Ирина АНДРЕЕВА
Алькины каникулы
Рассказы для детей
Грибной человек
Внучатому племяннику Вадиму
Поездка на родину в конце августа порадовала меня несказанно! Дни выдались погожие, ясные. В лесу, говорят, грибов тьма-тьмущая. Тихая охота — с раннего детства моя нешуточная страсть. Это ведь не только жажда поживиться дарами природы, но и поймать мгновение прекрасного — интересный кадр, полюбоваться мудростью и красотой природы.
Радовало меня ещё и то, что в лес пойду с внуком Акимом, научу его находить грибы, отличать съедобные от несъедобных. Попутно расскажу обо всём, что встретится на пути, буду учить любить и беречь родную природу. Находить чудо в обыденном. Вот тебе окружающий мир, только не из учебника, а наяву, внимай, впитывай!
Сопровождать нас вызвался Вадик — внук сестры. В местных окрестностях он завсегдатай, потому, как в отличие от городских школьников растёт на вольной природе, в деревне. А уж грибы собирать, только позови!
Прибежал Вадик с утра пораньше. За плечом пластиковое ведёрочко. Пошли. К приятному удивлению, привёл он нас в лес моего детства. Знать, не перевелись тут грибы, и по-прежнему люди ходят именно сюда.
А вот и первые грибочки: ножки белоснежные, а шапочки оранжевые — подосиновики это. Говорящее название, ведь растут они в осинниках и шапочки свои маскируют под рдяный осенний лист этого дерева. Мякоть его, тут же посинеет на срезе. «Вот ещё один и ещё!» — Вадик первый увидел подосиновики и с нами делится находкой.
Вышли в березняк, тут обабки (подберёзовики) на пёстрой ножке, шляпки коричневые как опавший лист берёзы. Стоят как парнишки озорные по два по три рядком. Перевернёшь его, а на губчатом исподе яркие веснушки, и впрямь парнишка! Встречаются они почти белые, словно выцветшие. Такие растут в низинах, где сырость, или на болотных кочках, Вадик их называет болотниками. Действительно, есть такое название у подберёзовика, растущего на болоте.
Вообще Вадик много грибов знает, «грибной человек», нашего рода-племени! Говорит, что даже сатанинский гриб встречал. Ну уж этому я с трудом верю, Вадик. Во-первых, это двойник белого борового гриба, то есть ложный, а в наших краях хвойников нет. Встречала я его в бору. Вид у него зловещий: ножка кроваво-красная, равно как трубчатое тело под шляпкой. Сама же шляпа грязно-белёсая и запах болотной нечисти. Растёт он и в лиственных лесах, но на юге, Украине, Кавказе, где есть дуб, граб, липа, каштан. Во-вторых, ты, наверное, видел его на картинках в учебнике. В-третьих, человек не может и не должен знать всё на свете, бог с ним, с сатанинским грибом. Не нужен он нам!
Ах, какая отрада на душе! Напеваю себе под нос строчки русских поэтов: «Листья поблекнуть ещё не успели, жёлты и свежи лежат, как ковёр». (Н. Некрасов).
Внук спрашивает:
— Чего это ты распелась?
— А как же?! — отвечаю, — радостно мне, да и грибочки пускай знают: пришла я в их дом с добрым сердцем. И ты примечай, как только запела, знай: грибок вижу. «Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, что оно горячим светом по листам, затрепетало». (А. Фет).
Вадик, он бывалый, он сам по себе, а мы с внуком так и ходим рядышком. Я боюсь, чтобы он не отстал, не заблудился (не велик ещё человек), а он учится у меня, как грибы находить.
Вскоре корзинки наши, а у Вадика ведёрко, стали полны, с верхом даже.
— Эх, — говорю, — ребятишки, у меня только-только аппетит разыгрался, не хочу я домой идти. Поброжу-ка ещё, а вы берите ведёрко вдвоём, да каждый по корзинке во ворую руку и дуйте домой.
— Только не надо жадничать, — мудро предупреждает меня Вадик.
