Сибирский летописец
Е. В. Кузнецов
ТРЕВОГА В СУРГУТЕ В 1745 Г.
ИЗ УЦЕЛЕВШИХ ОТ ПОЖАРОВ БУМАГ ТОБОЛЬСКОЙ ПОЛИЦМЕЙСТЕРСКОЙ КОНТОРЫ
Указ Ее Императорского Величества, Самодержицы Всероссийской, из Сибирской губернской канцелярии в Тобольскую полицмейстерскую контору. Сего июля 4 дня, в присланных в Сибирскую губернскую канцелярию доношениях написано, а именно: _в_первом_ – от отправленных из Тобольска до Енисейска на двух дощаниках со ссыльными колодники капитана Хрушкова и порутчика Белянина. Его-де 745 году, июня, против 15 дня, будучи в пути от города Сургута, вверх по Оби-реке, отшед от Богоявленского села верстах в 15, а от помянутого города Сургута всего будет, например, во 100 в 15, по разносе парусной погодой из протоки дощаники – один на правую, а другой по левую стороны – весьма в обширном месте в ночное время на судне капитана Хрушкова из арестантов воры и разбойники при посылке на бечеву, совокупясь 50 человек, разбоем, сильною рукою напали перво на часовых и тех часовых побросали в воду (однако ж после сами из воды вытаскали), а на его, капитана, и на протчих конвойных напали ж сильно и всех, бив смертельно, перевязали; солдат и казаков побросали в нос, его, капитана, бросили ж в дощаник и, связана, били всяким орудием. А при воровском своем от судна отвале били его, капитана, батоги смертельно и имеющееся у него, капитана, и у всех конвойных ружье и амуницию, порох и свинец, и у всех того дощаника конвойных собственные пожитки и деньги, обувь и одежду, печеные хлебы и харчевые припасы увезли с собой без остатку и оставили в одних рубашках, в том числе его, капитана, и без портков. Да при том же своем воровском разбойническом отвале дощаничные снасти обрубили, да увезли ж казенную лодку, два топора, кулей рогожных 10. А по прибытии их обратно в Богоявленский погост уведомились, что тот погост весь разбили и разграбили все без остатку, да при том же воровском своем разбое, упоминая разорить и город Сургут – «мы-де и не эдаки города разбивали», – о чем-де от него, по уезде тех воров, тот же момент в город Сургут посланы с письменным известием на легкой лодке сорами и посторонними протоками два человека. Того ради оные капитан Хрушков и порутчик Белянин просили, дабы указом поведено было оного разграбленного дощаника вместо отбитого ружья и амуниции, пороху и свинцу, портупей и шпаг, тако ж и изрубленных судовых снастей, дву топоров и лодку прислать из Тобольска, или где поведено будет отпустить из городов; да для крепкой предосторожности прибавить конвою на каждое судно по рассмотрению Сибирской губернской канцелярии, дабы от оставших арестантов на малолюдный и безружейный конвой паки не воспоследовало (от чего Боже сохрани) какого бунту, а у кого какое казенное ружье и амуницию, порох и свинец, тако ж и собственные какие пожитки грабительски увезли и кто те воры бежали, тому сообщен при том доношении реестр. Во _втором –_ из Сургутской воеводской канцелярии: сего-де 745 году, июня 5 дня, в Сургутскую воеводскую канцелярию следующий из Тобольска на дощанике порутчик Белянин ведением объявил: из посланных-де с ним арестантов бежали 14 человек. И потому его, порутчику Белянина, ведению о сыску тех арестантов в городе Сургуте во всенародное известие публиковано и в пристойном месте выставлен публичный указ, в котором объявлено: ежели где оные беглецы явятся, таковых ловить и объявлять в Сургутскую воеводскую канцелярию без замедления; также и в Войсковую контору и сотнику Торопченинову с товарищи послан указ же, по которому велено предписанных беглецов сыскивать всякими сыски накрепко, и для того сыску командировать им на каждую ночь вкруг города ходить с ружьем из сургутских служилых людей человек по 10 и более, а буде по сыску явятся, то их, имая, объявлять в Сургутскую воеводскую канцелярию немедленно. И того ж июня, 9-го дня, в Сургутскую канцелярию в репорте сургутских казаков от пятидесятника Ильи Кайдалова объявлено: того-де июня 9 дня, по силе указу из Сургутской воеводской канцелярии командированы-де от них в обхождение вкруг города Сургута в ночное время для сыску ушедших с дощаника от порутчика Белянина ссыльных колодников 14 человек сургутские казаки Петр Кушников и Иван Кляпиков с товарищи, всего 5 человек, с ружьем, которые вокруг города Сургута и ходили. И во обхождении-де в той ночи, на утренней заре шли вкруг города по пашне и увидели, что идет-де из города, от скотского пригону сургутского казака Якова Тверитинова незнаемый человек в лес, за которым-де они и побежали и, сбежавши в лес, увидели ж и других, более 10 человек, которые-де от них и побежали в лес же и уронили сделанное из дерева копье, обожженное огнем, да березовую дубину и худые портки; и за теми-де людьми гнались они бором, токмо-де достичь не могли. И по тому его, Кайдалова, репорту, того ж числа собраны были все сургутские служилые, отставные и казачьи дети с ружьем, у кого какое имеется, и для сыску вышеписанных беглецов ходили около города Сургута в бор, с которою командою ходил воевода, обще со обретающимся в городе Сургуте у свидетельства мужска полу душ капитаном Булатовым, сыскивая те беглецы всякими сыски накрепко, токмо сыскать их не могли. И того ж