Вторая книга стихов молодого талантливого поэта Владимира Нечволоды.
ВЛАДИМИР НЕЧВОЛОДА
НОВЫЕ СТИХИ
Об авторе
Володе Нечволоде — 22 года. Он закончил школу рабочей молодежи в г. Ишиме Тюменской области, много ездил. Побывал на Камчатке, Белоруссии, Украине, Урале, Сибири. Когда в тюменской области были открыты месторождения нефти, работал рулевым нефтеналивного судна.
Сейчас молодой поэт работает в Петропавловске на студии телевидения, заочно учится на пятом курсе Литературного института имени М. Горького.
РОССИЯ
Какая ты, Россия?
Ну, какая!
Я с детства знать хотел твои черты,
Понять, еще себя не понимая,
Чем для моей планеты стала ты.
Идти одной к непознанным высотам
Решилась как в семнадцатых годах!
Полкрая облетел я в самолетах
И полстраны объездил в поездах.
Я видел зло.
Я знаю мудрость ласки.
Я слышал боль, когда тоскует мать.
Мне тайны доверяли без опаски,
Чтоб лучше мог я Родину понять.
И где-то там, в Ростове или Минске,
На площадь вышел светлую
И вот
Стою, скорбя, у строгих обелисков…
И вдруг смешливый детский хоровод.
Как будто жизнь без смерти нам дается,
Как будто можно жить, лишь все любя!
Россия…
Обелиски.
Дети.
Солнце.
Мне кажется, что понял я тебя.
РОДИНА
Такое
Снится лишь немногим —
Немногих право, может быть.
Войной обрубленные ноги
Ему никто не возвратит,
И рук его не возвратит.
Но это
Он во сне не помнит.
Сжимая гулкий автомат,
Несет немецкого мальчонку
Из боя в медсанбат солдат.
Да, будет взрыв!
Но друг, что справа,
Дойдет, ребенка сохраня.
Дает сынам такое право
Седая Родина моя.
Истории глаза больные…
Горит вьетнамская земля,
И снова, снова ты, Россия,
Детей выносишь из огня.
И ждешь, как ожидают счастья,
Когда придет везде покой,
И возмужают государства,
Усыновленные тобой.
ИМЯ
Давали имя — как право жить.
Давали имя — как честь давали.
Добрыней будешь, коль мог им быть,
Любимым —
коль был люб Наталье.
За ловкость да за хороший глаз,
За мудрость да умелые руки…
Каждому имени свой наказ,
Словно целебной траве в округе.
Не зря мой дед — аршин бороды —
Любил говаривать незнакомым:
«Покажь мне, паря, что можешь ты, —
Хочу я имя твое запомнить!»
ПАМЯТЬ
До сих пор по радио ищут
родных и близких, потерянных
во время войны.
Тише, радиостанции мира!
Да умолкните вы наконец —
Бьются птицею боли в эфире
Позывные сердец.
…Ищут Маши, Сережи и Светы.
Много их.
И в который уж раз
Называются даты, приметы,
Цвет рубашек, полос или глаз.
Кто последним потерян, кто первым…
Где же вы?
Откликайтесь скорей.
Даже мертвые встали б, наверно,
Если б слышали голос детей,
Если б видели скорбные губы,
Если б слышали грустный их смех.
Позывные сердец,
вы, как трубы,
На поверку зовущие всех.
В поездах, деревнях и столицах
Голос ваш год от года грустней…
Мне от вашего горя не спится,
Ваша боль стала болью моей.
И звенят и звенят позывные.
Пусть влюблен я в работу и в жизнь,
Счастлив я.
Но в минуты такие
Все до капли отдал бы, Россия,
Лишь бы все твои дети нашлись.
• •
Мальчишки, я тоже с вами.
Слышите шум погони? —
Мчатся враги за нами.
По коням!
По коням!
По коням!
Степи гудят набатом,
Как молнии, шашки из ножен.
«Нам жизнь дорога, ребята,
Но Родина нам дороже.
А ну-ка голову выше.
