501-я
Рафаэль Соломонович Гольдберг






Эта книга посвящена одной из самых известных и одновремен­но одной из самых таинственных попыток освоения тюменского Севера — строительству заполярной железнодорожной магистра­ли Салехард — Игарка. Как говорили в старину, «об этом многие знают многое, все — что-нибудь и никто — достаточно». Сведения о строительстве № 501 либо частью уничтожены (об этом тоже речь пойдет в книге), либо рассеяны по архивам МВД, доступ в которые ограничен. Так, не удалось найти личные дела руководителей стро­ительства, которые, по совместительству, были начальниками ис­правительно-трудовых лагерей. Этот контингент составлял основ­ную рабочую силу на этой стройке. Не удалось, хотя соответству­ющие разрешения были получены. По существовавшим в середине прошлого века правилам, личное дело следовало за начальником по месту его новой службы, а переводили их с места на место достаточно часто — так безгранично было пространство Империи «ГУ­ЛАГ».

Но на этих страницах впервые публикуются документы, кото­рые позволяют судить о том, что такое экономика и организация лагерного труда в сталинскую эпоху.

«501-я» разделена на четыре книги, которые написаны в раз­ное время и даже разными людьми. Собранные вместе, они помо­гут читателю полнее представить жестокое время, которому, соб­ственно, и посвящены, независимо от желания автора. Завершает ее рассказ о поисках и находках, которые были сделаны после вы­хода в свет первого издания.











РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБЕРГ  





501-Я





_(КНИГА_РАССТРЕЛЯННЫХ,_ТОМ_ЧЕТВЕРТЫЙ)_








Книга первая 





«Мертвая дорога»: Легенды и факты











ОТ АВТОРА

«МЕРТВАЯ ДОРОГА» СУЩЕСТВОВАЛА ВСЕГДА. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, В МОЕМ СОЗНАНИИ. ПРАВДА, В ПЕРВЫЕ ГОДЫ МОЕЙ РАБОТЫ В ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ, КУДА Я ПРИЕХАЛ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ФАКУЛЬТЕТА ЖУРНАЛИСТИКИ, О «МЕРТВОЙ ДОРОГЕ» ПИСАТЬ БЫЛО КАК-ТО НЕ ПРИНЯТО. СТАЛИНСКАЯ ЭПОХА БЫЛА ЕЩЕ НЕ ОЧЕНЬ ДАЛЕКА. В ОБЩЕСТВЕ ЖИЛО ОПАСЕНИЕ СТАЛИНИСТСКОЙ РЕСТАВРАЦИИ. НАКАНУНЕ 90-ЛЕТИЯ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ БЫВШЕГО ДИКТАТОРА ПОПОЛЗЛИ СЛУХИ «ИЗ САМЫХ ДОСТОВЕРНЫХ ИСТОЧНИКОВ», ЧТО СТАЛИНА, РАЗВЕНЧАННОГО РЕШЕНИЯМИ XX И XXII ПАРТСЪЕЗДОВ, «РЕАБИЛИТИРУЮТ». ЧТОБЫ УСПОКОИТЬ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ, ТОГДАШНИЙ РЕДАКТОР «ПРАВДЫ» АКАДЕМИК АЛЕКСАНДРОВ 21 ДЕКАБРЯ 1969 ГОДА ВЫСТУПИЛ СО СПЕЦИАЛЬНОЙ СТАТЬЕЙ, ПОСВЯЩЕННОЙ ЭТОЙ ТЕМЕ.

ДОРОГА БЫЛА, НО О НЕЙ НЕ ПИСАЛИ. БЫЛО НЕ ПРИНЯТО. ОДНА ИЗ НЕМНОГОЧИСЛЕННЫХ ПУБЛИКАЦИЙ В «КОМСОМОЛЬСКОЙ ПРАВДЕ», КОТОРАЯ ПРОИЗВЕЛА ВПЕЧАТЛЕНИЕ РАЗОРВАВШЕЙСЯ БОМБЫ И НАРУШИЛА КОЛЛЕКТИВНЫЙ ДОГОВОР МОЛЧАНИЯ, БЫЛА ПОСВЯЩЕНА ВОЗМОЖНОСТЯМ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ БЫВШЕЙ «СТАЛИНКИ» В НЕФТЕГАЗОВОМ ОСВОЕНИИ, НО СТАРАТЕЛЬНО, КАК МНЕ ПОМНИТСЯ, ОБХОДИЛА ЛАГЕРНУЮ ТЕМУ. И Я, ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬСЯ, УЧАСТВОВАЛ В ЭТОМ ДОГОВОРЕ, НЕ РЕШАЛСЯ СЛОМАТЬ УСТАНОВЛЕННОЕ НЕИЗВЕСТНО КЕМ ПРАВИЛО НЕ КАСАТЬСЯ БОЛЬНОЙ ТЕМЫ.










Не раз и не два маршруты моих северных командировок совпадали с трассой «мертвой дороги». Порой мне приходилось пользоваться оставшейся от стройки линией связи. В августе 1969 года сутки провел в Новом Надыме, так тогда называлась горстка брошенных бараков, на месте которой теперь стоит город Надым. В июне 1974 года за Уренгоем, поселком геологов, я видел самодельный репер по оси так и не проложенной в свою пору железки - деревянный колышек с поперечиной, серебряный от времени.

Признаюсь, ни разу мне не пришло в голову написать об этом для газеты. Запретная тема. Как уральские «атомные» города времен моего детства, которое проходило близко от них. Правда, впечатления от встреч с «мертвой дорогой» оказались столь сильны, что и сегодня я отчетливо вижу старые бараки и закрученные ветрами остовы мертвых лиственниц и тот самый серебряный репер...

Что же заставило взяться за перо?

В одной из моих любимых книг - «Одиссее капитана Блада» написано примерно следующее: «Питер Блад думал, что молодой моряк Питт - посланец лорда Гилроя. А это был посланец судьбы...»

Так и письмо в «Тюменскую правду», что в июле 1988 года случайно досталось мне, стало сигналом к многолетней работе.

Случайно. Потому что редактор газеты Горбачев расписал письмо другому сотруднику. Коллега командировки не очень любил, а лететь надо было в Салехард. Короче, я без труда выпросил письмо. Это во-первых. А во-вторых, шел уже 1988 год, и ворота, на которых большими буквами было написано «НЕЛЬЗЯ!!!», распахнулись...

Письмо было от Федосеева, начальника штаба ЦК ВЛКСМ на строительстве железнодорожной линии Тюмень-Новый Уренгой-Ямбург.

«...В центральной и местной печати стали появляться публикации о строительстве в 30-40 годах железной дороги Салехард-Игарка, многие еще называют ее сталинской «мертвой дорогой». Этот объект давно овеян какой-то нехорошей славой. А ведь он вошел сейчас в рабочую зону нашей ударной комсомольской стройки. Молодые ребята часто задают вопросы: «По чьим же костям мы ходим, чьи могилы раскапываем?». Может быть, на каждом километре нам надо ставить памятники либо вешать мемориальные доски с надписями, что здесь безвинно погибли такой-то и такой-то? Пока же не знаем ничего.

Рядом со стройплощадкой Уренгойской ГРЭС сохранилось заброшенное кладбище. Что за люди похоронены на нем?

Я понимаю, что трудно сразу найти ответ на этот вопрос, потому что, по слухам, работали на этой стройке не только репрессированные в то страшное время, но и предатели Родины, военнопленные, дезертиры и просто уголовники. Как бы не ошибиться, устанавливая памятники...

Может быть, имеет смысл подготовить и снарядить от газеты экспедицию с привлечением специалистов, историков, журналистов? Наверное, еще живы очевидцы или участники строительства, да и архивы где-то сохранились? Надо найти их и установить истину.

Может быть, мы вернем истории и народу затерявшиеся имена и фамилии людей, которых до сих пор ищут их родные и близкие...»










Наряду с этим письмом редакция получала и другие. Они обожествля­ли прошлое, уверяли, что эпоха «черных воронов», ночных арестов и стылых заполярных лагерей Тюмени не коснулась. Что это было «на самом верху», где-то, но не в нашей области.

Но к тому времени мы уже знали, что происходило в самой Тюмени. Обнаружили заброшенное Затюменское кладбище, где хоронили расстре­лянных. Знали в подробностях судьбу красного партизана Платона Лопарева. Исследовали эхо партийной борьбы с правым уклоном, который на Тобольском Севере называли «углановщиной».

А еще была 501-я стройка. Нескончаемый концентрационный лагерь, вытянутый вдоль Полярного круга.

И я вспомнил. Точнее, я никогда не забывал об одной из своих командировок, в которой целых 24 часа провел в зоне «мертвой дороги», в одном из опустевших бывших лагерей ГУЛЖДС. И я переложил на бумагу хранящийся в моей памяти репортаж. Он был опубликован через 19 лет, в августе 1988 г. Почти день в день.



_Июль_2003_г._




СТАРЫЙ РЕПОРТАЖ

Я помню эти сутки во всех подробностях. Именно - сутки, а не свето­вой день. Было самое начало августа, на Севере еще во всю стоят белые ночи, хотя по ночам холодно. Особенно, когда дует резкий ветер с Хэнской стороны Обской губы. Хэнская сторона - самое дно длинного водя­ного мешка, который называется Обская губа. Единственное, что улету­чилось напрочь, - цель командировки. Да это, мне думается, неважно. В те годы, свято веря в девиз: «Журналистика - лучший способ удовлетво­рять свое любопытство за государственный счет», я срывался с места по одной только причине: «там я еще не бывал».

Итак, 10 августа 1969 года.

Вертолет МИ-4 трясся по оси Салехард-Надым. Вдруг в иллюминатор вползло какое-то странное, нет, скорее страшное зрелище. Приземистые бараки. Забор по четырехугольнику. Все серое. Все мертвое.

- Лагерь! - прокричал мне в ухо сосед. - Лагерь «мертвой дороги»... Их тут много по пути. Брошенные, конечно...










Мертвый лагерь строителей «мертвой дороги»... Потом появился еще один. Потом еще. Словно блокпосты, охраняющие когда-то ценный или опасный объект. Эти серые прямоугольники как будто были нанизаны на наш маршрут. Теперь я понимаю, что именно эти, отчетливо различимые на плавно изогнутом, без прямых углов, ландшафте тундры, эти кошмар­ные останки прошлого были для вертолетчиков лучшим ориентиром. Ле­сотундра была то зеленой, то желтой, местами белой из-за снежных пятен в распадках. А они - мышино-серые, засыпанные за десятилетия пылью.

Вертолет сел в точке, обозначенной на карте как «Новый Надым», на левом берегу реки того же названия. Поселок Старый Надым, на той сто­роне реки, был куда больше Нового. Я это видел с воздуха. А в Новом Надыме все те же серые мертвые дома среди белых, как в Прибалтике, дюн и влажный воздух.










Я поднялся на покрытую паутинками мха высокую дюну и увидел, как, пересекая пространство по диагонали, перекошенная, крепко тронутая ржавчиной, через Новый Надым тянулась «мертвая дорога». Тянулась, насколько хватало взгляда. Из ниоткуда в никуда. Бессмысленная и упрямая, успевшая умереть еще до того, как начала жить, схоронив под своими трухлявыми шпалами не одну тысячу человеческих судеб.

Было тихо и мертво.

Потом подошел грузовик. Мне было по пути, и я сел в кузов. Прыгая по неровной колее, грузовик перевалился через рельсы и попылил к закату. А там, на закате, из-за песчаных холмов опять поднялось что-то серое и прямоугольное. Оно придвинулось. Грузовик вкатился в несуществующие ворота и остановился среди низких, как будто сплюснутых, серых бараков. У одного из них копошились люди. 

Оказалось, что в бывшем лагере - база мерзлотоведов одного из московских институтов. Вскоре мы ужинали. Хозяева рассказывали о специфичной «высокотемпературной» вечной мерзлоте Надыма. О дальних изыскательских маршрутах. И, конечно, о лагерях, о лагерях, о лагерях...

Я подумал, что брошенные бараки продолжают пугать людей, как пугают привидения из старых сказок или из кинофильмов, когда внезапно в кадре появляется таинственная рука и трогает героя за плечо... Но это была не сказка, а жуткая реальность, совсем недавно покинувшая северные широты.

В те дни лагеря все еще были, по крайней мере, в моем представлении, неотделимы от Севера, как и «мертвая дорога». Красивый черноволосый начальник мерзлотоведческой партии, нервно кривя рот, объяснял, почему у «их лагеря» нет сторожевых вышек: он свалил их несколькими ударами топора. «Не могу, - объяснял, - когда это над головой».  Рассказывали, что ученые используют для передвижения мотодрезину, и уточняли, что недавно, в 1952 году, по дороге-новостройке ходил прямой вагон Москва-Надым.

И я думал: дорогу стали называть «мертвой», когда она была брошена строителями. А на самом деле она всегда была мертвой, потому что вела из мира живых в мир мертвецов. И еще кто-то вспомнил, что неподалеку живет последний обитатель лагеря, хозяева называли его по-разному. Кто -  граф, кто - Аполлон... Он, первый вольный житель здешних мест, работает смотрителем гидрологического поста и фиксирует режим реки Надым...

Место, где был лагерь, где я ужинал и собрался ночевать, сохранилось и в Надыме нынешнем. Местные называют его «сто седьмой километр».

Попробуйте отмерить циркулем, соответственно масштабу вашей карты, сто семь километров и опишите круг около Надыма. Никакой точки, никакого населенного пункта не коснется грифель вашего циркуля. Нет такой географической точки, которую отделяло бы от Надыма 107 км. Потому что, не было, нет и не может быть такого названия - «107-й километр».

На самом деле в те чертовы времена здесь было другое наименование -  «107-я колонна». Так именовалось здешнее подразделение строителей. И другие подразделения были - «колонны», а не «колонии», как переиначивали местные жители, зэка и вольные.

Мы беседовали далеко заполночь. И даже пели песни. Какие-то очень грустные и очень местные. Позже их автор, поэт и геофизик Александр Городницкий, скажет мне, что весь цикл его песен посвящен людям, погибшим на Севере не по своей воле... Я до сих пор помню слова: 



..._Тебе_меня_почти_уже_не_вспомнить._
_Тебе_меня_и_помнить_не_резон._
_А_в_Заполярье_солнце_всходит_в_полночь,_
_На_полчаса_зайдя_за_горизонт..._










...Хозяева уступили мне для ночлега самое комфортабельное и уютное помещение - бывший карцер. Но мне не спалось. Я оделся и вышел. Было довольно светло. По колючей проволоке, между рядами которой успели вырасти небольшие лиственницы, стлался влажный туман. Тихо. Ни голосов. Ни собачьего лая, который почему-то стоял у меня в ушах.

На стене соседнего барака, где местами уже обвалилась штукатурка, легко читались слова фальшивого призыва к заключенным: «Строитель! Повышай производительность! Снижай себестоимость!»

Когда рассвело, я попросил перевезти меня через реку в Старый Надым, куда должен был зайти на заправку вертолет. Моросил дождик. Моторка мерзлотоведов резко взяла от берега.

Сквозь пелену дождя я увидел выше по течению лодку и человека в ней. Один из моих вчерашних собеседников махнул в ту сторону рукой и сказал:

- Вон Аполлон. Берет замеры реки.

Я догадался, что это и есть самый последний заключенный Надыма[1 - Вскоре после публикации репортажа, в том же 1988 году, я еще раз увидел «графа». На экране телевизора, в популярной программе «Взгляд». Высокий и прямой в свои 90 лет, он по-прежнему жил в Надыме, на том же «107-м километре», рисовал картины, рассказывал, какие газеты читает... А симпатичный круглолицый ведущий со знаменитой фамилией комментировал сюжет и сокрушался: каких людей держали за колючей проволокой в сталинские времена!..Если бы все было так однозначно, так просто. Раньше - все «враги народа», все преступники. Сегодня - все святые? Но комсомольский лидер с ударной стройки, с письма которого началась эта история, был прав в своей осторожности: «как бы не ошибиться, устанавливая памятники». Недавно мне попали в руки документы, которые не позволяют причислить «графа» к числу невинных жертв. Об этом - в свой черед. ].



...Вертолет взлетел. Блеснула и пропала из виду двойная удавка «мер­твой дороги», стянувшая зеленое пространство тундры. Памятник неимо­верному труду и напрасным жертвам. Мне еще не раз потом придется на­тыкаться на Севере на следы этой невиданной стройки. А дорога, кото­рую я увидел в Новом Надыме, была демонтирована, кажется, в 1973 году. Кто-то постарался стереть ее из самой памяти людей.  




501-я: ЛЕГЕНДЫ И ФАКТЫ

Она по-прежнему будоражит память. Возможно, потому, что мы привыкли: дорога - это по чему ходят или ездят. А «мертвая дорога»?

Когда, зачем и кем она строилась?

Когда и почему она была брошена? Десятки вопросов, которые, в свою очередь, рождают сотни легенд, обвивающих оставленную в тундре магистраль гуще, чем заросли карликовой березки...

Начать поиск можно в двух направлениях.

В пространстве. Идти по трассе, по бывшей дороге, от пикета к пикету, осматривать старые лагеря, в которых за эти годы побывали сотни, если не тысячи людей, и попытаться собственными глазами прочесть следы трагедии.

Второй путь - во времени. Поиск очевидцев и участников. Поиск документов, ждущих своего часа в архивах. А в том, что эти документы есть, я не сомневался. Бесследно может исчезнуть только человек. Документ, как бы он ни был взрывоопасен, ждет своего часа...

Громкоголосье Салехардского аэропорта:

...А куда я дену остаток груза для Ямбурга?

...На Бованенковском на какую площадку садиться?

...Мне нужна заправка в Харасавэе! Да, мне лично...

Это голоса сегодняшние. А вчерашняя «великая стройка» безмолвна. Как распознать ее след? Как прочесть ее историю в ровном стежке рельсошпальной решетки, который неожиданно для нас возникает в нижнем «фонаре» вертолета почти сразу за Салехардом?

«Мертвая дорога» жмется к берегу Полуя. Мне уже приходилось видеть такой почерк строителей. Я - студент-практикант газеты «Молодой дальневосточник» ехал по железной дороге из Комсомольска-на-Амуре в знаменитый Ванинский порт. Это о нем песня:



_Я_ПОМНЮ_ТОТ_ВАНИНСКИЙ_ПОРТ_ 
_И_ВИД_ПАРОХОДА_УГРЮМЫЙ,_
_КАК_ШЛИ_МЫ_ПО_ТРАПУ_НА_БОРТ,_
_В_ХОЛОДНЫЕ_МРАЧНЫЕ_ТРЮМЫ..._



«Железка» из Комсомольска также вилась по прижимам реки Амур, словно висела над водой. Мы уже знаем, что это сходство не случайное. Изыскатели и строители обеих трасс - одни и те же. Строительство N 501 до передислокации на берега Оби занималось сооружением дальневосточной линии.

Я вспоминаю, а рельсы внизу то скрываются за сомкнутыми кронами деревьев, то косо сползают к самой воде. Справа - пересыхающий от жаркого лета Полуй. Слева, на высоком берегу, через каждые пять-десять километров, - каркасы старых бараков, обнесенные колючей проволокой. Поближе к Салехарду они полуразрушены, иные напоминают хрустнувший под ногами спичечный коробок, а чем дальше на восток, тем лучше бараки сохранились.

День такой веселый, августовский. В 30-40 минутах лета от места, которое называется Зеленый Яр, поселок. Благодать. Неспешные пешеходы, сонные собаки. Вольноотпущенные на лето лошади на заливном лугу. Непривычное для Севера обилие цветов - шафраны, бархатцы, настурции. И не хочется думать, что совсем рядом, в мрачных остовах брошенных лагерей, притаилось прошлое, которое могло бы стать и нашим настоящим. И даже будущим...

Не так уж много смогли мы «прочесть» с борта вертолета, который пилотирует Николай Уткин, салехардец, родившийся в 1949 году и, стало быть, ровесник этой петляющей внизу дороги.

Значит, необходимо найти документы. Небольшая ниточка у меня была. Я «нашел» ее на тюменской улице. Мой давний знакомый много лет работал в Салехарде, в бывшей столице бывшего строительства. Должность занимал крупную, знал много. Узнав о цели моей командировки, он поделился собственными воспоминаниями, как работал матросом на пароходике, обслуживающем стройку, а потом неожиданно добавил:

- Вот если бы ты мог заглянуть в особую папочку... Да, есть такая. 

Хранится на моей бывшей работе. Там, помнится, были кое-какие документики о строительстве N 501. Только на меня не ссылайся.










Я заверил знакомого, что буду нем, как рыба, и улетел в Салехард[2 - Большего я в 1988 году написать не мог.]...

В Салехарде мне удалось обнаружить еще кое-какие документы, относящиеся к строительству N 501. В том числе и пятый экземпляр проекта дороги Салехард-Игарка. О чем же они рассказали?

...Попытки продлить на восток Печорскую железную дорогу предпринимались неоднократно. Особенно манила близость океана. От Воркуты до него по прямой оставалось всего 280 километров. В 1940-1942 годах даже велись изыскательские работы, предполагая в будущем строительство морского порта в проливе Югорский шар и дороги к нему. Однако «естественные условия оказались настолько неблагоприятными для строительства, что эти работы были прекращены».

Позднее начались поиски нового пути от Печорской дороги к Оби, на этот раз по инициативе подразделения министерства внутренних дел - Норильского металлургического комбината.

Особенно бурно разворачивались события в 1947 году.

4 ФЕВРАЛЯ Совет Министров СССР обязал МВД и Главное управление Севморпути немедленно приступить к изысканиям и выбрать место для строительства морского порта в Обской губе между устьем Оби и Мысом Каменным, а также железной дороги к нему. В то время слово « немедленно» означало именно то, что оно должно было означать. 17 февраля была организована Северная проектно-изыскательская экспедиция МВД и Главсевморпути.

В МАРТЕ, создав опорные базы в Воркуте, Салехарде и Новом Порту, приступили к полевым работам. Документы отмечают, что «район работ экспедиции - Полярный Урал, нижняя часть Ямальского полуострова и побережье Обской губы - являются наименее обследованными районами Советского Союза».

Плюс сжатые сроки. Плюс безлюдье. Отсутствие путей снабжения... Абсолютная невозможность запасаться топливом (уголь для экспедиции возили из Воркуты самолетами за сотни километров)...

22 АПРЕЛЯ Совет Министров СССР возлагает на то же Министерство внутренних дел строительство железной дороги Чум-Салехард.

28 АПРЕЛЯ МВД организует Северное управление железнодорожного строительства (ПРИКАЗ N 00457).

1 МАЯ по линии Чум-Салехард развернулись изыскательские и строительные работы.

Новая трасса ближе всего подходила к Оби в районе Лабытнаног, затем поворачивала на Яр-Сале, Новый Порт, Мыс Каменный. Вскоре выяснилось, что строительство морского порта в районе мыса практически невозможно. Появилось новое постановление о переносе порта на Енисей, в район Игарки. Это вызвало утверждение нового направления дороги, о котором четко сказано в том же постановлении.

Таким образом, день рождения дороги Салехард-Игарка известен: 29 января 1949 года. А через неделю министр внутренних дел приказом N 00102 от 5 февраля 1949 г. поручил строительство дороги и морского порта Северному управлению главного управления лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС). В его составе: строительство 501 - западное крыло трассы, и строительство 503 - восточное крыло. Оба крыла должны соединиться на реке Пур.

Как было сказано во введении к техническому проекту:

«В ПЕРСПЕКТИВЕ, ЭТА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ ЛИНИЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ ЕЕ НА ВОСТОК ЯВИТСЯ ГОЛОВНОЙ ЧАСТЬЮ СЕВЕРНОЙ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ МАГИСТРАЛИ, СОЕДИНЯЮЩЕЙ СЕВЕРНЫЕ БЕРЕГА ТИХОГО ОКЕАНА С ЦЕНТРАЛЬНЫМИ И СЕВЕРО-ЗАПАДНЫМИ РАЙОНАМИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. РОЛЬ ЭТОЙ ДОРОГИ В ОСВОЕНИИ НЕОБЪЯТНЫХ ПРОСТОРОВ И БОГАТСТВ СЕВЕРА ТРУДНО ОЦЕНИТЬ...»

Какая ирония и какой трагизм в этих словах! Ведь осуществить возвышенную цель предполагалось самыми низменными средствами. Загнать тысячи людей в лагеря, превратив их в рабов прекрасной идеи.

Проектировщики хорошо понимали, что предстоит совершить тем, кто в составе строительных отделений и колонн вышел по намеченному ими маршруту: строить лагеря, отсыпать земляное полотно, рубить лес, носить на себе рельсы и шпалы.

Между тем проекта еще не существовало. Он создавался одновременно со строительством и был завершен только в 1951 году. Кстати, среди тех, кто его подписал, был главный инженер Северной экспедиции, директор-полковник пути и строительства А.А. Фарафонтьев, имя которого носит сегодня станция Фарафонтьевская возле Нового Уренгоя.

Не было чертежей. Не было смет. Но был приказ: открыть рабочее движение поездов в 1952 году. И потому все расходы на строительство оплачивались по фактическим затратам. В дальнейшем мы расскажем, к чему это привело.










Проект рисует картину перед началом работ. Плотность населения территории, через которую предстояло проложить трассу, - 0,05 человека на квадратный километр. На междуречье Обь-Енисей, это 1200 километров, на оси будущей дороги всего четыре небольших поселка: Янги-Юган, Надым, Уренгой и Янов Стан. В каждом по пять-десять домов. «ТАКИМ ОБРАЗОМ, - фиксирует проект, - НЕПОСРЕДСТВЕННО ВДОЛЬ ЛИНИИ НАСЕЛЕНИЕ ПОЧТИ ОТСУТСТВУЕТ, И РАЙОН ЯВЛЯЕТСЯ СОВЕРШЕННО НЕОБЖИТЫМ».

Дорога жалась к рекам. Но их использование в качестве подспорья, в качестве сезонной транспортной артерии было проблематичным. Полуй? «Только в высокую воду принимает суда с осадкой более метра». Ярудей? «Является малонадежным водным путем». Хетта? «Множество мелководных перекатов делает ее непригодной для плавания». Ево-Яха? «Изобилует песчаными косами и отмелями, движение летом затруднительно даже для плоскодонных лодок»...

Сегодня на оси «мертвой дороги» (или в непосредственной близости от нее) оказались крупные газовые месторождения. Открыта нефть. А тогда?

Проект осторожен. «ОТ САЛЕХАРДА НА ВОСТОК НЕТ... ПОЛЕЗНЫХ ПРИРОДНЫХ БОГАТСТВ, КОТОРЫЕ ВЛИЯЛИ БЫ НА НАПРАВЛЕНИЕ ЛИНИИ»...

Но в другом месте читаем: «НА ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ СЕВЕРНОЙ ЧАСТИ ЗАПАДНО-СИБИРСКОЙ НИЗМЕННОСТИ... ОБНАРУЖЕНЫ НЕКОТОРЫЕ КОСВЕННЫЕ ПРИЗНАКИ ВОЗМОЖНОЙ НЕФТЕНОСНОСТИ... ЭТИ ФАКТЫ ГОВОРЯТ О ТОМ, ЧТО ОТКРЫТИЕ МЕСТОРОЖДЕНИЙ НЕФТИ НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРНОЙ ЧАСТИ ЗАПАДНО-СИБИРСКОЙ НИЗМЕННОСТИ ВЕСЬМА ВОЗМОЖНО...».

Проектировщики, избирая трассу (между Обью и Надымом предлагалось три возможных варианта), очень озабочены будущей эксплуатацией дороги: «Нужно на минуту только представить себе условия быта эксплуатационников, заброшенных в тундру, в длительную полярную зиму: долгая полярная ночь, пятидесятиградусные морозы или пурга, а кругом неоглядная мертвая белая пустыня и постоянная борьба в лютые морозы и ветры...» Но тщетно мы будем искать в проекте слова и расчеты, нацеленные на то, чтобы облегчить труд основного контингента строителей. Заключенных. Хотя в те дни, когда создавался этот документ, все, кто над ним работал, уже знали, что строят дорогу подневольные люди, которых этап за этапом гнало на Север МВД. Ведь с начала тридцатых годов, когда транспортное строительство было передано в ведение ОГПУ, на трассах работали главным образом заключенные. С этой стороной строительства N 501 мы еще познакомимся. Единственное указание на этот факт, мы его уже приводили - сокращение «ГУЛЖДС». Оно само по себе говорит, кому предстояло преодолеть невозможное, проложить 1500 километров пути, которые, как пророчествовал проект, «ПРОИЗВЕДУТ НАСТОЛЬКО КРУПНЫЕ СДВИГИ В ЖИЗНИ КРАЯ, ПРЕДУГАДАТЬ КОТОРЫЕ В РАЗМЕРАХ И ВО ВРЕМЕНИ В ДАННОЕ ВРЕМЯ НЕЛЬЗЯ».

Прекрасные, в чем-то даже пророческие слова. Вот только сдвиги произошли без помощи дороги. И усилиями тех, кто пришел сюда не под конвоем. Но...

Но винить ли нам тех, за чьими плечами и перед чьими глазами был опыт «великих строек» Беломорканала и Комсомольска-на-Амуре? В это время строился Волго-Дон... И ГУЛЖДС как одно из подразделений ГУЛАГа было обыденностью. Правда, позднее один из бывших руководителей стро­ительства N 501 подарит салехардскому музею карту магистрали, где бу­дет полустерта из «ГУЛЖДС» самая роковая буква «Л» - «лагерей».

Тщетно. Ни с карты, ни из нашей памяти не стереть факта, что бес­примерная стройка, равной которой по размаху, по целям и темпам про­сто не было, сооружалась за самую дорогую в мире цену. Каждый ее шаг был оплачен человеческими жизнями.













СЛЕД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ

В те самые дни, когда я почти круглые сутки напролет изучал документы, справки, чертежи, которых 35 лет не касалась ничья рука, в Салехард возвратилась журналистская экспедиция окружной газеты « Красный Север». Она совершила почти невозможное: в страш­ную июльскую жару прошла пешком мертвую трассу с востока на запад от Надыма до Салехарда.

Это был пеший поход в прошлое. Ребята собственными ногами измерили трассу « мертвой дороги», шли через заброшенные разъез­ды и станции, через оставленные и заросшие 35-летним лесом быв­шие лагеря. «Мертвая дорога» глазами нашего современика» - так бы я назвал разговор с руководителем экспедиции Александром Хер­сонским.

-  Наш путь лежал из Надыма в Салехард. Это 345 километров. Из них мы 250, до станции Полуй, прошли пешком, остальные по воде плыли.

- _УСТАЛИ?_

-  Физически - нет. У нас же не спортивный поход. Эмоционально было труднее. Всего в пути находились двенадцать дней.

- _ПЕРЕД_ВАМИ_НА_ДОРОГЕ_РАБОТАЛА_ЭКСПЕДИЦИЯ_ВООПИК,_О_КОТОРОЙ_РАССКАЗЫВАЛОСЬ_В_ГАЗЕТЕ_«ГУДОК»._КАКОВ_ЖЕ_СМЫСЛ_ВАШЕГО_ДВИЖЕНИЯ?_










-  Они изучали, главным образом, технику. Нас влекли не рельсы, не паровозы, а люди и лагеря.

-  _ЛЮДЕЙ,_ЕСТЕСТВЕННО,_УЖЕ_НЕТ..._

-  Как нет? Мы видели учетные карточки, бирки, прибитые над нарами, с указанием статей уголовного кодекса. Нашли спрятанное под днищем тумбочки чье-то стихотворение. Вот на снимке карцер. Несколько минут за его глухой дверью - нервы обнажаются, целую жизнь передумаешь. Все это - след человеческий... Можно один лагерь осмотреть, можно два, но из массы деталей складывается общая картина. Всего-то от Надыма до Салехарда примерно 35 лагерей. Мы побывали в двадцати. Заросшие... Почти стертые с лица земли. И не столько временем, сколько руками человека. В тех лагерях, что ближе к Надыму, видны следы хулиганских походов: пустые бутылки, поджоги, подписи «Ваня + Коля»... Стрельба по семафорам. А ведь это все равно что стрелять в память, в чье-то лицо... Эта дорога - памятник людям, которых уже нет. Памятник их возможностям. А память эта уничтожается. В самом сохранившемся лагере, где была карьерная колонна, мы обнаружили скабрезные рисунки и подпись: «Здесь были ребята из Яр-Сале». Природа сохранила все, даже деревянные сооружения. Но против человека им не устоять. На наш взгляд, вдоль трассы сегодня стоит проложить специальный туристский маршрут, чтобы эти лагеря увидело как можно больше людей, чтобы поняли, от чего мы ушли...

-  _ЧТО_ЖЕ_ПОВЕЛО_В_ЭКСПЕДИЦИЮ_КАЖДОГО_ИЗ_ВАС?_










- Сначала я представлю группу «Красного Севера». Александр Ефименко, научный сотрудник окружного музея, историк. Его интерес понятен. Михаил Андреев, заведующий отделом Салехардского горкома комсомола. Молодежь, комсомол должны знать о том, что прошло, как можно больше. Яан Трейлиб, начальник контрольно-спасательного отряда областного совета по туризму и экскурсиям. Для обеспечения безопасности. И его опыт пригодился. У нас были очень сложные переправы через реки. Михаил Ясинский, заведующий отделом иллюстраций газеты, и я. Нас подняли в путь письма читателей. Очень требовательные: «Почему вы не пишете о «мертвой дороге»? Или злые, как письмо инженера-путейца из Лабытнаног: «Боитесь? Трусите? Вам ни история, ни совесть не простит!..» И мы обратились к читателям. Пошли письма. Причем не от бывших уголовников, а от «политиков». Появилось желание через дорогу взглянуть в то время. Проверить, насколько истинны утверждения, что жилось на стройке хорошо, что кормили американской тушенкой и молоком... Так мне рассказывал «воспитатель» одного из лагерей, была, оказывается, и такая должность. И он жалеет о том времени. Самый волнующий вопрос - о пострадавших невинно. Или, как объяснить, что в лагере «Карьерный» все бирки принадлежали осужденным по Указу от 4 июня 1947 года - об усилении ответственности за мелкие хищения? Это в голодный-то год...










-_ТЫ_ДОПУСКАЕШЬ, ЧТО_УКАЗ_БЫЛ_ПОДГОТОВЛЕН_СПЕЦИАЛЬНО, ТАК_СКАЗАТЬ,_СО_«СТРОИТЕЛЬНЫМ_ПРИЦЕЛОМ»?_

-  Я не только это имею в виду. В те годы на Север переселяли «навечно» калмыков и немцев... Это, по-моему, говорит о том, где искали рабочую силу для «великих строек». И эти люди тоже пострадали невинно. Не случайно уже в 1954 году они были освобождены от «вечного» пребывания на Севере. Эти люди - жертвы сталинизма.

-  _ЕСТЬ_ЦИФРЫ?_

-  По данным начальника ликвидационного комитета 501-й стройки А. Жигина, когда строительство закрывалось, было эвакуировано «100 тысяч человеческого населения». Еще цифра - 35 лагерей на трассе. С цифрами много неясностей. 100 тысяч? Думаю, сюда вошли и заключенные, и охрана, и вольнонаемные[3 -  Официальные данные о числе заключенных см. в Приложении 3,стр. 285.]...

-  _ВЫ_ПЫТАЛИСЬ_ПРОВЕРИТЬ_КАКУЮ-НИБУДЬ_ВЕРСИЮ?_

-  Легенд много. Одна из них - «под каждой шпалой лежит человек». Но мы видели вымытые водой, висящие в воздухе шпалы - и ни одной косточки поблизости. Еще одна версия, что работа­ли сплошь уголовники. Нас они, конечно, не интересуют. Да и то сомни­тельно: всю дорогу строили уголовники? Но мы узнали, что политические были, что их держали в особых бараках, бараках усиленного режима... Ясно одно, нельзя эту историю опирать на «графов» и других, действи­тельно преступивших закон. Они ведь только усугубляли мучения честно­го человека, которого сажали в одну камеру с предателями... Обо всем этом мы расскажем читателям «Красного Севера». Хотелось бы, чтобы это был объективный рассказ, чтобы люди сделали вывод. Дорога - лишь повод говорить о времени...

-  _ПОДАРИ_ОДНУ_ДЕТАЛЬ_ИЗ_БУДУЩЕГО_ОЧЕРКА._

-  В том страшном лагере «Карьерный» мы искали документы. Свидете­ли нам говорили, что заключенные, строившие бараки, оставляли подпи­си под штукатуркой. И вот Саша Ефименко нашел почтовый адрес, ос­тавленный кем-то. Как ненаписанное или неотправленное письмо. А ря­дом - три прекрасных рисунка. И среди них - лицо женщины...

-  _МОЖНО_ПРЕДСТАВИТЬ,_КАК_ОН,_ТАЯСЬ_ОТ_КОНВОЯ,_ДОВЕРИЛ_СТЕНЕ_САМОЕ_ДОРОГОЕ,_ЧТО_ХРАНИЛА_ЕГО_ПАМЯТЬ..._

- Да. Потом кто-то перевернул тумбочку и под ней увидел лист воско­вой бумаги. Стихи. Не профессионального поэта, а такие, какие мы все писали в свое время. Очень задели строки: «...Неужели придется под сне­гами в тайге умирать?..» Конечно, хотелось бы, чтобы оттуда, из зоны, до нас дошли эти простые слова простого человека. Чудом сохранившийся след человеческий...

...ШЛА РАБОТА. И ПАРАЛЛЕЛЬНО С ПЕРВЫМИ ОТВЕТАМИ ПОЯВЛЯ­ЛИСЬ ВОПРОСЫ. ОТКУДА ФОТОГРАФИИ В АРХИВЕ КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ ГОРОДА САЛЕХАРДА? НЕУЖЕЛИ В ЭТОЙ ОБСТАНОВКЕ СЕКРЕТНО­СТИ, СРЕДИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ БЫЛ КТО-ТО С ФОТОАППАРАТОМ? ХОТЯ ВЕДЬ И В ГИТЛЕРОВСКИХ ЛАГЕРЯХ ПАЛАЧИ ЛЮБИЛИ СНИМАТЬСЯ НА ФОНЕ ЖЕРТВ. И ГДЕ ЛЮДИ? НЕУЖЕЛИ ВСЕ ИСЧЕЗЛИ С СЕВЕРА ВМЕСТЕ С ЛИК­ВИДАЦИЕЙ СТРОИТЕЛЬСТВА?




 ПО ОБЕ СТОРОНЫ КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКИ


(портреты на фоне тайги и тундры)[4 - При участии В. Шевелева.]





Мы сделали просто. Мы шли по Салехарду от человека к человеку. Один знакомый передавал нас другому: «Возможно, он кого-нибудь зна­ет...» Тот - следующему...

Потом - осторожный, прощупывающий разговор. И хотя давным-дав­но отбыты даже самые большие сроки, далеко позади амнистии, осво­бождения, реабилитация, не каждый хотел говорить с нами о прошлом. Не все двери открывались нам навстречу. Не стыд, но страх еще сидел в этих людях. Не стыд, но глубоко сидевшая под сердцем обида, как ста­рый осколок, то и дело напоминающий о себе.

И все-таки мы нашли этих людей. Нашли фамилии и адреса. Записали рассказы, не прибавляя, не убавляя...

Один известный афорист сказал: в каждом веке - свое средневековье.

Искалеченные судьбы людей, постаревших от сталинских репрессий, проявление средневековья в двадцатом столетии. Тысячи трагических судеб переплавила в своем котле и 501-я. Рассказывали, что здесь сходи­ли с ума мужчины. А каково было женщинам? За что попадали они на «великую стройку коммунизма»? Конечно, были такие, кто оказывался в зоне за уголовные преступления и правонарушения. Но многие - за горсть колосков, унесенных с колхозного поля, чтобы накормить голодных де­тей. За неосторожно оброненное «крамольное» слово. За опоздание на работу. Были и такие, кто приехал на Север по комсомольской путевке и оказался на 501-й, «железку» строили и вольнонаемные.




 Рассказ первый. Лед и сердце

Зима, мороз, начало пятидесятых. Сотни черных фигурок копошатся на широкой Оби, продуваемой всеми ветрами. Занимаются женщины странным делом - ведрами носят воду из проруби и выливают ее на утрамбованный снег. Слой льда покрывает другой слой, растет ледяная шапка так называемой «насыпи» для шпал и рельсов: здесь, у Салехарда, готовится зимний переход через реку для «овечки» - паровоза серии «ОБ».

Глухо стучат об лед промерзшие ботинки, «кирза», валенки. Повернувшись спиной к ветру, стоят охранники. Впрочем, зачем и куда бежать? Бессмысленно... Некоторые женщины, поскользнувшись, падают с ведрами в руках. И в эти секунды кажется им, что холодная вода застывает корочкой льда прямо у них на сердце. Слой за слоем...

...Лето. Жара. Август 1988-го. Сидим на квартире у одной из участниц сооружения перехода через Обь. Д. Оспищева поселилась в Лабытнангах тридцать пять лет назад, сразу после того, как 501-ю ликвидировали. Диана Кристиновна родом из Ивановской области, оказалась на Севере в 1946-м.

-  Закончила ФЗО, работала токарем на одном из заводов города Коврова, - рассказывает она. - В те времена была такая система: пятнадцать смен стояла у станка в ночь, пятнадцать - в день. Постоянно недосыпала. Однажды опоздала на работу, дали пять лет.

-  За одно опоздание?

- Да. Бывало и похлеще, колючая проволока грозила за одну неосторожную фразу. Моя родная тетка работала ткачихой в Иваново. Как-то, не помню уже, или по итогам месяца, или квартала, выдавали на комбинате премии. Получили их начальники и мастера, рядовых работниц обошли. Тетка была неграмотная, не понимала, что можно говорить и чего нельзя, взяла и ляпнула в компании с тремя подругами: вот, мол, сталинским «котам» премии дали, а нас с носом оставили... Через двадцать минут тетку взяли прямо у станка, а через двадцать четыре часа ее уже в Иваново не было. Эти слова стоили ей пяти лет. Кто знает, может быть, рядом со мной работала, или в Игарке, на «пятьсот третьей»... Дочерей ее, они в педучилище учились, тоже куда-то сослали... С тех пор я тетку не видела. Такие вот дела.

-  А почему вы здесь остались? В пятьдесят первом стали «вольной», можно было на родину уехать...

-  Сама не захотела. Стыдно было домой возвращаться, ведь знакомые и даже родственники считали, что я на самом деле преступница. Кому что объяснишь? А в пятьдесят третьем...

В 1953-м корочка льда, панцирем сжавшая сердце Дианы Кристиновны, оттаяла. Она была путевой рабочей, пешком прошла от станции Елецкой до Лебединой, и на этой последней станции с поэтическим названием ей улыбнулось счастье: встретила человека, которого полюбила «на всю оставшуюся жизнь». Евгения Ивановича Оспищева судьба тоже не баловала. Был в фашистском плену, бежал, честно воевал до Дня Победы, потом припомнили ему плен, начались запоздалые подозрения и обвинения, в результате - 501-я.

У Оспищевых пятеро детей - четыре дочери и сын, все живут в Лабытнангах. Прочность семейных уз видна сразу, тут невозможно сфальшивить, поэтому скажем так: семья Оспищевых - добротная семья. Глава ее, Евгений Иванович, несмотря на свои семьдесят три года, работает завхозом в лабытнангском Доме культуры «30 лет Победы». Не привыкла сидеть без дела и Диана Кристиновна.

О 501-й оба вспоминать не любят. Во всех подробностях помнят только встречу на станции Лебединой.




Рассказ второй. Палатки на снегу

- Все по порядку рассказывать? - переспрашивает Анастасия Ильинична Адамовская. - Тогда начну с 1946 года.

Сама я из Викуловского района, с четырнадцати лет работала на Ишимской телефонной станции. В сорок шестом поехала на Север по комсомольской путевке. От Усть-Ишима до Салехарда на пароходе «Калинин» добиралась восемь суток. Как сейчас помню, в город на Полярном круге прибыли 17 августа.

Впервые услышала о железной дороге. И хотя многие пошли работать на рыбозавод, я выбрала «железку», там требовались телефонистки, но связи, правда, еще не было. До станции Елецкой добиралась на оленях, жили там в землянках, тянули связь до Сейды: ставили столбы, навешивали провода. В Сейде тогда строили лагеря для заключенных. Мороз в ту зиму стоял жуткий, за сорок градусов. В сорок седьмом устроилась телефонисткой на станцию Обскую. Кстати, этой профессии не изменила, так с четырнадцати лет и работала до самой пенсии. И на 501-й, как говорится, «от и до»...










Что запомнилось больше всего из тех лет? В двух словах и не расскажешь... Не забуду, как на Обской жили в больших палатках, по сорок человек в каждой, теснота, духота, одеялами отгораживали себе «комнаты»...

Бывало, утром проснешься, а из палатки выбраться нельзя - вход наглухо засыпало снегом.

Зимой мороз, летом жара, комары, мошка. Не поверите, от гнуса неба не было видно. Жалко, кто-то у меня из альбома «увел» фотографию тех лет: стою в тайге, буквально с головы до ног облепленная слоем кома­ров, чем-то даже на медведя похожая или на черного «снежного че­ловека». Платок кинешь, он плывет по воздуху - комары сразу упасть не дают. Сейчас, конечно, комар не тот пошел, мелкий, да и мень­ше его стало...

А какие бури зимой случались! Тогда по «железке» курсировал паровоз с деревянным вагоном, так однажды за Харпом (там ветер между горами всегда как в трубу дует) вагон ураганом с рельсов смело вместе с пассажирами. Проводницу Настю, фамилию не по­мню, к домикам поселка прибило, а паровоз занесло снегом по са­мую крышу...

Ходить во время таких ураганов было просто невозможно, ве­тер с ног сбивал. Между палаток протянули поручни-веревки. Как-то завскладом Иван Иванович Спиридонов ушел и не вернулся. Потом выяснилось, что его от веревки оторвало, погиб совсем рядом, на­шли его уже весной за складом - замерз...

Неприятно все это вспоминать. Но уж коль речь зашла о 501-й, не могу не сказать вот о чем. Смотрели фильм «Холодное лето пять­десят третьего»? И у нас такие случаи были. Ведь на стройке рядом с политическими работало немало уголовников. В июне пятьдесят второго двадцать из них сбежали. У станции Чум жила большая зы­рянская семья, ее всю, двенадцать человек, вырезали... Чудом уце­лел только малолетний Димка, он сейчас в Одессе живет. Помню, отца его Милом звали. Бессмысленное, зверское убийство! Долго по­том восьмерых из этой группы (остальных поймали) разыскивали, они в тайге у реки Ханмей прятались, терроризировали местных рыбаков и охотников...

Тяжелое было время, и все-таки не жалею, что приехала в этот суровый край.

Согласна с инициативой Салехардского горкома комсомола и га­зеты «Красный Север»: в окружном центре должен стоять памятник жертвам сталинских репрессий. Как ни тяжело сложилась моя жизнь, а что она по сравнению со страданиями политзаключенных, кото­рые томились за колючей проволокой, несли на себе страшное клей­мо «врагов народа», были отвергнуты своей страной...




Рассказ третий. Не называй моего имени!

Наша собеседница в ужасе закрывает лицо руками. Бессвязно бормочет:

- Нет! Нет! Как вы меня нашли? Кто сказал, что я сидела в лагере? Никто об этом не знает! Не хочу! Не хочу вспоминать, не хочу говорить, не хочу, не хочу!..








_САЛЕХАРД,_АВГУСТ_1988_Г._ЗДЕСЬ,_НА_МОСТОСТРОЕ,_ПОЕЗД_ВЫХОДИЛ_НА_ПРАВЫЙ_БЕРЕГ_ОБИ..._



Не сразу она успокаивается. И все-таки сдерживаемое, годами не находящее выхода, таящееся в памяти, толчками вырывается наружу.

-  Только вы не называйте моей фамилии! Не обманете? Правда, не обманете?

И она рассказывает.

-  Я до сих пор не могу смотреть в кино, как наши отступают. Да, я захватила начало войны. Только-только закончила фельдшерско-акушерскую школу, работала в маленькой деревне на Брянщине. Помню: мимо идут красноармейцы; кто босиком, кто в рваной гимнастерке. Одному я оказала медицинскую помощь, а он: «Доченька, уходи! Доченька, немцы на пороге!». Я снимаю халат и - в военкомат, в райцентр. Потом уже сборный пункт в Курске, и я - ротный санинструктор. Отступление. Нас разбомбили и отправили на переформирование в Еланские военные лагеря на Урале. Потом госпиталь в селе Мезенка под Свердловском. Оттуда я вернулась домой. Там, дома, и случилось то, что привело меня на Север.

Вы догадались? Да, аборты тогда были запрещены законом. Хочешь, не хочешь - рожай! Я работала в селе акушеркой, пожалела соседку, сделала аборт. Это, видно, стало известно, и меня забрали. Дали срок - и сюда. Сначала, конечно, пересыльные тюрьмы, этапы. Там я насмотрелась и натерпелась страху. Красивая - не скажу, но ведь молодая была! Всякий был... Да и конвоиры тоже. Правда, силенка у меня была, я им не поддавалась...

Она замолкает, но мы ее не торопим.

- Что было? Ад был. Концлагерь. В женской колонне N 310 мы таскали на себе шпалы. Оборванные. Кто босиком, кто в брезентовых рваных ботинках. Меня поставили поваром. А потом удача улыбнулась.

У начальника колонны жена не могла разродиться. Меня среди «зеков» по документами нашли. Я ее спасла...

Она вспоминает мелкие подробности лагерного быта. Порой страшные в своей обыденности. Отвечает на вопросы. Мы рассказываем, что экспедиция «Красного Севера» не обнаружила на «мертвой дороге» ни одного кладбища.

- А кладбищ не было. Например, когда строили мост за станцией Обской, под Лабытнангами, там топь страшная. Кто упадет, сразу в топь уходит. Нет, от работы не умирали. Умирали от голода. Просто подыхали. Конечно, пытались бежать. Да, помню, в 65-й колонне, там смешанный лагерь, сидели и офицеры. Трое - капитан, лейтенант и младший лейтенант - пытались бежать. Их поймали и расстреляли. Место это называется Лысая гора (она показывает рукой куда-то вверх по Полую). Прямо на месте расстреляли... Охранники, конечно, всякие бывали. И добрые тоже. Вспоминаю одного, в 65-й колонне. Николаем его звали. Он нас жалел.

Что такое хороший конвой? Ну как вам объяснить? В 310-й колонне работали мы на заготовке леса. Хороший конвоир не ругается. Если ты выполнишь норму - пять кубометров дров на двоих в день - сиди, отдыхай. А злой конвоир - у него есть и приклад, и кулаки, и сапог, и матерное слово.

Женщины в лагере тоже разные были. Я-то деревенского воспитания, ни краситься, ни нравиться не хотела. Все ждала того, кому достанусь... Дождалась. Но уже потом, когда все кончилось...

За что сидели? Украла мать горсть пшена для детей. Или картошки с поля. Или налог не уплачен... Вот такие люди там сидели. Политические? Вот такая политика - кто-то сболтнул лишнее или не подчинился распоряжению, им давали пятьдесят восьмую. Да что вы спрашиваете? Помню, как в Мезенку в наш госпиталь привезли 260 освобожденных военнопленных, больных. И всех из госпиталя прямо в лагерь. Лейтенант из НКВД говорит: зачем в плен сдавались? Пусть бы застрелились! Я только и спросила: чем раненые стреляться будут?

Потом она долго молчит, следит за бегущей по бумаге авторучкой. И повторяет:

- Только не называйте моей фамилии. Пожалуйста!




***

Надо оговориться: мы практически не встречали тех, кто был осужден когда-то по различным пунктам роковой статьи, которую в давние времена иносказательно называли «116 пополам». Дело в том, что строительство в 1954 году было ликвидировано, но заключенные не освобождались, а просто переводились в другие лагеря, на другие стройки. Так называемая «сталинская амнистия» по Указу от 27 марта 1953 года косну­лась главным образом уголовников. Что касается политических, как рас­сказывали, сперва по списку освободили чудом оставшихся в живых де­легатов XVII съезда партии. В 1955-м стали принимать от родственников заявления на пересмотр дела. А массовый характер реабилитация приня­ла еще через год, после XX съезда, после таинственного и знаменитого ночного заседания, на котором сделал свой доклад Н.С. Хрущев.

Но даже тот, кто просто отсидел свое и не получил по какой-то при­чине нового срока, он, естественно, стремился уехать подальше от чудо­вищной земли, какой ему представлялись Салехард, Лабытнанги, Надым...

Через всю память о том времени протянулось ограждение из колючей проволоки, которое с достаточным основанием претендовало на то, что­бы стать символом Севера. Даже покидая зону, они уносили его в себе.




Рассказ четвертый. Заключенный










Старый домишко Степанова успели снести. Мы долго крутились около вновь построенного дома: у кого бы спросить? Пошли на треск бензопилы. С нею ловко управлялся мужчина в годах, но крепкий.

- Ну, я Степанов. Поговорить? Отчего нельзя?..

...Пока мы устраиваемся за столом, небольшое пояснение. В этих анкетах мы даем судьбы наших собеседников в их собственной трактовке. Не требуем документов и доказательств. Все дела, статьи, события излагаем так, как говорит человек. Как видит себя. Нам же важно узнать и понять его отношение к системе, обозначенной как «строительство N 501».

А Василий Гаврилович начинает издалека:

- Бремя военное, я был офицером-танкистом на Дальнем Востоке. Вот-вот должны были нас перебросить на фронт. На уборочной я закупал картошку для семей командиров. Короче, пришили мне дело. Я судьям говорю: вы меня задаром сажаете, как В. К. Блюхера. Ах так, отвечают, поставьте-ка ему вместо 193-й статьи - «от седьмого восьмого»... Это значит, подводят под Указ от седьмого августа 1932 года. Его еще называли «за колоски». И - десять лет. А могли «вышку» дать... Работал сперва в Комсомольске, а в сорок седьмом году по спецнаряду прибыл на станцию Чум. Там еще стояли палатки, и отсыпали мы земляное полотно.

-  Трудно было?

-  Обычно. Грузили экскаватором. По трассе шли машины, где проехать не могли, там - тачкой. Доски клали, а по ним досыпали...

(К этому времени мы уже прочли архивные документы и могли выверить рассказ по факту. Итак, из официального документа: «...При проверке установлено, что... трудоемкие земляные работы почти полностью выполняются вручную, за исключением небольшого объема, который выполняется маломощным экскаватором «ПГ», он работает лишь четыре часа в сутки. Даже разработка больших выемок выполняется исключительно ручным способом при полном отсутствии совковых лопат»).

-  Народ, - продолжает В.Степанов, - был, конечно, всякий. Помнится мне генерал-лейтенант Белов. Нет, он не работал, вел себя гордо. За него другие работали.

-  Говорят, что обращались с заключенными плохо?

-  Если человек вел себя хорошо, то он и получал хорошо. А если кто говорит: ты работай, а я - блатной... ты - в лес дрова рубить, а я у костра посижу, таких, конечно, охрана заставляла...

Сам-то Василий Гаврилович вскоре сел за баранку легкового открытого ГАЗ-47. До конца строительства был личным шофером главного инженера Г. Чхеидзе. О нем, кстати, шла речь в романе В. Ажаева «Далеко от Москвы», там он - Беридзе.

Еще одна подробность, о которой мы узнали из документов, - социалистическое соревнование между двумя участками трассы - западным и восточным.

(Из официального документа: «ПРИНИМАЯ НА СЕБЯ НАСТОЯЩИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, КОЛЛЕКТИВ СТРОИТЕЛЕЙ ОБСКОГО ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОГО ЛАГЕРЯ И СТРОИТЕЛЬСТВА N 501 СОЗНАЕТ ВСЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА БЕЗУСЛОВНОЕ ИХ ВЫПОЛНЕНИЕ, КАК ЗА БОЕВУЮ ПАТРИОТИЧЕСКУЮ ПРОГРАММУ В РАБОТЕ ВСЕГО КОЛЛЕКТИВА И КАЖДОГО РАБОТНИКА В ОТДЕЛЬНОСТИ...»)

Все как положено. Вот только вдумаемся, что были за «работники» и какая «ответственность» их могла ожидать? Тем более, что в числе арбитров этого «соревнования» был политотдел ГУЛАГа...

-  А с Чхеидзе я работал до самой ликвидации строительства. Он был хороший человек, доверял мне. Я за него даже деньги получал и переводил его жене в Москву. И Самодуров, начальник строительства, тоже относился хорошо. Тут начальство вообще было хорошее. И начальник охраны Шамин тоже хорошо относился к людям. Одева­ли хорошо. И питание - все американское...

(Из официального документа: «ПО СОСТОЯНИЮ НА 18.9.49 НА БЕРЕГУ УЖЕ ИМЕЕТСЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ГРУЗОВ: РЫБЫ - 70 ТОНН, МУКИ - 50, КРУП - 15, КАПУСТЫ - 10. НА РЕЙДЕ НА ПАРОХОДЕ «ЕНИСЕЙ» - МУКИ - 1 ООО ТОНН, КОМБИЖИРА - 60, САХАРА - 54, СУХООВОЩИ - 100, СОЛЬ - 64... КАПИТАН САМОДУРОВ»)

В середине разговора Василий Гаврилович неожиданно попро­сил нас предъявить документы. Изучал наши редакционные удосто­верения и продолжал свои воспоминания _«о_ людях хороших» - о начальнике охраны, начальнике режима, начальнике строительства. Зашел разговор о тех, кто погиб на Севере...

-  Нет, крестов я не видел. Ну хоть бы раз был на кладбище! А ведь с моим хозяином я и летал по трассе. Оставим машину на аэро­дроме - и полетели...

-  А говорят, что дорога по костям прошла?

-  Про шпалу пусть не врут! Я объехал на машине каждую стан­цию, до Надыма добирался!.. Я не буду защищать Самодурова, но скажу: если человек работал - он получал. Я, заключенный, имел персональный оклад или 370, или 270 рублей. У начальства, конеч­но, было больше...

Опять Василий Гаврилович повторял уже знакомое: как хорошо кормили и хорошо относились... Тут не выдержала его жена, из ссыль­ных немцев:

-  Ты же начальство возил! - восклицает она.

...Мы идем к автобусу. Трудно отделаться от мысли, что и за 35 лет, будучи свободным, этот человек так и не сумел освободиться...




 РАССКАЗ ПЯТЫЙ. КОНВОЙНЫЙ

Федор Епифанович Чумак, сухой, с орденом Отечественной войны на лацкане пиджака. И воспоминания его тоже начинаются с войны.

