СИБИРСКИЕ ЗВЁЗДОЧКИ
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СБОРНИК ДЛЯ ДЕТЕЙ
ВЫПУСК ПЕРВЫЙ
ТЮМЕНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1959
Иван Истомин
Случай с рукавицей
Как-то в детстве поехали мы с братом на рыбалку. Только оттолкнули лодку от берега, видим — бежит мать и кричит:
— Погодите! Рукавицы-то забыли!
Пришлось вернуться. Мать подала нам рукавицы и напутствовала:
— Разве можно без рукавиц-то? Намозолите руки, и комары искусают. Берите, да не теряйте, ещё не раз поедете.
Мы попеременно сидели на вёслах и, конечно, могли натереть ладони, а рукавицы сшиты из двойной замши — мягкие, удобные.
Была середина приполярного лета — стояли жаркие дни. Чуть веял ветерок, и вода на Оби лишь кое-где морщилась. Всё небо с белыми, как снег, редкими облаками отражалось в широкой реке. Когда мы переезжали её, мне даже стало немного страшно. Казалось, что плывём по воздуху: вверху небо и внизу небо.
Промышляли мы на заливном лугу — в сору. Вода здесь неглубокая, и везде проглядывают островки ярко-зелёной травы. Сети ставил брат Федюшка, а я сидел в носовой части лодки и придерживал её веслом. Сразу же вокруг нас появились комары и стали больно кусать. Я одной рукой крепко держался за весло, а другой отмахивался от комаров. Но как ни старался, комары не унимались, и я решил гнать их рукавицей. Снял рукавицу с руки и давай воевать с комарами. А Федюшка предупреждает:
— Не хлещи себя сильно по лицу, опухнет. Со мной так однажды было.
Но как не хлестать, когда их целый рой вокруг головы кружит? Я сильнее махнул рукавицей и выронил её в воду.
— Ну вот, — засмеялся брат. — Я же говорил: не маши сильно.
— А я её сейчас достану веслом, — спокойно сказал я.
— Ладно, погоди, — говорит Федюшка. — Всё равно не достанешь, а утопить можешь. Никуда она не уплывёт, течения-то здесь нет. Вот поставим сеть и достанем.
Я промолчал и снова стал придерживать лодку, изредка поглядывая на плавающую рукавицу. Но тут у Федюшки что-то стряслось с сетями, и я засмотрелся на него. Лицо и руки у брата, как и у меня, казались просмолёнными, были коричневыми. Это оттого, что мы, как окончили учёбу, всё время на ветру, а руки — каждый день в воде. Оба мы были в тонких суконных парках, похожих на длинную рубаху, но с капюшоном и короткими рукавами, чтобы не мочить их в воде.
Я нарвал в воде пучок длинной сочной травы и стал им отгонять комаров. Пока следил за братом, совсем забыл про рукавицу и вспомнил про неё, когда кончили ставить сети. Теперь мы были далеко от того места, где я выронил рукавицу. Когда мы вернулись туда, её уже не оказалось.
— Куда же она делась? — удивился Федюшка. — Течения-то ведь нет и тихо, даже вода не шелохнётся.
— Ну, значит, утонула, — уверенно сказал я.
— Неужели утонула, такая лёгкая? — И Федюшка стал всматриваться в воду. Я тоже припал к борту лодки и гляжу вглубь. Дно недалеко, а северная летняя ночь светлая — всё видно. Вон трава стелется по дну, а вот жучок прополз. Что-то блеснуло вроде рыбки.
— Нет в воде рукавицы, — заключил брат, а сам зачем-то начал щупать дно веслом и даже помешал им.
Я тоже заработал веслом, и мы вмиг замутили воду.
— Ой, что мы делаем! — спохватился Федюшка. — Зачем мутим, сети-то рядом!
— А может, зыбью от лодки вон туда, к траве, рукавицу отнесло, — сказал я.
Поехали, внимательно осмотрели островок травы — нет рукавицы. Доехали до берега, потом вернулись назад, опять всё кругом осмотрели — безуспешно.
— Ты, наверно, не рукавицу выкинул, что-нибудь другое, — сказал брат.
— Что ты, Федюшка. Я хорошо помню, как снял рукавицу с руки и стал махать ею.
— А всё-таки посмотри хорошенько около себя, — посоветовал недоверчивый брат.
Я перетряс всё, что было возле меня, и, конечно, ничего не нашёл.
