Михайлов Мамина малина
Василий Андреевич Михайлов
_Все_мы_родом_из_детства._А_именно_в_нём_закладываются_основные_черты_характера_человека._Конечно,_в_их_воспитании_огромную_роль_играют_родители,_учителя,_окружающие_взрослые_люди_и_сверстники._
_Но_не_менее_значимым_и_для_восприятия_мира_и_собственного_воспитания_молодых_людей_является_интернет,_телевидение,_радио,_журналы_и,_конечно,_книги._Это_кладезь_и_источник_знаний_и_мудрости._
_В_детстве_у_каждого_были_и_есть_свои_первые_книжки._И_очень_отрадно,_что_находятся_люди_с_большой_душой_и_добрым_сердцем,_чтобы_в_сегодняшнем_сложном_мире_найти_возможность_спонсировать_издание_книги_для_детей._
_Вот_почему_я_с_огромной_благодарностью_говорю_«Спасибо»_за_помощь_в_издании_книги_«Мамина_малина_» _хорошим_людям_—_генеральному_директору_ИТ-компании_«Арсенал_+» _Тюменцеву_Анатолию_Константиновичу_и_Сосниной_Татьяне_Геннадьевне,_зам._гендиректора_по_связям_с_общественностью_компании_«Арсенал+»._
_С_уважением,_автор_Василий_Михайлов_
Василий Михайлов
Мамина малина
Стихи и рассказы для детей
Гостинцы от зайчика
Тигр уходит, следом вот,
Наступает Зайца год.
С нетерпеньем
от Зайчишки
Ждут девчонки
и мальчишки,
Чтобы он,
как Дед Мороз,
Подарил гостинцев воз.
В нём конфеты
и салазки,
Мармелад, печенье,
сказки,
Куклы, дивные
машинки
И, конечно,
мандаринки.
Пистолеты и шары…
Новогодние дары
От зайчишки-заиньки
И большим,
и маленьким.
Ёлка
Мы с Андрейкой и Егоркой
Выбирали в школу ёлку,
Чтоб она на Новый год
Радовала весь народ.
Эта ёлочка мала.
Эта, видно всем, гола.
Не поднять нам эту ёлку.
А у той не те иголки.
Мы по ельнику бродили,
Но никак не находили
Радость безусловную —
Ёлку очень стройную,
Ёлочку пушистую,
Хвойную, душистую.
Вдруг, о чудо, на опушке
Видим, ёлка, как игрушка.
От её от лапости
Было много радости.
Приглашаем детвору
Мы ко школьному двору.
Наша ёлка лучше всех.
Пусть звенит под нею смех.
Враль
Говорил козлу баран:
- Повидал я много стран…
Там в лесу, у самой речки,
Пастуха пасут овечки.
В поле, где растёт пшеница,
Полчаса, поверь, дивился:
Волки стали жито жать,
Нас, баранов, уважать.
Да, забыл тебе сказать,
Вожаком у них… коза.
В чистом небе ни души,
В нём резвятся лишь лещи.
А в реке живёт варан…
- Ну и враль же ты, баран!
Лужа
Это — лужа, это — я,
Это — мамочка моя.
Торчат из лужи уши
Довольной грязной хрюши.
Но мы пойдём другим путём,
Мы эту лужу обойдём!
Порадуй нас, Масленица
Уходит в прошлое февраль, а с ним зима,
Но холодом грозит мистраль войти в дома.
А мы смеемся вслед: “Пугай народ!”.
Идёт к нам Масленица — блины несёт.
Блины румяные, как солнца круг,
От них становится теплей вокруг.
Вот нагуляемся да накатаемся,
Неделю целую пообъедаемся,
Промчимся улицей в санях гужом,
А после Масленицу при всех сожжём.
И будем праздновать Весны приход,
И помнить Масленицу аж целый год.
Завтра лето!
Лето. Солнце. Жарко. Ух!
Ну а я без кепки.
Может, выручит лопух?
Жаль, что он некрепкий.
Сторож Ёж
Кто придумал, чтоб Ежа
Нанимали в сторожа?
Старый Крот сказал, что Ёж
Прекратит в саду грабёж.
Не гулять и воровству —
Сбережет плоды, листву,
С ягоды малинки
Сдует все пылинки.
Ночь пришла, и сторож Ёж
Вышел в сад с двухстволкой.
В шапке, валенках… Хорош!
Страшен даже волку.
Утром Солнышко взошло,
Осторожно в сад вошло.
Что такое? Что за вид?
Бравый сторож сладко спит.
Синичка
Затрещал мороз ночами, выпал снег.
В доме чай пьёт с калачами человек.
Как живётся бедным птичкам во дворе,
Расскажи скорей, синичка, детворе.
— Да, нелёгкая пришла пора для нас,
Только Коля-Николай кормушкой спас.
Смастерил её, повесил у окна.
В ней и сало, в ней и зёрнышек сполна.
Если сыты, нам морозы по плечу.
Я сейчас к кормушке Коли полечу.
Как подкрепимся, мы стайкой заснуём,
Рано утром Коле песенку споём.
Веснушки
А у Оли, у подружки,
Золотистые веснушки.
Олечке не нравятся —
Все мальчишки дразнятся. —
Не волнуйся, Олюшка,
Это брызги солнышка.
И скажу я важное —
Дарят их не каждому.
Сама
Я сегодня встала рано,
Собираюсь в детский сад.
Удивился папа: — Странно,
Без каприз! Я очень рад!
Я ему раскрыла карты,
Заявила честно, прямо:
— В женский день 8 Марта
Я хочу поздравить маму.
Как? Хватило мне ума —
Буду делать все сама.
Отважный дух
- У меня отважный дух! —
Курам заявил петух.
- Через реченьку, по бревнышку
Приведу вас в поле, к зернышку.
Вы, несушки, не зевайте,
И за мною поспевайте.
Не преграда нам вода,
Ведь за речкою… еда.
Мутовка
Наш папа так ловко
Сосновой мутовкой
Полдня беспрестанно
Сбивает сметану.
Сбивает, сбивает…
Сметана устала
И сливочным маслом
Пред нами предстала.
Сом
В речке жил огромный сом.
