Избранное. Том 2
С. К. Ломакин
С. ФРАНК И В. ФРАНКЛ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РУССКОГО И ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ВАРИАНТОВ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ)
Размышляя над работами С. Франка и В. Франкла о смысле жизни, приходишь к выводу, что их учения являются плодом длительных раздумий, многолетнего кропотливого труда, завершившегося выработкой философских концепций, ставших для ученых основой их убеждений и поступков. Их работы о смысле жизни представляют собой социальное явление, ибо сквозь призму уникальности проблемы вариативности ее решения» (сейчас появились десятки работ на эту тему) рассматривается очень важная сторона жизни каждого человека. Следует отметить искреннюю заинтересованность авторов в попытке донести до читателей свои идеи, свою понимание смысла жизни как отдельного человека, так и общества в целом.
Один из крупнейших русских философов конца XIX – первой половины XX веков С. Франк ставит вопрос: «Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да – то какой именно? В чем смысл жизни?».
Австрийский психиатр, психолог и социолог В. Франкл в книге «Человек в поисках смысла» начинает с утверждения: «У каждого времени свои неврозы – и каждому времени потребуется своя психиатрия». Ученый пишет о том, что все мы страдаем не столько от чувства неполноценности, сколько от глубокого чувства утраты смысла жизни; и дальше В. Франкл вводит понятие «экзистенциальный вакуум», который как бы вбирает в себя потерянные человеком духовные ценности, нравственно-социальные ориентиры. Оба автора развивают оригинальные и в целом достаточно хорошо аргументированные идеи на проблемы смысла жизни, определяя, какую роль в нем выполняют ценности – смысловые универсалии, обобщающие социальный, нравственный, житейский опыт человечества. Во многом' сами эти ценности для С. Франка и В. Франкла совпадают, но оценка дается им разная. И, видимо, это связано с тем, что здесь сталкиваются два способа мышления: западноевропейский и восточноевропейский.
С. Франк пишет: «Мы, русские, отчасти по своей натуре, отчасти, вероятно, по неустроенности и неналаженности нашей внешней, гражданской, бытовой и общественной жизни и в прежние, «благоприятные», времена отличались от западноевропейцев тем, что больше мучились вопросом о смысле жизни, или более открыто мучались им, более признавались в своих мучениях». Что касается ученых Запада, то они более оптимистичны в понимании смысла жизни. Так, В. Франкл солидаризируется с высказыванием А. Эйнштейна, который считал: «Смысл нельзя дать, его нужно найти».
Здесь, видимо, нужно указать, что понятия, связанные с определением смысла жизни у Франка и у Франкла, являются обыденными понятиями, которые известны всем: труд, любовь, свобода, совесть, истина и т. д. Проблема смысла жизни равно интересует естественников и философов. Франк и Франкл оба очень разносторонние ученые, их интересы лежат в области философии, истории, психиатрии, психологии и социологии. Несомненно, изучение смысла жизни имеет эмпирическую и экспериментальную части. Последняя особенность важна для Франкла, который использует социокультурные данные, что вызывает вопросы о концептуальной и потому философской природе проблемы смысла жизни.
Советское государство лишило С. Франка, как и многих его соотечественников из числа интеллигенции, высланных из России в 1922 г., Родины. Но эта личная трагедия для русской интеллигенции, при всех трудностях жизни вне России, как раз и обретала черты разумной жизни, ибо представители ее жили верой в то, что настанет час встречи с родиной. Но наступление этого решающего дня откладывается на долгие годы, и философ задастся вопросом, который имеет прямое отношение к его размышлениям о смысле жизни: «А что если в томительном ожидании мы растеряем весь запас наших духовных сил, если к тому времени, бесполезно истратив нашу жизнь на бессмысленное томление и бесцельное прозябание, мы уже потеряем ясное представление о добре и зле, о желанном и недостойном образе жизни?». Как трагично и безысходно звучат эти слова!
