Пастуший стан
С. Б. Шумский
ДИАГНОСТИКА ПРОЧНОСТИ. (РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОДНОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ)
Нынешним летом на строительной площадке компрессорной станции Ягенетская, первой на газовой магистрали Уренгой – Челябинск – Новопсков, случилась такая история. История сама по себе нешумная, но памятная для всех, кто к ней оказался причастным.
Бригада электрогазосварщиков под руководством Василия Лупекина из треста Тюменьнефтегазмонтаж варила подходы и выходы трубопроводов – их на компрессорных, как известно, десятки километров. На земле и под землей. Работали ребята дружно, споро, наперед давая фронт работ смежникам. В бригаде, как и подобает северянам, подобрались люди напористые, горячие, все с опытом, признанные мастера огненного шва.
Поэтому в высоком качестве сварных стыков никто не сомневался – оно подразумевалось, оно непреложно. К тому же каждый держал в памяти, что проверить прочность этих стыков очень трудно, а порой и невозможно.
Дело в том, что современный контроль, основанный на гамма-дефектоскопии, лишь в малой степени выявляет брак в сварных швах. Он несовершенен и требует осторожности в работе. Применяется только при полной остановке процесса. Потому-то прочность и надежность трубопроводов во многом зависит от сварщика, от его опыта и мастерства. Ну, и от его профессиональной честности, понятно.
В бригаде Лупекина в общем-то никто не подозревал друг друга, что кто-то допускает явный и небрежный брак.
Но вот однажды на строительной площадке появились два парня из студенческого отряда с каким-то хитрым прибором. Электросварщики встретили их насмешливыми взглядами: «Это что еще за контроль там выискался? Поди, практикуются студентики – пусть попрактикуются себе на пользу»... – никто не нашел нужным подойти, познакомиться.
А «студентики» Баранов и Белых, оба Владимиры и оба из Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана, ходили не торопясь от стыка к стыку, замеряли, записывали показания в тетрадь. Через некоторое время к ним подошел начальник полевой испытательной лаборатории третьего специализированного управления того же треста Николай Степанович Ку- паев, долго изучал тетрадь, потом все трое отправились с прибором в обратном направлении – проверять проверенное.
Тут и бригадир не выдержал, любопытство сменилось беспокойством. «Отвлекают от работы только», – недовольно подумал и спросил издали, с нарочитым смешком:
– Ну как, товарищи контролеры?
– Что – «как»? Брак допускаете, – мрачно заметил Николай Степанович. – Вот где подчеркнуто – все это... посчитай, прикинь на проценты.
Лупекин начал считать – ему показалось уже слишком много подчеркнутого, он опустил тетрадь, криво усмехнулся, покачал головой.
– Да бросьте вы, братцы, смешить... Не может этого быть! И в этом шве, выходит, брак? – ткнул пальцем в трубу.
– Брак, – спокойно ответил Баранов.
– Та-ак... А давайте проверим, а?
– Давайте.
– Режем? Решено – режем! Ребята, сюда! Если ваш прибор ошибся, то я лично выброшу его вон в эту болотину. Идет?
– Идет.
Подтащили баллон, газорезку. По трубе со злым шипением поползло голубое пламя горелки... Все с напряженным вниманием смотрели на Лупекина, который сам взялся разрезать готовый шлейф. Вокруг собралась вся бригада.
Наконец кольцо трубы, отвалившись, выкатилось к песчаной бровке. Лупекин сунул в него голову – долго обследовал, ворчал там.
– Ну, как – спросил Николай Степанович.
– Несплавление, похоже? Спор не в твою пользу, Василий Иванович?!
– Черт!.. – вылез из кольца Лупекин и со злостью пнул его ногой.
За остаток дня вырезали все швы, которые пометили ребята: хотелось «уличить во лжи» прибор, так хотелось...
Но все вырезанные кольца труб оказались с дефектом. Все до единого! Разные они: несплавление металла, непровары, раковины, трещины. И в большинстве, как ни тяжело было сознавать это, – вина сварщиков. Значит, кто-то попросту халтурит? Знать бы... Кто-то нарушает это святое правило варить с предельной точностью и аккуратностью. Кто?