Ну а где у сома дом?
Дом у бедолаги —
Две больших коряги.
Ляжет между ними —
Никому не видим.
Лягушки
На болоте у опушки
Проживают три лягушки,
Три зеленые квакушки —
Неразлучные подружки.
Солнце выглянет едва
Над болотом «Ква-ква-ква!»
Ночь придет, в росе трава —
Та же песня «Ква-ква-ква!».
Прилетела стрекоза:
— Что сказать они хотят?
…Ничего нет проще —
Дождик будет в роще!
Рыжики
Солнце к вечеру устало,
Отдохнуть пора настала,
Вот и село понарошку
Остудить в росе ладошки.
Я в тот вечер был в лесу,
Видел белку и лису.
На полянке-донышке
Встретил было солнышко.
Вдоль опушки у дороги
Замелькали его ноги.
Это рыжики-ребятки
Поиграть решили в прядки.
У меня корзина, нож
Далеко, брат, не уйдешь!
Вот он, вот, к земле прилип
След от солнца — рыжий гриб!
Дед Мороз
Дед Мороз, дед Мороз,
Разукрась ребятам нос,
Разрисуй и щечки
Моей малой дочке.
Только шутки свои брось
И всерьез их не морозь,
Так, легонько ущипни,
Не стояли чтоб они.
Дочке я сказал всерьез:
«Лень не любит дед Мороз!».
Снежная вода
За окном морозы.
Ежится сосна,
Вспоминает грозы,
У ней в душе весна.
Пусть февраль позлится,
Лижет стужей лед.
Звонкою синицей
К нам весна придет.
А метель кружится —
В поле ни следа.
Пусть ей порошится…
Снежная вода.
Кошка домашняя
Ваша киска
Купила бы «Вискас»?
Наша купила бы…
«Вискас» любила.
Но денег нет
Даже на «Китикет».
Так как ей кормиться?
Мышкой и птицей?
Иль, как Антошка,
Варёной картошкой?
Творогом вкусным,
Парным молоком?
Или немножечко
Хлебною корочкой?
Светлой водичкой,
Как певчая птичка?
Стройная будет,
Быстра, словно рысь.
Только не скажешь:
«Хвостатая, брысь!»
Вам, на заметку,
Не плачьтесь в жилетку,
Если воровкою
Станет она.
Кошка домашняя:
Сыта — безопасная,
Кошка звереет,
Когда голодна.
Дом для гнома
Клены я сажу у дома.
Сыновей прошу полить.
Мне в ответ: — Нельзя ли гнома
Нам под кленом поселить?
Если нужно, мы построим
Гному дом из кирпича.
Белым шифером покроем.
Пусть не спит он по ночам,
Пусть читает сказки детям
Про Кощея и Ягу…
Тут соседский мальчик Петя:
- Дядя, можно помогу?
Сыновья мои краснеют,
В ямки воду льют и льют.
- Ну-ка, мальчики, дружнее,
Пусть деревья влагу пьют.
Клены выпустят листочки
И украсит зелень дом.
Вот тогда, сынки, в кусточках
И поселится ваш гном.
Мамина рука
Как приятно жить на свете
Без тревог и без забот.
Пролетело быстро лето:
Речка, солнце, теплоход…
Можешь бегать, веселиться,
Улыбаться и шутить,
Ключевой воды напиться,
Папу с мамою любить.
Если страшно иль в тревоге
Замирает вся душа,
К ним прижмешься ненамного —
Жизнь, как прежде, хороша!
Интересно жить на свете,
Если рядышком река…
Но милей всего ребята,
Это мамина рука!
Подсолнух
Подсолнух рыжий мой,
На солнышко похожий,
Мне лепестки раскрой
Я не прохожий.
Я малым семечком
Весной тебя садил.
Как живо ты меня
Опередил.
Я все пытаюсь
Тайну разгадать
И думой маюсь
«Что мне людям дать?».
— Лишь я на зорьке
Утренней проснусь,
То лепестками
К солнышку тянусь
И пью, и пью его лучи
Как сок,
Чтоб семена взрастить
Тугие мог.
И ты у солнца набирайся сил.
Люби людей,
Им свет любви неси!
Я весну узнаю
Я весну узнаю не по птицам,
Что в родные торопятся гнезда…
Я ее примечаю по лицам,
Что сиять начинают как звезды.
Я весну узнаю не по насту,
Что родился на снежной постели…
Я приветствую ласково: — Здравствуй!
Звон и утренний шепот капели.
Я ее узнаю по сосулькам
Частоколом свисающих с крыши.
Я весну узнаю на прогулке
Ранним утром, когда она дышит!
На рыбалку
В отпуск с папой
Этим летом
Никуда, видать,
Не едем.
Папин отпуск,
Не иначе,
Проведем мы весь
На даче.
Мы, конечно,
Молодцы!
Скоро будут
Огурцы,
Помидоры,
Кабачки
И бобовые
Стручки.
Грядки полем,
Поливаем,
Землянику
Собираем.
Словом,
Заняты весь день
И работать
Нам не лень.
Но однажды,
Елки-палки,
Собрались мы
На рыбалку.
Выбрали
Местечко
Возле звонкой
Речки.
И всего у нас
В достатке:
Удочки,
Палатка,
Котелок,
Крючки,
Рыбные сачки,
Зелень, соль
И спички…
Лишь лови
Плотвичку,
Окуня,
Сома,
Чтоб уха
Свела с ума.
Даже старый
Ялик
С папой
Раздобыли.
Все с собою
Взяли.
…А червей…
Забыли!
Пчела
Многое из того далекого события кажется мне самому вымыслом, или увиденным во сне. Но, по утверждениям дедушки и бабушки, я рассказывал то, что произошло на самом деле.
Тот летний день клонился к закату, но солнце еще стояло высоко и жара только-только пошла на убыль. Я сидел на подоконнике и любовался картиной, которая раскинулась перед моим взором.
