426 Селиванов Ф. Рассказы о философах
Федор Андреевич Селиванов
ФЕДОР СЕЛИВАНОВ
РАССКАЗЫ О ФИЛОСОФАХ
(ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ)
БОЛЕЗНЬ И ЛЮБОВЬ ПОЗИТИВИСТА КОНТА
Дверь Огюсту Конту открыл лакей Жак, который служил графу с давних времен. Парижане судачили, что он будил Клода еще в молодые годы словами:
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела.
Сен-Симон непременно сразу вскакивал с постели. Жак проводил Огюста на второй этаж особняка — там находился кабинет мечтателя и ученого. В кресле за столом сидел сухощавый, пожилой с залысинами мужчина. Сен-Симону в день встречи с будущим основателем позитивизма и социологии шел пятьдесят восьмой год. На лице выдавался большой с горбинкой нос.
Граф поднял глаза на молодого человека, которому недавно исполнилось двадцать лет.
— Я пришел по объявлению в газете. Вам нужен личный секретарь? — проговорил негромко Огюст.
— Садитесь, пожалуйста! — Сен-Симон указал на кресло у стола.
Юноша с первого взгляда не произвел на него благоприятного впечатления: невысокий, неуклюж в движениях, робок, бледное лицо. Правда, черты лица правильные, приятные, серые глаза внимательно смотрят на хозяина — известного социалиста-утописта.
Клод Анри Сен-Симон поинтересовался, какое образование получил гость.
— В Монпелье, где я родился, окончил лицей. А в 1814 году поступил в Политехническую школу в Париже.
— Успели ее окончить?
— Да. Успешно.
— У вас отличное образование.
Разговор завязывался. Огюст освоился, толково отвечал на вопросы, внимательно слушал графа. Его богатая мимика, живая речь поддерживали интерес к беседе. Сен-Симон обнаружил, что молодой человек читал его книги и статьи, разделяет его взгляд на особую роль в жизни общества естествознания и индустрии.
— Полагаю, что следует возвести науку об обществе на степень наук, основанных на наблюдении, — высказал свою заветную мысль ученый. Конт подхватил ее:
— Да, исследование общества должно основываться на точных методах естествознания. Социология может стать социальной физикой.
— Новые перспективы открываются перед философией, — сказал граф.
— Полагаю, что философия имеет право на существование не как нечто умозрительное и спекулятивное, какой она сейчас является, а как "позитивная философия", о чем вы писали десять лет назад.
Огюст и Сен-Симон быстро сошлись во мнении, что физика и теология глубоко несовместимы друг с другом.
Конт стал личным секретарем ученого и его учеником. Он в последующем перенял и развил идею Сен-Симона о трех стадиях развития человечества и человека. На первой — теологической — люди все объясняют действием сверхъестественных сил, на второй — метафизической — различных "сущностей", на третьей — позитивной — стремятся объяснить все научно, основываясь на опыте.
Клод Анри Сен-Симон стремился дать человечеству идею о счастливом обществе, основанном на разумной основе. Он говорил Конту с воодушевлением:
— Лучшее общественное устройство — это то, которое делает жизнь людей, составляющих большинство общества, наиболее счастливой, предоставляя им максимум средств и возможностей для удовлетворения их важнейших потребностей.
Огюст не стал социалистом, но перенял у графа его положительное отношение к тогдашним пролетариям. Позднее он даже писал о моральном превосходстве пролетариев над другими слоями общества. Оба философа осуждали существующий строй. Граф думал о простых людях. Он говорил ошеломленному ученику:
— Невежество, суеверие, лень и страсть к разорительным удовольствиям составляют удел главарей общества, а способные, бережливые и трудолюбивые люди подчинены им и используются лишь в качестве орудий.
Собеседники не знали, что нет лучшего, совершенного во всех отношениях общественного строя. Строи меняются, остается постоянным лишь недовольство существующим положением вещей.
Отношения ученика и учителя были прекрасными лишь в первые годы. Потом всякие отношения были разорваны. Оба самолюбивы, оба величины в науке, оба самостоятельны. Огюст Конт не мог носить за плечами ранец с грузом чужих идей.
