Ирина АНДРЕЕВА
Осколки радуги
Повести, рассказы
Овечий цирюльник
Женатые на родных сестрах свояки — Михаил и Андрей — жили дружно, часто помогали друг другу в крестьянских делах, выручали в трудных ситуациях. Только вот смирить гордыню друг перед другом не могли, держались подчеркнуто независимо, зачастую общались пренебрежительно-снисходительным тоном.
Сегодня Михаил пришел с ночной смены, завтракал с супругой, планировал день:
— Пойдем овец стричь. Испытаю сёдни электробритву, поди-ка, ни к чёрту не годится!
Хлопнула калитка на ограде. Михаил вытянул шею, пытаясь увидеть через окно:
— Кого там принесло?
Жена поднялась, подошла к другому окошку, обрадовалась:
— Андрей пришел. Что-то в дом не заходит, наверное, думает, что мы на улице.
Стукнула в стекло створки, поманила зятя рукой.
— Наталья, твой дома? — крикнул Андрей.
Она кивнула в ответ. Андрей зашел, поздоровался степенно.
— Здорово, — небрежно ответил Михаил, — садись с нами чаевничать.
— Спасибо, только что из-за стола!
— А чо тогда припёрся?
Свояк присел на табурет в стороне:
— Зашел узнать: что ты сегодня собираешься делать?
— Какое твое дело?
Наталья всплеснула руками:
— Ты чего?! — и обращаясь к зятю, добавила, — вот и поговори с ним!
— Об чем мне с им разговаривать, если он с порога пытается мои планы выведать? Сначала выведает, потом сглазит!
Наталья горячилась, не принимая шуток мужа. Андрей не обиделся, рассмеялся:
— Я сегодня овец стричь собрался, дай мне ножниц овечьих.
— Во! Как есть вражеский лазутчик! Как я могу тебе их отдать, когда сам стричь собрался.
— А ты ради меня должен отказаться от этой затеи. Я первый спросил, ты теперь должен все силы и средства бросить мне к ногам.
— Ага! Держи карман шире!
Снова стукнула калитка. Михаил прислушался:
— Ишшо кого-то несёт! — обратился он к жене. — Сколько тебе раз говорил: привяжи Тузика прямо к крыльцу, не будут шастать лишний раз.
Наталья вспыхнула:
— Ты сам как с цепи сорвался!
Зашла сестра Марина, поздоровалась.
Михаил и тут поддел:
— Во! Кругами друг за дружкою ходют!
Свояченица засмеялась:
— А как же: куда иголка, туда и нитка. — Спросила: — Наталья, у тебя морковка есть?
— Полно. Только ты сама полезай в погреб, мне некогда. Там увидишь: прямо в сусеке — морковь, слева — свекла.
— Ладно. — уже на ходу отозвалась сестра.
— Ты ее в погребе закрой, — не унимался Михаил, — пушшай посидит ага в холодке, глядишь, свою морковку растить станет.
Препираясь и ерничая, свояки тоже вышли на улицу. Наталья видела, как муж увлек Андрея за собой в сарай. Быстро убрала со стола, вышла следом, беспокоилась: «Сейчас наговорит зятю абы что, потом расхлебывай. Тот ведь тоже гордый, развернется, уйдет».
Мужики громко спорили о чем-то под навесом.
— Кой чёрт, какие это ножницы? — слышен был голос Андрея.
— Вот такие — современные. Что тебя не устраивает? — возмущался Михаил.
Наталья поспешила на помощь зятю, заглянула под навес.
— Гляди, Наталья, мне твой благоверный вместо ножниц садовый секатор подсовывает.
— А ты знаешь, нам его в магазине один мужик посоветовал. Мы попробовали, точно стрижет не хуже ножниц, — разъяснила она.
Андрей ушел, забрав секатор. Михаил до обеда постриг шесть овец: набил руку. С обеда отправился к Андрею, узнать, как тот управляется секатором, позвать в помощь связать и поднять на стол трехгодовалого барана-производителя.
