Станислав Ломакин


СОЗВЕЗДИЕ РУССКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ
УДК 821.161.1
ББК Ш6(2Р) 6
Л 74

Созвездие русских мыслителей: С. Ломакин. Тюмень: Издательство «Вектор Бук», 2019. ― 384 с.

Художник Б. И. Паромов
Книга издана при финансовой поддержке депутатов Тюменской областной думы Ю. М. Конева, А. В. Крупина, В. А. Столярова, Н. Н. Яшкина и Правительства Тюменской области.

ISBN 978-5-9140 9-501-4
© С. Ломакин, 2019 © «Вектор Бук», издание, 2019
Издательство «Вектор Бук».


ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга Станислава Ломакина «Созвездие русских мыслителей» составлена из статей, ранее опубликованных в научных сборниках, журналах, газетах. Великие имена предстают перед читателями в этнокультурном плане и принимают совершенно особый характер, который не исчерпывается анализом научных идей, смыслов философов, историков, писателей. Века русской истории дают нам замечательные примеры очевидного проявления Воли Божьей. Анализ работ русских мыслителей Ломакиным есть данность мира в модусе прошлого, момент структурной включенности, определяющий свойства, становящегося, личностного и неповторимого, превращение себя в одного из тех, о ком пишет автор. Эта самоочевидность, поскольку автор, будучи погружен в заботы мира своих, идейных по духу, мыслителей, проходит как бы этап самообнаружения себя, по отношению к образно-чувственному, смысловому содержанию, в когорте тех, о ком пишет ученый-писатель. Православная традиция придавала первостепенное значение воспитательной роли философии, истории, литературы, обоснование знания на протяжении веков являлось узловой проблемой, ― причем не только непосредственно дидактической, но и этической, эстетической. Эти моменты особо акцентируются автором книги «Созвездие русских мыслителей». И еще хочу обратить внимание на одно свойство книги, ― широту отражения и восприятия жизни в истории русской культуры, религии на всех этапах развития России. Очередной раз поражаешься начитанности, огромной эрудиции и памяти писателя, ученого, общественного деятеля, все это наличествует в книге. После прочтения книги приходит осознание, в какое время мы живем, и как важно возвращение духовного наследия наших великих предков для будущих поколений. Почти все научные, публицистические и даже художественные книги, многочисленные статьи Станислава Константиновича Ломакина посвящены великим русским патриотам, ученым, православным мыслителям прошлого и настоящего, грядущей судьбе России, истинным основам спасительной веры, великой нравственной силе Православия. Книга «Созвездие русских мыслителей» привлечет внимание всех, кому близко творчество русских философов, историков, литераторов, ученых разных направлений, в ней более ста персоналий известных и малоизвестных, анализ их работ отличает высокая научность, историчность, профессионализм автора, о них можно читать с любой страницы, продолжая шагать по историческим ступеням русской истории, культуры. Книга может быть полезной преподавателям средней и высшей школы, аспирантам, студентам гуманитарных вузов, она рассчитана на широкий круг читателей, тех, кому не безразлична судьба России.

Вадим Кондаков, д. ф. н.,
профессор Тюменского индустриального университета


ИДЕЙНО-СМЫСЛОВАЯ ВЕРШИНА
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

«Слава ― не только величие:
слава ― именно начало падения величия.
Смотрите на царства и царей».
В. В. Розанов

Анализ духовного наследия русских мыслителей освещает мощный пласт русской культуры, восставший из тысячелетней трагической, парадоксальной истории России. Каждый виток ее истории заставляет нас обращаться к своим духовным истокам, к великим историческим личностям ― гордости славянской цивилизации. Об одной такой великой личности и пойдет речь.

Ярослав Мудрый (около 978-1054 гг.) родился в переломную эпоху, когда ширилось и укоренялось на Руси христианство, в период княжения Владимира I, отца Ярослава, наблюдался подъем в государственном, культурном и церковном строительстве. Об отце Ярослава написано много истинного и неверного, нравственная жизнь Владимира совершенно изменилась после благодатного крещения. Довольствуясь одной женой (царевной), с которой сочетался браком по закону христианскому, он отпустил от себя всех прочих жен и наложниц, а Рогнеде (княжне, дочери полоцкого князя, матери Ярослава) послал сказать: «Я теперь христианин и должен иметь одну жену; ты же, если хочешь, выбери себе мужа». Вот ответ Рогнеды: «Я природная княжна. Ужели тебе одному дорого царство небесное? И я хочу быть невестою Христовою». Жестокий и мстительный в язычестве Владимир ― христианин — сделался образцом кротости и любви к ближнему, ко всем, с кем он общался. Союз Владимира и Рогнеды подарил Древней Руси двенадцать князей и трех княгинь. Рогнеда приняла христианство и назвалась Анастасией, по ее инициативе в Киеве за городской чертой был основан монастырь в честь Богородицы. Однако Ярослав внес самый большой вклад в русскую историю, и он единственный из правителей был назван его современниками прозвищем Мудрый. Ярослав получил прекрасное образование для своего времени, хорошо говорил и писал на греческом языке. От отца и матери унаследовал уважение к религии, всю жизнь оставался твердым христианином и много способствовал тому, чтобы христианство расширялось и укреплялось на Руси. Ярослав Мудрый стал единодержавным правителем (после четырех лет кровопролитной войны между братьями за власть). Не буду описывать междоусобицы между князьями-братьями, читатели из истории знают, кто такой Святополк (Окаянный), процитирую небольшое стихотворение по памяти, не помню автора:

Икона Бориса и Глеба, трагедия отчей земли,
Над ней только вечное небо да русские избы вдали.
Что зависть, коварство и злоба, и братоубийственный меч?
Встают убиенные оба, чтоб кротостью Русь оберечь.

Ярослав, став правителем Руси, ревностно продолжал святое дело равноапостольного отца своего, употреблял все средства к утверждению в Русской земле веры Христовой, заботился о распространении священных и назидательных книг. Повелевая писцам своим списывать их и предлагать для чтения всем желающим, создал в Киеве великолепный Софийский собор (в память о победе над печенегами, после которой они больше не приходили на Русь) по образцу знаменитого храма, воздвигнутого Юстинианом в Константинополе, и украсил его мозаическими картинами и византийскими фресками. Похожие соборы были построены в Новгороде, Полоцке. Ярослав был женат на дочери норвежского короля Олава Харольдсона, в язычестве Ингигерд, в святом крещении Ирине. По кончине супруга она постриглась с именем Анны, ее матерью, как свидетельствуют источники, была прибалтийская славянка по имени Эстрид.

Современники великого князя отмечали неизменную страсть Ярослава к книгам, он имел большую библиотеку и постоянно пополнял ее новыми книгами. Особым благочестием, ревностью к знаниям отличались супруга князя Ирина, дочь Анна и сын Владимир, они были прославлены от Бога святостью и нетлением. Ярослав Мудрый правил Киевской Русью с 1019 по 1054 годы. Кстати, в этом году исполнилось 1000 лет со дня его восшествия на великокняжеский престол. Эти тридцать пять лет его правления превратили Киев в один из крупнейших и красивейших городов христианского мира Так, парадный въезд в город был украшен Золотыми воротами, в городе было построено около четырехсот церквей, несколько рынков, появились учебные заведения, где готовили священнослужителей, летописцев, которые отражали жизнь Древней Руси во всех ее проявлениях. Летописцы, переводчики, писцы переводили богословские и исторические сочинения не только византийских, но и греческих авторов. Списки этих переводов распространялись по разным монастырям. Таким образом, Русь приобщалась к великой культуре античного мира. В 1051 году Ярослав собрал собор епископов в Киеве и предложил им посвятить Илариона в сан митрополита. Тогда, в первый раз, первосвятитель Русской Церкви был избран и посвящен собором русских святителей по воле русского самодержца. Об этом свидетельствует «Повесть временных лет». В ней дается характеристика духовного иерарха: «Бог князю вложи в сердце и постави Митрополитом во главе церкви. Иларион муж благъ книжень и постник».
До избрания Илариона митрополитом существовала традиция: на роль архипастыря приглашались духовные иерархи от Константинопольского Вселенского Патриархата. Во время священнического служения блаженный Иларион написал удивительное, можно сказать, первое философское произведение «Слово о Законе и Благодати». Уже самим названием читатель начинает думать о том, что есть государства, живущие по законам, и только Русь живет по Христовой (сердечной) благодати. В «Слове» Иларион выдвинул концепцию, согласно которой история человечества связана со сменой форм религии, в этом тезисе угадывается принцип историзма, подобный взгляд духовного иерарха XI века делает ему честь. Иларион прославляет настоящее через прошлое, четко очерчивая национальную идею, единство русского народа (впервые вводит понятие «русский народ»), с одной стороны русская история ― это часть мировой, с другой стороны ― собственными, достойными памяти событиями прошлое, отталкиваясь от него, прогнозируется в надежде на великое будущее Руси.

Трактат митрополита ― это доктрина национальной независимости, в онтологическом плане она строилась на сближении божественного и земного. И еще мне представляется, что «Слово» ― это мировоззренческая основа христианской идеологии, сгусток мощной национальной духовной энергии, являющийся предтечей русской религиозной философии, литературы, истории, всей великой русской культуры.

Для закрепления положения Руси среди других стран Ярослав установил родственные связи с монархами христианского мира. Сын Всеволод стал зятем императора Византии Константина IX, а дочери Анна, Анастасия, Елизавета вышли замуж за королей Франции, Венгрии, Норвегии. Особо хочется сказать об Анне Ярославне ― одной из образованнейших женщин Европы. Когда она короновалась во Франции, для этой церемонии из Киева привезли специальную Библию, которая после торжественного обряда Анны с Генрихом I осталась в Реймском соборе, и впоследствии на ней короновались французские монархи вплоть до второй половины XIX века. Королеву Франции Анну Ярославну помнят до сих пор, французы почитают ее за доброту, скромность, щедрость, молва о ней докатилась до XXI столетия. Надо сказать, она свободно говорила и писала на семи языках и оставила потомкам интересные воспоминания о Европейской цивилизации того времени. Анна построила в Санли монастырь Святого Винцента, в память о ней там до сих пор хранится ее скульптурное изображение. После смерти Генриха I королева Анна правила Францией до совершеннолетия сына, будущего короля Филиппа I.

Ярослав Мудрый старался укрепить и внутренний порядок в русских землях, по его инициативе был составлен перечень необходимых законов, получивший название Правда (от глагола правити ― т. е. совершать суд). В ней вводилась система денежных штрафов за уголовные преступления, посягательство на жизнь и достоинство разных слоев населения. Изучая законы Ярослава, делаешь для славян лестное заключение, что русичи того времени презирали людей с воровскими наклонностями, не терпели никаких телесных наказаний, виновный платил или жизнью, или свободой, или гривнами. Законы, все судопроизводство были грубы, кратки, но достойны людей твердых и великодушных, которые боялись рабства больше смерти. Ярославская Правда позднее стала основой Русской Правды Владимира Мономаха. Во время правления Ярослава Мудрого были прекращены междоусобицы, историки называют этот период Золотым веком Древней Руси. Незадолго до своей кончины Ярослав Мудрый по свидетельству «Повести временных лет» дал своим сыновьям завещание, наставление, ― вот оно: «…Имейте любовь между собой, потому что все вы братья от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит ваших врагов. И будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов, которые добыли ее своим великим трудом, живите мирно, слушаясь брат брата, сообща берегите русскую землю». Издалека, из глубины веков эти простые, бесхитростные слова великого русского князя значимы и для нынешней России, людей, ее населяющих, живущих в XXI столетии.


ХРАНИТЕЛЬ РУССКОЙ МУДРОСТИ

«Незаписанная мысль ― потерянный клад».
Д. И. Менделеев

«История русской философии», изданная (в двух томах) в Париже 1950 году и в России (в четырех томах) в Ленинграде в 1991 году, фундаментальное научное исследование отца Василия (Зеньковский Василий Васильевич, 1881–1962 гг.), отражает основные вехи и важнейшие аспекты тысячелетней истории развития русской мысли. Выдающийся философ, богослов, историк, литературовед, религиозный деятель родился в семье учителя в городе Проскурове (ныне Хмельницкий). В Киеве окончил гимназию, а затем учился на двух факультетах естественно-математическом и историко-филологическом Киевского университета. Не без влияния Д. Писарева слыл атеистом какое-то время, но погрузившись в русскую философию, историю и психологию, которые «открыли ему путь к вере», он возвратился в православную церковь, которую не покидал до конца своей жизни. Зеньковский после университета учился за границей в Германии, Австрии, Италии, защитив диссертацию, стал профессором философии Киевского университета Его энциклопедические познания в разных областях наук поражали студентов и преподавателей, всех, кто прямо или косвенно соприкасался с ним. Ученый читал лекции студентам Киевского университета по философии, истории, общей и детской психологии, педагогике. Позднее он напишет блистательные научные монографии «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» и «Русская педагогика XX века». В них, используя свой преподавательский опыт, с точки зрения новейших методов преподавания, исканий, в свете данных христианской антропологии, профессор поставил вопрос о новом обосновании и освещении педагогических принципов. Философ по своим взглядам был монархистом, поэтому не принял Октябрьскую революцию, воспринял ее как катастрофу и через два года покинул Россию навсегда.

Эмигрантская жизнь Зеньковского началась с Югославии, затем Чехословакия и, наконец, Франция, где при его непосредственном участии был открыт Русский богословский институт имени преподобного Сергия Радонежского в Париже. Профессор являлся деканом, до конца жизни редактировал журнал «Вопросы религиозного воспитания и образования» и «Религиозно-педагогический бюллетень».

Известная русская пословица гласит: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Не избежал этой напасти и мыслитель. За день до объявления Второй мировой войны по невыясненной причине был арестован французскими властями и пробыл в заключении 14 месяцев. Видимо, это событие повлияло на его решение принять священство. Он писал: «К понятию церковного разума, согласно которому метафизическую опору познания нужно искать в понятии церкви, почему человек приходит в ее лоно. Она привела меня к пересмотру всех философских построений в свете христианства, и я могу дать лишь одно наименование моим взглядам: «опыт христианской философии». В результате ученый приходит к христоцентрическому пониманию знания, т. е. к признанию, что светоносная сила, созидающая разум и регулирующая познавательные процессы и саму жизнь, исходит от Христа. Отсюда непраздный интерес философа к истории, литературе, педагогике, психологии, воспитанию личности. Зеньковский опубликовал замечательное фундаментальное исследование о Н. В. Гоголе, над которым работал практически всю жизнь. Он с точки зрения психической причинности проанализировал творчество А. Пушкина, М. Лермонтова, Ф. Достоевского, Л. Толстого, В. Розанова. Отец Василий утверждает, что высшим элементом души является сердце, понимаемое в соответствии с христианской антропологией как жизнь чувства, которая устанавливает духовную связь с Богом и божественными основами мира. «Уйти от благовестия Христа не позволяет сердце, познавшее все счастье и творческое значение евангельских обетований, а принять Христа ― значит принять Церковь». Зеньковский в работах о Божественной мудрости, об образе Бога в человеке разрабатывает теорию Божественной Софии. Мы начинаем понимать, погружаясь в работы ученого, как и отчего в философию входит знаменитая мифологема Софии Премудрости Божией. Образ Софии Премудрости, представляющий христианизированный синтез языческой Афины Паллады и библейской девы Мудрости, является одним из ключевых в русской философии. В России в письменных текстах и многих храмах, посвященных Софии, во фресках и иконах, в торжественных песнопениях формировали устойчивую традицию ее соединения с художественным и символическим осмыслением бытия. Размышляя над этой проблемой, мыслитель задается вопросом, почему русская мудрая душа — София — попала в плен, была «пленена Западом». Нет ответа на этот вопрос в его выдающемся труде: «Истории русской философии».

София ― мудрость, творение мира Богом, ― художественный акт и делает его таковым. София ― художница ― принцип всеединства, мудрости и красоты. Идеи, лежащие в основе космических процессов, суть творения Софии. Он их изложил в своей работе «Проблема космоса в христианстве». Христианская космология в изложении ученого представляет большую ценность и вызвала одобрение среди ученых Европы. Как первое единство Христос есть Логос, второе ― София. София ― душа ― мудрость мира, тело Божие, божественное, идеальное, совершенное человечество, заключающиеся в Христе. Многообразие научных интересов философа объясняется особенностями его мировоззрения, которое можно охарактеризовать как «православный универсализм». Особое место в творчестве Зеньковского занимает освещение и анализ различных течений, идей, тенденций развития русской мысли. Философская система мыслителя состоит из трех разделов: гносеологии, метафизики и учения о человеке (антропологии). Этой методологии ученый придерживался в написании, может, своего главного труда «Истории русской философии». В нем он анализирует без изъятий творчество великого множества русских мыслителей, начиная с эпохи Петра Великого и заканчивая философскими исканиями И. Ильина, С. Булгакова, Л. Карсавина, всего более 120 персоналий. По охвату используемых источников, материалов и глубине интерпретаций этот труд до сих пор остается непревзойденным, он переведен на все основные европейские языки, адаптирован к уровню западного читателя, практически не знакомого с идеями русской философской культуры. Ученый показал оригинальность и глубину философствования лучших русских мыслителей, идеи которых коренятся в глубинах православного миросозерцания русского народа, в многовековой истории развития мысли России. Это было первое обобщающее научное исследование, целиком посвященное анализу истории русской мысли на всех этапах ее развития. В своих последних философских работах Василий Васильевич Зеньковский прогнозировал будущее России, он ставил для нее задачу: «Пришла пора действующей сосредоточенности на себе, ибо мы, прежде всего для себя, ищем справедливости, правды нашего пути, нашего призвания, размышления на эту тему не могут быть бесплодными, они не могут пропасть, ― и это дает нам надежду, что возрождение для России придет». Как пророчески, оптимистически звучат эти слова великого мыслителя, особенно в наше неспокойное, трудное для России время.


ИСТОРИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ
ГЕОРГИЯ ФЛОРОВСКОГО

«…Он блистал своим отсутствием
и как будто унес с собой свет из комнаты».
Ф. Достоевский

В истории святоотеческой мысли, русского Православия по исчерпывающей философской глубине, исключительной эрудиции, оригинальности подхода, новизне с его богословской ученостью и живым церковным опытом Протоирею Георгию Флоровскому (1893–1979 гг.) среди всех русских богословов не было равных. Отец Георгий родился в Одессе в семье протоиерея, ректора одесской семинарии, окончил семинарию и историко-филологический факультет Одесского университета со специализацией по философии. В наши дни, наверное, есть соблазн порассуждать, задаться вопросом, почему большое число выдающихся русских мыслителей родились в семье духовных иерархов. Складывается впечатление, что священники получали прекрасное образование в духовных семинариях и академиях, становясь образованнейшими людьми России. Правда, надо признать, что Георгий, получив светское образование, не сразу пошел по стопам отца и деда, эмигрировал в Болгарию, не признавал атеистическую советскую власть. Позднее в Праге философ защищает диссертацию «Историческая философия Герцена», некоторое время присоединяется к Евразийскому Движению, но расходится в понимании христианских позиций, отвергая этнические и геополитические подходы в теории и практике движения, призывает вообще отказаться от этого понятия «во имя открытой проповеди Православия и Церкви». В 1925 году он назначен профессором патристики в Православной богословской академии в Париже, а затем руководителем кафедры догматического богословия и патрологии, деканом в Православной богословской академии в Нью-Йорке. Он активно участвует в современном религиозном церковном движении, принимает священство.

Отец Георгий преподавал в различных университетах, до конца жизни был профессором в Принстонском университете на отделении богословия и славяноведения, почетным доктором двух десятков американских и европейских университетов и академий, приобрел всемирную славу благодаря своим научным исследованиям, в основе которых святое писание патристической традиции, своей верности православному учению. Истинными учителями отца Георгия являются отеческие творения русских святых, вся религиозная и культурная жизнь в Православии, в России имеет своим духовным истоком наследие греческих и русских отцов Церкви. Он писал: «Отеческие творения являются для нас источником творческого вдохновения, примером христианского мужества и мудрости… (путем) к новому христианскому синтезу, о котором томится и взыскует современная эпоха. Настал срок воцерковить свой разум и воскресить для себя священные и благодатные начала церковной мысли». Философ своими книгами и многочисленными статьями воскресил своим разумом не одно поколение русских людей. Перечислю некоторые научные труды отца Георгия Флоровского. Само название его работ отражает исторический характер христианского мировоззрения, переведенных на многие языки мира: «Сотворение и творение», «Человеческая и Божественная мудрость», «Смерть на кресте», «Восточные Отцы церкви», «Восточная традиция в христианстве», «Проблемы христианского объединения», «Пути русского богословия». Обращение к святоотеческому богословскому творчеству является, по мнению мыслителя, не движением вспять, но проникновением в сферу духовного опыта людей, лично причастных к единой (кафолической) жизни церкви.

Христианское наследие прошлого нуждается в новом осмыслении, которое, однако, возможно лишь из глубины непрерывного единого церковного опыта. В серии этюдов по русской литературе, истории, философии, школы и просвещения богослов в сочетании проницательного психологизма анализирует творчество Гоголя, Достоевского, Толстого, Соловьева, Розанова, Блока, Белого, рассматривает сотворение человека, проистекающего из любви Бога к творению. Речь в данном случае идет о соработничестве свободной воли человека с Божьей благодатью, совершающей соединение. В процессе творения человека, считает ученый, Бог душу и тело представил, как две стороны единого живого существа. Но в период первородного греха связь между душой и телом становится непрочной, отделяется душа от тела; человек становится смертным. В работе «Смерть на кресте» Флоровский пишет: «Душа без тела ― это призрак. Смерть человека становится космической катастрофой. Так как в умирающей личности природа теряет свое бессмертное средоточие и сама как таковая умирает в человеке». И только Христос достигает своего бессмертия, всеобщее воскресение не есть пока задача людей, не есть всеобщее спасение, как я понял из текста богослова, ибо человечество не проявило стремления к добру. Особо нужно сказать о книге отца Георгия «Пути Русского Богословия». Это огромный фундаментальный труд, имеющий непреходящее значение в изучении истории религиозной мысли, истории русской культуры.

Начал богослов свой научный труд следующими словами: «Эта книга задумана, как опыт исторического синтеза, как опыт по истории русской мысли…Изучение русского прошлого привело меня и укрепило в том убеждении, что православный богослов в наши дни только в святоотеческом предании может найти для себя верное мерило и живой источник созидательного вдохновения». Эти строки можно отнести ко всем произведениям мыслителя. Поражаешься наличию имен, их анализу, концепций автора, обширная библиография в данном труде занимает более пятидесяти страниц. В книге дается характеристика русского человека и в целом народа на различных этапах развития России. Русский народ сумел отстоять свою веру, свои обычаи, свою особую стать во всех исторических испытаниях, многострадальная Русь заслоняла не только себя, но и не раз Европу от нашествия разных народов и упорным жертвенным трудом восстанавливала страну, выковывала свою государственность. «В истории русской мысли, ― писал философ, ― много загадочного и непонятного», как, наверное, во всей жизни русского народа. Отец Георгий говорит о впечатлительном уме русских, который порождает «синкретизм», объединение, вместо стремления к синтезу, неодобрительно (иногда) отзывается о национальном характере, о неустойчивости и непостоянстве в любви. Раздвоенность любви, утверждает богослов, часто приводит русскую душу к трагедии демонической одержимости. Все верно, но подобное суждение можно отнести и к другим народам. В определенные судьбоносные трагические периоды своей истории русский народ показывает такие чудеса героизма, которыми восхищается весь мир. Словом, вклад мыслителя, человека с литературной одаренностью, философской зоркостью, обширнейших энциклопедических знаний, богослова в гуманитарную науку неоспорим. Слависты, историки, педагоги, философы, богословы признали Георгия Васильевича Флоровского (отца Георгия) одним из ярчайших мыслителей русской культуры XX столетия.


ФИЛОСОФИЯ СЕРДЦА
В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ СОЦИУМА

«Здравый смысл есть гений человечества».
В. Гете

Одним из основателей русской религиозной философии является Памфил Данилович Юркевич (1827–1874 гг.). Он родился в Полтавской губернии, в селе Липлявое Золотоношского уезда в семье священника, получил образование в Полтавской семинарии, окончил Киевскую духовную академию с отличием по первому разряду и оставлен в ней в качестве преподавателя по философии. Одновременно он преподавал немецкий и французский языки. Блестящая академическая карьера профессора завершилась переходом на кафедру философии Московского университета, где чтение лекций по логике, психологии, истории философии и педагогике совмещал с научной деятельностью, являясь деканом историко-филологического факультета, работой в учительской семинарии военного ведомства. Слушателями, учениками Юркевича, по признанию самих выдающихся мыслителей, были: Вл. Соловьев, В. Ключевский, Б. Чичерин. Юркевич среди своих коллег стал известен своей полемической статьей «Из науки о человеческом духе», посвященной критике материалистического учения Н. Чернышевского, главным образом его книги «Антропологический принцип в философии». Мыслитель обратил внимание на гносеологическую несостоятельность материализма вообще и той грубой формы его, в которой он изложен у Чернышевского, в частности, верой в слепую материю как в субстанцию всех вещей. При этом Юркевич замечает, что материализм терпит крушение при попытке перехода от тела к душе, не учитывая внутренний опыт человека, его сущность, его самонаблюдение, чувственное восприятие окружающего нас мира. Сущность человека, по мнению ученого, это то, в чем укоренена душа индивида, в соответствии с чем она проявляется и чем определяется. Каждый человек поступает сообразно с обстоятельствами, с собственными эмоциями и мнениями, с собственным характером, но он не детерминирован всем этим по отношению к внутренним состояниям психики, своему телу, душе. «Влияние тела на душу, ― писал Юркевич, ― есть факт, но влиять можно лишь на то, что уже имеется. То есть влияние тела на душу предполагает известную самобытность духовного начала». Единство тела и души может и должно быть постулировано, но непосредственно совершается оно лишь Господом Богом. Философ был сторонником целостного понимания человеческого духа, отмечая особую роль сердца как живого средоточия души. В своей работе «Сердце и его значение в духовной жизни человека» ученый исходит из библейского учения о сердце, как средоточии жизни индивида, разворачивает философско-антропологическую концепцию от Священного писания, ссылается на авторитет отцов церкви, пытается по-новому осветить это учение данными современной науки.

Ученый рассматривает дуализм сердца и головы как дуализм души и тела. Под сердцем, следуя апостолу Павлу, Юркевич понимает средоточие души и духовной жизни, подобно тому, как «физическое сердце есть средоточие симпатических и произвольных нервов. Душа ― основа сознательной психической жизни, и ее ближайший орган есть сердце». Сердце как физический орган, в котором соединяются центральная нервная система с симпатической, является залогом целостности человека и его индивидуальности, своеобразия, выраженное не в мысли, а в чувствах и реакциях. Философ пытается убедить читателя следующим образом: «Не древо познания есть древо жизни и не мышление образует сущность человека, а именно жизнь его сердца, его непосредственные и глубокие переживания, исходящие от сердца». Из концепции о влиянии сердца на духовную жизнь социума следует, что человек начинает свое нравственное развитие из движений сердца, достигающих в процессе общения с себе подобными всеобщего счастья, достойного существовать в мире. Нравственность обусловлена метафизическим отношением любви людей по отношению друг к другу, любви сердца к добру. Поэтому разум есть свет, вершина, но не корень духовной жизни. Жизнь зарождается раньше света ― в темноте и мраке души, в ее сердечной глубине. В работе «Разум по учению Платона и опыт по учению Канта» философ рассматривает христианский платонизм как эмпирически универсальный опыт человечества, включающий в себя все истинно рациональное и все сверхрациональное, как и все видимое и осязаемое. Корни философского миросозерцания русского мыслителя заложены в традициях, глубинной основой которой является Православие, и как философ-богослов он считал, что мышление не исчерпывает всей полноты духовной жизни человечества, поэтому в своих трудах стремился к сближению знаний и веры.

Познание мира связано с движением мышления от идей, через идеи к идее, от воззрений через воззрения к воззрениям. Созерцая действительность, человек раскрывает свое духовное содержание во всей полноте и целостности своих составных элементов. Наука, полагал мыслитель, не должна вмешиваться в объяснение духовной жизни, т. к. она не обладает для этого средствами познания. Приоритетами науки являются природа и человек, а не экзистенциальная духовная сфера индивида. Духовность относится к родовым определениям человеческого способа жизни. Духовное встраивается в предметный мир как историческое взаимодействие деятельности бесчисленных исторических субъектов, духовное представляет собой сложную совокупность конкретных духовных норм и ценностей.

Большое количество научных работ Юркевича малоизвестно русскому читателю. В России в издательстве «Правда» (Москва, 1990 г.) издан большой том «Философских произведений» мыслителя, а его произведения по психологии, истории, филологии, педагогике не известны современникам. Выдающийся русский мыслитель В. В. Зеньковский в своей четырехтомной «Истории русской философии» писал о своем коллеге: «Юркевич, конечно, был далеко выше своего времени, и недаром он имел влияние на Соловьева. Можно только пожалеть, что замечательные работы Юркевича почти совершенно недоступны для читателя, ― они никогда не перепечатывались. Если придет когда-нибудь такое время, когда философские работы мыслителя будут собраны и перепечатаны, его глубокие воззрения вновь оживут для русской мысли». Будем надеяться, что такое время наступит, и великая русская культура, наука пополнятся, обогатятся бесценными творениями своего выдающегося соотечественника.


ПОЭТ-МЫСЛИТЕЛЬ

«Искусство есть одно из средств единения людей».
Л. Н. Толстой

Создавая целостную картину мира, ученые через духовность человека, символы реальности, «внутреннее Я», самость пытаются определить смысл жизни отдельного человека, ответить на вопросы: зачем он живет, найти и четко обозначить, каково его предназначение в жизни. Эти вопросы волновали выдающегося поэта-философа Иванова Вячеслава Ивановича (1866–1949 гг.). Он родился в Москве в семье землемера, мать происходила из духовного рода и своей религиозностью оказала на сына большое влияние. Обучаясь в гимназии, Иванов проявил интерес к древним языкам и со временем стал настоящим полиглотом: свободно говорил и писал на девяти языках. Гимназию Вячеслав окончил с золотой медалью, учился на историко-филологическом факультете Московского университета. Образование продолжил в Берлине, написал диссертацию под руководством знаменитого историка древнего мира Т. Моммзена В России издана книга «История Рима» Т. Моммзена, ставшая учебником для студентов исторических факультетов многих поколений, книга, принесшая ее автору всемирную славу и Нобелевскую премию. Иванов, серьезно занимаясь античной культурой, одновременно погружается в философские произведения славянофилов, Вл. Соловьева, Ф. Ницше, предопределивших мотивы его поэзии. В одной из записных книжек Иванов вспоминал: «Как только я очутился за рубежом, забродили во мне искания мистические, и пробудилась потребность осознать Россию в ее идее. Я принялся изучать А. Хомякова и Вл. Соловьева». Современников поражала эрудированность, энциклопедическая образованность поэта, философа Поиски жизненного предназначения привели его к идеям христианского единения людей и спасения мира путем приобщения к культуре. Философ считает, что искусство должно прославлять мироздание и Творца, роль художника ― отражать действительность, он не является святым, поэтому не может изменить мир. Вернувшись в Россию, Иванов сближается с А. Блоком, А. Белым, Н. Бердяевым, активно участвует в деятельности петербургского Религиозно-философского общества, становится виднейшей фигурой в кругу символистов как философствующий поэт, теоретик символизма, драматург, переводчик.

Поэт считает, что символы ― это намеки реальности, не выразимой в словах; они дают повод для возникновения мифов, выражающих истину в форме образов. Символизм, по мнению философа, актуализирует таинство реального бытия, двигаясь от видимой реальности вещей к их внутренней и более сокровенной реальности. Символист-реалист, преемник творческих усилий мировой души, открыватель Божественного откровения. Русский символизм родился из той же культурной подпочвы, что и русская религиозная философия того времени. Поэт, по утверждению Иванова, ― «религиозный устроитель жизни», а религия ― «чувствование связи всего сущего и смысла всяческой жизни». В венке сонетов поэт молвит о молнии, зажженной в два ствола:

…Мы ― два в ночи летящих: метеора,
Сев дальних солнц в глухую новь племен;
Мы ― клич с горы двух веющих знамен,
Два трубача воинственного сбора.
Так мы летим (из наших нимбов мгла
Пьет лала кровь и сладость изумруда) ―
Одной судьбы двужильная стрела…

Поэтическая философия ученого, за которой стоит личность мудреца и его отношение к поэзии как одному из высших способов познания, напрямую связывает его с литературой, историей, психологией, объединяет пафос творчески инстинктивного начала жизни и онтологической природы творческого акта. Философия творчества Иванова, по его признанию, символическая, раскрывающая во всех явлениях связь сущего и «знамения иной действительности». Свою эпоху мыслитель рассматривал сквозь призму творческого сознания, в рамках сдвига в глубинах культуры, отпадения ее от религиозного корня. Философские работы мыслителя «Эллинская религия страдающего бога», «Переписка из двух углов», «Борозды и межи», «По звездам», «Достоевский», «Скрябин», «Родное и вселенское» затрагивают проблемы, касающиеся истории и цивилизации, кризиса гуманизма в России и Европе, русской культуры и западной. Разбирая творчество Ф. Достоевского, поэт касается великих святых, считая, что они не только вступают в общение с людьми, но также оказывают влияние на целые исторические эпохи. Иванов проводит исторические параллели между святым Франциском Ассизским и Данте. В подлинном гении есть нечто от святого, Данте не мог бы появиться без Ф. Ассизского, далее поэт прослеживает влияние духа святого Серафима Саровского на великую русскую культуру и мысль XIX столетия. Эти темы напрямую варьировались во время его чтения лекций в европейских университетах. При этом замечу, большую часть своей жизни Иванов прожил в Европе и умер в Риме, он возвращался в Россию, к своим истокам, на краткий период. Хочу затронуть один факт, касающийся общественной деятельности Иванова. На одном из собраний среди ученых он выступил с докладом «О русской идее», опубликованной в журнале «Золотое руно». В докладе дается историография данной концепции, затем применительно к России ученый утверждает, что всенародное единство достижимо лишь на основе синтеза всех определяющих «начал и всех существующих энергий», т. е. благодаря исключительно общему религиозному сознанию. Мыслитель обосновал «дуалистический принцип в историческом бытии России», онтологическую разделенность «земли» и «царства», другими словами, народа и государства, власть предержащих. Подлинная духовная родина нашего народа ― именно «земля», хотя она и находится в подчинении у «царства», последнее не может не считаться с ее волей. Единение, примирение, гармония между ними почти невозможны, ибо их жизненные интересы часто не совпадают. И только религиозный путь ведет к гармонии взаимоотношений национального слияния между людьми. Философ полагал: «Единственная сила, организующая хаос нашего душевного тела, есть свободное и цельное приятие Христа, как единого все определяющего начала нашей духовной и внешней жизни». В истории развития России было предложено множество национальных идей, до сих пор ведутся ее поиски, она может возникнуть и утвердиться только в недрах народного бытия…
Иванов не признал Октябрьскую революцию, всякие революции противоречили его концепции истории: они протекали внерелигиозно, целостное самоопределение народа, полагал мыслитель, не может быть внерелигиозным. Это стало препятствием для его возвращения на родину, так как поэт-мыслитель отрицательно относился к государственной политике воинствующего атеизма. В центре творческого символизма поэт вводит образ Диониса, создавая метафору «положительной религии», которая возвышает свободу творчества до религиозного мифа Иванов видит в эллинизме «второй» Ветхий завет, в боге вина ― предвестника Христа Дионисизм, по Иванову, способ преодоления индивидуализма, рождение личного опыта, сверхличного, по значению, проходит «через всякую истинную религиозную жизнь… независимо от форм ее кристаллизации», что говорит о восхождении человека-творца к Богу в ответ на Его нисхождение к человеку. То, что делает человека человеком, есть принцип с внешне-витальной стороны, не сводимой только к понятию мышления в идеях, и созерцание, эмоциональное существование. Все это связано с божественной субстанцией. Ни тело, ни душа не свободны. Свободен только дух. Интересна прозаическая поэма философа «Повесть о Светомире-царевиче». Для него история России в системе вселенского «кровообращения» представляется трагической загадкой. Поэт не одинок в подобном суждении о России. Вячеславом Ивановичем Ивановым написано много оригинальных произведений, в них классическая строгость мысли и метода, склонность проводить тончайшие умозрительные различия. Но иногда они чрезмерно отягощены философской ученостью и трудны для восприятия, однако богословские, экзистенциальные и культурологические идеи его находят до сих пор сторонников среди интеллигенции России.


СВЯТИТЕЛЬ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

«Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть
подножье Престола Господня. Русский человек должен помнить об
этом и благодарить Бога за то, что он русский».
Иоанн Кронштадтский

Какое бы время мы ни взяли из истории развития России, оно отмечено славными именами героев, мыслителей, оставивших о себе добрую память у потомков. Река времени не смывает их имен. И хотя порой у людей наступает беспамятство, когда великие предки предаются забвению, приходит иное время, и потребность у новых поколений в извлечении из прошлого Отечества имен героев возникает вновь. Люди чтут своих славных сынов и увековечивают их, основываясь на документах в учебниках истории.
Россия отметила 400-летие завершения периода Смутного времени. В исторических исследованиях разного периода, особенно советского, среди героев Смутного времени традиционно восхвалялись, и вполне заслуженно, крестьянин Иван Сусанин, царь Василий Шуйский, мещанин Козьма Минин, князь Дмитрий Пожарский. Редко упоминался Патриарх московский и всея Руси Гермоген. Хотя, по выражению великого историка Сергея Соловьева, Гермоген во времена польской оккупации был «главным двигателем» сопротивления, когда под угрозу было поставлено само существование России.

Историк, исследуя «смуту», охарактеризовал Гермогена как «начального человека в государстве в безгосударственное время», по мановению которого во имя веры вставала и собиралась русская земля.
Что мы знаем о втором Патриархе Руси (после Иова) Гермогене? Я просмотрел немалую часть исторической литературы, энциклопедий, многих известных историков, и все они ссылаются на то, что ранняя жизнь Гермогена, его происхождение, дата и место рождения не известны.

Современники Патриарха свидетельствуют, что в 1579 г. священник Ермолай (мирское имя святителя) начал свое служение Православной Церкви в Казани, и, как об этом говорит «История Русской Церкви», это «был муж, зело премудростью украшенный, в книжном учении изящный и в чистоте жития известный». Уже в 1593 году ревностный Гермоген становится митрополитом Казанским. При его служении в Казани совершилось явление и обретение чудотворной «Казанской иконы Богоматери», и он первым принял новоявленную икону из земли в свои руки. В 1594 году Гермоген написал о Казанской иконе Богоматери и житии Святителей Гурия и Варсонофия, сказание о явлении ее и совершившихся от нее чудесных исцелениях. Икона указывала и призывала к объединению против врагов Отечества.

Патриархом всея Руси Гермоген был избран на московском Соборе русских иерархов 3 июля 1606 года. В нелегкие времена, а именно в период смут и волнений, принял патриаршество Гермоген. Он глубоко переживал события, связанные с восстанием Ивана Болотникова, с появлением Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, польского короля Сигизмунда, предательство бояр. В эти годы борьба за сохранение православной веры и призыв к ее спасению приобрели для Гермогена главную цель — спасение Родины и Русской Церкви. Православная Церковь в этот период оставалась одним из влиятельнейших институтов России, ее влияние распространялось на всех русских людей, начиная от крестьянина и заканчивая монархом ― божьим помазанником.

23 сентября 1608 года поляки обложили Троице-Сергиеву Лавру. 16 месяцев длилась осада, но иноки, вдохновляемые Гермогеном, не сдались, а к последнему штурму ― 31 июля 1609 года ― в монастыре осталось в живых около 200 защитников. А когда восстала Москва, он обратился с посланием к тем людям, которые предали свою веру и стали сторонниками Лжедмитрия II. Вот это послание: «Вы забыли обеты православной веры нашей, в которой вы родились, крестились, воспитывались и выросли; преступили крестное целование и клятву ― стоять до смерти за дом Пресвятой Богородицы и за Московское государство и пристали к ложно мнимому вашему царьку. Посмотрите, как Отечество наше расхищается и разоряется (как сегодня), какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу! Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившего вас? Не на своих ли братьев? Не свое ли Отечество разоряете?»

Гермогена как Патриарха, одного из авторитетнейших людей, ляхи требовали подписать документ, признающий право на царствование Владислава, предатели из бояр и дворян настаивали на признании Патриархом польской власти, а боярин М. Салтыков в бессильной злобе с ножом бросился на Гермогена, на что тот спокойно ответил: «Не боюсь я твоего ножа, ограждаюсь от него силой Креста Христова. Ты же будь проклят!» И всем предателям грозил наложить на них анафему.

В своих посланиях во все концы Руси Гермоген призывал русских людей на борьбу с поляко-литовскими интервентами. Патриарх взывал, обращаясь к русским людям: «Пока язык мой слушается меня, я буду взывать к сынам Руси православной, буду призывать их на бой за веру и Отечество и буду благословлять тех, кто жизнь свою на брани положит». И слово Патриарха было услышано. Один за другим поднимались города русские.

Гермоген являл собой непоколебимый образец православного служителя своему Отечеству. Многие, видя в нем идеолога, ревностно подражали первосвятителю. Один лишь пример: И. Осоргина, вдова богатого помещика муромского округа, распродала скот и всю недвижимость, кормила хлебом всех своих крестьян, а когда начался голод, она вместе со своими дочерьми ела траву-лебеду и кору с дерева, но призывала всех русских вышвырнуть ляхов с территории России и никогда не принимать латинство.

Все попытки склонить Патриарха, чтобы он отменил восстание против ляхов, не возымели действа на старца. Ответ его был тот же: «Пусть удалятся ляхи восвояси». Ему грозили смертью, но он, указывая на небо, говорил: «Боюся Единого, там живущего!» Видя непреклонность Патриарха, изменники заключили его в Чудовом монастыре и уморили голодом. До последнего вздоха, истаивая и угасая, подобно догорающей лампаде перед ликом Господним, старец молился об избавлении Отечества от врагов.
Преставился он 17 февраля 1612 года, когда ополчение К. Минина и Дм. Пожарского шло уже на помощь великому патриоту России.

Тело святителя Гермогена было погребено в Чудовом монастыре. В 1654 году ― при перенесении его в Успенский собор Московского Кремля ― были обретены нетленые мощи. Их положили поверх помоста, в ящике, обитом фиолетовым бархатом, подле медного шатра, построенного для Ризы Господней.

В 1812 году французы-грабители извлекли мощи из ящика, думая, что там скрыты сокровища! После изгнания Наполеона из Москвы мощи святителя были найдены на полу храма в прежнем нетленном состоянии.

Канонизировала Русская Православная Церковь Патриарха Гермогена в 1913 году, его память совершается 12 мая.

Патриарх Гермоген и Православная Церковь сыграли огромную роль в борьбе русского народа против польских и литовских шляхтичей. Авторитет Русской Православной Церкви был важным фактором, который способствовал воссоединению Украины с Россией в середине XVII века.

Недавно в Успенском соборе Кремля, где покоятся мощи святителя Гермогена, его память почтил Патриарх Кирилл. Он напомнил о католической экспансии XVII века и связал свое выступление с современностью, указав на призыв Ватикана о создании в России церковной провинции, что является актом духовной агрессии и политического вмешательства в дела Русской Православной Церкви и России. Патриарх Кирилл провел исторические параллели двух периодов в истории России. Вот его слова: «Разве не напоминает Смутное время наши дни, когда вновь предпринимаются попытки окатоличить наших соотечественников, забыв о тысячелетней истории Православия и Руси». Чтобы убедиться в этой непреложной истине, нужно хорошо знать свою историю и не прибиваться к берегу беспамятства, чтобы оно не привело к таким трагическим последствиям, в каких оказалась сегодня Россия.


НЕСЛОМЛЕННЫЙ АВВАКУМ

Протопоп Аввакум Петров (1621–1682 гг.) родился в с. Григорово (ныне Нижегородская губерния) в семье священника. Когда ему исполнился 21 год, был рукоположен «во диаконы», а в 1643 г. получил сан священника в с. Лопатицы. Аввакум был человеком, искренне и неукоснительно соблюдающим все церковные правила. Он обличал всех богатых и бедных, если те не выполняли религиозного благочестия.
Аввакум ― идеолог старообрядцев, и он не мог согласиться с нововведениями патриарха Никона, когда тот издал распоряжение о троеперстии и сокращении числа земных поклонов за великопостной молитвой св. Ефрема Сирина. За это непослушание Аввакум был заключен в сентябре 1653 г. в тюрьму, был сослан в г. Тобольск, затем ― в Даурию. На некоторое время он возвращался из ссылки, когда Никон был низложен с патриаршего престола. Но, тем не менее, в 1666 г. на Соборе в Москве его лишили сана, подвергли анафеме и сослали в Пустозерск, где он в «земляной тюрьме» находился более 15 лет.

Аввакум несмотря на невзгоды жизни продолжал свою проповедь, она вылилась в десятки произведений, а его «Житие» поражает жизнестойкостью и искренней убежденностью в правоте своих идей, связанных с восстановлением «древнего благочестия». Произведения протопопа Аввакума знала вся Россия, он имел много последователей, его сочинения расходились по всем губерниям. В Пустозерском остроге неистового протопопа заживо сожгли за то, что он отстаивал каноничность дониконовской обрядности Русской православной церкви. Протопоп Аввакум, священномученик и исповедник, причислен к лику святых Московской и всея Руси православной церковью в 1988 году.

Протопоп Аввакум был первым мыслителем, понявшим взаимосвязь Русской православной церкви с национальными особенностями народа, государства. Он не мог смириться с попранием православной веры, ее древнейших традиций и с тем, что инославные авантюристы попирают священные для русской души заветы святых старцев. Аввакум, видя Европу в образе антихриста, предупреждал русских людей о западном влиянии, которое принесет наибольший вред России. Мятежный борец за чистоту православной церкви протопоп Аввакум, как и нестяжатели, полностью подчинил свою деятельность служению Богу и людям. В книге «Житие Аввакума» он советует: «Если хочешь помилован быть ― сам также милуй, хочешь почитаемым быть ― почитай, хочешь есть ― сам покорми, хочешь взять ― иному давай. Это есть равенство, а по высшему разуму ― себе желай худшего, а ближнему ― лучшего». Книга «Житие» написана по типу житий святых, она представляет сведения о мировоззрении Аввакума и является выдающимся произведением древнерусской истории и литературы. Его произведения знали многие, мыслитель был авторитетом в богословско-догматических вопросах русского старообрядчества, они переписывались и расходились по всей России. Истолковательные беседы священника о Священном писании написаны ярким, выразительным языком, он имел огромное число духовных прихожан своей паствы, среди которых была и знаменитая боярыня Феодосия Морозова. Великий исповедник старообрядцев вошел в историю как священномученик, сохранивший догматы, ценности православной веры. Аввакум был ярым противником вмешательства инославных конфессий в дела старообрядцев, он писал: «Ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев». Он сознавал, что изменение обрядов и традиций пагубно для православной церкви, так как ведет к ослаблению веры и признанию относительно церковных установлений. В своей книге «Житие» он неизменно повторял: «Начните переменять, конца переменам не будет. Не перемены нужны церкви, а восстановление святорусского благочестия».

Патриарху Никону мнился вселенский патриарший престол, царю Алексею Михайловичу Романову ― покровительство над всем славянским миром.

На Соборе в 1666–1667 годов были преданы анафеме старые обряды, а именно двуперстное крестное знамение, которым крестились все русские святые, начиная со святой Ольги. В богословском понимании двуперстное знамение является более древним, вместо него было введено триперстное. Если сравнивать эти два обряда, то можно сказать следующее. В двуперстии указательный палец изображает человеческое естество Христа, а рядом с ним стоящий ― великосердный — изображает Божеское естество Сына Божия. Причем, по катехическому требованию, этот перст верхним своим составом должен быть наклонен, что означает верование: «Господь, преклонь небеса и снеди на землю». Остальные персты ― большой и два последних ― совокупляются между собой для изображения святой троицы. Как видим, двуперстное сложение составляется из всех пяти перстов — для исповедания Святой Троицы и Духа, естества Христа. Но при самом действии крестного знамения и благословения только два перста полагается: на голову, на живот, на правое плечо и на левое. Богословски и догматически двуперстие является вполне православным исповеданием, а центральная сущность христианства — распятие и смерть на кресте Богочеловека, а с ним сораспятие всего человечества.

«Мы проповедуем Христа распятого» ― провозглашает апостол Павел (1-е Коринфеном, 1:23). То же говорит за себя и двуперстие. Оно существенно и наглядно: евангельская и апостольская проповеди, за которые так яростно и самозабвенно бился неистовый протопоп Аввакум. В понимании Аввакума и его последователей в триперстии нет ни этого центрального христианского исповедания, ни этой апостольской проповеди.

Собор 1667 года принял установление: «Знамение честного и животворящего креста, творите на себе тремя первыми персты десныя руки: палец, глаголемый большой и иже близ его глаголемый указательный. И средний слагати вкупи во имя Отца и Сына и Святого Духа. Два же ― глаголемый мизинец плети наклонены и праздны». О Сыне Божием как Богочеловеке, как Иисусе Христе, пострадавшем на кресте, не говорится ни единым словом. Нет о нем никакого исповедания в триперстии. Заметим, что не говорится о том, что в Святой Троице он исповедуется в двух естествах.

В «Истории русской церкви» под редакцией М. В. Толстого 1861–1868 годов сказано: «Собор издал свое решение о сочинении касательно сложения перстов при крестном знамении, ― сочинении, обыкновенно предпосылаемом Псалтыри и другим церковным книгам; соборное определение запрещает веровать этому сочинению и повелевает уничтожить в печатных книгах, как «невежественное и не рассудное».

Протопоп Аввакум и другие благочестивые люди того времени отречься от двуперстия и принять триперстие не могли, так как двуперстием изображается крест на человеке. Таким образом, распиналась Святая Троица на кресте без Христа, без человечества, без Человека. Это было, по крайней мере, отвержением самой сущности христианства, его центрального смысла и цели. Такое триперстие можно было принять или не понимая его смысла и значения, или насильственно. Тонкое чутье Аввакума ощущало идущий с Запада дух мертвящей рассудочности (рациональности), которую он в трактате «О внешней мудрости» заклеймил; только чистота веры, жизнь по заповедям Христа и изучение Писания ведут человека к истине, разум же ― к заблуждению. Наибольший вред, по его мнению, принесло русской духовности нравственности западное влияние.

Страстное выступление протопопа Аввакума и церковные проповеди против пьянства, губящего народ, и других пороков, истлевающих душу русского человека, ныне актуальны для нас, как никогда.


СОЦИАЛЬНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ XVIII ВЕКА

Исследователь, вознамерившийся погрузиться в историю XVIII века России, обращает внимание на великое созвездие имен, упоение величайшею гордостью за Отечество, которое Пушкин называл «веком славы России». Подобный интеллектуальный фон не имело ни одно государство мира того времени, возможно, за исключением Франции, представлявшей плеяду выдающихся материалистов энциклопедистов-просветителей, а именно Вольтера, Дидро, Гольбаха, Гельвеция, Руссо и др. Наш первый экономист-теоретик Посошков Иван Тихонович (1652–1726 гг.) родился в семье крестьянина-ремесленника в селе Покровское близ Москвы. Социальный мыслитель-самоучка был обучен грамоте, различным ремеслам: монетному, пушкарному, строительному делу. Всю жизнь Посошков занимался самообразованием, много читал, размышлял и подвергал сомнению, а то и критике.

Идеи мыслителя отражал нарождающийся класс купечества, он, по существу, стал его идеологом. Посошков имел прямое отношение к купечеству, в Новгороде занимался предпринимательской деятельностью. Умный делатель имел серный прииск, искал нефть, работал фонтанным и водочным мастером, изобретал технические усовершенствования в ткацких станках и сельскохозяйственных орудиях. Деятельностью Посошкова заинтересовался Петр I, личная аудиенция произвела на императора приятное впечатление, а ученый-предприниматель стал сторонником проводимых царем преобразований. Он был членом «ученой дружины», в которую входили выдающиеся умы того времени, такие как митрополит Стефан Яворский, энциклопедист, первый историк России Василий Татищев и др. В записках, направленных Петру I и Яворскому, изложены взгляды мыслителя, касающиеся вопросов социально-экономического и религиозно-этического характера.

В этих «доношениях» речь идет об экономических, социальных и административных преобразованиях в России. Посошков, основываясь на русских традициях, базовых ценностях в хозяйственной жизни, пытается обновить экономическую деятельность общества «сугубо умственным путем». Являясь искренним ревнителем Петровских преобразований, он считал нужным и возможным ради этого обновления ввести принудительное просвещение всего населения страны, настаивал на повсеместном открытии школ, «чтобы не было в малой деревне безграмотного человека». Его идеал ― благоустроенная и просвещенная деревня. Подробно изложил просветитель, какие нужны школы, порядок и воспитание детей в них. Эти идеи изложены им в трактате «Завещание отеческое к сыну».

Особенно Посошков обращал внимание на образование духовенства, он предлагал создать патриаршую академию для детей духовенства, печатать учебники с «опровержением ереси», нести знание, разумение основ православного вероучения для всех учащихся. Ученый требовал даже от соискателей дьяконовского сана больших знаний, «грамматического разумения». На духовенство он возлагал большие надежды: «Священство ― столп и утверждение всему человеческому спасению, несущее людям благонравие, благоверие».

Идеалом жизненного мироустройства людей для мыслителя было «духовное житие», не мирское или светское. Посошков принял участие в дискуссии о старообрядчестве, написал сочинение «Зерцало сиречь изъявление очевидное» против раскольников и лютеран. Его тревожила опасность лютеранского безумного мудрования, «ветреной премудрости». При Петре I, который ликвидировал патриаршество, церковное сознание отходит от церковно-политической темы, сосредотачивается на творческой, духовной целостности, церковной активности, преданности идее «Священного писания». Посошков о многом успел сказать своим современникам, его мысль фонтанировала, генерировала новые идеи, проекты, которые, надо сказать, не всегда принимались и осуществлялись на практике. Так, проекты «О ратном поведении», «О новоначинающихся деньгах» не были приняты правительством, а за главный труд «Книга о скудости и богатстве» 1724 года, за антидворянские политические убеждения, выраженные в ней, Посошков был арестован и заключен в Петропавловскую тюрьму. Идеи Ивана Тихоновича были прогрессивны для того времени и опережали его.
Историк Н. Карамзин в свое время написал:

Как трудно общество создать!
Оно устроилось веками:
Гораздо легче разрушать
Безумцу с дерзкими руками.

Экономист, писатель, изобретатель, публицист полгода томился в каземате Петропавловской крепости без суда и следствия. Мыслитель умер в тюрьме, безутешный от того, что его суждения остались неведомы государю Петру I.

О чем же эта книга, которая более 100 лет была под запретом? В ней автор предлагает урезать власть дворян, ограничить повинности крестьян, установить равенство всех сословий перед законом. Книга требовала создания при царе «многонародного совета» из «всех чинов», включая крестьян, для выработки нового «уложения». Посошков надеялся на создание нового законодательства, которое устранит несправедливые указы и утвердит, водрузит «любовь и беспечное житие народное». Предлагая проект реформы судопроизводства, он предлагал создать «общесоветие», включая представителей всех сословий. Мыслитель соотносил правовые нормы с этическими постулатами православия, опираясь на народный здравый смысл и философско-богословскую традицию, берущую начало от отцов церкви. Критикуя «скудость» и «неустройство» в Русском государстве, ученый развивал планы, приносящие общегосударственную пользу. Заботясь об общем благе, царю надлежит поддерживать все сословия, лишь тогда наступят новые порядки: богатые и бедные будут жить между собой в мире.

Все беды России Посошков видел в потере духовности, в церковном «веротворческом разладе», в гражданском, крестьянском, воинском, купеческом, всеобщем «порочном состоянии». Средством улучшения жизни он считал накопление богатства, осознаваемое им не как средство изобилия роскошной жизни, а как средство обеспечения достатка для прокормления своей семьи и выплаты царских налогов. Каждый человек должен трудиться, приносить «прибыток». Некоторые избытки дают возможность крестьянину продажи их вне хозяйства. Производство и торговлю Посошков считал жизненным нервом государства, призывал производителей продавать готовый продукт, стоял за независимость русского хозяйства от иностранного рынка. За рубежом надо покупать только то, чего нет в России. Посошков считал, что государство обязано регламентировать всю хозяйственную жизнь страны, стимулировать развитие промышленности, ставить вопрос о зависимости цены товара от производительности труда, заниматься поиском полезных ископаемых, охранять природные богатства от хищнического использования, сокращать ввоз иностранных товаров. Ученый впервые в истории России на теоретическом уровне доказал, что источником всех богатств и совершенств человеческой субстанции является труд. Философ Григорий Сковорода позднее подхватил эти идеи Посошкова и развил их в своих трактатах.

Посошков высказал идеи экономической автаркии, независимости русского хозяйства от внешних рынков, подчеркивая, что богатство народа состоит не в том, что он получает из-за границы, а в том, что он создает внутри хозяйства страны. Как актуальны эти мысли для нас, людей XXI века. Наша страна, имея огромные природные и людские ресурсы, является зависимой от западных стран, продуктовая (далеко не качественная) зависимость достигает 70 %, лекарственная ― 86 % и т. д. Конечно, я понимаю, мы живем в совершенно других условиях. Все государства мира взаимосвязаны, зависимы друг от друга, но как не хватает сегодняшней России Посошковых, умных патриотов-делателей, радеющих за весь народ.

Русский мыслитель Иван Тихонович Посошков сделал значительный шаг вперед от схоластики к науке, его идеи были подхвачены великими учеными позднего периода 18 столетия: М. Ломоносовым, А. Болотовым, А. Радищевым, Г. Державиным, В. Татищевым, военными стратегами-полководцами А. Суворовым, Ф. Ушаковым и др. О преобразователях XVIII века России, о ее народе прекрасно сказал выдающийся историк Сергей Соловьев: «История ни одного народа не представляет нам такого великого, многостороннего преобразования, сопровождавшегося такими великими последствиями, как для внутренней жизни народа, так и для его значения в общей жизни народов, во всемирной истории».


А. П. СУМАРОКОВ ― ОДИН ИЗ СТОЛПОВ
РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

«Имя Сумарокова было в свое время так же велико, как имя Ломоносова».
Н. Карамзин

Имена великих наших соотечественников и их творения исчезают на неопределенное время, но вдруг по непонятной логике они возрождаются в истории как «феникс из пепла» и становятся достоянием не одного поколения людей. Такова судьба первого профессионального литератора России Сумарокова Александра Петровича (1717–1777 гг.). Он родился в знатной небогатой семье, его отец был сподвижником, приближенным Петра Великого. Александр не без влияния домашних учителей получил хорошее начальное образование, а затем окончил самое престижное учебное заведение времен Анны Иоанновны ― Сухопутный шляхетский корпус. Модель обучения в корпусе позже была заимствована при организации Царскосельского лицея, который считался лучшим в мире образовательным заведением.
Будущий поэт, лингвист, прозаик, публицист, критик, драматург, педагог, издатель, журналист, отец русского театра Сумароков высоко отзывался о своих наставниках, давших ему знания и умения красно говорить, писать стихи, штурмуя Парнас. Александр Петрович начал свою карьеру адъютантом крупного военачальника, вице-канцлера графа М. Головкина, затем продолжил помощником всесильного фаворита царицы Елизаветы Петровны Ал. Разумовского, через три года двадцатилетний юноша имел чин генерал-адъютанта. Обладая энциклопедическими познаниями в различных областях, Сумароков мог совершить головокружительную военную карьеру, но он предпочел изящную словесность и театр, посвятив им свою жизнь, испытывая невзгоды, мытарства, недоброжелательность собратьев по перу и искусству.

Подобно ведущим авторам того времени Ломоносову и Тредиаковскому молодой литератор посвятил несколько од императрице Анне Иоанновне, но понял, что уступает им в этом жанре. Ему лучше удавались эпиграммы, песни, басни, сатира, трагедии и комедии, где Сумароков посредством юмора, язвительности, языковой точности, рифмы не имел себе равных. Поэт не без преувеличения писал: «Автор в России не только по театру, но и по всей поэзии я один». Звучит как-то нескромно, но в споре со своими старшими выдающимися сочинителями он в отдельных жанрах литературы их превосходил. В ученом трактате «Эпистола о стихотворстве» Сумароков говорит о необходимости создания русского литературного языка, которым должны пользоваться будущие поколения, посвятив свой талант служению литературе, а значит России. Этот научный трактат стал своеобразным манифестом русского классицизма, который был основой для писателей и поэтов, вступающих на литературную стезю.

Александр Петрович является родоначальником русского театра и национальной драматургии. В отличие от других театров мира, которые брали сюжеты по античным и библейским мотивам, он их заимствовал из русской истории. Первое драматургическое произведение ― трагедия «Хорев» (1747) ― построено на истории былинных времен князя Кия и имело большой успех у зрителей, которые увидели экзотические интерьеры Древней Руси, на их фоне разворачивалась любовная история, связанная с конфликтом долга и чувства, благородства, чести, достоинства, пронизанная живыми диалогами, динамическими сценами.
Великий Вольтер давал высокую оценку сумароковским трагедиям. Немецкий литературный критик И. Готшед писал: «Мы должны поставить этого русского поэта в пример нашим вечным перелагателям иностранных творений, а русский нашел таковых героев в своей истории». Поэт в полемике с литераторами о развитии русской литературы подчеркивал мысль, что нельзя насаждать культ европейской культуры, культ древности, нужно писателю отражать события современной ему действительности. Он стал редактором первого в России литературного журнала «Трудолюбивая пчела», печатал в нем работы талантливых людей, переводы сочинений античных и современных европейских авторов ― Лукиана, Горация, Свифта, Вольтера. Сумароков, став во главе придворного театра, создал несколько сатирических комедий под названиями «Лихоимец», «Ядовитый», «Опекун». После отставки, переехав в Москву, он на основе многочисленных исторических источников написал историческую трагедию «Дмитрий Самозванец», которая имела огромный успех у зрителей. Собранный огромный исторический материал писатель использовал при написании об исторических деятелях, а именно о восстании Степана Разина, стрелецких бунтах в Москве. В эти же годы он выпустил несколько поэтических книг и сборник басен. В последние десятилетия фортуна изменила поэту, его слава стала угасать, чему способствовали нетерпимость к несправедливости, язвительный характер, Он даже поссорился с Ломоносовым, не говоря о многочисленных чиновниках, кои «вытурили» Сумарокова со всех постов, обрекая великого радетеля русской культуры на бесправие и нищету. Почти во все времена, не исключая и сегодняшнее, умные люди в России терпели лишения, несправедливость, неуважение к своему таланту. Как актуально его двустишье и сегодня:

― Танцовщик! Ты богат. Профессор! Ты убог.
Конечно, голова в почтении меньше ног.

Не умаляя таланта и достоинств сегодняшних хоккеистов и футболистов, стоит признать, что их ноги стоят в сотни раз больше голов профессоров. В конце своего творческого пути он написал строки, полные отчаяния, о неизменной нужде:

― Но если я Парнас российский украшаю
И тщетно в жалобе к Фортуне возглашаю
Не лучше ль, коль себя всегда в мученье зреть,
Скорее умереть? Слаба отрада мне, что слава не увянет,
Которой никогда тень чувствовать не станет.
Какая нужда мне в уме, коль только сухари таскаю я в суме?
На что писателя отличного мне честь, коль нечего ни пить, ни есть?

Упокоился Александр Петрович Сумароков в Донском монастыре, похороны оплатили друзья и почитатели его таланта. Через несколько лет после смерти писателя его друг Н. Новиков выпустил десятитомное собрание сочинений Сумарокова, и для людей, имеющих отношение к литературе, стал очевиден вклад, который он внес в нее и какое место занимает писатель в истории развития великой русской культуры.


ИСТОРИК, СПОДВИЖНИК ПЕТРА I

Погружаясь в прошлое России, двигаясь во временном потоке ее истории, испытываешь чувство гордости за своих предков, и мы не просто осмысливаем их деяния, но переживаем события того времени всей силой своих чувств, с ними связаны наши интересы, страсти, стремления. Не претендуя на полноту освещения всей деятельности первого историка нашего Отечества Татищева Василия Никитича (1686–1750 гг.), понимаю, что вряд ли возможна объективная оценка столь неординарной личности, тем более, что о нем написано огромное количество работ в разное время, а память, как известно, обладает свойством эстетизировать, смещать акценты прошлого.

Хочу все же попытаться поразмышлять о его философских, исторических, религиозных воззрениях, которые влияли на умы и сердца людей разного поколения своим оригинальным, горделивым сознанием русской мощи, русского величия. Очень кратко эскизно сообщу некоторые биографические данные мыслителя. В. Татищев родился в селе Болдино, ныне Солнечногорский район Московской области, его родословная связана с Рюриковичами, образование получил в артиллерийской школе, продолжил обучение инженерному делу, артиллерии и математике в Германии, одновременно выполнял различные дипломатические поручения, свободно писал и говорил на пяти языках.

Как и великий Ломоносов Татищев был одним из первых энциклопедистов своего времени, обладавшим обширным умом, находившим применение в многосторонней деятельности на благо России. Василий Никитич Татищев ― ученый-исследователь ― сказал новое слово в истории, философии, географии. Зарекомендовал себя и получил высокую оценку в стране как финансист, естествоиспытатель, горный инженер, математик, археолог, лингвист, юрист. Проявил себя как политик, публицист, просвещенный общественный, практический деятель и талантливый администратор. К перечисленному нужно еще указать, Татищев сформулировал педагогическую теорию и практику, когда открывал школы. Его исследования в области экономики, труды по механике, геометрии, металлургии, минералогии, военному делу, гомеопатии, искусству фортификации и градостроительству до сих пор представляют большой интерес.

Сподвижник Петра I проявил свое бесстрашие во взятии Нарвы, Полтавской битве и Прусском походе (1711 г.), был ранен. Бывая за границей, Татищев собрал немалое число книг, его библиотека насчитывала несколько тысяч томов, что само по себе для России первой четверти XVIII века было явлением уникальным. Он был одним из образованнейших людей своего времени, в то же время практически в соответствии со своей теорией «утилитаризма» Татищев строил заводы на Урале, в 1741–1745 гг. был губернатором в Астрахани, выполнял самые сложные поручения Петра I. Оценивая деятельность императора, перед которым Татищев благоговел, и свои деяния, он писал: «Все, что имею ― чины, честь, имение и главное над всем ― разум, единственно все по милости Его Величества имею, ибо если бы он в чужие края не посылал меня, к делам знатным не употреблял, а милостью не ободрял ― то я бы не мог ничего того получить».

Однако нужно признать, что его рвение честно служить России, стремление к «истинному благополучию» всех людей не находило понимания у власти, не раз он подвергался опале, остракизму. Последние пять лет он провел в своем имении Болдино, где интенсивно занимался научными изысканиями и хозяйственной деятельностью. За два дня до смерти Василий Никитич выбрал место для своего погребения на кладбище, заявив сопровождавшим его слугам, что он умрет через сутки. Когда вернулся домой, то его ждала приятная весть: курьер из столицы привез указ императрицы Елизаветы Петровны, что Татищев не виновен и полностью оправдан, а также награждается за свои труды орденом Александра Невского. Ученый написал благодарственное письмо императрице и вернул орден как уже ненужный. Через сутки Василий Никитич причастился и исповедовался. Как и предсказывал, он покинул этот не до конца познанный им мир…

Татищев, обладая большими организаторскими способностями, практически осуществляя планы Петра I, связанные с вестернизацией России, каждую свободную минуту читал книги европейских мыслителей, в основном философов: Локка, Бейля, Гоббса, Лейбница, Вольфа. Не без влияния этих авторов складывались собственные философские воззрения русского мыслителя. Размышляя о произведениях Татищева, нельзя не заметить, что он больше всего вдохновлялся английским философом Гоббсом и его учением о государстве, он разделял популярные идеи, доктрины «естественного права» XVIII века. Эта доктрина предполагает вольность человека, признание его нерушимой автономии. Ни Церковь, ни Государство не могут ослабить значение любой личности, ее автономии. Воля полезна лишь в случае, если она употребляется «с разумом и рассуждением». Поскольку человек не может обойтись без помощи других, он вынужден ограничивать себя.

В сочинении «Разговор о пользе наук и училищ» Татищев дает апологию мирской жизни и твердо настаивает на том, что «желание к благополучию в человеке, беспрекословно, от Бога вкоренено есть». Воля понимается им как некая свобода, которую нужно постоянно ограничивать, «воле человека положена узда неволи для его же пользы». Эта узда имеет три вида: по природе, по своей воле, по принуждению. Так и слышатся суждения материалиста-просветителя Франции Ж. Ж. Руссо о воле, свободе: человек рождается свободным, а между тем он всегда в оковах. Впечатление такое, что он читал произведения Татищева, жившего раньше французского философа. Утилитаристский подход русского философа в развитии общества основан на этической целесообразности и освещается достаточно подробно. Его радикализм, не признающий никаких авторитетов, склонный к крайностям и острой постановке философских проблем, привлекает многих исследователей к творчеству русского мыслителя. Развивая впервые в русской литературе систему утилитаризма, исходящую из «разумного эгоизма», Татищев с этих позиций трактует и науку. «Наука главная есть, чтобы человек мог себя познать». В качестве инструмента такого познания предлагается использовать естественный свет разума.

Он на практике стремился искоренять невежество людей посредством развития образования в стране и считал, что философия отвечает на самые сложные вопросы: что такое Бог, человек, его «физия» и «дух», как они между собой соотносятся, и правомерно ли говорить об их смертности и бессмертии. Тело человека, полагал философ, обречено на судьбу всего конечного, земного, душа есть вечная сила бытия, своеобразная «энтелехия», проявляющая себя в вещах и человеческом сознании, природа тоже «вещные проявления». Под воздействием философии, логики, диалектики рушатся крепостные стены невежества и застоя. По мысли Татищева, цель человеческой жизни ― учение, развитие разума, усвоение добра и отвращение от зла. Смысл науки ― самосовершенствование и самопознание человека, деятельность его на пользу государства и общества. С точки зрения утилитаризма ученый создал своеобразную квалификацию наук, разделив их на полезные для общества (все естественные и гуманитарные науки, сюда включил богословие и философию) и тщетно бесполезные (алхимия, астрология, хиромантия, шаманство). В конце жизни ученый намеревался создать что-то подобие словаря русской философской терминологии.

Сложное отношение у Татищева было к религии, оно, видимо, возникло не без влияния шведских ученых, когда он два года представлял Берг-коллегию в Швеции. Он противопоставлял Бога и Церковь. В его понимании, если Церковь «запрещает то, что законом божественном определено», что противоречит умонастроению людей, то она должна быть подчинена контролю со стороны государства «пристойности ради». Нельзя, по его мнению, противопоставлять естественные и божественные законы. «Бог, ― писал Татищев, ― вложил наказание во все противоприродные преступления, чтобы каждому преступлению последовали естественные наказания».

В реальной жизни мыслитель придавал религии большое государственное значение и считал, что она охраняет народные массы от пороков и преступлений, сам отличался набожностью, исполнял благочестивые православные обряды предков.

Исторические сочинения Татищева также исходили из утилитаризма и вдохновлялись национальным самосознанием, в исследовании и изучении русского прошлого он находил удовлетворение своему патриотическому чувству родины. Будущий историк стал им в силу необходимости. Работая на Урале, занимаясь географией, он осознал необходимость исторических сведений, увлекся историей, и на это увлечение было потрачено ученым четверть века. Татищев собрал огромный архив, в котором наличествовали древние летописи и предания, ранее не известные историкам. Впервые в русской историографии им предпринята попытка найти закономерности в развитии человеческого общества, он пытался обосновать причины возникновения государственной власти. Исторические события Татищев связывал с развитием «умопросвещения», т. е. подходил рационально, утилитарно к историческим процессам.

Историк впервые вводит в научный оборот тексты «Русской правды» Владимира Мономаха и «Судебника Ивана Грозного 1550 года» с подробным комментарием. Татищев положил начало развитию в России этнографии, источниковедения, создал грандиозный исторический труд из пяти книг «История Российская с самых древнейших времен», написанных на основе многочисленных русских и иностранных источников. В предисловии к своей «Истории Российской» Татищев написал: «Более всего нужна сия история не только нам, но и всему ученому миру, что чрез нее неприятелей наших, как польских, так и других, басни и откровенная ложь, к поношению наших предков вымышленные, будут обличены и опровергнуты». Глубокие, пророческие мысли первого историка России. Сохраняя язык летописей и других источников, ученый почти каждому дает свои суждения и примечания, убеждая читателей, что положительные и отрицательные примеры истории полезны и необходимы для воспитания подрастающих поколений. Великий историк С. М. Соловьев так оценил исторический труд первого историка России: «Заслуга Татищева состоит в том, что он первый начал дело так, как следовало начать: собрал материалы, подверг их критике, свел летописные известия, снабдил их примечаниями. Географическими, этнографическими и хронологическими, указал на многие важные вопросы, послужившие темами для позднейших исследований, собрал известия древних и новых писателей о древнейшем состоянии страны, получившей название Россия, одним словом, указал путь и дал средства своим соотечественникам заниматься русской историей». Сегодня появляются исторические трактаты, утверждающие, что России нужно вернуться к монархической форме правления, которая только и может существовать при любых поворотах истории в нашей стране. А вот как об этом писал в своей истории Татищев.

Размышляя о формах государственного правления ряда государств, он утверждает, что они зависят от условий, к которым относятся местоположение, размер территории и состояние населения. Как приверженец монархизма историк в то же время считал, что «по закону естественному» царская власть как договорная должна утверждаться «согласием всех подданных, некоторых персонально, других через поверенных, самовластное правительство у нас всех полезнее, а прочие опасны». Философские воззрения историка изложены в трактате «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ», мыслитель исходит из понятия, что является полезным государству: «Наука главная есть, чтобы человек мог себя познать». Утилитарный подход Татищев распространяет на естественные и этические науки (спокойность души и совести), иными словами, добрые намерения ― это спокойное наслаждение материальными и духовными благами мира. Эта концепция совпадает с идеями философов эпохи Просвещения XVIII века: «Человек по естеству желает быть благополучен, а для этого нам нужна любовь и помощь других».
Одновременно Татищев составляет первый русский энциклопедический словарь «Лексикон Российский». В «Духовной книге моему сыну» он советует воспользоваться его трудами и следовать его нравственным, базовым ценностям в процессе совершенствования и всем, кто любит Россию, желает ей всяческого благоденствия и процветания. Как истинный христианин он не может не думать о том, какое поколение людей придет после него. Вчитываясь в произведения Василия Никитича Татищева, проникаешься гордостью за страну, в которой рождались такие титаны мысли, завораживает образ удивительного мыслителя, отдавшего полностью себя, свой талант служению России.


ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОГО СТИХОСЛОЖЕНИЯ

«Сей муж был великого разума, многого учения, обширного знания и беспримерного трудолюбия».
Н. Новиков

Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1769 гг.) происходил из семьи астраханского священника. Окончил духовное училище по настоянию родителей, но не стал духовным иерархом. Как и Ломоносов, Василий отправился в Москву за знаниями. Отличное знание латыни позволило ему без труда стать студентом Славяно-греко-латинской академии. Трудолюбивый юноша успешно освоил все курсы и устремился в Петербург, но Академия наук не удовлетворила потребности в знаниях любознательного, даровитого студента, и его путь продолжился сначала в Голландию, а затем во Францию. В Париже (Сорбонне) Василий в течение трех лет изучал математику и философию, прослушал курс лекций по богословию и, получив обширные познания в различных областях наук, в 1730 году вернулся в Россию. В это же время Тредиаковский пробует себя в стихосложении, одновременно переводит роман с французского П. Таллемана «Поездка на остров любви», наполняя его своими стихотворениями. Это был первый любовный роман, с которым познакомился русский читатель и который имел огромный успех. В предисловии Тредиаковский извиняется перед читателями (книжным языком того времени был неблагозвучный церковно-славянский). «На меня, прошу вас покорно, не извольте прогневаться, что я оную историю романа не славенским языком перевел, но почти самым простым русским словом… каковым мы меж собою говорим». Он делает попытку стать придворным поэтом при Анне Иоанновне (устраивается переводчиком, в совершенстве владея пятью языками), при Академии наук. В 1735 г. Василий Кириллович издает «Новый и краткий способ изложения российских стихов», где выступает с реформой стихосложения (силлабо-тоническая система, отражающая разговорный народный, русский язык стиха).

В книге имелось приложение, содержавшее экспериментальные образцы новых в России поэтических жанров ― оды, мадригала, сонета, любовной лирики. Эта книга вызвала нешуточные баталии со стороны ученых-немцев и М. Ломоносова, позднее А. Сумарокова. Но нужно признать, что с этого трактата и с его работы «О древнем, среднем и новом стихотворстве российском» началась реформа в стихосложении и продолжилась во второй половине восемнадцатого и всего XIX столетия. Споры и даже ссоры между выдающимися литераторами XVIII века не стихали на протяжении всей их жизни. Правда, было краткое замирение, в 1744 г. они издали поэтический сборник «Три оды парафрастическия псалма 143, сочиненные через трех стихотворцев, из которых каждый одну сложил особливо». Это было соревнование поэтов, стихотворное переложение библейского псалма, спор о преимуществах разных стихотворных размеров. Ломоносов и Сумароков написали оду ямбом, а Тредиаковский хореем. Они не подписали своих стихотворений, предупредив, что «знающие их свойства и дух тотчас узнают сами, которая ода через которого сложена».

В 1745 году Тредиаковский стал первым русским академиком, на торжественной церемонии он произнес программное «Слово о богатом, различном и искусном витийстве», где впервые изложил свои идеи, касающиеся освобождения русского языка от славянизмов. Проработал сей мудрый муж в академии 14 лет (пока его не уволили за конфликт с начальством), наставляя студентов по латинскому и русскому красноречию, написав небольшую работу «Разговор об орфографии», в которой впервые дал систематизированное изложение русской народной речи, оттеняющей своеобразие славянской фонетики. Василий Кириллович был человеком разных дарований, он не только философствовал, но и сочинял произведения как композитор, играл на музыкальных инструментах. Его похвальные патриотические стихи о России вдохновляли на ратные дела многих людей того времени. «Россия мати! Свет мой безмерный! Коль в тебе звезды все здравием блещут! И россияне, коль громко плещут: Виват Россия! Виват драгая! Сто мне языков надобно б было, прославить все то, что в тебе мило».

Последние десять лет своей жизни Тредиаковский посвятил переводческой литературе и философии, опубликовал поэму «Телемахида», переложение французского писателя Фенелона о похождениях Телемака (сына Одиссея, героя античного эпоса). Весь прозаический текст Тредиаковский перевел своими стихами, общий объем составил огромный том, выдержавший десятки изданий, он скромно писал о себе: «Я не сравняться хочу с прославленным столь стихопевцем». Он перевел десять томов «Древней истории» и шестнадцать томов «Римской истории» Роллена, ознакомил русского читателя с некоторыми произведениями европейской философской мысли: «Житие канцлера Френсиса Бекона», его же «Новая Атлантида», «Аргенида» Д. Беркли, «Послание к Пизонам» древнеримского поэта Горация и др.
О собственно философских воззрениях Тредиаковского хочу остановиться особо. В трактате «Слово о премудрости, благоразумии и добродетели» Тредиаковский высказывает свое понимание философии, пытается унифицировать гуманитарную дисциплину, традиционное деление философии на умственную, нравственную и естественную его не устраивает. Мыслитель предпочитает различать в ней учения «предуготовляющие» (пропедевтические) и «главнейшие» (основные). К первым он относит шесть дисциплин знания: логику, онтологию «естественность или сущность сущего ― единство, истинность, доброту, арифметику, геометрию и историю философии.

Главнейшие дисциплины предназначаются к тому, чтобы делать человека мудрым и добродетельным, а потому среди них должно различать теоретические знания и практические или деятельные учения. К теоретическим философским дисциплинам относятся теология или «Богословия естественная», основная задача которой ― представить доказательства бытия Божия средствами «врожденного света разума», пневматология, или учение о тварных духах (здесь же рассматривается вопрос о корреляции души и тела. Просветитель практическую философию связывает с естественным правом, этикой как учение о страстях и добродетелях. Гражданская философия рассматривает социум (семья, город, государство) и четыре основные формы правления: демократию, олигархию, аристократию, монархию. Последняя форма правления наиболее предпочтительна в его понимании, ибо «всех лучше, выгоднее, полезнее и преславнее обществу». До последнего часа трудился мыслитель, созидатель русского языка и литературы, умирал в нищете и забвении. Приходят на память строки поэтессы Евдокии Растопчиной, посвященные гению русской поэзии Михаилу Лермонтову, которые можно отнести и к Тредиаковскому: «Поэты русские свершают жребий свой, не кончив песни лебединой».

Удивительный XVIII век, столетие огромного числа гениев, и среди них достойное место занимает Василий Кириллович Тредиаковский.


ПРОСВЕТИТЕЛЬ ВЕКА СЛАВЫ РОССИИ

«В народной памяти остается только тот, кого он любит».
Ф. М. Достоевский

Пушкин 18-е столетие называл «веком славы России». Назовем некоторые имена, жившие в то время и составляющие гордость Отечества: Ломоносов, Татищев, Петр I, Суворов, Ушаков, Державин, Радищев. Среди этого созвездия почетное место в истории России по праву занимает Болотов Андрей Тимофеевич (1738–1833 гг.) агроном, философ, историк, педагог, экономист, писатель. Он родился в селе Дворяниново Тульской губернии в семье родовитых дворян. С раннего детства Андрей Тимофеевич обнаружил огромные способности и интерес к познанию предметов, являющихся непонятными для простых смертных. Болотов был участником Семилетней войны, храбро сражался с немцами, удостоился многих наград, в двадцать четыре года флигель-адъютант, капитан. В Кенигсберге слушал лекции профессоров по философии, геологии, истории, был солидарен с мнением критиков философии Лейбница и Вольфа, разделял позицию немецкого философа и богослова Х. А. Крузиуса.

Для многих, знавших Болотова, образованнейшего офицера, стала неожиданностью его просьба об отставке на пике карьеры. Командование, друзья пытались его отговорить, но он был непреклонен, и отставку приняли. Большую часть своей почти вековой жизни мыслитель провел в родовом деревенском имении, изредка выезжая для общения с учеными, издавая свои книги и журналы в издательствах столицы. Философские идеи ученого были связаны с необходимостью, а именно: согласовывать философию с Священным писанием, не ограничиваться одной верой, опираясь «на ясные доводы и тонкие философические доказательства» и подкреплять религиозные положения здравыми философскими рассуждениями ума, знать и изучать связанную с натуральным богословием «науку о мире», прежде всего физику (в нее входили в тот период все естественные науки), которые помогут познать разум, премудрость и промысел Бога, божественную гармонию и красоту природы.

Русский православный мыслитель в своих трудах пытался согласовать веру и разум, философию и теологию, учитывая достижения естественных наук того времени. Из всех познавательных объектов Болотов отдавал предпочтение познанию Бога, мира и человека ― самого нужного и полезного. Философ в центре своего учения ввел понятие «общее», означающее ― сущность Бога, строение природы, порядок, установленный Всевышним. Ученый в духе теоцентризма доказывал, что перед Богом человек «прах и ничто». Болотов, как и Ломоносов, вдохновлялся национальным самосознанием, искавшим для себя обоснование против слепого поклонения Западу и пренебрежительного отношения ко всему русскому, и, надо сказать, продолжающееся до сих пор. Ученый в ряде своих статей высмеивает сторонников западных ценностей, слепо преклоняющихся и не видящих величие России, не относясь к ней всецело, ее эмпирическому бытию. Социально-политические взгляды Болотова часто расходились с официальной идеологией, его не удовлетворяли проекты по крестьянскому вопросу. Как человек, имеющий каждодневное общение с крестьянами, с землей, он считал, что нужна рационализация экономики, соединенная с просвещением ума и трудолюбием. В статье «О неравенстве в нашем Отечестве» он писал: «Без просвещения ума одна собственность и независимость ничего не сделают и не приведут к результату, сколь скоро просвещенный разум с трудолюбием трудятся совокупно, то нельзя не быть тут великих успехов».

Болотова называют отцом русской агрономии, он первым ратовал за многополья вместо распространенного трехполья, ему принадлежит идея мелкой безотвальной вспашки, открытой вновь Т. Мальцевым в XX веке. Ученый выдвинул теорию питания растений, минерального их обмена. Мало кто знает Болотова как селекционера и новатора, внедрившего в России картофель и помидоры, он собирал и описывал травы, классифицировал их и подготовил рукопись бесценного сегодня лечебного травника. Садовод, лесовод, защитник природы, его идеи борьбы с вредителями деревьев, лечения леса и постоянного его воспроизводства, система мер по борьбе с оврагами не потеряли своего значения и в наше время. Чем только ни занимался мыслитель, его оригинальные статьи печатали во многих странах мира. Архитектор по ландшафту, метеоролог, климатолог, он первым начал вести систематические записи погодных условий, создал электромашины для лечения током, своими снадобьями из трав и электротоком лечил всех больных, кто просил его об этом. Андрей Тимофеевич постоянно сочинял, редактировал журнал «Отечественник», насчитывающий десятки томов, в котором публиковались записки и замечания о знаменитых происшествиях в России и за рубежом. На протяжении своей долгой жизни мыслитель (пережил семь царствований — от императрицы Анны до Николая I) не менял ритм, образ, распорядок жизни. Вставал Болотов с восходом солнца, пил чай, заваренный буквицей (полевым шалфеем), приправленный сливками и медом, и тотчас ― в сад. Затем обилие дел: чтение книг, рисование, написание статей, записок и снова сады, поля, лес, неистово, от зари до зари вгонял себя в пот, а вечерами допоздна засиживался за книгами.

Просветитель и педагог открывал школы и детские театры, писал педагогические труды и пьесы, издал книгу «Детская философия», «Беседы деда с внуком», повести и рассказы, редактировал первые русские агрономические журналы, проявил себя как блестящий бытописатель, опубликовав четыре тома записок «Жизнь и приключения Андрея Болотова». Андрей Тимофеевич Болотов скончался в своем имении на руках единственного сына Павла, ему было 95 лет, до конца сохранив светлый ум и феноменальную память. Мыслитель-энциклопедист упокоился на Русятинском кладбище 7 октября в день своего рождения на горке, ― том самом месте, которое сам выбрал солнечным июньским утром сорок один год назад.


ВСЕСЛАВЯНСКИЙ МЫСЛИТЕЛЬ

«Блаженство тела состоит в здоровье,
блаженство ума ― в знании».
Фалес

Жизнь и деятельность Григория Сковороды (1722–1794 гг.) протекала в XVIII веке. Выдающийся мыслитель, философ, литератор, педагог родился в семье малоземельных казаков в селе Чернухи Лубенского полка на Полтавщине. Во многих словарях и энциклопедиях Григория Сковороду называют «украинским философом», но справедливости ради надо признать, что в период жизни философа «Украины» не было, а существовала Малороссия. С 1734 по 1753 гг. Сковорода учился в Киево-Могилевской академии, некоторое время пел в придворной капелле в Петербурге. В этот же период в составе миссии генерала Вишневского Ф. С. он посетил ряд стран Западной Европы, а именно: Венгрию, Словакию, Австрию, Польшу, Германию, Италию. Григорий Сковорода пробовал себя в качестве преподавателя, читал в коллегиуме Переяславля-Хмельницкого курс поэтики, а позднее с перерывами в Харьковской семинарии преподавал древнегреческий язык, пиитику, катехизис.

Растет его известность как мыслителя и поэта, странствующего философа, «старичка», — своеобразное монашество в миру. Он мечтает все-таки осесть и осуществить свой идеал жизни: «Не пойду в город богатый. Я буду на полях жить. Буду век свой коротати, где тихо время бежит». И хотя скитания по Малороссии и России не были чем-то тяжелым для нищего философа, он исповедовал идеалы русского нестяжательства, но жить у своих знакомых, учеников и почитателей таланта было тягостным для свободолюбивого мыслителя. С ранних лет он был глубоко религиозным православным человеком, его аскетизм с годами принял суровые формы. Сковорода много времени посвящал молитве и считал духовную субстанцию доминирующей в человеке. Годы странствий оставили значительный отпечаток в его жизни, философ создает произведения в диалогической форме. Он стремится понять людей, что ими движет, и приходит к мысли: познать себя значит познать Бога, увидеть Бога в себе. Философия Сковороды построена на бинарности, дуализме мира видимого, земного и невидимого, божественного.

Все земное для него ― только тень и след Божественного. Мир в его понимании: «О, прелестный мир! Ты ― океан, пучина, ты мрак, вихрь, тоска, кручина!» В философских трактатах «Кольцо» и «Алфавит, или Букварь мира» Сковорода бытие делит на три уровня, три мира Первый уровень, в котором обитает все рожденное, является Макрокосм, или Вселенная. Второй уровень ― это микрокосм, или человек (малый мир). Третий уровень ― это символическая реальность, сопрягающая воедино макрокосм и микрокосм, которые в совершенном образе являются ничем иным, как Библией. Философ признает несовершенство мира, общество, погрязшее в корыстолюбии, жажде обогащения, имея в виду высшие слои государства. Сковорода наивно полагал, что эти слои можно перевоспитать посредством морали, в данном случае его вера во все доброе святая, но искренняя и высоконравственная, как сама жизнь мыслителя.

Человек дихотомичен, его сущность, считает Сковорода, раздвоена и зависит от Бога и природы: «С природой жить и с Богом быть. Есть то же, жизнь и дело есть то же». По мнению монаха-ученого, богоугодное дело совершают люди, работающие и живущие на земле. В стихах, сказах, песнях, баснях, философских трактатах он восхищается людьми-тружениками, чьи убеждения основаны на дружбе, любви, уважении к людям труда. Надо признать, мыслитель одним из первых в России подчеркнул роль труда в социальной иерархии жизни общества. В плане трудовой деятельности Сковорода рассматривает и проблему равенства. Он признает одно неизбежное неравенство ― неравенство одаренности людей и призвания. Многие исследователи истории Украины признают Гр. Сковороду как ученого, прославлявшего Украину своими трудами, пытаются его труды переводить на мову, но ничего путного не получается. Он был одним из первых философов из русских. Философ А. Лосев писал: «Сковорода являет собой начало русского философствования, его учение гениально и художественно прекрасно».

Мыслитель критикует господствующие классы, паразитирующие на крестьянском труде, говорит о крестьянах, их «сродности» интересов, приводящей к объективной оценке человека. Любовь, добро, дружба между людьми возникают во время общения, во время труда, вследствие их сродности. Понятие «сродности» или следования своему призванию становится центральным в этике православного мыслителя. «Природа и сродность, ― говорит Сковорода, ― означают врожденное Божие благословление». Любовь, по мнению философа, является интегративным качеством, связующим все намерения и поступки человека. Любовь к добру как любовь, пронизывающая все основы бытия, рождается как следствие природного сходства людей.

Сковорода утверждает, что «подобное к подобному ведет сам Бог». Общение между людьми выявляет симпатию, а она есть признак одинаковости душ так же, как и дружба Проблему человека, его сущности и судьбы, смысла жизни мыслитель связывает с понятием сердца В данном случае Сковорода идет от гносеологии к антропологии. «Всяк есть то, каково сердце в нем, всему в человеке глава есть сердце ― оно и есть истинный человек, вся внешняя наружность в человеке есть не что иное, как маска, прикрывающая каждый член, сокровенный в сердце, будто в семени».

У Сковороды есть суждения, похожие на отзвуки платонической антропологии, эротической природы стремлений мужчины и женщины друг к другу. «Не любит сердце, не видя красоты», любят лишь то, что «сродно». Этика философа основывается на природном, естественном принципе: жить согласно природе. Настоящая ценность человека определяется не одеждой, не внешней красотой, богатством, а внутренним миром, нравственными качествами. Философ Сковорода, пожалуй, одним из первых в XVIII веке поднял вопрос о благородном, нравственном значении труда в жизни каждого человека. Смысл человеческого бытия, его пребывания на земле ― в счастье, в свободном труде, в призвании.

Все в мире находит свое завершение в субстанции человека, «вся неизмеримая бесчисленность и видимость стекается в человеке». Г. Сковорода вслед за французскими материалистами XVIII века утверждал, что главная задача философии ― познание природы человека, но не согласен с французскими мыслителями, которые личный интерес провозглашают главным, определяющим в поступках и намерениях человека. Славянский философ считал, что нравственное намерение, поступок и линия поведения человека определяются не его телесной организацией, а его духовным миром.

Смысл философии ― научить людей, как стать счастливыми, она нужна человеку для более глубокого познания самого себя. Древнегреческий философ Сократ тоже призывал: «Познай самого себя». Григорий Сковорода занимает особое место в русской философии. Его даже при жизни называли русским Сократом. Он являлся первым представителем религиозной философии. Изумительная цельность его натуры проявлялась во всем: от опыта свободного построения своего бытия до цельности, от оригинальности мышления до художественно-философских «записей» личного экзистенциального опыта. Многомудрие мыслителя, персоналистические истолкования прочитанных философов, событий поражают остроумием, образностью мышления. В советское время институтом философии в 1973 г. были изданы сочинения в двух томах. Знакомясь с его творчеством, удивляешься всеохватности тем и интересов, которые волновали мыслителя.

Афористичность его произведений выражается в философских трактатах, поэтических откровениях, диалогических беседах со своими взыскующими истины друзьями. Юмор, что схож с гомеровскими олимпийцами, с их неугасимым смехом, вызывает во время чтения Григория Сковороды эстетическое наслаждение. Скончался славянский Сократ в селе Ивановка на Украине, завещав на надгробии написать: «Мир ловил меня, но не поймал».


УКРАИНСКИЙ ЛОМОНОСОВ

«Святость жизни только в делах».
Григорий Сковорода

Различные сферы науки, виды искусства отражают эпохи, их духовных носителей, оставивших след в истории развития человечества.

До нас дошли произведения искусств, научные открытия, воспевающие деяния, обилие чрезмерного усердия пассионарных личностей, показывающие культурные, экономические, политические, глубокие слои общества на различных этапах развития отдельных стран и цивилизаций. Предметом моих размышлений в данной статье станет выдающийся мыслитель и великий преобразователь России Каразин Василий Назарович (1773–1842 гг.). Его политическая, государственная, научная деятельность выходит за грани физических возможностей одного человека. Каразин родился 30 января 1773 года в селе Кручик Богодуховского уезда Харьковской губернии в семье отставного полковника.

Полковник Назар Александрович Каразин (1731–1783 гг.), отец ученого-энциклопедиста, происходил из греческого рода Караджи, за свои ратные подвиги в русско-турецкой войне получил от императрицы Екатерины II в вечное потомственное владение поместье Кручик.

Отец мыслителя свободно владел немецким, греческим, болгарским, турецким языками и, конечно, русским и украинским. Обладая имением Кручик и двумя деревнями с крепостными крестьянами, общался со многими известными людьми Украины. Есть легенда, что домашним учителем двух сыновей Василия и Ивана был великий украинский философ Григорий Сковорода. Отец двух известных сыновей был женат на красавице и умнице, дочери полкового есаула Варваре Яковлевне Ковалевской. Почему-то вспомнились суждения великого немецкого философа Артура Шопенгауэра, который считал, что интеллект наследуется по матери. Василий Каразин с самого раннего детства обнаружил страстное желание учиться, образование получил в частных пансионатах Кременчуга и Харькова.

Военную службу в Семеновском лейб-гвардии полку в Санкт-Петербурге он совмещал с посещением лекций в горном училище, одним из лучших учебных заведений страны. В. Каразин входил во все сложности изучаемых наук, чтобы немедленно углубиться в то, что они символически в себе заключают, и уйти в сокровенный смысл, в мир имеющихся тайн. Постоянное стремление к самосовершенствованию подвигло его к поездке за границу с целью изучения и знакомства с новейшими достижениями естественных наук. Однако он был задержан и, упреждая донесения властей, отправил государю Павлу I письмо, которое произвело приятное впечатление, и государь даже пожелал встретиться с нарушителем российского законодательства.

После личного общения В. Каразин был прощен и даже обласкан императором, его манера говорить, уникальная начитанность, свободное владение основными европейскими языками и латынью производили впечатление на собеседников. Вошествие Александра I на престол Каразин отметил анонимным письмом, которое содержало целую программу царствования в духе доверия к общественному мнению. Александр Павлович был поражен содержанием письма и попросил своих подданных разыскать автора. После ряда встреч император позволил обращаться к нему по общественным делам.

В течение почти четырех лет Василий Назарович пользовался доверием Александра I, император пожаловал Каразину, минуя два чина, чин коллежского советника, что соответствовало званию полковника, последняя его должность ― статский советник, генеральское звание. Такое стремительное карьерное восхождение Каразина связано с его кипучей деятельностью. Ему не было и 30 лет, но слава его как реформатора распространилась по всей России. Вот лишь некоторые его деяния: написал историко-политический трактат, в котором отразил признание экономических отношений одним из определяющих исторических факторов, утверждение их существенной роли в формировании не только нравственных принципов, правовых норм, политических идей, но и общих теоретических понятий о мире, о философии, религии и искусстве. Каразин разработал методологию государственной статистики, финансовой политике, стабильности рубля, реформу судебных органов, составил фундаментальную «Историю медицины в России».

Он явился создателем первого в мире министерства просвещения Российской империи, Каразину принадлежит идея правил взаимоотношений между студентами и преподавателями, введение ряда дисциплин в учебные программы университетов, составление проектов университетских и академических уставов. Просветитель явился основателем шестого университета в России ― Харьковского. Имея высокий должностной статус в министерстве народного образования, он склонил украинское дворянство, купцов, богатых людей, популярных деятелей среди всех сословий для пожертвования на университет. Он убеждал в своих устных и письменных выступлениях, что университет будет готовить для России «злотоустных наставников в слове Божием и нравственности, просвещенных изъяснителей воли царской, мудрых судей, врачей, естествоиспытателей и ученых, образованных коммерсантов, ораторов, поэтов, учителей ― воспитателей русского юношества».

Была собрана огромная сумма 400000 рублей. В 1805 году состоялось открытие Харьковского университета. Благодарные жители Харькова поставили в 1905 году памятник Василию Каразину в городе, сейчас он стоит у главного входа в университет, носящий имя основателя. Обладая огромными знаниями в разных научных дисциплинах и имея феноменальную память, связывая свои деяния с практикой жизни, Каразин удивительным образом переходил от одного предмета к другому, достигая восхитительных результатов, искренне стремился к благу России. Все это сделал чиновник-просветитель, которому едва перевалило за 30 лет.

Его мировоззрение, миросозерцание выражало определенный вектор, характеризующий идею преображения Отечества через внутреннее обновление православного человека. Во всех своих начинаниях многосторонней деятельности мыслитель был первопроходцем. Своими знаниями ученый охватывал все области наук в их единстве, соединял науку с практикой, социологию с политикой и искусством, включая практические навыки ремесел, технику, промышленность, сельское хозяйство.

Масштаб дарования и работоспособности его был таков, что современники Каразина так и не узнали предела его интеллектуальных сил и возможностей, он до конца своей жизни фонтанировал, генерировал идеи и щедро делился ими с людьми. Каразин имел обширный круг знакомств, его эпистолярное наследие поражает, он писал в год до тысячи писем, в которых наличествовали проекты и советы, проводил в жизнь исповедуемые и проповедуемые им идеалы государственности, истины, научной объективности, добра и справедливости.

В нем жило всегда подлинное озарение веры, но и разум, и чувства в свободном вдохновении не знали никаких стеснений и преград. Это имело свои существеннейшие проявления во всех делах и научных исследованиях, за которые брался Каразин. Трудно живется талантливому человеку в любой стране, у него всегда много завистников, еще труднее гениальным людям, т. к. они опережают своими озарениями свое время, и многие их не понимают. Вокруг Каразина с его неутомимой деятельностью постоянно мельтешили завистливые люди, они плели интриги, строчили доносы. Александр I охладел к своему советнику, выступления Каразина в общественных, присутственных местах, его статьи в журналах, посылаемые многочисленные письма-проекты на имя императора, министра внутренних дел В. Н. Кочубея не находили поддержки, вызывали раздражение у власть предержащих. Записки, письма-проекты иногда представляли собой десятки тетрадей.