— Какая уж тут жадность, Вадик, я только душу отведу, завтра уезжаем обратно в город, вот и вся моя радость…
Мальчишки убежали. До деревни-то рукой подать. А я направилась в лесок по другую сторону наезженной дороги. Встретила грузди сырые, и ещё подосиновики, семейку белых грибов на солидных толстых ножках. В отличие от боровых белых грибов, в лиственных лесах шляпки их охристо-жёлтые, а у молоденьких по краю словно кисточкой белая полоска выведена. Пригодился пакет из кармана.
Отсняла отличные кадры, а потом как обрезало: закончились грибы, да и только! Даже смешно стало: «Ну, Вадик, «наколдовал», не жадничай, мол».
А вернусь-ка я на старое место. И верно, опять грибы пошли, да какие: ядрёные, как на подбор, сами в лукошко просятся! Да ведь мы тут все втроём проходили, но ни один из нас их не заметил. Вот что значит лес: таит он богатства, маскирует всячески, но каждый грибник найдёт свой гриб.
До вечера просидела я на затравеневшем дворе перебирая наш «улов». Тёплый ветерок ласкал лицо. От избытка кислорода слегка болела голова, но рядом берёзка-лепетунья, выросшая из семечка-серёжки, принесённой ветром, успокаивала, клонила в сон, навевала милые сердцу воспоминания отрадного детства, беспечной юности.
Радостно думалось о мальчишках. Рассказали они мне потом, как несли до дома добычу. В дороге ведь и иголка тяжела, а тут грибы! «Бежим, бежим, устанем, поставим корзинки, отдохнём, да опять бежим. А когда совсем невмоготу, упремся лбами и орём друг другу в уши на ходу: «А-а-а-а!» Так и донесли».
Увиделся мне в их лице один известный проказник из произведений Марка Твена. Сколько лет, сколько зим пролетело с тех пор, как описал он того озорника, а они, мальчишки, и по сей день такие: непоседы да выдумщики!
Вспомнились слова Вадика: «Я вам такой бугор покажу, грибов на нём видимо-невидимо — хоть косой коси».
В день отъезда мы с Акимкой встали рано, ещё по росе прибежали в тот самый лесок. Косу не брали, но грибочков набрали самых отборных, каждый по корзинке.
День разыгрывался ясный, радостный. На пруду весело перекликались гуси, лес очаровывал своей благостью и тайной. Нашли муравейник, полюбовались на трудяг-хозяев. Показала внуку как отстреливаются-защищаются они муравьиной кислотой. Нужно положить на муравейник былинку, чуть переждать, а потом лизнуть её. Эх, ядрёно-кислый вкус прошибёт!
Наткнулись на покинутое уже гнёздышко в разводе приствольных веток. Большое оно, сотканное из трав так искусно, словно на станке сработано.
Подивились силе и прочности бобровых зубов — осины будто карандаши, обточенные стоят или лежат, опрокинутые в пруд. Вчерашнюю семейку мухоморов не обойти, до чего пригожие! Сегодня ещё краше стали — раскрыли свои алые шапочки в белый горошек. Учу внука: «Нельзя их губить, они в природе тоже свою роль играют. Их охотно поедают лесные обитатели, например, волки и лисы, медведи и лоси, белки и птицы. Делают они это исключительно в оздоровительных целях и точно знают, какую порцию гриба можно себе позволить, чтобы очистить организм от паразитов. Из мухомора делают лекарственный настой, а также мух потчуют-угощают, слышишь, как слово звучит: мухо-мор».
Пора бы уходить, но лес не опускал, будто нарочно, напоследок, сами под ноги «выпрыгивали» грибочки, сопровождали нас аж до поляны, где вроде бы им уже и не место.
По дороге в Тюмень внук внимательно всматривался в мелькавшие за окном подножья лесов. Один раз не вытерпел: «Деда, остановись, я, кажется, подосиновик увидел!» Радостно стало на душе: ещё одну душу «заразило» хорошей страстью, ещё один грибной человек появился!
