Арнольд Райсп
Хрустальные сосульки. Рассказы
Жосточка
Повстречал Колька в один из летних дней друга Юрку. Он показался каким-то необычным и загадочным. Юрка и так заикался, его через слово можно было понять, а тут вроде как совсем дар речи потерял, смотрит на Кольку и ни слова не говорит, словно язык проглотил, и глаза у него как-то странно моргают, как поворотники у машины.
— Что случилось с тобой? — спрашивает его Колька. — Сон страшный, наверное, видел? В овраге опять с крысами сражался? А может, зуб ночью покоя не давал? Такое часто бывает, зубы болят непредсказуемо, а с дыркой в зубе тоже не сразу побежишь к доктору, потому что в зубном кабинете от одного вида и звука бормашинки все зубы разболеться могут.
— Да нет, — говорит Юрка, — зуб, хотя и с дыркой, но помню, точно не болел, а вот что-то похожее на лохматое чудище видел!
— Да ты не волнуйся, успокойся! Может, поделишься со мной сновидением? Делать-то пока всё равно нечего, и Вовка с Толиком ещё неизвестно когда появятся.
И тут Юрка заговорил, правда, заикаться он меньше не стал.
— Я вчера подсмотрел, — стал рассказывать он, — что вечером у дома Серёги собралась компания ребят постарше нас лет на пять: Герка, Борька и ещё двое ребят с другой улицы. Похоже, навострились они в город на прогулку. Собрались кружком и над чем-то весело похохатывают. Сами принаряженные, сапоги начищенные хромовые, как у гусаров, и кепочки «копейка» у каждого на голове. Голяшки сапог в вечерних лучах солнца поблёскивают. Ну, я от любопытства рот разинул, незаметно в сторонке примостился, стою и смотрю. Вижу, что они какой-то серый предмет боковой частью сапога подбрасывают, и нога у них, как маятник часов с кукушкой, туда-сюда, вверх-вниз качается. Понять ничего не могу, издалека-то не видно, но совсем близко не подхожу. Они и шугануть меня могут. Но всё же подкрался поближе, склонил голову к земле, словно пятак в траву обронил и ищу его, а сам искоса поглядываю. Серая штука подлетает, вроде на мышь похожая, правда, без хвоста. Они так ловко ногой орудуют, и все хором считают, сколько пинков нанесут.
— Что, правда пинают ногой, как мяч?
— Почти, только «щёточкой», где большая косточка, — и, задрав штанину, показал на своей ноге, — вот так!
— А если игрок промажет пинка дать, то уже другой игрок тоже начинает ногой подбрасывать жостку и тоже «щёточкой», и опять счёт идёт.
— Интересно! Давай лучше спросим у Вовки, может, он разбирается в этой игре. Наверняка он может знать. Тогда мы сами подобной игрой займёмся. Где только нам раздобыть такую серую «мышь»? Так ты, может, эту мышь во сне видел?
— Может, и эту, точно не разобрался, глаза сразу открыл. Решил пораньше на улицу выйти и ребятам рассказать.
— Бежим тогда к Вовке! Расскажем! Хватит ему в постели валяться.
Вовка появился на крыльце сонным и долго не мог врубиться. Похоже, он только что проснулся и поэтому никак не мог понять, о какой серой мышке идёт речь. Потом вроде начал соображать. Сначала зевнул, затем вдруг, как будто о чём-то вспомнив, спрыгнул с крыльца и помчался к огуречной грядке. Он долго рылся в ботве, что-то отыскивая, и, наконец, с гордым видом произнёс: «Нашёл!» и показал зародыш зелёного огурчика, размером чуть-чуть побольше мизинца руки.
— Похоже, ещё не народились за ночь. Вчера с Витькой, видно, все поели, — недовольно произнёс Вовка.
Разломив на две половинки огурец, он отдал одну половинку нам с Юркой, а вторую запустил себе в рот и стал смачно хрустеть.
— Врубайся скорей, Вовка, — с нетерпением произнёс Колька. — Мы пришли не огурцы есть!