Не правда ли, есть что-то изуверское в том, что многих фронтовой путь, путь освобождения от фашизма, привел в лагеря, к несвободе?

- Войне конец. Стариков - домой, технику - Китаю (я воевал на востоке), а молодых военнослужащих нашей 124-й Минской Краснознаменной дивизии - в распоряжение управления МВД. А уже оттуда в 1947-м предложили поехать на Крайний Север.

Старший сержант Чумак попал в управление 501-го строительства, на станцию Абезь. 1200 заключенных. «Срока» небольшые - до пяти лет. И спали все в одной палатке, слева - заключенные, справа - конвойные.

- Начальником колонны был тоже заключенный - Середа. Политический. И охрана из заключенных. Выбирали, у кого статьи бытовые, или, например, своровал карман пшеницы, одевали, как солдат, давали оружие. Называлось - самоохрана. Так и привели дорогу в Лабытнанги.










Заключенные... Это слово охватывало огромный конгломерат людей. Каждый со своей судьбой и своей статьей. Но Федор Епифанович свободно ориентируется в оценках.

-  Были, например, «желтые». Не воры, а подхалимы, под вид шестерок. Были «красные», чуть повыше рангом. «Суки» - бывшие воры, ни «желтым», ни «красным», ни ворам не поддавались. В лагере на Пос-Полуе - вся статья политическая. Очень культурные люди. В зоне - порядок. Чтоб кто у кого кусок хлеба взял? Его отпусти - не пойдет. «Нас освободят, мы свое отстоим», - так говорили. И работали без конвоя. Помню Ратникова - прораба, Василенко - экономиста, он, по-моему, еще с довоенных пор сидел. Воры их не любили. Но в моей колонне не было случая, чтоб воры убили политического...

-  Но где же хоронили умерших, погибших?

-  Одно кладбище было в городе, на втором отделении. Недалеко от теперешнего горгаза. А на трассе хоронили где попало. Обмотают чем-нибудь и хоронят. Знаков никаких, только колышек. В Поречье, за Зеленым Яром, я тоже знаю, где хоронили. Нашел бы и сейчас. Отчего мерли? Больше от цинги.

-  Вы работали с этими людьми. Что вы знали о тех, кого охраняли с автоматом в руках?

-  Старался относиться, как положено. То есть как к человеку. Но был надзорсостав, вроде особого отдела, который отвечал за режим в зоне, решал: кого в карцер посадить, кого в штрафную колонну... Эти творили! Идет, бывало, по зоне - хозяин положения! А если штрафная колонна - там ад.

-  Рассказывают, когда стройку закрыли, здесь началась букваль­но охота за конвойными...

-  Ничего не было. Вранье. Подобное было только на станции Пе­сец. Там ушли в побег 1200 заключенных. Хотели освободить дру­гие зоны. Тогда даже стройку закрыли. Из них, когда поймали, мно­гих расстреляли. А в наших строительных колоннах уйдут два-три человека, потом возвращаются. Последнюю колонну я отвел в На­дым и уехал из Салехарда перед самой ликвидацией стройки. Надое­ло ходить с ножом за горбом.

-  За горбом?

- Да. Идешь, а тебе в спину целят. Так что и нам было не добро.




Рассказ шестой. Механик

Как и многие другие вольнонаемные, Василий Михайлович Фокин прошел от Печоры до Надыма. Он завербовался на Север за заработком, стал механиком автоколонны. Водителями в колонне, рассказывает Фокин, были зэка. Были и офицеры, получившие по 10-15-20 лет. Были немцы, поляки, румыны. Василий Михайлович перечисляет строительные «подразделения» пятьсот первой: 105-я, 107-я, 203-я, 207-я, 214-я колонны.

- 107-я стояла в Надыме, 105-я - у речки Танапча, 207-я - за станцией Обской, на левой стороне Оби. Это штрафники. Начальником там - Мусатов. Здоровый мужик. Бил заключенных до потери сознания.

Вольных в гараже было всего двое: главный механик Иван Романович Бем и Фокин. А шофер, тот отработает смену и возвращается в зону. Все же к баранке тянулись, воли больше. Едва войдет в зону механик, как к нему со всех сторон: «Меня возьми! Меня!». Особенно жаль было офицеров, прошедших всю войну и попавших в лагерь ни за что. Мы уже говорили о «желтых» и «красных». Этих называли «зелеными». Василий Михайлович тоже вспоминает о массовом побеге, когда заключенные связали и сбросили в карьер солдат охраны. Только число бежавших и номер колонны назвал другие. Видимо, был такой факт. Был. И про самую главную тайну стройки, про захоронения, рассказал.

- Вам бы лучше Володю Буца расспросить. Буц был позднее в Тольке Пуровской председателем колхоза. А в лагере - взрывником. Умрет кто-то, Буц взрывает яму.

-  На одного?

-  На всех, - он посмеялся над нашей наивностью. - Сразу рвет большой котлован. А потом заполнят и зароют. Был возчик Иван по прозвищу Кыш-Кыш. Случалось, всю ночь возит трупы, возвращает­ся под утро обессиленный. Умирало за ночь по 20-30 человек. Эта­па в 700 человек не хватало на месяц. Новых гнали. Пухнул народ. Тяжелая работа. Голод. Цинга. А кормили треской соленой. Хлебом. Давали барабановский табак, слежавшийся. Он служил и стимулом в соревновании. Поставят кол у пикета, на него мешок с табаком - и кто быстрее? Или хлеб повесят. Кто план выполнял, получал 1200 граммов хлеба. Не выполнил - 300 граммов. Значит, и завтра не вы­полнишь. А на баланде - вода и мука без соли - не продержишься. Вот и мерли. А охранники ходят, как палачи. Не понравилось чье-то лицо, стреляют... Эти все истории рассказывать, бумаги не хватит. Думаю, вспоминать зачем?

-  Чтобы не повторилось.

-  Точно так.



Нам думается, что по рассказам этим можно судить о человеке. О том, насколько задевала его трагедия, происходившая рядом. Или не задева­ла...

Вспоминается читанное давно. Говорили с людьми, жившими бок о бок с громадными гитлеровскими концлагерями. Нет, отвечали они, мы ничего не знали, не видели.

-  Но из вашего окна видна труба крематория!

-  А мы никогда не смотрели в ту сторону!

И все.

В наших поездках мы встречали и таких, «не смотревших», хотя, судя по всему, они должны были знать и могли вспомнить. Значит, что-то не давало им вспомнить. Что-то мешало...




Рассказ седьмой. «Зека» меня уважали

Тихая улочка в Лабытнангах. Одноэтажный деревянный дом на двух хозяев. Заходим в квартиру.

Неустроенность одинокого человека, что называется, бьет в глаза. На столе консервная банка с остатками засохшей кильки, на полу у печки разбросанные поленья, остро пахнет вяленой рыбой, которая висит в коридоре на веревочке.

- О «пятьсот первой» рассказать? - хозяин, Роберт Иванович Лепинг, несколько озадачен. - А что о ней можно хорошего вспомнить? Случайно я на эту стройку попал... Три с половиной года на Карельском фронте воевал, рядовым был, минометчиком. Куда после войны податься? Как-то попалось на глаза объявление: набирали стрелков в военизированную охрану на стройку Печорской железной дороги. А потом, в сорок девятом, на «пятьсот первую» перешел, техником-нормировщиком, высокий заработок привлек. Так и живу здесь, в Лабытнангах. А вообще-то, я родом из Мурманской области, отец Иван Карлович еще до революции железную дорогу в тех краях строил... Вот и все...

-  Вспомните все-таки что-нибудь о «пятьсот первой».

- Да что вспоминать! Я уже сказал, техником-нормировщиком ра­ботал. Условия, сами понимаете, не сахар. Однажды заключенные мастера убили, такое не редкостью было. Так меня на его место поставили...

-  Не боялись, а вдруг и с вами бы расправились?

- Да нет, заключенные меня уважали, за что меня убивать? Уби­вали тех, кто заключенных за людей не считал, издевался над ними.

-  Чем занимались?

- Жилье строили на станции Елецкая и Обская, зимой тянули «ле­дянку» через Обь, летом паровоз с пассажирскими, грузовыми ваго­нами на пароме переправляли. В пятьдесят третьем, после смерти Сталина, в ликвидкоме работал, собирал данные с лагпунктов для амнистии. Сначала блатарей-уголовников освобождали... Стройка пос­ле ликвидации не сразу распалась, в пятьдесят четвертом еще дост­раивали перегон Чум-Лабытнанги, делали водоемные баки, трубы ка­кие-то для паровозного депо. Обидно, столько трудов зря пропало! На Обской такой хороший поселок был - разобрали... Бесхозяйствен­ность наша, видать, неистребима. Ведь можно, можно было эту до­рогу восстановить, особенно, когда газ и нефть нашли, сколько бы государственных средств сэкономили!

-  С начальником «пятьсот первой» встречались?

-  А как же, не раз. Самодуров заносчив был, много о себе думал, свысока разговаривал. Жигин, тот проще, помню, в очереди в сто­ловке со всеми вместе стоял...




Рассказ восьмой. Город все помнит

Работая в Салехарде, разыскивая свидетелей и участников строительства N 501, мы не раз буквально наступали... на прошлое. То это был готовый рухнуть старый барак, то ржавый изогнутый рельс, то вросшие в землю шпалы.

И мы поняли, нас окружает главный свидетель. Город Салехард, в то время - одна из столиц громадного и не слишком таящегося государства, имя которому - ГУЛАГ.

Тогда мы отправились в это чужое для нас прошлое с человеком, для которого оно было собственным.

















В его прошлое ехать минут десять, не больше. И стоило нам выйти на конечной автобусной остановке на улице Игарской, что на восточной окраине Салехарда, как Иван Иванович Сычев сразу как-то отделился от нас. За много лет знакомства как-то даже не приходило в голову, что он тоже имеет отношение к 501-й. Может быть, потому, что сам он никогда не любил об этом вспоминать.

Но сейчас он смотрел на эти домишки (некоторые из них, жилые, были на удивление крепкими, со следами старых и свежих пристроек, некоторые, брошенные, совсем развалились, заросли бурьяном) другими глазами. С каждым шагом он уходил от нас в свое прошлое сорокалетней давности, в котором нам не было и не могло быть места.

Раньше здесь находилось 2-е отделение строительства N 501. Все здания, поставленные руками заключенных, имели одну примету: из-под шифера на крышах кое-где выглядывала побуревшая от времени так называемая «финская стружка». У одного из домов Иван Иванович остановился, достал из кофра фотоаппарат:

-  Вон за тем окном, видите, угол печки виднеется? Было мое рабочее место инженера проектно-сметного бюро.

Вскоре мы подошли к диковинному для Салехарда сооружению, настоящему деревянному теремку с уже знакомой стружкой, которая темной чешуей покрывала крышу.

-  Тоже заключенные строили, это проходная для больничного городка, - скупо прокомментировал Сычев. - Делали, кстати, по проекту художника Дейнеки.

-  Того самого?

-  Его...

«ДЕЙНЕКА АЛ-ДР АЛ-ДР. (1899-1969), СОВ. ЖИВОПИСЕЦ И ГРАФИК, НАР. ХУД. СССР (1963), Д.Ч. АХ СССР (1947). ГЕРОЙ СОЦ. ТРУДА (1969). МОНУМЕНТ. ПО ФОРМАМ, ДИНАМИЧНЫЕ ПО КОМПОЗИЦИИ ПРОИЗВ. Д. НА ТЕМЫ ПАТРИОТИЧ. ГЕРОИКИ. ИНДУСТР. И КОЛХ. ТРУДА, ГОР. ЖИЗНИ, СПОРТА ПЕРЕДАЮТ МИРООЩУЩЕНИЕ СОВ. ЧЕЛОВЕКА («ОБОРОНА ПЕТРОГРАДА», 1928; «БУДУЩИЕ ЛЕТЧИКИ», 1938; «ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ», 1942; «ХОРОШЕЕ УТРО», 1959-60; ПАННО, РОСПИСИ В ОБЩЕСТВ. ИНТЕРЬЕРАХ). ЛАУРЕАТ ЛЕН. ПР. (1964). (ИЗ СОВЕТСКОГО ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ).

В словарь мы заглянули, естественно, уже позднее. И выяснилось, что Александр Александрович отправился, разумеется, не по своей воле на 503-ю стройку в Игарку уже в качестве Д.ч. АХ СССР» - действительного члена Академии художеств. Его «Оборона Севастополя», написанная « по горячим следам» в 1942 году, заслуженно считается классикой в советской живописи о Великой Отечественной - моряки со связками гранат насмерть стоят на рубеже родной земли. Тогда все было ясно: здесь - свои, там - враги. А что испытывал Дейнека в лагере, «свой среди чужих, чужой среди своих»?

Мы не знаем, как оказался Александр Александрович в Игарке (может быть, попал по статье « Болтун», так называли тогда 10-й пункт известной 58-й статьи), но то, что талант известного живописца и графика в лагере использовали, - это точно. По всей вероятности, руководители 501-й, прослышав о художнике у соседей, сделали заказ на проект «теремка», а Дейнека, хотя это и не его профиль, занялся проектированием «архитектурных излишеств»...

Интересно, что думал художник, создавая для города на Полярном круге эскиз «сказочного» домика, какие еще плакаты и призывы писал он для мрачных бараков? Быть может, рисовал портрет «великого вождя» для кабинета начальника лагеря? Увы, об этом уже невозможно узнать...

Идем по бывшей территории управления строительства N 501.

- Здесь, - показывает Иван Иванович, - была проходная, в этом доме находился спецотдел, где вели учет заключенных, здесь занимался оперуполномоченный, вот бывшая медсанчасть, столовая... О тех временах, о «мертвой дороге» напоминают не только уцелевшие здания, но и названия улочек - Игарская, Железнодорожная, Деповская... Для приезжих это кажется странной прихотью местных властей, ведь сейчас в Салехарде нет железной дороги. Для старожилов - это память о несостоявшейся дороге, о неосуществленной красивой идее, иногда - о несостоявшейся жизни.










Сычев курит одну сигарету за другой, долго молчит. Наконец, начинает рассказывать:

- «Пятьсот первая» славилась музыкантами. Рабочий день в управлении начинался с девяти часов. И каждый день в это время играл (вполне профессионально) духовой оркестр. По мысли руководителей, очевидно, бодрые марши должны были поднимать у специалистов и заключенных «трудовой энтузиазм». Заключенные городской, «штабной» колонны после развода расходились по объектам, огороженным колючей проволокой. Их в Салехарде немало. Например, двух-этажный дом, где сейчас редакция газеты «Красный Север», его строили как клуб или театр, не помню уже.

Был еще один оркестр, «для души» - известный джаз Зиновия Бинкина, прибывшего на гастроли по «пятьдесят восьмой». Он выступал не только в Салехарде перед штабистами, но и ставил концерты на трассе.

Среди заключенных были любые специалисты самой высокой квалификации. Шоферы возили начальство. Рабочие клепали фермы для мостов. Своим делом занимались киномеханики, обслуга, повара...

Кстати, много говорят о голоде в те годы. У меня такого ощущения нет. По-моему, нормально кормили. У входа в столовку стояла бочка настоящей астраханской сельди. Обычно брали одну рыбу на двоих. Где сейчас такую селедку купишь?

-  Иван Иванович! Но вы же были вольнонаемным, работали в управлении «пятьсот первой»...

-  Конечно, на трассе, в лагерях, было по-другому. Там все было по-другому. Жизнь человеческая ценилась... точнее, никак не ценилась. Мне рассказывали: когда неугодных начальнику лагеря людей нужно было убрать, он просто по этапу перегонял их из одной колонны в другую, и они, по существу, были обречены.

Потому что колонна «сук» (так называли заключенных, которые поначалу отказывались от работы, а потом передумывали) враждовала с «зелеными», «зеленые» - с «красными»... И наутро отрезанные головы этих неугодных лежали у бараков. Скорая и жестокая расправа... К таким случаям на трассе охрана привыкла - обычное дело.










...Странное стечение обстоятельств. После прогулки по Салехарду возвращаешься в гостиницу и разворачиваешь купленный накануне номер «Недели». Рассказ Варлама Шаламова «Боль» - словно иллюстрация к тому, что ты только что услышал. Вот всего один абзац.

«В зоне, где жил Щелгунов, - самой большой зоне пересылки - очищались все бараки, кроме девятого. В девятом жили блатари. Там гулял сам Король - главарь. Надзиратели туда не показывались, лагерная обслуга каждый день подбирала трупы «качавших права» с Королем».

Хватало таких «королей» и на «пятьсот первой»...

Сидим на крыльце дома Ивана Ивановича. Нагретая солнцем поленница дров источает пряный сосновый запах, лениво тявкает из будки разомлевший на жаре лохматый Малыш, со двора, заросшего травой-муравой, видна излучина Полуя, сверкающая стальным кинжальным блеском... Непростой, извилистой, как эта северная река, вдоль которой шла «железка», сложилась жизнь Сычева.

Закончил в 1939-м Московский фототехникум, работал в Салехарде фотокорреспондентом ТАСС. В сороковые воевал на Западном фронте в пехоте, был ранен. После войны получил инженерное образование, трудился на 501-й до самой ликвидации стройки. Был фоторепортером «Тюменской правды», много лет отдал салехардскому «Красному Северу». Сейчас на пенсии, но по-прежнему работает фотохудожником в городском отделе культуры.

...Переключаемся на другую тему, завтра Иван Иванович улетает в Москву, в командировку. Дел в столице немало. Одно из них в издательстве «Советская Россия»: выходит набор его цветных снимков о Салехарде, о жизни тружеников автономного округа. Нужно довести до конца кое-какие формальности...

Один из нас вдруг спрашивает хозяина дома об отце. Иван Иванович опять тянется за сигаретой, долго молчит. Потом сдержанно говорит:

- Забрали его в тридцать седьмом, в августе, ночью... Было мне тогда шестнадцать лет. Больше отца не видел[5 - В - Книге расстрелянных», которую я издал, когда Ивана Ивановича Сычева уже не стало, есть информация о его отце: «Сычев Иван Михайло­вич. 1888 г., с. Тимир, ныне Челябинской обл. Ссыльный. Плотник Сале­хардского консервного комбината. Арестован 1.8.1937 г. Осужден «трой­кой» Омского УНКВД 15.11.1937 г. Расстрелян в Тюмени 21.11.1937 г. Реабилитирован 5.7.1958 г.». - Р.Г.].

Вот еще почему неохотно вспоминает Иван Иванович про те годы. Это его боль. И принадлежит она только ему.






ХРАНИТЬ ВЕЧНО

Наши записи, собранные нами документы и фотографии больше всего напоминают клубок ниток с торчащими во все стороны охвостьями. Потянешь за какую-нибудь ниточку, фамилию или факт, а она - раз, и обрывается на полуслове.

Библиотека Салехардского краеведческого музея. Ее директор Людмила Федоровна Липатова кладет перед нами несколько тонких белых папок - документы, связанные с 501-й.

«1. Освободить тов. Самодурова Виктора Васильевича от должности начальника управления строительства N 501...

2. Назначить тов. Жигина Александра Дмитриевича начальником управления, освободив его от должности главного инженера - заместителя начальника этого же строительства.»

(ИЗ ПРИКАЗА МИНИСТЕРСТВА ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ СССР).

«Вы спрашиваете о восстановлении дороги Салехард - Надым? 12 лет тому назад (написано в 1983 г., следовательно, речь идет о 1971 г. - Р.Г.) еще не поздно было, требовалось затратить до ста миллионов рублей и уже к 1973 году возить грузы в Салехард из Надыма по железной дороге. Такая сумма затрат позволила бы только вернуть дороге тот вид, который она имела в момент консервации в 1953 году. Затем сэкономленные на транспорте материалы (ежегодно 50-70 млн. руб.) можно было отдавать строителям железной дороги на ее усиление и оснащение - замену временных мостов постоянными, доставку кондиционного балласта с Урала, постройку постоянных зданий и др.

Сейчас дело осложнилось, ведь возраст сооружений 32-34 года, их разрушило не только время, но и люди. Что они оставили?

Об этом я подал докладную записку в Секретариат ЦК КПСС в 1972 году. После ее рассмотрения мне сообщили, что заинтересованные министерства приняли необходимые решения. После этого прошло еще 11 лет!!! И ничего не изменилось! Теперь, видимо, проект Ленгипротранса будет похож на проект постройки, а не восстановления. И это значит, что реальный срок открытия сквозного движения поездов от Лабытнанги до Надыма отодвинется на многие годы»...

«В процессе работы ликвидкома мы скомплектовали архив в здании шлакоблочном во дворе управления строительства N 501. Попросите опись, составленную нами, и вы увидите, что там хранятся тысячи документов, например, план Салехард-Игарка, профиль, общая пояснительная записка...

Нам пришлось написать на многих книгах и томах «Хранить вечно». Если бы мы увезли это в Москву и Ленинград, давно бы все попало в огонь из-за отсутствия площади для хранилищ.

Когда я пришел в архив в 1971 году, убедился: в Салехарде наш наказ - хранить вечно! - выполняется!».

(ИЗ ПИСЕМ А.ЖИГИНА НАУЧНЫМ СОТРУДНИКАМ САЛЕХАРДСКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ, ВЕСНА 1983 Г.).

Жизненный путь Александра Дмитриевича известен, и довольно подробно. В музее хранится его биография - десять плотно отпечатанных на машинке листов.

Его отец, Дмитрий Сергеевич, бывший крепостной, с семнадцати лет строил Самаро-Златоустовскую железную дорогу. Александр Дмитриевич родился в октябре 1903-го на станции Расторгуево под Москвой. Учился в начальной школе на станции Заводоуковская близ Тюмени. С апреля 1917-го (в неполные четырнадцать лет) - подсобный рабочий в бригаде по укладке пути.

В 1920-м закончил курсы землеройщиков в Омске, в 1924-м вступил в Красную Армию. С 1927-го - на строительстве Новороссийского морского порта. Учеба в Ленинграде. 1934-й - направление на БАМ. 1938-39-й - кандидат в члены БКП(б).

В начале Великой Отечественной войны восстанавливал железную дорогу под Сталинградом. С 1947-го работал на Севере, в строительстве N 501, в составе которого были три крупных треста, примерно сто тысяч рабочих. После ликвидации 501-й - в аппарате Минтрансстроя. С 1964 г. на пенсии, поселился в Москве.

Жив ли Александр Дмитриевич? Он один из немногих, кто мог бы дать исчерпывающую информацию о 501-й, о том, как она стала «мертвой дорогой», о ее дальнейшей судьбе...

Салехардские бумаги - музейные, архивные и те, в сокрытой от глаз людских «особой папочке», дали несколько фамилий - ниточек из таинственного клубочка.

Например, нам стала известна фамилия заместителя начальника строительства по особому отделу Бурдюка. О многом он мог бы рассказать, если бы захотел... Но раз за разом не отзывался московский телефон Бурдюка. А справка дала лаконичный ответ: «не проживает...».

Точно так же нам стало известно, что нет в живых бывшего начальника строительства В.Самодурова[6 -  См. приложение, стр. 286.]. Рассказывали, что он еще в конце 60-х годов покончил с собой. Бросился в пролет лестницы. Быть может, его мучила совесть?










Связано с 501-й имя Федора Ивановича Почкина. Можно только догадываться по отдельным фактам о его юношеском максимализме, о том, как он способен был мгновенно принять решение, которое перевернет всю его жизнь... Его биография почти неизвестна. В Салехардском музее сохранились лишь несколько его писем да негативов с небольшими «контрольными». Неясно даже, кем он работал, не знают об этом и старожилы Салехарда (по крайней мере, из опрошенных нами).

Когда Федор Иванович уже в семидесятые годы вел переписку с Салехардским музеем, ему было под восемьдесят. Почерк разобрать трудно, в некоторых местах практически невозможно. Из писем удалось узнать немногое.










В 1928 году он работал киномехаником на одной из киностудий Москвы. Однажды (цитируем его письмо) «приезжает из ГПУ начальство и ставит 6 коробок фильма. Я демонстрирую и вижу... в молодом ельнике рубленый колодец. Люди в малицах опускают с трудом ведро на толстой палке, а следом тянут это ведро, опрокидывают... на экране тянется черная вода - нефть. Вдали между елок большой барак...»

Эти кадры и заставили, очевидно, Почкина плюнуть на столичную жизнь и податься в таежные края. В 1934 году он «по просьбе начальника изыскательской партии Б.Левина (фамилия не совсем разборчива - Р.Г.)... прошел пешком и снимал будущую трассу Печорской железной дороги... Создал получасовой фильм. Левин премировал меня 200 рублями и кирзовыми сапогами».

Уникальные фотоматериалы оставил историкам Федор Иванович. В их числе - строительство моста через реку Воркуту и проход через него первого поезда, сооружение дороги Чум-Лабытнанги, другие снимки о 501-й. А сохранились ли кинодокументы Почкина тех лет? Неизвестно... Последние годы кинооператор и фотограф жил в Ростове-на-Дону[7 - В конце 80-х мне удалось списаться с вдовой Федора Почкина, живу­щей в Ростове. Она ответила, что «негативы пропали, но два альбома с фотографиями сохранились». По пошли 90-е годы, и поездка в Ростов-на-Дону не получилась. - Р.Г. (См. стр. 276)].

И еще одна фамилия нас заинтересовала особо. Питиримов, управляю­щий Ямало-Ненецким отделением Промбанка СССР. Пачку бумаг с его под­писью мы обнаружили в «особой папке», но они требуют разбора и более обстоятельного рассказа.




ПИСЬМА

Письма сначала шли туго. Устных одобрений - мол, молодцы, ребята, такой пласт подняли - этих хватало. А писем - чуть. Поразмыслив, мы нашли этому объяснение. Жесткое «табу», наложенное на эту тему, превратилось в привычную печать молчания. Кроме того, как выяснилось позднее, освобождавшиеся с «мертвой дороги» узники давали подписку «о неразглашении». Словом, одним, вероятно, не хочется бередить свою совесть. А для других всякое напоминание о дороге Салехард-Игарка - прикосновение к незаживающей ране. Третьи, были и такие, обвинили газету и авторов в желании «погреть руки на модной теме».

Обидно. И несправедливо.

Тем дороже дружеские обращения, которыми начинается большинство писем: «Здравствуйте, дорогие товарищи!.. С уважением к вам...» И затем следуют новые фамилии, новые факты и уточнения. Новые, но столь же трагичные судьбы.

«Мне в 1947 году военный трибунал подарил 10 лет, - пишет В.Белкин из Тюмени. - Да плюс еще пять лет поражения в правах. А было мне всего 20 лет, когда попал я на станцию Абезь. У вас написано, что заключенным платили какие-то деньги.

Какие деньги? Кормили-то через день-два. Какие экскаваторы? Я прошел от Чума до Лабытнаног, вот этими руками колол камень, таскал на себе.

Хлеба и вправду давали по 1200 граммов, если дашь 150 процентов нормы. Но этого никто не мог сделать. Так что обходились пайкой в 800-1000 граммов, и то не всегда.

Механик Фокин рассказывал о штрафных колоннах. Но он - «с той стороны», и не знал, где штрафные. Могу напомнить. Я там был. Это 35-я, 53-я и 60-я по Соби. Вот где был ад. Хотя случалось и облегчение, как в 1948 году, когда мы строили аэродром для «хороших» начальников. Нам даже выдавали спирта по 75 граммов и банку консервов на двоих. Но начальники эти были далеко. Главное же наше начальство - начальник колонны и командир взвода охраны. Эти что хотели, то и творили. Конечно, убивали и блатные, но чаще стреляла самоохрана. Эти звери издевались, как хотели. И ведь давали же сволочам оружие...

А еще был лозунг на трассе: «У нас доходяг нет». Развод начальники и их подручные делали без того, кто придет последним. Его - больной или просто уставший - уже вели под руки в выемку... А что касается кладбищ, то я мог бы показать в тех колоннах, где был. Только у нас не взрывали могилы, а выгоняли с десяток заключенных и долбили ломами. Хоронили в одном белье, только к ноге привязывали бирку с номером личного дела...

Вот коротко, что удалось написать. Я помню все до мелочей, но сколько для этих подробностей потребуется времени...».

Подробности... Они нам кажутся страшней самой большой цифры, потому что позволяют примерить к себе, достаточно благополучному, чужую трагическую судьбу. Представить себя в морозную ночь долбящим землю для убитого товарища по несчастью и думать, что следующей ночью кто-то сделает это для тебя... А сколько воспоминаний эти подробности вызывают у бывших узников сталинских лагерей?


* * *

«Портреты на фоне тайги и тундры» побудили взяться за перо М. Ивановского[8 - История М.С. Ивановского подробно изложена во второй книге «501-й», см. стр. 75.], просидевшего по ложному обвинению пять лет, впоследствии реабилитированного. Но не о себе пишет бывший узник, не за себя болит его сердце. Над заключенными-женщинами, пишет он, издевались охранники и администрация. А ведь среди осужденных были и молодые, и жизнь брала свое. Иные из них, встречаясь с мужчинами, затем становились матерями.

В женских лагерях появились дети. Дети-заключенные... Дети, не имевшие вины, чей первый осмысленный взгляд видел колючую проволоку... Еще одна страница необъяснимой жестокости. Некоторые родительницы (преимущественно с бытовыми статьями) освобождались. Но не политические.

В 1952 году, утверждает М. Ивановский, таких женщин набралось около тысячи. Московское начальство распорядилось сгруппировать их в Салехарде. Назвали эту колонну - «Колонна дома матери и ребенка» (можно ли представить себе что-либо более изуверское - Р.Г.). Там же был и родильный дом. Находилось все это в Салехарде, на Ангальском Мысу, возле электростанции. И объяснили, что «руководство строительства N 501 проявило гуманные чувства к женщинам-матерям».

Поскольку выделенные помещения не годились ни под роддом, ни как место для рожениц с детьми, заключенному инженеру-строителю М. Ивановскому поручили реконструировать старые бараки.

Так продолжалось несколько лет. И только после смерти Сталина, после расстрела Берии и ликвидации 501-й стройки родившиеся в неволе дети впервые обрели свободу...

Встречаясь со многими людьми, через судьбу которых так или иначе прошло строительство 501-й, мы постепенно пришли к выводу: ничего не знали те, кто не хотел знать. А тот, чье сердце было открыто состраданию, тот видел и понимал проис­ходящее. Об этом написал из Сургута А.Иванов. В навигацию 1952 года он плавал практикантом-матросом в низовьях Оби на пароходе «Адмирал Нахимов». И вот однажды теплоход доставил в Салехард большой плот. Расчаливать лес привели заключенных.

«В то время мало кто знал о безвинно репрессированных, - гово­рится в письме. - Уверяли, что все они - власовцы, бандеровцы, «лесные братья» из Прибалтики, изменники Родины...».

Уже одно это должно было ожесточить сердце юноши. Помешать ему увидеть в оборванных, грязных, заросших «зэках» просто лю­дей. И вот когда он зашел к себе в кормовой кубрик перекусить, кто-то взглянул в иллюминатор.

-  Хлопец, дай кусочек хлеба, - шепчет человек.

«Дать - не беда. Но рядом часовой... Не знаю, как я набрался смелости и сказал:

-  Товарищ часовой, можно дать хлеба?

Тот отвернулся и небрежно бросил: «Дай!»

Открываю рундук, поспешно хватаю буханки хлеба, тушенку, сгу­щенку (только что выдали паек!), несколько пачек махорки и подаю в иллюминатор. Не забыть мне этих протянутых рук...»

«В 60-х годах, - пишет А.Зеленин из Октябрьского, - мое место работы было связано с Полуем, где проходит железная дорога. Я отлично знаю эти места. У вас отмечается, что вдоль реки нет ни одного кладбища. Это неправда. Именно около колонны «Полуй», между Чинги-Юганом и Танапчой, имеется кладбище. Запомнились фотогра­фии солдат-охранников, узбеков и украинцев. Там же, на Полуе, в бараке валялись неисправные машины «Зингер». Видно, колонна была женская...».

...Интересные подробности прошлых лет, которые вызвали из глубин памяти публикации «Тюменской правды», сообщили нам В.Комов и В.Глазков из Тюмени, Давыдова из Тобольска, В.Бардин из Заводоуковска, который, в частности, пишет: «сохранившиеся следы «мертвой дороги» - это страш­ное зрелище, которое осталось нам на память».






ПИТИРИМОВ, ИЛИ КРУШЕНИЕ МИФА

Среди части писем, которые поступают в наш адрес, четко прослеживается такая позиция. Да, при Сталине были репрессии, иногда и нарушения социалистической законности, возможно, расстрелы невиновных. Но зато при Сталине была твердая дисциплина, порядок на производстве, ответственность каждого...

Об этом написали Л. Хмелева из Упорово, Волосникова из села Падун Заводоуковского района. М. Ростовский из Тюмени одобряет проявленную Сталиным в послевоенные годы (о которых как раз и ведется наш рассказ - Р.Г.) «твердость характера, когда допущенный брак в работе, кража, бесхозяйственность карались тюрьмой, а то и расстрелом». «Великая цель оправдывала средства ее достижения», - солидарен с ними X. Валеев из Ялуторовска.

Ветеран войны и труда В. Рачихин требует «прекратить разнузданную деятельность писак всех мастей по поводу бывшего генерального секретаря ЦК ВКП(б) генералиссимуса И.В. Сталина, сделавшего для нашей Родины все, что можно было сделать, не щадя себя и других...»

Эту точку зрения поддерживает С. Дмитриева, ветеран труда из Тюмени («Все работали, не щадя себя, относились со всей ответственностью...»), Д. Капустина из Тюмени («Да, мы жили плохо, голодали, много работали, но мы не были рабами...»), А. Мялковский из поселка Луговой Кондинского района, Б. Каримов и другие...

Итак, точка зрения высказана прямо и недвусмысленно: вот при Сталине был порядок, потому что была требовательность, был спрос, потому что даже за опоздание «давали срок».

Верно. Требовательность была. И спрос. И что срок давали - тоже все верно.

Но был ли порядок? Порядок в том смысле, что затраты труда соответствовали результатам? Что спрос повышал ответственное отношение к делу?

Реальность это или миф?

Об этом могли бы нам рассказать, например, документы проверок финансово-хозяйственной деятельности исправительно-трудовых лагерей, датированные концом сороковых-началом пятидесятых годов. Подобные тем проверкам, какие в наши дни ведет Промстройбанк СССР.

Эка, куда хватил, удивится читатель. Там все-таки зона, колючая проволока, всемогущий Берия и его подручные. Кто насмелился его проверять и, более того, критиковать?

Все же, как удалось выяснить, в интересующий нас период существовало Салехардское отделение Промбанка СССР, которое возглавлял некий Питиримов. Наверное, он смог бы приоткрыть нам таинственную завесу над финансово-хозяйственной деятельностью 501-й? Вот если бы сохранился архив этого отделения!

Среди списков личного состава нынешнего Промстройбанка в Салехарде упоминаний ни о Питиримове, ни о его людях не обнаружено. Однако...

-  Этот архив существовал, - рассказывала Антонина Евстафьевна Адамова, начальник отдела промышленного комплекса Салехардского отделения Промстройбанка СССР. - В 1967 году я пришла на работу в пункт уполномоченного Стройбанка СССР. Пункт ютился в маленькой комнатке. И там лежали мешки с документами 501-й стройки. К каждому была привязана бирка. Помню титульные списки с фамилиями. Оклады, мне помнится, были значительные.

-  А где эти мешки?

-  Не знаю. По-моему, когда открылось отделение Стройбанка, мы эти мешки выслали.

-  Куда?

-  Куда-то в Тюмень... Я знаю, что дела у Питиримова принимал Журавлев, а у него - Хруль Алевтина Семеновна. Это она описывала документы 501-й стройки. Она, по-моему, живет в Тюмени.

Возвращаемся в Тюмень. Алевтина Семеновна Киреева (прежде Хруль) действительно живет в Тюмени. Она на пенсии. И, к сожалению, мало что могла добавить к рассказу об архиве. Питиримова не помнит. Но порекомендовала обратиться к Александру Петровичу Волегову, который в течение многих лет возглавлял областную контору Стройбанка СССР.

-  Александр Петрович, - спрашиваю я, - могли финансисты во времена строительства номер 501 нарушить, так сказать, экстерриториальность Главного управления лагерей железнодорожного строительства?

-  Ну, это едва ли. Считаю, что это было невозможно. Я в то время работал на такой же стройке на Сахалине, у нас допуска в зону не было. Банк не был вхож в лагеря. Но право проверки финансовых документов мы имели.

-  Куда же девался салехардский архив Промбанка?

-  Этим делом занимался я. Однажды звонит из Салехарда Хруль и просит приехать. Спрашиваю: в чем дело? Говорит, что по телефону сказать ничего не может, а просит взять Смелянчука и прилететь с ним. Работал у нас в конце 60-х годов Смелянчук, бывший кадровый «энкаведешник». Откуда-то из Хабаровска приехал... Прилетели мы в Салехард. В шестиметровой комнатке уполномоченного стоит железный сундук с огромным висячим замком, и еще инкассаторские мешки с печатями. Смелянчук посмотрел, относятся к «мертвой дороге». Я попросил его согласовать по инстанции: может, хоть трассовку можно сохранить? Нет, сказали, сжигай все к чертовой матери. Я бегло полистал папки, надписанные каллиграфическим почерком: документы, приказы Берии. В основном по строительству, не по лагерям. Сжечь так сжечь... Смелянчук отнес их в котельную Госбанка и все сжег. Наверняка, был составлен акт...

С самого начала работа была сформулирована контрастно: «501-я - легенды и факты». Но легенд пока что больше. Причем неприкосновенной остается самая главная легенда, в которую до сих пор верят многие, что 501-я стройка была образцом пусть подневольного, но ударного труда. Пусть методы были «не те», но ведь цель «благородная».

Приняв это за истину, мы должны допустить, что 501-я с ее жестким регламентом, который был еще более усилен колючей проволокой, вооруженным конвоем, множеством ограничений типа «шаг влево, шаг вправо считается побегом», что все это, столь близкое лагерям уничтожения, являло собой «величайший образец порядка»?

Утратив надежду найти старый архив Салехардского отделения Промбанка, обратимся к тому немногому, что осталось. К салехардской «папочке» с документами, относящимися к 501-й стройке. Среди них - бумаги, подписанные Питиримовым.

Прочитав их листок за листком, убеждаешься, что самые страшные рассказы о работе на этой стройке далеко не полно отражают действительность. Сохранившиеся фиговые листки так называемых «социалистических обязательств» только подчеркивали издевку над столь далеким и абстрактным, на взгляд строителей «мертвой дороги», понятием, как гуманизм.

Понятно, что в тексте все было «как надо». «В РЕЗУЛЬТАТЕ САМООТВЕРЖЕННОГО ТРУДА...», «КО ДНЮ СТАЛИНСКОЙ КОНСТИТУЦИИ ОТКРЫТЬ ДВИЖЕНИЕ ПОЕЗДОВ ОТ СТАНЦИИ НАДЫМ...»

И еще вот это:«ПРИНИМАЯ НА СЕБЯ НАСТОЯЩИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, КОЛЛЕКТИВ СТРОИТЕЛЕЙ ОБСКОГО ИТЛ (исправительно-трудового лагеря - Р.Г.) И СТРОИТЕЛЬСТВА N 501 СОЗНАЕТ ВСЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА БЕЗУСЛОВНОЕ ИХ ВЫПОЛНЕНИЕ, КАК БОЕВУЮ ПАТРИОТИЧЕСКУЮ ПРОГРАММУ В РАБОТЕ ВСЕГО КОЛЛЕКТИВА И КАЖДОГО РАБОТНИКА В ОТДЕЛЬНОСТИ...»

«Это» комментировать невозможно. Только отметим, что «КОЛЛЕКТИВ 501-Й СТРОЙКИ ВЫЗВАЛ НА СОРЕВНОВАНИЕ ВОСТОЧНЫЙ УЧАСТОК ТРАССЫ И ПРОСИЛ БЫТЬ АРБИТРОМ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕЙ ЖЕЛДОРСТРОЯ, ПОЛИТОТДЕЛ ГУЛАГА И ЦК ПРОФСОЮЗА РАБОТНИКОВ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ТРАНСПОРТА...»

Словом, все, как у людей. Как у свободных людей. Забегая вперед, скажем, что столь пышно оформленные обязательства на 1950 год не выполнены. Да и не могли быть выполнены. Об этом убедительно писал в своих докладах Питиримов. Вот несколько цитат из этих документов.

«НА ОСНОВАНИИ РЕШЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА СТРОИТЕЛЬСТВО 501 ФИНАНСИРУЕТСЯ БЕЗ ПРОЕКТОВ, СМЕТ И ПРОЕКТНОГО ЗАДАНИЯ, С ОПЛАТОЙ ВЫПОЛНЕННЫХ РАБОТ ПО ФАКТИЧЕСКОЙ СТОИМОСТИ...»_(11_августа_1949_года)._

Что это такое, думается, ясно. Сколько израсходовали (людей, материалов, инструментов), сколько сделали (бараков, насыпей, уложили рельсов), таков и план, такова себестоимость, норма... Иными словами, строительство получило от Совета Министров Советского руководства карт-бланш и пользовалось этим с немалой выгодой для руководства.

«ПО УПРАВЛЕНИЮ СТРОИТЕЛЬСТВА ИЗ 186 ЧЕЛОВЕК ПРОИЗВОДСТВЕННО-АДМИНИСТРАТИВНОГО ПЕРСОНАЛА ШТАТНОЕ РАСПИСАНИЕ ПРЕДУСМАТРИВАЕТ 124 ЧЕЛОВЕКА (67 ПРОЦЕНТОВ - ПРИМЕЧАНИЕ ПИТИРИМОВА) - «НАЧАЛЬНИКОВ», «ЗАМ. НАЧАЛЬНИКОВ», «СТАРШИХ» И «ГЛАВНЫХ ДАЖЕ ПРИ НАЛИЧИИ КРАЙНЕ ЗАВЫШЕННЫХ ШТАТОВ И СТАВОК ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА СОДЕРЖАТ РАБОТНИКОВ, НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫХ ШТАТНЫМ РАСПИСАНИЕМ, И ВЫПЛАЧИВАЮТ ОКЛАДЫ, ЗАВЫШЕННЫЕ ПРОТИВ ПРЕДЕЛЬНЫХ, УСТАНОВЛЕННЫХ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ_(11_августа_1949_года)._

Но, может быть, эти «завышенные оклады» компенсировались повышенным служебным рвением, заботой об интересах производства?

Как бы не так, свидетельствует Питиримов.

«БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ФАКТОВ, ИМЕЮЩИХСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ ОТДЕЛЕНИЯ ПРОМБАНКА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ, ЧТО СТРОИТЕЛЬСТВО... ДОПУСКАЕТ БЕЗХОЗЯЙСТВЕННОСТЬ В РАСХОДОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ И МАТЕРИАЛЬНО-ЛЮДСКИХ РЕСУРСОВ... ХРАНЕНИЕ СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ НЕ ОРГАНИЗОВАНО... СТОИМОСТЬ ПОЛОМАННЫХ И УТРАЧЕННЫХ ДЕТАЛЕЙ СПИСЫВАЕТСЯ НА СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА... ДОПУСКАЕТСЯ БОЛЬШОЙ ПЕРЕРАСХОД РАБОЧЕЙ СИЛЫ. ТРУДОЕМКИЕ ЗЕМЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ ВЫПОЛНЯЮТСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО РУЧНЫМ СПОСОБОМ ПРИ ПОЛНОМ ОТСУТСТВИИ СОВКОВЫХ ЛОПАТ...»

Отупляющая издевательская бессмысленность бесцельного, неэффективного труда убивала людей сильнее, чем цинга, побои, голод.

«НА МНОГИХ УЧАСТКАХ ОТСУТСТВУЮТ САМЫЕ ПРИМИТИВНЫЕ ПОДЪЕМНЫЕ МЕХАНИЗМЫ. ТЕ, ЧТО ИМЕЮТСЯ, ПРОСТАИВАЮТ 56 ПРОЦЕНТОВ РАБОЧЕГО ВРЕМЕНИ. ИМЕЮТ МЕСТО БОЛЬШИЕ ХИЩЕНИЯ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ И ВЕЩЕВОГО ДОВОЛЬСТВИЯ...»_(11_августа_1949_года)._

Полгода спустя Питиримов подписывает заключение по «годовому отчету управления Обского ИТЛ и строительства N 501 МВД СССР за 1949 год».

«ПЛАНИРОВАНИЕ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ, - ПОДЧЕРКИВАЕТ ОН, - НАПРАВЛЕНО ЛИШЬ НА СОЗДАНИЕ ИСКУССТВЕННОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ В ОТЧЕТНОСТИ... ПЛАНОВЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, КОТОРОЕ ОНО ПОКАЗЫВАЕТ В СВОЕМ ОТЧЕТЕ, НИ В КОЕЙ МЕРЕ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ».

Смеем думать, что в 1949 году это нимало не беспокоило ни ГУЛЖДС, ни МВД в целом. Проблема «кадров», мы уже об этом писали, тогда решалась росчерком пера. Долго ли ввести еще более жесткое наказание за малую трудовую провинность и пополнить редеющие колонны 501-й и других подобных строек-лагерей? И потому Главное управление лагерей железнодорожного строительства вынашивает новые планы, заглядывает в будущее.




«СПРАВКА

_для_окружного_комитета_ВКП(б)_

_Ямало-Ненецкого_национального_округа_

_В_начале_1950_года_в_Желдорпроект_МВД_СССР_поступило_задание_Министерства_представить_соображения_о_строительстве_железной_дороги_Ивдель-Обская_(или_Подгорная)_по_восточным_склонам_Урала._

_По_имеющимся_топокартам_нами_было_определено:_

_-_воздушная_прямая_ст._Ивдель_-_ст._Подгорная_-_750_км;_

_-_с_учетом_укладки_трассы_по_долинам_попутных_притоков_и_речек_установлено,_что_строительная_длина_будет_около_1000_км._

_Трасса_должна_пройти_с_расчетом_наибольшего_приближения_ее_к_предгорью_Урала,_по_долине_р._Лозьва,_затем_по_верховьям_р._Пелым,_по_верховьям_Северной_Сосьвы_и_ее_горным_притокам,_по_верховьям_р.Сына,_р.Войкара_и_притокам_р.Собь._

_Насколько_можно_судить_без_натурного_осмотра,_только_северный_участок_трассы_156-200_км_слабо_залесен,_а_на_остальном_протяжении_лесом_строительство_будет_обеспечено._Строительными_материалами_и_водой_трасса_обеспечена._

_Стоимость_этой_магистрали_порядка_3_миллиардов_рублей._

_Главный_инженер_Обской_экспедиции,_

_директор-подполковник_пути_и_строительства      (Жигин      А.Д.)._

_25_октября_1950_г.»._



Новая трасса Ивдель - станция Обская. 1000 километров на север по восточному склону Урала - «набросок» получается увесистый, порядка 3 миллиардов рублей (в ценах 1950 года). А небольшая справка о состоянии складов с одеждой позволяет оценить, как далеко во времени простирались планы этой организации. Например, в служебной записке заведующий промышленно-транспортным отделом окружкома ВКП(б) Висарев сообщает, что в складах было припасено белья для контингента в тысячу человек из расчета на... 20 лет.

Напомним: это данные 1950 года. Значит, система рассчитывала действовать и в 1970 году! Сколько же человек она должна была «перемолоть»? И еще: прикиньте, сколько в 1970 году было вам лично? Не для вас ли создавались запасы этих подштанников?

Ну, а как же использовалась даровая рабочая сила?

Питиримов пишет, что в 1949 году на земляные работы затрачено было 1 миллион 94 тысячи человеко-дней. А по нормам полагалось 450-500 тысяч.

Питиримов приводит пример о том, как вырабатывалась финская стружка (деревянная плитка, которая шла на кровлю - Р.Г.). В одном из подразделений ее заготовкой занимались 12 заключенных, которые имели лишь «два тупых топора и одну плохо разведенную пилу...».

Питиримов делает выводы:

«В 1949 году бесхозяйственность повлекла за собой непроизводственные затраты до 90 миллионов рублей...»

«В 1950 году фактическая стоимость строительно-монтажных работ на 37 процентов превысила плановую...»

Питиримов напоминает: «реальных мер к устранению недостатков строительство до сих пор не приняло». (Из докладной записки _от_29_мая_1950_года)._ «Строительство N 501 продолжает допускать удорожание стоимости строительства и бесхозяйственность в расходовании государственных средств». _(Апрель_1951_года)._

Но его не слышат.

Быть может, в тех, сожженных 20 лет назад бумагах были резолюции на докладных, какие-то заметки? Мы об этом никогда не узнаем.

Неизвестна нам пока судьба финансиста, еще в начале пятидесятых годов (вольно или невольно?) вынесшего приговор сталинско-бериевской системе подневольного труда. Благополучно ли он расстался с 501-й стройкой?

Так хотелось узнать о нем хоть что-нибудь, хоть какие-то личные подробности! Подумалось: управляющий отделением, наверное, должен быть членом партии? В партийном архиве запрашиваем личное дело на Питиримова. В одной из описей находим строчку:

«Питиримов Николай Иванович» и - казенный штампик на полях: «уничтожено».

- Видимо, он давно снялся с учета, - говорит Наталья Даниловна Радченко, научный сотрудник архива. - Надо искать в поименных списках городской партийной организации.

...Наконец-то! В розовой школьной тетрадке, в списках Салехардской городской парторганизации удалось обнаружить сведения о Питиримове.

Приводим их полностью.

Питиримов Николай Иванович, год рождения 1920-й, русский, служащий, образование - неполное среднее. Член ВКП(б) с 1948 года. Должность - управляющий отделением Промбанка СССР.

Пока это все, что нам известно.




ПИСЬМА



Не покидает ощущение, что блуждаешь в потемках по лабиринту с то и дело гаснущим фонариком.

Похоже, что оборвалась и ниточка с Питиримовым. Был человек на виду, его знали многие финансовые работники, а они, как известно, отличаются долгожительством. Но кого мы ни спрашивали, ответ был один: «Кажется, вспоминаю, но куда девался - неизвестно...».

Честное слово, если бы не письма, давно бы опустились руки. А с письмами происходит что-то непонятное. Наши репортажи публикуются в газете почти два месяца. Можно предположить, что тема надоела читателю. Но вдруг повалили сообщения.

Мы предполагали, что в таких острых и больных вопросах общественное недоверие оттаивает медленно. Что те, кто прошел эту трассу, кто выжил, избегают воспоминаний о ней, что многолетний страх удерживает их от откровенности.

Предположения оказались верны. Вот что пишет из Ханты-Мансийска Валентина Егоровна Кайгородова, библиотекарь рыбокомбината:

«На комбинате работает ветеран войны и труда, который был на этой стройке. Он до сих пор не рассказывал никому об этом, даже своим детям. Но после ваших сообщений в газетах он поделился со мной. Если вас что-то еще интересует, то он согласен помочь...».

Однако не всем это нравится. Вот и Н. Ионин из Тюмени спрашивает: «Зачем вы, дорогие товарищи, не будьте в обиде, роетесь в этой помойной яме? Я сам сидел по Указу от 1940 года за прогул. Я там видел блатных. И по «58-й», и от «седьмого-восьмого...», и разных преступников нашего времени. Я знаю, что такое «58-я» и ее клиенты. Они сидели правильно. Хорошо, что миновали расстрела. Я знаю, что они Советскую власть ненавидели. А в то время в лагерях жизнь была на выживание. Принцип был такой: «ты умри сегодня, а я завтра». Я и тогда Советскую власть любил. И люблю. За ошибку, которую я совершил, наказание считаю справедливым в такое трудное время. И все, кто сидел, все они шли на свои преступления сознательно, хотя всего этого можно было миновать. А Сталина не трогайте...»

Надо ли комментировать это письмо? Надо ли отвечать еще раз тем, кто говорит, что не надо ворошить прошлое? Поверьте, не любопытство заставляет нас раскапывать «помойную яму» истории. А стремление понять нас, наш народ, нашу страну, для того, чтобы не повторился кошмар. Чтобы нашим детям и внукам не пришлось вот так же, с отвращением, разгребать то, что оставим на земле мы. Поэтому Николай Лукич Ионин, призывая нас сосредоточиться на сегодняшнем, не прав. Ведь мы именно о сегодняшнем пишем. Даем сегодняшние оценки прошлому... В этой работе нас поддерживает и очередное письмо, подписанное просто: «Студентка Ирина».

«Миленькие, спасибо, большое вам спасибо за правду о «мертвой дороге». Я родилась в Надыме, когда вокруг города еще стояло несколько ветхих строений. Я прожила там 17 лет и ничего не знала. Благодаря вам я узнала так много важного, связанного с моим родным городом... Вы начали большое дело, но главное еще впереди. Желаю вам выдержки, терпения, настойчивости и неугасимой жажды правды и справедливости...»

...Неутомимой жажды справедливости? Справедливость - жестокая штука. Милая студентка Ирина! В том же письме она пишет о своем восхищении бывшим заключенным 501-й... Аполлоном Николаевичем Кондратьевым. Да-да, тем самым, который встречался нам на одной из первых страниц этого рассказа. Он жив, ему 91 год. Но какие бы добрые слова ни находила Ирина для него, ореол мученика к его голове не подходит.

Но - в сторону эмоции. Вот сведения, которые мы почерпнули из официальных источников.

Кондратьев Аполлон Николаевич. Родился в 1898 году в Петербурге. В 1916 ушел на фронт вольноопределяющимся. После революции примкнул к белому движению. Участник корниловского «ледяного» похода - 1918 год. В звании поручика сражается против красных войск в армии Деникина. В 1920 году, при эвакуации белых из Крыма, Кондратьев остается в России. С 1921 по 1924 год служит в Красной Армии, в 4-й тяжелой арт-группе. После демобилизации он работает, учится (специальность: техник по строительству дорог), снова работает. Война застает его на Кавказе. Получив повестку в военкомат, Кондратьев скрывается в горах.

Летом 1942 года, когда фашисты подошли близко, он переходит линию фронта, является в штаб горной бригады и предлагает свои услуги. Он, специалист-дорожник, чертит подходы к Клухорскому перевалу[9 - «...На перевалах центральной части Главного Кавказского хребта противнику удалось захватить Клухорский перевал и создать угрозу прорыва к Черному морю и в район Кутаиси...» «Великая Отечественная война», Москва, 1970, стр. 164.].

За эту «услугу» получает вознаграждение - 1 ООО рублей. Продолжая числиться в штабе бригады чертежником, Кондратьев, по его показаниям, консультирует строительство мостов через горные реки.

Заболев, лечится в госпиталях - в Джанкое, Виннице, Соколово (Польша). Затем оказывается в Терской казачьей части, сформированной бывшими белыми офицерами. Кондратьев - адъютант бывшего корниловца, полковника Кулакова. Полковник собрал среди казаков миллион марок и вручил их лично Геббельсу... Затем казачьи части пере­брасываются в Хорватию, против партизанской армии Тито.

Конец войны. А.Н. Кондратьев вместе с полковником Кулаковым аре­стован органами контрразведки СМЕРШ в Вене. При аресте у Кондратьева изъята справка о добровольном вступлении в немецкую армию, бронзо­вая медаль. Трибунал приговорил его к 10 годам. Так оказался в Надыме А.Н. Кондратьев, где он и жил долгие годы...




СВИДЕТЕЛИ

«Вопросы. Много вопросов», - словно продолжает разговор письмо А. Брандиса, члена КПСС с мая 1953 года, пенсионера из села Сосьва Березовского района. После окончания Свердловской гидрометшколы он с 1949 по 1953 год работал на строительстве N 501 и N 503. Был начальником метеостанции.

«На некоторые вопросы и ответа нет, - пишет А. Брандис. - Сохранились ли научные архивы? Ведь я сам их запечатывал и сдавал в секретный отдел строительства. Я-то сумел уйти из МВД по сокращению штатов. А об окончании строительства нам было сообщено: такой приказ Берии. Что же, теперь и архивов не осталось. Можно, конечно, писать, как у Ажаева в «Далеко от Москвы», где все - добровольцы, а не какие-то там зэки. А у меня осталась в памяти такая бесправность людей перед власть имущими... Но это не так просто, чтобы тот, кто остался в живых и не заинтересован скрыть правду, честно рассказал вам обо всем в подробностях...».

«Мертвый хватает живого» - есть такое выражение. Вот и «мертвая дорога» еще держит в своих цепких лапах людей, давным-давно по закону освободившихся от нее. И только сейчас, возможно, благодаря и нашему неторопливому и многословному рассказу, оттаивает чья-то душа.

Ледяной камень, все эти годы лежавший на сердце, растает ли, когда человек наконец-то выговорится? Будем надеяться. Во всяком случае, один пример нам уже известен. М.Ивановский, о котором мы уже упоминали, сообщил, что он пишет «небольшие фрагменты-черновики воспоминаний о заключении».

Мы знаем, что в Москве работает комиссия по сооружению мемориала в память о жертвах сталинских репрессий. Читатели считают, что памятный знак должен быть установлен и тем, кто погиб на 501-й стройке.

«Наша гражданская совесть, - пишет шофер из Нижневартовска Ю.Баранов, - требует, чтобы такой памятник существовал. Его надо поставить в Лабытнангах на железнодорожном вокзале, построенном руками заключенных, чтобы этот камень или монумент постоянно напоминал о тех, кто навсегда остался лежать среди каменных осыпей Полярного Урала или в вечной мерзлоте тундры».

«Еще не сгнили бушлаты. Их мерзлота Заполярья хранит», - пытается переложить свои чувства в стихотворные сроки Ю.Баранов. А один из бывших строителей «мертвой дороги» - тюменец Лебедев, до сих пор жалеет, что она была брошена. Он уверен, что если бы «была дорога, мы жили бы лучше».

Письма о «мертвой дороге», так мы называли отклики на газетные публикации о строительстве N 501. Мы имели в виду конкретную стройку - Салехард-Игарка. А наши корреспонденты этими двумя словами обозначили каторжный путь, которым прошли они сами или их близкие, кто в тридцатые, кто в сороковые годы.

«В 1945 году военный трибунал за пять минут вынес мне приговор - 10 лет да плюс шесть лет поражения в правах... Попал я на Печору, чуть там не умер от пеллагры. А потом вместе с другими заключенными отправили на Сейду, где тогда стояла единственная палатка. Вышел какой-то начальник, сказал: «Вы прибыли первые. Будем строить железную дорогу». После печорского ада нам сначала показалось нормально: хлебушка дают и приварок из крупы. Воришек и сук нет, на колонне одни мужики-работяги. Копали траншеи, делали насыпь, но это длилось недолго, стали поступать этапы. Сперва блатные, эти, конечно, не работали, а потом - суки. Началась резня. А начальство нарочно сводит их друг с другом. Я был на фронте танкистом и рукопашную видел только в бинокль. Но тут было почище...