— Ну вот и потеряли рукавицу, — загоревал я. — Это из-за тебя. Надо было сразу достать.
— Уже и захныкал! Найдём, куда денется.
Федюшка воткнул весло в ил и привязал к нему лодку. Пристать к берегу нельзя было из-за комаров. Мы долго молчали, каждый по-своему размышляя о случившемся. Сети стояли недалеко, и я заметил, как в одном месте туго натянутая тетива вдруг прогнулась и ушла в воду. Затем раздался громкий всплеск.
— Федька, рыба попалась. Гляди! — воскликнул я обрадованно.
Брат обернулся и стал смотреть.
— Однако, щука. Поедем скорее, а то порвёт сеть и уйдёт, — сказал он.
Мы с трудом высвободили рыбу из сети, и в лодке громко зашлёпала хвостом большая щука.
— А живот-то какой огромный! — удивился я.
— Видно, икряная. Хорошая будет уха, да и кулебяка неплохая выйдет.
Мы отъехали от сетей и вновь привязали лодку к веслу. Потом поели простокваши с зырянскими шаньгами и перед тем, как лечь спать, ещё раз объехали вокруг — искали рукавицу. Но так и не нашли. Мы запечалились — что скажем маме? Рукавица была почти новая, и вот потеряли. Мать не успевает шить и чинить нашу одежду.
Когда мы проснулись, от утреннего свежего ветерка лодку покачивало на небольших частых волнах. Солнце стояло выше тальников, а дружный вороний грай и неспокойные голоса чаек предвещали ветреный день. Мы поспешили снять сети. Рыбы оказалось совсем немного — маленький сырок да два пыжьяна. Зато щука какая! Раскрыв зубастую пасть, она всё ещё шевелила жабрами.
— Рукавицу-то так и не нашли, — вздохнул я, принимаясь грести.
— Да, чудно получилось. Словно улетела, — ответил Федюшка. — Рассказать — не поверят.
И правда — мать не поверила нам.
— Не могли так потерять рукавицу, — сказала она твёрдо. — Наверно, где-нибудь оставили.
— Да нет же, мама, мы и к берегу-то не приставали, — убеждал её Федюшка.
— Ну, тогда ищите в своих вещах, в лодке. Рыбы-то хоть добыли? Батюшки, совсем мало! А щука большая и какая пузатая! Чай, икряная. Сейчас уху сварим.
Мать сложила рыбу в мешок и пошла домой, захватив с собой вёсла. Федюшка ещё раз тщательно прощупал и перетряс всю дорожную одежду и мешочки с остатками провизии. Я же считал это совсем напрасным делом — ведь рукавица-то в воду упала.
Во дворе мы принялись развешивать сети для просушки. Этого нельзя было откладывать. Вдруг на крыльцо выбегает мать с засученными рукавами, в переднике и с радостно изумлённым лицом.
— Дети, рукавицу-то ведь я нашла! — весело воскликнула она.
Мы с братом молча переглянулись и продолжали работать. Тогда мать окликнула нас громче:
— Слышите, ребята? Вот потерянная-то рукавица! Смотрите!
Мы оглянулись, и верно — мать показывает рукавицу.
— Откуда она взялась? — произнёс я с изумлением.
— Да у щуки в животе нашла, — объяснила мать сквозь смех.
— Как у щуки?! — закричали мы и побежали в дом.
Оказывается, мать распорола щуке живот и вместо икры увидела туго набитый чем-то тёмным желудок. А когда разрезала его, от удивления ахнула — рукавица!
— А мы-то её искали! — покачал светлой головой Федюшка и ткнул пальцем в щуку, распластанную на столе. — Ишь, воровка.
— И как она съела рукавицу? — продолжал удивляться я.
Старый дед объяснил:
— Видно, плыла близко, увидела на воде рукавицу, приняла за утёнка и — хвать. Прожорливы они, щуки-то. Помню, мы однажды в желудке у щуки подпилок обнаружили.
— Какой подпилок? — удивился я.
— Обыкновенный, с деревянным черенком. Наверно, кто-то выронил, он и поплыл торчком, а щука увидела и схватила.
— Вот жаднюги! — Федюшка взял со стола нож и ударил им по рыбе.
Я долго рассматривал рукавицу, не повредила ли её щука зубами, но рукавица была целая, только мокрая.
Ох, и смеялись же мы тогда! И сколько ещё потом рассказов было!