— А вы что про мышку-норушку хотели узнать? — с иронией в голосе произнёс Вовка. — Так это жостка, подружка мышки, — с улыбкой добавил он.
— Ну, мы ж серьёзно к тебе пришли узнать.
— Ну, если серьёзно, так это запросто, мы и сами такую мышку можем сделать и будем играть в жостку. Такая игра есть. Кто больше набьёт ногой, тот и выиграл.
— А что, может, и мы сделаем?
— Чтобы её сделать, надо добыть свинцовый биток размером с пятак и меховую шкурку. А сшить для битка меховой «тулупчик» — пара пустяков, — ответил Вовка.
— А свинец где добыть?
— Вон в сарае от кабеля кусок свинцовой брони хранится, на грузила для удочек достал. Могу поделиться. Возьмём и расплавим на костре, только надо найти посуду, в чём плавить.
— А тулупчик из чего будем делать?
— Из мышки!
— Ты опять шутишь.
— Тогда надо из старой шапки кусок выдрать. У тебя же есть кроличья шапка. Вот из неё и сделаем. Не пойдём же мы мышей ловить, да и кот Васька нас не поймёт. Он сам любит мышами полакомиться.
— Вовка! А без этой канители нельзя обойтись: свинец, тулупчик из мышки?
— Похоже, нет, весь смысл в том, что природные явления надо учитывать, чтобы полёт жостки был предсказуем, и в воздухе вела себя она должным образом.
Короче, ничего Колька с Юркой не поняли из этих Вовкиных загогулин.
— Ладно, — говорит Колька, — сплавляйте с Юркой свинец для битка, а я пойду шкурку искать.
А про себя думает, где сейчас летом её сыщешь-то, на улице жара стоит. По дороге, пока бежал, Колька вспомнил, что отец шкурки с кролей снимал. Может, в сарае найдётся кусочек шкурки.
Заскочил в сарайчик, обшарил все полки — нет шкурок, словно моль их почикала. Вдруг видит, на гвоздике у окна муфта из меха висит. Правда, местами уже облезлая. Похоже, за ненадобностью ей место только здесь нашлось. Сдёрнул муфту с гвоздика, повертел в руках и думает, что самое то, да и зачем ей пропадать в сарае, когда можно в дело пустить. А у самого от полноты чувств, что нашёл нужную вещь, на душе радостно стало. «Дай, — думает, — примерю!». Всё же интересно стало, как в муфту девчонки руки от мороза прячут. Ну и с двух сторон сунул руки. Вдруг чувствует, что кто-то по кончикам пальцев ненавязчиво шкрябает. Вначале не понял, что это может быть? А потом испуг охватил. «Неужели, — думает Колька, — кто-то успел вперёд меня муфту примерить», — и, возмутившись, бросил на пол меховой предмет. Стал думать, что делать: в руки брать боязно и оставлять не хочется. Где такую найдёшь ещё вещь? Смотрит, палка стоит у дверей. Ну, Колька осторожно палку сунул внутрь муфты и пошевеливает, а сам на двери поглядывает, на всякий случай ноги пошире расставил так, чтобы сдёрнуть вовремя из сарая.
Но вдруг замечает: уродство мохнатое с пузырём на спине из муфты пятиться стало задом.
«Ничего себе, — подумал Колька, — что это за гоблин-отшельник обосновался в сарае? Нет, надо за Вовкой сбегать, а то чего бы не вышло!». Прибежал к Вовке и стал ему рассказывать про отшельника-гоблина, а про муфту ни слова не сказал.
— Это бредни твои, — говорит Вовка, — надо лучше сбегать и посмотреть, а заодно и Юрку взять с собой на всякий случай.
Юрка сразу обрадовался, взбодрился. Шутка ли, гоблин в наших краях объявился! Он вид боевой принял, грудь вперёд колесом выкатил, а заодно и прутик от дерева сломил. И они пошли вместе, а Юрка бодренько прутиком размахивает, как на сражение собрался. Теперь страх им нипочём!
— Давай показывай, где тут твой отшельник живёт? — грозно спросил Юрка, заглядывая в сарай.