Пошел я по трассе. Там на 501-й каждый второй колышек с надписью: такая-то колонна, это был мой колышек. Только на станции Собь задержался на полгода, а в остальных с моим формуляром - месяц-два-три, больше не держали. Дважды переезжал через Обь. Как сейчас вижу: из-под снега черная вода выступает, а за спиной, на безопасном расстоянии - конвой.

И всюду произвол, побои. За все. Если из палатки не вышел до звонка, тебя уже ждут приспособленцы - суки. И у каждого в руках березовая палка, с трех сторон буквы: «К.В.Ч.». Это значит - культурно-воспитательная часть. И вот этой «культурой» нас наказывали и в зоне, и на работе. Идешь на работу, за громкий разговор или за другую мелкую провинность конвой всех кладет в грязь. И держит сколько хочет - это его воля и власть его. На работе конвой обозначает запретную зону и, выбрав неугодного заключенного, посылает его за дровами на запретку. И тут же прикончит... (Правда, у нас это редкостью было). Понятно, что заключенные умышленно рубили себе пальцы и делали различные мастырки. Я сам как-то ночью разрезал палатку и высунул кисть руки, чтобы обморозить и освободиться по комиссии. Но ничего у меня не вышло, остался с рукой и в неволе...

...Многое вспоминается. Как приезжала комиссия, неопытные заключенные жаловались, а потом попадали в руки надзирателей... Как охрана на вышках передавала пост: «Врагов народа сдал! - Врагов народа принял!..» Остался в живых. Повезло...

_ОСИПОВ_САВЕЛИЙ_МАРКОВИЧ,_Г._ТЮМЕНЬ»_



«В 1944 году в городе Архангельске открыли драматическую студию. На экзаменах я читала монолог Луизы из «Коварство и любовь» Шиллера. Когда я читала слова «Шесть лет я провела в слезах», голос мой дрогнул, по щекам потекли слезы... Меня приняли...

В феврале 1945-го я стала мамой. А в сентябре 1946 была арестована, как «шпионка» двух разведок - английской и американской. Четыре месяца просидела в одиночке. И хотя я ничего не подписала, несмотря на пытки, военный трибунал по статье 58-10 осудил меня на... шесть лет и отправил в лагеря. Я любила театр. И после работы на лесоповале я шла в КВЧ и готовила номера к праздничному концерту. Только на сцене я забывала о неволе.

Создался театральный коллектив, и мы поставили пьесу Островского «На бойком месте». Я играла роль Аннушки, а Евгению - бывшая студентка института физкультуры из Минска, заключенная Тамара Веремейчик. Спектакль прошел с большим успехом. Когда я бросила в зал слова из пьесы: «Виновата ли я, что у нас на каждом шагу Иуду встретишь, который тебя надует, а сам тут же продает ни за грош», - я вкладывала в них всю силу моей истерзанной души.

Мы выступали с огромным успехом в лагерях. А потом была 501-я стройка, 64-я колонна, 310-я, 311-я, 313-я...

Вскоре на меня пришел наряд из Салехарда, и меня с конвоем привезли в театр. Актеры театра жили в доке, в клубе, с ними жил один надзиратель. Репетировали в клубе, в центре города. Руководителем театра был композитор Зиновий Бинкин. Ходили мы на трассу с концертными программами. Пели:



_ПУТЬ-ДОРОГА_НА_ИГАРКУ._
_НЕ_СТРАШНА_НАМ_ЛЕДОВАЯ_АРКА._
_УМИРАТЬ_НАМ_РАНОВАТО,_
_ЕСТЬ_У_НАС_ДЛЯ_СТРАНЫ_ДЕЛА..._



В качестве конферансье ездила с духовым оркестром по всей трассе до Ермаково. Так я прошла весь путь от Печоры до Надыма, и не только в театре, но и как строитель дороги. Была в лазарете на Полуе. Знаю, что между Янги-Юганом и Танапчой было кладбище, куда ночью из лазарета увозили покойников. Освободилась я из лагеря «Красный камень». Это на 206-м километре.

501-я стройка была гигантская. И очень жаль, что она превратилась в «мертвую дорогу».

_ВАЛЕНТИНА_ИЕВЛЕВА-ПАВЛЕНКО._ВЛАДИМИРСКАЯ_ОБЛ.»_





«Я читаю в газетах мнения, что при Сталине был порядок и дис­циплина. Я из поколения, которое выросло при этом порядке. Что он дал мне и моей семье?

Тридцать седьмой год - отца увез «черный ворон». Мать осталась с пятью детьми, без работы, без квартиры, без средств к существо­ванию. Старшей из нас было 14 лет, младшей - полгода. Я низко кланяюсь нашей матери-мученице, она смогла сохранить жизнь всем нам пятерым. Светлая ей память! Она не дожила до тех дней, когда мы узнали правду о прошлом. Как горько досталось моей матери, как она искала мужа, чтоб убедиться, действительно ли он «враг народа».

Нас всех «приютил» детский дом, дом малютки, и опять с боль­шим трудом она нас собирала. А разве забудешь тот детдом, где мы были ущемлены во всем - дети «врага народа».

Нам еще повезло, отец был реабилитирован перед страшным сорок первым... Но с Колымы нелегко было вернуться, да он и не торо­пился. Вернулся, много пережив, отвыкнув от нас, и мы росли без него. Так получилось, что он там нашел себе подругу по несчастью, у которой муж работал в НКВД в Москве. А когда он «исчез», жена его искала до тех пор, пока ее в летнем платьице самою не забрали на Колыму. Она была реабилитирована и вернулась в Москву. Задол­го до перестройки она рассказывала о прошлом, что сейчас читаю в газетах и журналах.

Была в моей жизни и 501-я. В 1948 году я поехала в Абезь, где отец работал вольнонаемным. Я тоже начинала там работать, а поз­днее с мужем жила в Салехарде. Работая в управлении строитель­ства, я по молодости не понимала, почему так много людей за колю­чей проволокой. А когда меня перевели в спецотдел, я смогла про­честь дела тех, кто сидел по 58-й статье. Знала и досрочно осво­божденных, кто работал за зоной. Какие благородные и человеч­ные это были люди, отбывавшие срок рядом с безжалостными убий­цами...

Что еще помню? Помню, как в 47-м или 48-м году меня не приня­ли в техникум, пятно дочери «врага народа» долго сохранялось за мной... Еще мне хотелось бы добавить, что такую же дорогу строи­ли, а потом бросили под Архангельском, в селе Патрикеевка... Изви­ните за небрежность, это от волнения.

_С_УВАЖЕНИЕМ_К_ВАМ,_СВЕТЛАНА_ИВАНОВНА_ШИЛЬНИКОВА_(ФИРСОВА),_Г.СУРГУТ»_



Письмо за письмом... Трагедия за трагедией. Им нет конца. Им нет числа...



«Кто мне ответит, чем и кому помешали моя мама Дублицкая Анна Спиридоновна и ее родная сестра Дублицкая Татьяна Спиридоновна - простые труженицы? Две молодые женщины, без суда и следствия «приговоренные» в 1937 году к десяти годам лишения свободы и отсидевшие, как говорится, от звонка до звонка. Сломаны две жиз­ни. А сколько унижений пережито за эти 10 лет... «Там » было такое детское наказание»: ставили на колени и заставляли стоять сутки...

Не из-за этих ли десяти лет мама умерла так рано, а у тетушки всю жизнь болели колени, а сейчас суставы вообще не работают? Можно приехать и посмотреть справку о реабилитации, маленькую бумажку, выданную в обмен на десять лет потерянной жизни. А за­одно заглянуть в глаза Татьяне Спиридоновне и объяснить ей, что если бы она не отсидела в лагере десять лет, то не было бы постро­ено у нас социализма. Так утверждают некоторые...

_В._ДУБЛИЦКИЙ,_ИНЖЕНЕР,_40_ЛЕТ,_Г._ТЮМЕНЬ»_



«Мой отец, Фатхуллин Халил Гатаулович, 1904 года рождения, был арестован ночью 2 сентября 1937 года... В то время в деревне Кин­дер Нижнетавдинского района арестовали многих мужчин, которые более-менее были грамотными. Все они как будто канули в воду. Мы отца искали. И мама ждала его до последнего своего дня, она уже 11 лет как умерла. На запросы отвечали разное: то осужден на 10 лет, то осужден пожизненно, то умер в 1945 году 11 апреля... Мы не верили и продолжали искать...

23 апреля 1988 года я получила ответ, что он расстрелян еще 15 октября 1937 года... А арестован по доносу. Мне назвали фамилии - Альшин И., Садыков Е., Натфуллин Г., Варакшин Ф., Алексеев Ф., Краснов А., Савинков 3.

15 апреля 1988 года, написано в ответе, Фатхуллин Х.Г. полно­стью реабилитирован... Как я горько плакала, когда получила от­вет, не только бог, даже весь мир услышал.

Татар, которые донесли на отца, я хорошо знаю. Они так бес­сердечно и прожили. А к тому же были совершенно неграмотны.

Я буду очень благодарна, если вы хоть одним словом напишете о моем дорогом отце. Он для меня воскреснет, буду считать, что я ему отдала свой долг...

_ФАТХУЛЛИНА_(ГАВРИЛОВА)_ФАРЗАНА_ХАЛИЛОВНА,_Г._ТЮМЕНЬ»_




ПОСЛЕДНИЙ НАЧАЛЬНИК

Многие читатели задают вопрос: как могло случиться, что стройку бросили?

Эту гигантскую стройку, растянувшуюся на полторы тысячи километров вдоль Полярного круга? Уложив миллионы кубометров грунта в тело насыпи? Уложив сотни километров рельсов? В буквальном смысле слова уложив в безымянные могилы тысячи, а может, и десятки тысяч людей?

Вероятно, имеются на этот счет и какие-то документы в далеких, скрытых от нашего глаза архивах. Но мы получили возможность спросить об этом у непосредственного участника событий. Это Александр Дмитриевич Жигин, военный инженер, последний начальник строительства N 501.

Ему за 85 лет. Он живет в Москве. Надо ехать до конечной станции метро «Преображенская площадь», потом долго-долго автобусом, потом подняться на второй этаж и позвонить в дверь, которая открывается в прошлое.

В маленьком домашнем кабинете А.Д. Жигина хранятся уникальные документы. В частности, чертежи и другие бумаги строительства БАМа, первого, еще довоенного периода. И документы 501-й стройки.

-  Их когда-то приговорили к сожжению, - хозяин любовно гладит темно-синие « казенные» корешки. - Нет, не из соображений секретности. Просто здание архива МПС около метромоста перестало все помещать. А мне удалось спасти это от костра.

И вдруг показалось, что трасса 501-й - руганная, презираемая и проклинаемая многими, для А.Д. Жигина - это Дорога! Вы бы слышали, с каких восторгом он говорил о технических задачах, которые удалось решить... О поставленных на мерзлоте зданиях, которые сохранились в Салехарде до сих пор... Об уникальных мостах на линии Чум-Лабытнанги.

-  Это замечательное сооружение, - повторяет он. - И мы, комсомольцы, коммунисты, работали там по велению сердца.

Да, надо повторить, что Александр Дмитриевич - инженер, не «лагерник», хотя на его плечах были те же погоны МВД.

-  Я с 1934 года, нет, пожалуй, даже раньше, работал с заключенными. Выбирал тех, кому можно доверить пилу, топор и ружье. Чаще брали осужденных по 58-й статье, которые не украдут, не зарежут. Мы вместе шли в маршрут, спали в палатках. Вся-то разница, что после маршрута они возвращались в лагеря, за проволоку, а я к себе.

-  Однако есть и другая разница: вы-то в тайгу, в маршрут - по доброй воле...

-  По приказу! - Жигин вскидывает голову.

-  Пусть по приказу. Но вы и сейчас гордитесь, что делали великое дело. А чем мог гордиться ваш напарник-заключенный?

-  Может быть, - говорит Александр Дмитриевич после паузы, - может быть, вы и правы.

И все-таки наш хозяин упрямо возвращался к своей теме. Он утверждает, что это было «очень выгодное строительство».

-  Вот рельсы. За все годы мы получили из госзапаса только два километра новых рельсов. Остальные достались от немцев. Может быть, вы не знаете, но они при отступлении цепляли к паровозу особый плуг и на скорости 42 км в час сдирали рельсошпальную решетку, завивая ее в спираль. Вот эти «спирали» привозили на нашу стройку. Мы в Салехарде на Мостострое сконструировали сварочный поезд и вырезали эти рельсы. Иногда получались куски по 5-7 метров, иногда только метровый отрезок удавалось выбрать.










-  Но ведь эти рельсы сделали дорогой люди.

-  Конечно, я вообще-то изыскатель, работал в Желдорпроекте. Непосредственно со строительством 501-й столкнулся в 1951 году, когда меня из проектировщиков назначили сразу главным инженером к Самодурову. Любопытная, надо сказать, личность. Образование маленькое, но - начитан. Фигура, как у Котовского. Чистокровный «эмвэдэшник», то есть человек, специально подобранный для руководства таким строительством, где основной состав - заключенные. Что это значит? Попробую охарактеризовать этот тип людей. Замкнутый. С обширной памятью. Способен вести совещания любого уровня, имея минимальный заготовленный конспект. В частности, Самодуров, вышедший из лейтенантов в начальники строительства, был очень скрытен и самолюбив. Грубияном не был, но если ему требовалось, доказательно перечислял все ваши ошибки и мог стереть в порошок.








_САЛЕХАРД,_1950_Г._ИЗЫСКАТЕЛИ_С_501-Й_, _КРАЙНИЙ_СЛЕВА_А.Д._ЖИГИН._



От злой воли этого человека зависели судьбы «70 тысяч мужчин и женщин, что, одолеваемые кровожадным гнусом, катали тачки, вгрызались кирками в скованную вечным льдом землю...».

70 тысяч - эта цифра называется в книге В.Ламина «Ключи к двум океанам», откуда взята цитата. (А в питиримовских отчетах есть справка о перевозках по дороге-новостройке. Так там указано, что в 1948-49 годах перевезено 62 тысячи «пассажиров». Можно догадаться, какие были «пассажиры»)[10 - Официальные данные о числе з/к см. в Приложении, стр. 285.].

- Заменяемость была пять-семь тысяч в год, всего, по моим подсчетам, сменилось тысяч шестьдесят. А когда ликвидировали строительство, оставалось 28 тысяч заключенных. Отношение к нам, т.е. к нашей стройке, было несправедливым. Сколько раз случалось, забирали хорошую колонну, мужскую или женскую, и отправляли к Барабанову, на Волго-Дон. Это уже потом мы окрепли, научились требовать от министра, чтобы не присылали таких, кого надо только караулить. А сначала к нам прислали, помнится, женщин из Воронежской области, тех, кто собирал колоски. Получали они, как правило, пять лет. За что? За то, что увидит «писатель» и шлет бумагу: «Ослабляет обороноспособность Советской Родины». Таких прибывали десятки эшелонов - «за огурцы», «за капусту». Попадали за прогулы, за драку. А у нас - дефицит в рабочей силе, давай к нам. А политические - работники были золотые, ответственные. Что ни поручи, сделают. Машину не бросят.

И Александр Дмитриевич вспоминает «случай». Работал на экскаваторе «профессор» (заключенный действительно был на воле ученым). Статья самая знаменитая - 58-10. Зима. Наткнулся экскаватор на мокрый песок и стал, а смена кончается. Конвойный настаивает: пошли в лагерь! Просто за ворот берет - пошли!

«Профессор» возражает: нельзя бросать экскаватор, он, если вмерзнет, то до лета простоит! Дошло до главного инженера Жигина, он позвонил заместителю начальника строительства по особому отделу Бурдюку и договорился, чтобы заключенного оставили у экскаватора до утра. С трудом договорился, так как время пребывания КР (контрреволюционера - Р.Г.) вне лагеря четко регламентировалось.

Экскаватор спасли. А Жигин и Бурдюк долго еще получали от начальства упреки в «излишнем доверии к КР»...

Любой технический вопрос из истории строительства для А.Д. Жигина не составляет труда. А в остальном? Неужели за техническими проблемами он не видел ужасов каторги?

-  Ни разу не видал мертвого заключенного, хотя был на стройке день и ночь. Может, это шло по «лагерной части»? - размышляет он. - По линии полковника Лойдина? У него велись все формуляры. В двух вариантах. Один - полная история «зэка». И второй особо - для 58-й статьи. Не замешан ли? Не ведет ли переписку, в которой жалуется на советскую власть?

-  А много ли было с этой статьей?

-  Если считать всех, а кроме «чистых» строителей мы имели подразделения, которые в Белоруссии заготовляли сено для двух тысяч наших лошадей, да в Тюмени находился филиал снабженческих организаций ГУЛАГа... Так вот, если считать всех, то осужденные по указам, за служебные, за хозяйственные преступления и, конечно, уголовка, они составляли до 80 процентов, остальные - КР.

-  А те, кого посадили за колоски, за опоздания?

-  Эти тоже входят в 80 процентов. И военные, которые были в плену.

-  В побеги уходили они?

-  Побеги? - Жигин задерживается на минуту, у него свое течение этой истории, свой поток, я, получается, его слишком резко «поворачиваю» в русло своих интересов. Но вспомнился и побег. (Наверняка таких побегов было несколько - Р.Г.).

...Этот побег из карьера «Красный камень» совершили заключенные 206-й колонны, стоявшей в 30 км от станции Обская. Бывшие офицеры, считая себя несправедливо осужденными, дерзко разоружили охрану.

Группа из 42 человек взломала склад, взяла палатки, одежду, продукты, лыжи и пошла вдоль насыпи несостоявшейся стройки в сторону Мыса Каменного. Их сначала искали южнее, потом вызвали авиацию и нашли. Летчик сбросил им вымпел с ультиматумом, а для убедительности - пару гранат. Группу вернули, арестовали, потом судили.

(Совершенно фантастическое письмо пришло почему-то из Калуги, очевидно, бывшие узники поддерживают до сих пор связи между собой, прислали и вырезки наши из «Тюменской правды».

«Авторам публикаций о 501-й стройке. Есть малоизвестные страницы истории стройки - восстание, о котором я знаю только в общих чертах. Весной и летом 1951 года в БУРе (барак усиленного режима - Р.Г.) 4-го лаготделения особого режимного лагеря - Речлага находился заключенный Мехти, попавший к нам с 501-й стройки. О нем шептались, что на воле он был Героем Советского Союза, осужден на 10 лет по 58-й. Он был одним из руководителей восстания на 501-й, после неудачи получил «довесок» - 25 лет. Куда этапировали потом Мехти (не исключено, что это не фамилия, а имя) - я не знаю...»)










Еще до встречи с А.Д. Жигиным мы вчитывались в документы, искали причины, по которым стройка так внезапно была остановлена. Но все авторы сообщали об этом как о свершившемся факте. И только.

Примерно так: «В 1953 году Сталин умер, стройка была брошена...» Вроде бы строить перестали лишь из-за смерти Сталина. Думалось нам, что совпадение тут есть, но лишь во времени, не в мотивах.

Да, амнистия 27 марта 1953 года освободила большое число уголовников. Но вряд ли она могла серьезно «подорвать» людские резервы 501-й. (Кое-кто из историков полагает, что массовая амнистия преступников нужна была Берии для дестабилизации обстановки в стране, чтобы на этой волне прийти к власти). А действительная реабилитация началась гораздо позднее...

Мы предположили, что для страны, только что вышедшей из войны, «великие стройки коммунизма» могли оказаться непосильным экономическим бременем. Тем более, что и другие, как 501-я (мы уже цитировали документы), тоже могли строиться без проектов и смет. По фактическому расходу. И могли продолжаться только под нажимом. А когда «недреманное око» закрылось, пришло время считать. И счет этот вынудил от какой-то из «великих» отказаться. Отказались, предположили мы, от той стройки, экономический эффект которой представлялся наиболее сомнительным, терялся в туманной дали...



Неожиданно для нас А.Д. Жигин принимает эту версию.

-  Конечно, конечно! Экономика сказала свое слово! Тут и Волго-Дон, и другие стройки, более реальные в жизни. И Братская ГЭС, и Иркутская...

-  Но ведь рабочая сила была бесплатная?

-  Вы не правы, она была очень дорогая. Мы на этой стройке могли бы обойтись десятью тысячами комсомольцев, а нам потребовалось 60 тысяч заключенных. Такой режим создали в стране, посадили столько людей, надо было их чем-то занять...

-  Как происходила ликвидация строительства? Был ли приказ Берии?

Александр Дмитриевич помнит дату, цифру, подробность. Да и документы под рукой. Итак, легенды вновь должны уступить место фактам.

25 мая 1953 года стройка была передана в МПС. Самодуров, узнав об этом, из очередного отпуска не возвратился. Начальником строительства назначен А.Д. Жигин. Вскоре пришла телефонограмма со ссылкой на совместный приказ МВД и МПС (на стройку он не поступил). Смысл: составить смету на консервацию строительства. По прикидкам, консервация выходила дорогая: только охрана готовых и неоконченных объектов «стоила» 100 миллионов рублей в год (в старых ценах).

Затем нарочный доставляет новый приказ. Вопрос о консервации снят, приступить к ликвидации. «Жигина А.Д. назначить уполномоченным МПС по ликвидации строительства N 501».

«Я полагаю, - писал много лет спустя А.Д. Жигин в своих предложениях по восстановлению «мертвой дороги», - что министр Б.П. Бещев из ведомственных соображений добился решения о ликвидации управления строительства и всех его подразделений».

Что, собственно, было ликвидировано?

Немало. На 1 января 1954 года было построено 800 км железной дороги из общей длины 1500 км. Общие затраты на строительство превысили четыре миллиарда рублей. (Здесь и далее - в тогдашнем масштабе цен).

При ликвидации реализовали оборудование, механизмы (в том числе продали и знаменитые железнодорожные паромы) на миллиард рублей. Около миллиарда рублей стоил переданный по балансу участок дороги Чум-Лабытнанги.

Итого?..

Трудно писать такие цифры, но приходится: на балансе МПС осталось примерно 2,2 миллиарда рублей затрат как «неоконченное строительство».

Все сооружения магистрали от границ Салехарда до границ Игарки были брошены наследниками 501-й - управлением Печорской дороги - без охраны. Свидетели пишут, что до сих пор еще в заросших тайгой депо стоят оранжевые от ржавчины паровозы...

Все, что невозможно было увезти или оставить, уничтожалось. 2000 лошадей по санитарным нормам нельзя было вывез­ти на большую землю. Их просто перестреляли.

...Погружаясь в историю «мертвой дороги», мы встречались с самыми разными людьми. И должны сказать открыто, что было среди них немало честных специалистов своего дела. Мы пытались понять: как могли они сосуществовать с этой стройкой? Как могли мириться с нею? Дышать одним воздухом?

А.Д. Жигин видит свою жизнь, как честное исполнение служебного долга. Он с гордостью показывает альбом, подаренный к юбилею сослуживцами, такими же, как и он, беззаветными изыскателями, военными инженерами, строителями железных дорог. Разве ж они виноваты, что дело их жизни, их любимая профессия была полностью поглощена «фирмой» Ягоды, потом Ежова, потом Берии? (Вспомним прекрасных героев «Территории» Олега Куваева - та же история!).

В том памятном альбоме были даже стихи. Самодельные, но искренние:



_Мы_жили_дома_очень_мало._
_Виной_профессия_была._
_Нас_МВД_куда_попало_
_Бросало_к_черту_на_рога._
_И_выбрали_нам_край_нежаркий,_
_Сначала_Абезь,_а_за_ней_
_Явилась_Салехард-Игарка,_
_Но..._ездить_не_пришлось_по_ней._
_Так_мертвою_дорога_стала._
_Засыпала_пурга_пути._
_И_поколенье_уезжало_
_В_надежде_снова_к_ней_прийти..._
ВОТ ОДНА ТОЧКА ЗРЕНИЯ.



Есть и другая. Ее высказывают люди, которым немало досталось в те лихие годы.

- Жигин должен был подать в отставку. Как честный человек...

Кто прав? Винить время? Или согласиться, что выбора не было, что оставалось одно - делать свое дело, закрыв глаза на все, что было вокруг?

А.Д. Жигин добавил сомнений, рассказав историю одного из начальников ГУЛЖДС. На Беломорканале он был заключенным. Сумел произвести впечатление своей эрудицией и знаниями строительства на весьма высокую инспекцию. В списке награжденных за канал рядом с Ягодой значился и он, с пометкой - бывший заключенный. А лет через десять в звании генерал-лейтенанта МВД он руководил уже всеми лагерями железнодорожного строительства в стране. Сохранился его снимок в папахе, в шинели с погонами, среди почтительных подчиненных.








Вероятно, для таких людей порядок, их окружающий, был незыблем, ибо и они сами ходили по черте, за которую в любой миг могли быть отброшены.

«Он был, безусловно, порядочным человеком. Но он шел на компро­миссы, приспосабливаясь к власти, для того, чтобы самому занять поло­жение в обществе, при котором можно сотворить больше добра, легче противостоять злу. Годен ли этот путь для порядочного человека? Веч­ный российский спор, вечный вопрос...».

Этой пространной цитатой из статьи Т. Ивановой в журнале «Огонек» можно закончить рассказ о последнем начальнике строительства N 501.

Если знать ответ на этот вечный вопрос, как многое мы бы могли понять в прошлом, в настоящем и в будущем.




ЧТО СНИТСЯ «МЕРТВОЙ ДОРОГЕ»?










_Хриплые_голоса_и_стоны?_Лай_собак?_Лязганье_затворов?_

_Отрывистые_команды?_

_Ей_снится_давнишнее,_не_забытое._

_Тонкий_паровозный_гудок._

_Перестук_вагонных_колес._

_Ей_снится_ее_так_и_не_состоявшаяся_работа..._

Пришел час поговорить не о вчерашнем, а о завтрашнем дне лежащих в тундре ржавых рельсов. Было много страшного в этой истории, много нелепого. По, думается, высшая справедливость не в том, чтобы растянутая на полторы тысячи километров каторга была стерта с лица земли, была стерта из памяти. Нет, высшая справедливость состоит только в том, чтобы труд всех подневольных и добровольных строителей послужил Родине, познающей сегодня самое себя.

Тюменские газовики впервые к этой мысли обратились еще в июле 1965 года. Экспедиция Министерства газовой промышленности, которое в те годы занималось и добычей углеводородов, и обустройством месторождений, прошла по трассе брошенной дороги. Сохранился «Доклад о состоянии железнодорожных путей магистрали Салехард-Игарка и предложения по их восстановлению и строительству».

Кроме того, из отчета мы узнали, что где-то в архивах существует докладная записка Ленгипротранса по осмотру линии, проведенному в сентябре 1957 года... Что была снята кинопленка сотрудниками ВНИИ строящихся трубопроводов Крыловым и Ивановым... Интерес к «мертвой дороге», может быть, и ослабевал временами, но не исчезал никогда.

Однако в наши руки попал только упомянутый «Доклад», подготовленный по специальному приказу министра газовой промышленности А.Кортунова N 514 от 10 июня 1965 года.

Что же увидела экспедиция на пространстве между Обью и Пуром? 56 страниц отчета с описаниями и фотографиями звучали не эпитафией нашей «железке», а гимном ее будущему, поэтому трудно удержаться от цитирования.

Авторы «Доклада» категоричны:

_«...Промышленное_освоение_крупнейших_нефтегазовых_месторождений_северо-востока_Тюменской_области_НЕВОЗМОЖНО_(выделено_мною._-_Р.Г.)_без_значительно_опережающего_развития_транспортных_путей..._

_...Применение_авиации_является_нерациональным._Стоимость_доставки_грузов_из_Салехарда_к_Пурпейскому_месторождению_в_1965_году_-_около_рубля_за_килограмм..._

_...Наиболее_надежным_путем,_разрешающим_транспортные_проблемы,_является_использование_железнодорожной_магистрали_Салехард-Игарка,_на_значительном_протяжении_которой..._велись_строительные_работы,_а_с_1951_года_и_до_момента_консервации_осуществлялось_рабочее_движение_поездов...»_

_Нет,_вовсе_не_ностальгические_вздохи_по_паровозному_гудку_позволили_специалистам_в_1965_году_сделать_определенный_вывод_о_возможности_«восстановления_и_достройки_в_короткие_сроки_линии_Салехард-Игарка_на_участке_Салехард-Надым_(разъезд_Прибрежный,_около_450_км),_а_также_строительство_участка_до_левого_берега_реки_Пур_длиной_218_км...»_

Этот вывод позволило сделать, во-первых, стремление заглянуть в транспортное завтра магистрали, которая виделась им как «головной участок будущего Великого Северного пути». Во-вторых, физическое состояние, через двенадцать лет после ликвидации строительства N 501, рельсов, шпал, станционных зданий, которые словно ждали, когда их коснется рука человека.

Километр за километром (дорога изучалась не с воздуха, не по картам, а с земли - внимательно, почти наощупь) получал свое описание, классификацию, оценку. Тут же были приложены фотографии мостов, насыпей, выемок. Иные участки на этих фотографиях выглядят так, словно поезд Салехард-Надым только прошел, а следующий грянет вот-вот, в положенное расписанием время. И подписи: «НАСЫПЬ В УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОМ СОСТОЯНИИ... ИСКУССТВЕННЫЕ СООРУЖЕНИЯ ИЗ ДЕРЕВА В УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОМ СОСТОЯНИИ...»

Экспедиция отмечает, что на Полуйском участке - размывы, а вот опоры постоянного моста через реку Сармик-Юган на 1130-м километре, напротив, в хорошем состоянии. И дальше, рядом с тревожным «НАСЫПЬ ДЕФОРМИРОВАНА» - оптимистическое: «МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ МОСТ НА 270 КИЛОМЕТРЕ - СОСТОЯНИЕ ХОРОШЕЕ...»

Пунктуальное описание, годное для проекта восстановительных работ. Все помечено, где требуется косметический ремонт, а где надо заменить все шпалы. Понятно, что цель экспедиции - не удовлетворение профессионального или научного любопытства, а составление перечня задач, которые необходимо решить для пуска поездов, потому что тот камешек, которого, может быть, не хватило на весах в 1953 году, когда решалась судьба дороги, за эти двенадцать лет геологи уже нашли. Этот «камешек» - газовые месторождения Ямало-Ненецкого округа. Для их освоения «НЕОБХОДИМО СОЗДАНИЕ НАДЕЖНЫХ ТРАНСПОРТНЫХ СВЯЗЕЙ МЕЖДУ ЭТИМИ РАЙОНАМИ И БАЗАМИ СНАБЖЕНИЯ. ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНЫМ ПУТЕМ ЯВЛЯЕТСЯ БЫСТРЕЙШЕЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ И ДОСТРОЙКА ЛИНИИ НА УЧАСТКЕ САЛЕХАРД-ПУР ПРОТЯЖЕННОСТЬЮ ОКОЛО 700 КИЛОМЕТРОВ».

Итак, комиссия решила, что все можно сделать в короткие сроки, и назвала цифры ориентировочной стоимости строительства.

Для осуществления временной эксплуатации - 150-165 миллионов рублей. Окончательная сумма - 205-230 миллионов. (Для сравнения: в каждом из будущих нефтехимических комплексов, о которых так много говорилось в 1988 году, только доля транспортного строительства составляет 140 миллионов рублей. - Р.Г.).

А пока - 1965 год. Всего через полгода начнется строительство железной дороги Тюмень-Тобольск. Это и помешало? Или просто совпадение? Неизвестно. Во всяком случае, «Доклад» оставлен без внимания.

Весна 1969 года. В Тюмени проходит конференция по развитию производительных сил региона. И вновь то и дело заходит разговор о «мертвой дороге». А через год или два, по уже привычной схеме, прямо противоположный по смыслу поступок.

Уже закрепились в Надыме коллективы комсомольского треста «Севергазстрой». Либо их раздражают ржавые рельсы посреди будущего города, либо они мешают пробивать идею очередного лихого авиадесанта в тундру... Срочно подготовлен и частично осуществлен проект строительства автодороги между Салехардом и Надымом. В проекте для пущей экономичности даже посчитана выручка за... сданные в металлолом старые рельсы...

Не нами сказано: скупой платит дважды.

Дальнейшее было местами смешно, местами грустно. Интересы Главтюменьнефтегазстроя все более смещались от Надыма к востоку, точно по оси бывшей трассы. Не добившись согласия на специализированное восстановление «мертвой дороги», главк начал в «инициативном порядке» восстанавливать участок от Надыма к Пангодам. Несуществующая дорога медленно оттаивала, поползли составы с грузами по трассе-самоделке.

А через 15 лет после «Доклада» в Новый Уренгой пришла настоящая дорога. Пришла с юга, после того, как миллионы рублей сгорели в турбинах самолетов и вертолетов. Наконец, объединению «Тюменьстройпуть» было поручено приводить в порядок линию на Надым, а по существу, строить ее заново.

-  Обычное дело здесь, в Тюменской области, - сказал начальник объединения «Тюменьстройпуть» Л.К. Нестерчук.

Я обратился к нему с вопросом читателей «Тюменской правды»: имеет ли смысл сегодня восстанавливать «мертвую дорогу»?

-  Обязательно надо восстановить, - сказал Леонид Кириллович. - Вы посмотрите на карту. До Надыма мы уже законно работаем. У нас постепенно высвобождаются силы, которые могли бы идти по трассе 501-й дальше, на Салехард. Но нет решения, нет финансирования. Строятся какие-то кусочки, лучи: луч до Оби с запада, луч от Оби на север, два луча от Нового Уренгоя на Ямбург и на Надым. Я уверен, что сама жизнь заставит нас рано или поздно связать эти лучи в магистраль, создать транспортное кольцо. А тут пока окно.

Начальник «Тюменьстройпути» рисует на листке бумаги транспортную схему севера области и ставит три вопросительных знака между Салехардом и Надымом.

Надо, наверное, пояснить, что сегодня (в 1988 г. - Р.Г.) слово «восстановить» означает совсем не то, что в 1965 году, когда готовился «Доклад» Мингазпрома. Дорога лежит в тундре уже тридцать пять лет, склеенная, об этом рассказывал А.Д. Жигин, из небольших отрезков разнокалиберных рельсов. Ее западная часть, вьющаяся вдоль берега Полуя, вряд ли позволит даже в будущем развить скорости, которых требуют современные принципы вождения поездов.










Кстати, когда транспортные строители повернули на Надым, они полностью переделывали то, что «восстановили» до них. Словом, необходимо построить сегодня новую дорогу. Современного профиля. Из современных типов рельсов и шпал.

-  Силы у нас для этого есть, - повторяет Л.К. Нестерчук.

Есть проблема с мостом в Салехарде. Прежде там работала паромная переправа. Когда стройку закрыли, паромы ушли в Керчь. Наверное, немногие знают или хотя бы помнят, что и через Керченский пролив в свое время существовал мост. Об этом рассказал Нестерчук.

-  Это случилось накануне Ялтинской конференции. Переправу соорудил мостопоезд N 438. Сталин, направляясь на конференцию, проехал по этому мосту, а потом по нему же вернулся. Я узнал об этой истории от тех, кто строил, так как мне позднее пришлось позднее руководить этим мостопоездом. Так что силы у мостовиков есть. Все равно жизнь заставит идти на Салехард, причем в немыслимые, невозможные сроки. Будем мучить людей, рвать механизмы, потому что внезапно выяснится, что все «надо было вчера»...

Собственно, все строительство железных дорог на севере Тюменской области напоминает игру в «чет-нечет». Например, линия Тюмень-Уренгой. Она отдавалась в работу только по кусочкам, с оговорками. Госплан словно торговался. Мол, постройте сначала до Тобольска, потом посмотрим. А теперь - в «район Сургута», причем обский мост даже не планировался. Даже когда дорога пришла к нынешней станции Коротчаево, еще не было известно, позволят ей преодолеть 80 километров до Нового Уренгоя или нет?

Скупой принципиально платил дважды. Коллективы, способные укладывать в год до 200 километров главного пути, затратили на полторы тысячи километров 16 лет. Шли вдвое медленнее. Не было денег, ответят в Госплане. А на авиацию, которая участвовала в освоении Надыма и Нового Уренгоя, деньги находились.

...Дороги Севера. Даже те, кто в своих письмах рассказывал о тяжелейших днях, прожитых на строительстве N 501, не забывали сделать приписку: дорогу вдоль Полярного круга надо восстановить. А я не мог не вспомнить Дмитрия Ивановича Коротчаева, первого начальника Тюменьстройпути, который любил повторять: «Надо строить пионерные железные дороги. Не потому, что где-то открыли нефть и газ, а для освоения края...»

И пришли на память слова, сказанные известным геологом Василием Тихоновичем Подшибякиным.

- Сколько сейчас споров из-за Ямала, - говорил он. - А будь построе­на, точнее, оживлена «мертвая дорога», и мы могли бы оставить Ямал в покое до тех пор, пока не придумаем, как ступить туда, не нанося вреда природе. А как быть с газом, спросите. Отвечу: там, куда идет дорога, на востоке, между Пуром и Тазом, больше двадцати лет ждут эксплуатации открытые нами газовые месторождения. И среди них настоящий гигант - Заполярное. Дорога могла бы спасти Ямал.

И снова мы думаем о тех, кто отдал, по разным причинам, этой дороге годы, силы, жизнь. Мы спорим о памятнике людям, погибшим на севере не по своей воле.

А может быть, лучший для них памятник - это работающая железная дорога Салехард-Надым-Игарка?

_АВГУСТ-НОЯБРЬ_1988_Г._








Книга вторая

«ЗЭКА»













ОТ АВТОРА.

ЗЕК, ЗЫК ИЛИ ЗЭКА - ШИРОКО РАСПРОСТРАНЕННОЕ В РОССИИ ОБОЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НАХОДИТСЯ В ТЮРЬМЕ ИЛИ В ЛАГЕРЕ. ОНО ОБЯЗАНО СВОИМ ПОЯВЛЕНИЕМ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ТРАНСПОРТНОМУ СТРОИТЕЛЬСТВУ. СОВЕТСКОМУ ТРАНСПОРТНОМУ СТРОИТЕЛЬСТВУ.

ИМЕННО СОВЕТСКИЙ БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ АППАРАТ ВВЕЛ В ЯЗЫКОВУЮ ПРАКТИКУ СТРЕМЛЕНИЕ К СОКРАЩЕНИЯМ И АББРЕВИАТУРАМ. В ТОМ ЧИСЛЕ И ГУЛАГ, И ДОМЗАК (ДОМ ЗАКЛЮЧЕНИЯ), И СЛОН (СОЛОВЕЦКИЙ ЛАГЕРЬ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ), И АЛЖИР (АКМОЛИНСКИЙ ЛАГЕРЬ ЖЕН ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ) И ТОМУ ПОДОБНОЕ...

СОБСТВЕННО ТЕРМИН «ЗЭКА» ВОЗНИК НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ТРАНСПОРТНОЙ ВОДНОЙ АРТЕРИИ - БЕЛОМОРО-БАЛТИЙСКОГО КАНАЛА. И ОЗНАЧАЛ ОН СПЕРВА ПРОСТО-НАПРОСТО СОКРАЩЕНИЕ - З/К, ТО ЕСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫЙ КАНАЛОАРМЕЕЦ. ПОДНЕВОЛЬНЫЙ РЯДОВОЙ АРМИИ СТРОИТЕЛЕЙ ЭТОГО КАНАЛА. А ПОТОМ СЛОВО ПОШЛО ГУЛЯТЬ ПО СТРАНЕ, УСЕЯННОЙ ЛАГЕРЯМИ И КАРАУЛЬНЫМИ ВЫШКАМИ, ОПУТАННОЙ КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ. К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ЗВАНИЕ «ЗЭКА» БЫЛО «ПРИСВОЕНО» НАШЕМУ ГЕРОЮ, ЕГО УЖЕ НОСИЛИ МИЛЛИОНЫ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН.

Гулаговские начальники не оставили воспоминаний. Впрочем, у них не замечали особой склонности к записям. Даже если они и размышляли о чем-то «таком», то, скорее всего, держали свой язык далеко за зубами.

И документальных следов «граждане начальники» оставили на удивление мало. CD-диск, выпущенный обществом «Мемориал», уверял, что в первом спецотделе архива Тюменского ГУВД «хранятся личные дела начальников лагерей и их заместителей». Мне удалось открыть дверь с надписью «Архив. Спецотдел». Напрасно: ни одна из фамилий - Самодуров, Лойдин, Барабанов, Любаев, Боярский - не отозвалась. Если бы хозяева лагеря и строительства N 501 ушли с этих должностей на пенсию, тогда бы их дела «застряли» в тюменском милицейском архиве. А их перевели на новое место службы, и личные дела «уехали» следом за ними. Где они теперь, неизвестно.

Зато оставил воспоминания Михаил Семенович Ивановский. Выпускник Московского автодорожного института (МАДИ). Строитель дорог. Фронтовик - командир взвода, затем командир 3-й мостовой роты 17-й железнодорожной бригады, капитан. Арестант Бутырской тюрьмы, приговоренный особым совещанием МВД к 8 годам лишения свободы «за клевету на советский государственный строй» (дали бы больше, да помогли боевые заслуги). Заключенный-строитель дороги Чум-Салехард-Игарка...

Освободившись из лагеря, Михаил Семенович получил статью 39-ю, то есть запрещение жить в столице и в промышленных городах Советского Союза. А значит, и в подмосковном Подольске, где оставалась его семья. И он приехал в Тюмень, устроился начальником ПТО в трест «Тюменьстрой». Его стали отмечать и выдвигать. Но (вот ирония судьбы!) освободившийся зэка посмел возразить зэка не состоявшемуся - первому секретарю Тюменского горкома партии Семену Пацко, который в конце тридцатых сам едва не «загремел» на Колыму или прямо на Затюменское кладбище.

«Нам таких не надо», - сказал Пацко. Ивановского тотчас уволили.

Работая в СМУ-12 треста «Иртышлестрансстрой», Михаил Семенович строил тюменский лесотехникум, лесозавод на ДОКе «Красный Октябрь», электромеханический завод, возводил жилье.

Мои очерки о «мертвой дороге», которые «Тюменская правда» публиковала в августе-ноябре 1988 года, заинтересовали Ивановского. Он дважды откликался на них. И сам писал свои воспоминания. Составил подробный план. Но написал немного (дальше я попытаюсь объяснить, почему так получилось). Однажды Ивановский сказал дочери: «Когда-нибудь Гольдберг будет писать книгу - найди и отдай мои материалы». Через четыре года после смерти Михаила Семеновича Лариса Михайловна нашла эти записи, прочла и принесла ко мне...

Я думаю, что никакие наши публикации, вероятно, не могут выразить тот страх и тот ужас, который 501-я вселяла в сердца всех, кто прошел через ее лагеря, колонны и перегоны.

Несколько раз Михаил Семенович приступал к воспоминаниям о том, что он пережил в этом ледяном аду. Несколько раз начинал с самого начала - со своих студенческих лет, надеясь, наверное, что ему удастся с ходу написать обо всем, что он видел и знал и чего не мог забыть. Он написал о Бутырках, о суде, точнее, о пародии на суд, о том, что происходило с ним в вагоне, в котором заключенных везли на север. Он добирался в своем рассказе до первой столицы 501-й стройки - поселка Абезь и даже до Лабытнаног.

Дальше - стоп. Рассказ его обрывался, перо останавливалось...

Сейчас вы прочтете план, который он сам для себя составил, и поймете, что он намеревался нам с вами поведать, от какой трагедии хотел предостеречь - каждого из нас и всю страну целиком.

Кое-что из его рассказов успела записать Лариса Михайловна. Она говорила, что он всякий раз страшно волновался, начиная говорить о строительстве N 501. И она, боясь за него, не настаивала на продолжении.

Его рассказы могут показаться грубыми, натуралистическими. Но я думаю, что действительность была еще грубее. Заключенный должен был думать не только о несправедливости и потерянной свободе, но и о куске хлеба, и о своих естественных надобностях... Все это - правда, и можем ли мы исправлять воспоминания бывшего зэка, исходя из своих сегодняшних «эстетических соображений»?













МНЕ ЗАПОМНИЛИСЬ?


(План воспоминаний, составленный М.С. Ивановским)

1.В БУТЫРКЕ.

-  Встреча в камере с полковником, начальником штаба дивизии - окружение, арест, как осудили на каторгу в Воркуту в 1942 г. Возвращение его в Бутырку на пересуд. Его дистрофия. Кончина...

-  «Наседка» - подсаженный заключенный-стукач. Посажен за дачу взяток, вызывался ночью тайно (при галстуке в выглаженном костюме). Попытки вызвать на откровенность, его советы.

-  Молодые антисоветчики из Тамбова (сын артиста).

-  Сын замминистра авиации - участник грабежей, налетов, убийств.

-  Прогулка во дворе, башни Пугачева и Разина.

-  Убийца жестокий - террорист.

-  Еврей - махинатор.

-  Бывший работник Центросоюза кооператоров.

-  Научные работники - профессора-атомщики.

-  Юрист - растолстевший.

-  Бывший работник НКВД.

-  Товарищ министра просвещения при Керенском.

-  Художник Ротов.

-  Студент-парттысячник из МАДИ - Кожевников.

-  Священник из Подмосковья.

-  Бывший воспитанник из испанских детей.

-  Урки молодые.

-  Надзиратели по коридору у глазков смотровых в двери.

-  Следователь лейтенант Давыдов.

-  Прокурор.

-  Последние встречи с капитаном и ст. лейтенантом.

2. ЭТАП ПО Ж-Д МОСКВА-ГОРЬКИЙ-КИРОВ-КОТЛАС-ВОРКУТА-АБЕЗЬ-ЛАБЫТНАНГИ С 2 АПРЕЛЯ 1949 Г. ПО АВГУСТ 1949 Г.

-  В Горьком на пересылке - с Морозовым-героем, с урками - ворами-карманниками. Прогулка во дворе - волки.

-  В Кирове в бараке: шмон внутренний; бывший капитан корабля, вернувшийся из Испании; индус на полатях; мусульманские религиозные деятели, их агитация, литература.

-  В Котласе: стрижка, бритье, осмотр нагих.

-  Воркута - ошибка охраны, возвращение обратно в Абезь - с капитаном. 

3.ЛАГЕРЬ, АБЕЗЬ.

-  Приемная проходная. Встреча с каптером бани Александровым. Его предупреждения.

-  Барак разбойников-грабителей, драка. Нас раздели, и мы убежали в проходную. Потом нам все вернули, и мы определились в барак к артистам.

-  Лагерная проверка-шмон у барака.

-  Встреча с артистами Богушевским, Жаданом.

-  Меня продали и спрятали в барак технического персонала.

-  За мной пришли из ЦРМ от Манукяна.

-  Встреча с Манукяном. Я назначен прорабом ЦРМ вместо архитектора Цындры, он отозван в Караганду.

-  Знакомство с подчиненными з/к в ЦРМ..

-  Мастерские - столярная и по обработке огнеупорного кирпича для облицовки.

- Долголетние заключенные со стажем 12-17 лет. Убийца со стамеской.

- Достройка главного корпуса ЦРМ.

-  Устройство разгрузочной эстакады.

-  Разногласия с нормировщиком.

-  Влюбленный херсонский кавалер.

-  Ст. прораб Умнов.

-  Гл. архитектор гор. Риги. Его болезнь - паховая грыжа.

-  Мне выделена жилая комната с телефоном. (Там опасность для жизни, и я ухожу из нее).

-  Меня наказывают - вычетом из зарплаты за монтаж станка.

4.РЕДИСЛОКАЦИЯ ИЗ АБЕЗИ В ЛАБЫТНАНГИ.

-  Шмон, кража наших вещей. Переправа на барже в Салехард на чистое место. Жизнь под небом. Нас приютили в недостроенном лагере под названием «Ангальский мыс». Обустройство его. Мы строим новые мастерские (ЦРМ) и жилье для начальства под их руководством. Манукян, Чернявский.

-  Капитан, начальник охраны: «Я - солдат!»

-  Мастера на все руки: Чумак, Бурмак, Расколотько.

-  Развалилась печь Чернявского.

-  Меня сажают в карцер. «Шаг влево, шаг вправо, стреляю без предупреждения, как за побег». Выручает Манукян

-  Болезнь. Нарыв в пятке левой ноги. Ночная операция. Спуск гноя. Цинга. Оперирует врач з/к, его снимают и посылают на общие работы.

-  Меня снимают из прорабов - в рядовые з/к. Переводят в другую колонию[11 - Ошибка. Подразделения Обского ИТЛ назывались - «колоннами». Про­сто созвучно со словом «колония».].

- Встреча с Марком Семеновичем Шнейдеровичем, с Зайковым. Назначение бригадиром на бремсберге. Дружба с бригади­ром - политическим з/к.

-  Воры в законе, ссученные, зарплата и поборы бригадиров. Заклю­ченный полковник[12 - Почему «полковник» - непонятно. В других отрывках Богушевский - ленинградский артист, который выступал в офицерском клубе, когда Ивановский в 1938 году учился три месяца в Военно-транспортной академии. Он читал сатирические стихи, за что, судя по всему, и был осужден. Богушевский фактически спас Ивановского, когда тому пришлось скрываться от урок в бараке для ИТР. Он порекомендовал Михаила Семеновича своим друзьям из лагерного конструкторского бюро и его как ценного специалиста-транспортника привлекли к строительству дороги, затем направили на сооружение Центральных ремонтных мастерских.] Богушевский и его встреча с «кумом» - особистом, старшим лейтенантом, его вызовы ночью, боязнь (преследования? - Р.Г.) за стукачество.

-  Налеты воров в законе на бараки ссученных. Самоохрана барака, дневальные. «Тракторист» - наляты, переляты, сляты»[13 - Так в тексте.].

-  Мне дают формуляр - свободный выход на работу. Самостоятельная работа прорабом в нескольких местах и на разных объектах (водоемы, заготовка дров).

-  Не понравился вольному прорабу. Этап на строгую колонию «Полуй». Отнимаются ноги - цинга от резиновых сапог.

-  Выручает Шнейдерович. Возвращают в Салехард, строить колонию «Материнства и детства».

-  Свободный пропуск в город. Зачеты один к трем.

-  Нормальное отношение с охраной. Ст. сержант Панов уезжает в отпуск в Москву, ст. «Красный строитель», навещает моих родных в Подольске.

-  Все идет хорошо. Я готовлюсь к освобождению, заменяю бушлат, обувь, головной убор. 18 ноября 1952 г. нас пятерых освобождают, пеш­ком с двумя охранниками переходим р. Обь в Лабытнанги. 2 декабря освобожден.

5. ОСВОБОЖДЕНИЕ.

-  С 18/XI-52 мы в бараке на нарах, а за стеной освобождающие(ся) з/к женщины. Нас привлекают на работы в коровнике по очистке навоза, заготовке корма. Подноска продуктов уркам и особо опасным з/к в кар­цере.

В ночь с 1 на 2 декабря вызывают в особый отдел МВД для оформле­ния освобождения. Дают читать дело. «За что были наказаны? - Спраши­вает старший лейтенант. - Откуда взят при аресте?»

Отвечаю: «Из Подольска».

«Туда нельзя, не разрешено. Но если ты будешь хорошо помогать МВД-КГБ[14 - М.С. Ивановский ошибся. Комитет государственной безопасности был образован из МГБ позднее, в марте 1954 года. - Р.Г.], давай подписку - можем разрешить».

Я не соглашаюсь на такое «приглашение». 

«Тогда можешь ехать только за 100 км от Москвы и Подольска».

Я соглашаюсь на Малоярославец. Это записывают в справку для осво­бождения. В паспорт записывают статью 39, запрещающую жить в про­мышленных городах и в столице.



ОТ АВТОРА.

МИХАИЛ СЕМЕНОВИЧ ИВАНОВСКИЙ ПРОЖИВЕТ ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ЛАГЕРЯ ЕЩЕ 42 ГОДА, ОН БУДЕТ РЕАБИЛИТИРОВАН «ЗА ОТСУТСТВИЕМ СОСТА­ВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ». КАЖЕТСЯ, НИЧТО НЕ МОГЛО ЕМУ ПОМЕШАТЬ ВЫПОЛНИТЬ ЭТУ ПРОГРАММУ-МАКСИМУМ - ПОДРОБНО ИЗЛОЖИТЬ НА БУМАГЕ ВСЕ, ЧТО ОН ПЕРЕЖИЛ. НО, ВИДИМО, СЛИШКОМ СИЛЕН БЫЛ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ БАРЬЕР. И БЫВШИЙ ЗЭКА СМОГ ДЕТАЛЬНО ОПИСАТЬ ЛИШЬ ЧАСТЬ СВОЕГО ТРАГИЧЕС­КОГО МАРШРУТА.




 В БУТЫРКЕ



В БУМАГАХ ИВАНОВСКОГО НЕСКОЛЬКО РАЗ ПОВТОРЯЕТСЯ ОПИСАНИЕ ТЕХ ПЯТИ С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦЕВ, КОТОРЫЕ ОН ПРОВЕЛ В БУТЫРСКОЙ ТЮРЬМЕ В МОСКВЕ. МЫ ВЫБРАЛИ ОДНО ИЗ НИХ, КАК НАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ, НАИБОЛЕЕ ПОЛНОЕ.

ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ «ДОМЗАКАМИ», НАПРИМЕР, С ТАГАНСКОЙ ТЮРЬМОЙ, «БУТЫРКИ» ИМЕЛИ СТАТУС СКОРЕЕ ПОЛИТИЧЕСКИЙ, ЧЕМ УГОЛОВНЫЙ. ХОТЯ В АРЕСТНОМ ВАЛЕ, КОТОРЫЙ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА» ВНОВЬ ПОВТОРИЛСЯ В КОНЦЕ СОРОКОВЫХ, НЕ ВСЕГДА ВЛАСТИ СОБЛЮДАЛИ «ИДЕОЛОГИЧЕСКУЮ ЧИСТОТУ» И НЕ УСПЕВАЛИ ОТДЕЛЯТЬ «СОЦИАЛЬНО БЛИЗКИХ» ИМ УГОЛОВНИКОВ ОТ «СОЦИАЛЬНО ЧУЖДЫХ» - ПОЛИТИЧЕСКИХ. А В ЛАГЕРЯХ ИХ ПЕРЕМЕШИВАЛИ СПЕЦИАЛЬНО, «РАЗДЕЛЯЯ И ВЛАСТВУЯ». НА ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА УГОЛОВНИКОВ НАД «ПОЛИТИКАМИ» ЛАГЕРНЫЕ ВЛАСТИ В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ СМОТРЕЛИ СКВОЗЬ ПАЛЬЦЫ, ЕСЛИ ОТКРОВЕННО НЕ ПООЩРЯЛИ ПРОИЗВОЛ.



...28 октября 1948 года меня арестовали при исполнении служебных обязанностей в помещении управления дороги Москва - Харьков в городе Подольске.

Двое в гражданской одежде предъявили мне ордер на арест, подписанный начальником УВД Московской области.

Тщательно произвели обыск стола, вывернули все карманы моей одежды, отобрав все личные вещи, бывшие при мне.

Мне было приказано ехать на квартиру, где тоже произведен обыск и были забраны все мои записи, кое-какие подаренные мне вещи фронтовые (складной ножичек, кортик с наборной ручкой). Все это безо всякой описи складывали в объемистый портфель.

Я попросил обыскивающих составить опись и отдать копию жене, но они сказали: «У нас ничего не пропадает! Все эти вещи потребуются следствию».

(В АРХИВЕ ИВАНОВСКОГО СОХРАНИЛАСЬ КВИТАНЦИЯ.

БУТЫРСКАЯ ТЮРЬМА НКВД

28.Х.48 Г.

КВИТАНЦИЯ N 433 НА ПРИНЯТЫЕ ЦЕННОСТИ ОТ АРЕСТ. ИВАНОВСКОГО МИХАИЛА СЕМЕНОВИЧА.

И - СЛЕДУЕТ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ И НАИМЕНОВАНИЕ «ЦЕННОСТЕЙ»: ОРДЕН КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ N 1033450, МЕДАЛЬ «ПОБЕДА НАД ГЕРМАН.», МЕДАЛЬ «ЗА 800 ЛЕТ МОСКВЫ». ПРИНЯЛ... КВИТАНЦИЮ ПОЛУЧИЛ...)[15]








ИВАНОВСКИЙ МИХАИЛ СЕМЕНОВИЧ, 40 ЛЕТ. 2 ОКТЯБРЯ 1948 ГОДА. Г. ПОДОЛЬСК (ЗА 26 ДНЕЙ ДО АРЕСТА).



Посадили в автомашину М-1 и повезли в Москву.

К 20-и часам меня доставили в Бутырскую тюрьму. Через двое автоматически открывающихся ворот машина въехала во двор тюрьмы, и я оказался в кабинке метр на метр, где просидел до 24 часов. Полутемная кабинка соседствовала с другими такими же кабинками, в которых сидели такие же, как я, арестованные. Некоторые из них кричали, стучали в двери, но к ним мало кто подходил, а если и подходили, то затем, чтобы грубо спросить:

«Что орешь, контра?»

И если арестованный просился в туалет, то ему отвечали: «Потерпишь». У меня тоже появились острые позывы мочиться, и я тоже стал стучать в дверь.

Подошла девушка, спрашивает: «Чего тебе надобно?» - «Хочу мочиться». - «Потерпишь». Арестованные в соседних кабинках стали еще больше кричать, ругаться, стучать. Вдруг девушка-конвоир открывает мою дверь: «Выходи. Иди вперед».

Я иду вперед, а девушка сзади. Она подводит меня к туалету и говорит: «Оправляйся».

Как-то неловко мне было оправляться при девушке, но что поделаешь... Моя оправка затянулась, и девушка стала кричать: «Скорее кончай, время вышло!»

И вновь я в кабине. Потом в 24:00 открывают мою кабину, грубая женщина в военной одежде приказывает:

«Забирайте свои вещи! Идите впереди».

Идем по длинному коридору, заходим в комнату с какими-то занавесками. Включается свет, выходит человек в гражданской одежде, в фартуке.

«Покажите ваши пальцы!»

Показываю.

«Помойте руки над раковиной».

Я мою, он проверяет. Я вытираю руки полотенцем, и затем меня заставляют всеми пальцами прикоснуться к мягкому, резиновому листу с пастой, и каждым пальцем я должен сделать отпечаток на бумаге.

