «Заречье», занятой как раз изготовлением мебели. В одном из зданий на территории предприятия отвели помещение и стали свозить в него все, что удавалось найти. Немало шкафов и разных предметов интерьера попало сюда как раз из того самого дома, где жили Вронские. Но поскольку для настоящей выставки экспонатов было маловато, первый зал назвали «Окна Тюмени». И в этих самых окнах разместили фотографии да документы о прошлом нашего города. И, что удивительно, очень немногие, гуляя сегодня по улицам старой части областного центра, могут себе представить, что первый асфальт появился в Тюмени только в годы войны, когда перед эвакуированным в тыл заводом пластмасс этим покрытием оделась небольшая площадь перед въездом на предприятие. Даже главные магистрали города – Республики и Ленина – до 60-х годов оставались булыжными, а вдоль большинства улиц были проложены деревянные тротуары, чтобы дать людям возможность пробираться по непролазной в непогоду грязи.
Документы и фотографии из первого зала рассказывают, что Тюмень освоила мебельное производство много лет назад. Здесь делали сундуки, шкафы, табуретки, собирали из поставляемых из Европы деталей знаменитые венские стулья. Кстати, они спустя сто с лишним лет сохранились во многих домах и крепко стоят на своих витых ножках. Эта мебель местного производства раскупалась людьми небогатыми, мещанами и ремесленниками. Те, у кого в кошельках водились деньги побольше, заказывали себе нужное по каталогам из Европы или средней России. Несколько таких каталогов сохранились и привлекают немалое внимание современных посетителей.
Заходя в музей, мы, как и подобает, попадаем в мещанскую прихожую. Представителей именно этого сословия и ремесленников было в позапрошлом и начале прошлого века в Тюмени больше всего. Дворяне да крупные купцы исчислялись единицами, хотя и оставили о себе у современников добрую память как меценаты и просветители.
Итак, переступаем порог дома и оказываемся в прихожей. Снимаем плащ и пристраиваем его на вешалку ручной работы. Она случайно отыскалась на расположенной по соседству овчинно-меховой фабрике в приличном состоянии. Смотрим на себя в старинное, два с половиной метра высотой, зеркало из дома купца Колмогорова, присаживаемся на хрупкий с виду диванчик или венское кресло в ожидании хозяйки, прихорашивающейся по случаю гостей, кладем на столик для визиток свою карточку. На нем уже есть подобные, сохранившиеся с позапрошлого века. Осматриваемся, вспоминая Добрым словом людей, что имели отношение к разместившимся в прихожей вещам. Тот же Колмогоров, будучи купцом и владея кожевенными мастерскими, не копил деньги, не множил их только для своих нужд, не кутил, разбрасывая купюры под ноги приглашаемым на пирушки цыганам, а вкладывал, как теперь говорят, в социальные проекты. Устроил, например, за рекой первый в городе фруктовый сад.
Конечно, и свой дом устраивал, чтобы выглядеть солидно. Об этом говорит и зеркало, явно бывшее одним из украшений его особняка. Рама отделана объемной резьбой, присущей в те времена именно Тюмени. Говорят, что зеркала хранят многие образы прошлого. Может, и это могло бы немало поведать о своих прежних хозяевах, да только кто же решится проводить напротив него рождественские ночи, когда будто бы и являются из параллельного мира те, кто жил много лет назад. А найдись такой смельчак да будь зеркала и вправду носителями образов, в этой прихожей можно было бы узнать много интересного, потому что помимо купеческого по обе стороны от него расположено еще несколько зеркал поменьше и поскромнее. Они попали в музей из мещанских домов, так же, как и зеркало купца Копылова, что жил в доме неподалеку от областного краеведческого музея.
Из прихожей хозяйка проводит в гостиную. В роли хозяйки выступает по-прежнему Вера Аксюта. Она может подолгу рассказывать о каждой выставленной тут вещи. Они стоят, будто новые, потому что вторую жизнь дал им реставратор фабрики Георгий Киреев со товарищи. Их реставрационная группа состоит из четырех краснодеревщиков, сохраняя редкую по нынешним временам профессию и ремонтируя, точнее сказать возрождая, разными путями попадающие в музей дорогие для ценителей старины, но не нужные владельцам старые поломанные шкафы, диваны, стулья. Среди таких брошенных были бамбуковая этажерка, кресло и диван без одной ножки, выполненные в стиле ампир.