числа, пополудни в третьем часу, в репорте от него ж, пятидесятника Кайдалова, объявлено: ниже-де города Сургута, верст с 5, на здешней стороне Оби загорелся бор, а кто-де его зажег – неизвестно, и того ж де часа, приехав в город Сургут из Пядской волости, ясачный остяк Никита Еичин объявил, что-де встретил он от того зажженного бору плывут незнаемые люди утоплою[206 - Речь идет о протоке Оби Утоплой, расположенной у подножия урочища Барсова гора близ Сургута. По хантыйскому преданию в протоке когда-то утонул остяцкий князь. _–_Прим._Издателя_] протокою на плоту, сделанном из бревен, человек с 10, или более вниз к Оби-реке, которая протока ниже города Сургута в 10 верстах, за которыми беглецами посланы были в погоню показанный пятидесятник Кайдалов и с ним сургутских служилых людей человек с 20 на легких лодках, и он, пятидесятник и служилые люди за теми беглецами и гонялись вниз по Оби верст с 30, токмо найти их нигде не могли. А июня-де 17 дня, поутру, поехал он, воевода Ерабкин, с людьми своими и денщиками выше города Сургута по Оби-реке на остров для рыбной ловли и имел при себе для птичьей стрельбы два ружья. И как он был на том острову, гребли сверх Оби на пяти лодках, в том же числе на двух лодках по два флага выбойчатые, незнаемо какие люди, человек с 50, из них в красных многи плащах и в немалом убранстве и со многим огненным ружьем и с луками. И увидя их на том острову, погребли к берегу и стали по им стрелять из ружей и отбили их от лодок, и выскочили на берег с ружьем и с обнаженными палашами, и бросились на них, учали как его, воеводу Ерабкина, так и людей его, бить, с которыми они за малолюдством и за неимением ружья противиться никак не могли, к тому же не ведали таких злодеев и от них нечаянного нападения. Такого разбою, как Сибирь зачалась, не бывало. Ружья его лежали на лодке, и как его, воеводу, били и говорили: «ты тоде нам и надобен, нам-де про вас сказали вверху рыбаки, что-де ты здесь на острову», а о себе ж сказали, что-де «мы ссыльные колодники с судна от капитана Хрушкова и то-де судно разбили и его, капитана, убили и у солдат ружье и палаши отняли и, поехав от того судна, разбили ж купецкий дощаник и видите-де на нас какое платье», на которых надето на всех купеческое платье: богатого сукна кафтаны голевые и разных парчей камзолы, и штаны, и подпоясаны, также чрез плеча перевязаны разных цветов шелковыми парчами. И оные злодеи и разбойники говорили, что-де «за ними с судна от поручика Белянина сряжаются бежать человек 70». И бив его и людей, положили, стали над ними с ружьями, с обнаженными палашами и штыками, а его, воеводу, посадили и хотели расстреливать. И из них же артели человек с 6 или более, видя его, беззаконно погибающа, стали свою братью разговаривать, чтоб его напрасно не губили и между тем много было у них прени, а протчие говорили: «За то-де его надо убить, что-де он отданных наших товарищев шесть человек от порутчика Белянина держал в крепких закрепах и послал в Тобольск; к тому же-де он нашу братью беглых колодников сыскивает и посылает в партии, в погони и высылки». Токмо едва склонились, чтоб его, воеводу, оставить жива и держали его на том острову часа три или четыре. Взяв у него вышеписанные две фузеи и лядунку[207 - Лядунка – сумка для патронов, пуль, надевавшаяся через плечо. _–_Прим._Издателя_], и мешочек кожаный с дробью и оставя его на том острову, погребли на тех же лодках вниз по Оби-реке к городу Сургуту, и как стали погребать мимо города, то за оными разбойники капитан Булатов с своей командою и сургутские обыватели бросились в лодки, чтоб их переловить, токмо оные воры и разбойники от них побежали. И гнались за ними вниз по Оби верст с 15, но токмо наститчи их не могли. А как они, воры, от него, воеводы Ерабкина, отъехали, то он сел в свои лодки и поехал в город, и как они ехали мимо города – не застал. И у тех злодеев огненного ружья более 25 ружей и как их держали на острову, пальба у них была беспрестанная, и говорили, чтоде «у нас взятого с дощаников от капитана Хрушкова и от купцов пороху и свинцу довольно». И при отъезде с острову снесли на берег из ограбленных купецких пожитков зеленого сукна аршин с 5 да свабшского полотна аршин с 10, чайник зеленой меди, крест серебряный на цепочке, а собственный его, воеводы, крест золотой сняли и бросили им и, пришед, сказали – «вот-де ему, воеводе, за терпенье»; тако ж и сметали с лодок мелочи несколько и сказали ж: «Вот-де людям твоим за терпенье», которое сукно и протчее все взяв, привезли в город, а к поручику Белянину о намерении уйти с судна его ссыльных арестантов послано известие того ж часа. И того ж 17 июня от следующего из Тобольска на дощанике за ссыльными арестанты капитана Хрушкова получено известие, в котором написано: сего-де 745 году, июня 15 дня, команды его на дощанике присыльные арестанты, воры и разбойники поутру, по посылке на бечеву караульными солдаты, от погосту Богоявленского в расстоянии, например, в 15 верстах, который погост выше города Сургута во 100 верстах, разбоем в 50 человеках напали безвременно сильною рукою, часовых с дощаника побросали в воду и потом как у тех часовых, так и у караульных солдат, ружье и амуницию, порох