Ирина АНДРЕЕВА
Алькины каникулы
Рассказы для детей
Грибной человек
Внучатому племяннику Вадиму
Поездка на родину в конце августа порадовала меня несказанно! Дни выдались погожие, ясные. В лесу, говорят, грибов тьма-тьмущая. Тихая охота — с раннего детства моя нешуточная страсть. Это ведь не только жажда поживиться дарами природы, но и поймать мгновение прекрасного — интересный кадр, полюбоваться мудростью и красотой природы.
Радовало меня ещё и то, что в лес пойду с внуком Акимом, научу его находить грибы, отличать съедобные от несъедобных. Попутно расскажу обо всём, что встретится на пути, буду учить любить и беречь родную природу. Находить чудо в обыденном. Вот тебе окружающий мир, только не из учебника, а наяву, внимай, впитывай!
Сопровождать нас вызвался Вадик — внук сестры. В местных окрестностях он завсегдатай, потому, как в отличие от городских школьников растёт на вольной природе, в деревне. А уж грибы собирать, только позови!
Прибежал Вадик с утра пораньше. За плечом пластиковое ведёрочко. Пошли. К приятному удивлению, привёл он нас в лес моего детства. Знать, не перевелись тут грибы, и по-прежнему люди ходят именно сюда.
А вот и первые грибочки: ножки белоснежные, а шапочки оранжевые — подосиновики это. Говорящее название, ведь растут они в осинниках и шапочки свои маскируют под рдяный осенний лист этого дерева. Мякоть его, тут же посинеет на срезе. «Вот ещё один и ещё!» — Вадик первый увидел подосиновики и с нами делится находкой.
Вышли в березняк, тут обабки (подберёзовики) на пёстрой ножке, шляпки коричневые как опавший лист берёзы. Стоят как парнишки озорные по два по три рядком. Перевернёшь его, а на губчатом исподе яркие веснушки, и впрямь парнишка! Встречаются они почти белые, словно выцветшие. Такие растут в низинах, где сырость, или на болотных кочках, Вадик их называет болотниками. Действительно, есть такое название у подберёзовика, растущего на болоте.
Вообще Вадик много грибов знает, «грибной человек», нашего рода-племени! Говорит, что даже сатанинский гриб встречал. Ну уж этому я с трудом верю, Вадик. Во-первых, это двойник белого борового гриба, то есть ложный, а в наших краях хвойников нет. Встречала я его в бору. Вид у него зловещий: ножка кроваво-красная, равно как трубчатое тело под шляпкой. Сама же шляпа грязно-белёсая и запах болотной нечисти. Растёт он и в лиственных лесах, но на юге, Украине, Кавказе, где есть дуб, граб, липа, каштан. Во-вторых, ты, наверное, видел его на картинках в учебнике. В-третьих, человек не может и не должен знать всё на свете, бог с ним, с сатанинским грибом. Не нужен он нам!
Ах, какая отрада на душе! Напеваю себе под нос строчки русских поэтов: «Листья поблекнуть ещё не успели, жёлты и свежи лежат, как ковёр». (Н. Некрасов).
Внук спрашивает:
— Чего это ты распелась?
— А как же?! — отвечаю, — радостно мне, да и грибочки пускай знают: пришла я в их дом с добрым сердцем. И ты примечай, как только запела, знай: грибок вижу. «Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, что оно горячим светом по листам, затрепетало». (А. Фет).
Вадик, он бывалый, он сам по себе, а мы с внуком так и ходим рядышком. Я боюсь, чтобы он не отстал, не заблудился (не велик ещё человек), а он учится у меня, как грибы находить.
Вскоре корзинки наши, а у Вадика ведёрко, стали полны, с верхом даже.
— Эх, — говорю, — ребятишки, у меня только-только аппетит разыгрался, не хочу я домой идти. Поброжу-ка ещё, а вы берите ведёрко вдвоём, да каждый по корзинке во ворую руку и дуйте домой.
— Только не надо жадничать, — мудро предупреждает меня Вадик.