Не менее трагична судьба и австрийского психиатра В. Франкла, который в годы Второй мировой войны стал пленником фашистских концлагерей, но, будучи одним из потенциальных смертников, с удивительным упорством боролся за жизнь. В. Франкл пришел к выводу: «Сильное влечение к жизни при отсутствии духовной жизни приводило к самоубийству. Духовная жизнь заключенного укрепляла его, помогала ему адаптироваться и тем самым была осмысленна, давала шанс выжить». Так что духовность в экстремальных условиях для обоих ученых является важным фактором осмысления жизни и выживания. Однако идентичность взглядов философов на духовность не исчерпывает решения проблемы смысла жизни. Они, размышляя над собственной жизнью, жизнью других людей, все чаще приходят к мысли о бессмысленности ее. С. Франк пишет: «Каково то единственное, общее для всех людей дело, которым осмысливается жизнь и через участие в котором, следовательно, впервые приобретает смысл и моя жизнь». Поиску общего, самого важного для всех людей и посвящены работы двух выдающихся ученых.
Этот поиск приводит их к рассмотрению жизненных ценностей, которые играют важнейшую роль в жизни каждого человека. И в этом ряду первой называется вера в смысл жизни, обретаемая через соучастие в великом общем деле; эта вера должна спасти мир и людей от бессмысленности. Но что понимается под «общим делом»? есть ли такое дело, которое бы объединило всех людей, независимо от их вероисповедания и взглядов на окружающую действительность? С. Франк вновь ставит вопросы, как перед собой, так и перед читателями: «Если жизнь так, как она непосредственно есть, насквозь бессмысленна, то откуда в ней могут взяться силы для внутреннего самоисправления, для уничтожения этой бессмысленности». Он ищет начало, которое бы привело человека к стремлению совершенствоваться, раскрыть свои нравственные потенции. Но ученый тут же начинает сомневаться в возможности человеческого прогресса, ибо человеческие представления о добре и совершенстве вряд ли восторжествуют над силами зла, хаоса и слепых страстей, которыми наделены люди. Человечество, по мнению Франка, в течение всей своей многовековой истории стремилось к совершенству, но в этом поиске заблудилось, а стихия жизни как была, так и осталась бессмысленной.
В. Франкл реалистичен относительно совершенствования человека и поиска смысла жизни. Он постоянно подчеркивает мысль о том, что в служении делу, т. е. в работе, в любви человек осуществляет сам себя. Человек, считает он, не задает вопроса о смысле жизни, а отвечает на него своими реальными поступками. Смысл меняется, полагает он, у человека от ситуации к ситуации, и каждая ситуация не лишена смысла. В. Франкл цитирует Ясперса, который написал: «Человек становится тем, что он есть, благодаря делу, которое он делает». Хотя Франкл и считает, что человек сознательно выбирает социальные, нравственные ориентиры в жизни, он, тем не менее, не уверен, что каждый человек осуществил смысл своей жизни, так как знать ему смысл своей жизни не дано. У Франкла роль смысла выполняют ценности, которые он делит на три класса: ценности творчества (труд), ценности переживания (любовь) и ценности отношения (сознательно вырабатываемая позиция в критических жизненных обстоятельствах) – и которые невозможно изменить. Он пишет о самореализации личности и о ее ответственности за все происходящее в мире. Эта ответственность соотносится с двумя вещами: со смыслом, за осуществление которого ответственны люди, и с тем, перед кем люди несут ответственность. Осуществление личности В. Франкл связывает с транс– цендированием каждым самого себя. Лишь человеческое бытие, выходящее за пределы самого себя, в «мир», в котором он «существует», может реализовать себя. В то же время ученый словно предупреждает о том, что человек, «делая» самого себя и самореализуя свои намерения, теряет себя как личность. Осуществление себя как личности сводится у Франкла к осуществлению собственных возможностей. Так в работах Франкла возникает проблема телесного и душевного, иначе говоря, детерминизма и индетерминизма, разрыва между субъектом и объектом, который невозможно устранить. А рассуждения о том, что человек, стремящийся к наслаждениям, разрушает себя, не ново, об этом свидетельствует вся история мировой литературы, начиная от древнеиндийского древнего эпоса. Таким образом, самореализация личности, связанная с осуществлением смысла жизни, – это лишь побочный продукт, а всякое стремление к власти, наслаждению, счастью, успеху – это лишь суррогаты, они производны от стремления к смыслу. И только совесть для Франкла является тем, что