Белый посох
Анатолий Михайлович Марласов
Анатолий Марласов
Белый посох
Живая вода Анатолия Марласова
Говорят, поэзия сегодня никому не нужна. Озабоченное проблемами хлеба насущного наше общество потеряло к ней всякий интерес. Редкостью в наше время становятся и стихотворные сборники. Хотя не бывает правил без исключений. И вот перед тобой, читатель, не просто новая поэтическая книга, но и — что еще более редкостно — новый поэт.
Стихотворения Анатолия Марласова могли бы, как он пишет со свойственной ему само- иронией, “пролежать, как Мангазея пролежала пять веков". Хорошо, что этого не случилось, и они все же выходят к читателю. Встреча могла бы произойти и раньше — многие стихи из этой книги известны мне давно. Но все как-то не получилось... Впрочем, трудный опыт советской литературы свидетельствует, что очень часто побеждает тот; кто приходит последним.
Судьба поэта во многом зависит от читателя — от его интереса, от его отзывчивости. Хотелось бы, чтобы в наше непростое время у нас достало сил — отозваться.
Когда сегодня заходит речь о потере интереса к поэзии, то, скорее всего, имеется в виду, что рушатся последние островки духовности, обваливается каркас, на котором незаметно держится мир. Уставшие, измученные очередями и постоянными нехватками самого элементарного, постоянно предаваемые высокими политиками наши соотечественники пытаются сегодня жить только на уровне биологическом, социальном, напрочь забыв о духовном, божественном, о том, что, увы, слишком многими презрительно или иронически именуется "высокими материями". Слишком многие, к несчастью, не могут и не хотят понять, что эти, без всяких кавычек, высокие материи опосредованно, через мириады внешне незримых, тончайших связей соединены со всем нашим бытием.
Есть, есть связь между стихотворением и, скажем, комом земли, который выворачивает землекоп из котлована под фундамент будущего здания. Качество здания впрямую зависит от качества стиха. Потому что поэзия — это небо, которым дышат все, даже этого не замечая.
Книга Анатолия Марласова называется “Белый посох". Главы книги — страны, но страны поэта — Россия, Ямал, Любовь — понятия не географические, скорее духовные.
Стихам Анатолия Марласова свойственны широкий диапазон взгляда, честность мысли, открытость чувства. Он силен в строках, опирающихся на внутреннюю биографию, на собственную судьбу. Для меня привлекательны и его метания, сомнения, неуверенность в себе (“...он все-таки не смог...").
Да, книга о странах — неровная книга. Но она неровная, как дыхание. Это не дистиллированная вода, а живая — в ней есть и ил, и тал, и водоросли, и острые камушки на дне.
У поэта есть автобиографическое стихотворение о том, как он рождался в бомбоубежище, и ему беженка “орала шепотом: "Кричи". Он кричал тогда, и ему удалось перекричать смерть.
Перекричать смерть поэтической строчкой вряд ли легче. Но будем надеяться, что Анатолию Марласову и это удастся.
Во времена, когда говорят, что поэзия не нужна, может быть именно и нужна более всего на свете. Храмы можно разрушить, библиотеки сжечь. Поэтическая строчка живет в человеческой памяти. А память неуничтожима.
_Александр_Гришин._
Анатолий Михайлович Марласов
Анатолий Марласов
Белый посох
Живая вода Анатолия Марласова
Говорят, поэзия сегодня никому не нужна. Озабоченное проблемами хлеба насущного наше общество потеряло к ней всякий интерес. Редкостью в наше время становятся и стихотворные сборники. Хотя не бывает правил без исключений. И вот перед тобой, читатель, не просто новая поэтическая книга, но и — что еще более редкостно — новый поэт.
Стихотворения Анатолия Марласова могли бы, как он пишет со свойственной ему само- иронией, “пролежать, как Мангазея пролежала пять веков". Хорошо, что этого не случилось, и они все же выходят к читателю. Встреча могла бы произойти и раньше — многие стихи из этой книги известны мне давно. Но все как-то не получилось... Впрочем, трудный опыт советской литературы свидетельствует, что очень часто побеждает тот; кто приходит последним.
Судьба поэта во многом зависит от читателя — от его интереса, от его отзывчивости. Хотелось бы, чтобы в наше непростое время у нас достало сил — отозваться.
Когда сегодня заходит речь о потере интереса к поэзии, то, скорее всего, имеется в виду, что рушатся последние островки духовности, обваливается каркас, на котором незаметно держится мир. Уставшие, измученные очередями и постоянными нехватками самого элементарного, постоянно предаваемые высокими политиками наши соотечественники пытаются сегодня жить только на уровне биологическом, социальном, напрочь забыв о духовном, божественном, о том, что, увы, слишком многими презрительно или иронически именуется "высокими материями". Слишком многие, к несчастью, не могут и не хотят понять, что эти, без всяких кавычек, высокие материи опосредованно, через мириады внешне незримых, тончайших связей соединены со всем нашим бытием.
Есть, есть связь между стихотворением и, скажем, комом земли, который выворачивает землекоп из котлована под фундамент будущего здания. Качество здания впрямую зависит от качества стиха. Потому что поэзия — это небо, которым дышат все, даже этого не замечая.
Книга Анатолия Марласова называется “Белый посох". Главы книги — страны, но страны поэта — Россия, Ямал, Любовь — понятия не географические, скорее духовные.
Стихам Анатолия Марласова свойственны широкий диапазон взгляда, честность мысли, открытость чувства. Он силен в строках, опирающихся на внутреннюю биографию, на собственную судьбу. Для меня привлекательны и его метания, сомнения, неуверенность в себе (“...он все-таки не смог...").
Да, книга о странах — неровная книга. Но она неровная, как дыхание. Это не дистиллированная вода, а живая — в ней есть и ил, и тал, и водоросли, и острые камушки на дне.
У поэта есть автобиографическое стихотворение о том, как он рождался в бомбоубежище, и ему беженка “орала шепотом: "Кричи". Он кричал тогда, и ему удалось перекричать смерть.
Перекричать смерть поэтической строчкой вряд ли легче. Но будем надеяться, что Анатолию Марласову и это удастся.
Во времена, когда говорят, что поэзия не нужна, может быть именно и нужна более всего на свете. Храмы можно разрушить, библиотеки сжечь. Поэтическая строчка живет в человеческой памяти. А память неуничтожима.
_Александр_Гришин._