Потом меня завели за перегородку и там посадили на стул, включили яркий свет и стали фотографировать «в фас, в профиль правый и левый». Еще раз повторили процедуру. Переводят в третье помещение и там приказали раздеться догола. Двое в белых халатах стали осматривать меня, ощупывать, а третья, женщина, записывать: «Лысый... На подбородке небольшая родинка... На левой руке лимфатический желвак... Одевайтесь!».

И я опять в кабине. Через два часа меня выводят, рядом со мной весь заросший бородой крупный солдат в шинели без пояса, с мешком. Двое надзирателей ведут нас по длинному коридору, поднимаемся по металлической лестнице на третий этаж.

336-я камера. Громадный висячий замок открывается со звоном; второй замок в металлической двери тоже открывается со звоном, и меня толкают в открытую дверь, которая с тем же звоном замыкается. В полутемной камере лежит на кровати один человек, обросший. Хриплым голосом спрашивает меня:

«Наверно, с воли?.. Кажется, рассветает? Ну, что там нового на воле? Рассказывай!»

Признаться, я еще не пришел в себя. И собеседник понял мое состояние, говорит:

«Ну, потом расскажешь. Скоро завтрак принесут. Садись, вот твоя койка, а вон, в углу, «параша», если хочешь, пользуйся, не стесняйся».

И хотя я устал от всех «процедур», но спать не хотел. Немного посидел, меня потянуло мочиться. И вот тут я оценил парашу, которая облегчила тягостное, мучительное терпение.

Соседу моему не молчалось.

«Ну что ж, познакомимся? Я - полковник, был начальником штаба дивизии, которая под Вязьмой попала в окружение. Мне удалось с некоторыми подразделениями вырваться от немцев, но многие остались там. В том числе и командир дивизии. Нас, кто вышел, долго проверяли в особом отделе, а потом отправили в Воркуту на «уголек». Вот уже полтора года, как привезли сюда на «доследствие». Спрашивают: куда делся командир дивизии? Почему он скрылся, не возвратился к своим?.. За действия командира я не могу нести ответственности. Да и не знаю, в какую ситуацию он попал; может быть, попал в плен, может, находится в партизанах, может быть, его убили. Ничего я не знаю, но они считают, что я якобы знал намерения командира дивизии, и так вот уже полтора года добиваются от меня признания».

Полковник полтора года не видел солнечного света, не дышал свежим воздухом, питался только тюремным довольствием; он был в состоянии дистрофии, на спине его кожа нарушилась - обнаружились синевато-красные мышцы, спать на спине он не мог, медицинской помощи ему не оказывали, он был обречен на смерть, но интересовался: что на воле?..

После «завтрака», который я попробовал и вернул обратно, начались наши беседы. И так каждый день. Мы как бы породнились с полковником.

Я научился довольствоваться тем, что дают для питания. Через неделю меня вызывают к волчку (дверь - кормушка - отверстие в двери) и спрашивают, кто здесь по фамилии на букву «И». Я подошел и сказал:

«Я - Ивановский».

«Собирайтесь без вещей!»

Дверь открылась, и меня повели в следственную. Светлая комната, один стол двухтумбовый, два стула. Входит следователь, лейтенант Давыдов, садится и предлагает мне папиросу. Я не курю. Тогда спрашивают у меня фамилию, имя, отчество. 

«Знаешь ли ты, за что тебя привезли сюда?»

«Не знаю».

«Ну, брось дурака валять! Ты все знаешь, надо признаваться. Ведь ты занимался антисоветской деятельностью. Кто тебя завербовал? Признавайся... Нам все известно...»

Достал из стола черную папку-скоросшиватель и сказал:

«Ты писал анонимные письма гражданам антисоветского содержания, порочащие наш советский строй. Клеветали на советскую власть, на советских людей. Клеветали на суд, на отдельных тружеников, обвиняя их в нечестности, во взяточничестве, в грубости. Вы _(он_все_время_переходил_с «ты»_на_«вы»_и_обратно!)_ обвинили судью города Курска, инвалида без руки, что он неправильно осудил вашу сноху на восемь лет. Вы оклеветали слесаря-сантехника Кузнецова, что он халтурит. А чем и как вас обидел-оскорбил Фамусов? За что вы его обвиняете в грубости? Вот ваши письма, не отпирайтесь!»

Он раскрыл мне папку с фотокопией моего письма к наркому обороны Булганину в октябре 1947 г.

В этом письме к маршалу Булганину я писал о племяннике Валерии Ивановском, у которого в 1944 году под Ленинградом погиб на фронте отец Константин Семенович, мой брат. Мать Валерия, Валентина, после войны вернулась с сыном в Орел и работала в киоске продавцом. У нее оказалась недостача товаров на 1200 руб. И суд по закону от 7/V1I1-32 г. определил ей наказание: 8 лет заключения в строгом лагере.

Валерию тогда было 6,5 лет, он остался без присмотра, беспризорником, суд не принял никаких мер для его спасения и определения в детдом. Узнавши об этом, через месяц я нашел своего племянника Валерия беспризорным и забрал его к себе в Подольск.

Об этом я написал в виде жалобы Булганину и письмо писательнице Елене Кононенко, как относятся у нас к детям-сиротам. Эти письма, оказывается, стали квалифицировать как анонимки антисоветские, хотя письма были мною подписаны и посланы официальным лицам - министру обороны и писательнице, корреспонденту «Правды». На каждом конверте есть мой адрес и моя подпись. А Фамусов... Это герой из пьесы «Горе от ума», а вовсе не мой знакомый... Это я и пытался объяснить следователю Давыдову.

«Но вы писали такие же письма другим? Признавайтесь!»

«Таких писем я не писал. И признаваться мне не в чем, ибо этого не было».

Все это записывалось следователем Давыдовым, который дал мне прочитать протокол, и на каждой странице я расписался, что читал.

«Ну, вот что, Михаил Семенович, на сегодня хватит. К следующей встрече подумай обо всем. Надо честно рассказывать следствию, тебе же будет легче».

Меня вернули в камеру 336. Через неделю в ночь опять меня вызывает следователь Давыдов.

«Ну что, подумал о своих действиях? Рассказывай».

«Мне нечего рассказывать».

«Нам известно, что вы были связаны с Бухариным, а он был агентом польской разведки, значит, и ты, и другие тоже помогали ему. Не зря были арестованы твои товарищи Ярошевич, Пронин, Шувалов, Задорожный из МАДИ».

«Я не знаю, за что они арестованы, и ничего общего у меня с ними не было».

«Но ты ведь был парторгом группы, а они были в парткоме».

«Ну и что?».

«Подумай, Ивановский! И распишись в протоколе».

Меня вновь уводят в камеру. И так через каждые 7-8 дней меня ночью вызывают на допрос и требуют признания, что я был шпионом.










Через месяц меня переводят в камеру 348. Там я застаю двоих подследственных. Один худощавый, молчаливый, лет 50-и. Второй лет сорока, веселый говорун.

«Ну вот, в нашем полку прибыло. За что же тебя, братец, сюда представили? Не стесняйтесь, здесь все свои, и мы друг другу сочувствуем, ибо все в беде. Вот я сюда доставлен за то, что давал взятки, а вот другой сидит по 58-й, болтнул что-то. Бывает, бывает. А ты за что сюда попал?».

Я ответил, что меня тоже обвиняют по 58-й, но все это бездоказательно.

«Ну что ж, подержат, разберутся. Сейчас многих в этом обвиняют».

На следующий день веселого говоруна вызывают к окошку в двери. Требуют на допрос. Наш парень повеселел, сразу снимает с себя спортивные штаны и куртку, из-под матраца вынимает брюки новые, отглаженные, из-под подушки - белую сорочку и галстук, а из-под койки полуботинки. В три-четыре минуты он стал пижоном, точно собрался на свидание с любимой девушкой. Постучал в окошко, дверь камеры открылась, и пижон вышел из камеры, поприветствовав надзирателя. Второй сосед по камере, посмотрев на меня, сказал:

«Ты поосторожней с этим хлюстом в разговорах. Видишь, он какой? Подозреваю я, что он - «наседка». Об этом ни гу-гу... Сам увидишь, что будет...»

Через час наш весельчак вернулся в камеру в хорошем настроении. Точно был на встрече с друзьями.

«Спрашивает меня Виктор Иванович, следователь, зачем я давал взятку и сколько давал? А я ему отвечаю - да какая это взятка, четвертная, если б это была тысяча или больше. А он говорит - врешь ты, сукин сын, подумай до следующего вызова. Так мы и расстались с Виктором Ивановичем».

Мы ничего ему не ответили, понимая, что все это - вранье. Из этой 348-й камеры меня вызывали в течение месяца дважды. Каждый раз Давыдов требовал «искреннего» признания, а я оставался при своем мнении. И вновь меня переводят в другую камеру, номер ее я позабыл. Там было двое. Один подследственный убийца, а второй - молодой человек из Тамбова, где он учился в музыкальном училище. Что-то там сказал смешное на вечере молодежи.

Встретили меня они настороженно. Только спросили, за что посадили. В течение недели они не проявляли ко мне интереса, да и я не стремился к ихней компании. «Убийца» каждый раз после принятия пищи заставлял нас тщательно мыть посуду, а во время прогулки забирать с собой парашу и мыть ее в туалете, наполнять свежей водой. Мы не сопротивлялись, выполняли его «приказ». Через две недели этих двоих удалили из камеры, и я остался один на целую неделю. Одиночество тяготило меня. Я не находил себе места. И был рад, когда к моему окошку подлетали воробьи, а потом улетали. Иногда я слышу, что кто-то во дворе кричит нечеловеческим голосом или хохочет, как сумасшедший. Потом в камере устанавливается гробовая тишина, и мне хочется хоть с кем-то промолвить какое-либо слово. Я подхожу к двери. Стучу. Открывается волчок, и надзиратель грубо говорит:

«Что тебе надо, контра?»

И этому я рад. При вызове к следователю я просил кого-нибудь добавить мне в камеру или перевести в другую камеру с людьми. Просил Давыдова ускорить мою судьбу. Он ответил:

«Это зависит только от тебя самого, от твоей искренности».

Наконец, ко мне в камеру привели двух солдат из подмосковного Карабанова. Они были в отпуску, посетили клуб и там встретились с пьяными. Началась драка, и, чтобы спастись от драчунов, солдаты поднялись по лестнице к чердаку клуба. Там на площадке портреты Сталина, Молотова и др. хранились до следующего праздника, чтобы оформить здание клуба. Драчуны забрались на эту площадку, и в результате матерчатые портреты вождей были порваны. Участники драки были арестованы, солдаты были доставлены в тюрьму и получили по 10 лет лишения свободы по ст. 58.

На последней встрече со следователем Давыдовым я был предупрежден, что в следующий раз буду представлен прокурору:

«Там ты будешь отвечать как положено. Добиваешься, чтобы тебя отправили туда, куда Макар телят не гонял».

В марте 1949 года меня вызвали к двери и сказали собираться без вещей. Шли по длинным коридорам с третьего этажа вниз; завели в приемную комнату, посадили на стул - ждать вызова. Через 5-7 минут дверь кабинета открылась, и надзиратель сказал идти туда. Я вошел, за столом сидел полный человек в черном костюме с погонами, на которых были видны звезды, а в петлицах вроде какие-то веточки. Рядом с ним были Давыдов и другие военные. Я понял, что полный человек с погонами был прокурор, который спросил у меня фамилию, имя, отчество. Я ответил.

«Ну что ж, Ивановский, ты не признаешься, а факты против тебя бесспорны. Будет тебя судить особое совещание МВД. Что можешь сказать? Уведите его...»

Я вновь оказался в камере. И через день меня вновь вызывают на 2-й этаж. С вещами. Там в комнате были капитан и старший лейтенант. Спросили у меня фамилию и инициалы. Потом старший лейтенант зачитал мне постановление особого совещания МВД, подписанное Берия.

Особое совещание постановило наказать меня по статье 58-10 на 10 лет с отбыванием в дальних северных лагерях строгого режима. Но ввиду того, что я участвовал в борьбе с немецкими фашистами и проявил себя патриотически, награжден боевыми орденами и медалями, срок наказания сократить до 8 лет.

После объявления мне постановления особого совещания надзиратели привели меня в большую камеру на 2-м этаже, где было 57 заключенных (это я потом пересчитал). Как только меня втолкнули в камеру, сразу подбежали двое. У одного, испанца, на груди была наколка - Ленин и Сталин. Второй урка - вор. И обычный вопрос:

«По какой статье осужден?»

«А, балалайка!», - сказал испанец. - «Ну, давай, что у тебя там в мешке?»

Рядом на нарах сидели заключенные. Один из них - бывший студент МАДИ, парттысячник Кожевников, узнал меня. Он и еще двое рядом с ним отстранили от меня нападающих, взяли мои вещи и предложили место. Рядом с ними лежал священник в рясе, с длинными волосами и с бородой. Он встал, перекрестил меня и предложил присесть на нары. Кожевников спросил, какой срок мне дали.

«А я сразу тебя узнал. Я ж по второму заходу, тоже дали 8 лет с 5-ю годами поражения в правах».

Позже я узнал, что рядом с Кожевниковым был художник-карикатурист Константин Ротов. Его карикатуры помещались в «Крокодиле», иногда печатались в «Правде» и «Известиях». Он тоже отбывает по второму разу.

Я был рад, что попал в общество известных мне людей. С Кожевниковым мы были знакомы в институте МАДИ. Он окончил институт в 1934 году, а я в 1935-м. Он был парторгом группы, и я тоже был парторгом. Часто встречались на собраниях и в коридорах института. Вспомнили своих товарищей, кто где работал, кого арестовали, кого уже нет в живых.

На нарах было тесно, но первую ночь проспал хорошо. Правда, возле меня священник из-под Вязьмы часто что-то бормотал - читал какие-то молитвы, но меня это не беспокоило. Я понял, что это был добрый человек; он знал свое православное дело - служить в церкви своего прихода.Церковь действовала до войны, и во время оккупации она продолжала действовать. Но в 1948 году священника привлекли к ответственности по 58-й статье «за службу в церкви в пользу оккупантам».

В этой камере перед отправкой на этапы находилось 57 заключенных. Посреди камеры - большой стол, а вокруг него скамейки, которые задвигались под стол после приема пищи. И тогда начиналось «гуляние» вокруг стола попарно.

Интересно было наблюдать, о чем говорят собеседники, их настроения и взгляды, прогнозы-предположения, что будет впереди. Население камеры было разнообразное: здесь были, в основном, политические с 58-й статьей, были воры-уголовники, были бытовики - нарушители трудовой дисциплины, бывшие служащие - руководители, использующие служебное положение в карьерных целях. Словом, всякие здесь были - и из министерств-ведомств, и бывшие советские и партийные работники, торгаши, директора, председатели и прочие «нарушители законов». Каждый проходящий вокруг стола жаловался своему собеседнику, что «посажен ни за что».

Двух собеседников я узнал - они были профессорами, докторами наук. Был член-корреспондент академии наук.

Один был когда-то, при Керенском, товарищем министра просвещения[16 - Товарищ министра - до революции - заместитель министра.], он сидит по второму разу. Ему дали 10 лет с поражением в правах на пять лет. Возраст его 70 лет, еле двигается от нар до стола, плохо слышит, и нет у него правого глаза. Очень интересный эрудированный человек; приятно с ним поговорить, ласков, тактичен, начитан по всем вопросам науки и техники.

Уголовники - воры держались отдельно в углу камеры, они имели свой круг. Пренебрежительно относились к политическим, бытовикам и дру­гим категориям; называли их «фраерами» - отсталыми, с их точки зрения, людьми.

Пришлось мне побеседовать с Константином Ротовым. Это знамени­тый художник-карикатурист и иллюстратор книг, сказок, романов, пьес и рассказов. Ротов также хороший пейзажист и портретист. Он работал акварелью и масляными красками. Издательства и писатели заказывали ему оформление иллюстраций к книгам. Его иллюстрации были удачны и точны, и за это его часто награждали. В «Крокодиле» его рисунки были разнообразны, Ротова ценили так же, как художников Кукрыниксы. Пер­вый раз Ротова репрессировали в 1938 году за какую-то карикатуру, но по ходатайству общественности и при содействии А.А. Жданова он был освобожден. После смерти Жданова в 1948 году его вновь репрессирова­ли. А в 1953 году он вновь вернулся на работу в «Крокодил».



...Когда мне объявили решение особого совещания «о лишении сво­боды на 8 лет», я обратился к старшему лейтенанту, читавшему решение:

«Можно ли мне писать в Верховный Совет СССР о помиловании?»

«Нет. Только можно писать на имя Берия Л. П. Ему дано право на пере­смотр дела и на помилование».

Об этом я рассказал Ротову, который сказал:

«Советую тебе никому не писать. Власть сейчас вся у Берия, а он - темная личность. Кто он, никто из нас не знает».

...Меня увезли из Бутырок 8-го апреля 1949 года и через Горький, Киров, Печору и Воркуту доставили к 1 мая в лагерь Абезь на севере Коми АССР. Здесь началась лагерная жизнь, еще более драматичная, чем в Бу­тырке.






КОМУ ПОВЕТЬ ТОСКУ СВОЮ?



Этап - это передвижение зэка из одного места заключения в другое на большее расстояние.

В старое - дореволюционное - время заключенных направляли пешком по этапным трактам-дорогам в Сибирь на каторгу в кандалах. Это было тяжелое и физическое, и моральное испытание заключенного. Многие не выдерживали этого испытания - умирали в пути на новое место наказания. В советское время при сталинском режиме перемещение заключенных производилось этапом - на поездах, на автомашинах и водным путем в трюмах пароходов и барж. Мне пришлось испытать этапы на автомашине («черный ворон») и в вагонах - товарных и пассажирских - в железных решетках-клетках.

Здесь единственное облегчение для заключенного - он освобожден от движения своим ходом, пешком. Но зато зэка вталкивают в вагонклетку как предмет-вещь, не считаясь с тем, что он - живое существо.

Людей вталкивают в вагон-клетку, как в склад или как рыбу в бочку. Люди перевозятся на дальние расстояния, долгое время находясь в стоячем или лежачем положении, в духоте и без света. Даже естественные отправления этого еще живого человека становятся невыносимыми, а надзирательный состав вообще не обращает никакого внимания на просьбу заключенного облегчить страдания. Заключенные вынуждены делать естественные отправления или в кульки, или во что-либо в личные вещи (в белье, галоши, обувь).

Это отравляет воздух для всех, кто находится в клетке-вагоне. Заключенные между собой начинают ругаться и драться, особенно избивают тех, кто страдает недугом. Так до пункта пересылки доставляются несчастные. Могут и умереть. Такие случаи были неоднократными, но они оставались неизвестными. Да и кому нужно вести учет этих несчастий? Для надзирателей и охранников заключенный не считается человеком, за него никто не несет ответственности, у него нет права даже на существование.



...2-го октября 1949 года меня позвали к окошку камеры 348 и приказали - с вещами на выход. Попрощавшись с ближайшими друзьями - К. Ротовым, с Кожевниковым, со священником, который меня благословил и перекрестил, я вышел из камеры. Сзади меня сопровождал надзиратель, с которым мы прибыли в бывшую тюремную церковь, а там - в кабину размерами метр на метр.

В ней я был примерно час-полтора, потом вывели во двор и посадили в крытую автомашину с железными решетками, закрыли сзади большим висячим замком, за дверью сели два солдата с автоматами. Подъехали к первым воротам, которые открывались автоматически, как зубастая пасть чудовища. Машина, миновав эти ворота, остановилась перед вторыми, выходящими на Новослободскую улицу. Эти ворота уже были откатные, но тоже механизированные. Двое военных, проверив документы у шофера и сопровождающего, выпустили машину на улицу.

Мне посчастливилось смотреть через решетку окошка на улицу. Вот мы подъехали к перекрестку Садовая - Каретная, а затем едем до Комсомольской площади. За Казанским вокзалом высаживают 5 зэков, и машина въезжает на Каланчевский. Тут высаживают нас троих и ведут через пути к пассажирскому арестантскому вагону - купейному. Каждое купе с тройными нарами зарешечено и с сеткой. Вместо четырех пассажиров здесь помещают 15-18 заключенных. Воздух насыщен и потом, и мочой, и каким-то необыкновенным запахом, так что новичку приходится первое время преодолевать тошноту, пока не привыкнешь. Ну что поделаешь? Мне захотелось мочиться, обращаюсь к надзирателю, который находился в коридоре. Он отвечает, как обычно:

«Потерпишь! Когда тронемся, тогда пущу в туалет».

Так пришлось ждать почти час. Когда к вагону подошел мотовоз, то надзиратель открыл нашу дверь. Но мне не дали первому выходить из «купе», пришлось ждать. Первые двое: один вышел в одном сапоге, в другом у него было испражнение, которое он выносил в туалет. Потом вывели меня с каким-то стариком. Я долго не мог оправиться «по-легкому», надзиратель все меня торопил своим ворчанием, а я никак не мог закончить мочиться, старик стал смеяться.

Потом наш вагон прицепили к поезду на Курском вокзале, и мы отправились в путь. Через окошко вижу корпуса завода «Серп и молот», потом пригородные станции Горьковского направления - Павлов посад, Орехово-Зуево, Покров, Петушки, Ундол, Владимир... Знакомые места, тут я бывал в 1939-40 годах, работая в г. Ногинске начальником участка дороги Москва - Петушки.

Поезд двигался сравнительно быстро, и к утру 3 апреля мы в городе Горьком. Наш вагон отцепляют и ставят в тупик. Стали выводить заключенных и выстраивать в колонну по 4 человека в ряд. Примерно полчаса выводили из вагона и одетых, и раздетых, и безруких, и хромых, молодых и стариков, молчаливых и крикунов-матершинников. Раз пять всех пересчитали. Это была целая рота - 150-180 человек, которых погрузили в четыре спецмашины, они двинулись через Окский мост, через Сенную площадь в пересыльную тюрьму.

Здесь проще было, чем в Бутырской тюрьме. Всех вывели из машины, потом построили, трижды пересчитали и впустили в большую тюремную камеру. В камере не было нар, скамеек, столов. Все стояли среди помещения на цементном полу, а некоторые прислонились к стене или сели на свои узелки.

Впервые со дня ареста я увидел у одного человека газету «Правда» за первое апреля 1949 года, мельком узнал из газеты, что в Европе создан Северо-Атлантический пакт (НАТО), что в Америке избран президентом Эйзенхауэр. Меня интересовала каждая заметочка в газете, ибо я не читал газет более полугода. Потом ко мне подошел один хромой истощенный человек и спросил, нет ли у меня чего-либо покушать? Я ответил, что нет. Он пошел дальше. Наконец я увидел в его руках ломоть хлеба; он с жадностью откусывал и глотал, не прожевывая, видимо, был голодный.

Рядом стоял человек в форменной военной шинели. Он молчал, и я, обратившись к нему, узнал, что это полковник-летчик, участник испанских событий, Герой Советского Союза - Морозов. За высказывания против Сталина, против репрессий и несправедливостей его лишили всех наград и званий. Особое совещание НКВД вынесло постановление лишить свободы на 10 лет с отбыванием в лагерях. Мне было интересно с ним говорить. Он знал о письме-завещании Ленина, где говорилось о Сталине. О расправах Сталина со своими товарищами, о репрессиях, о недовольстве народа и о международном положении. Всего час мы говорили с Морозовым, и только когда нас стали вызывать по формулярам-делам-спискам, мы расстались. Нас, человек сорок, отделили и повели через какие-то железные решетки-коридоры. Привели в камеру, приказали раздеться догола и стали производить шмон (обыск), просмотр всех личных вещей. Все железные пуговицы, застежки, крючки стали срезать со штанов, пиджаков и рубах, так что к штанам пришлось привязывать какие-нибудь тряпицы, чтобы штаны не спадали. Все тело осматривалось тщательно, смотрели в уши, ноздри и в рот. Что они там искали, непонятно.

После унизительного шмона впустили в камеру с нарами, столом и скамейками. К вечеру принесли большую кастрюлю какой-то бурды - супа перлового, ведро с теплой водой, миски алюминиевые и ложки. Все были голодные, сразу очистили эту громадную посудину, в те же миски налили чуть теплую воду - вроде чая. В углу камеры вместо параши небольшая ямка с проточной водой. Сюда все стали подходить и оправляться. Что-то новое в тюремном обиходе. В Бутырке этого не было.

Я нашел себе место на первом ярусе нар. Рядом со мной оказался капитан теплохода «Правда», который во время гражданской войны в Испании доставлял туда оружие, боеприпасы, а обратно вывозил в СССР испанских детей-сирот и апельсины. Капитан находится в заключении второй раз. После нападения немцев на СССР он был освобожден, плавал на Каспийском море, а в 1947 году вновь арестован и отправлен в лагеря на 10 лет.

Другие заключенные были татары, башкиры, марийцы; все больше говорили на своих языках, а с нами, русскими, они не разговаривали.

Каждый день из камеры выводили во двор на прогулку на 10-15 минут. Дворик был маленький у высокой каменной стены. К стене нельзя было подходить, там сидели на привязи собаки-волки, а двор был отделен от собак проволочной оградой.

Через три дня нас погрузили ночью на черные крытые машины, повезли из горьковской тюрьмы на железнодорожный полустанок за город и там погрузили в товарные вагоны с решетками, с нарами, направили неизвестно куда. Удалось только заметить, что мы проезжаем железнодорожный мост через Волгу. Останавливались на каких-то переездах, долго стояли в лесах. Иногда приносили нам хлеб по полбуханки каждому и воды в ведрах, разливали нам в миски. Оправлялись через дыру возле двери.



На третьи сутки прибыли в Киров. Здесь за нами прибыли простые бортовые автомашины без скамеек, «ЗиС-5». На каждую машину погрузили по 40 человек, стоя. Потом заставляли присаживаться друг к другу на колени. Когда присаживались, то это «сидение» у нас не получалось, и охранники по 5-6 раз обучали нас этому «искусству». Криком, бранью, угрозами они добивались исполнения своих прихотей, пока не увидели, что люди «научились» сидеть на коленях и на корточках. После этого колонна автомашин тронулась в пересыльную тюрьму, она была недалеко, примерно за полкилометра. Можно бы и пешком пройти в эти тюремные бараки.

Вновь начался унизительный шмон, причем обыск производили не надзиратели-охранники, а заключенные уголовники, молодые парни-урки. Они бесчинствовали, а охранники просто стояли у дверей и не вмешивались. Когда первую партию в 40 человек «ошмонали», ее в сопровождении урок и охраны повели в камеры. Я поместился на втором этаже нар против зарешеченного окна, выходящего в сторону железной дороги.

Рядом со мной находился индус в чалме - худощавый, желтый, он немножко разговаривал по-русски. Он рассказал, что отбывал во Владимирской тюрьме вместе с Пу-И, императором Манчжоу-Го. Тюрьма Владимирская была «почетной», для высоких особ, этот индус сидел там с сентября 1945 года до 1948 года, а потом выслан на Печору, сам не знает, за что. Был когда-то богатенький, попал в плен в Китае, обвинялся в шпионаже в пользу Англии.

Тут же на нарах были австриец и румын в своих солдатских мундирах. Австриец немножко понимал русский язык, понимал румына, они дружили. Я спросил австрийца, за что его посадили? Он засмеялся и сказал, что убивал русских.

-  Сколько же ты убил?

-  Мне говорят, что я убил 100 русских. Румын тоже убивал русских, но не признается.

-  И куда же вас везут?

-  Говорят, на шахты в Воркуту.

На нарах второго яруса стоял неприятный запах. Внизу на первом ярусе поместились какие-то религиозные сектанты. Они доставали из своих рюкзаков религиозные книги и хором, нараспев, читали их. Я поинтересовался этими сектантами. Старичок с жидкой бородкой сказал мне, что бог все равно освободит их, и они вернутся домой в Мордовию. Он спросил, откуда я. Узнав, что я из Москвы, он ответил, что грешников они не принимают.

На вторых нарах напротив располагались татары и чуваши. Там всегда был шум-крик. На третий день урки и охранники приказали всем слезть с нар и показать свои вещи. Одному урке понравились мои сапоги яловые. Он снял свои кирзовые, примерил мои сапоги, и сказал:

-  Обувайся. Вот тебе мои сапоги.

Я возражал. Его товарищ сказал мне:

-  Меняйся. Тебе же будет лучше.

Я обул его сапоги, они были немного просторней моих, и я не стал возражать, ибо бесполезны эти возражения. Урки стали относиться ко мне хорошо. У капитана теплохода они забрали хорошие ботинки, дали ему кирзовые, и он тоже согласился, ибо все равно у него когда-либо отберут их. У меня было пальто демисезонное суконное, его тоже хотели отобрать, но мне посоветовали разрезать полу и запачкать пальто чем-либо. Теперь оно не привлекало урок, но все равно в лагере пальто надевать не разрешали, пришлось его обменять на старый плащ.

В Кирове недолго были. Один раз выводили на прогулку, там во втором отдельном дворике за проволокой ходили на прогулке женщины-заключенные с грудными ребятами и даже беременные. Я спросил соседа:

-  Неужели и беременных, и с младенцами держат в пересыльной тюрьме и переправляют в дальний лагерь?

Сосед ответил:

- Да, и женщины-матери у нас в стране окрещены «врагами народа»...

В этом я убедился впоследствии: на 501-й стройке в суровых заполярных условиях была специальная колония для женщин с грудными детьми.

...Из кировской тюремной пересылки нас вывели во двор, построили, пересчитали и повели за колючую проволоку, где на путях стояли товарные вагоны, оборудованные для перевозки заключенных. В каждый двухосный вагон погружали по 50 человек. Нары там были двухъярусные. Каждый хотел захватить себе место, но всем мест не хватало. В один ряд могли лечь на боковую только 36 человек, а четырнадцати места не было. Остальные приспосабливались либо под нарами, либо возле буржуйки.

Но было еще и холодно. Дров не было, пришлось упрашивать охрану, чтобы разрешила на остановках воровать уголь со стоящих вагонов. Из Кирова мы двинулись на север по лесам, болотам, по каким-то пустырям-гарям.

Наконец, остановка. Шарья - серый деревянный поселок, маленькое помещение вокзала, какие-то убогие хаты-бараки. У вокзала мало людей, большинство в фуражках и бушлатах или в шапках и лохматой обуви из шкур. В Шарье нас покормили какой-то бурдой и черствым сухим хлебом.

Вновь движемся на север через леса и тундры - на Печору. Опять выгрузка, построение, пересчеты и баня с санобработкой. Все вещи складываются в мешки с номерками, один номер-железку на веревочке дают тебе, чтобы подвесил на шее. Парикмахеры начинают стричь и брить волосы на голове, подмышками и в паху. Кое-как эти парикмахеры оболванили головы заключенных, некоторым нанесли порезы. Выдали по кусочку мыла и впустили в баню мыльную, где дали по одной деревянной шайке. Предупредили, что воду надо экономить, отпускают только по две шайки. Мы рады и этому. Через 10 минут предложили выходить из мыльной и получать по своим номерам мешки с одеждой прямо из паровой камеры. 10 минут дано на одевание, и все должны выходить на построение. Кое-как надеваем на себя еще горячее паровое одеяние почти на ходу, выходим, строимся; а потом нас сортируют и разводят по баракам-камерам.

Там вновь обыск - шмон. Худые нервозные заключенные, точно собаки, лаются друг на друга. И если ты захочешь к кому-либо обратиться, спросить что-то, на тебя сразу набрасываются с руганью и оскорблением:

- Молчи, салага, фрей несчастный! В гробу я тебя хочу видеть в белых тапочках...

Наконец, стали присматриваться друг к другу. Ко мне подходит высокий худощавый человек с большими глазами, большим носом, с острым подбородком, с бритой головой: «Я - Зайков Николай Николаевич из Киева. Инженер-мостовик. По статье 58 I-А получил 25 лет каторги. Направляют в Воркуту». Второй - невысокий, в кителе, с бородкой клином (не дал побрить ее): «Я - из Смоленска, капитан, был командиром роты. Осужден по 58-10 на 10 лет». Рекомендуюсь им и я. Договариваемся быть вместе на нарах в пути. К нам подошел старичок из Пензы. Спрашиваем:

-  По какой статье?

-  По статье от 4-6-47 года. 

Этот «преступник» украл в колхозе один пуд овса и получил за это 5 лет с отбыванием в строгих лагерях.

-  Я буду с вами, ребята!

Кто-то еще к нам присоединился... И мы вновь погружаемся в вагоны «пассажирские-купейные», такие же, какие были в Москве. Поезд двигается по тундре медленно, с большими остановками на безлюдных полустанках. В вагоне тепло, но душно. На некоторых полустанках из вагонов начинают выводить часть заключенных, прощание и какая-то грусть подавляет настроение оставшихся в вагоне. Мы держимся четверкой, и тоже готовимся к вызову на выход, но продолжаем ехать на северо-восток. Вот, наконец, мы видим холмы и небольшие горы. Затем терриконы с дымкой наверху. Это уже шахты Воркуты. Здесь наша судьба, а может быть, еще дальше повезут? Появляются домики одноэтажные и двухэтажные - неплохие; даже с фронтонами, колонками, пилястрами. Поезд останавливается; на перроне - женщины, мужчины, дети, как в Москве, встречают родных, обнимаются, целуются... Как все нормальные люди, с радостями, счастливые. А нас опять везут еще дальше, к какому-то тупику, и там начинают выгружать, как животных, потом выстраивать, пересчитывать и вызывать по списку, выводить из строя и ставить в другой строй.

Процедура эта долгая и какая-то тревожная, она тянется почти час. Наконец, вызвали по списку Николая Николаевича Зайкова. Мы не успели даже пожать друг другу руки. Остались мы втроем: я, капитан с бородкой и старичок по статье от «четвертого-шестого». Подходит к нам старший лейтенант и спрашивает:

-  А что это за люди?

Старший сержант из вагона отвечает:

-  Этих заключенных мы должны сдать в Абезь. Но за ними не пришел конвой. Возьмите их!

-  Нет, - ответил старший лейтенант. - Везите их обратно.

Это было 1 мая 1949 года. На домах, на здании вокзала - всюду висят красные флаги, лозунги: «Слава ВКП(б)!», «Да здравствует Великая Родина - страна социализма!», «Да здравствует Великий Сталин!». Нас троих вновь погрузили в тюремный вагон, там было свободно; нас заставили убирать мусор из купе, мы с охотой взялись выполнить эту работу. Старший сержант принес нам хлеб, суп, кашу и чай. Это была настоящая человеческая пища, которую мы не кушали почти месяц. Вскоре поезд с пустыми вагонами с тремя заключенными отбыл в обратный путь на Котлас.

В Абезь мы прибыли 1 мая в 12-00. Здания здесь деревянные, примитивные, убогие, сделанные кое-как, временно. Нас встретил конвой из трех солдат. Проверили по списку, сверили с фотографиями. Направляемся по грязной дороге в колонию-пересылку за два километра от станции.

Я иду и вспоминаю Николая Николаевича Зайкова, которого в Воркуте вместе с другими под конвоем увели, видимо, к терриконам шахт. Там содержались зэка, приговоренные к расстрелу, который им заменили 25-летним каторжным режимом с отбыванием в шахтах.

Николай Николаевич Зайков, инженер-мостовик; жил и работал в Киеве. Был связан с академиком Патоном. Участвовал в проектировании и строительстве подвесного моста через Днепр. Перед войной мост был построен и находился под испытанием. Киев окружили немцы, и мост был взорван (при участии Николая Николаевича). Зайков попал в плен к немцам, которые заставили его восстанавливать подорванный мост. Почти через год мост вновь был восстановлен, а в 1943 году при отступлении немцев он был опять подорван (тоже с участием Николая Николаевича). Когда советские войска вошли в Киев, Н.Н. Зайкова арестовали и вновь привлекли его на восстановление моста. Мост через год вошел в строй действующих, Зайков предстал перед судом военного трибунала, который определил ему наказание - расстрел, а затем заменил 25-ю годами каторги. В Киеве он еще работал в проектных организациях при тюрьме, а потом переведен в Москву и в Котлас, где также работал в проектных отделениях тюрем, а в 1949 году по приказу Берия был направлен на каторжные работы в Воркуту.

Позже, в 1951 году, я встретился с Н. Н. Зайковым в Салехарде в колонии «Ангальский мыс». Там его использовали на проектных работах по строительству железнодорожной переправы через р. Обь. Там же, в проектной конторе (отделении лагеря), встретил и некоторых мостовиков-инженеров, с которыми в военное время мы восстанавливали железнодорожные мосты в Орле, Брянске и Риге. Они тоже были репрессированы, отбывали большие сроки заключения...

В Абези конвой доставил нас троих в колонию-пересылку, в которой было около 10 тыс. человек, размещенных в примитивных дощато-насыпных бараках. В приемнике - проходной вахте - нас тщательно обыскали, и один надзиратель велел направить нас в общий барак-пересылку.

-  Но ведь у нас есть кое-какие вещи. Их сразу там заберут уголовники.

-  Ну, как же быть? Отведите их в баню, там вещи сдадут каптенармусу, а потом уйдут в барак.

В бане мы встретились с каптенармусом, и я его узнал. В 1934 году Александров был помощником секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева. Мы встречались, когда я хлопотал, чтобы поместить в больницу моего товарища Исакова Костю. Косарев был расстрелян в 1938 году, а Александров репрессирован и уже второй раз находился в заключении в Абези. Я коротенько обменялся с ним своими сомнениями. Он рекомендовал мне (если я доживу) при освобождении не возвращаться в Москву, чтобы вновь не попасть сюда, как в свое время попал в 1947 г. сам Александров.

Так началась наша лагерная жизнь, тревожная, тяжкая - безнадежная. В бараке на нас наскочили уголовники; стали раздевать, а мы - сопротивляться. Сняли с нас гимнастерки, кители, и мы кое-как вырвались из этого ада на приемную вахту. Там пожаловались надзирателям. Вскоре нам вернули отобранные вещи.

И вот мы не знаем, куда идти. В одном бараке звучит музыка. Мы вошли. Нас гонят, но мы все же притаились возле умывальников. В тамбуре барака переспали, а утром подошли к столовой - покушали. Слышим, по радио объявляют: всем выходить во вторую зону для шмона, с вещами. Мы и вышли. В течение двух часов нас обыскивали. Там я познакомился с артистом Богушевским, который помог мне трудоустроиться, и я избежал отправки в новый этап, устроившись прорабом в лагере Центральных ремонтных мастерских поселка Абезь.

Но прежде Богушевский рекомендовал на неделю спрятаться в лагере, в бараке ИТР, куда мне приносили в котелке питание. На вызовы по радио я не являлся, и только когда за мной пришел конвой из ЦРМ, я покинул пересылку - земные круги ада, где у отдельных людей, и особенно у уголовников, не осталось никаких человеческих чувств, они превращались в хищных зверей.

Они стали как людоеды, у них были «шестерки», которые носили им кушать с кухни, что получше. Другие же были доходяги - ходячие мертвецы, готовые жрать даже с помойки. На работу они тоже не выходили, прятались, где возможно.

Время от времени в лагере делали облаву на всех неработающих, которых затем отправляли на работу - таскать шпалы, бревна или еще что-либо. И вот под усиленным конвоем эту группу зэка ведут к железной дороге. Бригадир-вор (его называют «бугор») отбирает своих бригадников и дает задание:

- До обеда перенести 10 шпал от дороги на 1 км по кочкам и болоту (в тундре) и потом еще после обеда по 10 шпал.

Шпала для одного неподъемна. Приходится работать только вдвоем. Не выполняешь норму - кушать задерживают. А «шестерки» сидят целый день с бугром возле костра. Того, кто не выполняет нормы, «шестерки» избивают. Все, что более-менее съедобное, «бугор» и «шестерки» поедают, а бедным работягам остаются холодные помои. Тут же стоят на часах охранники-надзиратели, которые совершенно не вмешиваются в подлые дела уголовников.

Поскольку Богушевский прятал меня в лагере, я редко выходил во двор из казармы. Но однажды увидел я старичка и капитана, с которыми прибыл в Абезь. Они-то и рассказали мне о произволе на работах. Старик и капитан были бледные, осунувшиеся, нервные и оборванные, и ждали, чтобы их скорей отправили в этап, где можно бы постоянно работать нормально, не подчиняясь уркам, ворам и ссученным. Капи­тана я больше никогда не встречал, но старичка увидел в начале 1952 года в колонии «Полуй». Он готовился к освобождению. А когда его осво­бодили, через два дня он вернулся к проходной и попросил, чтобы его пропустили в зону:

- Куда мне ехать, я не знаю, а здесь я привык. Ребята хорошие, накор­мят, и спать есть где.



...Богушевский рекомендовал меня на строительство ЦРМ. Через неде­лю меня, как предмет, доставили на объект, представили директору строя­щихся мастерских Манукяну М.М. И я был облечен доверием быть старшим.

Настроение мое повысилось, я не только работал прорабом, но так же организовал небольшие курсы подготовки каменщиков, плотников и штукатуров. Я как бы позабыл, что я - зэк, днем работал на стройке, а вечером в кружках учил заключенных, как надо работать каменщиком и плотником. И казалось мне, что я был доволен этим занятием, и началь­ство было довольно моими занятиями.

В июле мне объявили, что мне зачтено 132 дня сокращения отбыва­ния наказания. Это ободрило меня.

В августе 1949 г. стройка ЦРМ в Абези закрывается, и нас переводят в Лабытнанги, а затем в Салехард на Ангальский мыс. Вновь этап в тес­ных вагонах; вновь шмоны-унижения, вновь назначения и привыкания к новым людям. А характеры заключенных разные, преимущественно грубые-злые, есть и подлые, есть и неплохие бывшие интеллигенты. Всякие там были.

Беда наша усугублялась тем, что среди заключенных были уголовники - воры-рецидивисты. Они не трудятся, как все, и стараются, в крайнем случае, занять командные высоты - или бригадирами-«буграми», или де­сятниками. Беда работягам, кто попадает в руки этих «бугров» и их «шес­терок»...

Сентябрь в Салехарде на Ангальском мысу невыносимо холодный. В палатках уже не согреешься. Надо строиться, и мы, заключенные, об этом говорим начальству, что нужно строить бараки. А из чего? Нет материала - досок, кирпича, гвоздей[17 - Во второй половине того же 1949 года ревизоры Салехардского отде­ления Промбанка фиксируют на 501-й факты чудовищного перерасхода строительных материалов. «...При проверке в ноябре 2-го строительного отделения (в Салехарде) выявлено, что отделение допустило перерасход леса круглого на 99%, а пиломатериала на 133%» (см. кн. 4, разд. 2). - Р.Г.]. А холод заставлял на месте огораживаться щитами, горбылем, опилом, даже снегом от ветра и холода. А среди ша­лаша разводили костер. Каждый согревался, как мог. Постепенно сами для себя начали строить бараки - огораживали зону проволочным за­граждением, ставили вышки для охранников, потом доходила очередь и до жилья...



ОТ АВТОРА.

...НА ЭТОМ МЕСТЕ СОБСТВЕННО ЗАПИСКИ МИХАИЛА СЕМЕНОВИЧА ИВА­НОВСКОГО О ЕГО «СЕВЕРНОЙ ОДИССЕЕ» - ОБРЫВАЮТСЯ. ОСТАЛИСЬ НАБРОС­КИ, ОТРЫВКИ, ПИСЬМА В РЕДАКЦИИ РАЗЛИЧНЫХ ГАЗЕТ - КОПИИ ПИСЕМ ОН АККУРАТНО СОХРАНЯЛ. ПЛЮС ТО, ЧТО ЗАПОМНИЛА И ЗАПИСАЛА ЕГО ДОЧЬ. ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА ЗАНОСИЛА НА БУМАГУ РАССКАЗЫ ОТЦА, КОТОРЫЙ ПО­СТОЯННО ВОЗВРАЩАЛСЯ МЫСЛЬЮ К ПЕРЕЖИТОМУ. Я ТОЛЬКО ПОПЫТАЛСЯ ВЫ­СТРОИТЬ ЭТИ ЗАПИСИ, СДЕЛАННЫЕ В РАЗНОЕ ВРЕМЯ («НЕОКОНЧЕННЫЕ ФРАГ­МЕНТЫ» - ТАК НАЗЫВАЛ ИХ САМ ИВАНОВСКИЙ), В ХРОНОЛОГИЧЕСКОМ ПО­РЯДКЕ.

НЕ ПО ХРОНОЛОГИИ, А ПО СТЕПЕНИ ВАЖНОСТИ ПРЕЖДЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОПУБЛИКОВАНЫ СТРОКИ, КОТОРЫЕ ПОСВЯЩЕНЫ ВАЖНЕЙШЕМУ СОБЫТИЮ В ЖИЗНИ И ИНЖЕНЕРА ИВАНОВСКОГО, И МИЛЛИОНОВ ДРУГИХ ЖЕРТВ СТАЛИН­СКОГО ТЕРРОРА.

РЕАБИЛИТАЦИИ.






 ПРИЗНАЛИ... НЕВИНОВНЫМИ



Сегодня, 6 января 1989 года, постановлением ЦК КПСС признаны неправомерными сталинские репрессии тридцатых, сороковых и пятидесятых годов против невинных партийных и беспартийных граждан, арестованных и «осужденных» особыми совещаниями или тройками НКВД и КГБ.

Через 40-50 лет это «признано» и выражено «сочувствие» в бесчинствах, производимых в то время органами «правопорядка», «суда» и «прокуратуры».

Да, есть что вспомнить выжившим, тем, кто перенес ужасы того времени. Мертвые, конечно, не вспомнят, - они упокоены навечно, никогда уже не будут жаловаться или кричать, разве где-либо сохранились чудом записи их - воспоминания о пережитом.

После смерти «Вождя Народов Великого Сталина» его преданное окружение продолжало следовать заветам своего учителя. Даже в связи с его смертью не вспомнили о невинных - «политических» так и оставили в тюрьмах и лагерях как «врагов народа». Зато уголовников-воров, мошенников-казнокрадов амнистировали, проявили к ним «гуманные чувства».

Но и среди сталинистов появились разные течения и стремления - захватить власть, по-сталински подчинить себе народ и партию. Уже в 1953 году Берия пытался совершить переворот, но не удалось. Благодаря решительности Жукова, Хрущева и других авантюра Берия была предотвращена, страна избавлена от новой тирании.

Н.С. Хрущев был тоже близок к Сталину, но на XX партсъезде он решил «секретно» доложить о незаконных делах Сталина, НКВД, КГБ и прокуратуры. Хотя доклад Хрущева не был опубликован, партия и народ осудили культ личности Сталина. Переименовали названные его именем города. Сталинград стал Волгоградом, Сталинабад - Душанбе, Сталиногорск - Новомосковском. Ликвидировали имена Сталина: в названиях колхозов, совхозов, районов, улиц, учебных заведений; сняли мемориальные доски, убрали памятники Сталину, которые были поставлены еще при его жизни.

Помню, как в Тюмени в городском парке стоял памятник Сталину, и вдруг возле него появился бульдозер и стал рыть траншею. Люди проходили по ул. Ленина и по Первомайской, думали, что здесь производятся какие-то благоустроительные работы.

А на другой день с утра уже не было памятника. Ночью на статую Сталина накинули петлю из троса, бульдозер стянул Сталина с пьедестала в яму и завалил его землей. Через сотни или даже тысячи лет, может быть, археологи откопают его для изучения «истории культа».

А о мертвых зэка зачем вспоминать? Тем более об их родных - рабо­тают, обеспечиваются, ну и хорошо. Вас не трогают - молчите, не вспо­минайте!

Но ведь остались у репрессированных - у расстрелянных, у погибших в тюрьмах и лагерях, - родные, любимые. Они ведь тоже страдали, тоже были унижены и оскорблены. Они знали, что их близкие пострадали не­винно. Они знали об издевательствах над несчастными заключенными, о варварских пытках следователей, надзирателей, охранников. Не все мож­но спрятать, засекретить, запретить.

Тайны перестают быть тайнами, становятся известны - и от постра­давших, и даже от палачей, которые не прочь похвастаться тем, как они издевались и расстреливали. А раз народу становится известно все, что делалось несправедливо, преступно, разве об этом можно молчать?..

...В Тюмени я живу с января 1953 года. В тресте «Тюменьстрой» рабо­тал начальником ПТО, исполнял обязанности главного инженера. Но од­нажды меня вызвал к себе в кабинет первый секретарь Тюменского гор­кома Пацко С.К. - ругал, снимая стружку за то, что плохо строятся дом на углу Республики и Орджоникидзе, родильный дом на улице Холодиль­ной и загородная школа.

Я отвечал, что нет сухих материалов для столярных изделий и ферм, но Пацко С.К. не хотел слушать и только спросил меня, кто я такой, отку­да взялся? Я ответил, что был в заключении и не хочу снова быть там. Хочу работать честно.

Пацко С.К. сказал мне: «Тогда ты нам не нужен такой!»

Я вернулся в трест, и тут же управляющий Кожевников заявил, что он увольняет меня, как не справляющегося со своими обязанностями, не специалиста. Со 2 мая 1953 года я стал строймастером, потом прорабом и старшим прорабом в системе СМУ-12 треста «Иртышлесстрой», а затем и в тресте «Тюменьстрой»...




 НЕОКОНЧЕННЫЕ ФРАГМЕНТЫ



«...Летом 1930 года меня, студента рабфака МИИТа, Московский горком ВКП(б) командировал в Центрально-Черноземную область. Там при нас раскулачили некоторых крестьян, не кулаков, а середняков. Даже двух комсомольцев раскулачили... Многих раскулаченных ссылали тогда на север. Когда я сам после войны оказался на севере, то встречал их там. Некоторые прижились, другие погибли. Вообще русский крестьянин терпелив, может выдержать невзгоды. Это заметил еще Лев Толстой. В Тюмени у меня на стройучастке работали каменщиками-плотниками несколько замечательных тружеников, бывших раскулаченных, которые были в ссылке...»




* * *

«... При отступлении в 1941 году под огнем врага мы подрывали элеваторы, станции на железнодорожной линии Орел-Курск - в Понырях, Зишевке, Глазуновке и Курске; уничтожали «червяком» пути, рвали железную дорогу Курск-Воронеж. В тылу немцев мне со взводом пришлось уничтожить на станциях Отрежково - Колпны все элеваторы, пакгаузы, нефтебазы и затем пробираться к своим из окружения почти пять суток, полуголодными, с потерями почти 30 процентов состава взвода...

Будучи командиром 3-й мостовой роты, я выполнял задание командования - вовремя пропустить поезда по восстановленному мосту... Сейчас удивляюсь, как мы тогда быстро, за три недели, восстановили полностью разрушенный железнодорожный мост через реку Любовша у поселка Русский Брод (длина 115 м, высота 20 м, на двух опорах)...»




* * *

«В конце 1949 года меня перевели в Лабытнанги. Потом нас, несколько человек, отправили в Салехард на Ангальский мыс возводить ремонтные мастерские. Потом строил бараки для заключенных, электростанцию, Дом культуры. Зимой, когда через Обь прокладывали железнодорожные пути, я встретил старых знакомых, в том числе и фронтовиков. Завязалась крепкая дружба с профессором из Украинской академии наук Михаилом Сергеевичем Зайцевым, он работал у меня сварщиком, и с бывшим главным инженером по строительству автозавода ЗиС, а в войну аэродромов - Марком Самойловичем Шнейдеровичем».











* * *

«...Летом 1951 года я как-то возразил старшему прорабу, человеку технически малограмотному, но вольнонаемному. За это меня отправили в лагерь более строгого режима - «Полуй». Там было около двух тысяч заключенных. Среди них у меня тоже оказались знакомые, с которыми когда-то вместе учился, был на войне. Работал я на строительстве железнодорожного моста через реку Янги-Юган. Там я заболел ревматизмом, заболели ноги, все заключенные тяжело страдали от цинги: выпадали зубы, тело покрывалось язвами...

_(ЭТОЙ_ЗИМОЙ_ОТЕЦ_СИЛЬНО_ПРОСТУДИЛСЯ._НА_ПЯТКЕ_ЛЕВОЙ_НОГИ_ОБРАЗОВАЛСЯ_СИЛЬНЫЙ_НАРЫВ._ЧТОБЫ_СДЕЛАТЬ_ОПЕРАЦИЮ,_ПРИГЛАСИЛИ_ВРАЧА-ЗАКЛЮЧЕННОГО._ОН_НЕ_УСПЕЛ ПОЛНОСТЬЮ_ОЧИСТИТЬ_РАНУ_И_ЗАШИТЬ_ЕЕ,_КАК_ЕГО_СРОЧНО_ВЫЗВАЛИ_И_ПОСЛАЛИ_НА_ОБЩИЕ РАБОТЫ-ТАСКАТЬ_ШПАЛЫ)._ «В результате нога моя заживала долго, тем временем меня сняли из прорабов в рядовые з/к, затем перевели в другую колонию...»

(ЗАПИСАЛА Л.М. СОКОЛОВА-ИВАНОВСКАЯ)




* * *

«Мы строили новые ЦРМ и жилье для начальства под руководством Манукяна, Чернявского. В то время работали печниками заключенные украинцы: Чумак, Бурмак и Расколотько. К ним сильно придирались по пустякам начальники, особенно Чернявский. Эти печники назло начальнику тайком вмазали в печную трубу пустые бутылки, но так, чтобы было незаметно, - горлышки вровень с крышей. Когда печники уже были отправлены по этапу в другое место, то зимой при сильном ветре печь начинала гудеть денно и нощно из-за попадания воздуха в горлышки бутылок (принцип свистка). Жить в этой квартире стало невозможно, а печь вскоре развалилась из-за некачественного раствора...»

(ЗАПИСАЛА Л.М. СОКОЛОВА-ИВАНОВСКАЯ)




* * *

«...В июне 1952 года меня вернули в Салехард. Здесь как раз был нужен грамотный строитель на должность прораба, чтобы возглавить строительство специальной колонии. В окрестных лагерях (женских) было более тысячи женщин, беременных и с малыми детьми...

(Московское начальство распорядилось сгруппировать их в Салехарде. Назвали это - «колонна «Дом матери и ребенка» Там же был и родильный дом. Находилось все на Ангальском мысу, возле электростанции. И объявили, что «руководство строительства N 501 проявило гуманные чувства к женщинам-матерям». Поскольку выделенные помещения не годились ни под роддом, ни как место для рожениц с детьми, заключенному инженеру-строителю М. Ивановскому поручили реконструировать старые бараки. - Р.Г.).

...Я насмотрелся на несчастных матерей-заключенных, на их мучения с грудными детьми. Им построили клетки 1,75x2,5 метра, куда входили топчан, тумбочка и детская кроватка вроде ящика. А ведь дети подрастали, и им нужны были хоть какие-то игрушки. Где их взять? Матери просят вольнонаемных или заключенных с пропусками, как у меня, раздобыть или купить безделушку для ребенка. А начальство им это запрещало.

Иногда мне удавалось что-нибудь принести для этих ребятишек. Сердце разрывалось, когда видел, как они и их матери радовались какому-нибудь пустяку... Зато начальник «Дома», старший лейтенант, хам и грубиян, использовал каждый случай, чтобы оскорбить женщину-заключенную. И пожаловаться им было некому...»

Так продолжалось несколько лет. Только после смерти Сталина, после расстрела Берии и ликвидации 501-й стройки родившиеся в неволе дети впервые обрели свободу...»




* * *

«...Почти четыре года мне пришлось отбывать на Севере, в необжитых местах, в «наказание» неизвестно за что, но по постановлению «тройки» ОСО это были якобы политические мотивы. Дорого это обошлось для моего здоровья и для моей жены и дочери. За то время, пока я находился в Сибири, их выгнали с квартиры, ибо комната, которую занимала моя семья, была ведомственной принадлежности, а их предуп­редили, чтобы к 1 июля 1950 года они освободили жилплощадь в связи с тем, что «потеряна связь с организацией, предоставившей жилье».

Они все время до моего возвращения ютились в тесной каморке на частной квартире за фанерной перегородкой. Моя жена Антонина Ники­форовна работала в Подольском горкомхозе плановиком, дочь Лариса училась до 7 класса в школе N 6 гор. Подольска. Тайком мне переправля­лись письма от семьи, это было счастьем для меня, что меня помнят и ждут. Письма дочери я носил всегда с собой. Фотографии семьи моей и забота обо мне охраняли меня».









* * *

«Рабочий режим в лагере у нас был таким: работали 8 часов на стройках и на лесоповале. Грелись у костра. В воскресенье охрана делала шмон-обыск в казарме. За обнаружение недозволенных вещей - наказывали, сажали в карцер. Питание было: обыкновенный суп-бурда, полухолодный. Кушали на морозе, на ветру, приткнувшись к забору. Жили в бараках с двойными нарами. Народу много, бараки холодные, но от надышанного было сносно, тепло. Ко всему привыкали. Одежда арестантская - зимой бушлаты, телогрейка, ватные брюки, шапка ватная, подшитые валенки. Конвой тоже был разный, и подлые были, и добрые. Один надзиратель, Панов А., родом из Подмосковья. Поехал он в отпуск. Зашел к моей жене Антонине в Подольск. Передал мое письмо, его приняли как родного. Привез он мне от жены и матери посылку и письмо...»




* * *

«18 ноября 1952 года мне объявили, что подошел срок освобождения. В КВЧ (культурно-воспитательная часть - Р.Г.) предупредили, что надо собираться в Лабытнанги, там нас будут освобождать. 20 километров мы - шесть освобождающихся и два стрелка-охранника - шли пешком по льду Оби. В пересыльную пришли в сумерках. Нам сделали шмон-обыск и поместили в барак. Утром отправили колоть дрова для отопления. Потом мы стали разносить бачки с супом-бурдой в карцеры и камеры, где были изолированы особо опасные преступники. Там мы увидели заключенных, потерявших облик человеческий. Они, как звери, бросались к окну с котелками... Поработали мы и на скотном дворе, и на уборке снега на дорогах...










Наконец, в ночь на 2 декабря нас позвали в особый отдел. Сфотографировали. Потом старший лейтенант провел с нами беседу. Напомнил: Родина нас наказала и теперь досрочно освобождает за хорошую работу. Потом, как положено, нам дали наши дела - обвинительное заключение, постановление тройки о наказании, отпечатки пальцев, фотографии в фас и профиль... Старший лейтенант предложил подписать обязательство о неразглашении того, что мы пережили в заключении, и предупредил, что в противном случае мы будем еще строже наказаны. Выдали справки и паспорта, но со статьей 39 - о запрещении жить в центральных и областных городах. Я понял, что вернуться к родным в подмосковный Подольск я не имею права... Потом я с большим трудом (с помощью случайно встреченного начальника моей колонны «Ангальский мыс» старшего лейтенанта Иванкина, хорошего и доброго человека) вернулся в Салехард, где переоделся в заранее подготовленную к освобождению одежду. И вновь стал похож на человека. И продолжал жить...»