Выявить бракодела не так-то просто: в бригаде вся работа построена на доверии и уважении. На север, как закон, приглашают только с высокими разрядами, мастеров своего дела. А мастера отличает прежде всего – высокий класс исполнения, безупречное качество. А тут – двадцать процентов брака...
Ошеломила электросварщиков и эта точность показаний прибора. Надо же так! Без единой погрешности, словно изнутри видит! И что это за прибор такой? Оказалось, что в приборе никаких тайн нет, он самый обыкновенный. Дефектоскоп ультразвукового контроля – ДУК-66 п. Такой даже на складе лежит и никто им не пользовался, так как считается он малоэффективным и ненадежным средством контроля.
Вечером провели бригадное собрание. Бурно оно проходило, дым коромыслом...
Для каждого вдруг стало ясно, что закрепившееся за бригадой положение как передового коллектива незаконно, фиктивно. Смещены понятия о мастерстве, о профессиональной гордости. Смещены в сторону туфты, рвачества, если уж совсем до конца быть честным. Кто-то со спокойной совестью ставит между ними знак равенства. Дальше так продолжаться не может. Да и преступно пользоваться слабостью и беспомощностью контроля и делать заведомый брак.
А за ультразвуком здесь же были безоговорочно признаны авторитет и власть. Ну, и преимущества перед гамма-контролем просто налицо: прибор совершенно безопасен, пользоваться им можно на горячих швах и заключение (без всяких там пленок!) тут же, на месте – глубина, размер раковины, трещины, непровара – все, как на ладони. При умелом пользовании дает 93 процента выявляемости брака. В итоге производительность возрастает в 10 раз!
Ультразвук в лице Владимиров Баранова и Белых, две недели «прозванивал» стыки на Ягенетской. За это время был выполнен объем работ трех месяцев. И теперь там, где он, ультразвук, обнаруживал дефект, сварщики без слов вырезали часть трубы и заваривали новую катушку.
Таково действие точной и объективной оценки качества. И исходило оно, это надо особенно подчеркнуть, не только, а вернее, не столько от прибора, сколько от людей, изучающих тонкости сварных процессов. Прибор, повторяем, валялся на складе и им никто не хотел и не умел пользоваться – мешала привычная в таких случаях лень и нелюбознательность.
Внедрением ультразвукового контроля, конкретно толщинометрии строящихся и действующих трубопроводов, занимались в это же лето студенты и сотрудники высшего технического училища имени Н. Э. Баумана во главе с кандидатом технических наук Николаем Павловичем Алешиным и на Уренгойском газоконденсатном месторождении. Так называемая научная группа обследовала 150 километров трубопроводов – шлейфы к первой и второй установкам комплексной подготовки газа, а также все кусты скважин. В результате специалисты объединения Уренгойгаздобыча получили подробную схему, вернее, картину износа груб. На износ влияют – ой, как много на Севере врагов у металла и страшных врагов! – коррозия, атмосферные стихии, механические попутчики газа (влага, песок, особенно на смене потока струй и на отводящих и подводящих трубопроводах) и, наконец, старение самого металла.
В суровых условиях Заполярья расчетами ученых век службы груб определен всего в 15 лет. Слишком короток он, слишком. А если учесть, что скорость потока Уренгойского газа выше, чем на Медвежьем и других месторождениях страны, становится ясно, насколько важен четко отлаженный контроль за технологическим процессом газодобычи, насколько необходимы эксплуатационникам точные данные физического износа труб, чтобы содержать их в исправности, чтобы продлять их век службы.
До исследований бауманцев они их точных данных, кстати, не имели и, по словам инженера отдела добычи газа Всесоюзного объединения Тюменьгазпром Николая Вереладовича Четвергова работали по интуиции, втемную. Сегодня нет в объединении специальной инженерной службы, которая вела бы наблюдения за старением и износом трубопроводов на газовых промыслах Тюменской области. В таких условиях, естественно, повседневный контроль за прочностью и надежностью труб проводить очень трудно. А стало быть, и труднее обезопаситься от аварийных ситуаций.
Исследования на комплексных установках газа и на кустах проводили те же Владимиры Баранов и Белых, помогли им студенты А. Яровой и Н. Урман. Здесь был всесторонне испытан новый ультразвуковой толщиномер. Это универсальный дефектоскоп – плод научных поисков лаборатории качества сварных изделий под руководством Алешина. Поэтому ему и марка присвоена училищная УЗД МВТУ (Московское высшее техническое училище).