А сам по сторонам взгляд бросает, чтобы от неожиданности в обморок не свалиться.
Колька палкой ткнул ему на муфту, лежащую на полу.
— Вот, смотрите! Отсюда выползал волосатый монстр, — и указал на лохматый комок.
Стоят мальчики кружком и мозгами шевелят, никак разуметь не могут, что делать дальше. Муфта с виду на страшилище не похожа, и самого монстра волосатого что-то не видно.
— Ты что так запаниковал? — говорит Вовка. — Мы с ним сейчас быстренько разберёмся! — а сам палкой осторожно так опрокидывает лохматый комок на бок. — Похоже, там нет никого!
— А ты кольни внутрь палкой, — говорит Колька ему, — может, и очухается.
— Пожалуйста!
А Юрка вдруг посмотрел наверх, где солнечный луч через щель в сарай прокрался, да как заорёт:
— Вот он, гадёныш! Смотрите! — и показывает в угол сарая. — Это же паучище! Он паутину плетёт. Бежим скорей отсюда, пока паутиновая сеть нас не прихлопнула!
Ребята с испугу дружно и сиганули из сарая. На бегу Колька всё же успел ухватить мохнатую муфту. Не оставлять же такую вещь гоблину пауку!
— А что у тебя в руках и зачем ты это подобрал? — спросил Вовка.
— Как что? Муфта для жостки, в ней гоблин-отшельник жил. А сейчас из муфты можно жостку сделать!
Полуденный, ещё не прогретый утренний воздух нёс свежесть и прохладу, он освежал разгорячённые лица, и тревожные мысли сменились заботой. Теперь предстояло из муфты извлечь кусочек лохматой шкурки и сделать «тулупчик», в котором жить теперь будет жостка.
— Вовка, а ты сможешь сшить «тулупчик» для жостки?
— Конечно! — ответил он, нащупывая в кармане ещё тёплый свинцовый биток после выплавки свинца на костре.
Рукодельем Вовка стал заниматься один, а мы стояли и смотрели, как он расправлялся с мохнатой муфтой; что-то вспарывал, измерял, потом, отчертив свинцовый биток огрызком карандаша, вырезал кусочек кожи.
— Каким швом будем шить? — вдруг поинтересовался он. — Надо, чтобы качество продукции на знатном уровне было, — и улыбнулся нам с робкой симпатией.
И Колька с Юркой хором затрещали:
— Валяй любым, главное, чтобы пауку «тулупчик» не пригодился, и посторонние жильцы на вроде клопов не завелись.
— Замётано!
Хотя кусок шкурки для обшивки битка и небольшим был, Вовка что-то долго с ним возился. Игла в шкурку почему-то не хотела входить, ускользала в сторону, колола пальцы, при этом Вовка каждый раз вздрагивал, осматривал их и выговаривал кучу самых не одобрительных слов в адрес иглы.
— Ну, наконец-то, — облегчённо выдохнул он и плюхнул жосткой о пол.
— Кто смелый первым испробовать швейное изделие? — горделиво произнёс Вовка, поглядывая на нас.
Ребята посмотрели на пол и в первую минуту остолбенели. Теперь вместо дамской муфты на полу лежала жостка, похожая на смешную неуклюжую каракатицу.
Тут Юрка опять взбодрился, вместо прутика смело взял её в руку и подбросил вверх и, подставив щёточку ноги, на лету ловко подбил жосточку ногой примерно так, как делали взрослые ребята. Не зря же он шпионил за их игрой. Но вдруг Юрка издал ужасный вопль и завращался юлой, ухватив руками ступню. Тут и нас с Вовкой хватил озноб. Неужели опять монстр волосатый успел заселиться в «тулупчик». А сама жостка упала на пол и полёживает, как ни в чём не бывало. Склонили мальчики головы и стали разглядывать творенье Вовкиных рук. Яркий блеск меж торчащих ворсинок шкурки насторожил, но разглядеть ничего не могли.
— Неужели пчелиный укус? — изумлённо произнёс страдающий Юрка, осматривая ногу.