Он вмешивался в сербско-турецкий конфликт, предлагая правительству себя в качестве дипломата для его урегулирования, советовал, как вести правительству по отношению к французам, что необходимо сделать, чтобы выиграть войну с Наполеоном. Как говорится, инициатива наказуема, по приказу Александра I Каразин был арестован и провел 8 дней на гауптвахте, а в 1820–1821 г. за критику существующего общественно-экономического строя был заключен на шесть месяцев в Шлиссельбургскую крепость. Последовал официальный запрет писать письма на имя императора, этот запрет действовал и в период царствования Николая I.

В своих выступлениях в печати он критикует правительство: «Нет ни одного важного правительственного места, в котором не было бы иностранцев, не имеющих с нами ничего общего, не привязанных к России ничем, кроме денег, которые от нее получают». Невольно напрашиваются исторические параллели, связанные с 90-ми годами прошедшего столетия, когда иностранные экономисты-финансисты с отечественными либералами-демократами проводили в России антинародные реформы, которые самым негативным образом сказываются в начале третьего тысячелетия. Каразин, являясь вице-президентом «Вольного общества любителей российской словесности», позволял себе высказывать нелицеприятную критику в адрес императора. Монарх для мыслителя ― божий помазанник, наместник Бога на земле, следовательно, он не собственник народа, а правитель, ведущий православный народ к блаженству во всех проявлениях жизни. Власть должна быть ограничена законом и общественным мнением. Выразителем общественного мнения является Дума, состоящая из уважаемых граждан страны. В своем имении Кручик он учредил сельскую думу, которая представляла самоуправление крестьянами.

А. И. Герцен, пристально следивший за деятельностью Каразина, считал его «неутомимым работником на общую пользу, бравшимся за все и вся с необыкновенной энергией, толкавшимся во все двери и встретившим везде отпор, препятствия и невозможность произвести в этой среде что-либо путное». В. Каразину было предписано покинуть столицу и удалиться в свое имение Кручик, что он и сделал. Но своей бурной деятельности он не прекратил. Находясь вдали от столицы, он пишет ряд статей, решительно критикуя западноевропейское влияние на русское общество, указывая на сущностную значимость русской культуры, ее историческую самобытность, окормленную православной верой, имеющую греко-византийские корни. «Дух развратной вольности, идущий с Запада, все более заражает все состояния, народ раздражается против правительства прозападного толка, умножением тягостей и навязанной ему чуждой культуры». В 1811 году Каразин организовал в Харькове «Филотехническое общество», которое субсидировал за счет своих средств, оно просуществовало семь лет, цель этого общества носила утилитарный характер использовать энергетические и минеральные ресурсы во благо Украины.

Деятельность Каразина как публициста сосредоточивалась в основном на практических сторонах общественно-политических вопросов, имеющих большую значимость для того времени. Чрезвычайные ученые заслуги мыслителя как-то отступают перед исключительностью его влияния на общественную жизнь России. В одном из своих докладов «Об ученых обществах и периодических сочинениях в России» он рассматривает два фактора, влияющих на общественную жизнь: литературу, которая не должна быть подражательной (западной), а должна иметь «возвышенную цель, действующую на сердце», отражать естественные процессы, происходящие в стране, и второй фактор, связанный с политикой и критикой идей материалистов ― просветителей Франции, которые были очень популярны в России XVII ― первой половине XIX веков. Каразин критикует интеллигенцию, преклоняющуюся перед западной цивилизацией: «Любимыми основаниями наших писателей и политиков не могут быть ни мнимые права человека, ни псевдосвободы». Почти двести лет прошло, как произнесены эти слова мыслителем, но и сегодня либералы-демократы продолжают навязывать нашему народу вестернизацию России.

В родном поместье после отставки ученый продолжает творить. Он создал химическую лабораторию, проводил опыты, экспериментировал, интересовался возможностью создания искусственных алмазов, построил кожевенный и селитроваренный заводы. Каразин создал первую в Харьковской губернии метеорологическую станцию и лично вел наблюдения за погодными изменениями в течение нескольких десятков лет, открыл школу для крестьянских детей. Для повышения урожайности злаковых культур в степных районах Украины ввел лесопосадки, поставил вопрос об использовании атмосферного электричества, азота воздуха для производства удобрений, сконструировал несколько сельхозмашин и орудий производства. В практических делах опальный преобразователь находил много сторонников и помощников, прежде всего у своих детей. У Василия Назаровича было шесть сыновей и одна дочка, все они были прекрасно образованными людьми, известными общественными деятелями Украины. Мыслитель в своем имении Кручик заложил лесопитомники и ботанический сад, изобрел новые способы консервации продуктов питания, создал пищевые концентраты быстрого приготовления, говоря современным языком, фастфуд, лечебные препараты, внедрил их в российской армии, разработал способы прессования и очистки растительного масла, интересовался шелководством. Пытаясь мысленно охватить все содеянное украинским Ломоносовым, задаешься вопросом, каким нужно было обладать интеллектуальным потенциалом и физическим здоровьем, чтобы не сломаться и выдержать такие нагрузки? В 1838 г. в доме Каразина случился пожар, который уничтожил сотни проектов, рукописей, дневники, более пяти тысяч книг, огромную часть переписки.

А перед этим несчастьем хозяин дома свыше семи тысяч книг передал в фонд научной библиотеки Харьковского университета, подарил ценную коллекцию гравюр русских и европейских художников, ставших основанием университетского музея. В. Каразин скончался 4 ноября 1842 г. на руках одного из своих сыновей во время поездки в город Николаев, где и похоронен.

Неистощимая бескорыстная деятельность Василия Назаровича Каразина на благо России, бесспорно, была продуктом его мировоззренческой, христианской, историософской позиции. Вся многогранная подвижническая деятельность просветителя носила утилитарный характер, отражающий поиск бескорыстного служения Отечеству. Он прокладывал путь для тех почвенников, государственников, которые в своей деятельности получили яркое выражение во второй половине XIX столетия. Память о мыслителях такого масштаба, как Василий Каразин, должна поддерживать нас, людей XXI века, в стремлении самозабвенно, до самопожертвования служить России во все времена.


ЗАГАДОЧНЫЙ СТАРЕЦ СИБИРИ

«Прошедшее нужно знать не потому, что
оно прошло, а потому, что, уходя,
не умело убрать своих последствий».
В. О. Ключевский

Загадочный томский старец Федор Кузьмич до сих пор привлекает внимание ученых, исследователей, писателей, после смерти о нем за 150 лет написано огромное число статей и книг. Мое внимание к этому старцу началось еще со студенческих лет, на пятом курсе Томского государственного университета. Я подрабатывал в Томском педагогическом училище (читал курс лекций по основам философии), которое стоит на месте разрушенного Богородице-Алексеевского мужского монастыря. Недалеко от него возвышалась гробница, накрытая мраморной плитой с вырезанным восьмиконечным крестом и надписью: «Здесь погребено тело великого и Благословленного старца Федора Кузьмича 20 января 1864 года». В 1997 году была восстановлена часовня над могилой старца.

К тому времени мои познания о сибирском старце были скудны, я прочел незаконченный рассказ Л. H. Толстого (1905 г.) «Посмертные записки старца Федора Кузьмича», которые читатель принимал за подлинную исповедь старца. Впервые рассказ был опубликован в журнале «Русское богатство» за 1912 г., № 2. Позднее мне попались воспоминания очевидцев, рассказавшие о том, что в 50-е годы XIX века Толстой посетил келью старца на пасеке Латышева, село Краснореченское, и в течение целого дня беседовал с Федором Кузьмичом. Прочитанные мною книги Д. С. Мережковского об Александре I и В. К. Шильдера о царствовании Александра Павловича (библиотека при Томском университете, одна из крупнейших научных библиотек мира, позволяла иметь такую возможность) оставили меня с неразрешенной загадкой, как, впрочем, и тысячи читателей.

«Александр Павлович, ― писал компетентный историк двух царствований В. К. Шильдер, ― сфинкс, не разгаданный до фоба». Я прочитал не один десяток работ, посвященных Александру Павловичу ― Федору Кузьмичу, но ни на шаг не приблизился к разгадке и мог бы вслед за историком повторить, что и будущие историки будут ломать головы над загадкой, имя которой — Александр Павлович Романов.
Легенды, мифы существовали всегда в различные эпохи, периоды истории развития человеческого общества. Легенды ― это инстанция такого рода, что человеку не подобает ни слепо верить в них, ни безропотно отвергать их. Одной из легенд, ставших, по мнению ученых, значимой для России, занимающихся эпохой царствования династии Романовых, возникшей в период правления Александра I и Николая I, стала легенда превращения императора Александра I в старца Федора Кузьмича.

Многие известные люди России и даже императорское семейство верили в истинность легенды. Писатель В. Г. Короленко писал: «Правда ли это? Возможно ли, что в лице Федора Кузьмича жил и умер Александр I. Вопрос, казалось бы, странный, но ведь его допускал известный историк В. К. Шильдер». Одним из первых, кто описал легенду о сибирском отшельнике, был хорошо знавший все тайны царской семьи князь Н. С. Голицын, его легенда опубликована в журнале «Русская старина» за ноябрь 1880 г.
Многочисленные исследования последних дней царствования Александра Павловича, скончавшегося 19 ноября 1825 года в городе Таганроге, а также близкие, находящиеся рядом, указывают, что он не болел, и скоропостижная смерть императора вызвала подозрение в ее подлинности. Многие историки и писатели считают, что имела место инсценировка, хорошо продуманная и до сих пор вызывающая неподдельный интерес у всех, кто прямо или косвенно касается этой темы.

Известно, что Александр I тяготился своим положением венценосца и несколько раз предлагал брату Константину заменить его. В одной лишь религии он находил утешение и облегчение своих душевных тревог, он часто посещал монастыри, вступал в продолжительные беседы с духовенством и затворниками, встречался со знаменитым подвижником ― пророком Серафимом Саровским. Измученный угрызениями совести как соучастник убийства императора Павла I, своего отца, Александр Павлович даже помышлял о самоубийстве, но, будучи православным человеком, не взял на себя этот страшный грех и инсценировал свою смерть вдалеке от столицы. Историки, поддерживающие эту версию, считают, что вместо императора в Петропавловском соборе был погребен другой человек, и даже называют его имя ― фельдфебель Масков. По воспоминаниям современников, приближенных царской семьи, на смертном одре Александр I был совершенно не похож на себя. Отсутствие императрицы Елизаветы Алексеевны, которая скончалась через полгода, и П. М. Волконского, близкого сподвижника, на панихиде и траурных церемониях в Москве и Санкт-Петербурге, говорит о многом.

Забегая вперед, замечу, что имеются недостоверные свидетельства, относящиеся к 1921 году, когда по решению советского правительства в Петропавловском соборе был вскрыт гроб Александра Павловича, но он оказался пустым. А теперь о легенде, как император России стал старцем Федором Кузьмичом. Легенды, как и медицина, частенько пичкают нас плохими лекарствами, настоящее снадобье бывает крайне редко. В 1826 году в Сарове, в храме преподобного Серафима появился средних лет человек, который выказал желание стать послушником, его исповедовал сам настоятель, и он был принят в братство под началом Серафима под именем Федора. Через некоторое время храм преподобного Серафима посетил с многочисленной свитой император Николай I. Имеются свидетельства, как после торжественной службы и трапезы государь удалился в келью настоятеля, где, кроме него, находился послушник Федор. О чем беседовали трое в течение трех часов, одному Богу известно…

Преподобный Серафим Саровский преставился в 1833 году, а осенью 1836 г. к одной из кузниц на окраине города Красноуфимска верхом на лошади подъехал бедно одетый пожилой человек, и попросил подковать его лошадь. Незнакомец объявил себя бродягой, у него не было никаких документов. Сказал, что зовут его Федором Кузьмичом, а на вопрос, как фамилия и кто его родители, ответил, что не помнит. Он привлекал внимание к себе ненатруженными руками и, хотя одет был в крестьянскую одежду, в нем чувствовалась аристократическая порода, особый язык, вызывавший сомнение у крестьян. За бродяжничество Федора Кузьмича судили 20 ударами плетьми, он был очень доволен таким наказанием и особенно местом поселения в Сибири, точнее в Мариинском уезде, деревне Зерцалы Томской губернии, куда прибыл 26 марта 1837 года и поселился в бедной крестьянской семье. Из старого хлева ему сделали келью, в которой он прожил десять лет. Со слов крестьян, знавших старца, он не чурался никакой работы, обладал большой физической силой, поднимал на вилы копну сена и метал ее на стог. Федор Кузьмич отличался простотой быта, носил рубашку из холста, подпоясанную веревочкой, и шаровары, спал на доске, обтянутой холстом, в еде был постник, много времени проводил в молитве. Когда старец умер, обнаружилось, что его колени покрыты мозолями от длительного стояния на них.
Старец имел духовника в лице батюшки Петра Петрова. В 1849 году Федор Кузьмич поселился в селе Краснореченское, где ему построил келью крестьянин Иван Латышев, там его навещал Иркутский Епископ Афанасий, Епископ Иннокентий, ставший впоследствии митрополитом Московским, разговоры они вели на французском языке. Где бы ни находился старец, он старался по возможности работать, занимался с ребятишками, учил их священному писанию, грамматике, географии, истории, любил рассказывать о жизни Петербурга, Отечественной войне 1812 года, о полководцах Суворове, Ушакове, Кутузове, Аракчееве. Деньги за свои труды не брал, принесенные продукты отдавал беднякам, у которых были дети. Однажды во время сенокоса крестьяне после ответов на многочисленные вопросы услышали от старца сокровенные слова: «Я сейчас свободен, независим, покоен. Прежде нужно было заботиться о том, чтобы не вызывать зависти, скорбеть о том, что друзья меня обманывают и о многом другом. Теперь же мне нечего терять, кроме того, что всегда останется при мне ― кроме слова Бога моего и любви к Спасителю и ближним. Вы не понимаете, какое счастье в этой свободе».

Федор Кузьмич за свою деятельность, праведный образ жизни и как провидец считался местным населением святым и пользовался всеобщим уважением, в его келью было паломничество людей разных сословий. Александр II в бытность его наследником престола встречался со старцем. Известно, что Федор Кузьмич переписывался с разными людьми (некоторые графологи не обнаружили идентичность письма старца и императора, кроме известного юриста А. Ф. Кони, признавшего адекватность почерков, заявив, «что письма императора и записки странника писаны рукой одного и того же человека»), в частности, переписка с бароном Дмитрием Остен-Сакеном, с императором Николаем I велась с помощью шифра.
Получив известие о смерти родного брата императора Николая I, старец заказал отслужить панихиду, на которой долго молился со слезами. В 1858 году купец Семен Хромов уговорил старца переехать на жительство к нему в Томск. Последние пять лет, проведенных в Томске, мало что изменили в жизни Федора Кузьмича, он жил в полном одиночестве, никого не принимал. После того, как его опознали женщина и солдат, признав в нем поразительное сходство с императором Александром, бросились в ноги старцу, на что тот сказал: «Умоляю вас, молчите, если хотите мне добра, вы ошиблись». Семен Хромов, до конца опекавший старца, накануне смерти спросил его: «Благослови батюшка, спросить тебя об одном важном деле». Говори, Бог тебя благословит, ― ответил старец. Есть молва, ― продолжил купец, что ты батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный. Правда ли это?» Старец, услышав эти слова, стал креститься и говорить: «Чудны дела твои Господи… Нет тайны, которая бы не открылась». Федор Кузьмич скончался на 88 году жизни, год рождения старца совпадает с годом рождения Александра I. На исповеди старец отказался назвать имя своего покровителя («Это Бог знает»), а также имена своих родителей («Святая церковь за них молится»). Внимание к старцу после его смерти не ослабело, на что указывают такие факты. В 1873 году могилу Федора Кузьмича посетил великий князь Алексей Александрович, а в 1891 г. поклонился святому старцу цесаревич, будущий император Николай II, пожелавший построить на месте кельи каменную церковь (строительство осуществлено не было). Появилось исследование биографа Александра Павловича, великого князя Николая Михайловича Романова.

В «Истории русской церкви», изданной Спасо-Преображенским Валаамским монастырем 1991 года, в хронологических списках русских святых, предстоятелей Русской церкви, великих князей, царей, императоров и императриц российских, я обнаружил среди святых за XIX век «Святого праведного Феодора Томского, Сибирского (1864). В 1984 году Федор Кузьмич был канонизирован Русской Православной Церковью как праведный Феодор Томский в составе Собора Сибирских Святых. Меня заинтересовало молчание выдающихся деятелей Томска, которые никак не откликнулись на пребывание Федора Кузьмича в городе Томске. В это время в Томске жили М. Бакунин, Д. Кузнецов, Г. Потанин и др. Особенно меня заинтересовало молчание великого ученого-энцикпопедиста Григория Николаевича Потанина (1835–1920 гг.), который откликался на все события, происходящие в Сибири, Томске. Я просмотрел письма Потанина, изданные в пяти томах иркутскими исследователями в 1987–1992 гг. (а также присланные мне переписку Г. Потанина с М. Васильевой, огромный том «Мне хочется служить Вам, одеть Вас своей любовью», изданный Томским университетом в 2004 году. Какое великое эпистолярное наследие ученого, писателя! В письмах ничего о Федоре Кузьмиче не сказано. Наверное, великие умы заключают в себе и те истины, о которых следует говорить, и те, о которых лучше умолчать…


ОСНОВОПОЛОЖНИК
ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ

«Дело науки ― служить людям».
Лев Толстой

Сеченов Иван Михайлович (1829–1905 гг.) родился в селе Теплый Стан Симбирской губернии, ныне с. Сеченово Горьковской области, в просвещенной дворянской семье, отец был отставным офицером. Сеченов до поступления в гимназию до 14 лет обучался дома, затем учился в Главном инженерном училище в Петербурге в одно время с будущими писателями Достоевским и Григоровичем. Позднее знания в области физики, химии и математики пригодятся ученому в исследовании жизнедеятельности организма. Огромное влияние на мировоззрение саперного офицера (после окончания училища) оказали профессор, историк Т. Грановский и знаменитый врач, ставший самым близким другом Сеченова, С. Боткин.

Будущий теоретик, создатель объективной психологии поступает на медицинский факультет Московского университета, по окончании которого, защитив докторскую диссертацию, становится профессором Медико-хирургической академии, затем Новороссийского (Одесса), Петербургского и Московского университетов. В эти годы Иван Михайлович пишет огромное количество научных статей, его знают и как общественного деятеля. Знакомство с Чернышевским привело к тому, что он стал прототипом Кирсанова в романе Чернышевского «Что делать?», а его будущая жена ― прототипом Веры Павловны. Во время стажировки в европейских университетах Сеченов написал небольшой трактат «Влияние на организм острого алкогольного отравления», который высоко оценили российские и зарубежные коллеги. Работа требовала подробного исследования изменения в составе крови человека. Попутно он сконструировал новый прибор, получивший название абсорциометра, явившийся образцом для последующих приборов подобного типа. Опираясь на опыты на лягушках, Сеченов открыл в их головном мозге наличие особых механизмов, подавляющих или угнетающих рефлексы ― ответные двигательные реакции на полученное извне раздражение. Ученый разработал и экспериментально обосновал новое для своего времени учение о нейрофизиологических механизмах сознания и воли. Исходя из антропологического принципа, трактующего человека как целостное телесно-духовное существо, мыслитель создал учение о поведении как рефлекторном по природе активном взаимодействии организма с внешней средой. Сеченов на огромном эмпирическом материале доказал, что все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения есть рефлексы. «Все без исключения психические акты развиваются путем рефлекса Стало быть, и все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отраженные». Ученый в конкретных психофизических построениях выстраивает полную замкнутую систему рефлексов, выделяя: рефлексы, в которых начальное раздражение соответствует по силе конечному ответу; рефлексы с торможением, бессознательное мышление и желание, чувство и страсть. Более основательно мыслитель изложил свою научную концепцию в своем уникальном труде «Рефлексы головного мозга», вышедшем в 1863 году. Ученый впервые показал, что сложная психическая жизнь человека, его деятельность, поведение зависят от внешних раздражителей, в основе все функции мозга человека и животных связаны с рефлексами раздражения и торможения. Мыслитель установил, что мозг может задерживать возбуждение, это явление получило название «сеченовского торможения» и позволило внести идею саморегуляции в рефлекторную схему, заложило основы для обратной связи кольцевого управления поведенческими структурами. «Рефлексы головного мозга» указали новые пути для изучения высшей нервной деятельности. В основании философско-методологических воззрений Сеченова четко выражены идеи объективной детерминистической психологии, методы которой могут быть распространены и на анализ связей между нервными клетками, и на логику взаимоотношений психических (идеальных) состояний сознания. Ученый много внимания уделял философским проблемам, в частности, предложил новое учение о физиологическом механизме чувственного познания. В книге «Элементы мысли» 1878 г. мыслитель предвосхитил идеи генетической эпистемологии и психологии. «Все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности: одушевленность, страстность, насмешка, печаль, радость и прочее — суть не что иное, как результаты ― большей или меньшей какой-нибудь группы мышц ― акта ― везде окончательным фактом является мышечное движение». Таким образом, из этого суждения можно сделать вывод, что мышечное движение детерминировано, оно обусловлено внешними проявлениями, с которыми сталкивается каждый человек в процессе жизнедеятельности.

Уделяя внимание методологии и истории научного познания, Сеченов доказывал, что принцип детерминизма, созданный естествознанием, приложим и к духовной сфере, душевным явлениям и проявлениям человека. Он писал: «Предметный мир существовал, и будет существовать, по отношению к каждому человеку, раньше его мысли; следовательно, первичным фактором в развитии последней всегда был и будет для нас внешний мир с его предметными связями и отношениями». С некоторыми положениями ученого не согласились защитники субъективного подхода к психическим явлениям, в частности, К. Кавелин, в полемике приняли участие Ф. Достоевский и Л. Толстой, однако общественное мнение стало на стороне Сеченова Велика заслуга великого русского ученого Ивана Михайловича Сеченова, положившего начало учению о физиологических основах психики и психофизиологии, его начинания продолжили многие психологи и физиологи как в России, так и за рубежом. Научные работы мыслителя оказали большое влияние на развитие естествознания и русской философской мысли. Русские ученые В. М. Бехтерев, И. П. Павлов, И. К. Кравков, А. А. Ухтомский, Н. П. Бехтерева продолжили исследования по физиологии центральной нервной системы, экспериментальной психологии, рефлексологии, сердечно-сосудистой системы, биоэлектрических явлений в головном и спинном мозге. Отечественная и зарубежная физиология, унаследованная от Сеченова, его идеи, глубина исследования и широта обобщений продолжает стремление к всестороннему проникновению в тайны природы и человека.


ФИЛОСОФСТВУЮЩИЙ МЯТЕЖНИК

Приступая к написанию статьи о декабристе Якушкине Иване Дмитриевиче (1793–1857 гг.), я намеренно не буду касаться его биографии, т. к. она отражена в многочисленных исследованиях историков, писателей, в письмах, записках, статьях самого мятежника. Предметом моего внимания стал философский трактат И. Якушкина: «Что такое человек?», написанный в ссылке в городе Ялуторовске Тобольской губернии, ныне Тюменской области. Трактат имеет несколько дореволюционных изданий, в советское время он был опубликован в журнале «Вопросы философии» (№ 3, 1949 год).
При этом замечу, отношение к декабристскому движению научной общественности на различных этапах развития России было различно, даже полярно, это связано с идеологией. В советский период декабристов, борцов с царским самодержавием, восхваляли, героизировали их время, сегодня появляются работы, утверждающие, что декабристское восстание ― это масонский заговор, цель которого ― убийство царя, установление в России республиканской формы правления. И. Якушкин как один из членов «Союза спасения», «Союза Благоденствия», «Северного общества» первым вызвался убить царя, что является святотатством, т. к. царь ― сакрализованное лицо, Божий помазанник.

Конечно, идеи коренного переустройства России у декабристов, в том числе у Якушкина, окончательно сформировались после победоносного разгрома наполеоновских войск и триумфального похода по европейским государствам. «Пребывание во время похода за границей, ― заявил он в одном из своих показаний на следствии по делу тайного общества, ― вероятно в первый раз обратило мое внимание на состав общественный в России и заставило видеть в нем недостатки». Однако нельзя не учитывать влияние материалистов ― просветителей, безбожников XVIII века Франции, которыми зачитывалась просвещенная молодежь России. Не без их влияния А. С. Пушкин написал поэму «Гавриилиада», в которой высказал на тот момент свои антирелигиозные взгляды. И. Якушкин, обучаясь на словесном факультете Московского университета, зачитывался французскими богоборцами. Но, нужно признать, что в это же время будущий декабрист серьезно начинает знакомиться с античной, средневековой европейской философией.

В письмах к своему близкому другу П. Чаадаеву он признается, что серьезно погрузился в трактаты, содержащие обширный естественно-научный материал, необходимый для осмысления философских проблем о жизни, смерти, о человеке, сознании и познавательной деятельности. В письмах из ссылки своим друзьям он перечисляет авторов по истории философии, которые он основательно проштудировал, а именно: Декарта, Канта, Локка, Шеллинга, Лейбница, материалистов-просветителей XVIII века Франции, тексты этих ученых, необходимых ему для написания работы «Что такое жизнь?», которая позднее получит название: «Что такое человек?»

И. Якушкина интересуют те же вопросы, которые поставил в своей работе А. Радищев «О человеке, о его смертности и бессмертии» и другие мыслители того времени, но его не удовлетворяет ни противопоставление человека природе, ни взгляд на человека, низводящий его до уровня животных. Он признавал, что отсутствие у человека животных инстинктов делает его ничтожным существом в мире, принуждая к образованию семьи, общества и государства.

По мнению философа-декабриста, вся природа в своей основе состоит из бесчисленного множества материальных частиц («единиц»), он вводит такое понятие, не обладающее никакими другими свойствами, кроме способности к движению. В отличие от атомистов, он признавал бесконечную делимость материи. Сочетаясь различными способами, «единицы» образуют все предметы внешнего мира. А сама жизнь, в конечном счете, есть особый способ и порядок вещей, имеющая общие закономерности и качественное разнообразие.

И. Якушкин развивал своеобразное онтологическое учение, в котором умопостигаемая «единица» уподоблялась математической точке и была наделена атрибутом пространственности лишь в процессе движения. Эта позиция не совпадает с традиционно-материалистической атомистикой, она терминологически близка к учению Лейбница и его монадологии. Философ, наделяя природу живой общностью, выделяет человека из мира животных как мыслящее существо. Сознание — это высшая ступень в развитии жизни, но как мыслящее животное он в силу природных и общественных обстоятельств по необходимости является животным общественным. Мыслитель искренне полагал, что все животные рождаются, в том числе и человек, имея изначальные знания. Вот его суждения: «Цыпленок, вылупившийся из яйца, и ребенок, вышедший из утробы женщины, в своем зародышевом развитии получают уже собственно им одним принадлежавшее образование, отличающее их от всех прочих цыплят и от всех прочих ребят». Своими наблюдениями ученый доказывает, что первичное образование всех животных совершается одним и тем же порядком и в то же время разнообразно до бесконечности, и что «каждое животное существует отдельно от всех животных как неделимое, неповторимое и вместе с тем составляет собой звено неразрывной цепи всех существ».

Подобный взгляд делает честь нашему соотечественнику, который интуитивно предсказал генетическую основу всему живому на земле с неповторимостью всего сущего и еще, как мне представляется, он пытался понять бинарность, дихотомичность объективного мира. Интересные идеи высказал мыслитель о познавательной деятельности человека. Процесс познания, по его мнению, начинается с чувственного восприятия, на основе которого возникают понятия и теоретические обобщения. В самом процессе восприятия человек выступает как развитое существо с уже имеющими накопленными знаниями, т. е. ощущения являются осознанными, в них присутствует рациональный элемент, мозг играет определенную роль в образовании воображения и мышления. Что же касается интеллекта, то он естественно появляется у человека с начала его существования.

Он вобрал все ценное, что было в предшествующих философских системах, но ученый показал несостоятельность теории познания Декарта, отрицавшего чувственный момент в познавательной деятельности и утверждавшего, что человек познает мир посредством разума. И. Якушкин не согласился и с теми, кто считал (Локк, Дидро, Гельвеций), что человек познает объективную реальность только посредством чувств. Мыслитель писал: «Собственная познавательная деятельность нашего Я, беспрестанно проявляется при сношениях своих ощущений с внешним миром. И не все впечатления, передаваемые нам нашими чувствами, равносильно ощущаются нашим Я, и на подмогу чувствам должен прийти разум».

И. Якушкин, высказывая свое мнение о двух противоположных направлениях познаваемости мира, по существу приходит к современному пониманию, что чувственный и рациональный моменты в процессе познания должны выступать в органическом, диалектическом единстве, и только такое единство способно адекватно отразить окружающую нас действительность. Ученый не ограничился теоретическими изысканиями по данной проблематике, он на практике в открытой им школе для детей разного сословия в городе Ялуторовске успешно применял свою теорию в процессе преподавания разных предметов.
Им составлены методики и программы преподавания русской истории и литературы, катехизиса, начала геометрии и математики, иностранных языков. И. Якушкин сам преподавал арифметику, историю, русский язык, географию, ботанику, его воспитательные принципы основывались на способности объективного самопознания и на этой основе ― самовоспитания. Такая способность, будучи развита, в людях может значительно улучшить, по его мнению, природу человека, а, следовательно, и общественную мораль. Моральная личность формируется средой и связывается с постановкой личностью своих целей, борьбой за их осуществление.

Философское учение русского мыслителя о человеческой субстанции, а также рассмотрение отдельной личности им как гносеологического субъекта, активно участвующего в процессе познания объективного мира, высоко были оценены современниками Ивана Дмитриевича Якушкина и учеными России второй половины XIX столетия. Его именем назван проезд Якушкина в Москве и улица в городе Ялуторовске Тюменской области.


ВЕЛИКИЙ ТРУЖЕНИК МИХАИЛ КАТКОВ

«Уверуйте, что Божий Промысел
господствует во всем».
М. В. Ломоносов

Возвращение духовного наследия наших предков дает будущим поколениям морально-этические, национальные ориентиры. Недавно в издательстве «Росток» вышло собрание сочинений в шести томах Михаила Никифоровича Каткова (1818–1887 гг.). Михаила Каткова при жизни по праву называли великим русским государственным деятелем, хотя он не был облечен государственными постами, а являлся редактором журнала «Русский вестник», газеты «Московские ведомости», в которых публиковались самые выдающиеся умы России, в том числе Ф. Достоевский, Л. Толстой, Ф. Тютчев, Н. Лесков, И. Тургенев, А. Фет, К. Леонтьев и др., влияющие на все стороны развития русского государства. Сегодня даже трудно представить, что сам мыслитель в год публиковал от 600 до 700 статей, которыми зачитывалась прогрессивная интеллигенция страны. Британский консул Блонт дал такую оценку журналисту, литературному критику, публицисту, издателю, философу-мыслителю: «Россия… в ней два императора: Александр II и Катков».

О чем только не писал Катков, его интересы простирались от мировой политики, экономики, литературы и философии, религии и юриспруденции до государственного строительства и сельского хозяйства, образования, медицины, военного дела… Каждому номеру в газете предварялась статья Каткова. Процитирую позицию газеты, какой видел ее редактор «Московских ведомостей»: «В нашей газете хотят видеть орган партии, которую называют русскою, исключительно русскою. Принадлежать к русской партии в России, не значит ли одно и то же, что быть русским подданным, быть гражданином русского государства? Служить органом для русских интересов ― не есть ли это обязанность всякого русского политического органа?» Обозревая сегодняшние многочисленные издания газет, натыкаешься лишь на одну подобную «Московским ведомостям» (мое субъективное мнение), ― это газета «Завтра», редактируемая Александром Прохановым.

Забегая вперед, сошлюсь на одного из умнейших людей России, обер-прокурора Св. Синода К. Победоносцева, давшего такую характеристику Каткову в письме царю Александру III. «Катков ― высокоталантливый журналист, умный, чуткий к истинно русским интересам и к твердым охранительным началам. Вся сила Каткова в нерве журнальной его деятельности как русского публициста, и притом единственного, потому что все остальное ― мелочь или дрянь, или торговая лавочка». Михаил Катков родился в селе Знаменское Подольского уезда Московской губернии в семье мелкого чиновника. С отличием окончил словесное отделение Московского университета с присуждением степени кандидата, сдал магистерские экзамены.

В университете Катков завел близкие отношения с М. А. Бакуниным, В. Г. Белинским, примкнул к кружку Н. В. Станкевича. В этом кружке формировались будущие славянофилы и западники, увлекающиеся философией Гегеля и Шеллинга. Увлечение было настолько серьезным, что Катков уехал в Берлин и в течение двух семестров слушал лекции по философии Шеллинга. Катков общался на равных с великим немецким философом, бывал у Шеллинга дома. Возвратившись в Россию, он защитил диссертацию «Об элементах и формах славяно-русского языка» и стал на некоторое время преподавателем на кафедре философии Московского университета.

Катков как мыслитель по молодости переболел либеральными идеями, позднее он стал ярым противником либерализма, на этой почве у него произошли идейные размежевания с друзьями, в частности, с Белинским. Он остро полемизирует с Чернышевским и Герценым, с журналом «Современник», обвиняя их в нигилизме, сам термин «нигилизм» был впервые введен Катковым. Философ выступает за отмену крепостного права, введения института мировых судей, гласность, а знакомство с английским государственным строем, во время пребывания его в Англии, на какое-то время привело Каткова в стан либералов правого толка.

Однако события, связанные с восстанием в Польше (1863 г.) и убийство 1 марта 1881 года Александра И окончательно привели к разрыву с либералами. Катков требует от правительства применения самых крайних военно-полицейских мер по отношению к полякам (полонизм) и интеллигенции. В своих многочисленных статьях Катков нападает на суды и земские учреждения, выступает в роли консерватора, агрессивного критика либерализма, превращаясь, по мнению части либеральной интеллигенции, в крайнего реакционера. Но даже либералы отдают должное Каткову, признавая его влияние на все процессы, происходящие в России. Либерал Б. Чичерин писал: «Журналист, писатель, возбуждающий общественные страсти и с помощью их действующий на правительство… сделался, чуть ли не властителем России. Министры перед ним трепетали».

В статьях «Самодержавие царя и единство России» и «Страсть к поруганию и самоуничтожению» мыслитель окончательно самоопределился в своих политических воззрениях, он выступал как государственник, стоящий на позиции просвещенного монархизма. Монарх, по мнению мыслителя, связывает воедино все сословия народа, не зависимо от партийной, религиозной, национальной принадлежности, все имеют право на участие в делах государственных. Царь, по Каткову, ― «это воплощение в едином лице единство и сила России».

Многие статьи Каткова, написанные 150 лет назад, являются пророческими и до сих пор не потерявшие своей актуальности. Процитирую пророческое суждение мыслителя, которое до сих пор является вожделенной мечтой либералов-западников в отношении России. «Давно уже пущена в ход одна доктрина, нарочно сочиненная для России и принимающая разные оттенки. В силу этого учения, прогресс русского государства требует раздробления… Людям солидным она лукаво шепчет о громадности России, о разноплеменности ее народонаселения, людям либеральных идей она с лицемерной услужливостью объявляет, что в России невозможно политическое благоустройство иначе как в форме федерации». Эти идеи не сходят со страниц сегодняшних либеральных изданий, цель которых ― всеми способами разрушение России. Так и хочется воскликнуть: «Не дождетесь!» И еще одна пророческая цитата. В журнале «Русский вестник» Катков опубликовал статью об Украине, которую со времен Б. Хмельницкого пытались оторвать от России, что и происходит в наше время, когда дипломатические, исторические, экономические, религиозные связи двух народов разорваны, и, похоже, надолго. Процитирую фрагмент статьи Каткова, которая, такое впечатление, написана вчера: «Перенесемся в отдаленное будущее, предположим, что при неблагоприятных для России условиях, ваши стремления увенчались успехом, что вам удалось выковать язык для пятнадцати насчитанных вами миллионов южно-руссов, что вы воспитали новое поколение на ваших украинских учебниках, что оно выросло и, разумеется, отвернулось от общерусской литературы, а читает подготовленные вами в изобилии украинские сочинения по всем отраслям науки и словесности. Что же, неужели бы поблагодарил вас за это славянский мир? Вы бы образовали еще новый удел в духовной славянской области, произвели бы обособление двух ветвей одного племени, и какого? ― единственного, которому удалось сплотиться в великое целое».

Духовное наследие мыслителя, патриота Михаила Каткова нужно изучать в учебных заведениях разного уровня, чтобы современная русистика обращалась к широкому кругу его патриотических идей, интерпретируя и характеризуя их как истинную форму русского духа и русского самосознания. А закончить свою статью хочу словами великого соотечественника Михаила Никифоровича Каткова: «Нам нужно теперь именно то, чем во всех своих сословиях всегда был силен русский народ. Он всегда был силен своим патриотическим духом… Это сила испытанная, сила великая, сила, создавшая Россию и возвысившая ее. Только этой силе обязаны мы нашим национальным могуществом».


ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ РОССИИ

Киселев Павел Дмитриевич (1788–1872 гг.) ― загадочная личность, очень противоречивая в своей многогранной деятельности, недооцененная его современниками и потомками. Хотя Пушкин сдержанно, а иногда критикуя Киселева, признавал заслуги боевого генерала, дипломата, реформатора-государственника, администратора: «Он, может, самый замечательный из наших государственных людей». Павел Киселев родился в семье, в которой чтили традиции старинного дворянского рода, набожные родители воспитывали его в преданности православной вере и «культе монархической власти».
Граф Киселев всю свою долгую жизнь занимался самообразованием, он свободно говорил и писал на пяти европейских языках. В его дневниковых записях обнаруживается интерес к русской и зарубежной литературе, новейшей истории, философии, политике, экономике. Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. Киселев являлся командующим русских войск в Дунайских княжествах, он изучил турецкий, молдавский языки, и под его руководством написаны первые конституции Молдавии и Валахии, смысловые элементы которых до сих пор присутствуют в новейших конституциях Молдавии.

Начинал свою карьеру Киселев со службы в кавалергардском полку, с которым принимал участие в Бородинском сражении, в заграничных походах 1813–1815 годах. Киселев был замечен императором Александром I, когда во время докладов офицер обстоятельно, логически строил свои суждения, на Венском конгрессе он уже присутствовал в свите императора. Через четыре года он начальник штаба второй армии в местечке Тульчино Подольской губернии. В этой армии под началом Киселева служили офицеры, будущие известные декабристы: князь Трубецкой, князь Волынский, Пестель, Басаргин, Бурцев, Якушкин.

Декабристы уважали своего командира, но не посвящали его в существование тайного общества, документов, проливающих свет на взаимоотношения, связанные с заговорщиками, не существует. Историк-биограф Киселева, написавший 4-х томную работу о преобразователе России, А. Заблоцкий-Десятов лишь делает намеки на духовное и мировоззренческое единство командира с подчиненными ему декабристами. Павел Дмитриевич был общительным человеком, он дружил с поэтами И. Дмитриевым, П. Вяземским, историками, общественными деятелями Н. Карамзиным, А. Тургеневым, реформаторами М. Сперанским, Н. Мордвиновым. Красивый, обаятельный, остроумный, эрудит, оратор Киселев был приятным гостем в самых высших аристократических гостиных, он был кумиром молодежи и особенно женщин. Пушкин в жанре шаржа написал о Киселеве:

…Он очень мил, о том ни слова,
Он враг коварства и невежд;
За шумным, медленным обедом
Я рад сидеть его соседом,
До ночи слушать рад его…

Реформаторская деятельность Киселева началась с записки к императору Александру I 27 августа 1816 г. с планом постепенного освобождения крестьян от крепостной зависимости с сохранением за ними земли, ими обрабатываемой. Малоземельные крестьяне должны были заселить государственные земли. На протяжении десятилетий Киселев представлял законы об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Наконец, 3 марта 1848 года был издан закон, представлявший право приобретать крестьянам земельные наделы, недвижимую собственность.

Киселев разработал положение, когда крестьяне могли выйти из крепостной зависимости по добровольному соглашению с помещиком. Но дворяне неохотно подчинялись киселевским законопроектам, помещики вообще игнорировали подобные законы. Крепостники люто ненавидели графа за его деяния. Все три императора поддерживали Киселева в отмене крепостного права. Николай I писал ему в письме: «Мы обязательно займемся этим, я знаю, что могу рассчитывать на тебя, ибо мы оба имеем те же идеи, имеем те же чувства в этом важном вопросе, которого мои министры не понимают, и который их пугает. Я не нашел прямого сочувствия, даже в своем семействе». Этого сочувствия министр не находил среди своих коллег-чиновников и интеллигенции.

Киселев доказывал: «Гражданская свобода есть основание народного благосостояния. Истина сия столь уже мало подвержена сомнению, что излишним почитаю объяснять, сколько желательно было бы распространение в государстве нашем законной независимости на крепостных земледельцев, неправильно лишенных оной». Император Николай I благосклонно относился к Киселеву, по его инициативе реформатора назначили членом Государственного совета, зачислили в Департамент Государственной экономии, ввели в Секретный комитет по крестьянскому делу для изыскания средств к улучшению состояния крестьян. Павел Киселев на протяжении 20 лет был первым министром государственных имуществ. Он практически пытался осуществить свои планы, по его указаниям возникали агрономические факультеты в университетах, вводились приходские училища (их называли «Киселевские школы»), стремился вплести в крестьянский быт достижения технического прогресса, так как сельское население нуждалось в учителях, медиках, агрономах.

В Новороссии по его предложению были созданы военные училища и кадетские роты для сирот и детей малоимущих офицеров, чиновников и крестьян. Устраивал в селах и деревнях школы, больницы, госпитали для военных. Киселев слыл горячим сторонником разведения картофеля в стране, при его непосредственном участии вышло распоряжение «О мерах к распространению разведения картофеля». Граф считал, что эта неприхотливая культура «дешево и сытно» спасет крестьян от голода. Крестьяне не понимали «овощной экзотики», имели место картофельные бунты, часть крестьян полагали, что это наступление на их общинные интересы. Теперь нет необходимости доказывать, какую роль в истории развития России, ее населения сыграла загадочная «картофка».

Все помыслы и стремления Павла Киселева были осуществлены и отразились в Положении от 19 февраля 1861 года, первая статья которого гласит, что крестьяне получают личную свободу «без выкупа». И прав историк В. Ключевский, сказав, «что этот закон надо отнести весь на счет графа Киселева». Историки Н. Дружинин, Ю. Готье, П. Зайончковский высоко оценили деятельность преобразователя как единственного представителя «партии прогресса». Даже либералы, которых граф не поддерживал, считали, что после падения монархии, если такое произойдет по республиканскому образцу, он был бы наилучшей кандидатурой в президенты.

Граф за свою многообразную деятельность был удостоен самых высоких наград государства, он являлся действительным статским советником, почетным членом императорской Санкт-Петербургской академии наук. После Крымской войны (1853–1856 гг.) Киселев в течение шести лет являлся послом во Франции. От предложения стать председателем Государственного совета отказался и не вернулся в Россию. Умер 26 ноября 1872 года в Париже, на его отпевании собралась вся русская колония. Согласно завещанию Киселева, он был похоронен в Донском монастыре в Москве. Мысленно обозревая все содеянное Павлом Дмитриевичем Киселевым для России, возникает мысль о том, что XIX и XX века полностью использовали идеи великого преобразователя, сохраняя небольшую дистанцию меж творением мыслителя и теми, кто пришел после него.


ЦАРЬ ПОЧВ

Термин «почвенник» введен в русский язык Василием Васильевичем Докучаевым, позднее этот термин закрепился за выдающимися религиозными мыслителями второй половины XIX века, их еще называли славянофилами второго поколения: Ф. Достоевским, Н. Страховым, Ап. Григорьевым, К. Леонтьевым, Н. Данилевским. В конце двадцатого столетия и начале третьего тысячелетия «почвенниками» называли блистательную когорту русских писателей-«деревенщиков»: Ф. Абрамова, В. Астафьева, Евг. Носова, Вл. Солоухина, В. Шукшина, В. Распутина, В. Белова, Вл. Личутина, В. Крупина. Но вернемся к почвеннику земли русской. Василий Васильевич Докучаев (1846–1903 гг.) родился в многодетной семье священника села Милюкова Сычевского уезда Смоленской губернии. Деревенская жизнь с ее вольницей и неукоснительным исполнением десяти священных заповедей, с рыбалками, поездками в ночное, купаниями до посинения в речке и мальчишескими потасовками сформировали могучую натуру будущего ученого, посвятившего свою жизнь русской земле.

Родители Василия, смышленого мальчишки, заранее предначертали для сына духовную карьеру. Он обучался в духовном училище города Вязьмы, затем ― в Смоленской духовной семинарии. Среди учащихся Василий слыл надежным товарищем, его называли «Башка», он был первым в учении и последним в поведении. После окончания духовной семинарии Докучаева как лучшего ученика направили в Санкт-Петербургскую духовную академию, но проучился он там около месяца. Для родителей и друзей стало неожиданностью поступление Василия на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Докучаев и среди студентов университета выделялся своей начитанностью, разумно организованным временем, меткостью мысли даже в тех областях науки, которыми сам никогда не занимался.

И в то же время раскованный до риска, отдавая дань безумству молодости, он был готов на любые проделки и розыгрыши среди друзей. Его за нестандартность мышления выделяли известные светила мировой науки, преподававшие на факультете, а именно Д. И. Менделеев, А. Н. Бекетов, П. Л. Чебышев, А. М. Бутлеров, Ф. И. Иностранцев. Окончив университет, Докучаев некоторое время занимал должность хранителя геологического музея и преподавал минералогию в институте гражданских инженеров, одновременно готовил кандидатскую диссертацию, связанную с историей образования речных долин. Многочисленные экспедиции геолога на разные реки России вылились в обстоятельную монографию «Способы образования речных долин Европейской России».

Защита магистерской диссертации закончилась триумфом молодого ученого, в которой он высказал и свое отношение к почвенной карте страны. Разноголосица во взглядах на качество почвенных карт, причины неурожаев на черноземных территориях страны беспокоили многих ученых и особенно Василия Докучаева. Его интерес к русскому чернозему совпал с интересами государства, и отныне патриот-ученый нашел свое истинное предназначение, которому отдал все силы и жизнь без остатка. Надо признать, интерес к чернозему проявляли и русские гении М. В. Ломоносов, А. Т. Болотов, считавшие его появление результатом «согнития растений». Докучаев совершил десятки экспедиций, исследовал, исходил пешком северную границу черноземной полосы России, Бессарабию, Украину, Заволжье, Крым, Урал и Сибирь.
Ученый доказал, что мощность черноземного слоя и количество гумуса зависит от температурных условий и влажности, т. е. от количества выпадающих осадков, от уровня фунтовых вод и даже от изгиба поверхности, рельефа местности. В монографии «Русский чернозем», которая стала основанием докторской диссертации Докучаева, он приводит пять почвообразователей, создающих появление гумуса в почве: фунт, растительность, климат, рельеф и возраст страны. И еще об одном важном факторе говорит ученый, ― роли земледельца, который в своей деятельности исходит не от созерцания, а от возделывания черноземной пашни. Пахарь может истощить запасы гумуса, а может сохранить и даже накопить. Все эти компоненты, по Докучаеву, являются биологическими процессами, протекающими в почве, в которых участвуют микроорганизмы, растения и животные, ― в симбиозе им сопутствуют химические и физические процессы, приводящие к обогащенности растительными остатками, содержанием в почве органического вещества ― гумуса, перегноя. Царь почв ― русский чернозем. Такой подход мыслителя явился ключом к синтетической концепции о биосфере, создать которую было суждено ученику Докучаева великому ученому В. В. Вернадскому.

Книга «Русский чернозем», в которой изложены основы генетического почвоведения, вышла в 1883 году и принесла ученому мировую славу. Д. И. Менделеев писал В. В. Докучаеву: «С огромным интересом прочел ваш труд о почвоведении и бактериологии. Это… вклад, за который Вам скажут спасибо в настоящем и будущем практические люди земли и государственники… Итак, земля ― труп в сказаниях, а у вас она кормилица, ― живая. Научить этому, думаю, очень полезно и начинать в университетах пора». Докучаев в 1880 году возглавил кафедру кристаллографии в Петербургском университете, и ему пришлось совмещать интересы почвоведа с интересами минералогии. Однако почвовед возобладал в нем, и через некоторое время появилась докучаевская школа почвоведения. В 1895 году он основал первую в России кафедру почвоведения. Многие ученики оставили свои воспоминания о своем великом учителе.
Вот лишь одно высказывание гения, ученика Докучаева В. И. Вернадского: «По складу своего ума Докучаев был одарен исключительной пластичностью воображения; по немногим деталям пейзажа он схватывал и рисовал целое в необычайно блестящей и ясной форме, под его объяснениями мертвый и молчаливый рельеф оживлялся и давал многочисленные и ясные указания на генезис и на характер геологических процессов, совершившихся в скрытых его глубинах». Многочисленные экспедиции Докучаева со своими учениками позволили ученому сделать некоторые открытия. Вместе с Г. Н. Высоцким они доказали, что лес ― сильнейший «влагосос», чтобы не обезводить пашню, ширина лесополос должна быть умеренной, достаточной для жизни деревьев и защиты поля от суховеев. Нельзя вырубать деревья, тянувшиеся вдоль рек, так как это может привести к обмелению и высыханию речных артерий. Почему появляются овраги? Сколько по незнанию загублено людьми рек и водоемов? Г. Ф. Морозов ― лесовод и географ писал: «В моей жизни учение Докучаева сыграло решающую роль и внесло в мою действительность такую радость, такой свет и дало такое нравственное удовлетворение, что я и не представляю свою жизнь без основ докучаевской школы в воззрениях ее на природу».

Докучаев опубликовал свои исследования, соответствующие разным регионам страны, он составил «Картографию русских почв европейской России», «По вопросу о сибирском черноземе», «Наши степи прежде и теперь», «Овраги и их значение» и др., создав научное, генетическое почвоведение, универсальное для всех почв России и, можно сказать, для всех стран. В этих исследованиях мыслитель доказывал, что отечество кормится землей, на плодородии ее зиждется народное и «государственное богатство, налоги, торговля, характер сельскохозяйственной культуры». Мыслитель в своих работах показал значимость болот, сформулировал их значение для образования почв, назвал почву «четвертым царством природы». Его закон зональности почв указывает, что почвы располагаются на земной поверхности зонально, в строжайшей зависимости от климата, растительности, географического положения.

Научное наследие Докучаева велико, оно составило девять томов, изданных в советское время. Знакомясь с его статьями и книгами, поражаешься их универсальности, актуальности, не потерявших своего значения для нашего времени. Все его мысли и устремления были связаны с родной почвой, от состояния которой зависело будущее России. Патриот, создатель генетического почвоведения Докучаев призывал ученых и практиков земледелия руководствоваться своими наработками и следовать естественным факторам, природным условиям страны. Он писал: «Пора, наконец, нашим агрономам и их руководителям-профессорам оставить нередко рабское следование немецким указкам и учебникам, составленным для иной природы, для иных людей и для иного общественного и экономического строя. Необходимо выработать свои сельскохозяйственные нормы, иметь анализы своих вод, своих земель, своих плодов, строго приурочить к зональным русским физическим и сельскохозяйственным угодиям».
В конце своей жизни Докучаев собирался написать философскую книгу «О соотношении между живой и мертвой природой», написана была лишь одна глава «Место и роль современного почвоведения в науке и жизни». Научный и гражданский подвиг Василия Васильевича Докучаева высоко оценен людьми разного поколения, его именем названы города, поселки, деревни, открыт центральный музей почвоведения, в 1949 году были выпущены почтовые марки СССР, посвященные великому русскому ученому.


СМЫСЛОВОЙ ДИАЛОГ
ГУСТАВА ШПЕТА

Русский религиозный философ Густав Густавович Шпет (1879–1937 гг.) родился в Киеве, будучи незаконнорожденным внебрачным сыном швеи, прачки Марцелины Осиповны Шпет, из обедневшей шляхтической польской семьи аристократа, офицера австро-венгерской армии по фамилии Кошиц. Ребенок был усыновлен своим дядей, что дало возможность ему обучаться в Киевской гимназии, а позднее в университете. Размышляя о родословной Шпета, соглашаешься с теми, социолого-психологическими исследованиями и с мнением великого немецкого философа А. Шопенгауэра, который утверждал, что интеллект наследуется от матери. В Киевском университете Шпет изучал физико-математические дисциплины, но после второго курса был отчислен за участие в революционной деятельности, арестован и заключен в тюрьму. После выхода из нее он, не посещая лекций, сдал экстерном экзамены за полный курс историко-филологического факультета и получил золотую медаль за работу «Проблема причинности у Юма и Канта» (Киев, 1907 г.). Вторую золотую медаль Шпет получил за монографию «Память в экспериментальной психологии» как лучшую на конкурсе студенческих работ. Эти работы он сам перевел на европейские языки. Современники философа, герменевтика, языковеда, переводчика, эстетика, психолога, логика писали, что Шпет свободно писал и говорил на 18 языках. По приглашению психолога Челпанова Г. И. Шпет переезжает в Москву и начинает преподавать философию, психологию, эстетику в Московском университете, читает лекции на Высших женских курсах, в университете Шанявского.
Шпет в летние семестры посещает европейские университеты, знакомится с философскими идеями и особенно с работами Гуссерля, слушает его лекции и публикует большую монографию «Явление и смысл», присоединяя еще «вещь», и все эти три понятия даны, связаны с опытом. Книга посвящена критическому изложению феноменологии Гуссерля. Ученый, излагая свою концепцию, приходит к пониманию того, что происходящие события слагаются из явлений и смыслов, они есть носители «многообразного содержания, связанного в один узел в некоем осмысливающем его центральном ядре». После защиты диссертации философ заканчивает свой, может быть, главный научный труд «Герменевтика и ее проблемы», хотя, нужно сказать, что Шпетом написано около 50 монографий и более тысячи статей на различные темы.
Научный объем содеянного мыслителем поражает всех, кто пытается познакомиться с трудами философа, архив которого до сих пор полностью не разобран и не осмыслен по-настоящему. Ученый-энциклопедист Шпет переводит большое количество работ зарубежных авторов и не ограничивается только переводами, а полемизирует с ними. Он не согласен с позицией, что философия представляется как учение о морали, мировоззрении. В книге «Очерк развития русской философии» Шпет пишет: «Я действительно сторонник философии как знания, а не как морали, не как проповеди, не как мировоззрения. Я полагаю, что философия как знание есть высшая историческая и диалектическая ступень философии, но этим не отрицаю, а, напротив, утверждаю, наличность предварительной истории, в течение которой философия становится знанием. По моему убеждению, русская философия как раз к этой стадии развития начала подходить». Эта книга является ценным и основательным исследованием по истории русской философии, она обнимает период от начала развития философии до 40-х годов XX столетия.

Философский труд Шпета основан на многочисленных первоисточниках, он знаток их, дает им точное и ясное изложение. К этой книге стоит добавить два специальных этюда по русской философии ― о Юркевиче и Герцене, а также статьи о Лаврове, Белинском, Чернышевском. В философии ученого была заложена проблема логики, она получила свое оформление в работах по семиотике, поэтике, психологии, феноменологии. В монографии «История как проблема логики» ученый обосновывает тезис, что положительная философия исходит в первую очередь из возможности обоснования всякой предметности, т. е. она верит в доказательность, в способность подведения всего сущего под некоторое основание посредством опыта, подтверждая действительность. Отталкиваясь от совокупного опыта действительности, философия должна оправдать себя, подтвердив непосредственную убежденность здравого смысла в реальном мире, в постижении истины в процессе познания окружающего нас мира. Занимаясь проблемами логики, мыслитель приходит к разработке философской теории понимания, которая должна стать центральной для методологии наук о духе. Шпет считает, что семиотике и герменевтике недостает философского анализа понимания, соединив семиотику с герменевтикой и системами жизни, можно адекватно отразить прошлое и настоящее. Наиболее всесторонне философ рассмотрел проблему понимания в книге «Герменевтика и ее проблемы», в ней речь идет об интерпретации и понимании «перехода от знака к его значению», который он прослеживает, начиная от библейской герменевтики, периодов Ренессанса и Реформации, используя многозначительность примеров, связанных с теологией, филологией. В 1927 году ученый публикует одну из ключевых для своего творчества работ ― «Внутренняя форма слова», до ее появления были опубликованы «Эстетические фрагменты» в трех томах.

Рассматривая философские проблемы, мыслитель выделяет философию искусства ― дисциплину, которая изучает способ бытия художественного произведения, эстетические аспекты языка, слова, проявление художественного — поэтического ― сознания, процесс создания смыслов. Язык описывается им как вместилище значений, многофункциональная система, служащая целям выражения, сообщения, именования. Под словом ученый понимает не только языковое слово, но и речь, весь язык в целом, культуру. Слова ― это своеобразные социальные знаки, отражающие культуру, сущность вещей природного происхождения и рукотворного процесса делания людей, философ напоминает нам, что философия включает три ступени: созерцание, мышление и разумение. Учение Шпета о языке, слове, структуре эстетического сознания оказали влияние на отечественных и зарубежных филологов и лингвистов. Трагична судьба выдающегося русского философа Густава Густавовича Шпета. В 1928 году его выдвигают в академики и в то же время перестают публиковать книги и статьи, отстраняют от преподавания в университете. Ученый занимается переводами философской и художественной литературы. Кстати перевод Шпетом «Феноменологии логики» Гегеля считается лучшим, и до сих пор не превзойден. В 1935 году ученого арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности и сослали сначала в Енисейск, а затем в Томск, где он был расстрелян, в 1956 году Шпета реабилитировали. В память о выдающемся русском ученом впервые в 1986 году в Бохуме состоялась международная конференция, посвященная научным трудам философа, в Томске с 1991 года проходят Шпетовские чтения, его научные труды переведены на многие языки мира.


УТОПИСТ СОЦИАЛЬНОГО РАВЕНСТВА

На протяжении многовековой истории человечества мыслящие люди различных эпох задавались вопросом, как выстроить взаимоотношения между людьми, принять такие законы, предвидеть направление развития социума, которое было бы справедливым для всех категорий людей. Мыслителей, верящих в построение справедливого общества, было великое множество во всех странах, не исключая Россию. Об одном из них и пойдет речь в данной статье. Сорокин Питирим Александрович (1889–1968 гг.) родился в селе Турья Устюжского уезда Вологодской губернии (ныне Республика Коми), отец ― рабочий, мать ― крестьянка. Учился в церковно-учительской семинарии в Костроме, но в 1906 году за революционную деятельность был исключен, позднее экстерном сдал экзамены за 8 лет гимназии и поступил в Психоневрологический институт, в котором была кафедра социологии, перевелся на юридический факультет Петербургского университета, окончив его с отличием. Судьба будущего выдающегося русского ученого уникальна: он прошел путь от бродяги, нищего, христианского подвижника, иконописца, активного революционера, узника царских и коммунистических тюрем до всемирно известного профессора Гарвардского университета. Знакомства с Питиримом Сорокиным искали короли и президенты некоторых стран. Он был в дружеских отношениях с президентом США Джоном Кеннеди. Огромное влияние на Сорокина оказал основоположник социологии в России М. М. Ковалевский, с которым его связывали научные интересы и мировоззрение.

В их творчестве органически переплелись социология, право, история, экономическая теория, этнология, публицистика, философия. Конечно, взгляды Сорокина определялись социологией эволюции прогресса Г. Спенсера, О. Конта, М. Вебера, Э. Дюркгейма, К. Маркса, П. Лаврова, Н. Лосского, основывающейся на логических и эмпирических научных методах познания. В своей первой работе «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» молодой ученый приходит к широким обобщениям, рассматривая свойства явлений, взаимодействия людей, вскрывает причины, определяющие характер поведения отдельных лиц в различных ситуациях. Основная причина преступности, считает социолог, связана с несовпадением «шаблонов поведения» различных групп населения. Сорокин полагает, что в будущем в обществе исчезнут преступления и подвиги, т. к. наступит время появления «сверхчеловека», стоящего на стороне права и морали, стремящегося к справедливой жизни. Конечно, это утопия, но книга была по достоинству оценена в отзывах и рецензиях социологов того времени. М. Ковалевский написал в предисловии к книге, предвосхитив дальнейший взлет своего ученика: «…В этой будущей русской социологической библиотеке не один том будет принадлежать перу автора». Учитель не ошибся в своих прогнозах.
Питирим Сорокин написал огромное количество работ. Будучи профессором кафедры социологии Петербургского университета, он опубликовал двухтомный труд «Система социологии», в котором выделял три отдела, соответствующих определенным задачам и аспектам изучения взаимодействия социальных групп, явлений и процессов. Ученый считал возможным вывести законы изменения в обществе, которые бы отражали справедливое отношение во всем социуме.

Эта книга вызвала в кругах обществоведов ожесточенные дебаты, многие выступавшие на открытом диспуте назвали книгу выдающимся событием, достижением русской социологической школы. Число выпускаемых книг, брошюр постоянно росло, так, за русский период (1911–1922 гг.) им опубликовано свыше 40 статей, дюжины книг, более ста обзоров и рефератов. В своих исследованиях о революциях (английской, французской, русской) мыслитель приходит к пониманию, что в обществе существует неравномерное распределение прав и привилегий, соответственно, и разных форм ответственности и обязанности высших и низших слоев. Он поднимает национальный вопрос, связывая его с социальным равенством. В монографии «Социальная мобильность» ученый раскрывает причины социального неравенства, анализирует причины стратификации, имеющей множество видов: профессиональные, экономические, политические и т. д. В этой книге он вводит такие термины, как «социальное пространство», вертикальная и горизонтальная мобильность», обозначающие передвижение по социальной лестнице, влекущее за собой изменение в социальном статусе индивида или группы. Социалистическое общество, предполагающее равенство всех людей в социальном плане, возможно при наличии структурных изменений. Чтобы частично исключить социальное неравенство, необходимо каждому здравомыслящему индивиду дать хорошее образование и воспитание.

Люди рождаются неравными, одни с хорошей наследственностью, другие ― с плохой, одни с большими интеллектуальными задатками, другие ― со средними, но нужно исходить из понимания, что биологические основания неравенства ― наследственность, борьба за существование, дифференциация ― несомненно, являются препятствием для создания социального равенства в обществе. Но эти препятствия преодолимы на определенном витке исторического развития человечества. Связь между идеологией и имущественным цензом и даже питанием, по мнению социолога, существует, контрасты нарастают, и социальное неравенство тоже. В книге «Человек. Цивилизация. Общество» Сорокин на огромном эмпирическом материале показывает общие причины социокультурных изменений в обществе, периодически сменяющие друг друга: идеациональная, идеалистическая и чувственная, в данном суждении можно увидеть черты русской «соборности». Каждая суперсистема относительна, т. к. ее ценности лишь частично объясняют бытие.

Прошедшие события, связанные с революциями, и их последствия в России после 1917 года потрясли ученого. Сорокин написал несколько статей об этом, получивших большой резонанс во всем мире. Приведу одну цитату: «Раз Россия и русский народ превращены были в проходной двор, где лицо наше топталось каблуками интернационалистов всех стран, раз Россию стали растаскивать по кускам, раздирать на части, взрывать изнутри, грабить отовсюду, раз среди «распинающих» оказались и враги, и вчерашние друзья. Раз бывшие окраины стали смотреть на русский народ сверху вниз, раз теперь ей грозит участь колонии ― все разгромлено, разорено, и за все «битые горшки» должен платить тот же русский «Иванушка-дурачок»; ― раз Россия при благосклонном участии бывших союзников начинает продаваться «оптом и в розницу», превращается «из субъекта в объект», то должно было наступить одно из двух; или гибель, или резкая реакция защиты». Суждения мыслителя чем-то напоминают события в России конца 90-х годов прошлого столетия. Из-за разногласий с советской властью ученый отрицал социологический смысл понятия «класс», противопоставлял ему кумулятивные социальные группы, несовпадения идеологических и мировоззренческих взглядов. Философ писал: «Под идеологией, я разумею совокупность представлений, понятий, суждений, убеждений, верования, теории, мировоззрения, свойственные членам общества».

Данное понятие идеологии не совпадало с идеологией атеистического государства. Сорокин в сентябре 1922 года с большой группой ученых и литераторов был выслан из России. Президент Чехословакии Т. Масарик пригласил его работать в Русском университете в Праге. Там он написал нашумевшую в кругах русской эмиграции книгу «Современное состояние России», проанализировав изменения, которые страна претерпела в 1917–1922 гг. Через год Питирим Александрович прибыл в США, где и оставался до конца жизни. Надо признать, на протяжении всей своей заокеанской жизни мыслитель не позволял себе открыто неприязненных и тем более враждебных выпадов в адрес Советского Союза. Интерес к России сохранялся у ученого в течение всей жизни. Так, в зените славы всемирно известный ученый Питирим Александрович ведет продолжительную переписку об исторических судьбах России с выдающимся английским историком и философом А. Тойнби. Научное и публицистическое наследие Питирима Александровича Сорокина огромно, оно составляет более 60 томов, его произведения переведены на десятки языков мира, русский ученый вошел в когорту крупнейших мыслителей XX столетия.


КОНЦЕПЦИЯ ВСЕМИРА СУХОВО-КОБЫЛИНА

«Одухотворение природы есть сотворение человека».
Сухово-Кобылин

Во второй половине XIX столетия в России возникла плеяда выдающихся мыслителей-энциклопедистов, представляющих целый пласт русской культуры, космическое направление научно-философской мысли, включающее ученых, общественных деятелей разных направлений. Назовем лишь некоторых из этого ряда: Н. Ф. Федоров, Н. А. Сетницкий, В. И. Вернадский, Н. А. Умов, А. Л. Чижевский, К. Э. Циолковский, С. Н. Булгаков и др. Загадочной фигурой среди русских космистов представляется Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817–1903 гг.). Он родился в богатой глубоко религиозной дворянской семье в селе Воскресенское Подольского уезда Московской губернии. Получил прекрасное домашнее образование, затем с отличием окончил физико-математическое отделение философского факультета Московского университета. Глубокие познания естественных наук позволили выпускнику университета представить две научные работы по математике и гуманитарному циклу, за которые Александр получил золотую и серебряную медали. Свое образование будущий мыслитель продолжил в Германии ― в Гейдельбергском и Берлинском университетах.

Мыслительная устремленность в познании всего сущего была настолько всеохватывающая Сухо-Кобылиным, что задаешься вопросом, чем обуславливается зарождение и образование талантов и гениев, несгибаемых характеров. Видимо, по мере взросления и приобретения жизненного опыта у мыслящего человека рождается, возникает, существует одна высшая идея, как писал Ф. Достоевский, ― «идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные высшие идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из него вытекают…». Александр Васильевич, основательно ознакомившись с философскими работами Гегеля, вознамерился полностью перевести их на русский язык. Эта работа привела его к космическому человечеству, его бессмертию, к созданию философии Всемира, посвятив ей около 40 лет. Осознанием идеи Всемира стала также эволюционная теория, высоко ценимая мыслителем, ― книга Ч. Дарвина «Происхождение человека и половой подбор». Даже в своих драматургических произведениях «Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина», которые, надо сказать, до сих пор ставятся во многих театрах мира, в пьесах писателем отдаленно проецируется футурологическое самодвижение развития личности в социуме. В советское время жизни и творчеству драматурга посвящен четырехсерийный телефильм «Дело Сухово-Кобылина» (1991 г.).

Концепция Всемира выстраивается мыслителем в виде ступеней, начиная от первобытного стадного человечества, в процессе эволюции совершенствования на Земле до «божественной общины» высочайшей ступени, обживающей Вселенную. Сухово-Кобылин делит историю развития человечества на три стадии, три момента:

1) первый момент есть теллурическое или земное человечество, заключенное в тесных границах нами обитаемого земного шара.
«Земля ― колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели. Сила или мощь, энергия организма выражается в быстроте самодвижения. Самодвижение есть негация (отрицание) протяженности, пространства, т. е. летание». Слабость организма или его бессилие перед пространством есть нелетание. Отсутствие у теллурического человека крыльев есть мера его униженности пред пространством, он должен тотально одолеть пространство. У Федора Тютчева есть такие строчки:

Природа-мать ему дала
Два мощных, два живых крыла,
А я здесь, в поле и в пыли,
Я, царь Земли, прирос к Земле.

2) Второй момент — солярное человечество, т. е. то, которое является как всекупота обитателей нашей Солнечной системы. Люди освоят пределы Солнечной системы, а для этого человек должен научиться летать, плавать в воздухе, как рыба в воде, т. е. солярный человек должен просветить свое тело, увеличить объем легких до удельного веса воздуха, как это исполнено птицей. Безграничная будущность человечества — преодоление невесомости материи, т. е. эфира.

3) Третий момент ― сидерическое, или всемирное, человечество, т. е. вся тотальность миров, человечеством обитаемых во всей бесконечности Вселенной. Третья стадия характеризуется философом наличием мощнейшего уровня развития науки и техники, позволившего человечеству заселять другие планеты, создать многие цивилизации, все дальше проникая в глубины Вселенной, одухотворяя ее мыслью и чувством. В данной эволюционной концепции прослеживается гегелевское влияние, его диалектическая триада (закон диалектики) «тезис ― антитезис ― синтез», придающий футурологический смысл. Человека технического сменит человек летающий, наступит эра идеального человечества. «Это универсальное единение и единство всемирного человечества, ― писал Сухово-Кобылин, ― есть его безграничная будущность, это одухотворение природы, исхождение природы в дух и мышление, в чистый бестелесный дух. Этот бестелесный человеческий дух и есть сам Разум, или разумный Бог. Боги будите, сказано в Писании».

Удивительную концепцию Всемира, как я понял, свою эволюционную теорию развития человечества мыслитель выстроил таким образом, что человек стадный, который подобен Богу, должен в процессе своего развития и совершенствования в конечном итоге стать Богом. Большую часть своей жизни Александр Васильевич Сухово-Кобылин провел вдали от цивилизационных научных центров, его местом пребывания было родовое имение в селе Кобылинка, которое он покидал лишь на некоторое время. Мыслителем написано великое множество статей по различным вопросам науки, искусства, литературы, философии, переводы с разных языков. В конце жизни Сухово-Кобылину пришло всенародное признание, он был избран академиком Российской Академии. Большая часть его оригинальных трудов сгорела во время пожара в декабре 1899 года, небольшая часть архива оказалась во Франции, а также в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ). Такова судьба творений отечественных гениев, идеями которых не только подпитываются последующие русские мыслители, но и ученые многих стран мира. Мощь мыслительной деятельности Александра Васильевича Сухово-Кобылина велика, потому что проявляется в самых разнообразных явлениях природы и искусства, так как его пытливому уму до всего есть дело, он не оставляет в покое ничего, а это будоражит мысли и чувства и побуждает последующие новые поколения к новым научным открытиям и свершениям.


ДУХОВИДЕЦ С ТРАНСФИЗИЧЕСКИМИ
ПОЗНАНИЯМИ

«В небе России, в лазури бездонной
Ждут зарождающиеся миры…».
Д. Андреев

Приступая к написанию статьи об Андрееве Данииле Леонидовиче (1906–1959 гг.) ― поэте, религиозном философе, историке русской культуры, православном мыслителе, я сознательно не буду касаться его поэтического творчества. Хотя поэтом он был очень талантливым, до сих пор неоцененным по достоинству. При жизни не опубликовал ни одного стихотворения, ни строчки. С детства и до смертного часа Даниил Леонидович был православным христианином, и все его творчество как представителя духовного русского космизма глубоко религиозно. В течение нескольких лет перечитываю книгу Д. Андреева «Роза Мира» и не перестаю удивляться, поражаться терминологической трансфизической загадочности, применяя ее в осмыслении многослойности Вселенной, Святого Космоса, персонифицированными Силами Света. О ней и пойдет речь. Книга по замыслу ― это социальная утопия, рисующая идеал грядущего «просветленного человечества», покончившего с абсолютной тиранией и «самоубийственными войнами». Несколько слов об авторе.

Даниил Леонидович ― второй сын выдающегося русского писателя Леонида Андреева. Он родился в Берлине, но всю жизнь прожил в Москве (за исключением 10 лет тюрьмы по обвинению в антисоветской литературной деятельности). Будущий ученый, писатель после гимназии окончил Высшие литературные курсы, участник Великой Отечественной войны. Позднее комиссия по пересмотру дел политзаключенных сняла все обвинения с Даниила Леонидовича. В тюрьме им написаны три книги: «Русские Боги», «Железная мистерия» и монументальный историософский трактат «Роза Мира». На основании личного духовного опыта автор «Розы Мира» стремится выразить свое видение Вселенной, а через нее посмотреть в «миры иные».

Мыслитель считал предвестниками своих идей, изложенных в «Розе Мира», Лермонтова, Достоевского, философа Вл. Соловьева, которые владели даром «созерцания космических панорам и метаисторических перспектив». Приведу пример, связанный с творчеством М. Лермонтова. В мировой поэзии до него не было случая, чтобы человек посмотрел на землю из космоса. Смотрели с земли на звезды, на облака. Лермонтов посмотрел на землю из космоса: «В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом…». Миссия Лермонтова ― глубочайшая загадка русской культуры. Один из величайших умов, возвестивший миру о своей духовной субстанции, до сих пор не разгадан. Андреев писал о Лермонтове: «Лермонтов был не только великий мистик, живущий всей полнотой жизни человек и огромный ― один из величайших у нас в XIX веке ― ум», который выказал себя в глубинной памяти, в интеллектуальном слое повседневных действенных проявлений, в жизни. Дух Лермонтова ― «одна из ярчайших звезд в Синклите России, что он невидимо проходит между нас, творит над нами и в нас, и что объем и величие этого творчества непредставим ни в каких наших предварениях».

Смыслы, заложенные в «Розе Мира», представляют своеобразное философско-мифологическое произведение автора, выражающее сложнейший «символ веры».

По мнению автора, Вселенная имеет несколько слоев. Слой, где обитают люди, ― Энров, в его терминологии ― это срединный слой. Ввысь от него идут блистающие Миры Просветления, вниз ― тяжелые Миры Возмездия. Подобное мироустройство присутствует во всех формах религий как Ад и Рай. Все миры, описанные мыслителем, имеют свое название и цель, система слоев, составляющих многоплановый мир каждой планеты, называется Брамфатурой. В одном из светлых миров, Ирольде, обитают бессмертные монады всех людей, эти монады созданы Всевышним, и зло мира их не касается. Автор пишет: «Один из фактов, в которых религиозное сознание до сих пор не отдавало себе отчета, заключается в том, что Троичность Единого Существа, присущая Богу, как бы повторяется или воспроизводится и в некоторых из сотворенных Им монад».

Все многочисленные народы, населяющие Вселенную, создают свою, отличную от других, культуру, каждый народ имеет своего светлого руководителя ― Демиурга ― и свою светлую Соборную Душу. Народы планеты, чтобы исключить войны между собой, предостеречь себя от «демонизма техники», культ которой калечит человеческие души, должны предотвратить приход Антихриста. Им нужно выработать иммунитет и помешать исполнению пророчества Апокалипсиса о приходе Антихриста. Антихрист, по Андрееву, использует колоссальные возможности техники для господства над миром, управления низменной природой человека и нравственного растления человечества. Народам необходимо в мировоззренческом плане объединиться, создав универсальную религию, идеологию «светлой направленности», так как они выступают как отдельные лепестки единого духовного цветка, целого.

Мыслитель предлагает создать всемирную федерацию государств с этической контролирующей инстанцией над ней, согласованная деятельность которой обеспечивает шесть наиважнейших задач. Перечислю их кратко: «воспитание человека облагороженного образа», «материальный достаток и высокий культурный уровень для населения всех стран», «помощь развитию в человечестве высших способностей и светлых творческих начал», «воссоединение христианских Церквей и свободную унию со всеми религиями светлой направленности», превращение планеты в сад», «преобразование Всемирной федерации государств ― в Братство». А какая же роль России в этом объединении? Философ выделяет имя водителя ― демиурга России ― Яросвета и имя соборной души ― Навна, которые строят из земной Родины, опираясь на великую русскую культуру, прекрасную Небесную Россию, святую Россию, чтобы продолжить свой труд для всей Вселенной во Имя и во Славу Божию. Этот путь к Богу пролегает через свободу, любовь, богосотворчество. Мыслитель попытался в философском трактате «Роза Мира», исходя из своего провиденциального видения, выявить глубинные, духовные истоки и движущие силы развития человечества и создать непохожую на все предшествующие до него учения оригинальную концепцию, когда в человечестве зла уже не останется, и будет восхождение от света к свету. Даниил Леонидович Андреев писал, что наступит время, когда «оно превратится в золотую симфонию параллельно струящихся времен, и то, что мы называем историей, иссякнет. Не история, а возрастание мировой гармонии будет содержанием времени…».


ПСИХОЛОГИЯ ФИЛОСОФСКОГО МЫШЛЕНИЯ
ИВАНА ЛАПШИНА

«Глубокие мысли ― это гвозди, вогнутые в ум
так, что ничем не вырвать их…».
Дени Дидро

Среди русских религиозных философов первой половины XX столетия Иван Иванович Лапшин (1870–1952 гг.) занимает особое место. Эта особость связана с удивительными дарованиями и беспредельными познаниями философа в различных областях наук. Лапшин окончил Петербургский университет, защитил докторскую диссертацию по философии «Законы мышления и формы познания», минуя степень магистра, что являлось редким явлением для его времени. Эта работа превратилась в монографию, переведенную на европейские языки. Молодой ученый, активный, динамичный, неутомимый, для пополнения знаний работал в библиотеках Великобритании, Франции, Германии, публиковал по итогам командировки статьи по истории философии Англии, читал в Петербургском университете курсы по истории педагогических теорий, по критической теории познания, по истории скептицизма, истории философии XIX века, по психологии. Вел семинары по психологии художественного творчества и восприятия, истории эстетики, по философским учениям Г. Риккерта, Э. Кассирера, Э. Гуссерля, по «Федру» Платона и др. Его приглашали читать лекции по логике в Александровском лицее, психологию на Высших женских, на Военных курсах, в Педагогическом институте имени П. Ф. Лесгафта. Весь этот перечень дел ученого я фиксирую для того, чтобы показать, какими познаниями обладал молодой профессор, и если к этому добавить его ораторское искусство, то можно только позавидовать студентам, слушавшим философа.
Поразительная работоспособность, эрудиция ученого поражала современников Лапшина. Кроме философских трактатов он написал много работ по психологии, логике, эстетике, истории литературы, по вопросам музыки. Так, работа мыслителя по психологии в двух томах «Философия изобретения и изобретение в философии» (2-е издание, Прага, 1924) посвящена психологии творчества и до сих пор является для многих психологов, философов, логиков важнейшим подспорьем в их деятельности. В основу этой работы Лапшина положены три мысли. Философия есть особая наука, не совпадающая по своему содержанию ни с одной из положительных наук. Ее прогресс теснейшим образом связан с эволюцией специальных областей научного знания. Изучение научного, технического и философского творчества может оказывать полезное влияние на сам процесс изобретения. Лапшин был последователем своего учителя А. И. Введенского, учения Канта, но в своем исследовании вопросов гносеологии расходился с немецким философом в «выяснении вопроса об отношении законов мысли к формам познания». Ученый ставил для себя задачу выяснить вопрос о праве применения законов мышления за пределами опыта к «вещам к себе». Он всесторонне разбирал внешние и внутренние условия творчества. Познание зависит от степени применимости закона противоречия к познаваемым объектам. Лапшин не соглашался с кантианцами относительно пространства и времени, утверждая, что они являются понятиями, а не формами чувственной интуиции. Он пытался доказать, что пространство и время как и категориальный синтез неотделимы от чувственных данных сознания, а законы мышления опираются на формы познания.
В процессе познания противоречивые свойства объекта проявляются не в существовании, а вне его, т. е. в различные отрезки времени. Существование мыслитель отождествляет с настоящим. «Два выражения для того же содержания, одно ― с временной, другое ― с пространственной точек зрения». Философ доказывает, что познаваемы лишь те предметы, которые обладают чувственным содержанием, оформлены временем, пространством в опыте. Интересны суждения Лапшина относительно восхождения человека к более высоким и тонким потребностям, каковыми являются религия, философия, искусство, наука, формы изобретения. Лапшин считал, что поиски новой концепции новой мысли связаны со страданием, недовольством «привычной стороной ранее принятого мировоззрения, тягой к интеллектуальной гармонии, смутного прозрения в сферу нового миропонимания, более истинного».
Важнейшим фактором для философской изобретательности (творчества) по Лапшину является «великая философская страсть удивления» человека перед фактом его бытия, перед загадками познания и деятельности, перед вопросом о сущности мира и цели бытия. Он соглашается с Кантом и цитирует его три вопроса, ответы на которые человечество будет искать на протяжении всего своего существования. Вот эти простые вопросы Канта: «Что я могу знать», «Что я должен делать», «На что я могу надеяться». В дополнение к работам по гносеологии Лапшин написал два блестящих по форме и содержанию очерка «О мистическом познании и вселенском чувстве», «О трусости в мышлении». В них он доказывает, что интеллектуальная непоследовательность в мышлении связана с чувством страха, с боязнью утратить духовные ценности, такие как вера в Бога, вытекающие из опыта, в которых субъект осознает себя существом, слившимся с Богом, природой и с миром как целым.

В 1922 году Иван Лапшин в числе 300 выдающихся философов, писателей, деятелей науки и культуры был насильственно выдворен за пределы России, наверное, с этого события начался мартиролог русско-советской интеллигенции. В течение тридцати лет Лапшин прожил в Чехословакии, был профессором Русского университета юридического факультета в Праге, принял активное участие в деятельности учебных заведений для эмигрантской молодежи. Ученый с докладами, лекциями, курсами по философии, истории русского искусства и культуры, этики и эстетики выезжал в Берлин, Лондон, Париж, Белград и другие центры русской эмиграции. На выступления Лапшина стекалось множество ученых, деятелей культуры, студентов и преподавателей, всех их поражала энциклопедическая образованность и ораторское мастерство мыслителя. Пражский период жизни ученого, как и предшествующие ему, был насыщен многосторонней деятельностью. Лапшин издавал книги, написал большое количество статей по проблеме «чужого Я», о перевоплощаемости в художественном творчестве своего Я в чужое, его тревожили события, происходящие в Европе, мире, России. Написал статьи о метафизике Толстого и Достоевского, эстетике Пушкина и Достоевского, философских взглядах Радищева, Яна Коменского, об умирании искусства, о воле России, споре о свободе воли в современной философии, своеобразии русского искусства, о Римском-Корсакове, Мусоргском, Скрябине и их значении в истории русской музыки и многое другое. Эти работы переведены на многие языки, они пророческие и стали достоянием не только России, а всего цивилизованного мира. И сегодня голос Ивана Лапшина, выдающегося русского мыслителя, звучит все громче и тревожней, заставляя прислушиваться к нему миллионы людей.


ЦАРЬ-МИРОТВОРЕЦ, СОЗИДАТЕЛЬ

«Заключайте союзы с кем угодно, развязывайте любые войны, но никогда не трогайте русских».
Отто фон Бисмарк, первый канцлер Германской империи

Царствующая династия Романовых в России, продолжавшаяся в течение свыше двух столетий, оставила о себе великие и трагические страницы в истории Отечества и, соответственно, в истории царствующих особ. В родословном древе дома Романовых каждый имел, в соответствии со своим статусом и наклонностями в деятельности, народные прозвище, как-то «тишайший» или «царь-освободитель». В данной статье речь пойдет об Александре III ― царе-миротворце. Великие дела этого императора, надо сказать, незаслуженно принижались или были обделены вниманием. Один лишь пример в книге «Трехсотлетие (1613–1913 гг.) дома Романовых» (Москва, издательство «Товарищество типографии А. И. Мамонтова», 1913) об Александре III написана одна страничка. Я был просто поражен подобным отношением к великому преобразователю русской жизни. Тринадцатый император царствовал тринадцать лет, эти годы были самыми благополучными в многовековой истории России. Император Александр III наследовал государство, глубоко потрясенное убийством отца царя-освободителя, которого высоко чтили народные массы и часть русской интеллигенции.

С убийством Александра II возникла легенда о том, что убили его противники конституции, а террористы были лишь орудием в руках старого правительства. Появившийся после этих событий манифест начинался не совсем удачной фразой об убийстве отца ― «часть воли Божией свершилась» (что делало из убийц как бы слепое орудие божественного промысла). Наследовать престол должен был по существующей традиции старший сын цесаревич Николай Александрович, скончавшийся в возрасте 22 лет, поэтому наследником был объявлен второй сын Александр. По странной иронии судьбы воспитание и образование отца и сына были различны по мировоззренческому вектору: Александр II следовал либералу, выдающемуся поэту и мыслителю В. А. Жуковскому, Александр III ― одному из умнейших людей России правоведу, консерватору, будущему обер-прокурору Синода К. П. Победоносцеву. Воспитанием и образованием Александра III занимались генералы Б. А. Перовский, М. И. Драгомилов, академик-языковед Я. К. Грот, профессор-экономист С. Т. Чивилов, ректор Московского университета, выдающийся историк С. М. Соловьев прочел курс русской истории и др. Почти все Романовы обладали прекрасной памятью, Александр III говорил и писал на семи языках.

Несколько штрихов из жизни Александра III. Он не любил роскоши, церемониями тяготился, терпеть не мог балы и торжественные приемы, считая это бесполезной тратой государственных денег. Надо признать, он был очень бережливым человеком, в обычной жизни обходился немногим, предпочитал самые простые вещи: штаны, часто штопаные, заправленные в сапоги, даже не офицерские, солдатские. Рубашки любил из простого холста, вообще любил все русское, в еде отличался простотой вкусов. С. Ю. Витте, министр и сотрудник царя, записал в своих воспоминаниях: «К нему больше всего подошел бы костюм: полушубок, поддевка и лапти… Громадный характер, прекрасное сердце, благодушие, справедливость и вместе с тем твердость». Император навел строгую экономию во всех службах государственного управления, сократил чиновничий аппарат, даже уменьшил количество слуг и ввел строгий надзор за расходованием денег в своей семье, отменил коленопреклонение перед собой. Сошлюсь еще раз на оценку деятельности царя министра финансов С. Ю. Витте: «Не только в Царской семье, но и у сановников я никогда не встречал того чувства уважения к государственному рублю, государственной копейке, которым обладал Император Александр III. Он каждую копейку русского народа, русского государства берег как самый лучший хозяин не мог бы ее беречь».

За это время не случилось никаких войн с участием России, приутихли революционные экстремисты, появились новые железные дороги, заводы, успешно развивалась экономика, страна влилась в число мировых держав. Население испытывало чувство покоя и порядка, были проведены видоизменения земских учреждений. В огромной стране с населением 120 миллионов за политические преступления казнили 17 человек, все они были участниками цареубийства. Ввел монополию на спиртосодержащие напитки, закрепив, подчинив ее государству. Хорошо бы в наше время сделать подобное, уменьшилось бы число жертв от паленой водки. Самодержец ратовал за реформы, учитывающие самобытность России, выступал против европейского пути развития. Открывались новые школы и университеты, число церковноприходских школ выросло в 8 раз. Александр III основал первый в Сибири Томский университет. Был воссоздан Черноморский флот, корабли строили русские инженеры на русских заводах, из русских материалов, на вооружении армии появилось новое оружие, увеличивая великодержавный вес России во всем мире. Особо хочется отметить деятельность императора, его роль в строительстве железной дороги ― Великого Сибирского пути. По существу, это был первый национальный проект России, осуществление которого вызывало восхищение всего цивилизованного мира. До последнего часа своей жизни Император интересовался ходом строительства железной магистрали в Сибирь, нуждами строителей Великого Сибирского пути. За два дня до кончины Александр III продиктовал сыну завещание отца. Не могу полностью его процитировать, но некоторые строки приведу: «Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы могло государство свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать. Я завещаю тебе любить все, что служит благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, рухнет оно, рухнет Россия. В политике внешней ― держись независимой позиции. Помни ― у России нет друзей, самыми верными союзниками для нас являются армия и флот. Избегай войн. В политике внутренней — прежде всего, покровительствуй Церкви и русскому народу, они не раз спасали Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа государства».

Прочитав завещание Александра III, у меня возникли исторические параллели, связанные с речью И. В. Сталина на торжественном приеме в честь командующих войсками Советской Армии 25 мая 1945 года по случаю Победы над фашистской Германией. Речь-тост полностью была посвящена русскому народу, вот ее фрагмент: «Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящая сила Советского Союза среди всех народов нашей страны, он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение». Издалека, из прошлого звучат простые, но такие важные слова мудрых правителей, которые не потеряли для России своей актуальности и в первой половине XXI столетия. Не могу не привести сталинскую характеристику русским царям, данную им на торжественном обеде 7 ноября 1937 года по случаю 20-й Октябрьской годовщины. «Русские цари сделали хорошее дело ― сколотили огромное государство ― до Камчатки. Мы, большевики, сплотили и укрепили это государство как единое неделимое целое». Многое сделали русские цари и в создании великой русской культуры. Особенно хочется сказать о политике в области культуры и образования Александра III, она была направлена на развитие и укрепление русской национальной самобытности. В его период был достроен и освящен Храм Христа Спасителя в Москве, он стал народной святыней, к которой стремился каждый православный, откуда бы он ни прибыл. Многочисленные храмы Христа Спасителя появились во многих городах страны, стараниями императора было создано Палестинское общество, он понимал, что судьба не только Азии, но и всего европейского мира связана со Святой землей. Сегодня Россия пытается возвратить прежнее влияние на Ближнем Востоке. В период правления царя-миротворца бурное развитие отмечалось в театре, музыке, литературе и изобразительном искусстве. Из классической литературы постоянно, если позволяло время, царь читал М. Лермонтова, Ф. Достоевского. Недавно мне попались воспоминания дочери Достоевского Любови Федоровны о встрече писателя с Александром Александровичем и цесаревной Марией Федоровной в Аничковом дворце: «Они были восхитительно любезны к моему отцу, разговор длился достаточно долго, на разные темы, и, простившись с ними, писатель покидал комнату так, как он делал всегда, повернувшись спиной». Император был, говоря современным языком, фанатом русской музыки, литературы, живописи (он сам иногда играл на фортепиано, валторне, тромбоне). В это время появились настоящие шедевры оперной музыки классики, живописи на сюжеты русской истории. Оперы М. Мусоргского, Н. Римского-Корсакова, А. Бородина, картины В. Сурикова, В. Васнецова, И. Репина и др. Особое отношение император выказывал к П. Чайковскому, девять духовных сочинений написаны композитором по личной просьбе Александра III, среди них ― знаменитые Всенощное бдение и Литургия Святого Иоанна Златоуста. Вклад просвещенного самодержца во всех областях культурной жизни России огромен, современники оценивали его очень высоко. В одном из писем Надежде фон Мекк Чайковский писал о Государе: «Мне нравится осторожность, с коей он вводит новое и ломает старое. Мне нравится, что он не ищет популярности, мне нравится безупречная жизнь великого человека и вообще то, что это честный и добрый человек».

Не могy не сказать о внешних данных тринадцатого царя России. Он был человеком огромного роста и большой физической силы, легко гнул подковы и монеты, мог, шутя, разорвать пальцами колоду карт, завязать в узел кочергу, но делал это тогда, когда не видела жена Мария Федоровна, которая ругала мужа за такое баловство. Казалось, при такой физической мощи ему жить да жить многие лета, но на сорок девятом году император серьезно заболел, сказались стояния в холодной воде. Будучи молодым человеком, в русско-турецкой войне он командовал Рущукским отрядом. Известен и такой факт, который, видимо, повлиял на его здоровье. Царь с семьей возвращался из поездки по югу России, во время завтрака в ресторане под Харьковом, у станции Борки поезд потерпел крушение. Семь вагонов были разбиты вдребезги, крыша вагона, в которой находилась царская семья и люди, потеряв опору, стала падать вниз, царь успел подставить плечи и руки под падающие тяжелые балки и держал крышу вагона до тех пор, пока все из него не выбрались. Государь получил сильные ушибы груди, которые, как и заболевание почек, потом явились причиной преждевременной кончины. В поезде погибли 20 человек и 41 были ранены. При этом он сам получил сильный удар в бедро: портсигар в кармане брюк оказался расплющенным. Под проливным дождем император вместе с сыновьями, дочерьми вытаскивали из-под руин погибших и раненых. Это крушение поезда не повлияло на работоспособность царя, поражая всех, кто был рядом в процессе деятельности. Удивительный правитель Александр III в истории России. Он не поехал лечиться в Европу, спал 4–5 часов в сутки, все остальное время работал. Царь до последней минуты своей жизни сохранял память и давал полезные советы окружающим его людям. Как во все времена не хватает России таких честных, благородных, справедливых, умных правителей, каковым был великий император-миротворец Александр III. И еще в памяти всплывают строки русского святого, Преподобного Серафима Саровского: «В очах Божьих нет лучшей власти, чем власть православного царя».


ВХОЖДЕНИЕ В ВЕЧНОСТЬ

«Мир вечно тревожен, и тем живет».
В. Розанов

Среди созвездия великих имен пушкинской эпохи князь Владимир Федорович Одоевский (1803–1869 гг.) занимает достойное место. Он принадлежал к ветви рода Рюриковичей, к его родословной относится черниговский князь Михаил Всеволодович, погибший в Орде в 1246 году и причисленный к лику святых. Мать мыслителя из крепостных крестьян. В тринадцать лет Владимир поступил в благородный пансион Московского университета и с медалью его окончил. Юный выпускник поражал всех, кто с ним общался, огромными познаниями в различных областях наук, свободно писал и говорил на пяти европейских языках. Увлечение князя Одоевского натурфилософией, естественными науками подвигли его к мысли о познании живой связи всех наук, стремлению построить «гармоничное здание целого». Поиски целого привели юного философа к изучению немецкой классической философии и особенно к учению Шеллинга, который стал для него высшим философским авторитетом. Личные встречи с Шеллингом не изменили его отношения к великому философу.

Два гениальных юных дарования В. Одоевский (председатель) и Д. Веневитинов (секретарь), умерший на 22-м году жизни, организовали в Москве Общество любомудров с целью изучения западной философии. В него входили выдающиеся умы того времени: М. Погодин, И. Киреевский, А. Кошелев, С. Шевырев, П. Чаадаев, А. Хомяков и др. Они искали настоящее призвание России, место России в Европе, историческую роль русского народа во всемирной истории человечества. Ответы могла дать наука, а именно, русская религиозная философия, которая была в зачаточном состоянии. Одоевский исходил из того, что в человеке слиты три стихии ― верующая, познающая и эстетическая.

Русская философия должна вобрать в себя ― науку, религию и искусство. Юный мыслитель пророчествовал: «В святом триединстве веры, науки и искусства ты найдешь то спокойствие, о котором молились твои отцы… Девятнадцатый век принадлежит России». Одоевский первым высказал мысль о русской идее, о всеобъемлющей многосторонности русского духа, о «стихии всеобщности или, лучше сказать, ― все обнимаемости». Позднее эти идеи были подхвачены Ф. Достоевским.

Общество любомудров явилось предтечей появлению двух общественных движений в России, разделивших мыслящую русскую интеллигенцию на славянофилов и западников, которое до сих пор имеет место в наше время. Князь Одоевский первым сформулировал идеи, положенные в основу славянофильского движения. Мыслитель обратил внимание, побывав в европейских странах и переведя некоторые философские трактаты ученых, что в Европе засилье рационализма, рассудочности. Ученый пришел к пониманию, что европейская мысль не способна разрешить важнейшие вопросы русской жизни и всемирного бытия. Увлечение Одоевским мистикой и мистицизмом на какое-то время связано с научными интересами, он написал несколько статей под общим названием «Психологические заметки». Его познавательный интерес к алхимии, магии, различным проявлениям оккультизма и магнетизма, астрологии были чужды российской действительности, и он, разочаровавшись в мистицизме, европейской рассудочности, вещественной жизни, иссякавшие дух, больше не возвращался к ним.

Он писал: «Рассудок, представленный самому себе, мог произвести лишь синкритизм, дальше сего идти не мог, не одно тело спасти должны мы, русские, но и душу Европы». Период любомудрия Одоевский отразил на страницах литературно-философского альманаха «Мнемозина», который редактировал. В этом издании он опубликовал десятки прекрасных статей на различные темы и свои литературные произведения. Нам, людям XXI столетия, приходится поражаться энциклопедической образованности мыслителя. Оболенский писал статьи из истории античной, средневековой, новейшей философии, критиковал богоборческие учения материалистов-просветителей Франции, особый научный интерес составляла эстетика. Он стремился создать универсальную теорию искусства, в двадцатилетнем возрасте им была опубликована огромная статья: «Опыт теории изящных искусств с особенным применением оной к музыке». Оболенский занимался не только теорией музыки, им написано восторженное сочинение о музыке, ― настоящий гимн ей, он сочинял музыку на стихи Пушкина, Некрасова, автор вальсов, пьес, хоралов, прелюдий, колыбельных.

Чем только ни занимался Одоевский, неутомимая деятельность поражала его друзей ― Пушкина, Гоголя, Вяземского, Лермонтова, издателя Краевского, Грибоедова, Языкова и др. Научные интересы ученого отражены им в повестях «Сильфида», «Саламандра», «Косморама», «Орлахская крестьянка», трактат в трех томах «Русские ночи». В этих произведениях предпринимается попытка создать свою теософию, основанную на эмпирическом материале естественных наук. В незаконченном утопическом романе «4338-й год: Петербургские письма», написанном в 1835 г., Одоевский предсказал появление современных блогов и интернета. Он писал: «В будущем между знакомыми домами будут устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии будут общаться друг с другом». Или «Может один день отдаляет нас от такого открытия, которое покажет произведение вещества от невещественной силы». Как точно звучит мысль для нашего времени. Одоевский предсказывал, что через сотни лет на планете Земля сохранятся два государства: Россия и Китай. Китайцы приступили к переводу произведений ученого. Сотни философских рукописей, научных наблюдений, заметок мыслителя, составляющие огромную часть архива, хранятся в Петербурге в национальной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина.

Однако читая его размышления, ловишь себя на мысли, что воображение и талант писателя доминируют над изысками ученого. В философском романе «Русские ночи» ученым отражены идейные искания русской интеллигенции. Подняты проблемы соотношения природы и человека, природы и науки, а также проблемы адекватного выражения и понимания мысли. Интересны его суждения, связанные с вопросами этики, эстетики, гносеологии, экономики, юриспруденции, проблемы врожденных идей, он задумывает издание Философского словаря, напечатал этюд об элейской школе и др.

Мыслитель проблему человека пытался решать в духе психофизического параллелизма, рассматривая общество и человека как организмы, устроенные по аналогии с химическими или биологическими. Он механически переносил законы развития природы на развитие общества. Изучая антропологию, Одоевский впервые в русской философии высказал мысль о «целостности» в человеке как идеальной задаче внутренней работы, его внутреннего мира, постигающего божественную субстанцию. В одной из записей он написал: «Хорошо бы написать историю божества, т. е. те вещи, в которых человек представил себе Проведение и его отношение с ним». Как мыслитель-просветитель своего времени Одоевский редактировал «Сельское обозрение», выпускал тысячными тиражами книжки «Сельское чтение», где доступно излагались основы научных знаний, новые открытия в науке и технике. Его вклад в разработке теории развития личности, воспитании детей младшего возраста составили педагогические сочинения, изданные впервые в 1955 г.

Вместе с Пушкиным Одоевский издавал «Современник», поэт с уважением относился к мыслителю. Возьмите 10 том письма, и вы убедитесь в таких строчках: «Ваше сиятельство, дорогой князь! Вот вам декабрь. Благодарен за статью. Сейчас сажусь за нее. Повесть! Повесть! А. Пушкин, январь 1837 г.». После убийства поэта среди вынужденного молчания только князь Одоевский написал некролог на смерть Пушкина «Солнце русской поэзии закатилось». Современному читателю почти не известны литературные произведения Одоевского, им написаны пьесы о чиновниках, они предвосхищают сочинения А. Островского, Л. Толстого, Гоголя. Повести «Пестрые сказки», «Последнее самоубийство», «Город без имени», «Себастьян Бах», «Последний квартет Бетховена», «Старики» и др. Его язык художественных произведений живой и образный, богатый сравнениями и метафорами, определителен и ясен. Гоголь, прочитав «Сказки дедушки Иринея», «Городок в табакерке», писал: «Воображение ума ― куча! Это ряд психологических явлений, непостижимых в человеке».

