Татьяна Топоркова
Снежный слон и другие истории
Рыбий жир
Мама думала, что я в садике реветь буду и домой проситься. Когда мы в первый раз туда пошли, она всю дорогу рассказывала, какие там игрушки и качели. А я и так про это знаю, в тот садик и Милка ходит, и Лариса Богданова, и мальчишки с нашего двора — они мне всё рассказывали. А ещё мама повторяла, что вечером сама за мной придёт. Конечно, придёт. У нас в садике дети не ночуют, только днем спят. Я дома после обеда вот ни за что спать не ложилась, даже в шкафу от бабушки пряталась. А в садике — совсем другое дело!
После обеда дежурные с нянькой Трофимовной убирают столы и рядами расставляют раскладушки. Раскладушки все одинаковые. Потом нянька начинает таскать из кладовки мешки с постелями. Мешки тоже все одинаковые, но на каждом пришита цветная тряпочка, вроде заплатки. Мама такую из дома принесла, от моего красного платья в белый горошек. Чья тряпочка пришита — того и мешок.
Мы с Надей Рогановой придумали няньке помогать. Приходим в кладовку, берём свои мешки и занимаем две раскладушки рядышком. Потом и другие мешки таскаем, чтобы нашу хитрость не разгадали. Ну, потом дети стелют простыни, подушки с одеялами, и наступает мёртвый час. Пока воспитательница Лидия Васильевна в группе сидит, мы лежим на правом боку и руки под голову. Но вот она уходит на кухню чай пить, и мы начинаем шептаться. Повернёмся друг к другу, одеялом с головой накроемся и рассказываем всякие истории. Только смеяться нельзя, а то услышат. Иногда, правда, я не дотерпливаю и засыпаю, если Лидия Васильевна долго не уходит.
Ещё мне в садике занятия нравятся, музыкальные и другие. Когда мы рисуем что-нибудь или вырезаем, у каждого своя кисточка, и ножницы, и пластилин. И ничего не теряется.
У нас дома всё общее, и недавно ножницы пропали, пришлось маме новые покупать. А они потом нашлись в буфете — это Юра снежинки вырезал из салфеток, вот и засунул всё на полку. У Лены свои краски в тюбиках, она их не дает никому. Мне однажды разрешила взять, а я их на место не положила, да ещё один тюбик раздавился. Я и сама удивляюсь: почему я в садике аккуратная, а дома неряха?
На прогулке тоже хорошо, мы с девочками набиваемся в лодку-качалку и песни поём. Только я не люблю, когда поют «Вот кто-то с горочки спустился…», некрасивая песня. Надо говорить «защитная гимнастёрка», а не «защитна».
Зимой родители заливают бо-ольшущую горку с бортиками, и мы катаемся на санках и на фанерках, и на валенках. А перед обедом на хоздвор приезжает на лошади дядя Гриша. Он привозит фляги с молоком. Пока фляги разгружают, мы кормим Зорьку хлебом с солью. Это Лариса так придумала — хлеб после завтрака прятать. Зорька мягкими губами подбирает с ладошек наше угощение и тихонько фыркает, по-лошадиному «спасибо» говорит.
После прогулки так есть хочется! В раздевалке вкусно пахнет супом гороховым или рассольником. Дома я суп плохо ем, совсем почти не ем, но в садике всё по-другому. Пока мы раздеваемся, варежки на батареях раскладываем, валенки в сушилку относим, в животе прямо сосёт от голода. Но я нарочно всё долго делаю, потому что знаю — без меня за наш стол никто не сядет. И ребята из нашей группы хотят со мной сидеть, Лидия Васильевна даже удивляется: что за прихоть такая? А это никакая не прихоть, а просто детская тайна, все хотят со мной сидеть, потому что я люблю рыбий жир.
Может быть, я одна такая на всём белом свете, и больше таких детей нет. Никто не любит рыбий жир. Дома Лену от него даже вырвало однажды. Но нас заставляют пить по столовой ложке перед едой, потому что в нём витамины и сила богатырская. А мне и запах нравится, и вкус, а особенно — заедать рыбий жир горбушкой чёрного хлеба с солью.
Я, когда только начала в детский сад ходить, тоже притворялась, что не люблю рыбий жир. Ну, чтобы как все. За нашим столом одна девочка сидела, Тамара, она командовать любила, и чтобы её остальные слушались. Вела себя как принцесса какая-нибудь. Каша ей не нравится, платья бумазейные она не носит, а про Зорьку говорит, что у неё глисты. Я сначала за ней повторяла, а когда она про Зорьку сказала — рассердилась. Тоже мне — принцесса, варежки дырявые. Мы тогда за стол сели, и нянька Трофимовна к нам с бутылкой подошла. В бутылке рыбий жир, а мы ложки наготове держим. Тамара ныть начала, противно так: «И-и-и», а я горбушку в хлебнице отыскала, посолила погуще и говорю:
— А налейте-ка мне побольше!