Сосед разжился баранами эдильбаевской курдючной породы, появился породистый баран и в хозяйстве Михаила.
С этим бараном у Михаила еще зимой не заладилось. Супруга все ворчала: «Сделай в хлеву, где овцы стоят, дверь выше, как заходишь к ним, в три погибели гнешься!» Михаил все годил, не к спеху, мол, пока казус не случился.
Наталья уехала в город к детям, Михаил остался на хозяйстве один. Как-то утром припозднился, пока управлялся с крупным рогатым скотом. На послед понес воду в овечий закуток. Распахнул низкую дверь, нагнулся головой вперед, руки с ведрами коромыслом выгнул, только шаг ступил через порожек, как вдруг сильный удар в макушку сбил с ног. Сидит хозяин на «пятой точке», в глазах туман, в ушах звон, башка трещит, понять не может, в чем дело? Вдруг из тумана баранья голова и глаза горящие. Вот тут его и осенило: видно, баран его согнутую фигуру за боевую стойку принял, ответил сопернику, как полагается. Михаил потер горящую макушку: «Хорошо хоть шапка-ушанка на голове, иначе бы еще не так отделался! Не зря Наталья ворчала». Уже на следующий день прорубил дверной проем на два бревна выше, нарастил дверь. Вернувшаяся жена порадовалась: «Давно бы так! Однако сам помучился — понял». Михаил не стал уточнять как он «мучился», подумал с ухмылкой: «Русский мужик не перекрестится, пока гром не грянет!»
Вот этого-то барана и предстояло ему теперь стричь.
Вернулись с Андреем, зашли в загон. Овцы сбились в угол, большой, килограммов под девяносто, белый баран стоял впереди, широкой грудью защищая стадо. Андрей удивился:
— Ого, какого ты зверя вырастил! Смотри, у него рога в два ряда. Я, наверное, на столбик залезу.
— Ага, будешь смотреть оттуда, как он меня убивает? — буднично спросил Михаил.
Маяться бы мужикам, кабы баран не сделал промашку: когда матки с ягнятами и прошлогодний молодняк заскочили в теплую стайку, он забежал в узкий проход, ведущий в большой загон, где и был схвачен хозяином за рога. Как ни упирался баран со всей яростью, забросили его на стол, стреножили, и Михаил приступил к стрижке. Андрей удерживал баранью голову за рога, любуясь работой свояка, изрек:
— Видал ты! А я твоим секатором до обеда едва двух овец оболванил и без руки остался. Короче, я придумал!
— Чего ты придумал? — пренебрежительно осведомился Михаил.
— Сегодня мне некогда, а вот завтра я тебе помогу, а ты мне за это моих овец ентой машинкой «причешешь».
Михаил поскреб свободной рукой затылок:
— Придумал он! На кой ляд мне твоя помощь? Что барана подержал, так ты за честь считать должен, что тебе доверили такую важную животину потрогать. Вот обгуляется твоя овечка с моим бараном, ты за алиментами ко мне не побежишь, а все потому. что рад-радешенек будешь, потому, как у тебя такая порода появится.
Андрей стоял на своем:
— Это еще когда будет. А помогать я все же приду. Пока ты им тулово бреешь, я им челки, бакенбарды ножницами выстригать стану.
— Как посмотрю, умен ты не по годам! Теперь-то с такой техникой я сам на любой манер своих девок постригу: хошь под бокс, хошь под польку.
Подошла Наталья, осведомилась, как идут дела, подменила зятя, иди, мол, у тебя своих дел по горло.
— Ладно, пошел я. На завтра договорились, Миша?
— Договорились! — буркнул Михаил.
Наталья взглянула вопросительно:
— Насчет чего это вы?
— Зятёк твой предлагает платную овечью парикмахерскую устроить, меня главным цирюльником назначает, сам вызвался по деревне рекламу пустить. Однако, свояк, ты не так грамотный, как хитрый! Да, женушка?