— Да откуда же здесь взяться пчеле, — выпалил Вовка. — Вроде форточки в доме закрыты, да и сладостей для пчёл нет — хоть шаром покати!
— Тогда что же это было?
И ребята стали разглядывать жостку. Она одиноко лежала на полу.
— Смотрите! Да это ж иголка! Наш портной Вовка оставил в шкурке свой инструмент.
Юрка сидел на полу с кислой гримасой на лице, потирая ногу, и не рассмеяться над ним было просто невозможно.
— Может, вам лекарства от боли дать, — с улыбкой произнёс Колька.
— Лучше свеженького огурчика с Вовкиной грядки! Это из-за его оплошности я страдаю.
— Да не наросли ещё огурцы, — с сожалением в голосе ответил Вовка. — Давайте лучше займёмся разминкой, — добавил он и, вытащив иголку из мехового «тулупчика», ловко подбросил вверх жостку и сразу набил ногой целых три удара.
— Вот ты даёшь! — воскликнул Колька.
— Ну, а из вас кто больше набьёт?
Вначале у мальчиков жостка падала. Она и не хотела больше пяти раз держаться воздухе, капризничала, будто ей нравилось отлёживаться на земле. Помучившись с её привередливостью, вскоре мальчики стали ощущать, что она становится послушнее. Да и жосточке стало самой нравиться подолгу летать в воздухе.
Играя, мальчики то и дело переглядывались, говорили, как правильно щёточкой ноги поддать по жосточке, при этом безудержно хохотали над неловкостью своих босых ног.
Стоя кружком, они уже с наслаждением подбрасывали жосточку щёточкой ноги, согнутой в колене, и громко выкрикивали считалку: «Раз! Два!.. Десять!.. Пятнадцать!».
Лето было ещё впереди. Тёплый ветер ласкал и трепал взлохмаченные волосы ребят, улыбки светились на их лицах, и встревоженный восторгами воздух дрожал, кружился в лучах яркого солнца и разносил ребячьи голоса, словно приглашая их вновь принять участие в этой незатейливой игре.
Хрустальные сосульки. Рассказы
Жосточка
Повстречал Колька в один из летних дней друга Юрку. Он показался каким-то необычным и загадочным. Юрка и так заикался, его через слово можно было понять, а тут вроде как совсем дар речи потерял, смотрит на Кольку и ни слова не говорит, словно язык проглотил, и глаза у него как-то странно моргают, как поворотники у машины.
— Что случилось с тобой? — спрашивает его Колька. — Сон страшный, наверное, видел? В овраге опять с крысами сражался? А может, зуб ночью покоя не давал? Такое часто бывает, зубы болят непредсказуемо, а с дыркой в зубе тоже не сразу побежишь к доктору, потому что в зубном кабинете от одного вида и звука бормашинки все зубы разболеться могут.
— Да нет, — говорит Юрка, — зуб, хотя и с дыркой, но помню, точно не болел, а вот что-то похожее на лохматое чудище видел!
— Да ты не волнуйся, успокойся! Может, поделишься со мной сновидением? Делать-то пока всё равно нечего, и Вовка с Толиком ещё неизвестно когда появятся.
И тут Юрка заговорил, правда, заикаться он меньше не стал.
— Я вчера подсмотрел, — стал рассказывать он, — что вечером у дома Серёги собралась компания ребят постарше нас лет на пять: Герка, Борька и ещё двое ребят с другой улицы. Похоже, навострились они в город на прогулку. Собрались кружком и над чем-то весело похохатывают. Сами принаряженные, сапоги начищенные хромовые, как у гусаров, и кепочки «копейка» у каждого на голове. Голяшки сапог в вечерних лучах солнца поблёскивают. Ну, я от любопытства рот разинул, незаметно в сторонке примостился, стою и смотрю. Вижу, что они какой-то серый предмет боковой частью сапога подбрасывают, и нога у них, как маятник часов с кукушкой, туда-сюда, вверх-вниз качается. Понять ничего не могу, издалека-то не видно, но совсем близко не подхожу. Они и шугануть меня могут. Но всё же подкрался поближе, склонил голову к земле, словно пятак в траву обронил и ищу его, а сам искоса поглядываю. Серая штука подлетает, вроде на мышь похожая, правда, без хвоста. Они так ловко ногой орудуют, и все хором считают, сколько пинков нанесут.