помогает человеку определить, какой из потенциальных смыслов, заложенных в ситуации, является для личности истинным. Но совесть, по В. Франклу, является неосознанной, интуитивной по своей сущности. Интуитивна и любовь. Он считает, что совесть и любовь равны друг другу, так как обе они интуитивны. Для С. Франка же интуитивно само русское мышление, и в этом его своеобразие: «Русское мышление совершенно антирационалистично, т. к. оно изначально основывается на интуиции». Русское мышление, которое не сковано логикой системности и понятийным аппаратом, по мнению С. Франка, более приближается к жизненной истине, чем трансцендентное мышление, основанное на рационализме. Наверное, с этим связано объяснение поступков русских людей, которые по своей натуре и неналаженности, неустроенности жизни не удовлетворены любовью, непредсказуемы, считает Франк. Надо сказать, что позиция Франка об интуитивности русского мышления представляется нам не совсем убедительной с точки зрения достоверности знания, полученного непосредственно с помощью интуиции. Такая оценка русского мышления, по нашему мнению, легко может ввести в заблуждение. Позиция С. Франка становится зависимой от его вкусов, пристрастий, в соответствии с которыми он отбирает важное и ценное, ибо только вчувствование в мир русской души не обладает общезначимостью, являющейся гарантией достоверности знания. Но не гарантируется и достоверность знания, основанного только на рациональности (позиция В. Франкла). По существу, перед нами два способа мышления, два варианта рассмотрения смысловых универсалий, две характеристики концепции смысла жизни.
Для С. Франка любовь не есть холодная, пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но любовь не должна быть и рабским служением, уничтожением себя ради другого. Любовь дарует подлинность жизни и тем помогает осмыслить жизнь. Любовь, по С. Франку, – одно из благ на земле, она наполняет смыслом нашу жизнь. «И, однако, – замечает ученый, – любовь к земному, человеческому существу сама по себе не дает подлинного, истинного смысла жизни.
Если и любящий, и любимое существо охвачены потоком времени, ввергнуты в бессмысленный круговорот жизни, ограничены во времени, то в такой любви можно временно забыться, можно иметь отблеск и иллюзорное предвкушение подлинной жизни и ее осмысленности, но нельзя достигнуть последнего, осмысляющего жизнь удовлетворения». Таким образом, отвергая очередную ценность человеческого бытия, С. Франк вновь ставит вопрос о том, что для человека должно быть высшим, абсолютным благом. Оно должно быть вечным, а не временным состоянием. И С. Франк в своей книге отправляется на поиски истины, которая бы сопровождала человека на всем жизненном пути, и находит ее в служении абсолютному и высшему благу, которое есть вечная жизнь. Но вновь возникают сомнения, вызванные тем, что человек всегда заблуждается в своих исканиях: истины оказываются частными и несовершенными, т. е. находит не то, что искал. Но есть ли вообще вечная жизнь, самоочевидность истинного бытия? С. Франк отвечает на этот вопрос утвердительно. Он считает, что абсолютное благо, к которому мы, смертные, должны стремиться, есть не что иное, как жажда найти Бога. В Евангелии сказано: «Ищите и обрящете». Поиск Бога есть уже действие Бога в человеческой душе. Там же сказано: «Ты создал для нас Себя, и неспокойно сердце наше, пока не найдет Тебя». С. Франк до конца продумал свою концепцию смысла жизни, которую человек обретает в служении Богу. Поиски Бога приводят его к тому, что он испытывает постоянно два чувства: чувство ужаса перед жизнью и благоговение перед жизнью.
Позднее немецкий ученый Альберт Швейцер всесторонне разработал этот этический принцип, показав, что жизнь каждого человека священна. Богом для А. Швейцера является этический принцип благоговения перед жизнью и в его практическом преломлении по отношению ко всему живому на земле. Такое понятие Бога является библейским, оно выдержано в духе традиционного христианства. Для А. Швейцера человек только тогда является нравственным, когда он, повинуясь внутреннему побуждению, помогает любой жизни, не причиняя при этом никому вреда. «Из чувства благоговения перед своей жизнью я отдаюсь во власть истины по отношению к себе самому. Я воспитываю в себе высокое чувство самосохранения не только по отношению к тому, что мне встречается, но и по отношению к той форме, в какой я связан с миром». Обращение к А. Швейцеру сделано только для того, чтобы показать, что данная этическая концепция «благоговения перед жизнью» была высказана именно Франком и лишь развита позднее А. Швейцером.