Ирина АНДРЕЕВА
Осколки радуги
Повести, рассказы
Овечий цирюльник
Женатые на родных сестрах свояки — Михаил и Андрей — жили дружно, часто помогали друг другу в крестьянских делах, выручали в трудных ситуациях. Только вот смирить гордыню друг перед другом не могли, держались подчеркнуто независимо, зачастую общались пренебрежительно-снисходительным тоном.
Сегодня Михаил пришел с ночной смены, завтракал с супругой, планировал день:
— Пойдем овец стричь. Испытаю сёдни электробритву, поди-ка, ни к чёрту не годится!
Хлопнула калитка на ограде. Михаил вытянул шею, пытаясь увидеть через окно:
— Кого там принесло?
Жена поднялась, подошла к другому окошку, обрадовалась:
— Андрей пришел. Что-то в дом не заходит, наверное, думает, что мы на улице.
Стукнула в стекло створки, поманила зятя рукой.
— Наталья, твой дома? — крикнул Андрей.
Она кивнула в ответ. Андрей зашел, поздоровался степенно.
— Здорово, — небрежно ответил Михаил, — садись с нами чаевничать.
— Спасибо, только что из-за стола!
— А чо тогда припёрся?
Свояк присел на табурет в стороне:
— Зашел узнать: что ты сегодня собираешься делать?
— Какое твое дело?
Наталья всплеснула руками:
— Ты чего?! — и обращаясь к зятю, добавила, — вот и поговори с ним!
— Об чем мне с им разговаривать, если он с порога пытается мои планы выведать? Сначала выведает, потом сглазит!
Наталья горячилась, не принимая шуток мужа. Андрей не обиделся, рассмеялся:
— Я сегодня овец стричь собрался, дай мне ножниц овечьих.
— Во! Как есть вражеский лазутчик! Как я могу тебе их отдать, когда сам стричь собрался.
— А ты ради меня должен отказаться от этой затеи. Я первый спросил, ты теперь должен все силы и средства бросить мне к ногам.
— Ага! Держи карман шире!
Снова стукнула калитка. Михаил прислушался:
— Ишшо кого-то несёт! — обратился он к жене. — Сколько тебе раз говорил: привяжи Тузика прямо к крыльцу, не будут шастать лишний раз.
Наталья вспыхнула:
— Ты сам как с цепи сорвался!
Зашла сестра Марина, поздоровалась.
Михаил и тут поддел:
— Во! Кругами друг за дружкою ходют!
Свояченица засмеялась:
— А как же: куда иголка, туда и нитка. — Спросила: — Наталья, у тебя морковка есть?
— Полно. Только ты сама полезай в погреб, мне некогда. Там увидишь: прямо в сусеке — морковь, слева — свекла.
— Ладно. — уже на ходу отозвалась сестра.
— Ты ее в погребе закрой, — не унимался Михаил, — пушшай посидит ага в холодке, глядишь, свою морковку растить станет.
Препираясь и ерничая, свояки тоже вышли на улицу. Наталья видела, как муж увлек Андрея за собой в сарай. Быстро убрала со стола, вышла следом, беспокоилась: «Сейчас наговорит зятю абы что, потом расхлебывай. Тот ведь тоже гордый, развернется, уйдет».
Мужики громко спорили о чем-то под навесом.
— Кой чёрт, какие это ножницы? — слышен был голос Андрея.
— Вот такие — современные. Что тебя не устраивает? — возмущался Михаил.
Наталья поспешила на помощь зятю, заглянула под навес.
— Гляди, Наталья, мне твой благоверный вместо ножниц садовый секатор подсовывает.
— А ты знаешь, нам его в магазине один мужик посоветовал. Мы попробовали, точно стрижет не хуже ножниц, — разъяснила она.
Андрей ушел, забрав секатор. Михаил до обеда постриг шесть овец: набил руку. С обеда отправился к Андрею, узнать, как тот управляется секатором, позвать в помощь связать и поднять на стол трехгодовалого барана-производителя.