По свидетельству Белинского, Одоевский породил «целую литературу книг для простонародья», а это главный критерий в оценке литературных произведений. Друзья Одоевского, в частности, А. Грибоедов, называли Владимира Федоровича «милый мудрец», но и критиковали за энциклопедизм, за всеохватность интересов современной действительности. Вот ответ Одоевского: «На меня нападают за мой энциклопедизм. Но мне не приходилось еще ни разу сожалеть о каком-либо приобретенном знании». Одоевский, дослужившись до сенатора, действительного статского советника был сторонником конституционной монархии, последовательным противником крепостного права. Князь был очень доступным человеком для людей разного звания и сословия, устраивал приюты для бездомных людей, строил больницы, школы, бесплатные столовые. Современники отмечали редкую честность, неограниченную сердечную доброту и скромность, он стремился помогать всем страждущим, кто просил его о помощи, никогда не за бывал о тех, на кого падала тяжесть социального неустройства. Упокоился князь Владимир Федорович Одоевский на кладбище Донского монастыря в Москве.


РОССИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ

Дипломатия ― часть русской истории. Ее значение в истории России на всем протяжении существования огромно. Человечество в разные периоды многовековой разобщенности ни в какие времена не являлось единым видом. Столкновения союзов племен, этносов, наций, народов, такова субстанция человеческой популяции, требовали искусных дипломатов, в высшей степени уважаемых людей для замирения враждующих сторон. И таковые всегда были у многих народов мира.

В России таких дипломатов великое множество. Об одном из них и пойдет у нас речь. Горчаков Александр Михайлович (1798–1883 гг.) родился в городе Гапсаль (ныне Хаапсапу в Эстонии) в глубоко религиозной семье, принадлежавшей старинному русскому дворянскому роду из рода черниговских князей Рюриковичей, потомок по прямой линии (мужской) Олега Святославовича, внука Ярослава Мудрого. Будущий великий дипломат был в числе первого набора в Царскосельский лицей 1811 года, его товарищами были А. Пушкин, И. Пущин, А. Дельвиг и др. Горчаков выделялся среди них особым отношением к учебе, слыл человеком, постоянно думающим о чем-то, пользовался большим авторитетом среди лицеистов и преподавателей, был первым по успеваемости, говорил и писал на четырех языках. «Тебе Фортуны своенравной указан путь и счастливый и славный», ― писал Пушкин Горчакову.
На первом курсе лицея возник литературный кружок, завсегдатаями которого были А. Пушкин, В. Кюхельбекер, князь А. Горчаков, барон М. Корф, А. Дельвиг и др. Обучаясь в лицее, Горчаков посещал дополнительные занятия, которые целенаправленно ориентировали лицеистов на дипломатическое поприще. Лицей Горчаков окончил с золотой медалью первым среди лицеистов. Пушкин написал такие строчки «князю Горчакову»:

И нежная краса тебе дана
И нравится ― блестящий дар природы,
И быстрый ум, и верный, милый нрав ―
Ты сотворен для сладостной свободы…

Профессор Н. Кошанский так охарактеризовал Горчакова: «У него огромные мыслительные способности, быстрая понятливость, объемлющая быстроту разума и некоторые черты гения». Надо сказать, Пушкин очень часто советовался с Горчаковым по разным вопросам. Приведу лишь один пример: поэт прочитал своему другу поэму «Монах», на что тот заметил: «Поэма непристойная и недостойна таланта Пушкина». Поэт не обиделся и попросил уничтожить рукопись, но Горчаков ее сохранил, и она через много лет была обнаружена в архиве дипломата. Среди всех лицеистов первого набора Александр Михайлович пережил всех, оказался последним, и Пушкин в одном из пророческих стихотворений словно предвидел судьбу дипломата:

Кому из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! Средь новых поколений
Докучный гость и лишний и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной,
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я затворник ваш опальный
Его провел без горя и забот.

По окончании лицея молодой князь, титулярный советник поступил на службу в Министерство иностранных дел, а через некоторое время был в свите Александра I на конгрессах Священного Союза, которые проходили в городах: немецком Троппау (Опава в Чехии), Любляне (Словения), Вероне (Италия).
Горчаков осознал, какие трудности стоят перед Россией, залечившей раны, нанесенной Отечественной войной, отголоски которой будут ощущаться не один десяток лет. Чуткий, прозорливый во всем, что его окружало в жизни, в общении с политиками разных стран, он не мог оставаться глухим к тому брожению, которым было преисполнено высшее общество, когда на политическом небосводе возникали экстремальные ситуации. Где бы ни находился политик, дипломат, прилежный труженик пополнял свои знания в области всемирной истории, философии, литературы. Так, находясь в Риме, Горчаков интересовался итальянскими и греческими делами, изучил греческий язык, знакомился с античной историей и дипломатией. Русский посланник на разных дипломатических приемах, в аристократических салонах разных стран поражал своими знаниями из различных областей наук, был остроумен, цитировал Д. Байрона, У. Шекспира, Ф. Шиллера, А. Пушкина, Ф. Тютчева.

Быстро продвигаясь по чиновничьей лестнице, князь, пребывая в посольствах Лондона, Рима, Флоренции, Вены, в своих посланиях предупреждал, что правительства данных стран проводят враждебную политику по отношению к Российской империи, хотя внешне сохраняют доброжелательность. Министр иностранных дел К. В. Нессельроде, проевропейски настроенный, отправил Горчакова в отставку. Такое же отношение министр выказывал к дипломату Ф. Тютчеву. Великий поэт, политик, друг Горчакова написал памфлет на шефа внешней политики:

Нет, карлик мой! Трус беспримерный!
Ты, как ни жмись, как ни трусь,
Своей душою маловерной
Не соблазнишь Святую Русь…
…Венца и скипетра Византии
Вам не удастся нас лишить!
Всемирную судьбу России ―
Нет, Вам ее не запрудить!..

Горчаков, будучи женатым на Марии Урусовой, обрел влиятельного тестя А. М. Урусова, известного в общественных кругах политика, имеющего влияние на происходящие процессы в России и на царя, который посодействовал возвращению зятя на дипломатическую службу. Горчаков был назначен посланником в Вюртембергское княжество. Революционные события 1848 г. в Европе, охватившие многие страны, позволили дипломату дать объективную оценку правительству. Императору Николаю I понравился анализ происходящих европейских революционных событий Горчакова, это сблизило их на весь период его царствования. Горчаков был назначен чрезвычайным посланником при германском союзном Сейме во Франкфурте-на-Майне. Он познакомился с великим дипломатом, «железным канцлером» Германии Отто Бисмарком. Битва двух железных канцлеров описана в многочисленных статьях и исторических трактатах, и, как писал Отто Бисмарк, в их отношениях «не всегда присутствовала общность интересов, но постоянно прямота и благожелательность». Отто Бисмарк с симпатией относился к России, в своих мемуарах он советовал не воевать с нашей страной, и в то же время у него есть пророческие советы тем лидерам западных стран, которые вознамерились бы ослабить, подорвать силы нашего Отечества. Вот эти советы: «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины, необходимо не только оторвать, но и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род не осознавая этого. Все остальное дело времени». Впечатление такое, что сегодняшние события на Украине, ее вооружение и создание нестабильности прямо в подбрюшье России происходят не без влияния западных стран и протекают строго по сценарию Отто фон Бисмарка.

Крымская война (1853-56 гг.) подтвердила дипломатическое предвидение о враждебности австрийского двора, поход на Стамбул через Балканские горы был сорван Веной. Вот в Вену и был Горчаков назначен чрезвычайным посланником, так как она являлась на тот период центром дипломатической войны, которую вели лидеры воюющих стран Австрии, Англии, Франции, Пруссии, их позиции ― враждебный нейтралитет с Россией с целью неправедного мирного договора с проигравшей стороной, коей являлась, к сожалению, Россия. После поражения в Крымской войне великий дипломат написал: «Россия мысленно сосредотачивалась не из чувства задетого самолюбия, а с осознанием силы и своих подлинных интересов. Однако она не отказывалась ни от попечения о своем достоинстве, ни от ранга, принадлежавшего ей среди великих держав Европы».

Горчаков старался не допустить окончательного разрыва с этими государствами, успешно действовал по ослаблению антирусской коалиции, закладывал основу для сближения с Францией, Наполеоном III. Дипломатические успехи Горчакова были так очевидны, что Александр II отправил Нессельроде в отставку, заменив его после Парижского мира 1856 г. Горчаковым, прослужившим в должности министра иностранных дел четверть века. Благодаря мудрости и терпению Горчакова унизительный для нашего Отечества Парижский договор был отменен, состоялось бескровное возвращение России на Черное море. Ф. Тютчев другу-дипломату посвятил следующие строки:

Да, вы сдержали ваше слово
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
В нем завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре
Лобзает берег свой родной.

Мысленно погружаясь в историю Отечества, находишь исторические параллели с сегодняшним днем, что «Россия сосредотачивается», и Черное море бескровно вернулось и вновь лобзает берег Крыма свой родной.

Вторая половина XIX столетия связана с развалом колониальной системы, имперских образований и пробуждения национальных народов. Этот период формирования национальных государств и взросления этносов в лоне многонациональных государств и их объективное стремление получить политическую самостоятельность. Польское восстание 1863 года вновь осложнило положение России, все монархи Западной Европы считали, что Польше нужно предоставить самостоятельность. Горчаков направил ноту в Лондон, Берлин, Париж, Вену, в которой объявил о прекращении всех переговоров России с европейскими державами по польскому вопросу. Бисмарк тайно поддерживал Россию, чтобы та поддержала Пруссию в объединении Германии, исключив Австрию. В это же время Россия под держала президента США А. Линкольна по сохранению единства страны, направив две русские эскадры к берегам Америки, предотвратив англо-французское вмешательство. Успехи Горчакова на дипломатическом поприще позволили ему в 1867 году стать государственным канцлером, сохранив этот статус (высший чин в статской службе по петровскому Табелю о рангах) до конца своих дней. Он был последним канцлером. Этот высший чин был упразднен в России. 60 лет патриот, политик, великий дипломат Горчаков отстаивал интересы России, пережил бремя славы и триумфа, познал не только обиды, горькие минуты от интриганов и завистников, но и почести, восторг почитателей во всем мире. Его жизненное кредо, девизом были служение России и Императору. Имя Горчакова по праву занесено в анналы истории развития Отечества. Нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров в одном из выступлений сказал: «Я считаю, в связи с малоизвестностью Горчакова, для современной молодежи стоит задача популяризации среди населения страны личности и заслуг Александра Михайловича Горчакова как пример великого дипломата, настоящего патриота России».


ЗНАЧЕНИЕ Г. ПОТАНИНА
В ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ СИБИРИ

«Прежде всего человек обязан своей Родине».
П. Я. Чаадаев

В октябре 2020 года исполняется 185 лет со дня рождения Потанина Григория Николаевича. Мое знакомство с его творчеством началось в студенческие годы. Мы, первокурсники Томского государственного университета, часто из гуманитарного корпуса, направляясь в главный корпус, обращали внимание на установленный бюст мыслителя работы томского скульптора С. К. Данилина. Он находился по правую сторону дорожки от стен научной библиотеки, за кедрачом в глубине университетской рощи. На постаменте скромная, лаконичная надпись: «Потанин Григорий Николаевич (1835–1920 гг.). Выдающийся русский ученый и путешественник». Позднее я узнал, что Григорий Николаевич вначале был похоронен на Преображенском кладбище. Могила Потанина была забыта, заброшена, и только в послевоенное время она была обнаружена по сохранившейся фотографии с похорон учениками ученого. Но сколько стоило трудов ученым, писателям, общественным деятелям, даже вмешательство Академии Наук СССР, провести идентификацию останков и перенести прах Потанина в университетскую рощу в 1956 г., открыть его памятник через два года.

Григорий Николаевич Потанин родился в станице Ямышевская Семипалатинской области в семье потомственного офицера сибирского казачьего войска. Учился в Сибирском кадетском корпусе, в котором подружился (жили в одной комнате) с одногодком Чоканом Валихановым, который не знал ни одного слова по-русски, как, впрочем, Григорий по-казахски. Позднее Григорий Николаевич свободно будет говорить на казахском языке, и даже некоторое время станет переводчиком в главном управлении Западной Сибири. А выдающейся казахский ученый, художник Валиханов Чокан Чингисович, проживший всего тридцать лет, будет говорить и писать на восьми языках мира. Эта встреча определила вектор их будущей деятельности, они стали известными этнографами, фольклористами, историками, писателями, географами, биологами, геологами в ученом мире. О своем друге Потанин писал: «Если бы у Валиханова была казахская (киргизская) читающая публика, может быть в его лице киргизский народ имел бы писателя на родном языке в духе Лермонтова и Гете». Кстати, одну из последних книг Потанин посвятил самым близким своим друзьям: Чокану Валиханову и Николаю Ядринцеву. Начинал свою службу Потанин в городе Семипалатинске, участвовал в основании города Верного (ныне Алма-Ата), затем его перевели в город Омск. Где бы ни находился, Потанин изучал местный край, описывал неведомые ему травы и постоянно учился. Для продолжения учебы он подал в отставку. Русский мыслитель-анархист М. Бакунин, познакомившись с молодым исследователем Сибири, назвал Потанина «сибирским Ломоносовым». Он писал своим сестрам, прося их оказать посильную помощь юноше. Характеризовал его так: «Главное у него есть ум и сердце, он одарен самостоятельным мышлением. В нем три качества, редкие между нами, упорное постоянство, любовь к труду и способность неутомимо работать и, наконец, полное равнодушие ко всему, что называется удобствами и наслаждениями материальной жизни». Бакунин дал сто рублей юноше на первое время для поступления вольнослушателем в Санкт-Петербургский университет на естественно-историческое отделение физико-математического факультета. В Петербурге он познакомился с Н. М. Ядринцевым, организовал сибирское землячество, занимавшееся изучением Сибири. Он нашел в библиотеках, музеях, архивах огромное количество документов, погрузился в них, писал статьи и готовился к будущим путешествиям, чтобы на практике убедиться в их подлинности. Потанин писал об этом времени: «Три года, проведенные мною с Ядринцевым в Петербурге, были может самые важные в нашей жизни, это были годы нашего политического воспитания. В эти годы определилась наша индивидуальность, было указано особое место в общественной деятельности».

Каковы же главные идеи молодого исследователя Сибири? Он выступает за отмену уголовной ссылки в Сибирь, предоставление этому огромному краю экономической и политической автономии, открытие Сибирского университета для формирования местной интеллигенции. Ученый старается свои мысли и идеи донести для большего числа людей, выступает с докладами, публикует статьи, но не каждая газета и журнал солидаризуется с идеями мыслителя. Некоторые исследователи творчества Потанина считают, что он ратовал за отторжение Сибири от России, стремился сделать ее самостоятельным государством. Приведу небольшое высказывание мыслителя. В письме Н. С. Щукину в 1862 году он пишет: «…Сибирь ― одна из резко отмежевавшихся провинций (колония царской России). У ее населения имеются собственные интересы, под ними я разумею… автономию провинции. Мы хотим жить и развиваться самостоятельно, иметь свои права и законы, читать и писать, что нам хочется, воспитывать детей по своему желанию, по-своему собирать налоги и тратить только на себя. Пусть каждая область Сибири зажжет свое солнце, и вся Россия будет иллюминована». В одном из устных выступлений перед студентами-историками ученый горько посетовал: «У нас вошло в обыкновение всех… разделяющих чувство сибирского патриотизма называть сибирскими сепаратистами, хотя бы они и в мыслях не имели отделения Сибири от России». С этим клеймом еще долгие годы жил Григорий Николаевич, его даже не пригласили на открытие Томского университета 1888 года, за свои идеи мыслитель трижды попадал в тюрьму на различные сроки.

В Лондоне А. Герцен в своем «Колоколе» напечатал статью Потанина «К характеристике Сибири», которая была перепечатана несколькими европейскими изданиями. Его «Заметки о Западной Сибири», прокламации «Сибирским патриотам» распространялись в рукописном и печатном виде по всей России. Надо сказать, что его литературно-публицистическая, общественно-политическая деятельность недостаточно изучена и ждет своих исследователей. Она особенно отражена в эпистолярном наследии мыслителя, которое огромно. В 1987–1992 гг. иркутскими исследователями изданы письма в пяти томах, большой том издан Томским университетом в 2004 г., но это лишь небольшая часть, многое еще не выявлено. Свои идеи «областничества» Потанин проповедовал своим учащимся во время лекций в Томске в мужской и женской гимназии. Ученый писал, что во время преподавания увлекался «сверх меры», давая своим ученикам знания не только по истории и литературе, но и политике, экономике, ботанике, зоологии, географии. Учащиеся очень любили и восхищались своим наставником за его энциклопедические познания, любовь к Сибири, заряжая их сибирским патриотизмом. Весной 1865 года Г. Потанин, Н. Ядринцев, Е. Колосов были арестованы по обвинению в стремлении отделить Сибирь от России, «сибирском сепаратизме», участии в «Обществе независимости Сибири». Одновременно в Омске, Иркутске были арестованы друзья и соратники Григория Николаевича.

Потанин взял вину на себя, его единомышленники отделались кратковременной ссылкой. В Омском остроге Потанин был подвергнут гражданской казни, затем был отправлен на каторгу в Свеаборг, затем ссылка в Вологодскую губернию и только через восемь лет ― освобождение: помогло ходатайство выдающегося путешественника, председателя Российского Географического общества П. П. Семенова-Тян-Шанского. В Вологде Григорий Николаевич встретил Лавровскую Александру Викторовну, ставшую верной спутницей и соратницей во всех его начинаниях, невзгодах и бедах, другом и ангелом-хранителем. После отсидки и ссылки Потанин совершил многочисленные экспедиции: в Тибет, Китай, Монголию, Алтай. Тысячи километров исходил пешком по Западной и Восточной Сибири, при этом, надо заметить, у него не было охраны, умел договариваться, убеждать. Он производил неизгладимое впечатление на людей в различных регионах мира, его знали как доброго и смелого человека, лекаря, приносившего исцеление, называли «хутухтой» ― святой подвижник. Писатель В. Шишков дает такую характеристику ученому: «Потанин пользовался по всей Сибири громадной популярностью, почти такой же, как Лев Толстой в России».
Потанина влекли неизведанные земли, просторы, на озере «Зайсан» его интересовали проблемы рыбоводства, в Китае ― культура, быт, традиции. Скрупулезность в изучении быта и уклада народов мира, статистические сведения их развития позволили ему соотнести, обнаружить исторические параллели культурологического характера, он собрал богатейшие геологические, ботанические коллекции. Потанин во время своих многочисленных экспедиций собирал груды фактических сведений по истории, географии, биологии, зоологии, климатологии, языкознанию, антропологии, этнографии, фольклористике. У него иногда не хватало времени для обработки полученных данных, и он часто предоставлял свой колоссальный материал, полученный за 40 лет полевых работ, разбираться и использовать другим ученым. В трудах «Восточные параллели некоторым русским сказкам» или «Русская девица Дарига в киргизской сказке» затрагивает взаимовлияние казахской и русской литературы, культуры. Позднее были написаны две удивительные фольклорно-философские книги: «Сага о Соломоне» и «Ерке. Культ сына Неба в Северной Азии». В них рассматривается единство мифологии Европы и Азии, связь христианско-библейской традиции с религиями Центральной Азии. Изданы глубокие научные книги «Восточные основы русского былинного эпоса» и «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе». В 1883 году ученый опубликовал огромный четырехтомный труд «Очерки Северо-Западной Монголии», который и сегодня не потерял своего значения для историков и этнографов, религиоведов. Были изданы книги «Урга. Всемирная иллюстрация», «Тангутско-Тибетская окраина Китая и центральная Монголия», «Областническая тенденция в Сибири». Во всех экспедициях Потанина участвовала его жена, она автор научных трудов, первая женщина, принятая в члены географического общества, удостоена Большой золотой медали. Есть ледник в горах Монгольского Алтая в ее честь. Во время четвертой длительной экспедиции в Монголию в 1893 году Александра Викторовна серьезно заболела, ее организм не выдержал тяжелых нагрузок, пришлось прервать экспедицию. Похоронена Потанина в городе Кяхта в Бурятии, у границы с Монголией. Горожане на свои средства поставили памятник прекрасной русской женщине-ученому. В 75 лет Потанин женился во второй раз на сибирской поэтессе Васильевой Марии Георгиевне (1863–1943 гг.).

Брак с поэтессой просуществовал недолго. Издательство Томского университета выпустило большой том писем, в которых Григорий Николаевич обращается к Васильевой «Мне хочется служить Вам, одеть Вас своей любовью». Эти письма дают нам возможность увидеть частные моменты биографии ученого, общественного деятеля, энциклопедически образованного, бескорыстного человека, который в личной жизни оставался интеллектуалом с моральной ответственностью за все, происходящее в семье и обществе. Последние 18 лет своей жизни Потанин прожил в Томске, его неувядаемая энергия поражала всех, кто общался с ним. Ученого называли «великим дедушкой Сибири». Выходили его книги, брошюры. Потанин создал Томское литературно-драматическое общество, общество по изучению Сибири, он выступал с лекциями, редактировал книги и журналы. Четыре крупных сибирских города избрали Григория Николаевича Потанина почетным гражданином. После февральской революции уже больного просветителя заочно избрали главой Сибирской областной думы. М. Горький 21 апреля 1917 года прислал телеграмму Потанину: «Сердечно поздравляю Вас мудрый рыцарь, желаю счастья Вашей любимой ныне свободной Сибири». На Октябрьскую революцию Потанин почти никак не отреагировал. В декабре 1919 года, за несколько месяцев до смерти, советская власть назначила Григорию Николаевичу персональную пенсию как выдающемуся ученому и путешественнику. Вот его реакция: «Господи, что они делают! Зачем же столько беспокойства — ведь я же еще работоспособен». Таким работоспособным оставался Григорий Николаевич Потанин на протяжении всей своей долгой подвижнической жизни. Последними словами мыслителя, когда его посетили в университетской клинике молодые друзья-соратники, были: «Вот я умираю. Жизнь кончена. А мне жаль. Хочется еще жить. Интересно очень. Хочется знать, что будет дальше с милой Россией».


МИХАИЛ ПРИШВИН И ЕГО
НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКИЕ ИСКАНИЯ

«Некоторым без кривизн ― дорого дается жизнь».
Марина Цветаева

Михаил Михайлович Пришвин (1873–1954 гг.) прошагал свой жизненный путь, зачарованный вечно изменяющимся миром природы и социума и, чтобы заглушить персоналистические упования, связанные с постоянными сомнениями, жившими в нем, нашел выход в «родственном внимании к миру», единению людей между собой и природой. Природа ― неотъемлемая часть человеческой истории, если сузить это понятие русской цивилизации. Эта бинарность, двуплановость, дихотомичность истории ― внутреннее содержание, выраженное в событиях, ― в рефлекторном сознании приобретает вид диалектики. Бессознательное ощущение бесконечности, бездонности увлекает каждого человека на безбрежный простор неясного и темного, но сильного, сладостного, что трепещет в глубине души на экзистенциальном уровне. Главной темой в судьбе Михаила Пришвина стала «Человек и природа». «Пишу о природе, сам же о людях думаю. Я нашел себе любимое дело: искать и открывать в природе прекрасные стороны души человеческой».
Воображение ― непомерное чувство в душе, оно пытается одухотворить реальность, этот процесс начинается с созерцания всего и вся, устремленность человека к бескрайне широкому единению между собой и природой. Пришвин в миниатюре «Зеркало человека» писал: «Чтобы понимать природу, надо быть очень близким к человеку, и тогда природа будет зеркалом, потому что человек содержит в себе всю природу». В этом высказывании автор стоит на позиции христианской антропологии, и дальше он продолжает: «И если себя посвятить этому изучению, то откроется как в зеркале, жизнь человека, и что вся природа есть зеркальный свидетель жизни всего человека ― Бога». Пришвин не был пассивным созерцателем, его наблюдения за явлениями природы приводили писателя к предельно широким философским обобщениям. И здесь нужно сказать о влиянии двух мыслителей на мировоззрение, на философию жизни. Взгляды Пришвина по утонченности духовной русской мысли созвучны идеям Д. Мережковского и В. Розанова. Их влияние проявилось в повести «У стен града невидимого», наполненной мистическими и фольклорными образами. Охота и фотография, которые сопровождали писателя на протяжении всей его творческой жизни, имеют несомненную научную ценность, он сумел запечатлеть жизнь животных и птиц в разных регионах России и описать их в своих произведениях.

Мои размышления о соотношении природы и человека переносят меня не только к 18-ти томному дневнику Пришвина (1907–1954 гг.), в котором наличествуют великое многообразие записей на разные темы, размышления о бытии человека и Вселенной. В их полноте и откровенности повествуется о событиях, не отрывающих писателя от первореальности, но и погружают меня, читателей в органическую связь с природой в таких художественных произведениях, как «Журавлиная родина», «Женьшень», «Кащеева цепь» и др. Писатель, фотограф, мыслитель в течение всей своей творческой жизни путешествовал. Он проехал вдоль и поперек Россию, другие страны, путешествуя по городам и весям, исследовал структуру социума, основные типы характеров, вел путевые записи, фотографировал девственно нетронутые уголки земли. Погружаясь в традиционный русский быт, Пришвин совершил поездку по старообрядческим поселениям Поволжья, результатом этого явились книги очерков. Исследуя социум, психику и природу русского человека, писатель наблюдал смену фантастических изменений в обществе, порой не в лучшую сторону, нарушающих духовную целостность страны. В период экстремальных ситуаций русский человек, по мнению Пришвина, как духовная субстанция воспаряет над своим физическим воплощением, ощущает стремление к космосу, к тому, чтобы стать творцом и гарантом чаемой, высшей свободы. Приведу цитату Пришвина о русском человеке, наиболее точно характеризуя его сущность: «Есть ли на свете другой народ, кроме нас русских, кто так удивляется, радуется и просто любит жизнь другого, чужого народа, и при этом совершенно молчит о своем или даже бранит. Я теперь только вполне понимаю, отчего это так: русский, восхищаясь другой страной, так выражает смертельную любовь к своей Родине, сгорает тоской по России».

Изучение душевной жизни человека доставило Пришвину прочное и, можно сказать, опытное убеждение в бытии души и ее бессмертии. Писатель считал, что душа имеет место быть в неживой природе и земных тварях. Эти умозрительные сюжеты писателя совпадают с идеями Н. Федорова, который писал в «Общем деле» о трансцедентальном и имманентном воскрешении мертвых, о преодоление смерти волей будущего человечества в победе над временем, в достижении личного бессмертия посредством высочайшего развития науки и техники, в воскрешении, восстановлении всех людей, когда-либо живших на земле.
Размышляя об идеях Н. Федорова и его последователях, русских космистах, приходишь к идее победы над смертью, связанной с «Бессмертным полком». Эта идея, приобретшая мировое признание, зародилась в Тюмени и Томске, она несет благую весть Победы над злом, трагическое торжество воскрешения, мистерию неизбежной смены поколений. Воскрешение людей в Царстве Божием восстанавливает утрачиваемую при смерти живую цельность жизни. Пришвин писал: «Художник ― должен чувствовать вечность. Иду, в полном, радостном согласии с теми, кто прошел раньше меня… и сам готовлю дрова, идущим за мною». Судя по опубликованным в дневнике отрывкам мыслей Пришвина, человек должен соучаствовать в развитие всего человечества, быть хозяином природы, всей Вселенной, так как космос нуждается в человеческом разуме. «Нужны ценности положительные, чувства небывалые, мысли ― подчиненные великому целому». Речь идет о Вселенной, сохранении природы и, значит, человечества. Конечно, у Пришвина нет специальных философских работ, тем более в строго академической истории философии для него не нашлось бы места. Но в истории русской религиозной мысли нельзя пройти мимо Пришвина.

После многолетних скитаний, включающих в себя переезды с одного места жительства на другие, дальние путешествия, Михаил Михайлович наконец-то нашел долгожданный приют в живописном уголке Подмосковья, в деревне Дунино под Звенигородом, где провел последние восемь лет в трудах и заботах. До конца дней мыслитель сохранил прекрасную память, живейший интерес ко всему, что его окружало, волновало, будоражило мысли и чувства. В доме, в котором жил писатель, сейчас находится музей.

Погружаясь в дневники Пришвина, обнаруживаешь родовые черты русских философов, их воззрения, размышления о смысле бытия, проблемах свободы, добра и зла в мире, поиски социального или религиозного идеала. Писатель старается выработать для себя нравственные ориентиры, которые ведут к преодолению разрыва между религией и культурой, западным индивидуализмом, персонализмом и русской соборностью. Дневник Пришвина ― явление уникальное по мыслям, идеям, смыслам, он стал культурным памятником XX столетия, как и все его творчество. Даже небольшие этюды полны поучительности и выполнены с блеском, они вызывают гамму эмоций и чувств. Творчество Михаила Михайловича Пришвина, его жизненный путь еще долго будут являться предметом изучения литераторов, философов, историков, художников, всех тех, кому не безразлична судьба России.


ОРИГИНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
СВОЕГО ВРЕМЕНИ

«Знаете ли вы, сколь силен может быть один человек?»
Ф. Достоевский

Творение мира есть раскрытие замысла Бога о мире, воплощение в мире божественной Премудрости, которое промыслительно содержит в себе все, что раскрывается в творении. На этой восточно-православной традиции воспитывались четверо сыновей и семь дочерей в семье Трубецких, одной из знаменитых фамилий в России. Потомки княжеского рода Трубецких в течение нескольких веков являли собой отголоски многих событий, происходящих в стране, его носители занимали самые высокие посты в государстве. Об одном из них пойдет речь. Сергей Николаевич Трубецкой (1862–1905 гг.) родился в поместье Ахтырка, недалеко от Троице-Сергиевой лавры. Отец многочисленного семейства был устроителем Императорского русского музыкального общества, мать Софья Алексеевна (урожденная Лопухина), одна из образованнейших женщин России, была духовным центром семьи, ей как христианке было дорого не только физическое благополучие, но более всего духовное лицо ее детей. Музыка пронизывала все юношеские увлечения многочисленного семейства. Молодые Трубецкие зачитывались А. Шопенгауэром, К. Фишером, Ф. Достоевским, А. Хомяковым, Вл. Соловьевым, И. Кантом, Э. Гартманом и др. Младший брат Сергея выдающийся мыслитель Евгений Трубецкой писал: «Брат Сережа и я внесли этот же самый темперамент в философию. У нас эта наклонность ― уходить всем существом в одну мысль… тут философия оказалась дочерью музыки». Сергей Николаевич учился в Московском университете, сначала на юридическом, затем на историко-филологическом факультете. Талантливый выпускник университета, он прошел все ступени научного роста: магистерский экзамен, диссертация «Метафизика в древней Греции», затем докторская диссертация «Учение о Логосе в его истории», в которой ученый образы Единства и Логоса связал с постижением мира с помощью разума и слова. С. Трубецкой соединил в своем учении христианство и платонизм, считая идею Логоса главной идеей христианства. В данных работах наличествует огромная эрудиция автора, самобытность мысли, стоящей на высоте европейской науки. Однако он разошелся со своим учителем Вл. Соловьевым, не разделяя его мистицизм и учение о Софии. Известность профессора Сергея Трубецкого росла и как ученого, общественного деятеля. Он один из редакторов журнала «Вопросы философии и психологии», публикует статьи и книги, становится одним из духовных лидеров земского движения, активно выступает за введение университетской автономии. К этому времени он окончательно определился в своем призвании, т. е. в философии: «Самое ценное, что есть в философии, это именно сама философия ― высшее, жизненное, идеальное влечение нашего познающего духа к Истине». Князь Сергей Трубецкой очень рано почувствовал и осознал необходимость и долг ученого, желающего продвинуть вперед свою науку, следовать простому и естественному правилу — знать все, что сделано до него. Его начитанность, познания в разных науках были уникальны, вызывая восхищение у всех, кто с ним общался. После предоставления в 1905 году Московскому университету автономии Сергей Николаевич впервые в истории на совете профессоров избран ректором Московского университета. В это же время волна беспорядков в университете не могла не сказаться на здоровье ректора, ― спустя месяц после своего избрания Сергей Трубецкой умер от кровоизлияния в мозг.
В своих научных работах философ рассматривает познавательные процессы, связывая их сверхиндивидуальным сознанием, т. е. наше познание выводит нас за пределы нашей индивидуальности. Он писал: «Метафизическая природа сознания означает, прежде всего, то, что всякое отдельное сознание обосновано в некоем вселенском сознании». Надо признать, данное высказывание возрождает гносеологию А. Хомякова, т. к. вселенское сознание соборно, и Трубецкой идет дальше, наделяя вселенское сознание не только мыслью, но и чувственным восприятием. Философ ставит перед собой задачу поднять индивидуальное сознание до идеала соборности, который живет в нем и движет его деятельностью. Размышляя о вселенском сознании, задаешься вопросом, кто же носитель, может быть, гносеологический псевдоним Господа Бога? Это означало бы, что мы ― как бы часть Божества. Однако, по учению мыслителя, носитель вселенского сознания ― это космическое существо, или мир в своей психической основе, то, что Платон называл Мировой Душой, обусловлено «внутренним соотношением вещей, в основании которого лежит внутреннее всеединство Сущего». Философ различает три степени реальности: чувственный мир, мир отвлеченных идей и мир конкретных субъектов, существ, коренящихся во Вселенной. Если чувственное восприятие открывает нам мир явлений, разум постигает идеи, законы, то истинная реальность — сущность явления ― есть мир живых субъектов, все космические существа связаны друг с другом, вера не противостоит разуму. Надо признать, что данная концепция отличается глубиной и стройностью мысли. В работах «Детерминизм и нравственная свобода», «Этика и догматика», «Основания идеализма», «О природе человеческого сознания» ученый различает понятие личности и понятие индивидуальности, для него личное сознание не может быть отождествлено с индивидуальностью.
Он писал: «Сознание человека не может быть объяснено ни как личное эмпирическое отправление, ни как продукт универсального, родового бессознательного начала». С эмпирической точки зрения мыслитель выделяет два фактора, определяющих степень психического развития человека: его мозг и общество, он не боится говорить о социальных представлениях, внеличных элементах индивидуального сознания. Соотнеся индивид и общество, он антропологически рассматривает их как взаимодействие частей организма. Символом этого единения является, по мнению ученого, Православная Церковь. То, что приобретено личностью, становится достоянием общества, личность способна вмещать в себя вселенский идеал, «познавая всеобщую истину в универсальных, родовых формах человеческого сознания». Философ в некоторых своих работах обращается к проблеме сохранения мира на земле, иногда его слова полны возвышенного святого гнева, он пророчески призывает будущие поколения, которые должны поднять свой интеллект, веру и любовь, т. к. эти святые понятия являются основой мира, ― духовное, разумное и любящее Начало обеспечит мир, согласие для России и всего человечества. Прекрасные, нравственные намерения русского религиозного мыслителя Сергея Николаевича Трубецкого до сих пор, в XXI столетии, остаются актуальными и, наверное, не потеряют своего значения для последующих столетий…


КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗОНЫ
В РУССКОМ САМОПОЗНАНИИ

«Кто любит русский народ ― не может не любить церкви».
В. В. Розанов

Обращение к проблеме духовного наследия русских религиозных мыслителей предполагает внутреннюю убежденность автора в полезности знаний о творчестве представителей русской цивилизации ушедших столетий. В данном случае нас интересует проблема отношения выраженного знания прошлых эпох как экзистенциальной значимости, через какие феноменальные особенности и при каких условиях восприятие идей являет свою подлинность в сегодняшней действительности. Мной написаны статьи о творчестве двух выдающихся философов — князей Евгении и Сергее Трубецких. В данной статье речь пойдет о сыне Сергея, Николае Сергеевиче Трубецком (1890–1938 гг.), универсальном ученом лингвисте, филологе, теоретике евразийства, историке, философе, политологе, не менее выдающемся мыслителе, чем его предшественники. Николай пошел по стопам своих многочисленных родственников, окончил историко-филологический факультет Московского университета, читал лекции студентам по сравнительному языкознанию. В эмиграции профессор славянской филологии Николай Сергеевич преподавал в Софийском, а затем Венском университетах. В начале своего творческого пути языковед считал, что изучение русского самопознания нельзя ограничивать узконациональными рамками, необходимо изучение культур всех рядом проживающих народов. Этим объясняется его интерес к исследованию языков и культур славянства, угрофинских и кавказских народов. Н. Трубецкой сформулировал для себя в сфере культурологических и лингвистических изысканий отказ от «эгоцентризма» того или иного народа, непримиримость к насилию культуры одного народа над другим, идеи расизма, шовинизма, национализма. Он находил общие линии эволюции языка, учитывая географический фактор и воздействие экологии, что в его время было ново для гуманитарных наук, первым в истории славистики предложил периодизацию общеславянской праязыковой истории, разделив ее на 4 периода. Трубецкой считается основателем морфологии как лингвистической дисциплины, он определил теоретические понятия методов морфологии как предмета, является создателем структурализма в лингвистике. Ученый впервые применил тройственный подход к сравнительному изучению языков и культур: историко-генетический, реально-исторический и типологический и пришел к выводу о существовании закона многообразия национальных культур. Каждый народ вносит в культурный тип свои индивидуальные особенности. В результате, отмечал Трубецкой, получается «та радужная сеть, единая и гармоничная в силу своей непрерывности и в то же время бесконечно многообразная в силу своей дифференцированности».

В книгах «Европа и человечность», «Опыт предыстории славянских языков», «История, культура, язык» мыслитель выступает против вестернизации, европеизации России, ибо они обрекают русскую цивилизацию на измельчание и творческое бесплодие, на вечное отставание, на зависимость от Запада.
Культурологические установки созвучны идеям русского мыслителя о «культурно-исторических типах» Н. Я. Данилевского. Трубецкой советовал, ― русские должны отказаться от европейских форм политического мышления. Так и хочется посоветовать нашим сегодняшним либералам-западникам прочесть эти работы и понять его указание, что примат политики ведет к ложному и опасному национализму. Только самопознание и самобытность может исключить зависимость от Запада. Он критиковал деятельность Петра, который слепо копировал западный образ жизни, бездумно внедрял европейские ценности, упразднил патриаршество. Трубецкой считал, что европеизация России разделила народ на две части: на простой народ (неевропейская часть) и образованное общество (европейская часть). Эти суждения напоминают два общественных течения, сформированные в России в первой половине XIX века славянофилами и западниками, отголоски которых наличествуют и в наше время. В то же время философ защищал идею «истинного национализма», который, исходя из интересов развития собственной культуры вместе с тем признает за каждым народом право выражать свою индивидуальность. Видимо, эти идеи подвигли мыслителя к идеологии евразийства, отталкиваясь от евразийского языкового союза, выдвигая принцип равноценности и качественной несоизмеримости народов и культур. Н. Трубецкой считал, что Россия обогатила евразийскую государственность православной идеологией, в центре которой стояла идея царя как божьего помазанника, «носителя особого рода Божьей благодати». Правитель и церковь едины, создается праведность жизни царя «бытовым исповедничеством».

В книге «Наследие Чингисхана» философ выступил против понятия общечеловеческой культуры: «Эгоцентрическая психология проникает во все миросозерцание весьма многих людей, освободиться от нее редко кому удается, европейцев, которые признавали бы культуры «дикарей», равноценные с культурой романо-германской ― таких европейцев просто нет». Эти суждения ученого по существу являются предтечей учения Л. Н. Гумилева о пассионариях отдельных этносов и о России как особой славянской цивилизации. Преждевременный закат творчества и жизни выдающегося мыслителя оказался трагичным. Николай Сергеевич Трубецкой выступил с антинацистской статьей «О расизме», в которой подверг критике «арийскую теорию в лингвистике». Венское гестапо арестовало ученого, конфисковало его рукописи, которые навсегда утрачены, он не выдержал многочисленных допросов и скончался от инфаркта в больнице. Николай Трубецкой является великим гуманистом, мыслителем XX столетия. Его многочисленные книги и статьи говорят нам, читателям, о человеке энциклопедических знаний в разных областях наук, удивительной меткости ума, неподдельной скромности и бесконечного жизнелюбия.


МИР ИМЕЕТ СВОЕ ЛИЧНОЕ БЫТИЕ

«Чего не понимают, тем не владеют».
В. Гете

Русская земля взрастила великое множество выдающихся мыслителей в разные периоды истории развития России. Среди этого множества не последнее место занимает русский религиозный философ, историк-медиевист, культуролог, богослов, один из ведущих представителей, идеологов евразийского движения Лев Платонович Карсавин (1882–1952 гг.). Он родился в Петербурге в семье известного балетмейстера Мариинского театра П. К. Карсавина, с раннего детства приобщился к чтению серьезных исторических книг, особенно средневекового периода. Обучаясь в Петербургском университете на историческом факультете, занимался исследованиями западноевропейской средневековой культуры в ее религиозных проявлениях. После окончания университета посетил ряд высших учебных заведений запада, рано защитил кандидатскую и докторскую диссертации о религиозной атмосфере в Италии, Франции средневекового периода. Карсавин несколько лет читал лекции в университетах России, Франции, Италии, издал капитальный труд «Очерки религиозной жизни в Италии XII–XIII вв.». Опережая свое время, ученый разработал собственный метод и подход в медиевистике, заключающийся в понимании социума как структурного единства, психологии, внутреннего мира, образа жизни и поведения человека Средневековья. В период первой мировой войны и революции в России взгляды Карсавина эволюционируют от истории средних веков к философской и богословской проблематике, вырабатывается углубленный интерес к событиям, происходящим в России, мире. Свидетельством перемещения интересов в сферу философско-богословскую явился выход после революции книги «Католичество», книг и статей: «Краткое и душеполезное размышление о Боге, мире, человеке», «Восток, Запад и русская идея», «О свободе», «О добре и зле», «Глубины сатанинские», «Достоевский и католичество», «София земная и горняя» и др.
Революцию Карсавин идейно не принял, но активно продолжал принимать участие в издательской, преподавательской деятельности, профессора избрали ректором Петербургского университета. Советская власть не поощряла деятельность православного выборного ректора, он в числе многих выдающихся деятелей науки и культуры в 1922 году был выслан за рубеж. Ученый очень переживал расставание с родиной. Берлинские, французские годы отмечены интенсивной научной деятельностью, он являлся профессором Русского научного института, Религиозной философской академии. В Берлине выходят его книги. Он живет в Париже, сотрудничает с Евразийским книгоиздательством и газетой «Евразия». В Европе Карсавина считали главным философом евразийства, он и его последователи считали: необходимо создать новое полидисциплинарное учение «россиеведение», соединяющее усилия философов, обществоведов, естествоиспытателей. «Та культура, которой всегда жил русский народ… представляет из себя совершенно особую величину, которую нельзя включить без остатка в какую-либо более широкую группу культур или культурную зону». Стремясь быть ближе к родине, Карсавин в 1928 году принял приглашение Каунасского университета занять кафедру всеобщей истории, затем в Вильнюсе продолжал издавать философские книги «Философия истории», «Церковь, личность и государство», «Святые отцы и учителя. Раскрытие православия в их теориях», «О личности», «Поэма о смерти». В 1949 г. ученого арестовывают за отказ участвовать в выборах, за антисталинские высказывания, его этапируют в воркутинские лагеря, где он пользовался славой духовного учителя среди заключенных. Всю свою сознательную жизнь мыслитель просвещал людей и умер на руках заключенных, которые пришли в его барак, чтобы философ дал свое благословление и указал вектор самоосуществления жизненных идеалов.
Обращаясь к изучению философских идей Карсавина, признаем, что они строятся на двух взаимосвязанных принципах: триединства и всеединства, он сделал центром метафизики всеединства философию личности, проблематику которой раскрывает в учении о симфонической личности. Философ представляет мир как свое личное бытие и осуществляет его в человечестве, признавая несовершенный мир, мыслитель отказывает ему быть социальной личностью, поэтому мир есть личность симфоническая. Мир творится Богом в свободе: «Он творит мир, творческий акт Его не выводим с необходимостью, из Его сущности есть выражение Его несовершенства». Мыслитель представил мир в виде пасхального яйца, состоящего из множества включенных друг в друга яиц, что свидетельствует о наличности в мире личного бытия. Сотворение мира ученый рассматривает как процесс, отражающий божественную троичность (Бог ― Отец, Бог ― Сын и Бог ― Дух Святой). Триединство отождествляется с Богом как Пресвятой Троицей, что свидетельствует о стремлении Карсавина видеть идентичность Личности, Бога и Триединства. Теория личности имеет три стадии Триединства: «первоединство ― саморазъединение ― самовоссоединение». Эти три стадии в своей совокупности охватывают отношение Бога и мир, в котором Бог есть любовь. Физическая смерть человека достигает своего бытийного назначения. Без смерти нет ни полноты любви, ни полноты бытия. «Жизнь через смерть, человек есть космос», в тайне человека заключена и тайна космоса. Интересовался Карсавин Софией (Премудрости Божией), посвятив ей поэму «София земная и горняя», вложил в мифологему Софии своеобразный симфонически-личностный смысл, показав тем самым человека в его сущностной и ценностной полноте.

В работах «О личности» и «Поэме о смерти» сливаются воедино метафизика и жизнь, личная драма переживания, размышления о мире, в котором человек и космос, смыкаясь в единство, «единятся в вечном». Почти все свои многочисленные работы Карсавин рассматривает в русле метафизического всеединства, многие труды были изданы им на русском, немецком, литовском языках. В большом трактате «Философия истории он пишет: «История должна быть православной», чувствуется претенциозное суждение, но оно основывается у ученого на своеобразной конфессиональности в науке. Наши знания о мире, ― считает он, ― даны нам в вере, «только верою можно обосновать знание». «Философия должна быть служанкой богословия». Исходя из этого учения, мыслитель верил в большие возможности русского народа, подтвержденные уже имеющимися историческими достижениями России в области духовной культуры, образования, науки. Удивительное явление в науке ― Лев Платонович Карсавин, он вошел в плеяду самых выдающихся русских религиозных философов XX столетия.


ОСНОВАТЕЛЬ ПЕРВОЙ НАУЧНОЙ
ИСТОРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ

«Мера жизни не в длительности, а в том, как вы ее использовали».
Монтень

Имя Василия Осиповича Ключевского (1841–1911 гг.) ― явление мирового уровня в истории русской науки, он по праву вошел в когорту самых великих историков мира. Родился будущий историк в деревне Воскресеновке Пензенского уезда в семье сельского священника. Василий начал читать книги в четырехлетнем возрасте, получил прекрасное домашнее образование. Интерес к истории проявился у мальчика, когда он обучался в духовном училище, а особенно в период учебы в духовной семинарии. Неожиданно для родственников и преподавателей одаренный отрок прервал учебу в духовной семинарии и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. В университете он слушает лекции выдающихся ученых своего времени ― С. М. Соловьева, Ф. И. Буслаева, С. В. Ешевского, П. Д. Юркевича. Магистерская диссертация Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник» и докторская «Боярская дума в Древней Руси» были высоко оценены коллегами и общественностью, позднее вылившиеся в монографии и опубликованные за рубежом. Молодой ученый в разное время читает лекции в Московской духовной академии, на Высших женских курсах, в училище живописи, Александрийском военном училище, Московском университете. На лекции профессора, которые пользовались необычайной популярностью несмотря на небольшое заикание лектора, собирались студенты и преподаватели разных факультетов, приходилось пропускать в аудиторию тех студентов, кто должен был слушать по расписанию. Ф. Шаляпин, посетивший курс лекций по русской истории профессора, в своих биографических записках называл Ключевского великим ученым, «великолепным учителем», который так живописал исторические события, что слушатели как будто видели их своими глазами. Именно историк помог Шаляпину создать на сцене уникальные образы Ивана Грозного и Бориса Годунова.
Ключевским изданы специальные курсы лекций в девяти томах. Когда погружаешься в материалы по истории России, начиная с так называемого варяжского вопроса и заканчивая обзором историографии конца XIX столетия, то понимаешь, какой грандиозный труд, основанный на исторических источниках, летописях, рукописных памятниках, сотворил русский ученый. Ключевский писал: «Исторические источники ― это или письменные, или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц и целых обществ. Они требуют предварительной очистки исторического источника от портящих его примесей с целью сделать его годным к научному употреблению». В отличие от историков, предшественников, занимавшихся русской историей, Ключевский стремился не столько к полному и систематическому изложению русской истории, сколько к выявлению закономерностей и тенденций исторического процесса, в основе которого наличествуют социокультурные и экономические условия развития общества. Историю развития России мыслитель рассматривает с появления людских союзов. Все ключевые точки развития российской государственности, эпохальные вехи жизни русского народа, русского общества; история сословий, князья, монархи, государственные и общественные деятели, деятели культуры, летописцы, полководцы, дипломаты, священнослужители, подвижники и мученики Земли Русской, — все это находит отражение в исторических работах Ключевского. История развития общества, по мнению ученого, знает два типа союзов. Это естественные (первичные), созданные инстинктом (семья, род, племя) и искусственные (вторичные), возникшие в результате сознательной, целенаправленной, целеполагающей деятельности (государство, церковь). Переход от первичных союзов к вторичным составляет содержание исторических процессов, происходящих в социуме. Подобный взгляд на историю развития общества наиболее объективно отражает историю русского народа, его теорию можно экстраполировать на развитие многих государств мира.

В других своих работах по русской истории Ключевский добавляет и уточняет раннюю классификацию. Он делит эти элементы на физиологические (пол, возраст, родство), экономические (труд, капитал, кредит), политико-юридические (власть, закон, право) духовные (религия, наука, искусство, нравственность). Собственный методологический подход к отечественной истории, он развивает в ряде специальных исследований, посвященных различным периодам русской истории: «Происхождение крепостного права», «Сказания иностранцев о Московском государстве», «Подушная подать и отмена холопства в России», «История сословий в России». В этих работах ученый акцентирует внимание на особость русской истории, отличительность ее элементов, позволяющих найти объективный критерий периодизации истории России. Изучение отечественной истории необходимо двумя методами, считал он, ― «субъективным» и «объективным», цель методов — объяснить происхождение современного состояния общества. Осмысливая историческую цепь событий, элементов, в процессе развития общества, историк способен понять их тесную взаимосвязь, движущие силы, явления прошлого в их непрерывном течении, где «нет ни прошедшего, ни настоящего».

Совокупность всех этих элементов и их сочетаний есть проявление деятельности «исторических сил», управляющих процессом социальной эволюции. Под историческими силами мыслитель разумеет природу, географический ландшафт страны, физическую природу человека, личность и общество. Взаимодействие этих элементов в историческом процессе меняется на различных его стадиях, рождая все многообразие конкретных форм исторической жизни общества. Мыслителя интересовали не только исторические события, а прежде всего эволюционный, социальный характер их развития, стихийные процессы истории русского государства, русского народа. Он дает такую характеристику: «Великорус ― историк от природы. Он умнее, когда обсуждает, что сделал, чем когда соображает, что нужно сделать. В нем больше оглядки, чем предусмотрительности, больше смирения, чем нахальства… Этот процесс повел к мысли о необходимости внимательного изучения русской действительности, как и ее источника, т. е. ее прошедшего. Вот момент, на котором мы стоим, лучше сказать, вот двойной вопрос, который предстоит нам разрешить». Интересны очерки, написанные Василием Осиповичем о выдающихся историках России: В. Н. Татищеве, Н. М. Карамзине, С. М. Соловьеве, М. П. Погодине, Т. Н. Грановском, И. Е. Забелине, Н. И. Костомарове. Сам он воспитал плеяду крупных отечественных историков и среди них П. Н. Милюков, С. Ф. Платонов, Ю. В. Готье, Н. А. Рожков и др. После его смерти московские и петербургские ученые подготовили и издали посвященный академику Василию Осиповичу Ключевскому сборник «Характеристики и воспоминания», в котором он был назван «великим историком, создателем научной истории России».


АНАРХИСТ-МЫСЛИТЕЛЬ

«В устах живых уста давно немые, В глазах огонь угаснувших очей».
М. Ю. Лермонтов

Князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921 гг.) происходил из древнего княжеского рода, чья родословная велась от самого легендарного Рюрика. В книге «Записки революционера» мыслитель, ярко повествуя о своем детстве, вспоминал: «Отец мой очень гордился своим родом и с необыкновенной торжественностью указывал на пергамент, висевший на стене в кабинете, покрытый горностаевой мантией, увенчанной шапкой Мономаха». И вот в такой родовитой семье сформировался непримиримый борец с царским самодержавием, противник государства, выдающийся, уникального дарования ученый-энциклопедист, обладавший редкостным трудолюбием. Природа одарила Кропоткина чрезвычайно чутким и отзывчивым сердцем, которое отзывалось на несправедливость и зло по отношению к простым людям. Его пытливый исследовательский ум плодотворно работал во многих направлениях. Перечислим лишь некоторые из них: философия и социология, политика и история, география, этнография, этика, эстетика, литература, публицистика, сельское хозяйство и кооперация, проблемы образования и воспитания, история науки и политэкономии. Он переводил книги западных ученых на шести языках. Деятельность Кропоткина, его многочисленные работы стали достоянием мировой науки, культуры человечества.
С самого раннего детства Кропоткин удивлял родных и окружающих его людей. Блестяще окончив престижный Пажеский корпус, ему прочили военную карьеру при императорском дворе, его лично знал Николай I, но выпускник удивил всех. Он предпочел службу в рядовом казачьем полку в Сибири. Молодой офицер совершил ряд путешествий по Амурскому краю и Маньчжурии, занимался изучением Восточной Сибири и проверкой мест отбывания наказаний, составлял проекты изменения системы ссылок и тюрем, развития местного самоуправления. Он открыл группу молодых вулканов, несколько горных хребтов, исследовал Большой Хинган, впервые описал Маньчжурию и составил карту Амура и Сунгари, описал животный и растительный мир этого края. Его научные исследования по физической географии Сибири и Дальнего Востока получили признание в научном мире, после их публикации в Петербурге Кропоткин был награжден золотой медалью Русского географического общества. От предложения занять пост секретаря этого общества он отказывался, удивляя родных и знакомых.

Более того, тяга к серьезной научной деятельности подвигла Кропоткина выйти в отставку, и он снова удивил всех, поступив в Петербургский университет на физико-математический факультет, сочетая учебу с большой исследовательской работой в области географии. Окончив университет, молодой ученый провел исследовательскую работу по теории происхождения ледникового периода в Финляндии. Это открытие, отраженное в статьях ряда научных журналов Европы, принесло ученому известность. Он писал: «Мне хотелось разработать теорию о ледниковом периоде, которая могла бы дать ключ для понимания современного распространения флоры и фауны и открыть новые горизонты для геологии и физической географии». Благодаря новым, величественным обобщениям ученому удалось человечеству передать в мельчайших подробностях неведомую картину мира, связанную с ледниковым периодом. Кропоткину снова предлагали принять должность секретаря Географического общества, и он вновь удивил всех своим отказом. Он покидает Россию в 1872 году, в Европе знакомится с взглядами теоретика и практика анархического движения М. А. Бакунина и деятельностью I Интернационала.

Надо признать, Кропоткина поразили идеи анархизма, но они отчасти были подготовлены появившимися еще в Сибири интересом к социалистическим идеям и движениям. Мыслитель признавался, как он знакомился с литературой, находясь в Германии: «Я читал целые дни и ночи напролет, на нескольких языках, и вынесенное мною впечатление было так глубоко, что никогда ничем не изгладится».
Вернувшись в Россию, Кропоткин устанавливает связи с революционным подпольем и ведет пропагандистскую работу. Он опубликовал свою программу реформирования России, был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, но через два года (1876 г.) совершает побег и только через сорок лет свидится с родиной. В Англии ученый знакомится с М. Бакуниным незадолго до смерти великого революционера-анархиста, и под влиянием его идей становится теоретиком, главой международного анархического движения. За свою революционную деятельность ученый вторично арестовывается, на этот раз уже французскими властями, и заключается в тюрьму Клерво. Наш соотечественник приобрел такую известность как ученый и общественный деятель, что за него вступились выдающиеся представители европейской науки и культуры Э. Ренан, В. Гюго, Г. Спенсер, Э. Реклю и др.

Кропоткин в годы эмиграции, подчинив себя революционной деятельности, не прекращает интенсивно заниматься наукой, он сотрудничает с крупнейшими европейскими научными изданиями, ведет научное обозрение в журналах, пишет статьи для «Британской энциклопедии», избирается членом нескольких научных академий мира. В это время мыслитель создает свои фундаментальные сочинения: «Современная наука и анархия», «Речи бунтовщика», «Хлеб и воля», «Поля, фабрики и мастерские», «Взаимная помощь как фактор эволюции», «Великая французская революция», «Этика». Им опубликовано в различных изданиях около двух тысяч статей и брошюр. Этот показатель говорит о фантастической работоспособности ученого. И еще, когда читаешь научные работы Кропоткина, поражаешься указателем имен, т. е. использованными, прочитанными, осмысленными источниками, они составляют тысячи на разных языках. В своем научном труде «Хлеб и воля» Кропоткин сформулировал социальный идеал ― безгосударственный (анархический) коммунизм, устанавливаемый сразу после победы социальной революции и гражданской войны, «если правящие классы своим слепым упрямством сделают ее неизбежной».

При этом мыслитель считал непременным условием построения нового общества, достижения подлинной свободы и равенства экспроприацию ― изъятие в общее пользование из частных рук средств производства, всего того, что «дает возможность кому бы то ни было… присваивать себе чужой труд», введение справедливых принципов распределения. Кропоткин погружается в историю развития общества, доказывая, что коммунизм без государства рождается из практики народной жизни, что подтверждает история: первобытный род, сельская община, средневековые цехи и вольные города были созданы и управлялись народом с помощью обычного права, без государства и принятого им законодательства. Государство, концентрируя в себе общий интерес «помещика, судьи, фабриканта, солдата», лишь препятствовало человеку в желании создать себе обеспеченную и свободную жизнь. Ученый, вернувшись в Россию в период Февральской революции, сразу включился в революционный водоворот, встречался с руководителями различных политических партий (общался с Лениным, обменивался с ним письмами, признал Октябрьскую революцию), пытался примерить враждующие социальные движения. Во многом идеи Ленина и Кропоткина о складывающемся новом социуме совпадали, но анархист был противником диктатуры пролетариата с ее жесткой государственностью.

Кропоткин пророчески предупреждал о неизбежности тотальной бюрократизации всех сторон жизни общества, неэффективности ставки только на крупное машинное производство, необходимости развития кооперации и гибких способов регулирования экономической жизни страны. Ленин воспользовался некоторыми советами ученого в оформлении плана строительства социализма с опорой на кооперацию. До конца своих дней мыслитель утверждал, что коммунизм, анархизм и научный метод («индуктивно-дедуктивный метод естествознания») оказываются силами, способными поддержать и взаимоопределять друг друга. Основной пафос анархизма ― борьба с государственной властью, поддержка личности в ее противостоянии государству, господствующему над ней «в силу исторических условий». В своем последнем выдающемся научном трактате «Этика» Кропоткин с точки зрения анархизма ставил задачу построить всю совокупность наук, касающихся человека, пересмотреть представления о праве, справедливости на основании последних данных, уже полученных этнологическими исследованиями, «распространяя их далее». Приверженец «синтетической систематической философии», способной дать ответы на главные вопросы человеческой истории, обосновал неприятие правового государства, представительной демократии и рыночного хозяйства, убедительно доказал, что любые преобразования общества только тогда имеют смысл, когда они ведут к освобождению личности, а не замене одной социально-экономической системы угнетения и унижения другой.

Этика Кропоткина базируется на таких понятиях, как справедливость, нравственность, великодушие, взаимопомощь, безусловная вера в торжество грядущей социальной справедливости, олицетворенной в общинно-коммунистическом строе будущего. Подчеркну для читателя, анархического общинного коммунизма, в отличие от «коммунизма авторитарного».

Русский мыслитель вошел в когорту самых выдающихся ученых планеты. Великий революционер во всех проявлениях жизни, он многое сделал, чтобы «заставить человека почувствовать себя заодно с бьющимся сердцем всего человечества, с зачинавшимся бунтом против вековой несправедливости и попытками выработки новых форм жизни». Кропоткин был человеком огромной умственной энергии, высокой нравственности, незаурядного литературного дарования, блестящий оратор и публицист, пропагандист русской науки и литературы.

Он пользовался неизменной популярностью среди ученых и литераторов во всем мире. Последние годы великий русский гуманист жил в подмосковном городе Дмитров. В начале 1921 года он заболел, по инициативе В. Ленина к нему была направлена группа врачей во главе с министром здравоохранения Н. Семашко, но было уже поздно. Похоронен князь Петр Алексеевич Кропоткин на Новодевичьем кладбище в Москве.


МИСТИК, ПРОВИДЕЦ, ГЕНИЙ

«…Высшая степень мастерства писателя в том, чтобы выразить мысль в образе».
О. Бальзак

Прошла череда юбилеев, посвященных 200-летию великих поэтов-мыслителей Пушкина, Тютчева, Гоголя. Настала очередь юбилея одного из гениальнейших, загадочных, мистических поэтов России ― Михаила Юрьевича Лермонтова. Лермонтов не встречался с Пушкиным, но знал, что тот высоко отозвался о его поэме «Хаджи Абрек», опубликованной в журнале «Библиотека для чтения» в 1833 году. С Гоголем поэт лишь один раз встречался перед отбытием на Кавказ. Они не могли наговориться несколько часов. Творческая жизнь Лермонтова продолжалась всего 13 лет из 26, отпущенных ему Всевышним. Лев Толстой заметил, что если бы Лермонтову довелось сполна прожить свой жизненный срок, то «ему и Достоевскому в литературе нечего было бы делать». Его творчество не предавалось забвению ни при жизни, ни после трагической смерти. Своими поэтическими и прозаическими произведениями Лермонтов вызывал такое состояние у читателей, какое испытывал сам во время их написания. Это высшее достижение литературы.
Дм. Мережковский писал, что когда-нибудь исследователям удастся полностью раскрыть тайну жизни и смерти Лермонтова, «поэта сверхчеловечества». Может, после этого раскрытия мистические силы космоса оставят Россию в покое, и тогда голосом поэта заговорит истина. Пророческие стихи поэта, их смысловая неразгаданность до сих пор не дают покоя исследователям-лермонтоведам. В стихотворении «Сон» поэт предсказал свою смерть:

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим Я,
По капле кровь сочилася моя.
…Кровавая меня могила ждет,
Могила без молитв и без креста.

В самой смерти поэта много загадочного. Секундант Лермонтова Васильчиков свидетельствует: «Мы подбежали к упавшему. В правом боку его дымилась рана, в левом сочилась кровь». Получается, что поэт получил сразу два смертельных ранения. Эксперты утверждали, что пистолетный выстрел Мартынова не мог поразить сразу и сердце, и легкие. Есть версия, что под прикрытием поединка (дуэли) Лермонтов стал жертвой злодейского заговора, а разразившаяся гроза с оглушительными раскатами грома и проливным дождем замели следы преступников.

Многие исследователи творчества Лермонтова заметили мистическую загадку поэта, в 100-летнюю годовщину со дня рождения, в 1914 году над Невой показался световой столб, превратившийся в крест. Началась первая мировая война. Через 100 лет после кончины Михаила Юрьевича в 1941 году началась Великая Отечественная война. В год 125-летия со дня рождения поэта началась вторая мировая война. 150-летие ― распад СССР. В это же время корабль, названный его именем, затонул в самой глубокой впадине Тихого океана. Боюсь даже прогнозировать, что может случиться в год 225-летия Михаила Лермонтова, который уже скоро наступит. Мистические цифры 14 и 41 пугают, тревожат и не добавляют оптимизма в связи с происходящими событиями в мире.

Вся недолгая жизнь поэта окрашена мистическими явлениями, которые оборачивались источником противоречий, потерь близких ему людей, драм и трагедий.

Я сын страданья. Мой отец
Не знал покоя под конец.
В слезах угасла мать моя:
От них остался только я,
Ненужный член в миру людском,
Младая ветвь на пне сухом…

А все началось в далеком детстве. Бабушка, Елизавета Алексеева Арсеньева, женщина деспотического, непреклонного характера, любившая внука до самозабвения, перевезла Мишу, которому не было и года, из Москвы в Тарханы, ныне село Лермонтово Белинского района Пензенской области. Там и прошло детство Лермонтова, ― 13 лет, половина его жизни. Елизавета Алексеевна дала внуку прекрасное домашнее образование, пригласив для этого хороших учителей. Михаил в раннем возрасте свободно говорил по-французски и по-немецки, позже овладел английским и латынью. Его день был расписан по минутам, Миша хорошо играл на скрипке, рояле. Несколько лет назад я побывал в Тарханах, где меня поразили живописные работы Михаила Юрьевича. Это одно из самых больших впечатлений, которое я вынес из посещений музейного комплекса в Лермонтово. И еще удивительная природа. Все многочисленные постройки на территории комплекса утопают в зелени, рощи, пруды, круглый сад, фамильная часовня, домовая церковь Марии Египетской были первыми впечатлениями будущего поэта.

...Любил сначала жизни я
Угрюмое уединение,
Где укрывался весь в себя,
Боялся, грусть не утая
Будить людское сожаление…
Я вопрошал природу, и она
Меня в свои объятья приняла…

Стихи и поэмы Миша начал писать с семи лет, а в четырнадцать он уже публиковался в известных журналах России. Обучаясь в Московском университете и в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, Лермонтов одновременно пробует себя в прозе и поэзии, а его публикации в журналах привлекают внимание критиков и коллег по перу. Михаил Юрьевич дружил с идеологами славянофильства: Ю. Самариным, А. Хомяковым, П. Киреевским, но он расходился с ними относительно значения западной цивилизации. Он говорил издателю А. А. Краевскому: «Это стремление шагать в ногу с Европой задержало наше развитие Бог весть на сколько лет… Сколько можно тянуться за Европой? Я многому научился у азиатов, и мне хотелось бы проникнуть в тайны азиатского миросозерцания… Там, на Востоке тайник богатых откровений…».

Кстати, Ф. Достоевский в конце своей жизни призывал общество обратить свои взоры на Восток: «Россия не в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только европеец, но и азиат». Два гения в разные периоды времени размышляли одинаково о будущем развитии России. Лермонтов владел даром космических панорам. В мировой поэзии не было случая (до космонавтов), чтобы человек посмотрел на Землю из Космоса. Правда, Пушкин посмотрел на Кавказ с высоты самого Кавказа:

«Кавказ подо мною,
Один в вышине,
Стою я у края стремнины…».

А вот как у Лермонтова:

И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал;
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял…

Внимательный читатель обращает внимание на образное мышление, на совершенство художественного самовыражения, на национальное, патриотическое, самобытное жизненное искание, самоопределение себя…

В уме я создал мир иной
И образов иных существование.

Находясь на территории заповедника, восхищаясь его природой, меня не покидала мысль, что слияние способного ребенка с такой красотой развило в нем возвышенные чувства, духовные устремления, воздействовало на формирование образного мышления, выразившееся в прекрасных стихах и не менее прекрасных полотнах живописи. Вспомнил строчки юного поэта:

Когда садится алый день
За синий край земли,
Когда туман встает, и тень
Скрывает все вдали,
Тогда я мыслю в тишине
Про вечность и любовь,
И чей-то голос шепчет мне:
Не будешь счастлив вновь.

Размышляя о сегодняшней литературе, погружаясь в ее содержание, у меня складывается впечатление, что она рационализируется, исчезает образное мышление, скудеют чувства. Возможно, это связано с тем, что скукоживается природная данность, урбанизация охватила все континенты земного шара, а с ней растет агрессивность, угасание нравственности.

В русской литературе, в ее лучших проявлениях, на мой взгляд, всегда наличествовали два важнейших фактора ― вера и чувство. Они выражали сущность русского народа. Наш первый митрополит Древней Руси Иларион Киевский (Троицкий), 11 век, в своем произведении «Слово о Законе и Благодати» отразил чувства, сгусток мощной национальной духовной энергии наших предков. Самим названием книги он указал, что есть государства и народы, живущие по законам, а русские (впервые вводит понятие «русский народ») живут по сердечной благодати, т. е. по нравственным, христианским установлениям. Религиозное искусство определяется чувствами, они меняют весь духовный облик человека, сообщают ему силу и глубину любви к родине. Чувства отражают глубокое понимание жизни, торжество русской самобытности мысли, бездонной глубины и скорби человека. Митрополит Иларион в своем «Слове» почувствовал красоту предвечного творческого замысла Духа, основанного на вере и чувствах. К. Батюшков: «О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной».

Русские мыслители и писатели М. Ломоносов, Ф. Достоевский, Л. Толстой, Ф. Тютчев, Н. Лесков продолжили традиции, заложенные Иларионом. Образ мирообъемлющего целостного мира воссиял в их произведениях, основу которых, повторюсь, составляли вера и чувства. Русские писатели и философы в основу своего творчества ставили философию сердца и веру. М. Ломоносов, Вл. Соловьев, И. Ильин, И. Сеченов считали, что рационализм (разум) не может достигнуть тех высот, которые доступны сердечному разуму (чувству), вере. А. Пушкин писал:

…На них основано от века,
По воле Бога самого,
Самостоянье человека
Залог величия его.
Животворящая святыня.
Земля была б без них мертва…

Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова обязано своим успехом вере и чувству, истокам его образного мышления и гениальности.

Проиллюстрирую свое суждение одним стихотворением «Молитва», которое можно отнести, как и все его произведения, к великим шедеврам русской и мировой литературы, оно отвечает на вопросы, поставленные в данной статье автором.

В минуту жизни трудную
Теснится в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души, как бремя, скатится,
Сомненье далеко ―
И верится, и плачется.
И так легко, легко.

Сменяющие друг друга поколения людей оценили великие творения Михаила Юрьевича Лермонтова, по праву отнеся их к гениальным шедеврам русской и мировой литературы. Благодаря его творчеству мы, читатели, постигаем новый смысл бытия, обнаруживаем другой духовный мир, неведомый нам, и заставляющий нас размышлять, радоваться, страдать, восхищаться.


ОСНОВА НРАВСТВЕННОГО
ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

«Кто стремится к высокой цели, уже не должен думать о себе».
И. Тургенев

Среди русских религиозных мыслителей второй половины XIX столетия и начала XX в. выделяется особым оригинальным мышлением Лев Михайлович Лопатин (1855–1920 гг.). Философ родился в Москве в семье юриста, окончил историко-филологический факультет Московского университета и некоторое время преподавал русский язык в реальном училище. Успешно защитил магистерскую и докторскую диссертации и до конца своих дней, будучи профессором кафедры философии, связал свою кипучую энергию с Московским университетом. Лопатин был профессиональным философом, обладал удивительными дарованиями в различных сферах наук. Мыслитель был редактором журнала «Вопросы философии и психологии», одновременно являясь председателем Московского Психологического Общества. Лопатин с ранних лет был одним из самых ближайших друзей Вл. Соловьева. Князь Евг. Трубецкой дает такую характеристику мыслителю, говоря о его личной крайней непрактичности: «Лопатин был чудак и оригинал, каких свет не производил… в особенности поражало в нем сочетание тонкого, ясного ума и почти детской беспомощности». Таковых философов хватает и в наше время… Многообразие философских работ Лопатина, убедительно им изложенных, указывает на их этические мотивы. В статье «Теоретические основы сознательной нравственной жизни» он пишет: «Нравственные действия должны иметь мировое значение, простирающееся на всю Вселенную».

Философ ставит человека в положение непостижимой сущности, которая связывает все живое многообразие сущего. Проявления живой, психической жизни изменяются каждую секунду: все, что осуществляется во времени, носит характер «непрерывного исчезновения». Познание природы, существ мира происходит, по мнению ученого, исходя из внутреннего опыта человека В основе всех своих научных построений философа присутствует антропология, понимание человека Творческая сила духа и нравственные убеждения личности раскрываются непосредственно в самовосприятии действительности. Основу нравственного поведения составляет свободная воля, подчиняющаяся закону творческой причинности. Лопатин, размышляя о жизни социума, приходит к пониманию смысла жизни, которая становится реальной лишь тогда, когда мы исходим из идеи свободы воли, а она предполагает всепроникающую творческую активность. Единение свободы воли и творческой активности формирует в духовном мире состояние нравственной свободы. Нравственная жизнь с ее внутренним достоинством личности приводит философа к идее бессмертия души как одной из составляющих духовной структуры личности. Самое главное, бесконечно ценное в человеке ― его душа. Лопатин считал, что без веры в бессмертие души не обосновать идею внутреннего достоинства личности, а это является коренным началом нравственности. «Нравственная жизнь не вершится в нас, а мы ее совершаем». Им соответствуют два главных вида философии: онтология разума и онтология веры. Онтология разума как рациональная форма философии должна вести поиск истины в направлении уяснения связи единого и многого. Лопатин не соглашается с концепцией Гегеля, каким образом Абсолютная идея порождает мир конкретного и индивидуального. В противоположность немецким философам, их рассудочности русский мыслитель вводит понятие творческой способности человека, так как творец первоначален и более целен в своих устремлениях, рассудок только переводит его идеи в ясные понятия. В то же время человеческий ум может мыслить независимую от него реальность только на примере духовного, материального или признавать эту реальность абсолютно непостижимой основой бытия. Но у философии имеется три возможности построения философской системы: материализм, феноменализм и спиритуализм, последнему мыслитель отдавал предпочтение как системе наиболее логичной и последовательной в постижении истины. Собственную философскую теорию ученый называл «системой конкретного спирутуализма», признавая однородность мира и единство его происхождения. Он писал, что внутренний опыт познающего действительность «есть единственная точка, единственным предметом нашего внутреннего опыта оказывается всегда субстанциальное тождество нашего сознания в его разнообразных выражениях».

Это разнообразие всего сущего проявляется в творческой активности духа, душевных порывах. Оно начинается с ощущений познающего человека мир, природу и космос. Человек, вдохновленный идеей познания мира, приближается к Богу, становится членом «вечного царства света, разума, любви». Мыслитель полагал, что достоинство личности, занимающейся постижением всего сущего, является самым глубоким внутренним стимулом нравственной жизни, но реализуется только в том случае, если жизнь спроецирована в «вечность внутреннего существа человека». В своих многочисленных статьях Лопатин соотносил свои психологические озарения с философскими идеями, основанными на умозрении своей системы ― одной из самых стройных систем в русской философии. Его можно без преувеличения назвать одним из самых выдающихся русских психологов, а идеи, высказанные им сто лет назад, сохраняют и сегодня свое высокое значение.

В этом ключе написана Лопатиным основная двухтомная книга «Положительные задачи философии». В ней мыслитель размышляет о космологии творческой активности, причинности понятий бытия и творения мира, склоняется к признанию творческой, а не логической необходимости в жизни космоса и его познания. Последовательно и, я бы сказал, с эстетическим изяществом философ приходит к идее творения мира Богом из ничего, стремясь дать этой идее разумное оправдание. При этом замечает, что творение мира, творчество из ничего есть нечто большее, чем даже творческая причинность. «Между миром и силой, его произведшей, мыслимо лишь творческое отношение и никакое другое». Он пытается наметить возможность религиозно-философского объяснения происхождения мира и его части населения земли отпадения от Бога, который созерцает в Себе все существующее. Но в этот мир вступает начало самости и исключительного самоутверждения, «поэтому все разделилось, распалось и раздвинулось во времени. Сознание времени есть субстанциальная функция души». В лице Льва Михайловича Лопатина русская философия и психология имеет, наверное, второго после Вл. Соловьева выдающегося мыслителя, труды которого остались не переизданными, особенно многочисленные его статьи различной тематики, а могли бы внести весомый, достойный вклад в развитие русской философии и культуры России.


ПРИРОДА ФИЛОСОФСКОГО СОМНЕНИЯ

«Нет сейчас проблемы важней, чем высокое, достойное времени, нравственное утверждение человека».
В. Распутин

Эпоха конца XIX ― начала XX столетия ― яркий, своеобразный, но в то же время сложный и противоречивый период развития русской культуры. При упоминании понятий «русская культура», «наука этого времени» в памяти тут же невольно воскресает плеяда выдающихся деятелей искусства, мыслителей, ученых, которые обладают магической притягательной силой. В русском мире причудливо переплетаются судьбы, биографии выдающихся его представителей. Попыткой ответа на вопрос, кто на сей раз привлек мое внимание философ или общественный деятель… Отвечаю: Владимир Францевич Эрн (1882–1917 гг.), один из малоизвестных отечественных философов, но каждое новое поколение ищет разгадку и объяснения в его творениях, задаваясь вопросами: какие силы породили философские вершины русского религиозного мыслителя. Владимир Эрн родился в Тифлисе, в нем намешана русская, шведская, немецкая кровь, однако он всегда подчеркивал главное для меня ― семья была православной. Окончив гимназию, Эрн поступил в Московский университет на философский факультет, во время учебы он сблизился с П. Флоренским, А. Белым, В. Свенцицким, С. Трубецким, Л. Лопатиным. После событий 1905 года они образовали «Христианское братство борьбы», задачей которого мыслилось создание специфически русского христианского социализма и подготовка церковной реформы.

Эрн, став профессором университета, опубликовал большое количество статей, связанных с критикой западноевропейского рационализма, который механизировал весь строй жизни, подчинив его технике. Мыслитель строил свою аргументацию, противопоставляя западным теориям логос древней и христианской философии, он называл свою философию «логизмом». В сборнике статей «Борьба за Логос» наиболее полно изложены его гносеология и софиология, они стоят в ряду характерных для начала XX века попыток выработать ― в ситуации «заката Европы» О. Шпенглера ― новое понимание философии разума. У философа было большое историческое чутье, бесспорное дарование и жаль, что Господь отмерил ему краткую жизнь. Проживи Эрн долее, он мог бы создать своеобразную, уникальную систему и уже подступал к ее созданию. В прекрасных статьях «От Канта к Круппу», «Время славянофильствует», «Природа мысли», о Гр. Сковороде, философии Джоберти, философии Древней Греции и Рима есть много замечательных, пророческих мест, заставляющих задуматься о философских воззрениях автора об угрозе наступающей технической революции, угрожающей всей нашей цивилизации. Согласно философу, только философия, опирающаяся на божественный логос, может вторгаться во все проявления жизни, руководить ей, устанавливая конечную цель, разрабатывая концепцию прогресса. Учение о Божественном логосе как источнике мышления и бытия восходит к античному онтологизму Парменида и Платона, развитое неоплатониками, усилиями отцов и учителей церкви.

Работы Эрна, посвященные истории раннего христианства, получили широкий общественный резонанс среди ученых-обществоведов России. В. Ф. Эрн развивает одну из центральных своих мыслей о подлинности и полноте религиозной жизни православной Церкви и всей истории христианства как истории свободы и правды Христовой. Эти идеи мыслитель конкретизирует в «Письмах о христианском мире», опубликованных в «Богословском вестнике» за 1912–1913 годы. «Церковь одна, как один Христос, и христианское сознание не может даже отвлеченно представлять Ее дробной. Церковь как Божия мысль есть уже то Богочеловечество, видимое начало которому в определенное историческое время положил Христос». Таким образом, существенной чертой Эрна как мыслителя и общественного деятеля является пристальное внимание к проблематике первоначального христианства, которая соотносится им с задачами церковного обновления в России. В 1910 году В. Эрн, Н. Бердяев, Е. Трубецкой, С. Булгаков организуют московское книгоиздательство «Путь», в этом издательстве Эрн публикует большое количество блистательных статей, посвященных восточно-христианскому логизму, противостоящему западноевропейскому рационализму. В них философ констатирует об общемировоззренческих переменах в социуме и, соответственно, о крушении восходящего к просветительскому рационализму представления о месте и роли философа в обществе. Эрн подвергает критике новоевропейское самоопределение разума как «рацио», ключевым пунктом которого является метафизический и гносеологический индивидуализм, основанный на учении Декарта, являющийся рассудочным, бестелесным, проникаемым только для самого себя, в противоположность чувственному бытию, живой человеческой личности. Логизм, по Эрну, предполагает глубочайшее раскрытие личности, поскольку в нем «Бог ― Личность, Вселенная — Личность, Церковь — Личность, человек — Личность», в тайне своего и личного бытия, в своей индивидуальности человек постигает модус существования Бога и мира.

Он писал: «Философское развитие начал логистического миропонимания требует непрерывной, интенсивной работы, логизму как философской системе, как подлинно синтетической точке зрения, мне кажется, предстоит в будущем огромная роль. Философ не только сам философствует, но и в нем философствует нечто сверхличное». Логос имеет, по мнению философа, три аспекта, выраженные в трех сферах культуры: 1) божественная сфера, связанная с реализацией морального блага в деятельности, подвиге «просветления воли» как второе Лицо Троицы; 2) космическая сфера ― в искусстве, она раскрывает мир в прекрасном через сферу эстетического переживания в естественных религиях и искусстве. Трактовка сущности искусства его отношения к общественной жизни, понимание взаимосвязи красоты, справедливости и правды; 3) философское мышление, цель которого — понять мир как целое в единстве, понимание истины как соответствие понятию предмета. Сама истина (Логос) устанавливает философа к самовозрастающей активности мысли. Книга «Борьба за логос» очень полезная и ценная, так как в ней определяются специфические особенности русской религиозной философии. Религиозную русскую философию Эрн связывает с наследованием ей антично-христианского «логизма» через Византию, через платонические традиции святоотеческого богословия. Удивительный русский философ Владимир Францевич Эрн в конце своей короткой жизни написал, как завещание: «Я думаю, чуткое ухо сквозь ожесточение «логической» борьбы расслышит мотивы моего философствования: мою веру и мою любовь». Так и хочется сказать, не сомневайтесь, Владимир Францевич, влияние ваших идей можно найти в построениях многих ученых как в России, так и за рубежом.


ФИЛОСОФИЯ СМЫСЛОВ
ВАДИМА КОНДАКОВА

«Боль жизни гораздо могущественнее
интереса к жизни. Вот отчего религия
всегда будет одолевать философию».
Василий Розанов

Не так часто тюменские философы радуют своими научными работами взыскательного читателя, для того чтобы он мог разделить понимание философских проблем автора и найти в описываемых суждениях и умозаключениях близкое для себя. Профессор индустриального университета, доктор философских наук Кондаков Вадим Авенирович опубликовал две монографии: «Духовно-культурные основы хозяйственной жизни общества в русской религиозной философии: история и современность» (издательство Тюменского индустриального университета, 2016–2018 гг.) и «Проблема иерархии в религиозно-философских концепциях русских мыслителей серебряного века». Монографии носят не прогностический, а системно-информационный характер, рассматривают хозяйственные, исторические концепции великих русских мыслителей на различных этапах развития России, не исключая современность. Монографии В. Кондакова представляют собой философское исследование диалектики духовной и хозяйственно-экономической сферы российского социума с точки зрения методологии русской религиозной философии Серебряного века. Анализируя основные положения философских концепций таких мыслителей, как Н. Федоров, В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, Б. Вышеславцев, Н. Лосский, И. Ильин, Н. Трубецкой автор сделал попытку соотнести экономику и нравственность, иерархию ценностей, право и законность в различные периоды развития страны. Значимость данных работ определяется периодически повторяющимися экономическими кризисами на рубеже XX–XXI веков, связанными с процессами глобализации, интеграции России в мировую капиталистическую систему и сопровождающимися проникновением рыночной экономики в ее социокультурную сферу, нивелированием в массовом сознании народов страны традиционных ценностей.
Автор предлагает читателю не решить, а хотя бы увидеть онтологическую проблему, используя психологический прием для того, чтобы иметь возможность раскрыть перед читателем внутреннюю логику осмысления последствий интеграции России в мировую цивилизацию на основе либерального подхода. «Неукоснительного выполнение правительством РФ рекомендаций Вашингтонского консенсуса, исходящих из основных постулатов монетаризма». В. Кондаков на основе экономических эмпирических данных и материалов социологических исследований анализирует последствия ваучерной приватизации и залоговых аукционов, в результате которых граждане СССР были отчуждены от собственности, а Россия превратилась в крайне несправедливую, олигархическую страну с экспортно-сырьевой направленностью, низкими показателями ВВП, высоким дециальным коэффициентом. Философ, осмысливая хозяйственную жизнь общества, приходит к пониманию того, что не только социальные процессы влияют на отражение реальности в человеческом сознании; сама их рефлексия имеет обратное воздействие на общественную жизнь. Нам надо учитывать рефлексивность в наше время. Она помогает людям осознавать проблемы во всех проявлениях жизни, скрытые влиянием социальной среды и психологических социальных воздействий.
Достойна внимания мысль автора о том, что не только внутренние процессы влияют на социальное расслоение общества, но и деформация его связана с субъектами внешнего типа конформистского сознания, сущность и влияние которых отражается в предпринимательской, политической, научной, художественно-публицистической деятельности, продвинутого постинформационного социума. Содержательная деятельность человека по изменению экономических реформ, процессов социума в условиях информационных технологий стремительно ужесточается, в этих условиях перестают быть главной целью сердечные взаимоотношения между людьми (угасают эмоции), что приводит, не без влияния интернета, к изменению сознания, а значит, глубоко меняется личность человека. В. Кондаков, излагая основные идеи мыслителей Серебряного века, применяет их методологические, эвристические, аксиологические наработки, позволяющие учитывать, использовать в исследовании современного российского общества, сочетающего черты традиционного социума и общества модерна. Его волнует сегодняшнее духовное состояние общества, автор сетует на то, что часть нынешнего населения России отрывается от своих духовных, нравственных корней, от народной почвы. Он пишет: «В массовом национальном сознании граждан социума, каковой является современная Россия, отчетливо проявляется тоска о единой, централизованной, авторитарной власти». Тоска по харизматическому вождю (образ И. Сталина), персонифицирующаяся в коллективном бессознательном «архетипе отца».

Автор полностью солидарен с программами оздоровления экономики России, предложенными учеными-патриотами С. Ю. Глазьевым, В. Ю. Катасоновым, М. Г. Делягиным, которые считают, что для возрождения России потребуется возрождение национально-государственной идеологии, она создаст условия перевода ценностей «народной метафизики» в понятные для всего населения страны цели, задачи, программы, лозунги и воплощение их, разумеется, в национальную идею. Ясно, что она не должна ограничиваться только патриотизмом, как считает Президент РФ, а должна быть дополнена справедливостью и правдой. Благодаря этим элементам «хозяйствующий субъект получает возможность актуализироваться в добре как в главной духовной ценности, объединяющей индивида в человеческий род, хозяйствующего субъекта и природу в единые органические целостности». К достоинству монографий В. Кондакова необходимо отнести его умение подать сложный материал, грамотность и последовательность изложения идей русских мыслителей и связь их с сегодняшними явлениями. Высокая культура мышления философа, проявляющаяся в манере изложения идей религиозных мыслителей прошлых эпох, делает честь автору. Умение формулировать свои выводы, ставить сложные вопросы и отвечать на них, ― все это присутствует в монографиях автора. Рецензированные мной монографии Вадима Кондакова будут полезны студентам и аспирантам, преподавателям гуманитарных дисциплин, всем, кто интересуется историей русской религиозной философии, разных периодов развития русской мысли, вопросами философии хозяйства России.


ВЫДАЮЩИЙСЯ УЧЕНЫЙ,
ИЕРАРХ РУССКОЙ ЦЕРКВИ

«…Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт».
А. Пушкин

Будущий митрополит Московский Филарет (1782–1867 гг.), в миру Василий Михайлович Дроздов, родился в тихой и глухой Коломне. Отец служил диаконом в Успенском кафедральном соборе, сын часто бывал во время богослужения, знал тексты Священного Писания и молитвы. Учился Василий Дроздов в Коломенской и Троицкой Лаврской семинариях, стал любимым воспитанником митрополита Московского Платона (Левшина). Из школьного обучения он вынес блестящее знание древних языков и основательную стилистически-филологическую подготовку. Его дарование и удивительное трудолюбие были высоко оценены всеми преподавателями, он был оставлен в Троицкой семинарии учителем иностранных языков, поэзии, красноречия и риторики.

В 1809 году монах Филарет был вызван в Петербург «для усмотрения» преподавания в духовной Академии и уже через три года стал ее ректором, профессором философских наук и одновременно архимандритом, настоятелем в Новгородском Юрьевом монастыре. Пятнадцать лет пребывания в столице были самыми плодотворными в творческой жизни иерарха. «Пространный христианский катехизис» Филарета свидетельствует о «сердечном» понимании христианства с ориентацией на сильную и самостоятельную мысль, устремленную «в тайны Креста Христова, в тайны действия Святого Духа в душах облагодатствованных». Впервые в истории Русской Православной Церкви Филарет православную философию связал с церковным духовным опытом. Он привлекал внимание тех, кто его слушал, своими назидательными, дидактическими проповедями, красноречивыми поучениями, редким даром слова, энциклопедическими познаниями, размышлениями вслух. Каждое выступление профессора было благовестием, блестящим и вдохновенным. Филарет не всегда был смиренномудрым, во время дискуссий он устроил свой разум таким образом, что дискутанты признавали его превосходство. Митрополиту принадлежит высказывание в духе глубочайшей, гениальнейшей из заповедей Нового Завета: «Божьих врагов ненавидь, врагов отечества уничтожай, а личных врагов прощай». Этот призыв Филарета актуален для России во все времена, а особенно в наше время.

А. Герцен писал: «Филарет мастерски владеет русским языком, удачно вводя в него церковно-славянский». Все книги, поучения, начиная с «Начертание церковно-библейской истории», «Записки на книгу Бытия», «Слова и речи» в пяти томах, написаны прекрасным русским языком. Проиллюстрирую это суждение стихотворением Филарета на стих А. Пушкина «Дар напрасный, дар случайный», написанный поэтом в 1828 году. Наверное, стоит дать читателю полностью небольшие стихотворения того и другого. Итак, Пушкин:

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль, зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?

Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

Свое понимание жизни высказывает Филарет, своим стихотворением отталкиваясь от стихотворения Пушкина.

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной,
И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью,
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнишь мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум ―
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум!

В ответ митрополиту Филарету Пушкин написал «Стансы», но это уже другая история. Филарет, став Московским митрополитом, в своих социальных взглядах опирался на византийскую теорию симфонии, подчеркивающую духовный приоритет церковной власти над светской и предполагающую нравственное ограничение царя. Конечно, это вызвало неудовольствие со стороны Николая I и некоторых духовных богословов, однако среди сторонников Филарета, поддержавшие трактовку «священного царства», были крупнейшие монархисты России: Тихомиров, Победоносцев, архиепископ Серафим (Соболев) и др. Филарет выступал с критикой Западной цивилизации, «чтобы никакую, даже в тайне сокровенную премудрость не почитали (мы) для нас чужую, чуждую нашему сердечному богословию». Н. Данилевский развил взгляды ученого богослова опубликовав фундаментальный трактат: «Россия и Европа».

Московскому митрополиту принадлежит заслуга в публикации первого русского перевода Нового завета и Псалтыря, над которым он трудился не один десяток лет. Огромную роль Филарет сыграл на ниве просвещения, при его непосредственном участии как профессора и ректора духовной академии выросла целая плеяда православных мыслителей: Бухарев, Голубицкий, Кудрявцев-Платонов, во многом, предвосхитивших процесс религиозно-философского возрождения России в конце XIX ― начале XX столетия. Филарет большое внимание обращал на школьное образование, он добился, чтобы богословие преподавалось на русском языке для ясности изложения истин.

Мыслитель писал: «Богословские понятия, преподаваемые на латинском языке, не свободно действовали в умах, во время учения и после учения, с трудом переносимы были на русский язык для сообщения народу». При жизни Филарет был удостоен самых высоких государственных наград и научных званий, с ним советовались и почитали три императора, высшие сановники и богословы России. В. Розанов, скупой на оценки своим современникам, высоко ценил Филарета, «последнего… великого иерарха Церкви Русской». Московский митрополит Филарет по существу был Патриархом, при этом напомню читателям, что патриаршество было упразднено при Петре I, который после смерти Патриарха Адриана в 1700 г. не назначил предполагавшихся выборов Патриарха. В истории Русской Православной Церкви появилось учреждение Святейшего Правительствующего Синода 1721 г., получившего название Синодального. Патриаршество возродилось в советский период с избранием Патриарха Тихона (в миру Василий Иванович Белавин), его патриаршество с 21 ноября 1917 г. по 25 марта 1925 г.). Крупнейший русский богослов и мыслитель Московский митрополит Филарет прожил долгую жизнь ― 85 лет, погребен в Троице-Сергиевской Лавре. В 1994 году Русской Православной Церковью Филарет прославлен в лике святых в святительном чине. В городе Зеленограде в 1996 году открыта первая православная школа во имя Святителя Филарета Московского.


ПУЛЬСИРУЮЩАЯ ВСЕЛЕННАЯ

«…От разума ― печаль и наслажденье,
От разума ― величье и паденье».
Фирдоуси

Среди мыслителей русского космизма Чижевский Александр Леонидович (1897–1964 гг.) слыл человеком уникальным, энциклопедистом, поэтом и художником, первопроходцем в астрономии, биологии, геофизике, гематологии, истории, эпидемиологии, химии, социологии, открывателем новых, еще неведомых путей в мысли и духе. Чижевский родился в посаде Цехановец Гродненской губернии (Польша, ныне Белоруссия) в семье высокообразованного кадрового военного из именитого дворянского рода. С самого раннего детства удивлял окружающих его людей своей любознательностью, начитанностью и памятью, по своей системе изучал иностранные языки, историю, философию, увлекся живописью, музыкой, литературой, писал стихи. Мыслитель писал: «С раннего детства я страстно полюбил музыку, поэзию, живопись, и любовь эта с течением времени не только не уменьшалась, а принимала все более страстный характер даже тогда, когда корабль моих основных устремлений пошел по фарватеру науки». В двадцать лет Чижевский окончил Московский археологический и Московский коммерческий институты, учился почти одновременно на физико-математическом и медицинском факультетах Московского университета.
В 21 год он стал доктором всеобщей истории, защитив диссертацию на тему «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса», позднее стал профессором Московского университета и Московского археологического института, в них преподавал физические факторы исторического процесса, биологические и социальные формы организации материи в географической оболочке Земли. В тридцатые годы прошлого столетия ученый общался с К. Циолковским и даже жил какое-то время в Калуге, чтобы быть рядом с великим космистом, их дружба продолжалась двадцать лет. В это время Чижевский возглавил Центральную лабораторию ионизации, он создал работы, посвященные влиянию солнечной активности на все сферы Земли, на все уровни организации биосферы в зависимости от ритмов активности Солнца.

В своих статьях и книгах мыслитель доказывал, что циклы солнечной активности проявляют себя в биосфере, изменяя жизненные процессы, начиная от урожайности и заканчивая заболеваемостью и психической настроенностью человечества. Циклы сказываются в динамике исторических событий: войн, восстаний, революций, политических, экономических кризисов. Ученый доказал периодичность явлений на Солнце, их активность, повторение через одиннадцатилетний период, влияющее на интенсивность размножения и темпы роста организмов нашей планеты. Ученый связывал радиационные потоки, идущие к Земле, с космической средой, считая их подлинными творцами «лика Земли». В книге «Солнце и мы» Чижевский писал: «Проникая в среду Земли, они заставляют трепетать им в унисон каждый ее атом, на каждом шагу они вызывают движение материи и наполняют стихийной жизнью воздушный океан, моря и суши. Встречая жизнь, они отдают ей свою энергию, чем поддерживают и укрепляют ее в борьбе с силами неживой природы. Органическая жизнь только там и возможна, где имеется свободный доступ космической радиации, ибо жить ― это значить пропускать сквозь себя поток космической энергии в кинетической ее форме». В периоды наибольшей активности Солнца, по Чижевскому, объясняются разного рода катастрофические события в жизни отдельных людей ― аномальные психические реакции, патологические всплески в социальном поведении.

Ученый считал, что средствами прогноза суточных и месячных колебаний солнцедеятельности можно предвидеть нежелательные явления в биосфере и социальной среде, а затем избегать опасных последствий с помощью тех или иных профилактических мер. Позиция мыслителя по отношению к физическому и духовному миру, сознание единства земной природы с космосом не находило понимания у многих ученых. Лабораторию ионизации ликвидировали, научные работы Чижевского издавались только на иностранных языках за рубежом, хотя к этому времени он являлся основоположником космической биологии, гелиобиологии, космологии электродинамики, биоорганоритмологии, аэроионификации.
В мае 1939 года Чижевского избрали одним из почетных президентов первого международного конгресса по биофизике и биокосмике, который состоялся в сентябре того же года в Нью-Йорке, участники конгресса выдвинули его на соискание Нобелевской премии «как Леонардо да Винчи двадцатого века». Мыслителя не пустили за границу, съезд принял специальный меморандум по поводу отсутствующего Председателя: «Гениальные по новизне идей, по широте охвата, по смелости синтеза и глубине анализа труды поставили профессора Чижевского во главе биофизиков мира и сделали его истинным гражданином мира, ибо труды его ― достояние Человечества». В книге «Земное эхо солнечных бурь» ученый предложил новое философское понимание всемирной истории, доказывая, что на всех уровнях сложнейшей организации биосферы от общей ее системы до одноклеточных организмов он впервые увидел общемировой пульс, великую динамику природы в ее космическом измерении, различные части которой «созвучно резонируют одна с другой».

В 1942 году Чижевский был арестован, пропали многочисленные рукописи, сотни папок с ценнейшими научными материалами и фундаментальный рукописный труд, над которым ученый трудился более десяти лет, ― «Морфогенез и эволюция с точки зрения теории электронов». Ученый был обвинен, как он сам писал, «коллегами доброжелателями, но я не отрекся от своих работ ни устно, ни письменно ― и жестоко поплатился за это». Как часто бывает в жизни, люди способны простить человеку любые прегрешения, кроме одного ― таланта. Реабилитирован Чижевский был в 1958 году. В поэтической форме он изложил свое душевное состояние во время отсидки так:

Сиянье звезд ― для сердца утешенье!
Минует все и жизнь, и жизни беды,
А новое чужое поколенье
Увидит также слезы Андромеды!

Жить гению в цепях не надлежит,
Великое, равняется свободе,
И движется вне граней и орбит,
Не подчиняясь людям и природе.

Великое, без Солнца не цветет:
Происходя от солнечных истоков,
Живой огонь снопом из груди бьет:
Мыслителей, художников, пророков.

Велико творческое наследие Александра Чижевского. При жизни были опубликованы десятки научных монографий, сотни статей, изданные на разных языках мира. За научные труды мыслителя удостоили звания действительного члена 18 иностранных академий мира, профессора университетов Америки, Африки, Азии. Мыслитель проявил свои дарования в литературе и живописи, его поэтический талант признавали М. Горький, А. Толстой, С. Есенин, И. Бунин, А. Куприн. Чижевским опубликовано несколько поэтических книг, есть сборники, переведенные иностранными авторами. Ученый серьезно занимался живописью, около 2000 произведений (в основном акварельные пейзажи) удивительно созвучны его научным интересам. Духовное наследие великого русского космиста Александра Леонидовича Чижевского имеет общечеловеческое значение, распространенное на всю Вселенную.

В последнее время интерес к творчеству великого русского мыслителя растет, выходят его книги, возникают музеи, проводятся научные конференции, посвященные ученому, в честь Чижевского названа малая планета. Закончить свою статью хочу поэтическими строками ученого-поэта Александра Чижевского, обращенные, не только к нам, как мне кажется, а ко всему человечеству. Они звучат как завещание:

Что человеку гибель мирозданья ―
Пусть меркнет неба звездная порфира:
Страшитесь же иного угасанья:
Мрак разума ужасней мрака мира!


ПОВЕЛИТЕЛЬ МУЗЫКИ ― ПРАВОСЛАВНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ

«Георгий Свиридов ― явление, прежде всего
национальное и, как таковое, явление мирового
масштаба, интересное всем».
Валентин Распутин

Наш великий писатель-мыслитель Лев Толстой был большим оригиналом в оценке отдельных личностей, происходящих событий в мире, в предсказаниях относительно будущего развития человечества.
Так, Лев Николаевич отказывал музыкантам и композиторам в их умственных дарованиях, видимо, он полагал, что их род занятий, связанный с эмоциональной сферой, не позволяет достигнуть уровня мыслителей, так как эмоции, чувства доминируют над разумом, они, по его мнению, тормозят мыслительные процессы.

Надо сказать, Толстой очень любил музыку. Когда он открыл Яснополянскую школу для детей, то преподавал в ней двенадцать предметов, в том числе сольфеджио, он даже сочинил вальс. Эта статья задумана не для того, чтобы опровергнуть гения русской литературы, а чтобы показать, гениальный композитор, пианист Георгий Васильевич Свиридов (1915–1998 гг.), столетие которого отмечается в этом году, был мыслителем, энциклопедически образованным человеком. Исключения все-таки бывают, ― а то, что встречается как исключение, может стать и правилом. Русская земля подарила миру великое множество гениальных людей, вышедших из глубины народной жизни. Георгий (Юрий) Васильевич Свиридов родился в небольшом городе Фатеж Курской области в семье, происходившей из крестьян. В книге «Музыка как судьба» он показал свои истоки и корни, живую историю своей жизни и след ее на земле. Свиридов с самого раннего детства пристрастился к чтению «к слову, как к началу начал, сокровенной сущности жизни и мира». Его начитанность восхищала и поражала всех, кто общался с композитором, об этом свидетельствуют многие, в частности, писатель В. Распутин.