Не нами смерть верховодит!»
Но выпадают мальчишки
Из пропыленных седел.
Чубами в покос горячий
Под бешеные подковы…
Мальчишки…
Нет, я не плачу,
Я буду, как вы суровым.
• •
Омыла кладбище водой гроза.
Бреду один пустынной тропкой вдовьей.
Среди других вдруг бросятся в глаза
Слова скупые воинских надгробий.
И вдруг осмыслишь:
знал ли до сих пор,
Что есть у них неумершее право
Вести с живыми равный разговор
Перечислением имен и славы?
И то, что им дано в веках хранить
Любовь и грусть,
и ненависть планеты.
За годы все, что прожиты без них,
Сегодня перед ними я в ответе.
За все, чем дышит и живет страна.
… Идет за поколеньем поколенье,
— Хранят надгробья павших имена,
Как высшее на свете откровенье.
• •
За долом
Хмелем березняк повит,
Клинком вбит в небо месяц круторогий…
Дороги изнывают без копыт,
Заброшенные старые дороги.
На сбитых тропах
Стаи ковылей,
И на березах отблеск солнца красный.
Навек в ладони мягкие полей
Вошли осколки яростной гражданской.
Расстрелами прославившийся лог…
Кресты могил
Тех стойких,
самых первых.
Вот перекресток двух степных дорог,
Сюда приходят часто пионеры.
Вожатый им расскажет про отряд,
Который революции был предан.
И шрамом ляжет на сердца ребят
Судьба и слава
Их отцов и дедов.
За долом
Хмелем березняк повит,
Клинком вбит в небо месяц круторогий…
Мы вечно будем слышать гул копыт,
Мы не забыли старые дороги.
ГУСЛЯРЫ
Были гусляры или не были
Где их были и небыли?
Может быть, близ Тюмени
Гусли Садко утеряны?
Может быть, под Ишимом
Струны в озерах стынут,
Гусли заносит илом…
Были гусляры,
Были!
Пели они, гуляли,
Гусли свои теряли.
Там, где гусли упали,
Струнами прорастали
Березняки тугие
Сквозь брусниковые росы.
Вот почему в России
Любят березы.
НА ОБИ
Простуженные синие просторы.
Пески.
Пески, насколько хватит глаз.
О, эти мели, взявшие за горло
Реку!
Я видел много раз:
Волна звездой проклевана навылет,
Туман сползает с берегов, как сеть,
И бьются в пене голубые крылья,
Как будто в небо хочет Обь взлететь.
• •
Нет, ничего не будет мной забыто:
Ни горе, ни враги и ни друзья.
Все, что однажды было пережито,
Уже из сердца выбросить нельзя.
От наших лет нам никуда не деться.
Но вот однажды в улочке сквозь дождь
Услышишь песню —
И проснется детство,
Как будто в школу снова ты зайдешь.
Качнется мир, и юность с нами будет.
А вот мы стали несколько взрослей…
Смеются и грустят седые люди,
А песня все слышней,
слышней,
слышней.
РОЖДЕНИЕ
Слышишь — звон ударил по земле!
Солнца гонг от звона изнемог.
Вздрогнули ромашки на столе,
Осыпая пламенный желток, —
Это не рожденные слова…
Клен, бездельник,
в стекла барабань!
Под тобой на цыпочках трава
Продувает тонкую гортань.
А подсолнух разевает рот
И хохочет, голову задрав.
Мир кричит,
ликует и поет,
Пуповину немоты порвав.
Мой пиджак от шепота охрип,
Заунывна песня у шагов.
Плачет дверь, и шепелявит гриб…
Сердце не вмещает столько слов!
Карандаш о чистый лист крошу.
Кружится от звуков голова.
Если стих сейчас не напишу —
В клочья разнесут меня слова!
• •
Живем, не замечая красоты.
Глядим с усмешкой или сожаленьем
На женщин,
Словно знаем: не святы.
Но вот приходит вспышкою прозренье.
