Первый парень на деревне
Л. К. Иванов
СТРАНА, ГДЕ ВСЕ НАОБОРОТ
Сегодня, в жаркие летние дни, когда город укутан ярко-зеленой листвой деревьев, я в который уже раз показываю своим гостям альбом с фотографиями из Австралии, виды этого сказочного континента уже не производят того ошеломляющего впечатления, какое охватило меня, будто во сне из морозного сибирского декабря попавшего в страну, где все наоборот...
Я мечтал об Австралии всю свою жизнь. И чем взрослее становился, тем отчетливее понимал, что навеянные в детстве прочитанными книгами мечты так никогда и не смогут превратиться в реальность, – слишком уж далеко находится эта сказочная страна посреди океана, созданная по причудам природы и ухоженная руками людей, оказавшихся изгоями общества чуть ли не всех стран мира. В эти края ссылали в назидание другим в качестве наказания, отправляли служить строптивых и вольномыслящих, в Австралию ехали искать счастья романтики, ехали обрести одиночество потерпевшие в свете крушение больших надежд.
Ничего не сказал я еще о тех, кто тысячелетиями жил на этой земле, описаниями быта которых полны книги великих путешественников. Увы, я не могу добавить к описанному в книгах ни слова, потому что мне не довелось встретиться ни с одним из аборигенов. Вообще, как говорила сотрудница одного из местных туристических агентств, в Сиднее и окрестностях столицы аборигенов встретить удается крайне редко, и потому даже здешние постоянные жители считают, что такая случайная встреча приносит удачу, и потому при удавшейся возможности многие спешат запечатлеть себя с коренными обитателями материка на фото.
Сколько аборигенов живет в Австралии, затрудняются сказать даже специалисты-демографы. Удалившись от цивилизации, которая принесла с собой для них вместе с благами множество неведомых ранее болезней, племена удаляются в глухие дебри, где стараются спрятаться от бледнолицых пришельцев не только для проведения ими очередной переписи, но и попыток оказать медицинскую помощь.
Зато животный мир континента от людей не прячется. Волнистые попугайчики, те самые, которых у нас сейчас модно разводить и держать дома в клетках, ведут себя так же нагло и бесстрашно, как наши воробьи, косолапо разгуливая прямо под ногами вместе с длинноклювыми ибисами, своей беспардонностью напоминающими наших прикормленных городских голубей. Громадные, величавые красавцы-ары тоже людей не боятся – сидят на ветках, прихорашиваются и разглядывают туристов с неменьшим, чем они, интересом, что-то гортанно произнося на непонятном языке.
Кенгуру, конечно, по улицам и скверам не бродят. Их сколько угодно в национальном парке, где каждый может зайти в вольеры и познакомиться с диковинными животными поближе. Любопытные, они тут же окружают тебя со всех сторон и вовсе не против, чтобы их погладили, в обнимку сфотографировались.
Ничуть не боятся и страусы. Пожалуй, даже наоборот, это их опасаются сами туристы. Впечатление не самое приятное, когда в громадном вольере, куда большем по площади, чем наши дачные участки, со всех ног бежит к тебе на длинных ногах здоровенная птица с тебя ростом. Клюнет такая прямо в лоб – мало не покажется. Но за несколько шагов страус замедляет бег и останавливается прямо перед тобой: «Ну, чем угостишь-попотчуешь?» Дети, не рискуя заходить за ограждение, протягивают длинноногим крылатым исполинам специально продаваемое тут же птичье лакомство. Те охотно принимают угощение, иногда даже не дожидаясь, когда турист сам догадается протянуть его, без зазрения совести начинают отнимать.
Как я мечтал потрогать коалу, этого ленивого засоню-медвежонка, который большую часть суток спит и просыпается только для того, чтобы поесть эвкалиптовых листьев и, одурманенному их снотворным воздействием, поудобнее устроиться на ветке и впасть в дрему до нового приступа голода! Эти увальни всю жизнь живут на деревьях, никогда не ступая на землю. Мне рассказали интересную легенду, что таким образом Бог наказал коалу за то, что во время страшной засухи выпил медвежонок последнюю воду, оставив других зверей умирать от жажды. Так с тех пор и не пьет никогда австралийский медведь, потому что заказано ему спускаться на землю к водопою.