— Что, правда пинают ногой, как мяч?
— Почти, только «щёточкой», где большая косточка, — и, задрав штанину, показал на своей ноге, — вот так!
— А если игрок промажет пинка дать, то уже другой игрок тоже начинает ногой подбрасывать жостку и тоже «щёточкой», и опять счёт идёт.
— Интересно! Давай лучше спросим у Вовки, может, он разбирается в этой игре. Наверняка он может знать. Тогда мы сами подобной игрой займёмся. Где только нам раздобыть такую серую «мышь»? Так ты, может, эту мышь во сне видел?
— Может, и эту, точно не разобрался, глаза сразу открыл. Решил пораньше на улицу выйти и ребятам рассказать.
— Бежим тогда к Вовке! Расскажем! Хватит ему в постели валяться.
Вовка появился на крыльце сонным и долго не мог врубиться. Похоже, он только что проснулся и поэтому никак не мог понять, о какой серой мышке идёт речь. Потом вроде начал соображать. Сначала зевнул, затем вдруг, как будто о чём-то вспомнив, спрыгнул с крыльца и помчался к огуречной грядке. Он долго рылся в ботве, что-то отыскивая, и, наконец, с гордым видом произнёс: «Нашёл!» и показал зародыш зелёного огурчика, размером чуть-чуть побольше мизинца руки.
— Похоже, ещё не народились за ночь. Вчера с Витькой, видно, все поели, — недовольно произнёс Вовка.
Разломив на две половинки огурец, он отдал одну половинку нам с Юркой, а вторую запустил себе в рот и стал смачно хрустеть.
— Врубайся скорей, Вовка, — с нетерпением произнёс Колька. — Мы пришли не огурцы есть!
— А вы что про мышку-норушку хотели узнать? — с иронией в голосе произнёс Вовка. — Так это жостка, подружка мышки, — с улыбкой добавил он.
— Ну, мы ж серьёзно к тебе пришли узнать.
— Ну, если серьёзно, так это запросто, мы и сами такую мышку можем сделать и будем играть в жостку. Такая игра есть. Кто больше набьёт ногой, тот и выиграл.
— А что, может, и мы сделаем?
— Чтобы её сделать, надо добыть свинцовый биток размером с пятак и меховую шкурку. А сшить для битка меховой «тулупчик» — пара пустяков, — ответил Вовка.
— А свинец где добыть?
— Вон в сарае от кабеля кусок свинцовой брони хранится, на грузила для удочек достал. Могу поделиться. Возьмём и расплавим на костре, только надо найти посуду, в чём плавить.
— А тулупчик из чего будем делать?
— Из мышки!
— Ты опять шутишь.
— Тогда надо из старой шапки кусок выдрать. У тебя же есть кроличья шапка. Вот из неё и сделаем. Не пойдём же мы мышей ловить, да и кот Васька нас не поймёт. Он сам любит мышами полакомиться.
— Вовка! А без этой канители нельзя обойтись: свинец, тулупчик из мышки?
— Похоже, нет, весь смысл в том, что природные явления надо учитывать, чтобы полёт жостки был предсказуем, и в воздухе вела себя она должным образом.
Короче, ничего Колька с Юркой не поняли из этих Вовкиных загогулин.
— Ладно, — говорит Колька, — сплавляйте с Юркой свинец для битка, а я пойду шкурку искать.
А про себя думает, где сейчас летом её сыщешь-то, на улице жара стоит. По дороге, пока бежал, Колька вспомнил, что отец шкурки с кролей снимал. Может, в сарае найдётся кусочек шкурки.