И в этот миг наедине с собой,
Ни в чем ни капли не кривя душою,
Мы думаем о женщинах с тоской,
Мы думаем о женщинах с любовью.
Мы жадно ждем плененья милых рук
И чувствуем потребность в преклоненье…
Оно приходит, это чувство,
Вдруг,
Сметая все привычные сужденья.
И по-иному ты глядишь на свет.
Идешь себе,
грустя иль улыбаясь…
А кто-то удивленно смотрит вслед,
Твоей тоски еще не понимая.
ЗАВИСТЬ
Человеку зависть — как завязь
Чувств хороших и нехороших.
Вырастать не даю я зависти,
Силой воли себя стреножив.
Прячу мысли в слова невидные,
Неприметные год от года.
Равнодушно всему завидую,
Словно пью кипяченую воду.
В меру в горести, в меру в радости…
Понимаю совсем не скоро:
Очень мне не хватает зависти
Будоражащей, непокорной.
Очень мне не хватает смелости
Догонять меня обогнавших.
Очень мне не хватает дерзости
Плюнуть в лица, меня оболгавшие.
И кидаюсь в ненужные крайности,
Сам себя, словно мину, взрывая…
И учусь понемногу зависти,
Словно азбуку изучаю.
АЛЛА
Есть в этом имени такое,
Что вздрогнешь вдруг, услышав в нем
Багряное дыханье боя
В зеленом зареве знамен.
Степь помертвела под копытами,
От боли стала степь бела,
Качается над ней, как выдох,
Как выплеск сабель, крик
«Ал-ла-а…»
Есть в этой женщине такое,
Что, заглянув в ее глаза,
Я слышу долгий запах хвои
И звон, наполнивший леса.
А над тоскою полонянок
Колокола, колокола…
Какая русая волжанка
Ее прабабкою была?
Она идет по роще звездной,
Она плывет в полон ветвей,
А удивленные березы
Дорогу уступают ей.
О, дерзкое крови смешенье,
Когда сквозь прошлые лета,
Как запоздавшее прозренье,
Нас осеняет красота!
ПИСЬМА
Обижаешься:
«Не пишешь.
Что ж любовь — одни слова?..»
А над нами нету крыши,
А над нами синева.
А за нами провожанье,
Чьи-то ландыши на борт…
Машет,
машет на прощанье
Кранами огромный порт.
Мы уходим.
Только ветер
Догоняет у косы
Голубые баржи с нефтью,
С пароходом под уздцы.
Ну, а там, в краю болотном,
Где от пены берег сед,
Нет пока домов высотных
И дорог шоссейных нет.
Почты нет.
К чему утайки —
Потому-то все подряд
Письма, письма, словно чайки,
Возвращаются назад.
• •
Ах, как я хорошо женился!
«Златовласой» зовет ее мать.
И не руки у ней, а крылья,
Чтоб под солнцем меня обнимать.
Чтоб обвить золотыми косами
Непутевого да небритого,
Столько раз едавшего досыта —
Никогда не бывавшего сытым.
Ради явленного богатства
Позабуду своих друзей,
Только б сутками обниматься,
Целоваться бы только с ней.
Пса поставлю под сытой крышей,
Разведу во дворе утят.
Боевых, оглушительно рыжих
Понаделаю пацанят.
Скажут:
«Папка, расскажь, как плавал
На скрипучих седых баржах,
Как ходил с косарями в травы,
Как цветы носил на руках.
Как бродяжничал.
Зимы, весны
Не жалел и не ждал тепла…
И какая такая песня
В тещин дом тебя привела?
Помнишь, как на Оби
С изыскателями
Песни пел, целовал волну?..»
Дорогие мои приятели,
Украдите мою жену!
ПОДСОЛНУХ
В мире, ожиданья полном,
Я под солнцем.
Я подсолнух!
Посмотрите он каков:
В холода, дожди и ветры
Только к свету,
к свету,
к свету
Все воскрылья лепестков!
Как поэт мятежный душу,
Призван слушать,
слушать,
слушать
Солнца жаркого толчки.