На большой поляне за окном стояли какие-то маленькие домики с покатыми крышами. На переднем плане пестрые куры купались в пыли, а между ними ходил белый петух с красным гребнем и за что-то отчитывал своих подруг. А те не обращали на него никакого внимания и старательно гребли землю, откидывая ее назад лапками, и что-то клевали время от времени. Хотя, когда петух призывно коковал, большинство из них тотчас бежали к нему. Бабушка возле какого-то низкого длинного здания доила корову. До меня доносилась веселая песня струй о подоконник — дзинь… дзинь… Правее ее, где стояли маленькие домики, дедушка в необычной белой шляпе, с которой почему-то свешивалась черная сетка, в руках со штуковиной, из которой время от времени вырывался серый дым (как потом узнал, это был дымарь), колдовал над ульями.
Мне было скучно. Какие-то мухи, жужжа, кружились вокруг и не давали покоя. По мере сил я отмахивался от них, но те не отставали. Одна из них села на нос. Со всего размаха я ударил ее ладошкой. Дикая боль пронизала все мое существо.
…Очнулся. Лежу на земле под окном. Краем глаза вижу, как лягнулась корова и подойник из-под коленок бабушки взлетает вверх, а сама она опрокидывается навзничь с маленького табурета, на котором сидела. Дедушка недоуменно оглядывается на шум, поднимает полы шляпы и застывает. Куры и петух в страхе разбегаются в стороны. А я огласил окрестности таким диким ревом, от которого, казалось, заколыхались окрестные кусты и деревья. Смотрю, ко мне со всех ног бежит бабушка, поднимает меня с земли, обнимает, прижимая к своему животу.
— Ну все-все… — утешает она. — Хочешь молочка парного? Я тебе кружечку налью…
Молоко парное я люблю. Да и боль уже постепенно отступает куда-то. Киваю головой, продолжая всхлипывать.
Дед же смеется: — Здоровее будет. От пчелы никто еще не помирал… — и добавляет укоризненно: — Ну и орать ты горазд, у меня аж сердце чуть от испуга не зашлось.
Бабушка ворчит: — Нет, чтобы дите пожалеть, туда же, насмешничать… Он же еще ни разу с пчелами не знался.
…В то далекое время я жил на колхозной пасеке, где дед был пчеловодом, и было мне от роду три с половиной года.
Кукушонок
В тот же год, когда мы на даче построили свой двухэтажный домик, под его крышей поселились… воробьи. С весны и до глубокой осени мы были невольными свидетелями их хлопот. Они то весело, то озабоченно чирикали, сновали по кустам вишен и смородины, выискивая пищу, прыгали по свежевскопанным грядкам, учили летать свое потомство. Причем за летний сезон воробьи умудрялись высиживать своих «дочерей и сыновей» неоднократно, и вскоре под стрехой уже поселилась целая стайка пернатых. Ну, кто такие воробьи? Мы на них и внимания в основном не обращали. Живут, чирикают, летают… Ну, и бог с ними.
Правда, в этом году случилось неожиданное. Было раннее июльское утро. Вышел из дома и по обычаю стал обходить участок. Я всегда стараюсь поздороваться с каждым кустиком и цветком, пожелать им хорошего дня.
Стою у колодца, разглядываю растущие гладиолусы и говорю: «Молодцы! Давайте, набирайте колос и цветите на радость нам».
Вдруг каким-то боковым зрением заметил, что около правого плеча промелькнула то ли бабочка, то ли птичка. Невольно оглянулся. Надо же! На плече сидел дутыш (так маленьких воробьишек зовут, они почему-то всегда больше взрослых птиц. Наверное, перышки свои топорщат, чтобы страшнее казаться для врагов. А их у птичек немало). Взял его левой рукой в ладонь, а он даже не трепыхается. Поднес к лицу, разглядываю, а воробышек очки мои норовит клюнуть. «Ну, и нахал ты, братец!» — говорю и подкидываю в воздух. Тот полетел под стреху крыши.
«Наш! — констатирую. — Однако молодец! Не смог долететь, силенок не хватило, так не побоялся на плечо человека сесть. Может, доверием одарил, а может, и побоялся чего-то». И вспомнил я прошлогодний случай.
Есть у нас член семьи — кошка. Дашкой кличут. Котеночком она знакома с дачей. Знает и воробьев, не раз в ее когтях полоротые пернатые на обед попадали. Жалко было воробьишек, но что поделаешь — жизнь. Для кошек воробьи — лакомая дичь. Но в тот раз случилось невероятное. Сидел я на крыльце, отдыхал. Солнышко к закату клонилось, теплый вечер располагал к воспоминаниям. В старости все мы сентиментальными становимся.
Вдруг Дашка, сидевшая на дорожке неподалеку, резво кинулась за угол дома. «Что случилось?» — подумал, и за ней. Смотрю, на земле птенец, и кошка, как хищница, — на него, чтобы схватить. А тот клюв свой раскрыл и кричит диким голосом. А клюв, надо сказать, огромный и желтый внутри. Оторопь Дашку взяла, остановилась возле птенца и даже попятилась. Чудище непонятное!
Подошел я поближе, смотрю, а это кукушонок. Но откуда он взялся? И, словно подсказывая мне, два воробья, тревожно чирикая, стали летать неподалеку.
«Так вот ты откуда выпал!» — понял я и вспомнил, что не раз видел у дома кукушку. Значит, не зря она кружилась здесь, подкинула воробьям яйцо. Воробьи его высидели, но по какой-то причине птенец из гнезда выпал. И неудачно. Повредил лапку. Взял я Дашку на руки, успокоил, унес в дом. Вышел, а кукушонка уже нет, ускакал в кусты.
В тот же вечер его соседские ребятишки видели на своей даче. Попытались поймать, но дедушка с бабушкой не дали. «Пусть живет сам по себе. А вы ему только беду принесете». Те послушались. Однако конец истории более чем печален. Через два дня увидел я останки кукушонка на дороге через две дачи. То ли кошки разодрали, то ли вороны с сороками. А воробьи мои до сих пор под стрехой живут и плодятся. Теперь в нашей округе их тьма-тьмущая. Хоть порой они и вред приносят, но и польза от них немалая. Урожай от всяких гусениц и букашек вредных спасают.
А утка гнездо свила
Было это ранней весной. Наш дачный участок располагался в урочище Чертов мост. Добраться до него в те годы мы, «безлошадные», могли только на автобусе. Доедешь до конечной остановки, а потом пешком пять километров по тропинке через лес и густые заросли ивняка.