и свинец, шпаги и протчее отбили все без остатку, также и казенные лодки, и топор, к тому же и несколько печеных хлебов, сухарей, круп и соли пограбили ж, и прочий шкарб, и деньги и на лодках бежали. И в вышереченном Богоявленском приходе будучи, оные воры, по известию их, пограбили ж все без остатку и как-де будучи оные воры на тех дощаниках учинили разбой, и при битии как его, капитана, так и солдат, упоминали оные воры, что хотят город Сургут разорить и ограбить. Того-де ради дабы в городе Сургуте от тех воров быть во всякой опасности, чтоб граду и обывателям (от чего Боже сохрани) не учинили и паки разоренья, грабительства и протчего, а порутчик Белянин своим дощаником вверх уплыл по левой стороне Оби, а его-де, капитана, отшибло ветром на правую сторону Оби; тако ж де которые имеются при Сургуте купцы из Тобольска, чтоб были во всякой осторожности и у которых имеется ружье, чтоб было заправлено, а с товарами из дощаников для охранения как можно убрались. И того ж числа в вечеру, в первом часу ночи, прибыли в Сургут на дощанике сверх Оби, шедшие прежде мимо Сургута из Тобольска в низовые сибирские города купецкие люди, а именно: города Яренска Иван Серебренников, города Тулы Федор Юдин, города Тюмени Петр Зубарев, тюменского посадского Михайла Русинова работник его Степан Накаряков, тобольского купца Ивана Осколкова прикащик его Устюжанин Федор Суковатицын, тобольский посадский Афанасий Маремьянин, тобольский посадский же Сава Пленин с тайного действительного советника Демидова Невьянского его заводу житель Филат Самойлов, иркутского купца Алексея Брагина работник его Максим Бобылев, тобольский посадский Иван Чювашев, города Яренска посадский Яков Тырин и по прибытии в Сургутской воеводской канцелярии доношением объявили: июня-де 15 дня, в вечеру, не дошед они Сургутского уезду до Богоявленского погосту верст за 10, который-де погост выше города Сургута в 100 верстах, шли завозом и внезапно-де к дощанику их наплыли сверх Оби незнаемые люди на пяти лодках, человек с 60, и, приплыв к дощанику, выпалили по ним из огненного ружья, также и из луков и от той пальбы ранили тюменского купца Петра Зубарева в правую руку, в завет, да одного из работников города Яренска жителя Матфея Елушакова убили до смерти, который привезен в Сургут и погребен. И потом скочили все на судно и били всех как купецких, так и работных людей шпагами и ефесами смертно, от которых-де побой имеют они многие язвы, и арестовали всех, и многих из них, связав, на дощанике поклали, а других выгнали на берег и содержали всех под своим караулом. И притом им сказались, что-де они утекшие с дощаника капитана Хрушкова ссыльные колодники и, вошедши в судно, у кого сколько имелось денег и из товару и платья ограбили, а именно: денег более 5000 рублев, также и товару тысячи на 3, огненного ружья 6 ружин, пороху 25 фунтов да свинцу пуда с 3, а у кого именно и по скольку числу денег, товару и платья, тому сообщили они вышеписанные купцы в Сургутскую воеводскую канцелярию за руками реестр. А по грабеже оные деньги и товары положили в свои лодки, также взяли и у них от дощаника две лодки и увезли с собою вниз по Оби. И при отъезде от судна оные воры им, купцам, говорили: «Поедем-де мы в город Сургут и тот-де город Сургут разорим и воеводу с собою увезем; токмо-де нам Сургут не дорог, дорог-де нам воевода». А оставшее от показанных разбойников на острову и привезенное в город Сургут сукно зеленое, полотно, чайник, крест и протчая мелочь отданы им, купцам, по прибытии их в Сургут того ж числа по реестру с распискою. И о вышеписанном-де Сургутская воеводская канцелярия представляет, что в Сургуте имеет немалое опасение от таких воров и государственных злодеев, как оные совокупятся и с прежде ушедшими 14 человеками и тако ж (и от чего Боже сохрани) и от намеренных уйти с судна от порутчика Белянина 70 человек, чтоб не разорили городу до основания, понеже-де в том городе пороху не имеется и полуфунта, а пушек – ни одной пушки, но токмо имеются горелые и негодные три затинные пищали[208 - Пищаль затинная – ручное огнестрельное орудие малого калибра (до 50 мм). Длина достигала 1,5 м. В XV–XVII веках такие орудия отливались, как правило, из меди или бронзы и были на вооружении у казаков и стрельцов. Служили для прицельной стрельбы свинцовыми или железными коваными ядрами. _–_Прим._Издателя_], а у служилых ружей, действительных к стрельбе, не имеется ни у десяти человек. Того ради Сургутская воеводская канцелярия требовала для охранения города от таких злодеев пороху и пушек, тако ж и конвою, понеже-де оные утекшие разбойники в немалом числе огненного ружья и многолюдстве и ежели (от чего Боже сохрани) учинят на город нападение, то, кроме стрел, обороняться нечем, и та защита против огненного ружья недействительна. И ныне-де в Сургуте от таких злодеев почти в осаде как день, так и ночь, не имеют покоя, и завсегда служилые люди стоят по бекетам, к тому же и служилых тех при городе малолюдство, многие из них в разных командировках и более имеют опасение, чтоб не зажгли города и в том зажжении не учинили какого нападения. В _третьем_ – из Самаровской управительной канцелярии: июня-де 19 дня сего 745 году