В отношении же В. Франкла представляется необходимым рассмотреть вопрос о его отношении к вере, к Богу. Бога он заменил совестью человека, которая помогает определить истинный смысл линии его поведения? В. Франкл выделяет три онтологических измерения человека: биологическое, психологическое и поэтическое (духовное). Именно в последнем локализованы смыслы и ценности, цели и поведение людей. По В. Франклу, экзистенциалистский анализ призван помочь человеку в его устремлении к цели, в осознании ответственности за реализацию всех его целей, выраженных в детерминации поведения. Воплощение самодетерминации человека выступают способности к самотрансценденции, направленности вовне себя; к самоотстранению; к принятию позиции по отношению к внешним ситуациям и самому себе. Чем больше человек воспринимает жизнь как воплощение поставленных перед ним задач, тем более полной смысла кажется она ему. Ученый указывает, что смерть является неотъемлемой составляющей жизни, поэтому перед лицом смерти – как абсолютной неизбежности – необходимо максимально использовать отпущенное человеку время, исчерпать свои возможности, а это и делает нашу жизнь полной смысла.
Свободу воли Франкл связывает с ответственностью, т. к. выбор, если он не контролируем, может стать произволом. Свобода существует всегда по отношению к чему-либо. Она связана с духовностью и ответственностью. Эти понятия персонифицированы, т. к. человек – существо, которое всегда может сказать в определенной ситуации «нет», следовательно, долг, дух, совесть, ответственность, свобода взаимосвязаны. Экзистенциалистский анализ позволяет считать человека существом, ориентированным на смысл, т. к. он несет ответственность перед людьми. А какова, по В. Франклу, ответственность человека перед Всевышним и есть ли она? Специально В. Франкл не исследует данный вопрос, но он говорит, с точки зрения психиатрии, о вере, которая исцеляет и спасает душу человека. Он рассматривает веру не как веру в Бога, а более широкую веру в смысл. Религиозная вера является для него верой в сверхсмысл. Он считает, что человека нельзя заставить верить в Бога, как и заставить, любить ближнего. В. Франкл, прогнозируя будущее развитие человека и общества, считает, что человек с неизбежностью придет от универсальной религии к личной религиозности, с помощью которой сможет общаться с Богом на своем собственном, личном языке.
С. Франк, наоборот, рассматривает человека, способного раствориться в Боге, отдающего себя служению тому, что есть вечная основа и источник его собственной жизни. Таким образом, человек в служении Богу обретает смысл жизни. И всякое иное служение оправдано лишь в той мере, в какой оно косвенно соучаствует в этом единственном, подлинном, главном. И когда человек живет обычной жизнью, ставя перед собой практические вопросы и решая их, он, по мнению Франка, не отрывается от внутреннего корня своего бытия, от основного, внутреннего делания, направленного на самое важное – на служение Богу. «В каких бы условиях ни оказался человек в своей мирской жизни, его сила духа не должна идти в услужение к бессмысленным силам мира, и Тьма не должна заслонять вечного света. Этим Светом является сам Богочеловек Христос, который есть для нас «путь», истина и жизнь и который именно по этому есть вечный и ненарушимый смысл нашей жизни». Так заканчивает свою книгу русский религиозный философ С. Франк.
Различия между двумя философами очевидно. Оно, прежде всего в различии их способа мышления, обусловленных специфическими сферами их деятельности. В. Франкл более рационалистичен, к этому его располагает как западная традиция, так и его практическая деятельность. Его экзистенциалистская ориентация присутствует в решении всех поднятых им вопросов. И очевидно, что психоаналитические и экзистенциалистические идеи он черпает у своих предшественников.
С. Франк более эмоционален в своих суждениях. Его идеи связаны с восточной философской мыслью, русской культурой, что позволило ученому создать оригинальный труд.