В тот раз менее нагруженные жена и младший сын ушли вперед. Мы же со старшим подзадержались: картошку несли в рюкзаках да еду.
А надо сказать, что участок свой мы начали разрабатывать летом. Перепахали тракторным плугом и оставили под зиму. К осени часть земли перекопали, а часть не успели. Вот и решили привести этот островок в надлежащий вид и посадить всякую мелочь и картофель.
Каково было наше с сыном удивление, когда метров за тридцать до участка мы увидели столб огня на нашей даче и вылетающую из него утку. Когда подошли, Георгий с матерью судорожно пытались сбить пламя. На глазах сына блестели крупные слезы. На наш немой вопрос жена пояснила: «Вот решили траву сжечь, чтобы легче перекопать было, а тут такая беда… утка гнездо свила…».
…Вечером Георгий захоронил одиннадцать подпеченных огнем утиных яиц.
Эту историю мы всей семьей помним и сегодня, твердо усвоив, что с огнем шутки плохи.
Крапива и плот
Сижу на изгороди и качаюсь на верхней жерди. Жарко, хочется пить, но лень сходить в избу. Соседские ребята, Васька и Женька, увидев меня, кричат:
— Вовка, пошли купаться…
Деревня наша разместилась возле устья двух речушек: Иволга и Куштык. Полкилометра ниже — мельница. Там запруда.
В те годы нам, детворе, казалось, что наш пруд чуть ли не море. Все лето пропадали на нем. Но пруд этот, хоть и не очень глубокий, коварен. Речки родниковые, сверху слой воды в солнечные дни прогревался, а вот внизу вода настолько была холодной, что если нырнешь, то выскакиваешь как ошпаренный.
Купаться мне, конечно, и самому хочется, но я лениво отвечаю:
— Не хочу, надоело…
— Но мы плот сделали… Нырять с него будем — упрашивают братья-погодки.
— Не видел я вашего плота, — отмахиваюсь от них, — если захочу, лучше построю.
Но ответа на свой выпад получить не успеваю — жердь, на которой качался, ломается с треском, и я через голову назад падаю в двухметровую крапиву. Ощущение такое, словно с тебя шкуру содрали. Все тело жжет как огнем. Думаю — зареветь или нет? Слышу как Женька с Васькой хохочут. Конечно, надо мной.
«Нет, — думаю, — дудки! Перетерплю, пусть считают, что мне все нипочем». Вскакиваю, с трудом перелезаю через изгородь и с геройским видом говорю: — А мне ни капельки и не больно.
Женька подходит, сочувственно смотрит на мои голые коленки и локти, которые уже покрылись от жгучей крапивы пупырышками и восхищенно замечает: — А ты молоток, я не выдержал бы, заорал… И добавляет: — Жжет?
— Подумаешь! — храбрюсь: — да я крапивы нисколечко не боюсь. Смотри… — и рву ее рукой. Ладонь горит, но терплю. Сжимаю крапиву все сильнее и сильнее, рву ее ожесточенно, даже зло.
…А через несколько минут, забыв о крапиве, о боли, вместе с братьями Сидоровыми уже весело купаюсь в пруду. Особенно понравилось нам нырять с плота, который мы доделывали уже втроем.
Мамина малина
В тот год к родителям я с семейством приехал в отпуск в августе. Надо было помочь картошку выкопать, да сено вывезти с покоса.
С утра погода стояла по-летнему жаркая. Солнышко уже поднялось над горизонтом, когда мы все вышли копать картошку. Детишки вместе с нами. Но вскоре им надоело подбирать картофелины и складывать их в ведро, и они отпросились погулять на улице. Я вырос в этой деревне и поэтому без всякой тревоги отпустил их. Но вскоре нежданно-негаданно небо затянуло тучами, и хлынул ливень. Причем довольно прохладный. Все заспешили домой. И тут я вспомнил о сыновьях. Выскочил на улицу. Поблизости их не было. Стал кричать. Тщетно. Вспомнил о том, что к соседям приехала дочь с детишками примерно такого же возраста, как наши. Здесь их и нашёл, но промокших до нитки. Вскоре мы были дома. Жена переодела ребят в сухую одежду, а бабушка (моя мама) достала из буфета мешочек и подала снохе со словами: «Я чай поставила. Ты, девонька, завари-ка его сухой малинкой и напои ребятишек. Как бы ни простыли». К счастью, всё обошлось. А о сухой малине мой рассказ.
Неподалеку от нашей деревушки стоит лес с необычным названием — Поскотина. Когда-то лес этот был огорожен, и в него на ночь летом выгоняли коров и коней. В пору гнуса это было очень удобно. Днём на пастбище корове было не до травы, овод доставал, вот и кормились они ночами.
Года за три до нашего приезда леспромхоз вырубил Поскотину. Правда, оставил отдельные ели и пихты как семенной фонд. Провели и посадки. Но, как говорится, лес рубят — щепки летят. Вот и в этом случае кучи хвороста торчали то там, то тут. Природа не терпит пустоты и всегда стремится залечить нанесённые ей раны. Непонятно откуда, но уже на третий год вырубки затянули малина и смородина. Малинник стоял выше человеческого роста. Ягод на нём уродилось! Вот и стала мама чуть ли не ежедневно за малиной ходить. Сопровождал её Шарик, наш дворовый пёс.
— Беру три ведра с собой, — рассказывала мама: — два на коромысле, третье в руке. И бидон на шею. В него собираю, а потом в ведро ссыпаю. Удобно. Но в малиннике с вёдрами не походишь, приходится их где-то оставлять. А потом как найти? Вот тут то и выручал меня мой хороший помощник, Шарик наш. Скажу ему, чтобы стерег и ведь сидит, слушается. Наберу бидон и кричу: «Шарик, Шарик!». А он в ответ: «Гав, гав!». Я и иду на голос. Вот так мы и собирали с ним малину. Я вам с собой приготовила мешочек килограмма на три сухой малинки. Она от простуды очень помогает.
И правда, многие годы выручала нас мамина малина. И Шарика нашего. Ведь без него трудно пришлось бы маме.