Заскочил в сарайчик, обшарил все полки — нет шкурок, словно моль их почикала. Вдруг видит, на гвоздике у окна муфта из меха висит. Правда, местами уже облезлая. Похоже, за ненадобностью ей место только здесь нашлось. Сдёрнул муфту с гвоздика, повертел в руках и думает, что самое то, да и зачем ей пропадать в сарае, когда можно в дело пустить. А у самого от полноты чувств, что нашёл нужную вещь, на душе радостно стало. «Дай, — думает, — примерю!». Всё же интересно стало, как в муфту девчонки руки от мороза прячут. Ну и с двух сторон сунул руки. Вдруг чувствует, что кто-то по кончикам пальцев ненавязчиво шкрябает. Вначале не понял, что это может быть? А потом испуг охватил. «Неужели, — думает Колька, — кто-то успел вперёд меня муфту примерить», — и, возмутившись, бросил на пол меховой предмет. Стал думать, что делать: в руки брать боязно и оставлять не хочется. Где такую найдёшь ещё вещь? Смотрит, палка стоит у дверей. Ну, Колька осторожно палку сунул внутрь муфты и пошевеливает, а сам на двери поглядывает, на всякий случай ноги пошире расставил так, чтобы сдёрнуть вовремя из сарая.
Но вдруг замечает: уродство мохнатое с пузырём на спине из муфты пятиться стало задом.
«Ничего себе, — подумал Колька, — что это за гоблин-отшельник обосновался в сарае? Нет, надо за Вовкой сбегать, а то чего бы не вышло!». Прибежал к Вовке и стал ему рассказывать про отшельника-гоблина, а про муфту ни слова не сказал.
— Это бредни твои, — говорит Вовка, — надо лучше сбегать и посмотреть, а заодно и Юрку взять с собой на всякий случай.
Юрка сразу обрадовался, взбодрился. Шутка ли, гоблин в наших краях объявился! Он вид боевой принял, грудь вперёд колесом выкатил, а заодно и прутик от дерева сломил. И они пошли вместе, а Юрка бодренько прутиком размахивает, как на сражение собрался. Теперь страх им нипочём!
— Давай показывай, где тут твой отшельник живёт? — грозно спросил Юрка, заглядывая в сарай.
А сам по сторонам взгляд бросает, чтобы от неожиданности в обморок не свалиться.
Колька палкой ткнул ему на муфту, лежащую на полу.
— Вот, смотрите! Отсюда выползал волосатый монстр, — и указал на лохматый комок.
Стоят мальчики кружком и мозгами шевелят, никак разуметь не могут, что делать дальше. Муфта с виду на страшилище не похожа, и самого монстра волосатого что-то не видно.
— Ты что так запаниковал? — говорит Вовка. — Мы с ним сейчас быстренько разберёмся! — а сам палкой осторожно так опрокидывает лохматый комок на бок. — Похоже, там нет никого!
— А ты кольни внутрь палкой, — говорит Колька ему, — может, и очухается.
— Пожалуйста!
А Юрка вдруг посмотрел наверх, где солнечный луч через щель в сарай прокрался, да как заорёт:
— Вот он, гадёныш! Смотрите! — и показывает в угол сарая. — Это же паучище! Он паутину плетёт. Бежим скорей отсюда, пока паутиновая сеть нас не прихлопнула!
Ребята с испугу дружно и сиганули из сарая. На бегу Колька всё же успел ухватить мохнатую муфту. Не оставлять же такую вещь гоблину пауку!
— А что у тебя в руках и зачем ты это подобрал? — спросил Вовка.
— Как что? Муфта для жостки, в ней гоблин-отшельник жил. А сейчас из муфты можно жостку сделать!
Полуденный, ещё не прогретый утренний воздух нёс свежесть и прохладу, он освежал разгорячённые лица, и тревожные мысли сменились заботой. Теперь предстояло из муфты извлечь кусочек лохматой шкурки и сделать «тулупчик», в котором жить теперь будет жостка.
— Вовка, а ты сможешь сшить «тулупчик» для жостки?
— Конечно! — ответил он, нащупывая в кармане ещё тёплый свинцовый биток после выплавки свинца на костре.