И выпила. Все так и ахнули. Нянька остальным жир разливает и всё меня нахваливает. Дети за нашим столиком на меня смотрят, ложки на весу держат. Как только Трофимовна к другому столу отошла, я у Мишки и у Валерика рыбий жир быстро выпила и взялась за рассольник. Тамара шипит:
— А мой-то! Мой-то выпей!
— Не буду я твою ложку облизывать! Вдруг у меня глисты? Я Зорьку кормлю и по шее глажу. Сама пей!
Тамара от злости покраснела, сморщилась вся, губы трубочкой… Главное дело — этот рыбий жир никуда не выльешь. Серёжка Мухачев однажды в цветок вылил, сразу по запаху нашли. Он потом с мамой этот цветок пересаживал, а нянька теперь от его стола не от ходит, пока он свою порцию не выпьет. А про наш стол только дети знают. Тамара хотела нажаловаться, но мальчишки ей пригрозили, что дохлую крысу в шкафчик подсунут, она и испугалась. Стала ко мне подлизываться: играть в ручеёк только меня выбирает, бусики из рябины подарила, а потом пришла Зорьку кормить! Говорит, что раньше боялась лошадей, вот и наговаривала всякое.
Теперь я за всех четверых рыбий жир пью. Недавно к нам домой приходил фотограф, который нас каждый год фотографирует. Он добрый такой и разговаривает смешно. Увидел меня и закричал:
— Эт-то что за чудеса? Что случилось с бледным созданьем по имени Танья? Год назад была худоба на тонких ножках, а теперь щёки со спины видать!
Мама смеётся:
— Наша младшенькая теперь побольше старшеньких будет. На четыре килограмма за год поправилась. Как в садик пошла, болеть перестала. Меня пугали, что там дети болеют, а у нас — сами видите. И румянец во всю щёку. Прямо чудеса. Наверное, режим ей полезен, сон послеобеденный, кормят их хорошо в садике.
Я на той фотографии и вправду больше, чем Лена. Я уже тогда её перерастать начала. Но это не из-за режима. Просто нам рыбий жир три раза в день давали: в завтрак, обед и ужин. И вот я за завтраком четыре ложки рыбьего жира выпивала, за обедом и за ужином. А в нём витамины и сила богатырская.
Татьяна Топоркова
Снежный слон и другие истории
Рыбий жир
Мама думала, что я в садике реветь буду и домой проситься. Когда мы в первый раз туда пошли, она всю дорогу рассказывала, какие там игрушки и качели. А я и так про это знаю, в тот садик и Милка ходит, и Лариса Богданова, и мальчишки с нашего двора — они мне всё рассказывали. А ещё мама повторяла, что вечером сама за мной придёт. Конечно, придёт. У нас в садике дети не ночуют, только днем спят. Я дома после обеда вот ни за что спать не ложилась, даже в шкафу от бабушки пряталась. А в садике — совсем другое дело!
После обеда дежурные с нянькой Трофимовной убирают столы и рядами расставляют раскладушки. Раскладушки все одинаковые. Потом нянька начинает таскать из кладовки мешки с постелями. Мешки тоже все одинаковые, но на каждом пришита цветная тряпочка, вроде заплатки. Мама такую из дома принесла, от моего красного платья в белый горошек. Чья тряпочка пришита — того и мешок.
Мы с Надей Рогановой придумали няньке помогать. Приходим в кладовку, берём свои мешки и занимаем две раскладушки рядышком. Потом и другие мешки таскаем, чтобы нашу хитрость не разгадали. Ну, потом дети стелют простыни, подушки с одеялами, и наступает мёртвый час. Пока воспитательница Лидия Васильевна в группе сидит, мы лежим на правом боку и руки под голову. Но вот она уходит на кухню чай пить, и мы начинаем шептаться. Повернёмся друг к другу, одеялом с головой накроемся и рассказываем всякие истории. Только смеяться нельзя, а то услышат. Иногда, правда, я не дотерпливаю и засыпаю, если Лидия Васильевна долго не уходит.
Ещё мне в садике занятия нравятся, музыкальные и другие. Когда мы рисуем что-нибудь или вырезаем, у каждого своя кисточка, и ножницы, и пластилин. И ничего не теряется.
У нас дома всё общее, и недавно ножницы пропали, пришлось маме новые покупать. А они потом нашлись в буфете — это Юра снежинки вырезал из салфеток, вот и засунул всё на полку. У Лены свои краски в тюбиках, она их не дает никому. Мне однажды разрешила взять, а я их на место не положила, да ещё один тюбик раздавился. Я и сама удивляюсь: почему я в садике аккуратная, а дома неряха?