Пусть однажды,
как несчастье,
В миг пронзительный зачатья
Почернеют вдруг зрачки, —
Есть ведь помыслов свершенье!
Я за акт самосожженья,
Только был бы путь таков:
Сквозь снега,
дожди и ветры,
Неудачи и наветы,
Только к свету,
к свету,
к свету
Все раскрылия стихов!
• •
Здравствуй, Галка!
Что ж ты хмуришь брови
И упрямо в сторону глядишь?
Хочешь, поцелую в губы снова,
Помнишь, как тогда?
Ну что ж молчишь?
Знаешь что! Не слушай больше маму.
Ну, хотя бы часик.
Удерем
За большой сугроб, ну самый-самый,
Пахнущий зимой и молоком.
Здравствуй, Галка!
Под ногами звонко
Хрустнет сухарями белый снег…
Здравствуй, Галка!
Ну, давай ручонку,
Пятилетний добрый человек.
СТИХИ О ГОРОДЕ
Город мой начинался так:
Сусликов писк, неба сизая крона.
Кони с джигитами в стременах
Рвут тугую синь горизонта.
Пыль.
Зной.
Боль в глазах.
Утро тоскливей вечера.
Не выбирай судьбу, казах, —
Выбирать нечего!
Город мой начинался так:
Посвистом пуль, окриком резким
Шла в неизвестность ночных атак
Армия Тухачевского.
Стук.
Шаг.
Блеск штыка.
Нынче ходи открыто:
Нынче последнего в ЧК
Привели бандита.
Еще припрятал обрез кулак.
Но рокочуще утром рано
Первый трактор выходит на тракт
В первые полевые станы.
Рты поразинули закрома,
Под агрономом ржет аргамак,
Солнце, как след золотого копыта.
Светлое будущее городов.
Колосья пшеницы тянутся в небо.
Разносится эхо багряных слов:
«РОДИНЕ БОЛЬШЕ ХЛЕБА!»
Город мой.
Голубой рассвет.
Краны,
проспекты в полотнищах алых…
Город, которому триста лет,
Юный мой Петропавловск.
ВЛАДИМИР НЕЧВОЛОДА
НОВЫЕ СТИХИ
Об авторе
Володе Нечволоде — 22 года. Он закончил школу рабочей молодежи в г. Ишиме Тюменской области, много ездил. Побывал на Камчатке, Белоруссии, Украине, Урале, Сибири. Когда в тюменской области были открыты месторождения нефти, работал рулевым нефтеналивного судна.
Сейчас молодой поэт работает в Петропавловске на студии телевидения, заочно учится на пятом курсе Литературного института имени М. Горького.
РОССИЯ
Какая ты, Россия?
Ну, какая!
Я с детства знать хотел твои черты,
Понять, еще себя не понимая,
Чем для моей планеты стала ты.
Идти одной к непознанным высотам
Решилась как в семнадцатых годах!
Полкрая облетел я в самолетах
И полстраны объездил в поездах.
Я видел зло.
Я знаю мудрость ласки.
Я слышал боль, когда тоскует мать.
Мне тайны доверяли без опаски,
Чтоб лучше мог я Родину понять.
И где-то там, в Ростове или Минске,
На площадь вышел светлую
И вот
Стою, скорбя, у строгих обелисков…
И вдруг смешливый детский хоровод.
Как будто жизнь без смерти нам дается,
Как будто можно жить, лишь все любя!
Россия…
Обелиски.
Дети.
Солнце.
Мне кажется, что понял я тебя.
РОДИНА
Такое
Снится лишь немногим —
Немногих право, может быть.
Войной обрубленные ноги
Ему никто не возвратит,
И рук его не возвратит.
Но это
Он во сне не помнит.
Сжимая гулкий автомат,
Несет немецкого мальчонку
Из боя в медсанбат солдат.
Да, будет взрыв!
Но друг, что справа,
Дойдет, ребенка сохраня.
Дает сынам такое право
Седая Родина моя.
Истории глаза больные…
Горит вьетнамская земля,
И снова, снова ты, Россия,
Детей выносишь из огня.