Результаты и тут оказались внушительными. За неделю была выполнена программа четырех месяцев работы по контролю третьего строительно-монтажного управления и объединения Уренгойгаздобыча. Экономический эффект от исследований – 270 тысяч рублей.
– Наша дружба началась с мая 1978 года, – рассказывал Николай Павлович, посвящая в подробности «Уренгойского семестра». Сразу после 18 съезда ВЛКСМ здесь, на Уренгое, побывали ректор нашего училища, академик Георгий Александрович Николаев, секретарь парткома Вячеслав Васильевич Крынкин и заместитель секретаря комитета комсомола командира вузовского студенческого отряда Вениамин Крапивцев. Между штабом всесоюзных ударных строек и МВТУ был подписан договор о социалистическом содружестве, о внедрении наших научно-практических результатов в Уренгойское месторождение. Контроль качества сварных соединений и толщинометрия трубопроводов – одно из первых таких внедрений. И ультразвук здесь, твердо убежден, окажет большую помощь, он обеспечивает достоверность контроля чуть ли не на сто процентов, тогда как гамма-контроль – всего 17-20 процентов. Разница ощутимая! Кстати сказать, замена гамма-дефектоскопии на ультразвук в одном Уренгое сулит два миллиона рублей экономии.
Трудовой семестр для бауманцев на Тюменской земле был плодотворным во всех отношениях: отряд в 422 человека освоил около 2,5 миллионов рублей, возведены и отремонтированы десятки объектов – промышленных, культурно-бытовых, крупных и малых.
А научная группа в процессе исследования применила новый искатель и новый, вполне безопасный вид смазки труб при ультразвуковом контроле – на эти внедрения поданы уже заявки на изобретения. В скором времени уренгойцы получат усовершенствованный прибор для постоянной работы.
Кроме того, в течение зимы училище обязалось обучить группу строителей, монтажников и эксплуатационников методу ультразвукового контроля – в эффективности его и преимуществах убедились все.
1977-1997 гг.
С. Б. Шумский
ДИАГНОСТИКА ПРОЧНОСТИ. (РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОДНОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ)
Нынешним летом на строительной площадке компрессорной станции Ягенетская, первой на газовой магистрали Уренгой – Челябинск – Новопсков, случилась такая история. История сама по себе нешумная, но памятная для всех, кто к ней оказался причастным.
Бригада электрогазосварщиков под руководством Василия Лупекина из треста Тюменьнефтегазмонтаж варила подходы и выходы трубопроводов – их на компрессорных, как известно, десятки километров. На земле и под землей. Работали ребята дружно, споро, наперед давая фронт работ смежникам. В бригаде, как и подобает северянам, подобрались люди напористые, горячие, все с опытом, признанные мастера огненного шва.
Поэтому в высоком качестве сварных стыков никто не сомневался – оно подразумевалось, оно непреложно. К тому же каждый держал в памяти, что проверить прочность этих стыков очень трудно, а порой и невозможно.
Дело в том, что современный контроль, основанный на гамма-дефектоскопии, лишь в малой степени выявляет брак в сварных швах. Он несовершенен и требует осторожности в работе. Применяется только при полной остановке процесса. Потому-то прочность и надежность трубопроводов во многом зависит от сварщика, от его опыта и мастерства. Ну, и от его профессиональной честности, понятно.
В бригаде Лупекина в общем-то никто не подозревал друг друга, что кто-то допускает явный и небрежный брак.
Но вот однажды на строительной площадке появились два парня из студенческого отряда с каким-то хитрым прибором. Электросварщики встретили их насмешливыми взглядами: «Это что еще за контроль там выискался? Поди, практикуются студентики – пусть попрактикуются себе на пользу»... – никто не нашел нужным подойти, познакомиться.
А «студентики» Баранов и Белых, оба Владимиры и оба из Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана, ходили не торопясь от стыка к стыку, замеряли, записывали показания в тетрадь. Через некоторое время к ним подошел начальник полевой испытательной лаборатории третьего специализированного управления того же треста Николай Степанович Ку- паев, долго изучал тетрадь, потом все трое отправились с прибором в обратном направлении – проверять проверенное.
