499 Шамсутдинов Избранное Т. 3
Николай Меркамалович Шамсутдинов
Николай Шамсутдинов
ИЗБРАННОЕ
Том 3
Жутьё — бытьё
книга юмора и сатиры
Пей до дна
Поединок
_Я_приехал_в_бурятский_улус…_
_Наливаю_архи_я_граненый_стакан._
_Наливаю_я_третий_стакан,_и_в_дыму…_
_Тридцать_родичей_вроде_сидело_сперва,_
_а_теперь_шестьдесят_—_к_голове_голова._
_«Пить_—_не_пить…»_—_для_меня_вроде_«Жить_иль_не_жить…»._
_И_хотя_я_по_самбо_имею_разряд,_
_Все_ж_на_землю_упал_я_три_раза_подряд…_
ВЛАДИМИР ДАГУРОВ
Я приехал, похмельный, в бурятский улус,
согреваясь единственной мыслью: «Напьюсь!» —
Не идут, хоть убейте, дела и стихи
без пьянящей бузы,
без родимой архи.
Что мне сакраментальное «Быть иль не быть…»,
ведь «Не пить…» — для меня равносильно «Не жить…».
Я не жду, что плеснут мне в граненый стакан,
хлобыстнув, без закуски, не морщась,
я сам
наливаю второй, за ним третий…
Пошло-о-о!
В разны стороны что-то глаза повело:
где, в дымину пьяна, гужевала родня,
стол стоглавою гидрой глядит на меня,
ждет чего-то…
И я, развеселый такой,
нежно чокаюсь с каждой хмельной головой:
у меня самого — сотня алчущих ртов,
и все просят архи…
Кто брякнул: «Готов!..».
Врешь! В степях укрощал я горячих коней,
но арха-то, выходит, смелей и сильней,
и хотя я по самбо имею разряд,
но арха меня тут же сшибает стократ.
Да-а, чешу я в затылке, какое там «Быть…»?
Рановато с архой на ковер выходить…
Ну, так что же, браток, на ошибках учись,
дед учил ведь: «С портвейном сперва поборись…».
И опять укорит меня старый — смолчу,
но цистерну портвейна, ей-ей, смолочу
и приеду в бурятский аул, ого-го-го!
Вот тогда и посмотрим, арха, кто кого…
Николай Меркамалович Шамсутдинов
Николай Шамсутдинов
ИЗБРАННОЕ
Том 3
Жутьё — бытьё
книга юмора и сатиры
Пей до дна
Поединок
_Я_приехал_в_бурятский_улус…_
_Наливаю_архи_я_граненый_стакан._
_Наливаю_я_третий_стакан,_и_в_дыму…_
_Тридцать_родичей_вроде_сидело_сперва,_
_а_теперь_шестьдесят_—_к_голове_голова._
_«Пить_—_не_пить…»_—_для_меня_вроде_«Жить_иль_не_жить…»._
_И_хотя_я_по_самбо_имею_разряд,_
_Все_ж_на_землю_упал_я_три_раза_подряд…_
ВЛАДИМИР ДАГУРОВ
Я приехал, похмельный, в бурятский улус,
согреваясь единственной мыслью: «Напьюсь!» —
Не идут, хоть убейте, дела и стихи
без пьянящей бузы,
без родимой архи.
Что мне сакраментальное «Быть иль не быть…»,
ведь «Не пить…» — для меня равносильно «Не жить…».
Я не жду, что плеснут мне в граненый стакан,
хлобыстнув, без закуски, не морщась,
я сам
наливаю второй, за ним третий…
Пошло-о-о!
В разны стороны что-то глаза повело:
где, в дымину пьяна, гужевала родня,
стол стоглавою гидрой глядит на меня,
ждет чего-то…
И я, развеселый такой,
нежно чокаюсь с каждой хмельной головой:
у меня самого — сотня алчущих ртов,
и все просят архи…
Кто брякнул: «Готов!..».
Врешь! В степях укрощал я горячих коней,
но арха-то, выходит, смелей и сильней,
и хотя я по самбо имею разряд,
но арха меня тут же сшибает стократ.
Да-а, чешу я в затылке, какое там «Быть…»?
Рановато с архой на ковер выходить…
Ну, так что же, браток, на ошибках учись,
дед учил ведь: «С портвейном сперва поборись…».
И опять укорит меня старый — смолчу,
но цистерну портвейна, ей-ей, смолочу
и приеду в бурятский аул, ого-го-го!
Вот тогда и посмотрим, арха, кто кого…