С молодых лет Огюст Конт много работал. Он обладал прекрасной памятью, оригинальным умом и обширнейшими знаниями. Научные изыскания, отсутствие стабильных доходов, поиски заработка, ссоры с женой Каролиной подорвали и без того его слабое здоровье. Детей в семье не было. Философ слыл сварливым и раздражительным. Пришло время, эти качества стали возрастать, как тесто на дрожжах. Каролина не понимала, что происходит, выходки мужа приписывала несносному характеру, а Огюст заболел, страдал душевным расстройством.
Больной как больной не злодей, то есть болезнь — не злодейство, хотя и может, правда, быть следствием его.
Однажды Огюст исчез. Каролина кинулась искать его и нашла в Монморанси в плачевном, предельно возбужденном состоянии. Она вывела мужа из гостиницы. Пошли пройтись, дошли до озера. Там Огюст ни с того, ни с сего бросился в воду. Мало того, поволок за собой жену. Но Каролине удалось зацепиться за выступающие корни дерева. Спаслась сама и спасла не контролирующего свои поступки мужа.
Оставив Огюста в гостинице под надзором двух жандармов, Каролина рванула в Париж, обратилась там к знаменитому тогда ученому Блэнвиллю, с симпатией относившемуся к молодому философу. При его содействии поместила Огюста в приличную больницу.
Приехала мать Розалия из Монпелье — городка, где родился 19 января 1798 года, то есть двести с лишним лет назад, будущий преобразователь философии. Мать забрала его домой.
Розалия была католичкой, набожной шестидесятилетней женщиной. Ей не нравилось, что ее сын живет с Каролиной в гражданском браке. Она настояла на венчании в костеле. Перед алтарем стоял полупомешанный, исхудавший Огюст, едва ли понимавший, что происходит. Отца на церемонии не было. Этот чиновник, сборщик податей, давно разорвал всякие отношения с женой и сыном.
Уход двух женщин, воркотня у постели матери, спокойная домашняя обстановка, хорошее лечение дали результат. Огюст стал поправляться, раздражительность исчезла. Съездил благополучно на родину. Попытался работать и небезуспешно: осмыслил свой опыт болезни и написал статью "Рассмотрение трактата Бруссэ о возбуждении помешательства".
В 1829 году философ возобновил публичные лекции об основах позитивизма и не прекращал их до последних лет жизни. Его лекции посещал Литтре, сделавший позднее много для популяризации учения Конта. Слушал лекции знаменитый немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник Александр Гумбольдт. Среди слушателей Конта были и русские.
В России о Конте узнали рано. В сороковых годах в Париже находились В.П. Боткин, Н.Г. Фролов, Н.М. Сатин. Они слушали его лекции. О французском философе писали в письмах, а В. Милютин поместил в 1847 году в "Отечественных записках" статью о позитивизме. Позднее о Конте писали многие известные тогда философы и писатели России. Большую статью "Задачи позитивизма и их решение" опубликовал П.Л. Лавров. Философа Франции возносили до небес, низвергали, но он выстоял в треволнениях двух веков и открывается нам с новых сторон.
Конт славно потрудился над созданием первой научной классификацией наук. Он говорил на лекции:
— Принцип классификации наук определяется действительным сродством и естественными связями, которые между ними существуют.
Труд ученого нельзя не назвать титаническим. Шесть томов "Курса позитивной философии", четыре тома "Системы позитивной политики", статьи по проблемам науки — это вам не воробушек подпрыгнул.
Огюст признавал только опытное знание, не придуманные, а действительные факты, отвергал все умозрительное, надопытное. И этот человек оказался способным на неземную, яркую, возвышенную любовь.
Нет, нет, я полагаю, что любовь философа к Клотильде де Во не была безумием. Конечно, она не была обычной. Но чтобы ее понять, надо учесть некоторые обстоятельства жизни Огюста.
Клотильда пробудила в нем такие качества, о которых не подозревали ни Каролина, ни его ученики, ни его друзья.