С. К. Ломакин
С. ФРАНК И В. ФРАНКЛ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РУССКОГО И ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ВАРИАНТОВ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ)
Размышляя над работами С. Франка и В. Франкла о смысле жизни, приходишь к выводу, что их учения являются плодом длительных раздумий, многолетнего кропотливого труда, завершившегося выработкой философских концепций, ставших для ученых основой их убеждений и поступков. Их работы о смысле жизни представляют собой социальное явление, ибо сквозь призму уникальности проблемы вариативности ее решения» (сейчас появились десятки работ на эту тему) рассматривается очень важная сторона жизни каждого человека. Следует отметить искреннюю заинтересованность авторов в попытке донести до читателей свои идеи, свою понимание смысла жизни как отдельного человека, так и общества в целом.
Один из крупнейших русских философов конца XIX – первой половины XX веков С. Франк ставит вопрос: «Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да – то какой именно? В чем смысл жизни?».
Австрийский психиатр, психолог и социолог В. Франкл в книге «Человек в поисках смысла» начинает с утверждения: «У каждого времени свои неврозы – и каждому времени потребуется своя психиатрия». Ученый пишет о том, что все мы страдаем не столько от чувства неполноценности, сколько от глубокого чувства утраты смысла жизни; и дальше В. Франкл вводит понятие «экзистенциальный вакуум», который как бы вбирает в себя потерянные человеком духовные ценности, нравственно-социальные ориентиры. Оба автора развивают оригинальные и в целом достаточно хорошо аргументированные идеи на проблемы смысла жизни, определяя, какую роль в нем выполняют ценности – смысловые универсалии, обобщающие социальный, нравственный, житейский опыт человечества. Во многом' сами эти ценности для С. Франка и В. Франкла совпадают, но оценка дается им разная. И, видимо, это связано с тем, что здесь сталкиваются два способа мышления: западноевропейский и восточноевропейский.
С. Франк пишет: «Мы, русские, отчасти по своей натуре, отчасти, вероятно, по неустроенности и неналаженности нашей внешней, гражданской, бытовой и общественной жизни и в прежние, «благоприятные», времена отличались от западноевропейцев тем, что больше мучились вопросом о смысле жизни, или более открыто мучались им, более признавались в своих мучениях». Что касается ученых Запада, то они более оптимистичны в понимании смысла жизни. Так, В. Франкл солидаризируется с высказыванием А. Эйнштейна, который считал: «Смысл нельзя дать, его нужно найти».
Здесь, видимо, нужно указать, что понятия, связанные с определением смысла жизни у Франка и у Франкла, являются обыденными понятиями, которые известны всем: труд, любовь, свобода, совесть, истина и т. д. Проблема смысла жизни равно интересует естественников и философов. Франк и Франкл оба очень разносторонние ученые, их интересы лежат в области философии, истории, психиатрии, психологии и социологии. Несомненно, изучение смысла жизни имеет эмпирическую и экспериментальную части. Последняя особенность важна для Франкла, который использует социокультурные данные, что вызывает вопросы о концептуальной и потому философской природе проблемы смысла жизни.
Советское государство лишило С. Франка, как и многих его соотечественников из числа интеллигенции, высланных из России в 1922 г., Родины. Но эта личная трагедия для русской интеллигенции, при всех трудностях жизни вне России, как раз и обретала черты разумной жизни, ибо представители ее жили верой в то, что настанет час встречи с родиной. Но наступление этого решающего дня откладывается на долгие годы, и философ задастся вопросом, который имеет прямое отношение к его размышлениям о смысле жизни: «А что если в томительном ожидании мы растеряем весь запас наших духовных сил, если к тому времени, бесполезно истратив нашу жизнь на бессмысленное томление и бесцельное прозябание, мы уже потеряем ясное представление о добре и зле, о желанном и недостойном образе жизни?». Как трагично и безысходно звучат эти слова!