И ждешь, как ожидают счастья,
Когда придет везде покой,
И возмужают государства,
Усыновленные тобой.
ИМЯ
Давали имя — как право жить.
Давали имя — как честь давали.
Добрыней будешь, коль мог им быть,
Любимым —
коль был люб Наталье.
За ловкость да за хороший глаз,
За мудрость да умелые руки…
Каждому имени свой наказ,
Словно целебной траве в округе.
Не зря мой дед — аршин бороды —
Любил говаривать незнакомым:
«Покажь мне, паря, что можешь ты, —
Хочу я имя твое запомнить!»
ПАМЯТЬ
До сих пор по радио ищут
родных и близких, потерянных
во время войны.
Тише, радиостанции мира!
Да умолкните вы наконец —
Бьются птицею боли в эфире
Позывные сердец.
…Ищут Маши, Сережи и Светы.
Много их.
И в который уж раз
Называются даты, приметы,
Цвет рубашек, полос или глаз.
Кто последним потерян, кто первым…
Где же вы?
Откликайтесь скорей.
Даже мертвые встали б, наверно,
Если б слышали голос детей,
Если б видели скорбные губы,
Если б слышали грустный их смех.
Позывные сердец,
вы, как трубы,
На поверку зовущие всех.
В поездах, деревнях и столицах
Голос ваш год от года грустней…
Мне от вашего горя не спится,
Ваша боль стала болью моей.
И звенят и звенят позывные.
Пусть влюблен я в работу и в жизнь,
Счастлив я.
Но в минуты такие
Все до капли отдал бы, Россия,
Лишь бы все твои дети нашлись.
• •
Мальчишки, я тоже с вами.
Слышите шум погони? —
Мчатся враги за нами.
По коням!
По коням!
По коням!
Степи гудят набатом,
Как молнии, шашки из ножен.
«Нам жизнь дорога, ребята,
Но Родина нам дороже.
А ну-ка голову выше.
Не нами смерть верховодит!»
Но выпадают мальчишки
Из пропыленных седел.
Чубами в покос горячий
Под бешеные подковы…
Мальчишки…
Нет, я не плачу,
Я буду, как вы суровым.
• •
Омыла кладбище водой гроза.
Бреду один пустынной тропкой вдовьей.
Среди других вдруг бросятся в глаза
Слова скупые воинских надгробий.
И вдруг осмыслишь:
знал ли до сих пор,
Что есть у них неумершее право
Вести с живыми равный разговор
Перечислением имен и славы?
И то, что им дано в веках хранить
Любовь и грусть,
и ненависть планеты.
За годы все, что прожиты без них,
Сегодня перед ними я в ответе.
За все, чем дышит и живет страна.
… Идет за поколеньем поколенье,
— Хранят надгробья павших имена,
Как высшее на свете откровенье.
• •
За долом
Хмелем березняк повит,
Клинком вбит в небо месяц круторогий…
Дороги изнывают без копыт,
Заброшенные старые дороги.
На сбитых тропах
Стаи ковылей,
И на березах отблеск солнца красный.
Навек в ладони мягкие полей
Вошли осколки яростной гражданской.
Расстрелами прославившийся лог…
Кресты могил
Тех стойких,
самых первых.
Вот перекресток двух степных дорог,
Сюда приходят часто пионеры.
Вожатый им расскажет про отряд,
Который революции был предан.
И шрамом ляжет на сердца ребят
Судьба и слава
Их отцов и дедов.
За долом
Хмелем березняк повит,
Клинком вбит в небо месяц круторогий…
Мы вечно будем слышать гул копыт,
Мы не забыли старые дороги.
ГУСЛЯРЫ
Были гусляры или не были
Где их были и небыли?
Может быть, близ Тюмени
Гусли Садко утеряны?
Может быть, под Ишимом
Струны в озерах стынут,
Гусли заносит илом…
Были гусляры,
Были!
Пели они, гуляли,
Гусли свои теряли.