Его брак с Каролиной Массин был несчастным. Дочь кочующих провинциальных актеров воспитала тетка. Каролина имела книжную лавку, не приносящую дохода. Она была умна и дерзка в поведении. До встречи с Контом имела любовников.
Огюст давал ей уроки по алгебре, которые завершились сближением и гражданским браком. Это произошло в год смерти Сен-Симона. Конту тогда было двадцать семь лет. Каролина нравилась ему, но тут было еще одно обстоятельство: философ хотел помочь ей выпутаться из той сети, в которую она попала.
Огюст Конт ввел в оборот созданное им слово "альтруизм". Он считал, что со временем отношения между людьми будут основываться на беззаветной любви к другому, станут неэгоистическими, бескорыстными. Его альтруизм по отношению к Каролине Массин стал его болью. Философ рассказывал об этом своему последователю Литтре так:
— Если бы она была только порочной, то, быть может, я прощал бы ей ее проступки, но она проявляла бессердечие, не обнаруживая ни малейшей нежности, и я неизбежно должен был почувствовать к ней в конце концов презрение.
Каролине был чужд альтруизм. Известность мужа льстила ее честолюбию, но она не желала ни в чем себя стеснять и была деспотичной. Четыре раза сбегала из дома и месяцами — в последний раз пять месяцев — не показывалась на глаза мужу.
Огюст ревновал, Каролина оставалась бессердечной, Огюст плакал после каждой крупной ссоры, Каролина лишь весело и свысока поглядывала на него. Единственное, на что можно посмотреть как на заслугу, так это ее уход за больным мужем.
Философ всецело погружался в работу после конфликтов с женой. В августе 1842 года после очередного побега Каролины супруги разошлись. Началось "спокойствие печального уединения", как позднее скажет Конт в письме к английскому позитивисту, последователю французского мыслителя Джону Стюарту Миллю.
Закончен первый том второй крупной работы — "Системы позитивной политики", которая посвящена не Каролине, а Клотильде де Во. Бывшая супруга в бешенстве, пишет Конту гневные письма, но дело сделано, изменить его невозможно.
Философу шел сорок седьмой год, когда он встретил ангела во плоти. Произошло это в 1845 году. Он был приглашен в гости в одно знакомое семейство. Пришла и Клотильда. Ей исполнилось тридцать лет. Замужняя женщина жила без мужа. Нет, он не сбежал от нее. Наоборот, Клотильда ужасно боялась его побега… с каторги, куда этого мерзавца упекли за преступления.
Немолодые люди разговорились, забыли о хозяевах. Пленительная и добрая улыбка беззащитной собеседницы сразила Огюста. Большие черные глаза распахивались, когда она обращалась к философу. Блеск их был особенным.
Огюст и мадам де Во стали встречаться каждый день, а в некоторые и по нескольку раз. Влюбленный до исступления философ написал этой прелестной женщине девяносто шесть писем за год. Переписка не была односторонней: в ответ пришло почти столько же.
Клотильда не была просто очаровательной женщиной, в ней сильный ум находился в ладу с нежным сердцем. Ее литературные успехи были замечены: одна ежедневная газета предложила ей постоянное сотрудничество. Клотильда написала роман, к сожалению не увидевший света. Она ласково смотрела на философа, а он говорил взволнованно:
— Без всякой сентиментальной аффектации я должен сказать, что своим сладким нравственным возрождением я обязан Вам. И какой громадный контраст составляет это состояние по сравнению с тем, в каком я находился раньше!
Такова была сила первой любви. Изящный слог признаний останется на все время отношений с мадам де Во. Но она сдержанно отвечала на предложения о соединении судеб:
— Вот уж год, как я каждый вечер спрашиваю себя, буду ли я иметь силы прожить следующий день. С такими мыслями не делают безрассудных поступков.
Клотильда находилась на содержании родственников, была бедна и слаба здоровьем. И к тому же любила другого. Однажды она сказала Огюсту:
— Вот уже два года, как я люблю одного человека, от которого меня отделяет двойная преграда… И я снова начала жить только тогда, когда набралась храбрости уйти, удалиться.