Не менее трагична судьба и австрийского психиатра В. Франкла, который в годы Второй мировой войны стал пленником фашистских концлагерей, но, будучи одним из потенциальных смертников, с удивительным упорством боролся за жизнь. В. Франкл пришел к выводу: «Сильное влечение к жизни при отсутствии духовной жизни приводило к самоубийству. Духовная жизнь заключенного укрепляла его, помогала ему адаптироваться и тем самым была осмысленна, давала шанс выжить». Так что духовность в экстремальных условиях для обоих ученых является важным фактором осмысления жизни и выживания. Однако идентичность взглядов философов на духовность не исчерпывает решения проблемы смысла жизни. Они, размышляя над собственной жизнью, жизнью других людей, все чаще приходят к мысли о бессмысленности ее. С. Франк пишет: «Каково то единственное, общее для всех людей дело, которым осмысливается жизнь и через участие в котором, следовательно, впервые приобретает смысл и моя жизнь». Поиску общего, самого важного для всех людей и посвящены работы двух выдающихся ученых.
Этот поиск приводит их к рассмотрению жизненных ценностей, которые играют важнейшую роль в жизни каждого человека. И в этом ряду первой называется вера в смысл жизни, обретаемая через соучастие в великом общем деле; эта вера должна спасти мир и людей от бессмысленности. Но что понимается под «общим делом»? есть ли такое дело, которое бы объединило всех людей, независимо от их вероисповедания и взглядов на окружающую действительность? С. Франк вновь ставит вопросы, как перед собой, так и перед читателями: «Если жизнь так, как она непосредственно есть, насквозь бессмысленна, то откуда в ней могут взяться силы для внутреннего самоисправления, для уничтожения этой бессмысленности». Он ищет начало, которое бы привело человека к стремлению совершенствоваться, раскрыть свои нравственные потенции. Но ученый тут же начинает сомневаться в возможности человеческого прогресса, ибо человеческие представления о добре и совершенстве вряд ли восторжествуют над силами зла, хаоса и слепых страстей, которыми наделены люди. Человечество, по мнению Франка, в течение всей своей многовековой истории стремилось к совершенству, но в этом поиске заблудилось, а стихия жизни как была, так и осталась бессмысленной.
В. Франкл реалистичен относительно совершенствования человека и поиска смысла жизни. Он постоянно подчеркивает мысль о том, что в служении делу, т. е. в работе, в любви человек осуществляет сам себя. Человек, считает он, не задает вопроса о смысле жизни, а отвечает на него своими реальными поступками. Смысл меняется, полагает он, у человека от ситуации к ситуации, и каждая ситуация не лишена смысла. В. Франкл цитирует Ясперса, который написал: «Человек становится тем, что он есть, благодаря делу, которое он делает». Хотя Франкл и считает, что человек сознательно выбирает социальные, нравственные ориентиры в жизни, он, тем не менее, не уверен, что каждый человек осуществил смысл своей жизни, так как знать ему смысл своей жизни не дано. У Франкла роль смысла выполняют ценности, которые он делит на три класса: ценности творчества (труд), ценности переживания (любовь) и ценности отношения (сознательно вырабатываемая позиция в критических жизненных обстоятельствах) – и которые невозможно изменить. Он пишет о самореализации личности и о ее ответственности за все происходящее в мире. Эта ответственность соотносится с двумя вещами: со смыслом, за осуществление которого ответственны люди, и с тем, перед кем люди несут ответственность. Осуществление личности В. Франкл связывает с транс– цендированием каждым самого себя. Лишь человеческое бытие, выходящее за пределы самого себя, в «мир», в котором он «существует», может реализовать себя. В то же время ученый словно предупреждает о том, что человек, «делая» самого себя и самореализуя свои намерения, теряет себя как личность. Осуществление себя как личности сводится у Франкла к осуществлению собственных возможностей. Так в работах Франкла возникает проблема телесного и душевного, иначе говоря, детерминизма и индетерминизма, разрыва между субъектом и объектом, который невозможно устранить. А рассуждения о том, что человек, стремящийся к наслаждениям, разрушает себя, не ново, об этом свидетельствует вся история мировой литературы, начиная от древнеиндийского древнего эпоса. Таким образом, самореализация личности, связанная с осуществлением смысла жизни, – это лишь побочный продукт, а всякое стремление к власти, наслаждению, счастью, успеху – это лишь суррогаты, они производны от стремления к смыслу. И только совесть для Франкла является тем, что