Мне повезло: чуть позднее в Австралии вступал в силу закон, запрещающий в целях защиты редких животных трогать коалу. Я был в национальном парке чуть раньше и потому имел возможность подержать забавного полусонного медведя на руках.
Вообще, как мне показалось, запретов для людей в Австралии не так уж много. Но те, что введены законодательно, послушные австралийцы соблюдают неукоснительно. Такие же требования предъявляются здесь к туристам. Например, в страну запрещено ввозить любые продукты питания даже в небольших количествах, чтобы вместе с ними не завезти случайно какую-нибудь заразу. Прямо в аэропорту на пограничном и таможенном контроле, где пассажиры составляют небольшую очередь, вдоль чемоданов и сумок проходит с крохотной собачкой человек в форме. Собачка деловито обнюхивает поклажу и возле некоторой смешно встает на задние лапки, вытягивая вверх мордочку и будто говоря: «Тут надо проверить». Остановилась она и возле моей сумки, в которую я в Москве по нашему русскому «авось» положил небольшой кусочек сервелата. И полетела моя вкусно пахнущая колбаска в мусорный бак. У другой женщины собачка унюхала в сумке два яблока. Они отправились вслед за моей колбасой.
Нас заранее предупредили, что в Австралию запрещен ввоз даже в небольших количествах жевательной резинки. Той самой, что рекламируется у нас для сохранения кислотно-щелочного баланса. В Австралии зубы сохраняют другим способом, а резинка запрещена, чтобы не выплевывали ее туристы куда попало и не загрязняли блистающие чистотой тротуары.
В стране помимо запретов есть нормы, которые ни один уважающий себя человек не станет нарушать. Нет, здесь не введены ханжеские принципы морали. Уже несколько лет подряд проводится в стране международный фестиваль сексуальных меньшинств, на который съезжаются делегации гомосексуалистов и лесбиянок чуть не со всего мира. В том числе – из России.
Мне показалось, что в стране терпимо относятся к человеческим слабостям и готовы всегда прийти на помощь, Может быть, мы у себя в России просто очерствели душой из-за практически ежедневных убийств, трагических происшествий и несчастных случаев. Здесь же мне с искренней скорбью рассказывали, как пять лет назад волна унесла в океан несколько серфингистов. Этот трагический случай до сих пор неизгладим в памяти жителей Сиднея.
Есть неподалеку от города на берегу океана скалистый утес. Он примечателен не только тем, что отсюда открываются диковинные красоты, но и тем, что в разные годы здесь произошло несколько самоубийств. С тех пор непреложным правилом для всех проезжающих мимо стало обязательно остановиться при виде одиноко стоящего на скале человека, подойти к нему и просто поговорить о красоте пейзажа или погоде – может быть, человек страдает от одиночества и, не дай Бог, решил покончить с жизнью. Разговор с незнакомцем позволит ему высказаться, облегчить душу и отказаться от страшного намерения.
Очень бережно относятся в Австралии и к окружающей среде. Такой чистоты и такого трепетного отношения к природе мне не доводилось видеть нигде. В свое время поразило в Финляндии, когда в одном из скверов чуть ли не в центре Хельсинки довелось ранним утром увидеть мирно завтракающего свежей травкой зайца, как в городе-спутнике Вантаа метрах в трех-четырех от дороги гуляла семья фазанов. Австралийцы живую природу не просто берегут, они ее, по-моему, просто боготворят. Может быть, это чувство развито у них потому, что многое здесь, особенно в столице страны, не просто дано природой (нате вам, пользуйтесь), а создано тяжелым трудом, выращено на камнях, на привозном грунте.
В одном из громадных парков, куда привезли меня мои случайные знакомые из Сиднея, плодородная земля, на которой растут диковинные цветы и раскидистые деревья, доставлена была самолетами. Услышав это фантастическое сообщение, я еще раз окинул взглядом громадное пространство чудесной территории парка и никак не мог поверить, что такое количество земли можно было откуда-то издалека навозить по воздуху. Это какие же надо было иметь средства и как полюбить облюбованный для жилья скалистый уголок чужой страны, чтобы так преобразить его, сделать поистине сказочным?!