Василий Андреевич Михайлов
_Все_мы_родом_из_детства._А_именно_в_нём_закладываются_основные_черты_характера_человека._Конечно,_в_их_воспитании_огромную_роль_играют_родители,_учителя,_окружающие_взрослые_люди_и_сверстники._
_Но_не_менее_значимым_и_для_восприятия_мира_и_собственного_воспитания_молодых_людей_является_интернет,_телевидение,_радио,_журналы_и,_конечно,_книги._Это_кладезь_и_источник_знаний_и_мудрости._
_В_детстве_у_каждого_были_и_есть_свои_первые_книжки._И_очень_отрадно,_что_находятся_люди_с_большой_душой_и_добрым_сердцем,_чтобы_в_сегодняшнем_сложном_мире_найти_возможность_спонсировать_издание_книги_для_детей._
_Вот_почему_я_с_огромной_благодарностью_говорю_«Спасибо»_за_помощь_в_издании_книги_«Мамина_малина_» _хорошим_людям_—_генеральному_директору_ИТ-компании_«Арсенал_+» _Тюменцеву_Анатолию_Константиновичу_и_Сосниной_Татьяне_Геннадьевне,_зам._гендиректора_по_связям_с_общественностью_компании_«Арсенал+»._
_С_уважением,_автор_Василий_Михайлов_
Василий Михайлов
Мамина малина
Стихи и рассказы для детей
Гостинцы от зайчика
Тигр уходит, следом вот,
Наступает Зайца год.
С нетерпеньем
от Зайчишки
Ждут девчонки
и мальчишки,
Чтобы он,
как Дед Мороз,
Подарил гостинцев воз.
В нём конфеты
и салазки,
Мармелад, печенье,
сказки,
Куклы, дивные
машинки
И, конечно,
мандаринки.
Пистолеты и шары…
Новогодние дары
От зайчишки-заиньки
И большим,
и маленьким.
Ёлка
Мы с Андрейкой и Егоркой
Выбирали в школу ёлку,
Чтоб она на Новый год
Радовала весь народ.
Эта ёлочка мала.
Эта, видно всем, гола.
Не поднять нам эту ёлку.
А у той не те иголки.
Мы по ельнику бродили,
Но никак не находили
Радость безусловную —
Ёлку очень стройную,
Ёлочку пушистую,
Хвойную, душистую.
Вдруг, о чудо, на опушке
Видим, ёлка, как игрушка.
От её от лапости
Было много радости.
Приглашаем детвору
Мы ко школьному двору.
Наша ёлка лучше всех.
Пусть звенит под нею смех.
Враль
Говорил козлу баран:
- Повидал я много стран…
Там в лесу, у самой речки,
Пастуха пасут овечки.
В поле, где растёт пшеница,
Полчаса, поверь, дивился:
Волки стали жито жать,
Нас, баранов, уважать.
Да, забыл тебе сказать,
Вожаком у них… коза.
В чистом небе ни души,
В нём резвятся лишь лещи.
А в реке живёт варан…
- Ну и враль же ты, баран!
Лужа
Это — лужа, это — я,
Это — мамочка моя.
Торчат из лужи уши
Довольной грязной хрюши.
Но мы пойдём другим путём,
Мы эту лужу обойдём!
Порадуй нас, Масленица
Уходит в прошлое февраль, а с ним зима,
Но холодом грозит мистраль войти в дома.
А мы смеемся вслед: “Пугай народ!”.
Идёт к нам Масленица — блины несёт.
Блины румяные, как солнца круг,
От них становится теплей вокруг.
Вот нагуляемся да накатаемся,
Неделю целую пообъедаемся,
Промчимся улицей в санях гужом,
А после Масленицу при всех сожжём.
И будем праздновать Весны приход,
И помнить Масленицу аж целый год.
Завтра лето!
Лето. Солнце. Жарко. Ух!
Ну а я без кепки.
Может, выручит лопух?
Жаль, что он некрепкий.
Сторож Ёж
Кто придумал, чтоб Ежа
Нанимали в сторожа?
Старый Крот сказал, что Ёж
Прекратит в саду грабёж.
Не гулять и воровству —
Сбережет плоды, листву,
С ягоды малинки
Сдует все пылинки.
Ночь пришла, и сторож Ёж
Вышел в сад с двухстволкой.
В шапке, валенках… Хорош!
Страшен даже волку.
Утром Солнышко взошло,
Осторожно в сад вошло.
Что такое? Что за вид?
Бравый сторож сладко спит.
Синичка
Затрещал мороз ночами, выпал снег.
В доме чай пьёт с калачами человек.
Как живётся бедным птичкам во дворе,
Расскажи скорей, синичка, детворе.
— Да, нелёгкая пришла пора для нас,
Только Коля-Николай кормушкой спас.
Смастерил её, повесил у окна.
В ней и сало, в ней и зёрнышек сполна.
Если сыты, нам морозы по плечу.
Я сейчас к кормушке Коли полечу.
Как подкрепимся, мы стайкой заснуём,
Рано утром Коле песенку споём.
Веснушки
А у Оли, у подружки,
Золотистые веснушки.
Олечке не нравятся —
Все мальчишки дразнятся. —
Не волнуйся, Олюшка,
Это брызги солнышка.
И скажу я важное —
Дарят их не каждому.
Сама
Я сегодня встала рано,
Собираюсь в детский сад.
Удивился папа: — Странно,
Без каприз! Я очень рад!
Я ему раскрыла карты,
Заявила честно, прямо:
— В женский день 8 Марта
Я хочу поздравить маму.
Как? Хватило мне ума —
Буду делать все сама.
Отважный дух
- У меня отважный дух! —
Курам заявил петух.
- Через реченьку, по бревнышку
Приведу вас в поле, к зернышку.
Вы, несушки, не зевайте,
И за мною поспевайте.
Не преграда нам вода,
Ведь за речкою… еда.
Мутовка
Наш папа так ловко
Сосновой мутовкой
Полдня беспрестанно
Сбивает сметану.
Сбивает, сбивает…
Сметана устала
И сливочным маслом
Пред нами предстала.
Сом
В речке жил огромный сом.
Ну а где у сома дом?