* * *

«Мой товарищ по 501-й стройке М.С. Шнейдерович написал о себе тов. Шелепину, а тот передал дело в прокуратуру и Московский областной суд, который реабилитировал Шнейдеровича. Я тоже написал Шелепину, и началась у меня переписка с генеральными прокурорами СССР и РСФСР, (с прокуратурой) Московской области, Мособлсудом, который на заочном рассмотрении моего дела признал меня ни в чем невиновным. Мне пришло письмо о реабилитации. С этим письмом я обратился в Тюмени к прокурору области...

Пригласили в горком КПСС, чтоб я написал заявление на восстановление в партии. Началось разбирательство. Вновь пришло мое «черное дело» - папка допросов с фотографиями и отпечатками пальцев... Потом сказали: «Что ж, мужик ты хороший, но восстановить тебя в партии не можем. Пиши заявление вновь». Если бы я был восстановлен со старым стажем, мне дали бы большую должность. Начальника или управляющего. А там опять началась бы трепотня нервов с упреками за прошлое. Моя жена Тося сразу сказала: «Не связывай себя с теми, кто тебя запачкал».




* * *

_ИСТОРИЯ_ФАНЕРНОГО_ЧЕМОДАНЧИКА._ЭТОМУ_ТЕМНО-КОРИЧНЕВОМУ_ЧЕМОДАНУ_ПОЛВЕКА. МОЙ_ОТЕЦ_МИХАИЛ_СЕМЕНОВИЧ_ИВАНОВСКИЙ_ПРИВЕЗ_ЕГО_ИЗ_САЛЕХАРДА_С_501-Й_СТРОЙКИ. БЫЛО_ЭТО_В_КОНЦЕ_1952_ГОДА._КОГДА_ОН_ЗАКОНЧИЛ_ОТБЫВАТЬ_НАКАЗАНИЕ_ПО_СТ._58-10_НА_СТРОИТЕЛЬСТВЕ_ГИГАНТСКОЙ_ЖЕЛЕЗНОЙ_ДОРОГИ,_РАСТЯНУВШЕЙСЯ_ВДОЛЬ_ПОЛЯРНОГО_КРУГА._

«Александров, бывший работник ЦК ВЛКСМ, который отбывал свой второй десятилетний срок, предупредил: если я вернусь в Подольск, меня могут арестовать на другой же день по чьему-нибудь доносу. «Даже твой внешний вид на вокзале может вызвать подозрение, что ты вернулся из мест заключения».

Я решил, что мне необходимо сшить себе бушлат из старых перекрашенных шинелей охранников, и тайком, вручную - иголкой и ниткой - шил этот бушлат. Но чемоданчик, в который я мог бы сложить свои немудреные вещицы, был для меня непозволительной роскошью, я даже мечтать о нем не мог.

Один мой знакомый - мастер-золотые руки по имени Алексей (фамилии уже не помню) - из фанерных обрезков, досочек смастерил этот чемодан, покрасил его коричневой краской, а уголки сделал из коричневых банок-жестянок. Ему удалось даже найти где-то маленький замочек с ключом, врезать его и сделать прочную ручку из кирзы».

_В_ЭТОМ_ПРОСТОМ_ФАНЕРНОМ_ЧЕМОДАНЕ_ОТЕЦ_ХРАНИЛ_СВОИ_ЛИЧНЫЕ_ВЕЩИ_И_ДОКУМЕН­ТЫ,_ПОЛУЧЕННЫЕ_ИМ_ПРИ_ОСВОБОЖДЕНИИ:_СПРАВКУ_ОТ_2_ДЕКАБРЯ_1952_ГОДА_6-ВУ_N_0008349_(ФОРМА_А),_КОТОРАЯ_«ВИДОМ_НА_ЖИТЕЛЬСТВО_НЕ_СЛУЖИТ_И_ПРИ_УТЕРЕ_НЕ_ВОЗОБНОВЛЯЕТ­СЯ»,_ПОСТАНОВЛЕНИЕ_ОСО_О_НАКАЗАНИИ,_ФОТОГРАФИИ_И_ОТПЕЧАТКИ_ПАЛЬЦЕВ,_ВЫРЕЗКИ_ИЗ_ГАЗЕТ_ТОГО_ВРЕМЕНИ_И_СВОЙ_БУШЛАТ._

_НЕКАЗИСТЫЙ_ЧЕМОДАН_БЫЛ_НЕМЫМ_СВИДЕТЕЛЕМ_И_НЕПОСРЕДСТВЕННЫМ_УЧАСТНИКОМ_ТЕХ_УЖАСНЫХ_СОБЫТИЙ,_КОТОРЫЕ_ПЕРЕЖИЛ_МОЙ_ОТЕЦ_НА_«МЕРТВОЙ_ДОРОГЕ»._

(ЗАПИСАЛА Л.М. СОКОЛОВА-ИВАНОВСКАЯ)




 Я ПЕРЕЖИЛ ЭТУ ЭПОХУ

5 октября 1994 года Михаил Семенович, которому только что исполнилось 86 лет, писал письмо Е.А. Старковичу, одному из своих старых товарищей.

Этим письмом человека уже весьма преклонных лет, но сохранившего ясную память и острый ум, мы завершаем историю зэка Ивановского.










«...в «Тюменской правде» 27.09.94 опубликовано мое замечание-отклик на статью К. Лагунова «Руку, Павка» под заголовком - «Я пережил эту эпоху». Ко мне трижды подходили соседи на скамеечку во дворе, где сидим мы, старики-инвалиды, и даже домой из города (приехала) бывшая преподаватель техникума Токарева П.А., и все сказали, что с удовольствием прочитали мою заметку-отклик, как правдивую - доходчивую - откровенную статейку по современной нашей жизни.

Мне уже пошел со 2.10.94 - 87-й год. Помню войну 1914-17 гг., царское время, Революцию, Гражданскую войну, НЭП, коллективизацию, раскулачивание. Сам участвовал в этих событиях; участник Великой О.В.; был репрессирован, а потом реабилитирован, пережил и унижения, и оскорбления, но я всегда оставался гражданином - сыном своего народа. Служил, работал честно, этим доволен и горжусь.

В Тюмени я с 11 января 1953 г. (а на 501-й знаменитой тюменской был 3,5 года). Так что здесь я более 43-х лет живу, из них работал на стройке больше 27 лет. Строил ДОК «Красный Октябрь», Э.М.З., аккумуляторный завод, КСК и много жилых и культбытовых зданий. На больших должностях почти не работал; больше всего был прорабом-старшим прорабом, ибо был беспартийным, разумеется, «не доверяли руководить».

На фронте был от звонка до звонка - командиром взвода (0,5 года), командиром роты (1,5 года), начальником технической разведки (1,5 года) и в штабе бригады (0,5 года).

Имею награды - орден Красной Звезды, орден Отечественной войны и медали, имею часы от наркома путей сообщения...

Ишемическая болезнь после инфарктов, остаточные боли от военных контузий, старость влияют на состояние моего здоровья.

Порой я прикован к постели, но превозмогаю боли, выхожу во двор, встречаюсь с ветеранами, их у меня было много, а сейчас остались единицы. Беседы бывают у нас разные - местные, критические и политические. То, что мы пережили за 70 лет при советской власти, руководство Сталина-Брежнева - не дай бог к этому возвращаться... Это было варварство; вспоминать страшно, но все это вынесено народом, и вот мы видим, к чему мы пришли?

Нельзя все хаять, что было при советской власти; были времена и возрождения, как НЭП, были и какие-то облегчения после смерти диктатора Сталина. И могло быть улучшение жизни народа, экономическое и демократическое, но этого не произошло. Мощная 18-миллионная партия КПСС распалась, руководство ее растерялось - потеряло совесть перед народом, и все, что было создано трудом народа, стало разграбляться, и хозяина теперь не найдешь. Все бывшие коммунисты стали демократами, лейбористами, анархистами, аграрниками, промышленниками и черт знает кем!

Казалось, выберем новый Верховный совет, президента, поправим Конституцию, и дела наладятся, но нет - не налаживаются, а больше стали разлаживаться. Упадок производства, закрытие заводов и шахт и предприятий; безработица, инфляция, дороговизна доводят народ до нищеты, а с другой стороны - спекулянт-ловкач-хапуга стал наживаться на счет грабежа. И все это объясняют тем, что «мы переходим в рыночную систему». Мозги наши так засорены, что мы и не знаем нашего будущего...».



ОТ АВТОРА.

Письмо Михаила Семеновича осталось незаконченным. Он скончался 8 декабря того же 1994 года. Мне хочется добавить к этому письму всего несколько слов. За наш сегодняшний день так дорого заплачено - трудом, муками, жизнями целых поколений. Пора бы нам лучше видеть и понимать будущее, к которому мы так медленно движемся...








Книга третья

ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ











ОСТРОВ - УЧАСТОК СУШИ, СО ВСЕХ СТОРОН ОКРУЖЕННЫЙ ВОДОЙ.

АРХИПЕЛАГ - СИСТЕМА ОСТРОВОВ. 

АЛЕКСАНДР ИСАЕВИЧ СОЛЖЕНИЦЫН  

НАЗВАЛ СИСТЕМУ СОВЕТСКИХ КОНЦЕНТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЕЙ

- «АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ».

ОДИН ИЗ ОСТРОВОВ ЭТОГО АРХИПЕЛАГА, 

БРОШЕННЫЙ И ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ, 

ДО СИХ ПОР СОХРАНИЛСЯ В МЕЖДУРЕЧЬЕ ТАЗА И ТУРУХАНА, 

НА ГРАНИЦЕ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ И КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ.



В ИЮНЕ 1989 ГОДА НЕБОЛЬШАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ СОБРАЛАСЬ ПРОЙТИ ОТ ОДНОЙ РЕКИ ДО ДРУГОЙ ПО НАСЫПИ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ, БРОШЕННОЙ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТИЛЕТИЙ НАЗАД. СОЗДАТЕЛЬ ТЮМЕНСКОГО МУЗЕЯ ВЛКСМ САША ЕЛИЗАРОВ ПРЕДЛОЖИЛ МНЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ПЕШЕМ ПЕРЕХОДЕ ПО ВОСТОЧНОМУ УЧАСТКУ «МЕРТВОЙ ДОРОГИ» ИЗ КРАСНОСЕЛЬКУПСКОГО РАЙОНА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ В ТУРУХАНСКИЙ РАЙОН КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ. ЭКСПЕДИЦИЮ, КАК Я УЗНАЛ ПОЗЖЕ, ПРИДУМАЛ И ОРГАНИЗОВАЛ ФОТОКОРРЕСПОНДЕНТ АНДРЕЙ СВИНКИН (С КОТОРЫМ МЫ В 2003 Г. ВМЕСТЕ РАБОТАЛИ В ГАЗЕТЕ «ТЮМЕНСКИЙ КУРЬЕР». - Р.Г.)

ДНЕВНИК ПЕРЕХОДА - ОБЩАЯ ТЕТРАДЬ - ХРАНИТСЯ С ТЕХ ПОР В МОЕМ АРХИВЕ. ЗАПИСИ ДЕЛАЛИСЬ НА ХОДУ, В ВЕРТОЛЕТЕ, В МОТОРКЕ, У КОСТРА. МЕЖ СТРАНИЦАМИ ПОПАДАЮТСЯ ПУШИНКИ ПЕПЛА И ЕЛОВЫЕ ИГОЛКИ.

МИСТИКА КАКАЯ-ТО... ГОД 1974-Й, 14 ИЮНЯ. С ИЗЫСКАТЕЛЯМИ ТРАССЫ ЛЭП-500 СУРГУТ-УРЕНГОЙ Я ПЕРВЫЕ ОКАЗАЛСЯ НА ПЛОЩАДКЕ БУДУЩЕГО ГОРОДА НОВЫЙ УРЕНГОЙ. ТОГДА Я НАПИСАЛ РЕПОРТАЖ «ВАРИАНТ» С ПОДЗАГОЛОВКОМ «ПУТЕШЕСТВИЕ В БЛИЗКОЕ БУДУЩЕЕ». ГОД 1989-Й, 13 ИЮНЯ. С ТОЙ ЖЕ ПЛОЩАДКИ Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ПРОШЛОЕ ЭТОГО КРАЯ, НА СОРОК ЛЕТ НАЗАД.

ГОД 2003-Й, НАЧАЛО ИЮНЯ. Я ОТКРЫВАЮ СВОЙ СТАРЫЙ БЛОКНОТ, ЧТОБЫ ЗАВЕРШИТЬ РАБОТУ НАД КНИГОЙ О «МЕРТВОЙ ДОРОГЕ». ПЕРЕПЕЧАТЫВАЮ СТРАНИЦЫ ДНЕВНИКА О ТУРУХАНСКОМ ПЕРЕХОДЕ.



...13.06. УТРО. Вертолет взлетает над знакомой излучиной Ево-Яхи. Говорят, что река Таз в Красноселькупе вышла из берегов и затопила летное поле. Пассажиры из Тюмени летят только до Нового Уренгоя, а там пересаживаются на Ми-8. Июнь на севере - еще не лето. То и дело мы попадаем в снежные заряды. Трасса полета практически совпадает с трассой бывшей дороги. Только на пятьсот метров выше. Где-то там внизу, за Старым Уренгоем[18 - Сначала поселок назывался просто Уренгой. Потом появился Но­вый Уренгой - город, и поселок автоматически назвали - Старый. А потом уже дали нынешнее имя - Геологический.], садился в 1974-м году вертолет с изыскателями ЛЭП. И я тогда на заросшей просеке нашел репер - серебряную от старости деревянную вешку, оставленную изыскателями дороги Салехард-Игарка. Вешка обозначала направление трассы.

Скупые краски Севера - коричневые русла рек, бледно-зеленые ягельники, рыжие проплешины болот, черный, истончившийся лед озер. Низкая облачность - 500 метров. Иногда она опускается до 250, и мы совсем летим в «молоке». Снежных пятен внизу все больше. Они все крупнее. Возникает ощущение тревоги, - и тут сквозь клочья облаков угадывается какой-то прямоугольник. Зона. Бывший лагерь. Мертвый символ единственно возможной здесь некогда жизни. А собственно старую дорогу с воздуха обнаружить почти невозможно. Разве что наткнешься на ее тоненький след.



13.6.  ДЕНЬ. Районный центр Красноселькуп как будто только что всплыл, подобно Атлантиде или хотя бы подводной лодке. Всюду следы скатившейся воды. Зыбкие качающиеся тротуары. Дорог в привычном понимании нет. Гостиница. Ждем гостей.



13.6.  Вечер. Пришел Виктор Рудольф, старший инструктор по фольклору районного отдела культуры. В Красноселькупе он - 15 лет. Рассказывает о директоре совхоза «Толькинский» Владимире Петровиче Буце.(Мне о нем говорили еще в Салехарде, что был в лагере взрывником. А по словам Рудольфа, Буц был начальником женской зоны. Удельный князек Тольки, он ушел на пенсию лет семь назад. Вернулся на Украину, в Токмак, где родился. И умер там же...

Записываю из рассказов Рудольфа все, что «по теме».

«В Ратте, - говорит Рудольф, - была громадная зона. Я встречался с десятником Баженовым. Тот говорил, что когда заключенные убегали, их даже не ловили. Ну, съедят друг друга. Или комары замучат. Или к селькупам выйдут... А селькупы любят рассказывать о снежном человеке, по селькупским легендам он - «кунама», т.е. ссыльный, беглый, бродячий, кочующий...». (Через несколько дней уже в другом мире, на берегу каторжной реки Турухан, потомок тамошних старожилов Петр Терешонок тоже станет рассказывать о «кунама» и добавит, что раньше так называли хантов и ненцев).

Легенда, настаивает Рудольф, имеет непосредственное отношение к нашей стройке, к Туруханскому лагерному краю. Люди, сбежавшие с места ссылки, - обросшие, грязные... Близко к жилью не подходят, но тянутся. Сами селькупы никого не покрывали, но стычки были... А речки тут называются красиво, со значением - Парусовая, Блудная...

-  Знаете ли вы кого-то со стройки железной дороги?

-  Баженова помню. Говорили, что он пилил шпалу. Еще бывал у меня селькуп, проводник топографов, - Егор Евгеньевич Киприн. Он и сейчас живет в глухомани, куда трудно добраться - то ли в верховьях Ундакы (Вшивой реки), то ли в верховьях озера Анато.

-  Так ведь этим людям уже за восемьдесят!

-  Верно. В прошлом году умер дядя Миша, так ему было 92 года. А больше, мне кажется, здесь никого нет.

-  Странно, строили шесть или семь лет, столько народа перебывало, не задержался никто. А в Салехарде остались...

-  Так ведь там был штаб. Да и в городе человек не так заметен. А эти люди не любят пристального внимания, говорить о прошлом не любят.

-  А в Ермаково, на восточном конце трассы, кто-нибудь остался?

-  Сомневаюсь. Разве что среди связистов, что живут в Яновом Стане. Да еще там же есть Кусамин Александр Тимофеевич. Он родился в этих местах, обслуживал участок от Янова Стана до реки Парусовой.

Мы расспрашиваем Виктора Рудольфа о местах массовых захоронений заключенных. О них много говорится, но еще ни одно не обнаружено исследователями. Неужели придется поверить сообщениям бывших охранников и шоферов, возивших строительных начальников, что 501-я была едва ли не курортом: «свежий воздух, здоровая пища (для выполняющих норму) и заработки неплохие».

Рудольф тоже отвечает «в общих чертах»: якобы были захоронения. И даже много. Говорят, что могилы находили. И добавляет страшную историю о том, что в Яновом Стане, в правобережной опоре моста через реку Турухан, обозленные заключенные заживо замуровали десятника.

И снова размышляем о причинах, которые опустошили стройку тотчас, как она была ликвидирована. По мнению Рудольфа, здесь «негде было оставаться, а местные жители к заключенным относились плохо». Кстати, и в Надыме мы тоже смогли обнаружить одного-единственного зэка, не пожелавшего вернуться в большой мир. Того самого «графа» Кондратьева, который долгие годы жил в Надыме. Да и салехардские «сидельцы» весьма неохотно признавались в своем лагерном прошлом. Пришлось в поисках буквально идти от человека к человеку, от предположения к предположению...

Словом, никто нас не ждет, не жаждет поделиться рассказами о пережитом - из тазовско-туруханского междуречья при первой же возможности исчезла и лагерная обслуга, которая почти что считала себя тоже приговоренной, и бывшие заключенные. Зато в разгар перестройки власти Красноселькупского района присвоили звание почетного гражданина народному артисту СССР Георгию Жженову, который еще молодым, прямо со съемок очередного фильма, попал в строители полярной трассы. Естественно, не по своей воле.

Нынешний тихий район, окраина области и округа, еще в советские времена прозванная насмешниками «страной Лимонией», прежде была шумным перекрестком. В годы войны, припоминал Рудольф чьи-то рассказы, в крохотном селении Кикиакки, что в верховьях реки Таз, находился аэродром, где приземлялись американские «Спитфайры» и «Аэрокобры». Они по ленд-лизу поставлялись американцами Советскому Союзу, борющемуся с фашизмом.



13.06. ПОЧТИ НОЧЬ. Собираем и упаковываем в рюкзаки все необходимое для пешего перехода к Турухану. Из оружия - только самодельный кинжал, выкованный из подшипника. Ружья решили не брать, так как много фото- и видеоаппаратуры.



_Программа:_

_14.6_- ВЫЛЕТАЕМ_НА_РЕКУ_БЛУДНАЯ,_ГДЕ,_ПО_СЛОВАМ_НАШИХ_КРАСНОСЕЛЬКУПСКИХ ДРУЗЕЙ_И_СПУТНИКОВ_ПО_ПЕРЕХОДУ,_СТОИТ_НЕТРОНУТЫЙ_ТУРИСТАМИ_ЛАГЕРЬ._

_15.06_-_работаем_в_лагере._

_16.6_- переход_к_следующему_лагерю_по_трассе,_около_20_км._

_17.6_- съемка_и_движение_к_метеостанции_Янов_Стан._

_18.6_- Янов_Стан,_мосты,_лагеря..._

_19.6_- возвращение_к_реке_Таз_вертолетом..._



ГДЕ-ТО МЕЖДУ ТРИНАДЦАТЫМ И ЧЕТЫРНАДЦАТЫМ. За окном - светло, как днем. На улице гуляют местные жители. Видимо, рассчитывают, что зимой отоспятся. И у нас - гость, директор Верхне-Тазовского заповедника Захар Таяров.

Тайга в долине Таза прекрасна. Таярова не беспокоит будущее дороги, возможность ее восстановления. Он предпочел бы, чтобы «железная пята цивилизации» - добровольной или каторжной - не оскверняла таежных речек, не нарушала кедрового сна. Была стройка, и нет ее - зеленое марево поглотило насыпь и рельсы, спрятало старые бараки. Умерла дорога, и тайга похоронила ее. Таярова больше беспокоят пришельцы-геологи, которые ставят буровые в заповедных местах. А власти, - что власти? Таяров дважды побывал в отделе заповедников Госкомприроды. Просил - отдайте все заповеднику. Над ним посмеялись - непростое дело... (А теперь, через полтора десятка лет, когда не только строй сменился, а и божество пришло другое, круглое, золотое - кто позаботится об удивительном, нежном и трепетном крае? - Р.Г.). И чтобы закрепить в читательской душе сожаление и даже зависть, если кто в этих дремучих местах не бывал, еще одну цитату «из Таярова».

«...В речках таймень, хариус, ленок. Реликтовые кедрачи, которых с каждым днем на земле все меньше. Пихта. Редкие растения - маралий корень, дикий пион. А сама красота природы - разве это не национальное достояние? Представьте: цветет черемуха по берегам протоки, и ваша лодка плывет меж белых берегов... Птицы - скопа, орлан-белохвост, стерх - белый журавль...»

Ах, чудо: июнь в высоких широтах, белая ночь, горизонт, окаймленный темно-зелеными зубцами тайги...



14.06. УТРО. Тот же аэропорт, почти полностью затопленный. Только вертолетные площадки возвышаются, как квадратные острова. Пилот пытается связаться с ПВО Красноярского края: летим в пограничную зону.

Наконец, ПВО дает «добро». Вертолет сначала пошел вниз по реке Таз до разъезда Долгий. Там он дал круг над остатками подвижного состава, над лагерными постройками и ухватился за полоску дороги. Здесь она словно вдавлена сапогом времени в болотистую почву, расплющена. Временами просто исчезает. Летчикам приходится нелегко, они то и дело теряют ненадежный ориентир нашего путешествия - столбы бывшей линии правительственной связи Салехард-Игарка, по которой в одну из вотчин всесильного Берия - Норильский металлургический комбинат МВД -  шли распоряжения увеличить выпуск никеля.

Если теряем ниточку - вертолет опускает нос к земле и начинает рыскать, как гончая. Андрей Свинкин сидит у раскрытой двери, пристегнувшись ремнем, и непрерывно меняет кинокамеру «Конвас» на видео, а видео - на фотоаппарат.



...В прямоугольник двери вплывает лагерь, куда мы летим. В тайге, среди кедров и еще голых лиственниц, он хорошо различим. На бывшей «запретке» растут белоствольные березки-ровесницы. Им всем по 35. Они начали расти летом 1954 года, когда по приказу ликвидкома лагерь был брошен.

Сделав три круга, вертолет садится метрах в трехстах от лагеря, в овальной выемке небольшого карьера, откуда когда-то брали песок для железнодорожной насыпи. Возбужденные пилоты и наши спонсоры - директор заповедника, начальник геологической экспедиции, секретарь райкома партии - с любопытством бегут к лагерю, перелезают через колючку у поваленного столба. Их любопытные голоса весело и странно звучат в мертвой тишине среди брошенных строений. Это, видимо, закон. То, что вызывало страх и ужас, со временем рождает только любопытство. Дерзкое любопытство.

Наконец, они улетели, и мы разбились на группы. У каждой свой интерес. (Наверное, слова об интересе сказаны только для того, чтобы скрыть то чувство озноба, которое мертвая зона вызывает у нас. - Р.Г.). Немыслимо остаться в одиночестве среди серых ободранных строений с выбитыми окнами и неистребимым запахом тлена и запустения.

Андрей Свинкин и его ассистент Саша Власов заняты своими кино- и видеоделами. Красноселькупская группа (материальное обеспечение), директор тюменского комсомольского музея Саша Елизаров и я - обходим лагерь.

Такой же, какие мы видели в Зеленом Яру, на Ярудее, на 107-м. Так сказать, «классический образец лагерной архитектуры». Ворота замотаны проволокой и закрыты на тяжелый ржавый замок. «А у кого ключ от этих ворот?» - приходит в голову совершенно дикая мысль. - «Кто и с какой целью запирал их? Неужели надеялся вернуться?»










Мы заглядываем в пустые бараки с разбитыми окнами и разобранными печами - их было по две в каждом бараке, в разных концах длинного лагерного жилья. Крыша на всех зданиях одинаковая - из так называемой «финской стружки». Некоторое подобие деревянной черепицы, уложенной лесенкой, как рыбья чешуя. Знаю, что делали финскую стружку здесь же, в лагере. Об этом написано в одном из питиримовских отчетов - как послали изготавливать стружку 12 заключенных, дав им в качестве инструментов неразведенную пилу и два тупых топора.

...На стойке нар обнаруживаем ничуть не поблекшие за десятилетия надписи.

«КОЗЛОВ ГЕОРГИЙ Т. 1929 Г.Р. СРОК 10 ЛЕТ. КОНЕЦ СРОКА - 16.IX.1956». (Считаю: посадили Георгия Козлова в лагерь в 1946 году, было ему не больше 17 лет).

«ГУСАРОВ АЛЕКСАНДР Т. 1925 Г.Р. СРОК 10 ЛЕТ. КОНЕЦ СРОКА - 1958 Г.»

И опять Козлов - «ЗДЕСЬ СПАЛ КОЗЛОВ ГЕОРГИЙ. 1 МАЯ 1952 Г.» (Всего-навсего год оставалось спать на этих нарах Козлову Георгию. Через год стройку законсервируют, а вскоре ликвидируют вовсе...








Будем надеяться, что Козлову Георгию повезло. Может быть, живет где-то, ему должно быть чуть больше 70 лет. - Р.Г.).

Безрадостен, переменчив в погоде июнь в затазовской тайге. Правда, наши красноселькупские спутники поправляют, что здесь уже - Красноярский край. В течение одного часа - и дождь, и солнце, и «белые мухи». И это - середина июня. Зато комаров нет.

15.06. Вчера от ночлега в бывшем карцере, за обитой железом дверью с круглым глазком, мы отказались. Спали в каптерке. Было тепло, даже жарко. Томил запах гниющего дерева.

УТРО. Мягкий бесшумный снег падает крупными хлопьями. Потом они незаметно исчезли, растаяли. Выглянуло солнце. За окном каптерки - торжествующий солнечный свет. Как в левитановском «Марте».

По лагерю разбросаны снежные пятна. Не сегодняшние, утренние и пушистые, а прошлогодние - рыхлые, крупнозернистые. Вчера мы этим снегом долго мыли руки, после того как возились с обнаруженными в лагере бумагами. Ощущение - как будто драли кожу наждаком.

Бумаги - это документы. Самые простые, бытовые - списки бригад, графики выхода на дежурство отрядов самоохраны, «арматурные книжки» (перечень выданных заключенному одежды, обуви и белья), даже библиотечные формуляры. Заявления с просьбой принять «на материально ответственную должность». Самое интересное - на обороте этих заявлений отпечатан полный текст указа от «четвертого шестого сорок седьмого». Того самого, «о колосках».

Нам еще предстоят километры пешего хода. По насыпи. От реки Блудной до реки Турухан. Попадется ли на пути столь же сохранившийся лагерь? Здесь-то в любую сторону нет населенных пунктов. А там, куда в состоянии дотянуться «рука цивилизации», памятники эпохи «великого вождя» давно уничтожены. Сожгли водители, разобрали для каких-нибудь сиюминутных надобностей. Помню, как начальник группы мерзлотоведов в сто седь­мой колонне под Надымом рассказывал, что он сам в какой-то непонят­ной ярости валил караульные вышки...



«Наш лагерь» - лагпункт-29. Сначала техническая зона - конюшня, склад, подобие кузницы, пекарня. Все это отделено от жилой зоны, но также обнесено колючей проволокой. Дальше - четыре отдельно стоящих дома, которые хорошо были различимы сверху: жилые помещения для солдат и офицеров. В одном из домов на полу - мумифицированная собачья го­лова, отрубленная, с оскаленными зубами. Словно неуспокоившийся дух страшного лагеря. В бывшей офицерской квартире я наступаю на хоро­шо знакомую мне книжную обложку - Жюль Верн «Таинственный остров». Когда-то я читал томики французского фантаста в этом издании 1949 года. Держал в руках и точно такой же - толстенький, почти квадратный с воздушным шаром на обложке.

- Подходящее название для этого лагеря, - говорит Елизаров.

«Если архипелаг - скопище островов, то отчего бы один из осколков архипелага ГУЛАГ не назвать островом», - думаю я.

Пробиваемся сквозь чащу к самой дороге. Из зарослей, словно монстр из фантастического фильма, внезапно поднимается висящий в воздухе мост - взъерошенные, беспорядочно вставшие дыбом шпалы. Под мос­том тенькает недавно проснувшаяся речка. Странно - рельсов нет. Ни перед мостом, ни на мосту, ни за мостом. Кто и когда снял их? Выполнял план по сдаче металлолома? Но как везли их отсюда, если в любую сторо­ну нет жилья километров на сто? Нет даже деталей, которыми рельса пришивается к шпале - подкладок, например.










Но поскольку на шпалах пятна от этих металлических скреплений мхом еще не заросли, догадываюсь, что охотники за металлом хозяйничали здесь не так уж давно.

Кто-то из наших предупреждает, чтобы по откосам насыпи ходили осторожно. Там густо набиты деревянные колышки. Вероятно, ими удерживали от осыпания грунт на бермах, «плечах» насыпи.

Карабкаемся по чудовищной конструкции, в которую превратило мост движение сначала замерзающего, а потом оттаивающего грунта. Карабкаться страшно - хаотичная гора шпал, как мне кажется, в любую минуту может, подобно лавине, посыпаться вниз...

КАРТИНКА С НАТУРЫ.

«...Глазам представилось малопривлекательное зрелище лагеря. Среди кустарников и мелколесья была расчищена большая площадка. Сотни две женщин возводили частокол из жердей и бревен. На двух противоположных концах возвышались уродливые сооружения на длинных столбах. Это были наблюдательные вышки для стражи - первые образцы европейской архитектуры на новой земле. Возле двухстворчатых ворот уже стояла будка. Пять больших «бараков» быстро вырастали на огражденном пространстве. На опушке леса отряд «невольников» был занят распиловкой бревен. Солнце нещадно жгло лоснящиеся от пота спины пильщиков. Одни стояли на помосте, другие - внизу, на земле. Мерно сгибались туловища. Вверх-вниз, вверх-вниз сновали маховые пилы, вгрызаясь стальными зубьями в толстые бревна. Уже два больших штабеля свежих досок лежали по обе стороны помоста...»

...Эти строки я нашел в книге Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты», сюжет которой не имеет ничего общего с объектом нашего исследования.

Сюжет-то не имеет, а сама книга имеет к дороге Салехард-Игарка непосредственное отношение.

Сотрудник Генерального штаба Красной Армии Роберт Штильмарк был арестован в апреле 1945 года. Сменив несколько мест заключения, он оказался на строительстве N 501, сначала на западном плече, в Абези, а позднее - в Игарке. Был прикомандирован к театру, созданному по воле начальника Северного управления лагерей железнодорожного строительства, а после ликвидации театра направлен в 31-ю колонну.

Когда заключенный Штильмарк, осужденный по статье 58-10, прибыл на место, там была только колючая проволока, ограждавшая большое пространство, зэка пилили бревна на доски...

На 31-й колонне ради спасения жизни Штильмарк по заказу крупного вора и начал сочинять роман «Наследник из Калькутты». А картинки, которых требовал сюжет, брал из окружающей действительности...

Жаль, если не сохранился архив Александра Дмитриевича Жигина, последнего начальника строительства N 501, о котором написано в первой части книги. Этот архив, который я видел в его квартирке по 2-й Советской улице в Москве, Жигин, по его собственным словам, буквально спас от огня, когда «за ненадобностью» сжигали старые документы МПС. Они находились в хранилище около метромоста на Ленинских горах.

Жигин работал в «БАМпроекте» в тридцатые годы, был начальником Уральской экспедиции, что вела изыскания дороги Воркута-Салехард (1947-1948 гг.), главным инженером Обской экспедиции - Воркута-Салехард-Пур (1949-1950 гг.), главным инженером строительства N 501 Чум-Салехард-Пур (1951-1953 гг.), начальником управления строительства Чум-Салехард-Игарка (1953-1954 гг.), председателем ликвидкома этих строек (1954-1955 гг.).

Когда мы встретились с ним в Москве в 1988 году, он был уже совсем плох, почти ничего не видел, а хлопотал лишь об одном - куда «потом» денется собранный им архив «особых строек Сибири и Дальнего Востока»?

Инженер-проектировщик, изыскатель, не «лагерник», как тогда говорили, Жигин был убежден, что строительство дорог - благо. А то, что строили их подневольные люди, - ну, значит, таковы были условия задачи, в рамках которой он выполнял свои обязанности.

Александр Дмитриевич гордился великим делом - транспортным строительством. И мне не хочется его осуждать за то, что работал «в системе», вместо того, чтобы бороться с нею. В конце концов, это он фактически «закрыл стройку».










Возродилось строительство БАМа, на котором Жигин работал еще в 30-х годах. И он, пожилой человек, пенсионер, обладатель многих болезней, обретенных в таежных и полярных маршрутах («правый глаз зрение - ноль, левый еле видит, так что уповать на то, что «успеется», не приходится, это у нас профессиональное, изыскательское - от костров, от камералки при лучине или патронной коптилке, от работы с теодолитом при морозах 30-40 и нередко - 46, и даже -51», - писал он) стал центром поисковой работы. По просьбе государственных музеев и отрядов «красных следопытов» Жигин высылал справки и фотографии, отчеты, копии чертежей и рукописных рассказов ветеранов строительства довоенной Байкало-Амурской магистрали.

Человек предельно педантичный, он записывал:

_«Фотоснимков,_в_том_числе_уникальных,_представляющих_особый_интерес_для_истории,_выслано_2800_штук._Пояснительных_текстов_к_снимкам_-_680_страниц._Рукописных_воспоминаний_ - _3500_страниц._«Избыточные_документы»,_оставшиеся_в_ликвидкоме,_полевые_журналы,_записные_книжки_авторов_проектов,_пояснительные_записки,_отчеты,_сметы..._До_двух_десятков_выставок_и_стендов_по_истории_строительства_-_от_Центрального_исторического_музея_до_войсковой_части_в_железнодорожных_войсках»..._

И все - сам. Ни одного письма без ответа. Да еще поездки по Московской, Владимирской областям, где жили старые бамовцы и строители трассы Салехард-Игарка, обладатели уникальных документов, фотографий, хранящие в памяти многие и многие события, которые надо было положить на бумагу. Платил в ателье за фотокопии, машинисткам за перепечатку - из своей 120-рублевой пенсии.

При этом он знал, что _«в_Главбаме_создана_группа_истории_БАМ._Сидят_в_ней_несколько_человек,_бывших_начальников_главков_и_трестов,_перс._пенсионеров,_но_так_как_история_БАМ_для_них_-_темный_лес,_они_вот_уже_два_года_занимаются_сбором_вырезок_из_газет_и_журналов._И,_конечно,_из_персональной_ + _оклад_200-300_руб._им_тратить_на_эти_дела_ничего_не_надо._Мне_пришлось_последние_5_лет_перейти_на_2,5_сменный_рабочий_день,_без_выходных_(до_3-4-х_часов_утра,_а_иногда_до_шести!)._И_то_сделать_все_не_успеваю»._(ИЗ ПИСЬМА А.Д. ЖИГИНА ОДНОМУ ИЗ ВЕТЕРАНОВ, 1978 Г.)

Я спрашивал: сколько же он потратил за эти годы на свою общественную работу? Жигин ответил, что с 1970 по 1982 год израсходовал около 6000 рублей. (Для тех, кто забыл, что такое шесть тысяч в те годы, напомню - «жигули-2101» стоили около пяти тысяч рублей).

Уникальный архив железнодорожного строительства Сибири и Дальнего Востока был практически выброшен, рассказывал мне Жигин. Кое-что ему удалось спасти - на стеллажах в его тесной квартирке на 2-й Советской улице в Москве теснились официальные темно-синие папки.

Тогда, по его просьбе, я встречался с руководством тюменского партархива - не захотят ли взять жигинские сокровища? Тюменцы согласились, но... только то, что относится к «нашей дороге». Он ответил и мне:

_«Дорогой_Р.С.!_Спешу_отправить,_что_могу._Пока_после_двух_больниц_(полтора_месяца)_встал_на_ноги,_комплектую_архив_в_пять_ящиков,_делаю_опись_и_путеводи­тель._Хранить_буду_в_Пушкино,_пока_живы_там_мои_соратники_(моложе_меня_на_20-_15_лет)._

_Спасибо_родным_тюменцам_(архив!)_за_память_и_предложение._Но..._в_моей_кле­тушке_справиться_с_перетасовкой_по_темам,_годам,_событиям,_людям_—_я_не_в_состо­янии..._

_Много_лет_пытаюсь_восстановить_прописку_у_нас_внучке_Наташе,_чтоб_помога­ла,_но..._«не_положено»._Хотя_она_с_рождения_до_25_лет_жила_у_нас,_из_них_до_семи­летнего_возраста_с_пропиской,_а_потом_ее_мать,_наша_дочь,_получили_с_мужем_двух­комнатную_кооперативную_квартиру,_и_Наташа_оказалась_прописанной_там_по_паспорту_матери._Если_я_уйду_в_дом_престарелых,_тогда_жена_Ольга_Александровна,_как_одинокая,_сможет_обменяться_с_Наташей_пропиской._

_12.09.89._Обнимаю_Вас._А. ЖИГИН.»



Где сейчас, через много лет, уникальный архив с оригинальными сним­ками - великая и трагическая история людей, верящих, что строят пре­красное будущее? Живы ли «молодые соратники» Александра Дмитриеви­ча? Или их не стало вслед за последним начальником «мертвой дороги», и архив исчез, пропал, уничтожен?

Если бы собрание Жигина уцелело, мы могли бы многое узнать о мас­штабных и грандиозных стройках, которые Главное управление лагерей железнодорожного строительства планировало осуществить руками зак­люченных.

В разных публикациях я обнаруживал сообщения об этих стройках, начатых и по разным причинам брошенных. Скорее всего, потому, что умер тот, в чьем воспаленном мозгу и рождались такие планы, кто знал единственный способ эффективного строительства - тот, при ком чело­веческая жизнь ценилась меньше, чем горсть костылей, которых доста­точно, чтобы пришить железнодорожный рельс к сосновой шпале.




ИЗ ЗАПИСОК ЖИГИНА


_(Москва,_6_июня_-_17_июня_1978_г.)_

...О тех, кто прокладывал первые тропы в Заполярье Материалов по тем первым годам очень, к сожалению, мало, Будем продолжать искать, а вот по проекту и строительству Северо-Печорской ж.д. магистрали и Воркута-Салехард-Игарка (наша дорога! - Р.Г.) документов проектных множество в Москве и Салехарде. А отчеты строительства лежат в Салехарде, в госархиве, и значительная часть в архиве народного хозяйства в Москве. Мы их сдали в 1957 году, когда расформировывали Главное управление ж.д. строительства Дальнего Востока и Сибири[19 - Я обратил внимание, что Александр Дмитриевич старательно избегает слова «лагерь» в названии главка. Даже на карте, которую он подарил салехардскому музею, буква «Л» в аббревиатуре ГУЛЖДС была стерта. - Р.Г.]. Буду принимать все меры, чтобы разыскать, что удастся. Готовлю список авиаотряда на линии Воркута-Югорский Шар 1941-1942 гг. (Просил Героя Советского Союза Борисова В.А. подобрать, что у него есть. Он командовал авиаотрядом в Воркуте и Салехарде в 1945-1953 гг.). Готовлю кратко сведения о работах по Чум-Лабытнанги, Лабытнанги-Салехард-Игарка...




***

Перед сбором ветеранов-бамовцев закрутился страшно. Вся инициативная группа оказалась в госпиталях (сердце, печень, запрещение эмоций и пр. расстройства), поэтому мне пришлось готовить и разослать 940 писем, потом рассылать 90 пригласительных билетов, а после сбора масса встреч с теми, кто прибыл с периферии. Сплошной цейтнот.




***

13.06.78 г. Наконец, гости разъехались по своим краям. Я оказался в единственном числе от руководства нашего главка и московской конторы Бампроекта. Ко мне и стекаются письма и запросы со всех концов страны. Одни восстанавливают стаж работы на Севере, другие ищут друзей, иные просят выслать фото, некоторые обижаются, что их не награждают правительственной медалью «За строительство БАМ». Очень многие требуют прислать мои записи и исследования по истории БАМ с приложением фотографий для выступления перед молодежью, сообщить даты решений о строительстве БАМ, как они выполнялись, какие изменения даны в следующих решениях, когда и что построено, кто руководил изысканиями и строительством и т.д. Для этого мне потребовалось более пяти лет изучать архив Бампроекта (сейчас он недосягаем - свален в складе и перепутан, всего 320 тыс. томов), вести переписку с ветеранами, делать запросы. Дал массу материалов в институт истории Сибирского отделения Академии наук СССР, (занимаются там вопросами истории БАМ и др. работами главка академик А.П. Окладников, ученые И.И. Комогорцев и В.А. Ламин).




***

Много материалов и фото подготовил для хабаровского музея, для музея БАМа в Тынде, для музея революции и Государственного исторического музея в Москве, для стендов по БАМу в Софии, Калинине, Совгавани, Улан-Удэ. Десятки ответов начинаю на этой неделе, а заканчиваю через 2-3 недели. Конечно, за массу репродукций с фото приходится расплачиваться ежемесячно половиной пенсии (получаю пенсию 120 руб.), да еще надо изъездить сотни и сотни километров по пригородам и Москве, чтоб у родственников ветеранов отобрать, временно, с последующим возвращением, интересные снимки.




***

Сильно осложняет печать. Напишу страниц 40-60, а в платном машбюро требуют переписать набело без помарок и вставок, вот и сижу, переписываю месяцами, а потом уже - в печать 4-5 экз. Эти расходы, конечно, тоже никто не возмещает.




***

Записал кратко историю транспортного освоения Крайнего Севера и отдаленных Восточных районов страны.

В 1926 году закончено, в основном, восстановление народного хозяйства, разрушенного и пришедшего в упадок в результате империалистической войны, Гражданской войны и интервенции. Готовится план первой пятилетки. НКПС[20 - Народный комиссариат путей сообщения.] в 1927 году приступает к строительству Турксиба (1445 км построено за три года). В этом же году начаты изыскания БАМа на его восточном участке. 13 апреля 1932 г. ЦК партии и СНК выносят решение о строительстве БАМ. Создана проектная организация Востоизжелдор и Управление строительства Бамстрой. Наркомат путей сообщения своими силами не сумел развернуть строительство.

Тогда в октябре 1932 г. решением правительства Бамстрой передается в ОГПУ[21 - Объединенное главное политическое управление, преемник ВЧК и предшественник НКВД.] при СНК. В апреле 1933 г. и весь персонал проектных организаций НКПС, занятых на БАМе, и все их хозяйство также передается в ОГПУ. В 1932 г. ведутся изыскания от ст. Уруша до села Пермского (в дальнейшем - это Комсомольск).

В 1933 г., в январе, Бамстрой ОГПУ приступил к строительству участка БАМ-Тында длиной 180 км. Одновременно ГУЛАГ строит автодорогу Комсомольск-Волочаевка 360 км. С 1932 по 1937 годы идут изыскания по всему БАМу. В 1937 г. правительство выносит решение за 5 лет построить БАМ от Тайшета до Совгавани длиной 4340 километров. В 1939 г. все ресурсы строительства, люди, механизмы, мат. ценности, а также проектировщики и изыскатели (все это увеличилось за 1932-1938 гг. многократно), передаются в НКВД СССР, создается контора Бампроект НКВД, в дальнейшем - управление по изысканиям под названием Желдорпроект МВД СССР. Бывший Бамстрой переживает ряд реорганизаций. Еще в 1933 г. в Бамстрой были направлены строители Беломорканала во главе с Н.А. Френкелем, который с 1933 г. по 1948 г. руководил Бамстроем, ГУЛЖДСом[22 - Справка о ГУЛЖДС - см. Приложение. ]...

...Принятыми в 1936-1937 гг. решениями правительства в числе других объектов на НКВД возлагалось, в частности, сооружение Ухта-Печорской магистрали (1201 км). В декабре 1941 г. было открыто движение поездов на линии Воркута-Котлас-Коноша общей длиной 1560 км, 28 декабря 1941 г. из Воркуты ушли в Москву первые вагоны угля.




***

В дальнейшем строители БАМ, изыскатели, авиаторы БАМ участвовали в строительстве еще ряда линий на Кольском полуострове, в Мурманской и Архангельской областях, на Кавказе, строили Сталинградскую рокаду, ряд объектов оборонного значения. В 1941-1942 гг. Полярная экспедиция В.А. Червякова проводила изыскания жел. дороги Воркута-Югорский Шар длиной 308 км. Эта экспедиция базировалась в Воркуте, имела 160 изыскателей и проектировщиков и 110 чел. авиаотряд, который базировался в Воркуте и Абези. В составе авиаотряда работали штурман-аэросъемщик Кириллов Михаил Михайлович, начальник аэросъемочной экспедиции Клочко Александр Дмитриевич, начальник радиосвязи Ломанович Виктор Александрович и др. Из этой экспедиции ушли на фронт 22 пилота и штурмана в августе 1942 года (в действующую армию), а всего из Бампроекта отправились воевать около 80 инженеров и др. работников, в т.ч. 32 аэросъемщика. Из системы главка и его строительных управлений участвовали в боях и на оборонительных рубежах более шести тысяч специалистов, квалифицированных рабочих, механиков, шоферов, взрывников, офицеров МВД, служащих. Из работников авиаотряда и аэросъемщиков Полярной экспедиции погибли в боях Бахчев П.А., Бондаревский Женя, Безлюдный, Деркач И.И., Дзюбенко В.И., Дончук В.И., Дворников А.П., Долгошеенко Павел, Голембиевский Г.С., Жигалов Д.С., Гептнер Э.Г., Иванов Г.И., Линденберг А., Ковязин, Климентьев, Копейкин, Кузнецов Г.Н., Рассохин, Станкевич П.С., Стуйте А.И., Шкарин.

В 1940 г. на БАМе при выполнении заданий погибли несколько пилотов. В декабре 1948 г. на трассе Салехард-Абезь разбился самолет Ли-2, погибли пилоты Майков и Майкова Мария и 16 или 18 пассажиров из числа строителей железной дороги Воркута-Лабытнанги-Мыс Каменный (пассажирами были сотрудники Управления строительства N 503, летевшие с Мыса Каменного в Абезь).

С 1945 по 1952 г. авиаотрядом Бампроекта командовал подполковник Герой Советского Союза Борисов Василий Александрович. В 1947 - 1952 гг. он со своим отрядом базировался в Воркуте, потом в Абези, затем в Салехарде и Игарке. Проживает: Московская обл, Лобня, Заречная, дом N 11.




* * *

...С В.А. Борисовым встречался и звонил ему, предложил ему вопросы, по которым он собирается завтра выслать краткие данные и свои воспоминания. Когда он выступает перед молодежью, - прекрасно рассказывает о пройденном пути. Мы с ним вместе участвовали во встречах с руководителями АПН всех соц. стран, студентами, преподавателями русского языка соц. стран и т. д. Его слушали просто с восторгом! А вот писать он много не привык! Хотя работал начальником транспорта Дальстроя после 1953 года, затем начальником Шереметьевского аэропорта, потом обеспечивал станции СП 17-18 с воздуха. (Про него хорошо написал его бывший штурман, Герой Советского Союза И.И. Киндюшов в своей книге «К победным рассветам», стр. 60-103, 242, 244. Тираж 65000 экз. Воениздат).




* * *

...Наши старания докопаться до начала трудовых и боевых побед подняли такую целину, что не успеваешь запрашивать, отвечать, печатать и рассылать ответы! Сотни и сотни фамилий и судеб! Очень тормозит розыски то обстоятельство, что громадный архив в сотни тысяч томов вот уже 20 месяцев находится под замком. Министерство транспортного строительства и не думает о нем заботиться. И в связи с этим многие данные от нас скрыты.




* * *

...Б.Н. Алексеев прислал список пилотов и штурманов, работавших в Бампроекте-Желдорпроекте. Их вместе с бортмеханиками и с бортрадистами около 10 чел., в том числе в Полярной экспедиции у Клочко А.Д. работали Кириллов Михаил Михайлович (Герой Советского Союза) живет в Москве, Ломанович Д.И. (в Москве), Никитин Г.И., Луцкевич И.О. (умер в 1967 или 1968 гг.), Дворников А.П., Деркач И.И., Станкевич П.С., Голембиевский, Стрельцов - погибли в боях.

Всего в аэросъемочной экспедиции Клочко с авиаотрядом было 110 чел. Эти сведения я нашел в отчете за 1941 г., а кто работал в 1942 г. - мы еще не разузнали. Б.Н. Алексеев изучал отчеты по аэросъемке с авиаотрядом за 1940-1952 гг. и накопил кое-какие данные (это тогда, когда работал наш техархив Бампроекта). Но у него тоже недостаточно изучены судьбы Дончука В.И. и др. летчиков.

Ведь данные о судьбах работников в наиболее подробном виде давались в отчетах замполитов экспедиций и начальников политотделов строек, а также по линии Управления кадров МВД СССР - все было секретным. И где их сейчас искать, никак не добьюсь толку.

Продолжаем искать. В Томск было отправлено летом 1941 г. несколько вагонов архива бухгалтерии, кадров, руководства БАМпроекта. На мой запрос ТОМГИПРОТРАНС ответил советом обращаться в Госархив. Обращался в Министерство обороны. Ответили, что поиски ведут только по запросам учреждений. Вот и найди, где начало, где конец. Создается впечатление, что архивная служба уже давно утонула в запросах, работа с архивами усложнилась в тысячи раз, по сравнению с тридцатыми годами, а мощности архивных кадров остались прежними, поэтому каждый директор учреждения спит и видит, как бы поскорее избавиться от архива - меньше останется забот.



...О Полярной экспедиции пока узнал вот что. В предвоенные летние дни 1941 г. НКВД СССР форсированно строил Северный участок Печорской магистрали от Кожвы до Воркуты длиной 465 км, а также достраивал участок Котлас-Кожва длиной 728 км и вел строительство участка Коноша-Котлас длиной 367 км. Кроме того, в этот же период строился участок Коноша-Аннежский мост длиной 180 км. В эти дни создается Полярная экспедиция по изысканиям и проектированию желдорлинии Воркута - Югорский Шар длиной 350 км. Начальник экспедиции Червяков В.А., главный инженер Фарафонтьев А.А[23 - Именем главного инженера проекта дороги Салехард-Игарка А.А. Фарафонтьева названа железнодорожная станция неподалеку от Нового Уренгоя.]., начальник Северного района изысканий от Югорского Шара в сторону Воркуты - Гвоздевский Василий Алексеевич. Формирование экспедиции было закончено уже в начале войны. Экспедиция товарным эшелоном выехала из Москвы 8 июля 1941 г. В Котласе во дворе школы устроили палаточный лагерь и базу по приему имущества ликвидируемой Прикаспийской экспедиции. Далее - пароходом и рабочими поездами. Мост через Печору еще только начал строиться, переправились пароходом через Печору. Дальше - по времянке автомашинами до Абези. Там находился штаб Н.Ф. Потемкина - начальника Управления Печорстроя. Начали рекогносцировочные полеты через Воркуту на Север самолетами У-2, а полевые партии из Воркуты своим ходом были расставлены по трассе до самого пролива Югорский Шар. ГУСМП[24 - Главное управление Северного морского пути.] производил выбор морского порта и по условиям судоходства ориентировался расположить порт гораздо западнее пролива Югорский Шар в Баренцевом море[25 - На этом записки А.Д. Жигина обрываются. - Р.Г.]...

...«Многие данные от нас скрыты», - справедливо напоминал Алек­сандр Дмитриевич Жигин. В моем архиве хранится вырезка из газеты «Комсомольская правда». Даты нет, но, судя по некоторым деталям, пуб­ликация относится к середине восьмидесятых годов.

Речь идет о том, что в 1952 - 1953 годах начали строить туннель под Татарским проливом - для железной дороги на Сахалин. Еще одна «номерная» стройка. Еще одна железная дорога, которая про­кладывалась с двух сторон.

Проект был дерзкий, чтобы не сказать - фантастический, чтобы не сказать - сумасшедший. От Сахалина и от материка навстречу друг другу шли две дамбы, которые в трех километрах от берега упирались в искусственные острова. На островах должны были по­строить вертикальные шахты, от которых в обе стороны пробива­лись горизонтальные туннели. Для поездов. «Комсомолка» ссылает­ся на воспоминания участника строительства. В его пересказе фи­нал истории до мелочей совпадает с судьбой «мертвой дороги».

«...Железная дорога шла на Сахалин. Вдоль нее стояли сплош­ные лагеря... Стройку остановили вдруг. Ликвидком полгода прода­вал и пристраивал имущество, оборудование, материалы, дома. Люди разъезжались... Лагеря и сейчас не надо искать. Колючая проволо­ка живуча. А летом в тайге натыкаешься на кучи мисок, ложек, ботинок. Сидели в лагерях и жуткие урки, и те, кто тяжелые сроки получил за колоски по указу 47-го года... Сколько по стране подоб­ных брошенных сталинских строек?»

Этим вопросом заканчивается публикация в «Комсомолке»[26 - ИТЛ строительства К 507 функционировал с мая 1950 года по ап­рель 1953 г., его управление располагалось в поселке Де Кастри (Хаба­ровский край). Максимальное число заключенных в лагере - 13100 чело­век, занятых на строительстве паромной переправы через Татарский пролив и тоннеля под ним.].




ВЕРНЕМСЯ К ТУРУХАНСКОМУ ДНЕВНИКУ.

...От лагеря к дороге можно пройти за несколько минут, когда бы не безымянный черный ручей, вздувшийся от талых вод. Он был и тогда, когда велась стройка. От той поры остался вздыбленный мост, по кото­рому шла дорога. Рельсы тоже куда-то подевались, а шпалы вспученной горой налезают друг на друга - результат сорокалетних попыток природы стереть, спрятать «мертвую дорогу». Шпалы густо поросли ягелем. Тем самым оленьим мхом, который, как говорят специалисты, вырастает по миллиметру в год. Мы переходим по мосту. Мост раскачивается в такт нашим шагам.










15.06.Вчера с Сашей Елизаровым пробовали искать лагерное кладби­ще. Местность можно описать в трех словах - речка, карьер и железная дорога, куда зэка водили на работу. С северной стороны - низина, там дома охранников и офицеров. Вряд ли стоит искать захоронения в той стороне. Даже если согласиться, что в офицерах и охранниках служили совсем уж бесчувственные люди, мало вероятно, что они захотели бы жить, глядя на ямы, куда стаскивали умерших, привязав деревянную бирку к голой ноге.

И мы пошли по еле заметной колее, оставленной давным-давно ходившими здесь грузовиками. Колея была пробита среди деревьев, от которых остались только трухлявые пни. Размеры пней впечатляют, Видимо, росли здесь настоящие великаны. При очередном повороте мы заметили в стороне какие-то прямые линии, которых в природе, как известно, не бывает. Прямоугольники - большие и маленькие...

На следующий день пришли сюда снова. Уже втроем, с Юрой Распоповым, первым секретарем Красноселькупского райкома комсомола. Вышло солнце, прямоугольники рисовались на склоне отчетливо. Юра лопатой отодрал мох. Дальше - камень. Точнее, замерзший до каменного состояния грунт. Развели костер и отогрели, отколупнули квадратик. Елизаров присматривается и говорит, что, по его мнению, грунт здесь «трогали»: «Видите вкрапления?». Снова развели костер, опять снимали грунт по сантиметру. И все же решили оставить. Июнь на севере - не август.

Но где же еще могли быть захоронения? Сбрасывали в болото? Оно едва оттаивало к концу лета. Крематория тут не было. «Лагерную пыль», по сравнению Л. Берия, не стали бы вывозить куда-то, чтобы хоронить. Но холодная земля не отдает преступные тайны прошлого...

Судя по всему, лагпункт-29 (таково официальное названия лагеря на реке Блудной) «ликвидировался» в страшной спешке. Более того, должностные лица либо догадывались, либо были оповещены из неведомых нам источников, что система ГУЛЖДС рушится и более восстановлена не будет. А может быть, роль сигнала «Спасайся кто может!» сыграло известие об аресте Лаврентия Берия (летом-весной 1953 года)?

Как ни далеко от большой земли находился лагпункт-29, но ведь существовало радио. К тому же в лагпункте-29 имелись (и мы нашли подтверждающие это документы) радиоприемник «Рекорд» - один, репродукторы «Заря» - три, репродукторы «Рекорд» - два.

Но бежали спешно. В помещениях лагеря мы обнаружили огромное количество деловых бумаг: списки рабочих бригад, бухгалтерские документы, заявления, черновики принимаемых связистами радио- и телефонограмм... Нашли даже инструкцию по личному обыску.

В инструкции, кстати, указывалось, при каких условиях (например, пурга!) рекомендуется проводить обыск в помещении, а при каких (тоже зимой!) можно выводить контингент за зону. Подробности у Солженицына в повести «Один день Ивана Денисовича»...

В моем блокноте три документа.

ДОКУМЕНТ N 1 - «Табель рабочих дней стрелков самоохраны 12 взвода 1 отряда ВСО на май 1952 года».

В списке 18 человек - фамилия, имя и отчество, год рождения, статья уголовного кодекса. Самый старший из стрелков - Андриан Теплов - с 1909 года, самые младшие - Яров, Маринин и Цепков - на двадцать лет моложе.

Из этого списка дольше всего в самоохране прослужили Карпухин - с 29.11.49 г. и Цепков - с 20.12.49. Табель подписан командиром 12-го взвода младшим лейтенантом Плоховым.

В самоохрану брали заключенных с «неопасными» статьями. Так и в 12-м взводе больше половины стрелков были осуждены по тому, кажется, как бы специально придуманному «для «великих строек коммунизма» указу от «четвертого - шестого - сорок седьмого».