Но и тут, говорят, не обошлось без любви. Безответной любви богатого, но отвергнутого гордой женщиной человека. Уехав из Европы на край земли в надежде забыть там возлюбленную, стереть расстоянием свои пылкие чувства, состоятельный барон все же не смог от них избавиться и решил создать на голых камнях райский уголок, в надежде рано или поздно заманить к себе ту, ради которой он все это делал.
Легенда не ведает, была ли эта романтическая история со счастливым концом. Скорее всего – да, потому что, увидев этот рукотворный парк, нельзя не оценить по достоинству чувства, питавшие его создателя!
С таким трудом по деревцу, по кустику, по травинке формируя свое сказочное царство, жители Сиднея вправе ожидать, что и приезжие будут относиться ко всему так же трепетно, в такой же степени уважительно, но из боязни нашествия искателей легкой жизни и безмятежного счастья разного рода ограничениями лимитируют приток эмигрантов. И тем не менее здесь можно встретить переселенцев практически со всего мира, забравшихся в эти далекие края за последние годы. Здесь я лишний раз убедился, насколько тесен наш необъятный мир.
В громадной гостинице больше никого из россиян не было, но, как потом оказалось, встретить Новый год приехали в Австралию хорошие знакомые, правда, поселились они в соседнем отеле. Довелось познакомиться на краю земли и с девушкой из Тюмени. Она приехала сюда учиться, а в свободное от занятий время устроилась подрабатывать официанткой в кафе, чтобы оплачивать жилье и свои повседневные расходы.
И еще посчастливилось мне познакомиться с одной эмигранткой из России – Милой Мильгрем. Посчастливилось, потому что без ее помощи, без ее участия было бы не узнать об Австралии почти ничего. Московская турфирма, через которую оформлялась поездка, получив деньги, свела все заботы о заброшенном на другой конец света клиенте к минимуму. Все выданные в Москве бумажки на экскурсионное обслуживание оказались действительно бумажками, которые ничего не значили. И если бы не Мила, тоже работник одной из туристических фирм, пришлось бы очень трудно. Но даже после множества телефонных звонков в представительства мне организовали экскурсионное обслуживание на английском языке, который я знаю лишь в той мере, чтобы не умереть в чужой стране с голоду.
Мила познакомила меня с одним своим знакомым, тоже русским эмигрантом, который несколько часов подряд возил меня по окрестностям австралийской столицы, показывая местные достопримечательности, а Мила рассказывала о жизни и обычаях страны, показывая знакомые по многочисленным телесериалам дворцы и особняки, уговорила одну из приятельниц взять меня на экскурсию с другой небольшой группой, состоящей из «новых русских».
Этот день я бы без всякого сожаления вычеркнул из своей жизни – столько стыда и горечи за соотечественников мне пришлось пережить. Пренебрежение их, всемогущих благодаря толщине кошелька, к не богатому нефтянику, а простому журналисту можно было пережить без особого труда. Мне было стыдно за то высокомерие, которое они проявляли к окружающим, всем своим видом и поведением откровенно унижая гида и водителя, за безразличие, которое они откровенно демонстрировали ко всему, что им хотели показать гостеприимные сотрудники турагентства. Они приехали не посмотреть страну, а показать себя, величественного, запечатлеть на фоне чего-нибудь экзотического, чтобы потом хвастать перед своими приятелями заокеанской поездкой. Их интересовали магазины с алмазами, бриллиантами и золотом, в которых драгоценности приобретались на сувениры. Экскурсию они начали с опоздания почти на час, поскольку накануне провели бурную ночь в одном из многочисленных ресторанов.
Во время всей поездки они во весь голос обсуждали какие-то московские пустяки, даже не пытаясь внимать голосу гида, рассказывающего удивительные вещи о своей сказочной стране и своем любимом городе на берегу океана. Гид потом сокрушалась, насколько русские отличаются, к примеру, от японцев, молча часами неподвижно сидящих на берегу в ожидании появления пугливых пингвинов, которые вылезают на гальку погреться на теплом солнышке. И мне пришлось успокаивать крайне расстроенную женщину, пытаясь доказать, что у нас в России не все такие бескультурные, что и среди богатых немало людей образованных, интеллигентных и уважительных, что эти «новые» лишь малюсенькая часть нашего прекрасного общества.