СИБИРСКИЕ ЗВЁЗДОЧКИ
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СБОРНИК ДЛЯ ДЕТЕЙ
ВЫПУСК ПЕРВЫЙ
ТЮМЕНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1959
Иван Истомин
Случай с рукавицей
Как-то в детстве поехали мы с братом на рыбалку. Только оттолкнули лодку от берега, видим — бежит мать и кричит:
— Погодите! Рукавицы-то забыли!
Пришлось вернуться. Мать подала нам рукавицы и напутствовала:
— Разве можно без рукавиц-то? Намозолите руки, и комары искусают. Берите, да не теряйте, ещё не раз поедете.
Мы попеременно сидели на вёслах и, конечно, могли натереть ладони, а рукавицы сшиты из двойной замши — мягкие, удобные.
Была середина приполярного лета — стояли жаркие дни. Чуть веял ветерок, и вода на Оби лишь кое-где морщилась. Всё небо с белыми, как снег, редкими облаками отражалось в широкой реке. Когда мы переезжали её, мне даже стало немного страшно. Казалось, что плывём по воздуху: вверху небо и внизу небо.
Промышляли мы на заливном лугу — в сору. Вода здесь неглубокая, и везде проглядывают островки ярко-зелёной травы. Сети ставил брат Федюшка, а я сидел в носовой части лодки и придерживал её веслом. Сразу же вокруг нас появились комары и стали больно кусать. Я одной рукой крепко держался за весло, а другой отмахивался от комаров. Но как ни старался, комары не унимались, и я решил гнать их рукавицей. Снял рукавицу с руки и давай воевать с комарами. А Федюшка предупреждает:
— Не хлещи себя сильно по лицу, опухнет. Со мной так однажды было.
Но как не хлестать, когда их целый рой вокруг головы кружит? Я сильнее махнул рукавицей и выронил её в воду.
— Ну вот, — засмеялся брат. — Я же говорил: не маши сильно.
— А я её сейчас достану веслом, — спокойно сказал я.
— Ладно, погоди, — говорит Федюшка. — Всё равно не достанешь, а утопить можешь. Никуда она не уплывёт, течения-то здесь нет. Вот поставим сеть и достанем.
Я промолчал и снова стал придерживать лодку, изредка поглядывая на плавающую рукавицу. Но тут у Федюшки что-то стряслось с сетями, и я засмотрелся на него. Лицо и руки у брата, как и у меня, казались просмолёнными, были коричневыми. Это оттого, что мы, как окончили учёбу, всё время на ветру, а руки — каждый день в воде. Оба мы были в тонких суконных парках, похожих на длинную рубаху, но с капюшоном и короткими рукавами, чтобы не мочить их в воде.
Я нарвал в воде пучок длинной сочной травы и стал им отгонять комаров. Пока следил за братом, совсем забыл про рукавицу и вспомнил про неё, когда кончили ставить сети. Теперь мы были далеко от того места, где я выронил рукавицу. Когда мы вернулись туда, её уже не оказалось.
— Куда же она делась? — удивился Федюшка. — Течения-то ведь нет и тихо, даже вода не шелохнётся.
— Ну, значит, утонула, — уверенно сказал я.
— Неужели утонула, такая лёгкая? — И Федюшка стал всматриваться в воду. Я тоже припал к борту лодки и гляжу вглубь. Дно недалеко, а северная летняя ночь светлая — всё видно. Вон трава стелется по дну, а вот жучок прополз. Что-то блеснуло вроде рыбки.
— Нет в воде рукавицы, — заключил брат, а сам зачем-то начал щупать дно веслом и даже помешал им.
Я тоже заработал веслом, и мы вмиг замутили воду.
— Ой, что мы делаем! — спохватился Федюшка. — Зачем мутим, сети-то рядом!
— А может, зыбью от лодки вон туда, к траве, рукавицу отнесло, — сказал я.
Поехали, внимательно осмотрели островок травы — нет рукавицы. Доехали до берега, потом вернулись назад, опять всё кругом осмотрели — безуспешно.
— Ты, наверно, не рукавицу выкинул, что-нибудь другое, — сказал брат.
— Что ты, Федюшка. Я хорошо помню, как снял рукавицу с руки и стал махать ею.
— А всё-таки посмотри хорошенько около себя, — посоветовал недоверчивый брат.
Я перетряс всё, что было возле меня, и, конечно, ничего не нашёл.