Дом у бедолаги —
Две больших коряги.
Ляжет между ними —
Никому не видим.
Лягушки
На болоте у опушки
Проживают три лягушки,
Три зеленые квакушки —
Неразлучные подружки.
Солнце выглянет едва
Над болотом «Ква-ква-ква!»
Ночь придет, в росе трава —
Та же песня «Ква-ква-ква!».
Прилетела стрекоза:
— Что сказать они хотят?
…Ничего нет проще —
Дождик будет в роще!
Рыжики
Солнце к вечеру устало,
Отдохнуть пора настала,
Вот и село понарошку
Остудить в росе ладошки.
Я в тот вечер был в лесу,
Видел белку и лису.
На полянке-донышке
Встретил было солнышко.
Вдоль опушки у дороги
Замелькали его ноги.
Это рыжики-ребятки
Поиграть решили в прядки.
У меня корзина, нож
Далеко, брат, не уйдешь!
Вот он, вот, к земле прилип
След от солнца — рыжий гриб!
Дед Мороз
Дед Мороз, дед Мороз,
Разукрась ребятам нос,
Разрисуй и щечки
Моей малой дочке.
Только шутки свои брось
И всерьез их не морозь,
Так, легонько ущипни,
Не стояли чтоб они.
Дочке я сказал всерьез:
«Лень не любит дед Мороз!».
Снежная вода
За окном морозы.
Ежится сосна,
Вспоминает грозы,
У ней в душе весна.
Пусть февраль позлится,
Лижет стужей лед.
Звонкою синицей
К нам весна придет.
А метель кружится —
В поле ни следа.
Пусть ей порошится…
Снежная вода.
Кошка домашняя
Ваша киска
Купила бы «Вискас»?
Наша купила бы…
«Вискас» любила.
Но денег нет
Даже на «Китикет».
Так как ей кормиться?
Мышкой и птицей?
Иль, как Антошка,
Варёной картошкой?
Творогом вкусным,
Парным молоком?
Или немножечко
Хлебною корочкой?
Светлой водичкой,
Как певчая птичка?
Стройная будет,
Быстра, словно рысь.
Только не скажешь:
«Хвостатая, брысь!»
Вам, на заметку,
Не плачьтесь в жилетку,
Если воровкою
Станет она.
Кошка домашняя:
Сыта — безопасная,
Кошка звереет,
Когда голодна.
Дом для гнома
Клены я сажу у дома.
Сыновей прошу полить.
Мне в ответ: — Нельзя ли гнома
Нам под кленом поселить?
Если нужно, мы построим
Гному дом из кирпича.
Белым шифером покроем.
Пусть не спит он по ночам,
Пусть читает сказки детям
Про Кощея и Ягу…
Тут соседский мальчик Петя:
- Дядя, можно помогу?
Сыновья мои краснеют,
В ямки воду льют и льют.
- Ну-ка, мальчики, дружнее,
Пусть деревья влагу пьют.
Клены выпустят листочки
И украсит зелень дом.
Вот тогда, сынки, в кусточках
И поселится ваш гном.
Мамина рука
Как приятно жить на свете
Без тревог и без забот.
Пролетело быстро лето:
Речка, солнце, теплоход…
Можешь бегать, веселиться,
Улыбаться и шутить,
Ключевой воды напиться,
Папу с мамою любить.
Если страшно иль в тревоге
Замирает вся душа,
К ним прижмешься ненамного —
Жизнь, как прежде, хороша!
Интересно жить на свете,
Если рядышком река…
Но милей всего ребята,
Это мамина рука!
Подсолнух
Подсолнух рыжий мой,
На солнышко похожий,
Мне лепестки раскрой
Я не прохожий.
Я малым семечком
Весной тебя садил.
Как живо ты меня
Опередил.
Я все пытаюсь
Тайну разгадать
И думой маюсь
«Что мне людям дать?».
— Лишь я на зорьке
Утренней проснусь,
То лепестками
К солнышку тянусь
И пью, и пью его лучи
Как сок,
Чтоб семена взрастить
Тугие мог.
И ты у солнца набирайся сил.
Люби людей,
Им свет любви неси!
Я весну узнаю
Я весну узнаю не по птицам,
Что в родные торопятся гнезда…
Я ее примечаю по лицам,
Что сиять начинают как звезды.
Я весну узнаю не по насту,
Что родился на снежной постели…
Я приветствую ласково: — Здравствуй!
Звон и утренний шепот капели.
Я ее узнаю по сосулькам
Частоколом свисающих с крыши.
Я весну узнаю на прогулке
Ранним утром, когда она дышит!
На рыбалку
В отпуск с папой
Этим летом
Никуда, видать,
Не едем.
Папин отпуск,
Не иначе,
Проведем мы весь
На даче.
Мы, конечно,
Молодцы!
Скоро будут
Огурцы,
Помидоры,
Кабачки
И бобовые
Стручки.
Грядки полем,
Поливаем,
Землянику
Собираем.
Словом,
Заняты весь день
И работать
Нам не лень.
Но однажды,
Елки-палки,
Собрались мы
На рыбалку.
Выбрали
Местечко
Возле звонкой
Речки.
И всего у нас
В достатке:
Удочки,
Палатка,
Котелок,
Крючки,
Рыбные сачки,
Зелень, соль
И спички…
Лишь лови
Плотвичку,
Окуня,
Сома,
Чтоб уха
Свела с ума.
Даже старый
Ялик
С папой
Раздобыли.
Все с собою
Взяли.
…А червей…
Забыли!
Пчела
Многое из того далекого события кажется мне самому вымыслом, или увиденным во сне. Но, по утверждениям дедушки и бабушки, я рассказывал то, что произошло на самом деле.
Тот летний день клонился к закату, но солнце еще стояло высоко и жара только-только пошла на убыль. Я сидел на подоконнике и любовался картиной, которая раскинулась перед моим взором.