Рукодельем Вовка стал заниматься один, а мы стояли и смотрели, как он расправлялся с мохнатой муфтой; что-то вспарывал, измерял, потом, отчертив свинцовый биток огрызком карандаша, вырезал кусочек кожи.
— Каким швом будем шить? — вдруг поинтересовался он. — Надо, чтобы качество продукции на знатном уровне было, — и улыбнулся нам с робкой симпатией.
И Колька с Юркой хором затрещали:
— Валяй любым, главное, чтобы пауку «тулупчик» не пригодился, и посторонние жильцы на вроде клопов не завелись.
— Замётано!
Хотя кусок шкурки для обшивки битка и небольшим был, Вовка что-то долго с ним возился. Игла в шкурку почему-то не хотела входить, ускользала в сторону, колола пальцы, при этом Вовка каждый раз вздрагивал, осматривал их и выговаривал кучу самых не одобрительных слов в адрес иглы.
— Ну, наконец-то, — облегчённо выдохнул он и плюхнул жосткой о пол.
— Кто смелый первым испробовать швейное изделие? — горделиво произнёс Вовка, поглядывая на нас.
Ребята посмотрели на пол и в первую минуту остолбенели. Теперь вместо дамской муфты на полу лежала жостка, похожая на смешную неуклюжую каракатицу.
Тут Юрка опять взбодрился, вместо прутика смело взял её в руку и подбросил вверх и, подставив щёточку ноги, на лету ловко подбил жосточку ногой примерно так, как делали взрослые ребята. Не зря же он шпионил за их игрой. Но вдруг Юрка издал ужасный вопль и завращался юлой, ухватив руками ступню. Тут и нас с Вовкой хватил озноб. Неужели опять монстр волосатый успел заселиться в «тулупчик». А сама жостка упала на пол и полёживает, как ни в чём не бывало. Склонили мальчики головы и стали разглядывать творенье Вовкиных рук. Яркий блеск меж торчащих ворсинок шкурки насторожил, но разглядеть ничего не могли.
— Неужели пчелиный укус? — изумлённо произнёс страдающий Юрка, осматривая ногу.
— Да откуда же здесь взяться пчеле, — выпалил Вовка. — Вроде форточки в доме закрыты, да и сладостей для пчёл нет — хоть шаром покати!
— Тогда что же это было?
И ребята стали разглядывать жостку. Она одиноко лежала на полу.
— Смотрите! Да это ж иголка! Наш портной Вовка оставил в шкурке свой инструмент.
Юрка сидел на полу с кислой гримасой на лице, потирая ногу, и не рассмеяться над ним было просто невозможно.
— Может, вам лекарства от боли дать, — с улыбкой произнёс Колька.
— Лучше свеженького огурчика с Вовкиной грядки! Это из-за его оплошности я страдаю.
— Да не наросли ещё огурцы, — с сожалением в голосе ответил Вовка. — Давайте лучше займёмся разминкой, — добавил он и, вытащив иголку из мехового «тулупчика», ловко подбросил вверх жостку и сразу набил ногой целых три удара.
— Вот ты даёшь! — воскликнул Колька.
— Ну, а из вас кто больше набьёт?
Вначале у мальчиков жостка падала. Она и не хотела больше пяти раз держаться воздухе, капризничала, будто ей нравилось отлёживаться на земле. Помучившись с её привередливостью, вскоре мальчики стали ощущать, что она становится послушнее. Да и жосточке стало самой нравиться подолгу летать в воздухе.
Играя, мальчики то и дело переглядывались, говорили, как правильно щёточкой ноги поддать по жосточке, при этом безудержно хохотали над неловкостью своих босых ног.
Стоя кружком, они уже с наслаждением подбрасывали жосточку щёточкой ноги, согнутой в колене, и громко выкрикивали считалку: «Раз! Два!.. Десять!.. Пятнадцать!».
Лето было ещё впереди. Тёплый ветер ласкал и трепал взлохмаченные волосы ребят, улыбки светились на их лицах, и встревоженный восторгами воздух дрожал, кружился в лучах яркого солнца и разносил ребячьи голоса, словно приглашая их вновь принять участие в этой незатейливой игре.