Я прилетел в Австралию, когда Рождество уже отметили, но праздники еще продолжались. Странно было видеть при температуре под тридцать градусов тепла среди утопающего в зелени города ростом с шестиэтажный дом Деда Мороза, которого там тоже знают больше под именем Санта Клаус. Залы магазинов и ресторанов украшали новогодние гирлянды, фонарики, а в ночь на 1 января в городе был устроен красочный фейерверк, огни которого распадались на тысячи разноцветных вспышек. Гостиница устроила в ресторане бесплатный праздничный ужин, но большого праздника как-то не чувствовалось – видимо, отшумели и отплясали люди уже на Рождество, истратив на него свой пыл и силы.
А первого января мне захотелось искупаться в Тихом океане и таким образом необычно отметить наступление Нового года. И хотя в это время в Австралии самый разгар лета, вода показалась мне холодной, и я не отважился окунуться.
Еще через три дня я покидал удивительную страну, где все наоборот. Стояла чудесная солнечная погода, и в иллюминатор самолета опять было отлично видно, как на многие сотни километров без конца и края простирается знойная пустыня с потрескавшейся от жары землей. Внизу были видны совершенно высохшие русла рек и выгоревшее на беспощадном солнце пространство без единого кустика растительности. Этот унылый пейзаж проплывал внизу целых пять часов, и уже не верилось, что совсем недавно ты был в утопающем в зелени городе и что почти через сутки полета с остановками для заправки и пересадками под крылом самолета окажется такая же безжизненная равнина, только уже покрытая толстым слоем снега, что жара австралийского лета сменится морозом нашей сибирской зимы.
Еще через пару часов мы достигнем экватора, пересядем в Сингапуре на самолет московского рейса. И прощай, далекая страна мечты моего детства, страна, где все наоборот, где зимой стоит жаркое лето, где можно увидеть пингвинов и страусов, погладить кенгуру и засоню-коалу, где вместо воробьев путаются под ногами волнистые попугайчики и ибисы, а на деревьях вместо ворон восседают крикливые большущие ары. И где живут удивительно трудолюбивые и добрые люди.
Л. К. Иванов
СТРАНА, ГДЕ ВСЕ НАОБОРОТ
Сегодня, в жаркие летние дни, когда город укутан ярко-зеленой листвой деревьев, я в который уже раз показываю своим гостям альбом с фотографиями из Австралии, виды этого сказочного континента уже не производят того ошеломляющего впечатления, какое охватило меня, будто во сне из морозного сибирского декабря попавшего в страну, где все наоборот...
Я мечтал об Австралии всю свою жизнь. И чем взрослее становился, тем отчетливее понимал, что навеянные в детстве прочитанными книгами мечты так никогда и не смогут превратиться в реальность, – слишком уж далеко находится эта сказочная страна посреди океана, созданная по причудам природы и ухоженная руками людей, оказавшихся изгоями общества чуть ли не всех стран мира. В эти края ссылали в назидание другим в качестве наказания, отправляли служить строптивых и вольномыслящих, в Австралию ехали искать счастья романтики, ехали обрести одиночество потерпевшие в свете крушение больших надежд.
Ничего не сказал я еще о тех, кто тысячелетиями жил на этой земле, описаниями быта которых полны книги великих путешественников. Увы, я не могу добавить к описанному в книгах ни слова, потому что мне не довелось встретиться ни с одним из аборигенов. Вообще, как говорила сотрудница одного из местных туристических агентств, в Сиднее и окрестностях столицы аборигенов встретить удается крайне редко, и потому даже здешние постоянные жители считают, что такая случайная встреча приносит удачу, и потому при удавшейся возможности многие спешат запечатлеть себя с коренными обитателями материка на фото.
Сколько аборигенов живет в Австралии, затрудняются сказать даже специалисты-демографы. Удалившись от цивилизации, которая принесла с собой для них вместе с благами множество неведомых ранее болезней, племена удаляются в глухие дебри, где стараются спрятаться от бледнолицых пришельцев не только для проведения ими очередной переписи, но и попыток оказать медицинскую помощь.