помогает человеку определить, какой из потенциальных смыслов, заложенных в ситуации, является для личности истинным. Но совесть, по В. Франклу, является неосознанной, интуитивной по своей сущности. Интуитивна и любовь. Он считает, что совесть и любовь равны друг другу, так как обе они интуитивны. Для С. Франка же интуитивно само русское мышление, и в этом его своеобразие: «Русское мышление совершенно антирационалистично, т. к. оно изначально основывается на интуиции». Русское мышление, которое не сковано логикой системности и понятийным аппаратом, по мнению С. Франка, более приближается к жизненной истине, чем трансцендентное мышление, основанное на рационализме. Наверное, с этим связано объяснение поступков русских людей, которые по своей натуре и неналаженности, неустроенности жизни не удовлетворены любовью, непредсказуемы, считает Франк. Надо сказать, что позиция Франка об интуитивности русского мышления представляется нам не совсем убедительной с точки зрения достоверности знания, полученного непосредственно с помощью интуиции. Такая оценка русского мышления, по нашему мнению, легко может ввести в заблуждение. Позиция С. Франка становится зависимой от его вкусов, пристрастий, в соответствии с которыми он отбирает важное и ценное, ибо только вчувствование в мир русской души не обладает общезначимостью, являющейся гарантией достоверности знания. Но не гарантируется и достоверность знания, основанного только на рациональности (позиция В. Франкла). По существу, перед нами два способа мышления, два варианта рассмотрения смысловых универсалий, две характеристики концепции смысла жизни.
Для С. Франка любовь не есть холодная, пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но любовь не должна быть и рабским служением, уничтожением себя ради другого. Любовь дарует подлинность жизни и тем помогает осмыслить жизнь. Любовь, по С. Франку, – одно из благ на земле, она наполняет смыслом нашу жизнь. «И, однако, – замечает ученый, – любовь к земному, человеческому существу сама по себе не дает подлинного, истинного смысла жизни.
Если и любящий, и любимое существо охвачены потоком времени, ввергнуты в бессмысленный круговорот жизни, ограничены во времени, то в такой любви можно временно забыться, можно иметь отблеск и иллюзорное предвкушение подлинной жизни и ее осмысленности, но нельзя достигнуть последнего, осмысляющего жизнь удовлетворения». Таким образом, отвергая очередную ценность человеческого бытия, С. Франк вновь ставит вопрос о том, что для человека должно быть высшим, абсолютным благом. Оно должно быть вечным, а не временным состоянием. И С. Франк в своей книге отправляется на поиски истины, которая бы сопровождала человека на всем жизненном пути, и находит ее в служении абсолютному и высшему благу, которое есть вечная жизнь. Но вновь возникают сомнения, вызванные тем, что человек всегда заблуждается в своих исканиях: истины оказываются частными и несовершенными, т. е. находит не то, что искал. Но есть ли вообще вечная жизнь, самоочевидность истинного бытия? С. Франк отвечает на этот вопрос утвердительно. Он считает, что абсолютное благо, к которому мы, смертные, должны стремиться, есть не что иное, как жажда найти Бога. В Евангелии сказано: «Ищите и обрящете». Поиск Бога есть уже действие Бога в человеческой душе. Там же сказано: «Ты создал для нас Себя, и неспокойно сердце наше, пока не найдет Тебя». С. Франк до конца продумал свою концепцию смысла жизни, которую человек обретает в служении Богу. Поиски Бога приводят его к тому, что он испытывает постоянно два чувства: чувство ужаса перед жизнью и благоговение перед жизнью.
Позднее немецкий ученый Альберт Швейцер всесторонне разработал этот этический принцип, показав, что жизнь каждого человека священна. Богом для А. Швейцера является этический принцип благоговения перед жизнью и в его практическом преломлении по отношению ко всему живому на земле. Такое понятие Бога является библейским, оно выдержано в духе традиционного христианства. Для А. Швейцера человек только тогда является нравственным, когда он, повинуясь внутреннему побуждению, помогает любой жизни, не причиняя при этом никому вреда. «Из чувства благоговения перед своей жизнью я отдаюсь во власть истины по отношению к себе самому. Я воспитываю в себе высокое чувство самосохранения не только по отношению к тому, что мне встречается, но и по отношению к той форме, в какой я связан с миром». Обращение к А. Швейцеру сделано только для того, чтобы показать, что данная этическая концепция «благоговения перед жизнью» была высказана именно Франком и лишь развита позднее А. Швейцером.