Самаровского яму ямщик Петр Спиридонов извещал словесно: бежало-де ссыльных каторжных 66 человек и едут-де они в Самаровский ям в 6 лодках; июня-де 25 дня, Самаровского присутствия Белогорской волости ясачные остяки про сих беглых каторжных сказали, что-де проехали они вниз по Оби к городу Березову. И ради того сего ж июля 4 дня, по указу Ее Императорского Величества и по определению Сибирской губернской канцелярии велено: в Тобольскую полицеместерскую контору послать сей Ее Императорского Величества указ и велеть вышеявленных воров и разбойников всякими сыски везде сыскивать накрепко, и в том прилагать крайнее старание, дабы оные воры и грабители всемерно были переловлены в самой крайней скорости. И в той поимке, и во искоренении оных воров и разбойников поступать так, как губернаторская инструкция 728 года и публикованные Ее Императорского Величества печатные указы прошлого 744 году, сентября 8 дня и печатная ж инструкция, состоявшаяся и напечатанная в Правительствующем Сенате августа 28 числа и посланный из Сибирской губернской канцелярии ноября 1 числа того ж 744 году указ повелевают во всем неотменно, и как такие воры и разбойники пойманы будут, о них объявить в Сибирскую губернскую канцелярию за караулом в самой скорости. А для сыску и поимки, и искоренения оных воров и разбойников командирован из Тобольска Сибирского гарнизона секунд-майор Томилов с командою, с ружьем и амунициею, и дано им каждому человеку по 50 патронов, пули и картечи, и с ними послано из Тобольского цехауза 5 пушечек малых, разнокалиберных, чугунных на станках с порохом и с ядрами, и велено им на объявленных лодках следовать до Самаровского яму, а прибыв в тот ям, взять от управителя Суздальцева за его рукою письменное известие и чрез обывателей накрепко наведываться, где вышеявленные воры и разбойники, и по которым рекам имеют около ли города Сургута, или подлинно проехали к Березову, и наведався о том подлинно и достоверно, следовать за теми ворами и разбойниками со всею командою своею в те места того ж числа и всякими мерами стараться накрепко, и наведываться о тех ворах и разбойниках, и чинить за ними поиски, и как возможно, всех переловить, а в случае противления их стрелять по ним из ружья. И ежели при поимке оных воров и разбойников найдено будет пограбленное ими, ворами, ружье, порох и свинец, и амуниция, также деньги и товары, и протчие всякие вещи, и платье, все ему, майору, переписать и перепечатать, и сколько им воров и разбойников будет поймано за крепким и осторожным караулом, оковав их в крепкие кандалы или деревянные смыки, и с тем, что найдено у них будет, привесть в Тобольск и объявить в Сибирской губернской канцелярии. А в Сургутскую и Березовскую воеводские канцелярии посланы Ее Императорского Величества указы, и велено оным канцеляриям от вышеявленных воров и разбойников иметь как в городах, так и во всех уездах крепкую осторожность, и за сими ворами, где об них уведают, чинить всевозможные поиски и как возможно старание иметь; ясачным инородцам накрепко приказывать, что их, воров и разбойников, всех переловить, и сколько когда будет переловлено, взять их за крепкий караул, и что при них найдено будет пограбленного, под крепким и осторожным караулом прислать в Сибирскую канцелярию. И для того означенные отправленные из Тобольска пушки, порох и ядра впредь до указу иметь в Сургуте. И Тобольской Полицеместерской конторе о вышеписанном ведать и чинить по сему Ее Императорского Величества указу. А кто именно вышеписанные ссыльные беглые воры и разбойники, тому при сем реестр. Июля 5 дня 1745 года. _Алесей_Сухарев._Секретарь_Алексей_Соколов._Подканцелярист_Василий_Шишмолин._
По реестру, приложенному к указу, бежавшими колодниками были: Андрей Москвин, Иван Кирилов, Петр Шишкин, Мелетий Грабцов, Марко Тюнин, Семен Смирнов, Роман Соловьев, Осип Черенцов, Еким Ларионов, Кирило Кулюков, Дмитрий Заморин, Алексей Соколов, Кирило Васильев, Степан Хардин, Афанасий Попов, Василий Иванов, Максим Коршенин, Марко Горев, Иван Мамонинов, Клементий Костин, Максим Корноухов, Терентий Коннев, Иван Драйнов, Илья Капарев, Петр Колмыков, Панкратий Максимов, Потап Кокаровцов, Степан Курочкин, Леонтий Пермяков, Никита Полянин, Захар Виноградов, Тимофей Пейкушев, Василий Кузнецов, Алексей Иванов, Максим Овчинников, Иван Безпалов, Василий Смирнов, Федор Кобяков, Иван Бубников, Яков Чепин, Козма Конев, Ерофей Скатышев, Семен Дмитриев, Филип Костыгин, Филип Купин, Тимофей Волков, Игнатий Бояндин, Евсей Кубанков, Павел Высоковский, Василий Шумков и Дарья Хардина.
notes
Сноски
206
Речь идет о протоке Оби Утоплой, расположенной у подножия урочища Барсова гора близ Сургута. По хантыйскому преданию в протоке когда-то утонул остяцкий князь. _–_Прим._Издателя_
207
Лядунка – сумка для патронов, пуль, надевавшаяся через плечо. _–_Прим._Издателя_
208
Пищаль затинная – ручное огнестрельное орудие малого калибра (до 50 мм). Длина достигала 1,5 м. В XV–XVII веках такие орудия отливались, как правило, из меди или бронзы и были на вооружении у казаков и стрельцов. Служили для прицельной стрельбы свинцовыми или железными коваными ядрами. _–_Прим._Издателя_
Е. В. Кузнецов
ТРЕВОГА В СУРГУТЕ В 1745 Г.