Сосед разжился баранами эдильбаевской курдючной породы, появился породистый баран и в хозяйстве Михаила.
С этим бараном у Михаила еще зимой не заладилось. Супруга все ворчала: «Сделай в хлеву, где овцы стоят, дверь выше, как заходишь к ним, в три погибели гнешься!» Михаил все годил, не к спеху, мол, пока казус не случился.
Наталья уехала в город к детям, Михаил остался на хозяйстве один. Как-то утром припозднился, пока управлялся с крупным рогатым скотом. На послед понес воду в овечий закуток. Распахнул низкую дверь, нагнулся головой вперед, руки с ведрами коромыслом выгнул, только шаг ступил через порожек, как вдруг сильный удар в макушку сбил с ног. Сидит хозяин на «пятой точке», в глазах туман, в ушах звон, башка трещит, понять не может, в чем дело? Вдруг из тумана баранья голова и глаза горящие. Вот тут его и осенило: видно, баран его согнутую фигуру за боевую стойку принял, ответил сопернику, как полагается. Михаил потер горящую макушку: «Хорошо хоть шапка-ушанка на голове, иначе бы еще не так отделался! Не зря Наталья ворчала». Уже на следующий день прорубил дверной проем на два бревна выше, нарастил дверь. Вернувшаяся жена порадовалась: «Давно бы так! Однако сам помучился — понял». Михаил не стал уточнять как он «мучился», подумал с ухмылкой: «Русский мужик не перекрестится, пока гром не грянет!»
Вот этого-то барана и предстояло ему теперь стричь.
Вернулись с Андреем, зашли в загон. Овцы сбились в угол, большой, килограммов под девяносто, белый баран стоял впереди, широкой грудью защищая стадо. Андрей удивился:
— Ого, какого ты зверя вырастил! Смотри, у него рога в два ряда. Я, наверное, на столбик залезу.
— Ага, будешь смотреть оттуда, как он меня убивает? — буднично спросил Михаил.
Маяться бы мужикам, кабы баран не сделал промашку: когда матки с ягнятами и прошлогодний молодняк заскочили в теплую стайку, он забежал в узкий проход, ведущий в большой загон, где и был схвачен хозяином за рога. Как ни упирался баран со всей яростью, забросили его на стол, стреножили, и Михаил приступил к стрижке. Андрей удерживал баранью голову за рога, любуясь работой свояка, изрек:
— Видал ты! А я твоим секатором до обеда едва двух овец оболванил и без руки остался. Короче, я придумал!
— Чего ты придумал? — пренебрежительно осведомился Михаил.
— Сегодня мне некогда, а вот завтра я тебе помогу, а ты мне за это моих овец ентой машинкой «причешешь».
Михаил поскреб свободной рукой затылок:
— Придумал он! На кой ляд мне твоя помощь? Что барана подержал, так ты за честь считать должен, что тебе доверили такую важную животину потрогать. Вот обгуляется твоя овечка с моим бараном, ты за алиментами ко мне не побежишь, а все потому. что рад-радешенек будешь, потому, как у тебя такая порода появится.
Андрей стоял на своем:
— Это еще когда будет. А помогать я все же приду. Пока ты им тулово бреешь, я им челки, бакенбарды ножницами выстригать стану.
— Как посмотрю, умен ты не по годам! Теперь-то с такой техникой я сам на любой манер своих девок постригу: хошь под бокс, хошь под польку.
Подошла Наталья, осведомилась, как идут дела, подменила зятя, иди, мол, у тебя своих дел по горло.
— Ладно, пошел я. На завтра договорились, Миша?
— Договорились! — буркнул Михаил.
Наталья взглянула вопросительно:
— Насчет чего это вы?
— Зятёк твой предлагает платную овечью парикмахерскую устроить, меня главным цирюльником назначает, сам вызвался по деревне рекламу пустить. Однако, свояк, ты не так грамотный, как хитрый! Да, женушка?