— Какая уж тут жадность, Вадик, я только душу отведу, завтра уезжаем обратно в город, вот и вся моя радость…
Мальчишки убежали. До деревни-то рукой подать. А я направилась в лесок по другую сторону наезженной дороги. Встретила грузди сырые, и ещё подосиновики, семейку белых грибов на солидных толстых ножках. В отличие от боровых белых грибов, в лиственных лесах шляпки их охристо-жёлтые, а у молоденьких по краю словно кисточкой белая полоска выведена. Пригодился пакет из кармана.
Отсняла отличные кадры, а потом как обрезало: закончились грибы, да и только! Даже смешно стало: «Ну, Вадик, «наколдовал», не жадничай, мол».
А вернусь-ка я на старое место. И верно, опять грибы пошли, да какие: ядрёные, как на подбор, сами в лукошко просятся! Да ведь мы тут все втроём проходили, но ни один из нас их не заметил. Вот что значит лес: таит он богатства, маскирует всячески, но каждый грибник найдёт свой гриб.
До вечера просидела я на затравеневшем дворе перебирая наш «улов». Тёплый ветерок ласкал лицо. От избытка кислорода слегка болела голова, но рядом берёзка-лепетунья, выросшая из семечка-серёжки, принесённой ветром, успокаивала, клонила в сон, навевала милые сердцу воспоминания отрадного детства, беспечной юности.
Радостно думалось о мальчишках. Рассказали они мне потом, как несли до дома добычу. В дороге ведь и иголка тяжела, а тут грибы! «Бежим, бежим, устанем, поставим корзинки, отдохнём, да опять бежим. А когда совсем невмоготу, упремся лбами и орём друг другу в уши на ходу: «А-а-а-а!» Так и донесли».
Увиделся мне в их лице один известный проказник из произведений Марка Твена. Сколько лет, сколько зим пролетело с тех пор, как описал он того озорника, а они, мальчишки, и по сей день такие: непоседы да выдумщики!
Вспомнились слова Вадика: «Я вам такой бугор покажу, грибов на нём видимо-невидимо — хоть косой коси».
В день отъезда мы с Акимкой встали рано, ещё по росе прибежали в тот самый лесок. Косу не брали, но грибочков набрали самых отборных, каждый по корзинке.
День разыгрывался ясный, радостный. На пруду весело перекликались гуси, лес очаровывал своей благостью и тайной. Нашли муравейник, полюбовались на трудяг-хозяев. Показала внуку как отстреливаются-защищаются они муравьиной кислотой. Нужно положить на муравейник былинку, чуть переждать, а потом лизнуть её. Эх, ядрёно-кислый вкус прошибёт!
Наткнулись на покинутое уже гнёздышко в разводе приствольных веток. Большое оно, сотканное из трав так искусно, словно на станке сработано.
Подивились силе и прочности бобровых зубов — осины будто карандаши, обточенные стоят или лежат, опрокинутые в пруд. Вчерашнюю семейку мухоморов не обойти, до чего пригожие! Сегодня ещё краше стали — раскрыли свои алые шапочки в белый горошек. Учу внука: «Нельзя их губить, они в природе тоже свою роль играют. Их охотно поедают лесные обитатели, например, волки и лисы, медведи и лоси, белки и птицы. Делают они это исключительно в оздоровительных целях и точно знают, какую порцию гриба можно себе позволить, чтобы очистить организм от паразитов. Из мухомора делают лекарственный настой, а также мух потчуют-угощают, слышишь, как слово звучит: мухо-мор».
Пора бы уходить, но лес не опускал, будто нарочно, напоследок, сами под ноги «выпрыгивали» грибочки, сопровождали нас аж до поляны, где вроде бы им уже и не место.
По дороге в Тюмень внук внимательно всматривался в мелькавшие за окном подножья лесов. Один раз не вытерпел: «Деда, остановись, я, кажется, подосиновик увидел!» Радостно стало на душе: ещё одну душу «заразило» хорошей страстью, ещё один грибной человек появился!