ИЗ УЦЕЛЕВШИХ ОТ ПОЖАРОВ БУМАГ ТОБОЛЬСКОЙ ПОЛИЦМЕЙСТЕРСКОЙ КОНТОРЫ
Указ Ее Императорского Величества, Самодержицы Всероссийской, из Сибирской губернской канцелярии в Тобольскую полицмейстерскую контору. Сего июля 4 дня, в присланных в Сибирскую губернскую канцелярию доношениях написано, а именно: _в_первом_ – от отправленных из Тобольска до Енисейска на двух дощаниках со ссыльными колодники капитана Хрушкова и порутчика Белянина. Его-де 745 году, июня, против 15 дня, будучи в пути от города Сургута, вверх по Оби-реке, отшед от Богоявленского села верстах в 15, а от помянутого города Сургута всего будет, например, во 100 в 15, по разносе парусной погодой из протоки дощаники – один на правую, а другой по левую стороны – весьма в обширном месте в ночное время на судне капитана Хрушкова из арестантов воры и разбойники при посылке на бечеву, совокупясь 50 человек, разбоем, сильною рукою напали перво на часовых и тех часовых побросали в воду (однако ж после сами из воды вытаскали), а на его, капитана, и на протчих конвойных напали ж сильно и всех, бив смертельно, перевязали; солдат и казаков побросали в нос, его, капитана, бросили ж в дощаник и, связана, били всяким орудием. А при воровском своем от судна отвале били его, капитана, батоги смертельно и имеющееся у него, капитана, и у всех конвойных ружье и амуницию, порох и свинец, и у всех того дощаника конвойных собственные пожитки и деньги, обувь и одежду, печеные хлебы и харчевые припасы увезли с собой без остатку и оставили в одних рубашках, в том числе его, капитана, и без портков. Да при том же своем воровском разбойническом отвале дощаничные снасти обрубили, да увезли ж казенную лодку, два топора, кулей рогожных 10. А по прибытии их обратно в Богоявленский погост уведомились, что тот погост весь разбили и разграбили все без остатку, да при том же воровском своем разбое, упоминая разорить и город Сургут – «мы-де и не эдаки города разбивали», – о чем-де от него, по уезде тех воров, тот же момент в город Сургут посланы с письменным известием на легкой лодке сорами и посторонними протоками два человека. Того ради оные капитан Хрушков и порутчик Белянин просили, дабы указом поведено было оного разграбленного дощаника вместо отбитого ружья и амуниции, пороху и свинцу, портупей и шпаг, тако ж и изрубленных судовых снастей, дву топоров и лодку прислать из Тобольска, или где поведено будет отпустить из городов; да для крепкой предосторожности прибавить конвою на каждое судно по рассмотрению Сибирской губернской канцелярии, дабы от оставших арестантов на малолюдный и безружейный конвой паки не воспоследовало (от чего Боже сохрани) какого бунту, а у кого какое казенное ружье и амуницию, порох и свинец, тако ж и собственные какие пожитки грабительски увезли и кто те воры бежали, тому сообщен при том доношении реестр. Во _втором –_ из Сургутской воеводской канцелярии: сего-де 745 году, июня 5 дня, в Сургутскую воеводскую канцелярию следующий из Тобольска на дощанике порутчик Белянин ведением объявил: из посланных-де с ним арестантов бежали 14 человек. И потому его, порутчику Белянина, ведению о сыску тех арестантов в городе Сургуте во всенародное известие публиковано и в пристойном месте выставлен публичный указ, в котором объявлено: ежели где оные беглецы явятся, таковых ловить и объявлять в Сургутскую воеводскую канцелярию без замедления; также и в Войсковую контору и сотнику Торопченинову с товарищи послан указ же, по которому велено предписанных беглецов сыскивать всякими сыски накрепко, и для того сыску командировать им на каждую ночь вкруг города ходить с ружьем из сургутских служилых людей человек по 10 и более, а буде по сыску явятся, то их, имая, объявлять в Сургутскую воеводскую канцелярию немедленно. И того ж июня, 9-го дня, в Сургутскую канцелярию в репорте сургутских казаков от пятидесятника Ильи Кайдалова объявлено: того-де июня 9 дня, по силе указу из Сургутской воеводской канцелярии командированы-де от них в обхождение вкруг города Сургута в ночное время для сыску ушедших с дощаника от порутчика Белянина ссыльных колодников 14 человек сургутские казаки Петр Кушников и Иван Кляпиков с товарищи, всего 5 человек, с ружьем, которые вокруг города Сургута и ходили. И во обхождении-де в той ночи, на утренней заре шли вкруг города по пашне и увидели, что идет-де из города, от скотского пригону сургутского казака Якова Тверитинова незнаемый человек в лес, за которым-де они и побежали и, сбежавши в лес, увидели ж и других, более 10 человек, которые-де от них и побежали в лес же и уронили сделанное из дерева копье, обожженное огнем, да березовую дубину и худые портки; и за теми-де людьми гнались они бором, токмо-де достичь не могли. И по тому его, Кайдалова, репорту, того ж числа собраны были все сургутские служилые, отставные и казачьи дети с ружьем, у кого какое имеется, и для сыску вышеписанных беглецов ходили около города Сургута в бор, с которою командою ходил воевода, обще со обретающимся в городе Сургуте у свидетельства мужска полу душ капитаном Булатовым, сыскивая те беглецы всякими сыски накрепко, токмо сыскать их не могли. И того ж числа, пополудни в третьем часу, в репорте