Указ был подписан 4 июня 1947 года. Колхозница, унесшая с поля горсть колосьев для голодных детей, вполне могла быть осуждена на несколько лет лагерей. Совершив проступок повторно - до 25 лет... Почему-то этот указ появился именно в 1947 году, когда сошлись неурожай и денежная реформа, ограбившая население, державшее скром­ные сбережения дома. Деньги меняли десять рублей к одному, а в сбер­кассах - три к одному. Цены же фактически не переменились...

Вот текст указа, который мы нашли в лагпункте П 29.




УКАЗ


ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР


ОТ 4 ИЮНЯ 1947 ГОДА.


ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХИЩЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА



В ЦЕЛЯХ УСТАНОВЛЕНИЯ ЕДИНСТВА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХИЩЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА И УСИЛЕНИЯ БОРЬБЫ С ЭТИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ, - ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. КРАЖА, ПРИСВОЕНИЕ, РАСТРАТА ИЛИ ИНОЕ ХИЩЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА КАРАЕТСЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ ЛАГЕРЕ НА СРОК ОТ СЕМИ ДО ДЕСЯТИ ЛЕТ С КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА ИЛИ БЕЗ КОНФИСКАЦИИ.

2. ХИЩЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА, СОВЕРШАЕМОЕ ПОВТОРНО, А РАВНО СОВЕРШЕННОЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ГРУППОЙ (ШАЙКОЙ) ИЛИ В КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ, - КАРАЕТСЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ ЛАГЕРЕ НА СРОК ОТ ДЕСЯТИ ДО ДВАДЦАТИ ПЯТИ ЛЕТ С КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА.

3. КРАЖА, ПРИСВОЕНИЕ, РАСТРАТА ИЛИ ИНОЕ ХИЩЕНИЕ КОЛХОЗНОГО, КООПЕРАТИВНОГО ИЛИ ИНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА, - КАРАЕТСЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ ЛАГЕРЕ НА СРОК ОТ ПЯТИ ДО ВОСЬМИ ЛЕТ С КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА ИЛИ БЕЗ КОНФИСКАЦИИ.

4. ХИЩЕНИЕ КОЛХОЗНОГО, КООПЕРАТИВНОГО ИЛИ ИНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА, СОВЕРШАЕМОЕ ПОВТОРНО, А РАВНО СОВЕРШЕННОЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ГРУППОЙ (ШАЙКОЙ) ИЛИ В КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ, - КАРАЕТСЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ ЛАГЕРЕ НА СРОК ОТ ВОСЬМИ ДО ДВАДЦАТИ ЛЕТ С КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА.

5. НЕДОНЕСЕНИЕ ОРГАНАМ ВЛАСТИ О ДОСТОВЕРНО ИЗВЕСТНОМ ГОТОВЯЩЕМСЯ ИЛИ СОВЕРШЕННОМ ХИЩЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА, ПРЕДУСМОТРЕННОМ СТАТЬЯМИ 2 И 4 НАСТОЯЩЕГО УКАЗА, - КАРАЕТСЯ ЛИШЕНИЕМ СВОБОДЫ НА СРОК ОТ 2-Х ДО 3-Х ЛЕТ ИЛИ ССЫЛКОЙ НА СРОК ОТ 5-ТИ ДО 7-МИ ЛЕТ...



ДОКУМЕНТ N 2, записанный мною в блокнот, Сергей Грущак обнаружил на обороте листа, которым была оклеена оконная рама. Несколько женских фамилий: Масленникова, Соколова, Карпова Мария, Пушинская, Белоусова Александра Михайловна (единственная, у кого полностью названы имя и отчество), Ипатова Евдокия, машинистка АДУ (адми­нистративного управления? - Р.Г.), Бондаренко Фаина, повар...

Здесь же цифры - оклады, которые получали эти женщины. Хлеборез - 410 рублей, машинистка - 500, повар - 600.

ДОКУМЕНТ N 3 - «Акт о передаче культимущества КВЧ ЛП N 29»[27 - Культурно-воспитательная часть лагпункта...].

Что за «культурное имущество»? То ли для заключенных, то ли для ох­раны? А может быть, для тех и других - не зря же говорилось, что к срокам в этих лагерях фактически приговорены все, хотя и находились по разные стороны колючей проволоки.

..._Книг_разных_на_сумму_2497р._85_к..._Шахмат_-_12._Домино_-_5._Шашки_-_3._Гитар_-_2._Мандолины,_балалайки,_гармошка._Сеток_волейбольных_-_2,_камер_фут­больных_-_3,_покрышек_футбольных_-_2..._Фотовыставка,_портреты_членов_по­литбюро,_отдельных_портретов_-_4_(приписка:_Ленина_-_2,_Сталина_-_2),_радио­приемник_и_девять_метров_красного_ситца..._

Подпись: начальник лагпункта N 29 МИЛАНИЧ В.О.










15.06. Идем уже четыре часа. По насыпи, по раздавленным временем, утонувшим в зеленом мхе шпалам. Много промоин - грунт, который заключенные, как муравьи, свезли в насыпь на тачках, унесен водой, шпалы сгнили, и только изогнутые рельсы висят над промоинами. Меняем кеды на сапоги и наоборот. Иногда подобно канатоходцам перебираемся над водой по висячему рельсу. Рюкзак оттягивает спину. Неожиданно видим - впереди на насыпи сидит линяющий заяц. Сам серый, а уши еще белые. Смотрел-смотрел на нас и поскакал по своим делам...

Саша Елизаров, он шел впереди, останавливается: на отсыревшей земле четкий пятипалый след. Мишка проснулся.

На привалах обсуждаем очередную Сашину идею - организовать тури­стический маршрут в здешние места: «Три дня в сталинских лагерях». Открыть музей эпохи культа личности. Показывать фильмы - «Покаяние», «Власть Соловецкая» и, для контраста, «Падение Берлина». Особенно пос­ледние кадры: из самолета выходит Сталин (артист Геловани) в белом кителе, к нему устремляется восторженная разноплеменная толпа, а главная ге­роиня, только что освобожденная из концлагеря, немецкого, естествен­но, просит: «Разрешите вас поцеловать, товарищ Сталин!»...










15.06. Дошли - лагпункт N 28. Судя по записям, которые мы нашли на потолке карцера, возглавлял его начальник Аронсон, отправивший сюда заключенных в канун ноябрьских праздников 1952 года. Они и внесли его имя в историю: «Сам бы посидел!».

Лагерь побольше, чем прежний. В нем было 15 бараков - пять рядов по три штуки в каждом. Но целых бараков только три. Остальные разобраны. Бревна аккуратно сложены в штабеля и поросли уже знакомым зеленым мхом. Кирпич тоже в штабелях. Отдельно составлены рамы, сквозь них проросла толстая ольха, рядом - стойки от нар... Лагпункт-28 готовился к эвакуации, точнее, к передислокации. На этом участке дорога была построена, ходил поезд. Станция рядом...

Среди «стульев», деревянных фундаментов, на которые были поставлены бараки, выросли березы.

Мы шли меж березовых стволов, и они тоже казались нам заключенными этого лагпункта. На березах еще не было ни одного листочка. Потому что здесь, в Туруханском крае, где, по словам известной песни Юза Алешковского, «надзиратели, жулье и фрайера», середина июня - только начало весны, листья еще не распустились. Тишина мертвая. Начинает казаться, что мы попали в старую сказку о спящей красавице, что когда-то давно здесь была жизнь. Странная, исковерканная, уродливая, но - жизнь. А потом, со смертью одного человека (ну не принцессы же!) всё уснуло.










...Два обстоятельства мешают считать то, что происходит с нами, сказкой.

Во-первых, точное, документальное знание того, что здесь когда-то происходило. И, во-вторых, встречающиеся на каждом шагу следы тех, кто совсем недавно побывал тут перед нами. Куда-то девались рельсы, которые вручную, тяжким трудом укладывали на насыпь заключенные. В Красноселькупе нам рассказывали, что будто геологи, искавшие здесь нефть, тоже выполняли государственное задание по сдаче металлического лома. Добротные, частью еще демидовские рельсы, наверное, послужили неплохим подспорьем для отечественной экономики.

Немало было отметин, оставленных любителями экзотики и из отдаленных краев, и из лежащих чуть южнее нефтяных городков Приобья. Что влекло любителей в эти мрачные и горькие места? О чем они думали, разгуливая вдоль полуразрушенных бараков, осматривая БУР - барак усиленного режима с окнами, закрытыми глухими намордниками? О кровавом прошлом нашей страны? Или просто с любопытством глазели по сторонам, в поисках плоскости, на которой можно было зафиксировать «исторический факт» своего посещения этой юдоли скорби?

А вот и искомая плоскость - ржавая металлическая дверь карцера с меловой надписью «Здесь были друзья из Лангепаса». Тут же список «друзей» - Сергей С., Наиль В., Вася Б., Витя Р. - из 9-б и 10-а школы N 2 города Лангепаса. И дата - 24 апреля 1989 года.

(ПРИПИСКА, СДЕЛАННАЯ В 2003 ГОДУ. ПОМНЮ, КАК В АВГУСТЕ ТОГО ЖЕ 1989 ГОДА Я ОКАЗАЛСЯ В ПОЛЬСКОМ ГОРОДЕ ЛЮБЛИНЕ. НА ОКРАИНЕ ЛЮБЛИНА НАХОДИТСЯ МАЙДАНЕК, САМЫЙ БОЛЬШОЙ В МИРЕ ЛАГЕРЬ УНИЧТОЖЕНИЯ. ПО НЕКОТОРЫМ ДАННЫМ, В НЕМ ФАШИСТЫ УНИЧТОЖИЛИ И СОЖГЛИ В КРЕМАТОРИИ ОКОЛО ЧЕТЫРЕХ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК.

Я ЗНАЛ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ПОЕЗДКА В МАЙДАНЕК БУДЕТ НЕЛЕГКОЙ, И ПОЭТОМУ ВЗЯЛ С СОБОЙ ТОЛЬКО РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОМУ НИЧЕГО НЕ НАДО БУДЕТ ОБЪЯСНЯТЬ, - МОЮ 19-ЛЕТНЮЮ ДОЧЬ ЕВГЕНИЮ, СТУДЕНТКУ ФАКУЛЬТЕТА ЖУРНАЛИСТИКИ.

МАЙДАНЕК ПОТРЯСАЛ. СВОИМ ПРОСТРАНСТВОМ, ГДЕ НА ЗЕЛЕНОМ ПОЛЕ СТОЯЛИ БЕСКОНЕЧНЫЕ РЯДЫ СЕРЫХ БАРАКОВ. КАМЕНОЛОМНЕЙ, В КОТОРОЙ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ «РАБОТАЛИ» - ПЕРЕНОСИЛИ С МЕСТА НА МЕСТО КАМЕННЫЕ ГЛЫБЫ, СНАЧАЛА СЛЕВА НАПРАВО, НАЗАВТРА - СПРАВА НАЛЕВО. ГОРОЙ СЛЕЖАВШЕГОСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПЕПЛА, ПРИКРЫТОГО ОТ ДОЖДЕЙ ГИГАНТСКОЙ ЧАШЕЙ, КАК БУДТО КАМЕННОЙ...

НО БОЛЬШЕ ВСЕГО - ТИШИНОЙ. ТАКОЙ ЖЕ МЕРТВОЙ ТИШИНОЙ, КАК И ТОЙ, ЧТО ВИСЕЛА НАД БРОШЕННЫМИ БАРАКАМИ В СЕВЕРНОЙ ТАЙГЕ.

НО НАМ НЕ УДАЛОСЬ ОСТАТЬСЯ НАЕДИНЕ СО СВОИМИ МЫСЛЯМИ И ЧУВСТВАМИ. ПОДКАТИЛ АВТОБУС С СОВЕТСКИМИ ТУРИСТАМИ, КАК ОКАЗАЛОСЬ - ИЗ ГОРОДА ЛУЦКА. ОНИ ШУМНО ОСМАТРИВАЛИ ЛАГЕРЬ, КАМЕНОЛОМНЮ. ОСОБЕННО ИХ ЗАИНТЕРЕСОВАЛИ ПЕЧИ КРЕМАТОРИЯ — РАСПАХНУТЫЕ ТОПКИ, СЛЕДЫ ПЕПЛА НА КОЛОСНИКАХ, РОЛИКОВЫЕ ТЕЛЕЖКИ ДЛЯ ЗАГРУЗКИ В ПЕЧЬ ТЕЛ, КОТОРЫЕ ДОСТАВЛЯЛИСЬ ИЗ ГАЗОВЫХ КАМЕР. И ВДРУГ Я УСЛЫШАЛ, КАК НЕСКОЛЬКО ПАРНЕЙ, ДЕЛОВИТО ЩЕГОЛЯЯ ТЕХНИЧЕСКИМИ ТЕРМИНАМИ, ОБСУЖДАЮТ ПРАКТИЧЕСКУЮ СТОРОНУ РАБОТЫ ЭТОГО РОЛЬГАНГА И КРЕМАТОРИЯ В ЦЕЛОМ. А МИНИАТЮРНАЯ СТАРУШКА-ГИД СМОТРИТ НА ЭТИХ ПАРНЕЙ, КАК НА СУМАСШЕДШИХ...

...ИНТЕРЕСНО, ЧТО ОБСУЖДАЛИ ЗДЕСЬ ЛАНГЕПАССКИЕ «КРАСНЫЕ СЛЕДОПЫТЫ», КАКИЕ ОТЧЕТЫ ПИСАЛ ИХ РУКОВОДИТЕЛЬ ИЗ ГОРОДА ЛАНГЕПАСА О ПРОДЕЛАННОЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ РАБОТЕ?).

В лагпункте N 28 нам почти не попадались документы. Может быть, лейтенант Аронсон лучше организовал эвакуацию, чем лейтенант Миланич. Или просто «туристы» из Лангепаса или другого какого-то города успели разобрать свидетельства трагедии на сувениры. Только в одном бараке мы подняли с пола выцветший конверт со штемпелем города Петрозаводска и несколько листков из книги на финском языке прозаика Леона Паэгле. Да Саша Елизаров обнаружил на стене литовские фамилии...

От ЛП-28 рукой подать до населенного пункта, который называется Янов Стан. Там метеостанция, там река Турухан. Там был большой лагерь, даже несколько лагерей, в которых содержались строители большого моста через Турухан, туда, в Янов Стан, за нами должен прийти вертолет.










16.06.

_...И_ВОТ_СИЖУ_Я_В_ТУРУХАНСКОМ_КРАЕ,_
_ГДЕ_НАДЗИРАТЕЛИ,_ЖУЛЬЕ_И_ФРАЙЕРА._
_ВЫ_ЗДЕСЬ_ИЗ_ИСКРЫ_РАЗЖИГАЛИ_ПЛАМЯ._
_СПАСИБО_ВАМ_-_Я_ГРЕЮСЬ_У_КОСТРА..._

(Юз Алешковский)



Высоко на берегу большой дом - метеостанция. А внизу, у самой воды, типичное строение «ГУЛАГжелдорстроя». Таких и сейчас еще много в Салехарде, на «втором отделении». Такие же оставались от 501-й в Надыме до прихода туда газовиков и строителей. А в нескольких сотнях метров от метеостанции, выше по реке, - остатки какого-то поселения: ямы, битый кирпич и... массивный ржавый сейф. Верхнее, секретное, отделение закрыто. Друзья-комсомолята долго примериваются, ковыряются в замке, надеясь то ли на спрятанные сокровища, то ли на какие-нибудь документы, которые позволят открыть еще одну тайну «мертвой дороги». Но сейф не поддается. Скорее всего, время давно уже превратило «секретку» в сплошной комок ржавчины, и мы уходим, оставив сейф валяться под холодным северным небом, пока он не рассыплется в прах, как постепенно рассыпаются и старые бараки.

...В доме у реки беседуем с бывшим связистом Александром Тимофеевичем Кусаминым, ныне пенсионером. О нем нам рассказывал еще Виктор Рудольф в красноселькупской гостинице, отстоящей от здешних мест за сотню километров и за целый учебник новейшей истории.

Кусамин рассказал, что в этих местах, кроме лагерей, в интересующие нас времена был греческий колхоз имени Рокоссовского.

ЕЩЕ ЧЕРЕЗ ГОД Я ВСТРЕЧУСЬ В МОСКВЕ С ПОПУЛЯРНЫМ ТОГДА ПОЛИТИКОМ, ПУБЛИЦИСТОМ И ЭКОНОМИСТОМ ГАВРИИЛОМ ПОПОВЫМ. ОН —  ГРЕК, НО НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ О ТАКОМ КОЛХОЗЕ. ГРЕКИ БЫЛИ СОСЛАНЫ В ПРИПОЛЯРЬЕ ЛИБО С БЕРЕГОВ ЧЕРНОГО МОРЯ - ПОНТИЙСКИЕ ГРЕКИ, ЛИБО ЭТО БЫЛА ЧАСТЬ ГРЕЧЕСКИХ ПАРТИЗАН, КОТОРЫЕ УШЛИ В СССР ВМЕСТЕ С НИКОСОМ ЗАХАРИАДИСОМ. БЫВШИЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ КОМПАРТИИ ГРЕЦИИ ЗАХАРИАДИС МНОГО ЛЕТ ЖИЛ В ССЫЛКЕ В НАШЕЙ СТРАНЕ. В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СОДЕРЖАЛСЯ ПОД НАДЗОРОМ В СУРГУТЕ. ТАМ ОН И ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ, ПОТЕРЯННЫЙ СВОИМИ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ, НО НЕ ЗАБЫТЫЙ ИМИ. В НАЧАЛЕ 90-Х ГОДОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРУШИН ОПУБЛИКОВАЛ В «ТЮМЕНСКИХ ИЗВЕСТИЯХ» ОЧЕРК О СУДЬБЕ ЗАХАРИАДИСА. ПЕРЕПЕЧАТАННЫЙ ГРЕЧЕСКОЙ ГАЗЕТОЙ «ЭЛЕФТЕРОТИПИЯ» («СВОБОДНАЯ ПЕЧАТЬ»), ЭТОТ ОЧЕРК ВЫЗВАЛ РАСКОЛ СРЕДИ ГРЕЧЕСКИХ КОММУНИСТОВ, А ЗАТЕМ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРАХ КОМПАРТИИ...

НО, ПО МНЕНИЮ ПЕТРУШИНА, СОСЛАННЫЕ В ЯНОВ СТАН ГРЕКИ БЫЛИ, СКОРЕЕ ВСЕГО, ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПОНТИЙСКИЕ, Т.Е. ЧЕРНОМОРСКИЕ. ОБ ОДНОМ ИЗ ТАКИХ ПОНТИЙСКИХ ГРЕКОВ ПИСАЛ В «ТЮМЕНСКИХ ИЗВЕСТИЯХ» АЛЕКСАНДР ШВИРИКАС, С КОТОРЫМ МЫ КОГДА-ТО РАБОТАЛИ ВМЕСТЕ ЕЩЕ В «ТЮМЕНСКОМ КОМСОМОЛЬЦЕ». ГЕРОЙ САШИ —  «СЕВЕРНЫЙ ЭЛЛИН» ИВАН МАРМАНОВ - ЕЩЕ МОЛОДЫМ ПОПАЛ ИЗ КРЫМА НА «СТАЛИНСКУЮ ЖЕЛЕЗКУ», В 1957 ГОДУ ОСВОБОДИЛСЯ, СТАЛ СТУДЕНТОМ СИБИРСКОГО АВТОДОРОЖНОГО ИНСТИТУТА В ОМСКЕ, А ПОТОМ ПРИОБРЕТЕННАЯ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ СТРОИТЕЛЯ ДОРОГ ВОЗВРАТИЛА ЕГО НА СЕВЕР. МАРМАНОВ СТРОИЛ АЭРОДРОМЫ В НАДЫМЕ, В ЯМБУРГЕ И НА ЯМАЛЬСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ. БЛАГОДАРЯ ЕМУ НАДЫМСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ СМОГЛИ ОБНАРУЖИТЬ НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛАГЕРЬ ПЕРВОСТРОИТЕЛЕЙ НА РЕКЕ ЛОНГЪ-ЕГАН - ТАМ ЗАГОТАВЛИВАЛИ ШПАЛУ...










16.06.Кусамин повел нас осматривать окрестности, а потом мы устроились на сухом месте у реки - неподалеку от перевернутого паровоза и вагонов, сошедших с рельсов в незапамятные времена. Может быть, последний состав, который шел по новостройке.

Кусамин уверял, что дорогу начали строить еще в 1946 году (ошибка! - Р.Г.).

- ...Оленей 40 голов дали проектировщикам. Полным ходом строительство пошло в 1949 году. Возили заключенных. Работали женщины-указницы. А самое основное - власовцы, бандеровцы.

-  Откуда вы знаете?

-  Я ехал из армии, сопровождал их...



Кусамин говорит очень взвешенно. С одной стороны, он рад свежим людям, а с другой - мое впечатление - что знает гораздо больше, чем говорит, и его участие в местной жизни было куда более активным, чем просто стороннего наблюдателя. Как будто «мертвая дорога» все еще цепко держит его своими ржавыми пальцами.



- Много было побегов. Один из заключенных был подполковник власовской армии, у него была карта, он знал территорию Туруханского района... Беглые старались попасть на Енисей, на большую воду... А ниже по реке - деревня Фарково и другие... И в каждой деревне были оперативники. Лагерное начальство вешало объявления - за живого беглеца платили 600 рублей. За мертвого 300. Если туда заходил подозрительный... Люди ловили...

Наши вопросы: а правда ли, что местные жители приносили начальству лагеря отрезанные уши беглых, как нам рассказывали еще в Красноселькупе, не производят на старого селькупа никакого впечатления. Его неподвижное скуластое лицо не дрог­нуло. Впрочем, сам он стреляет отлично. Мы убедились, когда он возил нас на своей моторке от одного заброшенного лагеря до другого, потом показывал мост, в опору которого, по его словам, заключенные заживо замуровали прораба - слишком сильно старался.










Кусамин рассказал нам, куда подевались рельсы с насыпи между Блудной и Туруханом. По его словам, их сняли для Дудинки, столицы Таймырского округа, еще в 1963 году.

История с прорабом показалась нам слишком уж невероятной: «чтобы политические опустились до убийства!» Кусамин снисходительно поясняет: «Политические работали на участке от Ермаково до Игарки. А здесь были в основном указники». И опять вспоминает транспорты, которые поднимались сюда по Турухану от устья: «Баржи были набиты. Гнали, как скот».

Поскольку природа в здешних местах за эти десятилетия не переменилась, можно себе представить, какой тут был разительный контраст - плавные реки, величавая тайга, а рядом - ужасы концлагерей.

16.6.  Петр Терешонок - начальник метеостанции. Из местных аборигенов. Он рассказывал, что по Енисею ссыльные деревни ставились четко - через каждые 18 километров. Они и сейчас стоят, пустые, заброшенные. И заросшие диким лесом кладбища.

Вспомнилось: «Через сорок пять лет, после того, как умерла бабушка, я приехала с тетей на кладбище. Ехала и думала: когда-то тут кипела жизнь, стояли дома... А на кладбище - лес стеной, темно и жутко. Хотелось плакать и кричать...» Так писала мне о возвращении к месту ссылки семьи, к родным могилкам Альбина Петровна Кузина-Куликова, инженер из Норильска. И столько было боли в ее письме, что нельзя было перечитывать его без волнения. Боль за неудавшуюся жизнь, за порушенные семьи, за незаживающие обиды...



16.6.  Снова рассказывает Кусамин, с ним мы практически не расстаемся.










- У моста через Турухан тоже была зона. Очень большая - семь с половиной тысяч человек. Вон видите рельсы на той стороне? Там еще стояли лагерные ворота. Зону часто затопляло. Охрана оставалась на вышках, а зэка, бывало, и тонули. А ниже по течению, в Маковке, была центральная больница строительства N 503.

Из бывших заключенных в здешних местах остались только брат и сестра по фамилии Безруких[28 - «Хохлы с Западной Украины», - поясняет Кусамин. Что-то сомнитель­но, но не могу разобрать это место в дневнике. На одной странице они - «хохлы», а на другой - селькупы. Может, просто - местные жители?].

-  Работали здесь, освободились, живут в Маковке, благо проблем с жильем в опустевшей местности никаких. После лагеря работали в связи.

...Память у Кусамина прекрасная. Я бы даже сказал специфическая. Помнит фамилии, помнит кто за что сидел. Так и ждешь, что назовет срок и статью уголовного кодекса. Вспоминает все больше власовцев. Женщины-указницы работали и в подсобном хозяйстве, доили коров. На сенокос тоже их гоняли.

-  Накосят и дальше идут. А оперативники потихоньку на лодке. Убежать? Да куда им? Бабье...

-  Слышали про тех, кто разыскивал беглых и головы приносил лагерному начальству?

















-  Головы-то? Старики Безруких. Их специально нанимали для этого, продукты давали. Вот Саитов, пенсионер, в Туруханске теперь моторы чинит. Брат его тут сидел, потом бежал. Безруких убил его. Братнин друг передал: «Попадешь в Маковку, там есть одноглазый старик, он...» Саитов поехал и чуть не задушил его - еле отняли.

-  Как же он дошел до жизни такой - этот старик Безруких?

-  Степан Афанасьевич Безруких был охотник. Война, голод - браконьерничал, стрелял оленей. Ему дали два года. Попал в самоохрану. Освободился - его и наняли.

-  А как другие селькупы относились к тому, что Безруких охотился на людей?

-  Это бесчеловечно.

У нас наоборот - напоят, накормят, спать положат.

(СТРАННО, НО ОТ ПОСЕЩЕНИЯ БАРАКА В МАКОВКЕ ОСТАЛАСЬ В ДНЕВНИКЕ ВСЕГО ОДНА СТРОЧКА: «МАРИЯ СТЕПАНОВНА БЕЗРУКИХ - ОНА ПОЗДНЕЕ СКАЖЕТ: ЗАКЛЮЧЕННЫЕ УЕХАЛИ, СТАЛО СКУЧНО». СЕЙЧАС, СПУСТЯ ГОДЫ, ВСПОМИНАЕТСЯ ГРЯЗНЫЙ ЗАПУЩЕННЫЙ БАРАК, КАКИЕ-ТО ПЬЯНЫЕ ЛЮДИ, МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ, БЕЗ ВОЗРАСТА, ЧЕЛОВЕКА ТРИ ИЛИ ЧЕТЫРЕ, С КОТОРЫМИ СОВЕРШЕННО НЕВОЗМОЖНО БЫЛО РАЗГОВАРИВАТЬ. САША Е. ПЫТАЛСЯ С НИМИ СНЯТЬ СИНХРОН, А Я ПРОСТО УШЕЛ НА УЛИЦУ...)

16.06. Поздний вечер. На завтра заказан вертолет. Пьем чай дома у Терешонка.

Старожилы Севера, потомки переселенцев, такие, как Петр Терешонок, привыкли к разным житейским волнам, накатывающимся на их землю. Они о лагерях и бесчинствах рассказывают без рефлексий, не эмоционально, а напротив, сухо, но точно. Все-таки северная жизнь не богата на события и вынуждает мозг тщательно фиксировать детали, которые в случае нужды он моментально выдает на поверхность. Их отношение, безусловно, отрицательное, выражается не в оценках, а в фактах, которые они приводят.

Так, Петр Терешонок, родившийся пятью годами позднее ликвидации стройки, буквально воспроизводит, повторяет рассказ своего отца. Эта заученность, затверженность проявляется в том, что он об одних и тех же событиях всякий раз говорит одними и теми же словами.

-  ...гнали их баржами на север. Пароход назывался «Иван Сусанин». Караваны плыли по рекам. Турухан весной судоходен. Везли, как скотину...

Петр не подразделяет - уголовники то были, или указники, или политические. Люди были. Опять чисто северная деталь, в эти места мало кто приходил по собственной воле. Если разобраться, то каждый в каком-то отдаленном колене имел неприятности с законом. И потому лагерный срок и теперь воспринимается просто как факт биографии. Безоценочно. Оттого в отношении Терешонка к лагерным историям и к нашему пристрастному расследованию нет присущего многим публикациям тех лет трагического придыхания, драматизирования, нарочитых, на публику, «проклятий тиранам», патетики. Просто широкий взгляд человека, выросшего среди суровой природы и понимающего всю хрупкость и всю ценность человеческой жизни.

Сам Терешонок - не переселенец. Его семья - старожильческая, из Туруханска.

...Разговор перескакивает с пятого на десятое. Про то, как Петр недавно ездил в Советскую Речку (населенный пункт чуть поболе Янова Стана). Ребята с метеостанции «Советская Речка» показывали столбик со звездой - солдат искал беглого, но напоролся на медведя... Про популярный на стройке рассказ (мы слышали его раз пять или шесть) о старшине или прорабе-строителе, которого замуровали в опору моста. Или здесь, или в Маковском лагере. Издевался, видимо, заключает Петр. Ему этот поступок заключенных представляется, кажется, нормальным.

-  По крайней мере, строили - капитально. Вся тайга вырублена на шпалы. Заготовки шпал еще лежат кучами. Вокруг железной дороги - одни пеньки, постоянно встречаются карьеры и шурфы. В районе Маковки много шурфов - видно, брали на пробу гравий. А строили нормально. До сих пор держат «быки» моста через Турухан, а ледоход у нас мощный...

Значит, думаю я, шпалы были непривозные? А как же рассказы о том, что где-то в Юргинском районе был лесоучасток - пилили шпалу для стройки N 501?

-  Заключенных везли вниз по Енисею, вверх по Турухану, - продолжает Петр.

-  Ты здесь жил?

- Здесь фактория была. Я рос среди немцев. Тут их были целые поселки. И сейчас по Енисею через каждые 18 километров брошенные деревни - Лебедь, Мироедиха, Горошиха, Ермаки, Курейка... Немцы жили в Баихе, закрытой деревне рядом с Туруханском.

-  А «мертвая дорога»?

-  Это был недоступный район для Туруханска, там про нее мало кто знает. Я тоже не обращал внимания - отец-то рассказывал, кое-что проскальзывало, а меня не интересовало. А когда сам увидел... Мы с отцом в этом году поднимались до Блудной, там - телефонка, меня интересовало, где она. Прямо от нас - 30 километров, а рекой - 120, от Туруханска - 200 километров, так что и тогда не всякий легко мог здесь оказаться. А уж если без особой нужды...

17.06. Возвращаемся в Янов Стан с реки Маковки. Пишу прямо в лодке, карандашом. (На реке - ветер, «казанка» днищем стукается о волну, буквы прыгают, отдельные слова я разбираю с трудом. - Р.Г., ИЮНЬ 2003 Г.).

Самое главное, мы нашли то, что долго искали вокруг всех лагерей. Неподалеку от центральной больницы строительства N 503 в зарослях кустарника мы нашли кладбище. Заброшенное. Странное. Вместо памятников или крестов - столбики с табличками. На одной удалось прочитать - «Д-20». Удалось потому, что буквы были не написаны, а оставлены на аккуратно выструганной дощечке, отчего надпись стала выпуклой и на серебристой от времени плашке хорошо читается, если повернуть табличку под углом к свету. Мы стояли в затруднении: шифр? номер дела? Что такое «Д-20»?

И тут я снова вспомнил рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Там в эпизоде мелькает старый заключенный, из «первых». Из первых - потому что на его фуфайке был нашит маленький, двухзначный номер - «Ю-81». Может быть, и этот человек, встретивший свой последний час в лагерной больнице на реке Маковка, был одним из тех, кто получил некогда максимальный срок - 25 лет, его переводили из лагеря в лагерь. Может быть, один из тех, кто начинал строить заполярный Норильск - не исключено же, что ряды строителей дороги Салехард - Игарка пополнялись за их счет. А может быть, он уже отсидел свой срок и его выпустили, а потом забрали вновь согласно секретной директиве МГБ и прокуратуры СССР N 66/241-сс от 26 октября 1948 года. Эта директива давала право отправлять в лагеря тех, кто «свое уже отсидел».










17.06. Продолжаю.

Только здесь, в большом лагере на реке Маковке, мы поняли, как нам повезло с двадцать девятым лагпунктом. Зона на Маковке большая. Но все разбито, разворочено, всюду следы «борцов за свободу» - рыбаков, геологов. Только плотно убитая дорога, что ведет от лагеря к мосту, утоптанная тысячами ног, обутых в грубые башмаки, напоминает о том, что происходило. Утром - колонна. Вечером - колонна. За несколько десятков лет лишь несколько деревцев смогли прорасти через превращенную в камень землю. Так что дорога вполне «пригодна к употреблению». Здесь эти слова имеют особый смысл, на таинственном острове из архипелага, названного Александром Солженицыным - ГУЛАГ.

Из разговоров на Маковке мы немного добавили к тому, что узнали прежде и видели собственными глазами. Нам назвали фамилию заключен­ного, который будто бы убил прораба на туруханском мосту и сбросил его тело в бетон правобережной опоры - Старченко. Говорят, что он сам об этом рассказывал.

Очевидцы не слишком любят вспоминать. Видимо, даже спустя де­сятки лет сильно жглась эта тема. Вырвавшись из ада, бывшие зэка бо­ялись вернуться туда даже мысленно, даже в воспоминаниях. И это по­зволяет предположить, что там был действительно ад. Такой же ад, как в Освенциме и Майданеке. А, впрочем, почему он должен быть другим? Только потому, что это был «наш ад»?

(...ИЮНЬ 2003. КАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ЧТО Я НЕ СЕЛ ЗА КНИГУ СРАЗУ, КАК ТОЛЬКО ВЕРНУЛСЯ ИЗ ЭКСПЕДИЦИИ? СНАЧАЛА ПРОСТО ОТЛОЖИЛ БЛОКНОТ, ЧТОБЫ ВОСПОМИНАНИЯ НЕМНОГО УСПОКОИЛИСЬ. НО ТУТ НА­ЧАЛСЯ 1990-Й ГОД, В МАРТЕ Я ПОЕХАЛ НА ТРЕТИЙ СЪЕЗД НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ СССР, ГДЕ ОТМЕНИЛИ ШЕСТУЮ СТАТЬЮ КОНСТИТУЦИИ С «РУ­КОВОДЯЩЕЙ РОЛЬЮ КПСС» И ВЫБРАЛИ ПРЕЗИДЕНТА СССР. А ПОТОМ СОБРАЛСЯ ВПЕРВЫЕ ОБЛАСТНОЙ СОВЕТ И ВЫБОРЫ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СО­ВЕТА И ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ОБЛИСПОЛКОМА (ШАФРАНИК И РОКЕЦКИЙ), СТРА­СТИ ПЕРЕГОВОРОВ И ЗАКУЛИСНЫЕ ИНТРИГИ, В ХОДЕ КОТОРЫХ ТРИ ВЫСШИЕ ДОЛЖНОСТИ - ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИСПОЛКОМА ДОСТАЛИСЬ ДЕПУТАТАМ ОТ ХАНТЫ-МАНСИЙ­СКОГО ОКРУГА. А ПОТОМ НАЧАЛИСЬ ХЛОПОТЫ ПО СОЗДАНИЮ ПЕРВОЙ НЕПАРТИЙНОЙ ГАЗЕТЫ «ТЮМЕНСКИЕ ИЗВЕСТИЯ», А ПОТОМ - ВСЕ, ЧТО БЫЛО ПОТОМ... НАСТУПИЛИ НОВЫЕ ВРЕМЕНА, НОВЫЕ НАДЕЖДЫ. ПРО­ШЛОЕ, КАЗАЛОСЬ МНЕ, ДА И НЕ ТОЛЬКО МНЕ, УШЛО БЕЗВОЗВРАТНО.

В ЭТОЙ КРУГОВЕРТИ Я, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕ УСПЕЛ МНОГОГО. НЕ ОБ­РАБОТАЛ И НЕ ОПУБЛИКОВАЛ ТУРУХАНСКИЙ ДНЕВНИК. НЕ УСПЕЛ СЛЕ­ТАТЬ В РОСТОВ, ГДЕ ХРАНИЛИСЬ ФОТОАЛЬБОМЫ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА ПОЧКИНА, ШТАТНОГО ФОТОГРАФА СТРОИТЕЛЬСТВА N 501. КАК МНЕ ОТВЕТИЛА ЕГО ВДОВА МАРИЯ АГАФОНОВНА - НЕГАТИВЫ ПРОПАЛИ, А ДВА БОЛЬШИХ АЛЬБОМА СОХРАНИЛИСЬ...

И ВОТ ТЕПЕРЬ МУЧАЮСЬ, РАСЧИЩАЯ КАРТИНКИ «ТУРУХАНСКОГО ПО­ХОДА» ОТ СЛОЯ ПОЗДНЕЙШИХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ...)










17.06. ...Я смотрю на проплывающие мимо берега с разрушенными мертвыми лагерями, обезобразившими прекрасную реку Турухан. Я силюсь и не могу понять того, что здесь происходило, масштабов этого вселенского преступления.

Как случилось, что одна половина населения страны держала за колючей проволокой другую? И так ли были правы державшие и так пи были виновны сидевшие? Чья точка зрения оказывалась более справедливой? Или обе, только каждая по-своему?

Вы скажете: дай цифры! Откуда такие данные, такие впечатления? Цифры все еще предстоит назвать. А разве лагеря, скученные здесь, в низовьях Енисея, и те, что облепили Салехард, и те, что выстроились по трассе - в Ярудее, Танапче, Надыме, на реке Блудной, - вся эта масса узилищ, - не свидетельствует, что любые цифры, которые мы можем назвать, бледнеют перед действительностью, перед теми же ссыльными деревнями, что выстроились по Енисею через каждые 18 километров?! Теперь это - брошенные деревни...

И еще кусочек разговора с сыном старика Безруких. Саша Елизаров допытывается, где в лагерях есть «бумаги»?

-  Надо ниже ехать по реке. От 67-й колонны - Перовка, Терраска, Костер. Там еще есть лагерь.

-  Ниже, да?

- Там, около Вымской колонны...

Звучат номера колонн, названия речек, а мне представляется таежный край, разлинованный колючей проволокой и уставленный «шахматными фигурами» лагерей...



17.06. Рюкзаки собраны. Мы ждем вертолета. Есть солнце, но холодный ветер вынуждает меня спрятаться за угол метеостанции. В моем потрепанном блокноте остается три листочка. Я пишу...

«17 ИЮНЯ, ГОДОВЩИНА СМЕРТИ МАМЫ. ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА. ВСПОМИНАЮ ЕЕ РАССКАЗЫ О ТОМ, КАК АРЕСТОВАЛИ ПАПУ (НЕ БЫЛО СЛУЧАЯ, ЧТОБЫ МАМА НЕ ВСПОМНИЛА, КАК В НОЧЬ С ЧЕТВЕРТОГО НА ПЯТОЕ ЯНВАРЯ ОНА ВОЗВРАЩАЛАСЬ ИЗ ГОСТЕЙ, ПОДНИМАЛАСЬ ПО ЛЕСТНИЦЕ В КВАРТИРУ В МОСКВЕ, В БЛАГОВЕЩЕНСКОМ ПЕРЕУЛКЕ, ДОМ 3, КВАРТИРА 18, А ЕГО ВЕЛИ НАВСТРЕЧУ. И КАК ОН СКАЗАЛ ЕЙ - НЕМЕДЛЕННО УЕЗЖАЙ ИЗ МОСКВЫ. И КАК ОНА ОБНАРУЖИЛА В ПЕРЕВЕРНУТОЙ ВВЕРХ ДНОМ КОМНАТЕ НА ПОДОКОННИКЕ ДЕНЬГИ - ШЕСТЬ КРАСНЫХ ТРИДЦАТОК. ТРИ ЧЕРВОНЦА - ТАК НАЗЫВАЛИСЬ ЭТИ КРАСНЫЕ БУМАЖКИ. В ДЕТСТВЕ, ЕСЛИ Я ПРОСИЛ ЧЕГО-ТО НЕВОЗМОЖНОГО, ОНА, СЕРДЯСЬ, КРИЧАЛА: «ШЕСТЬ ТРИДЦАТОК - ЭТО ВСЕ, ЧТО ВАМ ОСТАВИЛ ОТЕЦ!» ОНА РАССКАЗЫВАЛА, ЧТО УЖЕ В ГОМЕЛЕ, У ТЕТКИ, СТАРШЕЙ СЕСТРЫ МАМЫ, ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО МОЕГО РОЖДЕНИЯ ЗА МАМОЙ ПРИХОДИЛИ ИЗ НКВД. УВИДЕЛИ, ЧТО УЖЕ ВОТ-ВОТ И СКАЗАЛИ - ЛАДНО, ПОКА ОСТАВАЙТЕСЬ.

СЕЙЧАС Я ДУМАЮ, ЧТО КУРОПАТЫ - МЕСТО МАССОВЫХ ЗАХОРОНЕНИЙ СТАЛИНСКИХ ЖЕРТВ В БЕЛОРУССИИ - БЫЛИ УГОТОВАНЫ И ДЛЯ НАС.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ? С МАМИНЫХ СЛОВ - Я РОДИЛСЯ, ПРИЕХАЛ ДЯДЬКА И УВЕЗ НАС НА УРАЛ. НЕ БЫЛО ДАЖЕ ПЕЛЕНОК. МАТЬ РАЗОРВАЛА ДЯДЬКИНЫ ПОДШТАННИКИ И СДЕЛАЛА ДЛЯ МЕНЯ ПЕЛЕНКИ. ПО НОЧАМ ОНА ПОМИНУТНО ПРОСЫПАЛАСЬ И НАЩУПЫВАЛА МЕНЯ РУКОЙ: ГДЕ Я? НЕ ЗАБРАЛИ?

ДО ПЯТИ ЛЕТ У МЕНЯ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ НИКАКИХ ДОКУМЕНТОВ. И ДАЖЕ КАРТОЧЕК МНЕ НЕ ПОЛАГАЛОСЬ. МЕНЯ КАК БЫ НЕ БЫЛО НА СВЕТЕ. ПОЗДНЕЕ, УЖЕ В АСБЕСТЕ, ГДЕ МАМА РАБОТАЛА В ДЕТСКОМ ДОМЕ, СНАЧАЛА ЗАВУЧЕМ, А ПОТОМ ДИРЕКТОРОМ, ЕЙ УДАЛОСЬ ВКЛЮЧИТЬ МЕНЯ В СПИСОК ОЧЕРЕДНОГО ТРАНСПОРТА С ДЕТЬМИ, ПРИБЫВШИМИ ИЗ ОСВОБОЖДЕННЫХ ОБЛАСТЕЙ. ТАК МНЕ ОФОРМИЛИ СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ, В КОТОРОМ УКАЗАНЫ МОИ РОДИТЕЛИ, МАМА И РАССТРЕЛЯННЫЙ ОТЕЦ, НО О ЕГО СУДЬБЕ МЫ УЗНАЛИ ТОЛЬКО ЛЕТОМ 1956 ГОДА. МАТЬ ОЧЕНЬ БЕРЕГЛА ЭТО СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ И МНЕ ПОВТОРЯЛА - НЕ ПОТЕРЯЙ, ЕГО НЕЛЬЗЯ ВОССТАНОВИТЬ. ПОЭТОМУ Я НАИЗУСТЬ ПОМНЮ ДАЖЕ ЕГО НОМЕР - 875000.

А ЕЩЕ РАНЬШЕ, В ФЕВРАЛЕ 1934 ГОДА, МАМА БЫЛА АРЕСТОВАНА И СИДЕЛА В БУТЫРКАХ. В ОДИНОЧКЕ. МАМА НАПИСАЛА ЕКАТЕРИНЕ ПЕШКОВОЙ, КОТОРАЯ ВОЗГЛАВЛЯЛА ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ. ЕЙ ПРЕДЛОЖИЛИ ВЫЕХАТЬ ЗА ГРАНИЦУ, НО ОТЕЦ ЕХАТЬ ОТКАЗАЛСЯ, И ТОГДА МАМУ ОТПРАВИЛИ В ССЫЛКУ В КИРОВ.

ОНА РАССКАЗЫВАЛА, КАК МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ, СОБИРАЯ ПРИЕХАЛА В ЭТОТ ГОРОД, ГДЕ, БУДУЧИ ССЫЛЬНОЙ, РАБОТАЛА В КАКОЙ-ТО НАРОБРАЗОВСКОЙ КОНТОРЕ. И КАК ЖЕНЩИНА ВО ДВОРЕ ДОМА, ГДЕ ЖИЛИ МАМА И БРАТ, УЗНАЛА ЕЕ: «ВЫ - ГОЛЬДБЕРГ-ГУРЕВИЧ!». А МАМА ВСЕГДА НА РАБОТЕ БЫЛА ТОЛЬКО ГУРЕВИЧ. И МАМА ПОДУМАЛА: ВОЗМОЖНО, ЧТО ЭТА СОСЕДКА БЫЛА ОДНОЙ ИЗ ТЕХ, КОГО НКВД ПРИСТАВИЛ СЛЕДИТЬ ЗА НЕЙ.

ПОТОМ МАМА ВЕРНУЛАСЬ В МОСКВУ, ГДЕ ЖИЛА УЖЕ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ И БЕЗ ПРОПИСКИ. (ЭТО ПОМЕШАЛО ЕЙ ВЕРНУТЬСЯ В МОСКВУ ПОСЛЕ ПАПИНОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ — СКАЗАЛИ: «ВЫ ЗДЕСЬ НЕ ПРОЖИВАЛИ!»)

ДОЛГИЕ ГОДЫ Я ПЫТАЛСЯ УЗНАТЬ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОИЗОШЛО С МОИМ ОТЦОМ, ГДЕ ОН ПОХОРОНЕН, КАКОВ БЫЛ ЕГО ПОСЛЕДНИЙ ЧАС.

В 1999 ГОДУ В МУЗЕЕ ИМЕНИ САХАРОВА МНЕ ДАЛИ РАСПЕЧАТКУ, И Я ПРОЧЕЛ, ЧТО МОЙ ОТЕЦ ЗАХОРОНЕН В БУТОВО-КОММУНАРКЕ. ИМЕННО ТАМ, КСТАТИ, НЕПОДАЛЕКУ ОТ ДАЧ ВЫСШЕГО РУКОВОДСТВА НКВД, ПАЛАЧИ ЗАКАПЫВАЛИ ТЕЛА СВОИХ ЖЕРТВ. РАБОТАЯ НАД ЭТОЙ КНИГОЙ, В ИЮЛЕ 2003 ГОДА, Я НАШЕЛ ТОЧНЫЙ СПИСОК ТЕХ, КТО БЫЛ 21 АПРЕЛЯ 1938 ГОДА РАССТРЕЛЯН ВМЕСТЕ С МОИМ ОТЦОМ. 84 ЧЕЛОВЕКА, ОБВИНЕННЫХ, КАК И ОН, «В УЧАСТИИ В КОНТРРЕВОЛЮЦИОНОЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ».

СРЕДИ ЭТИХ 84-Х ЕСТЬ И АГРОНОМЫ ИЗ НАРКОМАТА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ, КАК МОЙ ОТЕЦ, ВОЕННЫЕ И ПОЛИТРАБОТНИКИ, СОТРУДНИКИ ОТДЕЛА ПЕЧАТИ ЦК ВКП(Б), ПРОФЕССОРА-ЭКОНОМИСТЫ, НЕСКОЛЬКО СТУДЕНТОВ, СЕКРЕТАРЬ ЦК КОМСОМОЛА ЛУКЬЯНОВ, БЫВШИЙ РЕДАКТОР «ЛИТГАЗЕТЫ» СЕЛИВАНОВСКИЙ, ЧЛЕН ВЕРХОВНОГО СУДА РОВНО. И ЦЕЛАЯ ГРУППА ПИСАТЕЛЕЙ. В ТОМ ЧИСЛЕ ВЛАДИМИР КИРШОН, ВИКТОР КИН И БОРИС ПИЛЬНЯК, АВТОР НАШУМЕВШЕЙ КНИГИ «ПОВЕСТЬ НЕПОГАШЕННОЙ ЛУНЫ» - О СТРАННОЙ СМЕРТИ МИХАИЛА ФРУНЗЕ, КОТОРОМУ ПО НАСТОЯНИЮ СТАЛИНА СДЕЛАЛИ НЕНУЖНУЮ ОПЕРАЦИЮ...

(Дальше в блокноте еще написано о том, как мы жили дальше, в войну и после войны, но оставим эту личную тему...)

...Я выглядываю из-за угла, за которым прячусь от северного ветра, - Янов Стан, как на ладони. Два дома на юру. В одном раньше была первая селькупская школа, сейчас - метеостанция, которой командует Петр Терешонок. Его бабушка переселилась сюда из-под Минска в голодном 1931 году (опять голод!). Будучи уже сорока лет, она перед войной закончила в Красноярске медицинский институт и всю жизнь прожила в Туруханске.

Да, край был густо населен. Но потом люди ушли, местность вымерла. Превратилась в призрак. Из местного населения в брошенных лагерях живут только старики селькупы. Безмолвные стражи прошлой трагедии. В Яновом Стане сейчас - старик Кусамин и два его сына, Саша и Виктор. Правда, сыновья живут, в основном, в Туруханске, а сюда приезжают только на лето - охота, рыбалка...

Мертвая дорога. Мертвый безлюдный край, который своим безлюдьем словно замаливает совершенные здесь преступления. Их синонимом стало само название - Туруханский край.

Призраки дороги. Призраки домов. Призраки мостов. Призраки людей, погибших, как сказал однажды Александр Городницкий, на севере не по своей воле. Они работали здесь и продолжали надеяться, что



..._БУДЕТ_ВСЕ,_КАК_МЫ_С_ТОБОЙ_ХОТЕЛИ._
_И_будет_день_наш_полон_синевой._
_А_в_Заполярье_мокрые_метели._
_И_замерзает_в_валенках_конвой..._



Эти песни, кстати сказать, родились где-то в этих местах. Здесь позднее появились геологические экспедиции, которые нанимали в рабочие бывших зэка.

_1989_ - _2003_ГГ._






Книга четвертая 





ОСОБАЯ ПАПКА ПИТИРИМОВА, ИЛИ ФИНАНСОВЫЙ ПРИГОВОР СИСТЕМЕ











«При Сталине был порядок...

При Сталине была экономика - каждый год снижали цены...».

Кто не слышал этой тоски о давно прошедшем, о времени, когда «вода была мокрее»? Кто не слышал этих сказок о совершенстве сталинской экономики?

Убаюкивающие мифы, легенды. А реальность была страшной. Особенно если это была реальность ГУЛАГа. Или его разновидности, что специализировалась на строительстве железных дорог. ГУЛЖДС - Главное управление лагерей железнодорожного строительства.

Многие легендарные «ударные» трассы скрывали за парадными лозунгами и бодрыми призывами мрачную действительность подневольного труда. Так, трассу мужества Абакан-Тайшет вместе с комсомольцами строили заключенные. Оттуда, из Абакана, в нашу область передислоцировалось управление «Тюменьстройпуть». Начальник управления Дмитрий Иванович Коротчаев хорошо знал эффективность рабского труда и наотрез отказался от предложения использовать на тюменской стройке «спецконтингент».

Мы уже упоминали не раз, что система оставила после себя не слишком много документальных следов. Уничтожены и финансовые документы строительства N 501, которые хранились в Салехардском отделении Промбанка СССР. Помните, как салехардские финансисты обратились с запросом в Тюмень: что делать с мешками документов, которые хранятся со сталинских времен, и как приехал бывший энкаведешник и сжег все бумаги в кочегарке? А ведь это отделение финансировало стройку. И, более того, следило за использованием средств.

Подумалось - значит, никаких следов, никаких цифр? Но рукописи, оказывается, не горят. Отчеты Салехардского отделения Промбанка все-таки сохранились. И, может быть, в единственном экземпляре. Во всяком случае, на документе, который чудом попал мне в руки, помечено «экз. N 1». А на обложке одного из отчетов есть приписка - «отпечатано 2 экз.»

Опять все решил случай. С Константином Ивановичем Мироновым, бывшим первым секретарем Ямало-Ненецкого окружкома партии, мы были знакомы много лет. Он уже вышел на пенсию, занимал какую-то тихую должность в облисполкоме. Летом 1988 года я начал публиковать в «Тюменской правде» очерки о «мертвой дороге» Салехард-Игарка. И как-то встречаю на центральной площади Тюмени Константина Ивановича. Миронов сказал что-то одобрительное об очередном материале, а потом смотрел на меня с интересом и добавил: «А ты знаешь, что у меня в сейфе, в Салехарде, была целая папка бумаг о предмете твоего исследования? Она и сейчас, я думаю, там...»

Надо ли уточнять, что буквально через несколько дней я уже летел в Салехард. Первым партийным секретарем теперь был Валерий Петрович Первушин, с которым у меня тоже были хорошие отношения.

Прилетаю, приезжаю, прихожу. Сначала - о чем-то несущественном. Потом - осторожно так - «У вас в сейфе есть такая папочка... Я не могу на нее посмотреть?» Первушин открывает сейф и достает невыразительную, простенькую папочку от какого-то партийного личного дела, на которой химическими чернилами каллиграфически выведено: «Материалы финансово-хозяйственной деятельности строительства 501».

Целый день я сидел в гостинице и переписывал отдельные места из отчетов, которые составил неведомый мне Питиримов, управляющий отделением Промбанка. Потом писал очередной очерк, где высказывал разные догадки о судьбе Питиримова, потому что его отчеты мне представлялись актом невероятного гражданского мужества. Подумать только: какой-то финансист из забытого богом Салехарда пишет «в двух экземплярах» приговор экономической системе, на которой стоял ГУЛАГ!

Только два примера.

Один - из документа, озаглавленного «Социалистическое обязательство работников Обского исправительно- трудового лагеря и строительства 501 МВД на 1950-й год». В нем сказано, что «ВМЕСТЕ СО ВСЕМ СОВЕТСКИМ НАРОДОМ САМООТВЕРЖЕННО ТРУДИТСЯ НА БЛАГО И ПРОЦВЕТАНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РОДИНЫ И КОЛЛЕКТИВ ОБСКОГО ИТЛ». (Значит, зэка тоже - самоотверженно и на процветание? - Р.Г.)

При этом сообщается, что «ПЛАН 1949 ГОДА ВЫПОЛНЕН ПО СУММЕ ОБЩИХ КАПВЛОЖЕНИЙ НА 116%, СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫМ РАБОТАМ НА 112%, ПО ЗЕМЛЯНЫМ РАБОТАМ НА 129%, ПО УКЛАДКЕ БЕТОНА 115%, ПО УКЛАДКЕ ЖЕЛ. ДОР. ПУТИ НА 103%, ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ ПОСТОЯННОЙ СВЯЗИ 310%, ПО ПОСТОЯННОМУ ГРАЖДАНСКОМУ СТРОИТЕЛЬСТВУ НА 116%. ПЛАН ОБЩЕГО ГРУЗООБОРОТА ПО Ж.Д. ТРАНСПОРТУ ВЫПОЛНЕН НА 124%, ПО АВТОТРАНСПОРТУ НА 100,1%, ПО ВОДНЫМ ПЕРЕВОЗКАМ НА 127%. ВЫРАБОТКА НА ЧЕЛОВЕКО-ДЕНЬ НА СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТАХ СОСТАВИЛА 120%».

Обратим внимание, что самые маленькие проценты перевыполнения там, где ничего нельзя спрятать, - на укладке железнодорожных рельсов!

«ОДНАКО, - пишет первому секретарю окружного комитета ВКП(б) Малиновскому управляющий Салехардским отделением Промбанка СССР Питиримов, анализируя годовой отчет управления Обского ИТЛ и строительства N 501 за тот же 1949 год, - ОТДЕЛЕНИЕ СЧИТАЕТ, ТАКОЕ ПЕРЕВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА ЯВИЛОСЬ РЕЗУЛЬТАТОМ ДЕФЕКТНОСТИ В ПЛАНИРОВАНИИ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ, Т.К.: А) ПУТЕМ ЗАВЫШЕНИЯ ПЛАНОВЫХ ЦЕН НА СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫЕ РАБОТЫ В ПЛАНЕ НА 1949 Г. БЫЛИ ЗАНИЖЕНЫ ФИЗИЧЕСКИЕ ОБЪЕМЫ РАБОТ, ПОДЛЕЖАЩИЕ ВЫПОЛНЕНИЮ (СМ. РАЗДЕЛ II ЗАКЛЮЧЕНИЯ).

Б) ПУТЕМ ЗАНИЖЕНИЯ ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ РА­БОЧЕЙ СИЛЫ, СТРОИТЕЛЬНЫХ МЕХАНИЗМОВ И ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ, В ПЛАНЕ 1949 Г. БЫЛА ЗАВЫШЕНА ПОТРЕБНОСТЬ В МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕС­КИХ И ЛЮДСКИХ РЕСУРСАХ, СОЗДАН ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ РЕЗЕРВ ИХ, ДАВШИЙ ВОЗМОЖНОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВУ БЕЗ ОСОБОГО НАПРЯЖЕНИЯ ПЕРЕВЫПОЛНИТЬ ПЛАН. СЛЕДУЕТ ТАКЖЕ ОТМЕТИТЬ, ЧТО НА ВЫПОЛНЕНИЕ УКАЗАННЫХ ВЫШЕ ОБЪЕМОВ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ЗАТРАЧЕНО КОЛИЧЕСТВО РЕСУРСОВ, НАМНОГО ПРЕВЫШАЮЩЕЕ НОРМАТИВНУЮ ПОТРЕБ­НОСТЬ, И ДОПУСКАЛО ЭЛЕМЕНТЫ БЕСХОЗЯЙСТВЕННОСТИ В РАСХОДОВАНИИ ЭТИХ РЕСУРСОВ (О ЧЕМ ОТМЕЧЕНО В РАЗДЕЛЕ IV ЗАКЛЮЧЕНИЯ)...»

Хорошее словечко подобрал Николай Иванович Питиримов: «дефектность в планировании». А по сути - приговор. По тому же Указу от 4.06.47 г. начальники строительства могли бы схлопотать от семи до десяти лет заключения в собственном ИТЛ. Но - руки коротки зацепить всесильное ведомство. Остается писать. Правда, Питиримов думал, что пишет партии. Оказалось - потомкам.

...В конце концов, мне удалось найти Питиримова, живого и здорово­го. В Москве, в Агропромстрое. Вышел ко мне невысокий крепенький дедушка в аккуратном костюме.

«Куда же вы пропали в пятьдесят первом году?», - спросил я Питири­мова, думая услышать самое страшное - арестовали, сослали...

«Я перешел на работу в управление строительства N 501», - просто­душно ответил старичок...