Тут и бригадир не выдержал, любопытство сменилось беспокойством. «Отвлекают от работы только», – недовольно подумал и спросил издали, с нарочитым смешком:
– Ну как, товарищи контролеры?
– Что – «как»? Брак допускаете, – мрачно заметил Николай Степанович. – Вот где подчеркнуто – все это... посчитай, прикинь на проценты.
Лупекин начал считать – ему показалось уже слишком много подчеркнутого, он опустил тетрадь, криво усмехнулся, покачал головой.
– Да бросьте вы, братцы, смешить... Не может этого быть! И в этом шве, выходит, брак? – ткнул пальцем в трубу.
– Брак, – спокойно ответил Баранов.
– Та-ак... А давайте проверим, а?
– Давайте.
– Режем? Решено – режем! Ребята, сюда! Если ваш прибор ошибся, то я лично выброшу его вон в эту болотину. Идет?
– Идет.
Подтащили баллон, газорезку. По трубе со злым шипением поползло голубое пламя горелки... Все с напряженным вниманием смотрели на Лупекина, который сам взялся разрезать готовый шлейф. Вокруг собралась вся бригада.
Наконец кольцо трубы, отвалившись, выкатилось к песчаной бровке. Лупекин сунул в него голову – долго обследовал, ворчал там.
– Ну, как – спросил Николай Степанович.
– Несплавление, похоже? Спор не в твою пользу, Василий Иванович?!
– Черт!.. – вылез из кольца Лупекин и со злостью пнул его ногой.
За остаток дня вырезали все швы, которые пометили ребята: хотелось «уличить во лжи» прибор, так хотелось...
Но все вырезанные кольца труб оказались с дефектом. Все до единого! Разные они: несплавление металла, непровары, раковины, трещины. И в большинстве, как ни тяжело было сознавать это, – вина сварщиков. Значит, кто-то попросту халтурит? Знать бы... Кто-то нарушает это святое правило варить с предельной точностью и аккуратностью. Кто?
Выявить бракодела не так-то просто: в бригаде вся работа построена на доверии и уважении. На север, как закон, приглашают только с высокими разрядами, мастеров своего дела. А мастера отличает прежде всего – высокий класс исполнения, безупречное качество. А тут – двадцать процентов брака...
Ошеломила электросварщиков и эта точность показаний прибора. Надо же так! Без единой погрешности, словно изнутри видит! И что это за прибор такой? Оказалось, что в приборе никаких тайн нет, он самый обыкновенный. Дефектоскоп ультразвукового контроля – ДУК-66 п. Такой даже на складе лежит и никто им не пользовался, так как считается он малоэффективным и ненадежным средством контроля.
Вечером провели бригадное собрание. Бурно оно проходило, дым коромыслом...
Для каждого вдруг стало ясно, что закрепившееся за бригадой положение как передового коллектива незаконно, фиктивно. Смещены понятия о мастерстве, о профессиональной гордости. Смещены в сторону туфты, рвачества, если уж совсем до конца быть честным. Кто-то со спокойной совестью ставит между ними знак равенства. Дальше так продолжаться не может. Да и преступно пользоваться слабостью и беспомощностью контроля и делать заведомый брак.
А за ультразвуком здесь же были безоговорочно признаны авторитет и власть. Ну, и преимущества перед гамма-контролем просто налицо: прибор совершенно безопасен, пользоваться им можно на горячих швах и заключение (без всяких там пленок!) тут же, на месте – глубина, размер раковины, трещины, непровара – все, как на ладони. При умелом пользовании дает 93 процента выявляемости брака. В итоге производительность возрастает в 10 раз!
Ультразвук в лице Владимиров Баранова и Белых, две недели «прозванивал» стыки на Ягенетской. За это время был выполнен объем работ трех месяцев. И теперь там, где он, ультразвук, обнаруживал дефект, сварщики без слов вырезали часть трубы и заваривали новую катушку.
Таково действие точной и объективной оценки качества. И исходило оно, это надо особенно подчеркнуть, не только, а вернее, не столько от прибора, сколько от людей, изучающих тонкости сварных процессов. Прибор, повторяем, валялся на складе и им никто не хотел и не умел пользоваться – мешала привычная в таких случаях лень и нелюбознательность.