— Ну вот и потеряли рукавицу, — загоревал я. — Это из-за тебя. Надо было сразу достать.
— Уже и захныкал! Найдём, куда денется.
Федюшка воткнул весло в ил и привязал к нему лодку. Пристать к берегу нельзя было из-за комаров. Мы долго молчали, каждый по-своему размышляя о случившемся. Сети стояли недалеко, и я заметил, как в одном месте туго натянутая тетива вдруг прогнулась и ушла в воду. Затем раздался громкий всплеск.
— Федька, рыба попалась. Гляди! — воскликнул я обрадованно.
Брат обернулся и стал смотреть.
— Однако, щука. Поедем скорее, а то порвёт сеть и уйдёт, — сказал он.
Мы с трудом высвободили рыбу из сети, и в лодке громко зашлёпала хвостом большая щука.
— А живот-то какой огромный! — удивился я.
— Видно, икряная. Хорошая будет уха, да и кулебяка неплохая выйдет.
Мы отъехали от сетей и вновь привязали лодку к веслу. Потом поели простокваши с зырянскими шаньгами и перед тем, как лечь спать, ещё раз объехали вокруг — искали рукавицу. Но так и не нашли. Мы запечалились — что скажем маме? Рукавица была почти новая, и вот потеряли. Мать не успевает шить и чинить нашу одежду.
Когда мы проснулись, от утреннего свежего ветерка лодку покачивало на небольших частых волнах. Солнце стояло выше тальников, а дружный вороний грай и неспокойные голоса чаек предвещали ветреный день. Мы поспешили снять сети. Рыбы оказалось совсем немного — маленький сырок да два пыжьяна. Зато щука какая! Раскрыв зубастую пасть, она всё ещё шевелила жабрами.
— Рукавицу-то так и не нашли, — вздохнул я, принимаясь грести.
— Да, чудно получилось. Словно улетела, — ответил Федюшка. — Рассказать — не поверят.
И правда — мать не поверила нам.
— Не могли так потерять рукавицу, — сказала она твёрдо. — Наверно, где-нибудь оставили.
— Да нет же, мама, мы и к берегу-то не приставали, — убеждал её Федюшка.
— Ну, тогда ищите в своих вещах, в лодке. Рыбы-то хоть добыли? Батюшки, совсем мало! А щука большая и какая пузатая! Чай, икряная. Сейчас уху сварим.
Мать сложила рыбу в мешок и пошла домой, захватив с собой вёсла. Федюшка ещё раз тщательно прощупал и перетряс всю дорожную одежду и мешочки с остатками провизии. Я же считал это совсем напрасным делом — ведь рукавица-то в воду упала.
Во дворе мы принялись развешивать сети для просушки. Этого нельзя было откладывать. Вдруг на крыльцо выбегает мать с засученными рукавами, в переднике и с радостно изумлённым лицом.
— Дети, рукавицу-то ведь я нашла! — весело воскликнула она.
Мы с братом молча переглянулись и продолжали работать. Тогда мать окликнула нас громче:
— Слышите, ребята? Вот потерянная-то рукавица! Смотрите!
Мы оглянулись, и верно — мать показывает рукавицу.
— Откуда она взялась? — произнёс я с изумлением.
— Да у щуки в животе нашла, — объяснила мать сквозь смех.
— Как у щуки?! — закричали мы и побежали в дом.
Оказывается, мать распорола щуке живот и вместо икры увидела туго набитый чем-то тёмным желудок. А когда разрезала его, от удивления ахнула — рукавица!
— А мы-то её искали! — покачал светлой головой Федюшка и ткнул пальцем в щуку, распластанную на столе. — Ишь, воровка.
— И как она съела рукавицу? — продолжал удивляться я.
Старый дед объяснил:
— Видно, плыла близко, увидела на воде рукавицу, приняла за утёнка и — хвать. Прожорливы они, щуки-то. Помню, мы однажды в желудке у щуки подпилок обнаружили.
— Какой подпилок? — удивился я.
— Обыкновенный, с деревянным черенком. Наверно, кто-то выронил, он и поплыл торчком, а щука увидела и схватила.
— Вот жаднюги! — Федюшка взял со стола нож и ударил им по рыбе.
Я долго рассматривал рукавицу, не повредила ли её щука зубами, но рукавица была целая, только мокрая.
Ох, и смеялись же мы тогда! И сколько ещё потом рассказов было!