494 Шамсутдинов Избранное Т. 1
Николай Меркамалович Шамсутдинов
НИКОЛАЙ ШАМСУТДИНОВ
ИЗБРАННОЕ. Т. 1
ЖЕНЩИНА ЧИТАЕТ СЕРДЦЕМ
* * *
Завтра — ноябрь… Под исхлестанным ветром, рваным
Небом Тавриды,
по приближенью к пляжу,
Жалкое жженье в подталых слезницах — явным
Образом, дань ностальгическому пейзажу.
Страсть к переменам — отзывчивей,
и сама ты
Первой царишь среди версий о катастрофе,
Ведь до сих пор полумесяц твоей помады
Не остывает на чашке с остывшим кофе.
Жизнь — соглядатай минувшего,
и, не скрою,
Не оставляет в покое каблук, пристрастно
К холоду — время, выбеленное морскою
Фауной в складках слежавшегося пространства.
Поздняя осень, подхваченная с дыханья
Норда с простудою, — Акатугава в чистом
Виде…
Взлетев, известковая, в подсознанье
Чайка натерла, стеная, мозоль. Речистым
Вечером, в цепкости вереска, с именами
Уединенья… забвения,
в сносках здравых,
Как ни ропщи, уличая в обмолвках память, —
Нет на нее, не щадящую нас, управы.
В гиперборее саднит не оракул — автор
Вечнозеленых коллизий. Так в человеке
Море и суша, прощаясь, твердят: «До завтра…» —
Но расстаются, теряясь в словах, навеки.
С небом, стекающим по корабельным реям,
Море в соседстве… В прощальных следах загара,
В прошлом — часами бродивший в борах, с Бореем,
Я, припозднившийся, не выхожу из бара.
Снег занесет — прорицания, всплески весел,
Шелест магнолии, запах кефали — в правке
Лампочки под потолком, непременной висельницы
на длинном шнуре, уводящем к Кафке,
За горизонт.
И, смотря в перспективу, стоек
Здесь, в созерцании близкого моря, вправе
И на тебя, застаешь себя — на постое
Метаморфоз, уводящих к Акутагаве…
_1997_
Николай Меркамалович Шамсутдинов
НИКОЛАЙ ШАМСУТДИНОВ
ИЗБРАННОЕ. Т. 1
ЖЕНЩИНА ЧИТАЕТ СЕРДЦЕМ
* * *
Завтра — ноябрь… Под исхлестанным ветром, рваным
Небом Тавриды,
по приближенью к пляжу,
Жалкое жженье в подталых слезницах — явным
Образом, дань ностальгическому пейзажу.
Страсть к переменам — отзывчивей,
и сама ты
Первой царишь среди версий о катастрофе,
Ведь до сих пор полумесяц твоей помады
Не остывает на чашке с остывшим кофе.
Жизнь — соглядатай минувшего,
и, не скрою,
Не оставляет в покое каблук, пристрастно
К холоду — время, выбеленное морскою
Фауной в складках слежавшегося пространства.
Поздняя осень, подхваченная с дыханья
Норда с простудою, — Акатугава в чистом
Виде…
Взлетев, известковая, в подсознанье
Чайка натерла, стеная, мозоль. Речистым
Вечером, в цепкости вереска, с именами
Уединенья… забвения,
в сносках здравых,
Как ни ропщи, уличая в обмолвках память, —
Нет на нее, не щадящую нас, управы.
В гиперборее саднит не оракул — автор
Вечнозеленых коллизий. Так в человеке
Море и суша, прощаясь, твердят: «До завтра…» —
Но расстаются, теряясь в словах, навеки.
С небом, стекающим по корабельным реям,
Море в соседстве… В прощальных следах загара,
В прошлом — часами бродивший в борах, с Бореем,
Я, припозднившийся, не выхожу из бара.
Снег занесет — прорицания, всплески весел,
Шелест магнолии, запах кефали — в правке
Лампочки под потолком, непременной висельницы
на длинном шнуре, уводящем к Кафке,
За горизонт.
И, смотря в перспективу, стоек
Здесь, в созерцании близкого моря, вправе
И на тебя, застаешь себя — на постое
Метаморфоз, уводящих к Акутагаве…
_1997_