На большой поляне за окном стояли какие-то маленькие домики с покатыми крышами. На переднем плане пестрые куры купались в пыли, а между ними ходил белый петух с красным гребнем и за что-то отчитывал своих подруг. А те не обращали на него никакого внимания и старательно гребли землю, откидывая ее назад лапками, и что-то клевали время от времени. Хотя, когда петух призывно коковал, большинство из них тотчас бежали к нему. Бабушка возле какого-то низкого длинного здания доила корову. До меня доносилась веселая песня струй о подоконник — дзинь… дзинь… Правее ее, где стояли маленькие домики, дедушка в необычной белой шляпе, с которой почему-то свешивалась черная сетка, в руках со штуковиной, из которой время от времени вырывался серый дым (как потом узнал, это был дымарь), колдовал над ульями.
Мне было скучно. Какие-то мухи, жужжа, кружились вокруг и не давали покоя. По мере сил я отмахивался от них, но те не отставали. Одна из них села на нос. Со всего размаха я ударил ее ладошкой. Дикая боль пронизала все мое существо.
…Очнулся. Лежу на земле под окном. Краем глаза вижу, как лягнулась корова и подойник из-под коленок бабушки взлетает вверх, а сама она опрокидывается навзничь с маленького табурета, на котором сидела. Дедушка недоуменно оглядывается на шум, поднимает полы шляпы и застывает. Куры и петух в страхе разбегаются в стороны. А я огласил окрестности таким диким ревом, от которого, казалось, заколыхались окрестные кусты и деревья. Смотрю, ко мне со всех ног бежит бабушка, поднимает меня с земли, обнимает, прижимая к своему животу.
— Ну все-все… — утешает она. — Хочешь молочка парного? Я тебе кружечку налью…
Молоко парное я люблю. Да и боль уже постепенно отступает куда-то. Киваю головой, продолжая всхлипывать.
Дед же смеется: — Здоровее будет. От пчелы никто еще не помирал… — и добавляет укоризненно: — Ну и орать ты горазд, у меня аж сердце чуть от испуга не зашлось.
Бабушка ворчит: — Нет, чтобы дите пожалеть, туда же, насмешничать… Он же еще ни разу с пчелами не знался.
…В то далекое время я жил на колхозной пасеке, где дед был пчеловодом, и было мне от роду три с половиной года.
Кукушонок
В тот же год, когда мы на даче построили свой двухэтажный домик, под его крышей поселились… воробьи. С весны и до глубокой осени мы были невольными свидетелями их хлопот. Они то весело, то озабоченно чирикали, сновали по кустам вишен и смородины, выискивая пищу, прыгали по свежевскопанным грядкам, учили летать свое потомство. Причем за летний сезон воробьи умудрялись высиживать своих «дочерей и сыновей» неоднократно, и вскоре под стрехой уже поселилась целая стайка пернатых. Ну, кто такие воробьи? Мы на них и внимания в основном не обращали. Живут, чирикают, летают… Ну, и бог с ними.
Правда, в этом году случилось неожиданное. Было раннее июльское утро. Вышел из дома и по обычаю стал обходить участок. Я всегда стараюсь поздороваться с каждым кустиком и цветком, пожелать им хорошего дня.
Стою у колодца, разглядываю растущие гладиолусы и говорю: «Молодцы! Давайте, набирайте колос и цветите на радость нам».
Вдруг каким-то боковым зрением заметил, что около правого плеча промелькнула то ли бабочка, то ли птичка. Невольно оглянулся. Надо же! На плече сидел дутыш (так маленьких воробьишек зовут, они почему-то всегда больше взрослых птиц. Наверное, перышки свои топорщат, чтобы страшнее казаться для врагов. А их у птичек немало). Взял его левой рукой в ладонь, а он даже не трепыхается. Поднес к лицу, разглядываю, а воробышек очки мои норовит клюнуть. «Ну, и нахал ты, братец!» — говорю и подкидываю в воздух. Тот полетел под стреху крыши.
«Наш! — констатирую. — Однако молодец! Не смог долететь, силенок не хватило, так не побоялся на плечо человека сесть. Может, доверием одарил, а может, и побоялся чего-то». И вспомнил я прошлогодний случай.
Есть у нас член семьи — кошка. Дашкой кличут. Котеночком она знакома с дачей. Знает и воробьев, не раз в ее когтях полоротые пернатые на обед попадали. Жалко было воробьишек, но что поделаешь — жизнь. Для кошек воробьи — лакомая дичь. Но в тот раз случилось невероятное. Сидел я на крыльце, отдыхал. Солнышко к закату клонилось, теплый вечер располагал к воспоминаниям. В старости все мы сентиментальными становимся.
Вдруг Дашка, сидевшая на дорожке неподалеку, резво кинулась за угол дома. «Что случилось?» — подумал, и за ней. Смотрю, на земле птенец, и кошка, как хищница, — на него, чтобы схватить. А тот клюв свой раскрыл и кричит диким голосом. А клюв, надо сказать, огромный и желтый внутри. Оторопь Дашку взяла, остановилась возле птенца и даже попятилась. Чудище непонятное!
Подошел я поближе, смотрю, а это кукушонок. Но откуда он взялся? И, словно подсказывая мне, два воробья, тревожно чирикая, стали летать неподалеку.
«Так вот ты откуда выпал!» — понял я и вспомнил, что не раз видел у дома кукушку. Значит, не зря она кружилась здесь, подкинула воробьям яйцо. Воробьи его высидели, но по какой-то причине птенец из гнезда выпал. И неудачно. Повредил лапку. Взял я Дашку на руки, успокоил, унес в дом. Вышел, а кукушонка уже нет, ускакал в кусты.
В тот же вечер его соседские ребятишки видели на своей даче. Попытались поймать, но дедушка с бабушкой не дали. «Пусть живет сам по себе. А вы ему только беду принесете». Те послушались. Однако конец истории более чем печален. Через два дня увидел я останки кукушонка на дороге через две дачи. То ли кошки разодрали, то ли вороны с сороками. А воробьи мои до сих пор под стрехой живут и плодятся. Теперь в нашей округе их тьма-тьмущая. Хоть порой они и вред приносят, но и польза от них немалая. Урожай от всяких гусениц и букашек вредных спасают.
А утка гнездо свила
Было это ранней весной. Наш дачный участок располагался в урочище Чертов мост. Добраться до него в те годы мы, «безлошадные», могли только на автобусе. Доедешь до конечной остановки, а потом пешком пять километров по тропинке через лес и густые заросли ивняка.