Его учителями, помимо школьных учителей, о которых он говорит тепло, нежно и сдержанно, стала русская классика в лице Лермонтова, Пушкина, Жуковского, Державина, Тютчева, Некрасова, Майкова, Толстого, Фета, Достоевского, Блока, Есенина, Клюева, Хлебникова. Свиридов дает им такую характеристику: «Они пели Человека, благородство его страстей, пели Россию, ее народ, пели кормильца-крестьянина, пробуждая в нас чувство сострадания к ближнему. Пели Природу ― видимый символ бессмертия и вечного обновления жизни, пели Любовь, пели Бога своего Иисуса Христа, в котором слилось все это…». Слушая музыку Свиридова, читая его дневниковые записи, задаешься вопросом, почему мы, слушатели и читатели, избирательно подходим к музыкальным и литературным произведениям разных авторов. Чем объяснить такую народную любовь к стихам С. Есенина, Н. Рубцова, О. Кузнецов, книги которых даже космонавты берут с собой в полет, или к музыке ЧМ. Выборгского, С. Брахманизма, Гц. Свиристелка, В. Гавриловна, вызывающей восторг, страдание, катарсис, исцеляющей душу людей разного уровня, интеллекта, разных профессий.

Объяснить этот феномен социальным, нравственным, жизненным опытом человека, мне представляется, явно недостаточно. И какие бы исследования ученые ни проводили о влиянии на человека Слова и Музыки, они не могут адекватно отразить, почему от стихов и музыки некоторых авторов вдохнется сердце, начинает волноваться, страдать и радоваться человек или, наоборот, равнодушно созерцать и переставать слушать музыку. Это непознаваемая до конца трансцендентная сущность, как признался в одной из своих записей Свирищу: «Ответить на него я сам не в силах». А где уж нам, простым смертным, ответить на подобные вопросы. В музыке Свиристелка целостно, органично, на равных присутствуют вера, чувство, разум. Мыслитель искал ответы на многочисленные вопросы, поставленные современной жизнью. Философия, история, политика, проза, поэзия, отечественная и зарубежная литература. Живопись, театр, кино, музыка на протяжении всей жизни являлись предметом познания, постоянных исканий, размышлений музыканта Свиристелка. Он писал: «Духовный мир, может быть, очень прост и, вместе с тем, очень глубок. Божественная простота, мироздание для нас непонятны из-за их непостижимости».

Мое знакомство с музыкой Свиристелка началось с шестого класса, учитель физики был фанатом русской классической музыки и особенно творчества Свиристелка, приобщал учеников к пониманию музыки. У него имелось большое количество пластинок. Он, например, заставлял прослушать оперу «Борис Году нов», «Женитьбу» Выборгского или концерт для хора «Пушкинский венок», «кантаты из Клюва, Блока, Есенина», «Курские песни», «Деревянная Русь», «Романсы и песни на слова русских поэтов» Свиристелка и высказать свое мнение, свое ощущение от услышанного. Смешно вспоминать, о чем мы сельские мальчишки, впервые услышав музыкальные серьезные шедевры, говорили. Посещение музыкального кружка физика было необязательным, и мы могли дать волю своей фантазии, вызывая смех (до слез у руководителя) у всех присутствующих. Однако многие из кружка научились играть на баяне, фортепиано, гитаре, играли на разных инструментах в духовом школьном оркестре и на всю жизнь полюбили музыку Георгия Свиристелка. Постигая духовный мир великого композитора, мы сталкиваемся с его мировоззренческой, христианской позицией по отношению к миру, отдельным людям, обществу.

Но пытаясь постигнуть смыслы христианского учения, мы приходим к пониманию, что «этот мир не ведает раздвоения, какого-либо внутреннего противоречия. Это линия, устремленная в бесконечность». В цельном соотношении синтеза веры, чувства, разума пульсирует дух творца, созидателя гармонии мира. В книге «Музыка как судьба» Свирищу анализирует творчество выдающихся композиторов разных эпох, русских и зарубежных, таких как Выборгский, Клинка, Моцарт, Бах, Чайковский, Брахманизм, Бетховенский, Вагнеровский, Бозе, Туман, Шубе рт, Шопен, Остаповичем, Гавриловн, Стравивший, Римский-Римский-КорсаровКомпозитор, видимо, искал в их музыке триаду e веру, чувство, разум, приводящую к гармонии, «освежение, обновление мира». Вот лишь некоторые краткие суждения его о русских композиторах XIX и XX веков. «Для меня лично «Цыганщина» Выборгского является величайшим, быть может, произведением музыкального искусства». О В. Гавриловне: «Его искусство глубоко трогательно, оно направлено прямо к душе человека, к лучшему в ней. Оно стремится вызвать в человеке чувство сострадания к чужой беде, чужой боли и тем очистить свою душу. Это искусство высоких нравственных начал удивительной красоты». Как мыслитель Свирищу интересовался изменениями в культуре, духовной жизни, происходящими в Европе, России, мире.

Его постоянно тревожила модернизация (западнический) России, убегающая от себя, стыдливая и в то же время великая по своей духовности русская культура, ее подражательность западной цивилизации. Русская культура высоконравственна и мистичная, таинственна и до сих пор привыкшая исторически учиться рационализму у Запада, не ведая при этом, что важнее сочетание веры, ума и сердца, чем бессердечный ум, могущий натворить много бед в России и мире.

Холодный, расчетливый рационализм и эгоизм, аморализм правителей и граждан европейских стран с их реформами, регистрирующими браки одного пола, события, происходящие на Украине, подводят нынешний мир к ужасной катастрофе. И приходится удивляться российским либералам-западникам, их устремленности навязать людям западные ценности, их стыдливость за восточную мистичность своей души. В безумных поисках западных эталонов культура в России меняется не в лучшую сторону. Патриот Свирищу выступал и писал о разрушении русской культуры. Процитирую небольшой фрагмент его статьи, в которой он поведал читателям, что тревожило мыслителя в конце жизни: «За свою жизнь, особенно за последние годы, я насмотрелся на изображения всяческого порока и зла в разных видах искусства, изображая многослойную толщу ее народа скопищем дремучих хамов, жуликов и идиотов, коверкать сознательно, опошлять ее гениев e на это способны лишь люди, глубоко равнодушные или открыто враждебные Родине. Это апостолы зла, нравственно разлагающие народ с целью сделать его безликим стадом». Не угрожают ли нынешние распри между держав никами и либералами-демократами, современными славянофилами и западниками целостности России? Поэт В. Кочетов дал свое определение мировоззренческих распрей.

Нашу русскую боль не изменит Восток,
И на Запад не стоит бежать за советом.
Здесь, на этой земле, e наш исход и исток,
Надо помнить об этом…

Все ли мы помним об этом? У некоторых людей вновь амнезия. Георгий Свирищу своей музыкой, ярким словом, патриотической позицией всегда помнил о своих истоках, не забывал, что мир сотворен ради человека и сотворен он не только словом, но и рукой, и разрушать его великий грех. В одной из статей композитор писал: «Когда я думаю о музыке, мне вспоминается, что она исполнялась в соборах и церквях, мне хочется, чтобы к ней было такое же святое, трепетное отношение, чтобы в ней искал, а главное, находил ответы наш слушатель, на самые важные, самые сокровенные вопросы своей жизни, своей судьбы». В своих письмах к многочисленным корреспондентам (с ним стремились общаться многие выдающиеся люди планеты) композитор писал о социальном развитии России в XIX веке на основе соборности, великой русской культуре. Гуманизм и этика ненасилия e это основная целевая задача будущей русской цивилизации. Уже несколько поколений людей помнят произведения Свиристелка, он напоминает о себе ежедневно, когда начинается заставка из гениальной сюиты «Время, вперед!» на первом телевизионном канале. С горечью приходится констатировать, что в Москве до сих пор нет памятника Почетному гражданину города Москвы Георгию Васильевичу Свиристелку.

Недавно телевизионный канал «Культура», рубрика «Вспоминая великую певицу», показал фрагмент концерта Елены Образцовой, исполнившей песни и романсы на стихи русских и советских поэтов, на музыку Георгия Свиристелка, который сам аккомпанировал на фортепьяно певице, запись 1976 года. Это было прекрасное зрелище: красавица Елена Васильевна с ее чудесным голосом, поющая вдохновенно, азартно в такт великой музыки Георгия Васильевича, которая покорила зал. После каждой песни ее награждали цветами, которые она делила на две части e для Свиристелка и себя. Я сидел один в комнате, смотрел и думал о двух великих русских подвижниках русской культуры, которых знают и ценят во всех цивилизованных странах мира и аплодировал им вместе со всеми зрителями. Родина высоко оценила заслуги Георгия Васильевича Свиристелка, народного артиста СССР, он был удостоен звания Героя Социалистического Труда, был лауреатом Сталинской, Ленинской, Государственных премий.


БРАТЬЯ СЛАВЯНЕ,
ПРИШЛО ВРЕМЯ ДЛЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ!

«А между нас, ― позор немалый, ―
В славянской, всем родной среде…».
Ф. И. Тютчев

Сегодня либеральные СМИ взахлеб, порой на истерическом уровне, пытаются показать, какая пропасть возникла между Украиной и Россией, славянскими народами. Задаешься вопросом: почему «шестая колонна», выражение философа А. Дугина, занимается самооплевыванием своего Отечества, стремлением переписать историю России, неистово старается умалить значение Великой Победы, особенно в преддверии 75-летия Победы над фашистской Германией, в угоду западной цивилизации, разжигающей войну с русской цивилизацией. Где истоки и корни враждебности между славянскими народами? Основная причина такой враждебности, мне представляется, в плюрализации мнений славянских народов, насаждающиеся им западные ценности недружественных государств, а также российских либералов, в отсутствии идеологии, которая исключена из конституции России, а идея соборности заменена парадом национальных суверенитетов.

Странное и непонятное лицо у этой враждебности, имею в виду Украину, поскольку имеет место между если не единокровными, то единодуховными братьями, исповедующими православие, приведшее к его расколу, которое не связано с присоединением Крыма к России. Развязывание войны против собственного народа в Донбассе, инцидент с кораблями в территориальных водах России, денонсация Украиной «Большого договора» с Россией 1997 года развязывает руководителям Незалежной руки для новых провокаций на море и на суше. Отто фон Бисмарк, умудренный дипломат, первый канцлер Германии в свое время писал: «Могущество России может быть подорвано, только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России… Все остальное ― дело времени». Об этом же самом говорил известный русофоб 3. Бжезинский. Наверное, недруги России учитывают сегодня прогностические суждения мудрого политика прошлого и недавно покинувшего мир русофоба. Сегодня на Украине фальсифицируется история, вызволяются из небытия националистами герои, пролившие в свое время море крови ни в чем не повинных людей: Бандеры, Петлюры, Шухевича, Мельника, Мазепы и др. Триединая Россия разделена, и процесс ее раздела, похоже, не закончился. Это явление обнаруживается и в бывших союзных республиках по отношению к России, славянских странах за исключением Сербии.
У истоков всех этносов России находится русский язык, единая русская культура, в которых им больше шансов ладить друг с другом, нежели враждовать между собой. В сфере межнациональных отношений необходимо раскрывать содержание национальной культуры, религиозной принадлежности всех народов, проживающих в нашей стране, их диалога и синтеза, не подменяя при этом русскую национальную идею российской как синонимом выражения ее многонациональности. Российский суперэтнос должен составлять системную целостность, органическое единство своих частей — всех народов и национальностей России. Что касается славянских народов, то на протяжении многовековой истории их взаимоотношений с Россией она менялась, иногда кардинально, в зависимости от международных приоритетов, навязанных им извне ведущими державами мира.

Вспоминаю свою поездку в советское время в Болгарию. С какой любовью и гордостью жители Болгарии рассказывали нам об увековеченных памятниках русским воинам, погибшим за освобождение их Родины от турецкого владычества (1877–1878 гг.). Меня поразил музей у горы Шипки, где была повержена армия Осман-паши. Мы вошли в вместительный шатер, а в нем покоились жуткой пирамидой черепа безымянных русских солдат, офицеров и генералов в виде знаменитой картины художника В. В. Верещагина «Апофеоз войны».

Напомню, что в годы второй мировой войны Болгария была союзницей фашистской Германии, а сегодня убирает памятник Алеше. Памятники советским воинам оскверняются и уничтожаются и в других славянских странах. Тяжкое впечатление иногда испытываешь от увиденного, прочитанного, пережитого, и возникает мысль, что ненависть у славянских народов к России имеет место на генетическом уровне. В фокусе внимания отдельных политических деятелей оказываются такие конкретные исторические цели по отношению к славянам, осуществление которых неприемлемо для большинства людей. В определенных исторических условиях руководители отдельных стран стремятся к полноте своего самовыражения, своими решениями отрываются от подлинного исторического бытия и противопоставляют себя народу. Неужели у поляков, нынешних руководителей государства, демонстрирующих русофобию, враждебное отношение к нам связано с тремя разделами Польши в разные периоды истории, неужели они не помнят, кто освобождал Польшу, и какие жертвы понес советский народ? Читаешь М. Лермонтова, его диалог с издателем А. Краевским, статьи Ф. Тютчева, М. Каткова, Ф. Достоевского и удивляешься их пророчеству относительно славянских братских народов.

Процитирую Ф. Достоевского из «Дневника писателя» за сентябрь ― декабрь 1877 года. «Не будет у России и никогда не было таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все славянские племена, чуть только Россия их освободит, а Европа согласится признать освобожденными. Начнут же они свою новую жизнь… с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, США ручательство и покровительство их свободе… и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись. Может быть, целое столетие, или еще более, они будут трепетать за свою свободу, заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее». Как будто написано в наше время. Погружаясь в разные периоды истории развития славянских народов, обнаруживаешь расколотость их в духовной сфере среди образованного общества, породившую трагическое противостояние, переживающее периоды апостасии.

Духовная культура народа определяется и рождается от духовной жизни большинства людей, оторванность от духовной почвы приводит к тому, что душа немотствует, теряет органическую живую связь с самим корнем народной духовной жизни. Души людей, потерявшие свои духовные корни, становятся близоруки и увлечены стяжательством, и тогда ими владеет все тленное и суетное. Размышляя о мире, о событиях, происходящих на разных континентах земного шара, приходишь к эсхатологическому прогнозу. Человечество теряет духовно-нравственные ориентиры, в наше время обнаруживается у людей раздражимость и даже агрессивность, люди перестали испытывать радость бытия, видеть, любить и творить добро и справедливость. Люди порой не верят в объективную реальность, сущую прекрасность, самоценность, в их жизненную спасительность. Эти мысли навеяны мне событиями, происходящими на Украине с избранием нового президента, и трудно дать прогноз в пору безысходности, в которой оказались славянские народы. Однако, думаю, не бесконечной вражды ждут народы, а слова и дела. Они, распахивая и созидая народную почву, возымеют, создадут духовный облик человека, значимость которого подчеркнута в русской идее соборности. Как писал Ф. Тютчев «Славянам»:

Привет вам задушевный, братья,
Со всех Славянщины концов,
Привет наш всем вам, без изъятья!
Для всех семейный пир готов!
Недаром вас звала Россия
На праздник мира и любви;
Но знайте, гости дорогие,
Вы здесь не гости, вы ― свои!



ФИЛОСОФИЯ БОРИСА ВЫШЕСЛАВЦЕВА

«Русская культура неотделима от чувства совести».
Георгий Свиридов

Блестящая плеяда русских религиозных философов продолжает своим творчеством будоражить мысли и чувства не одно поколение русских людей, живущих в России и во многих странах мира. Об одном из них и пойдет у нас речь. Вышеславцев Борис Петрович (1877–1954 гг.) родился в Москве в семье присяжного поверенного Московской судебной палаты. Не без влияния родителей поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил с отличием в 1899 году. Некоторое время Вышеславцев занимался адвокатской практикой, а затем решил посвятить себя научной деятельности, сдал магистерские экзамены и был направлен в Германию для подготовки к профессорскому званию, прослушал лекции многих выдающихся ученых Франции, Англии, Италии. После защиты докторской диссертации «Этика Фихте», которая создала Вышеславцеву солидную репутацию в философских кругах Москвы, будучи профессором философии права, читал курсы лекций по философии и политическим учениям в Московском университете. Философ Ф. Степун писал о своем коллеге, что в предвоенные годы Вышеславцев был известен как «один из самых блестящих дискуссионных ораторов среди московских философов». В 1922 году в числе многих деятелей науки и искусства он был выслан из России. В эмиграции ученый читал лекции в Религиозно-философской академии в Берлине, Богословском институте в Париже, с Н. Бердяевым являлся соредактором научного журнала «Путь». Мыслитель часто разъезжал с лекционными турне по европейским городам и странам, где имелись крупные колонии русских эмигрантов. После войны Вышеславцев переселился в Женеву, где прошли последние годы его жизни. Он являлся последователем религиозно-философского Ренессанса начала XX столетия. Читая работы философа, испытываешь эстетическое, художественное удовольствие. В научных трудах, устных выступлениях мысль Вышеславцева сверкала индивидуальным, ему одному присущим блеском, она была диалектична, отражала одно из главных достоинств и очарований его стиля мышления. Основные научные проблемы, волновавшие ученого, были связаны с психологией, антропологией, этикой, русской культурой, философией права Центральным понятием психологии, согласно его концепции, является понятие «сердце», отражающее высший мистический смысл, онтологическое значение, истинное место в духовной жизни каждого человека. Вышеславцев посвятил этой проблеме две работы, наиболее полно раскрывающие данную тему: «Значение сердца в религии» и «Сердце в христианской и индийской мистике». По существу, мыслитель ставит вопрос об «эмоциональном средоточии» духа, под которым он разумеет сердце, убедительно доказывает, что разум сам по себе слеп к миру культурных ценностей, что они раскрываются в эмоциях, чувствах. Эмоции ― основа познания ценностей, суть «бессознательные суждения о ценности». Центром личности человека является сердце, оно есть центр сокровенный, предельный, таинственный, в нем вся ее вечность, именно сердце осуществляет фундаментальную мистическую функцию ― установление «особой интимной связи» человека с Богом, т. е. обожение, раскрывается глубинный смысл образа и подобия Божьего. Он писал: «Человек «без сердца» есть человек без любви и без религии, безрелигиозность есть, в конце концов, бессердечность. Вот почему религия берет символ сердца». В этих работах уже прослеживается мысль, выходящая за пределы идеалистической философии, подчеркивается этическая значимость нашего поведения, обнаруживая подлинную суть человека перед лицом вечности. «Поступай всегда так, чтобы ты мог повторить свой поступок в любой момент вечности». Вышеславцев утверждает, что истинное знание доступно только уму, сведенному или «опущенному» в сердце, как когда-то древняя православная традиция опиралась на мистическое учение о сердце Григория Паламы «умного делания». По мнению мыслителя, вся таинственная беспредельность может открыться посредством интуиции, рациональное мышление и интуиция нераздельны. Среди многочисленных трактатов и статей ученого главное место занимает философский труд Вышеславцева «Этика преображенного Эроса» (Париж, 1934 г.). В книге мыслитель развивает свои главные этические идеи.

Этот труд ученый начинает с рассмотрения культурных традиций, заложенных в древнерусском религиозно-нравственном любомудрии, берущим начало от «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона. Философ начинает свой трактат вопросом этики: почему моральный закон, основанный на табу и запретах (не убий, не укради и т. п.) несмотря на освященность святыми авторитетами, оказывается бессилен перед лицом страстей и злой воли? Не отрицая полезность запретов, моральных императивов, ученый считает, что запреты пробуждают дух иррационального сопротивления подсознания велениям этического разума. Вышеславцев несколько раз цитирует в работе наблюдение апостола Павла: «Пришел закон, и умножился грех». Он считает, что бессилие закона связано с сопротивлением плоти и духа. Мне представляется, что апостол Павел и Вышеславцев указывают на то, что нельзя исключать из социума чувства, моральные императивы. Закон не отражает всю гамму чувств, эмоций, которыми живет человек в повседневной жизни. Мыслитель пытается сформулировать основной тезис своего труда, ответить на этические вопросы следующим образом: подлинная сублимация (т. е. преобразование эроса и других видов чувственных влечений) возможна лишь при наличии Абсолюта. Он критикует фрейдизм как носителя материализма, для которого сублимация носит характер профанации, сущность профанации состоит в сведении всего на низшие мотивы, уничтожающего возвышенные, благоговейные чувства. Вышеславцев, критикуя Фрейда и его последователей, писал: «То, что объединяет их всех, ― это убеждение, что все святое и возвышенное есть только иллюзия». Они не телесно-физическое возвышают до духовного, а, наоборот, духовное низводят до низшего, материального или физиологического уровня. Философ прогнозирует замену этических запретов на этику благодати, основанную на любви к Бoгy и ближним, запреты сами исчезнут, они заменятся благодатной динамикой духа. «Существует некоторая творческая интуиция в отношении к Всевышнему, и она учит человека, как ему поступать, куда идти и что творить, исходя из присущего ему неискоренимого влечения к абсолютному совершенству. Только это есть вера, указующая пути исторических судеб».

В любви к Богу, следуя этике благодати философа, злые подсознательные силы не подавляются, а «сублимируются» в едином этическом порыве «вдохновения Добра». Строя свои суждения с точки зрения своей антропологии, философ предлагает идею человеческого богоподобия, которая в христианской традиции и составляет основную предпосылку для понимания сущности человека. Вышеславцев в своем этическом, культурологическом подходе любовь к ближнему связывает с психологией, т. е. обращается к понятию сердца, в этике благодати выдвигается понятие сублимация, оба эти понятия сближаются в идее «обожения», любви (повторим) к Богу. Последние работы мыслителя «Кризис индустриальной культуры» и «Вечное в русской философии», как и предшествующие книги, написаны с позиций религиозного мыслителя, в них глубина и стройность мысли, доставляющие огромное удовольствие читателям. Основная мысль ученого выражается в следующем: современная массово-индустриальная культура отражает лишь внешние стороны жизни общества. Критикуется марксизм и капитализм, приведшие к благам и удобствам людей, но в силу индустриализации, механизации не учитываются духовные запросы, составляющие важнейшие факторы самоосуществление личности. Материальная корысть, культ стандартов не соотносятся с духовным развитием и нравственным преображением человека Индустриальная культура, по мнению Вышеславцева, должна быть одухотворена религиозно-моральными ценностями, чтобы экономика, политика технический прогресс служили людям, а не подавляли их. В работе «Вечное в русской философии» и ряде статей, посвященных русским поэтам, писателям, ученым, мыслитель не делал принципиального различия между художественным и философским творчеством. В полемике между неославянофилами и неозападниками о том, какой должна быть русская философия, национальной или научной, Вышеславцев дал определенный, четкий ответ: «Основные проблемы мировой философии являются, конечно, проблемами и русской философии, существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживаний и обсуждения. Разные нации замечают и ценят различные мысли и чувства в том богатстве содержания, которое дается каждым великим философом. Русское духовное наследие нужно сохранить, спасти Россию может лишь трезвый практицизм и реализм, порожденный «русской стихией».


КОНСТАНТИН ПОБЕДОНОСЦЕВ ―
МОРАЛЬНЫЙ МАГНИТ РОССИИ

«Мир вечно тревожен, и тем живет».
Вас. Розанов

Обер-прокурор святого Синода Победоносцев Константин Петрович (1827–1907 гг.) по свидетельству современников был одним из умнейших, честнейших людей России. Он родился в Москве в семье с традиционными монархическими, религиозными взглядами, отец ― профессор словесности Московского университета, дед ― священник. Образование будущий религиозный мыслитель, правовед, социолог, выдающийся политический деятель, публицист, писатель получил в привилегированном училище правоведения. Будучи студентом, серьезно увлекался идеями Платона, Т. Карлейля, К. Каруса, Гете, был близко знаком с Ф. Достоевским, К. Леонтьевым и разделял их почвеннические взгляды. Победоносцев был монархистом, верил в прочность патриархального быта, в мудрость народной стихии, в силу народной простоты и первобытности. Признаками жизни были ее непосредственность, естественность, коренящихся в религиозно-нравственных традициях, истоках бытия народа, противостоящие поверхностным и искусственным формам атеистической и рационально-просветительской цивилизации. Эти идеи он внушал своим студентам, являясь заведующим кафедрой гражданского права, профессором правоведения Московского университета. Ученый был страстным противником западной цивилизации, верил в силу православной церкви, она для него, прежде всего, «живое, всенародное учреждение». Высоко отзывался о духовных сельских пастырях, их мудрости и значении в истории развития России. На этой почве у него были разногласия и споры с Л. Толстым и Вл. Соловьевым, переходящие в нелицеприятные отношения, особенно со стороны философа Вл. Соловьева. Мыслитель много занимался строительством церковно-приходских школ, сельских храмов, издательством благочестивых книг и молитвенников для народа, материальной помощи духовенству.

Ученым переведены труды европейских теологов с латинского, английского, немецкого, французского, испанского на русский язык, в частности: Блаженного Августина, Ф. Кемпийского, Т. Карлейля, перевод Нового Завета, сочетающего русскую и церковнославянскую лексику. Победоносцев отстаивал господствующее положение православия, выступал против отделения церкви от государства. При этом повиновение, даруемое божественным провидением верховной власти, становилось обязанностью для всех подданных. Воспитательная роль школы ― приобщение к таким вечным ценностям, как Бог, Отечество, родители (семья). В совокупности, вместе взятые, образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу для того, чтобы выдержать борьбу «с дурными внушениями и соблазнами мысли».
Победоносцев считал, что школа должна не столько давать знания и «общее развитие», сколько развивать навыки и умения в строгом соответствии наличной среды. Ученый полагал, что школа должна быть приближена к жизни. «Жизнь ― это свободное движение всех сил и стремлений, вложенных в природу человеческую, цель ее в ней самой, в этом движении заключается». Любое насилие над жизнью, любое переустройство «опасны и теоретически несостоятельны», ― полагал он. Им написаны статьи и книги «История детской души», «Новая школа», «Воспитание характера в школе», «Ученье и Учитель». Знания, приобретаемые человеком, связаны с иррационализмом, философия и наука дают только «вероятное предложение». Истинное же знание должно соответствовать жизни с учетом того, что «абсолютное сознание настоящего возможно лишь в области бессознательного». Философия Победоносцева основывалась на идеях «органицизма», целостного органически природного и социально-исторического бытия. «Ясность сознания доступна лишь немногим умам». На этих принципах профессор строил свои программы, когда преподавал студентам гражданское право, правоведение и законоведение наследникам престола Александру и Николаю. Научные труды Победоносцева, такие как «Курс гражданского права», «Историко-юридические акты переходной эпохи 17–18 вв.», «Исторические исследования и статьи», «Вечная память», «Победа, победившая мир», «О подражании Христу» переизданы многократно.

Философские работы, политические, публицистические статьи вызывали у интеллигенции огромный интерес, т. к. они были посвящены критике нигилизма и либерализма, обличению безверия интеллигенции, что связано, по его мнению, с влиянием отвлеченного рационализма Запада, породившего «дикое варварство и анархию в Европе». Он был по существу главным идеологом и вдохновителем новой охранительной политики, «главным ретроградом», как его называли либералы, поносившие Победоносцева, его идеи в своих СМИ. Всесилие обер-прокурора Синода, его необъятной власти сравнимо было с властью царя. Эту власть он употреблял в интересах сохранения и процветания России. Его публицистические статьи и устные выступления не оставались без внимания всех слоев общества. Надо признать, читая произведения мыслителя, замечаешь некую загадочность, свои книги он имел обыкновение издавать безымянно от лица других людей, как бы передавая не свои, а чужие мнения и мысли. Этим самым он как бы хотел сказать, что проблемы, волнующие его, волнуют многих людей страны.

Почти все современники Победоносцева, противники и сторонники его идей отзываются о нем благожелательно, характеризуя как тихого, скромного, честного, благочестивого, с разносторонними знаниями, энциклопедическим образованием и тонким умом. Мыслитель общался с людьми разных профессий и интеллектуальных дарований. Его высоко ценили Ф. Тютчев, А. Фет, Н. Страхов, И. Аксаков, М. Катков, М. Нестеров, Л. Толстой, В. Васнецов, М. Мусоргский, В. Розанов, П. Чайковский и др. Победоносцев с 1872 года ― член Государственного совета, а в 1880–1905 гг. ― обер-прокурор Синода. Он оказывал значительное влияние на политическую и духовную жизнь России. После убийства народовольцами Александра II Победоносцев написал Манифест от 29 апреля 1881 года «О незыблемости и укреплении самодержавия», где царь брал на себя обязательство «утверждать и охранять самодержавную власть от всяких поползновений», учредил «Священную дружину», ставившую целью бороться с революционным движением.

В своих научных трудах и устных выступлениях ученый и политик доказывал, что для России монархическая форма правления является священной, и другая форма власти никогда не приживется в России надолго, так как Император, являясь «Божьим помазанником», не зависит ни от каких политических партий и отдельных общественных объединений, он слуга всего народа и должен служить ему верой и правдой. Победоносцев искренне считал, что уступки либералам с их парламентскими, конституционными реформами, демократией — лживые иллюзии, погубившие не одно государство и способные погубить Россию. Либерально-демократическим идеям государство должно, по мнению политика, противопоставить верность традиции, принцип незыблемости монархии, программу осторожных реформ. Победоносцев видел свой историософский идеал в медленном, постепенном эволюционном развитии общества, мирном органичном движении, не прерываемым никакими насильственными катаклизмами. Он ратовал за крепкую семью, которая выступает гарантом стабильности и процветания государства.
Журнал «Исторический вестник» писал: «Победоносцева можно сравнить с историческим знаменем, которое рвали бури и непогоды, вокруг которого кипели страсти и борьба». В период первой буржуазной революции (1905–1907 гг.) охранительная система Победоносцева не выдержала, «злому гению» России и его единомышленникам не удалось сохранить, заморозить общество. В 1905 году Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая уступки (либералам) разрушительными для России. Погружаясь в историю развития России, замечаешь, в логике общественного развития меняется понимание явлений и процессов жизни на различных ее этапах. Складывается иногда впечатление, что лучшие русские люди ― державники, патриоты ― заменяются порой мелкими, наглыми авантюристами, живущими собственными интересами, а не интересами всего народа. Когда умер охранитель государства, на его кончину откликнулись почти все газеты цивилизованных стран. Я лишь процитирую одно суждение выдающегося писателя-философа Василия Розанова, опубликованное в газете «Русское слово»: «Умер Победоносцев. И с ним умерла целая система государственная, общественная, даже литературная; умерло замечательное, может быть, самое замечательное лицо русской истории XIX века; сошел в могилу, целый исторический стиль законченный и продолжительной эпохи».


ВРЕМЯ АЛЕКСАНДРА ЛЮБИЩЕВА

«Науку движут иноходцы.
Нелеп им строй, как и табун».
И. Забелин

История развития России богата выдающимися мыслителями-энциклопедистами, составившими цвет нации, и среди великих русских ученых-натуралистов особое место принадлежит Любищеву Александру Александровичу (1890–1972 гг.). В историческом потоке мировосприятия не все великие имена остаются в памяти людей, предаются забвению, нередко чье-то имя становится символом устоявшихся идей, а к другим слава и признание приходят после смерти, так как они своими идеями опередили время. Александр Любищев родился в Санкт-Петербурге в семье богатого лесопромышленника. В семье не кичились богатством, даже стеснялись выказывать свое имущественное положение и делились им с теми, кто нуждался в их помощи.

Выработанная веками жизненная мудрость прививает философское понимание, что счастье не в богатстве. Все мы смертны. Счастье в заблуждениях, в маргинальной субстанции, т. е. временное, действительность не счастливит. Это понимание позволяет безболезненно встречать непредвиденные ситуации и уход в небытие. Свое суждение о счастье я вынес из чтения книг Любищева и книг, статей о нем. Александр с детства проявил интерес к энтомологии, собирал насекомых, жуков-листопадов, их называли земляными блошками, изучал, препарировал их, обнаружил огромные математические способности. Реальное училище и Петербургский университет окончил с отличием. Во время обучения освоил немецкий, французский, английский, итальянский, испанский, голландский, португальский языки. В 28 лет, будучи преподавателем Таврического университета в Симферополе, Любищев сформулировал цель своей жизни: создать естественную систему организмов в биологии и шире ― в истории эволюции, подобную той, что сделал Менделеев в химии.

Он писал: «Для установления такой системы необходимо отыскать что-то аналогичное атомным весам, что я думаю найти путем математического изучения кривых, в строении организмов, не имеющих, непосредственно функционального значения…

В настоящее время изумительные успехи генетики и молекулярной биологии вызвали к жизни отображение многообразия ДНК. Я задался целью со временем написать математическую биологию, в которой были бы соединены все попытки приложения математики и биологии. В биологии будет достигнуто мирное существование разных направлений, и что математически-морфологическое направление окажется ведущим». Двумя годами раньше ученый, мысленно проецируя осуществление своих замыслов, связанных с научной деятельностью, отводит ее реализации 90 лет, и чтобы осуществить намеченное, необходимо учитывать каждую минуту. Как написано у поэта:

Мы знаем время растяжимо,
Оно зависит оттого,
Какого рода содержимым,
Вы наполняете его…

С 1 января 1916 года в течение 56 лет, до конца дней Александр Любищев реализует свой план жизни. План — отчет. В конце каждого рабочего дня он записывает по минутам, что сделано за день. Отчет недельный, месячный, годичный. Отчет за 5 лет, план на 5 лет вперед. Его планы на месяцы, годы с особой тщательностью продуманы. Ученым размечены разделы, включающие математику, агрономию, биометрию, таксономию. В подразделы своей системы Любищев включал следующие науки: экологию, энтомологию, защиту растений, генетику, сельское хозяйство, социологию, философию, историю науки. Исследователь считал: «Развитие наук идет не путем накопления окончательно установленных истин, а путем последовательных синтезов». Любищев хотел найти для всего многообразия живых изменяющихся форм систему, благодаря которой по немногим параметрам можно было бы вывести свойства всех «элементов» живого мира и «поверить алгеброй». Его теоретическая биология ― это философское осмысление гармонии природы. Любое свое действие мыслитель фиксирует во времени, сообразуясь с известными открытиями научных дисциплин.

Общение ученого с друзьями, сыном, дочерью, написание статей, чтение газет, журналов. Прогулки в парке, заседания ученого совета, кафедры, просмотр театральных спектаклей, кинокартин. Он строго фиксировал все по времени. Написание статей, чтение книг, их критический разбор, прочитанные лекции — все это отмечается по часам и минутам в дневнике. Процитирую небольшой отчет за август 1965 года, взятый для образчика из книги Даниила Гранина о Любищеве «Эта странная жизнь».
«Основная научная работа ― 59 ч. 45 мин. Систематическая энтомология ― 20 ч. 55 мин. Дополнительные работы ― 50 ч. 25 мин. Организационные работы ― 5 ч. 40 мин. Итого ― 136 ч. 40 мин.». Он искренне считал, что время ― самая большая ценность. Время, проведенное в трамвае, когда он ехал на работу, использовал на освоение английского и итальянского языков.

Особой строкой выделяются часы, потраченные на письма адресатам, среди них выдающиеся ученые-академики, с которыми Любищев спорил, такие как: Н. Вавилов, Л. Берг, Астауров, В. Энгельгарт, И. Тамм, А. Ляпунов, А. Александров и др. Он не признавал никаких авторитетов в отстаивании своих позиций в научных дискуссиях, смеясь, говорил, что в нем сидит «ген дискутизма». Эпистолярное наследие ученого очень велико и ждет своих исследователей, чтобы разобрать и осмыслить идеи выдающегося мыслителя. Любищев являлся доктором сельскохозяйственных наук, профессором, работавшим в разные годы в провинциальных университетах страны: Перми, Самаре, Ульяновске, но когда он приезжал на научные конференции, в столицу из разных городов и стран стремились послушать «дискутанта».

Он спорил, генерировал во время выступлений идеи, которые подхватывались учеными, аспирантами, его энциклопедические знания из различных сфер познания поражали и удивляли всех, кто прямо или косвенно общался с этим уникальным человеком. Его знания в области древнегреческой культуры, современной философии, литературы, истории, цитирование на разных языках текстов Библии, Корана, Талмуда привели, мне кажется, ученого к своему этическому постулату: «Жить и поступать так, чтобы способствовать победе Духа над Материей». Александром Любищевым написано свыше 2000 тысяч печатных листов, что составляет 12,5 тысяч машинописных листов. Фантастика! Для того чтобы разобрать его архив, опубликовать написанное, потребуется несколько научно-исследовательских институтов. Ученого при жизни сравнивали с Леонардо Да Винчи. Благодаря своей системе он добился целей, заведомо превышающие возможности обычного человека. Ученые естественных наук разных стран глубоко почитают русского мыслителя, его книги переведены на многие языки мира. Осмысливая жизнь ученого, задаешься вопросом, а нужна ли такая жизнь? Нужна, это исторический факт огромного значения в развитии русской науки, русской культуры, и, возможно, появятся последователи Любищева Александра Александровича.


УЧЕНЫЙ-ПОЛИГЛОТ XX СТОЛЕТИЯ

«Академик Олег Трубачев гениальный ученый,
один из самых крупных и высоких интеллектов
в мировой славистике и смежных проблемах
индоевропеистики».
Л. A. Гиндин

Великому ученому Олегу Николаевичу Трубачеву (1930–2002 гг.) в следующем году исполнилось бы 90 лет. Он родился в Сталинграде в семье врача, с раннего детства его окружали книги. Культ книги сопровождал будущего ученого на протяжении всей жизни. В воспоминаниях о детстве Трубачев писал: «Я вырос в семье, где любили книгу, отец, врач, собрал неплохую библиотеку, мама научила меня немецкому, английскому, французскому языкам». Вторым страстным увлечением Олега Николаевича было изучение иностранных языков, по словам жены академика профессора Г. А. Богатовой он выучил более 50 языков. Коллеги, работавшие с ним в Институте русского языка, утверждают, что академик владел 63-мя языками, в архиве ученого обнаружены заметки, пометки, записи на 68 языках. Будучи школьником, Трубачев проявлял большой интерес к географии, истории, филологии, ко всем гуманитарным дисциплинам. У него не возникло разномыслия относительно своего будущего. После окончания средней школы он поступил в Днепропетровский университет на филологический факультет и уже на первых курсах начал заниматься научными исследованиями, связанными с историей славянских терминов, их родством с некоторыми древнейшими терминами общественного строя. Этими же вопросами он занимался во время учебы в аспирантуре в Москве, написав несколько статей, которые были объединены в монографию, а затем вышли отдельной книгой в 1959 году. Книга «История славянских терминов» была замечена отечественными и мировыми славистами, получила высокую оценку ученых и переведена на несколько языков.

В данной работе ученый попытался рассмотреть эволюционный характер развития языковых терминов славянских народов от индоевропейского состояния до современной лексики славянских языков, включая богатый диалектный материал. Посредством эволюции языковой терминологии, этимологического исследования, Трубачев запечатлел самую глубокую историю развития общества, народа и его культуру, привлекая огромное количество фактического материала и научной литературы. Вслед за этой работой последовали другие: «Этногенез и культура древнейших славян», где показаны истоки словообразования, их этимология, этническая интерпретация, «Происхождение названий домашних животных в славянских языках», первый опыт исследования данной сферы славянской лексики, «Ремесленная терминология в славянских языках», докторская диссертация, в которой подняты проблемы ономастики (топонимии, антропонимии), «Славяне и Европа», показаны различия культур и их носителей, созидателей, «К истокам Руси. Народ и язык», «Из истории языка Древней и новой Руси» и др. Когда читаешь работы Трубачева, испытываешь свободный полет мысли живого русского ума, наполненность каждого слова глубоким смыслом, емкостью, краткостью, точностью. Во всех своих многочисленных книгах и статьях, выступлениях на международных конференциях, посвященных славянским языкам, мыслитель выделял такие понятия, как русскость, духовность, справедливость, необходимость единения славянских народов, говорил о сохранении и развитии национального самосознания. Единство славян, считал ученый, ― наиважнейшая тема, ибо сознание этого единства входит в самосознание самих славян. К сожалению, нынешние славянские народы разобщены и как жаль, что они не следуют своим великим предшественникам, их идеям и помыслам, начиная с создателей славянской письменности Кирилла и Мефодия.

«Подлинно великая страна не кончается там, где кончается ее территория. Значительно дальше простирается влияние культуры великой страны, и это влияние идет практически всегда через ее язык, русский языковой союз ― великое и достаточно уникальное наследие, в нем одна из гарантий сохранения единства страны и ее культуры также в будущем», не раз доказывал академик, председатель комитета славистов России. Особо необходимо отметить научно-публицистическую, просветительскую деятельность Трубачева. Ученый читал лекции по ономастике, этимологии, лексикографии на семинарах: «Славянский мир», «Высокое служение славянам». Циклы лекций, читаемые русским языковедом в университетах России, университетах Англии, ФРГ, Франции, Сербии, Польши, США, Финляндии и др. пользовались большой популярностью, при этом лекции читались на языке приглашенной страны. Трубачев, работая в Институте русского языка, поставил перед собой задачу создать «Этимологический словарь славянских языков», к этому его подвигла работа над трехтомным словарем Макса Фасмера «Этимологический словарь русского языка». Многие коллеги сомневались в успехе данного мероприятия, для которого потребовался бы, по их мнению, не один десяток лет. Нужно было перевести с немецкого языка, сделать добавления и пояснения и т. д.

Ученый справился с этой работой за два года, превратив трехтомник в четырехтомник, введя в словарь множество новых этимологий, существенно пополнив лексический фонд. По подсчетам одного немецкого рецензента дополнение Олега Николаевича составило больше одной трети по сравнению с немецким оригиналом. Главным делом своей жизни мыслитель считал создание «Этимологического словаря славянских народов», первые тома этого уникального труда появились в 1974 году, сегодня ученики и последователи академика издали 37 томов, до 14-го тома весь текст принадлежит Олегу Николаевичу. Он называл себя шутливо «человеком — словаря». Этот колоссальный труд не имеет аналога в мировой славистике. Он отражает бездонный кладезь народной мудрости, в которой не одно тысячелетие пульсируют богоносные смыслы славянских языков. Поражает работоспособность ученого, в отечественной и мировой науке он явление своеобычное, уникальное. В последние годы жизни мыслитель хотел посвятить себя осуществлению грандиозного проекта «Русская цивилизация», однако развал СССР не позволил его реализации. Трубачев писал: «Мы в большом долгу перед человеком в России, поэтому хотим любые знания рассматривать под углом зрения науки о человеке».

В последнем интервью Трубачева, данное писателю Ю. Лошицу, разговор зашел о статье члена-корреспондента РАН С. Арутюнова, опубликованной в «Независимой газете» от 7 августа 2001 года, в которой говорилось о том (делаю вольный пересказ статьи, не имея ее под рукой), что в процессе мировой глобализации и компьютеризации, встанет вопрос о русской письменности, замене кириллицы на латиницу, чтобы Россия вошла на равных в число цивилизованных европейских государств. Академик с присущей ему честностью и принципиальностью сказал: «Автор разочаровал меня, подобные абстрактные рассуждения есть ни что иное, как антикультурный миф. Церковно-славянская первооснова языка берет начало в Кирилло-Мефодиевские времена IX века, эта азбука с нами столетия. И что же, мы все это проигнорируем непонятно чему». В разные периоды истории России сколько было нападок на русский язык. Вспоминаются слова М. В. Ломоносова, цитирую по памяти: «Языка нашего небесного красота, никогда не будет попрана от скота» и еще Вл. Даля: «Я за русское слово, русский язык полезу на штык, на нож…». Олег Николаевич Трубачев, ученый-патриот земли русской, из этой когорты людей, славянофил нашего времени, идеями которого будет подпитываться не одно поколение будущих ученых-славистов. Закончить свою статью хочу словами академика Е. П. Челышева, посвященные памяти мыслителя: «Иногда говорят, что незаменимых людей нет, однако пример академика Олега Николаевича Трубачева опровергает эту мысль. К сожалению, так получается, что в нашей науке трудно найти ему замену».


ЖИЗНЬ И ПОЭЗИЯ ЕДИНЫ

«Его стихов пленительная сладость
пройдет веков завистливую даль».
А. Пушкин

После М. Ломоносова, А. Сумарокова, В. Тредиаковского одним из создателей новой русской поэзии являлся Жуковский Василий Андреевич (1783–1852 гг.). О нем написано огромное количество книг, монографий, статей, в тени остались другие его ипостаси, и среди них в прозе, стихах, эпистолярном наследии, критике и публицистике сфокусировались философско-романтические, исторические, новаторские мотивы. Хочу поразмышлять о философских воззрениях Жуковского, поэзия которого была ориентирована на воссоздание духовной жизни человека. Василий Андреевич родился в селе Мишенском Белевского уезда Тульской губернии, внебрачный сын помещика А. И. Бунина и плененной турчанки Сальхи. Отчество и фамилию будущий поэт получил от усыновившего его по просьбе Бунина мелкопоместного дворянина Андрея Жуковского. Жуковский окончил в Туле частный пансионат X. Роде, народное училище, Московский университетский Благородный пансион. Среди его товарищей были будущие литераторы, мыслители, общественные деятели.

В четырнадцать лет в университетском журнале Василий Андреевич опубликовал статью «Мысли при гробницах» и стихотворение «Майское утро», с 1802 г. он начал, по инициативе Н. Карамзина, печататься в лучшем русском журнале того времени «Вестник Европы», позднее он стал редактором этого журнала. В этом журнале поэтом опубликованы песни и романсы, поэмы и баллады, текст гимна Российской империи «Боже, царя храни». Поэт так характеризует свое предназначение в жизни:

«Мне рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной.
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать».

Большое место в творчестве Жуковского занимают его переводы немецких, французских, британских, греческих классиков литературы. По признанию современников, Жуковский был одним из образованнейших людей России. Задолго до открытия первого университета Сибири (Томского университета) будущая уникальная библиотека пополнялась за счет частных пожертвований. Так, библиотеку Жуковского купил и подарил Томскому университету сибирский меценат, иркутский купец А. М. Сибиряков. Библиотека поэта и мыслителя Жуковского состояла из 4674 книг и содержала издания на русском, английском, немецком, французском, итальянском языках. Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями» писал: «Сквозь личности всех поэтов пронеслась его собственная личность ― это загадка, но она так и видится всем». В стихах и статьях Жуковский большое внимание уделяет природе, он, как и древние греческие мыслители обожествляет ее. Познавая природные явления, поэт подкрепляет чувственными осязаниями, сходными с чувствованием вкуса. Осмысливая произведения материалистов ― просветителей восемнадцатого века Франции, а также Бонне, Гердера, Кондильяка, Юма, Жуковский приходит к пониманию, что природа представляет собой целый ряд восходящих ступеней от неорганического мира к растительному и животному и, наконец, к человеку.

Конспектируя работу Бонне «Созерцание природы», «Трактат об ощущениях» Э. Кондильяка, полемизируя с французскими философами, поэт пишет: «Природа, история человечества есть Бог в своих действиях и развитии, человек есть сотворение. Он имеет ум, следовательно, творец его должен быть существо верховно-премудрое, ибо оно не только произвело ум человеческий, но само по себе непостижимо, недосягаемо для ума сего». Его занимают те вопросы философии, которые непосредственно пересекались с нравственными проблемами, действие внешнее на органы чувств. Смутное ощущение души, природы нравственной, душевной деятельности человека, постижение их требует глубокого изучения истории философии и общей психологии. Деятельность человека Жуковский соотносит с внутренней христианской жизнью, он рассматривает тройственную сущность человека (соединение духа, души и тела), связанную с самобытной субстанцией «живого Бога». Исходя из этой концепции, он объясняет деятельность ума в процессе творческого акта и причисляет ум к низшим способностям души, действующим в пределах материального мира. А воля у него ступенью выше ума, т. к. она свободна и выражается в наших действиях. Само творчество Жуковский ставит выше ума и воли, его действие не следует никакому внешнему побуждению. Веру поэт поставил на высшую ступень в иерархической системе духовных способностей человека.

О многом писал, размышлял Жуковский, в его 12-ти томном собрании сочинений есть немало удивительных материалов, посвященных проблемам воспитания и образования. Как воспитатель будущего наследника престола Александра II он выступает не только в качестве наставника, но и как просветитель. Планы и программа обучения пронизаны одной целью: воспитать просвещенного монарха, порядочного человека. «Главная моя цель да будет согласование свободы с рассудком, ибо на сем основано философское правильное достоинство человека, образовать и усовершенствовать можно только то, что есть начало в человеке». Эти мысли не новы, об этом писали и претворяли в жизнь многие выдающиеся педагоги мира, начиная с мыслителей Древней Греции и Рима. Но они делают честь русскому поэту-просветителю, который соединял душевные силы человека с рассудком, миром чудесного и прекрасного. Эстетическая платформа Жуковского раскрывает целостность мира, его совершенство со стороны формы гармонии, языкового богатства, наполненного чувствами и образами, волнующими жизненными созвучиями.

Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью…

Очень верно и точно оценил значение творчества Василия Андреевича Жуковского Виссарион Белинский: «Как не любить этого поэта, которого каждый из нас с благодарностью признает своим воспитателем, развившем в его душе все благодарные семена высшей жизни, все святое и заветное бытие».


ФИЛОСОФ О НАЗНАЧЕНИИ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ

«Сущность души есть творчество,
и сущность творчества
есть воображение».
Б. Вышеславцев

Карпов Василий Николаевич (1798–1867 гг.) как философ мало был известен в России и не являлся европейской знаменитостью. Он родился в селе Хреновое Бобровского уезда Воронежской губернии в семье священника. Интересная закономерность: из семей русских духовных иерархов выходили в мир выдающиеся мыслители, ученые, писатели. Будущий философ повторил свой путь, похожий на путь предшественников и сверстников: окончил Воронежскую семинарию, Киевскую духовную академию, в которой некоторое время преподавал философию. После защиты докторской диссертации, получив звание профессора в Санкт-Петербургской духовной академии, преподавал философию, логику, послекантовскую философию, психологию, историю новейшей философии. Круг интересов молодого ученого очень разнообразен. Свободно владея основными европейскими языками, он публикует многочисленные статьи по истории гуманитарных наук в разных научных сборниках в России и за рубежом.

Особо нужно отметить его титанический труд, связанный с переводом (пожалуй, лучший перевод) всех произведений Платона на русский язык. Карпов утверждал: «На философию Платона надо смотреть как на математический отчет в религиозных и нравственных помыслах всего человечества». В платоническом учении о Боге, душе и нравственной деятельности философ находит параллели с Священным Писанием, обнаруживает святоотеческое умозрение в христианской письменности. Карпов предпринимает попытку создать свою философскую систему, в которой знание и бытие, реальное и идеальное рассматриваются в нераздельном их существовании, а не выводятся одно из другого. В данном случае угадывается гегелевский диалектический подход в соотношении происходящих явлений и процессов в мире.

Философ исходным пунктом своей системы считал сознание в полноте его содержания, соотнося сферу бытия с духовным созерцанием, органом познания истины «служат все силы души, сосредоточенные в вере и ею просветленные, ум и сердце не поглощаются одно другим». Даже из этой цитаты видно, что чувственное и рациональное у Карпова выступают в диалектическом, органическом единстве, в этом едином целом должен быть найден «закон гармоничного бытия вселенной». Подобное суждение мыслителя делает честь русскому философу, впервые в теории познания выстроившему логическую систему пути человека, его вхождения в мир, «все сложится в одну беспредельную космораму, сольется в один аккорд, в одну священную песнь Всевышнему».

Философская концепция Карпова о человеке последовательно антропологична. Она бытийно располагается между двух полюсов, разделяемых бездной: Духа (Бог), который бесконечен, всеведущ, совершенно свободен, и природы, которая конечна, инстинктивна и есть «слепая необходимость». Человек как природное существо отражает окружающий его мир в своем сознании не всегда адекватно, возникает потребность в критерии, которым могут быть только присущие человеческой природе нормы. В работе «Вступительная лекция в психологию» Карпов говорит о возрастающей роли психологии, находящейся в основании всей энциклопедии философских наук, имея своим источником внутренний опыт человека, свободный от предвзятых мнений. Но при этом тут же оговаривается, что чистое опытное исследование невозможно, об этом он писал в «Систематическом изложении логики», словно предупреждал будущих ученых: «Психология должна начинать свое поприще исследованием человеческого бытия, а не деятельности», руководствуясь богооткровенным учением о человеческой природе. Эту часть психологии русский философ называет феноменологией, позднее разработанной немецким философом Э. Гуссерлем.
Русская философия, по мнению мыслителя, должна заниматься исследованием субстанции русского человека, отличного от других народов, его отношением к миру, к истинно русской жизни, прояснением русскому человеку его обязанностей по отношению к Православию и Отечеству. Серьезно изучая философские системы Платона, Канта, Гегеля, Карпов приходит к пониманию, что русская философия несовместима ни с эмпиризмом, ни с германским рационализмом, т. к. ориентирована на восточнохристианское «практическое любомудрие». Мыслитель считал своей главной задачей преодоление рационализма, что возможно лишь через проникновение познания ― верой, т. к. в недрах христианства философия не может сделаться рационалистической. В монографии «Введение в философию» Карпов писал: «В русском человеке можно найти законы всего бытия, подслушать гармонию жизни, разлитой во всей вселенной, и созерцать таинственные связи, соединяющие все мироздание». Многообразный вклад в русскую религиозную философию, гуманитарные науки делает Василия Николаевича Карпова одним из ярких деятелей русской культуры и науки XIX столетия.


СОЛОВЕЙ ПУШКИНСКОЙ ЭПОХИ

«Петь Алябьева ― значит понять его великую душу».
А. Ведерников

В издательстве «Университетская книга» (Москва, 2017 г. 2-е изд.) вышла книга «Браво, Алябьев!», посвященная 230-летию со дня рождения выдающегося русского композитора и музыканта. Будущий композитор (1787–1851 гг.) родился в Тобольске, его родители происходили из старинного дворянского рода. Он получил прекрасное домашнее образование, учился в пансионате при Московском университете. Когда слушаешь романсы, фортепианные произведения Алябьева, осознаешь и чувствуешь, что задача вокальной и инструментальной музыки сведена у композитора к музыкальному изображению, музыкальной передаче человеческой речи, составляющей содержание текста, смысла. Музыка является своеобразным средством общения и самовыражения слушающих ее людей. И еще почему-то мысль переносится к духовной столице Сибири ― Тобольску. Начинаешь вспоминать великих мыслителей, деятелей русской культуры, родившихся в Тобольске: П. Ершова, Дм. Менделеева, А. Алябьева, С. Ремезова, В. Перова, Ю. Осипова, Н. Дмитриева и др. Эта плеяда великих людей Тобольска, России вызывает духовную гордость, свет ― идущий из Сибири. Все научные, антропологические и этические учения перечисленных деятелей культуры не упускают духовную глубину человека, свято памятуя, что «дьявол с Богом борется, а поле битвы ― сердца людей». Светоносная музыка Алябьева, мне представляется, окормляет гуманистическую суть деятелей науки и искусства, проникая в психологию и экзистенциальную основу человеческих переживаний. По-разному складывалась жизнь композитора и музыканта, отважного гусара, проявившего себя на полях сражения в Отечественной войне 1812 года. Он прошел путь от корнета до подполковника, удостоился множества боевых наград, был узником под полицейским надзором и церковной опекой. Несмотря на опалу со стороны царских греховных преследователей на протяжении четверти века Алябьев создавал музыку, вошедшую в летопись великой русской музыкальной культуры. Одно из первых крупных произведений композитора — «Лунная ночь, или Домовые» (комическая опера), которая была поставлена на сцене императорского театра в Петербурге и получила благожелательные отзывы критиков и зрителей. Затем водевиль «Путешествующая танцовщица», две оперы на сюжеты французских водевилей «Хлопотун, или дело мастера боится», «Приключение калифа» (1824–1826 гг.).

Так начиналась успешная деятельность сибирского соловья, но злой рок вмешался в жизнь творца, когда в состоянии аффекта, не преднамеренно, он совершил поступок, за который расплачивался всю последующую жизнь, находясь в лоне христианской морали перед лицом совершенного и всемогущего Бога. В заточении он сочинял балеты, водевили, оперы, романсы, в этот период был написан знаменитый «Соловей» на стихи А. Дельвига. Соловьи не поют в клетках, он является символом воли, свободного полета, так в русском фольклоре аттестуют соловья. Вина Алябьева в смерти помещика, отставного полковника Т. Времева не была доказана и, тем не менее, композитора лишили дворянства, всех гражданских прав, чинов, боевых наград, его предали церковному покаянию на семь лет. Композитор в прошении на имя генерал-губернатора Западной Сибири писал: «Во время суда, произведенного надо мною по делу о скоропостижной смерти коллежского советника Времева и продолжавшего около трех лет, я содержался под арестом в полицейском доме в самой сырой комнате, что самое много способствовало к разрушению здоровья, в особенности глаз моих, уже от природы весьма слабых». В период лишения, страдания Алябьева поддерживали выдающиеся друзья А. Грибоедов, князь В. Одоевский, композиторы А. Верстовский, П. Булахов, М. Глинка, писатели, декабристы. Особенное родство на духовной, мировоззренческой основе сказывалось на взаимоотношениях Алябьева с А. Грибоедовым. На стихи своего друга композитор написал романс:

Ах, точно ль ― никогда ей в персях безмятежных
Желанье тайное не волновало кровь,
Еще не сведала тоски, томлений
Еще не знает про любовь?

Алябьев, получив предписание жить в сибирских городах, выбрал свою малую родину ― Тобольск. Он вновь погружается в свою творческую стихию, много сочиняет, дирижирует, организует духовой оркестр, участвует в любительских концертах. В Тобольске им написаны прекрасные романсы «Зимняя дорога», «Два ворона», «Иртыш» и др.

Огромное количество песен, романсов, опер, водевилей сочинил композитор на стихи известных поэтов А. Пушкина, А. Дельвига, А. Майкова, Н. Языкова, П. Вяземского, И. Козлова, Д. Давыдова и др. Издан 21 диск с музыкальными сочинениями. Такие деяния Алябьева есть выражение витальной силы, свидетельствуют о его таланте, мощи его воли, желаний, характера, темперамента. Когда слушаешь музыку композитора, ее звучание ассоциируется с лирикой, суровым, мужественным, но жизнеутверждающим временем, несущим, излучающим в себе свет, радость бытия. В заключение своего впечатления от прочитанной книги «Браво, Алябьев» особо хочется поблагодарить Лидию Ивановну Шмаль, редактора-составителя и ее сына Максима Геннадьевича Шмаля за спонсорскую помощь в создании этой прекрасной, удивительной по содержанию, книги. Низкий вам поклон!


ОБЩЕСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ
ФИЛОСОФА П. НОВГОРОДЦЕВА

«Умственное спокойствие покупается ценой
нравственного достоинства».
Д. И. Писарев

Одним из наиболее самобытных и ярких философов второй половины XIX ― начала XX столетия в среде русских мыслителей был Новгородцев Павел Иванович (1866–1924 гг.). Он родился в г. Бахмут (ныне г. Артемовск Луганской области) в семье купца 2-й гильдии. Будущий философ, правовед, социолог, общественный деятель с золотой медалью окончил Екатеринославскую гимназию, а затем юридический факультет Московского университета и был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Новгородцев проходил стажировку в Берлине и Париже, защитил докторскую диссертацию «Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве». Профессор Новгородцев преподавал в Московском университете философию права, современное правосознание и стал признанным главой школы «возрожденного естественного права» в России, в течение 12 лет занимал должность ректора Московского высшего коммерческого университета. Непосредственными учениками Новгородцева были выдающиеся философы и юристы: И. Ильин, Б. Вышеславцев, Н. Алексеев, В. Савальский и др. В 1920 году ученый эмигрировал в Европу, не приняв Октябрьскую революцию, обосновался в Праге, основал русский юридический факультет и возглавлял его до своей кончины. Первые работы мыслителя были посвящены истории философии права, в которых делается акцент на соотношение нравственного идеализма в философии права. Затем следуют два исследования, которые были переведены на многие языки мира: «Критика современного правосознания» и «Об общественном идеале». В обобщающем труде «Введение в философию права» (три части) полно представлены идеи юриста-философа, в нем разумное начало в личности есть автономное нравственное начало. По мнению мыслителя, разум является единственным источником идеи должного, морального закона, представляющего собой факт чистого сознания, не зависимого от исторической необходимости.

Этические проблемы философ связывает с относительными формами социальной жизни, с абсолютными ценностями: «Человек жаждет абсолютного, ― пишет Новгородцев в книге «Об общественном идеале», ― а он всегда остается требованием… но это требование никогда не может быть осуществлено полностью и потому его осуществление может выражено только формулой бесконечного развития». Во многих работах Новгородцева рассматриваются формы взаимосвязи и взаимопроникновения этических и юридических норм в духовной культуре. Вот его суждения: «Нравственность и право можно и должно изучать не только как исторические и общественные явления, но также как внутренние психические индивидуальные переживания». Юрист обращает внимание на роль государства, какую роль оно должно играть, являясь продуктом культуры в становлении и формировании личности, общественного идеала, и приходит к пониманию, что общественный идеал представляет собой синтез философско-правового идеализма и религиозной метафизики. В сборнике «Православие и Культура» мыслитель пишет о русском религиозном сознании, выказывая свою идейную позицию православного ученого. В этой концепции должна быть поставлена не будущая гармония истории, а вечный общественный идеал добра. В связи с будущим, с вечным развитием социума получает значение и оправдание добра каждая эпоха. Это значит, что нельзя достигнуть равенства между людьми, равновесия требований, вытекающих из понятия личности. «Идеал свободной общественности не может быть никогда до конца, в условиях истории, осуществлен». Понятие общественного идеала как вечной непреходящей ценности, связанной с универсальными принципами организации общественной жизни, ― одна из ведущих идей в творчестве философа. Этой идее Новгородев посвятил книгу «Об общественном идеале».

Ценность личности предполагает ее свободу и признание со стороны других лиц, т. е. равенство и солидарность. В историческом плане личность как социальный универсум, по мнению философа, развивается в двух ипостасях, измерениях: реальном (социокультурные формы) и идеальном (нравственное сознание личности и общества). Большую роль в социализации личности играет религия, Новгородцев убежден, что Православие на протяжении всей его истории сохранило дух первоначального христианства, верность апостольским и святоотеческим учениям, и при всеобщей любви всех во Христе и чувстве всеобщей и всецелой взаимной ответственности позволит синтезировать идею социальной жизни с православной тенденцией внутреннего преображения жизни, создать в России национальное государство, объединяющее нации и народности на началах подлинно правовых и нравственно-христианских. В данном случае русский народ является средой обнаружения народного духа в разные трагические и судьбоносные периоды в истории России, в нем просыпаются религиозные и национальные силы. В статье «Восстановление святынь» Новгородцев писал: «Не политические партии спасут Россию, ее воскресит воспрянувший к свету вечных святынь народный дух!» Как сложится судьба России в 21 столетии (есть разные предсказания), но нельзя не проникнуться глубоким социальным пророчеством и идеями (относительно России) выдающегося русского религиозного мыслителя Павла Ивановича Новгородцева.


«ПОДПОЛЬНЫЙ АКАДЕМИК»

«Мысль ― превыше всего между людьми на земле».
Пифагор

Известно, что математика, как бы абстрактна она ни была, пользуется системой специфических символов, смыслов, экстраполированных не только в мир отвлеченных философских идей, но и практические основы бытия общества. Примером тому может быть творчество выдающегося русского математика Дмитриева Николая Александровича. Он родился в городе Тобольске 27 декабря 1924 года в семье царского офицера, которого выслали из Москвы в духовную столицу Сибири. Попутно замечу, в 1936 году в Тобольске родился не менее выдающийся математик Юрий Сергеевич Осипов, академик, с 1991 года до недавнего времени являлся президентом Российской Академии Наук.

Коля Дмитриев обращал на себя внимание с четырех лет, он запоминал прочитанные родителями художественные тексты с одного раза. К восьми годам его называли «ходячей энциклопедией». Коля прочитал десятки томов всемирной истории, познакомился с Ветхим и Новым Заветом, основательно знал произведения русской и зарубежной литературной классики, с легкостью решал трудные математические и геометрические задачи. Ход мысли мальчика был причудливым и своеобразным, отличающим его от сверстников и взрослых людей. Знакомый семьи написал письмо в Наркомпрос с просьбой обратить внимание на тобольского мальчика-вундеркинда.

Девятилетнего Колю в 1933 году пригласили в Москву. Комиссия, состоящая из профессоров, под председательством А. С. Бубнова и Н. К. Крупской, устроила мальчику экзамен. Все были поражены всеохватностью его интересов и знаниями из различных областей наук. Комиссия так и не узнала пределов интеллектуальных возможностей ребенка. Вот какую оценку дал профессор Чистяков, входивший в число экзаменаторов: «У ребенка чрезвычайно большой объем знаний. Несомненно, мы имеем дело с исключительной одаренностью. Такие явления встречаются раз в столетие. Этот ребенок ― типа Паскаля».

Коле Дмитриеву выделили трехкомнатную квартиру в центре Москвы, была назначена стипендия 500 рублей (зарплата отца составляла 250). Надо признать, что отношение к ученым, преподавателям средней и высшей школы было в то время особенное. Преподаватель ВУЗа без степени получал больше, чем заведующий какого-либо отдела райкома партии. Примечателен такой факт: после Сталинградской и Курской битвы, когда наступил переломный момент в Великой Отечественной войне, решением Сталина были возвращены из военных частей тысячи ученых и студентов для продолжения учебных занятий, Сталин думал о будущем восстановлении разрушенной страны, развитии науки.

Коле Дмитриеву был создан режим наибольшего благоприятствования, он посещал один раз в десять дней основателя московской математической школы Н. Лузина, который обращался к пионеру на «Вы», преподаватели французского, немецкого, английского языков приходили к нему домой. Кстати, Н. Дмитриев владел семью языками. В годы войны Коля жил один, отец погиб в ополчении в 1941 году, а мать с детьми была эвакуирована в Башкирию.

В 15 лет пионер Коля поступил на мехмат Московского университета им. М. В. Ломоносова, будучи победителем первой в стране олимпиады по математике. Университет успешно окончил в 1945 году, став аспирантом академика А. Н. Колмогорова. Через год они публикуют совместную работу в докладах Академии наук «Ветвящиеся случайные процессы», которая вызвала огромный интерес среди математиков страны. Все у Николая Дмитриева складывается удачно, через некоторое время он блестяще защищает кандидатскую диссертацию, казалось, путь к вершине славы физика-теоретика и математика близок, но он круто меняет свой жизненный уклад.

Академик Я. Б. Зельдович предлагает Н. Дмитриеву свои знания применить в разработке советского ядерного оружия, и он без колебаний дает свое согласие. Наверное, на Николая оказали влияние сброшенные атомные бомбы американцами на японские города Хиросима и Нагасаки в августе 1945 года и их последствия… С 1946 года Дмитриев работает в Сарове КБ-11 (Арзамас-16), теоретическом секторе химической физики. Им заложены основы теоретических методов расчета уравнений, состояния веществ в экстремальных условиях, он разработал физико-математические методы расчета основных характеристик ядерных зарядов, теоретических основ использования атомных зарядов в системах ПВО и ПРО.
Н. Дмитриев сделал открытие, доказав, что любое ядерное изделие, будучи приведенным в сверхкритическое состояние, не может находиться в нем длительное время.

Неотвратимо, обязательно должно произойти нейтронное инициирование даже от собственного нейтронного фона активного делящегося вещества, такое состояние ядерного заряда называется неполным. Н. Дмитриев создал математическую модель неполного взрыва. На основании его расчетов физик Манхеттенского проекта Р. Пайерпс получил Нобелевскую премию. Математические модели Н. Дмитриева считаются классическими и до сих пор используются при разработке новых технологий. Во всех его работах проявлялась высочайшая интуиция физика и мощь математического анализа.

В создании водородной бомбы Николай Александрович принял непосредственное участие, исследовав характеристики физических процессов, в ней протекающих. А. Д. Сахаров писал в воспоминаниях: «Еще на раннем этапе работы были решены автомодельные уравнения, придав замкнутую математическую формулу, созданную Н. Дмитриевым. Он был самым молодым среди нас, необычайно талантливый, в то время он сходу делал одну за другой блестящие работы, в которых проявлялся его математический гений». Именно благодаря работам Дмитриева, его расчетам удалось уменьшить бомбу в 50 и даже в 100 раз. Им проведены сложнейшие классические исследования по физике, он создал точную формулу для расчета давления в холодном кристалле, разработал двухмерные и трехмерные модели состояния твердых тел. В «Избранных трудах. Теоретическая физика. Математика» (Саров, 2004 г.) Н. Дмитриев охватил многие области математики и физики, сформулировал теорию вероятностей, квантовую механику, астрофизику, термодинамику, газодинамику, нейтронную физику, прикладную математику. В книге представлены работы по фундаментальным проблемам естественных наук, положившие начало развитию новых направлений, а также методике и решению конкретных задач, возникших при разработке атомного проекта.

Николай Александрович Дмитриев в возрасте 29 лет читал лекции для руководителей КБ-11 Арзамас-16 по физическим основам термоядерных бомб. Среди его слушателей были академики и профессора, записывающие за ним каждое произнесенное слово. Академик Я. Зельдович дает такую оценку своему коллеге по работе: «У Коли может единственного среди нас, искра Божия. Можно подумать, что Коля такой тихий, скромный мальчик, но на самом деле мы все трепещем перед ним, как перед высшим судией».

А этот «высший судия» бескорыстно помогал всем, кто его просил о помощи, оставаясь секретным физиком, «подпольным академиком» (выражение принадлежит Зельдовичу), бойцом невидимого фронта. Профессор В. П. Копышев, работавший с Николаем Александровичем, писал: «Паломничество к Дмитриеву было ежедневным, он был источником, из которого черпали и академики, и молодые специалисты, интересующиеся проблемами физики, математики, химии, истории, философии, экономики». Л. B. Дмитриева, жена, в своих воспоминаниях писала: «Когда-то Коля сказал мне: «Ты знаешь, легче всего объяснять академикам ― они, правда, не все, быстрее понимают то, что им объясняешь». История взаимоотношений сотрудников Арзамаса-16 зафиксировала такой эпизод: академик Ю. Харитон пришел к академику А. Колмогорову с просьбой произвести математические расчеты на ЭВМ. Надо сказать, что численные расчеты производились на так называемых громоздких «счетных фабриках», подспорьем им были тогда ручные электромеханические арифмометры. А. Колмогоров на просьбу коллеги ответил: «Зачем вам ЭВМ? У вас же есть Коля Дмитриев». Этот случай говорит об уникальных математических способностях Николая Александровича. Академик Ю. Трутнев, начинавший работать в отделе Н. Дмитриева, рассказывал о своем учителе: «Это был гений, гениальный человек, источник мудрости, все академики все непонятные вопросы задавали ему, и он их решал. Он стал незаметно учить, знакомил с французской литературой, с поэтами. Мы были физики, но и лирики. Романтика нашей работы захватывала».

Известно, что академик Зельдович не опубликовал ни одной своей статьи, не показав ее Н. Дмитриеву. И Коля добросовестно читал не только его, но и других академиков, находя в них неточности, исправлял, что-то добавлял, не заботясь о том, что на него даже не было ссылок. Дмитриев оставался рядовым сотрудником, не стремился закрепить свое авторство той или иной программы, оставаясь кандидатом наук, не стремился к получению должностей, степеней, наград. Он был скромным человеком, нестяжателем, никому не завидовал. Зельдович, проводивший научные семинары, перед началом спрашивал: «А где Коля?», Коля был на месте, и после заседания во всех лабораториях отделах продолжали обсуждения, как наш «русский гений» Дмитриев разнес академика Ф., предложив оригинальную концепцию и ряд сформулированных математических уравнений. Он обладал глубочайшими познаниями во многих науках и феноменальной аналитической способностью. Вместо того чтобы броситься урывать какие-то чины и звания, становиться членом международных академий, кандидат наук с головой ушел в любимую работу и был счастлив ей.

Н. Дмитриев не стремился стать доктором наук, ему постоянно напоминали: «Напишите заявление и по совокупности работ Вам присвоят доктора». Вот его ответ: «Знаете, к фамилии Дмитриев «доктор» уже ничего не добавит».

Из истории развития наук вспоминается случай похожий, но уже в гуманитарной области, и связан он с выдающимся русским мыслителем, литературоведом, философом, историком Вадимом Валерьяновичем Кожиновым (1930–2001 гг.), кандидатом филологических наук, вошедшим за свои научные труды во все современные словари и энциклопедии мира.

Н. Дмитриев, будучи сотрудником научного ядерного центра, сформулировал для себя мировоззренческие идеологемы на долгие годы: «Я всегда интересовался политикой, больше чем следует, ожидал, что после войны будет широкая эволюция к социализму во всем мире, и переход Запада к атомному шантажу нанес болезненный удар по моим иллюзиям. И я нашел себе дело, которому стоило бы отдать десять лет жизни или даже всю жизнь, создание советской атомной бомбы». С 1955 году на Семипалатинском полигоне были успешно произведены ядерные взрывы, они остудили горячие головы западных стратегов, в планах которых было уничтожение Советского Союза. Современная Россия до сих пор находится под надежным щитом, имея ядерное оружие, которое было создано коллективным разумом, где не последнюю роль сыграл Н. Дмитриев.

Академик Ю. Б. Харитон, один из руководителей этого проекта, назвал Н. Дмитриева суперзвездой, поставив его в один ряд с такими учеными-академиками как Н. Н. Боголюбов, И. Е. Тамм, Я. Б. Зельдович, И. В. Курчатов. После успешного завершения работ по созданию атомной бомбы многие сотрудники разъехались, получив высокие правительственные награды, иные уже были дважды, а то и трижды Героями Социалистического Труда.

Н. Дмитриев вычеркивал себя из списка награжденных. Он остался в Сарове и был назначен начальником отдела математического сектора. Коллектив, возглавляемый им, взялся за разработку новых компьютерных программ, внедрены были по существу новые принципы организации программ, которые используются и в наше время. Конечно, перечисляя все содеянное, нельзя не сказать, что Н. Дмитриев не был обделен правительственными наградами, перечислю их: Сталинская (коллективная) премия 1-й степени 1951 г., ему всего 26 лет ― юноша, орден Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени, Государственная премия СССР в 1972 г.

Много написано книг, статей, создано фильмов о создателях атомной бомбы, но о Н. Дмитриеве почти ничего, создается впечатление, что он до сих пор не рассекречен (секретный физик), хотя его нет среди нас 18 лет, он скончался 23 сентября 2000 года. В последние годы жизни Н. Дмитриев написал семь классических работ о квантовой механике, физике и философии, о Конституции, как учить, чему учить (о школьном образовании) и др. Н. Дмитриев тяжело переживал распад Советского Союза, не принял «перестройку», осудил пришедший на смену социализму «дикий капитализм». Для многих коллег, знавших ученого по работе, явилось неожиданностью вступление Дмитриева в Российскую коммунистическую рабочую партию в 1991 году. И это тогда, когда многие вышли из КПСС, выбрасывали членские билеты и даже прилюдно сжигали их.

Неординарность Н. Дмитриева проявлялась во всем. Несокрушимый в добродетели, он отвергает и славу, и богатство, обрекая себя безвестности, ибо для него было главным в жизни дело. В одном из интервью 1993 г. на вопрос корреспондента «Красной Звезды» М. Реброва: «Что Вам наиболее дорого?», он ответил: «Бомба! Более полезного, чем бомба не было. Она сдерживала угрозу, это самое важное для тех времен и не только для тех». Я глубоко убежден, придет время и об ученом такого масштаба напишут книги и воспоминания, снимут фильмы, а сейчас было бы актом гражданской справедливости назвать хотя бы одну из улиц в Тобольске, где он родился, именем Николая Александровича Дмитриева, одного из крупнейших русских ученых второй половины XX столетия.


СВЕТИЛЬНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ

«Величие человека состоит в его мысли, чувстве, деянии».
Блез Паскаль

Человек в своей обыденной жизни на субъективном уровне обнаруживает свое истинное предназначение, но, к сожалению, не каждому это дано. Не лишено значения и то обстоятельство, что основание для этого может, видимо, быть заложено в ранний период жизни и проявляется в зрелом возрасте. Ученые в области экспериментальной психологии размышляют о явлениях, побуждающих человека на разных этапах его развития найти свое призвание и, соответственно, смысл, счастье в жизни. В данной статье речь пойдет о Елфимове Аркадии Григорьевиче, председателе президиума общественного фонда «Возрождение Тобольска». Его биография ― свидетельство того, о чем говорилось выше. Родился Елфимов в Тюмени, но связал свою сознательную жизнь с духовной столицей Сибири ― Тобольском. Он выдающийся просветитель нашего времени. Это мое суждение основывается на деятельности книгоиздателя, бывшего мэра города Тобольска, строителя, фотохудожника, мецената, коллекционера, историка, публициста, отца шестерых детей. Обладая всеми перечисленными профессиями, не исчерпав себя на высокой ноте в них, Аркадий Григорьевич нашел свое истинное призвание в лице книгоиздателя.

В одном из писем Елфимову великий писатель Валентин Распутин дает такую характеристику издателю. Цитирую небольшой фрагмент: «Пожалуй, не было еще в России столь могучего и расторопного издателя, который бы как по волшебству поставлял все новые и новые издания. Ведь и «вся Сибирь» после Тобольска, чуть ли не вся уже вышла в прекрасном оформлении и с такими текстами, о каких, казалось бы, и мечтать нельзя. Тобольск, благодаря Вам, уже собрал вокруг себя всю (или почти всю) Сибирь. Вы за годы сделали столько, что и за последнее столетие не удалось сделать. И всей Сибири надо бы низко поклониться Вам». Эта оценка деятельности Аркадия Григорьевича одного из честнейших, нравственнейших писателей-мыслителей дорогого стоит. Надо сказать, уникальный издательский проект «Тобольск и вся Сибирь» придумал Валентин Распутин. Вот уже 25 лет каждый день издателя до самозабвения насыщен трудом деятельным, подвижническим. Когда листаешь отчеты общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» за разные годы, то просто приходишь в изумление от обилия имен, с которыми Елфимов ведет переписку, просматривает присланные рукописи, отвечает по телефону на вопросы корреспондентов со всего света. Так, отчет фонда за 2015–2016 годы открывается большими статьями Елфимова «Сердцевина патриотизма» и «Патриотизм — сыновнее отношение к собственной истории», а также указывается, какие книги появятся в ближайшее время. Нет необходимости перечислять изданные фондом все книги за четверть века, этот список огромен и представляет Сибирь на всех исторических этапах ее развития.

Назову, по памяти, лишь названия некоторых опубликованных книг фондом: «Тобольск», «Томск», «Тара», «Сургут», «Ишим», «Тюмень», «Якутск», «Слово о матери», онтология сибирской поэзии в двух томах. «Освобождение», «Сибиряки и Победа» в пяти томах, «Ремезовская чертежная книга Сибири», «Евангелие Ф. Достоевского», графика Ф. Конюхова, С. Заплавный (избранные произведения) и др. Каждый год фондом издается календарь с фотографиями Елфимова, в конце которого в алфавитном порядке (365 дней) уважительно, даже трепетно представлены известные люди России. Более четырехсот имен с пейзажными фотографиями и портретами, размещенные в их дни рождения, с краткой биографией и заслугами перед Отечеством. В ноябре 2018 года вышло в свет новое издание фонда ― альманах в четырех томах, посвященный истории освоения Северного морского пути, тесно связанного со стратегически важнейшей северной границей России. Число авторов (ученых, писателей), участвующих в написании книг, составляет несколько сотен. Колоссальную работу проводит главный редактор фонда, известный поэт, прозаик Юрий Петрович Перминов. У меня складывается впечатление от его деятельности, что это лучший редактор России. И хочется надеяться на продолжительный союз, тандем А. Елфимова и Ю. Перминова во имя и на благо не только Сибири, но и России. В отчетах фонда наличествуют такие рубрики: «Только факты, документы», «Русский взгляд» (события, даты), отзывы, рецензии, статьи ученых, писателей. Фотофакты, по городам и весям, документы, воспоминания, перспективы, память и др. Все присланные материалы в фонд анализируются, проверяются главным редактором, комментируются, согласовываются с авторами, доводятся «до ума», прежде чем рукописи попадают в издательство. Большое впечатление на людей, посещающих Тобольск с его памятниками великим людям, музеями, производит усадьба, ландшафтный парк «Ермаково поле», которому Елфимов отдал 25 лет жизни и создал его на собственные средства. Парк создавался с незамысловатыми сюжетами, посвященными истории города Тобольска, и продуманным композиционным построением в духе русского классицизма XIX века. Красивые беседки утопают в ухоженных деревьях, среди которых в строгом соответствии вышагивают исторические персонажи разных эпох Сибири. Хозяин усадьбы в сопровождении ласковых собак ведет нас от памятника к памятнику, посвящая посетителей в историю Тобольска, события минувших веков и дней. Основополагающий фактор для людей, прибывающих на «Ермаковом поле», ― визуально воспринимать все увиденное и услышанное, осмысливать исторические события, имевшие место в прошлом, прокатившиеся по Сибири, прогуливаться, размышлять, гуляя по ухоженному природному ландшафту. Эта бинарность, двойственность отражает фундаментальные оппозиции человеческого сознания: культура ― природа, добро ― зло, жизнь ― смерть. Все увиденное стараниями Елфимова заставляет думать, что он сохранил приметы своей прародины, милые сердцу предания, поклонение святым отеческим местам.

На территории «Ермакова поля» возвышаются небольшая удивительной красоты часовня Дмитрия Солунского, она стоит на своем месте, как чудо из чудес. Здесь же четырехэтажный дом, в котором на одном из этажей находится библиотека, картинная галерея. Меня, вечного книгоискателя, потрясло наличие уникальных книг в библиотеке Елфимова. От дома тропинки уводят нас на берег Иртыша, а затем к знаменитой липовой аллее. Важным конструирующим фактором является образ мирового древа, которое имеет сакральный смысл. Все деревья имеют свой номер и были посажены выдающимися людьми России. Назову лишь некоторых: В. Распутин, Вл. Крупин, С. Небольсин, В. Курбатов, Ю. Поляков, А. Проханов, А. Фурсов и др., около 200 имен. В исторических анналах России остаются носители русских традиций, их молитвенное отношение к великой русской культуре, чья неутомимая и плодотворная деятельность сохраняла и приумножала эти ценности. Аркадий Григорьевич Елфимов, не сомневаюсь, входит в обойму русских общественных деятелей, для него история России, культура стали Библией, источником нравственно-исторических смысла в своей деятельности.


ЧЕЛОВЕК И ИСТОРИЯ
ЗИЖДИТЕЛЬНАЯ СВЯЗЬ

«На земле, где все изменно, выше славы блага нет».
Ф. Тютчев

Книга «Это наша с тобой биография», составленная ученым А. Л. Вычугжаниным (Тюмень, Издательский дом «Слово», 2010 г.) до сих пор вызывает неподдельный интерес у читателей и специалистов разных направлений, связанных с освоением и развитием северных территорий Тюменской области, а значит, всего Тюменского края.

Главный персонаж этой книги ― Богомяков Геннадий Павлович, посвятивший большую часть своей жизни развитию Тюменского региона. Его государственная деятельность, не зависимо от социального статуса, отличалась дальновидностью, прогностической прагматичностью. С присущей мудростью, мужественно отстаивающему свои идеи, определяющие направленность важнейших проектов для области, он осмысливал профессиональное, специфическое мировоззренческое их значение. Рассматривая рассудочный вариант обоснования необходимости, освоения природных запасов нефти и газа Тюменской области, мы имеем дело с реальностью объектов, скрытых сил природы, отличных от нашей логики, так как реальные основания не всегда совпадают с принципом целесообразности природы и одновременно с принципом человеческой природы. Сочетая характеристику жизни и творчества Г. П. Богомякова с изображением героической эпохи, автор книги с неменьшей любовью, повествует о людях, окружавших руководителя области, своей деятельностью утверждавших веру в свои силы, в грядущие социальные преобразования, в духовную красоту и величие человека, проявляющиеся иногда в экстремальных условиях жизни. О деятельности их написано много книг и статей, созданы документальные фильмы.

Вл. Высоцкий написал два стихотворения, посвященные нефти и революции в Тюменской области, не имея под рукой текста, цитирую по памяти:

…В борьбе у нас нет классовых врагов.
Лишь гул подземных нефтяных течений,
Но есть сопротивление пластов,
И есть ломка старых представлений…

Убежден, по прочтении книги «Это наша с тобой биография» многие читатели укрепят и оживят свою память, придут к признанию истины о существовании великого поколения людей, свершивших нравственный и духовный подвиг. Но иногда можно обнаружить сегодня людей, страдающих в повседневной жизни от преступного незнания того, что было содеяно предшествующими поколениями. Но особенно гибельно отражается такое незнание на воспитании юношества, т. к. нельзя иметь надлежащей нравственной разумности, если в основу ее не положено широкое объективное знание великих дел своих предков, являющихся опорой, укрепой последующей жизни новых поколений. Книга, о которой идет речь, дает глубокое осознание героических буден и молодые люди проникаются в процессе чтения совершенно новым воодушевляющим пониманием своей жизни, вырабатывая по отношению к себе мировоззренческий вектор, ориентир на всю последующую жизнь. В заключение этого краткого моего восприятия от прочитанной прекрасной книги «Это наша с тобой биография» замечу: я не был праздным обывателем великих дел, происходящих в жизни СССР, Тюменского края тех лет. Студенческому строительному движению я посвятил 14 лет, был первым командиром студенческого отряда Томского университета, первым командиром Тобольской зоны в 1975 году на строительстве нефтехимкомплекса, много читал статей, репортажей, книг о славных делах моих соотечественников. С лекциями по линии Областного общества «Знание» я побывал на всех крупнейших месторождениях газовых, нефтяных, газонефтяных и воочию наблюдал мятежный дух объединившихся в братстве единого идеального содружества людей, совершающих подвиг во имя и на благо будущих поколений. Книга «Это наша с тобой биография» Александра Вычугжанина вносит свой вклад в понимание специфики постановки и решение проблем освоения северных территорий Тюменского края, и следуя за автором, мы проходим по лабиринтам его размышлений, начинаем понимать, что смысловое значение книги будет полезно для развития других регионов России.


НА КОНУ ЛЕЖИТ ДУША И ЕЕ НОСИТЕЛИ

«О, вещая Душа моя, о, сердце, полное тревоги.
О, как ты бьешься на пороге как бы двойного бытия!»

Ф. Тютчев
На моем рабочем столе покоится среди разных книг и рукописей, огромный многостраничный труд ― книга «Деньги, банки, перо», изданный Тюменским издательским домом «Титул» в 2015 г. Авторы данной книги ― банкиры Александр Вычугжанин и Дмитрий Мизгулин, имеющие отношение к науке и литературе, оба являются членами благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» и членами редакционного совета литературно-художественного, историко-культурологического альманаха «Тобольск и вся Сибирь». С самого начала оговорюсь, что я не знаю авторов (не общался близко), ни А. Вычугжанина, экономиста, доктора исторических наук, ни поэта Д. Мизгулина, однако читал их научные и поэтические книги. Написав эти строчки, подумал, а зачем я сделал оговорку, словно извиняюсь. Кому какое дело, о чем пишет человек, каковы его пристрастия и проявления самости, лишь бы душа не немотствовала. Само наименование книги, о которой идет речь, побуждает человека, взявшего ее в руки, задуматься, что банки и деньги составляет лишь определенную, иногда не главную часть жизни отдельных людей, но есть еще второе бытие, не менее важное, а может, наиважнейшее в краткой земной юдоли успешного предпринимателя. Конечно, люди, связанные с деньгами, не все живут по христовой благодати, чтят Священное Писание, Новый Завет, в которых осуждаются сребролюбцы и приветствуются люди ― нестяжатели, альтруисты. Внимательный читатель обратит внимание, что перо (литература) в название книги стоит в конце, пропустив вперед деньги и банки. Но будем объективны, мы знаем, например, выдающихся писателей Вяземского П. А., Аксакова И. С., Державина Г. Р. не за их финансово-предпринимательскую деятельность, а за литературное творчество, ставшее национальным достоянием России.

Авторы в конце книги в приложении представили стихи, малоизвестные читателю: Бенедиктова В. Г., Голенищева-Кутузова А. А., Долгорукова И. М., Аксакова И. С., Державина Г. Р., Вяземского П. А. Люди разных профессий, имеющие отношение к литературе, возможно, прозревают на определенном этапе жизни, думая о том, что от нас останется только то, что мы напишем. Они без сожаления расстаются с деньгами, роскошью, освободившись от повседневного существования, устремляясь в творения духа, разума и чувств. Они спешат успеть оставить потомкам не свои миллионы, а сокровища своего ума и сердца. Например, Константин и Иван Аксаковы родились в семье известного писателя С. Т. Аксакова, их родословная глубоко уходит в древний аристократический род. В благополучной семье сформировались два выдающихся славянофила-мыслителя (первого и второго поколения), деятельность которых была направлена на примат социального над политическим, они боролись за славянское единство, независимость славянских народов, идеализировали все русское. Исходным тезисом их статей, книг, устных выступлений были: вера, община, народный быт, русский народ. Иван Аксаков руководил банком, являлся главой Славянского комитета, в разное время был редактором журналов: «Московский сборник», «Русская беседа», газет «Парус», «День», «Москва», «Русь». За свои убеждения И. Аксаков сидел в тюрьме, входил в дружину Московского ополчения во время двух войн: Крымской (1853–1856 гг.) и Русско-турецкой (1877–1878 гг.). Жена И. Аксакова Анна Федоровна Тютчева в своем дневнике 8 сентября 1877 года записала: «Муж день и ночь завален работой, падает от усталости. Он стоит во главе Славянского комитета, является его душой, к нему обращается вся Россия». Вот так работал банкир, мыслитель, писатель.

Большую роль в жизни каждого человека играет вера, она охватывает те интимно-человеческие отношения, которые не в силах охватить ни экономика, ни социальная сфера. Второе, на что хочу обратить внимание читающих книгу, ― густонаселенное персоналиями интеллигентское общество, имеющее непосредственное отношение к русской культуре. Эти две составляющие социума ― Вера и Культура ― всегда определяли цели и задачи русского человека в различных областях повседневной деятельности. Выдающийся русский мыслитель, богослов П. А. Флоренский в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» писал: «Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила к этому первоузлу: нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, нестяжательство, русская школа, русская наука ― все эти линии русской культуры сводятся к Преподобному». Авторы знакомят читателя с небедными людьми, православными представителями финансового капитала, всегда помнящих Бога в процессе своей деятельности, жившими не только личными интересами, а интересами России, являясь одновременно выдающимися общественными деятелями, интеллектуалами, прозаиками, публицистами, поэтами, меценатами. Россия на протяжении всей своей тысячелетней истории славилась своими духовными поводырями, исповедующими дерзновенные идеи во имя и на благо Отечества. Савва Морозов, промышленник, меценат, интеллектуал спорил со средневековым французским математиком-философом Декартом, не принимая его афоризм на веру «я мыслю, следовательно, существую», а вот суждение Саввы Морозова: «Я говорю: работаю, верую, значит существую. Для меня очевидно: только работа расширяет, обогащает мир и мое сознание». Он и ему подобные промышленники жили интересами рабочих страны, спорили, предлагали новые проекты. Талантов на Руси всегда хватало, и сегодня их предостаточно. Прочитайте статьи и книги экономиста-академика РАН С. Ю. Глазьева, М. Делягина, узнайте об их отношении к финансовой политике и банковской системе… Полемика, битва за Россию никогда не кончается, ни в какие времена. Вспоминаются прекрасные строчки одного из авторов рецензируемой книги, поэта Дмитрия Мизгулина, в книге «Ненастный день» он писал:

…Но все же не кончена битва,
Ведь где-то вершится молитва,
А стало быть, Русь устоит,
Покуда трепещет сердечко,
Покуда мальчишка со свечкой
У скорбной иконы стоит.

Перед читателями книги проходит плеяда замечательных людей, сыгравших огромную роль в истории развития России. Авторы используют большой по объему документальный, фактический, архивный материал (который можно использовать для защиты диссертаций по экономике и филологии), написано о более чем 80-ти персоналиях, подавая через биографию их финансовую и литературную деятельность. Когда читаешь книгу «Деньги, банки, перо» о наших великих предках, появляется мысль, что образование и воспитание сформировало у таких персон, как Ремезов С. А., Путилов А. И., Решетников Ф. М., Уваров С. С., Хвостов А. С., Чавчавадзе И. Г., Флоринский А. С. и др., величие души, помогло им сделать первые шаги на пути к карьере и стать заметными, известными людьми в общественной жизни страны. Честолюбие воспламеняет возвышенные души и некоторых делает восторженными по отношению к миру, России. Природа устроила их так, что они меньше всего питают иллюзии, связанные с их экономической, финансовой деятельностью, считая ее основой своего бытия, необходимостью, построенную на знаниях и практике жизни, отдавая в то же время предпочтение литературе, живописи, театру, музыке. Хорошую книгу написали Александр Вычугжанин и Дмитрий Мизгулин, они проанализировали типологическое сопоставление экономических и литературных явлений разных исторических периодов, основываясь на обращении к общественно-культурной ситуации во всем ее многообразии. Книга «Деньги, банки, перо» будет полезна нынешним и будущим банкирам и литераторам, всем, кто не потерял интерес к истории развития России, так как она ведет перекличку русских мыслителей-патриотов, разделенных двумя веками.


ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЕ МОТИВЫ
В ТВОРЧЕСТВЕ В. ШУКШИНА

«Лучше побеждать гнев любовью,
за зло воздавать добром».
Будда

Изучая общественно-литературную мысль XX столетия, воззрения ее представителей, художественное наследие различных судеб и роли их в социуме, понимая и оценивая их творения в наши дни, приходишь к идее, что писатель есть специальное человеческое образование, которое не может быть выведено из его приспособительной деятельности, как не могут быть выведены из нее его сознание или его человеческие потребности. Когда речь заходит о Василии Макаровиче Шукшине, мы привычно ассоциируем психологическую характеристику его, соотнося с персонажами книг, фильмов, вербальный характер которых отражает сущность автора. В этом году Василию Шукшину исполнилось бы 90 лет. Сорок пять лет, как нет его с нами, и почитатели таланта писателя, режиссера, артиста часто задаются вопросом, что мог бы сделать Василий Макарович, проживи до этих лет. Но так устроен природный мир, что человеку не дано знать, когда он родится, и когда покинет этот бренный мир. Ни тело, ни душа человека не свободны; они связаны с законами природы и времени. Можно не знать о них или забыть об их действии, но освободиться от них невозможно. И только дух человека, духовное бытие дают возможность проявить себя в различных сферах деятельности, раскрывающих личностные стороны творца, многообразные душевные переживания, запечатленные в их творениях. Понимая конечность всего сущего, разумные люди естественным образом приходят к вере. Лев Толстой в «Исповеди» писал: «С тех пор, как заповеди Христа поставлены перед человечеством, началась эта работа, и не кончится она до тех пор, пока не будет исполнено все, как сказал это Христос. Вера есть сила жизни. Без веры жить нельзя». Мое отношение, преклонение, восхищение творчеством Шукшина проявилось во время учебы в Томском университете. Мы, студенты начала 70-х, с жадностью набрасывались на новые рассказы, публиковавшиеся в журналах «Наш современник», «Новый мир», на его новые фильмы. Так получилось, что мой интерес к писателю перерос от любопытства к серьезному исследованию. Я начал читать лекции, а затем появились статьи о творчестве Шукшина.

Выступая в разных аудиториях, мне часто задавали вопрос: «Был ли Василий Макарович верующим?» На этот вопрос отвечаю с большим опозданием. Когда читаешь романы, рассказы, смотришь фильмы, поставленные участвующим в них Шукшиным, то не возникает даже сомнения, что создатель их ― глубоко верующий человек, хотя имеет место завуалированный смысловой подтекст произведений, созданных в атеистическое время. Как деятель культуры он много размышлял о значении православия в духовной жизни русского народа во всех проявлениях жизни. Во время съемок фильма «Они сражались за Родину» ростовский журналист П. Ганжин рассказал, как актеры Г. Бурков, Ю. Никулин, директор картины В. Лазаренко, В. Шукшин шли на встречу с М. Шолоховым мимо действующей церкви. Поравнявшись с ней, Шукшин с просветленным лицом помолился и сказал: «Зря подрубили вековые корни нашей славной и трудной истории, мутим нравственность, обрядность ― все то, чем крепка, сильна, прекрасна была Русь».

Затем процитировал Н. Гоголя из «Избранных мест переписки с друзьями»: «Не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, не разогреться вам любовью к Богу, не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам». Шукшин хотел войти в церковь, но споткнулся и не вошел, посчитав, что он не достоин такой чести, недалеко от входа опустился на колени, не стесняясь своих слез и людей, повторял: «Грешен я, грешен я… Господи! Прости меня, грешного!» Миллионы зрителей помнят сцену из фильма «Калина Красная», когда после встречи с матерью Егор Прокудин, которого играет Шукшин, припав к родной земле, говорит: «Грешен я, это же мать моя, мать». А вдали виднеется полуразрушенная церковь без креста. В моем понимании, Шукшин этим фрагментом фильма говорит о греховности отдельного человека, Егора Прокудина, и части общества как носителя бездуховности, сделавшего его преступником. Василий Макарович понимал, что духовная сущность мироздания, бытие материального мира, даны и открыты человеку лишь в вере. Вера связана с исторической почвой, русской культурой, языком, духовностью и нравственностью. Приведу один пример. Шукшин был на похоронах мужа сестры Натальи и по возвращении в Москву написал ей письмо, в котором есть такие слова: «Я хочу, чтобы меня похоронили так же, по-русски, с отпеванием, с причитаниями и чтобы жива была моя мама и ты с ребятишками». Мать Мария Сергеевна пережила сына на четыре с половиной года Персонажи книг и фильмов Шукшина из божественного микрокосмоса превращаются в конечное и смертное невротическое существо, смысл личного бытия которого сводится к достижению телесного комфорта, душевного уюта, чувственно-эмоционального удовольствия. Однако они экзистенциально не достигают нравственного комфорта и социального признания в социуме. Шукшинские персонажи, борясь со злом, чувствуют его переизбыток, не оттесненный добром. Они поднимаются в своей борьбе на трансцендентный уровень, т. е. выходящий за пределы личностного «Я». Зло рассеяно в мире, оно каждодневная реальность выявляется в алчности, стяжательстве, предательстве, лжи, лицемерии. Патриарх Кирилл в одном из выступлений заметил: «Ложь порождает ложь современной жизни. На лжи нельзя построить человеческое благополучие, на лжи нельзя построить человеческое счастье». Борьба против этого зла, не подкрепленного верой в нравственные намерения, философию добра и света простого человека-труженика не всегда достижима. В рассказе «Верую» и повести-сказке «До третьих петухов» Шукшин сражает читателя глубокомыслием духовного пастыря и Иванушки, тайна души которых, входившая в сюжет, поражает неожиданностью, вырастающей из тайны мироздания, приводит к мысли о наличии откровенных религиозно ― этических воззрений писателя. Шукшин всей своей жизнью, творчеством доказывал как почвенник, государственник, что нравственная роль искусства должна учитывать традиционные, национальные, религиозные, исторические идеи, на которых воспитывается человек. Духовное самостроительство приводит человека к вере, к слиянию с Богом, с исторической почвой, истокам, корням, русской культуре, языку, к расширению национального пространства мысли, наследию своих предшественников. Во время всенародной скорби, связанной с прощанием с Василием Макаровичем, родственники писателя-коммуниста обнаружили в гробу большое количество крестиков. Люди показали этим самым свою безмерную любовь к человеку с самобытным обликом, берущим за душу памятью о пережитом и тяжелым крестом, который он нес своим творчеством в жизни. Вологодская поэтесса Ольга Фокина тогда написала:

Сибирь в осеннем золоте,
В Москве ― шум шин,
В Москве, в Сибири, в Вологде
Дрожит и рвется в проводе ―
Шукшин… Шукшин… Шукшин…

Того, что удалось сделать Шукшину в трех ипостасях за 16 лет как последовательность ступеней его духовного самоопределения в мире и в самом себе, нашедшего себя в творчестве, не хватило бы иным и на три жизни. Написанные им романы «Любавины» и «Я пришел дать вам волю» дают нам представление о большой проделанной работе с документами разных эпох, опираясь на православную веру как идеологию того времени. Писателем объективно показаны участники тех далеких, судьбоносных исторических драм. Важным композиционным, смысловым содержанием этих романов и многих его рассказов является мотив, который писатель-историк вносит в повествование, а также драматический элемент, позволяющий Шукшину держать внимание читателя с неослабевающим вниманием, напряжением. В сознании писателя общественное и онтологическое зло, иногда на бессознательном уровне, выступает в единстве. Степан Разин, его соратники и Любавин со своими сыновьями (из романа «Любавины») совершают злонамеренные поступки исходя, как им кажется, из целесообразности, социальной неустроенности, незащищенности своего времени. Читаешь эти романы, повести, рассказы и приходишь к пониманию того, как несовершенен мир, что жестокость, цинизм проистекают от страдания людей, пытающихся создать справедливое общество. Шукшин словно ищет исполнения завета спасителя: «Где двое или трое, страдающих собраны, во имя Мое, там «Я» посреди них». (Мф. 18; 20). В одной из записных книжек писатель написал: «Культурный человек, это тот, кто в состоянии сострадать. Это горький разлад с самим собой, мучительный талант». Эти строки можно отнести, прежде всего, к самому Шукшину. По случаю 90-летия Шукшина Алтайское книжное издательство собирается выпустить десятитомное собрание сочинений своего земляка. Еще раз приходится поразиться всему, содеянному человеком от земли, поднявшимся на высочайший интеллектуальный уровень в XX столетии. Василий Макарович Шукшин ушел в вечность, в будущее, навсегда поселившись в сознании читателей, зрителей, и уже никогда больше не покинет нас.