Она замолчала. Огюст застыл в неподвижной позе, приложив правую руку ко лбу. Клотильда, собравшись с силами, продолжала:
— Сохраните Вашу дружбу ко мне и верьте, что я ценю, как следует, Ваше сердце.
На плечи несчастного навалилась невыносимой тяжестью неразделенная любовь. Правда, однажды мадам пришла в голову мысль, которую она изложила в письме так: "Ваша нежность ко мне и Ваши высокие качества привязали меня искренне к Вам и побуждают меня подумать о судьбе обоих нас… Со времени моих несчастий моей единственной мечтой было материнство. Но я дала себе слово соединиться только с человеком достойным и способным понять это. Если Вы считаете себя в силах принять всю ответственность, налагаемую семейной жизнью, скажите мне, и я решу свою судьбу…"
На четвертый день после согласия вновь почувствовавшему надежду Конту мадам де Во сообщила, что передумала.
— Ну почему, почему? — задавал бессмысленный вопрос знаменитый философ. — Красивую женщину любят, чтобы обладать ее красотой. Я же люблю Клотильду безответно и бескорыстно!
Но этот отказ не был последним ударом судьбы. У Клотильды открылась скоротечная чахотка. Живая и непосредственная молодая женщина гибла. Она таяла на глазах. Несколько месяцев — и Клотильды де Во не стало. Прекрасная женщина, запоздалая любовь философа умерла у него на руках. Он был безутешен. Любовь осталась в его сердце.
Клотильда де Во превратилась в предмет поклонения, культа, стала безусловным, абсолютным совершенством. Конт сочиняет молитвы по образцу католических и обращается к своему ангелу. В одной из них звучали слова:
— Единственно тебе, моя святая Клотильда, я обязан тем, что не умру, не испытав должным образом возвышенных чувств, свойственных человеческой природе.
Зачинатель новой философии возвел в ранг религии свое учение — позитивизм. Себя он рассматривал как первосвященника этой религии. Клотильда заняла в ней подобающее ей место. Богом в созданной Контом религии было человечество.
Огюст Конт прожил на свете пятьдесят девять лет. Умер он 5 сентября 1857 года.
Федор Андреевич Селиванов
ФЕДОР СЕЛИВАНОВ
РАССКАЗЫ О ФИЛОСОФАХ
(ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ)
БОЛЕЗНЬ И ЛЮБОВЬ ПОЗИТИВИСТА КОНТА
Дверь Огюсту Конту открыл лакей Жак, который служил графу с давних времен. Парижане судачили, что он будил Клода еще в молодые годы словами:
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела.
Сен-Симон непременно сразу вскакивал с постели. Жак проводил Огюста на второй этаж особняка — там находился кабинет мечтателя и ученого. В кресле за столом сидел сухощавый, пожилой с залысинами мужчина. Сен-Симону в день встречи с будущим основателем позитивизма и социологии шел пятьдесят восьмой год. На лице выдавался большой с горбинкой нос.
Граф поднял глаза на молодого человека, которому недавно исполнилось двадцать лет.
— Я пришел по объявлению в газете. Вам нужен личный секретарь? — проговорил негромко Огюст.
— Садитесь, пожалуйста! — Сен-Симон указал на кресло у стола.
Юноша с первого взгляда не произвел на него благоприятного впечатления: невысокий, неуклюж в движениях, робок, бледное лицо. Правда, черты лица правильные, приятные, серые глаза внимательно смотрят на хозяина — известного социалиста-утописта.
Клод Анри Сен-Симон поинтересовался, какое образование получил гость.
— В Монпелье, где я родился, окончил лицей. А в 1814 году поступил в Политехническую школу в Париже.
— Успели ее окончить?
— Да. Успешно.
— У вас отличное образование.
Разговор завязывался. Огюст освоился, толково отвечал на вопросы, внимательно слушал графа. Его богатая мимика, живая речь поддерживали интерес к беседе. Сен-Симон обнаружил, что молодой человек читал его книги и статьи, разделяет его взгляд на особую роль в жизни общества естествознания и индустрии.