от него ж, пятидесятника Кайдалова, объявлено: ниже-де города Сургута, верст с 5, на здешней стороне Оби загорелся бор, а кто-де его зажег – неизвестно, и того ж де часа, приехав в город Сургут из Пядской волости, ясачный остяк Никита Еичин объявил, что-де встретил он от того зажженного бору плывут незнаемые люди утоплою[206 - Речь идет о протоке Оби Утоплой, расположенной у подножия урочища Барсова гора близ Сургута. По хантыйскому преданию в протоке когда-то утонул остяцкий князь. _–_Прим._Издателя_] протокою на плоту, сделанном из бревен, человек с 10, или более вниз к Оби-реке, которая протока ниже города Сургута в 10 верстах, за которыми беглецами посланы были в погоню показанный пятидесятник Кайдалов и с ним сургутских служилых людей человек с 20 на легких лодках, и он, пятидесятник и служилые люди за теми беглецами и гонялись вниз по Оби верст с 30, токмо найти их нигде не могли. А июня-де 17 дня, поутру, поехал он, воевода Ерабкин, с людьми своими и денщиками выше города Сургута по Оби-реке на остров для рыбной ловли и имел при себе для птичьей стрельбы два ружья. И как он был на том острову, гребли сверх Оби на пяти лодках, в том же числе на двух лодках по два флага выбойчатые, незнаемо какие люди, человек с 50, из них в красных многи плащах и в немалом убранстве и со многим огненным ружьем и с луками. И увидя их на том острову, погребли к берегу и стали по им стрелять из ружей и отбили их от лодок, и выскочили на берег с ружьем и с обнаженными палашами, и бросились на них, учали как его, воеводу Ерабкина, так и людей его, бить, с которыми они за малолюдством и за неимением ружья противиться никак не могли, к тому же не ведали таких злодеев и от них нечаянного нападения. Такого разбою, как Сибирь зачалась, не бывало. Ружья его лежали на лодке, и как его, воеводу, били и говорили: «ты тоде нам и надобен, нам-де про вас сказали вверху рыбаки, что-де ты здесь на острову», а о себе ж сказали, что-де «мы ссыльные колодники с судна от капитана Хрушкова и то-де судно разбили и его, капитана, убили и у солдат ружье и палаши отняли и, поехав от того судна, разбили ж купецкий дощаник и видите-де на нас какое платье», на которых надето на всех купеческое платье: богатого сукна кафтаны голевые и разных парчей камзолы, и штаны, и подпоясаны, также чрез плеча перевязаны разных цветов шелковыми парчами. И оные злодеи и разбойники говорили, что-де «за ними с судна от поручика Белянина сряжаются бежать человек 70». И бив его и людей, положили, стали над ними с ружьями, с обнаженными палашами и штыками, а его, воеводу, посадили и хотели расстреливать. И из них же артели человек с 6 или более, видя его, беззаконно погибающа, стали свою братью разговаривать, чтоб его напрасно не губили и между тем много было у них прени, а протчие говорили: «За то-де его надо убить, что-де он отданных наших товарищев шесть человек от порутчика Белянина держал в крепких закрепах и послал в Тобольск; к тому же-де он нашу братью беглых колодников сыскивает и посылает в партии, в погони и высылки». Токмо едва склонились, чтоб его, воеводу, оставить жива и держали его на том острову часа три или четыре. Взяв у него вышеписанные две фузеи и лядунку[207 - Лядунка – сумка для патронов, пуль, надевавшаяся через плечо. _–_Прим._Издателя_], и мешочек кожаный с дробью и оставя его на том острову, погребли на тех же лодках вниз по Оби-реке к городу Сургуту, и как стали погребать мимо города, то за оными разбойники капитан Булатов с своей командою и сургутские обыватели бросились в лодки, чтоб их переловить, токмо оные воры и разбойники от них побежали. И гнались за ними вниз по Оби верст с 15, но токмо наститчи их не могли. А как они, воры, от него, воеводы Ерабкина, отъехали, то он сел в свои лодки и поехал в город, и как они ехали мимо города – не застал. И у тех злодеев огненного ружья более 25 ружей и как их держали на острову, пальба у них была беспрестанная, и говорили, чтоде «у нас взятого с дощаников от капитана Хрушкова и от купцов пороху и свинцу довольно». И при отъезде с острову снесли на берег из ограбленных купецких пожитков зеленого сукна аршин с 5 да свабшского полотна аршин с 10, чайник зеленой меди, крест серебряный на цепочке, а собственный его, воеводы, крест золотой сняли и бросили им и, пришед, сказали – «вот-де ему, воеводе, за терпенье»; тако ж и сметали с лодок мелочи несколько и сказали ж: «Вот-де людям твоим за терпенье», которое сукно и протчее все взяв, привезли в город, а к поручику Белянину о намерении уйти с судна его ссыльных арестантов послано известие того ж часа. И того ж 17 июня от следующего из Тобольска на дощанике за ссыльными арестанты капитана Хрушкова получено известие, в котором написано: сего-де 745 году, июня 15 дня, команды его на дощанике присыльные арестанты, воры и разбойники поутру, по посылке на бечеву караульными солдаты, от погосту Богоявленского в расстоянии, например, в 15 верстах, который погост выше города Сургута во 100 верстах, разбоем в 50 человеках напали безвременно сильною рукою, часовых с дощаника побросали в воду и потом как у тех часовых, так и у караульных солдат, ружье и амуницию, порох и