Там, где гусли упали,
Струнами прорастали
Березняки тугие
Сквозь брусниковые росы.
Вот почему в России
Любят березы.
НА ОБИ
Простуженные синие просторы.
Пески.
Пески, насколько хватит глаз.
О, эти мели, взявшие за горло
Реку!
Я видел много раз:
Волна звездой проклевана навылет,
Туман сползает с берегов, как сеть,
И бьются в пене голубые крылья,
Как будто в небо хочет Обь взлететь.
• •
Нет, ничего не будет мной забыто:
Ни горе, ни враги и ни друзья.
Все, что однажды было пережито,
Уже из сердца выбросить нельзя.
От наших лет нам никуда не деться.
Но вот однажды в улочке сквозь дождь
Услышишь песню —
И проснется детство,
Как будто в школу снова ты зайдешь.
Качнется мир, и юность с нами будет.
А вот мы стали несколько взрослей…
Смеются и грустят седые люди,
А песня все слышней,
слышней,
слышней.
РОЖДЕНИЕ
Слышишь — звон ударил по земле!
Солнца гонг от звона изнемог.
Вздрогнули ромашки на столе,
Осыпая пламенный желток, —
Это не рожденные слова…
Клен, бездельник,
в стекла барабань!
Под тобой на цыпочках трава
Продувает тонкую гортань.
А подсолнух разевает рот
И хохочет, голову задрав.
Мир кричит,
ликует и поет,
Пуповину немоты порвав.
Мой пиджак от шепота охрип,
Заунывна песня у шагов.
Плачет дверь, и шепелявит гриб…
Сердце не вмещает столько слов!
Карандаш о чистый лист крошу.
Кружится от звуков голова.
Если стих сейчас не напишу —
В клочья разнесут меня слова!
• •
Живем, не замечая красоты.
Глядим с усмешкой или сожаленьем
На женщин,
Словно знаем: не святы.
Но вот приходит вспышкою прозренье.
И в этот миг наедине с собой,
Ни в чем ни капли не кривя душою,
Мы думаем о женщинах с тоской,
Мы думаем о женщинах с любовью.
Мы жадно ждем плененья милых рук
И чувствуем потребность в преклоненье…
Оно приходит, это чувство,
Вдруг,
Сметая все привычные сужденья.
И по-иному ты глядишь на свет.
Идешь себе,
грустя иль улыбаясь…
А кто-то удивленно смотрит вслед,
Твоей тоски еще не понимая.
ЗАВИСТЬ
Человеку зависть — как завязь
Чувств хороших и нехороших.
Вырастать не даю я зависти,
Силой воли себя стреножив.
Прячу мысли в слова невидные,
Неприметные год от года.
Равнодушно всему завидую,
Словно пью кипяченую воду.
В меру в горести, в меру в радости…
Понимаю совсем не скоро:
Очень мне не хватает зависти
Будоражащей, непокорной.
Очень мне не хватает смелости
Догонять меня обогнавших.
Очень мне не хватает дерзости
Плюнуть в лица, меня оболгавшие.
И кидаюсь в ненужные крайности,
Сам себя, словно мину, взрывая…
И учусь понемногу зависти,
Словно азбуку изучаю.
АЛЛА
Есть в этом имени такое,
Что вздрогнешь вдруг, услышав в нем
Багряное дыханье боя
В зеленом зареве знамен.
Степь помертвела под копытами,
От боли стала степь бела,
Качается над ней, как выдох,
Как выплеск сабель, крик
«Ал-ла-а…»
Есть в этой женщине такое,
Что, заглянув в ее глаза,
Я слышу долгий запах хвои
И звон, наполнивший леса.
А над тоскою полонянок
Колокола, колокола…
Какая русая волжанка
Ее прабабкою была?
Она идет по роще звездной,
Она плывет в полон ветвей,
А удивленные березы
Дорогу уступают ей.
О, дерзкое крови смешенье,
Когда сквозь прошлые лета,
Как запоздавшее прозренье,
Нас осеняет красота!
ПИСЬМА
Обижаешься:
«Не пишешь.