Зато животный мир континента от людей не прячется. Волнистые попугайчики, те самые, которых у нас сейчас модно разводить и держать дома в клетках, ведут себя так же нагло и бесстрашно, как наши воробьи, косолапо разгуливая прямо под ногами вместе с длинноклювыми ибисами, своей беспардонностью напоминающими наших прикормленных городских голубей. Громадные, величавые красавцы-ары тоже людей не боятся – сидят на ветках, прихорашиваются и разглядывают туристов с неменьшим, чем они, интересом, что-то гортанно произнося на непонятном языке.
Кенгуру, конечно, по улицам и скверам не бродят. Их сколько угодно в национальном парке, где каждый может зайти в вольеры и познакомиться с диковинными животными поближе. Любопытные, они тут же окружают тебя со всех сторон и вовсе не против, чтобы их погладили, в обнимку сфотографировались.
Ничуть не боятся и страусы. Пожалуй, даже наоборот, это их опасаются сами туристы. Впечатление не самое приятное, когда в громадном вольере, куда большем по площади, чем наши дачные участки, со всех ног бежит к тебе на длинных ногах здоровенная птица с тебя ростом. Клюнет такая прямо в лоб – мало не покажется. Но за несколько шагов страус замедляет бег и останавливается прямо перед тобой: «Ну, чем угостишь-попотчуешь?» Дети, не рискуя заходить за ограждение, протягивают длинноногим крылатым исполинам специально продаваемое тут же птичье лакомство. Те охотно принимают угощение, иногда даже не дожидаясь, когда турист сам догадается протянуть его, без зазрения совести начинают отнимать.
Как я мечтал потрогать коалу, этого ленивого засоню-медвежонка, который большую часть суток спит и просыпается только для того, чтобы поесть эвкалиптовых листьев и, одурманенному их снотворным воздействием, поудобнее устроиться на ветке и впасть в дрему до нового приступа голода! Эти увальни всю жизнь живут на деревьях, никогда не ступая на землю. Мне рассказали интересную легенду, что таким образом Бог наказал коалу за то, что во время страшной засухи выпил медвежонок последнюю воду, оставив других зверей умирать от жажды. Так с тех пор и не пьет никогда австралийский медведь, потому что заказано ему спускаться на землю к водопою.
Мне повезло: чуть позднее в Австралии вступал в силу закон, запрещающий в целях защиты редких животных трогать коалу. Я был в национальном парке чуть раньше и потому имел возможность подержать забавного полусонного медведя на руках.
Вообще, как мне показалось, запретов для людей в Австралии не так уж много. Но те, что введены законодательно, послушные австралийцы соблюдают неукоснительно. Такие же требования предъявляются здесь к туристам. Например, в страну запрещено ввозить любые продукты питания даже в небольших количествах, чтобы вместе с ними не завезти случайно какую-нибудь заразу. Прямо в аэропорту на пограничном и таможенном контроле, где пассажиры составляют небольшую очередь, вдоль чемоданов и сумок проходит с крохотной собачкой человек в форме. Собачка деловито обнюхивает поклажу и возле некоторой смешно встает на задние лапки, вытягивая вверх мордочку и будто говоря: «Тут надо проверить». Остановилась она и возле моей сумки, в которую я в Москве по нашему русскому «авось» положил небольшой кусочек сервелата. И полетела моя вкусно пахнущая колбаска в мусорный бак. У другой женщины собачка унюхала в сумке два яблока. Они отправились вслед за моей колбасой.
Нас заранее предупредили, что в Австралию запрещен ввоз даже в небольших количествах жевательной резинки. Той самой, что рекламируется у нас для сохранения кислотно-щелочного баланса. В Австралии зубы сохраняют другим способом, а резинка запрещена, чтобы не выплевывали ее туристы куда попало и не загрязняли блистающие чистотой тротуары.
В стране помимо запретов есть нормы, которые ни один уважающий себя человек не станет нарушать. Нет, здесь не введены ханжеские принципы морали. Уже несколько лет подряд проводится в стране международный фестиваль сексуальных меньшинств, на который съезжаются делегации гомосексуалистов и лесбиянок чуть не со всего мира. В том числе – из России.