— Полагаю, что следует возвести науку об обществе на степень наук, основанных на наблюдении, — высказал свою заветную мысль ученый. Конт подхватил ее:
— Да, исследование общества должно основываться на точных методах естествознания. Социология может стать социальной физикой.
— Новые перспективы открываются перед философией, — сказал граф.
— Полагаю, что философия имеет право на существование не как нечто умозрительное и спекулятивное, какой она сейчас является, а как "позитивная философия", о чем вы писали десять лет назад.
Огюст и Сен-Симон быстро сошлись во мнении, что физика и теология глубоко несовместимы друг с другом.
Конт стал личным секретарем ученого и его учеником. Он в последующем перенял и развил идею Сен-Симона о трех стадиях развития человечества и человека. На первой — теологической — люди все объясняют действием сверхъестественных сил, на второй — метафизической — различных "сущностей", на третьей — позитивной — стремятся объяснить все научно, основываясь на опыте.
Клод Анри Сен-Симон стремился дать человечеству идею о счастливом обществе, основанном на разумной основе. Он говорил Конту с воодушевлением:
— Лучшее общественное устройство — это то, которое делает жизнь людей, составляющих большинство общества, наиболее счастливой, предоставляя им максимум средств и возможностей для удовлетворения их важнейших потребностей.
Огюст не стал социалистом, но перенял у графа его положительное отношение к тогдашним пролетариям. Позднее он даже писал о моральном превосходстве пролетариев над другими слоями общества. Оба философа осуждали существующий строй. Граф думал о простых людях. Он говорил ошеломленному ученику:
— Невежество, суеверие, лень и страсть к разорительным удовольствиям составляют удел главарей общества, а способные, бережливые и трудолюбивые люди подчинены им и используются лишь в качестве орудий.
Собеседники не знали, что нет лучшего, совершенного во всех отношениях общественного строя. Строи меняются, остается постоянным лишь недовольство существующим положением вещей.
Отношения ученика и учителя были прекрасными лишь в первые годы. Потом всякие отношения были разорваны. Оба самолюбивы, оба величины в науке, оба самостоятельны. Огюст Конт не мог носить за плечами ранец с грузом чужих идей.
С молодых лет Огюст Конт много работал. Он обладал прекрасной памятью, оригинальным умом и обширнейшими знаниями. Научные изыскания, отсутствие стабильных доходов, поиски заработка, ссоры с женой Каролиной подорвали и без того его слабое здоровье. Детей в семье не было. Философ слыл сварливым и раздражительным. Пришло время, эти качества стали возрастать, как тесто на дрожжах. Каролина не понимала, что происходит, выходки мужа приписывала несносному характеру, а Огюст заболел, страдал душевным расстройством.
Больной как больной не злодей, то есть болезнь — не злодейство, хотя и может, правда, быть следствием его.
Однажды Огюст исчез. Каролина кинулась искать его и нашла в Монморанси в плачевном, предельно возбужденном состоянии. Она вывела мужа из гостиницы. Пошли пройтись, дошли до озера. Там Огюст ни с того, ни с сего бросился в воду. Мало того, поволок за собой жену. Но Каролине удалось зацепиться за выступающие корни дерева. Спаслась сама и спасла не контролирующего свои поступки мужа.
Оставив Огюста в гостинице под надзором двух жандармов, Каролина рванула в Париж, обратилась там к знаменитому тогда ученому Блэнвиллю, с симпатией относившемуся к молодому философу. При его содействии поместила Огюста в приличную больницу.
Приехала мать Розалия из Монпелье — городка, где родился 19 января 1798 года, то есть двести с лишним лет назад, будущий преобразователь философии. Мать забрала его домой.
Розалия была католичкой, набожной шестидесятилетней женщиной. Ей не нравилось, что ее сын живет с Каролиной в гражданском браке. Она настояла на венчании в костеле. Перед алтарем стоял полупомешанный, исхудавший Огюст, едва ли понимавший, что происходит. Отца на церемонии не было. Этот чиновник, сборщик податей, давно разорвал всякие отношения с женой и сыном.