СМЫСЛ ЖИЗНИ В ХРИСТИАНСТВЕ

«От гения мы требуем, прежде всего
любви к истине».
В. Гете

Среди многочисленных выдающихся русских религиозных философов выделяются два брата, родившиеся в многодетной старинной русской княжеской семье: Сергей Николаевич Трубецкой (1862–1905 гг.) и Евгений Николаевич Трубецкой (1863–1920 гг.). О последнем и пойдет у нас речь.

Почти все дети княжеских семей получали прекрасное начальное домашнее образование: музыка, изучение иностранных языков, чтение, раннее знакомство с отечественными и зарубежными писателями и мыслителями. Огромную роль в формировании будущих мыслителей, их духовного развития оказала мать, С. А. Полухина, одна из образованнейших женщин России. Сергей и Евгений поступили в калужскую гимназию (отец был губернатором Калужской губернии). В гимназии братья познакомились с философскими трактатами Платона, Канта Фихте, Шеллинга Шопенгауэра Гегеля, Толстого, Достоевского, Хомякова Соловьева позднее Вл. Соловьев станет самым ближайшим другом. Не без их влияния Сергей и Евгений перешли на позиции религиозного философствования, на которых и оставались до последних лет своей жизни. Оба брата окончили юридический факультет Московского университета почти в одно время стали магистрами, защитили докторские диссертации, стали профессорами, а Сергея даже избрали ректором Московского университета. Когда читаешь многочисленные книги и статьи Сергея и Евгения Трубецких, поражаешься сделанному и тому, какой напряженной общественной, интеллектуальной деятельностью была окрашена их повседневная жизнь.

Большое число философских работ Евгения Трубецкого, ― они составляют более 20 книг, сотни брошюр и статей на темы религии, философии, юриспруденции, политики, искусства, сознания, познания. Я лишь остановлюсь на последней книге мыслителя «Смысл жизни» (Москва, 1918 г.), созданной в период крушения России, написанной с особой силой, как бы завершающей развитие русской религиозной мысли. В этот период он размышляет над разрушительными для России событиями революции, тревожится о судьбе духовной культуры, русской интеллигенции в новой исторической эпохе, которую не принял. В предисловии к книге философ писал: «Внешним поводом настоящего труда являются мучительные переживания мировой бессмыслицы, чем мучительнее ощущение царствующей бессмыслицы, тем ярче видение того безусловного смысла, который составляет разрешение мировой трагедии». Еще в 1907 году в статье «Два зверя» ученый предвидел катастрофу своего Отечества: «При первом внешнем потрясении Россия может оказаться колосом на глиняных ногах. Класс восстанет против класса, племя против племени, окраины против центра». Философ дает советы, как можно предотвратить, избежать катастрофического исхода событий. Вот его слова-предупреждение: «Противостоять всеобщему разрушению и пожару может только то, что стоит на вечной, незыблемой духовной основе. Над кладбищем стоит церковь ― олицетворение вечно воскрешающей жизни. На нашей равнине это та единственная возвышенность, которую смерть доселе не могла сравнить с землею. Горит только то, что тленно». Под понятием «смысл жизни» Трубецкой подразумевал общезначимую мысль о чем-либо, и в этом значении смыслом обладает все, что может быть выражено в мысли без различия ценного и неценного. «Все живые существа переживают бессмыслицу, все о ней страдают, томятся ее. Но одно единственное существо из всей твари ― человек поднимается над нею мыслью, в поисках истины, смысла жизни, сознает и осуждает прошлое и настоящее».

Призыв к духовному единению людей перед грозящими событиями философ рассматривал в книге «Смысл жизни», метафизической концепции Всеединства о роли России в истории человечества, которая составляет мифологему Святой Софии (Премудрости Божией), рассматриваемой в двух аспектах: Абсолютном (Божественном) и национальном ― русском. В какой-то мере Е. Трубецкой ставил эти вопросы в прекрасных своих работах «Россия в ее иконе», «Умозрение в Красках», «Два мира в древнерусской иконописи». Он первым в отечественной литературе дал целостное эстетическое, философское, историческое и богословское истолкование древнерусской иконы. Изложенные идеи, касающиеся смысла жизни, рассматриваются ученым в двух ипостасях. Две классические апории богословия: как может существовать мир, как может существовать зло в мире? Первая апория поднимает вопрос о соотношении Абсолютного и другого, Бога и мира, чтобы существование мира не противоречило абсолютности и всеединству Бога. Разрешение этой апории, по мнению философа, богочеловечество и его воплощение ― Христос, в природе которого Божеское и человеческое присутствуют нераздельно и неслиянно.
В данном случае речь идет о нераздельности ― неслиянности Бога и мира. Это означает, что мир в каждый момент отличен от Бога, внебожественен, и в то же время причастен Богу, идет к соединению с Ним ― обожению, т. е. мир в Боге. Синтез божественного и человеческого выступает как замысел Божий о мире и опознается как смысл истории, равно как и смысл жизни каждого человека, живущего на земле. Что касается проблемы происхождения зла, Трубецкой решает ее в традиции православного вероучения. Зло есть отпадение твари от Всеединства, отказ ее от своей причастности Богу. Появление зла в мире мыслитель связывает со свободой твари, наличием у последней самоопределения или же свободного выбора между добром и злом, осуществлением или отрицанием Божьего о себе замысла. Для того чтобы устранить данное противоречие, необходимо отпадение твари от Бога, обращающее ее в ничто, необходимо самоопределение человека к добру, избавление от уз грехов. Во Христе залог действительности свободы: того, что грех преодолим, самоопределение к добру достижимо, и человек есть не раб греха, а друг Бога. Человек, соединяясь с Богом, становится Богочеловеком, «не растворяется в Нем, а, наоборот, восстанавливает нарушенную страданием и смертью целость своего существа, достигая полноты и совершенства своей человеческой жизни». Полнота жизни каждого человека связана с гармонией, ладом, с совестью, с ценностями культуры, устремлением к какой-либо цели.
Все это представляет собой отклик сознания на запрос, истекающий из самой глубины жизненного стремления. Поиски смысла отдельного человека становятся проблемой искания всемирного смысла. Философ напутствует людей, ― всеединый, всемирный смысл «должен открыться в самом страдании, в самой немощи твари, в неудачах ее искания, в ее высшей, предельной муке, более того ― в самой ее смерти». В процессе искания всемирного смысла человечество придет к мысли о Христе ― Богочеловеке, грядущем в мир, поправшим смертью смерть. Самим своим существованием Он объемлет в себе вечное и временное и укажет путь, который не завершает всемирную историю. Люди принимают в свою душу божье творение, единение мира и Духа как высшей цели смысла жизни, завещанного человеку Богом. Своей работой «Смысл жизни» Евгений Трубецкой как бы завершает определенный этап в развитии русской религиозной философии. Подлинный смысл творчества выдающегося русского мыслителя, как и его общественной и политической деятельности, всей жизненной позиции и устремлений есть пафос обретения устоев: обоснование христианства как смысла жизни.


ПЕДАГОГ, ВОСПИТАТЕЛЬ Л. ТОЛСТОЙ

«…Я перед мощию стихийной
В священном трепете стою».
А. Фет

Сущность общественно-педагогических взглядов Толстого связана с поиском смысла жизни, с разработкой «истинной религии», педагогики, всеобщей любви, добра, ненасилия. В философско-публицистических, педагогических произведениях Толстой пытается создать «новое религиозное сознание», свою веру. В 19 лет будущий великий писатель-мыслитель в дневнике записывает, что цель философии заключается в формировании вектора жизненного пути на многие годы. Толстой ставит перед собой вопросы, касающиеся его отношения с природой и общественной средой, размышляет о единстве божественного и человеческого в каждом индивидууме. Позднее он разовьет эти идеи в своих статьях, таких как «Исповедь», «В чем моя вера», «Царство Божие ― внутри нас», «О жизни», «Путь жизни» и др. В романе «Война и мир» четко формулирует свое понимание жизни: «Есть две стороны жизни в каждом человеке. Жизнь личная, которая тем более свободнее, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, ролевая, где человек неизбежно выполняет предписанные ему законы. Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательно орудием для достижения исторических и общечеловеческих целей». Подобный взгляд на жизнь человека в чем-то совпадает у Толстого с его любимыми философами Руссо, Шопенгауэром, Кантом. Влияние Руссо было едва ли не самым главным. Еще в 16 лет он носил на себе медальон с портретом французского материалиста-просветителя XVIII века. Изучение различных философских учений многих стран мира привели Толстого к мысли, что человек является частицей мира, рода, общественного целого. Мир он рассматривает как гармоническую ценность, единое ― это Бог. Образ Христа для Толстого есть образ не бессмертного Богочеловека, а смертного человека с божественными свойствами. Изучая философские течения о морали как особом духовном мире, руководствующемся долгом человека, Толстой подверг критике все разновидности гедонизма и утилитаризма в этике, призвал осуществить переход от морали эгоизма к морали добра или блага для всех. Чтобы осуществить этот духовный переворот в душах людей, Толстой задался целью теоретически и практически подготовить будущие поколения в своей вере посредством духовного и педагогического просветительства. Рассматривая человека в двух ипостасях: духовной (свободной) и материальной (зависимой), Толстой, охваченный жаждой служения трудовому народу, создал цикл гениальных произведений, выразившихся в чудной своей простоте великой истины любви, доступной как для всякой, только что распустившейся, так и для самой темной и невежественной души в мире. Эти художественные, публицистические, педагогические произведения издавались, переиздавались и читались людьми не только России, но и многих стран мира. Размышляя о сложности характера, психики людей, детей, Толстой специально ездил за границу для изучения школьного дела. Он с небольшими паузами, связанными с написанием романов, возвращался к педагогической деятельности. В половине 70-х годов XIX века Толстой учительствовал в устроенной им у себя в доме школе (Ясная поляна). Для крестьянских детей он составил чудную азбуку с книгами для первого чтения, горячо боролся за свои методы обучения с царящими в передовой тогдашней педагогике системами и напечатал в журнале «Отечественные записки» прекрасную статью «О народном образовании». Эта статья вызвала бурю негодования и восторга, как и все его статьи, написанные о проблемах воспитания и образования. После написания романа «Анна Каренина» и его духовных кризисов, продолжавшихся несколько лет, он вновь обратился к проблемам образования и воспитания детей. Духовный кризис мыслителя позволил всю силу гения направить на решение основных проблем человеческого бытия, а затем на распространение учения о смысле жизни и о перевоссоздании всей жизни человечества на основах его педагогики, учения о божественности человеческого духа и о братстве всех людей и народов мира. «Оглянувшись на людей, на все человечество, я увидел, что люди живут и утверждают, что знают смысл жизни. На себя оглянулся: я жил, пока знал смысл жизни. Как другим людям, так и мне смысл жизни и возможность жизни давала вера. В одной вере можно найти смысл и возможность жизни. Без веры жить нельзя». Размышляя о вере, Боге и Спасении, Толстой пытается детям по-новому раскрыть содержание таких категорий христианства, как «вечная жизнь», «Царство Небесное», «загробное существование», «Толстовская эсхатология», в отличие от традиционной «апокалипсической» эсхатологии, утверждает, что Воскресенье и Суд не предстоят в будущем, а совершаются в каждом верующем сейчас, в настоящем: принимающие Христа становятся причастными к Спасению и вечной жизни, а отвергающие Его остаются частью враждебного Богу мира. Кто исполняет заповеди Христа, «переносится в Сына человеческого», становится вечным, бессмертным, не подлежащим смерти.

Во время бесед с детьми Толстой разбирает вопросы, вызываемые учением и событиями, происходящими в мире в разные периоды истории развития человечества. Он, преподавая историю, географию, литературу, использует труды многих великих мыслителей разных эпох. Особый акцент Толстой делает на евангельские заповеди, обращенные не только к детям, но и ко всем людям, призывая к братству, преклоняясь перед бесконечностью, перед Богом. Для него религия и нравственность становятся идентичными понятиями. Основой их является духовность. Духовность обнаруживается внутри человека, а не вне его, она должна строиться и формироваться на ранних этапах развития ребенка. Писатель-мыслитель понимал, что детская непорочная душа восприимчива к неискаженным истинам. Толстой восхищался детьми, радостно говорил об удивительных духовных дарах, скрытых в них. Он не только беседовал с детьми на религиозные, этические темы, но и писал для них рассказы, создал удивительную азбуку, изложил учения Христа для подростков. Он писал: «Ребенок стоит ближе меня, ближе каждого взрослого к тому идеалу гармонии правды, красоты и добра, до которого я в своей гордости хочу возвести его. Создание этого идеала лежит в нем сильнее, чем во мне». Долженствующая переродить человечество идея бесконечного уважения к детской душе, провозглашенная Христом, проявилась необыкновенно ярко, сильно, глубоко в учении Толстого о воспитании.

Идея свободы в воспитании, разработанная писателем во многих его статьях берет начало от произведений Ж. Ж. Русо, а именно «Эмиль или о воспитании». Толстой был сторонником естественного воспитания, свободного развития человека. Он исключал в своей практике общения с детьми принудительную педагогику.

Дидактика Толстого основана на понимании психической организации детей с их сложным, меняющимся с возрастом душевным миром. Учитель, воспитатель должны искать указаний, прежде всего в потребности детей, в их природе, в их устремлении делать добрые дела. Считая естественное, свободное воспитание наиважнейшим, Толстой ставит задачу развить в детях принцип природосообразности и культуро-сообразности. Это означает чувственное восприятие окружающего мира, являющегося главным дидактическим принципом Толстого. В сущности, это рычаг, при помощи которого приводятся в движение потенциальные силы человеческого разума, основанные на органическом, диалектическом соотношении чувственного и рационального. Беседуя с детьми, Толстой учил детей говорить, мыслить, чувствовать, наблюдать, делать оценку увиденного и происходящего.

Великий писатель, изучивший многие учения, связанные с воспитанием и образованием детей, имел свой взгляд на теоретические и практические воззрения ученых разных стран. В письме к дочери Марии Львовне, находящейся в 1906 году за границей, он пишет о том, что Европа погрязла в своем материальном приобретательстве: «Европейская жизнь ужасна, грязна духовно. Я сомневаюсь, нужно ли русскому народу пройти через этот разврат, прийти в этот тупик, в который уже зашли западные народы». У этих народов отсутствует чувство любви друг к другу, так как их заботит материальный ценз, приводящий к насилию. Ненасилие, по Толстому, служит непременным условием любви, дающей благо жизни. У писателя появилось много сторонников как в России, так и за рубежом. Были и противники. Философ И. Ильин написал критическую статью «О сопротивлении злу силою», в которой основным недостатком этики Толстого считал перенесение борьбы со злом внешним, что оборачивается, по его мнению, «религиозным безволием» и «духовным безразличием».

Свою концепцию «непротивления злу силою» Толстой перенес и на педагогику, говоря о том, что «школы, устроенные свыше и насильственно, не пастырь для стада, а стадо для пастыря. Принудительное устройство школы исключает возможность всякого прогресса». После прочтенных толстовских педагогических воззрений невольно возникают исторические параллели, приводящие человека начала XXI века к мысли о том, что сегодня только и нужна принудительная педагогика. Достаточно войти в любую школу или посмотреть по телевидению фильмы о современной школе, станет ясно, что без принудительной педагогики в наше время не обойтись. Даже дети Яснополянской школы, преклонявшиеся перед своим великим учителем, писали в своих сочинениях на свободную тему, что дисциплина на уроках должна быть строгой. Такие сочинения Толстой откладывал в особую папку и говорил, что они пишут и излагают свои мысли лучше, чем он. Одно его беспокоило, что талантливые дети, общаясь с невоспитанными родителями и учителями, могут подвергнуться их влиянию, и тогда может замутиться чистый родник детской души. Педагогические сочинения Толстого до сих пор содержат много ценных, не потерявших своего значения мыслей, указаний и правил дидактического характера. Педагогическое воззрение Толстого основывается на его опыте и связано с торжеством разума, с религиозными убеждениями, с непоколебимой верой, что детская душа восприимчива к добру и стремлением к развитию. Сто лет прошло после смерти Льва Толстого, готовится второе издание полного собрания сочинения в 100 томах. Его гениальные труды изучают во всех цивилизованных странах мира. Необыкновенная судьба, творческое наследие писателя-мыслителя получили достойное отражение в истории мирового искусства.


ВРАЧ-МЫСЛИТЕЛЬ

«Истинный предмет учения состоит
в приготовлении человека стать человеком».
Н. И. Пирогов

Какое созвездие великих имен предстает перед человеком, дерзнувшим погрузиться в историю русской культуры, философии, педагогики России на всех этапах ее развития. Пирогов Николай Иванович (1810–1881 гг.) ― один из этого созвездия, крупное русское явление XIX столетия. Пирогов в 23 года защитил докторскую диссертацию по медицине, а через два года занял кафедру хирургии в Дерпте и до конца своей жизни его считали самым выдающимся хирургом России. История, связанная с великим хирургом-педагогом, зафиксировала такой случай: на одном из заседаний в городской думе Петербурга, посвященной 100-летию Н. И. Пирогова, знаменитый юрист Анатолий Кони, выступая, сказал, по его собственному признанию, «стеснен» масштабом этой личности.

Будучи профессором Медицинской Академии (в Петербурге), он как практический врач-хирург находил время для научной и общественной деятельности, не прерывая ее даже в период русско-турецкой войны 1853–1856 гг., где он был главным хирургом русской армии. Основные философские и богословские произведения Пирогова были опубликованы после смерти мыслителя в «Дневнике старого врача» в двух томах. В советское время издательством академии педагогических наук в 1952 году были опубликованы в двух книгах избранные педагогические сочинения. В этих научных трактатах Пирогов выступает в начале своей научной деятельности как материалист, усвоивший натурфилософские учения своего времени. Он писал в Дневнике: «Я ― один из тех, кто едва сошел со студенческой скамьи, с жаром предавался эмпирическому направлению науки, несмотря на то, что вокруг все еще простирались дебри натуральной и гегелевской философии». И надо сказать, что эмпириком, добросовестным исследователем фактов ученый оставался до конца, и гносеологическую позицию как врача-мыслителя он распространил и на свою педагогическую деятельность.

Позднее Пирогов отходит от материалистического взгляда на развитие науки. Он вводит такое понятие как «мировые тайны» и подвергает критике материализм и культ науки. Эта критика связана с невозможностью объяснить возникновение жизни (недостаточность атомизма), понимаемого им как учения, исходящего из отвлеченных понятий. «На каждом шагу, мы встречаемся с тяготеющей над нами тайной, скрытой под научными именами. Мы окружены со всех сторон мировыми тайнами». Мыслитель приходит к утверждению биоцентрического мировоззрения, к признанию вечности жизни, беспредельности «океана жизни», к осознанию значимости мирового ума. Ум каждого человека-проявление высшего, мирового, жизненного начала, которое ученый обнаруживает во всей вселенной. «Я» ― это олицетворение и воплощение мирового разума. Мировая мысль сделала своим органом вселенную и мозг человека. «Для меня, ― размышляет Пирогов, ― неоспоримо то, что высшая мировая мысль, избравшая органом вселенную, проникая и группируя атомы в известную форму, сделала и мой мозг органом мышления». Под мировым разумом Пирогов понимает абсолютное, верховное существо, верховную волю Творца, проявляющуюся целесообразно посредством мирового ума и жизни в веществе.

Становится понятным, что мыслитель восстанавливает основные положения религиозного мирообъяснения, и рядом с познанием всего сущего отводит очень большое место вере. Абсолют ― это Бог, мировой разум, по существу, все эти понятия тождественны также с понятием мировой души.

Для ученого вера присутствует в начале пути познания, которое, пройдя путь сомнения и критики, возвращается к вере. По Пирогову, идеалы, прежде всего, этические и религиозные, служат основанием веры, они выше знания. Эту же мысль он проводит по отношению к образованию и воспитанию детей.
В 1856 году Пирогов опубликовал несколько ярких статей под общим названием «Вопросы жизни». В этих статьях он защищает примат воспитания над образованием. Статьи имели огромный успех и были перепечатаны в разных изданиях, в том числе и за рубежом.

В «Вопросах жизни» он писал, что система воспитания озабочена тем, чтобы подготовить молодого человека, только и думающего о том, как скорее выступить на практическое поприще, где воображение ему предоставляет удачное место по службе, корысть, т. е. типичного карьериста, для которого нет ничего святого, кроме личной выгоды, кроме стремления занять в обществе более выгодное положение. Как это созвучно с нашим временем ― началом XXI столетия. Сегодня наша средняя и высшая школы стоят перед решением тех проблем, которые были во второй половине XIX века в России. В статье «Быть и казаться» Пирогов, продолжает отстаивать необходимость воспитания человека, внутренне собранного, честного и правдивого, свободного от внешне показного, поддельного, в связи с чем он и настаивал на том, чтобы из системы воспитания были исключены те средства, которые могли отрицательно влиять на молодую неокрепшую душу ребенка. Иногда учителя воспитывают в ребенке ложь и лицемерие бессознательно, приучают казаться не тем, что он есть на самом деле. Интересны его замечания об участии детей на сцене, боясь, что это будет развивать такие черты как неискренность, поддельность. Он был противником образования, когда ребенку давали только знания, не прививая ему нравственные ценности предшествующих поколений.

Понятие «человек», отмечал Пирогов, в системе воспитания заменено понятием «специалист», «механик», «врач», «юрист» и т. д. Его статьи в журнале «Русская школа» о воспитании вызвали бурную реакцию среди интеллигенции России. Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, К. Ушинский с восторгом встретили новое слово великого хирурга о воспитании. К. Д. Ушинский в своей статье «Педагогические сочинения Н. И. Пирогова» писал: «Н. И. Пирогов первый из нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или правил физического воспитания, а глубочайший «вопрос жизни», и действительно, это не только вопрос жизни, но и величайший вопрос человеческого духа». Человеческий дух формируется в сочетании веры и знания. Вера для Пирогова означала живое ощущение Бога, и, воспитывая детей в духе православия, он зажигает свет, открывает правду религиозного понимания мира.

Посредством религии мыслитель старается задержать раннее раздвоение личности между «быть» и «казаться». У детей в раннем возрасте не проявляется в полной мере различение этих категорий ― «казаться» чем-либо и «быть» на самом деле. Что касается взрослых, у них наличествует внутренняя раздвоенность, раздельность подлинного и кажущегося бытия, то есть выступает ложь и перед другими, и перед самим собой. Эта бинарность, дихотомичность глубоко связаны с ложью современной жизни, с ее риторикой и театральностью. Пирогов уповает на то, что в каждом человеке присутствует «подполье» души ― духовная жизнь неизбежно переходит во внутреннюю борьбу со всем злом, что может остаться в «подполье» человека. В одном из писем жене он писал: «Мы живем на земле не для себя только; вспомни, что перед нами разыгрывается великая драма, которой следствия отзовутся, может быть, через целые столетия; грешно, сложив руки, быть одним только праздным зрителем. Бог нам этого не простит». По существу, Пирогов в поисках ответов на поставленные им вопросы о воспитании человека приходит к мысли, поставленной трансцендентализмом, о различии индивидуального и общечеловеческого момента в личности. В период деятельности Пирогова на педагогическом поприще трудились такие выдающиеся ученые, как П. Г. Редькин, К. Д. Ушинский, П. Ф. Лесгафт, П. Ф. Каптерев, А. Н. Толстой, Д. И. Писарев. Это был взлет педагогической мысли во второй половине XIX века в России. Каждый из перечисленных мыслителей своим трудом оставил свой след в истории педагогики. Так, А. Толстой в своих исследованиях призывал, как и Руссо, не отклоняться от путей развития природы, утверждая, что в борьбе с ее могуществом человек готовит себе жалкое существование. Толстой ратовал за свободное посещение учащимися школы, полагая, что принудительное устройство школы исключает возможность всякого прогресса. Пирогов, наоборот, считал, что дисциплина ― основа жизненной мудрости, успех во всех делах человека. Больше того, Пирогов в своих статьях утверждал, что за серьезные поступки, например, воровство, учащиеся могут быть в исключительных случаях наказаны розгами. Представляю учителя нашего времени, который бы заговорил о телесных наказаниях учащихся. Ему сразу бы не только возразили на вербальном уровне, но и уволили из школы, заметив, что он не знает права ребенка, права человека в целом. И тем не менее, Пирогов обогатил своими исследованиями отечественную педагогику, разработал оригинальную систему воспитания подрастающего поколения.

Очень современны его идеи о развитии мыслительных способностей детей в процессе обучения и воспитания, вопросы семейного воспитания, самовоспитания, которые и сегодня являются актуальными. Николай Иванович Пирогов останется в нашем русском сознании до тех пор, пока мы будем осознавать себя русскими. Его память увековечена в мемориалах, названиях институтов, больниц, улиц, разных организаций. В честь Пирогова получил наименование астероид № 2506.


ПРОРОК ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

«Россия бессмертна тем,
что у нее есть будущее».
Н. В. Гоголь

Творчество Николая Васильевича Гоголя ― это загадочный, многозначительный мир, отраженный в смешных фантасмагориях, переходящих на трансцендентный уровень понимания, говорящих о русской трагедии, печали, несовершенстве русского народа, о его духовности и нравственности.

Великое множество написано книг и статей о Гоголе, его творческое наследие до сих пор является поводом для самых разнообразных интерпретаций философов, социологов, историков, литературоведов разных стран. Мне в связи с юбилеем великого писателя хочется обратиться к его необычному произведению «Выбранные места из переписки с друзьями». В чем его необычность? Чем отличается это произведение от всех других работ, написанных русским гением? Н. В. Гоголь собрал воедино многочисленные письма к друзьям, дополнил некоторыми статьями и издал книгу, которую считал лучшей и самой дорогой из всего написанного. В 1847 году он писал: «Я печатаю книгу с твердым убеждением, что книга моя нужна и полезна России. Издание книги было моей душевной потребностью, ее нужно прочитать несколько раз». Книга Н. Гоголя вызвала разноречивые суждения среди литераторов и общественных деятелей России. Эту книгу по жанру можно отнести к появившимся «Философическим письмам» П. Чаадаева или к «Дневнику» Ф. Достоевского. Книга «Выбранные места из переписки с друзьями» вызывает у читателя персоналистические переживания, одни ее понимают, другие не понимают и, наверное, прав был Н. Гоголь, что ее нужно прочитать несколько раз. Н. Гоголю удается заглянуть в истоки человеческих переживаний, настроений. Он показывает, как зарождаются, переплетаются отношения на духовной основе между друзьями. Он прослеживает взаимоотношения разных людей исходя из их мировоззренческих толкований процессов, происходящих в России, как друзья становятся нужными друг другу даже тогда, когда хотели бы жить отъединенно, только для себя и своей семьи.
Призыв Н. Гоголя понять его книгу не был услышан соотечественниками, и только в конце XIX века это произведение нашло своих почитателей, и стало ясно, что писатель являлся для своей эпохи «властителем дум», мыслителем. Н. Гоголь выступает как проповедник, он утверждает, что язык, словесность, искусство, живопись являются «высшим подарком Бога человеку». Центральная тема книги ― русская культура, Россия, ее судьба. Н. Гоголь выступает как пророк и патриот. Поэт А. Белый в своей книги «Символизм как миропонимание», анализируя идеи писателя, признает, что любовь Гоголя к России носит колдовской характер, отличный от нас, простых смертных. «Какую-то не ведомую никому Россию любит Гоголь, любит странной любовью: она для него как для колдуна…».

Интересные в книге замечания Гоголя о политике «Славянофилов и западников», с некоторыми он был близко знаком и находился в дружеских отношениях. Он назвал эту политику выдающихся мыслителей первой половины XIX века «великим недоразумением». Но, надо признать, Гоголь больше импонирует славянофилам: «Правда, больше на стороне славистов-восточников, они больше правы в целом своего учения, западники же больше правы в деталях». С некоторыми положениями Гоголя не согласились как славянофилы, так и западники. Западник В. Г. Белинский очень резко критиковал книгу Гоголя, назвав ее «зловредной книгой». Белинский автора великих произведений, таких как «Ревизор» и «Мертвые души», в конце своей статьи призывает отказаться от последней книги, полагая, что «тяжелый грех ее издания в свет искупить новыми творениями, которые напоминали бы Ваши прежние!» Ближайший друг С. Т. Аксаков отвернулся от Гоголя, что было страшным ударом для писателя, и он даже стал сомневаться, а нужно ли было ее публиковать. Многочисленные осуждения книги действовали угнетающе на Гоголя. Дело дошло до того, что под воздействием общественного мнения Гоголь написал своему другу С. Аксакову письмо, в котором есть такие признания: «Как у меня еще не закружилась голова, как я не сошел с ума от этого вихря недоразумений ― этого я и сам понять не могу». Вот что может сделать с человеком «недоразумения» многочисленных критиков и, наверное, если бы книга была не опубликована, то под воздействием общественного мнения Гоголь сжег бы ее, как он сделал со вторым томом «Мертвых душ». Незадолго до смерти Гоголь при встрече с И. С. Тургеневым сказал: «Если бы можно было воротить назад сказанное, я бы уничтожил мою «переписку с друзьями», я бы сжег ее».
Пренебрежительно отвергая книгу Гоголя, друзья проявили грубость: им следовало бы благодарить за нее, т. к. она исходила от достойного человека, интеллигентность которого связана с учтивостью, стремлением говорить и вести себя так, чтобы наши ближайшие друзья, коллеги были довольны и нами, и самими собой. Друзья не могли предугадать судьбу книги Гоголя, в которой он выступил как пророк. Гоголь является пророком православной культуры, предтечей всех течений русской жизни, действительного торжества Православия. Православие для него ― идеология, которую нужно распространить не только в России, но и за ее пределами. С этой идеологией «может быть, одному русскому суждено поближе почувствовать значение жизни», ― писал он.

Православная Россия, по его мнению, чует приближение иного царства. Без Бога нельзя осветить историю и современность. Без Христа, считал Гоголь, не взявшего в руки небесного светильника нельзя опуститься в темную глубину человека, т. е. нельзя услышать строгую тайну жизни и ее «совершенную небесную музыку», ибо во Христе ключ к пониманию и разрешению наиважнейших вопросов жизни. Читаешь Гоголя и мысленно сравниваешь его суждение о Христе с мыслями и идеями Достоевского, которые созвучны, идентичны. Преображение человека оба мыслителя связывают с Христом, с Православной Церковью, русской культурой.

Апокапептические предчувствия Гоголь связывает с состоянием умов в России. В статье «Страхи и ужасы России», которая была включена в «Выбранные места из переписки с друзьями», анализируются взаимоотношения России и Европы, то, как Запад заражает Россию революционными идеями. Спасение России Гоголь видит в том, чтобы каждый православный человек жил сообразно с законами и заповедями Христа. Огромную роль, считает Гоголь, может сыграть Русская Православная Церковь. В церкви нашей сохранилось все, что нужно для просыпающегося ныне общества. «В ней кормило и руль наступающему порядку вещей, в ней простор не только душе и сердцу человека, но и разуму во всех его верховных делах».

Вещие слова, и как они важны для сегодняшней России, людей XXI века. Православную самодержавную Россию Гоголь, как и Ф. Тютчев, посвятивший ряд статей, а именно «Россия и Запад», «Россия и революция», «Россия и Германия», противопоставляет Западу и пытается найти выход в том, чтобы наша страна дистанцировалась от тлетворного влияния Запада. Чем больше читаешь Гоголя, тем больше поражаешься его прозорливости. Пророчество Гоголя является предупреждением людям, живущим сегодня. Он в письмах, статьях предупреждал о грядущих переменах, которые произойдут в России, в мире, но друзья, дипломаты, политики не прислушивались к писателю. Чувствуя на интуитивном уровне глубинные процессы, происходящие в стране, он писал: «Зачем пророчествует одна только Россия?»

Затем, что она сильнее других слышит Божью руку во всем, что ни сбывается в ней, и чует приближение иного царства «Не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, не разогреться вам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам». Неожиданно вспомнились слова великого русского историка В. Ключевского, который в своем дневнике от 1893 года написал, не помню дословно, что в России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что у них нет подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало, вторые беспомощны, потому что их слишком много.

Гениальный Гоголь был одинок в своем окружении, у него не было рядом мастеров и подмастерьев, а были такие же гении, как и он: А. Пушкин, И. Киреевский, А. Хомяков, С. Аксаков, В. Жуковский, В. Белинский, И. Тургенев и др., но даже и они не слышали его, не старались вникнуть в пророчества писателя-мыслителя.

Н. Гоголь является одним из первых в России мыслителей, исповедующих концепцию географического детерминизма. Он задолго до Л. И. Мечникова (1838–1888 гг.) (брата великого физиолога И. И. Мечникова) и Г. В. Плеханова (1856–1918 гг.) выдающихся ученых, высказал идеи, связанные с влиянием географической среды на развитие общества. Вот его слова: «От вида земли зависит образ жизни и даже характер народа, а характер народа определяет формы правления, много в истории разрешает география». Н. Гоголь в своем «Завещании», включенном в книгу «Выбранные места», надеется, что услышат, поймут его идеи не только друзья, но и будущие потомки. Идейные откровения Гоголя привели к тому, что он стал зачинателем многих исканий последующих русских мыслителей. Как мыслитель Гоголь с гениальной чуткостью ставил в центре всех своих идей проблему развития русской культуры на православной основе. Являясь ее пророком, Гоголь по праву стал предтечей многих духовных течений русской жизни. Россия ― страна с богатым историко-культурным наследием. В наследство от прошлых мыслителей нам достались их духовные традиции, которые представляется жемчужинами разной величины и ценности. Ценность духовного наследия Гоголя неоспорима в истории развития русской культуры, развития России. И конечно прав выдающийся философ и богослов В. В. Зеньковский, написавший научный трактат о Гоголе, сказав о нем: «Гоголь остается учителем жизни. Не в формулах его исканий, а в обращении к Богу, к Христовой правде. В этом ценность всего гениального наследия Гоголя, в этом правда и незабываемость его жизненного подвига». Мистические предчувствия терзали Гоголя относительно будущего России, его постоянно терзала мысль об угасании здоровья. Незадолго до кончины он ездил в Преображенскую больницу к почитаемому юродивому Ивану Яковлевичу Корейше, который являлся персонажем в произведениях Ф. Достоевского, Л. Толстого, И. Бунина. Гоголь не решился войти к нему, долго прогуливался на сильном ветру (начало февраля) и уехал, простудился и окончательно подорвал свое здоровье.

Бросая ретроспективный взгляд на историю развития общественной мысли, приходишь к пониманию того, что в истории развития России остаются люди исповедующие национальные, державные, религиозные, патриотические взгляды. К ним, безусловно, относится Н. В. Гоголь. Заканчивая статью, хочу напомнить читателям, Гоголь в своем завещании просил не ставить ему памятников. Но хочется надеяться, что Россия воздаст должное своему великому соотечественнику-патриоту, и по случаю 210-летия со дня рождения найдет возможность издать полное собрание сочинений, которого до сих пор нет. И это было бы лучшим памятником Николаю Васильевичу Гоголю.


О БИНАРНОЙ СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Само название данной статьи вызывает массу вопросов, и ответов на них может быть великое множество. Множественность пронизывает всю прошлую и настоящую жизнь человечества, его историю развития. Исследование структур живой простейшей клетки позволило ученым утверждать, что в основе главных звеньев живой природы ― растений, животных и человека ― лежит общий функциональный биосинтез деления. Если мы считаем, что человек является частью природы, апогеем её развития, то, соответственно, она бинарна, и без этой множественности эволюция человека и природы были бы невозможны. Вот уже 14 млрд. лет имеет место негармоничность Вселенной. Этот диссонанс «услышали» многие ученые в музыке космоса, «исполняемой» микроволновым фоновым излучением, которое называют реликтовым. Большой взрыв во Вселенной породил хаотические флуктуации, они напоминали звуковые волны, отпечатывающиеся в реликтовом излучении. Для знающих людей Библию напомню: в ней говорится о реликтовом излучении, т. е. о том, что свет был раньше солнца. И только в 1964 году ученые США Пензин и Вильсон обнаружили и подтвердили «микроволновое излучение» ― незримый свет, идущий на землю с неба из каждой мыслимой точки небесного пространства.

Становится понятным процесс становления современных скоплений галактик, их происхождение, в которых наличествует множественность, а она в свою очередь породила различие всего сущего на планете Земля. В период становления человеческого общества наши далекие предки, обладавшие синкретичным мышлением, делили мир на добрых и недобрых людей. Они, как и вся природа, испытывали влияние космоса, солнца, закладывая в генофонде последующих поколений упрощенный бинарный взгляд на окружающую действительность.

Последующее развитие человека и общества атомизировалось, испытывая влияние среды, воспитания, генофонда, приобретая социальный, нравственный житейский опыт. Поведенческие структуры, связанные с сознанием, включают многообразие возможностей как для хаотической, так и для созидательной деятельности человека.

Ф. И. Тютчев очень верно заметил:
Невозмутимый строй во всем:
Созвучье полное в природе,
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею признаем.
Откуда, как разлад возник?

Неустойчивость, непредсказуемость, дихотомичность в линии поведения каждого человека ― закономерная субстанция бытия общества. Бинарность, множественность, неустойчивость жизни человека и общества ― основа их развития. Очевидно, что бинарность человека связана с темпоральным изменением, происходящим в природе, обществе. Илья Пригожин, Изабелла Стенгерс в книге «Порядок из Хаоса» замечают: «Наше видение природы претерпевает радикальные изменения в сторону множественности, темпоральности и сложности». В книге «Философия неустойчивости» И. Пригожин высказывает идею, что неустойчивость не всегда зло, подлежащее устранению, т. к. без нее нет развития.

Из данного тезиса нужно сделать вывод: современный мир бинарен, он являет собой бифуркацию цивилизации с вечными противоречиями и изменениями, не всегда позитивными. Жан Батист Ламарк в свое время заметил: «Можно, пожалуй, сказать, что назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной мир непригодным для обитания». Процитировав данное высказывание Ламарка, мысленно соглашаешься и с ним, и с Гегелем, который в своей философской системе доказывал самодвижение вещи (с точки зрения диалектики), которая в процессе развития идет к своему концу, т. е. к противоположности. Многие ученые, создавая свои философские системы и концепции, наталкивались на невозможность найти адекватный ответ, что такое человек, в чем смысл его жизни и какова его дальнейшая судьба и всего человечества в множественном мире. Над этой проблемой много думали русские религиозные мыслители и, в частности, философ В. Соловьев и писатель Ф. Достоевский. Как писатель-философ экзистенциального склада Ф. Достоевский, размышлявший о бессмертии, писал: «Человек есть животное, по преимуществу созидающее…. Но отчего же он до страсти любит разрушение и хаос». Великий писатель так и не нашел ответа, ибо ответ противоречит бинарности мира и человека. Внутренние, душевные муки раздвоения переживал и сам Ф. Достоевский. Не разрешил для себя данную проблему и Вл. Соловьев. В своем фундаментальном труде «Оправдание добра» он рассматривает вопрос о всесовершенном Боге, породившем несовершенного, вечно неудовлетворенного человека. «Человек совмещает в себе всевозможные противоположности; между безусловным и условным, между абсолютным и вечною сущностью, преходящим явлением, или видимостью. Человек есть вместе и божество, и ничтожество». Это борьба между желанием тела и душой. Смысл жизни каждого человека ― спасение души.

Разве мы не сталкиваемся ежедневно, на уровне обыденного сознания, когда в одном и том же человеке можно обнаружить геройство и подлость, нравственное и безобразное отношение к людям, иногда замечаешь, как человек поет дифирамбы другому человеку, а за глаза поносит его, обливая грязью. Бинарность, мне представляется, ― родовая сущность человека.

Россия среди других государств мира, может быть, в большей мере, чем иные народы, подвержена бифуркационным процессам.

Какой бы период в истории развития России ни взяли, мы обнаружим множественность явлений и процессов, потрясающих нашу страну.

Возьмем, к примеру, насильственную европеизацию России при Петре I. Тотальная западнизация вызвала к жизни слабую оппозицию в лице любомудров. Затем в русле противостояния в первой половине XIX века сформировалось два мощных идеологических течения ― западничество и славянофильство, сыгравших огромную роль в развитии общественной мысли России. Россия по своему географическому положению представляет Европу и Азию. И даже наш Герб (в виде двуглавого орла, смотрящего на Восток и на Запад) указывает на бинарность, неустойчивость России. Не хочу пророчествовать, но множественность, неустойчивость России с каждым новым десятилетием будет подвергаться серьезным испытаниям. Нельзя не заметить вторжение этноэтнического элемента со своими стереотипами поведения, разными традициями и культурными доминантами. И чтобы не допустить волнений (хотя они неизбежны, с точки зрения бинарности), подобные тем, что происходили во Франции в конце 2018 ― начале 2019 гг., необходимо, с точки зрения опережающего отражения, отслеживать политические, демографические, социально-экономические процессы и адекватно реагировать на происходящие изменения в России. Осмысливая события в сегодняшней России, приходишь к пониманию того, что наше многонациональное, многоконфессиональное государство бинарно, и единение народа (исключая экстремальные ситуации) возможно в период монархического и диктаторского режима.

И еще: очень важную роль в единении народов России могут сыграть государственная идеология, религиозные конфессии и, особенно, Русская Православная Церковь.


В ЧЕМ СУТЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ?

Россия в течение почти двух десятилетий живет без национальной идеи, без идеологии и идеалов. Великое множество статей и книг написано о русской идее, мелких, «на потребу» дня представлений, но они не отражают мысли и чувства населения всей страны. Многие авторы пишут о сегодняшней России и ее будущем, пытаясь представить ее как «маргинальное» государство, возникшее совершенно случайно.
Ретроспективный взгляд на Россию заставляет нас взирать на ее пройденный путь. Путь этот есть разворачивание к началу, истокам, оправдание духовно-патриотического начала. Первым великим произведением, на мой субъективный взгляд, содержащим национальную идею, было «Слово о Законе и Благодати» первого митрополита Киевского Илариона Троицкого (XI век). Мыслитель впервые вводит понятие «русский народ» и пророчествует о мессианской черте характера русского человека и, соответственно, о великой миссии России. В этом произведении Иларион, основываясь на глубоком религиозном чувстве русского народа, говорит о сплочении на национальной основе, проявляя патриотизм, самопожертвенность и героизм в период опасности для Отечества. В прославлении настоящего через прошлое четко очерчена национальная идея. Сущность национальной идеи Илариона связана с единением славян, с христианским преображением жизни, построении ее на началах истины, добра и красоты. «Слово…» Илариона ― это доктрина национальной независимости и исторического оптимизма.

Перенесемся в XVI век. В этот период оформилась национальная идея о Москве как третьем Риме. Ей предшествовала полемика между «нестяжателями» и «иосифлянами» о втягивании церкви в мирские дела, против ее обмирщения, ведущего к забвению ее роли как духовного пастыря, а также против всякого рода ересей в Православии.

Игумен псковского Спасо-Елизарова монастыря Филофей в своих посланиях великому князю Василию III писал о существовании двух христианских центров: Древнего Рима, который пал, т. к. отошел от истинного христианства, затем Византии, изменившей христианству, пойдя в 1439 году на унию с католической церковью. И как в случае с древним Римом, произошло падение Византии, завоеванной турками в 1453 году. По мнению Филофея, Москва, не признавшая флорентийской унии, стала мировым центром христианства. Рассуждения Филофея сводились к тому, что православное «истинное» христианство сохранилось только в России, она избрана Богом и является единственным наследником древнего Рима. «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти», т. к. могут быть только три мировых царства, после чего наступит конец света. Протоиерей Георгий Флоровский в книге «Пути русского богословия» назвал идею старца Филофея эсхатологической. «Образ Третьего Рима, обозначается на фоне надвигающегося конца». Идея Москвы как третьего мира становится ведущей идеологией позднейшей московской Руси. Она была признана служить не только обоснованию исключительного значения церкви, но и государства. Эта национальная идея носила мессианский характер «священного царства», подчеркивала «русское православие», делая ударение на словах «русское», «Святая Русь». Таким образом, христианизация Руси и падение Византии ознаменовались двумя национальными идеями «Словом о Законе и Благодати» митрополита Илариона и «Третьего Рима» монаха Филофея, сыгравшими огромную роль в становлении и развитии России XI–XVI веков. Поиски национальной идеи продолжались и в последующие столетия прогрессивными интеллигентами России. И здесь необходимо сказать, прежде всего, о философско-теоретическом наследии двух мощных идеологических направлений общественной жизни Отечества, оказавших влияние на всю историю России. Я имею в виду идеи славянофилов и западников, неославянофилов или, как их называли, — «почвенников» во второй половине XIX века. Им предшествовали идеи любомудров, молодых людей, занимавшихся изучением истории и философии. Философский кружок ― В. Одоевский, гениальнейший юноша-поэт Д. Веневитинов (рано умерший), И. Киреевский, Н. Рожалин и другие, ― был основан в 1823 году. Эти юноши в своих историософских поисках сформулировали такие опорные идеи, жизнь которых стала на долгие десятилетия достоянием национальной общественной мысли. Любомудры определили самоценность национального начала, противопоставив духовные традиции страны западным. Они обсуждали вопросы о том, в чем предназначение России, на что она может надеяться, какова ее дальнейшая судьба. И пришли к выводу: «XIX век принадлежит России». И, кстати, не ошиблись, т. к. по мнению многих выдающихся мыслителей, XIX век был, с точки зрения развития культуры, не только серебряным, но и золотым. Лидер любомудров В. Одоевский сформулировал понятие о Русской идее как о синтетическом примирении всех идей. Эту мысль позднее развивали Ф. Достоевский, В. Л. Соловьев, Н. Бердяев и другие.
В. Одоевскому, Д. Веневитинову принадлежат идеи, ставшие основой славянофильского мессианизма. В. Одоевский писал: «Осмелимся же выговорить слово, которое, может быть, теперь многим покажется странным, а через несколько времени ― слишком простым: Запад гибнет. Не одно тело спасти должны мы, русские, но и душу Европы». Национальные идеи любомудров были изящны, глубоки и оригинальны. Они в своих статьях подняли вопрос о раздробленности внутреннего духовного мира народа, являющейся главным препятствием к постижению истинной России, отметили моральный упадок европейской цивилизации, осудили эгоизм, индивидуализм, страсть к наживе. Их национальное поле было ориентировано на устойчивые мировоззренческие тенденции и направления, связанные с Православием. Православие понималось любомудрами как идеологическая конструкция, несущая в себе преобразования всех воззрений, их институционального воплощения в жизнь российского общества. Сквозной линией размышления как поиска особого пути развития России явилась антитеза «западничество-славянофильство». После философического письма П. Чаадаева, потрясшего всю «мыслящую Россию», развернувшаяся полемика между западниками и славянофилами имела не только теоретикофилософский характер, но и практический. Славянофилы выдвигали свою патриотическую идею о возможности коренного изменения социальных отношений на основе соборного православного сознания, носителем которого объявлялся русский народ. Движущей силой славянофилов была не ненависть к Западу, а борьба за русскую самобытность. Их критика западных ценностей, особенно триады (свобода, равенство, братство), ставшей знаменем русских западников, связана прежде всего с тем, что либералы призывали к господству индивидуализма, разъединенности, обособленности духовной жизни внешними обстоятельствами, господству материальных ценностей над духовными. Поэтому славянофилы солидаризировались с официальной доктриной, выдвинутой министром просвещения С. Уваровым в период правления Николая I «Самодержавие, Православие, Народность». Они искренне были убеждены, что Православие как идеология России способна вывести человечество на путь спасения. Основоположник славянофилов А. Хомяков писал: «Каждый человек находит в церкви самого себя, но не в беседе своего духовного одиночества, а силе духовного единения с братьями, со Спасителем». Здесь понятие «соборность» обретает широкое значение, сама православная церковь понимается как некий аналог множества людей, объединенных силой любви в свободное органическое общество. Национальной идеей славянофилов, как и любомудров, было учение, рассматривающее Православие как идеологию, фундамент, основу всех исторических и общественных реалий сегодняшней и будущей России. Взгляды западников прошлого и настоящего характеризуются их сторонниками как «позитивная» тенденция и как адекватная естественная идеология в условиях России. Многие западные политологи убеждены, что для России нет другой альтернативы, как принять западные ценности, западный образ жизни. Подобный взгляд на западную цивилизацию с ее ценностями они отбирают из резервуара традиций или конструируют лишь те, которые несут констатацию о включенности России в контекст мировой, прежде всего европейской, истории. Во второй половине XIX века идеи славянофилов получили свое продолжение в идеологии почвенников, представленных такими мыслителями, как Ф. Достоевский, А. Григорьев, Н. Данилевский, Н. Страхов, К. Леонтьев. Продолжая идеи славянофилов, почвенники центр своих философских размышлений сместили в сторону «национальной почвы». Они писали об особой роли, миссии русского народа, всего славянства, призванного спасти человечество от моральной деградации, идущей от тлетворных идей Запада. Н. Данилевский в книге «Россия и Европа» писал: «Для всякого славянина, после Бога и его святой церкви, ― идея славянства должна быть высшей идеей». Национальной идеей почвенников стала проблема славянского мира, его место в истории и судьбе русской и славянской культуры. Высшими идеалами и целями должна жить Россия, бескорыстно должна служить человечеству. Ф. Достоевский учил: «Если нация будет жить своими интересами, то она погибнет, окоченеет, обессилит и умрет. А выше целей нет как те, которые поставит Россия, служа славянам бескорыстно и не требуя от них благодарности, служа их нравственному (а не политическому лишь) воссоединению в великое целое». Прекрасная национальная идея и сегодня не потеряла актуальности. Национальная идея почвенников через восемь столетий перекликается с идеями митрополита Киевского Илариона. Сущность национальной идеи на протяжении почти тысячелетней истории развития России в ее державообразующей тенденции, в служении интеграции славянских народов. Русский народ как коренник, объединив славянские племена, образовал государство и провел его через тысячелетие своей истории. Немногим нациям удавалось подобное в истории человечества. Но, к великому сожалению славянских народов, они сегодня, в начале третьего тысячелетия, разобщены. Славянские народы связывают не только культурные, бытовые традиции и ценности, но, главное, ― Православная вера 140 лет назад великий патриот, поэт Ф. Тютчев в стихотворении «Славянам» пророчески писал:

…Опально-мировое племя,
Когда же будешь, ты, народ?
Когда же упразднится время
Твоей и розни, и невзгод.
И грянет клич к объединенью,
И рухнет то, что делит нас!
Мы ждем и верим провиденью,
Ему известен день и час…

Хочется надеяться, этот «день и час» славянских народов скоро наступит, ибо это веление времени, геополитической стратегии и желание народов. Мы сегодня знаем планы Запада в отношении (частично осуществленные) Сербии, Украины, России, Белоруссии. В советский период национальная идея существовала, построение развитого социализма, несмотря на утопическую концепцию, дало возможность создать великое сильное государство, способное сломать хребет фашизму, и с которым считались все страны планеты. По-разному можно относиться к советскому периоду, просуществовавшему более семи десятков лет. В соответствии с национальной идеей строилась внешняя и внутренняя политика страны, четко прослеживались идеологические приоритеты, выражающие характер социально-экономических и культурных отношений. Величие страны измеряется не только экономическим, но и ее духовно-нравственным уровнем, утверждением идеала, фокусирующим в себе все высшие представления нации. Советская цивилизация войдет в историю человечества достижениями в области социальных, национальных отношений между людьми, высшими успехами в области образования, здравоохранения, развития науки и культуры. Сегодняшнее состояние России, в которой господствует имущественное и социальное неравенство, приводит к отсутствию единства нации и, соответственно, отсутствию национальной идеи и исторической судьбы народов. Потребность в национальной идее возникает тогда, когда народ чувствует угрозу со стороны западной цивилизации с ее доминирующей либерально-демократической идеологией, распространяющейся на различные континенты земного шара. Либерал-демократы, рьяно разрушая советскую цивилизацию, привели Россию в такое состояние, что масштабы их деятельности невозможно описать в привычных терминах социологии. Известный либерал-демократ и реформатор-разрушитель страны, в годы своего премьерства Е. Гайдар в своей последней книге «Долгое время» вновь повторил то, что он озвучил на вербальном уровне: Россия может существовать и без русских. Россия сегодня вымирает со скоростью 1.000.000 человек в год, в основном ― русских, поэтому необходимо заселить ее мигрантами со всего света ― от семисот тысяч до одного миллиона в год. Автор не учитывает большого количества проблем, с которыми столкнется Россия. Уже сегодня на долю мигрантов приходится до 70 % всех преступлений. Эта этническая пестрота со своеобразными стереотипами, разными традициями, поведенческими структурами и культурными доминантами предполагает обучение мигрантов, на которое из бюджета страны потребуются миллиарды долларов. Демограф А. Вишневский предупреждает: «Что скрывать, миграция инокультурного населения несет немало опасностей. Россия может увязнуть в бесконечных этнических конфликтах, и окажется неспособной к приему иноэтнических эмигрантов». Наши современные западники стремятся изменить духовный строй русского человека, они стараются выбить русского человека из традиций, заставить забыть ценности, сложившиеся на протяжении многовековой истории развития культуры. Но Россия всегда была идеократическим государством. Национальная идея, идеалы, ценности и идеология являются державообразующими, стержневыми опорами страны. Без них русское общество обречено на политическое и экономическое рабство и вымирание, что и происходит с Россией сегодня. Несколько лет назад в одной из статей я пытался сформулировать национальную идею, означающую совокупность специфических черт, характерных для русской нации, ее великой культуры, ментальности, ставшей основополагающей, стержневой основой Россией. Национальная идея означает определенный уровень национального самосознания в каждый данный момент истории Отечества. Она воплощает в себе дух нации и отражает помыслы и чаяния не только русского народа, а всего населения страны. Повторюсь: под национальной идеей я понимаю систему, состоящую из элементов. Элементами этой системы, пронизывающими все сферы бытия общества, являются самые дорогие, святые понятия, присутствующие в русском этносе на протяжении всего развития России. Вот эти понятия: Бог, Православие, Государство, Патриотизм, Дух, Душа, Соборность, Совесть, Справедливость, Милосердие, Семья, Доброта, Мужество, Самопожертвенность, Смелость, Героизм. Всепрощение, Национальный Идеал, Самодержавие, Народность. Осмысление и анализ этих понятий потребует написания нескольких книг…


О НЕСТЯЖАТЕЛЬСТВЕ И СРЕБРОЛЮБИИ

Обозреватель «Литературной газеты» А. Ципко в статье «Русская идея и русский миф» подверг сомнению русский этнос относительно его нестяжательства в обыденной жизни. Русскому народу, по мнению автора, не чужды базовые ценности Запада, такие как: индивидуализм, рационализм, сребролюбие, меркантилизм, эгоистический интерес с его мещанской сытостью и т. д. Главный тезис статьи А. Ципко: «Патриотизм, живущий мифами об особом русском пути, об особом народенестяжателе, которому по природе чужды привязанности к земле, суетному, к частной собственности, к деньгам, чужды заботы о прибыли, о радостях мира сего, просто себя изжил. Этот миф опасен, ибо делает российскую жизнь недееспособной, неконкурентоспособной». Хочу возразить научному обозревателю. И начну с того, что русский народ, как никакой другой народ, очень религиозный, и даже семидесятипятилетний период советской атеистической действительности не убил в нем веру, ценности человеческой души, безусловного достоинства человека. Русский народ на протяжении всей истории развития России свято верит в догматы Православной церкви, старается жить по христовой благодати, чтит Священное Писание. В новом Завете четко прослеживается мысль о нестяжательстве. Нравственная обязанность русского народа ― служение цели счастья наибольшего числа людей. Достижение этой благородной цели вызывает необходимость полного самопожертвования, каждодневного альтруизма.

Вера охватывает те интимно-человеческие сферы, которые не в силах охватить ни экономика, ни социальная сфера. Наша культура имеет свои специфические черты. В разные периоды истории страны осуждались люди-сребролюбцы. В русских сказках положительными героями всегда были нравственные, бедные люди. Значение русской культуры очень велико. Она влияла на все социальные слои общества, и даже социально-политическая и церковная среда опирались на разные элементы в человеке: первая ― на психический, вторая ― на духовный. В первом цели определяются человеком, культурой, а во втором ― Богом. Выдающийся русский мыслитель П. Флоренский в статье «Троицко-Сергиева Лавра и Россия» писал: «Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила к этому перво-узлу: нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, нестяжательство, русская школа, русская наука ― все эти линии русской культуры сводятся к Преподобному». Русская Православная Церковь является единым организмом. Духовное начало в России для каждого человека является наиважнейшим элементом жизни. Духом традиционализма пронизаны церковные проповеди. И хотя Христос в своей евангельской проповеди не затрагивал вопросов политики, права, экономики, предоставляя решение их свободе человека, он четко выразил свою позицию по отношению общественного, материального неравенства людей. Они общеизвестны. В Новом Завете от Матфея Иисус говорит своим ученикам о том, что трудно богатому «войти в Царство Небесное; И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». В священных книгах трех форм мировых религий: Буддизма, Христианства, Ислама ― говорится о том, что люди, нажившие нечестным путем богатства, живущие за счет людей и на горе людей, платят за свою бесчестность здоровьем детей и своим собственным. Я знаю десятки богатых людей, которые после смерти своих детей (наркоманов), рыдая, говорили о том, что отдали бы все накопленное имущество, до последней копейки, лишь бы вернуть детей. Иногда задумываешься над простыми вопросами бытия: сколько человеку нужно для нормальной жизнедеятельности? Нельзя, торгуя честью, разбогатеть ― это самый опасный род заблуждения. Появилась незначительная прослойка людей, для которых мерилом всего сущего на земле стали деньги. Таких людей стоит только пожалеть, для них деньги из необходимой составляющей культуры стали ее доминантой. Если страсть сребролюбия не пресечь, она опустошит и уничтожит в душе все добрые и благородные начинания.

В период перестройки сколько людей обогатилось, сколько нахапало, присвоило то, что создавалось не одним поколением людей. Так появились в период «прихватизации» современные нувориши, которые приобретали по бросовым ценам государственную собственность да еще и на деньги государства. В результате шоковой терапии реформы были направлены на поддержание экономического благополучия крупного бизнеса: выживание простого люда в расчет не принималось. Социальная дифференциация, делящая людей на бедных и богатых, продолжается, увеличивая процент бедных. Наше руководство страной не желает вводить прогрессивный налог, миллиардер платит 13 %, и простой шахтер или плотник ― тоже 13 %. Число бедных с каждым годом будет возрастать, и уже сейчас, по официальным данным, около 60 % населения России находится за чертой бедности.

Стоит ли исправлять человека, чьи пороки невыносимы для большинства людей страны. Не проще ли излечить 5 % богатых, создавая справедливые законы для тех, кто терпит несправедливость. Зададимся вопросом, зачем разбогатевшему человеку яхты, дворцы, самолеты? Он такой же, как и все смертный, не возьмет же с собой в последний путь, не положит деньги и ценности в фоб. Известно выражение: «Наг вышел я из чрева матери моей, наг и возвращусь туда». Л. H. Толстой в зрелом возрасте, размышлявший о сущности человека, в своей «Исповеди» писал: «Ну, хорошо, у тебя будет шесть тысяч десятин в Самарской губернии, триста голов лошадей. Ну и что же из этого? Что потом?» Всю жизнь он задавался вопросом, а «что потом?» Конечно, не все богатые бесчестные, многие в России становились известными, благодаря любви народа. Купец и фабрикант делились своим богатством с простыми смертными. Высшим проявлением альтруистического отношения к людям было, когда купец вкладывал свои деньги в строительство православного храма без указания жертвователя. Честному человеку не подобает гнаться за всеобщим уважением; оно придет к нему само собой, помимо его воли: тот, кто старается озвучить свою благотворительность, сразу выдает свою подлинную сущность. Иногда приходится читать зарубежные газеты, и в них информируют читателей о смерти богатых людей, которые в своих завещаниях просят раздать часть имущества и деньги бедным людям, но они за это должны сопровождать покойного до последнего приюта.

Надо свои добродетели выказывать при жизни, доброе имя и щедрость души проявляются в процессе трудолюбия, а судят, вершат и дают оценку человеку люди, общество, история.
Не помню автора, возможно М. Дудин (не уверен), но в памяти всплывают такие строчки поэта:
…Пусть вам надарит торговый сезам:

Макси и мини,
Только не станьте бесстрастны
К слезам в мире.
Вещи текучи, как будто вода.
Вещи зловещи.
Мужество, совесть, честь, это да ― вещи!

XI Всемирный Русский Народный Собор, состоявшийся в марте 2007 года, рассмотрел вопросы, связанные с бедностью и богатством в сегодняшней России. В выступлениях Святейшего Патриарха Алексия II и Митрополита Кирилла (нынешнего патриарха) с тревогой говорилось о растущей пропасти, чудовищной диспропорции между бедными и богатыми на фоне истощающихся ресурсов. Митрополит Кирилл в своем выступлении говорил о том, что религиозные традиции, ценности, их демонтаж, безнравственные способы накопления богатства незначительной части населения страны могут быть опасны, способны озлобить большую часть населения, ввергнуть ее и подтолкнуть на преступный путь.

Предупреждение серьезное, и исходит оно от Русской Православной Церкви, которая становится более активной в социальной защите бедного населения России. Однако средства массовой информации не прислушиваются к предупреждениям духовных иерархов и продолжают ориентировать население страны на гедонистический образ жизни.

В стране отсутствует идеология, и разве может быть нравственным ориентиром, особенно для молодежи, лозунг, часто повторяющийся в СМИ, «каждый выживает, как может». Если человек будет следовать данному предписанию в своей деятельности, то придет сознательно к макиавеллевскому принципу «для достижения цели все средства хороши». Эти средства не только не совпадают с моральными императивами общества, но иногда вступают в противоречие, конфликт с правовыми установлениями государства
Безусловно, нельзя не учитывать воздействие СМИ на подрастающее поколение, когда душа человека оказывается в плену только материальных потребностей, эгоистических желаний, жажды приобретения денег. Устремление человека к накопительству ― это прямой путь к бездуховности, впадению в грех, растлению души. Выдающийся философ, князь Е. Н. Трубецкой писал в начале XX века: «Одно из величайших препятствий, задерживающих духовный подъем, заключается в том призрачном наполнении жизни, которое дает житейское благополучие».

Комфорт, удобство, сытость и весь обман исчезающей смертной красоты ― вот те элементы, из которых слагается пленительный мираж, усыпляющий и парализующий силы духовные. Хочется напомнить читателю: почти все великие религиозные философы России считали: Сначала Храм, а затем Хлеб. Невозможно уничтожить многовековые духовные ценности, традиции, просуществовавшие тысячелетия. Некоторые ученые считают, что вестернизация, американизация меняют ценностные ориентации людей России. С этим можно согласиться только частично; происходящие изменения лишь внешние. Они затрагивают вторичные, а не первичные, глубинные ценности, которые усваивались через традиции, в процессе многовековой истории развития России. Изменить их и, соответственно, поведенческие структуры человека не просто трудно ― невозможно.

Русский человек все равно остается нестяжателем, а не сребролюбцем, т. к. у него всегда будет возникать толстовский вопрос «а что потом?»


СВЯТАЯ ТРОИЦА АНДРЕЯ РУБЛЕВА

«К великим произведениям живописи нужно
относиться как к высочайшим особам».
А. Шопенгауэр

Что мы знаем об Андрее Рублеве, великом живописце второй половины XIV ― начала XV века? В летописях сохранилось всего несколько упоминаний о нем. Появляются статьи, книги и даже фильмы, например, «Страсти по Андрею» Тарковского Андрея (1966 г.), но они являются отражением людей, мыслящих с позиций XX столетия и начала XXI века. И от этого никуда не уйти, так как каждый новый век отмечен мировоззренческими новшествами в идейной направленности. И в то же время нужно сохранить нравственные идеалы христианства и пронести их неоскверненными через все преграды, беды и напасти. Бед и напастей хватало России во все времена, не являлся исключением и XIV век. Впервые имя Андрея Рублева упоминается в летописи с именем Феофана Грека в 1405 году. «…Почаша церковь Каменную Святое Благовещение на князя Великого дворе… Феофан иконник Гречин да Прохор с Городца, да чернец Андрей Рублев, до того же лета и кончаша», ― следует из летописи. Работа перечисленных иконописцев была связана с росписью стен и нового иконостаса.

Предположительно в этот период А. Рублеву 45 лет (условно годом его рождения считается 1360). В летописи он назван чернецом, т. е. монахом. А поскольку он работает с таким известным иконописцем как Феофан Грек, значит, Андрей Рублев иконы пишет не один десяток лет.

До сих пор продолжаются дискуссии относительно рублевских икон, авторство которых ставится под сомнение. Мера человеческого ума в его умении сомневаться. Обратимся к эпохе, в которую формировался Андрей Рублев. Период формирования как личности Андрея Рублева связан со второй половиной XIV века. Это особый век, его можно назвать эпохальным. В этот период происходит мощный подъем национального самосознания. Этому в немалой степени способствовали деятели культуры разных стран, устремившие свои взоры к Руси. Непрерывная экспансия Турции ― Оттоманской Порты способствовала мифации мыслителей. Они познакомили русский народ с философской и религиозной литературой, с творениями Дионисия Ареопагита, Симеона Нового Богослова, Иоанна Дамаскина, с книгой «Диоптра, или мысленное зерцало» Филиппа Пустынника, «Лествицей» Иоанна Синайского и другими сочинениями, оказывавшими большое влияние на развитие русско-религиозно-философской мысли. К этому перечню сочинений можно отнести исследования митрополита Киприана, блестящего литератора, мыслителя того времени; его «Житие митрополита Петра», «Повести о Митяе», «Повести о житии и успении великого князя московского, Дмитрия Донского». Из летописей этого времени Русь жила в постоянных тревогах: непрестанные набеги на русские земли, пожары, голод, чума. Исчезали целые села, деревни, хутора. Все эти беды и напасти сносил русский человек. Его душа, страдающая и метущаяся, терзалась мыслью о сохранении Отечества, о его величии. Видимо, картина А. Рублева «Страшный суд» навеяна этими событиями.

Это был период становления Московского государства. После Куликовской битвы (1380 г.) происходит сплачивание русского народа. Особый смысл приобретает идея «соборности» религиозного, духовного единения людей в общем устремлении к высоким жизненным, нравственным идеалам, которые содержала святоотеческая традиция. Нельзя не сказать о том, что большое влияние на русский народ оказывало так называемое «молчальничество», являющееся важной составляющей в системе учения исихазма.
Основоположником исихазма является византийский монах Григорий Палама, сформулировавший программу «Духовного делания», суть которой была связана с нравственным совершенствованием человека. Идеи этого мыслителя разделяли Андрей Рублев, Сергий Радонежский, Феофан Грек, Епифаний Премудрый, Савва Сторожевский и др. «Духовное делание» позволяло верующему человеку максимально приблизиться к «первообразу» ― к Богу. Русское монашество активно восприняло идеи Григория Паламы, позволившие духовным иерархам обрести внутреннее равновесие и уверенность в себе. Позднее в первой половине XV века возникло целое направление, связанное с Нилом Сорским, получившее название «нестяжательство». Так последователь идеалов исихазма Нил Сорский в своих трактатах призывал людей не заботиться о мирской жизни, а сосредоточиться на служении Богу, совершенствовании своей души.

XIV век в России, провозгласивший учение «духовного делания», не ограничился этим. В это время, согласно древнеаскетическому преданию, Феофан Затворник выдвинул теорию «умного созерцания внутри пребывания». Может, отсюда берет начало русская философия как созерцательная философия? «Человек, живущий весь во вне, и потому, называемый внешним, пришедший с благодатью. Он втесняется внутрь себя, и здесь, как пробужденный ото сна, видит новый мир». Внутри пребывания есть, в истинном своем виде, условие истинного господства человека над самим собой, следовательно, истинной свободы и разумности, а потому и истинной духовной пиши. «Потому всякое духовное делание и всякий вообще подвиг должен быть совершен отсюда, иначе он не духовен. Что ни делал бы подвизавшийся, прежде всего, войди внутрь и оттуда действуй». Написав эту цитату Феофана Затворника Тамбовского, я подумал, что его учение можно с объективной достоверностью экстраполировать на все творчество иконописца Андрея Рублева и его последователей.

Возьмем его некоторые работы, предписываемые великому художнику: «Рождение Христа», «Голова Ангела», фрагмент фрески Успенского собора во Владимире, «Апостол Гавриил», «Иоанн Предтеча», «Богоматерь», «Преображение», «Апостол Петр» и др. Они в полном соответствии выражают внутреннее состояние живописца, совмещая в себе аскетизм, скорбь и радость бытия. Русская иконопись, в отличие от романского и готического сакрального искусства Запада, исповедовала веру как духовное сокровенное делание и умное созерцание.

Доказательством духовно-сокровенного делания и умного созерцания являются духовный водитель Руси Сергий Радонежский и Андрей Рублев. Один в Духе несет свою деятельность, другой ― в иконотворении. В литературе об Андрее Рублеве почти все пишущие указывают на влияние Сергия Радонежского на творчество великого живописца. Князь, философ Е. Н. Трубецкой в работе «Умозрение в красках» писал о том, что Сергий Радонежский построил храм Святой Троицы, символизирующий внутреннее объединение всех существ в Боге. Святой Троицей вдохновлялось все древнерусское благочестие. В едином Божеском существе «три лица Святой Троицы, — такова та основная тема, которой в древнерусской религиозной живописи все подчиняется», ― писал мыслитель. Существует и такая точка зрения: мол, Андрей Рублев в течение долгого времени служил монахом-иконописцем Звенигорского Храма, настоятелем которого был игумен-мыслитель, преподобный чудотворец Савва Сторожевский, любимый ученик Сергия Радонежского. Он и подвигнул Андрея Рублева написать Святую Троицу. Аргумент следующий: Сергий Радонежский умер в 1392 году, а Великая Троица была написана Андреем Рублевым в 1420 году.

Значение Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского на Андрея Рублева нельзя отрицать, ибо их влияние имело место на всю христианскую иконографию, на всю православную культуру России. Но если бросить ретроспективный взгляд на предысторию Троицы, то она отсылает нас к главе 18 книги Бытия, к ветхозаветным событиям «гостеприимства Авраама», где описывается, как Бог в виде трех мужей, или ангелов, явился праотцу Аврааму и его жене Сарре. В этом сюжете усматривается скрытое возвещение о воплощении Спасителя Христа и о «Единстве Трех Лиц».

Священник, великий русский мыслитель Павел Флоренский написал о рублевской Троице: «Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог». Богослов Флоренский, написавший эти слова не ради метафоры, интуитивно чувствовал живой источающий свет правды, исходящий от иконы.

Созерцая икону, мы погружаемся в смысловую субстанцию Троицы, ее просвечивающие голубым, неземным светом одежды Ангела, Отца, невольно стремимся, исходя из своего интеллектуального уровня, понять глубокое смирение Святого Духа. Святая Троица Андрея Рублева является вершиной иконописного творчества.
В Троице есть доказательство Бога, сокровенное, смиренное, ясное прозрение скрытого возвещения о воплощении Спасителя Христа в Единстве Трех Лиц.

Рублевская Троица определяется внутренней жизнью Божества, раскрывающейся триипостасно в рождении Сына от Отца и в исхождении Святого Духа от Отца к Сыну.

Рублевская Троица является гениальным произведением, одним из фундаментов, на котором держится Великая Русская Культура.


ВАСИЛИЙ ШУКШИН
КИСТЬЮ НЕИЗВЕСТНОГО

В моем домашнем рабочем кабинете в проеме между книжными полками портрет Василия Макаровича Шукшина. История этого портрета такова. После неожиданной загадочной смерти на съемках «Они сражались за Родину» по роману М. Шолохова писателя, режиссера, актера (есть версия, что он умер не своей смертью), люди словно сбросили немоту и движимые чувством любви к В. Шукшину задумались о величии творца и его значении в нравственной, духовной жизни общества.

Мое отношение к Василию Макаровичу Шукшину, вернее поклонение, проявилось во время учебы в Томском госуниверситете. Кажется, не было ни одной публикации Шукшина о нем, которые бы мы, историки, философы, не прочли и не обсудили долгими зимними вечерами и ночами.

Такой искренний, неподдельный интерес к его творчеству связан с тем, что его рассказы и фильмы были словно списаны с нас, деревенских парней, отслуживших в армии и продолжающих жить жизнью шукшинских героев. Не каждый человек проходит жизненный цикл, приводящий его к известности в обществе, но эти временные циклы проходят почти все, поэтому, когда люди читают книги Шукшина, они обнаруживают в персонажах самих себя на каком-то отрезке времени, вызывая неподдельные чувства и мысли.
В начале 80-х годов, уже работая в вузе, я начал читать публичные лекции по линии областного общества «Знание». Цикл лекций был связан с творчеством В. Шукшина. Встречи проходили в самых разных аудиториях области.

Однажды пришла заявка из тюрьмы. В небольшом зале присутствовали солдаты, офицеры, обслуживающий персонал. По окончании лекции, как обычно, было много вопросов и среди прочих ― традиционный вопрос: «Сидел ли Василий Макарович?» Вопрос, видимо, связан с фильмом «Калина красная», в котором Шукшин играл бывшего уголовника Егора Прокудина. Блистательная игра Шукшиным уголовника вызывала подобные вопросы у зрителей.

Василий Шукшин был коммунистом, свято верил в коммунистические идеалы, т. е. был продуктом своего времени. Но как деятель искусства он много размышлял о значении процессов, происходящих в духовной жизни русского народа и его культуре. В своих книгах и фильмах он последовательно проводит мысль о том, что осмысление всеобщих законов природной и социальной реальности ― прерогатива жизненного опыта и знаний, без учета достижений которых невозможно проникнуть в сущность бытия, содержательно раскрыть характеры и устремления людей во всех их проявлениях жизни.

Но вернемся к портрету Василия Шукшина. Начальник тюрьмы полковник Н. после той давней лекции поблагодарил меня, сказав, что ее слушали не только присутствующие в зале, но и те, кто сидел в камерах, так как они радиофицированы. Он преподнес мне подарок, предварив его следующими словами: «У нас к вам одно условие, одна просьба: разверните его, когда будете дома».

Подарок был квадратным, завернут в плотную бумагу и мешковину. Дома я с нетерпением его развернул и ахнул. В простой деревянной раме оказался портрет Василия Шукшина, написанный неизвестным художником, не оставившим своего имени, талантливым человеком, отбывающим срок в тюрьме. Голова Шукшина повернута вполоборота. Мы видим прекрасное суровое русское лицо с удивительными всепонимающими и всевидящими глазами. Широкий лоб, упрямо сжатые губы, в уголках рта скорбные складки. Выразительное лицо, чуть-чуть удлиненное, скулы строго очерчены, массивный подбородок, говорящий о сильной воле и подчеркивающий бойцовский характер.

Художник точно «схватил» внешний облик и внутренний характер совестливого правдоискателя и со всей страстностью влюбленного в творчество Шукшина человека отразил сложную стихию его духовной жизни. Портрет Василия Шукшина очень мне дорог, так как по духу его творчество близко мне. Он не дает мне расслабляться, его серьезный взгляд настигает меня в любой точке моего домашнего кабинета. И если приляжешь с газетой на диван, он с укоризной и осуждением смотрит на мою праздность, говоря: «…Кто бы ты ни был ― комбайнер, академик, художник ― живи и выкладывайся весь без остатка, старайся много знать, не жалуйся и не завидуй, не ходи против совести, старайся быть добрым и великодушным ― это будет завидная судьба». Эти простые слова Василия Шукшина являются завещанием ныне живущим и будущим поколениям людей. Это завещание не мыслится без кипения страстей, постоянного труда, господства духовного над материальным, истинного патриотизма, самоотречения от праздности во имя и во благо России. И еще, выскажу некоторые мысли, возникшие в связи с творчеством писателя, кинорежиссера, актера.

В. Шукшин ― одна из ярчайших фигур в литературе и кино второй половины XX столетия. Он считал главной задачей художника исследование души человеческой. У него своя тема, свой герой из простых смертных.

Множество различных людей со сложными, незаурядными, противоречивыми характерами населяют его произведения. Есть такие, в душах, которых явственно раздается голос божественного инстинкта, этот инстинкт учит их не только созерцать, но и созидать, дарует целостный вид бытия, над ними царит гармония и красота ― такие люди талантливы. Но как и зрение, и слух не у всех одинаково хороши, так и талант не у всех достигает совершенства. Глубоко народный писатель Шукшин раскрывает в своих героях присущие русскому народу качества: милосердие, совестливость, трудолюбие, доброту.

Главным в творчестве Б. Шукшина в литературе и кинематографе является Россия, ее народ, а еще нравственность, поиск правды. Все актеры, писатели, соприкасавшиеся по роду деятельности с Шукшиным (Г. Бурков, А. Ванин, И. Рыжов, С. Никоненко, А. Чекалов, Н. Губенко, А. Заболоцкий), утверждали: Шукшин советовал учиться правде жизни у простых людей. Композитора П. Чекалова, автора музыки к нескольким шукшинским фильмам, Василий Макарович познакомил с бродячим талантливым балалаечником Федей Телецким, который знал великое множество русских песен, частушек и прибауток; часть его наследия была переработана композитором и использована в кинокартинах.

Стремление к правде позволило В. Шукшину снять в своих фильмах непрофессионалов ― людей, не имеющих отношения к кинематографу. Один лишь известный многим пример: в фильме «Калина красная» он снял в роли Куделихи, матери Егора Прокудина, крестьянку деревни Садовая Белозерского района Вологодской области Офимью Быстрову. В фильме Офимья Ефимовна рассказала о своей судьбе просто, бесхитростно, и миллионы людей, смотревших эту сцену, искренне плакали и сострадали матери, потерявшей сыновей. В. Шукшин показал в фильме «Калина красная» страдание Егора Прокудина, оно рождает отклик у зрителей, вызывает деятельную доброту.

Но в жизни бывает и наоборот, когда страдание не очищает душу, но озлобляет человека, умертвляет его сердце. И Шукшин показывает изломы человеческой психики в ряде своих рассказов, следуя традиции Ф. М. Достоевского.

Искусство требует правдивости, величия духа, то есть самоотверженности. В статье «Нравственность есть правда» Шукшин выразил свое художническое кредо; «Нравственность есть Правда. Не просто правда, а Правда. Ибо это мужество, честность. Это значит ― жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду».

Писатель очень хорошо знаком с бытом и жизнью города и деревни; первые и самые очевидные впечатления от его рассказов касаются различий в манерах людей, с которыми автор встречается, в условиях этих двух укладов. Его персонажи (литературные и кинематографические) ― добрые, чудаковатые, искренние, они все время как бы присутствуют рядом и всякий миг готовы оказать помощь.
Странное ощущение иногда испытываешь от того или иного рассказа. Прочитал уже который раз рассказ «Микроскоп» и вновь переживаю вместе с Андреем Ериным ― главным персонажем ― его страсть к необыкновенному, непознанному…

В. Шукшин, описывая только пристрастие героя, вместо того чтобы охватить весь его характер, добивается более цельного воздействия, ибо противоречивость индивидуальных качеств мешает единству впечатления. Для Шукшина внешние эффекты, сколь бы разнообразными они ни были, второстепенны. Это не недостаток писателя, а достоинство.

Герои наделены большой любознательностью, они страстно рассказывают о своих чувствах. Это доставляет им наслаждение, и они больше заняты тем, что испытывают, нежели тем, какое впечатление производят (например, рассказ «Миль пардон, мадам!»). Совершенство рассказов, фильмов Василия Макаровича измеряется не степенью прекрасного, а степенью правдивого описания поведения людей, их поступков, а порой их несовершенства и несоразмерности притязаний в минуты душевного отчаяния и обиды. Когда мы читаем диалоги персонажей Шукшина, то получаем впечатление о почти бесконечной широте взглядов писателя и великолепном знании русского языка. Для Василия Макаровича русский язык был Богом.

В статье нет возможности осветить все стороны деятельности Шукшина как сатирика, публициста, драматурга, поэта, как человека, который в поисках правды был целомудрен и нравственен.

Читая произведения Василия Макаровича, ловишь себя на мысли, что в каждом рассказе, романе он писал о том, что пережил сам. И можно понять критиков, утверждающих, что в романе «Я пришел дать вам волю» Степан Разин ― это Шукшин. Когда читаешь сегодняшних писателей, начинаешь думать, что нет уже сокровенного, священной недоступности, восхитительной неожиданности, которыми так поражал Шукшин. А едва исчезает непостижимое, истребляется потребность в удивлении — жизнь превращается в прозу.
В творчестве Василия Шукшина не царят усталость и растерянность, его идеалы ясны и призрачны. Они берут начало в истории Отечества и великой русской литературе. Они ориентированы на свое национальное, столетиями хранимое и развиваемое духовное наследие и потому так дороги каждому человеку, живущему в России.


ВСЕУСЕРДНЫЙ СТИХОТВОРЕЦ

«Ничто так не освобождает человека, как знание».
И. Тургенев

Недавно, разбирая книги в поисках нужного мне автора, наткнулся на детскую книжку «Стихи» Григория Кайгородова. Мои редкие встречи с писателем, бывшим по специальности врачом, носили тихое ощущение приятности, удовлетворенности от краткого общения во время писательских собраний. Конечно, я читал его детские книжки, переизданные неоднократно, и особенно «Аленький цветочек» по сказке С. Т. Аксакова в поэтическом изложении. Книга «Азбука шахмат» стала любимой книгой моего внука Тимоши, и я солидаризируюсь с оценкой, данной ей и другим книгам Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, народной артисткой СССР Татьяной Дорониной, чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым. Наблюдая за внуком, его повышенным вниманием к шахматам, прихожу к выводу, что шахматы могут влиять не только на мысли и поступки, но и все его физические и душевные функции. Постоянное стремление Тимофея играть со мной в шахматы меняет его характер, перестраиваются поведенческие структуры, мысли с рассмотрением шахматных этюдов, непонимание их замыслов приводят к сдерживанию чувств, когда он проигрывает партии. Трудно определить границы различных периодов социализации ребенка, сфера разума непрерывно растет, глубины познания увеличиваются, когда он погружается в содержание стиха, контрастирующего с обыденной речью. Например, в стихотворении «Зоопарк» Кайгородов повествует:

Я в зоопарке был и два часа смотрел, бродил…
Я видел разноцветных рыб, похожих на осколки глыб,
Цветного чешского стекла, рубины, яшмы, янтаря.

Сколько в этих строчках неизвестного, загадочного для ребенка. Фрагментарное употребление смыслов связано со второй доминантой, альтернативное слово попадает в поле зрения, однако значение его намеренно минимизируется. Когда мой внук читает стихи о кроликах, ежах, варанах, лягушках, тритонах, черепахах поэта Кайгородова, он заучивает их с одного прочтения, у него возникает потребность узнать о них больше. На столе внука появляются энциклопедии, словари, меня это радует.

Тритонов видел и рачков, лягушек, мелких грызунов,
Варана, спящего в песке, а черепаху на доске,
Колючий ежик все пыхтел ― себя он трогать не хотел.

Серьезное знание о тритоне и варане я узнаю из уст внука Тимофея. Время структурирует смысловую и образную ткань стихотворения, образность и эмоциональность становятся эстетической детерминацией текста. Все стихотворения рецензируемой книги «Стихи» (для детей) носят познавательный характер, являются синонимом любви, чистоты и мудрости; синонимом души. Современная цивилизация сделала одно из любопытнейших открытий последнего времени, чуткие «уши» уловили новые, порождаемые негативные последствия от использования электронных носителей, регистрирующие радиоизлучения, возникшие в конвульсиях радиоволн. В Японии, Германии, Франции учащимся школ не рекомендуется пользоваться мобильниками до определенного возраста. В стихотворении «Мобильник» поэт предупреждает:

Мобильник ― это не игрушка,
В себе опасность он таит:
Микроволнами портит ушко,
Здоровью нашему вредит.

Прочитав эти строчки, внук задумался, попросил дать разъяснения и почти перестал, только в крайней необходимости, стал пользоваться мобильником, поверил поэту. В безграничном океане поэзии с ее разнообразием стихотворных жанров, воспевающих радости жизни, поэтические детские книги тюменского поэта занимают достойное место в сибирской литературе. Книга «Стихи» для детей Григория Константиновича Кайгородова, как и десятки других, манифестирует талантливую личность автора, очищает и озаряет детские души, дарует блаженство от узнавания нового неизвестного, любовь ко всему живому на Земле.


ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ

«Человек ― все равно, что кирпич:
обжигаясь, он становится твердым».
Бернард Шоу

Книга Сергея Козлова «Мальчик без шпаги» (Москва, издательство «Сибирская Благозвонница», 2014 г.) имеет все шансы на то, чтобы занять особое место в ряду детской литературы. Содержание книги составляют две повести: «Пуговица царевича Алексея», по которой снят художественный фильм «Наследники», и «Бекар», к ним я бы еще добавил рассказ о девочке «Хлеб наш насущный», опубликованный в литературно-художественном альманахе писателей Югры «Эринтур» (Поющее озеро), № 19, 2014 г. Главными персонажами повестей и рассказа являются дети ― школьники перестроечного периода ― Тимофей Трофимов, Василий Морозов, Катя, подневольная попрошайка у церкви. Две повести и рассказ о непростых судьбах детей, у которых будущее не предвидится с особой ясностью. У каждого периода нашей истории есть ее тайный духовный подтекст, поучительную картину которого можно увидеть духовным взором. У меня такое чувство, что автор, обратившийся к социальным проблемам детства, взрастившим социальной средой ущербные души, поруганную справедливость, отражая мрачные глубины бытия, сам на собственном опыте знающий тяжелое детство, обеспокоен их предназначением. Их жизненный путь становится его судьбой, судьбой многочисленных читателей писателя.

Создается впечатление, что автор был участником описываемых драматических событий, их очевидцем, несколько лет он работал директором средней школы. Возможно, он знал о них по рассказам других людей, это не так важно, для писателя гораздо важнее его свободная ориентация в коллизиях, причудливых тонкостях во взаимоотношениях подростков с себе подобными и со взрослыми. В первой повести речь идет о подростке, живущем в неблагополучной семье, в семье пьющих родителей. Тимофей, в школе друзья-одноклассники звали его Тимоха, наладился делать своеобразный бизнес, сбывать рыбу армянке Ануш, владевшей небольшой столовой и магазином в селе Демьянке, находящейся от таежного поселка, где жил Тимофей, на десятки километров. Он понимал, что его муксуны, нельма, стерлядки баба Ануш будет продавать в несколько раз дороже, но его устраивали те деньги, которые он получал, вкладывая их в скудный семейный бюджет.

Поездки Тимофея плохо сказывались на его учебе: «Шестьдесят километров по тайге и болотам, — пишет автор, — его не пугали, он твердо знал: все равно кто-нибудь подберет. В этом краю людей на дороге еще не оставляют». Многие шофера-дальнобойщики сочувствовали подростку и подкармливали его. На эти поездки Тимофея толкала непреодолимая нужда обстоятельств, повелительная необходимость помочь родителям, отстоять свое достоинство, то, что он может изменить грубую, пьяную плоть быта, восстановить мир и согласие в семье. Он рос в ледяной бездушной атмосфере, где пьяные родители не заботились о нем, у него иногда не было даже куска хлеба, где нет места простым естественным человеческим отношениям, даже таким, как материнская любовь, где все подчинено выпивке. У Тимофея не было пока никаких планов переустройства своей жизни, может, еще и потому, что не было социального идеала, его родители не являлись теми, с кого нужно брать пример. Эти обстоятельства толкают подростка на связь с криминальным взрослым дядей Мишей, который через подростка сбывает краденые вещи.

Вот их диалог в кафе: «Сегодня есть две цепочки, просим по две штуки, отдаем по полторы, мобила одна есть с фотиком, проси три, отдашь в случае чего за две с половиной, камера есть цифровая, запомни цифровая! Японка настоящая! Меньше пяти не отдаем, она в магазине пятьсот баксов стоит… Пуговица, да не простая. Ребята из Екатеринбурга слили. Если не врут, то эта пуговица из Ипатьевского дома. Слышал про такой? ― Не-а… Там царскую семью расстреляли. Николая и всех его родственников». Во сне Тимоха увидел, что эта пуговица с мундира царевича Алексея. Вокруг этой пуговицы разворачиваются события, возможно, определившие жизненные, будущие приоритеты подростка.
В повести «Бекар» тоже школьная тема, иерархическая субординация старшеклассников по социальному статусу родителей и физической силе, однако автор не прельстился мыслью слепо следовать идее бытописания, неотвратимо приводящей людей из потребительской сущности в драматическую, хотя элементы насилия, жестокости в ней наличествуют. Вася Морозов, способный ученик, успешно совмещающий учебу в обычной и музыкальной школе, «сибирский самородок», так его иногда называла наставница Изольда Матвеевна, мечтавшая увидеть Василия в будущем в одном лице великого пианиста и не менее великого композитора.

Талантливый ученик стал победителем областного конкурса юных пианистов, готовился выступить на всероссийском конкурсе. Любовь к музыке великого русского композитора Георгия Свиридова подвигла Василия к сочинительству. В любом классе, школе есть свои неформальные лидеры, к таким лидерам и прибился Василий. Виктор Брагин и Макс Вознесенский слыли в школе «отменной шпаной, водили дружбу со шпаной настоящей, которая есть ныне (да и была всегда) в каждом населенном пункте». Все их шалости, драки никак не наказывались, так как их родители были не последними шишками в администрации города, они и наглели в своей безнаказанности. Маэстро, такую кличку дали Василию, понимал, что ему претит их гонор, разговоры о сексуальном опыте, машинах, деньгах, драках, не прельщает их образ жизни. Он пытается дистанцироваться от этой компании, начинает осознавать их темные инстинкты, складывающиеся извращенные представления о чести, совести и справедливости, их склад мышления и мировосприятия.

Дружба Василия с целомудренной девушкой-музыкантшей Аней вызвала у Виктора и Макса зависть, раздражение, злость, неприятие, ненависть. Брагин полагал, что Аня должна принадлежать ему и только ему. Финал этой драмы таков: изверги навсегда лишили пианиста великого будущего Василия Морозова. Избиение юноши они провели в подъезде дома Ани, и когда Василий был в бессознательном состоянии, Вознесенский «взял руку Василия: «Ну что, проверим музыкальные пальчики? Пальчики ― баянчики!» Он положил безвольную кисть на ребро ступени и со всей силы опустил на нее подошву берца и успел попрыгать на второй руке Василия, превращая ее содержимое в груду осколков».

Прекрасный рассказ Сергея Козлова «Хлеб наш насущный» так же изобилует драматическими коллизиями. Девочка Катя, оставшаяся без родителей, которые погибли в автокатастрофе, жила с бабушкой Василисой Мироновной. Мироновна, так звали ее прихожане церкви, по совету соседки стала направлять Катю к Крестовоздвиженской церкви, там сердобольные люди подают исправно малым и калекам.

И действительно, «в первый же день в Катину кружку насыпалось не только мелочи, но и разных купюр столько, что хватило сходить в гастроном и даже купить внучке новый свитерок и ботинки на меху». Дальше больше, аппетит у Мироновны разыгрался настолько, что она, обрядив внучку в лохмотья, направляла ее в дикие морозы. Мироновна, почувствовав вкус денег, не могла остановиться. Квартира заставлялась новыми вещами, иногда Катя приносила в дом за несколько дней в два раза больше бабушкиной пенсии. «Подавали миловидной Катюше, хоть и делала из нее Василиса Мироновна оборвашку-замарашку, щедро. «Бабушка, ты же все время говоришь, что Бог нас не оставит, и меня, значит, не оставит, зачем нам еще что-то? Я уроки делать не успеваю, ― нюнилась всякий раз третьеклассница Катя». Но Мироновна была неумолима. В Рождественскую ночь Катюше особенно подавали, но она была безучастна, даже забывала бумажные купюры убирать в карман. Ее знобило, она засыпала, казалось, что холод проник в каждую клеточку ее тела.

Ей приснился незнакомец, спросивший «холодно тебе?» Он пригласил Катю с собой в рай. «Катя смотрела в добрые и глубокие глаза Спасителя». Ее сон прервал парализованный подросток Паша, сидевший в своей коляске, с которым Катя подружилась во время долгих стояний с кружкой для подаяния. Еще не проснувшись, она услышала пронзительный крик Паши:» Катя замерзла!» Все из Храма спешили к ней, Мироновна блажила: «Господи! Прости меня, старую дуру, прости! Да никогда больше…». Кто-то пытался Кате тереть уши и щеки, «а отец Тихон властно сказал: ― Отступите! ― и, встав на колени, влил в сомкнутые губы Кати Крови Христовой из лжицы». Катя открыла глаза.

Хочу заметить, Сергей Козлов так выстроил сюжетную линию своих повестей и рассказа, что по мере развития драматизм нарастает и становится все заметнее. Писатель взрывает ровную описательность прозы парадоксальными поступками и намерениями героев, рассуждениями, ошеломляющими по искренности фактами. А в конце двух повестей и рассказа писатель при помощи священников приводит своих героев в лоно русской православной церкви: Тимофей Трофимов хочет быть похожим на великого путешественника-священника Федора Конюхова, Василий Морозов начинает тесно общаться с батюшкой Алексием, Катюша напрямую со Спасителем. Это не прихоть праздного пера, это острое ощущение писательского долга, отразившего в каждом персонаже черты русского национального характера. Прозаик и поэт Сергей Козлов известен в России и за рубежом, его книги переведены на многие языки мира. У него свободный, разветвленный ход мысли и тон речи ― свежий, необычайный, богатый ассоциациями образный язык письма. В заключение замечу: Сергей Козлов обладает огромной работоспособностью несмотря на то, что он облачен государственным статусом ― депутат Тюменской областной Думы, общественным статусом ― председатель областного Тюменского Общества русской культуры, у него почти каждый год выходят книги. Обращение к детству явилось для Сергея Козлова значительной вехой, которое обогатило его изобразительные средства и подсказало новые возможности для раскрытия собственного дарования.


ЗАБВЕНИЕ ТРОФИМА ЛЫСЕНКО

«Даже золото цену имеет.
Только хлеб не имеет цены».

Одна из самых распространенных черт среди людей ― их пассионарность. Это явление выражает беспокойство творческого человека, постоянно генерирующего идеи, когда в каком-либо важном вопросе его мнение часто бывает отвергнуто другими. Таким человеком в истории советской науки был Лысенко Трофим Денисович (1898–1976 гг.). Он родился в крестьянской семье на Украине в селе Карловка Константиновского уезда Полтавской губернии. До двенадцати лет не умел читать, окончив двухклассную сельскую школу, поступил в низшее училище садоводства, затем среднее, селекционные курсы в Киеве и, наконец, заочно Киевский сельхозинститут. Во время учебы он работал на Белоцерковской опытной станции. Первые научные труды у Трофима Денисовича появились в 25 лет, и это говорит о том, какой путь прошел агроном Лысенко. Молодой ученый-практик обладал уникальным даром, а именно интуицией. Его трудолюбие, постоянное стремление к знаниям, нечто своеобразное, отличающее от других коллег, он выказывал чертами своего характера. Его называли крестьянским самородком, он считал себя учеником и продолжателем дел И. В. Мичурина, отталкиваясь от его понимания природы: «Все наши, в сущности, ничтожные знания составляют лишь одну маленькую строчку необъятной книги природы».
Молодого ученого направили в Азербайджан в город Гяндже. Там он сформулировал положение, что каждая фаза растений начинает свое развитие «при строго определенной напряженности, термической энергии, т. е. при определенном, всегда постоянном градусе Цельсия, и требует определенной суммы градуса-дней. Ученый посредством математической обработки определил величины констант А и В ― начальную точку, при которой начинаются процессы, и «сумму градусов, потребную для прохождения фазы». Лысенко на бытовом уровне крестьянским чутьем понял и обосновал, что через два-три поколения растение при определенном температурном режиме переключается на другую жизненную программу. Он писал: «Насколько мне известно, никому еще не удавалось экспериментально показать, какие условия, когда и в какие моменты развития растений необходимы, чтобы в данном направлении изменять природу растений последующих поколений».

Свои исследования Лысенко доложил на двух всесоюзных совещаниях и опубликовал большую статью, которая превратилась в монографию. Ученые благожелательно отнеслись к исследованиям молодого ученого. Лысенко на основании своих опытов разработал методику проращивания семян перед посевом при низких положительных температурах, которая была названа яровизацией. Для того чтобы превратить яровую пшеницу в озимую, необходимо изменить наследственность. Ученым были выведены: морозостойкая и засухоустойчивая озимая пшеница «Одесская-3», яровой ячмень «Одесский-9», увеличил урожайность хлопчатника на 20 процентов, (так называемая «чеканка»), и еще около десятка выведенных сортов пшеницы. Н. И. Вавилов писал о достижениях Лысенко: «Можно определенно утверждать, что яровизация является крупнейшим достижением в селекции, ибо она сделала доступным для использования все мировое разнообразие сортов, до сих пор недоступное практическому использованию в силу обычного несоответствия вегетативного периода и малой зимостойкости южных озимых форм». В 1933 году Вавилов стал инициатором награждения Лысенко премией им. Ленина за «крупнейшее достижение физиологии растений за последнее десятилетие». Приведенная цитата Вавилова, великого ученого о своем коллеге ― это своеобразный ответ Н. Сванидзе, посвятившему разоблачительную серию о Лысенко, «сталинском шарлатане». Выведенные им сорта культурных растений до сих пор кормят население России и другие страны мира. Многие забыли, что академик Лысенко в период Великой Отечественной войны в голодные годы предложил сажать картофель с верхушками клубней, так как это экономит посадочный материал, что спасло жизни миллионам советских людей. Подобная практика имеет место и сегодня у большинства населения страны, не исключая и автора данной статьи.

Результаты, связанные с практической деятельностью ученого-практика, были впечатляющими. Приведу такие данные, урожай в 1946 году составил всего 39, 6 млн. тонн зерна. К 1952 году под руководством Лысенко сбор зерновых вырос почти в три раза ― до 92,3 млн. тонн. Яровизация озимых и яровых приносила свои плоды. Мне пришлось некоторое время в молодости работать трактористом и комбайнером в Новосибирской, Кокчетавской (Казахстан) областях, и я на практике убеждался в высоких результатах урожаев по методикам ученого. Многое из того, что предлагал ученый, сегодня не используется, например, посевы по стерне, защитные полосы, снегозадержание для лучшего условия зимовки семян растений в условиях Сибири, широкорядный посев проса, гнездовые посадки растений.

Положение академика, президента ВАСХНИЛ пошатнулось со смертью Сталина, который поддерживал ученого, но еще при жизни вождя некоторые либеральные ученые выступили против Лысенко, его научных работ, так как он ориентировался не на мировые достижения науки, а на работу, приносящую конкретную пользу государству и людям. Морганисты, менделеевисты, вейсманисты в своих статьях утверждали, что идеи практика приведут к тупиковой ситуации в сельском хозяйстве, что мутации ― процесс совершенно случайный, условия внешней среды обитания на них никак не влияет. В этом вопросе Вавилов и Лысенко были антиподами.