Мне показалось, что в стране терпимо относятся к человеческим слабостям и готовы всегда прийти на помощь, Может быть, мы у себя в России просто очерствели душой из-за практически ежедневных убийств, трагических происшествий и несчастных случаев. Здесь же мне с искренней скорбью рассказывали, как пять лет назад волна унесла в океан несколько серфингистов. Этот трагический случай до сих пор неизгладим в памяти жителей Сиднея.
Есть неподалеку от города на берегу океана скалистый утес. Он примечателен не только тем, что отсюда открываются диковинные красоты, но и тем, что в разные годы здесь произошло несколько самоубийств. С тех пор непреложным правилом для всех проезжающих мимо стало обязательно остановиться при виде одиноко стоящего на скале человека, подойти к нему и просто поговорить о красоте пейзажа или погоде – может быть, человек страдает от одиночества и, не дай Бог, решил покончить с жизнью. Разговор с незнакомцем позволит ему высказаться, облегчить душу и отказаться от страшного намерения.
Очень бережно относятся в Австралии и к окружающей среде. Такой чистоты и такого трепетного отношения к природе мне не доводилось видеть нигде. В свое время поразило в Финляндии, когда в одном из скверов чуть ли не в центре Хельсинки довелось ранним утром увидеть мирно завтракающего свежей травкой зайца, как в городе-спутнике Вантаа метрах в трех-четырех от дороги гуляла семья фазанов. Австралийцы живую природу не просто берегут, они ее, по-моему, просто боготворят. Может быть, это чувство развито у них потому, что многое здесь, особенно в столице страны, не просто дано природой (нате вам, пользуйтесь), а создано тяжелым трудом, выращено на камнях, на привозном грунте.
В одном из громадных парков, куда привезли меня мои случайные знакомые из Сиднея, плодородная земля, на которой растут диковинные цветы и раскидистые деревья, доставлена была самолетами. Услышав это фантастическое сообщение, я еще раз окинул взглядом громадное пространство чудесной территории парка и никак не мог поверить, что такое количество земли можно было откуда-то издалека навозить по воздуху. Это какие же надо было иметь средства и как полюбить облюбованный для жилья скалистый уголок чужой страны, чтобы так преобразить его, сделать поистине сказочным?!
Но и тут, говорят, не обошлось без любви. Безответной любви богатого, но отвергнутого гордой женщиной человека. Уехав из Европы на край земли в надежде забыть там возлюбленную, стереть расстоянием свои пылкие чувства, состоятельный барон все же не смог от них избавиться и решил создать на голых камнях райский уголок, в надежде рано или поздно заманить к себе ту, ради которой он все это делал.
Легенда не ведает, была ли эта романтическая история со счастливым концом. Скорее всего – да, потому что, увидев этот рукотворный парк, нельзя не оценить по достоинству чувства, питавшие его создателя!
С таким трудом по деревцу, по кустику, по травинке формируя свое сказочное царство, жители Сиднея вправе ожидать, что и приезжие будут относиться ко всему так же трепетно, в такой же степени уважительно, но из боязни нашествия искателей легкой жизни и безмятежного счастья разного рода ограничениями лимитируют приток эмигрантов. И тем не менее здесь можно встретить переселенцев практически со всего мира, забравшихся в эти далекие края за последние годы. Здесь я лишний раз убедился, насколько тесен наш необъятный мир.
В громадной гостинице больше никого из россиян не было, но, как потом оказалось, встретить Новый год приехали в Австралию хорошие знакомые, правда, поселились они в соседнем отеле. Довелось познакомиться на краю земли и с девушкой из Тюмени. Она приехала сюда учиться, а в свободное от занятий время устроилась подрабатывать официанткой в кафе, чтобы оплачивать жилье и свои повседневные расходы.
И еще посчастливилось мне познакомиться с одной эмигранткой из России – Милой Мильгрем. Посчастливилось, потому что без ее помощи, без ее участия было бы не узнать об Австралии почти ничего. Московская турфирма, через которую оформлялась поездка, получив деньги, свела все заботы о заброшенном на другой конец света клиенте к минимуму. Все выданные в Москве бумажки на экскурсионное обслуживание оказались действительно бумажками, которые ничего не значили. И если бы не Мила, тоже работник одной из туристических фирм, пришлось бы очень трудно. Но даже после множества телефонных звонков в представительства мне организовали экскурсионное обслуживание на английском языке, который я знаю лишь в той мере, чтобы не умереть в чужой стране с голоду.