В отношении же В. Франкла представляется необходимым рассмотреть вопрос о его отношении к вере, к Богу. Бога он заменил совестью человека, которая помогает определить истинный смысл линии его поведения? В. Франкл выделяет три онтологических измерения человека: биологическое, психологическое и поэтическое (духовное). Именно в последнем локализованы смыслы и ценности, цели и поведение людей. По В. Франклу, экзистенциалистский анализ призван помочь человеку в его устремлении к цели, в осознании ответственности за реализацию всех его целей, выраженных в детерминации поведения. Воплощение самодетерминации человека выступают способности к самотрансценденции, направленности вовне себя; к самоотстранению; к принятию позиции по отношению к внешним ситуациям и самому себе. Чем больше человек воспринимает жизнь как воплощение поставленных перед ним задач, тем более полной смысла кажется она ему. Ученый указывает, что смерть является неотъемлемой составляющей жизни, поэтому перед лицом смерти – как абсолютной неизбежности – необходимо максимально использовать отпущенное человеку время, исчерпать свои возможности, а это и делает нашу жизнь полной смысла.
Свободу воли Франкл связывает с ответственностью, т. к. выбор, если он не контролируем, может стать произволом. Свобода существует всегда по отношению к чему-либо. Она связана с духовностью и ответственностью. Эти понятия персонифицированы, т. к. человек – существо, которое всегда может сказать в определенной ситуации «нет», следовательно, долг, дух, совесть, ответственность, свобода взаимосвязаны. Экзистенциалистский анализ позволяет считать человека существом, ориентированным на смысл, т. к. он несет ответственность перед людьми. А какова, по В. Франклу, ответственность человека перед Всевышним и есть ли она? Специально В. Франкл не исследует данный вопрос, но он говорит, с точки зрения психиатрии, о вере, которая исцеляет и спасает душу человека. Он рассматривает веру не как веру в Бога, а более широкую веру в смысл. Религиозная вера является для него верой в сверхсмысл. Он считает, что человека нельзя заставить верить в Бога, как и заставить, любить ближнего. В. Франкл, прогнозируя будущее развитие человека и общества, считает, что человек с неизбежностью придет от универсальной религии к личной религиозности, с помощью которой сможет общаться с Богом на своем собственном, личном языке.
С. Франк, наоборот, рассматривает человека, способного раствориться в Боге, отдающего себя служению тому, что есть вечная основа и источник его собственной жизни. Таким образом, человек в служении Богу обретает смысл жизни. И всякое иное служение оправдано лишь в той мере, в какой оно косвенно соучаствует в этом единственном, подлинном, главном. И когда человек живет обычной жизнью, ставя перед собой практические вопросы и решая их, он, по мнению Франка, не отрывается от внутреннего корня своего бытия, от основного, внутреннего делания, направленного на самое важное – на служение Богу. «В каких бы условиях ни оказался человек в своей мирской жизни, его сила духа не должна идти в услужение к бессмысленным силам мира, и Тьма не должна заслонять вечного света. Этим Светом является сам Богочеловек Христос, который есть для нас «путь», истина и жизнь и который именно по этому есть вечный и ненарушимый смысл нашей жизни». Так заканчивает свою книгу русский религиозный философ С. Франк.
Различия между двумя философами очевидно. Оно, прежде всего в различии их способа мышления, обусловленных специфическими сферами их деятельности. В. Франкл более рационалистичен, к этому его располагает как западная традиция, так и его практическая деятельность. Его экзистенциалистская ориентация присутствует в решении всех поднятых им вопросов. И очевидно, что психоаналитические и экзистенциалистические идеи он черпает у своих предшественников.
С. Франк более эмоционален в своих суждениях. Его идеи связаны с восточной философской мыслью, русской культурой, что позволило ученому создать оригинальный труд.