Александр Кравцов
Августовская метель
Рассказы
Встреча у озера
Начало июля. Буйство зелени. Над лугами такой аромат, что хочется взлететь в небо и зазвенеть жаворонком. В лесу один запах перебивает другой, как бы призывая: «Сюда, сюда, ко мне!» Выхожу на небольшую гривку, поросшую могучими соснами, и кажется, что легкие не выдержат этого терпкого воздуха, напоенного распаренной хвоей. А то вдруг пахнет из какой-нибудь западинки тягуче-медвяным запахом лабазника. Эх, что там говорить! Разве можно всю прелесть леса, все его запахи передать словами.
В это время на Иткуле хорошо ловится карась. Но слово «ловится» даже не подходит к такой ситуации — местные жители прямо-таки черпают его. У каждого из них стоит три-четыре фитиля, да в воскресный день чуть ли не каждый сеть забрасывает.
Пока сами рыбаки выкашивают прибрежные луговины, карась набивается и в сети, и в фитили. И какой карась! Белый — матово-серебристый, размером поболе доброй мужской ладони будет, а желтый — бронзовозолотистый, маленько поменьше. А какая из них уха! Пальчики оближешь!
Бригада топографов, в которую я приехал, стояла лагерем метрах в трехстах от озера, на взгорке. Ребята попросили у кого-то пару фитилей и тоже рыбачили. В день моего приезда они добыли полное ведро карася и накормили меня ухой и жареной рыбой. А на следующий день я сам, чтобы ублажить свою рыболовную страсть, вызвался проверять ловушки. Со мной пошел один из рабочих, дежурный по лагерю, а остальные отправились на съемку.
Из первого фитиля мы взяли с десяток карасей, а во втором, когда мы подняли его над водой, сиротливо затрепыхался, как осенний листочек на ветру, маленький карасик.
— Долго спали, — сказал Миша.
— Почему долго? — не понял я.
— А потому, что кто-то до нас успел посмотреть наши ловушки.
На причале, изготовленном из трех берез, укрепленных на кольях, так как берега очень топкие, мы вытащили свою надувную лодку и стали собирать в мешок рыбу.
— Тара неподходящая, — посмеялся я, — надо было с ведром идти, а то и с кастрюлей.
В это время к нам подошел пожилой мужчина с рюкзаком за плечами и, поздоровавшись, поинтересовался нашим уловом.
— Какой там улов, — я показал добычу, — коту на завтрак.
— По-моему, наши фитили проверить раньше нас успели, — вступил в разговор Миша.
— Мальцы, видимо, — сказал наш собеседник и указал рукой вдоль берега: — Смотрите, вон они лазят.
— Где? — спросили мы одновременно, пытаясь увидеть ребятишек.
— Да вон они, у лодок…
Теперь и я увидел несколько фигурок, копошившихся среди кустов у лодок-долбленок, примерно в километре от нас.
Мужчина отомкнул замок на лодочной цепи, из рюкзака достал короткое весло и, наполовину столкнув долбленку в озеро, присел к нам на поваленную березку покурить.
— От ребятишек сейчас житья не стало. Фитили воруют, лодки угоняют, а попробуй найди потом. Всю жизнь я прожил в этом крае, но раньше такого не было. Баловался иногда кто-то, но очень редко. Было у нас заведено так — пока парень не женился, на озере ему делать нечего. С отцом там или с дедом, это другой разговор. А вот чтобы сам ловил — такого не было. Да, раньше все решало общество рыболовов. А сейчас стариков не слушают, никого не боятся — ни властей, ни Аллаха. И пришлых на озере стало много, теперь до райцентра два часа езды машиной. Есть вот пока карась, ловим… А что дальше будет — не знаю. — Он аккуратно затоптал окурок и, кивнув нам на прощанье, уплыл.
Августовская метель
Рассказы
Встреча у озера
Начало июля. Буйство зелени. Над лугами такой аромат, что хочется взлететь в небо и зазвенеть жаворонком. В лесу один запах перебивает другой, как бы призывая: «Сюда, сюда, ко мне!» Выхожу на небольшую гривку, поросшую могучими соснами, и кажется, что легкие не выдержат этого терпкого воздуха, напоенного распаренной хвоей. А то вдруг пахнет из какой-нибудь западинки тягуче-медвяным запахом лабазника. Эх, что там говорить! Разве можно всю прелесть леса, все его запахи передать словами.
В это время на Иткуле хорошо ловится карась. Но слово «ловится» даже не подходит к такой ситуации — местные жители прямо-таки черпают его. У каждого из них стоит три-четыре фитиля, да в воскресный день чуть ли не каждый сеть забрасывает.
Пока сами рыбаки выкашивают прибрежные луговины, карась набивается и в сети, и в фитили. И какой карась! Белый — матово-серебристый, размером поболе доброй мужской ладони будет, а желтый — бронзовозолотистый, маленько поменьше. А какая из них уха! Пальчики оближешь!
Бригада топографов, в которую я приехал, стояла лагерем метрах в трехстах от озера, на взгорке. Ребята попросили у кого-то пару фитилей и тоже рыбачили. В день моего приезда они добыли полное ведро карася и накормили меня ухой и жареной рыбой. А на следующий день я сам, чтобы ублажить свою рыболовную страсть, вызвался проверять ловушки. Со мной пошел один из рабочих, дежурный по лагерю, а остальные отправились на съемку.
Из первого фитиля мы взяли с десяток карасей, а во втором, когда мы подняли его над водой, сиротливо затрепыхался, как осенний листочек на ветру, маленький карасик.
— Долго спали, — сказал Миша.
— Почему долго? — не понял я.
— А потому, что кто-то до нас успел посмотреть наши ловушки.
На причале, изготовленном из трех берез, укрепленных на кольях, так как берега очень топкие, мы вытащили свою надувную лодку и стали собирать в мешок рыбу.
— Тара неподходящая, — посмеялся я, — надо было с ведром идти, а то и с кастрюлей.
В это время к нам подошел пожилой мужчина с рюкзаком за плечами и, поздоровавшись, поинтересовался нашим уловом.
— Какой там улов, — я показал добычу, — коту на завтрак.
— По-моему, наши фитили проверить раньше нас успели, — вступил в разговор Миша.
— Мальцы, видимо, — сказал наш собеседник и указал рукой вдоль берега: — Смотрите, вон они лазят.
— Где? — спросили мы одновременно, пытаясь увидеть ребятишек.
— Да вон они, у лодок…
Теперь и я увидел несколько фигурок, копошившихся среди кустов у лодок-долбленок, примерно в километре от нас.
Мужчина отомкнул замок на лодочной цепи, из рюкзака достал короткое весло и, наполовину столкнув долбленку в озеро, присел к нам на поваленную березку покурить.
— От ребятишек сейчас житья не стало. Фитили воруют, лодки угоняют, а попробуй найди потом. Всю жизнь я прожил в этом крае, но раньше такого не было. Баловался иногда кто-то, но очень редко. Было у нас заведено так — пока парень не женился, на озере ему делать нечего. С отцом там или с дедом, это другой разговор. А вот чтобы сам ловил — такого не было. Да, раньше все решало общество рыболовов. А сейчас стариков не слушают, никого не боятся — ни властей, ни Аллаха. И пришлых на озере стало много, теперь до райцентра два часа езды машиной. Есть вот пока карась, ловим… А что дальше будет — не знаю. — Он аккуратно затоптал окурок и, кивнув нам на прощанье, уплыл.