Вера Николаевна рассказывает, что часть представленной в гостиной мебели некогда принадлежала известному своей благотворительной деятельностью купцу Колокольникову. В 1924 году была продана с аукциона, а со временем оказалась в музее.
В гостиной стоит ломберный столик, так хорошо знакомый по литературе XIX века и предстающий чем-то загадочным, потому что на нем и до сих пор разложены гадальные карты, по которым можно узнать свою судьбу. Но за этим столиком не только гадали, а проводили часы досуга, может быть даже играя в подкидного или в лото, восторженно радуясь выпадающим амбам, тернам или, если уж очень повезет, кватернам и квинтам.
В этом же зале внимание привлекают камин, посудный шкаф из Германии, барометр и часы старинной работы, картина на стене в резной красивой раме.
В следующем зале разместилась столовая с массивным столом, за которым возле весело урчащего самовара вечерами собиралась обсудить новости семья. Тут же стоит еще один уникальный экспонат – самоварный столик. Его нашли во дворе одного из старых домов в центре Тюмени вмерзшим в лед. Рабочие пешнями аккуратно освободили будущий экспонат из плена и передали реставраторам. Теперь столик является одним из украшений зала.
О музее и населяющих его поразительных вещах можно писать бесконечно долго, потому что их более двух сотен. И каждая заслуживает отдельного рассказа. Те, кому посчастливилось оказаться в этих залах, уходят с чувством большой благодарности. Для молодых эта экскурсия становится путешествием в не далекое еще прошлое, а для людей старшего возраста – возвращением в детство и юность, о котором напоминают ткацкий станок, прялка, старинные утюги и самовары на углях, и мебель, что сладко будит картины из детства, проведенного в родительском доме как раз в окружении таких же или похожих вещей.
Но музей принимает не только экскурсии праздных горожан. Сюда нередко приходят рабочие мебельной фабрики посмотреть, что делали их коллеги сто с лишним лет назад, бывают технологи, разработчики, подолгу рассматривают старинные изделия, перерисовывают в свои альбомы некоторые детали, чтобы использовать нечто подобное при создании современных образцов. Несколько раз в здешнем интерьере проводили свои встречи члены клуба «Тюменская старина», занятого поиском незаслуженно забытых станиц истории края, организовывали круглые столы предприниматели. А заместитель директора фирмы «Заречье» Геннадий Басов, которого многие тюменцы еще хорошо помнят в роли диктора областного телевидения, мечтает, что в музее со временем будет собираться местная интеллигенция, что в его интерьере какой-нибудь народный театр будет ставить для таких встреч небольшие спектакли по пьесам любимого им великого русского драматурга Александра Островского. Геннадий, имея специальное образование, готов выступить актером и режиссером этих постановок. Дело за малым – за единомышленниками и меценатами, подобными тем, из чьих домов попала в эти залы мебель, что помнит благие дела своих прежних владельцев.
Л. К. Иванов
ЭКСКУРСИЯ У САМОВАРА
В одном из помещений Тюменской мебельной фирмы «Заречье» открылся музей старинной мебели.
– Поговаривали, что в этом кресле-качалке сиживал и Григорий Распутин, – старший научный сотрудник областного краеведческого музея Вера Аксюта подходит к экспонату, кладет ладонь на подлокотник. – Это кресло из дома политического ссыльного Вановского, которого власти определили на место жительства в Тюмень. Его жена Аграфена любила подолгу сидеть в этом кресле с книжкой в руках. Достоверных данных нет, но будто бы в этом доме бывал и великий старец по дороге в Покровку или на обратном пути в Петербург, когда рке считался царским фаворитом. Наверное, это не следует ни подтверждать, ни опровергать, да и дело вовсе не в Григории, а в том, что само по себе кресло является экспонатом уникальным.