И дальше - о питиримовских бумагах. Прошло около года после того, как я познакомился с ними впервые. Я узнаю, что Первушина переводят в Тюменский обком. Снова лечу в Салехард. Первушин в кабинете разби­рает документы. «Валерий Петрович, - говорю я. - Помните ту папочку? Она же нигде не числится!»

И Первушин отдал мне «личное дело», то есть «Материалы финансово­хозяйственной деятельности строительства 501».

Теперь с ними можете познакомиться вы, если, конечно, продеретесь сквозь сухой язык финансового отчета, страшный своей цифирью и обы­денностью.

Это отчет о работе сталинского концентрационного лагеря, строив­шего дорогу Салехард-Игарка.






ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК СССР


САЛЕХАРДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ


Салехард, Тюменской области             Телеграммы: Салехард Промбанк

N 16c.      11-VIII-49 г.

Секретарю Ямало-Ненецкого окружкома ВКП/б/

тов. МАЛИНОВСКОМУ А.Я.


ИНФОРМАЦИЯ


О результатах финансово-хозяйственной деятельности 


Обского ИТЛ и Строительства N 501 МВД СССР 


за 1-е полугодие 1949 года



По данным отчетности строительства на 1 июня 1949 г., а также по материалам обследований и проверок подразделений строительства, произведенных отделением Промбанка, финансово-хозяйственная деятельность Обского ИТЛ и строительства N 501 характеризуется следующими данными:


I. ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЙ

При плане капитальных работ на 1 полугодие (в ценах 1945 года) 68500 тыс. руб., в т.ч. строительно-монтажных работ 60100 тыс. руб., фактическое выполнение по данным отчетности строительства составило 86247 тыс. руб. (125 %), в т.ч. строительно-монтажных работ 7 1279 тыс. руб. (117 %).

Однако план капитальных работ за 1 полугодие выполнен строительством с затратой значительно больших средств и материально-людских ресурсов, чем полагалось на его выполнение. О том, как строительство расходует государственные средства и материально-людские ресурсы, подробно указано ниже.


II. СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА

НА ОСНОВАНИИ РЕШЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА, СТРОИТЕЛЬСТВО N 501 ФИНАНСИРУЕТСЯ БЕЗ ПРОЕКТОВ, СМЕТ И ПРОЕКТНОГО ЗАДАНИЯ, С ОПЛАТОЙ ВЫПОЛНЕННЫХ РАБОТ ПО ФАКТИЧЕСКОЙ СТОИМОСТИ[29]. Это обстоятельство возлагает на строительство особую ответственность за правильное и экономное использование государственных средств и материально-людских ресурсов. 

Большое количество фактов, имеющихся в распоряжении отделения Промбанка, свидетельствует о том, что строительство не организовало должной борьбы за снижение стоимости строительства и допускает бесхозяйственность в расходовании государственных средств и материально-людских ресурсов.

1. НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ИМЕЮТ МЕСТО БОЛЬШИЕ ИЗЛИШЕСТВА В УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ И СИСТЕМАТИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ СМЕТНО-ШТАТНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ, ВСЛЕДСТВИЕ ЧЕГО ПЕРЕРАСХОДУЮТСЯ БОЛЬШИЕ СУММЫ СРЕДСТВ НА СОДЕРЖАНИЕ АДМИНИСТРАТИВНО-УПРАВЛЕНЧЕСКОГО ПЕРСОНАЛА.

В ряде случаев на строительстве созданы совершенно ненужные подразделения с большим количеством админхозперсонала. Так, например, существовавший в составе управления строительства водный отдел со штатом 11 человек без какой-либо в том надобности реорганизован в т.г. в управление речного флота со штатом 56 человек и соответствующим увеличением окладов.

Для эксплоатации не существующей еще железной дороги на правом берегу р. Обь с июня с.г. создано управление 2-го района ОЖДТ со штатом 65 человек. Между тем подготовку к эксплоатации этого участка дороги, а также руководство эксплоатацией ее в начальный период мог, безусловно, осуществлять непосредственно отдел железнодорожного транспорта управления (имеющий штат 51 человек) и не было абсолютно никакой необходимости создавать в 1949 г. управление 2-го района с дорогостоящим управленческим аппаратом.

С целью искусственного повышения и без того высоких ставок заработной платы, в штатные расписания введено исключительно большое количество разного рода «начальников», «зам. и помначальников», «старших», «главных», «заведующих» и т.д.

По Управлению строительства из 186 чел. производственного админхозперсонала штатное расписание предусматривает 124 чел. (или 67%) «начальников», «замначальников», «старших» и «главных», при этом по торговому отделу из 12 чел. предусмотрено 11 человек «начальников», «старших» и «главных».

По отделу железнодорожного транспорта из общего штата 51 чел. штатное расписание предусматривает 20 чел. «начальников» и «замначальников» и 17 чел. «старших» и «главных».

Штатные расписания на строительстве систематически изменяются, причем, как правило, в сторону увеличения численности админхозперсонала и ставок заработной платы, в результате чего руководители подразделений рассматривают их как пустую бумажку, которую можно в любое время изменить, и не считают обязательным для себя ни одно штатное расписание.

По деревообделочному комбинату N 1 первоначальное штатное расписание на 1949 год в количестве 94 чел. было утверждено 27 декабря 1948 г. с приложением к нему расчета, показывающего, что, исходя из объема работ на 1949 г., ДОК N 1 может содержать только 94 чел. админхозперсонала. 8 февраля 1949 г., уже без какого-либо обоснования, ДОКу N 1 утверждено новое штатное расписание на 128 чел. Это штатное расписание тоже просуществовало лишь 3 месяца. В июне начальник ДОКа составил новое штатное расписание на 215 чел. и, не дожидаясь утверждения его не только Северным управлением, но и Обским ИТЛ, ввел его в действие.

Даже при наличии таких, крайне завышенных штатов и ставок заработной платы подразделения строительства содержат работников, не предусмотренных штатными расписаниями, и выплачивают многим работникам оклады, завышенные против предельных должностных окладов, установленных правительством для работников строительства.

Произведенными отделением Промбанка в 1949 г. проверками соблюдения штатной дисциплины установлено содержание в 11 подразделениях строительства 252 работников с фондом зарплаты свыше 350 тыс. руб. в месяц, не предусмотренных штатными расписаниями, и выплата 37 работникам окладов, завышенных против предельных должностных окладов, установленных для работников стройки.

Общая громоздкость управленческой структуры строительства, излишества в структуре и штатах и нарушения штатно-сметной дисциплины влекут за собой большие перерасходы государственных средств на содержание административно-управленческого персонала строительства. 

Достаточно указать, что при годовом плане строительно-монтажных работ (в ценах 1945 г.) 164,2 млн. руб. расходы по содержанию всего управленческого персонала строительства, которые в конечном итоге через разные статьи затрат будут отнесены на стоимость строительно-монтажных работ, составят в 1949 г. не менее 160 млн. руб.

2.СТРОИТЕЛЬСТВО НЕ ОБЕСПЕЧИЛО НАДЛЕЖАЩЕГО КОНТРОЛЯ ЗА СТОИМОСТЬЮ МАТЕРИАЛОВ, ЗА ИХ СОХРАННОСТЬЮ И РАСХОДОВАНИЕМ В ПРЕДЕЛАХ УСТАНОВЛЕННЫХ НОРМ, В РЕЗУЛЬТАТЕ ЧЕГО ПЕРЕРАСХОДУЮТСЯ БОЛЬШИЕ СУММЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ ВСЛЕДСТВИЕ ПЕРЕПЛАТ ПО СЧЕТАМ ПОСТАВЩИКОВ ЗА МАТЕРИАЛЫ, УДОРОЖАНИЯ ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫХ РАБОТ, ПОТЕРЬ И ХИЩЕНИЙ МАТЕРИАЛОВ И ПЕРЕРАСХОДА ИХ ПРОТИВ СУЩЕСТВУЮЩИХ НОРМ.

При оплате счетов поставщиков за материалы строительство не производит проверку правильности указанных в них цен и сортности материалов, в результате чего переплачивает значительные суммы государственных средств.

По счету Салехардского консервного комбината строительство оплатило 30 июля 1000 куб. м березовых дров и 1644 куб. м бревен 1 сорта, в то время как в действительности были получены дрова еловые и лес разных сортов. В результате переплачено свыше 30 тыс. руб.

30-го же июля строительство оплатило по счетам Салехардского окртопа 150 куб. м дров березовых и 200 куб. м делового леса 2 сорта, в то время как в действительности были получены только дрова еловые (переплачено 9100 руб.) и т.д.

Хранение строительных материалов в подразделениях строительства должным образом не организовано.

При проверке в июле 3-го строительного отделения установлено, что складских помещений для технических материалов в отделении нет. На территории самого отделения лежат под открытым небом в грязи строительная пакля и пеньковые канаты.

Фарфоровые изоляторы в большом количестве рассыпаны и втоптаны в грязь, причем значительная часть изоляторов разбита и пришла в полную негодность. Заготовленные элементы для тачек частично поломаны и представляют из себя свалку.

Складирование деталей сборно-щитовых домов производится без соблюдения элементарных правил. Детали укладываются на неровном сыром грунте. На оконные переплеты укладываются глухие стенные щиты, в результате чего часть оконных переплетов поломана. Небрежно производится погрузка и разгрузка деталей сборно-щитовых домов при транспортировках, в результате чего большая часть мелких деталей оказывается поломанной еще до прибытия в отделение. Так, например, при погрузке баржи N 353, прибывшей в отделение в июне, было установлено, что прибыли поломанными: оконные фрамуги и дверные полотна - 20% и щиты - 20%.

В 5-м строительном отделении проверкой в июле установлено, что технические материалы хранятся в 2-х малоприспособленных для этой цели палатках, расположенных на заболоченном месте при отсутствии к ним подъездов, в результате чего все материалы переносятся на склад вручную. Находящиеся на складе в большом количестве стамески покрылись толстым слоем ржавчины. Отдельные материалы (пакля и войлок в количестве до 10 тонн, трубы, железо, проволока и др.) лежат под открытым небом в грязи. На дороге около склада валяются 12 вагонеток, привезенных с колонны N 202 после земработ, не очищенные от грязи и по этой причине не принятые кладовщиком.

Собранные на путях в большом количестве железнодорожные подкладки валяются возле дороги, по ним ездят на автомашинах, вдавливая в грунт и грязь.

На территории лесобиржи, расположенной на заболоченном участке вдоль полотна железной дороги, свалено без штабелевки и сортировки до 3000 куб. м леса, в основном (на 80%) тонкомера, непригодного для строительства. Лесобиржа не ограждена, что создает благоприятные условия для бесконтрольного расходования и хищения лесоматериалов. Построенная в зимнее время зона ограждения лесобиржи в количестве около 1000 п/м, стоимостью до 10 тыс. руб., вследствие низкого качества работ вся завалилась, стойки и доски зоны расхищаются.

При проверке в июле базы технического снабжения в Лабытнанги установлено, что до 75% технических грузов хранится под открытым небом. Свыше года лежат под открытым небом и ржавеют 12 ящиков с частями от локомобиля, прибывшие из Венгрии. Гидравлические домкраты и стальные тросы находятся в грязи и засыпаны гравийным песком. Стекло разгружается и хранится вместе с металлоизделиями и в большом количестве бьется.

Аналогичное положение с хранением технических материалов установлено при проверках 1-го и 2-го строительных отделений, базы технического снабжения в Предузловой и других подразделений.

Имеют место большие недостачи и хищения строительных материалов и особенно деталей сборно-щитовых домов.

В 3-м строительном отделении при получении в марте деталей на 24 сборно-щитовые дома оказалась недостача: щитов - 179 шт., дверей - 40 шт., внутренних прогонов - 245 шт. и др. деталей, всего в количестве более 2 тыс. шт., или 455,8 куб. м.

Виновные в недостаче не выяснены, оплата произведена, как за полные комплекты, а стоимость недостающих деталей списана на себестоимость строительства.

Во 2-м строительном отделении из завезенных 28 марта деталей на 5 сборно-щитовых домов на 3 дома полностью отсутствуют: доски шпунтовые половые, доски для перекрытий, балки чердачных перекрытий, нижняя обвязка и городки.

На 4 сборно-щитовые дома, полученные отделением 17 апреля, отсутствовали детали: доски шпунтовые - 9 куб. м, доски чердачных перекрытий - 12 куб. м, доски черных полов - 7 куб. м и оконные переплеты - 7 шт.

В том и другом случаях мер к розыску недостающих деталей не принято, оплата произведена за полный комплект и полностью списана на стоимость строительства.

Аналогичные факты установлены при проверке 1-го строительного отделения и других подразделений.

О том, как на строительстве относятся к сохранности социалистической собственности, свидетельствует факт происходящего в настоящее время в 5-м строительном отделении расхищения и разрушения целого здания - сборно-щитового барака объемом 1285 куб. м. Этот барак, построенный в феврале 1949 г., в настоящее время не заселен, никем не охраняется и в нем расхищена значительная часть оконных и дверных проемов и печных приборов, разбираются полы, перегородки и стены, выбиты стекла, и все это происходит на глазах у руководителей отделения.

В результате плохого хранения, недостач и хищений, плохого использования строительных материалов и других причин подразделения строительства допускают большие перерасходы материалов против существующих норм.

В 3-м строительном отделении только по 35 сборно-щитовым домам допущен перерасход против норм СУПРа: пиломатериалов - 909 куб. м и круглого леса - 286 куб. м, всего - 1195 куб. м на сумму свыше 200 тыс. руб.

В 1-м строительном отделении на строительстве семи 4-квартирных брусчатых домов перерасходовано против существующих норм: леса круглого - 87,7 куб. м, пиломатериалов - 192 куб. м, гвоздей строительных - 450,5 кг, болтов - 1066 кг, стекла оконного - 198 кв. м, пакли строительной - 756 кг, алебастра - 2550 кг, камня бутового - 92 куб. м и других материалов, стоимостью свыше 100 тыс. руб.

Аналогичные факты установлены при проверках 2-го и 5-го строительных отделений, 6-го лесного отделения и других подразделений строительства.

Погрузочно-разгрузочные работы на базах и в подразделениях строительства не механизированы, выполняются исключительно ручным способом, без надлежащей организации работ, что влечет за собой большие перерасходы рабсилы на погрузочно-разгрузочные работы, а следовательно, и удорожание стоимости материалов.

Так, например, на базах снабжения в Предузловой в мае и июне затрачивалось на погрузку и разгрузку одного вагона в среднем по 13-14 человеко-дней при норме 4-5.

На базах в Лабытнанги при выполнении всех погрузо-разгрузочных работ ручным способом более года лежат неиспользованными 8 транспортеров и два подъемных крана.

3. ВСЛЕДСТВИЕ ПЛОХОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РАБОТ, СЛАБОГО ПРИМЕНЕНИЯ МЕХАНИЗАЦИИ, НЕОБЕСПЕЧЕННОСТИ РАБОЧИХ НЕОБХОДИМЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ, ПЕРЕДЕЛОК И ДРУГИХ ПРИЧИН СТРОИТЕЛЬСТВО ДОПУСКАЕТ БОЛЬШИЕ ПЕРЕРАСХОДЫ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, ЧТО ТАКЖЕ РЕЗКО УДОРОЖАЕТ СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА.

Проекты организации работ ни в одном подразделении строительства не составляются.

Строительные работы, за исключением некоторой части земляных работ, выполняются исключительно ручным способом, без применения какой-либо механизации. 

При проверке в июне 2-го строительного отделения было установлено, что при большем плане штукатурных работ (ориентировочно, 4-5 тыс. кв. м), приготовление раствора и штукатурка поверхностей производится только вручную. Трудоемкие земляные работы почти полностью выполняются вручную, за исключением небольшого объема, выполняемого маломощным экскаватором ПГ, емкостью ковша 0,35 куб. м, который работает лишь 4 часа в сутки, а остальное время простаивает, в основном из-за отсутствия паровозов, необходимых для транспортировки нагруженных вертушек. Даже разработка большой выемки с объемом, ориентировочно, 4-5 тыс. куб. м выполняется исключительно ручным способом, при полном отсутствии совковых лопат. Малая механизация и особенно ручной электроинструмент на объектах строительства совершенно не применяются.

По 1-му строительному отделению проверкой в июле установлено, что строительные работы на объектах, расположенных на ст. Елецкая, выполняются исключительно ручным способом, без применения какой-либо механизации. При большом фронте штукатурных работ на площадке нет ни одной растворомешалки, и приготовление раствора осуществляется только вручную. Плотничные и столярные работы выполняются без применения ручных электроинструментов. Отсутствуют самые примитивные подъемники, блоки, краны-укосины. Имеющиеся механизмы используются крайне плохо. За период январь-июнь работа механизмов составила всего лишь 38% календарного времени, а простои - 56%, в т.ч. из-за отсутствия работы - 66491 машиносмена, или 63,1 % к общему количеству простоев; из-за отсутствия топлива, горючего и электроэнергии - 5250 машиносмен, или 5% и т.д.

В ряде случаев рабочие выводятся на строительство при необеспеченности их инструментами. Такие же факты установлены в 1, 3 и 5 строительных отделениях и в других подразделениях.

Большое количество рабочей силы расходуется на разного рода переделки вследствие брака и некачественного выполнения работ.

По 1-му строительному отделению - вследствие некачественной заделки раструбов водопроводных труб последние систематически выходят из строя, и на ликвидацию аварий по ним отделение только за февраль-май затратило 702 человеко-дня.

По 5-му строительному отделению - вследствие некачественной забивки свай под здание интерната N 1 и 4-кв. домов N 3 и 4 - на выправление их затрачено уже 765 человеко-дней, и работа еще не закончена.

В результате несвоевременного крепления ям под стойки на строительстве лесозавода и овощехранилища, вырытые ямы обвалились, и на их очистку дополнительно затрачено 50 человеко-дней.

Вследствие устройства каркаса каптерки на колонне N 203 из тонкомера, не соответствующего проекту, на переделку его затрачено 23 человеко-дня и т.д.

Указанные выше и ряд других причин приводят к огромным перерасходам рабочей силы против существующих норм на выполнение тех или иных работ.

В 3-м строительном отделении на строительстве 35 сборно-щитовых домов перерасход рабсилы против норм СУПРа составил 2876 человеко-дней, или 22%.

В 1-м строительном отделении на строительство 4-х брусчатых домов затрачено 9110 человеко-дней против 3136 человеко-дней по нормам СУПРа, а по строительству 8 других объектов допущен перерасход рабсилы в количестве 1206 человеко-дней, или на 41%.

Аналогичные факты установлены во 2-м и 5-м строительных отделениях, в 6-м лесном отделении и т.д.

Кроме того, на удорожание стоимости рабсилы, а следовательно, и стоимости строительства, влияют имеющие место на строительстве большие хищения и недостачи продовольствия и вещдовольствия, с которыми должной борьбы не ведется, также переплаты строительства по счетам поставщиков за продовольствие и вещдовольствие. Достаточно указать, что только по 40 счетам, оплаченным отделом интендантского снабжения в мае-июне с.г., было переплачено до 1 млн. руб. государственных средств.


III. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

Несмотря на исключительно льготные условия финансирования (оплата фактических затрат, выдача 2-месячного аванса, повышенный до 45% размер оборотных средств, кредитование 12-месячного запаса товаро-материальных ценностей и т.д.), финансовое хозяйство строительства в 1 полугодии находилось в крайне неудовлетворительном состоянии и лишь незначительно улучшилось в настоящее время.

Неплатежи строительства (картотека N 2 и просроченные ссуды) составляли на 1.01.49 г. - 46745 тыс. руб., на 1.04 - 7438 тыс. руб., на 1.05 - 49171 тыс. руб., на 1.06 - 147482 тыс. руб. и на 1.07 - 11385 тыс. руб.

Общая сумма кредиторской задолженности строительства составляла на 1.01.49 г. - 153559 тыс. руб., на 1.04 - 173903 тыс. руб., на 1.05 - 162561 тыс. руб., на 1.06 - 276011 тыс. руб. и на 1.07 - 131202 тыс. руб.

В результате систематических неплатежей строительство уплатило за 1 полугодие свыше 3 млн. руб. пени за несвоевременную оплату счетов поставщиков. Несвоевременно выплачивается заработная плата и особенно премвознаграждения, призванные служить стимулом к повышению производительности труда. 

Одной из основных причин неудовлетворительного финансового состояния строительства является омертвление больших сумм оборотных средств в сверхнормативные остатки дебиторской задолженности, которая составила: на 1.01.49 г. - 61323 тыс. руб., 1.05 - 94707 тыс. руб. и на 1.07 - 51114 тыс. руб.

Огромные суммы дебиторской задолженности возникли в результате несвоевременного предъявления счетов за отпущенные ценности и оказанные услуги, в результате переплат по счетам поставщиков и других причин.

Реальных мер ко взысканию дебиторской задолженности строительство в 1 полугодии не принимало и начало эту работу лишь в июле, после вмешательства вышестоящих организаций.

Не менее важной причиной плохого финансового состояния строительства является отвлечение больших сумм оборотных средств в непрокредитованные сверхнормативные запасы товаро-материальных ценностей, в т.ч. излишних и неходовых товаров торгового фонда, излишних и ненужных материалов и оборудования и т.д.

По состоянию на 1.07.49 г. в непрокредитованные сверхнормативные запасы товаро-материальных ценностей отвлечено 104610 тыс. руб. оборотных средств строительства.

Значительная часть сверхнормативных запасов товаро-материальных ценностей на строительстве представляет из себя излишние неходовые и малоходовые товары торгового фонда, т.к. завоз их производился без учета спроса населения. Только на базах в Предузловой и Лабытнанги, в 1-м и 5-м строительных отделениях неходовые и малоходовые товары, лежащие на складах по несколько лет, составляют более 5 млн. руб. (огромное количество низкосортных ботинок, полуботинок, пальто, платья, галоши, шапки, мыло туалетное, валенки и др. товары).

Вследствие длительного хранения многие товары пришли в негодность, чем наносится большой материальный ущерб государству. Так, например, на базе в Лабытнанги: сгнили табачные изделия на сумму 7514 руб., потеряли свое качество на 40% сукна и драп на 268944 руб., пришли в полную негодность (сгнили) хозяйственные сумки 176 шт. и фартуки 96 шт. на сумму 21715 руб. и т.д.

Наряду с товарами торгового фонда строительство имеет значительное количество излишних и ненужных материалов, запчастей, оборудования (более чем на 1 млн. руб.).

Реальных мер к реализации неходовых и малоходовых товаров торгового фонда, ненужных и излишних материалов и оборудования строительство не принимает, и в них продолжают быть омертвленными большие суммы оборотных средств.

Кроме того, большие суммы оборотных средств строительства отвлечены в непрофинансированные затраты по капитальному ремонту, в расчетах за выполнение работы и в другие статьи баланса из-за нераспорядительности финансовых и бухгал­терских работников строительства.


IV. СОСТОЯНИЕ БУХГАЛТЕРСКОГО УЧЕТА И ОТЧЕТНОСТИ

Проведя в 1949 г. ряд мероприятий, направленных к ликвидации от­сталости в учете, строительство почти ничего не сделало в части улучше­ния качества учета и отчетности, в результате чего в ряде подразделе­ний качество бухгалтерского учета и отчетности крайне неудовлетвори­тельное, и он не отражает действительных результатов финансово-хозяй­ственной деятельности.

Неудовлетворительное состояние учета и отчетности в ряде случаев способствует хищениям социалистической собственности и бесхозяйствен­ному расходованию государственных средств.

О перечисленных выше недостатках в финансово-хозяйственной дея­тельности строительства отделение Промбанка своевременно ставило в известность начальника строительства и требовало от него принятия ре­шительных мер к устранению их. Однако принимаемые им меры являют­ся еще крайне недостаточными, бесхозяйственность в расходовании го­сударственных средств продолжает иметь место и в настоящее время.

ИНФОРМАЦИЯ СОСТАВЛЕНА В ОСНОВНОМ ПО МАТЕРИАЛАМ ОБСЛЕДОВАНИЙ И ПРОВЕРОК СТРОИТЕЛЬСТВА, ПРОИЗВЕДЕННЫХ ОТДЕЛЕНИЕМ ПРОМБАНКА. ПОЛУГОДОВОЙ ОТЧЕТ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ДО СИХ ПОР НЕ ПРЕДСТАВЛЕН, ВСЛЕД­СТВИЕ ЧЕГО В ИНФОРМАЦИИ НЕТ ОБЩИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РАБСИЛЫ, МЕХАНИЗМОВ, АВТОТРАНСПОРТА И Т.Д. В ЦЕЛОМ ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                                  /ПИТИРИМОВ/



ОТ АВТОРА

НА ОБОРОТЕ ПОСЛЕДНЕЙ, ДВЕНАДЦАТОЙ СТРАНИЦЫ ИНФОРМАЦИИ КТО-ТО КРУПНО ПЕРЕЧИСЛИЛ КОРИЧНЕВЫМ КАРАНДАШОМ:

1)  4,5 МЛН. РАСТРАТ.

2)  360 ДЕЛ ПО РАСТРАТАМ НЕ РАССЛЕДОВАНЫ.

3)  АППАРАТ НАБИРАЕТСЯ БЕЗ ПРОВЕРКИ.





Секретно

N 01 11 января 1950 г.

СЕКРЕТАРЮ ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО ОКРУЖКОМА БКП(Б)

тов. МАЛИНОВСКОМУ А.Я.


ИНФОРМАЦИЯ


О финансово-хозяйственной деятельности 


Обского строительства за II полугодие 1949 года

В информации о финансово-хозяйственной деятельности Обского строительства за 1-е полугодие 1949 года наше отделение сообщало Вам о многочисленных фактах бесхозяйственности и расходовании государственных средств и материально-людских ресурсов, имеющих место на строительстве, и о крайне неудовлетворительном финансовом состоянии последнего.

В конце 1-го полугодия и во II полугодии 1949 года руководство строительством предприняло ряд мер, направленных к снижению стоимости и улучшению финансового состояния строительства. Однако эти меры были далеко не достаточными, из-за отсутствия контроля за их выполнением значительная часть намеченных мероприятий осталась невыполненной, поэтому анализ отчетности строительства за 11 месяцев 1949 г., а также проверки и обследования подразделений строительства, произведенными нашим отделением, показывают, что во II полугодии на строительстве продолжала иметь место бесхозяйственность в расходовании государственных средств, а финансовое хозяйство находилось также в неудовлетворительном состоянии.

По отдельным вопросам финансово-хозяйственная деятельность строительства за II полугодие 1949 года характеризуется следующими данными:




I. СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА

Большое количество фактов свидетельствует о том, что строительство не организовало должной борьбы за снижение стоимости строительства.

1. НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ПРОДОЛЖАЮТ ИМЕТЬ МЕСТО СИСТЕМАТИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ СМЕТНО-ШТАТНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ, ВСЛЕДСТВИЕ ЧЕГО ПЕРЕРАСХОДУЮТСЯ БОЛЬШИЕ СУММЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ НА СОДЕРЖАНИЕ АДМИНИСТРАТИВНО-УПРАВЛЕНЧЕСКОГО ПЕР­СОНАЛА.

Строительство лишь в сентябре 1949 г. обеспечило себя утвержден­ными в надлежащем порядке штатными расписаниями на 1949 год, в результате чего до 1 октября содержалось более 200 человек управлен­ческих работников, оказавшихся не предусмотренными в утвержденных штатных расписаниях, коим выплачено свыше 1 млн. руб. заработной платы.

Произведенными отделением Промбанка во II полугодии 1949 г. про­верками соблюдения штатной дисциплины в 8 подразделениях строитель­ства было установлено содержание 63 чел. управленческих работников с месячным фондом зарплаты свыше 95 тыс. руб., не предусмотренных штатным расписанием, и выплата 4 работникам окладов, завышенных против предельных должностных окладов, установленных для работни­ков строительства.

Допускаются прямые переплаты государственных средств при расче­тах с работниками по заработной плате, командировочным расходам и т.д.

Так, например, комиссия Управления строительства, производившая по заданию вышестоящих организаций проверку в подразделениях рас­четов с работниками по заработной плате, установила переплату в сумме 129,1 тыс. руб. (за счет неправильного применения процентных надба­вок, завышения окладов и т.д.).

Переплаты по командировочным расходам в сумме до 10 тыс. руб. ус­тановлены отделением Промбанка при проверках в августе-октябре 1-го и 4-го строительных отделений.

О бесхозяйственном расходованием средств на административно-уп­равленческие нужды свидетельствует такой факт, когда при перемеще­нии из Абези в Салехард авторемонтного завода ненужные строительству работники не были сокращены в Абези и были перевезены в Салехард. Лишь по прибытии этих работников в Салехард они были уволены со строительства по сокращению штата, в результате чего на перемещение их из Абези в Салехард, на выплату им подъемных и т.д. непроизводи­тельно затрачено до 30 тыс. руб. государственных средств.

2. СТРОИТЕЛЬСТВО НЕ УСТРАНИЛО ИМЕЮЩИЕ МЕСТО СЕРЬЕЗНЫЕ НЕДОСТАТ­КИ В ДЕЛЕ ХРАНЕНИЯ И РАСХОДОВАНИЯ ТОВАРО-МАТЕРИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ, В РЕЗУЛЬТАТЕ ЧЕГО ДОПУСКАЕТ ПЕРЕРАСХОДЫ БОЛЬШИХ СУММ ГОСУДАРСТВЕН­НЫХ СРЕДСТВ ВСЛЕДСТВИЕ НЕДОСТАЧ И ПОРЧИ МАТЕРИАЛОВ, ПЕРЕРАСХОДА ИХ ПРОТИВ СУЩЕСТВУЮЩИХ НОРМ И Т.Д.

При обследовании в августе 4-го строительного отделения установлено, что складские помещения для материалов технического снабжения в отделении по­чти отсутствуют. Основная часть технических материалов (болты, гайки, гвозди, печные и оконные приборы, инструмент и т.д.), а также дорогостоящее оборудование (локомобили, электромоторы, пила маятниковая и др.) хранятся под открытым небом. В результате хранения под открытым небом сгнила и пришла в полную негодность веревка хозяйственная в количестве 660 кг и испортился алебастр в количестве 97 кг.

Вследствие плохого хранения в отделении испорчено большое количество продовольствия. Только при проверке в августе установлена порча: рыбы, картофеля сушеного, капусты квашеной и крупы разной и муки на сумму 25603 руб., а также овса в количестве 4-5 тонн, который хранился без укрытия в мешках, пророс и сгорел.

При повторной проверке в сентябре 3-го строительного отделения было установлено, что хранение технических материалов в отделении по-прежнему не упорядочено. Территория склада технических материалов не ограждена и захламлена. Под открытым небом хранятся пакля, веревка, проволока, трубы, железо, колеса тачечные и другие материалы, причем веревка уже сгнила от хранения ее под дождем.

В 5-м строительном отделении повторной проверкой, произведенной в октябре, установлено, что хранение технических материалов и оборудования продолжает оставаться неудовлетворительным.

Алебастр и известь хранятся в совершенно непригодных для этого помещениях (в стенах большие щели, кровля протекает, отсутствуют дверные полотна), вследствие чего за короткий период хранения испорчено 4 тонны алебастра.

Склад технических материалов в отделении представляет из себя старую протекающую палатку с деформированными полами и стеллажами, в результате чего хранимые в нем материалы подвергаются порче (проржавело более 200 кг белой жести, до 6000 шт. семафорных роликов, стамески и т.д.).

Ненужное отделению ценное семафорное оборудование, стоимостью свыше 100 тыс. руб., два грейдера и др. ценности хранятся под открытым небом. Один грейдер валяется без надзора под откосом железнодорожной насыпи.

На законсервированной площадке строительства ПГС на ст. Обской лежат под открытым небом и ржавеют 2 фракционные лебедки, на колонне N 206 брошены возле инструменталки три исправных прожектора, на территории у стройдвора брошена японская опрокидная вагонетка, а вторая вагонетка, брошенная в поселке ст. Обская, уже разобрана (остались только ось с колесами).

Продолжают иметь место большие недостачи материалов, особенно деталей сборно-щитовых домов, занимающих большой удельный вес в стоимости строительства. 

Так, например, на сборно-щитовой дом проектным объемом 467 куб. м, поступивший на колонну N 49 3-го строительного отделения, отсутствовали: 15% стеновых щитов, все детали для заполнения оконных проемов, полы, обрешетка стропил и 25% потолочного настила. Стоимость всех этих деталей полностью оплачена поставщику, виновные недостачи не выявлены, и она списана на стоимость строительства. Аналогичные факты имеют место во 2-м строительном отделении и др. подразделениях.

В результате плохого хранения, учета и использования строительных материалов подразделения строительства продолжают допускать огромные перерасходы материалов против существующих норм.

При повторной проверке в сентябре 3-го строительного отделения установлено, что только по строительству 7 сборно-щитовых домов на колоннах N 204 и N 307 отделение допустило перерасход лесоматериалов в количестве 90 куб. м или 183% к норме (полагалось 49 куб. м, а израсходовано 139 куб. м).

При проверке в ноябре 2-го строительного отделения выявлено, что на строительстве 4-х сборно-щитовых бараков и 5 рубленых домов отделение допустило перерасход леса круглого в количестве 104,8 куб. м, или на 99%, и пиломатериалов в количестве 121,6 куб. м (на 113%).

На весь объем работ, выполненных 2-м отделением в 1949 г., перерасход лесоматериалов составил не менее 1700 куб. м, или свыше 450 тыс. руб. государственных средств. Аналогичные факты установлены при проверках 1-го и 5-го стройотделений и других подразделений.

Даже в таком подразделении, как контора «Мостострой», которая считается одним из передовых подразделений строительства, проверкой в декабре установлено, что последняя только по 34 объектам временного гражданского строительства допустила перерасход лесоматериалов в количестве 631 куб. м на сумму 174 тыс. руб.

3. ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА ВЫЗЫВАЕТ ДОПУСКАЕМЫЕ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ПЕРЕПЛАТЫ ПО СЧЕТАМ ПОСТАВЩИКОВ ЗА МАТЕРИАЛЫ И ОКАЗАННЫЕ УСЛУГИ, А ТАКЖЕ УПЛАЧИВАЕМЫЕ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ШТРАФЫ ЗА ПРОСТОЙ ВАГОНОВ И СУДОВ, ПЕНИ ЗА НЕСВОЕВРЕМЕННУЮ ОПЛАТУ СЧЕТОВ ПОСТАВЩИКОВ И Т.Д.

Вследствие неудовлетворительного финансового состояния (о причинах которого будет сказано ниже) строительство уплатило в 1949 году свыше 5 млн. руб. пени за несвоевременную оплату счетов поставщиков.

Не обеспечив механизацию погрузочно-разгрузочных работ и надлежащую организацию труда на этих работах, строительство уплатило в 1949 году более 1800 тыс. руб. штрафов за простои железнодорожного и водного транспорта, из коих лишь 11 тыс. руб. взыскано с виновных лиц, а остальная сумма отнесена на стоимость строительства. 

В результате отсутствия надлежащей проверки оплачиваемых счетов поставщиков строительство продолжает допускать значительные переплаты по счетам поставщиков за товаро-материальные ценности и оказанные услуги.

Так, например, при проверке расчетов строительства с организациями Министерства речного флота по тарифам за перевозку грузов установлено, что вследствие неправильного применения завышенных тарифов строительство переплатило в 1949 г. организациям Минречфлота 793 тыс. руб.

При проверке торгового отдела строительства установлено, что только по 10 счетам поставщиков, оплаченным в сентябре 1949 г., торговый отдел переплатил поставщикам 72 тыс. руб. (вследствие завышения цен, занижения торговых скидок и т.д.).

Значительные переплаты допускаются также по материалам технического снабжения вследствие отсутствия контроля за сортностью материалов (особенно по кирпичу, дровам и т.д.).

4. ВСЛЕДСТВИЕ ПЛОХОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА, СЛАБОГО ПРИМЕНЕНИЯ МЕХАНИЗАЦИИ РАБОТ, НЕОБЕСПЕЧЕННОСТИ РАБОЧИХ НЕОБХОДИМЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ, ПЕРЕДЕЛОК И Т.Д., ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ПРОДОЛЖАЮТ ДОПУСКАТЬ БОЛЬШИЕ ПЕРЕРАСХОДЫ РАБОЧЕЙ СИЛЫ ПРОТИВ СУЩЕСТВУЮЩИХ НОРМ НА ВЫПОЛНЕННЫЙ ОБЪЕМ РАБОТ, ЧТО, БЕЗУСЛОВНО, УДОРОЖАЕТ СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА.

Так, при повторной проверке в сентябре 1-го строительного отделения установлено, что проекты организации работ в отделении до сего времени не составляются. При выполнении за 7 месяцев 2022 куб. м бетонных работ механическое приготовление бетона составило лишь 57 куб. м, в то время как отделение имело 3 бетономешалки, которые не использовались, и две из них в августе были отправлены как ненужные отделению на базу ОТС в Лабытнанги.

В результате плохой организации работ, слабого применения механизации и ряда других причин отделение затратило на постройку 6 объектов (две бани и 4 жилых дома) 10534 человеко-дня рабочей силы вместо полагающихся по нормам 4231 человеко-дня.

На ручную погрузку грунта в карьере км 57 в количестве 35,9 тыс. куб. м отделением затрачено 8595 человеко-дн. против 7160 человеко-дн. по нормам.

При повторном обследовании в сентябре 5-го строительного отделения выборочной проверкой расхода рабочей силы за июль-август на строительство 37 объектов установлен перерасход рабочей силы против норм в количестве 4038 человеко-дн.




II. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

В течение II полугодия строительство продолжало испытывать серьезные финансовые затруднения.

Неплатежи строительства (картотека N 2 и просроченная задолженность по ссудам составляли: на 1/VIII - 1939 тыс. руб., на 1/IX - 14193 тыс. руб., на 1/Х - 10482 тыс. руб., на 1/XI - 64907 тыс. руб. и на 1 /XII - 43964 тыс. руб.

Лишь на 1/1-1950 г., благодаря финансовой помощи, оказанной строительству Главком, и ряда других мер, неплатежи с большим трудом были ликвидированы, однако с первых же дней 1950 г. вновь образовались неплатежи, составившие на 10/1-50 г. уже более 10 млн. руб.

Общая задолженность строительства поставщикам и банку, включая задолженность по неотфактурованным поставкам и прочим кредиторам, составляет еще большие суммы: на 1/VIII - 109,7 млн. руб., на 1/IX - 140,4 млн. руб., на 1/X - 101,1 млн. руб., на 1/XI - 154,3 млн. руб. и на 1/XII - 164,7 млн. руб.

В результате систематических неплатежей строительство уплатило во II полугодии 1949 года свыше 2 млн. руб. пени за несвоевременную оплату счетов поставщиков.

Одной из основных причин такого финансового состояния строительства, при исключительно льготных условиях финансирования его, явилась загрузка строительством более 100 млн. руб. своих оборотных средств в непрокредитованные банком товаро-материальные ценности, т.к.

А) вследствие запущенности учета на строительстве товаро-материальные ценности на сумму до 20 млн. рублей, в большинстве своем полученные строительством, числятся находящимися в пути свыше нормативного срока грузопробега и поэтому не кредитуются банком;

Б) строительство передало на балансы своих подразделений продовольствие, вещдовольствие и ларьковые товары в размерах, превышающих норматив оборотных средств, в результате чего эти ценности на сумму до 20 млн. руб. остались непрокредитованными банком;

В) в составе товаро-материальных ценностей на строительстве имеется большое количество излишних и ненужных товаро-материальных ценностей, которые строительством до сих пор не реализованы и не могут быть приняты банком в обеспечение ссуды.

Не менее важной причиной неудовлетворительного финансового состояния строительства является отвлечение больших сумм оборотных средств в сверхнормативную дебиторскую задолженность, являющуюся результатом допускаемых строительством переплат по счетам поставщиков, несвоевременного предъявления счетов за отпущенные товаро-материальные ценности и отсутствия должной работы по взысканию дебиторской задолженности.

По состоянию на 1/XII-49 г. в дебиторскую задолженность было отвлечено 59 млн. руб. оборотных средств строительства.

Кроме того, большие суммы оборотных средств отвлечены строительством в непрофинансированные затраты по приобретениям (свыше 8 млн. руб.), вследствие несвоевременного предъявления в банк счетов за эти приобретения, в сверхнормативные остатки незавершенного производства и расходов к распределению (более 8,5 млн. руб.), т.к. строительство крайне недостаточно ведет борьбу за снижение незавершенного строительства и т.д.

Все эти обстоятельства привели к тому, что строительство, имея в своем распоряжении более чем достаточную для него сумму оборотных средств, не обеспечило правильное использование их и создало тем самым серьезные финансовые затруднения для себя.




III. СОСТОЯНИЕ УЧЕТА И ОТЧЕТНОСТИ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ И ПРИПИСКИ В ОТЧЕТНОСТИ

Качество бухгалтерского учета и отчетности на строительстве продолжает оставаться крайне низким, что во многом способствует бесхозяйственному расходованию средств и плохому финансовому состоянию строительства.

Кроме того, проверками, произведенными отделением Промбанка во II полугодии 1949 года, установлено, что подразделения строительства допускают приписки в государственной отчетности.



В частности, проверками установлено, что:

А) 3-е строительное отделение включило в объем завершенных строительно-монтажных работ на 1/IX-49 г. незавершенные объекты сметной стоимостью 820 тыс. руб. и фактической стоимостью 1425 тыс. руб., в результате чего завысило в отчетности объем выполненных работ на 820 тыс. руб. и переполучило в банке средств по счетам за выполненные работы 1425 тыс. руб.

Б) Контора «Мостострой» включила в объем завершенных строительно-монтажных работ по отчетности на 1/XII-49 г. 17 незавершенных (имеющих недоделки) объектов ВГС, завысив в отчетности объем выполненных работ на 1075 тыс. руб. и переполучив эту сумму средств в банке.

В) Во всех подразделениях имеют место большие приписки в отчетности невыполненных работ по автомобильным и тракторным перевозкам.

Так, например, в 3-м строительном отделении в отчетности по тракторному парку за июнь-июль приписано 13 тыс. тонно/км невыполненных тракторных перевозок, а в от­чете по автотранспорту за июль завышен на 18,1 тыс. куб. м объем пере­везенного грунта.

В отчетности 4-го отделения (автобаза N 1) за июль показан пробег ав­томашин в количестве 102,8 тыс. км вместо фактического пробега в коли­честве 51,5 тыс. км. Аналогичные факты и по другим подразделениям.

О всех выявленных фактах приписок в отчетности отделение Пром­банка сообщило руководству строительством, удержало переполученные суммы и взыскало со строительства штраф за предъявление завышенных счетов в сумме 9,6 тыс. руб.

Более подробная информация о финансово-хозяйственной деятельно­сти Обского строительства за весь 1949 год будет представлена Вам в феврале с.г. по получении годового отчета строительства.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                 /ПИТИРИМОВ/






ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК СССР


САЛЕХАРДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ


Салехард, Тюменской области      Телеграммы:      Салехард      Промбанк

N 015      20.03.1950 г.

Секретно, экз. N 1



Секретарю Ямало-Ненецкого окружкома ВКП/б/

тов. МАЛИНОВСКОМУ А.Я.

Направляю Вам заключение Салехардского отделения Промбанка по годовому отчету Управления Обского строительства за 1949 год.



ПРИЛОЖЕНИЕ:      по тексту на 35 листах.



Управляющий Салехардским

отделением Промбанка      /ПИТИРИМОВ/



Отпечатано 2 экз.

1- й адресату

2- й в дело



ОТ АВТОРА.

...Судя по всему, это первое питиримовское заключение о работе строительства N 501 по итогам целого года.

Наиболее полное и объемное, занимающее тридцать пять машинописных страниц.

Возможно, Питиримов считал, что его отчеты в состоянии что-то изменить, что, отпечатанные в количестве двух экземпляров с грифом «совершенно секретно», они дойдут «куда следует» и «до кого следует».

И будут приняты меры. Но на самом деле заключения Питиримова остаются в «особой папке», а второй экземпляр аккуратно подшивается в хранящееся в самом салехардском отделении Промбанка «дело».

Как выяснится, только затем, чтобы потом сгореть в кочегарке вместе с другими документами строительства N 501, накопившимися в шкафах. А первый экземпляр сорок лет пролежит в сейфе первого секретаря окружкома партии, пока один из секретарей не расскажет об этом любопытному журналисту, а другой - не подарит ему же эту «особую папку».

Что касается Питиримова, то его отчеты, столь же убийственные, как и первые, становятся все короче и короче, пока он сам не оставит это бесполезное занятие и не перейдет на работу в управление строительства.

Но спасибо ему и за то, что он успел сделать.



Секретно, экз. N 1


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


По годовому отчету Управления Обского ИТЛ 


и строительства N 501 МВД СССР 


за 1949 год




I. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Управление Обского ИТЛ и строительства N 501 организовано 1 марта 1949 г. на базе подразделений, входивших ранее непосредственно в состав Северного управления, с перебазированием ряда из них на новое место работы.

В соответствии с постановлением Совета Министров Союза ССР от 29 января 1949 года Управлению Обского ИТЛ и строительства N 501 поручено произвести достройку железнодорожной линии от ст. Чум до Салехарда, построить паромную переправу через р. Обь и железную дорогу от Салехарда до р. Пур, а также построить перевалочную базу в Новом Порту.

ФИНАНСИРОВАНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА N 501, НА ОСНОВАНИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР ОТ 29 ЯНВАРЯ 1949 Г., ПРОИЗВОДИТСЯ БЕЗ ПРОЕКТОВ, СМЕТ И ЕДИНИЧНЫХ РАСЦЕНОК, С ОПЛАТОЙ ВЫПОЛНЕННЫХ РАБОТ ПО ФАКТИЧЕСКОЙ СТОИМОСТИ.




II. РЕАЛЬНОСТЬ ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ГОДОВОГО ОТЧЕТА СТРОИТЕЛЬСТВА

В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО СТРОИТЕЛЬСТВО ФИНАНСИРУЕТСЯ БЕЗ ПРОЕКТОВ И СМЕТ, ПРАВИЛЬНАЯ ОЦЕНКА РЕЗУЛЬТАТОВ ФИНАНСОВО-ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА В 1949 Г. ВО МНОГОМ ЗАВИСИТ ОТ РЕАЛЬНОСТИ ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ, ЗА ВЫПОЛНЕНИЕ КОТОРЫХ ОНО ОТЧИТЫВАЕТСЯ.

ПРОИЗВЕДЕННЫЕ НАШИМ ОТДЕЛЕНИЕМ ПРОВЕРКИ РЯДА ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ О ТОМ, ЧТО В БОЛЬШИНСТВЕ СВОЕМ ОНИ НЕРЕАЛЬНЫ И НЕ МОГУТ СЛУЖИТЬ КРИТЕРИЕМ ДЛЯ ОЦЕНКИ ФИНАНСОВО-ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА[30].

Более того, проверки показывают, что планирование на строительстве, вместо мобилизации коллектива на наиболее эффективное использование государственных средств и материально-людских ресурсов, направлено лишь на создание искусственного благополучия в отчетности строительства по выполнению плана работ и качественных показателей путем:

А) Завышения плановой стоимости строительно-монтажных работ, плановых калькуляций на продукцию и услуги подсобно-вспомогательных производств, норм расходования материалов и т.д.

Б) Занижения плана подлежащих выполнению физических объемов строительно-монтажных работ, норм выработки и т.д.

О том, насколько нереальны плановые показатели, за выполнение которых строительство отчитывается, и насколько эффективным является планирование, ведущееся на строительстве, свидетельствуют следующие факты.



1. Плановые цены на строительно-монтажные работы, утвержденные для Обского строительства Северным Управлением, были составлены: для западного плеча строительства (Чум - Обская) - на основе существовавших в 1948 г. единичных расценок для участка Чум-Собь, без внесения в них каких-либо изменений, а для восточного плеча строительства - на основе этих же расценок, с увеличением их на 15% и внесением некоторых изменений в стоимости земляных работ.

Между тем строительству и Северному Управлению было хорошо известно, что единичные расценки 1948 г. для участка Чум-Собь, по данным проверки их Абезьским отделением Промбанка, были крайне завышены (по временным гражданским сооружениям на 21%, по земляным работам - на 59%, по укладке главных станционных путей - на 11% и т.д.), и что эти расценки составлялись, исходя из определенных условий и объемов работ, не соответствующих условиям и объемам работ строительства в 1949 г.

Механическое принятие этих единичных расценок в основу плановых для строительно-монтажных работ на 1949 г. повлекло за собой резкое завышение последних.

Так, например, проверкой плановых цен на строительство временных гражданских сооружений (BГС) наше отделение установило, что по усредненным подсчетам последние завышены: по западному участку на 26%, по району Салехарда - на 34% и по восточному участку - на 9%, что на объем работ, выполненных в 1949 г. (с учетом переходного коэффициента 1,63, применяемого к завышенным плановым ценам), составляет более 20 млн. руб.

По укладке главных и станционных путей плановые цены были завышены по западному участку на 5%, по восточному - на 7%, что составляет не менее 1,5 млн. руб., а по земляным работам западного участка завышение составляет около 45%, или 21 млн. руб. Следовательно, только по указанным выше трем видам работ плановая стоимость была завышена более чем на 40 млн. руб. 

Совершенно понятно, что показанная в отчетности строительства плановая стоимость выполненных им строительно-монтажных работ, исчисленная по таким ценам, является крайне завышенной и не может служить критерием для оценки результатов деятельности строительства.



2. На 1949 год правительством был утвержден для строительства лишь общий план капиталовложений в денежном выражении (с заданием по укладке пути). Физические же объемы строительно-монтажных работ, подлежащие выполнению в 1949 году, определялись самим строительством путем деления плана строительно-монтажных работ в денежном выражении на принятую им плановую стоимость единицы работ, с утверждением этих объемов Главком.

В связи с этим план физических объемов работ (количество подлежащих выполнению земляных работ в кубометрах, постройки зданий в куб. м и т.д.) зависел в основном от принятой плановой стоимости единицы работ, ибо при одном и том же плане в денежном выражении, но при разной плановой стоимости единицы работ, получаются разные объемы работ, подлежащие выполнению.

В этих условиях вполне естественно, что указанное в п. 1 завышение строительством плановых цен по строительно-монтажным работам повлекло за собой соответствующее занижение плана в физических объемах работ, за выполнение которого строительство отчитывается.

Достаточно указать, что за счет предусмотренных в титульном списке 70,3 млн. руб. на постройку зданий BГС строительством было запланировано, а Главком утверждено к выполнению 414,4 тыс. кубометров зданий, в то время как по реальным плановым ценам за счет этих же средств следовало запланировать постройку 544 тыс. куб. м зданий BГС. Аналогично оказались заниженными объемы и по другим видам работ.



3. Занизив физические объемы подлежавших выполнению работ и имея в то же время ресурсы, необходимые для выполнения значительно большего плана, строительство и Северное Управление запланировали, а Главк утвердил явно заниженные плановые задания по использованию этих ресурсов, искусственно увеличив плановую потребность в них.

Так, например, плановая выработка на один человеко-день без каких-либо на то оснований была снижена в 1949 г. против плановой выработки 1948 г. по земляным работам на 30% и по временному гражданскому строительству - на 16%. При этом по земляным работам на 1949 г. запланирована выработка на один человеко-день в количестве 1,89 куб. м против 2,68 куб. м по плану 1948 года, в то время как, по данным нашего отделения (с учетом фактических категорий грунтов, условий работы, способов разработки, степени механизации и т.д.), плановая выработка в 1949 г. должна была составить на земляных работах не менее 4,5 куб. м на один человеко-день.

Таким образом, только за счет занижения плановой выработки на земляных работах строительством была завышена плановая потребность в рабочей силе более чем на 700 тыс. человеко-дней.

Также явно заниженными являются плановые задания по использованию железнодорожного транспорта, по использованию тракторного и экскаваторного парков и др.



4. Исключительно завышенными являются составленные строительством и Северным Управлением (утвержденные также Северным Управлением и Главком) плановые калькуляции на продукцию и услуги подсобно-вспомогательных производств.

А) Стоимость водных перевозок по калькуляции строительства, утвержденной Северным управлением, определена на 1949 г. в размере 1 р. 33 коп. за один обезличенный тонно-километр.

Между тем, исходя из тарифов Министерства речного флота СССР на 1949 год на перевозку грузов по р. Обь и ее притокам (р. Полуй и др.), стоимость этих перевозок (с учетом фактически перевезенных грузов и расстояний) должна была составить не более 22 коп. за один тонно-километр. Даже с учетом существующих на строительстве повышенных ставок заработной платы, плановая стоимость водных перевозок не должна была превышать 30-35 коп. за т/км, что свидетельствует о завышенности плановой калькуляции более чем в 3 раза.

Б) Плановая калькуляция на железнодорожные перевозки, утвержденная Северным Управлением, составлена на основании явно заниженных эксплуатационных показателей, достигнутых в 1948 г., в первоначальный период эксплуатации дороги, и не учитывающих непрерывно улучшающегося состояния дороги. Кроме того, в плановую калькуляцию включили ряд излишеств, в частности, по штатам, по содержанию несуществующих депо и бездействующего балластера, а также неправильно включены расходы по оплате льгот за работу на Крайнем Севере, оплачиваемые строительству отдельно по внеобъемным затратам.

Все это привело к тому, что стоимость железнодорожных перевозок определена по калькуляции в размере 64,2 коп. за т/км вместо максимальных 40-45 коп. за т/км.

В) При отпускной государственной цене на песок для районов, расположенных за Полярным кругом, утвержденной на 1949 год постановлением Совета Министров РСФСР N 1300 от 23.12.1948 г. в размере 12 р. 00 к. за 1 куб. м, плановая стоимость песка по калькуляции строительства определена в размере 33 р. 43 к. за 1 куб. м, или на 177% выше отпускной государственной цены, что ни в коем случае не может быть объяснено наличием на строительстве повышенных ставок заработной платы и свидетельствует о явной завышенности калькуляции. Аналогичное положение с калькуляциями на заготовку других нерудных материалов.

Г) В плановой калькуляции строительства на изготовление половых досок стоимость искусственной сушки пиломатериалов принята в размере 181 р. 10 коп. на 1 куб. м пиломатериала, вместо максимальных 55 р., кроме того, завышена на 20% отпускная цена пиломатериала. В результате этого плановая стоимость 1 куб. м половой доски определена в 554 р. 70 к. за 1 куб. м вместо полагающихся 373 р. 91 к. и т.д.

Исключительно завышенной является плановая калькуляция на тракторные перевозки, по которой стоимость перевозок определена в размере 11 р. 43 к. за т/км при фактической стоимости 4 р. 90 коп. за т/км.

О дефектности планирования на строительстве свидетельствуют также установленные отделением факты спуска подразделениям явно завышенных норм расходования материалов.

Так, например, при обследованиях 2-го строительного отделения, конторы «Мостострой» и других подразделений строительства отделение установило, что Управлением строительства сообщены нормы дополнительного расходования материалов на постройку сборно-щитовых домов с индивидуальными спальнями (из готовых деталей) в размере: леса круглого - 7 куб. м и пиломатериалов - 7 куб. м на 100 куб. м здания.

Между тем, по нормам СУПРа 1938 г. с учетом всех дополнительных работ, выполняемых подразделениями по сборно-щитовым домам, расход лесоматериалов на 100 куб. м здания не должен был превышать: леса круглого - 4,3 куб. м и пиломатериалов - 3,6 куб. м, что свидетельствует о завышенности норм, спущенных Управлением строительства, по лесу круглому - на 62% и по пиломатериалам - на 94%.

Несмотря на неоднократные требования отделения эти завышенные нормы не отменены и в сопоставлении с ними подразделения контролируют расход лесоматериалов.

Имея также плановые показатели, строительство, несмотря на допущенную им большую бесхозяйственность в использовании государственных средств и материально-людских ресурсов (о чем будет подробно указано ниже), показывает в своем отчете:

-  перевыполнение плана строительно-монтажных работ в натуральном и денежном выражениях;

-  перевыполнение плановых норм выработки на один человеко-день (по земле - на 15%, по ВГС - на 41% и т.д.);

- огромное снижение себестоимости услуг вспомогательных производств и, в частности, снижение стоимости перевозок: водных - на 33,1%, железнодорожных - на 10% и тракторных - 60,3%;

- большое снижение против плановых цен себестоимости продукции подсобных производств (заготовка песка - на 32,8%, заготовка камня бутового - на 40,1%, выработки электроэнергии - на 19,9% и т.д.).

Что ни в коей мере не соответствует действительности и свидетель­ствует лишь о нереальности плановых показателей годового отчета.




III. ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЙ И ПЛАНА ВВОДА В ДЕЙСТВИЕ

По данным годового отчета строительства, при плане капиталовложе­ний на 1949 год 436800 тыс. руб. фактическое его выполнение состави­ло 487050 тыс. руб., или 111,6%, в т.ч. по строительно-монтажным рабо­там при плане 263200 тыс. руб. выполнено 322916 тыс. руб., или 122,7%.

По важнейшим видам работ выполнение плана в натуральных измери­телях характеризуется следующими данными:










Годовой план ввода в действие в сумме 154,3 млн. руб., предусматривающий в основном ввод в действие временных зданий и сооружений, а также приобретений в основные средства, выполнен строительством в сумме 171916 тыс. руб., или на 111 %.

Следовательно, запланированные на 1949 г. объемы работ, по данным годового отчета строительства, не только выполнены, но и перевыполнены.

Однако отделение считает, такое перевыполнение плана явилось результатом дефектности в планировании на строительстве, т.к.:

А) Путем завышения плановых цен на строительно-монтажные работы в плане на 1949 г. были занижены физические объемы работ, подлежащие выполнению (см. раздел II заключения).

Б) Путем занижения плановых показателей по использованию рабочей силы, строительных механизмов и транспортных средств, в плане 1949 г. была завышена потребность в материально-технических и людских ресурсах, создан значительный резерв их, давший возможность строительству без особого напряжения перевыполнить план.

Следует также отметить, что на выполнение указанных выше объемов строительно-монтажных работ строительством затрачено количество ресурсов, намного превышающее нормативную потребность, и допускало элементы бесхозяйственности в расходовании этих ресурсов (о чем отмечено в разделе IV заключения).




IV. СЕБЕСТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА

Фактическая стоимость строительно-монтажных работ, выполненных строительством за 1949 год, составила 367967 тыс. руб., что на 41688 тыс. руб., или на 12,7%, превышает плановую стоимость их (326279 тыс. руб.), исчисленную по явно завышенным плановым ценам (о чем указано выше). При внесении исправлений в плановые цены превышение фактических затрат над плановой стоимостью составит не менее 80 млн. руб.