Мила познакомила меня с одним своим знакомым, тоже русским эмигрантом, который несколько часов подряд возил меня по окрестностям австралийской столицы, показывая местные достопримечательности, а Мила рассказывала о жизни и обычаях страны, показывая знакомые по многочисленным телесериалам дворцы и особняки, уговорила одну из приятельниц взять меня на экскурсию с другой небольшой группой, состоящей из «новых русских».
Этот день я бы без всякого сожаления вычеркнул из своей жизни – столько стыда и горечи за соотечественников мне пришлось пережить. Пренебрежение их, всемогущих благодаря толщине кошелька, к не богатому нефтянику, а простому журналисту можно было пережить без особого труда. Мне было стыдно за то высокомерие, которое они проявляли к окружающим, всем своим видом и поведением откровенно унижая гида и водителя, за безразличие, которое они откровенно демонстрировали ко всему, что им хотели показать гостеприимные сотрудники турагентства. Они приехали не посмотреть страну, а показать себя, величественного, запечатлеть на фоне чего-нибудь экзотического, чтобы потом хвастать перед своими приятелями заокеанской поездкой. Их интересовали магазины с алмазами, бриллиантами и золотом, в которых драгоценности приобретались на сувениры. Экскурсию они начали с опоздания почти на час, поскольку накануне провели бурную ночь в одном из многочисленных ресторанов.
Во время всей поездки они во весь голос обсуждали какие-то московские пустяки, даже не пытаясь внимать голосу гида, рассказывающего удивительные вещи о своей сказочной стране и своем любимом городе на берегу океана. Гид потом сокрушалась, насколько русские отличаются, к примеру, от японцев, молча часами неподвижно сидящих на берегу в ожидании появления пугливых пингвинов, которые вылезают на гальку погреться на теплом солнышке. И мне пришлось успокаивать крайне расстроенную женщину, пытаясь доказать, что у нас в России не все такие бескультурные, что и среди богатых немало людей образованных, интеллигентных и уважительных, что эти «новые» лишь малюсенькая часть нашего прекрасного общества.
Я прилетел в Австралию, когда Рождество уже отметили, но праздники еще продолжались. Странно было видеть при температуре под тридцать градусов тепла среди утопающего в зелени города ростом с шестиэтажный дом Деда Мороза, которого там тоже знают больше под именем Санта Клаус. Залы магазинов и ресторанов украшали новогодние гирлянды, фонарики, а в ночь на 1 января в городе был устроен красочный фейерверк, огни которого распадались на тысячи разноцветных вспышек. Гостиница устроила в ресторане бесплатный праздничный ужин, но большого праздника как-то не чувствовалось – видимо, отшумели и отплясали люди уже на Рождество, истратив на него свой пыл и силы.
А первого января мне захотелось искупаться в Тихом океане и таким образом необычно отметить наступление Нового года. И хотя в это время в Австралии самый разгар лета, вода показалась мне холодной, и я не отважился окунуться.
Еще через три дня я покидал удивительную страну, где все наоборот. Стояла чудесная солнечная погода, и в иллюминатор самолета опять было отлично видно, как на многие сотни километров без конца и края простирается знойная пустыня с потрескавшейся от жары землей. Внизу были видны совершенно высохшие русла рек и выгоревшее на беспощадном солнце пространство без единого кустика растительности. Этот унылый пейзаж проплывал внизу целых пять часов, и уже не верилось, что совсем недавно ты был в утопающем в зелени городе и что почти через сутки полета с остановками для заправки и пересадками под крылом самолета окажется такая же безжизненная равнина, только уже покрытая толстым слоем снега, что жара австралийского лета сменится морозом нашей сибирской зимы.
Еще через пару часов мы достигнем экватора, пересядем в Сингапуре на самолет московского рейса. И прощай, далекая страна мечты моего детства, страна, где все наоборот, где зимой стоит жаркое лето, где можно увидеть пингвинов и страусов, погладить кенгуру и засоню-коалу, где вместо воробьев путаются под ногами волнистые попугайчики и ибисы, а на деревьях вместо ворон восседают крикливые большущие ары. И где живут удивительно трудолюбивые и добрые люди.