свинец, шпаги и протчее отбили все без остатку, также и казенные лодки, и топор, к тому же и несколько печеных хлебов, сухарей, круп и соли пограбили ж, и прочий шкарб, и деньги и на лодках бежали. И в вышереченном Богоявленском приходе будучи, оные воры, по известию их, пограбили ж все без остатку и как-де будучи оные воры на тех дощаниках учинили разбой, и при битии как его, капитана, так и солдат, упоминали оные воры, что хотят город Сургут разорить и ограбить. Того-де ради дабы в городе Сургуте от тех воров быть во всякой опасности, чтоб граду и обывателям (от чего Боже сохрани) не учинили и паки разоренья, грабительства и протчего, а порутчик Белянин своим дощаником вверх уплыл по левой стороне Оби, а его-де, капитана, отшибло ветром на правую сторону Оби; тако ж де которые имеются при Сургуте купцы из Тобольска, чтоб были во всякой осторожности и у которых имеется ружье, чтоб было заправлено, а с товарами из дощаников для охранения как можно убрались. И того ж числа в вечеру, в первом часу ночи, прибыли в Сургут на дощанике сверх Оби, шедшие прежде мимо Сургута из Тобольска в низовые сибирские города купецкие люди, а именно: города Яренска Иван Серебренников, города Тулы Федор Юдин, города Тюмени Петр Зубарев, тюменского посадского Михайла Русинова работник его Степан Накаряков, тобольского купца Ивана Осколкова прикащик его Устюжанин Федор Суковатицын, тобольский посадский Афанасий Маремьянин, тобольский посадский же Сава Пленин с тайного действительного советника Демидова Невьянского его заводу житель Филат Самойлов, иркутского купца Алексея Брагина работник его Максим Бобылев, тобольский посадский Иван Чювашев, города Яренска посадский Яков Тырин и по прибытии в Сургутской воеводской канцелярии доношением объявили: июня-де 15 дня, в вечеру, не дошед они Сургутского уезду до Богоявленского погосту верст за 10, который-де погост выше города Сургута в 100 верстах, шли завозом и внезапно-де к дощанику их наплыли сверх Оби незнаемые люди на пяти лодках, человек с 60, и, приплыв к дощанику, выпалили по ним из огненного ружья, также и из луков и от той пальбы ранили тюменского купца Петра Зубарева в правую руку, в завет, да одного из работников города Яренска жителя Матфея Елушакова убили до смерти, который привезен в Сургут и погребен. И потом скочили все на судно и били всех как купецких, так и работных людей шпагами и ефесами смертно, от которых-де побой имеют они многие язвы, и арестовали всех, и многих из них, связав, на дощанике поклали, а других выгнали на берег и содержали всех под своим караулом. И притом им сказались, что-де они утекшие с дощаника капитана Хрушкова ссыльные колодники и, вошедши в судно, у кого сколько имелось денег и из товару и платья ограбили, а именно: денег более 5000 рублев, также и товару тысячи на 3, огненного ружья 6 ружин, пороху 25 фунтов да свинцу пуда с 3, а у кого именно и по скольку числу денег, товару и платья, тому сообщили они вышеписанные купцы в Сургутскую воеводскую канцелярию за руками реестр. А по грабеже оные деньги и товары положили в свои лодки, также взяли и у них от дощаника две лодки и увезли с собою вниз по Оби. И при отъезде от судна оные воры им, купцам, говорили: «Поедем-де мы в город Сургут и тот-де город Сургут разорим и воеводу с собою увезем; токмо-де нам Сургут не дорог, дорог-де нам воевода». А оставшее от показанных разбойников на острову и привезенное в город Сургут сукно зеленое, полотно, чайник, крест и протчая мелочь отданы им, купцам, по прибытии их в Сургут того ж числа по реестру с распискою. И о вышеписанном-де Сургутская воеводская канцелярия представляет, что в Сургуте имеет немалое опасение от таких воров и государственных злодеев, как оные совокупятся и с прежде ушедшими 14 человеками и тако ж (и от чего Боже сохрани) и от намеренных уйти с судна от порутчика Белянина 70 человек, чтоб не разорили городу до основания, понеже-де в том городе пороху не имеется и полуфунта, а пушек – ни одной пушки, но токмо имеются горелые и негодные три затинные пищали[208 - Пищаль затинная – ручное огнестрельное орудие малого калибра (до 50 мм). Длина достигала 1,5 м. В XV–XVII веках такие орудия отливались, как правило, из меди или бронзы и были на вооружении у казаков и стрельцов. Служили для прицельной стрельбы свинцовыми или железными коваными ядрами. _–_Прим._Издателя_], а у служилых ружей, действительных к стрельбе, не имеется ни у десяти человек. Того ради Сургутская воеводская канцелярия требовала для охранения города от таких злодеев пороху и пушек, тако ж и конвою, понеже-де оные утекшие разбойники в немалом числе огненного ружья и многолюдстве и ежели (от чего Боже сохрани) учинят на город нападение, то, кроме стрел, обороняться нечем, и та защита против огненного ружья недействительна. И ныне-де в Сургуте от таких злодеев почти в осаде как день, так и ночь, не имеют покоя, и завсегда служилые люди стоят по бекетам, к тому же и служилых тех при городе малолюдство, многие из них в разных командировках и более имеют опасение, чтоб не зажгли города и в том зажжении не учинили какого нападения. В _третьем_ – из Самаровской управительной канцелярии: июня-де 19 