На прогулке тоже хорошо, мы с девочками набиваемся в лодку-качалку и песни поём. Только я не люблю, когда поют «Вот кто-то с горочки спустился…», некрасивая песня. Надо говорить «защитная гимнастёрка», а не «защитна».
Зимой родители заливают бо-ольшущую горку с бортиками, и мы катаемся на санках и на фанерках, и на валенках. А перед обедом на хоздвор приезжает на лошади дядя Гриша. Он привозит фляги с молоком. Пока фляги разгружают, мы кормим Зорьку хлебом с солью. Это Лариса так придумала — хлеб после завтрака прятать. Зорька мягкими губами подбирает с ладошек наше угощение и тихонько фыркает, по-лошадиному «спасибо» говорит.
После прогулки так есть хочется! В раздевалке вкусно пахнет супом гороховым или рассольником. Дома я суп плохо ем, совсем почти не ем, но в садике всё по-другому. Пока мы раздеваемся, варежки на батареях раскладываем, валенки в сушилку относим, в животе прямо сосёт от голода. Но я нарочно всё долго делаю, потому что знаю — без меня за наш стол никто не сядет. И ребята из нашей группы хотят со мной сидеть, Лидия Васильевна даже удивляется: что за прихоть такая? А это никакая не прихоть, а просто детская тайна, все хотят со мной сидеть, потому что я люблю рыбий жир.
Может быть, я одна такая на всём белом свете, и больше таких детей нет. Никто не любит рыбий жир. Дома Лену от него даже вырвало однажды. Но нас заставляют пить по столовой ложке перед едой, потому что в нём витамины и сила богатырская. А мне и запах нравится, и вкус, а особенно — заедать рыбий жир горбушкой чёрного хлеба с солью.
Я, когда только начала в детский сад ходить, тоже притворялась, что не люблю рыбий жир. Ну, чтобы как все. За нашим столом одна девочка сидела, Тамара, она командовать любила, и чтобы её остальные слушались. Вела себя как принцесса какая-нибудь. Каша ей не нравится, платья бумазейные она не носит, а про Зорьку говорит, что у неё глисты. Я сначала за ней повторяла, а когда она про Зорьку сказала — рассердилась. Тоже мне — принцесса, варежки дырявые. Мы тогда за стол сели, и нянька Трофимовна к нам с бутылкой подошла. В бутылке рыбий жир, а мы ложки наготове держим. Тамара ныть начала, противно так: «И-и-и», а я горбушку в хлебнице отыскала, посолила погуще и говорю:
— А налейте-ка мне побольше!
И выпила. Все так и ахнули. Нянька остальным жир разливает и всё меня нахваливает. Дети за нашим столиком на меня смотрят, ложки на весу держат. Как только Трофимовна к другому столу отошла, я у Мишки и у Валерика рыбий жир быстро выпила и взялась за рассольник. Тамара шипит:
— А мой-то! Мой-то выпей!
— Не буду я твою ложку облизывать! Вдруг у меня глисты? Я Зорьку кормлю и по шее глажу. Сама пей!
Тамара от злости покраснела, сморщилась вся, губы трубочкой… Главное дело — этот рыбий жир никуда не выльешь. Серёжка Мухачев однажды в цветок вылил, сразу по запаху нашли. Он потом с мамой этот цветок пересаживал, а нянька теперь от его стола не от ходит, пока он свою порцию не выпьет. А про наш стол только дети знают. Тамара хотела нажаловаться, но мальчишки ей пригрозили, что дохлую крысу в шкафчик подсунут, она и испугалась. Стала ко мне подлизываться: играть в ручеёк только меня выбирает, бусики из рябины подарила, а потом пришла Зорьку кормить! Говорит, что раньше боялась лошадей, вот и наговаривала всякое.
Теперь я за всех четверых рыбий жир пью. Недавно к нам домой приходил фотограф, который нас каждый год фотографирует. Он добрый такой и разговаривает смешно. Увидел меня и закричал:
— Эт-то что за чудеса? Что случилось с бледным созданьем по имени Танья? Год назад была худоба на тонких ножках, а теперь щёки со спины видать!
Мама смеётся:
— Наша младшенькая теперь побольше старшеньких будет. На четыре килограмма за год поправилась. Как в садик пошла, болеть перестала. Меня пугали, что там дети болеют, а у нас — сами видите. И румянец во всю щёку. Прямо чудеса. Наверное, режим ей полезен, сон послеобеденный, кормят их хорошо в садике.
Я на той фотографии и вправду больше, чем Лена. Я уже тогда её перерастать начала. Но это не из-за режима. Просто нам рыбий жир три раза в день давали: в завтрак, обед и ужин. И вот я за завтраком четыре ложки рыбьего жира выпивала, за обедом и за ужином. А в нём витамины и сила богатырская.