Внедрением ультразвукового контроля, конкретно толщинометрии строящихся и действующих трубопроводов, занимались в это же лето студенты и сотрудники высшего технического училища имени Н. Э. Баумана во главе с кандидатом технических наук Николаем Павловичем Алешиным и на Уренгойском газоконденсатном месторождении. Так называемая научная группа обследовала 150 километров трубопроводов – шлейфы к первой и второй установкам комплексной подготовки газа, а также все кусты скважин. В результате специалисты объединения Уренгойгаздобыча получили подробную схему, вернее, картину износа груб. На износ влияют – ой, как много на Севере врагов у металла и страшных врагов! – коррозия, атмосферные стихии, механические попутчики газа (влага, песок, особенно на смене потока струй и на отводящих и подводящих трубопроводах) и, наконец, старение самого металла.
В суровых условиях Заполярья расчетами ученых век службы груб определен всего в 15 лет. Слишком короток он, слишком. А если учесть, что скорость потока Уренгойского газа выше, чем на Медвежьем и других месторождениях страны, становится ясно, насколько важен четко отлаженный контроль за технологическим процессом газодобычи, насколько необходимы эксплуатационникам точные данные физического износа труб, чтобы содержать их в исправности, чтобы продлять их век службы.
До исследований бауманцев они их точных данных, кстати, не имели и, по словам инженера отдела добычи газа Всесоюзного объединения Тюменьгазпром Николая Вереладовича Четвергова работали по интуиции, втемную. Сегодня нет в объединении специальной инженерной службы, которая вела бы наблюдения за старением и износом трубопроводов на газовых промыслах Тюменской области. В таких условиях, естественно, повседневный контроль за прочностью и надежностью труб проводить очень трудно. А стало быть, и труднее обезопаситься от аварийных ситуаций.
Исследования на комплексных установках газа и на кустах проводили те же Владимиры Баранов и Белых, помогли им студенты А. Яровой и Н. Урман. Здесь был всесторонне испытан новый ультразвуковой толщиномер. Это универсальный дефектоскоп – плод научных поисков лаборатории качества сварных изделий под руководством Алешина. Поэтому ему и марка присвоена училищная УЗД МВТУ (Московское высшее техническое училище).
Результаты и тут оказались внушительными. За неделю была выполнена программа четырех месяцев работы по контролю третьего строительно-монтажного управления и объединения Уренгойгаздобыча. Экономический эффект от исследований – 270 тысяч рублей.
– Наша дружба началась с мая 1978 года, – рассказывал Николай Павлович, посвящая в подробности «Уренгойского семестра». Сразу после 18 съезда ВЛКСМ здесь, на Уренгое, побывали ректор нашего училища, академик Георгий Александрович Николаев, секретарь парткома Вячеслав Васильевич Крынкин и заместитель секретаря комитета комсомола командира вузовского студенческого отряда Вениамин Крапивцев. Между штабом всесоюзных ударных строек и МВТУ был подписан договор о социалистическом содружестве, о внедрении наших научно-практических результатов в Уренгойское месторождение. Контроль качества сварных соединений и толщинометрия трубопроводов – одно из первых таких внедрений. И ультразвук здесь, твердо убежден, окажет большую помощь, он обеспечивает достоверность контроля чуть ли не на сто процентов, тогда как гамма-контроль – всего 17-20 процентов. Разница ощутимая! Кстати сказать, замена гамма-дефектоскопии на ультразвук в одном Уренгое сулит два миллиона рублей экономии.
Трудовой семестр для бауманцев на Тюменской земле был плодотворным во всех отношениях: отряд в 422 человека освоил около 2,5 миллионов рублей, возведены и отремонтированы десятки объектов – промышленных, культурно-бытовых, крупных и малых.
А научная группа в процессе исследования применила новый искатель и новый, вполне безопасный вид смазки труб при ультразвуковом контроле – на эти внедрения поданы уже заявки на изобретения. В скором времени уренгойцы получат усовершенствованный прибор для постоянной работы.
Кроме того, в течение зимы училище обязалось обучить группу строителей, монтажников и эксплуатационников методу ультразвукового контроля – в эффективности его и преимуществах убедились все.
1977-1997 гг.