Таких экспонатов, к которым Вера Николаевна применяет определение уникальный, в музее «Мебель старой Тюмени» довольно много. И им не требуется дополнительный бренд в лице Распутина. Это в музее супругов Смирновых в селе Покровское акцентируют внимание падких до сенсаций посетителей на венском стуле. На нем якобы сиживал Григорий Распутин и потому он придает мужскую силу. Как бы то ни было, но все представители сильного пола за редким исключением стремятся «подпитаться» энергетикой человека, которому молва приписала титул полового гиганта. Музей «Мебель старой Тюмени» за подобными сенсациями не гонится – у него другое назначение: сохранить для потомков образцы мебели, что служила нашим землякам сто и более лет назад.
Собирались эти экспонаты по старым домам, оставленным их владельцами при переезде в благоустроенные квартиры. Многое складировалось на чердаках и в сараях как не пригодное для использования. У стульев не хватало резных ножек, у кресел – подлокотников, шкафы валялись с оторванными дверками, да и прилаживать их к ставшему немодным в современном интерьере старинному хламу никто из недавних хозяев не собирался.
Музей начали создавать семь лет назад на фабрике «Заречье», занятой как раз изготовлением мебели. В одном из зданий на территории предприятия отвели помещение и стали свозить в него все, что удавалось найти. Немало шкафов и разных предметов интерьера попало сюда как раз из того самого дома, где жили Вронские. Но поскольку для настоящей выставки экспонатов было маловато, первый зал назвали «Окна Тюмени». И в этих самых окнах разместили фотографии да документы о прошлом нашего города. И, что удивительно, очень немногие, гуляя сегодня по улицам старой части областного центра, могут себе представить, что первый асфальт появился в Тюмени только в годы войны, когда перед эвакуированным в тыл заводом пластмасс этим покрытием оделась небольшая площадь перед въездом на предприятие. Даже главные магистрали города – Республики и Ленина – до 60-х годов оставались булыжными, а вдоль большинства улиц были проложены деревянные тротуары, чтобы дать людям возможность пробираться по непролазной в непогоду грязи.
Документы и фотографии из первого зала рассказывают, что Тюмень освоила мебельное производство много лет назад. Здесь делали сундуки, шкафы, табуретки, собирали из поставляемых из Европы деталей знаменитые венские стулья. Кстати, они спустя сто с лишним лет сохранились во многих домах и крепко стоят на своих витых ножках. Эта мебель местного производства раскупалась людьми небогатыми, мещанами и ремесленниками. Те, у кого в кошельках водились деньги побольше, заказывали себе нужное по каталогам из Европы или средней России. Несколько таких каталогов сохранились и привлекают немалое внимание современных посетителей.
Заходя в музей, мы, как и подобает, попадаем в мещанскую прихожую. Представителей именно этого сословия и ремесленников было в позапрошлом и начале прошлого века в Тюмени больше всего. Дворяне да крупные купцы исчислялись единицами, хотя и оставили о себе у современников добрую память как меценаты и просветители.
Итак, переступаем порог дома и оказываемся в прихожей. Снимаем плащ и пристраиваем его на вешалку ручной работы. Она случайно отыскалась на расположенной по соседству овчинно-меховой фабрике в приличном состоянии. Смотрим на себя в старинное, два с половиной метра высотой, зеркало из дома купца Колмогорова, присаживаемся на хрупкий с виду диванчик или венское кресло в ожидании хозяйки, прихорашивающейся по случаю гостей, кладем на столик для визиток свою карточку. На нем уже есть подобные, сохранившиеся с позапрошлого века. Осматриваемся, вспоминая Добрым словом людей, что имели отношение к разместившимся в прихожей вещам. Тот же Колмогоров, будучи купцом и владея кожевенными мастерскими, не копил деньги, не множил их только для своих нужд, не кутил, разбрасывая купюры под ноги приглашаемым на пирушки цыганам, а вкладывал, как теперь говорят, в социальные проекты. Устроил, например, за рекой первый в городе фруктовый сад.