дня сего 745 году Самаровского яму ямщик Петр Спиридонов извещал словесно: бежало-де ссыльных каторжных 66 человек и едут-де они в Самаровский ям в 6 лодках; июня-де 25 дня, Самаровского присутствия Белогорской волости ясачные остяки про сих беглых каторжных сказали, что-де проехали они вниз по Оби к городу Березову. И ради того сего ж июля 4 дня, по указу Ее Императорского Величества и по определению Сибирской губернской канцелярии велено: в Тобольскую полицеместерскую контору послать сей Ее Императорского Величества указ и велеть вышеявленных воров и разбойников всякими сыски везде сыскивать накрепко, и в том прилагать крайнее старание, дабы оные воры и грабители всемерно были переловлены в самой крайней скорости. И в той поимке, и во искоренении оных воров и разбойников поступать так, как губернаторская инструкция 728 года и публикованные Ее Императорского Величества печатные указы прошлого 744 году, сентября 8 дня и печатная ж инструкция, состоявшаяся и напечатанная в Правительствующем Сенате августа 28 числа и посланный из Сибирской губернской канцелярии ноября 1 числа того ж 744 году указ повелевают во всем неотменно, и как такие воры и разбойники пойманы будут, о них объявить в Сибирскую губернскую канцелярию за караулом в самой скорости. А для сыску и поимки, и искоренения оных воров и разбойников командирован из Тобольска Сибирского гарнизона секунд-майор Томилов с командою, с ружьем и амунициею, и дано им каждому человеку по 50 патронов, пули и картечи, и с ними послано из Тобольского цехауза 5 пушечек малых, разнокалиберных, чугунных на станках с порохом и с ядрами, и велено им на объявленных лодках следовать до Самаровского яму, а прибыв в тот ям, взять от управителя Суздальцева за его рукою письменное известие и чрез обывателей накрепко наведываться, где вышеявленные воры и разбойники, и по которым рекам имеют около ли города Сургута, или подлинно проехали к Березову, и наведався о том подлинно и достоверно, следовать за теми ворами и разбойниками со всею командою своею в те места того ж числа и всякими мерами стараться накрепко, и наведываться о тех ворах и разбойниках, и чинить за ними поиски, и как возможно, всех переловить, а в случае противления их стрелять по ним из ружья. И ежели при поимке оных воров и разбойников найдено будет пограбленное ими, ворами, ружье, порох и свинец, и амуниция, также деньги и товары, и протчие всякие вещи, и платье, все ему, майору, переписать и перепечатать, и сколько им воров и разбойников будет поймано за крепким и осторожным караулом, оковав их в крепкие кандалы или деревянные смыки, и с тем, что найдено у них будет, привесть в Тобольск и объявить в Сибирской губернской канцелярии. А в Сургутскую и Березовскую воеводские канцелярии посланы Ее Императорского Величества указы, и велено оным канцеляриям от вышеявленных воров и разбойников иметь как в городах, так и во всех уездах крепкую осторожность, и за сими ворами, где об них уведают, чинить всевозможные поиски и как возможно старание иметь; ясачным инородцам накрепко приказывать, что их, воров и разбойников, всех переловить, и сколько когда будет переловлено, взять их за крепкий караул, и что при них найдено будет пограбленного, под крепким и осторожным караулом прислать в Сибирскую канцелярию. И для того означенные отправленные из Тобольска пушки, порох и ядра впредь до указу иметь в Сургуте. И Тобольской Полицеместерской конторе о вышеписанном ведать и чинить по сему Ее Императорского Величества указу. А кто именно вышеписанные ссыльные беглые воры и разбойники, тому при сем реестр. Июля 5 дня 1745 года. _Алесей_Сухарев._Секретарь_Алексей_Соколов._Подканцелярист_Василий_Шишмолин._
По реестру, приложенному к указу, бежавшими колодниками были: Андрей Москвин, Иван Кирилов, Петр Шишкин, Мелетий Грабцов, Марко Тюнин, Семен Смирнов, Роман Соловьев, Осип Черенцов, Еким Ларионов, Кирило Кулюков, Дмитрий Заморин, Алексей Соколов, Кирило Васильев, Степан Хардин, Афанасий Попов, Василий Иванов, Максим Коршенин, Марко Горев, Иван Мамонинов, Клементий Костин, Максим Корноухов, Терентий Коннев, Иван Драйнов, Илья Капарев, Петр Колмыков, Панкратий Максимов, Потап Кокаровцов, Степан Курочкин, Леонтий Пермяков, Никита Полянин, Захар Виноградов, Тимофей Пейкушев, Василий Кузнецов, Алексей Иванов, Максим Овчинников, Иван Безпалов, Василий Смирнов, Федор Кобяков, Иван Бубников, Яков Чепин, Козма Конев, Ерофей Скатышев, Семен Дмитриев, Филип Костыгин, Филип Купин, Тимофей Волков, Игнатий Бояндин, Евсей Кубанков, Павел Высоковский, Василий Шумков и Дарья Хардина.
notes
Сноски
206
Речь идет о протоке Оби Утоплой, расположенной у подножия урочища Барсова гора близ Сургута. По хантыйскому преданию в протоке когда-то утонул остяцкий князь. _–_Прим._Издателя_
207
Лядунка – сумка для патронов, пуль, надевавшаяся через плечо. _–_Прим._Издателя_
208
Пищаль затинная – ручное огнестрельное орудие малого калибра (до 50 мм). Длина достигала 1,5 м. В XV–XVII веках такие орудия отливались, как правило, из меди или бронзы и были на вооружении у казаков и стрельцов. Служили для прицельной стрельбы свинцовыми или железными коваными ядрами. _–_Прим._Издателя_