Уход двух женщин, воркотня у постели матери, спокойная домашняя обстановка, хорошее лечение дали результат. Огюст стал поправляться, раздражительность исчезла. Съездил благополучно на родину. Попытался работать и небезуспешно: осмыслил свой опыт болезни и написал статью "Рассмотрение трактата Бруссэ о возбуждении помешательства".
В 1829 году философ возобновил публичные лекции об основах позитивизма и не прекращал их до последних лет жизни. Его лекции посещал Литтре, сделавший позднее много для популяризации учения Конта. Слушал лекции знаменитый немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник Александр Гумбольдт. Среди слушателей Конта были и русские.
В России о Конте узнали рано. В сороковых годах в Париже находились В.П. Боткин, Н.Г. Фролов, Н.М. Сатин. Они слушали его лекции. О французском философе писали в письмах, а В. Милютин поместил в 1847 году в "Отечественных записках" статью о позитивизме. Позднее о Конте писали многие известные тогда философы и писатели России. Большую статью "Задачи позитивизма и их решение" опубликовал П.Л. Лавров. Философа Франции возносили до небес, низвергали, но он выстоял в треволнениях двух веков и открывается нам с новых сторон.
Конт славно потрудился над созданием первой научной классификацией наук. Он говорил на лекции:
— Принцип классификации наук определяется действительным сродством и естественными связями, которые между ними существуют.
Труд ученого нельзя не назвать титаническим. Шесть томов "Курса позитивной философии", четыре тома "Системы позитивной политики", статьи по проблемам науки — это вам не воробушек подпрыгнул.
Огюст признавал только опытное знание, не придуманные, а действительные факты, отвергал все умозрительное, надопытное. И этот человек оказался способным на неземную, яркую, возвышенную любовь.
Нет, нет, я полагаю, что любовь философа к Клотильде де Во не была безумием. Конечно, она не была обычной. Но чтобы ее понять, надо учесть некоторые обстоятельства жизни Огюста.
Клотильда пробудила в нем такие качества, о которых не подозревали ни Каролина, ни его ученики, ни его друзья.
Его брак с Каролиной Массин был несчастным. Дочь кочующих провинциальных актеров воспитала тетка. Каролина имела книжную лавку, не приносящую дохода. Она была умна и дерзка в поведении. До встречи с Контом имела любовников.
Огюст давал ей уроки по алгебре, которые завершились сближением и гражданским браком. Это произошло в год смерти Сен-Симона. Конту тогда было двадцать семь лет. Каролина нравилась ему, но тут было еще одно обстоятельство: философ хотел помочь ей выпутаться из той сети, в которую она попала.
Огюст Конт ввел в оборот созданное им слово "альтруизм". Он считал, что со временем отношения между людьми будут основываться на беззаветной любви к другому, станут неэгоистическими, бескорыстными. Его альтруизм по отношению к Каролине Массин стал его болью. Философ рассказывал об этом своему последователю Литтре так:
— Если бы она была только порочной, то, быть может, я прощал бы ей ее проступки, но она проявляла бессердечие, не обнаруживая ни малейшей нежности, и я неизбежно должен был почувствовать к ней в конце концов презрение.
Каролине был чужд альтруизм. Известность мужа льстила ее честолюбию, но она не желала ни в чем себя стеснять и была деспотичной. Четыре раза сбегала из дома и месяцами — в последний раз пять месяцев — не показывалась на глаза мужу.
Огюст ревновал, Каролина оставалась бессердечной, Огюст плакал после каждой крупной ссоры, Каролина лишь весело и свысока поглядывала на него. Единственное, на что можно посмотреть как на заслугу, так это ее уход за больным мужем.
Философ всецело погружался в работу после конфликтов с женой. В августе 1842 года после очередного побега Каролины супруги разошлись. Началось "спокойствие печального уединения", как позднее скажет Конт в письме к английскому позитивисту, последователю французского мыслителя Джону Стюарту Миллю.
Закончен первый том второй крупной работы — "Системы позитивной политики", которая посвящена не Каролине, а Клотильде де Во. Бывшая супруга в бешенстве, пишет Конту гневные письма, но дело сделано, изменить его невозможно.