Надо сказать, Лысенко приписывали многие необоснованные вещи, которые он не совершал, говорили, что он выступал против генетики, являясь, какое-то время директором института генетики. Он никогда не отрицал существования генов, утверждал, что информация растений записана в генах. По существу, генетики делились на практиков и теоретиков. Теоретики отказывали народному академику в обширных познаниях и игнорировали его практические достижения в сельском хозяйстве. Лысенко приписывали, будто по его письму был посажен в тюрьму и погиб Н. Вавилов, однако никаких свидетельств и доказательств не обнаружено. Разгром генетиков состоялся на сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Большинство докладчиков, поддержавших биологические взгляды Лысенко, показали, каких практических успехов достиг ученый в своей деятельности.

Критическое «письмо трехсот» 1955 года против засилья «лысенковщины» не изменило к нему отношения руководства страны и многочисленных ученых, придерживающихся его взглядов. По инициативе Н. Хрущева он снова в 1961 году стал президентом ВАСХНИЛ. Последнее десятилетие своей жизни Трофим Денисович был заведующим лабораторией экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские». В природе каждого человека наличествует бинарность, т. е. двойственность, это своеобразие отличало ученого от других людей. Он умел делать дело и показывать его, ибо чего не видно, того как бы и нет. Многое он сделал для страны, нанес ущерб тем, кто посягнул на рубежи нашей родины своей деятельностью. Трофим Денисович Лысенко был награжден восьмью орденами Ленина, тремя Сталинскими премиями 1-й степени, ему присвоено звание Герой Социалистического Труда.


«СТИХАМИ ИЗМЕРИТЬ ИНЫЕ ПУТИ…»

«Поэтический образ ― это всегда трансляция смысла».
Гарсия Лорка

Поэзия на протяжении всей истории человечества привлекала к себе. Тема традиционная, даже, можно сказать, привычная, но и загадочная в искусстве. Непостижимость поэтического дара, ― одни обладают таковым, другие… ― не дает вопрошаемому уму покоя и забвения в какой-либо однозначности и определенности. На память приходят строки В. Брюсова: «Кто не родился поэтом, тот не станет им никогда, сколько бы к тому не стремился, сколько бы труда на то не потратил». Значимость поэзии как жанра литературы определяется фактом ее данности в повседневной жизни социума, раскрывается грань, точка, промежуток во времени, вырывая человека из бытия, воскрешая его сокровенные чувства, мысли. Тюменская поэтесса Антонина Маркова выпустила очередную книгу «Живу в предчувствие Весны». Эта книга, как и предшествующие ей, не выходит за пределы обычной для нее темы, меры сосредоточения правдивого жизненного контекста, связанного с природной данностью, открывающейся только поэзией. В стихотворении «Розовая радость» поэт делится своей радостью с читателями:
Сегодня радость розового цвета (вчера была небесно-голубой)

Все началось с лилового рассвета, что затопил полгорода собой.
А дальше ― по дороге на работу ― встречались мне улыбки на устах,
Как розовые бабочки. И кто-то малиново чирикал на кустах.

Красота этого стихотворения для нас, читателей, умиляется тем обстоятельством, что иногда мы не обращаем внимания на окружающую нас прекрасную, сияющую, чарующую природу. Нами мало обжиты литературные тексты, смыслы, в которых звучат удивительные музыкальные строки стихов. Кстати, на стихи Марковой написано около 40 лирических и детских песен с тюменским композитором В. Серебренниковым. Эти песни звучат в авторской студии «Верешок», которой поэтесса руководит два десятка лет, по профессии она библиотекарь, по образованию филолог, член Союза писателей России. Песни, стихи освежают, возвышают души детей, являются катарсисом, помогают понять особую ветвь искусства, пленяют их образность, чувственность, изобразительный элемент поэтического слова. Дети с дошкольного возраста до 18 лет, посещающие студию, участвуют в конкурсе «Гришинские проталины», регулярно публикуют свои стихи в поэтических сборниках и, будем надеяться, что некоторые из них найдут свою истинную поэтическую стезю. Мир человека, в конечном счете, заключен в слове, в сумме слов ― от атома до галактик, от понятия любовь до понятия Бог. В лирике Марковой, помимо человеческих чувств, наличествует цельное представление, отражающее смысловую значимость аллитерации, вытекающую из акцентов постигающего полного внутреннего мира (экзистенциального) поэта. Стихотворение «Чаепитие» демонстрирует сказанное мной выше:

Станет вечер стариком седым, запоет труба во все лады.
Теплым ветром, а огонь в ночи, догорев, привычно замолчит.
Будет свет закатный истекать, с занавесок ― прямо на кровать,
С покрывала ― на пол, а потом растворится в сумраке ночном.

Чудесные строчки! Бытовая сторона лирики эмоционально придает стихам разную степень сентиментальности. Глубинной сущностью духовно-творческая языковая первооснова Марковой предстает в самых различных обличиях. Располагая богатой стилистической палитрой, поэтесса, черпая сюжеты из жизненного опыта, из собственного творческого «Я», достигает смысловой значительности, эмоциональной языковой естественности и точности. В стихотворении «В доме сонном» она простыми строками отражает свое душевное, чувственное проникновение в реальность:

В доме сонном не спит тишина, все прислушивается сторожко:
Шепчут звезды в проеме окна, на кровати мурлычет кошка.
Различим самый немощный звук, что средь ночи царит неугасно,
Даже ходиков медленный стук ― тишина над часами не властна.
Ходит сон, половицей скрипя, и в безмолвии слышится звонко,
Как во сне, рассказала себя сказка тихо на ушко ребенку.

Простота стиха соединяется с очень личной, а вместе с тем глубокой рефлексией, соседствует с возвышенностью, с изысканной метафорой, со сменами положений образов сказителя, с богатством художественных средств. Стихотворения Марковой несмотря на их очевидную простоту скрывают в себе много загадок. Мне они представляются подростком с возвышенными чувствами, уникальными умственными способностями, достойное «дитя» времени, для которого они были созданы. В одном из стихотворений поэтесса с присущей ей образностью обмолвилась:

…Гармонию рифмы легко сочетать с гармонией ветра.
По свету, по белому их рассыпать в морозных конвертах.
Стихами измерить иные пути, душой отогреться…
И солнца монетку с собой унести у самого сердца.

Чувственное восприятие природы у автора базируется на устойчивой связи с внешним миром, объективной основой в данном случае выступают наблюдения, представления, понятия. Почти все эти конструкции участвуют в реализации мотива в процессе творения произведения. Маркова своей любовью к природе в своих книгах говорит нам, читателям, что настало время думать о сохранении природной, земной юдоли и, соответственно, человека как части ее. Чтобы выжить и выйти на новый круг эволюционный спирали, мы должны кардинально изменить систему ценностей и приоритетов существования на земле. Хорошую книгу написала Антонина Юрьевна Маркова «Живу в предчувствие Весны», ее путь от книги к книге просветляется ясным и благородным сознанием содеянного и становится заметным в истории развития сибирской литературы.


ПЕРВЫЕ НАЧАЛА В ЖИЗНИ РЕБЕНКА

«Всякий слышит лишь то, что понимает».
Плавт

Мои суждения о детях, их восприятии, познании действительности навеяны, связаны с моей практической деятельностью в школе, Вузе, наконец, постоянным общением со своими детьми и внуками. Осознаю, понимаю, что бы я ни написал на данную тему, найдутся всегда читатели, не согласные с моим опытом общения с детьми. Это естественно, так как они исходят из своего социального, жизненного опыта, который не согласуется с моим пониманием данной проблемы. На эту тему написаны тысячи научных трактатов, начиная с глубокой древности и по настоящее время. Каждый период в развитии человечества отражает (в его лучших мыслителях) свой ритм жизни, важности человеческих взаимоотношений в процессе образования и воспитания. Личностный опыт педагогов, воспитателей и родителей является важнейшим компонентом образовательного, воспитательного процесса, цель которого ― формирование целостной личности. Родившийся ребенок ― без иллюзий, без знаний (хотя есть исследования, говорящие о заложенности знаний на генетическом уровне), без знания о добре и зле. Он рождается как животный организм, поведение которого определено удовлетворением физических потребностей и стремлением к удовольствию. К. Д. Ушинский утверждал, что первые произвольные движения ребенка возникают из потребности общения, чувствования другого человека. «Крики страдания или удовольствия, ― писал он, ― гнева или страха несут первые обнаружения в звуках душевной жизни человека». Со временем ребенок начинает обретать смысл, что такое «хорошо» и «плохо», когда он учится сопротивляться манящему телесному удовольствию и обуздывать свои желания и даже агрессию. Преодолевая родительскую авторитарность, он будет отвергать животные инстинкты в интересах выживания.

В самом раннем возрасте ребенок пытается идентифицировать свое тело от других. Для этого младенец имеет достаточно возможностей: кусая свои пальцы, чувствует боль, а кусая игрушку, грудь матери, он этой боли не чувствует. Невозможно определить, когда возникающие инстинктивные движения своего тела на тактильном уровне связываются в сознании ребенка с видом своих рук и ног и звуком собственного плача. Со временем ребенок начинает исследовать свой мир, совершая случайные или целенаправленные повторяющиеся действия, пробуждающие самосознание. Ощущение постоянной неудачи повторяющихся телодвижений вызывает у ребенка раздражение и даже элементы конфликта, но вырабатывает черты характера. Если мы говорим о характере, то речь идет не только о развитии формальных признаков начальных поведенческих структур ребенка, когда он усваивает оценочный смысл всего, что видит и слышит подле себя. Постепенно ребенок начинает рассматривать себя с разных сторон в процессе своих действий, понимать, как могут воспринимать его действия и поступки другие люди. С большим удовольствием малыш начинает получать новые импульсы к развитию этой активности от родителей и взрослых. Особую роль на начальном этапе формирования характера и даже интеллекта ребенка играют игрушки и игры, порождающие чувственное сознание. Они образуют первую форму коммуникативного взаимодействия малыша с людьми. В данном случае происходит взаимодействие внешнего окружения с развивающимися в результате созревания формами поведения. Великий немецкий философ Гегель в «Феноменологии духа» писал: «Чувственное сознание есть, прежде всего, непосредственное сознание, его отношение к предмету есть, поэтому простая, непосредственная достоверность предмета». Ребенок и пытается на тактильном уровне разгадать достоверные предметы, находящиеся около него, что ведет к образному восприятию и формированию памяти, рассудочному сознанию.

Причиной познавательного развития является необходимость взаимодействия отдельных форм поведения в ходе решения возникающих в окружении ребенка жизненных задач. Это важнейший шаг в жизни ребенка, его восприятие другими людьми и родителями, то есть происходит отражение чувствующего, начинающего что-то понимать индивида в социальном зеркале. Практически на начальном этапе развития любые внешние контакты влияют на ребенка, которые, в сущности, и определяют представления его о самом себе. Нет для ребенка большей ценности, чем та, которую ему дают люди, особенно, которую он дает сам себе. Напомню читателям известный в истории случай, когда в джунглях в 1920 году были найдены две девочки в волчьем логове ― одна Камала, в возрасте восьми лет, другая Амала, полутора лет, ― волчица кормила их и заботилась об их безопасности. Девочки бегали на четвереньках, хватали пищу ртом, издавали пронзительные полуживотные, получеловеческие вопли, предпочитали темноту дневному свету. Попытка чему-либо научить, цивилизовать их не увенчалась успехом, словарный запас детей составлял не более двух десятков слов, они рано умерли. Этот случай убедительно показывает, что личность людей не входит готовой в этот мир, а является продуктом культуры и обстоятельств, точно также, как и наследственности. Очень существенным, наиважнейшим фактором является влияние взрослого человека на неокрепшую душу ребенка, его незнание многих сторон жизни социума, и как важно в младых летах заложить социальные, нравственные основы будущей личности. Расскажу случай из своей младенческой поры. Мы дети ― безотцовщина, послевоенного лихолетья в Сибири, испытывали (как, впрочем, и все) постоянное чувство голода, а о сладостях и не думали мечтать. Однажды в наше село привезли конфеты (подушечки). Мать на свои скромные рубли отстояла очередь и, испытывая радость, принесла их домой, угостила меня и, спрятав кулек в чемодан, затолкнула его под кровать, ушла на работу. Из садика я возвращался с друзьями (нам было по пять лет). К приходу матери с работы дети разошлись, а конфеты почти закончились. Мама обнаружила в кульке три подушечки. Она не отругала меня, отвернувшись к окну (может, и всплакнула) отдала мне две, оставив себе одну.

До сих пор вспоминаю этот случай и мудрую, честнейшую простую русскую женщину, свою маму Наталью Васильевну, которой я обязан всем, что у меня есть хорошего. Уровень личностного и интеллектуального развития ребенка на различных возрастных этапах предполагает целенаправленное руководство формированием способностей. Осознание ребенком, что он научается чему-то полезному от взрослых, играет позитивную роль в его развитии. Для чего я пишу эти размышления? Объясняю, чтобы лишний раз напомнить читателям, что все основы будущей личности закладываются в самом раннем возрасте, об этом писали выдающиеся педагоги мира, такие как Я. Коменский, И. Песталоцци, А. Дистервег, А. Макаренко, К. Ушинский, В. Сухомлинский, Л. Толстой. Лев Толстой писал, цитирую по памяти, не имея оригинал: «От пятилетнего меня до восьмидесятилетнего всего лишь один шаг, все самое главное в жизни я приобрел до пятилетнего возраста». В Японии культ ребенка до восьмилетнего возраста, им запрещают пользоваться интернетом, так как он девальвирует мыслительный процесс. И следуя толстовскому суждению, до восьми лет с детьми работают преподаватели самого высшего уровня интеллекта, профессора своего дела. Неплохо бы и нам в России услышать слова великого соотечественника и поразмышлять над педагогическими исследованиями Льва Николаевича Толстого.


СОЗЕРЦАТЕЛЬ И ДЕЛАТЕЛЬ

Когда человек по времени удален от нас, нам кажется, что его деяния уже история, однако не подобает бесповоротно их отвергать. Выдающиеся люди разных эпох оставляют после себя духовное наследие, выраженное в идеях и убеждениях, а убеждение ― это совесть разума. Любое обращение к прошлому можно рассматривать как исторический период, за которым стоят мыслители, отражающие свой мир, стремящиеся навсегда запечатлеть своими творениями с максимальной точностью все подробности ускользающего времени. Одним из таких мыслителей был Степун Федор Августович (1884–1965 гг.). Философ, литератор, культуролог, историк, теоретик искусства, он родился в Москве в семье владельца писчебумажных фабрик, находящихся недалеко от Калуги. Жизнь в провинции благотворно повлияла на будущего ученого, способствовала глубокому вживанию в образ России, ставшей впоследствии одной из ведущих тем творчества Степуна.

Будущий мыслитель окончил реальное училище, был вольноопределяющимся Мортирного дивизиона Московского военного округа, изучал философию в Гейдельбергском университете в Германии. Под руководством известного немецкого философа В. Виндельбанда Степун защитил докторскую диссертацию, которая была посвящена русской историософии Вл. Соловьева. Он был участником первой мировой войны, в течение трех лет ― прапорщик 12-го стрелкового артиллерийского полка. Эти годы были им отражены в эпистолярном романе «Записки прапорщика-артиллериста» (Москва, 1918 г.). Приход советской власти Степун встретил сдержанно, дважды был арестован, в этот период (5 лет) он проявил себя как редактор ряда газет и журналов, читал лекции в Вольной академии искусства, преподавал «философию театра» и даже был режиссером Государственного показательного театра.

В конце 1922 года его выслали из России. В Европе Степун ведет кочевой образ жизни, не может найти для себя постоянного пристанища. На Западе философ вращается среди интеллектуальной элиты и делает для себя умозаключение, что в России духовное горение и богатство мысли значительно больше философской культуры, смысловой выдержанности. Приверженец неокантианства, философствующего христианства Степун в 1923 году в Берлине издает две книги: «Жизнь и творчество» и «Основные проблемы театра», составленные из статей, опубликованных в России. В этих работах мыслитель размышляет о двойственности человека, его бинарности. «Каждый человек, осознающий себя на достаточной глубине, неизбежно осознает себя в раздвоении, каждый дан себе как бы двояко, дан себе как несовершенство, как то, что он есть, и как совершенство, как то, чем он должен стать, и задан себе как идеал, дан себе как хаос и как космос. Жизнь, изживаемая нами изо дня в день ― не жизнь вовсе. В ней господствует слепой случай, в ней обман, подлинная жизнь ― это жизнь как содержание трагедии». Мир никуда не исчезает, он по-прежнему здесь, а человек, переступая свою трагичность, перестает ощущать себя частью этого мира, теряет самого себя, утрачивает некие определяющие человеческие черты. Если в результате этого разрыва утраченными оказываются поведенческие структуры, то человек пытается восстановить их с помощью памяти, которая берет на себя в этом случае творческие функции. Через творчество, миросозерцание мира приобретаются новые черты вневременного, вечного, очищенного от всех эмпирических случайностей существования человека. Жизнь в качестве «полюса переживания» имеет своим коррелятом творчество.

Подлинная жизнь, по мнению ученого, с ее трагедией, многовариативностью должна основываться на творчестве, так как оно создает ценности, организующие и упорядочивающие наше бытие ― личность, любовь, семья, нация, и предметные ценности ― блага науки, философии, искусства, нравственности, права. Философ в своих научных изысканиях и устных выступлениях утверждал, что жизнь и творчество антиномичны: творческий акт разрушает органическую целостность души, ее религиозную природу, удаляет творца от Бога, замыкает его в «бреде и хаосе» культуры, каждая из форм которой односторонне и частично выражает положительное всеединство. Мир многообразен, в нем множество вселенских религий, равно претендующих на укорененность в традиции и на универсальность осмысления действительности, и только искусство и литература благодаря совершенному единству формы и содержания с наибольшей полнотой выражают и отражают жизнь вне всяких трансцендентальных границ.
Постигая загадочный мир, творческий человек через конкретные образы «выкликает» и «высветляет» заложенное в них идейное содержание и тем «возвращает» конкретность Богу. Русская культура тесным образом связана с Православием. Этот выбор России христианского пути мировоззрения и жизнетворчества превращается в естественный путь следованиям традиций самоопределения и самополагания. Православие возникло как новое измерение бытия, не отвергая силовых линий язычества, соединяющих полюса страха смерти и счастья жизни внутри самодовлеющего развития России. Степун считал, что Православие ― мировоззрение, духовная основа, первостихия, дающие «знание Бога живого», и без него Отечество немыслимо, это прозрение было высказано мыслителем 60 лет назад. Философ считал, что главной задачей философии является «узрение» Абсолюта, т. е. Бога. Он считал, «философ мыслит глазами».

Политолог, известный русофоб 3. Бжезинский утверждал: «После распада СССР, разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское Православие, уничтожив его, развалится Россия». Федор Степун, являясь православным мыслителем, немец по крови, русский по судьбе, свои многочисленные статьи и книги посвятил России. В книге «Мысли о России» писал: «Русскость, религиозность есть качество духовности, формы раскрытия сущности бытия, а не историософский, политический и идеологический монтаж, и потому раскрытие русской души, русской идеи требует не формул, а тщательной живописи исторического пути лица России». Понять это значит видеть русский народ, живущим и пребывающим в состоянии духа истинной государственности, на основе традиций прошлого и драгоценных приобретений живущих и грядущих поколений, только тогда будет создана Великая Россия.
Философ предсказывал, что любые политические катаклизмы на его любимой родине могут быть преодолены только религиозной энергией русского народа, «возрождением веры в Распятого». Степун, находясь на Западе, не прекращал своей просветительской деятельности, он редактировал газеты и журналы, возглавлял кафедру истории русской культуры в Дрездене, Мюнхене. В 1937 году был отстранен от преподавания нацистами, затем последовал запрет на печатные и публичные выступления. Во время Великой Отечественной войны ученый занимал патриотическую позицию, прославляя героическую борьбу с фашистами советского народа. Во время бомбардировки американцами Дрездена в 1944 году погибли его библиотека и архив, сгорели десятки неопубликованных статей и книг. Степун на основе личных встреч или, опираясь на силу эмпатии и источники, особенно в двухтомнике «Бывшее и несбывшееся» (Нью-Йорк, 1956 г.), в своих статьях и книгах нашел убедительные характеристики мыслителям и писателям, художникам, это портреты Виндельбанда, Рикерта, Ласка, Бердяева, Гиппиус, Вяч. Иванова, Б. Зайцева, Мережковского, Блока, Белого, Достоевского, Толстого, Вл. Соловьева и др.

В течение всей своей творческой деятельности Степун был известен современникам как непревзойденный лектор, оратор, его публичные выступления пользовались чрезвычайной популярностью в университетах Германии, Франции, Дании, Великобритании, США. Залы всегда были переполнены, на лекции приходили не только студенты, но и профессора со всех факультетов. Этому способствовало отличное знание европейских языков и энциклопедическая образованность философа. Иногда после лекций студенты несли профессора на руках до квартиры или гостиницы. Творчество Федора Августовича Степуна, бесспорно, философски зоркого и чуткого мыслителя занимает достойное место среди творений великих религиозных мыслителей России.


КРЕСТЬЯНСКИЙ РЕФОРМАТОР

«Нечеловеческая мощь
Косым углом раскрыла нощь,
Тебя дотла сожгла И в сумерки ушла».
Ю. Кузнецов

Самарин Юрий Федорович (1819–1876 гг.) родился в Петербурге в родовитой дворянской семье. Он получил прекрасное домашнее образование и, как его друг К. Аксаков, в 15-летнем возрасте поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета. Как и его старшие соратники-славянофилы первого поколения, он в студенческие годы увлекался работами классиков немецкой философии и, прежде всего, Гегелем, Кантом, Шеллингом. Ю. Самарин свободно говорил и писал на семи европейских языках. Однако знакомство с лидером славянофилов А. Хомяковым позволило ему освободиться от влияния немецкой и французской культуры. Будущий ученый погрузился в своеобразие отечественной истории и русской культуры, позволивший ему совершить перелом в мировоззрении. Национальное сознание с этого времени начинает доминировать и проявляться у Самарина очень ярко и страстно, его магистерская диссертация «Стефан Яворский и Феофан Прокопович» тому свидетельство. В этой работе еще чувствуется влияние гегелевской философии, в одном из писем к А. Хомякову он писал: «Вне философии Гегеля православная Церковь существовать не может. Мы родились в эпоху борьбы религии с философией ― в нас самих совершается эта борьба… Вскоре должно определиться отношение философии к религии: религия, которую признает философия, есть Православие и только Православие». Не без влияния А. Хомякова, К. Аксакова, И. Киреевского Православие с помощью Гегеля потеряло для Самарина свою ценность. Юрий Федорович хотя и отказался от научной карьеры, предпочтя ей чиновничью службу в Петербурге, а затем в Риге, тем не менее, активно участвовал в научной и общественной жизни страны. Философские, исторические, религиозные, публицистические его статьи и книги по национальным проблемам не потеряли ценности и в наше время. Сочинения Ю. Самарина изданы его братом Д. Ф. Самариным в семи томах. Современники мыслителя отмечали особый дар Самарина как полемиста, выдающегося оратора. Западник А. Герцен ставил его выше даже А. Хомякова, равного энциклопедиста-спорщика не знала история России. Как религиозный ученый Самарин выступал против католицизма и протестантизма и искренне полагал, что эти ветви христианства не имеют внутренних сил для осуществления духовной власти в Церкви, и потому неизбежно подменяет ее властью высших духовных иерархов; это, в свою очередь, вызывает протест, доходящий до полного безбожия. В «Письмах о материализме» философ, признавая определенные заслуги материализма, с особой страстностью, основываясь на своем религиозном чувстве, подвергает уничтожающей критике пороки этого философского направления. Свои религиозные взгляды Самарин распространял на любую сферу деятельности. Занимаясь философской антропологией, ученый настойчиво отделяет понятие личности ― как субъекта сознания ― от того понятия личности, которое превращает ее в мерило оценки. По существу, он противопоставляет персонализм и индивидуализм, резко критикует индивидуализм, который является одной из важнейших ценностей западной цивилизации. Исследуя проблемы личности, его антропология предваряет гносеологию и метафизику, исходя из онтологической установки в учении о познании, предваряя «экзистенциальную философию», возникшую в XX столетии. Ю. Самарин в споре с А. Герценым и К. Кавелиным, который продолжался три года, доказывал, что личность может проявить свою самость только в общине как высшей инстанции, так как община основана «на высшем акте личной свободы и сознания ― самоотречения». Самоотречение, по мнению мыслителя, возводит людей к высшему принципу, который возвышается над личностью и противодействует индивидуализму. Высшее начало Самарин связывает со свободой, с религиозным сознанием. «Личное откровение, освещающее душу каждого человека, связано с Богом». Религиозный опыт позволил Самарину душевную жизнь каждого человека, освященную Богом, истолковать как стремление индивида к свободе и ответственности. Сфера морали занимает у него центральное место, внутреннее устроение личности связано с духовной цельностью. Все способности человека ― умственные, эстетические, нравственные, ― должны составлять внутреннюю целостность. Эти способности особенно проявлялись в соборности, народном быте, а народный быт основывался на общинных отношениях. Община, по выражению Самарина, являла «основу, фунт всей русской истории: прошедшей, настоящей и будущей». Община была освящена Православием и выражала материальное и духовное единство русского народа. Общинное землевладение как форма объединения русских людей по обработке земли существовала сотни лет. На протяжении столетий складывался жизненный ритм, уклад, формировались народные традиции, духовные ценности, создавался кодекс русского труженика. Некоторые общественные деятели, такие как К. Д. Кавелин, Т. Н. Грановский считали, что община должна быть упразднена. Ю. Самарин считал общину органическим порождением русской истории и предупреждал об опасности искусственного, легкомысленного ее уничтожения. Находясь на государственной службе в Риге, а затем в Киеве Самарин резко критиковал правительство за национальную политику в Прибалтике и говорил о необходимости преобразований хозяйственной жизни в деревне. «Письма из Риги» мыслителя вызвали огромный резонанс, они распространялись в списках по всей России. Правительство заключило Самарина на некоторое время в Петропавловскую крепость. Служба философа в Киеве позволила ему сделать прогноз относительно взаимоотношений между двумя государствами, создавая все условия для развития и сохранения языка, своих обычаев на поприще науки и искусства, развивая свою самобытность: «В то же время народ украинский пусть помнит, что историческая роль его ― в пределах России, а не вне ее, в общем составе государства Московского, для создания и возвеличивания которого так долго и упорно трудилось великорусское племя, для которого принесено им было так много кровавых жертв и понесено страданий, неведомых украинцам; пусть помнит, что это государство спасло и его самостоятельность; пусть одним словом, хранит, не искажая его, завет своей истории и изучает нашу». Какое точное пророчество, предвидение, и как сегодня в Украине искажается, переписывается история в угоду русофобскому руководству страной. Россия признательна Самарину, великому патриоту, за его участие в подготовке и осуществлении реформы по отмене крепостного права и земельной реформе. Проект будущих реформ и манифест Самарина был одобрен Александром И, легший в основу будущего развития страны. Ю. Самарин жил в системе сложившихся координат, являясь продуктом своей эпохи. В истории русской религиозной философии нельзя пройти мимо его творчества. По утонченности культуры, по глубине философской интуиции ему не было равных среди славянофилов первого поколения. Творчество Юрия Федоровича Самарина, мыслителя-патриота России, его жизненный путь будут являться предметом изучения и исследования для многих поколений русских людей.


ФИЛОСОФ, ТЕОРЕТИК СЛАВЯНОФИЛЬСТВА

Киреевский Иван Васильевич родился в Москве 20 марта 1806 г. в высокоинтеллектуальной старинной русской семье помещика-дворянина. В детстве он обратил на себя внимание окружающих людей своей серьезностью и увлеченностью разными занятиями. Семилетним ребенком он блестяще играл в шахматы, обыгрывая именитых игроков Москвы. В двенадцатилетнем возрасте Иван в совершенстве знал немецкий и французский языки. Позднее овладел латинским и греческим, чтобы в подлиннике читать сочинения отцов церкви. Большое влияние на братьев Ивана и Петра оказала мать Авдотья Петровна, (отец рано умер), племянница великого поэта В. Жуковского, одна из образованнейших женщин России. В ее салоне собирались интеллектуалы тогдашней Москвы. Будущий философ получил прекрасное домашнее образование, он рано проявил литературные дарования, о чем свидетельствует В. Жуковский: «Иван, слог твой мне нравится. Знаешь ли, у кого ты выучился писать? У твоей матери. Я не знаю никого, кто бы писал лучше ее…». Почти все лидеры славянофильского движения первого поколения были участниками «Общества любомудров». Они серьезно готовили себя к служению России, изучали труды классиков немецкой философии: Канта, Гегеля, Шеллинга. Любовь к философии составляла главную творческую страсть И. Киреевского. Он обладал тонкой философской культурой, первородством, глубиной мысли, писательским даром. Жизнь будущего философа складывалась таким образом, что занятия наукой стали главным доминирующим предназначением. В 1830 году он специально посетил Германию, чтобы прослушать лекционные курсы Гегеля, Шлейермахера, Шеллинга. Киреевский общался на равных с великими немецкими учеными, но особенно ему нравились лекции Шеллинга, перед которым он преклонялся. Немецкий философ, в свою очередь, общаясь с Киреевским, высоко оценивал интеллектуальные способности русского студента, который в статье «О новых началах…» написал: «Шеллинг по своей врожденной гениальности и по необычайному развитию философского глубокомыслия, принадлежит к числу существ, которые рождаются не веками, а тысячелетиями».

Заграничные путешествия укрепили русского мыслителя в раздробленности духовного мира людей разных сословий, разных вероисповеданий. Он осознал, в каком нравственном и интеллектуальном состоянии находится Россия и европейская цивилизация. Вернувшись на родину, Киреевский приступил к изданию собственного журнала «Европеец», содержательная концепция которого была связана с тем, чтобы знакомить читателей с наукой и словесностью Запада. Название журнала давало возможность читателям думать, что редактор его прозападной ориентации, однако, при чтении статей выясняется, авторы ― глубоко верующие люди, православные патриоты России. Журнал «Европеец» был запрещен после выхода второго номера из-за статьи Киреевского «Девятнадцатый век». Император Николай I после прочтения статьи посчитал, что основной линией автора было требование конституционного правительства. Запрещение журнала, угроза высылки из столицы и даже заключение в тюрьму наложили особый отпечаток на мыслителя. Заступничество Жуковского предотвратило ее. Один из самых одаренных философов на десять лет замолчал, т. к. его статьи не печатали, а если и публиковали, то журналы закрывали. Идеологический противник Киреевского, западник А. Герцен писал в то время в своем дневнике: «Что за прекрасная, сильная личность Ивана Киреевского, сколько погибло в нем и притом развитого. Он сломался, как может сломаться дуб. Он чахнет, борьба в нем продолжается глухо и подрывает его». Надо признать, Герцен ошибся, творческая работа не угасала у философа до самой его смерти. И. Киреевский женился в 1834-ом году на духовной дочери преподобного Серафима Саровского Наталье Петровне Арбениной. По отзывам современников, жена была глубоко религиозным человеком и очень начитанным, особенно в духовной литературе. Видимо, она подвигла мужа серьезно заняться историей религий, сблизиться со старцами Оптиной Пустыни. Мыслитель погрузился в изучение религиозных трактатов, проявил интерес к Св. Отцам церкви, принимал участие в издании их творений, предпринятом Оптиной Пустыней. Статья Киреевского «О характере европейского просвещения в его отношении к просвещению России» в «Московском сборнике» вызвала огромный интерес у общественности, правительство объявило статью «неблагонадежной», и сборник прекратил свое существование.
В этой статье ученый выступил с развернутой программой славянофильской философии. В это время он пишет своему другу, редактору журнала «Русская беседа» А. Кошелеву: «Не теряю намерения написать, когда можно будет, курс философии… пора для России сказать свое слово в философии». Мечта Киреевского о создании русской религиозной, самобытной философии не покидала его на протяжении всей жизни. «Нам необходима философия ― все развитие ума ее требует. Святые отцы не увлекались односторонностью силлогистических построений, держались постоянно той полноты и цельности умозрения, которые составляют отличительный признак христианского любомудрия». Однако философ понимал, что возобновить философию святых отцов в том виде невозможно, ибо «любомудрие святых отцов» представляет зародыш будущей философии, нуждающейся в развитии. Он мечтал о создании новой науки мышления, основанной на божественном фундаменте. Философ считал, что русская культура должна пройти оцерковление, христианизация ее выявит цельность человеческого духа, свободного от отвлеченного рационализма и романтической экзальтации. Киреевский был противником западных ценностей и считал, что рационализм и индивидуализм являются врагами целостной истины. Ученый рационализму противопоставлял веру, а романтической экзальтации ― духовную трезвость, цельность. Нравственное, духовное развитие поднимает человека до уровня «духовного зрения», без которого невозможно обнять божественную истину. Философия, по мнению мыслителя, пронизывает все гуманитарные науки. «Уже при первом рождении нашей литературы мы в самой поэзии искали преимущественно философии». Эмоции и чувства переполняют нас, когда мы читаем или пишем, аргументация его такова: «Мышление, отделенное от сердечного стремления есть развлечение для души; чем глубже такое мышление, чем оно важнее, по-видимому, тем легкомысленнее, в сущности, делает оно человека». Философская статья «О возможности и необходимости новых начал в философии», опубликованная в журнале «Русская беседа» Киреевским в 1856 г., оказалась последней. Как и все предыдущие статьи, ее признали «неблагонадежной». В этой статье мыслитель анализирует историю развития философской мысли, формулирует программу развития русской философии, основанной на христианском мировоззрении. Именно создание национальной русской философии на основе православия было главной задачей его творчества. Философ писал: «Для любомудрия Россия, строже других систем, имея высокие образцы духовного мышления, в древних святых отцах. И в великих духовных писаниях всех времен, не исключая и настоящего времени», способна создать самобытную русскую философию. Многие русские философы шли по пути, указанному Киреевским, и прежде всего Вл. Соловьев, братья С. Н. и Е. Н. Трубецкие, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский и др. В советский период были изданы избранные статьи И. Киреевского (Москва, издательство «Современник», 1984 г.). Эта книга поражает разнообразием тем, над которыми размышлял мыслитель, у него осталось много незаконченных статей, повестей, романов, философ скончался от холеры в расцвете творческих сил в 1856 году. Прах его покоится в Оптиной Пустыни. Николай Гумилев о таких людях писал в свое время:

Благородное сердце твое ―
Словно герб отошедших времен.
Освещается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племен.


МУЧИТЕЛЬНЫЕ ПОИСКИ СПАСЕНИЯ РОДИНЫ

«Царь православный
должен быть из русских,
есть на это место в нашей земле
достойные сыны!»
Патриарх Гермоген

Погружаясь в сегодняшний литературный процесс России, замечаешь, как значительная часть писателей старается в своих художественных и публицистических произведениях отразить предшествующие эпохи. Впечатления такое, что сегодняшняя действительность становится избыточной, ненужной. Россия тяжко больна, немалая часть населения отчаялась, утратила веру в будущее, некоторая часть людей поверила в эсхатологические предсказания новоявленных пророков.

Возникает извечный русский вопрос: что делать? Как сохранить высокие нравственные идеалы, честь, духовное богатство Родины, чтобы не прервалась «связь времен», чтобы люди хранили и объективно отражали историю Отечества, которая помогает вновь обрести достоинство и духовное величие.
Выбор литераторами исторических тем носит субъективный характер, их приоритеты могут варьироваться, отражая исторические события, развитие русской культуры, социально-экономические, цивилизационные процессы, менталитет и т. д. Только с учетом особенностей литературно-исторического подхода к произведению, опираясь на документы, можно вести речь об исторической истине, носящей контекстный, содержательный, смысловой характер.

На моем рабочем столе книга известного в Сибири томского прозаика и поэта Сергея Заплавного «Мужайтесь и вооружайтесь» (Томск, издательство «Красное знамя»), посвященная событиям в России, Сибири 400-летней давности. С. Заплавный ― автор около тридцати книг, последний исторический роман «Клятва Тояна», состоящий из трех томов, повествует о событиях, предшествующих «смутному времени» и связан с рождением и становлением города Томска.

И вот четвертая книга, являющаяся как бы продолжением, т. к. часть персонажей творят историю Сибири в данном временном срезе, который у нас называется «смутным временем». Название романа «Мужайтесь и вооружайтесь» принадлежит Патриарху Гермогену, возглавившему Русскую Православную Церковь в самые трагические годы смутного времени, и звучит как призыв к русскому народу. Несколько слов о Святителе Гермогене. Из истории России мы знаем героев этого времени ― мещанина Минина и князя Пожарского, крестьянина Ивана Сусанина, но мало говорится о втором Патриархе после Святителя Иова, Гермогене.

Но именно Гермогену должно быть уготовано достойное почетное место в истории России. Он оказался несгибаемым духовным иерархом, православным историческим деятелем, которого не смогли сломать корыстные замыслы польских, шведских, да и отечественных авантюристов. Патриарх Гермоген не прельстился на посулы иноземцев, не дал обмануть себя лукавым врагам. Они заточили его в Чудовский монастырь, в котором он и принял мученическую смерть от голода и жажды 17 февраля 1612 года, не изменив православной вере и русскому народу.

Можно с уверенностью сказать, что Русская Православная Церковь, возглавляемая Патриархом Гермогеном, объединила, собрала, сохранила Русь, и завершилось смутное время избранием на престол царя Михаила Романова. Канонизирован Патриарх Гермоген в 1913 году. Его память совершается 12 мая. Кстати Сергею Заплавному 12 мая исполняется 70 лет, с чем мы, тюменцы, учившиеся с ним в Томском университете, поздравляем, а пожелание от себя такое, ― чтобы Сергей Алексеевич написал исторический роман о Патриархе Гермогене.

В конце третьей книги «Клятва Тояна» Сергей Заплавный уведомил читателей о том, что он расскажет в четвертой книге об одном из первостроителей города Томска (Тобольском голове) воеводе Василии Тыркове. И хотя четвертая книга имеет название «Мужайтесь и вооружайтесь», речь в ней идет о главных персонажах Нечае Федорове, большом сибирском дьяке, в прошлом заметной фигуре при Борисе Годунове, и письменном голове Василии Тыркове, их наследниках, многочисленных сторонниках и противниках в деле защиты Отечества и православной веры. Книга повествует о трагическом времени в истории России, когда призыв Патриарха Гермогена на борьбу с иноземными завоевателями и чуждыми для Руси религиозными конфессиями был услышан не только нижегородцами во главе с Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским, но и в Сибири. Нечай Федоров и Василий Тырков ― главные организаторы сибирского ополчения, ставшего под знамена Минина и Пожарского. Они собиратели материальных ценностей, принесшие в казну государства несколько обозов серебра, собранных в городах и весях Сибири, в том числе Томске, Пелыме, Тюмени, Тобольске, Березове, Таре, Мангазее и др. В романе «Мужайтесь и вооружайтесь» автором предпринята попытка осознать случившееся со страной и людьми в период смутного времени.

Сергей Заплавный, трактуя трагические события как писатель-историк, усматривает подоплеку политических коллизий в прогрессирующем упадке нравов тех, кто в безудержной жажде наживы и стремления к власти вознамерился завоевать Русь. Писателя интересуют не только исторические факты, а прежде всего, люди с их мировоззренческой позицией, с их доблестями и пороками. В книге содержатся мотивы трагизма, красоты, перемен в настроении людей, их заблуждения, приводящие к драмам, грехопадения и раскаяния, отмщения, равнодушие к жизни, инстинкт смерти и метафизической всеохватности бытия.

Кирила Федоров, сын Нечая Федорова, наделавший в своей короткой жизни много ошибок, пришел к старцу Иринарху исповедоваться. Вот небольшая часть его исповеди: «Не по заповедям божьим жил, а по своему разумению. Не в свои дела лез. За ложными вождями шел. Другими многими грехами грешен. Лишь корысть на всех одна, как моровое поветрие. У нее ни веры, ни совести нет, а только черная алчба. Это она главный разор миру чинит… Слушая Кирилу, Иринарх очередное лыко кочедыком в переплетку повел, а сам нет-нет да на коленопреклоненного каяльщика внимательно глянет, а затем перевел вопрошающий взгляд в угол кельи за его спиной. ― Кто бы там мог быть? ― встревожился Кирила. ― И вдруг понял: это Иисус Спаситель с иконной доски на них взирает».

Читая роман, сильнее ощущаешь связь поколений, яснее понимаешь тысячелетний и духовный облик России. Поразительна высота и благородство тона Заплавного, когда он пишет о Родине. Это время восставших крестьян под руководством Ивана Болотникова, время, когда первым против иноземцев, «лжедмитриев», поддержанных семибоярщиной, поднялся рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Сергею Заплавному присущ особый стиль, сочетающий язык русских людей начала XVII века и современного языка XXI столетия, придающих обаяние его книге. Своеобразие стиля выражается в выборе слов, в их морфологии и синтаксисе. Гармонично устроенные слова пронизаны сквозными ходами, отражают в подробностях события не в виде обособленной словесной искусственной конструкции, но помещены в систему бытийного, религиозно-культурного пространства. В координатах выработанной системы, работая над историческими документами эпохи, Заплавный по-разному оценивает побуждения, намерения и линию поведения героев своего романа. Объективация их поступков приводит к самораскрытию каждого персонажа его произведения. Приведу небольшую понравившуюся мне зарисовку, как жена В. Тыркова кормит своего суженого, который возвращается после бурного собрания казаков-атаманов.
Супруга воеводы готовит и кормит сама, никому другому не доверяет. Уставший от дебатов хозяин поднимается на крыльцо своего дома, жена Павла встречает его: «На верхней ступени они будто невзначай сошлись ― тяжеловесный, крутоплечий Тырков и легкая, как голубица, залетевшая в охотничьи силки Павла. Она вдруг вскинула на него изучающий, полной заботы и преданности взгляд и тут же отвела его, спрятала, затаила. В ответ он обнял ее, задохнувшись от внезапно нахлынувших чувств, притиснул к себе. ― Ну, будет, будет! ― первой отстранилась Павла. ― Чего это ты, Василий Фомич, расчудился? Того и гляди, обеденку со спальней перепутаешь. ― А хоть бы и так, ― с сожалением отпустил ее Тырков. ― Все дела, дела, пожить и некогда».

Хочу в дополнение к сказанному сослаться на автора и процитировать, чем кормила письменного голову жена, какие яства были на столе у любящей женщины в XVII веке, читателям XXI века, наверное, интересно будет узнать… «Не успел Тырков лицо и руки осушить полотенцем, буйные волосы на голове корявыми пальцами вместо гребня причесать, а стол уже от яств ломится. Здесь тебе и соленые грибочки, и щучья икра, отваренная в маковом молоке, икра черная стерляжья, сыр гороховый, редька с постным маслом и уксусом, студень, колбаса из гречневой каши, мяса, муки и яиц, рыбный каравай, пироги и другие сытные закуски и заедки. А на первое Павла вынесла глубокую миску с горячими щами. Это были богатые щи ― с курицей, еще при варке щедро забеленные сметаной. Тырков перекрестился».
Сибирское воинство достигло через несколько месяцев основные отряды князя Пожарского и сразу вступило в бой с польскими и литовскими вояками. Они сражались достойно и даже получили название ― «сибиряки народ двужильный». Поляки и литовцы понесли большие людские потери и были выдворены за пределы России. Военные столкновения с иноземцами автором книги описаны с большим мастерством, героизм сибиряков в пылу сражений обнаруживает сдержанность его манеры письма, за которой нетрудно ощутить глубокую взволнованность писателя.

Кровь, пролитая русскими людьми за Отечество в разные периоды многовековой истории, взыскует к памяти прошедших эпох, и современные писатели, основываясь на документах, пытаются объективно донести историю прошлых времен до современного читателя. Прошедшие исторические события и сменившие друг друга поколения читателей с благодарностью, с должным беспристрастием оценят творения Сергея Алексеевича Заплавного, отнеся их к золотому фонду сибирской литературы.


ФИЛОСОФИЯ СХОДИТСЯ
С ВЕРОЙ И ПОЭЗИЕЙ

Отечественная философская традиция связана не только с умственной конструкцией, но и с чувственным восприятием мира, живой реальностью, где едины земное и небесное, вера, мысль, поэзия. Эта зиждительная связь пронизывает всю русскую литературу в лучших ее проявлениях.

Я ― русский. Я порою до боли грубый,
В кармане Слово, за плечами вечность
И нищему в картуз я брошу рубль
И напою его водою из речки…
Я ― русский, я ищу повсюду Правду
И водкою усопших поминаю.
Я верю в то, что русским нету равных,
Когда они грустят или страдают.

Эти строки из книги стихов философа по профессии Алексея Шлякова, который давно прикипел к поэзии и, наконец, со смирением и молитвой начинает своей первой поэтической книгой путь философствующего поэта. Философ одновременно является лидером рок-группы НЕва, автором многочисленных песен, солистом, музыкантом. Подобная бинарная сущность поэта не может не отражаться на восприятии мира, но отождествлять две деятельности (философию и музыку), две стези, происходящие или идущие параллельно, было бы грубым, на мой взгляд, заблуждением. Каждый вид деятельности влияет особым образом на органы чувств или органы мысли. Иногда задумываешься над тем, что наши жизненные приоритеты зависят не от нас, а определяются случайными или необходимыми внутренними мотивами наших действий. Так и хочется сказать: на все Божий промысел. Поэт-философ прогнозирует:

Я присяду немного, устал,
А еще предстоит ночью битва
И приемлю слова Христа:
«Род сей гнать лишь постом и молитвой».

Почему-то возникает строчка Ф. Тютчева: «По высям творенья, как Бог, я шагал». Нечто подобное наличествует у философа-музыканта. Алексей Шляков решает исключительно сложную и важную для него задачу ― о том, как человек воспринимает мир посредством музыки и философии в обновляющейся России. В одном из интервью он откровенно, не навязывая никому свои идеи, говорит: «Есть чувство, определяющее духовное переживание, которое меня тревожит, и его я хотел бы зарисовать словами, складывающееся в смысл. Русская рок-культура состоит из богоискательства, мы ищем Бога. Человек наделен полномочиями избирать себе музыкальные, поэтические пристрастия». Эти полномочия не отторгают веру, Алексей Шляков устремляет своих современников к вере, захватывающей все человеческие дарования, разнонаправленность их устремлений. Наша духовная природа состоит из немыслимого, из того, что не подчиняется физическим законам мира. Умную, тревожную написал философ книгу, в стихотворении «Напоминание» он пророчествует:

А меня забудут послезавтра.
Завтра я напомню о себе
И еще один ненужный автор
Крест поставит на своей судьбе.

Напрасно этой книгой автор сказал, что таланты неисчерпаемы на Руси. Книга стихов Алексея Шлякова покажется небезынтересной как многочисленным любителям поэзии, так и узкому кругу читателей и специалистов.


ЛЕТОПИСЕЦ, ФОЛЬКЛОРИСТ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Великое созвездие выдающихся имен появилось в России в первой половине XIX века. Среди этого созвездия достойное место по праву занимает Петр Васильевич Киреевский (1808–1856 гг.). Исследователи славянофильского движения больше обращают внимание на его родного брата Ивана, выдающегося философа, который как бы затмевает личность Петра, роль и значение которого по достоинству до сих пор не оценена в истории развития русской культуры. Петр Васильевич родился в семье, имеющей древние дворянские корни. Его мать Авдотья Петровна была внучкой А. И. Бунина, отца В. А. Жуковского. Ранняя смерть отца позволила братьям иметь тесное общение с великим поэтом-мыслителем, они обучались по программам, составленным В. Жуковским. Влияние поэта сказывалось на многих устремлениях Петра определило первые шаги его на литературном, философском творчестве. Надо сказать, что известную роль в образовании братьев сыграл отчим А. А. Елагин, за которого Авдотья Петровна вышла замуж в 1817 году. Отчим хорошо знал произведения французских энциклопедистов XVII века и немецкую классическую философию. Братья не огранивались домашним образованием, они посещали лекции в Московском университете и брали частные уроки у знаменитых профессоров того времени. Петр Васильевич получил прекрасную возможность подготовить себя на философском и литературном поприще. Он свободно писал и говорил на семи языках. П. Киреевский, как и его старший брат Иван, был членом кружка любомудров, где в спорах и дискуссиях с сотоварищами формировал свое представление об окружающей действительности. Собрания любомудров были посвящены изучению работ классиков немецкой философии Канта, Шеллинга, Гегеля, Фихте, Окена и др. К этому времени могут быть отнесены и первые попытки философа выразить свое отношение к прошлому России в статьях и переводах. В одной из статей молодой ученый вступает в полемику с историками, которые считали, что характер славян при всех невзгодах жизни проявляет смирение и покорность. Киреевский, используя исторические документы, доказывает обратное. Статья «Изложение курса новогреческой литературы» 1827 года дает ясное представление о мировоззрении 19-летнего юноши. Она была посвящена обоснованию национально-освободительной идеи. В 1829 году П. Киреевский уехал в Германию, где слушал лекции Гегеля, Шеллинга и даже полемизировал с ними, встречаясь вне аудиторий. Сохранился философский дневник вольнослушателя, показывающий интерес будущего ученого к диалектике, которая в изложении великого философа Гегеля: «Все вместе причина и действие; конечная причина смыкается с конечным действием. Поэтому всякая истина относительна, но относительность не противоречит действительности». Друзья славянофилы-мыслители, такие как А. Хомяков, К. Аксаков, А. Кошелев, С. Шевырев, брат И. Киреевский предсказывали Петру Васильевичу большое будущее как ученому-историку, философу, но он неожиданно для всех выбрал иную стезю. Несостоявшийся философ обратился к главному делу всей своей недолгой жизни ― собиранию народных песен, поговорок, пословиц. В статье «О древней русской истории», опубликованной в «Московитянине», он пишет о трепетном отношении к старине, о негативном отношении, губительном влиянии городов и «промышленной деятельности» на патриархальный уклад жизни, о «нравственной порче», которой подвергается прекрасная русская песня и народный дух. В статье Киреевский критикует норманнскую теорию происхождения государственности на Руси, утверждая, что развитие родового быта и самоуправления у древних славян имело место в доваряжской Руси, существовала внутренняя связь сельских миров, городских общин, племен. Россия, считал мыслитель, живет как бы в многоярусном быту. Русская душа словно пребывает во многих веках и возрастах сразу. П. Киреевский, где бы ни находился, постоянно проявлял интерес к фольклору: к летописям, народным сказаниям, песням, былинам. Фольклористика рассматривалась им в связи с вопросами самобытности русской культуры, фундаментом которой является православие. Он жил, вникая в миг существования, фиксируя вспышки собственной мысли. Его творческая жизнь складывалась из уразумений смысла жизни на каждом ее конкретном этапе. Итогом исследования народного фольклора стало знаменитое «Собрание русских песен». А. Пушкин высоко оценил этот труд, а в 1833 году он передал свои материалы П. Киреевскому. Участие в собирании песен, былин для Петра Васильевича приняли Н. Гоголь, Н. Языков, А. Кольцов, Д. Ознобишен, В. Даль и др. В предисловии к 1-му выпуску своего «Собрания песен» (1848 г.) он пишет: «Несмотря на то, что песни имеют такое значение в жизни русского народа, нельзя не признать мрачной истины, что их красота… уже старина и что эта старина уже не возрождается в новых, себе подобных отраслях». Размышляя над этими строчками, ощущаешь пессимизм и ностальгическое отношение к патриархальным идеалам, таким дорогим для фольклориста. Близкие по духу друзья-славянофилы помогали ученому. Киреевский ждал перемен в жизни российского общества, но они не наступали. Духовный кризис мыслителя усугубило отсутствие возможности из-за цензурных трудностей издать полное собрание песен, статей, а затем и смерть от холеры старшего брата Ивана, которого Петр Васильевич пережил на несколько месяцев. Как и брат, он упокоился в Оптиной Пустыни.
На протяжении 70 лет после смерти ученого его коллекция издавалась, но не увидела свет полностью. Петр Васильевич Киреевский занимает достойное место в истории не только славянофильского движения. Он относится к числу видных представителей русской религиозной философии. Мыслитель подобного уровня похож на одинокий дуб, не реализовавший полностью свои великие дарования. Поэт Н. Заболоцкий в стихотворении «Одинокий дуб» написал:

Вглядись в него: он важен и спокоен
Среди своих безжизненных равнин,
Кто говорит, что в поле он не воин?
Он воин в поле, даже и один.


СОЗИДАЮЩИЕ ПОДВИЖНИКИ

У каждого гуманитария, обратившегося к истокам, корням истории России, возникает вопрос, как наиболее адекватно отразить временные периоды своего Отечества. Время является основным критерием творца, оно часто бывает непостижимо, так как в стремительном потоке, в калейдоскопе событий не всегда можно найти свой вектор, в котором бы царила гармония. Время ― основной критерий творца, оно как систематизирующая категория жизни творческого человека очень субъективно. Прошлое запредельно, надличностно, оно ценно и значимо в контексте происходящих событий прошлого и настоящего. Недавно в стенах Тюменского государственного университета, в белом зале, состоялась презентация пятитомного издания литературно-художественного, историко-культурологического альманаха «Тобольск и вся Сибирь», посвященного 70-летию великой Победы. Надо сказать, что героизму сибиряков на фронтах Великой Отечественной войны и трудовом фронте посвящено 12 томов «Сибиряки и Победа». Этот гигантский труд осуществлен коллективом, возглавляемым председателем президиума общественного фонда «Возрождение Тобольска», генеральным директором издательского проекта Елфимовым Аркадием Григорьевичем и главным редактором Перминовым Юрием Петровичем, известным поэтом, прозаиком России.
Этот тандем двух самобытных, неповторимых, деятельных издателей проявляет себя во всевозможных умениях достигать своих целей, выказывая, где нужно, цепкий ум, взгляд на окружающую действительность. Это этические, эстетические, политические оценки, идеалы, впечатления, эмоции, душевное состояние, трансформируемые в отношение и общение с разными людьми в процессе деятельности. Особо подчеркну роль главного редактора Юрия Перминова, который из великого множества рукописей, пришедших из разных регионов страны, редактировал их, составлял в строгом соответствии с планом, звонил авторам, находил фотографии военных лет, уточнял. Приходилось сотни раз обращаться к энциклопедическим словарям.

Представленные тома мне представляются одой бессмертию советскому народу, сибирякам. Когда читаешь воспоминания-исповеди участников войны и тружеников трудового фронта, почему-то вспоминаются строчки Вл. Высоцкого: «И в машину ко мне постучало военное время, я впустил это время, замешанное на крови…». Не одно поколение людей будет восхищаться своими предками, ссылаться в своих суждениях на героическое наше прошлое, почерпнутое из великих книг, созданных не менее великими подвижниками, нашими современниками. Выступившие на презентации ученые, писатели, депутаты Тюменской областной Думы, читатели высоко оценили деятельность издательского отдела Общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» за его военно-патриотическую серию, посвященную героям-сибирякам. В свое время бывший мэр города Москвы Ю. М. Лужков говорил о создании памятника воинам-сибирякам, которые отстояли Москву. Действительно, сапог фашистского солдата, прошагавший всю Европу и не встретивший достойного сопротивления, споткнулся на подступах к Москве и был разнесен вдребезги. И в этом огромная заслуга сибиряков. Эта серия уже становится раритетом, библиографической редкостью, т. к. тираж книг составляет всего 500 экземпляров, а потребности библиотек только Сибири превышают в десятки раз. Прекрасные книги, издаваемые общественным благотворительным фондом «Возрождение Тобольска» становятся заметным явлением в книгоиздательской деятельности не только в России, но и за рубежом.

Год назад библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь» издала книгу «20 лет вместе», авторы этого тома представляют тех, кто прямо или косвенно живет интересами сибирской литературы, кто финансово помогает фонду, кто, помимо смыслового ряда, тщательно выстраивает свою деятельность, связанную с возрождением Сибири, России. И хочется надеяться на то, что духовный, культурологический, мировоззренческий альянс Елфимова и Перминова продлится не один десяток лет, и мы, возможно, увидим, если не мое поколение, то шедшее за нами, книгу «50 лет вместе…».


О СООТНОШЕНИИ РЕЛИГИИ
И КУЛЬТУРЫ

Постижение появления культуры связано, как и появление наук, с потребностью человека выразить себя, отразить свое время, действительность. Культура зарождается как ответ на проблемы, возникающие в процессе приспособления человека к внешнему миру, преобразование внешнего мира в соответствии с интересами, целями и задачами, планами человека. Религия ― необходимый момент развития культуры. Различные стороны религии, разные элементы ее структуры (мифология, эмоциональная сторона, религиозные институты) существуют в соотношении с культурой, благодаря которым человек начинает формировать свое самосознание, постигая свою сущность, свою историческую значимость. Исторически изменяющиеся культурные, общественные отношения сами порождают определенные религиозные формы, выявляя взаимосвязь между культурой и религией. Христианство, назвав человека вершиной Божественного творения, рассматривала его как субъект культурного процесса. В процессе становления и развития человека религия не сводила его к простому инструменту, пассивному средству, которым руководит Промысел Божий. Нравственный, культурный элемент религий является серьезным ограничителем небесного произвола.

История развития культуры невозможна вне религии, они идут рядом, но не автономно, пересекаясь друг с другом, не возвышаясь, и не отрываясь друг от друга. Культура и религия ― исторически обусловленные социальные явления, отражающие формы существования, познания и деятельности человека.
Почти все великие произведения в музыке, живописи, литературе, архитектуре освящены, окормлены религией. Воцерковление ― это стадия, когда деятель искусства открывает через церковь жизнь духовную, и свои произведения строит так, чтобы приблизить человеческую душу к Богу. Блаженный Августин в своей «Исповеди» писал: «Господь создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе». История развития культуры охватывает огромное многообразие направлений, концепций, которые, с одной стороны, связаны религией между собой, с другой ― уникальны, как уникален и неповторим человек-творец. В России Православие оплодотворило русскую культуру. Ставя и решая вопросы развития культуры, вера помогает постижению смысла творчества, развивает способность ориентироваться в противоречиях общественной жизни, позволяет правильно сделать выбор в обосновании ценностей, идеалов, ориентиров. Великие русские мыслители, писатели, композиторы, художники были глубоко верующими людьми: М. Лермонтов, Ф. Достоевский, Д. Менделеев, И. Павлов, Ф. Глинка, М. Мусорский, Г. Свиридов, В. Суриков, А. Иванов, П. Корин и др. Своими произведениями они утверждали преемственность, непреходящее значение прошлого для настоящего и будущего. Наше великое славное прошлое, соединенное с христианским настоящим и есть прообраз будущей России. Высокий нравственный уровень нашего общества связан с чистотой и полнотой Православной Веры в соотношении с Великой русской культурой.

Возникновение культурных ценностей указывает на наличие духовного производства, определяющего, какие ценности культуры востребованы, как они создаются, осваиваются и воспроизводятся в обществе. Вера перебрасывает мостик от обыденности к культуре, так как она не является исторически обусловленным средством общественной регуляции. Для верующего человека она представляет деятельность, в которой содержится истина повседневной жизни. Религия отражает такое состояние общества, при котором повседневная деятельность людей связана с культурой, и они исторически обуславливают друг друга как социальные явления, как формы общественного сознания. Культура и религия своими корнями уходят в активное взаимодействие человека с природой. В процессе овладения природой человек познает самого себя и подлинный смысл своего существования, он выявляет и развивает заложенные в нем творческие способности, а это, в конечном итоге, приводит его к культурному освоению мира, к реализации человеческих потенций. И получается, что изначально культура и религия взаимосвязаны и взаимозависимы друг от друга. Ф. Достоевский в свое время заметил: «Нации живут великим чувством Веры и великою, все освещающей снаружи и внутри мыслью, связанной с культурой… Оставить славную идею и восточную церковь все равно что сломать всю старую Россию и поставить на ее место новую и уже совсем не Россию». Православие в России в культурной жизни играло непреходящую роль. Размышляя об этом, мы видим бесконечную череду созидания и разрушения. Вся история развития русской православной церкви и культуры России ― это свидетельство удивительных по красоте храмов, великой литературы, живописи, музыки, театра. Можно с определенностью сказать, что XIX и XX столетия, не без влияния русской православной церкви, стали временем расцвета отечественной науки и культуры. Это было время высочайшего духовного напряжения, понимания смысла жизни, чего нельзя сказать о начале XXI века. Только сохраняя и соблюдая Божьи установления, Россия в своей культурной жизни тщательно и настойчиво собирала посредством своих творцов великое духовное наследие, сберегая его от терзаний и тем самым сохраняя души людей.
Культура России ― это основа, идеал, но это и земная реальность, выраженная в духовных деяниях русских творцов. Один лишь пример: когда смотришь на картины Г. Угрюмова «Торжественный въезд Александра Невского в город Псков» 1773 г. после одержанной победы над немцами, А. Лысенко «Владимир и Рогнеда» 1770 г., то проникаешься чувством захватывающего полета во времени и пространстве. Идеи этих художников пронизаны верой в справедливость. И начинаешь понимать связь церкви, государства и культуры, так как православная система ценностей глубоко укоренилась в искусстве, в сознании русского народа. Исторически сложившаяся система ценностей всегда соотносилась с верой, совестью, коллективизмом. Россия с конца XX века в результате демократических реформ оказалась на грани социальной, экономической катастрофы, спасти ее от окончательной гибели может только возрождение ее традиционных ценностей, духовности, самобытной русской культуры. Сегодня, когда размыты нравственные и духовные приоритеты, в отсутствии идеологии, общенациональных проектов, способных всколыхнуть народ, страну на великие дела, приходится констатировать, что у наших предков эти приоритеты были. О чем говорят великие произведения деятелей культуры во всех проявлениях многогранной жизни России. Культура и вера помогали нашим пращурам делать добрые дела, и эти дела стали явлением уникальным, не имеющим аналогов в практике мировой и европейской культуры. Имя этого феномена ― Великая Русская культура. Россия не желала перенимать образцы чужой культуры, «…основанные на ложном взгляде, враждебной ее христианскому духу…», ― писал И. Киреевский. Мы переживаем сегодня время крайнего духовного оскудения.

Наши предки защищали свою культуру, как воины-русичи на полях сражений, и душой этому была Русская Православная Церковь. Именно церковь давала моральную силу воину и творцу. Отсюда истоки нашей великой культуры, всей нашей отечественной духовности. Православие является стержнем русской культуры.

Нужно подчеркнуть, что каждая эпоха рождает свою культуру, в основе которой лежит тип человеческой личности, а личность оказывается в системе культуры; она задает культуре нравственные, религиозные, эстетические парадигмы бытия. Человек стремится к полноте своего самовыражения, самоосуществления, а религия, в отличие от культуры, не антиномична, то есть не временна. Вера подпитывается вечностью, и ее цель заключается в нравственном и духовном векторе развития культуры, в достижении непосредственной связи с Божественной сущностью. Во второй главе Соборного Послания Апостола Иакова сказано: «Вера без дел мертва». Вера не столько в знании, сколько в сущности бытия человека во всех проявлениях и, конечно, в культуре, в смысле его жизни, а также духовности, нравственности, в его цельности и целостности.


ВЕСТЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ

«Не изменяй себе, великая Россия!
Не верь, не верь чужим, родимый край,
Их ложной мудрости иль наглым их обманам,
И, как святой Кирилл, и ты не покидай
Великого служения славянам».
Ф. Тютчев

Последнее десятилетие двадцатого столетия было для России годами разрушений и ломки не только экономики, но и исторических духовных традиций в русской культуре. Современные реформаторы-западники особенно преуспели в крушении отечественного образования и науки. Попытки либералов-демократов переустроить национальную школу продолжаются и в начале XXI века.
Многие ученые предсказывают техногенную катастрофу в России, которая способна потрясти до основания все сферы производства и общество в целом.

Мы должны констатировать, что отмечается износ не только техники, но и «человеческого фактора». Он связан с тем, что в культурной памяти нации, не без влияния западных идеалов, исчезают традиции, ценности, сформированные многими поколениями русских людей. После периода насильственной западнизации в петровскую эпоху России, как очень точно замечено, она ответила Пушкиным. Весь XX век сопротивлялся европеизации, и Россия ответила Шолоховым, Есениным, Распутиным, Беловым, Солоухиным, Астафьевым, Личутиным. Чем ответит XXI век и ответит ли?
Надо признать, что в областях культуры, образования имеет место безжалостный социал-дарвинистский отбор, как, впрочем, и в других сферах обыденной жизни.

По мнению выдающегося политолога, профессора А. Панарина, все больше в СМИ допускается оскорбительных выпадов в адрес русской культуры, русского народа, России, ее духовных ценностей. Разительная поляризация в обществе и культуре заставляет задуматься о влиянии прозападной интеллигенции, её роли в развитии воспитания и образования подрастающего поколения. В национальной доктрине образования в РФ в разделе «Основные задачи государства в сфере образования» сказано, что «государство обязано обеспечить интеграцию российской системы образования и мировой образовательной системы с учетом отечественного опыта и традиций».

Однако, это положение не выполняется, его не спешат осуществлять те, кто обязан это делать. Несмотря на последние нововведения в области образования, оно не имеет четких ориентиров своего развития и не соответствует духовному, нравственному, историческому, религиозному, отечественному опыту. У сегодняшних либеральных западников имеются все рычаги влияния на людей, и особенно на молодежь, через хорошую организацию, международную поддержку. Пятая колонна ненавидит свой народ, живет за счет него и на горе его. Либералам-реформаторам обязана Россия тем, что теряет население по миллиону в год, в основном, русских. Духовное попечительство над русским народом берут на себя специалисты, работающие на деньги Форда, Дж. Кэтрин, Макартуров, «Фонда Сороса» и т. д. Эти специалисты-западники стремятся разрушить национальный менталитет. По существу, мы имеем дело с космополитической идеологией под названием «общечеловеческие ценности», глобалистикой, стремящейся сломать политические, психологические, религиозные барьеры, созданные многовековой историей развития России.

Подобный сценарий для русской культуры не является фантазией или пустой «страшилкой». Он вытекает из всего хода развития России за последние десять лет. Этой проблемой озабочены многие государства мира. Именно с позиций постмодернистской методологии открывается перспектива появления идей глобализации, подразумевающей упрощение, унификацию мира, уничтожения многоцветия национальных культур. На глобализацию работают СМИ многих западных стран. Программы телевидения стандартизованы, они подгоняются под единый образец, навязывая единую моду всем национальным культурам. Английский мыслитель Арнольд Тойнби в своем 12-томном «Исследовании истории» еще в 60-е годы XX века предвидел глобализацию. Он писал: «Запад припер к стенке современные ему цивилизации и запутал их в сетях своего экономического и политического превосходства, но еще не отнял у них их «отличительных культур». Можно констатировать: сегодня западная цивилизация уже растворила, отняла «отличительные культуры» у огромного числа государств и успешно навязывает свои идеи и стереотипы, поведенческие структуры народам России. В Европе торжествует примат либеральных, общечеловеческих ценностей, и они внедряются в сознание людей всеми доступными «электронными, цивилизационными» способами. Рецепты либерализма приводят не к расцвету национальных культур, а к их угасанию, разрушению и увяданию. Большая часть политических, общественных деятелей, деятелей культуры и искусства, вставших перед выбором между двумя альтернативами ― западным и национально-державным ― предпочитает первый путь. Можно сослаться на историю России XVIII века, когда передовая часть населения страны ― дворяне ― настолько были приверженцами западных ценностей, что говорили и мыслили не на родном языке. О деградации дворян русский историк В. О. Ключевский писал: «Когда наступала пора серьезно подумать об окружающем, они начинали размышлять о нем на чужом языке, переводя туземные русские понятия на иностранные речения с оговоркой, что хоть это не то самое, но похоже на то, нечто в том же роде…Русский мыслитель не только не достигал понимания родной действительности, но и терял самую способность понимать ее». Русский мыслитель России, вождь западников П. Я. Чаадаев плохо говорил по-русски. Духовный кризис, проявившийся в нашей стране за последнее десятилетие, состоит в том, что русское национальное сознание не стояло на уровне государственности, державности, которые необходимы во все времена, а сегодня в особенности. Народ не постиг душой и разумом опасностей, которые возникают в России, а либерально-демократическая интеллигенция, уже в который раз предавшись сентиментальным мечтам жить по образцу и подобию европейских стран, вызывала своими реформами у людей всеобщий упадок духа и неверия.

Все больше людей в России становятся ксенофилами. Термин этот (с греческого) означает любовь ко всему западному и, соответственно, сопровождается неуважением и даже ненавистью к своей родной культуре, народу. В процессе воспитания, культивирования любви ко всему западному неизбежно возникает своеобразная реакция ― ксенофобия, т. е. страх перед другими народами, например, инородцами. Но есть еще один социальный слой в каждой стране, о котором нужно сказать особо, т. к. он тоже имеет определенное отношение к культуре. Этот слой появляется в силу определенных обстоятельств и не имеет соответствующего общественного признания. Их называют рессентиментами (от французского «ressentiment», переводится «злопамятство»). Люди, принадлежащие к этому социальному слою, радикально отрицают духовно-нравственную иерархию ценностей, отрицают культуру и даже способны фальсифицировать прошлое, отсюда появляются у них идеи, чуждые нашей национальной культуре. Писатель В. Гроссман во время войны писал о русском народе так: «Русский человек, воюющий в пламени горячего, сотрясаемого взрывами Сталинграда, такой же неизменный, ясный, простой, бесконечно скромный, каким знаем мы его в великом мирном труде». После войны он же писал: «Русская душа ― тысячелетняя раба, что даст миру тысячелетняя раба?»

Они подвергают осмеянию, отрицанию, издевательству все, что дорого русскому человеку, дорого России с ее великой культурой. В своих исследованиях представители космополитического строя разрушают позитивные, православные традиции. Если старые западники во главе с П. Я. Чаадаевым видели спасение России в следовании западу, восторгались европейскими идеями, то нынешние западники-либералы, по выражению политолога А. Панарина, «не идеологи, а циники, разбогатевшие за счет большинства народа. Они спасают не души, а тело». Наша страна, наша культура переживают переломный исторический момент.
Мы должны задуматься о прошлом и попытаться осмыслить настоящее, поднимаясь над буднями. Нам нужно обратиться к опыту православной цивилизации. В эти трудные времена мы должны стать национальным сплоченным русским государством, уважая все народы, живущие с нами рядом, в период, когда разразился мировой финансовый, экологический кризис.

Современные социологические исследования, проведенные во многих регионах страны, показывают неутешительные результаты, связанные с влиянием западной цивилизации и ее сторонников. Наше общество атомизируется, процесс выживания заставляет людей рационально подходить к проблемам повседневной жизни. Число людей, любящих свое Отечество, уменьшается. Такие понятия, как социальная справедливость, долг, совесть, честность, благородство, коллективизм, способность через тончайшие движения сопереживать горю другого человека отходят на второй план, а их место занимают индивидуалистические органические потребности, ценности физической безопасности. Традиционные институциональные механизмы социализации с общественно значимыми ценностями постепенно (как на Западе) перемещаются в сферу индивидуальных потребностей. Социолог из Новосибирского университета Ю. Плюснин говорит о переоценке ценностей 62 % населения. Эта переоценка связана с «необходимостью физического выживания». Такие ценности, как служение людям, Родине в советский период были главными для 87 % населения. За последние десять лет эти проценты уменьшились на 15–16 %.

Сегодня, а это нужно признать, мы отошли от коллективистских, дружеских, душевных, соседских отношений. Все большее число людей чувствуют себя одинокими; утрачиваются сердечные связи с родственниками, в семье, которые в советское время были одними из главных в структуре ценностей личности.

Причины изменений в иерархии ценностей людей связаны не только с влиянием СМИ, ратующих за индивидуализацию потребительских смыслов, жизненных ориентаций («каждый выживает, как может»), но и со снижением жизненного уровня, с неопределенностью будущего людей. На этом фоне прозападные СМИ ориентируют население страны, особенно молодежь, на гедонистический образ жизни, а в школах до сих пор проводят уроки по половому воспитанию, реализуя западный международный проект «Основы по планированию семьи». И хотя министерство образования и здравоохранения издали приказ «О ликвидации центра планирования семьи и охраны репродуктивного здоровья», тем не менее, растление детей во многих регионах страны продолжается.

В газете «Советская Россия» было опубликовано письмо «Мы еще живы, и нас уже нет» (не помню за какое число и буду излагать по памяти). Восемнадцатилетняя Лена написала, что больна СПИДом, ее друзья уже ушли в мир иной. Она бросает обвинения взрослым, тем, кто начал реформы, демократам, кто открыл шлюзы перед так называемой западной цивилизацией. «Зачем вы, взрослые, нас, детей своих, под «танк» бросили? Зачем смяли сексом, наркотиками, порнухой? Вам хотелось «раскованности», «расслабленности», «свободы» «демократии». Вы развели «голубых», вы поощряете низменные инстинкты. Проповедуете «свободные связи», афишируете режиссеров-гомиков, а мы умираем. Нас лишили будущего. Вы все толкуете не о любви, а о «безопасном сексе». Нам хочется жить! Лучше бы нам трудиться, целину пахать, трактора водить, чем в иномарках умирать от СПИДА». Тяжело читать такие письма.
Иногда думаешь, насколько прозорливее, умнее были наши предки. Александр Невский, обращаясь к дружине, сказал: «Запад отнимает душу нашу, защитим ее и не дадим ее растлить».

Нельзя не вспомнить еще об одной напасти: о духовном попечительстве многочисленных деструктивных и оккультных сект, находящихся в России и влияющих самым негативным образом на сознание миллионов наших соотечественников. В стране открыто действуют протестантские проповедники, они создали десятки тысяч своих центров. Приведу пример: несколько лет назад в Тюмень прибыл протестантский проповеднический американский десант, для деятельности которого были созданы все условия. В Доме культуры «Строитель» несколько сот будущих пропагандистов, в основном учителя, разбившись по группам, через переводчиков внимали заморским гостям. У одного из руководителей я спросил: «Вы побывали в нескольких губерниях, довольны ли вы своими слушателями?» Ответ: «Что вы, россияне ― люди высочайшего интеллекта, прекрасные будут пропагандисты». «А если так, ― спросил я, ― то чему вы можете научить умных людей, где традиционно существовали религиозные конфессии, связанные с православием, исламом, буддизмом?» В ответ ― молчание.

Правда, на тот момент даже учителя не знали, что христианство имеет три ветви: православие, протестантизм и католицизм, которые принципиально отличаются друг от друга. Вся история развития протестантизма и католицизма связана с недружелюбным, неуважительным (мягко сказано) отношением к Русской Православной Церкви.

В 2005 году из Ватикана пришло сообщение о решении Папы Римского Иоанна Павла II о повышении статуса административных структур Римско-католической церкви на территории России до уровня епархий. На это решение откликнулись тысячи православных людей, духовных иерархов, общественных и политических деятелей. В СМИ было опубликовано заявление Патриарха Московского и всея Руси Алексея II и Священного Синода Русской православной церкви.

Митинги и протесты прокатились по всей России, люди не желают учреждения в стране митрополии католических иерархий. Уже сегодня в ряде России почти круглосуточно ведется вещание католических радиоканалов, а одно-единственное православное радио «Радонеж» «имеет возможность вещать только 2–3 часа в день. Об этом с возмущением несколько раз говорил Святейший Патриарх Алексий II. Если протестантам и католикам удастся осуществить свою духовную экспансию в нашем Отечестве, тогда будет полностью стерт, разрушен русский духовный национальный менталитет. Сегодняшнее состояние при Святейшем Патриархе Кирилле, надо признать, совершенно изменило подход, пропагандистский характер вероучения. Достаточно посмотреть телевизионную программу «СПАС». Мы имеем сегодня строго спланированную Западом духовную оккупацию России с новым вариантом космополитической идеологии глобализма. С потоком бездуховности, идущей в нашу страну, находящем выражение в оккультном знании, в нетрадиционных для нашей страны религиозных конфессиях, сектах. Россия в XX веке дважды стала эпицентром столкновений различных идей общественного переустройства. В этом историческом водовороте усиленно двигаются западными идеологами и пятой колонной чуждые исконной православной системе ценностей концепции, доктрины, каким путем развиваться России. Эти идеи унижают русский народ, его культуру, историю, православие, они приводят к подрыву российской государственности и национальных основ ее функционирования. Имея возможность влиять через средства массовой информации на людей, либералы-демократы во всем обвиняют русских и призывают покаяться их во всех грехах. Как сказал поэт:

Кто я, испивший горести до дна,
Оболганный единодушным хором,
Раздавленный бессилием позора?
Я русский ― вот и вся моя вина…

На фоне стремления разрушить и растворить Россию как духовный феномен Запад активно пытается использовать мусульманский фактор против нас (США получили военные базы в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и Грузии), прибалтийские страны вступили в НАТО. Стоит вопрос, каким путем идти и развиваться России? Несмотря на прозападную либеральную ориентацию правительства, Европа не собирается принимать Россию в свои объятья и готова за ее счет решать свои проблемы, как об этом не однажды писал покойный американский политолог 3. Бжезинский. Ф. М. Достоевский за несколько дней до смерти в «Дневнике писателя» от 12 января 1881 года сделал следующую запись: «Россия не в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только европеец, но и азиат. Надо прогнать лакейскую боязнь, что нас назовут в Европе азиатскими варварами и скажут про нас, что мы азиаты более чем европейцы. Это ошибочный стыд, ошибочный взгляд на себя». Великий писатель и мыслитель пытался осмыслить историю развития России и найти ей самостоятельный путь, соответствующий великой державе. Не менее великий писатель и мыслитель XX столетия Иван Ильин, размышляя о судьбе Отечества, пришел к выводу, что не нужно шарахаться от Европы к Азии. «Но почему же нельзя без припадания? Разве самобытность не в том, чтобы быть перед лицом Божьим самим собой, а не чужим отображением и искажением? Ни Восток, ни Запад, ни Север, ни Юг… вглубь надо: к себе надо. К Богу надо…». Как сказал поэт В. Кочетков:

Нашу русскую боль не изменит Восток,
И на Запад не стоит бежать за советом.
Здесь, на этой земле, ― наш исход и исток,
Надо помнить об этом…


ДУХОВНАЯ ОСНОВА РОССИИ
История русского языка ― это всеобъемлющая непостижимая тайна Язык является духовной основой России, великой ее культуры, которая открывает черты русского мышления, сущность нации в той же степени, что и православная вера. Вера является не интеллектуальным актом, а образом жизни миллионов людей, и трудно представить жизнь человека вне культуры и веры. Язык ― элемент культуры, выступает как хранилище событий, произошедших на разных этапах развития общества. Язык отражает образ жизни этноса, его психологию, верования, систему ценностей, передаваемые через культуру поведения людей. Солунские братья Кирилл и Мефодий создавали славянскую письменность не на пустом месте.

Многие ученые-слависты полагают, что за век до крещения Руси исчезли многочисленные рукописи, говорящие о том, что в дохристианский период на Руси существовала письменность. Многие ученые утверждают, будто письменное наследие было сознательно уничтожено, чтобы будущие потомки не знали корней своей национальной культуры. Польский ученый Фадей Воланский утверждал, что славяне имели письменность еще до греков и римлян.

Но это лишь суждение ученых, не основанное на исторических фактах, а вот что касается существования письменности у руссов до «кириллицы», то академики А. А. Шахматов, Б. А. Рыбаков высказывали мнение, что до христианства и в первые века христианства на Руси существовало несколько видов письма, и «глаголица» была последним из них. Эти ученые не одиноки в своих убеждениях. Археологические исследования подтверждают: в поселениях Черняховской культуры на Днепре (III–V века н. э.) на найденных глиняных сосудах и пряслицах были обнаружены рунические надписи. Обращу внимание читателя на два исторических факта. Первое свидетельство «Панноского жития Константина философа», согласно которому создатель «кириллицы» Кирилл видел в 860 году в Херсоне (Корсуне) Евангелия и Псалтырь «русскими письменами писано». Есть предположение, что Кирилл и Мефодий при создании славянского алфавита использовали эти древнерусские письма. «А грамоте русская явилася, Богом дана, в Корсуне русину, от нее же научился философ Константин, а оттуда сложив и написав русским языком», ― говорится в одной древнерусской летописи. Второй исторический факт связан с имевшим место влиянием русской культуры на Хазарский Каганат.

По сведениям арабских ученых, по их источникам, дошедшим до нас, в древней Хазарии пользовались «русским письмом». Данные факты привожу не для того, чтобы умалить роль Кирилла и Мефодия, а лишь затем, чтобы подчеркнуть мысль: из ничего не возникает что-то, всегда есть некая основа, фундамент.
История России раскрывается через языковые понятия, что находит свое выражение в этимологизировании, в обнаружении лексической формы слова, в обращении к истории русского языка. Русский язык, как любой язык, ― это непознаваемая до конца, трансцендентная сущность, и он может сказать о себе только сам.

Никакие науки не могут адекватно отразить язык, понять его сущность, она состоит в его выявлении. Поясню на примере строками вологодской поэтессы Ольги Фокиной:

Все прекрасно, ясно, мудро просто!
Корни ― в почве, ветви в синеве,
Стройный стебель ― остов ― под берестом
Кольца лет вкруг сердца. Лист в траве.

В этих четырех строках, на мой взгляд, заключена мудрость, философия жизни, отражающая природный цикл, выявляя закономерности всего живого на земле.

Выявление происходит через индивидуальное самосознание русского человека, из исторической языковой сущности. Чтобы уничтожить народ, надо уничтожить его язык, культуру. В начале XX столетия один из русофобов С. С. Юшкевич писал: «Мы должны испортить русский язык… преодолеть Пушкина, объявить мертвым русский быт, словом, заслонить Русь от современности, русский народ от русского общества, свести на нет русскую оригинальность».

Можно вспомнить первого наркома просвещения России А. В. Луначарского, просвещавшего учителей на съездах в духе космополитизма, призывая не преподавать отечественную историю, и не стоит, по его мнению, учителям проявлять «…пристрастие к русскому лицу, русской речи, к русской природе… ― иррациональное пристрастие».

Сегодня наши СМИ почти повторяют то, что вещал А. В. Луначарский почти 80 лет назад. Их пугает введение курса православной культуры, увеличение часов на изучение русского языка и литературы. Подобное отношение противников изучения православной культуры в школе вызывает недоумение у миллионов людей, заставляет задуматься об ограничении прав граждан России, что ведет к национальной и межконфессиональной вражде. Православная культура на протяжении многовековой истории развития России формировала нравственность, созидала духовные основы семьи, оказывала огромное воздействие на все сферы жизни Отечества. Все народы мира в своем развитии испытывали влияние других этносов, других культур, но основа, база была всегда существенной, отличительной, национальной чертой духовной колыбели государственно-образующего народа. Именно в духовной колыбели русского народа надо искать социально-экономические истоки культуры и письменности. Православие являлось внутренним организующим национальным началом русской культуры. Нельзя понять национальную культуру без знания русского языка.

Один из величайших энциклопедистов России XIX века, лидер славянофилов Алексей Степанович Хомяков очень точно и объективно, с позиции глубоко верующего православного мыслителя оценивает вклад святых равноапостольных Кирилла и Мефодия в развитие письменности, великой русской культуры.

Слава вам, братья, славян просветители!
Церкви славянской святые отцы,
Слава вам, правды учители,
Слава вам, грамоты нашей творцы,
Будьте ж славянству звеном единенья,
Братья святые Мефодий ― Кирилл.
Да осенит их дух примирения
Вашей молитвой пред Господом сил!

Надо нынешним поколениям славянских народов услышать первоучителей православных славян и А. Хомякова. Очень важно сегодня соединить духовную и физическую силу России, Украины, Белоруссии на православной основе при глобальном воздействии Запада и Америки на славянские народы в переустройстве их по западному образцу, не исключая реформирования русского языка. Наша письменность прошла нелегкий путь в своем развитии. Она связана с идеалом русского человека, его ментальностью, отличной от других народов мира. Необходимо беречь родное слово, как написано в Священном Писании: «Вначале было Слово. Слово было у Бога. И Слово это ― Бог». Слово окружает человека от самого его рождения до последнего часа жизненного пути. И сейчас, когда языковеды-реформаторы собираются провести реформу русского языка, а точнее, упростить его, остается надеяться на его самостоятельное выживание. Русский язык ― духовная основа России, идеальное царство, от которого человек и вся наша великая культура вышли.

Недавно в Государственной Думе принят Закон о языке, правда не принят еще Советом Федерации и не подписан президентом. Первые впечатления Закона о языке ― чувство радости. Наконец-то среди депутатов нашлись радетели русского языка. Может, прекратится мат на заседаниях высшего законодательного органа страны, появится табуированное отношение к ненормативной лексике, засорению иностранными словами родного языка на радио, телевидении, в литературе. Пришло время, когда необходимо сбережение русского языка. Сегодняшний беспредел в обществе, беспредел в языке ― это расплата за бездуховность, в которой оказалась Россия.

Хочется верить, что русский язык переживет трудные времена, все реформы-эксперименты. Как заметил в свое время поэт Смеляков:

…Владыки и те исчезали
Мгновенно и наверняка.
Когда невзначай посягали
На русскую суть языка.


РУССКАЯ КУЛЬТУРА ― ОСНОВА СТАБИЛЬНОСТИ
И ГАРАНТ БУДУЩЕГО РОССИИ

Сегодня обсуждение многих проблем, связанных с русской культурой, навеяно атмосферой начала XXI века и носит эсхатологическую тональность. Некоторые ученые говорят об утрате традиций, самобытности, своеобразии русской культуры, на смену которым приходит постмодернизм как предвестник увядания культуры, западноевропейские ценности, замешанные на рационализме, прагматизме, индивидуализме. Как постмодернизм, так и западные ценности чужды русской культуре. Их внедрение деятелями культуры прозападного толка связано с глобализацией. Влияние глобализации через СМИ мы ощущаем каждодневно. Конечно, до всеобщей национальной судороги еще далеко, невозможно сегодня изменить национальный характер русской культуры.

Мне порой, после прочтения ряда статей о глобализации, о том, как национальные культуры будут терять свои отличительные черты, все это кажется пустой страшилкой.

Подобный сценарий усреднения самобытных национальных культур, с позицией постмодернистской методологии, подразумевающей упрощение, унификацию, уничтожение многоцветия культур и особенно русской невозможен. Я понимаю, осознаю, что на глобализацию работают СМИ многих западных стран. Программы телевидения стандартизированы, шаблонны, они подгоняются под единый образец, навязывая моду всем национальным культурам многих стран. На эти действия глобалистов стихийно возникают противодействия антиглобалистов. Во Франции уже раздаются голоса объявить крестовый поход против засилья компьютеризации, телевидения США.

В России сегодня в отсутствии идеологии, ценностных, нравственных ориентаций появляются программы гедонистического толка, возвеличивая принципы удовольствия над принципами реальной жизни.
Стабильность ценностей русской культуры, а значит, и всей жизни общества, основанных на Православии, зависит от того, в какой степени воплощено в них богатство традиций, самобытности, своеобразия, совпадения социального и национального. Надо признать, что проблема культуры, социального и национального впервые в истории развития России представляет наисложнейший вопрос отечественной политики, связанный с потенциальным вызовом нашей стабильности. Почти пятнадцать лет наша страна живет с полуоткрытыми границами и только недавно правительство высказалось за контроль над миграцией. В демографических исследованиях СМИ отмечается, что идет вымирание русской нации, геноцид русского народа. Растет в стране социальное напряжение. Впервые в истории России возникает этническое недовольство. Приходится признать: это явление новое, не характерное для нашего государства.

За период антинародных либерально-демократических реформ русские стали ощущать себя неуспешной нацией. Мы всегда были идеократическим обществом, т. е. народом, исповедующим идеи, необходимые для своего развития. Русский народ, столкнувшись с западными ценностями, почувствовал смысловую и ценностную пустоту, а она ведет не только к смирению, опустошению народного духа, культуры, но и к обессмысливанию национального бытия. Все эти факты приводят к безысходности населения страны. Россия выходит на одно из первых мест в мире по суициду, распространению социальных болезней, алкоголизма, наркомании. Создается впечатление, что над русской нацией довлеет рок (потери 1 млн. жителей в год), Танатос ― античный бог смерти. Сегодня два миллиона беспризорных детей, разрушаются культура, семья, армия. Вокруг России затягивается удавка, натовские базы (с принятием в члены НАТО прибалтийских стран) вплотную приблизились к нашим границам, а наши военные базы ликвидируются. В этих условиях руководство страны, чтобы приглушить недовольство своих сограждан, создает федеральную целевую программу «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», что потребует больших финансовых затрат. Как нужны сегодня эти деньги обнищавшему народу, культуре, образованию, здравоохранению, а нас призывают быть «толерантными», т. е. терпимыми ко всему, что происходит в государстве. Не помню дословно, итальянский мыслитель Н. Макиавелли 500 лет назад писал, ― сколько в стране разоренных людей, столько в ней бунтовщиков и подчеркивал, что крайняя бедность народа почти всегда бывает преступлением его вождей. Все что сегодня происходит в России, не может не волновать ее жителей, социологические исследования показывают, что почти 30 миллионов россиян находятся за чертой бедности, а число миллиардеров с каждым годом увеличивается.

Миллионы людей выступают за отмену ИНН и номера пенсионного свидетельства, просят исключить графу «личный код» из российского паспорта и включить графу «национальность». Решение присвоить каждому число зверя — три шестерки ― не может не вызывать у людей, знакомых с откровением Иоанна Богослова, апокалиптических настроений. Об этом говорили многие участники конференции «Россия перед вызовом глобализма» в Москве в марте 2017 года.

Трудно представить, что у русского народа посредством глобальной идеологии исчезнет историческая память, русский язык, литература, музыка и живопись, театр и балет, обычаи, традиции. Надо учитывать психологические особенности каждого народа. Разве можно уничтожить энергетику русской души, которую невозможно описать в привычных терминах социологии и психологии. Русский человек, жестко привязанный к своей малой Родине, мыслит категориями своего этноса ― ему не дано, да он и не хочет жить по образу другого народа. Русского человека характеризует реальная жизнь, он не позволяет памяти запамятования, немотствования души. Он прекрасно осознает, что жизнь по определению не может быть счастливой, она рано или поздно кончается. И появление болезней с неотвратимостью приводит человека к финалу жизни. Это накладывает отпечаток на всю жизнь русского человека. Он понимает, что чем больше было жизненного довольства, иногда за счет других людей, тем мучительнее его исповедь про грехи.

Я пишу об этом только потому, чтобы подчеркнуть не исключительность русского человека, о чем говорили многие мыслители русской культуры от других народов, а об отличительности русского народа.
Иван Солоневич в «Народной монархии» писал: «Никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бы то ни было извне, неприменимы для русской государственности, русской национальности, русской культуры». И, тем не менее, число людей в России, в основном из числа интеллигенции, приверженцев процессов глобализации, западных ценностей растет. Глобалисты хотят иметь единый язык, единый тип человека, единый рынок. Интеллигенция, исповедующая либерально-демократические идеи, идеи глобализации, считает, что сопротивляться этим процессам во всем мире бесполезно, мол, это явление времени. Поэтому либералы-демократы навязывают реформу русского языка, уменьшают число часов на изучение русской классической литературы, заменяя классиков посредственными современными писателями, их пугает введение в школах курса «Основы православной культуры».

Русские ценности унижаются, а людей, стоящих на позициях национальной культуры, называют недалекими традиционалистами, «шариковыми», «совками», «быдлом», «олигофренами» и т. д. Русская культура ― величайшая культура, по мнению многих мыслителей мира, а создатель ее ― великий русский народ, один из самых талантливых народов мира. Наша слабость заключается в том, что мы проявляем пассионарность в критические, пограничные ситуации жизни России. Русский народ в обычные периоды жизни страны не прозревает промыслительных путей Божьих.

Порой приходишь к мысли, что мы, русские, как стекла в ящике: каждое в отдельности прозрачно, все вместе ― темны. Русские люди фантастически восприимчивы, невероятно талантливы и отзывчивы на невзгоды людей, они всепонимающие и пытаются познать, узнать, понять, все впитать в себя. Но понимая других, мы часто не знаем своей истории, своей славянской цивилизации, своих духовных истоков, своих родников.

Мы должны освоить наше великое культурное, духовное наследие. Россия до сих пор с ее великим культурным наследием является становым хребтом, стабилизатором, сердцем, душой для многих народов мира. Известный миллиардер Сорос недавно вынужден был признать, что нынешние формы глобализации тормозят Россию, менталитет ее людей отличается от других народов мира. Чтобы противостоять современной глобализации, наша отечественная интеллигенция должна встать на защиту великой русской культуры как стабилизатора и гаранта будущего России. Она должна защитить русский язык, музеи, театры, картинные галереи, русскую музыку и т. д.

Национальная интеллигенция должна воспитать у подрастающего поколения русский дух, национально-духовный характер. Нельзя допустить, как писал современный поэт:

Наши души пускают на слом
Нам шипят, указуя на стойло.
И молчим, позабыв обо всем,
Все меняя на горькое пойло.

Мы живем сегодня в эпоху разительных перемен. Россию многие технологи-политологи Запада уже не рассматривают среди стран золотого миллиарда. Ей уготовано быть сырьевой базой глобализированного мира, а о ее великой культуре нужно забыть. Появилось поколение людей, которые помогают разрушить своей ненавистью и равнодушием былое величие России.

В заключение хочу привести слова великого русского мыслителя Ивана Ильина, которые очень созвучны нашему времени: «Как бы ни были велики наши исторические несчастья, мы призваны самостоятельно быть, а не ползать перед другими, творить, а не заимствовать, обращаться к Богу, а не к соседям, искать русского видения, русских содержаний и русской формы. Мы Западу не ученики и не учителя. Мы ученики Богу и себе самим. Перед нами задача: творить русскую самобытную духовную культуру ― из русского сердца, русским созерцанием, в русской свободе, раскрывая русскую предметность. В этом смысл русской идеи».


ВЕЛИКИЙ ПИСАТЕЛЬ ―
ВОСПИТАТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

В ноябре (по новому стилю) 2016 года во всем мире отмечалось 195-летие со дня рождения Федора Михайловича Достоевского, и для многих людей, искренне любящих и интересующихся его творчеством, есть повод поразмышлять над идеями писателя, философа, пророка. С этим скромным намерением решаюсь сказать о Достоевском как философе, воспитателе.

У читателя может возникнуть вопрос: какой же он философ? Он гениальный национальный писатель земли Русской, и у него нет ни одного философского трактата. Это действительно так. У него нет собственно философских статей и монографий. Достоевский не считал себя философом. Однако в его художественных произведениях и, особенно, в дневнике, который Достоевский издавал в последние годы жизни, он выступал как выдающийся философ, откликающийся на все события, происходящие в России и мире. В дневнике Ф. Достоевский прямо или косвенно касался вопросов антропологии, истории, этики и эстетики, философии и религии.

Философские идеи Достоевского отличаются разнообразием. Он как православный мыслитель интересен всему цивилизованному миру, т. к. с помощью его произведений люди знакомятся с Россией и с людьми, ее населяющими. Очень верно заметил литературный критик и философ В. В. Розанов: «Гений Достоевского покончил с прямолинейностью мысли и сердца: русское познание он невероятно углубил».
Ф. Достоевский ― «самый русский» среди писателей и философов, ибо он с потрясающей глубиной выражал национальный дух русского народа. А мощь художественного дарования Ф. Достоевского сливалась с эмпирией жизни и философским обобщением, переходящим в пророчество. В романе «Бесы» Достоевский предсказал этапы развития и потрясения России на целый век. Он пытается понять смысл происходящих событий в России и найти им объяснение, которое ищет в загадочной русской душе, в страстях человеческих, являющихся причиной общественной борьбы и исторических столкновений. Достоевский писал: «Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная, и что наша задача ― создать себе форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей». Это высказывание является как бы манифестом почвенников, лидером которых он являлся во второй половине XIX века. При этом нужно заметить, что писатель-мыслитель не идеализирует русский народ, но отмечает характерные черты, отличающие его от других наций, такие как отсутствие национального эгоизма, вечное недовольство и неудовлетворенность собой, а отсюда — и поиски путей, страстное стремление найти истину. Соборность, коллективизм русских людей мыслитель связывает с общинным ведением хозяйства. Община для русского человека ― основа его существования ― величайшая форма человеческого общежития. «На Руси, ― писал Ф. Достоевский, ― общинное начало существует уже как данное жизнью и ждет благоприятных условий к своему большому развитию. А главным образом тут должно обратить внимание на то, с каким упорством народ отстаивал целые века свое общественное устройство и все-таки отстоял…». Ф. Достоевского в течение всей жизни мучили два вопроса: Бог и Человек. Писатель-философ раскрывает потенциальные (как разрушительные, так и созидательные) силы Человека и Бога.

Русский человек, по мнению Достоевского, существует и проявляет себя в Православии. Великое множество людей исповедуют христианство, но только один народ в мире есть «народ богоносец» ― это русский народ, который, как никакой другой, верит во все догматы христианской церкви и ее предписания, исполняет их в обыденной жизни. «Русский народ весь в православии и идее его, ― писал Достоевский, ― более в нем ничего нет ― да и не надо, потому что Православие все… кто не понимает Православие, тот никогда и ничего не поймет в народе. Мало того, тот не может и любить русский народ, а будет любить его лишь таким, каким он желал его видеть». И в этом, полагает мыслитель, отличие русского человека и всего русского народа от других народов мира.

Хранителями и носителями православной веры, считал писатель, являются три части русского народа: крестьяне ― истинные православные люди, носящие в своем сердце Христа; монашество, старчество; старообрядцы, раскольники. Ф. Достоевский, как и его предшественники «нестяжатели», считал главной духовной силой православия иночество. Ф. Достоевский общался со старцами Оптиной Пустыни, и это, видимо, не могло не сказаться на его отношении к институту старчества.

Об одном пророчестве, которое еще не осуществилось, необходимо сказать особо. Мыслитель считал, что в мире наступит такое время, когда придет антихрист. На Западе люди давно соблазнились материальным благополучием, и, вследствие этого, они ближе к антихристу, нежели к Христу, они поклоняются не Богу, а дьяволу, надо признать, что данная проблема касается населения России. На Западе уже нет христианства и церкви, хотя и много еще есть христиан, да и никогда не исчезнут. Католичество воистину уже не христианство и переходит в идолопоклонство, а протестантизм семимильными шагами переходит в атеизм ― в зыбкое, текущее, изменчивое (а не вековечное) нравоучение. Отсюда вывод писателя: спасти от антихриста может только Россия как православное государство. Замечание очень верное. Сегодня в нашу страну нагрянули представители разных религиозных конфессий, цель этого «духовного попечительства» одна ― разрушить русский духовный национальный менталитет через разрушение и уничтожение православия в России.

Ф. Достоевский был глубоко верующим православным человеком. В дневнике у него есть такая запись: «Не как мальчик же я верую в Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла». Писатель не только писал, теоретизировал, но и практически помогал людям, защищал их от власти. Наверное, с глубоким религиозным чувством мыслителя связано и его особое отношение к власти. Власть ― необходимый атрибут любого государственного устройства, и в этом смысле она, в какой-то мере, сакральна. Ф. Достоевский считал самодержавие лучшей формой правления для России. В России монарх представлялся в глазах народа как Божий помазанник, носитель божественной власти; царь выступал в роли харизматического лидера. И если на низших ступенях власть представлялась как зло, то отношение к монарху в России было святым у простых людей.

Тема добра и зла у Достоевского пронизывает все его произведения, этический подтекст которых связан с движением правды, стремлением человека к добрым намерениям и поступкам во имя социальной справедливости. В «Записках из подполья» он обнажает субстанциальную основу человеческого бытия и неотъемлемую сущность его ― стремление к свободе. «Все-то дело человеческое, кажется, действительно в том только и состоит, чтобы человек поминутно доказывал себе, что он ― человек, а не штифтик». Проблему добра и зла Ф. Достоевский связывает с бессмертием. Бессмертие человека философ-писатель считает главным мировоззренческим постулатом человеческого бытия. Позднее этот тезис разовьет русский философ князь Е. Н. Трубецкой в книге «Смысл жизни». Смерть, по Достоевскому, ― последняя инстанция, последнее прибежище человека, а раз так, то жизнь не имеет смысла. И если нет бессмертия, то уже только это говорит о бессмысленности бытия. «Отрицая человеческое бессмертие, ― писал Достоевский, ― мы… отрицаем самого человека». И дальше его рассуждения очень точно выражают сущность человеческого бытия.