В тот раз менее нагруженные жена и младший сын ушли вперед. Мы же со старшим подзадержались: картошку несли в рюкзаках да еду.
А надо сказать, что участок свой мы начали разрабатывать летом. Перепахали тракторным плугом и оставили под зиму. К осени часть земли перекопали, а часть не успели. Вот и решили привести этот островок в надлежащий вид и посадить всякую мелочь и картофель.
Каково было наше с сыном удивление, когда метров за тридцать до участка мы увидели столб огня на нашей даче и вылетающую из него утку. Когда подошли, Георгий с матерью судорожно пытались сбить пламя. На глазах сына блестели крупные слезы. На наш немой вопрос жена пояснила: «Вот решили траву сжечь, чтобы легче перекопать было, а тут такая беда… утка гнездо свила…».
…Вечером Георгий захоронил одиннадцать подпеченных огнем утиных яиц.
Эту историю мы всей семьей помним и сегодня, твердо усвоив, что с огнем шутки плохи.
Крапива и плот
Сижу на изгороди и качаюсь на верхней жерди. Жарко, хочется пить, но лень сходить в избу. Соседские ребята, Васька и Женька, увидев меня, кричат:
— Вовка, пошли купаться…
Деревня наша разместилась возле устья двух речушек: Иволга и Куштык. Полкилометра ниже — мельница. Там запруда.
В те годы нам, детворе, казалось, что наш пруд чуть ли не море. Все лето пропадали на нем. Но пруд этот, хоть и не очень глубокий, коварен. Речки родниковые, сверху слой воды в солнечные дни прогревался, а вот внизу вода настолько была холодной, что если нырнешь, то выскакиваешь как ошпаренный.
Купаться мне, конечно, и самому хочется, но я лениво отвечаю:
— Не хочу, надоело…
— Но мы плот сделали… Нырять с него будем — упрашивают братья-погодки.
— Не видел я вашего плота, — отмахиваюсь от них, — если захочу, лучше построю.
Но ответа на свой выпад получить не успеваю — жердь, на которой качался, ломается с треском, и я через голову назад падаю в двухметровую крапиву. Ощущение такое, словно с тебя шкуру содрали. Все тело жжет как огнем. Думаю — зареветь или нет? Слышу как Женька с Васькой хохочут. Конечно, надо мной.
«Нет, — думаю, — дудки! Перетерплю, пусть считают, что мне все нипочем». Вскакиваю, с трудом перелезаю через изгородь и с геройским видом говорю: — А мне ни капельки и не больно.
Женька подходит, сочувственно смотрит на мои голые коленки и локти, которые уже покрылись от жгучей крапивы пупырышками и восхищенно замечает: — А ты молоток, я не выдержал бы, заорал… И добавляет: — Жжет?
— Подумаешь! — храбрюсь: — да я крапивы нисколечко не боюсь. Смотри… — и рву ее рукой. Ладонь горит, но терплю. Сжимаю крапиву все сильнее и сильнее, рву ее ожесточенно, даже зло.
…А через несколько минут, забыв о крапиве, о боли, вместе с братьями Сидоровыми уже весело купаюсь в пруду. Особенно понравилось нам нырять с плота, который мы доделывали уже втроем.
Мамина малина
В тот год к родителям я с семейством приехал в отпуск в августе. Надо было помочь картошку выкопать, да сено вывезти с покоса.
С утра погода стояла по-летнему жаркая. Солнышко уже поднялось над горизонтом, когда мы все вышли копать картошку. Детишки вместе с нами. Но вскоре им надоело подбирать картофелины и складывать их в ведро, и они отпросились погулять на улице. Я вырос в этой деревне и поэтому без всякой тревоги отпустил их. Но вскоре нежданно-негаданно небо затянуло тучами, и хлынул ливень. Причем довольно прохладный. Все заспешили домой. И тут я вспомнил о сыновьях. Выскочил на улицу. Поблизости их не было. Стал кричать. Тщетно. Вспомнил о том, что к соседям приехала дочь с детишками примерно такого же возраста, как наши. Здесь их и нашёл, но промокших до нитки. Вскоре мы были дома. Жена переодела ребят в сухую одежду, а бабушка (моя мама) достала из буфета мешочек и подала снохе со словами: «Я чай поставила. Ты, девонька, завари-ка его сухой малинкой и напои ребятишек. Как бы ни простыли». К счастью, всё обошлось. А о сухой малине мой рассказ.
Неподалеку от нашей деревушки стоит лес с необычным названием — Поскотина. Когда-то лес этот был огорожен, и в него на ночь летом выгоняли коров и коней. В пору гнуса это было очень удобно. Днём на пастбище корове было не до травы, овод доставал, вот и кормились они ночами.
Года за три до нашего приезда леспромхоз вырубил Поскотину. Правда, оставил отдельные ели и пихты как семенной фонд. Провели и посадки. Но, как говорится, лес рубят — щепки летят. Вот и в этом случае кучи хвороста торчали то там, то тут. Природа не терпит пустоты и всегда стремится залечить нанесённые ей раны. Непонятно откуда, но уже на третий год вырубки затянули малина и смородина. Малинник стоял выше человеческого роста. Ягод на нём уродилось! Вот и стала мама чуть ли не ежедневно за малиной ходить. Сопровождал её Шарик, наш дворовый пёс.
— Беру три ведра с собой, — рассказывала мама: — два на коромысле, третье в руке. И бидон на шею. В него собираю, а потом в ведро ссыпаю. Удобно. Но в малиннике с вёдрами не походишь, приходится их где-то оставлять. А потом как найти? Вот тут то и выручал меня мой хороший помощник, Шарик наш. Скажу ему, чтобы стерег и ведь сидит, слушается. Наберу бидон и кричу: «Шарик, Шарик!». А он в ответ: «Гав, гав!». Я и иду на голос. Вот так мы и собирали с ним малину. Я вам с собой приготовила мешочек килограмма на три сухой малинки. Она от простуды очень помогает.
И правда, многие годы выручала нас мамина малина. И Шарика нашего. Ведь без него трудно пришлось бы маме.