Что ж любовь — одни слова?..»
А над нами нету крыши,
А над нами синева.
А за нами провожанье,
Чьи-то ландыши на борт…
Машет,
машет на прощанье
Кранами огромный порт.
Мы уходим.
Только ветер
Догоняет у косы
Голубые баржи с нефтью,
С пароходом под уздцы.
Ну, а там, в краю болотном,
Где от пены берег сед,
Нет пока домов высотных
И дорог шоссейных нет.
Почты нет.
К чему утайки —
Потому-то все подряд
Письма, письма, словно чайки,
Возвращаются назад.
• •
Ах, как я хорошо женился!
«Златовласой» зовет ее мать.
И не руки у ней, а крылья,
Чтоб под солнцем меня обнимать.
Чтоб обвить золотыми косами
Непутевого да небритого,
Столько раз едавшего досыта —
Никогда не бывавшего сытым.
Ради явленного богатства
Позабуду своих друзей,
Только б сутками обниматься,
Целоваться бы только с ней.
Пса поставлю под сытой крышей,
Разведу во дворе утят.
Боевых, оглушительно рыжих
Понаделаю пацанят.
Скажут:
«Папка, расскажь, как плавал
На скрипучих седых баржах,
Как ходил с косарями в травы,
Как цветы носил на руках.
Как бродяжничал.
Зимы, весны
Не жалел и не ждал тепла…
И какая такая песня
В тещин дом тебя привела?
Помнишь, как на Оби
С изыскателями
Песни пел, целовал волну?..»
Дорогие мои приятели,
Украдите мою жену!
ПОДСОЛНУХ
В мире, ожиданья полном,
Я под солнцем.
Я подсолнух!
Посмотрите он каков:
В холода, дожди и ветры
Только к свету,
к свету,
к свету
Все воскрылья лепестков!
Как поэт мятежный душу,
Призван слушать,
слушать,
слушать
Солнца жаркого толчки.
Пусть однажды,
как несчастье,
В миг пронзительный зачатья
Почернеют вдруг зрачки, —
Есть ведь помыслов свершенье!
Я за акт самосожженья,
Только был бы путь таков:
Сквозь снега,
дожди и ветры,
Неудачи и наветы,
Только к свету,
к свету,
к свету
Все раскрылия стихов!
• •
Здравствуй, Галка!
Что ж ты хмуришь брови
И упрямо в сторону глядишь?
Хочешь, поцелую в губы снова,
Помнишь, как тогда?
Ну что ж молчишь?
Знаешь что! Не слушай больше маму.
Ну, хотя бы часик.
Удерем
За большой сугроб, ну самый-самый,
Пахнущий зимой и молоком.
Здравствуй, Галка!
Под ногами звонко
Хрустнет сухарями белый снег…
Здравствуй, Галка!
Ну, давай ручонку,
Пятилетний добрый человек.
СТИХИ О ГОРОДЕ
Город мой начинался так:
Сусликов писк, неба сизая крона.
Кони с джигитами в стременах
Рвут тугую синь горизонта.
Пыль.
Зной.
Боль в глазах.
Утро тоскливей вечера.
Не выбирай судьбу, казах, —
Выбирать нечего!
Город мой начинался так:
Посвистом пуль, окриком резким
Шла в неизвестность ночных атак
Армия Тухачевского.
Стук.
Шаг.
Блеск штыка.
Нынче ходи открыто:
Нынче последнего в ЧК
Привели бандита.
Еще припрятал обрез кулак.
Но рокочуще утром рано
Первый трактор выходит на тракт
В первые полевые станы.
Рты поразинули закрома,
Под агрономом ржет аргамак,
Солнце, как след золотого копыта.
Светлое будущее городов.
Колосья пшеницы тянутся в небо.
Разносится эхо багряных слов:
«РОДИНЕ БОЛЬШЕ ХЛЕБА!»
Город мой.
Голубой рассвет.
Краны,
проспекты в полотнищах алых…
Город, которому триста лет,
Юный мой Петропавловск.