Артур Чернышов
РАЗНОЛЕТЬЕ
С НАДЕЖДОЙ И ВЕРОЙ
былички, небылицы
КРЕПКИЕ КОРНИ
Смотрела Машенька, как подруги замуж выходят, ждала, крепилась, а потом раздобыла здоровенное полено и вырезала из него мужа.
Получился муж не хуже других — с руками, ногами и всем остальным, что мужу полагается. Прошлась Машенька по магазинам, костюм купила двубортный, белья, одела мужа и посадила за стол напротив себя чай пить.
— Варенья положить кизилового? — спрашивает Машенька и под столом противоположный стул толкает. Муж тут же головой кивает, положи, мол.
— А бараночек свежих? — ласково интересуется Машенька. Муж снова кивает, съем, мол, с удовольствием, спасибо.
Почаевничали, Машенька посуду вымыла, в ночную рубашку оделась и с мужем спать легла. Как у всех людей.
Неделю живут, месяц.
Машенька мужу все про жизнь свою рассказывала. Муж слушал внимательно, с сочувствием, ни разу не перебил. Ни с кем у Машеньки такого понимания не было.
— Что-то ты изменилась, похорошела? — с подозрением косились на Машеньку подруги. — Никак мужа заимела?
Стеснялась Машенька вначале, а потом призналась: живет с хорошим человеком.
В первый же выходной нагрянули гости.
Раскрасневшаяся Машенька встречала их на пороге, вела в комнату.
— Вот, — говорила она, — знакомьтесь. Мой муж Поленов Иван Иванович.
Гости называли себя, и муж ласково кивал каждому.
— Повезло Машке, — перешептывались за столом подруги. — Не пьет он совсем. Ни одной рюмки не опрокинул… — И все-таки он чурбан! — решили они на обратном пути. — Ни с кем даже не потанцевал, только на свою Машеньку смотрел…
А Машенька, как всегда, после работы — сразу домой.
Иван Иванович ждет ее у телевизора. Обнимутся супруги, поцелуются. Накормит Машенька мужа и идет в ванную — стирать (очень Иван Иванович белье смолой пачкал), а муж футбол смотрит.
— Какой счет? — кричит, чтобы сделать мужу приятное, Машенька из ванной.
— Два-ноль! — доносится ответ из комнаты. — Голы на шестой и десятой минутах провел Пеле.
Один только раз подвел Иван Иванович Машеньку. Пришлось ей как-то по обмену опытом выехать в соседнюю область. Сварила Машенька мужу кастрюлю щей и уехала спокойная. Вернулась и чуть не упала. Сидит Иван Иванович на диване, а рядом с ним какая-то чурка. Рассвирепела Машенька, чурку из дома выкинула, а с Иваном Ивановичем такую «беседу» провела, что на всю оставшуюся жизнь запомнит. Старый уже был, опилки сыпались, а все вспоминал, с улыбкой, правда.
А в первый момент было ему не до улыбок — едва совместная жизнь прахом не пошла. В ногах у Машеньки валялся, прощения просил.
Простила Машенька. Да и как не простить. Готовилась она стать матерью, а как растить дитя без отца?
Иван Иванович так волновался, что в роддом его привели под руки. И напрасно! Здоровенький у них малец получился. Корочка, правда, была на теле, но врачи помазали, чем надо, и прошло.
Иван Иванович на работу устроился, в министерство, ездил до пенсии в черной «Волге». Еще были у них с Машенькой дети, и все — как на подбор, молодые дубки.
И немудрено, если в семье крепкие корни.
1981
Артур Чернышов
РАЗНОЛЕТЬЕ
С НАДЕЖДОЙ И ВЕРОЙ
былички, небылицы
КРЕПКИЕ КОРНИ
Смотрела Машенька, как подруги замуж выходят, ждала, крепилась, а потом раздобыла здоровенное полено и вырезала из него мужа.
Получился муж не хуже других — с руками, ногами и всем остальным, что мужу полагается. Прошлась Машенька по магазинам, костюм купила двубортный, белья, одела мужа и посадила за стол напротив себя чай пить.
— Варенья положить кизилового? — спрашивает Машенька и под столом противоположный стул толкает. Муж тут же головой кивает, положи, мол.
— А бараночек свежих? — ласково интересуется Машенька. Муж снова кивает, съем, мол, с удовольствием, спасибо.
Почаевничали, Машенька посуду вымыла, в ночную рубашку оделась и с мужем спать легла. Как у всех людей.
Неделю живут, месяц.
Машенька мужу все про жизнь свою рассказывала. Муж слушал внимательно, с сочувствием, ни разу не перебил. Ни с кем у Машеньки такого понимания не было.
— Что-то ты изменилась, похорошела? — с подозрением косились на Машеньку подруги. — Никак мужа заимела?
Стеснялась Машенька вначале, а потом призналась: живет с хорошим человеком.
В первый же выходной нагрянули гости.
Раскрасневшаяся Машенька встречала их на пороге, вела в комнату.
— Вот, — говорила она, — знакомьтесь. Мой муж Поленов Иван Иванович.
Гости называли себя, и муж ласково кивал каждому.
— Повезло Машке, — перешептывались за столом подруги. — Не пьет он совсем. Ни одной рюмки не опрокинул… — И все-таки он чурбан! — решили они на обратном пути. — Ни с кем даже не потанцевал, только на свою Машеньку смотрел…
А Машенька, как всегда, после работы — сразу домой.
Иван Иванович ждет ее у телевизора. Обнимутся супруги, поцелуются. Накормит Машенька мужа и идет в ванную — стирать (очень Иван Иванович белье смолой пачкал), а муж футбол смотрит.
— Какой счет? — кричит, чтобы сделать мужу приятное, Машенька из ванной.
— Два-ноль! — доносится ответ из комнаты. — Голы на шестой и десятой минутах провел Пеле.
Один только раз подвел Иван Иванович Машеньку. Пришлось ей как-то по обмену опытом выехать в соседнюю область. Сварила Машенька мужу кастрюлю щей и уехала спокойная. Вернулась и чуть не упала. Сидит Иван Иванович на диване, а рядом с ним какая-то чурка. Рассвирепела Машенька, чурку из дома выкинула, а с Иваном Ивановичем такую «беседу» провела, что на всю оставшуюся жизнь запомнит. Старый уже был, опилки сыпались, а все вспоминал, с улыбкой, правда.
А в первый момент было ему не до улыбок — едва совместная жизнь прахом не пошла. В ногах у Машеньки валялся, прощения просил.
Простила Машенька. Да и как не простить. Готовилась она стать матерью, а как растить дитя без отца?
Иван Иванович так волновался, что в роддом его привели под руки. И напрасно! Здоровенький у них малец получился. Корочка, правда, была на теле, но врачи помазали, чем надо, и прошло.
Иван Иванович на работу устроился, в министерство, ездил до пенсии в черной «Волге». Еще были у них с Машенькой дети, и все — как на подбор, молодые дубки.
И немудрено, если в семье крепкие корни.
1981