Отрицая бессмертие, полагал философ, мы отрицаем, существование добра и зла, отрицаем совестливость, которая выражает природу человека. «Высшей идеей» считает мыслитель идею бессмертия души человека: без нее нет человека, нет нации. Все другие идеи являются производными от высшей идеи. Проблема преступности связана с идеей бессмертия, ибо если нет бессмертия, то все дозволено, все можно. Значит, человек сам становится на тропу зла. И тогда доминирует зло, которое может привести общество и государство к тому, что преступность будет диктовать свои законы. Философ, вскрывающий болевые точки, связанные с преступностью, утверждает, что преступление не является аморальным по своей природной сути, а является свидетельством дистанцирования человека в определенной ситуации от добра. В «Записках из мертвого дома» он печалится о русских людях, которые не смогли в силу обстоятельств развить свои дарования, способности.

Достоевский в своем дневнике постоянно обращается к истории развития России, соотнося ее с другими государствами мира и подчеркивая отличие духа русского народа, культуры, его непохожесть. В знаменитой Пушкинской речи он сказал: «Мы осознали всемирное назначение наше, личность и роль нашу в человечестве и не могли не осознать, что назначение и роль эта не похожи на таковые же у других народов, ибо там каждая народная личность живет единственно для себя и в себе…».

Идеи Ф. Достоевского, его интуиция и пророчества уже стали духовным достоянием не только России, но и всего человечества. Великий писатель был великим философом, предсказавшим исторические катаклизмы.

Достоевский очень много размышлял о судьбе России, русского народа. В «Дневнике писателя» за 1876 год («На смерть т. Занд») он в который раз подчеркивал мысль о всечеловечности как главной черте русского народа. Вершинами исторических размышлений о русском человеке являются «Легенда о Великом Инквизиторе», «Братья Карамазовы», «Бесы». В этих произведениях, как и в «Дневнике писателя», философ соотносит русский дух с западным. Их различие связано с различным подходом к религиозному пониманию истории, с западным историософским рационализмом. Писатель часто возвращается к мысли о том, почему русский человек, будучи всечеловечен и милосерден к любому представителю другой нации, не имеет чувства уважения к своей нации, Родине. Его замечание очень верно и для нашего времени, для людей, вступивших в третье тысячелетие. «Стать русским ― значит перестать презирать народ свой. И как только европеец увидит, что мы начали уважать народ наш и национальность нашу, так тотчас начнет и нас самих уважать». Каковы причины этого небрежения к своей нации?

Как мыслитель экзистенциального склада, Ф. Достоевский ставит человека в центр своей картины мира. В романе «Бесы» он показал чужебесие, нигилистическое отношение к родине людей, надменно усмехающихся над Россией и преклоняющихся перед Европой. Великий писатель связывает такое отношение людей к своему Отечеству с утратой веры в Бога, а отсутствие веры приводит к социальным порокам как отдельной личности, так и общества в целом. Ф. Достоевский осуждал атеизм и видел в нем бесовскую мораль, мораль безответственности и вседозволенности. Как один из идеологов почвенничества Ф. Достоевский считал, что русская нация, формирующаяся из общинных начал, заботится больше о других нациях, нежели о себе.

Писатель в речи, посвященной открытию в 1880 году памятника Пушкину в Москве, говорил об исторической миссии России, о том, что ее развитие не нужно связывать с экономическим и политическим прогрессом, ее благополучие может быть достигнуто через нравственное, духовное совершенствование народа. Завет великого писателя не потерял актуальности и в наше время. Отголоски почвенничества мы обнаруживаем в произведениях таких русских писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, Н. Рубцов, В. Распутин, В. Личутин, Вл. Солоухин, В. Шукшин. Почвенничество как направление в русской философии оказало огромное влияние не только на общественную мысль России, но и на западную философию. Из почвенничества выросла западная культурология О. Шпенглера, А. Тойнби, Ф. Нортропа, которые преклонялись перед Ф. Достоевским как гениальным писателем, философом, воспитателем человечества.


ФИЛОСОФСКИЕ ИСКАНИЯ
КОНСТАНТИНА ЛЕОНТЬЕВА

Леонтьев Константин Николаевич (1831–1891 гг.). Родился в небольшом имении своих родителей Кудиново Мещовского уезда Калужской губернии. Был воспитанником дворянского полка, окончив семь классов Калужской гимназии, недолго пребывал в Ярославском демидовском лицее, а затем перевелся на медицинский факультет Московского университета.

Русско-турецкая война (1853–1856 гг.) помешала завершить образование на медицинском факультете. Однако дипломы выпускникам выдали досрочно, и К. Леонтьев был определен батальонным лекарем Керчь-Епикаловского военного госпиталя. В 1863 году К. Леонтьев назначен секретарем консульства на о. Крит и в течение 10 лет находился на дипломатической службе. За это время он написал несколько романов и повестей, которые были опубликованы в художественных московских журналах. Романы «Подметки» и «В своем краю» были встречены сдержанно со стороны литературных критиков.

В этот же период оформляются социально-философские и политические взгляды Леонтьева на окружающий его мир. В начале 80-х годов он переживает глубокий духовный кризис. К. Леонтьев дважды отправляется на Афон, где проводит среди монахов более года. Это общение наложило отпечаток на всю его жизнь, ― он был глубоко верующим, нравственным человеком. К. Леонтьев подолгу бывал в Оптиной Пустыни, в Николо-Угрежском монастыре и даже задумывался о пострижении в монахи. Монахом он стал перед самой смертью.

В 1871 году Леонтьев вышел на пенсию и полностью посвятил себя литературному труду. Написанные в последние годы жизни работы «Византизм и славянство», «Политика как орудие всемирной революции», «Отшельничество, монастырь и мир», «Восток, Россия и Славянство» и др. выдвинули К. Леонтьева в число философов первой величины России. Выдающийся русский религиозный мыслитель при жизни не был понят современниками, и только в наше время его философские, культурологические, историософские, оригинальные теологические идеи о судьбе славянства и России стали поняты и важны.

Оригинальный мыслитель К. Леонтьев удивляет своими предсказаниями, своим провиденциализмом. В статье «Вл. Соловьев против Данилевского», он прогнозирует: «Окидывая умственным взором весь земной шар и весь состав его населения, видим, что новых и неизвестных сильных духом племен ждать неоткуда. Их уже нет в среде, несомненно, устаревшего человечества… можно, почти, наверное, предсказать, что Россия может погибнуть двояким путем: или с Востока от меча пробужденных китайцев, или путем добровольного слияния с общеевропейской республиканской цивилизацией». Не дай-то Бог осуществления этого прогноза!

Константин Леонтьев ― писатель, критик, мыслитель ― проблему человека рассматривает не как проблему его реальной жизни временной данности, а в трансцендентном, потустороннем. В его понимании, человек живет в потустороннем мире, и его жизнь в мире зависит от жизни здесь, т. е. в реальной действительности. Эта концепция не противоречит его христианскому убеждению. Леонтьев поклоняется человеку как реальному, так и потустороннему. Нельзя, видимо, понимать Леонтьева так, как это делают некоторые его критики, например, В. В. Зеньковский («История русской философии»), что его заботит загробная судьба человека с точки зрения трансцендентного эгоизма, способная подавить проблемы реальной жизни. В ряде своих статей Леонтьев высказал неверие в человека, в его разум, неверие в современную культуру с ее «поэзией изящной безнравственности». Мистические представления мыслителя о загробном мире привели его к историческому фанатизму, признающему невидимые, таинственные и сверхчеловеческие силы. Его откровения часто вызывали гнев или непонимание у современников. Он написал: «Я нахожу теперь, что самый глубокий, блестящий ум ни к чему не ведет, если нет судьбы свыше».

К. Леонтьев неодобрительно отзывался о западной цивилизации; такие понятия, как «прогресс», «социализм», «гуманизм» были для него бранными словами. Он страстно критиковал европейскую культуру. Два основных тезиса ― демократизация, с одной стороны, развитие национализма, с другой ― это явные признаки биологического увядания и разложения в Европе. Всемирное равенство, всемирная свобода, общечеловеческие ценности ― это пустые слова. Всемирная свобода с культом желудка, потребления способна «сделать жизнь человека на земле невозможной». Неистребимая пошлость западного мещанства его бесит.

Его ненависть к западной культуре основывалась на том, что он не верил в науку, технический прогресс и предрекал задолго до Шпенглера закат европейской цивилизации, построенной на рационализме и индивидуализме. В этой связи, наверное, и возникают у писателя его пророчества, которые поражали и удивляли современников, поражают и сегодняшних читателей.

В конце XIX столетия К. Леонтьев предсказал социалистическую революцию в России в книге «Восток, Россия и Славянство» (М., 1885–1888 гг.). Он писал о том, что Россия заразит коммунизмом Европу и Китай. Все совпало. Как и его предшественники, мыслитель К. Леонтьев писал о России как о спасительнице человечества от духовного разложения европейской цивилизации. Будущим потомкам он советует хорошо знать историю России, изучать язык, культуру, развивать чувство самоуважения к своей стране и не давать повода отзываться о своем Отечестве с презрением, предавать его проклятиям и хуле.

«Россия, ― писал К. Леонтьев, ― великий Восток, она должна явить небывалую по своеобразию цивилизацию, противоположную мещанству Запада». Мыслитель, как и Достоевский, слышал подземный гул будущей социалистической революции и заранее осуждал людей, связанных с ней. Окончить историю, погубив человечество, развитием всемирного равенства… сделать жизнь человеческую уже окончательно невыносимой ― «не в этом ли… наше предназначение». Думается, что К. Леонтьев не во всем оказался прав; полностью отрицать итоги революций XX столетия нельзя, они привнесли много позитивного, и многие народы достигли высочайших успехов в области науки и культуры.

Ученые, занимающиеся исследованием творчества К. Леонтьева пытаются «вписать» его идеи в контекст какого-либо идейно-политического течения XIX века. Однако это очень сложно сделать, т. к. русский религиозный мыслитель в своих работах очень противоречив. Он стремился свои историософские идеи соединить с религиозностью, выходящей за пределы любых рамок, в которые никогда не помещался из-за своей «неправильности». Мыслитель пытался понять и обосновать целесообразность переориентации человеческого сознания с оптимистически-эвдемонической установки на создание Россией новой цивилизации. Панславистские устремления он связывает с соборностью, и в то же время в его работах присутствует неверие в будущее России. Натуралистическая историософия Леонтьева утверждает неминуемую гибель любой культуры, соответственно, и культуры России. Эсхатологическая тональность присутствует в данном утверждении философа.

Надежды на общественную гармонию противопоставляются эстетическим идеям о целесообразности «социальной неправды». Для него скучен мир однообразного всемирного братства. Гармония, по Леонтьеву, свидетельствует о динамической стабильности мира, его жизненной силе; при утрате гармонии, т. е. перевесе одной из противоположностей, начинается гибельный процесс самого мира, процесс слияния частей и смешения внутреннего содержания. Он и сам признает, что его идеи не всегда созвучны времени, а связаны с сиюминутными суждениями, зависящими от наплыва мыслей и чувств. Так, в письме К. А. Губастову от 17 августа 1889 г. он пишет: «Остывшие чувства мои перестают мало-помалу так пламенно и так верно пророчествовать, как пророчествовали они прежде. Я чаще прежнего сомневаюсь в религиозной культурной будущности России, но я же, с другой стороны, и сомнениям своим, как видите, не доверяю. Чувство мое пророчит мне, что Славянский Православный Царь возьмет когда-нибудь в руки социалистическое движение и с благословения церкви учредит социалистическую форму на место буржуазно-либеральной». Понятие формы у Леонтьева ― одно из центральных в его историософии. Форма понималась как признак, отличавший явления от других, как внешнее выражение его смысла. В работах «Византизм и Славянство», «Чем и как либерализм нам вреден» К. Леонтьев важнейшее значение отводит политической форме, т. е. государству, обуславливающему национальное и культурное разнообразие. Мыслитель в своих пророчествах обнажает истинную сущность либеральных идей, которые поселились в головах отдельных наших соотечественников.

Их свобода приведет к эгалитаризму, слиянию человечества в единообразную массу, она, по мнению философа, несет свободомыслие и атеизм.

Справиться с этим злом можно только восстанавливая и укрепляя византизм как организацию, обеспечить такую организацию должно «сопряжение» аристократии с монархией. В этой связи у него появляется идея, связанная с предназначением России (которая в отличие от панславистского идеала Н. Я. Данилевского в его работе «Россия и Европа» о создании самобытной «славяно-азиатской цивилизации») говорит о создании конфедерации славянских государств под эгидой России.

К. Леонтьев подчеркивал, что «для исполнения особого и великого признания Россия должна все-таки значительно разниться от Запада и государственно-бытовом строем своим, иначе она не главой религиозной станет над ним». Надо признать, что в последние годы жизни русский мыслитель испытывал глубокие сомнения не только в отношении великой культурно-государственной будущности России, но и в ее религиозном предназначении. Подобные историософские метания не могли не заметить его современники Соловьев, Розанов, Бердяев, Мережковский, Булгаков. Они считали, что Леонтьев был неправильный мыслитель, «неправильный» славянофил, «неправильный» консерватор. Конечно, он был «неправильным» консерватором, т. к. признавал юридические и фактические неравенства людей, сохранение сословий и привилегий господствующих классов и социальных групп. В представлениях Леонтьева государство является естественным органическим образованием, в котором нарушение и диссонанс в одной части вызывают болезненный отклик всего социального организма Его постоянные наскоки на либерализм оправданы. Либерализм ― кредо буржуазии XIX столетия ― является тем злым демоном, который возвещает о начале заката человеческой цивилизации. Разве этот «злой демон» не является трагедией для многих государств XII столетия? Надо прислушиваться к великим русским предкам, которые опережали свое время на 100 и более лет. Сегодня либералы-демократы выступают против православия, которое просветило русскую жизнь, просияло святыми на протяжении нескольких столетий. Православие в начале XX века в России не смогло одолеть бесов, либералов, восторжествовавших в октябре 1917 года. Эти бесы были импортированы с Запада и сейчас их много, составляющих людей прозападного толка, их еще называют «пятой колонной». К. Леонтьев считал: чтобы оградить Россию от разложившегося, тлетворного Запада, ее нужно «подморозить» на одно-два столетия, так как люди отуманены «прогрессом», внешне манящим техническими усовершенствованиями и материальными благами.

Мыслитель считал, что западная цивилизация уже закончила период «цветущей сложности» и «умирания»; она поблекла, отцвела и в недалеком будущем вымрет, деградирует или погибнет. Россия, наоборот, только приближается к периоду расцвета во всех сферах деятельности. Его пророчество заключается в том, что Россия может нарушить свой поступательный цикл к восхождению, если попадет под влияние Европы. Это смертельный яд, который погубит нашу Родину. Он мечтал, чтобы «бушующий и гремящий поезд Запада промчался мимо нас в бездну социальной анархии».

Он выдвинул четыре основных постулата для своего времени, способных сохранить Россию и оградить ее от влияния западной цивилизации:

1) сохранить Православие как идеологию с его строгими церковными догмами;
2) усилить самодержавную власть как форму правления, проявившую себя на протяжении столетий;
3) развивать самобытность национальных проявлений: традиции, красоту естественной жизни, развивать великую русскую культуру;
4) сохранить русскую крестьянскую общину как основу хозяйственной жизни государства.
Если эти основы будут утрачены, считал Леонтьев, то в России может появиться антихрист. В предсмертном бреду К. Леонтьев, тайный монах под именем отца Клемента, кричал: «Еще поборемся! Еще поборемся!» Мы не знаем, с кем собирался бороться русский мыслитель Константин Николаевич Леонтьев, возможно, с бесами, либералами-демократами за будущую Россию…


ЭТИЧЕСКОЕ И ЭСТЕТИЧЕСКОЕ
В ТВОРЧЕСТВЕ К. ЛЕОНТЬЕВА

Сегодняшний интерес к творчеству К. Леонтьева, осмысление и переоценка его идей чрезвычайно важны для возрождения национальной русской культуры. При жизни мыслителя его творчество либо замалчивалось, либо кратко упоминалось с издевкой «о византийских бреднях». Либерально-западническая пресса не жаловала писателя-мыслителя за его антизападную, антибуржуазную направленность.

Разные оценки дают Леонтьеву его современники, так, Л. Толстой считал его лучшим философом России. В. Розанов называл Леонтьева «неузнанным феноменом». Н. Бердяев ставил Леонтьева вровень с самыми великими мыслителями-пророками, предсказывающими приход антихриста, который выйдет из недр России. Интересен такой факт: Вл. Соловьев, критикующий идеи Леонтьева, сам в конце жизни обратился к леонтьевским предчувствиям, написав об антихристе трактат. Вл. Соловьев, представляя Леонтьева как «необходимый момент в истории русского самосознания» критиковал его за пестроту мыслей «общеморальные различия» во взглядах. «Общеморальными» различиями страдали многие выдающиеся мыслители России, такие как: Л. Толстой, В. Розанов да и сам Вл. Соловьев, т. к. дихотомичность, двойственность ― родовые субстанции человека и особенно людей талантливых, гениальных.

Вл. Соловьев все-таки признает последовательность взглядов, этически оправданные идеи Леонтьева, которые не принесли мыслителю должного внимания к нему со стороны общественности. В статье «Леонтьев» Вл. Соловьев пишет; «Свои крайние мнения он без всяких оговорок высказывал в такое время, когда это не могло принести ему ничего кроме общего презрения и осмеяния». Каскад противоречивых суждений и смелых для своего времени не ради красного словца. Он признавался: «Ум мой упростить не могу. Я люблю силу ума, но я не верю в безошибочность разума… И потому у меня одно не мешает другому. Я через полчаса после чтения вздорной статьи Вольтера, мог искренне молиться по Псалтыри Давида». Некоторые исследователи творчества К. Леонтьева свое внимание обращают на эстетическую сторону его учения, делая ее самодовлеющей. Мне представляется, что, говоря о красоте мира и о людях, творящих зло в этом мире, Леонтьев большое значение придавал этическому началу жизни. Незадолго до смерти Леонтьев признавался В. Розанову, что нужно помогать христианству, чтобы европейская цивилизация не убила эстетику и этику, «то есть самую жизнь». Что же делать? «Христианству мы должны помогать, даже в ущерб любимой нами эстетики, из трансцендентного эгоизма, по страху загробного суда»…

Здесь речь идет о беспокойстве за нравственное состояние общества, леонтьевской любви ко всему прекрасному, в его требовании эстетической необходимости пестроты и разнообразия жизненных форм проступает этическая идея об органической связи этического и эстетического, идея единства добра и красоты в жизни и культуре. Для него Иисус Христос является этическим и эстетическим центром мироздания. Господь ― не только абсолютное Добро, но и совершенная Красота. По мнению Леонтьева, совокупности красоты и добра может помешать либерально-демократическая идеология, превращающая все в орудие всемирного разрушения. Он считал, что свобода, которую навязывают народам либералы, приведет к эгалитарному слиянию человечества в единообразную массу, она несет с собой утверждение крайнего свободомыслия и атеизма Данное пророчество философа оказалось точным предсказанием для многих государств. «Свобода, ― считал Леонтьев, ― с фатальной неизбежностью приведет к деспотизму, тлетворным идеям, к исчезновению в обществе важнейших для человечества понятий ― Добра Красоты, Идеала. Настоящий культурно-славянский идеал, ― считал он, ― должен быть соотнесен эстетическим и этическим альянсом жизни». Некоторые исследователи творчества Леонтьева приписывают мыслителю эстетику, которая является для него якобы мерилом истории и жизни. Они считают, что эстетику как универсальную категорию он в своем учении абсолютизирует. Однако это далеко не так, в его эстетической теории всегда находилось место для нравственности. Конечно, читая Леонтьева, появляется мысль о приоритетности красоты, которая признается всеобщим критерием оценки явлений окружающей действительности. Но, в отличие от Н. Данилевского, его теорию культурно-исторических типов Леонтьев существенно дополняет, придавая ей эсхатологическую окраску: человечество живо до тех пор, пока способно к развитию самобытных национальных культур; унификации человеческого бытия, появлению сходных черт в социально-политической, эстетической, нравственной, бытовой и т. д. культуре. Его закон ― «триединый процесс развития»: «первоначальный период простоты», последующий «цветущей сложности» и «вторичное смесительное упрощение». Он включает национальное образование, власть, религию, нравственность, искусство, социальную иерархию. Процесс развития всего существующего проходит через три периода: 1) первоначальной простоты, 2) положительного расчленения и многообразия, 3) смесительного упрощения, уравнения и разложения. Экстраполируя этот закон применительно к обществу, ни одна культура, цивилизация, раса, нация не минуют в своем развитии эти три периода. В своих произведениях и письмах, особенно в работе «Восток, Россия и Славянство», Леонтьев пытался соединить религиозность с философской концепцией, в которой проблемы жизни и смерти, восхищение красотой переплетаются с нравственным подходом к жизни каждого человека. Эта доктрина носила название «метод действенной жизни» и рассматривала создание Россией новой цивилизации, основанной на художественном и нравственном видении мира. По мнению Леонтьева, человек должен помнить, что его приход в этот мир ― кратковременное явление. Его пристанище не всегда лучшее, на что в идеале надеется человек, ибо этика со своими идеалами бесконечного совершенствования далека от истин бытия, особенно в России. Он писал о том, что «либеральная зараза», идущая от Европы, исключает счастливую жизнь русского народа. В статье «Как надо понимать сближение с народом» Леонтьев пророчествует: «Для нашего государства, до чего спасительно может быть теперь для Славянства постепенное свержение умственного ига Европы, тот должен желать не дальнейшего влияния «интеллигенции» нашей на простолюдина русского, а наоборот, ― он должен искать наилучших способов и наилегчайших путей подражания мужику».

Через призму закона «триединого процесса развития» проходят все общества, и только Россия как православное, нравственное государство, имеющая великую культуру, может, по Леонтьеву, на одно-два столетия продлить свое существование, если займет позицию изоляционизма. Православие как нравственная, эстетическая религия является единственной силой, способной спасти и сохранить Россию. Это суждение, по мнению некоторых исследователей, противоречит тому, что Леонтьев презрительно относился к этике и его даже провозгласили «русским Ницше». Но в его творчестве объединены: религия, мораль, искусство. Он считал: церковь не признает святым ни крайне доброго и милосердного, ни самого честного, воздержанного и самоотверженного человека, если эти качества его не связаны с учением Христа, апостолов и святых отцов, если эти добродетели не основаны на тройственной совокупности. В шестом письме к Вл. Соловьеву Леонтьев указывает: «Православие, создано не русскими, а византийцами, но оно до того усвоено нами, что мы как нация, и как государство без него жить не можем». Как православный мыслитель в конце жизни, ставший монахом, совершивший тайный постриг под именем отца Климента, он понимал значение для России православия с его нравственной основой, влияющей положительно на миллионы воцерковленных людей. Вот его суждение: «Религия, преобладающая в каком-нибудь народе, ― вот краеугольный камень охранения прочного и действительного. Когда веришь, тогда знаешь, во имя чего стесняешься и для чего переносишь лишения и страдания». Сколь вдохновляющие богочеловеческие этика и эстетика в этом высказывании. Сегодняшний либерально-демократический беспредел загоняет человека в «смрадные» пределы, где человек не чувствует взыскующей истины, где в отсутствии веры он не испытывает мужества и готовности открыться правде. Леонтьевский идеал ― это врата, ведущие к нравственным подвигам человека, к Добру, Истине, Красоте, к просторам Божественной беспредельности.


В. Л. СОЛОВЬЕВ
О ВСЕЕДИНСТВЕ МИРА

«Без фантазии нет искусства, как нет и науки».
Ф. Лист

Великий философ России Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900 гг.) родился в семье не менее великого русского историка С. М. Соловьева. Можно представить, в какой духовно-нравственной, религиозной обстановке воспитывался будущий философ, каково было его окружение и общение.
По окончании гимназии в 1869 году Вл. Соловьев поступил на естественный факультет Московского университета, но, видимо, традиции, влияние отца заставили его перейти (после трех лет учебы) на историко-филологический факультет. Но и этого образования показалось ему недостаточно: после окончания университета он в течение года учится в Московской духовной академии. В 1874 г. Соловьев блестяще защищает магистерскую диссертацию «Кризис западной философии. Против позитивистов». Одно название диссертации говорит о том, что юный философ глубоко, основательно знал западную философию. Вл. Соловьев ― очень разносторонний философ, он интересуется оккультизмом, каббалой, спиритизмом. Как поэт ― очень впечатлителен, в нем развито мистическое отношение к миру, он обладает медиумическими способностями, видит вещие сны.

Мыслитель посетил Египет, пояснив свою поездку «таинственным зовом Софии». Работая над проблемой Софии, он побывал в Лондоне, где работал в Британском музее. В 1880 г. в Петербургском университете Соловьев защитил докторскую диссертацию на тему «Критика отвлеченных начал» и приступил к чтению лекций в университете и на Высших женских курсах. Его карьера как профессора университета была прервана после убийства народовольцами 1 марта 1881 года Александра II. Вл. Соловьев прочел лекцию перед студентами и преподавателями о смертной казни, о несовместимости ее с христианской нравственностью. Завершая лекцию, он обратился с призывом к Александру III простить убийц своего отца во имя высшей правды и не допустить казни преступников. После этого он счел необходимым подать в отставку. Ученый оставил службу в ученом комитете и посвятил себя полностью научной деятельности.
Вл. Соловьевым написано огромное количество статей, в том числе и в известный во всем мире Большой энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона более 130 статей по философским понятиям, религиозным и историко-философским темам. В своем духовном развитии Вл. Соловьев не был цельным человеком, он испытал различные влияния, которые определили направления и характер его мышления. Одно время он заигрывал с католичеством и даже получил от католического священника причастие. Но, тем не менее, он считал себя истинно православным человеком. О Вл. Соловьеве написано много статей и книг, наиболее фундаментальными исследованиями означены работы А. Лосева «Владимир Соловьев и его время» и Е. Трубецкого в двух томах «Миросозерцание Вл. Соловьева». Евг. Трубецкой дает объективную оценку философского наследия своего учителя и друга: «Философия Соловьева не была бы жизненной мудростью, если бы она не сплеталась корнями с самым мощным из его жизненных стремлений. С другой стороны, если бы его душевная жизнь в самой глубине своей не озарялась светом его философского и религиозного идеала, в его характере не было бы той цельности, которая составляет красу его духовного облика».

Велико значение философии Вл. Соловьева для отечественной и мировой культуры. Серебряный век, благодаря Вл. Соловьеву, во многом определил атмосферу и духовную жизнь конца XIX и начала XX столетия.

В основу своей концепции всеединства Вл. Соловьевым положены три силы (так называется и статья), на которых базируется судьба человеческой цивилизации. Что это за силы? Восток, Запад, Россия. Он считал, что западные цивилизации исчерпали себя, впали во «всеобщий эгоизм и анархию». Россия как молодое государство может стать мессией ― единственной силой, способной постичь вселенскую правду, основанную на «живом вселенском христианстве». Но, в отличие от славянофилов, Вл. Соловьев считал, что историческая миссия России, славянства предопределена свыше, тогда как славянофилы полагали, что переустройство мира ― дело рук человеческих, предназначение России. Здесь явное расхождение между славянофилами и Вл. Соловьевым.

Соловьева занимала проблема несовершенства мира. Он много размышлял над тем, что Бог есть «во всем», человек ― часть мира, который порожден всесовершенным Богом, но почему человек, жизнь его несовершенны? И надо признать, что Вл. Соловьев так до конца и не разрешил для себя эту проблему. Правда, он считал, что человек должен иметь цель в жизни, которая бы скрашивала его повседневную действительность. Он писал: «Да, жизнь человека и мира есть природный прогресс, эта жизнь есть смена явлений, игра естественных сил, но эта игра предполагает играющих и то, что играется, ― предполагает безусловную личность и безусловное содержание, или идею жизни». Вл. Соловьев представлял мир человека распадающимся на безусловное (это Бог, воля, пронизывающая все) и условное, неистинное (это внебожественный мир, природа) и размышлял о соотношении безусловного с условным. «Необходимость безусловного начала для высших интересов человека, его необходимость для воли и нравственной деятельности, для разума и истинного знания, для чувства и творчества. Эта необходимость делает в высшей степени вероятным действительное существование божественного начала, полная и безусловная уверенность в нем может быть дана только верою: и это относится не к существованию только безусловного начала, но и к существованию какого бы то ни было предмета и всего внешнего мира вообще».

Главное в концепции Вл. Соловьева о человеке заключается в том, что он видел несовершенство мира и человека, живущего в этом мире. Но в то же время он верил в свое учение о всеединстве Бога, Природы и Человека, верил в торжество истины, добра и красоты. В 1888 г. в Париже философ прочел доклад «Русская идея», который был посвящен вопросу о смысле существования России во всемирной истории. В докладе он утверждал: ни государство, ни общество, ни церковь, взятые в отдельности, не выражают сущности Русской идеи, и только все члены социальной троицы (триединство), построенные на началах истины, добра и красоты, совпадают с христианским преображением жизни.

В основе всего философского творчества Вл. Соловьева лежит стремление к универсальному всеединству, достижению «цельной жизни» на основе «цельного знания» и «цельного творчества». Путь к этому он видел в универсальном синтезе философии, науки, религии (опыта, знания, веры). В фундаментальном труде «Оправдание добра» философ размышляет о сущности человека и о преображении мира. Цель человеческой истории ученый видит в преображении мира. У человека есть общая высшая потребность богочеловеческого процесса, экранизация его как абсолютной жизни. Эта потребность удовлетворяется «последованием Христу», превращением мирского царства в царство Божие. Общий пафос его учения о человеке ― освобождение человека как от пагубной власти индивидуалистических заблуждений, так и от антигуманистического давления, нуждающегося в преобразовании общества. Мыслитель приходит к выводу о бессмысленности природного существования человека: «Царство природы есть царство смерти». Жить согласно природе ― значит убивать других и себя. Природному существованию Соловьев противопоставляет нравственную жизнь, начало этой жизни ― благодать Божья. Но чтобы встать на пути благодати, нужен подвиг воли. Этот подвиг ― нравственная обязанность человека. Мыслитель считает, что человек может и не исполнить своей нравственной обязанности, но тогда он неизбежно теряет свое нравственное достоинство. Как ученый Владимир Сергеевич Соловьев высказал много интересных идей, но не всегда его идеи находили понимание и поддержку среди интеллигенции в России.


Н. ФЕДОРОВ
О ВОСКРЕШЕНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Федоров Николай Федорович (1829–1903 гг.) с его философскими идеями стоит особняком в ряду русских мыслителей второй половины XIX ― начала XX столетия. До недавнего времени Н. Федоров был предан забвению, но, как это повелось на Руси, о нем неожиданно вспомнили в период освоения космического пространства. Н. Федорову ― основоположнику русского космизма ― принадлежит идея неизбежности полета человека в космос и его освоения для переселения землян на другие планеты. В своей фундаментальной работе «Философия общего дела» он основательно разработал идею выхода человечества в космос, рассмотрел ее с разных сторон ― от социально-экономических, религиозных, природных, физических до нравственных. Основной вклад Н. Федорова в философию связан с разработкой им ключевых философских проблем о человеке ― его смерти и бессмертии. Сказалось умение Н. Федорова выйти за рамки традиционных взглядов на космос, природу, биологию, широко использовать свою оригинальную философскую методологию для решения сложных естественнонаучных проблем.

Два болезненных чувства язвили душу мыслителя. Первое ― чувство людской разобщенности и отсутствие братских отношений между людьми. Второе чувство, властно владевшее его душой, ― невозможность забыть тех, кто ушел из жизни. Н. Федоров задается вопросом: почему за воскрешением Христа не последовало воскрешения всех? И видит причину в том, что христиане склонялись к чисто трансцендентному пониманию воскрешения, т. е. без активного участия людей.

Концепция о человеке Н. Федорова оригинальна, она до сих пор вызывает споры среди ученых разных направлений. Основная идея Федорова ― бессмертие человека. Высшая цель человека ― это овладение природой, которая способна воскресить предков (отцов). Идея воскрешения человека уходит своими корнями в мифологию, но от идей Федоров приходит к научной концепции. Он полагает, что, овладев природой, освоив космос и управляя космическими процессами, человек может приступить к переустройству человеческого организма. Этой задаче (воскрешение, достижение бессмертия) должны быть подчинены все помыслы человечества.

Основная идея Н. Федорова ― «имманентное воскресение» человечества.

Протоиерей, философ Г. Флоровский ― один из немногих, кто пытался основательно разобраться в философии Н. Федорова, достаточно убедительно критиковал его еретическую идею воскрешения мертвых, но и он отдал дань нестандартности мышления русского философа. «Н. Федоров был мыслитель острый и тонкий. Он умел вскрывать подлинные апории и ставить решительные вопросы. Строго говоря, у Федорова была одна всепоглощающая тема, один навязчивый замысел. Это ― тема о смерти. И этот замысел ― воскрешение мертвых».

В смерти Н. Федоров не видел ничего мистического, и это вызывает у Г. Флоровского возражение, т. к. сам он, в отличие от Н. Федорова, не видел в смерти и природе врагов, считая их естественными субстанциями бытия.

Для Федорова культ предков ― религия в высшем, истинном ее понимании. Однако он, создавая религию культа предков, отвергает христианскую, которая полагает, что человек спасает себя сам при помощи Бога. Н. Федоров в своем главном труде «Общее дело» высказывает интересные мысли, в частности: в процессе воскрешения люди преодолевают чувство враждебности друг к другу, не будет деления между мыслью, словом и делом, не будет деления между людьми на ученых и неученых, богатых и бедных, не будет разрыва между городом и деревней. Долг человечества заключается в том, чтобы слепую силу природы превратить в разумную, сознательную. Нравственное противоречие «живущих сынов» и «отцов умерших» может разрешиться только всеобщим воскрешением.

Прерогатива воскрешения предков, по Н. Федорову, должна принадлежать России, хотя он не исключает решения данной проблемы для всего человечества. Россия должна быть исходным пунктом общего дела, ибо это соответствует ее географическому положению и физическим особенностям. Мыслитель, выдвинув идею воскрешения предков, видел осуществление ее не посредством божественного действия, «родственного акту творения», а в процессе мощнейшего развития (без ущерба природе) науки и техники. И с этой задачей может справиться только одно государство ― Россия. Западная цивилизация не способна понять данную проблему и помочь России в ее реализации. Он писал: «Мы не можем не думать об этом вопросе, об отношении к Востоку и Западу и потому, что даже внутри России имеет место различие вер» и, соответственно, отношений к западной цивилизации. Среди русских философов всех времен нет ни одного, кто не поднимал бы вопроса об отношении России к Европе, западной цивилизации. Не является исключением и Н. Федоров. Но его отношение к Европе преломляется в связи с его главной идеей ― идеей о воскрешении предков, об отношении искусства, науки и мировоззрения русского человека к западноевропейским ценностям. Философ отвергает модные на Западе понятия альтруизма и эгоизма. Его мысль о соотношении этих понятий очень интересна. «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех; это и есть объединение живущих (сынов) для воскрешения умерших (отцов)».

Критики Н. Федорова видели уязвимость его позиции в том, что он более всего несостоятелен в преодолении разрыва между мышлением и действием, между мышлением русского человека и западноевропейского. Особенно явственно этот разрыв проявляется на Западе, где человек вроде бы по конституции свободен, а на самом деле западная демократия, построенная на рационализме, делает человека не свободным. «Наше отличие от Запада, ― писал И. Федоров, ― в том и заключается, что Запад на первый план ставит всегда себя, свою личную свободу. Но нет достоинства личности, добывать жизнь для себя, для своей драгоценной личности, и защищать свою личную свободу, всякий зверь так поступает. И какую ценность может иметь жизнь и свобода, если человек человеку волк». «Западная цивилизация посредством законов, ― считает Н. Федоров, ― создает скрытую форму неволи для своих народов, лишая их духовной свободы». Мыслитель ― за монархическую форму правления, каковая есть в России, где царь выражает национальную основу Отечества, не зависит ни от каких партий, являясь помазанником Божьим. Идеал монархического правления, выступающего в союзе с православной церковью, полностью совпадает у Федорова со славянофилами. В некоторых западноевропейских странах тоже существовала и до сих пор существует монархия, например, в Англии, на которую очень часто ссылается в своих работах философ. Она у него ассоциируется с Западом, с европейской цивилизацией. Англия, являющаяся в конце XIX века первой в техническом и научном развитии державой, не способна ― по мнению русского мыслителя ― совершенствоваться духовно и нравственно. Мешает ей это сделать рационализм, проявляющийся во всех сферах жизни, а отсюда ― индивидуализм, который не способствует любви к Отечеству и друг к другу. Люди в странах Западной Европы представляют собой товар, а раз так, то им дается денежная оценка; ценность товара определяется спросом и преданием, чтобы «все английское сделалось для нас ненавистным, ― торговая зараза распространяется, люди перестают быть людьми, обращаются в купцов, продающих свои таланты, способности». Нечто подобное происходит сейчас у нас, но от комментария я воздержусь.

Моделью человека будущего для Н. Федорова является русский крестьянин ― производитель материальных благ. Русская крестьянская патриархальная община, основанная на любви членов общины друг к другу, ― вот тот эталон естественной жизни людей, который противостоит западноевропейскому искусственному образу жизни, основанному на законах конституции. Европа пытается подчинить себе все народы, в том числе и Россию, превратить людей в орудие для эксплуатации Земли. Ни о каком подражательстве западному образу жизни речь не может идти, Россия ― другая страна, с другими традициями и смыслом жизни.

Слепое поклонение Западу есть измена православному духу России. Н. Федоров обратил внимание на нравственные различия Запада и Востока. Запад выставил вперед то успокоение и счастье, которое в свободе воли и линии поведения людей является результатом признания удовольствия как самоценности цивилизации, однако эпикуреизм, гедонизм, характерный для «свободного» Запада, имеет физические последствия и влияет на нравственные мотивы людей. Философ обращает внимание на то, что люди, воспитанные западной цивилизацией, ищут удовольствия, скорее, для своих физических желаний, а в духовном индивидуализме обращают внимания на общественное мнение и порицание. Основным символом веры является мысль, что Бог, если он даже существовал, нисколько не интересуется человеческими делами, и что человеческая жизнь не продолжается за гробом. Такое понимание не может опираться на награду или наказание в другой жизни как на мотив для хорошего поведения в жизни земной. Эта «хорошая жизнь» Запада проявляется только внешне, ибо забвение Бога всегда приводит народы к социальным катаклизмам, к страданию, несчастьям.

Народы России тоже страдают, но это страдание христианское, во имя благородных целей на земле. Россия была поставлена в такое положение, пишет Н. Федоров, что постоянно должна была жертвовать собою за весь мир, и особенно за Западную Европу.

Эта духовная миссия была по плечу только России, и она с честью справилась с этой задачей. При этом не утратила свой земледельческий родовой быт и сохранила общину. В понимании Н. Федорова, соборность, связанная на протяжении столетий с общинным земледелием, в России носит объективно-личностный характер в силу своей способности связывать воедино космический и индивидуальный опыт русского человека Соборное единение людей определяет целостность исторического, духовно-ценностного процесса, который выражается в осуществлении великой идеи «общего дела», но при этом Федоров творческие усилия людей связывает с эстетическим освоением мира.

Федоровская рефлексия в итоге соборных усилий по осуществлению «общего дела» предоставит человеку возможность реализовать себя, когда ему «будут доступны все небесные пространства, все небесные миры. Когда он сам будет воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, будет способен жить во всех средах. «Принимать всякие формы и быть в гостях у всех поколений, от самых древнейших, до самых новейших, во всех мирах. Они во всей их целостности, будут предметом художественного дела всех поколений, в их совокупности, как единого художника». Утопическая мечта мыслителя сегодня воплощается в движении «Бессмертный полк», впервые зародившемся в Тюмени и понятийно оформившемся в Томске. Миллионы российских граждан по всей России несут перед собой образы своих родных, погибших в Великую Отечественную войну, это убиенные несут ныне живущих. 9 мая, великий, священный, сакральный праздник всего человечества, а для России особенный, так как каждая семья скорбит и славит советский народ за Победу над фашистской Германией.

В какие бы западная цивилизация ни рядилась одежды, для Н. Федорова она представляется силой зла (сейчас, наоборот, западные политики часто называют Россию империей зла), и противостоять этому злу может только Россия. Н. Федоров очень резко критикует такие явления западной цивилизации, как прогресс, урбанизация, идеи гуманизма, социализма. Он пророчески предсказывает гибель цивилизации (имея в виду экологический кризис), если не остановить уничтожение природы. Он ― один из немногих, кто уже тогда, в конце XIX столетия, говорил о кризисе европейской цивилизации: «Самый Запад, отрекшийся от веры, от воскрешения (впрочем, лишь трансцендентного), по самой крайности своего развития чувствует потребность обновления». Индивидуализация, приводящая к разобщенности, заставляет Запад обращаться с надеждой на спасение к другим странам. Кризисы, поразившие западную цивилизацию, приводят Запад к предчувствию, что выработанная им цивилизация не заключает в себе спасения. Но поскольку Запад, который печется об «общечеловеческом благе», имеет влияние на другие государства мира, то нужно спасать не только западную цивилизацию, а весь мир. Автор «общего дела» говорит о том, что может наступить апокалипсис, если не будет разработана идея, способная завладеть умами всего человечества. И такая идея была сформулирована Н. Федоровым, о чем уже выше сказано. Надо признать, что не все отнеслись к идеям философа, как бредовым.

Многие выдающиеся умы России и Европы «заболели» идеями Н. Федорова, среди них соотечественники: Вл. Соловьев, А. Сухово-Кобылин, Н. Умов, Н. Бердяев, К. Циолковский, А. Чижевский и др. Проявляли большой интерес к работам Н. Федорова писатели: Л. Толстой, Ф. Достоевский, В. Брюсов, В. Хлебников, М. Пришвин, А. Платонов.

Н. Федоров ― великий русский ученый. Его идеи берут начало в мифологии, в русском народном творчестве. Он взял у своего народа ясность, силу, ум, богатство, красоту, выразительность русской речи. Его провиденциализм, пророчество о судьбе России заставляют задуматься нас, людей, живущих в первой половине XXI столетия. Все чаще и чаще можно сегодня услышать, прочитать в средствах массовой информации о том, что потеря политического, экономического, духовного влияния России в мире может самым негативным образом сказаться на западной цивилизации. Об этом писал Н. Федоров сто лет назад. Его идеи и мысли как никогда актуальны и злободневны в наше время, когда во всем мире во всех проявлениях современной жизни наблюдаются кризисные явления в экономике, политике, культуре.


И. А. ИЛЬИН ― О ДУХОВНОМ
НАЦИОНАЛЬНОМ ДУХЕ РОССИИ

Сейчас, когда к нам возвращается духовное наследие России, которым восхищался весь цивилизованный мир, приходится констатировать, что несколько поколений советских людей были лишены возможности оценить творчество своих соотечественников. Знакомясь с выдающимися произведениями русских мыслителей, мы с удивлением обнаруживаем, как много было нам неизвестно, какую усеченную, исковерканную, сознательно искаженную историю отечественной культуры нам преподносили в школе, в вузе, в средствах массовой информации. Понять, осмыслить духовное наследие России, его истоки ― долг нынешних и будущих поколений людей. Поэт Николай Заболоцкий в свое время написал:

Как мы преступно мало знали,
Да что скрывать боялись знать,
Пойми теперь, когда нам лгали,
Когда мы сами стали лгать…

Русский философ Ильин Иван Александрович, о котором пойдет речь, писал в статье «Русская душа» о том, как складывалась русская культура, что являлось почвой для нее, какие основные принципы лежали в ее основе. «Есть культура сердца, совести и чувства, есть культура служения, самоотречения и жертвенности, есть культура веры и молитвы, есть культура храбрости и подвижничества. Этой-то культурой строилась и держалась Россия».

В 2018 году исполнилось 135 лет со дня рождения великого русского мыслителя И. А. Ильина (1883–1954 гг.). О нем в справочных изданиях, энциклопедических словарях советского периода говорилось очень немного и, в основном, в негативном плане. Даже в «Истории русской философии» Н. О. Лосского и В. В. Зеньковского, изданной за рубежом в пятидесятые годы XX столетия, авторы ограничились кратким разбором философских работ И. Ильина, уместившимся на нескольких страничках.

И. Ильин в ряду русских философов стоит особняком, он относится к категории тех преданных забвению мыслителей, память и творческое наследие которых следует возвратить, в первую очередь, русской культуре. И славу Богу, наконец-то, стали появляться статьи И. Ильина в научных и художественно-публицистических журналах. Недавно было издано 10-томное собрание сочинений мыслителя. И. Ильин ― философ мирового масштаба ― поражает всех, кто соприкасается с его работами, своей энциклопедичностью, фундаментальностью, концептуальной всеохватностью философского мышления, глубиной осмысления происходящих исторических процессов, как в России, так и за ее пределами. В раннем детстве И. Ильин удивлял своей феноменальной памятью и разносторонностью интересов. Он окончил с золотой медалью Московскую гимназию, а затем ― с дипломом первой степени ― юридический факультет Московского университета. Еще будучи студентом, он написал несколько философских работ, в 26 лет стал приват-доцентом, а в 30 ― профессором Московского университета. Начинал И. Ильин свою научную деятельность как западник. Он написал несколько глубоких статей, посвященных философским воззрениям Аристотеля, Платона, Фихте, Канта, Шеллинга.

В 1918 году И. Ильин опубликовал фундаментальный двухтомный философский труд «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». Эта работа русского философа о Гегеле, пожалуй, является одной из лучших (если не лучшей!) среди огромного количества русских и зарубежных исследований. Необыкновенно восприимчивый к происходящим политическим событиям в России, после октября 1917 года Ильин с особой духовной зоркостью, которая отличает подлинных мыслителей, вынужден был обратить свою интеллектуальную мощь против новой власти. В его статьях, блестящих выступлениях перед студентами содержались призывы к неповиновению большевистской власти. И. Ильина арестовывали шесть раз и даже приговорили к смертной казни. Но в октябре 1922 года в числе большой группы ученых, общественных деятелей, писателей и историков он насильственно был выслан из России. Эта акция свидетельствовала о преследовании инакомыслящей русско-советской интеллигенции со стороны большевиков, которое имело место на протяжении всей истории существования советской власти.
Оказавшись на Западе, И. Ильин, будучи профессором ряда европейских университетов, всю силу своего таланта отдавал России. Мыслителем опубликовано 33 книги, несколько сотен статей, и все они посвящены проблемам человека, культуры, религии, права, государства, политики, литературной критики, будущего русского народа, России.

Среди многочисленных проблем, над которыми размышлял философ, хочу выделить проблему человека и культуры. На протяжении всей творческой жизни И. Ильин пытался постичь экзистенциально внутренний мир человека. Это изумленное, созерцательное, пытливое научное отношение к внутреннему миру человека подвигло его к идее о том, что человек, по его мнению, творец, улучшающий мир, продолжает свое бытие, совершенствует свой жизненный опыт и выходит под его влиянием совершенно иным, чем был. Этот жизненный опыт имеет разные формы. Их можно обозначить как закон сердца, посредством которого человек живет согласно своим устремлениям, установлениям, связанным с деятельностью на благо своего народа. Осуществляя эту деятельность, человек совершенствует свою волю, характер. Он начинает понимать, что такое свобода и истинное добро: возвышенность цели определяет значение истины и добра как начал, которым присуща сила самоосуществления личности в процессе деятельности в интересах государства. В книге «О сопротивлении злу силою» в ответ на книгу Л. Толстого «Непротивление злу насилием» И. Ильин писал, что в определенных пограничных ситуациях человеку бывает недостаточно жить по закону сердца, недостаточно одного нравственного противостояния злу. Милосердие русского человека, основанное на православии, всячески сопротивляется злу, но приходит такой момент, когда непротивление объективно превращается в пособничество злу. И здесь релаксация (отсутствие активности) должна уступить активному действию против зла Мысль философа определяется контекстом православной традиции, в которой основной характеристикой совершенства сущности русского человека является его извечное стремление к полноте осмысления Божьего Промысла.

И. Ильин писал в работе «Путь к очевидности»: «Свою истинную мощь, полноту своих способностей человек приобретает только тогда, когда в нем просыпается око духа и когда оно, пробудившись, становится определяющим, ведущим и облагораживающим началом жизни». Проснувшийся дух преображает человека, делает его свободным. Человек в действительности, по Ильину, свободен лишь в духовном порыве, и по своей внутренней сущности являет собой то, что составляет его деятельность на благо людей и Отечества. Ввиду этого становится понятной мысль Ильина о том, что в границах естественной жизни человек нравственно совершенствуется посредством деятельности и, изменяя социальные и внешние условия людей, приближается к идеалу лучшей жизни.

Но для Ильина есть еще две силы, которые духовно и нравственно совершенствуют человека. Он пишет: «Это сердце, сила любви, и притом духовной любви. Дело жизненного выбора, верного и окончательного, есть дело духовной любви и веры. Кто ничего не любит и ничему не верит, не служит на земле, тот остается пустым, бесплодным и духовно мертвым существом». Только любовь и вера могут ответить человеку на важнейшие для него вопросы: каков смысл жизни? чему стоит служить? с чем бороться? что отстаивать? за что надо идти на смерть?

Сила любви и веры пронизывает все сферы жизнедеятельности человека, но особенно она проявляется в искусстве. И. Ильин, опираясь на сердечное, эмоциональное состояние: любовь, веру, волю, разум и воображение. Создает уникальную, ― охранительную, концепцию, «сердечную культуру» от бессердечной культуры Запада. Он призывает во многих статьях русский народ не следовать образцам западной цивилизации, где бессердечная, рациональная лжекультура обречена и деградирует. И всякие разговоры о демократии, о свободе, самовыражении в искусстве есть не что иное, как гибельные координаты для угасания искусства и «скольжение в пропасть».

В статье «Демократия ― немедленно и во что бы то ни стало» он пророчески пишет о том, что может принести западная демократия России без учета особенностей российской действительности, без учета национальной самобытности ее культуры. Ученый резко выступал против доктринеров-западников, которые не дорожат Отечеством и делают все для того, чтобы разрушить, разложить тысячелетнюю культуру, православие, нарушить хозяйственный и духовный ритм России. В конце упомянутой статьи он, словно в завещании, обращаясь к нам, ныне живущим, людям XXI столетия, пророчествует: Россия не может и не должна платить «любую цену» за псевдодемократическое разнуздание, которое доктринеры называют «свободою»; от этого разнуздания они сами погибнут первые, если не успеют опять спастись за кордон. «Но наша скорбь не о них, а о России. Лозунг «демократия ― немедленно и во что бы то ни стало» один раз привел уже Россию к тоталитарной диктатуре. Мы понимаем, что доктринерам их доктрина дороже России: на то они и доктринеры. Но нам Россия дороже всего. Мы не желаем ни всероссийского распада, ни нового вымирания русского народа в подготовляемых расчленителями России гражданских войнах».
Впечатление такое, что написано это сегодня. Скорбь великого философа нам понятна, т. к. уже начался распад российского государства, его культуры, экономики, всех сфер жизнедеятельности. Имеют место и локальные войны ― предтеча гражданской войны, а официальная статистика свидетельствует: началось вымирание. Число умерших русских больше, чем родившихся. О чем бы ни писал И. Ильин, какие бы вопросы ни поднимал в своих книгах и статьях, он постоянно возвращался к теме России русского народа. Мыслитель должен был сверять свои идеи с тем, что наличествовало в самой действительности, т. е. с теми конкретными проявлениями «русской души», процессами, происходящими в России. Философ, находясь в эмиграции, не мыслил своей жизни вне своей Родины, он пристально отслеживал как ученый, все что происходило в России. Одной из главных целей мыслителя была реабилитация ценностей консерватизма и обоснование русского национализма и патриотизма через углубление своего христианского лона, где живет духовность, внятная всему православному русскому народу.
В день своего 65-летия он сделал такую запись: «…Я подвожу итоги и пишу книгу за книгой. Часть их напечатал по-немецки, но с тем, чтобы претворить, написанное, по-русски. Пишу и откладываю одну книгу за другой и даю их читать моим друзьям и единомышленникам…

И, мое единственное утешение вот в чем: если мои книги нужны России, то Господь убережет их от гибели, а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны мне самому. Ибо я живу только для России».

Читая эти строки И. Ильина, начинаешь думать о Божьем промысле, внявшем мыслителю и сохранившим его книги для России. А мы, простые смертные, должны «услышать» великого философа, откликнуться на его призыв «жить для России» и беречь, любить ее в любое время года, а особенно в непогоду…


НУЖНА ЛИ СЕГОДНЯ КНИГА?

«Учитесь и читайте.
Читайте книги серьезные.
Жизнь сделает остальное».
Ф. М. Достоевский

Вопрос, прямо скажем, претенциозен, т. к. большинство людей, особенно старшего поколения ответят: «Да нужна!» Некоторые читатели, прочитав заголовок статьи, подумают: о чем разговор, есть ли проблема, предмет спора. Есть. Он уже назрел; социологические исследования, проведенные в разных субъектах федерации России среди молодежи, показывают, что до 85 % молодых людей постоянно книг не читают. Сам убеждаюсь ежедневно, работая со студентами, постоянно интересуюсь, что они читают. Сокращается число библиотек, исчезают книжные магазины в городах, не говоря уже о деревнях и селах. Книги вытесняют телевидение и компьютер. Телевидение стало доступно для большинства людей, оно не требует серьёзного внимания, сосредоточенности, как чтение книги. Сведения, поступающие от просмотра телевидения, самые разнообразные.

Как писал поэт Р. Рождественский:

«Новости из Лимы и Полтавы.
Мешанина из проблем и стран,
Как оголодавшие удавы.
Мы гипнотизируем экран.
Опера и свойства полимера
КВН и баскетбольный матч
Лучше, чем Шекспира и Гомера
Знаем мы программу передач…».

Чтение книги ― это не только творчество, но и сотворчество читателя и писателя. Вспоминается Евг. Евтушенко, написавший такие строки:

«Телевизор понесут под колокола
На всемирный, страшный суд за его дела!».

Наверное, к телевидению стоит присовокупить компьютер и даже (мое субъективное мнение) цифровизацию всей страны…

Видимо, Евтушенко имел в виду, что этот атрибут цивилизации девальвирует мышление, особенно у подрастающего поколения, а как он девальвирует мышление тех, кто погружается ежедневно в интернет, цифровизацию, пока одному Богу известно и небольшому количеству людей. Чтобы не быть голословным, посоветую читателям ознакомиться с исследованием О. Четвериковой о цифровизации в книге «Трансгуманизм в российском образовании» (М.: Книжный мир, 2018). Конечно, всегда найдутся люди, которые могут сказать: «Вы, консерваторы, ориентируете нас в первобытный период развития человечества». Вы знаете, а не приведет ли цифровизация к этому периоду современное общество? Цифровизация ― это своеобразная идеология, форма мировоззрения, которая превращает человека в киборга с искусственным интеллектом, основанным на цифре.

Некоторые читатели могут возразить, мол, нельзя ставить вопрос: что важнее для человека, для культуры человечества ― книга или электронные mass media.

Всему свое время, и нужно признать сказывающиеся соотношения как данность в развитии культуры, науки, образования. Когда-то слово появилось из бессловесного мира и было всем: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… Все через Него начало быть» (Иоанн 1, 1–3). Слово на том этапе развития человечества означало, что Оно жизнь и вне его не существует человека. Слово и есть книга. Сегодня сложилась уже телевизионная и компьютерная культура, но им предшествовала на протяжении тысячелетий читательская культура, связанная с потреблением новой информации через книги. И нельзя чтобы одна культура поглотила другую. Исследования показывают, что телевидение и интернет не так уж безвредны, и уже несколько поколений людей, облученных mass media, имеют рассеянное внимание, бессистемное мышление, слабое воображение. Человек, читающий ― Homo legens ― совершенно отличается от потребителя телевидения и компьютера своим развитым интеллектом, адекватно оценивает ситуацию в мире, стране, быстрее находит правильные ответы на вызовы действительности. Иногда приходят мысли о том, что в наш компьютерный век не появятся великие писатели с их образным мышлением и воображением, подобные М. Шолохову, С. Есенину, Н. Рубцову, Н. Заболоцкому, Е. Носову, В. Распутину, В. Шукшину и др. У них не было рваной, лоскутной картины мира, навязанной сегодняшнему поколению телевидением и компьютером. Конечно, я осознаю, что ценности прошлого все более размываются. Новые ориентиры появляются стремительно быстро, с чередой ошибок и отступлений, нередко неадекватных форм.

Однако сами перспективы замены книг электронными mass media в своем идеальном выражении пока четко не обозначены, и в этом одно из противоречий, обуславливающих современную картину мира.

Однако осмысление, поиск гармонии всех видов культуры, целостное понимание этих процессов способствовало бы факторам консолидации, стимулировало бы вопросы, связанные с духовностью, нравственно-эстетическими ценностями, приближало бы к более глубинному и одновременно современному толкованию традиционных проблем mass media…

В советский период мы были самой читающей страной в мире. Сегодня в процессе глобализации, которая упрощает, унифицирует мир, мы становимся как все страны, в которых жизнь человека проходит через желудок, а не через дух. Не хочу вдаваться в воспоминания молодости, студенчества, вызывать ностальгию по прошлому, но лишь замечу, для нас, людей 70-х, хорошая книга была признаком духовного богатства, да и стоили книги копейки. А сейчас в некоторых солидных домах в книжных шкафах стоят муляжи ― корочки подписных изданий русских и зарубежных классиков, выставленные для декорума. Приведу пример, показывающий уровень духовности советской цивилизации. На тульском оружейном заводе за первое место в социалистическом соревновании вручали победителям двухтомник выдающегося писателя Владимира Чивилихина «Память», за второе место ― холодильник.

Взлет читательского интереса к литературе разных жанров пришелся на первые годы перестройки и связан он с тем, что снимались запреты на ранее не публиковавшиеся материалы по истории, литературе, культуре. В этот период подскочили тиражи не только книг, но и художественных журналов. Тиражи отдельных журналов зашкалили за миллион, а, например, журнал «Новый мир» имел более двух миллионов подписчиков. Сейчас его тираж, как и многих тогда популярных журналов, менее пяти тысяч экземпляров.

Этот читательский бум продолжался всего лишь 5–7 лет, затем интерес к литературе, книге стремительно упал, и это продолжается до сих пор. На смену серьезному чтению приходят авантюрные, детективные, эротические и фантастические повествования. Вкус начинает диктовать свои условия, коммерциализация вторглась во все сферы человеческого бытия.

Технотронная цивилизация постепенно будет вытеснять книгу из современной культуры, индустрия неминуемо, неотвратимо переносит центр тяжести с книги на экран новую форму существования печатного текста. Наши внуки, наверное, полностью перейдут на электронные mass media и будут пользоваться электронными библиотеками, а Internet вовлекает все большее число людей в свои объятия ― это всемирная паутина, информационная свалка еще более подорвет мышление человечества. Хочется надеяться, не без влияния серьезных книг человечество на планете Земля продлит свое пребывание, существование. Это продление будет связано с сакральным восприятием к печатному слову, литературе, культуре разных народов. Сегодняшние библиотеки России полупусты, но те, кто обращается к серьезной книге, являет собой показатель образованности, особой интеллектуальности, нравственности. Наши предки славяне еще в XI веке говорили: «Кто читает книги, тот общается с Богом». Нам всем необходимо как можно чаще общаться с Богом и Книгой.


МЕССИАНСТВО КАК ЧЕРТА ХАРАКТЕРА
РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

В истории русской философии проблема человека занимает центральное место. В русле национальной культурной традиции осмысление творчества русских мыслителей призвано прежде всего обратиться к тем сторонам названной проблемы, которые характеризуют русского человека в качестве ключевого творческого начала, создающего социальные, нравственные, духовные и культурные ценности. Уже первые древнерусские памятники письменности XI–XIV веков, такие как «Слово о полку Игореве», «Русская правда», «Слово о законе и благодати» свидетельствуют, что в силу изменений, происходящих в общественной жизни России, формируется потребность в философствовании, в том постоянном переосмыслении мировоззрения, которое обеспечивается новыми взглядами, ценностными ориентациями и более глубоким пониманием мира, окружающего русского человека. Последовательно оглядываясь, мы смотрим на прошедшее всякий раз иначе, разглядываем в нем новую сторону, прибавляем к уразумению весь его опыт вновь пройденного пути. «Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем современное, глубже опускаясь в смысл былого, раскрываем смысл будущего, глядя назад, шагаем вперед, наконец, и для того полезно перетрясти ветошь, чтобы узнать, сколько ее истлело и сколько осталось на костях», ― писал А. Герцен.

Мировоззрение древнерусского человека после принятия на Руси христианства нельзя считать чисто христианским: оно представляет собой совокупность языческих и христианских традиций, по существу, это сложное соединение двух идеологий. Элементы языческих традиций присутствуют в православной церкви до сих пор. К древнерусским памятникам, отражающим жизнь русского человека, нужно подходить дифференцированно, ибо они характеризуются различным соотношением христианских и языческих элементов. Это важный фактор для осмысления данной проблемы, так как речь идет о формировании поведения не только отдельного человека или социальной группы, а всей русской нации. Мир русского человека ― это мир культуры, религиозности, мировосприятия и миросозерцания. Русское язычество выражало анимизм, национальные черты формирующегося народа, христианство ― космополитично.
Соединение язычества и христианства дало возможность выработать у русских людей стремление к целостности восприятия мира, к способности понять людей разных вероисповеданий. И не только понять, но и помочь, эта христианская добродетель утвердилась в сознании русского народа надолго, возможно, навсегда.

Ф. Достоевский дух русского народа выразил в речи, посвященной А. С. Пушкину, напомнив о сути русской народности, о ее стремлении «ко всемирности и ко всечеловечности». Синтез двух идеологий привел русский народ к пониманию мессианской идеи, о которой так горячо и основательно писало не одно поколение русских мыслителей.

Из синтеза русского язычества и христианства под влиянием православно-византийской церкви возникло своеобразное русское мышление, отличное от западно-христианского. Это взаимовлияние двух различных духовно-культурных традиций ― родовых славяно-русских верований и византийского православия ― дает возможность, по нашему мнению, утверждать, что в процессе становления русской нации не только не утрачивались индивидуальные особенности народа, но и одновременно приобретались новые черты: альтруизм и мессианство. Писавшие о русском мессианстве мыслители М. Бакунин, Н. Бердяев, Ф. Достоевский, Вл. Соловьев, Н. Федоров выражали сущность русского народа. В книге «Судьба России» Н. Бердяев говорит о самых причудливых и разнообразных формах русской души, выражающей свою заветную идею о мировом избавлении от горя и зла, о нарождении новой жизни для всего человечества: «Мы должны сознавать, что русский мессианизм не может быть претензией и самоутверждением, он может быть лишь жертвенным горением духа, лишь великим духовным порывом к новой жизни для всего мира».
Особенность душевного настроя и мировоззрения русского человека отмечена в научных трудах Н. Данилевского, П. Флоренского, А. Хомякова, П. Чаадаева, И. Ильина и заключается в том, что предметом их внимания является не просто весь мир, а мир как целое, то есть в нем русская действительность отражается с точки зрения ее единства, целостности, системности или отсутствия таковой. Отсюда, как отмечают религиозные мыслители, вселенский дух русского народа. Может показаться, что подобными чертами обладают и другие народы, всегда можно найти людей, отвечающих этим требованиям. Действительно, тот или иной народ обладает своими особенностями. Например, цыгане очень музыкальны, любят торговать и гадать, древние славяне, по словам немецкого мыслителя XVIII в. И. Гердера, «милосердны, гостеприимны до расточительства, любят сельскую свободу, но послушны и покорны, враги разбоя и грабежей».

О милосердии русских, их альтруизме говорят все исследователи, изучавшие Россию в разные периоды ее развития. Призвание русских болеть душой за другие народы, сострадать, помогать любому человеку, независимо от вероисповедания и национальности, воспитывалось с самого раннего детства.
Отечественные мыслители, отмечая мессианский характер русского человека, выделяли и другие черты, отличающие его от западного человека. Индивидуализм, являющийся фундаментальной ценностью европейской цивилизации, основанный на рационализме, совершенно чужд русскому человеку. Вся история развития России свидетельствует о том, что русский человек не ориентируется на материальные и физические потребности, они для него не являются главными. Русский человек совершенно чужд властолюбию, он не притязает на роль начальника, а его личная свобода обретается через единение с церковью, с людьми, близкими ему по духу. «Россия, ― писал Н. Бердяев, ― призвана быть освободительницей народов. Эта миссия заложена в основном ее духе. И справедливость мировых задач России предопределена уже духовными силами истории. Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много пролил крови, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве».

Теории соборности и всеединства, предложенные А. Хомяковым и Вл. Соловьевым, подчеркивали духовность, нравственность, ощущение связи человека и мироздания, общность человека и Бога. Выход за пределы самого себя совершается как по своей воле, так и по воле Бога. Этот процесс является осуществлением заложенной в природе русского человека возможности слияния с Божьей волей. Свое неземное назначение человек на Руси осуществляет путем познания мира, соответствующим его нравственным деяниям. На этом уровне русский человек осознает высшую цель в своем призвании и назначении. Философы стараются объяснить это обязанностью русского человека перед своим народом. С детства ребенку внушается мысль, что он представитель русского народа, обязан служить России до конца своих дней.

Русский человек характеризуется тремя важными чертами, качествами: 1) способностью чувствовать, переживать, воспринимать мир целостно через силу воображения, волю, мышление; 2) способностью к самотрансценденции, т. е. выходу человека за пределы самого «Я», в попытке соединиться с Богом, в направлении его на что-то, существующее, вне его; 3) способностью к самоотречению во имя высших идеалов. Это проявляется в возможности подняться над самим собой и над ситуацией, подчинив себя всецело другим людям, нуждающимся в помощи. В критические моменты, когда неразрешимые вопросы бытия, казалось, должны были привести русского человека на грань духовной катастрофы и деградации, срабатывал альтруистический инстинкт, властно напоминающий ему, что он не один в этом мире, а есть еще более страдающие, чем он, нуждающиеся в его помощи. В этот момент возрождается русский дух и происходит нравственное совершенствование русского человека.

Занимаясь исследованием сущности русского человека, И. Ильин, П. Сорокин, Г. Федотов, Г. Флоровский, Ф. Достоевский отмечали, что русский человек в действительности свободен лишь в духовном порыве и по своей внутренней сущности являет собой то, что составляет его деятельность на благо людей и Отечества. Поэтому становится понятным убеждение русских религиозных мыслителей в том, что верующий русский человек, эмоционально страдающий и чувствующий (в отличие от западноевропейского человека, рационально относящегося к жизни), верит в совершенствование человека, посредством деятельности изменяет социальные и внешние условия людей, призывая каждого индивида вдуматься в основу бытия России и осознать свое подлинное предназначение.


ПОД СТУК КОЛЕС
РОССИЯ РАСПРАВЛЯЕТ ПЛЕЧИ

В издательстве «Дом печати ― ВЯТКА» (г. Киров (вышла поэтическая книга Александра Новопашина под броским названием «Новый ковчег». Стихи были благосклонно приняты читателями, часть из них прочитана по местному радио артистами Тюменского драматического театра. В книге сделана попытка перевести стихи размером подлинника, состоящие из восьми строк, с воспроизведением всего того сложного и строгого узора аллитераций и внутренних рифм, которые составляют сущность новопашинского стихосложения. Каждое восьмистрочное стихотворение иллюстрировано в соответствии со смысловым содержанием, замысловатые и похожие на загадки фигуры, причудливое переплетение отдельных предложений между собой, отражают внутренний мир поэта, служат ему своеобразным камертоном, который с необычайной чуткостью отзывается на человеческие горести, радости, страсти. И только сквозь призму своих и чужих радостей и страданий просвечивается представление о действенности стихотворной формы, воздействующей на читателя. Процитирую одно из стихотворений, в котором автор, владея определенной формой, умеет зашифровать заданные смыслы. Сначала вклиниваясь между сделанным выбором, и уже начавшимся действием, он затем в силу своего миропонимания, осуществляющегося выбора, влияет на восприятие читателя. Стихотворение: «Искупление».

Сшивая белые полотна
Холодною стальной иглой,
Ты осень пеленала плотно
В прощальный саван кружевной.
На красных ползала коленях,
Мольбою грела кисти рук,
Чтобы за все твои мученья
Господь простил когда-нибудь.

Когда внутренняя мотивация автора еще не утвердилась и не прояснилась, каждый проблеск будущего стихотворения в его начальной точке будит воображение поэта, основываясь на жизненном, социальном, нравственном опыте. Совершенно необходимой предпосылкой для формирования взглядов поэта является накопление достаточно обширных и глубоких знаний, почерпнутых в процессе деятельности, общения с людьми, книгами, это сопряжено с постепенным ростом ясности и отчетливого осознания действительности, понимание которой перетекает во внутренний свет писателя. В стихотворении «Счастье» мы обнаруживаем запоздалое рассуждение о жизни на различных ее этапах:

Всю жизнь судьбе наперекор
Стремился к счастью,
Но так не понял до сих пор,
Что понапрасну
Рвал жилы из последних сил
И лез из кожи…
А счастье, к ночи загрустив,
Ждало в прихожей.

Новопашин, познав жизнь во всех ее проявлениях, старается донести до читателя всю неповторимость человеческих чувств, событий, природы; заставить его увидеть, понять, пережить то, что увидел, понял, испытал сам, и, надо сказать, автор в своем поэтическом восприятии мира максимально точен, его стихам присущи ясность, завершенность и порой даже изящество. Читатели, взявшие книгу поэта в руки, освободившись от рассеяний повседневного существования, как бы переливаются в творения автора, его духа, чувств и разума. Некоторые стихотворения автора настолько укрупняют мысль, придавая ей характер философского обобщения и даже иногда эпатируют читателя. Используя восьмистрочную строфу, подытоживающую заключенное в ней суждение, поэт вносит в конце свойственные его таланту глубину, броские парадоксы, безмерность сомнений, целостность мироощущения. Стихотворение «Судьба» об этом:

От сытости до нищеты ―
Всего два шага.
С огнем сердечной глухоты
Шутить не надо!
Судьбе не нужно много сил,
Чтоб всех расставить
И на скамье переместить
С бомжом местами.

Поэтический мир Новопашина очень разнообразен, он умеет постигать красоту и печали, трагедии мира и донести их до читателя. Его поэзии, несомненно, присущи русские черты, он неразрывными узами связан с родиной, выражает ее суть, эмоции, ее душу. Россия сегодня находится в сложных внутренних и внешних отношениях с миром. Сам этот жизненный путь в своей незавершенности, в своей неисполненности есть Божий замысел осуществления идеального общества — как Дела жизни. Вторгаясь в политику, автор намерен не только просветить читателя, но и предупредить, рассчитывая на действенность стихотворной формы и содержания. В стихотворениях «Демонстрация» и «Мать» поэт демонстрирует лаконизм, характерный для его стихов, за которыми нетрудно ощутить глубокую взволнованность и его мировоззренческие политические приоритеты:

Прости меня, Господи, что не сумела
Сынов удержать от убийственной бойни
На площади, залитой кровью и пеплом,
Под слоем тревог и надежд погребенной
Присядет на корточки бледное утро,
Закурит, прищурившись виновато.
Случайные жертвы «цветных» революций.
Уже никогда не вернутся обратно.

Эти мысли-образы при чтении стихов нанизываются на живую нитку мироздания и мировоззренчески оформляются в сознание читателя.

Кровь пролитая взыскалась, где бы это ни происходило. Обезумевшая от ненависти толпа, убивавшая невинных людей, не воскресает убиенных, об этом печалится поэт, призывая нас к светлой жизни. Трагическое (катарсис) проходит испытание и очищается сознанием поэта, являя страдание к сознанию воспринимающему. В данном случае понимание трагического является сущностным (если не определяющим) моментом для понимания художественного языка, выражает и отражает бытие мира и человека в начале XXI столетия. И в тоже время поэт верит, что все невзгоды рано или поздно минуют Россию, призывает верить в человека и его возможности благодаря целесообразности и гармонии, в нем заключенной.


ДИАГНОСТ-ВРАЧЕВАТЕЛЬ

«Праздность больше всех пороков
ослабляет интеллект и мужество».
Монтескье

Родословная Боткина Сергея Петровича (1832–1889 гг.) теряется в крестьянской среде: дед его был крепостным крестьянином Псковской губернии, переселившийся в Москву, успешно занявшийся торговлей. Отец будущего светилы медицинской науки выбился в зажиточного московского купца, оставив после себя огромный капитал, девять сыновей и пять дочерей, дав всем им прекрасное образование и воспитание. Многие их них занимались литературой и искусством, были большими поклонниками живописи и скульптуры. Особо необходимо отметить первого сына ― Василия Петровича Боткина (1811–1869 гг.), выдающегося мыслителя, публициста, писателя, литературного критика, искусствоведа, философа. Его считали провозвестником экономического материализма, он одним из первых в России знакомил интеллигенцию с произведениями К. Маркса и Ф. Энгельса. Сергей Петрович был одиннадцатым ребенком в семье Петра Боткина. И старший брат Василий, осознав незаурядные интеллектуальные способности Сергея, опекал и направлял в нужное мировоззренческое русло большую любовь к учению младшего брата. Все Боткины были верующими людьми, что не мешало им серьезно заниматься наукой.

Сергей поступил в частный, один из лучших в Москве, пансион Эннеса, где проявил себя как лучший математик и отличался большой физической силой, за что пользовался особенным авторитетом среди товарищей. На развитие Сергея влияли известные деятели литературы и науки. Дом Боткиных являлся культурным центром в Москве, в нем бывали Н. Станкевич, И. Тургенев, Н. Гоголь, В. Белинский, Т. Грановский, А. Герцен, А. Фет и др. Сергей в отличие от братьев выбрал медицинский факультет Московского университета, со всей страстью своей даровитой натуры отдался занятиям и уже к третьему курсу стал лучшим студентом своего курса. Особо его дарования проявлялись в области диагностики. Студенты, даже профессора обращались к нему, как к авторитету, когда возникали диагностические сомнения и споры. Пытливый ум Сергея постоянно требовал деятельности, он читал день и ночь специальную медицинскую литературу на нескольких языках, часть времени проводил в лабораториях, пытаясь разобраться в сложнейших патологических случаях, рассматривая и решая их, как математические задачи путем логики и практических усовершенствований. Сергей Петрович с отличием окончил университет в 1855 году. Крымская война (1853–1855 гг.) продолжалась, и он тотчас же отправился в Симферополь, куда после падения Севастополя направлены были больные и раненые, стал работать в госпитале под руководством выдающегося хирурга Н. И. Пирогова.

Во время военных действий Боткин приобрел большой опыт и окончательно решил посвятить себя изучению обширной науки о внутренних болезнях. После окончания войны молодой врач решил отправиться за границу, цель его ― усовершенствовать врачебные навыки, соединив их с научными исследованиями. Он писал об этом времени: «Уезжая в 1855 году за границу с целью учиться, я ни от кого не мог получить указаний и советов, где, как и у кого можно заниматься с пользой в Европе. Остановившись в первом университетском городе — Кенигсберге в терапевтической клинике профессора Гирша, а затем клинике профессора Вихрова, патологической анатомии в Вюрцбурге, Берлине с жадностью набросился на работу». Боткин провел два года в Берлине в институте патологии, занимаясь у Вихрова на его курсах, не пропуская ни одного производимого им вскрытия. Проводя микроскопические исследования нормальных тканей человеческого тела и патологических изменений в них, Боткин опубликовал ряд работ по гистологии, особенно в тех ее замаскированных и отраженных проявлениях, которые нередко служат камнем преткновения для самых опытных практических врачей. Ученый побывал в лучших клиниках Австрии, Франции, Англии, Швейцарии, Германии, посещая лекции известных профессоров того времени. Он постоянно учился, но и сам удивлял, поражал знаменитых ученых своими точными диагнозами. Боткин, всматриваясь в лицо пациента, давал безошибочный диагноз больного.

В 1860 году, защитив докторскую диссертацию в Петербурге при ожесточенном противостоянии профессоров-немцев и горячей поддержке студентов, Боткин был избран ординарным профессором, а затем возглавил кафедру академической терапевтической клиники, которой руководил до конца своей жизни. Обладая великолепными организаторскими способностями, поразительным трудолюбием, обширными познаниями, он превратил свою клинику одну из лучших в Европе, если не лучшую. В клинике он читал лекции студентам, иногда вводя в них умную импровизацию, генерируя новые идеи, оказывая воспитательное воздействие на слушателей, неизбежно привыкших даже во внешних приемах подражать своему любимому учителю. Боткин первым ввел в России преподавание, при котором практика и научные исследования были тесно связаны.

Многие свои лекции Боткин сопровождал демонстрацией на больных, используя самые современные для того времени технические усовершенствования. Ученый, обладая ясным аналитическим умом, был самым талантливым клиницистом своего времени. Студенты понимали во время его лекций, что болезнь утрачивает свое шаблоннокнижное определение, и возникала мысль, что нужно лечить больного, а не болезнь. Он ставил диагностику не только болезни, но «диагностику больного», постоянно напоминая студентам, что лечить больного нужно в целом. Ученый также первым ввел в медицинскую практику обязательное вскрытие умерших. В клинике Боткин организовал клинико-экспериментальную лабораторию, где многие начинающие ученые проводили свои опыты по разным направлениям. В частности, изучалось влияние центральной нервной системы на деятельность различных органов. Учениками Сергея Петровича была разработана методика искусственного кровообращения. Изучались целебные травы, появились гомеопаты, народная медицина не мешала научным исследованиям, а помогала. Кстати, наш первый лауреат Нобелевской премии 1904 года, великий физиолог И. П. Павлов проводил свои исследования в стенах боткинской лаборатории, проработав в ней заместителем Боткина десять лет. В 1881 году Боткин начал издавать «Еженедельную клиническую газету», в которой помещались сообщения о достижениях, связанных с научными исследованиями его учеников, публиковались лекции ученого, записанные ассистентами и впоследствии изданные отдельной книгой.

Боткин, занимаясь исследованиями различных болезней, был первым ученым, пришедшим к пониманию того, что инфекционные заболевания печени вызываются даже еще более мелкими микроорганизмами, чем бактерии. Инфекционное вирусное заболевание характеризуется поражением печени с развитием желтухи, а также нервной системы, почек, пищеварительного тракта и других органов. Гипотеза ученого полностью подтвердилась, исследователи установили вирусную природу гепатита, который был назван болезнью Боткина. Самый верный, ближайший друг Боткина, автор великого труда «Рефлексы головного мозга» Сеченов И. М. высоко оценил открытие коллеги. Боткин первым высказал мысль о специфическом строении белка в различных органах, разработал диагностику и клинику опущенной и «блуждающей» почки.

Когда погружаешься в трехтомный «Архив клиники внутренних болезней профессора Боткина», поражаешься всему, содеянному ученым и его учениками, и приходит осознание того, что он во многих начинаниях был первым. Ученый-практик открыл бесплатную лабораторию, первую в истории клинического лечения больных. В ней Боткин лечил и наблюдал людей независимо от социального происхождения и религиозной принадлежности. По его инициативе были открыты бесплатные больницы, в 1872 году ― женские врачебные курсы, ставшие первой в мире высшей медицинской школой для женщин. Ввел институт санитарных врачей, положил начало бесплатной помощи на дому, создал общество школьно-санитарных врачей, совет главных врачей петербургских больниц, организовал приют для престарелых одиноких врачей и многое другое. Необыкновенная человечность врача Боткина, искреннее сочувствие больному, стремление помочь страждущему вызывали к нему доверие всех, кто обращался.

День ученого-практика был расписан по минутам: лекции, консультации, посещение больных на дому, совещания, разные комиссии, возглавляемые им, написание научных статей, редактирование книг и статей друзей и учеников, он лечил царственных особ. Несколько десятилетий Боткин находился в апогее своей деятельности, когда умственная и нравственная его энергия поражали всех, кто прямо или косвенно общался с ним. Больные осаждали его, выстраивались огромные очереди, и эта лавина с каждым годом росла. Такой ритм жизни редко кто мог выдержать, и Сергей Петрович от этих приемов утомлялся. Лучшим отдыхом после работы для него была игра на виолончели, ей он посвящал ночные часы, она являлась действенным средством для восстановления умственной энергии, а также чтение любимых русских авторов Лермонтова, Достоевского, Салтыкова-Щедрина и др. В 1877 году Боткин в свите императора Александра II принял участие в русско-турецкой войне и провел безвыездно около семи месяцев, помогая раненым и больным в экстремальных условиях.

Чтобы понять масштаб личности Боткина, я приведу лишь один пример. В 1882 году общественность России задумала устроить празднование 25-летия его деятельности (против воли юбиляра). Лестные оценки заслуг и трудов, поздравления, похвалы врача от разных общественных организаций, университетов, ученых обществ зачитывались в течение всего дня. Как академик профессор Боткин состоял членом 33 учреждений и ученых обществ, в том числе 10 иностранных.

Сергей Петрович был многодетным папашей, также как и его отец, у него было двенадцать детей от двух браков. Дети его боготворили, старались наследовать его профессию. Сын Евгений Сергеевич Боткин (1865–1918 гг.), был лейб-медиком, лечащим врачом семьи императора Николая II, не покинувшим его, хотя имел такую возможность, в ее минуты роковые… Сергей Петрович несмотря на ухудшение здоровья (стенокардия, закупорка легочных сосудов из-за ослабления сердечной деятельности) медленно угасал, в минуты улучшения продолжал читать лекции, это было его любимым занятием. В письме от 6 апреля 1889 года, за несколько месяцев до кончины, он писал: «Мой учебный сезон я провел хорошо и, окончив его, даже не чувствовал усталости; бывало, поедешь в клинику, прочтешь лекцию и освежишься на целый день». Болезни, предшествующие финалу жизни, никого не минуют, даже великого врачевателя, посвятившего свою деятельность, все свое дарование борьбе с болезнями человечества.


ФИЛОСОФСТВУЮЩИЙ ПОЭТ
ДОЛЖЕНСТВОВАНИЯ

«Некоторым умам нужно прощать их оригинальность».
В. Гете

Андрей Белый (1880–1934 гг.) (псевдоним, настоящее имя и фамилия Бугаев Борис Николаевич) родился в Москве в семье известного профессора математика, декана физико-математического факультета Московского университета. Окончил естественное отделение математического факультета, учился на филологическом факультете Московского университета. Решающую роль на формирование философских воззрений Белого как теоретика символизма сыграли Шопенгауэр, Риккерт, Ницше, Вл. Соловьев. В статье «Символизм как мировоззрение» поэт-философ писал: «Кривая развития европейской мысли идет от Канта через Шопенгауэра к Ницше. Шопенгауэр разбудил человечество от сна жизни. Теперь мы слышим музыку символов. Она говорит нам о мирах иных, зазывает нас «очаровательными потоками Вечности», предтеча символизма ― Ницше». Начинал свою творческую деятельность Белый со студенческой скамьи, в журнальной статье «Певица» он противопоставил плоско-геометрическому пониманию жизни ее глубинное, временное, религиозно-эстетическое видение. Жизнь он рассматривает как живое творчество, в основании которого все формы знания. Поэт, универсальный поклонник естественных и гуманитарных наук в своих статьях закладывает основы новой науки ― ритмологии. Живая мысль выявляется, по его мнению, не в формально-логических законах, а в ритмико-стилистических закономерностях зримо-музыкальных мыслительных форм, внутренний путь мысли начинается с осознания ее онтологических основ. А. Белый в содружестве с литераторами В. Ивановым, А. Блоком, Г. Чулковым, К. Бальмонтом, Н. Гумилевым сошлись в ожесточенных спорах с журналом «Весы», руководимым В. Брюсовым. Философ-поэт в противоположность литературному символизму, объявившему себя новой школой в поэзии, формирует иные задачи символизма: «Символическое искусство есть гениальное познание. Его задача ― уяснить нам глубины духа, теория символизма будет не теорией вовсе, а новым религиозно-философским учением». Философско-эстетические воззрения поэта «символистского» периода отражены в его книге «Символизм» и статье «Смысл искусства». В них он проводит мысль о примате творчества над познанием, акцент делает в качестве основного для философии на понятии ценности. «Ценность, ― утверждает философ, ― есть «данность плюс долженствование».

В творчестве происходит единение, искусство претворяет образы жизни в образы ценностей, а религия реализует их в жизни. «Смысл искусства только религиозен». Процитирую несколько строчек из стихотворения Белого «Родина».

Рыдай, буревая стихия, в столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия — безумствуй, сжигая меня!
В твои роковые разрухи, в глухие твои глубины, ―
Струят крылорукие духи, свои светозарные сны.
…И ты огневая стихия, безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия ― Мессия грядупцего дня!

В этих строках поэт-философ пророчествует, предчувствует надвигающуюся катастрофу, этим предчувствием полна его поэзия и романы «Петербург» и «Серебряный голубь». В статье «Будущее искусство» он пишет: «С искусством, с жизнью дело обстоит гораздо серьезнее, чем мы думаем. Бездна, над которой мы повисли, глубже, мрачнее. Мы должны все пересоздать, для этого мы должны создать самих себя». Подобное бинарное чувство раздвоенности между умирающим старым и нарождающимся новым искусством присутствует во многих стихах и статьях философа. Белый, как и Блок, пытался воспеть революцию в своей поэме «Христос Воскресе». Он повторил смысловое содержание поэмы лучше, на мой субъективный взгляд, в статьях в цикле философских эссе «Кризис культуры», «Кризис жизни», «Кризис мысли», «Кризис сознания». В этих работах имеют место отголоски личной драмы, которая не затихала на протяжение всей жизни поэта.

Влюбленность Белого в жену Блока, Любовь Дмитриевну Блок (Менделееву), самого близкого друга, повлияла на все творчество мыслителя. А что же Блок, у которого увели жену. В записной книжке в 5 томе (цитирую) он дает такую характеристику своему другу: «В 7 часов вечера ― Андрей Белый в Доме искусств: толпа народу, жарко. Он великий оратор, такой же, как всегда: гениальный, странный». Такую объективную оценку, после всего, что случилось, может дать только человек высочайшего интеллекта и культуры. Об этом много написано (включая мемуары самой Л. Д. Блок). В 1922 году Белый уезжает за границу, но его пребывание оказалось кратковременным, не ужился. Ритм жизни с его методами духовной самодисциплины с годами продолжает нарастать. Написан роман «Москва», интереснейшие воспоминания «На рубеже двух столетий», «Начало века», «Между двух революций», остающиеся лучшим субъективным документом о культурной атмосфере тех времен. Статьи, книги, пьесы посвящались духовному преображению жизни, некоторые из них отражали гениальные философские прозрения. Поэтом написаны прекрасные исследования ― книга «Мастерство Гоголя», очерки о Толстом, Чехове, Брюсове, Бальмонте и др. Андрей Белый в раскрытии всечеловеческой универсальной целостности по тонкости поэтического слуха, по глубине художественной и философской интуиции, утонченности культуры, пожалуй, был самым ярким представителем Серебряного века.


ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ

«Мы такие, какие есть. Меня спрашивают: какой я?
Я ― русский человек».
Георгий Свиридов

Девятилетний Тимоша начал читать книжки с пяти лет. Его увлечения русскими и зарубежными сказками с яркими картинками, отражающими смысловое понятие текста, приводило подростка к формированию поведенческих структур, учитывающих определенные свойства и отношения с повседневной действительностью. Он представлял себя героем прочитанных книг, мысленно самоотождествлял их с собой и тем самым социализировался посредством чтения, приобретал пока книжный жизненный опыт. По мере взросления Тимоши, читаемые книжки увеличивались в объеме, исчезали картинки, а тексты наполнялись новыми смыслами. В результате реальная действительность стала подменяться тощей абстракцией, а идеи и события становились процессом понимания окружающего подростка мира. Постоянное чтение книг, погружение в интернет делает подростка фанатиком и одновременно фантастом, неспособным сфокусироваться на чем-то одном, приводит к ощущению, что он вышел из себя самого и наблюдает за собой со стороны. Постоянное чтение книг и пользование интернетом подводит подростка к пониманию осмысления хаотичности окружающего его мира, допускает такие удивительные извороты мысли, которые могут вредить адекватному отражению действительности. Известно изречение Канта в заключении к его критике практического разума: «Два предмета наполняют душу все новым и возрастающим удивлением и благоговением, чем чаще и дольше размышление занимается ими ― это звездное небо надо мною и нравственный закон во мне». На субъективном уровне сомневаюсь, что эти два предмета возникнут у подростка, пользующегося интернетом большую часть своего свободного времени, нежели чтение хороших книг.

Поведение, интегрирующее это состояние подростка эмоционально, начинается с импульса, который порождает чувство, мысль и соответствующее действие. Подросток выполняет домашнее задание скорее по необходимости, едва ли это доставляет ему удовольствие, его тянет к интернету и в меньшей степени к непрочитанным или недочитанным книгам. В данном случае необходимы волевые усилия. Воля функционирует как биологический механизм, благодаря воле можно достичь цели, которая прежде казалась невозможной. В формировании интеллекта подростка родители и наставники должны учитывать волевые усилия, чтобы справиться с желаниями и повседневными рутинными действиями. Сегодня, когда видишь, как наши отроки упиваются интернетом, в иные моменты они выглядят как автоматы, в отсутствии мотивации находятся в состоянии тревожности и возбудимости, беспокоишься за их здоровье.
Подростки, уткнувшиеся в свои планшеты, не способны почерпнуть знания, т. к. воспринимая увиденное, проносящееся, как в калейдоскопе, не удерживается в памяти, происходит девальвация мышления. Сегодня, как никогда, остается открытым вопрос, какие свойства нашего интеллектуального наследства имеют преимущественно физиологическую или генетическую основу, а какие требуют своего объяснения, по преимуществу, в терминах культуры или образования. И конечно, ущерб от компьютерной цивилизации в развитии интеллекта человека еще предстоит осмыслить будущим поколениям. А впереди грядет цифровизация, что она принесет человечеству? В нашем собственном поколении задача выяснения вклада интернета, генетического наследства (природа, природные способности) и окружения (воспитание, окультуривание) в интеллектуальное поведение человека обещает быть очень сложной в первой половине XXI столетия. Подростки не способны понять вред интернета и не имеют возможности защититься от неверных понятий, бытующих в среде их сверстников. Взрослые люди, просвещенные, философствующие (не все, конечно) не верят всякой мысли, приходящей им в голову, они предварительно ее исследуют. Но именно стремление к ясности должно бы наводить людей, связанных с сферой образования, на мысль о сложности и многообразии мира. Очень легко усмотреть субъективность взрослых людей, то их свойство, по которому они подводят свои идеи под известные формы мышления не по свойству самих идей, а потому что отдают этим формам предпочтение перед всеми другими. Припоминаются слова великого мудреца блаженного Августина: «Род человеческий почитает очень важным знание вещей земных и небесных; но гораздо более имеет цены знание нас самих; гораздо более достоин похвалы человек, которому известна его собственная немощь, чем тот, кто испытывает и познает пути звезд, а не ведает пути к спасению».
В истории каждого поколения бывают такие периоды, когда люди не могут удовлетворительно понять значение тех или иных реформ в области образования и воспитания подрастающего поколения. Интеллектуальное новаторство связано с практикой, терпимостью, концептуальной скромностью наставников, решивших сказать новое слово в образовании и воспитании. Но есть базовые ценности, которые в равной мере важны во все периоды истории развития человечества. Самая величайшая из наук ― наука воспитания достойных представителей рода человеческого ― не может иметь надлежащей правильности и разумности, если в основу ее не положено широкое и верное знание свойств душевной жизни человека. Неожиданно вспоминается один случай: в советское время по центральному телевидению показывали выступления выдающихся ученых, писателей, артистов, они отвечали на вопросы зрителей, и их ответы могли видеть и слышать миллионы телезрителей. Особенно мне запомнилось выступление С. В. Образцова, народного артиста СССР, руководителя главного кукольного театра, писателя, режиссера (многие помнят его фильм «Кому он нужен, этот Васька»), живописца. Не помню дословно, но на вопрос из зала «как его воспитывали родители» ответил: «Никак. Когда мы с братом начинали во время игр шуметь, мать говорила, вы мешаете отцу работать. Отец ― известный ученый, академик, строитель. Просыпаясь ночью, я видел из двери кабинета отца полоску света, она меня и воспитывала, отец работал днем и ночью. Эта работоспособность отца передалась нам с братом». Великие педагоги и психологи в своих исследованиях писали, что ни одно впечатление, полученное в самом раннем возрасте, даже в первые три месяца младенчества, не пропадает бесследно при формировании духовно-нравственной последующей жизни и личности человека. Для чего я пишу эти заметки… Чтобы с точки зрения опережающего отражения выстроить вектор поведения родителей, тех, у кого есть дети. Что же касается моего внука подростка Тимоши, ему запрещают интернет, но не книги, и правильно делают. Он еще не дорос до понимания тех проблем, которыми живет современное дисциплинарное объяснение научно-педагогических изменений в средней и высшей школе. Он просто читает все подряд, что попадет на глаза, наслаждаясь чтением, книгами, не замечая, что, социализируясь через книги, живет в духовном мире, не осознавая пока наметившиеся основные линии в своем духовном созревании в разные периоды детства и отрочества…


МЫСЛИТЕЛЬ РЕЛИГИОЗНО-
ФИЛОСОФСКОГО РЕНЕССАНСА

«Надеяться на Бога есть единственный способ
в него верить».
П. Чаадаев

Отца Сергея Николаевича Булгакова (1871–1944) называют в числе самых выдающихся русских мыслителей-богословов первой половины двадцатого столетия. Он родился в городе Ливны Орловской губернии, в семье священника, окончил Духовную Семинарию в Москве, а затем Московский университет, юридический факультет, избрав себе специальность политическую экономию. В Германии, Англии, Франции, работая над докторской диссертацией, готовясь к профессорскому званию, Булгаков опубликовал ряд статей, обративших на себя внимание немецких ученых-социалистов. Серьезно увлекался марксизмом и философией Канта, был знаком с Каутским, Бебелем, Либкнехтом, с европейскими социалистами, Булгаков проявил самостоятельность мысли, не соглашаясь по многим экономическим вопросам, особенно в области земледелия. Вся проблематика политической экономии и социальной философии марксизма подвергалась Булгаковым критике с позиций русской религиозной философии.
В своей первой серьезной большой работе «Капитализм и земледелие» мыслитель показал на основе тщательного анализа, что положение Маркса не оправдывается на сельскохозяйственной эволюции, закон концентрации в руках монополистов неприменим к земледелию. В процессе преподавательской деятельности в Киевском университете он сомневается, а затем постепенно отходит от марксизма, в нем происходит духовный перелом. Булгаков свои научные интересы связывает с религиозно-философскими идеями, в 1903 году он публикует книгу «От марксизма к идеализму», в которой говорит о влиянии на его мировоззрение двух выдающихся философов Вл. Соловьева и богослова П. Флоренского. Философ писал: «Начав чистым общественником, но подвергая исследованию основу идеалов общественности, я познал, что основа ― в религии. Есть ли Добро, есть ли Правда? Другими словами, это значит: есть ли Бог?» Начало двадцатого столетия был для Булгакова периодом наибольшей общественной и публицистической активности. Им написано большое количество статей в журналах «Новый путь», «Вопросы религии», «Вопросы жизни», «О религии Льва Толстого, Вл. Соловьева», «Церковь и культура».
Мыслитель выдвигается в ряд духовных лидеров России, в 1906 году он был избран депутатом II-й Государственной Думы от Орловской губернии (как беспартийный «христианский социалист»). В своих книгах и многочисленных статьях, устных выступлениях философ размышляет о природе религиозного сознания, почему человек приходит к вере, каковы ее истоки, охватывающие все аспекты, смыслы жизни: «Вера имеет две стороны: субъективное устремление… вопрос человека, и объективное откровение, ощущение божественного мира, ответ Бога». Целый ряд существенных тем философ изложил в двухтомнике «Два града» и «Философия хозяйства», в которых выдвигал тезис: обыденная жизнь, экономика должны иметь духовные основы. Особое место в творчестве Булгакова занимает тема России, мысль философа тесно слита с судьбой страны. В период первой мировой войны его взгляды носят славянофильский, уходящий в церковно-православные корни религиозно-философский характер. В диалогах «На пиру богов», трилогии «О богочеловечестве» судьба России рисуется Булгаковым в ключе апокалиптики и тревожной непредсказуемости. В книгах «Философия имени» и «Трагедия философии» философ попытался построить собственную философскую систему, соединив достижения немецкой классической философии с традиционным русским христианским онтологизмом.

Особенно эти мысли прозвучали в прекрасной большой книге «Свет Невечерней», в этом трактате мыслитель систематически изложил свое миропонимание со своими зрелыми софиологическими размышлениями.

Булгаков, став православным мыслителем, всецело переходит к богословскому творчеству. Эту замечательную книгу можно считать последним философским произведением Булгакова, после которого начинается богословский период его творчества. Хотя, надо признать, им написано несколько философских произведений (изданных посмертно), в которых богословие и философия так тесно переплетены, что трудно решить вопрос о том, с каких именно позиций они написаны. Создавая свою философскую систему, философ приходит к мысли о тщетности усилий построить всеобъемлющую философскую систему. Необходимо, по его мнению, соотносить философию с богословием, т. к. мир сотворен Богом, это аксиома веры, к которой он пришел через невзгоды и тернии.

В предисловии к книге «Свет Невечерний» он писал: «Книга моя представляет собой род духовной автобиографии или исповеди; она является обобщающим постижением, как бы итогом моего пройденного, столь ломаного и сложного ― слишком сложного! ― духовного пути. Православие в том, чтобы делать центром человечности обращенное к Богу, молитвенно пламенеющее сердце, вне этого центра мир перестает быть космосом, творением и откровением Божиим». Осмысливая работы богослова, приходишь к пониманию, почему Булгаков принял священство, почему его творения простираются от философской публицистики к чистой философии и далее к богословию. Став священником, философ почувствовал свою ненужность в советской стране и был выдворен за ее пределы. С начала своей заграничной деятельности он читает лекции в Пражском Русском Юридическом Факультете, а в 1925 году переезжает в Париж и до конца своих дней преподает в Богословском Институте догматику, являясь бессменным деканом богословского факультета. Годы, проведенные во Франции, были очень плодотворными. Булгаков опубликовал около 30 книг различной тематики. Он считал, что учение о мире с учения о творении, суть тварности, раскрывает вопрос: из чего состоит мир? Ответ о. Сергия ортодоксально следует библейской традиции: творение мира ― творение из ничего ― чистого небытия и несуществования. Богослов рассматривает бытие мира как процесс, прямо продолжающий источник творческого акта Бога ― непрестанно длящееся творение при непременном активном участии самой материи. Земля-мать не просто рождает, изводит из своих недр все сущее. Творческие усилия земли в ее предельном напряжении и предельной чистоте, из ее недр происходит Мария, земля становится Богородицей, готовой приять Логос и Богочеловека. Появляется Мировая душа «как сила единящая, связующая и организующая мир, проявляет свое действие всякий раз, когда ощущается именно связанность мира». Отсюда возникает целый ряд частных учений о различных сторонах жизни мира, к числу их относится национальный вопрос, природа общества и человека, статьи, посвященные анализу творчества русских религиозных мыслителей и писателей Н. Федорова, Вл. Соловьева, Ф. Достоевского, Л. Толстого, А. Пушкина и др.

Огромное количество книг и статей написал отец Сергий Булгаков, его огромный архив находится во Франции и до сих пор не разобран. Сотни статей, книг ждут своего часа, и будем надеяться на их публикацию. Идеи, мысли Сергея Николаевича Булгакова погружены в вечное, заслуга великого философа-богослова перед русской и мировой мыслью уже по достоинству оценена мировой общественностью.


О ЯЗЫКЕ ЖИВОПИСИ БОРИСА ПАРОМОВА

«Мир вечно тревожен, и тем живет».
Вас. Розанов.

Живопись как вид искусства ― важная часть национальной культуры, сложный творческий процесс. Понимать ее ― значит вчувствоваться в творческую волю художника, созерцая картину, уметь читать язык живописи, как бы заново творить ее вместе с живописцем. Недавно в картинной галерее открылась выставка работ «Шаги по росе» известного тюменского художника Бориса Ивановича Паромова, многочисленные работы которого (труд более четырех десятков лег) были плотно размещены в трех залах. Они покорили зрителей многообразной, многожанровой палитрой ваятеля. Выставка Паромова отражает всепоглощающую думу о России, о русском народе, о надвигающихся серьезных временах в XXI веке. При входе в первый зал вниманию зрителей предстает монументальная картина «Воин с копьем. На битву». Красные сполохи над крепостью и храмом, момент перехода от одного состояния к другому выражен с помощью грозового пейзажа, где за последними проблесками заката следует солнечный свет луны, озаряющий фигуру воина. «Памятник Ермаку», «Тобольский кремль», «Если вы не бывали в Тобольске», «Вечный сон. Закат над Россией», «Россия», «Воин Ослябля», «Пересвет», «Неси свой крест и веруй» ― исторические картины, в которых световые эффекты нужны художнику для их перевода из области чувственных ощущений в область духовных, если хотите, нравственных категорий, религиозных переживаний, где истины веры раскрываются разуму. Потому так и бушует мрачнеющий океан истории в картинах Паромова, что он не принимает в свою глубину мышления предсказания, что ныне громоздятся вокруг нас, а основывается на фактах и вере в исполнение светлых чаяний и идеалов России.
Когда я смотрел на картину «Вечный сон. Закат над Россией», в которой семья ― воин, ребенок, жена-мать ― спят на своей земле в окружении цветов, земной юдоли, а над ними встает солнце и мириады еще не погасших звезд, неожиданно вспомнились строки великого русского ученого-поэта Ал. Чижевского:

Великое без Солнца не цветет:
Происходя от солнечных истоков,
Живой огонь снопом из груди бьет,
Мыслителей, художников, пророков.

