Константин Лагунов. Книга памяти
О. К. Лагунова
СЕРГЕЙ ШУМСКИЙ. ПИСАТЕЛЬ И ГРАЖДАНИН
Мое общение с Константином Яковлевичем началось фактически с приездом в Тюмень в 1967 году, я стал редактором многотиражной газеты «Авиатор Тюмени». Когда в управлении гражданской авиации меня заставили одеться в авиационную форму, я однажды явился в писательскую организацию, которая находилась на пятом этаже в Доме Советов, весь в синем одеянии и с золотыми нашивками на рукавах. Константин Яковлевич принял меня за летчика. А когда узнал по голосу, долго рассматривал и улыбался, и даже пощупал нашивки.
В 1976 году Константин Яковлевич назначил меня заведующим бюро пропаганды художественной литературы при областной писательской организации. Все пришлось начинать с нуля, так как ни денег, ни помещения не было. И о штате надо было думать самому. Константин Яковлевич все хлопоты по созданию новой организации взвалил на мои плечи со словами: «Летай и не падай». И в этом он был мудр, так как прекрасно понимал, опираясь на свой опюмный опыт руководителя комсомола и писателей, доверял он полностью тем, кто способен самостоятельно управлять своими возможностями и хорошо, разумно вести общее дело.
У нас складывались добрые, чисто деловые отношения, как старшего с младшим. Я был полностью подчинен Константину Яковлевичу и в то же время вполне независим в своих действиях: приглашал самостоятельно, по своему выбору, писателей из Москвы, Ленинграда, Свердловска, из республик, других городов России, ну и наших, тюменцев. Выступления всегда проходили интересно, при полных залах. К писательскому слову в те годы было особое внимание и уважение, не то что сегодня, когда налицо явный упадок духовности и общей культуры.
Обстановка в Союзе при Константине Лагунове всегда складывалась по-деловому, и по результатам дела мы и судили друг друга, без боязни говорили о недостатках и просчетах в наших выступлениях и публикациях. Мои очерки к тому времени появлялись в газетах и сборниках.
К изданной в коллективном сборнике «В пору жаворонков» повести «Соболихинский баянист» Константин Яковлевич отнесся с похвалой, хотя и высказал некоторые замечания о ее содержании и языке.
У К. Лагунова вышел очередной роман «Завтрак на траве», он вызвал очень большие споры и дискуссии в областной прессе, потому что в нем многое было узнаваемо – лица, места действия, ситуации. И это никого не оставляло равнодушным к прочитанному. Я также ввязался в спор и опубликовал в тогдашнем «Тюменском комсомольце» свое мнение о романе. Оно сводилось к тому, что я считал роман в целом злободневным, остросюжетным. В то же время высказал мнение, что роман слишком публицистичен, явно в ущерб художественности. И это не было упреком, а констатацией, утверждением, взглядом на творческую манеру писателя в целом. К. Лагунов во всех своих художественных произведениях ярче проявляется как публицист – это мнение не только мое, а многих критиков и читателей.
С самого первого года основания организации была внедрена практика проведения областных семинаров молодых литераторов – и это продолжается ежегодно вот уже сорок лет! Можно сказать, благодаря К. Лагунову создана целая школа творческих семинаров.
И еще одну черту характера хочется отметить у Константина Яковлевича – он был истинным интеллигентом. Он, как никто, умел замечать и ценить проявления таланта и с добротой и вниманием относился даже к самым робким порывам к творчеству, к стремлению выразить свои душевные пристрастия в слове.
Таким я знал Константина Лагунова – честным, добропорядочным и творческим человеком.
О. К. Лагунова
СЕРГЕЙ ШУМСКИЙ. ПИСАТЕЛЬ И ГРАЖДАНИН
Мое общение с Константином Яковлевичем началось фактически с приездом в Тюмень в 1967 году, я стал редактором многотиражной газеты «Авиатор Тюмени». Когда в управлении гражданской авиации меня заставили одеться в авиационную форму, я однажды явился в писательскую организацию, которая находилась на пятом этаже в Доме Советов, весь в синем одеянии и с золотыми нашивками на рукавах. Константин Яковлевич принял меня за летчика. А когда узнал по голосу, долго рассматривал и улыбался, и даже пощупал нашивки.
В 1976 году Константин Яковлевич назначил меня заведующим бюро пропаганды художественной литературы при областной писательской организации. Все пришлось начинать с нуля, так как ни денег, ни помещения не было. И о штате надо было думать самому. Константин Яковлевич все хлопоты по созданию новой организации взвалил на мои плечи со словами: «Летай и не падай». И в этом он был мудр, так как прекрасно понимал, опираясь на свой опюмный опыт руководителя комсомола и писателей, доверял он полностью тем, кто способен самостоятельно управлять своими возможностями и хорошо, разумно вести общее дело.
У нас складывались добрые, чисто деловые отношения, как старшего с младшим. Я был полностью подчинен Константину Яковлевичу и в то же время вполне независим в своих действиях: приглашал самостоятельно, по своему выбору, писателей из Москвы, Ленинграда, Свердловска, из республик, других городов России, ну и наших, тюменцев. Выступления всегда проходили интересно, при полных залах. К писательскому слову в те годы было особое внимание и уважение, не то что сегодня, когда налицо явный упадок духовности и общей культуры.
Обстановка в Союзе при Константине Лагунове всегда складывалась по-деловому, и по результатам дела мы и судили друг друга, без боязни говорили о недостатках и просчетах в наших выступлениях и публикациях. Мои очерки к тому времени появлялись в газетах и сборниках.
К изданной в коллективном сборнике «В пору жаворонков» повести «Соболихинский баянист» Константин Яковлевич отнесся с похвалой, хотя и высказал некоторые замечания о ее содержании и языке.
У К. Лагунова вышел очередной роман «Завтрак на траве», он вызвал очень большие споры и дискуссии в областной прессе, потому что в нем многое было узнаваемо – лица, места действия, ситуации. И это никого не оставляло равнодушным к прочитанному. Я также ввязался в спор и опубликовал в тогдашнем «Тюменском комсомольце» свое мнение о романе. Оно сводилось к тому, что я считал роман в целом злободневным, остросюжетным. В то же время высказал мнение, что роман слишком публицистичен, явно в ущерб художественности. И это не было упреком, а констатацией, утверждением, взглядом на творческую манеру писателя в целом. К. Лагунов во всех своих художественных произведениях ярче проявляется как публицист – это мнение не только мое, а многих критиков и читателей.
С самого первого года основания организации была внедрена практика проведения областных семинаров молодых литераторов – и это продолжается ежегодно вот уже сорок лет! Можно сказать, благодаря К. Лагунову создана целая школа творческих семинаров.
И еще одну черту характера хочется отметить у Константина Яковлевича – он был истинным интеллигентом. Он, как никто, умел замечать и ценить проявления таланта и с добротой и вниманием относился даже к самым робким порывам к творчеству, к стремлению выразить свои душевные пристрастия в слове.
Таким я знал Константина Лагунова – честным, добропорядочным и творческим человеком.