Философу шел сорок седьмой год, когда он встретил ангела во плоти. Произошло это в 1845 году. Он был приглашен в гости в одно знакомое семейство. Пришла и Клотильда. Ей исполнилось тридцать лет. Замужняя женщина жила без мужа. Нет, он не сбежал от нее. Наоборот, Клотильда ужасно боялась его побега… с каторги, куда этого мерзавца упекли за преступления.
Немолодые люди разговорились, забыли о хозяевах. Пленительная и добрая улыбка беззащитной собеседницы сразила Огюста. Большие черные глаза распахивались, когда она обращалась к философу. Блеск их был особенным.
Огюст и мадам де Во стали встречаться каждый день, а в некоторые и по нескольку раз. Влюбленный до исступления философ написал этой прелестной женщине девяносто шесть писем за год. Переписка не была односторонней: в ответ пришло почти столько же.
Клотильда не была просто очаровательной женщиной, в ней сильный ум находился в ладу с нежным сердцем. Ее литературные успехи были замечены: одна ежедневная газета предложила ей постоянное сотрудничество. Клотильда написала роман, к сожалению не увидевший света. Она ласково смотрела на философа, а он говорил взволнованно:
— Без всякой сентиментальной аффектации я должен сказать, что своим сладким нравственным возрождением я обязан Вам. И какой громадный контраст составляет это состояние по сравнению с тем, в каком я находился раньше!
Такова была сила первой любви. Изящный слог признаний останется на все время отношений с мадам де Во. Но она сдержанно отвечала на предложения о соединении судеб:
— Вот уж год, как я каждый вечер спрашиваю себя, буду ли я иметь силы прожить следующий день. С такими мыслями не делают безрассудных поступков.
Клотильда находилась на содержании родственников, была бедна и слаба здоровьем. И к тому же любила другого. Однажды она сказала Огюсту:
— Вот уже два года, как я люблю одного человека, от которого меня отделяет двойная преграда… И я снова начала жить только тогда, когда набралась храбрости уйти, удалиться.
Она замолчала. Огюст застыл в неподвижной позе, приложив правую руку ко лбу. Клотильда, собравшись с силами, продолжала:
— Сохраните Вашу дружбу ко мне и верьте, что я ценю, как следует, Ваше сердце.
На плечи несчастного навалилась невыносимой тяжестью неразделенная любовь. Правда, однажды мадам пришла в голову мысль, которую она изложила в письме так: "Ваша нежность ко мне и Ваши высокие качества привязали меня искренне к Вам и побуждают меня подумать о судьбе обоих нас… Со времени моих несчастий моей единственной мечтой было материнство. Но я дала себе слово соединиться только с человеком достойным и способным понять это. Если Вы считаете себя в силах принять всю ответственность, налагаемую семейной жизнью, скажите мне, и я решу свою судьбу…"
На четвертый день после согласия вновь почувствовавшему надежду Конту мадам де Во сообщила, что передумала.
— Ну почему, почему? — задавал бессмысленный вопрос знаменитый философ. — Красивую женщину любят, чтобы обладать ее красотой. Я же люблю Клотильду безответно и бескорыстно!
Но этот отказ не был последним ударом судьбы. У Клотильды открылась скоротечная чахотка. Живая и непосредственная молодая женщина гибла. Она таяла на глазах. Несколько месяцев — и Клотильды де Во не стало. Прекрасная женщина, запоздалая любовь философа умерла у него на руках. Он был безутешен. Любовь осталась в его сердце.
Клотильда де Во превратилась в предмет поклонения, культа, стала безусловным, абсолютным совершенством. Конт сочиняет молитвы по образцу католических и обращается к своему ангелу. В одной из них звучали слова:
— Единственно тебе, моя святая Клотильда, я обязан тем, что не умру, не испытав должным образом возвышенных чувств, свойственных человеческой природе.
Зачинатель новой философии возвел в ранг религии свое учение — позитивизм. Себя он рассматривал как первосвященника этой религии. Клотильда заняла в ней подобающее ей место. Богом в созданной Контом религии было человечество.
Огюст Конт прожил на свете пятьдесят девять лет. Умер он 5 сентября 1857 года.