Конечно, и свой дом устраивал, чтобы выглядеть солидно. Об этом говорит и зеркало, явно бывшее одним из украшений его особняка. Рама отделана объемной резьбой, присущей в те времена именно Тюмени. Говорят, что зеркала хранят многие образы прошлого. Может, и это могло бы немало поведать о своих прежних хозяевах, да только кто же решится проводить напротив него рождественские ночи, когда будто бы и являются из параллельного мира те, кто жил много лет назад. А найдись такой смельчак да будь зеркала и вправду носителями образов, в этой прихожей можно было бы узнать много интересного, потому что помимо купеческого по обе стороны от него расположено еще несколько зеркал поменьше и поскромнее. Они попали в музей из мещанских домов, так же, как и зеркало купца Копылова, что жил в доме неподалеку от областного краеведческого музея.
Из прихожей хозяйка проводит в гостиную. В роли хозяйки выступает по-прежнему Вера Аксюта. Она может подолгу рассказывать о каждой выставленной тут вещи. Они стоят, будто новые, потому что вторую жизнь дал им реставратор фабрики Георгий Киреев со товарищи. Их реставрационная группа состоит из четырех краснодеревщиков, сохраняя редкую по нынешним временам профессию и ремонтируя, точнее сказать возрождая, разными путями попадающие в музей дорогие для ценителей старины, но не нужные владельцам старые поломанные шкафы, диваны, стулья. Среди таких брошенных были бамбуковая этажерка, кресло и диван без одной ножки, выполненные в стиле ампир.
Вера Николаевна рассказывает, что часть представленной в гостиной мебели некогда принадлежала известному своей благотворительной деятельностью купцу Колокольникову. В 1924 году была продана с аукциона, а со временем оказалась в музее.
В гостиной стоит ломберный столик, так хорошо знакомый по литературе XIX века и предстающий чем-то загадочным, потому что на нем и до сих пор разложены гадальные карты, по которым можно узнать свою судьбу. Но за этим столиком не только гадали, а проводили часы досуга, может быть даже играя в подкидного или в лото, восторженно радуясь выпадающим амбам, тернам или, если уж очень повезет, кватернам и квинтам.
В этом же зале внимание привлекают камин, посудный шкаф из Германии, барометр и часы старинной работы, картина на стене в резной красивой раме.
В следующем зале разместилась столовая с массивным столом, за которым возле весело урчащего самовара вечерами собиралась обсудить новости семья. Тут же стоит еще один уникальный экспонат – самоварный столик. Его нашли во дворе одного из старых домов в центре Тюмени вмерзшим в лед. Рабочие пешнями аккуратно освободили будущий экспонат из плена и передали реставраторам. Теперь столик является одним из украшений зала.
О музее и населяющих его поразительных вещах можно писать бесконечно долго, потому что их более двух сотен. И каждая заслуживает отдельного рассказа. Те, кому посчастливилось оказаться в этих залах, уходят с чувством большой благодарности. Для молодых эта экскурсия становится путешествием в не далекое еще прошлое, а для людей старшего возраста – возвращением в детство и юность, о котором напоминают ткацкий станок, прялка, старинные утюги и самовары на углях, и мебель, что сладко будит картины из детства, проведенного в родительском доме как раз в окружении таких же или похожих вещей.
Но музей принимает не только экскурсии праздных горожан. Сюда нередко приходят рабочие мебельной фабрики посмотреть, что делали их коллеги сто с лишним лет назад, бывают технологи, разработчики, подолгу рассматривают старинные изделия, перерисовывают в свои альбомы некоторые детали, чтобы использовать нечто подобное при создании современных образцов. Несколько раз в здешнем интерьере проводили свои встречи члены клуба «Тюменская старина», занятого поиском незаслуженно забытых станиц истории края, организовывали круглые столы предприниматели. А заместитель директора фирмы «Заречье» Геннадий Басов, которого многие тюменцы еще хорошо помнят в роли диктора областного телевидения, мечтает, что в музее со временем будет собираться местная интеллигенция, что в его интерьере какой-нибудь народный театр будет ставить для таких встреч небольшие спектакли по пьесам любимого им великого русского драматурга Александра Островского. Геннадий, имея специальное образование, готов выступить актером и режиссером этих постановок. Дело за малым – за единомышленниками и меценатами, подобными тем, из чьих домов попала в эти залы мебель, что помнит благие дела своих прежних владельцев.