Картины Паромова окутаны облаками и звездами ― «Дышала ночь», «Пыль веков», «Вечность», «Над миром», «Утренняя звезда», «Крест», «Жажду» ― обертонами духовного и душевного строя русского человека. Красками низвергается ночное небо, молчанием леса, звоном колоколов церквей, приглашая зрителя к исповедальности. И кругом Храмы ― присутствие Горнего мира, ощущаемого почти физически. Художник смело, там, где считает нужным, огрубляет те или иные черты и сгущает краски. В изображении Храма Паромов опускает некоторые подробности, а в колокольне, сохраняя ее пропорции, слегка видоизменяет рисунок верхней части для достижения единой гармонии. Его муза ― углубленный в себя странник-монах. «На Закате», автор, идущий к своему Храму, который манит тем, что скрыто за его стенами, подарил мне эту картину.

Фигура монаха несколько отодвинута вглубь по отношению к первому плану, что сообщает большую пространственность и глубину пейзажу ― ярко-распустившейся цветущей сирени, а за деревьями видны купола двух Храмов. В картине все ― и монах, и пейзаж взаимосвязаны и взаимообусловлены не каким-то интересным событием, а правдой обыденности, являющейся частью единого целого. Часто смотрю на эту картину и задаюсь вопросом, о чем думает монах, что тревожит его в нашем мире? Чем больше смотришь на паромовские произведения, тем больше возникает вопросов, ответы на которые хочется найти. Почти каждая его картина имеет какое-то скрытое значение, авторский подтекст, в них заключена другая, не показная жизнь, в которой скрывается сам художник, его душевное состояние, ирония, скорбь. Внутренний мир живописца служит ему своеобразным камертоном, который с необычайной чуткостью отзывается на человеческие горести и радости, а через призму чужих страданий и радостей просвечивает его собственное видение многоликого мира, отраженное в картинах. Живопись не прихоть, не временная забава души, а выражение, повторюсь, ее внутренней деятельности, заключившей свои идеалы в мировоззренческой субстанции и законах красоты.

Паромов ― художник многожанровый, в его произведениях зритель обнаруживает портрет, пейзаж, натюрморт и даже народный лубок. Его портретная коллекция оживлена напряженной духовной жизнью, внутренним порывом, вдохновенно устремив свои взоры в нашу действительность. Некоторые портреты даны в смелых ракурсах и отличаются четкостью рисунка и объемностью форм. В натюрмортах «Вино жизни», «Солдатский натюрморт» он выказывает свое духовное беспокойство, всякий раз замораживающееся в надежде обрести устойчивость в странном и хаотически взбудораженном мире городского человека нашего времени. Именно в поисках духовности художник приходит к большим обобщениям, где вещи воспринимаются как христианские символы, а не бытовые продукты.
Возьмите цикл картин, посвященных «Тюмени уходящей» или картинам, связанным с Победой над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Сила эстетического воздействия на зрителя этих картин связана с мощным силовым полем исторической памяти, вызовами времени, поисками культурных доминант, которые подвергаются философской рефлексии.

Причины, вызвавшие у художника как реалиста потребность в таком поиске, очевидны: крах, закат постмодернистских концепций, попытка предложить выход из кризиса, духовный каркас основан у него на удержании моральных императивов с божественной справедливостью, духовными традициями, с русским временем, русской историей. К некоторым своим картинам Борис Иванович предпослал толковые комментарии. При этом попутно замечу, художник отлично владеет литературным письмом, им написаны десятки прекрасных рассказов, которые необходимо собрать и издать книгу.

Выставка Бориса Паромова достойна самых высоких оценок, она заставляет думать, многим стоит посетить ее, а особенно молодежи: школьникам, студентам, чтобы еще раз вспомнить, в какой великой стране мы все живем, среди каких людей, какими культурными богатствами обладаем.


ЖИЗНЬ, МОЗГ, ИНТЕЛЛЕКТ

«Я всю свою долгую жизнь изучала живой мозг».
Наталья Бехтерева

Среди большого числа женщин, занимающихся наукой и внесших своими трудами весомый вклад в мировую цивилизацию, внушающих обществу страстное стремление понять окружающий мир, в памяти возникают две великие русские женщины, жившие в разное время. Ковалевская Софья Васильевна (1850–1891 гг.) ― математик, первая женщина член-корреспондент Петербургской Академии наук, профессор Стокгольмского университета, и Бехтерева Наталья Петровна, наша современница, (1924–2008 гг.), академик Академии наук СССР, о которой и пойдет у нас дальше речь. Внучка великого психиатра, невропатолога Бехтерева В. М. (1857–1927 гг.) Наталья Петровна Бехтерева родилась в Ленинграде в семье главного конструктора Особого технического бюро Петра Бехтерева, расстрелянного в 1938 году, амнистированного после смерти Сталина, и врача Зинаиды Бехтеревой, также репрессированной, просидевшей восемь лет в ГУЛАГЕ. Наталья, сестра и брат были определены в детский дом и, надо сказать, государство заботилось обо всех детях, в том числе и детях врагов народа. Их кормили, одевали, учили. Вспоминая это время, Бехтерева объективно оценивает его: «Ошибочно представлять себе время давней инквизиции лишь как сплошное аутодафе. Было в эти годы много хорошего». Наталья с отличием окончила среднюю школу и поступила в Ленинградский медицинский институт имени И. П. Павлова. Мысленно представляешь трудности, невзгоды, выпавшие на долю студентки Натальи Бехтеревой, ни родных, ни знакомых, если даже и были таковые, они боялись общаться с дочерью врагов народа. В годы войны в страшную блокадную зиму, она не бросила институт, из 700 первокурсников осталось трое. Об этом лихолетье Наталья Петровна поведала в своей книге «Магия мозга и лабиринты жизни».
Еще будучи студенткой, Наталья основательно проштудировала работы своего деда, его фундаментальный труд «Основы учения о функциях мозга». Кстати, портрет знаменитого В. М. Бехтерева она повесила в своем кабинете тогда, когда стала академиком. Основательно изучила работу Сеченова И. М. «Рефлексы головного мозга», работы Павлова И. П., связанные с деятельностью головного мозга в процессе механизмов возникновения рефлексов. Она овладела несколькими иностранными языками, позднее, на международных конференциях, симпозиумах разного уровня поражала и удивляла европейских коллег своей начитанностью, нестандартностью мышления, знанием многочисленных работ по основам рефлексологии и функциям мозга. Бехтерева после института, получив диплом врача-невропатолога, свою практическую деятельность соотнесла с научной работой, защитив последовательно кандидатскую и докторскую диссертации. Все ее научные работы, а их более 350, написаны прекрасным, доступным, ясным русским языком, там же, где возникала необходимость изъясняться наукообразно, она прибегала к пояснениям, чтобы поняли читатели, не имеющие специального медицинского образования. Когда читаешь ее научные работы, испытываешь интеллектуальное и даже эстетическое удовольствие. О чем же эти научные труды одной из самых образованнейших женщин России?

Бехтерева создала теорию устойчивого патологического состояния мозга, предложила системный подход к познанию принципов и механизмов жизнедеятельности здорового и больного мозга В своих работах она расшифровывает законы активности здорового и больного мозга, приложимость этих законов не только к медицине, но и к событиям социальных процессов, происходящих в мире. Бехтерева разработала технологию исследования мозга при помощи позитронно-эмиссионной томографии. Ей удалось доказать, что нейроны подкорковых образований головного мозга реагируют на смысловое содержание речи и участвуют в мыслительной деятельности. Это дает возможность лечения хронических заболеваний нервной системы. Наталья Петровна использовала метод долгосрочного вживления электродов в мозг человека для лечения различных нервных заболеваний. Лечебные электростимуляции глубинных структур мозга применяются при психических расстройствах, нестерпимых болях, эпилепсии и др. Эффект этого метода позволяет выключение больных образований мозга, обеспечивая нужный лечебный результат. Мозг с его гигантскими скоростями, возможностями фиксирует слишком медленно взаимодействие нейронов, значит, считала ученый, мозг обладает не обнаруженными свойствами. Не все тайны мозга еще раскрыты. Она писала: «Нужно не боясь ярлыков, заглядывать в научные пропасти, а не только ходить по их краю. Это абсолютно необходимо для реализации бесконечных возможностей человеческого мозга, в том числе ― в познании самого себя». Наверное, этим объясняется интерес к религии Бехтеревой, ставшей православным мыслителем, она для себя сделала открытие, помимо научных: «Всю жизнь я посвятила изучению самого совершенного органа ― человеческого мозга. И пришла к выводу, что возникновение такого чуда невозможно без Творца. Моя тяга к вере, в иное чем принято сейчас в научном мире, происхождения мозга и, следовательно, человека базируется на исключительной сложности и, как принято считать, сверхизбыточного мозга». Она верила вещим снам, когда они предсказали ей смерть матери и мужа, старалась понять эти явления. Встречалась несколько раз с Вангой и верила в ее пророчества. Не понятые явления в природе человеческой психики Наталья Петровна называла «Зазеркальем», она говорила, как опасно двинуться в это «Зазеркалье», на исследование «Зазеркалья» ее благословил один из выдающихся русских богословов Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн.

У ученого такого масштаба, каковым была Бехтерева, было много сторонников и недоброжелателей. Ее критиковали за то, что она верит в Бога, за мистицизм, вещие сны, но она отвечала критикам: «Мы в ответе за несделанное исследование». Последние годы жизни Наталья Петровна посвятила проблеме долголетия и активности человека, а именно, какую роль интеллектуальный труд играет в процессе жизнедеятельности. Она показала, что при решении творческих задач и устремлений, независимо от возраста, у человека формируются новые связи и образуются новые нейроны. Практически все зоны мозга, имеющие отношение к самым разным процессам, ― памяти, эмоциям, мышлению, поддерживают хорошую интеллектуальную форму, влияют на многие процессы в организме, исключая серьезные заболевания и увеличивая продолжительность жизни. Во время выступлений перед студентами академику часто задавали такой вопрос: «Какой процент мозговой ткани участвует в работе?» Вот ответ Бехтеревой: «Я бы ответила ― близкий к 100, и чем ближе, тем лучше. Богатство мозга ― это его кажущаяся избыточность. Кажущаяся. Чем больше вовлекается мозг в деятельность, тем ярче человек, тем менее избиты его ассоциации, внезапное понимание и озарение предполагает знание, может не всегда осознанное».

Наталья Петровна Бехтерева прожила долгую счастливую творческую жизнь, она была удостоена за свои научные труды почти всех советских и российских орденов. Лауреат Государственной премии СССР, депутат Верховного Совета СССР, руководитель Института мозга человека РАН и Научной группы нейрофизиологии мышления и сознания, редактор международный журнал по психиатрии, вице-президент Международного союза физиологических наук, ее избрали членом десятков международных организаций, иностранных академий и университетов. В ее честь названа малая планета (6074). Ее сын Святослав Всеволодович Медведев, член-корреспондент РАН, директор института мозга человека, продолжил научную эстафету прадеда и матери. Последними словами Натальи Петровны Бехтеревой перед уходом в небытие были: «Ну, вот теперь, наконец, я увижу свое Зазеркалье». Похоронена великая русская женщина на кладбище в Комарово.


ПОПЫТКА ПОНЯТЬ МИРОЗДАНИЕ

«Совершенный человек все ищет в себе,
ничтожный в других».
Конфуций

Предметом данной статьи является творчество русского религиозного философа, историка, публициста Федотова Георгия Петровича (1886–1951 гг.). Этапы его взросления и образования: окончил 1-ю Воронежскую гимназию, учился в Технологическом институте, а затем на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета, выслан из России в Германию за революционную деятельность, продолжил свое образование в Берлине и Йене, Италии. За работу «Исповедь Св. Августина как исторический источник для его биографии и для истории культуры» в 1910 г. получил золотую медаль, сдал государственные экзамены в Петербургском университете и был оставлен на кафедре всеобщей истории. Последовательно защитил кандидатскую и докторскую диссертации в Саратовском университете, стал профессором кафедры истории средних веков, занимался переводами в частных издательствах, свободно писал и говорил на семи языках. В 1925 году профессор покинул Россию и обосновался сначала в Германии, а затем во Франции, преподавал историю Западной церкви, латинский, английский, испанский языки, агиологию в Православном институте в Париже. Последнее прибежище Федотова ― США, после оккупации нацистами Франции, он до конца жизни состоял профессором Свято-Владимирской православной семинарии в Нью-Йорке. В молодости философ переболел марксизмом, взгляды претерпели сложную эволюцию и привели его к философскому идеализму, а от него ― к православию. Ученый совместно со Ф. А. Степуном издавал журнал «Новый град», пропагандировавший идеи христианского социализма.

Эмигрантской ветви русской философской культуры принадлежит приоритет в постановке целого ряда философско-исторических, культурологических проблем, впервые ставших предметом широкого обсуждения. Федотов был одним из тех эмигрантов, который дал высокую оценку роли православия в развитии русской духовной культуры и национального самосознания русского народа, поставив вопрос об основных чертах русской нации в различные периоды развития России. В работах «Сокровища русской духовности», «Святые Древней Руси», «Русская религиозная мысль» в двух томах на английском языке, «Защита России», «Лицо России» мыслитель опирается на ясно очерченный философско-мировоззренческий фундамент оригинального христианского мышления. Когда читаешь работы ученого, поражаешься глубине, отточенности мысли, огромной эрудиции, широте и оригинальности теоретических обобщений, яркости литературной формы, проявляющихся сквозь призму духовной культуры, раскрытию ее особенностей через анализ самосознания личности и культуры. В статье «Будет ли существовать Россия» философ замечает: «Наше национальное сознание должно быть сложным, это сознание должно быть одновременно великорусским, русским и российским. На вопрос, поставленный в заглавии настоящей статьи, я не могу ответить простым успокоительным «будет!» Я отвечаю: «Это зависит от нас. Буди! Буди!»

Историософская концепция Федотова рассматривает процесс развития социума как последовательную смену взаимосвязанных стадий, сохраняющихся за историей, ее самостоятельное уникальное значение в каждый момент исторического движения. История и культура несут на себе отсвет божественных духовных энергий, церковь, по мнению историка, не должна благословлять никакой политики, а слияние церкви и государства (теократия) губительно не только для судьбы свободы, но и для нравственных устоев христианства. Христианизация нравственной жизни ― не благое пожелание. Это вопрос жизни и смерти не только для России, но и для всей христианской цивилизации в целом. Сегодня, когда христианство подвергается гонению в ряде стран, о чем свидетельствуют многие реалии современного мира, измученного своим несовершенством и изнемогающего под бременем драм и трагедий, пример тому ― современная Украина. Божественный свет Христа и мрачность лиц христиан, отягощенными заботами о хлебе насущном, не совместимы с христианской добродетельностью, терпимостью и отзывчивостью. В своих книгах и многочисленных статьях Федотов, используя исторические документы разных эпох, размышляет о смысловых загадках истории и перспективах ее, назначении и судьбах культуры и цивилизации, религии и церкви, раздумывает об историческом прошлом и будущем России. России, которую любил до самозабвения, мыслитель посвятил огромное количество статей, большая часть работ до сих пор не опубликована и находится в архивах Франции и Германии. Федотов считал, что для духовного и национального возрождения Отечества необходимо тщательное изучение, освоение духовного, культурного наследия России. Как важно, особенно в наше время, когда меняются, рушатся социальные и нравственные ориентиры. Для пробуждения национального самосознания подрастающее поколение должны стимулировать, помогать государство и церковь. Если бы эти социальные, духовные функции серьезно взяли на себя упомянутые общественные организации и проявили единство, то человеческая природа, в которой водворяется личность, освещается Христом, нашла истину, полноту и цельность, правильный для себя образ действия, простирающийся в бесконечность. Однако Федотов делает оговорку, религия и культура представляют собой полифонию относительно автономных сфер, каждая из которых не противопоставлена, но стремится к единению. Мыслитель в своих научных изысканиях пророчествует о России, которая придет после посткоммунистической эпохи в новое тысячелетие, наделяя ее новым обликом, которая вобрала, уяснила русский тысячелетний исторический опыт, превращаясь в одну из самых сильных, великих держав мира. Дай-то, Бог, осуществление данного пророчества выдающегося русского философа Георгия Петровича Федотова.


ОФИЦЕР, БУНТАРЬ-АНАРХИСТ, ФИЛОСОФ

«Сильный ум, преследующий практические цели, ―
лучший ум на земле».
В. Гете

В созвездии русских религиозных мыслителей Бакунин Михаил Александрович (1814–1876 гг.) слыл человеком-бунтарем, авантюристом с чрезвычайно развитой одержимостью к различным идеям, потребностью к религиозной экзальтации, фантазии и даже экстремизму. Родился анархист-мыслитель в зажиточной дворянской семье (в ней было 11 детей) в селе Прямухино Новоторжского уезда Тверской губернии. Будущий философ, революционер, публицист, один из основателей народничества и теоретиков анархизма окончил Петербургское артиллерийское училище, затем служил в армии. Будучи офицером, Бакунин прошел через увлечение немецкой идеалистической философией, сначала Фихте, затем ― Гегелем. Эти философы были трамплином для скачков его собственной мысли. В одном из писем брату Павлу, кстати, надо сказать, ставшему тоже крупным философом, Михаил писал: «Земля уже не есть наше отечество, счастье наше ― небесное… религия наша ― бесконечна… все освещается ею, все должно проявлять бесконечное приближение божественного человечества к божественной цели, Бог возвышается с возвышением человека». После выхода в отставку он обосновался в Москве, где познакомился со Станкевичем и Белинским, став членом их кружка. Усвоив гегелевский диалектический метод в познании мира, он на основании мессианско-трагического мироощущения рассматривал историю человечества как процесс вечной изменчивости и ужасов. Бакунин внушал членам кружка, что «жизнь полна ужасных противоречий, но она прекрасна, полна мистического, святого значения».

В 1840 г. в «Отечественных записках» появилась большая статья Бакунина «О философии», она была осыпана похвалами многих мыслителей того времени. Не скрывали своего восхищения А. Герцен, А. Краевский, Н. Станкевич, В. Белинский и др. Статья философа пленяет строгим единством системы, ее последовательностью и ясностью, глубоким ощущением конкретного бытия, ответственностью к отношению развития истории социума. С позиций диалектического метода Бакунин рассматривает истину в единстве всеобщего и особенного, бесконечного и конечного, единого и многоразличного, конечного и бесконечного. С этих же методологических принципов он излагает «феноменологию духа» Гегеля во второй теоретической статье: «Позвольте же нам довериться вечному Духу, который лишь для того разрушает и уничтожает, что Он есть непостижимый и вечно творящий источник всякой жизни». В этом же году Бакунин уезжает за границу в Берлин, посещает в университете лекции Ф. Шеллинга, К. Вердера, однако вскоре сближается с левыми гегельянцами, подчеркивая в своей практике жизни момент отрицания гегелевского «антитезиса», что означает разрушение, оправдание заложенному в его натуре бунтарству. В статье «Реакция в Германии» под псевдонимом Жюль Элизар содержится облетевшая весь мир фраза: «Радость разрушения есть творческая радость». Этим бунтарским принципом мыслитель будет руководствоваться всю свою бескомпромиссную революционную жизнь. Философия Бакунина признавалась им орудием абстрактного познания общих законов действительности, компасом жизни. В книге «Философские рассуждения о божественном призраке, о действительном мире и о человеке» он, по сути, выступает как социальный философ. Базисом всякого человеческого развития признается антропологическая и экономическая точка зрения в духе экономического материализма. Законы социума мыслятся философом как «законы социального тела», история представляет собой поступательное движение от чистой животности к развитию человечности, вечную и всемирную видоизменяемость. Основными законами общества, считает Бакунин, являются законы социальной солидарности и закон свободы, т. е. бунт человека против законов природы, бунт человека как общественного существа против государства, которое должно быть упразднено. Знакомство с деятелями западноевропейских социально-политических и революционных движений и, в частности, с П. Прудоном и К. Марксом, Ф. Энгельсом, приводит его к идее безгосударственного социализма (анархист по инстинкту). Этой идее, которую он самостоятельно разработал, доведя до крайности, дал ей новое имя «анархизм». Бакунин в книге «Государственность и анархия» считал государство злом, но злом, исторически необходимым, которое со временем должно быть упразднено. В сентябре 1870 года бунтарь-мыслитель в рядах восставших рабочих Леона горячо приветствовал провозглашение Парижской коммуны. Бакунин мечтал о всемирной революции, она, по его мнению, должна разрешить экономические, политические, социальные и даже философские проблемы социума.

Радикальные анархистские взгляды Бакунина, идеи разрушения старого мира, противопоставления немцев (реакционный народ) славянам (свободолюбивый народ), задача разрушения немецкого владычества над славянами и создание всеславянской федерации испугали не только немцев, но и русское правительство. Мыслителя призывают вернуться в Россию, а за отказ вернуться заочно сенат приговаривает к ссылке в Сибирь. За деятельное участие в германской революции 1848 года (Бакунин руководил действиями повстанцев в Дрездене) «баррикадного генерала» власти Саксонии приговорили к смертной казни.

Но они не решились привести приговор в исполнение и через год передали осужденного русским властям. Философ под конвоем был доставлен в Петербург и заключен в Алексеевский равелин, а затем переведен в Шлиссельбург, где провел три года в одиночной камере, после чего повелением Александра II был выслан в Сибирь на вечное поселение. Восьмилетняя отсидка в казематах и четырехлетнее нахождение в Томске не изменили характер и бунтарский дух мыслителя, летом 1861 года он совершил побег, добрался до Николаевска-на-Амуре, оттуда переехал в Японию, а далее через Соединенные Штаты Америки добрался до Лондона. Бакунин стал активным сотрудником журнала А. Герцена «Колокол», написал ряд статей, в которых поддерживал польское восстание и даже пытался организовать высадку вооруженной группы на территории Литвы. Однако романтический революционный, анархический периоды для философа оказались утопическими изысками. Особый период в жизни Бакунина связан с взаимоотношениями с К. Марксом.
Глубочайший идеологический корень их расхождений был в понимании идеи равенства. Маркс обосновывал ее как принцип и связывал с социализмом, Бакунин был одержим идеей свободы, а неравенства, в социализме видел только временного союзника. Бакунин считал, что самодержавный коммунизм может быть худшей формой тирании, чем даже столь ненавидимый им царизм. Русскому бунтарю как оратору не было равных, он покорял слушателей своей логикой и образностью речи, стремился направить работу I Интернационализма в русло анархизма. Надо сказать, несколько лет они вели упорную борьбу за первенство, право быть вождями рабочего движения в Европе. Маркс в духе аморальной доктрины не гнушался никакими средствами. Он, например, распространял слухи, что Бакунин является царским шпионом, и эти слухи сыграли свою роль в подрыве авторитета русского мыслителя. Многие ученые у нас и на Западе считают, несмотря на все заблуждения русского философа он нравственно, привлекательнее, чем образ Маркса. Удивительное явление в русской истории мысли. Бакунин Михаил Александрович, его образ нашел свое отражение в двух великих созданиях русской литературы: в «Рудине» Тургенева и «Бесах» Достоевского, прообраз Ставрогина. Идейная эволюция русского мыслителя-философа и ее различные этапы предвосхитили различные диалектические девиации в русской мысли у ученых последующих поколений, шествующих за ним… В одном из бедных рабочих кварталов в швейцарском городе Берне скончался русский бунтарь-философ Михаил Александрович Бакунин. Такова судьба многих русских мыслителей…


ФИЛОСОФ, ИЩУЩИЙ ИСТИНУ И ПРАВДУ

«Самое высокое качество всякого искусства ―
это его искренность».
Сергей Рахманинов

Известный русский философ Николай Александрович Бердяев (1874–1948 гг.) родился в военной семье. С раннего детства не испытывал глубоких родственных чувств к родителям, о чем поведал в книге «Самопознание»: «У меня никогда не было чувства происхождения от отца и матери, я никогда не ощущал, что родился от родителей. Нелюбовь ко всему родовому ― характерное мое свойство». Откровенное признание, от которого веет холодом. При чтении чувствуется, философ озабочен в данном случае не доказательствами, а открытием истины. Вот, мол, я таков. Бердяев часто был не последователен в своих начинаниях и решениях, в Киеве поступил в кадетский корпус, затем на естественный факультет университета, через год перевелся на юридический факультет. Во время учебы увлекался марксизмом, за участие в подпольном кружке был сослан в Вологду. Однако наряду с этим увлечением он штудировал и познавал огромное количество зарубежных и отечественных мыслителей, начиная с 14 лет. Во время пребывания Бердяева в ссылке, появляется его большой философский труд: «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии», монография отразила знаменитый спор между народниками и марксистами об общественном устройстве будущей России и, по существу, нанесла народничеству большой удар. Не без влияния Достоевского, Соловьева, Мережковского происходит мировоззренческий перелом, философ возвращается к христианству, как и его друг, выдающийся богослов-философ Булгаков, Бердяев проходит типичную для эпохи Ренессанса эволюцию от марксизма к идеализму и далее ― к православию. По возвращению из ссылки в Петербург ученый основывает журнал «Вопросы жизни», пишет ряд блистательных полемических статей и выдвигается в первые ряды общественных деятелей России. Вместе с философами и писателями Бердяев создает «Вольную религиозно-философскую Академию», публикует талантливые книги «Философия неравенства», «О России и русской философской культуре». В них мыслитель отмечает особенность отечественной философии, заключающеюся в том, что ее движущей силой являются не внутренние проблемы науки, а общественная боль, народное состояние духа. Ученый говорит о неустроенности жизни, неудовлетворенности своим трудом и бытом, а это приводит к тому, что лучшие умы и благороднейшие сердца вынуждены неизменно ощущать чувство вины. В сборнике «Вехи» в статье «Философская истина и интеллигентская правда» Бердяев подвергает критическому пересмотру основы мировоззрения русской интеллигенции. Основная мысль ученого сводится к призыву, чтобы интеллигенция перестала слепо следовать европейским философским течениям, а обратилась к традициям русской философской мысли в лице великих русских мыслителей разного периода развития России. «Интеллигентное сознание требует радикальной реформы, и очистительный огонь философии призван сыграть в этом важном деле немалую роль».

Бердяев не признал Октябрьскую революцию, в 1922 году он в составе большой группы ученых, писателей, оппозиционно настроенной интеллигенции насильственно был выслан из России. Некоторое время жил и работал в Берлине, а затем переехал в Париж. Профессор богословия преподавал философию в Богословском православном институте, где издавал орган русской религиозной мысли ― журнал «Путь», просуществовавший до начала второй мировой войны, одно из лучших культурных достижений русской эмиграции. Ученый, являясь профессором Московского университета до высылки на Запад, написал огромное число статей и книг, литературная плодовитость его поражает; он вкладывает в свои произведения яркость, страсть, блеск и свое философское и литературное дарование. Философия мыслителя определяется «космическим мироощущением», центральным стержнем становится идея творчества как откровение человека, как совместно с Богом продолжающийся акт творения, человек уподобляется Богу. Из божественного Ничто рождается Святая Троица, Бог ― Творец. Творческий акт есть самоценность, связанная со свободой выбора, не знающая над собой внешнего суда. Бердяев рассматривает творческого человека не только в космическом плане, но и теогоническом, это означает новую стадию развития космической личности. Творческая природа человека способна обнаружить существование Бога, а в человеческих отношениях, в процессе общения понять не только того, с кем общается, но и себя. В творчестве человек оправдывает свою жизнь, творящая личность всегда бескорыстна, она любит свое творение, как Бог любит мир. В книге «Смысл творчества» он писал: «Моя личность не есть готовая реальность, я созидаю свою личность, созидаю ее и тогда, когда познаю себя, я есть, прежде всего, акт». Бердяев, как последователь Н. Федорова, Вл. Соловьева в своих работах «Русская идея», «Судьба человека», «Судьба России» ставит вопрос о смысле человеческой жизни вообще и русского человека в частности.

Он прямо и бескомпромиссно критикует культурологические, милитаристские формы русофобии, имевшие место на Западе во все времена. Не являются они исключением и XXI веке. Ученый находит различие между людьми Запада и Востока, он утверждает, что мышление русского человека иное, более эмоциональное, чем мышление западного человека, воспитанного в духе рационализма. Русский человек ближе к земле и космосу, ему претит идея выделения среди подобных себе, а тем более ― идея сверхчеловека. Философ часто ссылается на великих русских писателей-мыслителей: Л. Толстого, Ф. Достоевского, Вл. Соловьева и приходит к пониманию, что Россия пространственно поставлена в мире как «Восток ― Запад», составляющий «узел всемирной истории», заключающий в себе средоточие всех мировых проблем и возможность их разрешения. В основе русской идеи философа лежит мысль о братстве, общности (он ее назвал коммунитарностью) людей и народов, эту идею может осуществить Россия, русский народ. Коммунитарность тождественна понятию соборности А. Хомякова. Бердяев так объясняет это понятие: «Христиане Запада не знают такой коммунитарности, которая свойственна русским. Русская идея есть идея коммунитарности братства людей и народов». Общность народов позволяет выявить единение национального духа в России, русскому народу вознестись в божественные выси.

Конечно, читатель может задаться вопросом, почему такая вселенская честь отводится русскому народу? Вот его слова: «Полное отрицание национализма может быть явлением глубоко русским, неведомым западному миру, вдохновенным вселенской идеей о России, ее жертвенным мессианским призванием. Мессианизм не означает, что мы лучше других и на большее притязать можем, это означает, что мы больше должны сделать и от большего способны отречься». Размышляя о русском человеке, Бердяев связывает его существенные черты характера с углубленным религиозным взглядом на жизнь. Русский человек, по мнению ученого, сочетает в себе глубокую человечность, чуткую совесть, жаждущую идеала, умение всегда и в любых ситуациях оставаться самим собой. Иногда русский человек бывает расхристанным, релаксированным, не собранным, в своих поступках торопливым, с точки зрения опережающего отражения, но со своим внутренним голосом православного человека. Приведу еще одну цитату Бердяева о русском народе, на мой субъективный взгляд, наиболее адекватно отражающую русский дух, его экзистенциальную основу: «Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова… Он хочет царства Божьего, братства во Христе. В русском народе всегда была исключительная, неведомая народам Запада отрешенность». Почему-то подумалось о стремлении Украины слиться с Западом, возможно ли это осуществление? Видимо, надо понимать так: русский народ со своими моральными добродетелями обращен к небу, верит в мессианское предназначение России, а не к земным благам. Русский дух более радикален и последователен в духовном плане, чем дух западный, ориентированный на материальное потребительство в обыденной жизни. Только библейско-христианская антропология дает возможность целостно рассмотреть сущность человека, его происхождение и назначение в мире. Творческая деятельность мыслителя была необычайно плодотворной, им опубликовано более сорока книг и сотни статей в различных изданиях на разных языках. Такие книги, как «Философия свободного духа» в двух томах, «Смысл истории», «Миросозерцание Достоевского», «Новое средневековье» переведены на иностранные языки, особенно последняя произвела сенсацию, ее читали наряду с «Закатом Европы» Шпенглера. Для Запада Бердяев являлся выразителем духа Православия, он повлиял на развитие немецкого и французского экзистенциализма, его чтут ученые во всем мире. Русский философ Г. Федотов рассказал о последних днях и часах великого мыслителя. Он умер за письменным столом, как говорят в народе, «такую смерть за деньги не купишь». А вот его суждение о Николае Александровиче Бердяеве: «Н. А. Бердяев войдет навсегда в историю России как образ живого и страстного религиозного искателя и борца, как человека, впервые открывшего Западу все богатство и сложность, всю противоречивость и глубину религиозного гения». Его по праву называют русским Гегелем XX столетия. Незадолго до смерти Н. А. Бердяев был одним из кандидатов на Нобелевскую премию.


ФИЛОСОФИЯ СОВМЕЩЕНИЯ
ГЛУБИНЫ И СМЕЛОСТИ МЫСЛИ

«Сердце знает свои доводы, к которым слеп рассудок».
Блез Паскаль

В среде русских религиозных мыслителей Борис Валентинович Яковенко (1884–1949 гг.) слыл человеком-бунтарем и революционером. Он родился в семье народников, относящихся с глубоким почтением к православию, религиозному опыту своих предков. Будущий философ окончил частную гимназию в Петербурге, поступил в Московский университет, но был отчислен за участие в уличных беспорядках и даже какое-то время находился в тюрьме. Свое образование Яковенко получил в университетах Германии, сначала в Гейдельберге, а затем Фрейбурге, слушал лекции профессоров в Сорбонне. Философские убеждения Яковенко сформировались, сложились в виде системы трансцендентального плюрализма, критического интуитивизма под влиянием европейских ученых Виндельбанда, Риккерта, Канта, Гуссерля, Когена, Фихте, Юма и др. Позднее он посвятит им свои статьи. Основной философской идеей ученого, по его признанию, является понятие Сущее, во всех своих деталях, во всех своих обнаружениях. Всякая философия, даже самая отвлеченная, отправляется от жизни, дающей ей материал, для анализа и рефлексии, поиском ее существа и смысла. «Тем единым методом философского мышления является критическая, разумная интуиция, стремление опознать Сущее во всей его неприкосновенности и своеобразности, значит понять его таким, каково оно есть». История философии, по Яковенко, предстает как самопознание сущего, в котором исторические этапы приобретают значение систематического единства категорий. Обнаружение сущего ― вот высшая цель философии, так считал ученый. Иррациональность жизни снимается культурой, а последняя опять находит свое завершение в философии. Октябрьскую революцию ученый расценил как проявление стихийного максимализма русского народа, по существу, не принял ее, хотя бранных слов в адрес СССР не произносил и никак не выказывал своего негативного отношения… На Родину философ не вернулся, но часто по издательским делам (редактировал журнал «Логос») приезжал и был в курсе событий, происходящих в России. Яковенко участвовал как общественный деятель во всех заметных европейских делах, много публиковал статей различной тематики, которые переводились и печатались на разных языках. Философ издавал журналы на немецком языке «Русская мысль: Международный журнал по русской философии» и «Международная библиотека по философии», в которых большое число статей принадлежали ему самому. Ученый переводит для западного читателя свои исследования на немецкий, итальянский, французский, английский, чешский языки. В этих статьях публицист говорит о тектонических сдвигах в мире, затронувших все сферы общественной жизни, активно популяризирует свой политический идеал, выражает надежду на грядущие позитивные изменения в России и в Европе.

Итогом многочисленных статей, освещающих наиболее важные события в России и Западной Европе в первой четверти XX столетия, появились книги Яковенко «Очерки по истории русской философии», «История великой русской революции», «Философия большевизма». Интересны суждения мыслителя относительно появления философии как науки. Она возникла, когда человек почувствовал разницу между собственным бытием вещи и ее данностью в восприятии. И поэтому, полагал ученый, в философии появилась проблема трансцендентного, выступающая как отношение сущности и явления, единого и многого, рационального, чувственного и сверхчувственного. Яковенко в своих многочисленных статьях и книгах говорит о многообразии и равной абсолютности сущностей. В этике нравственного понимания, в отстаивании личностью своих прав происходит абсолютизация сущего. В учение о прекрасном, утверждает Яковенко, имеет место многообразие и равная абсолютность сущностей. Непонимание этих философских явлений, сущностей не позволяет думающему человеку адекватно отразить действительность во всем его многообразии. Огромное количество написал философ статей, иные имеют дидактический характер, часть из них до сих пор не опубликована. Философ поучал читателей Европы и России, говоря о прикладном характере философии, ее значении в социуме. В книге «История русской философии» Яковенко выступает как пропагандист новейших результатов русской и европейской философии в сложнейший период мировой истории, акцентирует внимание на духовном ренессансе русской религиозной философии, ее значении в мировой цивилизации.

Мыслитель писал: «Европа, да и все человечество, как раз переживает такой момент. Спору нет и быть не может: мы — в середине грандиозной и радикальнейшей культурно-общественной трансформации. Перед нами ― эпоха великого, редкого по своему объему человеческого потрясения. И ясно, что для русской философии пробил час новой радикальной и всепроникающей рефлексии, ― дабы осветить сгустившийся мрак жизни, чтобы дать философии приобщиться к источнику всякого мышления для насущного творчества и строительства будущего в России». Борис Валентинович Яковенко был заметным явлением в русской религиозной философии, в его лице интеллигенция Запада познакомилась и открыла для себя глубину духовного мира многих оригинальных выдающихся мыслителей России.


ОБЩЕНИЕ – СОЦИАЛИЗИРОВАННЫЙ
ПРИНЦИП В ВОСПИТАНИИ ЛИЧНОСТИ

«Не делайте из ребенка кумира;
когда он вырастет, то потребует жертв».
П. Бауст

Общение во всех его формах, проявляемых в жизни, коренится в особого рода деятельности, возникающей из самой природы человека. Это особый род деятельности, начиная с младенчества, открывающий человеку примат духовного начала в смысле ступеней его раскрытия в эмпирической жизни. В процессе общения ребенка с миром соотношение духовного и эмпирии так тесно наличествует, что нельзя метафизически разрывать эти две сферы. Каждый родившийся ребенок проходит период социализации, т. е. общение с родителями, воспитателями, разными людьми, имеющими социальный, эмоционально-нравственный опыт, который усваивается в процессе общения. Появившийся на свет ребенок застает определенный уровень развития культуры. Взрослея, он через вещи, созданные предшествующими поколениями, опосредованно общается с ними, формируя свои поведенческие структуры. Это духовное взаимодействие и общение людей разных эпох детерминировано, т. е. подчинено строгому закону, в силу которого между психическим миром одного человека и другого стоит неизбежное звено, скрепленное общением и воспитанием. Еще не способный воздействовать на людей, предметный мир, ребенок ищет эмоциональный контакт с ними, научается воздействовать на человека, чувствует инстинктивно потребность в общении. «Крики страдания или удовольствия, ― писал К. Ушинский, ― гнева или страха несут первые производные движения жизни человека». Плач ребенка можно рассматривать как начало общения, начало его эмоциональной жизни, и если в первый год общение носит с ним элементарный характер, связанный с пищей и уходом, то со временем общение начинает приобретать определенную взаимосвязь с нормами социального поведения. Не грех еще раз напомнить, все выдающиеся педагоги мира, такие как И. Песталоцци, Я. Коменский, А. Дистервег, К. Ушинский, А. Макаренко, В. Сухомлинский в своих исследованиях говорили о важнейшем периоде в становлении личности, первых годах в жизни ребенка. В этот период закладываются основы, поведенческие структуры и интеллекта, общение приобретает наиважнейший фактор в становлении личности. Дети, оказавшиеся вне общения, даже в наше время, становятся «Маугли», хотя они не воспитывались волчицами в волчьем логове. Будущее России закладывается в дошкольных и младших классах средней школы. Человеческая психика созревает и достигает своей отличительной особенности ― абстрактного мышления ― только благодаря воспитанию и общению, благодаря символам речи и языка. Однако, признавая великую силу воспитания, общения как важнейших факторов социализации, нужно в то же время считаться с наследственными признаками. Они, в свою очередь, ставят задачи по разработке мер и программ нестандартного воспитания и образования детей.

Швейцарский ученый Жан Пиаже, основатель экспериментальной психологии, утверждал, что в процессе социализации душа ребенка бьется «на пороге двойного бытия». Интересную историческую параллель, почти полное совпадение с двойным бытием, до Ж. Пиаже, я обнаруживаю у Ф. Тютчева:

О, вещая душа моя, о, сердце, полное тревоги!
О, как ты бьешься на пороге, как бы двойного бытия!

Воспринимаю это так: первое бытие ― собственный мир ребенка, заданный в его генах, второе ― реальный мир, поставляющий ему учителей с их разным жизненным опытом, культурными доминантами, знаниями прошлой жизни, социализированными стереотипами способов поведения себе подобных. Очень часто люди задаются вопросом: почему в процессе обучения, воспитания и общения у одних и тех же учителей, родителей (начиная со старта, с поступления в школу и до ее окончания) выходят разные ученики в интеллектуальном и моральном плане. Некоторые психологи, педагоги утверждают, что ребенок, на которого воздействуют учителя, не обучается, а самообучается, он усваивает наставления извне, общаясь со сверстниками, с людьми разного возраста с их духовным миром, смыслами, почерпнутыми практикой жизни. Какова бы ни была позитивная основа общения школы и улицы, подросток переваривает все наставления на свой лад сообразно эгоцентрическому «я», которое допускает социальную коррекцию, но лишь в пределах, заданных генами. Из этого следует, влияние социальной коррекции жизненно необходимо. Психика одного человека может оказать воздействие на психику другого лишь с помощью органов чувств, в форме общения, слов, поощрений или наказаний, поступков. Лучшим доказательством общения между людьми в наше время может служить тот факт, что нет такого знания, открытия, которое было бы недоступно людям. То, что сегодня открыто и стало знанием одного, не без участия электронных носителей, посредством общения, может завтра сделаться знанием многих или всех людей. Конечно, мудрые педагоги, воспитатели, родители в наше время должны, просто обязаны дозировать поступающую информацию детям из всех средств массовой информации.

Некоторые продвинутые психологи утверждают, что сегодняшний интернет, будущая цифровизация России, социума опасней наркомании, она предполагает «смену парадигм», «освобождение от старых запретов, культурную мутацию». Как бы нам за цифровизацией не потерять душу… Хочу обратить внимание на то, что интенсификация научно-технического прогресса рационизирует общество. У меня складывается впечатление, что исчезновение девственных природных ландшафтов влияет на психику человека. Люди, живущие в крупных мегаполисах с их особым тревожным ритмом жизни, в условиях неблагоприятной экосистемы становятся раздражительными и даже агрессивными. Впору уже задуматься министерству образования над тем, какими средствами, методиками пользоваться в процессе общения и воспитания, как гуманизировать, очеловечивать подрастающее поколение. Мысль, чувства, фантазии, зародившиеся в головах выдающихся ученых, писателей, композиторов делаются мгновенно достоянием миллионов. Но не все эти идеи разумны, некоторые носят стратегическую направленность, инновационную образовательную политику. Эта политика часто берет свое начало у западных либералов-демократов (до сих пор имеет место вестернизация России) для внедрения фактора модернизации в российском образовании, не учитывая нашу ментальность, исторический опыт в системе образования. В Москве имеется многофункциональная площадка, где собираются профессионалы деловой, образовательной среды: ректоры, преподаватели ВУЗов, их наставляют, в частности, прогнозируют, что преподаватели больше не являются источником знаний для студентов и что их новая функция ― это быть модератором, поддерживающим обучение. Общение преподавателей со студентами не приветствуется, это, по их мнению, анахронизм. Все специалисты, обучающие наших специалистов, из США, Англии. Из психофизиологии известно, что визуальные, осязательные впечатления могут возбуждать соответственные зрительные представления, переходящие в фантазию, проливающую свет на природу развития интеллекта и усвоение моральных ценностей при непосредственном общении обучаемых с преподавателями. В России существуют разные проекты и программы: национальные, демографические, образовательные, семейные. Все они озабочены непреходящими базовыми ценностями, связанными с воспитанием детей, которым предстоит жить в сложнейших условиях современной действительности. Усваивать ее стандарты как под воздействием спонтанных факторов социализации, так и через мировоззренческую направленность воспитательного, образовательного процесса, просто необходимо. Огромную роль в образовании и воспитании детей, в формировании жизненно необходимых нравственных ориентиров должна сыграть, на мой взгляд, Русская Православная Церковь, другие религиозные конфессии. Они имеют многовековой опыт, который в сфере воспитания способствует появлению у детей мировоззренческой, жизненной позиции, моральных убеждений, шкалы ценностей


ВАСИЛИЙ ШУКШИН
В ПОИСКАХ ИСТИННЫХ ЦЕННОСТЕЙ

«Освобождение себя от труда есть преступление».
Л. Н. Толстой

В этом году Василию Макаровичу Шукшину (1929–1974 гг.) исполнилось бы 90 лет. Шукшина нет с нами 45 лет, а душа писателя, режиссера, актера, воплощенная в его творениях, продолжает волновать, тревожить миллионы зрителей, читателей, поклонников на всех континентах земного шара. О Шукшине написано огромное количество книг, монографий, статей, рассматривающих, анализирующих все этапы его творческого пути в области кинематографии, драматургии, литературы. Шукшин метеором ворвался, пронесся над горизонтом всей нашей культуры и сгорел рано от интенсивного, непосильного, неподъемного для простых смертных труда в трех сферах. Вот как об этом писал Шукшин: «Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслаблено, развалившись. Вечно напряжен и собран. И хорошо, и плохо. Хорошо ― не позволил сшибить себя; плохо ― начинаю дергаться, сплю с зажатыми кулаками… Это может плохо кончиться, могу треснуть от напряжения». По существу, режиссер, писатель, актер предсказал свой уход в небытие. И в то же время у него есть суждения (как, впрочем, у многих людей искусства), противоречащие ранее сказанному: «Надо, вообще, много работать, только тогда можно на что-то надеяться. Когда работаю, я спокоен, когда почему-либо перестаю работать, испытываю страх и беспокойство, думаю: ну, парень, так и жизнь просвистишь». Не каждый человек осознает, для чего приходит в этот мир, что он собирается оставить после себя. Мудрые мысли высказал Василий Макарович и в первом, и во втором случае для читателей, а я неожиданно вспомнил строки А. Пушкина, которые противоречат собрату по перу, хотя в мудрости обоих никто не сомневается:

Воды глубокие плавно текут,
Люди премудрые тихо живут.

Кому отдать предпочтение, зависит, видимо, от эпохи, от ритма жизни, в котором пребывает человек-творец прошлого и настоящего, хотя в разное время жили отдельные пассионарии, и даже целые нации и народности. Шукшин прожил многотрудную жизнь. Выйдя из сельской глубинки, он прошел путь до понимания процесса самораскрытия своих способностей в условиях иногда не совсем подлинной свободы мысли. Мы в реальной жизни часто заблуждаемся относительно того, что жизнь человека с его осмысленным устремлением, вектором ― стройный, гармонический процесс, но мир и благоденствие часто сменяются для отдельных людей трагическим временем, когда все ценное в прошлом, даже если оно временно, разрушается. В такие периоды жизни меняется образ мысли, изменяются поведенческие структуры и образ жизни человека. Шукшин пережил голод и холод, голыми обнаженными нервами испытал невзгоды жизни, особенно в годы войны, когда наравне с взрослыми подростком работал по 16–18 часов в сутки. В то тяжелое для страны время подросток учился многому: добру и ненависти, любви, состраданию, уважению к человеку труда. Уже тогда будущий писатель понял, что жизнь складывается из буден, а будни ― из ежедневных забот о хлебе, одежде, из привычных дел, на которые уходит отпущенный человеку срок, а сам человек «складывает» себя из поступков. Все это на себе испытал Шукшин, его душа не была нечувствительной к происходящим событиям в стране, она, снедаемая беспокойным талантом, стремилась понять душевные невзгоды людей, а через них понять собственные ощущения мучительного существования. Шукшин писал стихи, об этом знали близкие и друзья, но до читателей дошли лишь несколько стихотворений, отражающих его эмоциональное состояние, вот одно из них, которое он сделал эпиграфом к своему рассказу «И разыгрались же в поле кони».

И разыгрались же кони в поле,
Поископытили всю зарю.
Что они делают? Чью они долю
Мыкают по полю? Уж не мою ль?
Тихо в поле. Устали кони…
Тихо в поле ― Зови не зови.
В сонном озере, как в иконе, ―
Красный оклад зари.

В своих кинематографических и литературных произведениях художник слова не только отражал действительность, но и облегчал некоторые души, больные тем же недугом, чем страдал сам, обманутый ожиданиями счастливой жизни. В рассказах «Залетный», «Алеша Бесконвойный», «Степка», «Психопат», «Чудик», «Хмырь», «Энергичные люди» Шукшин отражает тенденцию (второй половины прошедшего столетия), что культурный слой съеживается, деформируется. И невидимая рука возникающих утилитарных отношений между людьми разрушает нравственные основы бытия. Его герои интуитивно ищут ценностные подходы, переосмысление существующих отношений между людьми, базовых понятий в социуме в разные периоды развития России, как Степан Разин и его сотоварищи в романе «Я пришел дать вам волю», или глава семьи старик Емельян Спиридонович и его сыновья из романа «Любавины». В них показаны драматические судьбы русского народа и, как писал В. Распутин, «…мало кому удавалось столь близко подступиться к человеческой душе, услышать ее сдавленный, стонущий зов, как Шукшину».

Когда погружаешься в литературные и кинематографические работы Шукшина, в диалоги персонажей его книг, поиски истины, то невольно закрадывается мысль, что эти поиски нужны, прежде всего, самому автору для понимания происходящих событий в стране, мире, самораскрытия через героев себя, как творца. Режиссер Шукшин снял 7 полнометражных фильмов, как актер сыграл в 23 фильмах, как писатель ― недавно издано собрание сочинений в десяти томах. Приходиться только поражаться, восхищаться, преклоняться всему содеянному за 16 творческих лет. Шукшин в некоторых рассказах и публицистических статьях высказал в мрачных апокалиптических намеках будущее России, в частности, в пьесе «Энергичные люди», поставленной Г. Товстоноговым в театре им. Горького в Ленинграде. В ней, в ряде рассказов речь идет о том, что наша страна не минует торгашеского, циничного уклада жизни, социального расслоения.

Эти ростки писатель заметил в начале 70-х, а в первой половине XXI столетия, в наше время, они расцвели пышным цветом, источающим несоответствие духовных величин и чудовищного социального расслоения между людьми. Сняты Шукшиным фильмы по собственным сценариям «Калина Красная», «Печки-лавочки», «Живет такой парень», «Странные люди», «Ваш сын и брат», они исполнены такой жизненной правды, что возникает ощущение: это кадры, запечатленные скрытой камерой. Создается впечатление, шукшинские персонажи, чудики выходят на авансцену, символизирующие демонические силы, пребывающие какое-то время в подполье, обнаруживая себя не в состоянии выдержать (как им кажется) натиска организованных против них сил зла. Герои его романов, повестей, рассказов ― простые люди, они противоречивы в своих поступках и суждениях (как у Ф. Достоевского), они все время ищут правду, не осмысливая ход этих поисков, пренебрегая элементарной логикой, последовательностью, системностью. В то же время, будучи неустроенными в жизни, они честные, со своими идеальными представлениями о действительности, пытаются привнести свои идеалы в жизнь, навязать людям свои ценности, облагородить, как им кажется, современников своим жизненным опытом в рассказах: «Микроскоп», «Сапожки», «Непротивленец Макар Жеребцов», «Охота жить», «Чудик», «Привет Сивому». В фильме «Живет такой парень» персонажи способны ошеломить читателя, зрителя (например, Пашка Колокольников, в исполнении Леонида Куравлева), вызвать сострадание или негодование, отразить противоречивый тревожный внутренний мир героев повести, фильма.

Писатель-философ, раскрывая духовную, экзистенциально внутреннюю жизнь своих героев, углубляется в психологию их поступков (как это делал Н. Лесков), растраченных иллюзий, обманутых надежд и наделяет своих персонажей национальными, родовыми свойствами, которые надолго остаются в эмоциональной памяти читателя, зрителя. Философия в творчестве Шукшина ― это, по сути, поиски правды, истинных ценностей, нравственных ориентиров, намерений, но философия добра и света не всегда достижима. Когда читаешь сказку «До третьих петухов», повести и рассказы, романы, то невольно пытаешься понять поиски истинных ценностей персонажей русской классической литературы. Например, Иванушка, посланный за справкой, что он не дурак. А все те, кто его окружает, ― думающие чудаки, выказывающие здравые этические воззрения и мысли. В данной сказке отразилось философское мышление писателя-мыслителя. Когда-то Горький в одном из своих рассказов написал: «Чудаки украшают мир», Шукшин в интервью газете «Советская культура» на вопрос о чудиках, населяющих его произведения, сказал: «Есть люди в городе или на селе, которые окружающим кажутся странными. Их зовут «чудаками». А они не странные и не чудаки. От обычных людей их отличает разве только то, что они талантливы и красивы. Красивы они тем, что их судьбы слиты с народной судьбой, отдельно они не живут. Их любят отдельной любовью за их отзывчивость в радости и беде. При всей простоте и непритязательности их жизни на поверку они оказываются душевнее, чище и скромнее, чем те, кто любит посмеяться над их «странностями» и «чудачествами». Василий Макарович Шукшин расширил для литературы область чистого, честного и гуманного, показав те причудливые формы души человеческой, в которые может вылиться добро и зло. Валентин Распутин очень верно, точно сказал о Шукшине: «Нам не хватает Василия Шукшина как честного, никогда, ни при какой погоде не ломавшего голос художника, скроенного, составленного от начала до конца из одних болей, порывов любви и таланта русского человека, как сына России, который нес в себе страдания и хорошо понимал, что для нее полезно и что губительно».


ПРИЗНАННЫЙ ГЕНИЙ ВО ВСЁМ МИРЕ

Среди великого множества гениальных людей России Михаил Васильевич Ломоносов занимает по праву первое место. Он являл собой учёного-энциклопедиста, основоположника светского философского образования в России, поэта, просветителя, химика, математика, художника, реформатора русского языка и литературы, историка. Ф. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 г. в статье «Анна Каренина» как факт особого значения» писал: «Бесспорных гениев, с бесспорным «новым словом» во всей литературе нашей было всего только три: Ломоносов, Пушкин и частично Гоголь[1]». «Новое слово» Ломоносов сказал во многих науках, его открытия обогатили в своё время различные отрасли знания. И подобно Достоевскому, в числе первых учёных его назвали бы металлурги, астрономы, геологи, психологи, экономисты, географы, климатологи, логики, философы и др.

Ломоносов открыл фундаментальные законы сохранения веществ при химических превращениях, атмосферу у планеты Венера. В своих работах в области естественных наук учёный приходит к глубоким философским обобщениям. В письме к математику Л. Эйлеру от 5 июля 1748 г. он сформулировал закон сохранения веществ и движения. Закон гласит: «…Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет материи, то умножится в другом месте. Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оные у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает»[2].

Данный закон мыслитель изложил в «Рассуждениях о твёрдости и жидкости тел» (1760 г.). Главная философская сторона этого закона состоит в универсальности, охватывающей все явления природы, т. к. он соотнёс материю и движение, подчеркнув их неразрывность, вопреки толкованию некоторых учёных, считавших движение лишь внешней силой по отношению к материи.

В работе «О слоях земли» Ломоносов выдвинул идею об эволюции растительного и животного мира, указывая на необходимость изучения причин изменения природы. Он задолго до Ч. Дарвина сформулировал эволюционный характер изменений, происходящих в мире, положил в основу объяснения явлений природы изменения материи, состоящей, по его мнению, из мельчайших частиц «элементов» (атомов), объединённых в «корпускулы» (молекулы), распространил атомистические идеи на область химических явлений. Ломоносов, по существу, заложил основы химической атомистики. Его отношение к изучаемому объекту состояло в универсальном подходе, он учитывал разнокачественность идей и соотносил их с опытом и гипотезами. Он писал: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рождённых только воображением. Корпускулы движутся от тяготительной материи. Свет есть материя и нужно всё это эмпирически доказывать»[3]. Его суждения о соединении эмпирического и теоретического позволили учёному быть реформатором в постановке горно-металлургического и фарфорового дела.

Ломоносов был, пожалуй, первым в России, соединив религию с научным реализмом. Будучи религиозным человеком, он не видел противоречий между наукой и религией. «Неверно рассуждает математик, ― говорил он, ― если хочет циркулем измерить Божью волю, но неправ и богослов, если думает, что по Псалтырю можно научиться астрономии или химии».

В этом высказывании учёный подчёркивает, что изучение природы и Евангелие ― два способа откровения Божьего: одно ― внешнее, другое ― внутреннее. Надо заметить, что глубоко верующими были многие великие учёные России, а именно: И. Павлов, В. Вернадский, П. Флоренский, Л. Карсавин, А. Лосев, Д. Менделеев, И. Ильин и др. Для этих учёных, как и для Ломоносова, религия, философия, наука не исключают, а восполняют друг друга.

Как основатель Московского университета Ломоносов ратовал за включение религии и философии со своими предметными областями и методологией в число преподававшихся дисциплин. Процесс познания учёный связывает с историей формирования понятий, высказывает идею о том, что их развитие носит диалектический характер, т. к. если действительность и понятия совпадут, прекратится всякое развитие. Подобное суждение высказал позднее немецкий философ Гегель в своём трактате «Наука логики».

В сфере общественно-социальных идей Ломоносов отстаивал приоритет образования с его ориентацией не на материальные цели, а на нравственное самосовершенствование человека. Он считал, что самодержавие (в лице просвещённого монарха) ― самая естественная, самая разумная форма правления для России. Как патриот-державник он считал усиление, умножение, укрепление, прославление России связанными с самодержавием.

История, по мнению мыслителя, ― процесс органический, где всякая предшествующая стадия, фаза развития государства связана с последующей. Исторические исследования должны основываться на достоверных и конкретных источниках опыта «праотцов наших», включающих исследование летописей, историко-географические сведения, статистику, демографию. Но все эти данные необходимо периодически пересматривать, так как общество развивается и изменяется.

Щедрая множественность таланта, универсальность его во многих науках давали возможность высказывать Ломоносову интересные идеи и определять важнейшие направления в различных областях.

Приведу лишь один пример: в письме к И. И. Шувалову от 1 ноября 1761 года он составил план социально-экономического развития России на многие годы, которые интересны и нам, людям XXI столетия.

«1. О размножении и сохранении русского народа.
2. О истреблении праздности.
3. О исправлении нравов и просвещении.
4. О исправлении земледелия.
5. О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств.
6. О лучших пользах купечества.
7. О лучшей государственной экономике.
8. О сохранении военного искусства во время долговременного мира».

Ни одна из перечисленных задач великого учёного не утратила для России своей значимости. Данное письмо ведёт к построению в тот период новой интегральной модели российского общества и направлено не от социума к личности, а наоборот, от личности к реконструируемой Ломоносовым социальности.
В своих метафизических, социально-политических, натурфилософских, историософских трудах он открыл ряд законов, по которым устроено мироздание. Ломоносов был реформатором почти по всем наукам XVIII века, а также в области русского языка и стихосложения, связывая их с уровнем развития мировой культуры, науки и философии. В работе «Российская грамматика» мыслитель доказывает, что «русский язык сочетает великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка». Такая оценка русского языка даёт возможность, по мнению учёного, показать тончайшие философские рассуждения, а также отражать уровень обыденного сознания простых людей.
В работе «О пользе церковных книг в русском языке» Ломоносов выделил три проблемы:

1)  сочетание церковнославянских и русских народных элементов в составе русского языка;
2)  разграничение литературных стилей;
3)  классификация литературных жанров в разнородных проблемах.

Реформатор русского языка верно уловил их тесную взаимозависимость. Он подчинил решение этих проблем генеральной патриотической идее: все живые силы русского литературного языка нужно направить на создание научной и литературной речи, общепонятной и доступной большинству населения России. Гениальность Ломоносова заключается в том, что он соединил три стиля, оказал влияние на дальнейшую историю русской литературы и русского литературного языка, просуществовавшего до пушкинских времён, почти сто лет. А. Пушкин писал: «Слог Ломоносова ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным»[4].

Поражают грандиозные идеи учёного-энциклопедиста в различных областях, направленные на пользу России, науки, просвещения. Вся жизнь М. Ломоносова отмечена удивительной работоспособностью, стремлением служить своему Отечеству, своему народу. Он писал: «Что же до меня надлежит, то я к сему себя посвятил, чтобы до гроба моего с неприятелями наук российских бороться за Отечество, как уже борюсь двадцать лет, стоял за них смолоду, на старость не покину».

А. С. Пушкин, подчёркивая энциклопедическую образованность русского гения, очень точно сказал о Ломоносове: «Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом». В этой ёмкой, краткой характеристике дана оценка человеку, поднявшемуся из глубины народа и достигшему невероятных высот в интеллектуальном и духовном развитии, научные открытия которого далеко опередили его время.


ТРАЕКТОРИЯ ЖИЗНИ ОДНОЙ СУДЬБЫ

«Кто говорит, что в поле он не воин?
Он воин в поле, даже и один».
Н. Заболоцкий

У каждого творческого человека, ученого, писателя, художника своя судьба, она связана со временем, с частью нашего опыта, повседневной обыденной жизнью, и мы не просто переживаем их всей силой своих чувств, с ними мы обретаем наши интересы, устремления, страсти. Хочу написать небольшое эссе о человеке, которого знал более сорока лет, работая вместе на кафедре философии Тюменского нефтегазового университета. Мы общались, начиная со студенческих лет, когда он читал на нашем курсе философию в Томском государственном университете. Имя этого человека ― Федор Андреевич Селиванов (1928–2012 гг.). Не претендуя на полноту, понимая, что вряд ли возможна объективная оценка столь противоречивой личности, попытаюсь эскизно отразить деятельность ученого и писателя. При этом сразу замечу, что отношения наши не всегда были благостными, не всегда имели дружеский характер, они иногда носили непримиримую мировоззренческую основу, связанную с религией. Реальная жизнь была и будет не только скольжением по течению, но и противостоянием напору обстоятельств, соизмеряя их с положениями и изменениями в жизни человека и общества. Я не рассматриваю здесь те случаи, когда груз тяжких воспоминаний сменялся добрыми, близкими отношениями с его стороны, можно было бы проиллюстрировать это дарственными надписями подаренных мне почти всех его книг. Мои воспоминания об ученом, учителе не вытеснены временем, потоком новых дел, новых друзей.

Отправляясь на первую лекцию по философии, мы, второкурсники, знали от студентов старших курсов, что Селиванов ― строгий преподаватель, недавно защитил кандидатскую диссертацию, является автором книги «Этика. Очерки», изданной в Томске в 1962 году. Перед нами предстал молодой доцент, роста выше среднего, с небогатой шевелюрой, высоким лбом, энергичными подвижными губами, чуть выдвинутым подбородком, свидетельствующим о силе характера и духа, способности постоять за свои идеалы и принципы. Он говорил негромко, не растекался по листве многословия и бесплодного мудрствования, не пользовался написанным заранее текстом, редко доставал листочки из кармана, чтобы процитировать какого-либо автора. В речевоздействии лектора на нас было много тайн, он говорил просто и ясно, но так умел составить слова, что они входили в нас и наводили в нашем сознании свой порядок.

Подобное впечатление своими выступлениями Селиванов производил на слушателей во время дискуссий в клубе, который он вел при областной Тюменской библиотеке, в литературном объединении нефтегазового университета, на научно-практических конференциях разного уровня, на заседаниях кафедры, когда анализировались коллективные посещения лекций и семинаров преподавателей и когда обсуждались интересные работы философов страны, во время вечеров вопросов и ответов в студенческих общежитиях, организованных кафедрой философией, перед рабочими бригады каменщиков В. Скорикова (кафедра шефствовала над ней несколько лет).

Надо признать, образ жизни, который исповедовал и практически осуществлял Федор Андреевич, не каждый, наверное, мог выдержать. Будучи заведующим кафедрой, он наравне с другими коллегами вел учебную нагрузку, не снижая ни одного часа, имел аспирантов, часто встречался с художниками, артистами драматического театра, музыкантами. Я не помню ни одной выставки тюменских художников, новых спектаклей театра, презентаций книг, на которых он отсутствовал. Все ждали его выступление, он отвечал на многочисленные письма корреспондентов, на все хватало сил и терпения. В то же время Селиванов много писал, выходили монографии, книги, статьи. Ни разу не слышал от него, что ему не хватает времени, никогда не жаловался на отсутствие здоровья, хотя перенес несколько сложных операций. Эти табуированные для него темы не поднимались коллегами в его присутствии. В его научных и художественных произведениях также наличествовала простота и ясность. Очень часто за анализом научных, художественных текстов ученого, писателя, образов положительных персонажей от противоречий теряется сам автор. Этого не происходит, когда читаешь Селиванова, впечатление такое, что слышишь его голос.

Научные интересы Селиванова впечатляют. Чем только не интересовался и, соответственно, не выказывал практически свою всеохватность профессор ― этика, эстетика, логика, эвристика, истина и заблуждения, диалектика, разум, культура поведения, публицистика, сказки, рассказы, стихи и многое, о чем он успел написать. Он словно искал свое настоящее призвание, пробуя себя в разных жанрах литературы, науки, культуры. Одна из центральных тем его научного творчества ― соотношение разума и познания. Во все времена эти составляющие не утратили гармонического синтеза и равновесия двух начал человеческой деятельности. Он сам образовывал свой ум путем самостоятельного и произвольного чтения. Особо хочу подчеркнуть влияние на формирование Селиванова выдающегося философа П. В. Копнина, директора института философии АН УССР, перед авторитетом которого Федор Андреевич преклонялся, он считал его своим учителем, наставником, слушал его лекции в Томском университете.
И все-таки универсальным принципом, на мой взгляд, присутствующим во всех его научных и художественных работах является культура, объясняющая мораль социальных изменений и превращений в стране. В статье «Теряем Родину», опубликованную в журнале «Наш современник» № 5 за 2011 год, он писал: «Могущество страны определяется не только экономикой, но и культурой. Традиции в культуре выполняют роль обручей на бочке, скрепляющих общество. Возрождение лучших народных традиций чрезвычайно необходимо в эпоху аномии ― распада норм в обществе. Традиции и Родина почти одно и то же. Любовь к Родине ― это патриотизм, который является величайшей добродетелью».

Статья отражает не прекраснодушие, а горестное ощущение реальности, жестокое чувство несправедливости из-за осознания невозможности осуществления возвышенных идеалов. Многие статьи и книги Селиванова наполнены реальными событиями, фактами, они получают свое соподчиненное место и свое истолкование, видение современной действительности. Он никогда не отворачивался от широкой общественной проблематики, всегда мыслил утилитарными категориями, являющимися следствием его неспособности к компромиссам. На этой почве у него возникали конфликты с коллегами и друзьями. Приведу лишь один пример, касающийся автора данной статьи, относящегося к Селиванову, как к учителю.

Мной была опубликована статья «О соотношении науки и веры», в которой я попытался показать, что многие научные открытия предсказаны в «Книге книг» и какую роль в жизни великих людей сыграла Библия, сославшись на Бойля-Мариотта. «В сравнении с Библией все человеческие книги являются малыми планетами, которые свой свет и блеск получают от Солнца». И далее подчеркиваю, что религия не мешала верующим ученым в их деятельности, а наоборот, как писала директор института мозга РАН Н. П. Бехтерева: «Многие часто задают вопрос: а не мешает ли вам то, что вы верите в Бога? Нет, в исследованиях мне это помогает». Вечером раздается звонок, Федор Андреевич без предисловий, цитирую по памяти: «Как Вы могли написать такую статью, это же надо додуматься, что Библия является универсумом, и ее одной достаточно (изучить и понять), чтобы стать образованным человеком, какая-то поповщина».

Федор Андреевич, речь в данном случае идет о русских крестьянах, которые, по словам зарубежных авторов и немецкого историка Шубарта, читали одну книгу Библию и поражали иностранцев своей мудростью и нравственностью, с этой книгой умирали не только простые люди, но с ней прощались с жизнью Л. Толстой и Достоевский. Наши диалоги продолжались, однажды я имел неосторожность сказать: «Вы писали о русском философе и поэте Вл. Соловьеве, а он, между прочим, был невысокого мнения о ученых-атеистах». «Где это Вы вычитали», ― далее следует монолог с нелицеприятными оценками в адрес поповствующих… Продолжаю: «В письме к Е. В. Романовой Вл. Соловьев пишет: «Все великие мыслители ― слава человечества ― были истинно и глубоко верующими (атеистами же были только пустые болтуны)». Его письма, т. 3, стр. 73». Через три дня звонит. Нашел это письмо и не согласен с Вл. Соловьевым. И сразу, чтобы закончить разговор на эту тему: «Вы не знаете, кто такой Жорж Блон?» «Знаю, писатель, историк, много написавший о морях, океанах и путешествиях, у меня есть его книга «Тайны трех океанов». «Неужели, принесите на кафедру». И через некоторое время приносит рассказ «Панамская дама», связанный с Жоржем Блоном, в литературно-художественный альманах «Арион-14», где и был опубликован. В этом альманахе, который мне пришлось редактировать более 12 лет, Селивановым было опубликовано много рассказов, и после выхода нескольких художественных книг я дал ему рекомендацию для вступления в члены Союза писателей России.

Однажды, гуляя по парку и продолжая разговор о религии, я приобнял его за плечи и сказал: «Мы умрем, Федор Андреевич, оба православными». Он произнес: «А я крещеный». За несколько дней до ухода в другой мир я увидел Селиванова в Знаменском соборе, он стоял перед иконой Божьей Матери и молился. Удивительный человек находился подле нас, это начинаешь осознавать с возрастом. Работоспособность Федора Андреевича поражала и удивляла, он до последнего своего часа сохранял память и ясность ума. В последний день своей жизни он писал за столом, после праведных трудов прилег отдохнуть и умер, не обратив внимания на смерть…


ПРОСВЕТИТЕЛЬ

Равнодушие, с которым люди относятся к своему питанию, кажется странным, эта странность выражается в легкомыслии людей к еде, приводящем их к соматическим изменениям в организме человека. Они расплачиваются своим здоровьем, а когда начинают осознавать свою беспечность, находят утешение в том, что сосредотачиваются на поисках экологически чистых продуктов, помогающих исцелению души и тела. Конечно, приходится признать, что с ростом населения во многих регионах земного шара растет производство модифицированных продуктов, вызывающих изменения в иммунной системе человека. Сегодня известно, что в сельском хозяйстве при выращивании овощей и фруктов, злаковых культур применяются до 200 ядохимикатов, многие из которых ― отравляющие вещества прямого действия. Возник «нитратный бум», вызывающий повсеместно потенциальную канцерогенность продуктов. Необходимо учитывать и негативное влияние загрязнения окружающей среды на питание. На этом фоне разыгрывается вся токсикологическая, микробиологическая, инфекционная трагедия общества.

Мой коллега Николай Матвеев-Зотов придавал большое значение поиску естественных, хороших продуктов питания, и об этом хочется рассказать. В свободное от лекций и занятий в университете время он звонил мне и предлагал поассистировать, прошвырнуться по магазинам, в которых, по его мнению, продукты не имеют большого количества нитритов и нитратов. Посещение торговых точек он предварял субъективно-средовым воображением, тщательным, до мелочей выверенным продумыванием.

Это был своеобразный ритуал. Заранее набрасывался сценарий: сколько взять с собой денег и пакетов, на каких автобусах ехать, сколько пересадок, адреса магазинов, записанные на листках и положенные в мелкие кармашки любимого рюкзака, с которым Николай Дмитриевич не расставался, выходя из дома. В продуктовых магазинах профессор отоваривался частично, немного. Необходимо пояснение: он брал продукты на пробу: мясо, колбаса, рыба, консервы предназначались для кота Васьки. Васька был дегустатором, непререкаемым авторитетом в распознавании некачественных продуктов, и убедить Матвеева, что кот может ошибаться в своих вкусовых предпочтениях, было невозможно. Друзья посмеивались над чудачествами философа.

Тот, кто смеется над приметами, не всегда умнее того, кто верит им, люди устроены так, что питать иллюзии свойственно не только наивным чудакам, но и мудрецам. Если Васька начинал есть ишимскую колбасу, она приобретала статус деликатеса и становилась продуктом, употребляемым семьей во время трапез. Но бывало и так, что Васька, понюхав рыбу или содержимое консервов, равнодушно отходил от своей посудины в сторону, да еще в знак презрения подергивал задней правой ногой. Рыба, колбаса, консервы летели в мусорное ведро.

Васька был красавцем, короткошерстным, крупным, черного окраса, и только подбрюшье и лапы, как носочки, были белыми. Была у кота еще одна, немаловажная для домочадцев функция. Если у кого-либо начинала болеть голова (а этим часто страдала хозяйка Людмила Ивановна), Васька проявлял инициативу, устраивался на плечах больного ближе к голове в виде меховой накидки или воротника, и через полчаса головные боли проходили, но целитель на какое-то время становился вялым, сонливым, видимо, терял часть своей энергетики.

За экологически чистыми продуктами мы ездили в деревню Друганово, где у Николая Дмитриевича был дом, оставшийся от родителей. Философ знал всех жителей, здороваясь, называл каждого по имени-отчеству. Он вникал в дела и проблемы людей, знал, какая живность имеется в том или ином подворье, у кого недавно отелилась корова, сколько появилось поросят, даже количество куриц, и все ли они несутся. В деревне у добрых хозяев мы покупали молоко, сметану, творог, яйца, сыр, никогда не торговались. Правда, однажды на предложение одного хозяина купить у него тушку гуся, узнав цену, Николай Дмитриевич, смутившись и отведя глаза в сторону, тихо произнес: «Профессору не по карману».
Любил разговаривать со старухами, которым было за девяносто, они жили в своих пятистенных домах, восхищался их мудростью, памятью, деликатностью, оконными резными наличниками, дымниками над печными трубами, чистотой и самоткаными половичками в каждой комнате. Человек не может ограничиваться только телесной оболочкой, ему необходимо продолжение, состоящее из веры, дома, ограды, огорода. В одной из статей Николай Дмитриевич писал о старухах: «Храма у них нет, они не могут ходить на службу. Иконы они, конечно, сохранили с той поры, когда церкви разрушали, иконостасы разбирали. И вот что я важное о них понял: они греха боятся, греха праздности. Они все время работают».

Профессор не ограничивался только поисками экологически чистых продуктов, его посещение магазинов, в которых торговали промышленными товарами, вызывало у посетителей неподдельный интерес и восхищение. Философ скрупулезно, с какой-то маниакальной последовательностью, вызывая иногда легкое раздражение у продавцов, перебирал шарфы, свитера, носки, трусы, майки, рубашки, исследуя этикетки, где указывались проценты. Он покупал вещи для себя и семьи только те, которые составляли 100 % шерсти и хлопка. Его не интересовала красивость вещи, он подходил к ней с утилитарной точки зрения, видя смысловую значимость в ее полезности. Если рассматриваемые вещи указывали, что в них 5-10 % синтетики, Матвеев начинал монолог в присутствии покупателей, заканчивая его цитатой из Библии о вредности одежды, состоящей из разных волокон, веществ: «Не надевай одежды, сделанные из разных веществ, из шерсти, льна и других вместе» (Второзакон, 22, 11).

Незабываемые поездки в деревню Друганово… Они всегда были связаны со сбором ягод, грибов, купанием в Черной речке, в зимнее время топили баню, приводили в порядок двор, очищая его от снега, готовили ужин. Немногочисленные приглашенные гости, среди которых были художники, музыканты, ученые, писатели, с нетерпением ждали вечернее чаепитие, так как знали, что радушный хозяин дома будет читать стихи разных поэтов. Иногда друзья привозили «заморского гостя», т. е. не местного начитанного поэта, стараясь провести интеллектуальный поэтический турнир-соревнование.

Однако не находилось ни одного человека, который во время поединка мог бы продержаться несколько часов, все сходили с дистанции, Николай Дмитриевич, не повторяясь, продолжал читать стихи всю ночь, а слушатели так и не могли узнать пределов его интеллектуальных возможностей. До чего же это поучительно было наблюдать, как победитель ведет себя скромно, стараясь найти достоинства побежденного. Он стихами, поэмами разных авторов, своими комментариями, их анализом по методу любимого им писателя Вл. Солоухина восхищал и побуждал нас прислушиваться к голосам доброты, кротости, справедливости, внутренних размышлений. Иногда во время пребывания в зотовском доме между гостями возникали нешуточные мировоззренческие русские словесные баталии, приводящие к охлаждению между друзьями, к паузам во взаимоотношениях на какое-то время. Однажды на мой вопрос, что больше всего тревожит Зотова как гражданина в наше время, он ответил: «Коммерциализация общества, происходит убывание у людей совести, нарастание агрессии, возрождаются ранее дремавшие инстинкты, поведенческие структуры, которые нужны только в период страшного дикого капитализма».

Сегодня число чиновников в России увеличилось по сравнению с СССР, но тогда населения было больше на 100 миллионов. Если так дело пойдет и дальше, то скоро некому будет работать в производственной сфере. Коррупция захлестнула страну. Меня тревожит состояние, сложившееся в науке, сегодня за деньги покупаются кандидатские и докторские диссертации, слушать некоторых горе-ученых на конференциях ― тошно. Создается впечатление, что у нас нет никакой другой шкалы успеха, кроме денежной, нет ничего святого. СМИ нас пичкают убийствами, насилием, суицидом, драмами, трагедиями. Неужели мы дойдем до такого состояния, как написано в священных книгах, когда живые будут завидовать мертвым. В такие смутные времена общества смерть сберегает людей, а не разрушает их, не предает их забвению. Кажется, А. Л. Чижевский написал:

«В сметенье мы, а истина-ясна.
Проста, прекрасна, как лазури неба;
Что нужно человеку? Тишина,
Любовь, сочувствие и корка хлеба».

В одной из последних своих статей «Проецирование моралистических интуиций на предмет как способ приближения к эйдосу (В процессе размышления о наказании)» Николай Дмитриевич писал, что человек сам «в себе взращивает разрушительное для себя греховное чувство. Человека всего более разрушает его собственный грех. Преодолей в себе неприязнь, злое чувство к другому, и это избавит тебя от порочного стремления мстить и карать». Статья опубликована в научном сборнике «Этика, мораль, нравственность: Россия и современный мир. Материалы Всероссийского симпозиума» (Тюмень, 2006 г.). Нравственная разрушительная трансформация людей, как в миниатюре, отражается на всем обществе. Об этих проблемах философ писал еще в советское время в книге «Нравственное самоопределение личности» (Москва: изд-во «Знание», 1983 г.) и монографии «Личность как субъект нравственной активности: природа и становление» (Изд-во Томского университета, 1984 г.).

Все его научные работы проникнуты поисками путей приобщения к вековечным ценностям христианской традиции. В статье «Где искать ответ?» (2006 г.) философ анализирует Ветхий и Новый Завет и, обращаясь к соотечественникам, призывает их не только молиться за спасение России, но и творить во благо Родины, ибо вера без дел мертва. Свою статью он заканчивает следующими словами: «Что касается цивилизационных свершений, характерных для начавшегося века, то они, пожалуй, как никогда ранее, усиленно споспешествуют внешнепредметному обеспечению жизни в ущерб ценностям духа. Ошалевшего от суперкомфорта и гедонистической вакханалии человека мчат по автобанам и хайвэям прямо в направлении к входу с начертанным над ним безжалостным предупреждением: «Оставь надежду всяк сюда входящий».
Он своими статьями, блистательными устными выступлениями ― эрудит и оратор был уникальный ― старался иногда примирить непримиримое, понимая, что общество не скреплено общей идеей, идеологией, разумом, не оживлено чувством собственного достоинства. Николай Дмитриевич Зотов-Матвеев преподавал философию в университете около сорока лет, его студентами и аспирантами были несколько тысяч молодых, а теперь уже и не очень молодых людей, живущих во многих странах, на всех континентах земного шара. Все они преисполнены великой благодарности к человеку высочайшей культуры, образованности, скромности, искреннейшей отзывчивости. Иногда задумаешься о смысле человеческого существования, как удручающе быстро летит время: «А дни, как гуси, пролетели».

Вспоминается один случай. Возвращались с Николаем Дмитриевичем с корзинами грибов, зашли на Другановское сельское кладбище, где похоронены его родители. Стоим у могилы матери, и он говорит: «Не хотел бы я лежать в мертвом городе, здесь мое место, рядом с отцом и матерью, здесь, на бугре, небо приспускается, и дует ветерок, гуляет по-особому, хорошее, сухое место…». В деревне Друганово Зотов и был похоронен. Уже семь лет его нет среди друзей, коллег. С годами все острее ощущаю для себя невосполнимую потерю, он был для меня духовной опорой, нравственной укрепой. В тяжелые, тягостные минуты жизни хочется взять телефонную трубку, набрать номер и услышать бодрый, дорогой голос: «Здесь Зотов», услышать стихи неведомого для меня автора, новый анекдот…


НЕПРИЗНАННЫЙ ФИЛОСОФ

Среди многих русских мыслителей Василий Розанов (1856–1919 гг.) занимает особое, можно сказать, исключительное, отличное от других место. В чем же эта особенность, исключительность?

Творения В. В. Розанова, их сущность напоминают непредсказуемость, начиная от замысла идей и заканчивая их выводами. Творчество русского мыслителя требует индивидуального подхода, и каждый, кто погружается в его произведения, испытывает либо разочарование из-за отсутствия системного и последовательного изложения мысли или восхищение гениальностью, оригинальностью идей, изложение которых было, с точки зрения литературы, прекрасным.

Первое и единственное философское произведение В. В. Розанова «О понимании ― опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания» (1886 г.) рассматривает как антагонизм между наукой и философией, он пытается преодолеть это противостояние. Сам подход к данной проблеме доказывает, что мыслитель не считает философию наукой. По его мнению, человеческий дух является нематериальной субстанцией, способной творить различные формы, т. е. идеи, налагая их на материальную субстанцию. Когда происходит разрушение тела, дух пребывает как «форма чистого существования, неограниченная никакими пределами».

Эта книга В. Розанова ставила философию в такое положение, при котором онтологическое понимание должно объединить «все схемы разума» со «всеми сторонами бытия» и установить или выявить истинность существующего. Тема «понимания» затрагивала вопросы религии, пола, семьи, человеческой жизни. Все эти темы будут лежать в основании большинства его статей и книг, в которых в явной или завуалированной форме путем сочетания умозрения и опыта он приходит к субъективному пониманию как интегральному познанию. В данной книге не обнаружился философский и литературный оригинальный дар «позднего» Василия Розанова. Философский трактат остался почти незамеченным. На него лишь откликнулся Н. Н. Страхов.

Сам Розанов о периоде его философствования написал так: «Встреть книга какой-нибудь привет, и я бы на всю жизнь остался философом. Но книга ничего не вызвала, тогда я перешел к критике, публицистике». И в этих жанрах несостоявшийся философ достиг выдающихся результатов, и, наверное, хорошо, что философское творчество было прервано и будущий мыслитель, пережив кризис, обратился к историко-культурным и литературным темам, где косвенно продолжил разрешать философские проблемы «мира человеческого». В. Розанов в своих произведениях: «Легенда о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе», «Статьи о браке», «Сумерки просвещения», «Религия и культура», «В мире неясного и нерешенного», «Около церковных стен», «Темный лик: метафизика христианства», «Опавшие листья», «Уединенное», «Апокалипсис нашего времени» и др., явился продолжателем традиции славянофилов второго поколения, то есть «почвенников» Н. Страхова (считал своим крестным отцом, учителем) А. Григорьева, К. Леонтьева, Ф. Достоевского.

В. Розанову принадлежат блестящие статьи о К. Леонтьеве и Ф. Достоевском, которых он очень ценил, и которые, по его признанию, оказали на него большое влияние своим творчеством.

Надо отметить, что Розанов был гениальным журналистом религиозно-мистического направления. Наблюдая реальную жизнь людей, он откликался своими статьями на злобу дня с неожиданными философскими обобщениями, приближающимися к религиозным проповедям, похожими на «Дневник писателя» Ф. Достоевского. Несмотря на некоторые его «шарахания» в сторону либерализма, консерватизма и даже критику христианства, Розанов проявил себя как религиозный мыслитель, и вся его духовная эволюция совершилась внутри его религиозного сознания. В своей замечательной статье «Номинализм в христианстве» он выступает как искатель подлинного христианства на Земле. Его слова: «Глубин христианства никто еще не достиг, ― и эта задача, даже не брезжившаяся Западу, может быть, есть оригинальная задача русского гения».

Многочисленные статьи мыслителя указывают на его особый литературный жанр, связанный с философствованием и, можно сказать, о том, что его художественное произведение становится одновременно философским произведением.

Иногда мысль его рождается из бытовых мелочей, нелепостей обыденной жизни и доходит до апелляции к Высшему началу, к Богу, способному объединить любые разноречивые суждения, ощущения, поступки, линию поведения того или иного персонажа.

Некоторые произведения русского мыслителя являются нам, читателям XXI века, в форме кристальных афоризмов, они сияют и переливаются, как изумруды.

И правы те исследователи его творчества, которые утверждали, что В. Розанов был самым гениальным стилистом в русской философской публицистике его времени. Он обращался к темам, проблемам, которые его заинтересовывали, поражали, удивляли. Он интуитивен и субъективен, интуиция его всегда насыщена глубокой мыслью. Вот как он сам пишет: «Никогда не догадывался, не искал, не соображал. Это обыкновеннейшие способности совершенно исключены из существа.

Но вдруг поражало что-нибудь. Мысль или предмет. Пораженный, выпучивал глаза и смотрел на эту мысль или на этот предмет, иногда годы. В отношении к предметам и мыслям была зачарованность». По мысли Розанова, каждый человек обязан прочесть «внутренние письмена» своей жизни, дарованной ему Богом. Всевышний даровал ему особый талант публициста. Интересна его характеристика стиля своих писаний: «Вывороченные шпалы. Песок. Камень. Что это ремонт мостовой? Нет, это ― сочинения Розанова. И по рельсам несется уверенно экспресс». Последнее свое произведение, написанное в 1918 г., В. Розанов назвал «Апокалипсис нашего времени». В этом произведении он сознательно противопоставляет Ветхий Завет — Новому Завету, демонстрируя идеологию того и другого. Его последняя книга вместила в себя горькие размышления о гибели России и ее великой русской культуры, он затрагивает в ней прежние темы, связанные с христианством, язычеством, семьей, полом, жизнью и смертью.

Все книги Василия Розанова предстают в виде дневника, в котором русский философ-публицист через свой духовный, нравственный опыт постигает реальное бытие, реализуя свою эстетически-философскую концепцию. В конце жизни, теряя близких по духу, родных людей, у В. Розанова появляются апокалипсические настроения, они становятся доминирующими, определяющими. И тем не менее, в его рассуждениях есть идеи, значения которых связаны с живым человеком, его бессмертием, путь к священным началам жизни, любви, нежности, радости бытия.

Он писал: «Переход любви в рождение ― есть как бы земная эманация, на землю пролияние существенно неземного, потустороннего начала; из него рожденный берет в себя потусветную искру, но уже в меру этого родивший лишается ее. «Не рождая», в будущем веке человек весь перейдет в ощущение переполненного существования, любовь и нежность, которая уже не истощается. Это будет вечная влюбленность без обладания, без разрешения, тот нимб непорочнейшего слияния, коим на земле она начинается и часто долго длится».

Василий Васильевич Розанов, великий русский религиозный мыслитель, своим возвышенным словом наполняет душу человека радостью и состраданием, его произведения заставляют думать и прозревать. По глубине художественной и философской интуиции он, пожалуй, не имел себе равных, и интерес к нему как писателю и философу у людей XXI века будет постоянно возрастать.


ЛИДЕР СЛАВЯНОФИЛОВ

«Мы постигаем истину
не только разумом, но и сердцем…».
Блез Паскаль

Славянофильство как мощное общественное противоречивое явление, движение философской мысли, возникло в России в первой половине XIX столетия. Лидером этого движения был Алексей Степанович Хомяков (1804–1860 гг.). Он родился в селе Ивановское ныне Данковского района Липецкой области в старинной дворянской, глубоко верующей семье, благодаря чему всю жизнь отличался глубокой религиозностью. С самого раннего детства Хомяков поражал окружающего его людей не по возрасту глубокомыслием и познаниями из различных областей наук. В восемнадцать лет он стал кандидатом математических наук, но не продолжил свои научные изыскания в Московском университете, а поступил на военную службу. После выхода в отставку ученый полностью посвятил себя литературной и общественной деятельности. Большое влияние на первых славянофилов Хомякова и братьев Киреевских оказало общество «любомудров», членами которого они были, руководимое молодыми мыслителями В. Ф. Одоевским, Д. В. Веневитиным. Они изучали немецкую философию, выезжали в Германию, лично познакомились с Гегелем, Шеллингом и через их труды пытались понять развитие всемирной истории и место в этой истории, России. Фамилия Хомяков появилась в печати с семнадцати лет, он перевел некоторые труды древнеримского историка Тацита, выступил в роли драматурга, поэта, опубликовал статьи по философии, истории, богословию, экономике, лингвистике, этике и эстетике.

Чем только ни занимался Алексей Степанович: увлекался живописью, медициной (гомеопатией), пытался внедрить различные усовершенствования в сельском хозяйстве. Он изобретатель машин и приспособлений, запатентованных в Англии, автор экономического проекта освобождения крестьян России. Современники Хомякова отмечали, что в дискуссиях ему не было равных, оппоненты признавали талант, колоссальную эрудицию, феноменальную память неуязвимого спорщика. А. Герцен, идейный противник вождя славянофилов, называл его «Ильей Муромцем», рыцарем, спавшим вооруженным, использовавшим сократовский метод в споре, который был прирожденным диалектиком. Процитирую выдающегося оппонента Герцена, его «Былое и думы», давшего объективную оценку Хомякову, великому спорщику: «Боец без устали и отдыха, он бил и колол, нападал и преследовал, осыпал остротами и цитатами, пугал и заводил в лес, откуда без молитвы выйти нельзя… Удивительный дар логики, быстрота соображения, память чрезвычайная, объем понятий широк, верен себе». И прежде чем непосредственно перейти к осмыслению творчества мыслителя, не могу себе отказать еще в одной цитате, характеризующей дар Хомякова.

Историк М. П. Погодин писал: «Какой ум необыкновенный, какая живость, обилие в мыслях. Сколько сведений, самых разнообразных, соединенных с необыкновенным даром слова, текущего из его уст живым потоком! Чего он не знал! Не было науки, о которой Хомяков не имел бы обширнейших познаний…».

Врач, механик и геолог,
Поэт, философ и теолог.
Общины русский публицист,
Он мудр, как змий, как голубь чист.

У поэта Д. Веневитинова в 1826 году по просьбе А. Пушкина Хомяков прочел свою драму «Ермак». Вот какую лестную оценку дал великий поэт: «Это есть произведение, более лирическое, чем драматическое, успехом оно обязано прекрасным стихам, какими оно писано».

В своих сочинениях, а их составило 8 томов, «О старом и новом», «Записках о всемирной истории» в трех томах, Хомяков развивал идеи различия путей России и Запада и всеславянского братства, эти идеи продолжали волновать не одно поколение русской интеллигенции, ученых, не исключая современных преобразователей России. Ученый предлагает органическую целостность истории, в которую включаются различные типы развития государств с их особенностью и религиозной принадлежностью. Он критикует идеологию европоцентризма, рассматривая европейскую культуру как клонящуюся к закату, прошедшую свою высшую стадию развития. Философ не приемлет познаваемость мира немецкими учеными посредством абстрактных, логических, рациональных доводов, оторванных от действительности, от чувствования, художественного «таинственного ясновидения». Он утверждал: «Самые важные истины, какие только дано познать человеку, передаются от одного к другому, посредством чувствования, одним намеком, пробуждающим в душе скрытые ее силы». Второй фактор, влияющий на познаваемость мира, мыслитель видит в интуитивном прозрении, основанном на отношении человека к «творящему духу», в его вере, которая предопределяет и образ мыслей, и образ его действий.

В «Записках о всемирной истории» Хомяков много размышляет о религии, о ее влиянии на судьбы человечества. В области богословия он, по существу, был первым русским философом, попытавшимся выразить в философских категориях дух православия. Исследователи, изучающие тот период времени, осознавали влияние протестантизма и католичества на жизнь общества. Мыслитель пытался развести эти понятия, выделяя Православную Церковь как мистическое тело Христово и богочеловеческий организм. «Церковь есть живой организм истины и любви, единство благодати, она многоипостасна, живущая во множестве творений, целостный богочеловеческий организм». Только в Церкви, по мнению мыслителя, человек осознает самого себя, чувствует себя свободным, осознает духовное единство духа братства и смирения с людьми и со Спасителем. В сельской общине, соборности мыслитель увидел экономическое воплощение духа братства. Это понятие общины перешло к народникам как культ соборности, общины и будущего развития российского общества. Соборная гносеология является одной из самых оригинальных сторон хомяковского учения, она получила систематическое выражение в позднейших трудах русских религиозных философов, в частности, трудах философа князя Евгения Трубецкого.

Славянофилы во главе с Хомяковым предлагали пути развития России исходя из богатейшего духовного наследия, созданного русским народом на протяжении тысячелетней истории, коим являлись община, соборность, православие, народность, монархия, культура. «Всемирное развитие истории, ― писал Хомяков, ― требует от нашей Святой Руси, чтобы она выразила те всесторонние начала, из которых она выросла». Западники ориентировались на ценности, связанные с рационализмом, индивидуализмом, прагматизмом, свободой, равенством и братством, которые как системы, поведенческие структуры не имеют ничего общего с началами духовной жизни русского общества.

Полемика Хомякова с лидером западников П. Чаадаевым и его последователями о будущем пути развития России привела к оформлению двух мощных социально-общественных течений в России, существующих и по сей день. Конфликт между западной цивилизацией и Россией приобретает все большую остроту. Имеется прямая зависимость между обогащением Запада и обнищанием народов России, речь не идет только о санкциях. Наша страна в глазах европейских политиков является сырьевым придатком, страной третьего мира. Видимо, России суждено в основе своей истории не нарушать священные традиции, связанные с духовными императивами, моральными ориентирами, а не материально-физическими потребностями, которые имеют тупиковый путь, характер развития западной цивилизации. В одном из стихотворений Хомяков писал нам всем:

Но помни: быть орудьем Бога
Земным созданьям тяжело;
Молись молитвою смиренной
И раны совести растленной
Елеем плача исцели!

Будущую Россию Хомяков видел во главе православно-славянского мира. Высокое предназначение России накладывает на нее великую ответственность. Наша страна, по мнению философа, может стать в будущем как высоко моральное общество творческой силой мирового исторического процесса, логика которого ведет к созданию новой морали, всечеловеческой культуры, общества, в котором не будет войн, а будут братские отношения среди людей на всех континентах земного шара Дай-то Бог осуществления такого величайшего проекта нашего великого русского соотечественника Алексея Степановича Хомякова!


ЭТНОГРАФ РАССКАЗЫВАЕТ…

«В молодости мы постигаем мудрость.
С возрастом ― ее проявляем».
Жан-Жак Руссо

Книга известного профессора Томского государственного университета Кулемзина Владислава Михайловича «Записки этнографа», («Издательский Дом Томского государственного университета, 2018 г.) отражает многочисленные экспедиции по Сибири, встречи этнографа с представителями малых народностей, проживающих в районах Крайнего Севера, с учеными разных стран во время международных конференций. Автор коротких рассказов воспринимает жизнь малых этносов как бесчисленное количество уровней бытия во всех проявлениях, причем эта реальность простирается в разном временном измерении, и действуют персонажи разного поколения, несмотря на контрасты жизни, не в замкнутом, хотя в традиционном противоречивом, иногда очень жестоком мире. Движение времени не проходит бесследно для людей, как, впрочем, и для самого автора. Его общение с малочисленными этносами ― хантами, селькупами, манси, эвенками ― позволило ему, как он пишет в предисловии, выявить «несколько специфических этнографических срезов, позволяющих уловить некоторые особенности различных сословий современной Сибири, а значит ― и России». Рассказы, написанные с юмором, высвечивают серьезные проблемы, например, почему северные народы не всегда принимают блага современной цивилизации. Почему язычество так глубоко пустило корни и нужно ли их вырывать, и можно ли просвещением цивилизовать детей природы? Какие трудности испытывают малые народности в процессе христианизации? В данном случае не последнее слово в этом вопросе остается за исследователем, который изначально призван служить посредником между людьми. Ученый, не уклоняясь от своей наипервейшей обязанности ― создать целостную концепцию, где здравому смыслу отведена позитивная, самостоятельная роль, открывает возможности для многостороннего подхода в изучении малых народов с их традициями и верованиями. Малые этнические народы полагают, что все в мире повторяется, мир представляет собой сложившуюся систему, и разрушать ее нельзя и, соответственно, мир со сложившимися устоями и традициями. Отсюда ― отсутствие страха у них перед смертью, они относятся к ней как к чему-то обычному, естественному, обязательному. Для народов, живущих в районах Крайнего Севера, природа является святыней (глава «От бересты к Пластмассе»), с которой они связаны с детства. Это своего рода благоговение перед величием природной данности, которую они наделяют человеческими чертами. У этих народов существует генетический код, он останавливает (экзистенциально) их, не нарушая сложившееся веками трепетное отношение к природе.

Этнограф в своей книге знакомит читателя с обрядами рождения детей и смерти, ритуалами, традициями народов природы. Подробно автор рассказывает читателям о способах добывания рыбы, ее хранении, долблении лодок, использовании бересты коренными народами Сибири.

При чтении книги «Записки этнографа» иногда закрадывается мысль, а может, народы природы по своему укладу, отношению к природе, стилю жизни стоят в нравственном отношении выше современных, цивилизованных народов, особенно тех, в которых приняты законы о браках людей одного пола? Не все этносы повторяют пути, пройденные в свое время человечеством, точно так же как приобщение культурно отсталого социума к более передовой культуре не влечет за собой повторения всех этапов культурного развития. Знаю автора книги со студенческих лет, он представляется читателю как незаурядный рассказчик, проявивший не только декламаторские, но и артистические способности, особенно в знаменитом рассказе «Иконка». Я слышал «Иконку» несколько раз и почти запомнил ее дословно, Кулемзин перенес свои байки с устного повествования на вербальный (письменный) уровень. Автор, передавая сказание «из пятых уст», добивается художественного впечатления правдивости описываемых событий, устанавливая для себя жанровый поведенческий признак, который с умилением принимается зрителями, воздействуя словом и мимикой на самые глубокие струны человеческой души. Юмор не может что-либо обесценить, он подчеркивает равенство, совместимость, теплоту взаимоотношений. Шокирующее переплетение сакрального и юморного кажется смелым новаторством в процессе чтения книги «Записки этнографа». Конечно, письменные истории ученого-рассказчика, тонко чувствующего аудиторию, умевшего применяться к любым вкусам, запросам, настроениям, частично утрачивают представление в лицах.
Мало того, я не раз слушал разные байки своего сокурсника, смеялся и восхищался, когда он, имитируя какого-либо персонажа, становился соавтором, сохраняя сюжетную канву. Помню, как Владик перед началом лекции по истории средних веков имитировал преподавателя, но заметил, что никто не смеется. А когда сел на свое место, обнаружил рядом ректора университета (пришедшего до лекции к коллеге) Данилова Александра Ивановича, выдающегося историка-медиевиста, депутата Верховного Совета СССР, будущего министра просвещения РФ, который севшему рядом студенту сказал: «А Вы знаете, похожи»… Рассказы-байки Владислава Кулемзина вызывают смех, радость узнавания, тревогу за состояние сибирской природы, изумляет то, что скрыто за горизонтом. Преимущество рассказчика, прежде всего в том, что он озабочен не столько раскрытием авторского замысла, сколько стремлением донести до зрителя свое собственное понимание, адекватно передать то, что слышал из уст, скажем, старика ханта ― охотника или рыболова. Причем, в основании авторской постановки уже изначально присутствует элемент зрительского восприятия. Сила этой позиции заключается в том, что она позволяет найти себя в жанре сказителя, самореализоваться как творческой личности. Байки Владислава Кулемзина полны восхищения нестандартными поступками людей, многообразием неведомого для нас мира, нескончаемого любопытства и любви ко всему живому на земле.


Примечания

1
Достоевский Ф. Собр. соч. М.: Наука, 1983. Т. 25. С. 199.

2
Ломоносов М. В. Избранные произведения. В 2-х томах. Т. 1. М., 1986. С. 219.

3
Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. В 10-и томах. Т. 7. М.-Л., 1950–1953. С. 257.

4
Пушкин А. С. О предисловии г-на Лемонте к переводу басен Крылова И. А. Полн. собр. сочинений в 10-и томах. Т. 9. М.: Худ. лит., 1978. С. 95.