При этом в фактические затраты по строительно-монтажным работам не включены почти все расходы, вызванные отдаленностью строительства, условиями Крайнего Севера и передислокацией подразделений на новые участки работы, оплаченные строительству отдельно (по внеобъемным затратам) в сумме 95561 тыс. руб.

Анализ отчетных показателей, а также проверки и обследования подразделений строительства, произведенные нашим отделением, показывают, что столь огромное удорожание стоимости строительно-монтажных работ явилось, в основном, результатом имеющей место на строительстве бесхозяйственности в расходовании государственных средств и материально-людских ресурсов.

ОДНИМ ИЗ ОСНОВНЫХ ФАКТОРОВ, ПОВЛИЯВШИХ НА УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ, ЯВЛЯЕТСЯ ДОПУЩЕННЫЙ СТРОИТЕЛЬСТВОМ БОЛЬШОЙ ПЕРЕРАСХОД РАБОЧЕЙ СИЛЫ ПРОТИВ НОРМ, ПОЛАГАЮЩИХСЯ НА ВЫПОЛНЕННЫЙ ИМ ОБЪЕМ РАБОТ.

Достаточно указать, что на выполнение в 1949 году 2368,5 тыс. куб. м земляных работ строительство затратило 1094,5 тыс. человеко-дней рабочей силы, в то время как по единым нормам выработки, с учетом фактических условий и способов разработки грунта, степени механизации и т.д., на выполнение этого объема работ полагалось затратить лишь 450-500 тыс. человеко-дней.

Следовательно, только по земляным работам строительством допущен перерасход рабочей силы в количестве не менее 500 тыс. человеко-дней, стоимостью свыше 14 млн. руб.

Об огромных перерасходах рабочей силы свидетельствуют также факты, выявленные нашим отделением при обследованиях подразделений строительства.

Так, например, при проверке в июле 1-го строительного отделения было установлено, что на строительство 4-х брусчатых домов ПГС, объемом 975 куб. м каждый, отделением затрачено 9110 человеко-дней против 3136 человеко-дней, полагающихся по нормам СУПРа, а по 8 другим объектам перерасход рабсилы против норм СУПРа составил 1206 человеко-дней, или 41%.

При повторной проверке этого же отделения в сентябре было установлено, что на постройку 6 объектов (две бани и 4 жилых дома) затрачено 10534 человеко-дня вместо 4232 человеко-дней, полагающихся по нормам.

Проверками в июле и сентябре 5-го строительного отделения установлен перерасход рабсилы против норм СУПРа только по 38 мелким объектам в количестве 6806 человеко-дней.

В 3-м строительном отделении на постройку в апреле-июне 35 сборнощитовых домов было затрачено 15760 человеко-дней вместо 12984 человеко-дней, полагающихся по нормам СУПРа. Аналогичные факты были установлены и по другим подразделениям.

Поскольку строительство в конце года, по указанию министерства, выделило лагерь на внутренний хозрасчет и произвело с ним расчет за предоставленную рабочую силу исходя из количества затраченных человеко-дней и стоимости их по сдельным расценкам вольнонаемных рабочих, без учета фактического выполнения норм выработки, то, следовательно, стоимость всех этих излишне затраченных человеко-дней оказалась включенной в себестоимость строительно-монтажных работ.

Только приведенные выше факты перерасхода рабочей силы при такой системе расчетов с лагерем повлекли за собой удорожание стоимости строительно-монтажных работ на сумму свыше 14,5 млн. руб.

Произведенные нашим отделением проверки подразделений строительства показывают, что столь огромные перерасходы рабочей силы на строительстве являются следствием плохой организации работ, слабого применения механизации, необеспеченности рабочих инструментами, переделок и ряда других причин, зависящих от самого строительства.

Во всех подразделениях строительства работы производятся при отсутствии проектов организации работ.

Строительные работы, за исключением части земляных работ (процент механизации которых составил 47 при плане 53,7), выполняются почти полностью ручным способом, без применения механизации.

Даже такие работы, как приготовление бетона, были механизированы только на 57% при плане 90%.

При проверке в июне и сентябре 1-го строительного отделения было установлено, что строительные работы на объектах, расположенных на ст. Елецкая, почти полностью выполняются ручным способом. При большом фронте штукатурных работ на площадке не было ни одной растворомешалки, и приготовление раствора осуществлялось только вручную. Плотничные и столярные работы выполнялись без применения ручных электроинструментов. Отсутствовали самые примитивные подъемники, блоки, краны-укосины. Имеющиеся механизмы использовались крайне плохо. За период январь-июнь работа механизмов составила лишь 38% календарного времени, а простои - 56%, в т.ч. из-за отсутствия работы - 66491 машино-смена. Такое же положение с механизацией работ и использованием механизмов было установлено и при проверке других подразделений (2, 3, 4, 5 строительные отделения и др.).

Обследованием установлен ряд случаев, когда рабочие на производстве не обеспечиваются необходимыми инструментами, что приводит к простоям и снижению производительности труда. Такие факты были установлены в 1, 3, 4 и 5 стройотделениях.

Отсутствие надлежащего контроля за качеством работ также приводит к излишним затратам рабочей силы на разного рода переделки вследствие брака и некачественного выполнения работ.

Так, например, в 1-м строительном отделении вследствие некачественного выполнения работ по заделке раструбов водопроводных труб и на переделки и ликвидации аварий по водопроводу только за февраль-май 1949 г. было затрачено 702 человеко-дня.

В 5-м строительном отделении в результате некачественной забивки свай под здание интерната и двух жилых домов на выправление их по состоянию на 1 июля было затрачено 765 человеко-дней, причем работа еще не была закончена. В этом же отделении вследствие несвоевременного крепления ям под стойки при постройке лесозавода и овощехранилища вырытые ямы обвалились и на чистку их было дополнительно затрачено 50 человеко-дней, а на переделку каркаса каптерки на колонне N 203, выполненного не по проекту, дополнительно затрачено 23 человеко-дня.

При проверке в марте ДОКа N 1 было установлено, что в феврале 1949 г. ДОК по указанию гл. инженера строительства произвел демонтаж и установку по новой схеме почти всего станочного оборудования, установленного в конце 1948 г., на что было затрачено свыше 650 человеко-дней. При повторной проверке ДОКа в июле было установлено, что по распоряжению гл. инженера Северного Управления начатая ДОКом прокладка водопровода в траншеях, на которую затрачено до 700 человеко-дней, брошена и заменена воздушной прокладкой водопровода. Аналогичные факты были выявлены и по другим подразделениям.

ВТОРЫМ, НЕ МЕНЕЕ ВАЖНЫМ ФАКТОРОМ, ПОВЛИЯВШИМ НА УДОРОЖАНИЕ СЕБЕСТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ, ЯВЛЯЕТСЯ УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ МАТЕРИАЛОВ И ПЕРЕРАСХОД ИХ ПРОТИВ СУЩЕСТВУЮЩИХ НОРМ.

При отсутствии на строительстве калькуляций стоимости строительных материалов не представляется возможным определить общую сумму их удорожания. Однако анализ стоимости отдельных материалов, занимающих наибольший удельный вес в строительстве, показывает, что фактическая стоимость их резко превышает нормальную.

Так, например, фактическая стоимость старогодних рельс, израсходованных в 1949 г., составила 1208 руб. за тонну, тогда как нормальная стоимость их, с учетом транспортировки до объектов строительства и положенных заготовительно-складских расходов, не должна была превышать в среднем 950 руб. за тонну.

Фактическая стоимость круглого леса составила 197 руб. за куб. м при нормальной стоимости его 148 руб. за куб. м, то же шпал широкой колеи - 33362 руб. за тыс. штук против 30100 руб., цемента - 548 руб. за тонну против 350 руб. и т.д.

Только по указанным выше четырем материалам, израсходованным в 1949 г., удорожание составило более 11 млн. руб.

Столь большое удорожание стоимости материалов явилось, прежде всего, результатом исключительно высокой стоимости транспортировки материалов собственным транспортом, т.к. расходы по транспортировке относились на стоимость материалов по явно завышенным плановым тарифам на собственный транспорт.

Так, например, расходы по транспортировке материалов собственным флотом отнесены на стоимость материалов по 1 р. 33 к. за тонно-километр обезличенных грузов, при фактической стоимости тонно-километра 0 р. 89 к. и при нормально исчисленной плановой стоимости - 30-35 коп. за т/км.

В результате этого по собственному флоту создана искусственная прибыль в сумме 5226 тыс. руб., которая в основном отнесена на стоимость материалов, в то время как против нормально исчисленной плановой стоимости по собственному флоту имеют место убытки более 4 млн. руб.

Также по явно завышенным плановым тарифам определена стоимость транспортировки материалов собственным железнодорожным транспортом и тракторным парком, в результате чего создана искусственная прибыль по железнодорожному транспорту в сумме 6232 тыс. руб. и по тракторному парку в сумме 9219 тыс. руб., которая в значительной части отнесена на стоимость строительных материалов.

Большое влияние на удорожание стоимости материалов оказали отсутствие механизации и плохая организация погрузочно-разгрузочных работ, излишние перевалки материалов и т.д.

Осуществив в 1949 г. перевозку 862 тыс. тонн грузов (без сплавного леса и грунта), строительство выполнило работ механизированным способом по погрузке лишь 13,5 тыс. тонн и по разгрузке только 4,7 тыс. тонн. Даже на основных перевалочных базах (Предузловая, Лабытнанги, Салехард) погрузочно-разгрузочные работы в подавляющем большинстве осуществляются вручную, при наличии на строительстве автокранов, подъемного крана на гусеничном ходу и других механизмов, которые не использовались. А имеющиеся на базе в Лабытнанги транспортеры были установлены лишь во втором полугодии.

Строительство также не было подготовлено к приемке леса, поступившего сплавом в количестве 268,5 тыс. куб. м, в результате чего выкатка леса почти полностью производилась вручную, что, безусловно, влияло на повышение стоимости лесоматериалов.

Организация труда на погрузочно-разгрузочных работах должным образом не налажена. При проверке в марте базы на ст. Предузловая установлено, что для погрузки или разгрузки 2-3 вагонов, как правило, выставляются бригады по 18-20 чел. при потребности 4-6 чел., что, естественно, снижает производительность труда. Там же в июле установлено, что на погрузочно-разгрузочные работы ежедневно выводилось 30-35 чел., без учета фактической потребности в рабочей силе, что вызывало простои и снижало производительность труда. На погрузку одного вагона на этой базе затрачивалось по 13-14 человеко-дней.

Разгрузка и складирование материалов на базах производится без соблюдения элементарных требований ведения складского хозяйства, в результате чего затрачивается большое количество рабочей силы на последующие сортировки, укладки, перемещения и разыскивание грузов. Так, например, на базе ОТС в Лабытнанги только за июнь-июль на внутрискладские работы затрачено 8880 человеко-дней.

Имели случаи разгрузки на центральных базах материалов, которые следовало направлять на объекты строительства транзитом. В частности, проверкой в марте установлено, что на базе ОТС в Предузловой за IV кв. 1948 г. и январь-февраль 1949 г. было разгружено лесоматериалов 72 вагона и отправлено 263 вагона. На перевалку 72 вагонов непроизводительно затрачено 1280 человеко-дней.

ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ НА УДОРОЖАНИЕ ФАКТИЧЕСКОЙ СТОИМОСТИ МАТЕРИАЛОВ ОКАЗАЛА ТАКЖЕ УПЛАТА СТРОИТЕЛЬСТВОМ ОГРОМНЫХ СУММ ПЕНИ ЗА НЕСВОЕВРЕМЕННУЮ ОПЛАТУ СЧЕТОВ ПОСТАВЩИКОВ И ШТРАФОВ ЗА ПРОСТОЙ ВАГОНОВ И СУДОВ.

За 1949 год строительство уплатило пени (за вычетом полученной) 7309 тыс. руб., из коих примерно половина отнесена на себестоимость строительных материалов, а остальная часть на себестоимость продовольствия, вещдовольствия и ларьковых товаров.

За этот же период строительство, только по подразделениям, имеющим расчетные счета в нашем отделении, уплатило 684 тыс. руб. штрафов за простой вагонов и судов, из коих основная часть также отнесена на себестоимость строительных материалов.

Наряду с удорожанием стоимости строительных материалов строительство допускает большие перерасходы их против существующих норм.

Проверкой в июле 3-го строительного отделения установлено, что только при постройке 35 сборно-щитовых домов отделением допущен перерасход лесоматериалов в количестве 1195 куб. м на сумму свыше 200 тыс. руб. При повторной проверке этого отделения в сентябре был вновь установлен перерасход лесоматериалов на постройку 7 сборно-щитовых домов в количестве 90 куб. м, или на 183% к норме.

В 1-м строительном отделении на постройку 7 брусчатых домов перерасходовано против существующих норм: лесоматериалов - 279 куб. м, гвоздей - 450 кг, болтов - 1066 кг, алебастра - 2,5 тонны и др. материалов стоимостью свыше 100 т. руб.

Проверкой, проведенной в ноябре, установлено, что 2-е строительное отделение на объем выполненных им в 1949 г. работ перерасходовало не менее 1700 куб. м лесоматериалов стоимостью более 450 т. руб. Аналогичные факты установлены при проверках 5-го строительного отделения, конторы «Мостострой » и др. подразделений строительства.

Одной из основных причин перерасхода материалов явилась имевшая место на строительстве бесхозяйственность в хранении материальных ценностей.

Во вновь организованных подразделениях восточного участка строительства (3 и 4 строительные отделения) складские помещения были построены лишь в конце года. Основная часть технических материалов и дорогостоящее оборудование хранились под открытым небом и подвергались порче. Так, например, в 3-м и 4-м стройотделениях сгнили и пришли в полную негодность веревка хозяйственная в количестве свыше 1000 кг, в 3-м отделении втоптано в грязь и побито большое количество фарфоровых изоляторов, поломаны и растоптаны заготовленные элементы для тачек и т.д.

Крайне плохо организовано хранение материалов и в подразделениях западного участка строительства, существующих по 2-3 года.

При проверке в июле 5-го строительного отделения (ст. Обская) было установлено, что технические материалы хранятся в двух малоприспособленных для этой цели палатках, расположенных на заболоченном месте. Отдельные материалы (пакля и войлок в количестве до 10 тонн, трубы, железо, проволока и др.) лежат под открытым небом в грязи. На дороге около склада валялись 12 шт. вагонеток, привезенных с колонны не очищенными от грязи после земляных работ и по этой причине не принятые кладовщиком. Собранные на путях в большом количестве железнодорожные подкладки были брошены возле дороги, по ним ездили на автомашинах, вдавливая их в грунт и грязь.










При повторной проверке этого отделения в сентябре было установлено, что хранение материалов и оборудования по-прежнему не упорядочено.

Алебастр и известь хранились в совершенно непригодных для этой цели помещениях, вследствие чего за короткий период хранения испорчено 4 тонны алебастра. Технические материалы хранились в тех же старых протекающих палатках с деформированными полами и стеллажами, в результате чего хранимые в них материалы подвергаются порче (проржавело более 200 кг белой жести, до 6000 шт. семафорных роликов, стамески и т.п.).

Ненужное отделению ценное семафорное оборудование, стоимостью свыше 100 тыс. руб., два грейдера и другие ценности хранились под открытым небом. Один грейдер валялся без надзора под откосом железнодорожной насыпи.

Надлежащее хранение материалов не было организовано даже на центральных базах снабжения строительства.

Так, например, при проверке в июле центральной базы снабжения в Лабытнанги было установлено, что до 75% технических материалов и оборудования хранится под открытым небом. Свыше года лежат под открытым небом и ржавеют 12 ящиков с частями от локомобиля, прибывшие из Венгрии. Гидравлический пресс и трос находились в грязи, засыпанные песком. Стекло разгружалось и хранилось на базе вместе с металлоизделиями. Рельсы, накладки, подкладки, болты, костыли выгружались из вагонов навалом в одно место, что влекло за собой неизбежные утери скреплений.

По данным отчета строительства, только по выявленным фактам потери от брака и порчи материальных ценностей составили в 1949 г. 843 тыс. руб.

Лишь в конце года, после многократных обращений нашего отделения к руководству строительства и вмешательства в этот процесс госинспекции Госснаба СССР, строительство приняло ряд мер к упорядочению хранения строительных материалов, не устранив еще, однако, ряд серьезных недостатков в этом деле.

Исключительно плохо был организован на строительстве контроль за приемкой материалов от поставщиков, вследствие чего имели место не выявленные строительством и не показанные в балансе недостачи материалов, особенно деталей сборно-щитовых домов, а также поставки некачественных материалов.

При обследовании в мае 2-го строительного отделения было установлено, что из завезенных 28 марта деталей на 5 сборно-щитовых домов на 3 дома полностью отсутствовали: доски половые, плинтусы, доски для перекрытий, балки чердачных перекрытий, нижние обвязки и городки.

На другие 4 сборно-щитовых дома, поступивших в это отделение 17 апреля, отсутствовали: доски половые - 9 куб. м, доски чердачных перекрытий - 12 куб. м, доски черных полов - 7 куб. м и оконные переплеты - 7 шт.

В 3-м строительном отделении проверкой в июле установлено, что на поступившие 24 сборно-щитовые дома недоставало: щитов - 179 шт., дверей - 40 шт., поперечных балок полов и потолков - 292 шт., внутренних прогонов - 245 шт. и т.д., всего более 2 тыс. штук деталей или, 455 куб. м.

При повторной проверке этого отделения в сентябре выявлено, что на сборно-щитовой дом объемом 467 куб. м, поступивший на колонну N 49, полностью отсутствовали половые доски, детали для заполнения оконных проемов и обрешетка стропил, а также недоставало щитов стеновых - 15% и потолочного настила - 25%. Аналогичные факты были установлены и по другим подразделениям.

Соответствующие документы на недостачу деталей не оформлялись, претензии поставщикам не предъявлялись, и оплата производилась как за полный комплект, а недостающие детали вновь изготовлялись на строительстве.

Об отсутствии контроля за приемкой материалов от поставщиков свидетельствует также то обстоятельство, что, по данным объяснительной записки к годовому отчету, в 1949 г. на строительство поступило большое количество старогодних рельс и скреплений, непригодных к употреблению (рельс - 20%, накладок и подкладок - 50%, костылей - 90% и болтов - 90% от общего поступления), в то время как оплата произведена за рельсы и скрепления, пригодные к употреблению, и лишь в отдельных случаях предъявлены претензии поставщикам.

В ряде случаев материалы подвергаются порче вследствие небрежного отношения к ним при транспортировке.

Так, например, при разгрузке баржи N 353, прибывшей в июне в 3-е отделение, оказались поломанными на 20% оконные фрамуги, дверные полотна и щиты к сборно-щитовым домам, т.к. погрузка их в баржу была произведена без соблюдения элементарных правил, обеспечивающих сохранность.

Непосредственно в подразделениях строительства контроль за расходованием материалов осуществлялся крайне недостаточно.

Допущенные перерасходы материалов своевременно не выявлялись, а в ряде случаев и не могли быть выявлены, т.к. фактический расход материалов сопоставлялся с явно завышенными нормами расхода материалов, спущенными Управлением строительства (о чем указано в разделе II заключения).

Значительное влияние на удорожание стоимости строительно-монтажных работ оказало также удорожание стоимости продукции подсобных производств.

Особенно большие убытки допущены строительством по заводам домостроения (4454 тыс. руб.), по лесопилению (6309 тыс. руб.), по заготовке и вывозке деловой древесины и дров (7139 тыс. руб.), по изготовлению гвоздей, драни штукатурной, щепы кровельной и т.д.

По деревообделочному комбинату N 1 себестоимость продукции превысила по лесопилению плановую стоимость на 84,1%, а по домостроению - отпускную стоимость на 56,3%.

Проверкой работы ДОКа N 1, произведенной в марте 1949 г., было установлено, что имеющиеся в ДОКе лесопильные агрегаты и станки используются крайне плохо, простояв в январе 48% и в феврале 63% календарного времени. Круглый лес, идущий на распиловку и изготовление деталей сборно-щитовых домов, поступал с большим количеством тонкомера, непригодного для распиловки, и неотсортированным, что вызывало непроизводительные затраты по сортировке и переотправке леса. Содержался излишний административно-управленческий аппарат, не соответствующий объему выполняемых работ.

Повторной проверкой, произведенной в июле, установлено, что факты, удорожающие стоимость продукции, продолжали иметь место в работе ДОКа N 1.

Станочное оборудование использовалось лишь на 30-40% своей мощности. Лес продолжал поступать с перебоями, неотсортированный, с большим количеством непригодного к употреблению тонкомера. Учет леса, отпускаемого в переработку, не велся. По-прежнему содержались сверхштатные административно-управленческие работники.

По заготовке и вывозке деловой древесины и дров основная сумма удорожания допущена по бывшему 7-му лесозаготовительному отделению.

Себестоимость одного кубометра деловой древесины, заготовленной 7-м лесным отделением, составила 187 р. 39 к. против прейскурантной цены 87 р. 40 к. за куб. м, а себестоимость дров выразилась в 133 р. 42 коп. против 46 р. за куб. м по прейскуранту.

Анализ отчета 7-го лесозаготовительного отделения показывает, что столь большое удорожание по лесозаготовкам явилось следствием больших перерасходов рабочей силы, плохого использования транспортных средств, полного отсутствия механизации работ и допущения целого ряда непроизводительных затрат.

За период своего существования (с июля 1948 г. по сентябрь 1949 г.) 7-е лесозаготовительное отделение заготовило и вывезло 53 тыс. куб. м древесины, тогда как расходы, связанные с организацией, обустройством и ликвидацией его, составили более 18 млн. руб., или по 345 руб. на куб. м древесины, при прейскурантной стоимости заготовленной отделением древесины не более 3700 тыс. руб.

Вместо организации механизированных производств по изготовлению строительных материалов и полуфабрикатов или получения их от промышленности, подразделения строительства занимались крайне нерентабельным кустарным изготовлением ряда строительных материалов.

Так, например, вместо получения гвоздей от промышленности, подразделения строительства изготовляют в 1949 г. кустарным способом 51203 кг гвоздей, себестоимость которых составила 725 тыс. руб. при прейскурантной стоимости 141 тыс. руб.

Изготовив таким образом 26651 тыс. шт. драни штукатурной, подразделения строительства затратили 2325 тыс. руб. против стоимости ее по прейскуранту 1065 тыс. руб. На изготовление 38681 тыс. штук щепы кровельной затрачено 3677 тыс. руб. против 1626 тыс. руб. и т.д.

В целом по строительству, по данным его отчета, себестоимость продукции подсобных производств составила 98324 тыс. руб., что на 9693 тыс. руб. превышает явно завышенную плановую стоимость продукции и на 18289 тыс. руб. превышает суммы, получаемые от реализации этой продукции, хотя значительная часть ее реализована (списана на строительно-монтажные работы) по фактической себестоимости.

Однако указанное выше удорожание продукции производств не нашло отражения на убытках в балансе строительства, т.к. оно перекрыто искусственно созданной экономией по вспомогательным производствам.

В 1949 году, как и в предыдущие годы, на строительстве имели место большие излишества в штатах, нарушения штатной дисциплины и прямые переплаты при расчетах с административно-управленческим персоналом, влияющие на удорожание стоимости строительства.

В течение 9 месяцев 1949 г. Управление строительства и ряд его подразделений вообще не имели надлежаще утвержденных штатных расписаний и комплектовали штаты по разного рода временным, крайне завышенным штатным расписаниям, в результате чего до 1 октября содержалось свыше 200 чел. управленческих работников, оказавшихся непредусмотренными в утвержденных штатных расписаниях, коим выплачено свыше 1 млн. руб. заработной платы.

Штатные расписания для подразделений строительства в 1949 г. неоднократно изменялись, причем, как правило, в сторону увеличения численности админхозперсонала и ставок заработной платы, в результате чего ни одно из штатных расписаний не соблюдалось, ибо руководители подразделений рассматривали их как документ, который можно в любое время изменить.

Так, например, 27/XII-1948 г. Северное управление утвердило деревообделочному комбинату N 1 штатное расписание на 1949 г. в количестве 94 чел., фактически же ДОК N 1 содержал в январе 130 чел. админхозперсонала, или на 36 чел. больше предусмотренных штатным расписанием.

В феврале 1949 г. Северное управление утвердило ДОКу N 1 второе штатное расписание, увеличив в нем численность админхозперсонала до 128 чел. Однако и против этого штатного расписания ДОК N 1 содержал в феврале 29 сверхштатных работников из числа админхозперсонала.

Вместо выполнения требований отделения Промбанка о сокращении сверхштатных работников руководство ДОКа N 1 составило в июне новое штатное расписание с численностью админхозперсонала в 215 чел. и, не дожидаясь утверждения его, увеличило штат на 1/VII до 166 чел. Окончательное штатное расписание для ДОКа N 1 в количестве 153 чел. утверждено Северным управлением лишь с сентября и введено в действие с октября 1949 года.

Неоднократные изменения штатных расписаний имели место также по 1, 2, 3 отделениям и другим подразделениям строительства.

В ряде случаев производились не вызываемые необходимостью и не оправдавшие себя реорганизации, а также допускались излишества в штатных расписаниях.

В частности, по указанию Северного управления, существовавший в составе Управления строительства отдел водного транспорта со штатом 11 чел. в апреле 1949 г. был реорганизован в управление речного флота со штатом на навигационный период в 56 чел. и соответствующим увеличением должностных окладов. Лишь в октябре 1949 г. это управление, как не утвержденное министерством, было вновь преобразовано в отдел водного транспорта со штатом в 5 чел. Такая, не оправдавшая себя реорганизация, безусловно, привела к излишней затрате средств на содержание управленческого персонала.

С целью искусственного повышения должностных окладов в штатных расписаниях предусматривалось исключительно большое количество разного рода «начальников», «зам. и пом. начальников», «главных», «старших», «заведующих» и т.д.

B первоначальном штатном расписании Управления строительства, утвержденном Северным управлением, которое действовало до 1 октября 1949 г., из 186 чел. админхозперсонала предусматривалось 124 чел. (67%) начальников, их заместителей, главных и старших сотрудников.

По отделу железнодорожного транспорта в штатном расписании предусматривалось 37 чел. (72%) начальников, главных и старших сотрудников из общего количества 51 чел.

Даже при наличии таких, явно завышенных штатных расписаний Управление строительства и его подразделения содержали работников, не предусмотренных штатными расписаниями, и выплачивали оклады заработной платы, завышенные против предельных должностных окладов, установленных правительством для работников строительства.

Произведенными нашим отделением в 1949 г. проверками соблюдения штатной дисциплины выявлено содержание 315 работников с месячным фондом заработной платы 445 тыс. руб., не предусмотренных штатным расписанием, и незаконная выплата 41 работнику окладов, завышенных против предельных должностных окладов, установленных для работников стройки.

Кроме того, проверками установлено, что, с целью сокрытия сверхштатных работников, Управление строительства систематически практиковало назначение работников на вакантные должности с фактическим использованием их на должностях, не предусмотренных штатным расписанием.

B частности, проверкой соблюдения штатной дисциплины, произведенной в январе 1950 г., установлено, что только по Управлению строительства содержалось в IV кв. 1949 г. за счет различных вакантных должностей 16 работников, используемых на должностях, не предусмотренных штатным расписанием.

Наряду с фактами нарушения штатной дисциплины строительством допускались прямые переплаты средств при расчетах по заработной плате и командировкам.

Так, например, комиссией самого Управления строительства, производившей по заданию вышестоящих организаций проверку в подразделениях расчетов по заработной плате, было установлено переплат на сумму 129,1 тыс. руб.

Проверками правильности оплаты командировочных расходов, произведенных нашим отделением, только в двух подразделениях (1-м и 4-м строительных отделениях) выявлено переплат до 5 тыс. руб.

Указанные выше излишества в штатах и нарушения штатной дисциплины привели к тому, что только по вольнонаемному админхозперсоналу строительство (по данным отчета по труду) превысило утвержденную для него среднегодовую численность на 192 чел. и перерасходовало фонд заработной платы на 2488 тыс. руб.

Показанная же в отчете о себестоимости строительства (по форме N 28-кс) экономия по административно-хозяйственным расходам (в т.ч. по фонду заработной платы) может быть объяснена лишь завышенностью лимита админхозрасходов, что еще раз подтверждает дефектность планирования на строительстве.

Достаточно указать, что при плане строительно-монтажных работ на 1949 г. в ценах 1945 г. в сумме 161,5 млн. руб. и при норме админхозрасходов - 22%, строительству был утвержден лимит админхозрасходов по строительно-монтажным работам в сумме 29672 тыс. руб. вместо полагающихся на этот объем работ 23672 тыс. руб.

По прочим статьям накладных расходов строительство допустило в 1949 г. перерасход в сумме 7247 тыс. руб. в основном за счет предоставления разрешенных правительством бесплатных жилищно-коммунальных услуг (6076 тыс. руб.), а также за счет перерасхода по статье «Износ временных мелких нетитульных сооружений и приспособлений» (2660 тыс. руб.), при экономии по некоторым другим статьям накладных расходов.

Перерасход по статье «Износ временных мелких нетитульных сооружений и приспособлений» явился результатом:

А) Неправильного отнесения к нетитульным сооружениям внеплановых и некачественно выполненных объектов, которые по своему характеру и назначению должны были относиться к временным титульным зданиям и сооружениям. Так, например, по конторе «Мостострой» к нетитульным сооружениям были отнесены: баня рубленая, конюшня, подъездные пути к шпалорезке, пожарный сарай, тротуары в поселке и др. здания и сооружения, построенные вне плана или не принятые отделом технической инспекции из-за низкого качества их. Подобные факты были установлены проверками 1, 3, 4 стройотделений.

Б) Излишнего начисления износа по нетитульным сооружениям, который списывался в большинстве случаев из расчета одногодичного срока службы сооружений, без учета фактических сроков эксплоатации их. Наряду с удорожанием себестоимости строительно-монтажных работ строительством допущен ряд других бесхозяйственных расходов государственных средств.

1. За 1949 год строительство допустило 2250 тыс. руб. убытков, в том числе:

А) От реализации на сторону товаро-материальных ценностей без взыскания с покупателей понесенных строительством транспортных и заготовительно-складских расходов - 621 тыс. руб.

Б) От списания безнадежных долгов, возникших в 1947/48 гг. - 479 тыс. руб., отнесение значительной части которых на убытки явилось следствием запущенности бухгалтерского учета на строительстве.

За вычетом полученных прибылей чистый убыток составил 762 тыс. руб.

2. По выполненному в 1949 г. капитальному ремонту основных средств строительство допустило удорожание в сумме 1165 тыс. руб., или 21%, явившееся результатом перерасхода материалов, рабочей силы и накладных расходов.

3. Подразделения строительства, имеющие расчетные счета в Госбанке (центральные базы, ОМС, торготдел), допускали большие переплаты средств по счетам поставщиков за продовольствие, вещдовольствие и ларьковые товары.

B частности, произведенными нашим отделением проверками счетов поставщиков, оплаченных центральной базой N 1 за январь-апрель и отделом интендантского снабжения за май-июль 1949 г., были выявлены переплаты в сумме 1471,2 тыс. руб., из коих в последующем строительство взыскало 421 тыс. руб., а остальная сумма остается до сих пор не взысканной.

По торговому отделу проверкой в октябре установлено, что только по 10 счетам поставщиков, оплаченным в сентябре 1949 года, была допущена переплата в сумме 72 тыс. руб., к взысканию которых мер до сих пор не принято.

По значительной части переплат уже истекают сроки исковой давности, и, следовательно, переплаченные суммы являются прямыми убытками строительства.

Кроме того, подразделениями строительства, имеющими расчетные счета в Госбанке, в разное время были оплачены по завышенным ценам счета поставщиков за приобретения в основные средства, вследствие чего строитель­ство понесло убытки, не профинансированные Промбанком, в сумме 63 тыс. руб.

4. Допущены большие недостачи, растраты и хищения, составившие за 1949 г., по данным отчета стройки, более 5 млн. руб.

Общая задолженность по недостачам, растратам и хищениям числит­ся в балансе строительства в сумме 5104 тыс. руб., которая в подавляю­щей части нереальна ко взысканию и является прямым убытком строи­тельства.

5. За 1948/49 гг. строительством допущены бросовые затраты по не­завершенным строительно-монтажным работам в сумме 2774 т.р., кото­рые в значительной части явились следствием того, что постройка ряда зданий и сооружений начиналась без учета реальной потребности в них, а также целесообразности и возможности строительства их в том или ином месте.

Bcе вышеприведенные факты свидетельствуют о том, что строитель­ство допустило в 1949 году явную бесхозяйственность в расходовании государственных средств, которая повлекла за собой непроизводитель­ные затраты до 90 млн. руб.










Хотя руководством строительства и был принят ряд мер к наведению порядка в деле расходования средств, материально-технических и людских ресурсов, однако ввиду отсутствия должного контроля исполнения намеченные мероприятия не были полностью реализованы, не дали дол­жного эффекта, вследствие чего бесхозяйственность и непроизводитель­ные затраты средств продолжают иметь место и в настоящее время.




V. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

Несмотря на исключительно льготные условия финансирования (опла­та фактических затрат, выдача 2-месячного аванса в счет квартального плана работ, повышенный до 45 процентов размер оборотных средств, кредитование 12-месячного аванса товаро-материальных ценностей и т.д.), строительство имело в 1949 г. крайне неудовлетворительное финансовое состояние.



Неплатежи строительства (картотека N 2 и просроченная задолжен­ность по ссудам) составили:



(в тыс. руб.)

на I-I - 49 г.  - 46739                                       на I-VII - 49 г. - 15511

" I-II "          - 42673                                       " I-VIII "           - 5377

" I-III "          - 37189                                      " I-IX "             - 13379

" I-IV "         - 12150                                       " I-Х "             - 9032

" I-V "          - 53076                                       " I-XI "            - 53653

" I-VI "         - 152941                                      " I-XII "           - 50765



И только на 1 января 1950 г. неплатежи были полностью ликвидированы.

Вся кредиторская задолженность строительства (включая просроченные ссуды) составила (в миллионах рублей): на 1-1-49 г. - 154,8; на 1-IV - 173,9; на 1-VII - 131,2; на 1-Х - 101,1 и на 1-1-1950 г. - 56,5.



В результате систематических неплатежей строительство уплатило в 1949 г. поставщикам 6,3 млн. руб. пени за несвоевременную оплату счетов и более 400 т. руб. излишних процентов по просроченным ссудам. Имели место задержки в выплате заработной платы и особенно премвознаграждений, являющихся одним из стимулов в повышении производительности труда.

Если неплатежи строительства в 1 полугодии можно в значительной мере объяснить поздним решением вопроса о порядке финансирования, а неплатежи в октябре и ноябре исчерпанием годового лимита финансирования, то систематическая неплатежеспособность строительства явилась, в основном, результатом крайне неудовлетворительного состояния материальных и расчетных статей баланса строительства.

ОДНОЙ ИЗ ОСНОВНЫХ ПРИЧИН НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОГО ФИНАНСОВОГО СОСТОЯНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ЯВИЛОСЬ НАЛИЧИЕ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ БОЛЬШИХ СВЕРХНОРМАТИВНЫХ И НЕПРОКРЕДИТОВАННЫХ БАНКОМ ОСТАТКОВ ТОВАРО-МАТЕРИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ, НА ПОКРЫТИЕ КОТОРЫХ ПРИВЛЕКАЛСЯ НЕЗАКОННЫЙ ИСТОЧНИК В ВИДЕ СВЕРХНОРМАЛЬНОЙ КРЕДИТОРСКОЙ ЗАДОЛЖЕННОСТИ ПОСТАВЩИКАМ.

По данным баланса строительства, превышение остатков товаро-материальных ценностей над нормальными источниками покрытия их (собственные средства и ссуды банка) составляло: на 1/1-49 года - 33132 тыс. руб.; на 1/IV - 7685 тыс. руб.; на 1/VII - 101158 тыс. руб.; на 1/Х - 116205 тыс. руб. и на 1/1-50 г. - 4690 тыс. руб.

Произведенные нашим отделением проверки материальных статей баланса строительства показывают, что такое положение явилось, прежде всего, следствием запущенности учета и отчетности на строительстве, при которой в балансе отражались нереальные, завышенные остатки товаро-материальных ценностей.

B течение всего 1949 г. строительство показывало в своем балансе на большие суммы товаро-материальные ценности, находящиеся в пути (на 1/1-49 г. - 16314 тыс. руб.; на 1/IV - 40920 тыс. руб.; на 1/VII - 54077 тыс. руб.; на 1/Х - 46721 тыс. руб.), причем в значительной части как находящиеся в пути сверх нормального срока грузопробега, которые не кредитовались банком и покрывались сверхнормальной кредиторской задолженностью.

Между тем фактические остатки товаро-материальных ценностей, находящихся в пути, составляли значительно меньшие суммы.

Так, например, по балансу отдела технического снабжения на 1/Х-49 г. на счету «Материалы в пути» значилось более чем на 5 млн. руб. товаро-материальных ценностей, фактически полученных им, а в некоторых случаях и переотправленных уже подразделениями строительства. Только в балансе на 1/1-50 г. ОТЗ расчистил этот счет, снизив остатки материалов в пути до 2392 тыс. руб. против 15558 тыс. руб. на 1/X1I-1949 года.

По отделу интендантского снабжения, даже после специальной расчистки, проводившейся в конце года, в балансе на 1/1-50 г., значатся в пути товаро-материальные ценности на сумму 15566 тыс. руб., в т.ч. на 6461 тыс. руб., возникшие еще до организации ОИСа, т.е. в 1948 г. и в 1-м полугодии 1949 года.

Также искусственно завышались в балансе остатки материальных ценностей на складе из-за неправильного и несвоевременного списания на производство стоимости материалов и особенно транспортных и заготовительно-складских расходов по ним.

Не обеспечив ведение учета транспортных и заготовительно-складских расходов по группам материалов, ОТС строительства в течение года не списывал на подразделения значительную часть этих расходов, завышая тем самым стоимость материалов, оставшихся у него на складах, и лишь в конце года передал подразделениям дополнительно более 7 млн. руб. транспортных и заготовительно-складских расходов.

Несвоевременное списание на производство стоимости израсходованных материалов и транспортно-складских ресурсов по ним имело место и в строительных подразделениях (только по 1, 2 и 4 стройотделениям было установлено несвоевременное списание на сумму свыше 1700 тыс. руб.).

Совершенно нереальные остатки показывались в балансе строительства также по счету «Оборудование для установки», т.к. на этот счет неправильно относилась стоимость оборудования, не требующего монтажа, и приобретений в основные средства. Лишь после неоднократных указаний банка строительство сняло с этого счета в конце года стоимость оборудования, не требующего монтажа, и приобретений в основные средства, в сумме 2048 тыс. руб., снизив остаток по этому счету до 3413 тыс. руб. против 7216 тыс. руб. на 1/XII-49 г.

Образование сверхнормативных и непрокредитованных банком остатков товаро-материальных ценностей явилось также следствием наличия на строительстве большого количества излишних и ненужных ему материалов и особенно товаров торгового фонда.

Произведенными нашим отделением в 1949 г. проверками было выявлено наличие на строительстве неходовых и малоходовых товаров торгового фонда на сумму свыше 7500 тыс. руб., из коих в течение года было реализовано лишь на 1,5 млн. руб., а остальные товары до сих пор лежат на складах строительства.

Наличие излишних товаро-материальных ценностей имело место и по отделу интендантского снабжения. В частности, ОИСом было заготовлено сверх действительной потребности более 700 тонн овса на сумму 1690 тыс. руб. На складах ОИСа лежат не могущие быть использованными резиновые чуни в количестве 10000 пар и валенки-маломерки - 1500 пар.

Следует отметить, что строительство несет большие непроизводительные расходы по завозу и хранению ненужных ценностей, а также убытки от порчи их вследствие длительного хранения и реализации сторонним организациям. Только получившие отражение на балансе торготдела убытки от списания товаров, пришедших в негодное состояние, и от реализации ненужных товаров составили в 1949 г. 156,5 тыс. руб.

Действительные убытки составляют значительно большую сумму, т.к. торготдел не произвел еще уценку испорченных товаров на сумму 681 тыс. руб., которые не могут быть реализованы без уценки их не меньше чем на 40-50 процентов.

По отделу интендантского снабжения убыток от реализации на сторону излишнего овса и др. ценностей составил в 1949 г. - 160,4 тыс. руб.

Наряду с этим на строительстве были выявлены в 1949 г. ненужные оборудование, материалы, инструменты и запасные части стоимостью 2035 тыс. руб., из коих реализовано на 670 тыс. руб., списано на 509 тыс. руб. и продолжает оставаться на балансе строительства на 856 тыс. руб.

Кроме того, на превышение остатков товаро-материальных ценностей над нормальными источниками покрытия их влиял допускаемый строительством завоз ценностей в строительные подразделения, не пользующиеся кредитом банка, в размерах, превышающих норматив собственных оборотных средств, вследствие чего эти ценности, не имея нормального источника покрытия их в виде ссуд банка, увеличивали кредиторскую задолженность. Так, например, по состоянию на 1/Х-49 года остатки продовольствия, вещдовольствия и товаров торгового фонда в строительных подразделениях, не пользующихся кредитом, превышали норматив собственных оборотных средств на 25371 тыс. руб.

Все эти данные свидетельствуют о неудовлетворительном состоянии материальных статей баланса, лишавшем строительство возможности нормального банковского кредитования, своевременного получения средств с контакорентного счета и создавшем тем самым финансовые затруднения.

ВТОРОЙ, НЕ МЕНЕЕ ВАЖНОЙ ПРИЧИНОЙ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОГО ФИНАНСОВОГО СОСТОЯНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ЯВИЛОСЬ ОТВЛЕЧЕНИЕ БОЛЬШИХ СУММ ОБОРОТНЫХ СРЕДСТВ В СВЕРХНОРМАЛЬНУЮ ДЕБИТОРСКУЮ ЗАДОЛЖЕННОСТЬ.

Дебиторская задолженность, за вычетом прокредитованной банком (ссуды под расчетные документы в пути), составила на 1/1-49 г. 56877 тыс. руб.; на 1/IV - 94707 тыс. руб.; на 1/VII - 51114 тыс. руб.; на 1/Х - 51792 тыс. руб. и на 1/1-50 г. - 37746 тыс. руб.

Несмотря на то, что строительством принимались отдельные меры к взыскиванию дебиторской задолженности, резкого снижения ее не достигнуто, а по таким статьям, как «Прочие дебиторы» и «Дебиторы по недостачам, растратам и хищениям», сумма задолженности увеличилась по сравнению с остатками на начало года на 3687 тыс. руб. и составляет на 1/1-50 г. 24656 тыс. руб.

Анализ состава дебиторской задолженности, а также проверки, произведенные нашим отделением, показывают, что наличие на строительстве столь больших сумм дебиторской задолженности является, прежде всего, следствием бесконтрольной оплаты счетов поставщиков, в результате чего строительство переплачивает по ним большие суммы и только спустя длительное время выявляет эти переплаты, относит их на дебиторскую задолженность, проводя затем трудоемкую работу по взысканию ее, вместо предотвращения переплат при оплате счетов.

Об этом свидетельствует то обстоятельство, что 19552 тыс. руб. прочих дебиторов, числящихся на 1/1-50 г., до 75% составляют дебиторы, возникшие в результате переплат по счетам поставщиков (двойная оплата счетов, оплата по завышенным ценам, за недостающие грузы и т.д.).

Так, например, по состоянию на 1/1-50 г. значится задолженность, возникшая в результате двойной оплаты счетов: за Окротделом в/снаба МВД с февраля 1949 г. - 561,6 тыс. руб., за Комиглавнефтесбытом - 139,7 тыс. руб., за ОТСом Печержелдорстроя - 155 тыс. руб. и т.д.

Только в результате переплат по счетам, выявленным нашим отделением, в балансе ОИСа на 1/1-50 г. числится дебиторская задолженность в сумме 896 тыс. руб.

На образование больших сумм дебиторской задолженности немалое влияние оказывало также несвоевременное предъявление строительством счетов за отпущенные ценности и оказанные услуги.

Неинкассированная дебиторская задолженность составляла: на 1/1-49 г. - 11443 тыс. руб.; на 1/V - 47935 тыс. руб.; на 1/VII - 13040 тыс. руб.; на 1/X - 7487 тыс. руб. и на 1/1 -50 г. - 9652 тыс. руб.

При проверке состава этой задолженности в ноябре было установлено, что по состоянию на 1/Х-49 г. не была предъявлена ко взысканию задолженность за отпущенные ценности и оказанные услуги: с 1948 г. - на 355 тыс. руб.; с января-марта 1949 г. - на 61 тыс. руб., с апреля-мая 1949 г. - на 139 тыс. руб., с июня - на 1515 тыс. руб., с июля - на 311 тыс. руб., с августа - на 2086 тыс. руб. и т.д.

Проверкой в июне отделов интендантского и технического снабжения было установлено, что последние только в мае предъявили, с опозданием от 11 месяцев до 85 дней, счета на сумму свыше 8,5 млн. руб., в т.ч. 20 счетов на сумму 1597,4 тыс. руб. за ценности, отпущенные сторонним организациям.

Большие опоздания в предъявлении счетов на инкассо продолжают иметь место и в настоящее время. Так, например, строительство лишь в марте т.г. предъявило к оплате счета за ценности и услуги, стоимостью 437,8 тыс. руб., отпущенные и оказанные Минлагу и Печерстрою в IV кв. 1949 г.

Наличие больших сумм дебиторской задолженности объясняется также отсутствием систематической работы по взысканию ее, которая подменяется периодическими кампаниями по расчистке дебиторской задолженности путем создания специальных групп, бригад и т.п.

Вполне естественно, что отвлечение в среднем за 1949 г. 71026 тыс. руб. в дебиторскую задолженность крайне отрицательно влияло на финансовое состояние строительства.

НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА В ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ ЯВЛЯЕТСЯ ТАКЖЕ РЕЗУЛЬТАТОМ ОТВЛЕЧЕНИЯ БОЛЬШИХ СУММ ОБОРОТНЫХ СРЕДСТВ В СВЕРХНОРМАТИВНЫЕ ОСТАТКИ НЕЗАВЕРШЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И РАСХОДОВ К РАСПРЕДЕЛЕНИЮ.

ОСТАТОК НЕЗАВЕРШЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА составляет на 1/1 -50 г. 18124 тыс. руб., в т.ч. по строительно-монтажным работам - 15890 тыс. руб., что на 3624 тыс. руб. превышает норматив, в т.ч. по строительно-монтажным работам на 5230 тыс. руб. Среднегодовые остатки незавершенного производства превышали норматив на 5521 тыс. руб.

Хотя руководством строительства в 1949 г. уделялось значительное внимание вопросу снижения остатков незавершенного производства, однако проверки, произведенные нашим отделением, показывают, что в этом вопросе сделано еще далеко не все, и в ряде случаев на незавершенном производстве продолжают числиться мелкие объекты, начатые строительством еще в 1947/48 гг.

Так, например, при проверке в октябре 1-го строительного отделения установлено, что в составе затрат по незавершенному производству числится: произведенные в 1947 г. затраты по строительству овощехранилища на колонне N 23 в сумме 14 тыс. руб., которое не было закончено и давно разобрано; произведенные в 1948 г. затраты по строительству деревянного свайного лотка на ПК[31 - Пикет, российская единица измерения железной дороги, равная 100 м.] 507 + 12 в сумме 18 тыс. руб., работы по которому прекращены, сваи вырублены и расхищены на топливо; 24 тыс. руб. затрат по дополнительным земработам, произведенным в 1948 г. и не принятым ввиду того, что канавы не приведены в рабочее состояние; 24 тыс. руб. затрат по мощению нагорных канав, произведенному в октябре 1948 г. и не принятому ввиду того, что мощение произведено только в один ряд; 177 тыс. руб. затрат по устройству котлованов пожарных водоемов ввиду того, что эти работы не приняты техинспекцией из-за отсутствия техпроектов, и другие суммы, свидетельствующие об отсутствии в отделении какой-либо борьбы за снижение незавершенного производства.

ЗАТРАТЫ, ПОДЛЕЖАЩИЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЮ, составляют на 1-1-50 г. 5531 тыс. руб. при нормативе 5160 тыс. руб. Среднегодовой остаток затрат, подлежащих распределению, превышал установленный норматив на 3453 тыс. руб.

Основной причиной превышения норматива по затратам, подлежащим распределению, является неправильное отнесение строительством к числу временных нетитульных приспособлений и устройств разного рода внеплановых и некачественно выполненных построек, которые по своему характеру и назначению являются временными титульными сооружениями (о чем указано в разделе IV заключения).

БОЛЬШИЕ СУММЫ ОБОРОТНЫХ СРЕДСТВ ОТВЛЕКАЛИСЬ СТРОИТЕЛЬСТВОМ В НЕПРОФИНАНСИРОВАННЫЕ БАНКОМ ЗАТРАТЫ, ЧТО ТАКЖЕ ОТРИЦАТЕЛЬНО ВЛИЯЛО НА ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА.

Вследствие неправильной оплаты с расчетных счетов подразделений приобретений в основные средства и оборудования, не требующего мон­тажа, подлежащих оплате с контакорентного счета, а также не получе­ния утвержденных цен на основные средства, изготовляемые строитель­ством, последнее имело место в течение всего 1949 года более 6 млн. руб. не профинансированных банком затрат по приобретениям, из коих 827 тыс. руб. оплачено в декабре, 3414 тыс. руб. - в январе-марте 1950 г. и на 2320 тыс. руб. до сих пор остаются не профинансированными.



Не профинансированы также банком:

1. Внеобъемные затраты в сумме 4865 тыс. руб. вследствие превыше­ния годовых и сметных ассигнований по северным надбавкам и льготам, по содержанию автодорог и консервации.

2. Неправильно отнесенные строительством на себестоимость строи­тельно-монтажных работ и не подлежащие оплате за счет средств капи­тального строительства расходы по капремонту арендованных зданий, по капремонту основных средств, по содержанию помещений и спортпло­щадки спортивного общества «Динамо», убытки по театру Дома культуры и т.д. в сумме 1055 тыс. руб.

3. Выплаченные строительством без сообщения условий, предусмот­ренных в постановлении Совета Министров СССР от 6/IV-49 г., премии админхозперсоналу за выполнение плана работ в сумме 67 тыс. руб. и т.д.

Кроме того, строительством отвлечено 762 тыс. руб. оборотных средств в допущенные им убытки, о составе которых указано выше.


* * *

Необходимо отметить, что в начале 1949 г. строительством были раз­работаны мероприятия по мобилизации внутренних ресурсов и ускоре­нию оборачиваемости средств, однако значительная часть их не была выполнена, материально-расчетные статьи баланса в течение всего года находились в неудовлетворительном состоянии и лишь в конце года про­изведена расчистка отдельных статей баланса, способствовавшая ликви­дации неплатежей на 1/1-50 г.

Задание по мобилизации внутренних ресурсов для строительства на 1949 г. не было установлено. Фактические остатки оборотных активов (за вычетом прокредитованных) в течение всего года были значительно выше остатков на 1/1-49 г., и только в балансе на 1/1-50 г. они снизились против остатков на 1/1-49 г. на 49645 тыс. руб.




VI. СОСТОЯНИЕ УЧЕТА И ОТЧЕТНОСТИ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ

В 1949 году руководством строительства были приняты отдельные меры к улучшению состояния учета и отчетности на строительстве, что дало возможность в основном ликвидировать имевшую место в начале года большую отсталость в учете.

Вместе с тем материалы обследований и проверок, произведенных нашим отделением, свидетельствуют о том, ЧТО КАЧЕСТВО УЧЕТА И ОТЧЕТНОСТИ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ПРОДОЛЖАЕТ ОСТАВАТЬСЯ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫМ, и меры, принятые к устранению этого серьезного недостатка в работе строительства, являются крайне недостаточными.

На базах снабжения и в ряде подразделений отсутствует своевременная разноска по карточкам аналитического учета, причем отсталость достигает 2-3 месяцев. Имеется большое количество красных сальдо в материальных отчетах.

Учет материалов осуществляется не по плановым (сметным) ценам, а по отпускным ценам промышленности, в результате чего в балансе показана искусственно завышенная сумма отклонений от сметных цен (на 1/1-50 г. - 30278 тыс. руб.).

Транспортные и заготовительно-складские расходы по материалам, в нарушение инструкции ЦСУ Госплана и НКФ СССР[32 - Народный комиссариат финансов, впоследствии - министерство.] от 31-X1I-45 г., учитывались без подразделения на группы материалов, что повлекло за собой искусственное увеличение стоимости одних материалов за счет искусственного снижения стоимости других, а следовательно, неправильное списание транспортных и заготовительно-складских расходов на стоимость строительства.

Израсходованные материалы несвоевременно и неправильно списываются на производство. Так, например, при проверке в мае 2-го стройотделения было установлено, что на стоимость строительства не были списаны 26,5 км проводов, стрелочные переводы и др. материалы. В центральных ремонтно-механических мастерских неоднократно имелись случаи, когда на ремонт одного трактора списывалось по 4 гусеницы.

Материалы, полученные от разборки временных зданий и сооружений, в ряде случаев вовсе не приходуются (1 и 5 стройотделения), что создает условия для бесконтрольного расходования и хищения их, или приходуются по явно заниженным ценам, что влечет за собой образование огромных сумм убытков от ликвидации основных средств (за 1949 год - 55445 тыс. руб.). Только по ликвидации одной ледовой переправы строительство занизило стоимость материалов, полученных от разборки, на 510,5 тыс. руб., искусственно увеличив на эту сумму убытки от ликвидации основных средств.

Имеют случаи незаконного списания бухгалтерским аппаратом на стоимость строительства выявленных недостач материальных ценностей без предварительного рассмотрения и утверждения руководством (во 2-м и 6-м отделениях).

Неправильно распределяются между производством и лагерем затраты по содержанию административно-управленческого персонала. B частности, полностью относятся на лагерь расходы по содержанию отдела и частей кадров, канцелярии и т.д.

Расходы по содержанию Управления строительства и строительных отделений, в нарушение инструкции ЦСУ Госплана и НКФ СССР от 31/XII-1945 г., в значительной части относятся на подсобно-вспомогательные производства вместо отнесения их на административно-хозяйственные расходы по строительно-монтажным работам.

B большей части проверенных подразделений установлены факты неправильного начисления амортизации по основным средствам и износа по временным нетитульным сооружениям и приспособлениям. При этом характерно, что даже внутри подразделений (1 и 3 стройотделения и др.) почти каждая колонна начисляет амортизацию по одним и тем же основным средствам, исходя из разных процентов. Так, например, в 3-м отделении амортизация на палатки исчислялась в размере: 36% на колонне N 401, 30% на колонне N 311, 48% на колонне N 61, 12% на колонне N 49, 60% на колонне N 313 и т.д. Срок службы временных нетитульных сооружений и приспособлений ни в одном случае не установлен и износ по ним в большинстве случаев начисляется из расчета 100 процентов годовых, в то время как значительная часть сооружений используется по нескольку лет.

Допускаются большие нарушения в части отражения в отчетности фактических расходов по строительно-монтажным работам и внеобъемным затратам, влекущие за собой переполучение и неправильное получение средств по счетам за выполненные работы.

Так, например, проверкой в январе с.г. было установлено, что себестоимость строительно-монтажных работ в отчетности строительства была искусственно завышена более чем на 2 млн. руб. за счет неправильного отнесения на себестоимость строительно-монтажных работ убытков по реализации на сторону материалов технического снабжения, затрат по капремонту основных средств, переплат по счетам поставщиков за продовольствие и вещдовольствие, излишнего начисления амортизации по основным средствам и т.д. Этой же проверкой было установлено, что на внеобъемные затраты по отчетности строительства было неправильно отнесено 7344 тыс. руб. расходов, подлежащих включению в себестоимость строительно-монтажных работ, и 1321 тыс. руб. расходов, вообще не подлежащих оплате за счет средств капитального строительства (расходы по глубинному завозу реализованных на сторону продовольствия и вещдовольствия, бросовые затраты по незавершенному производству и т.д.).

Отдельные подразделения строительства (ОЖДТ, ОИС и др.) допускают грубые нарушения кассовой дисциплины, несвоевременно приходуя в кассовой книге деньги, полученные в банке, не сдавая в банк торговую выручку, поступившую в кассу, и т.д.

О неудовлетворительном состоянии учета на строительстве свидетельствуют также приведенные выше факты запущенности и нереальности таких счетов баланса, как «материалы в пути», «поставщики по неотфактурованным поставкам» и др.

Ревизионный аппарат строительства, занятый в основном вопросами недостач, растрат и хищений, не вскрывает своевременно имеющие место серьезные недостатки в учете и отчетности, хотя эти недостатки в учете порождают условия для недостач, хищений и бесхозяйственного расходования средств на строительстве.

Годовой отчет строительства, в нарушение существующих законоположений, составлен строительством без полного отражения в нем результатов инвентаризации товаро-материальных ценностей.

Вследствие запущенности в учете строительство не закончило обработку материалов инвентаризации по продовольствию, вещдовольствию и товарам торгового фонда, находящихся на базах в Лабытнанги, на сумму более 40 млн. руб., и включило их в баланс на 1/1-50 г. по книжным остаткам, в ряде случаев не соответствующим действительности.

Наряду с этим на строительстве имеют место отдельные случаи приписок в отчетности невыполненных объемов работ.

В частности, за 1949 год и январь с.г. было установлено, что строительство неправильно включило в отчет о выполнении плана и предъявило к оплате незавершенные объекты стоимостью до 75 тыс. руб. каждый (имеющий ряд недоделок) с фактическими затратами по ним в сумме 4813 тыс. руб. Указанная сумма была удержана с p/счета строительства с взысканием штрафа в сумме 12,3 тыс. руб.

При проверке в августе использования автомашин и тракторов установлено, что подразделения строительства, с целью сокрытия больших перерасходов горючего и показа хороших показателей по использованию транспорта, приписывают в отчетности большие количества не выполненных перевозок. Так, например, в отчете 3-го отделения за июнь-июль было приписано 13 тыс. т/км фактически не выполненных тракторных перевозок, а объем грунта, перевезенного автомашинами только за один июль, завышен в отчетности отделения по автотранспорту на 18,1 тыс. куб. м. 4-е строительное отделение (автобаза N 1) в отчете за июль завысило пробег автомашин на 51,4 тыс. км (показано 102,9 тыс. км вместо 51,5 тыс. км) путем искусственного увеличения в путевых листах рас­стояний перевозки грунта и т.д.

Требования банка о внесении исправлений в отчетность по автотранспор­ту и тракторному парку строительством не выполнены.




* * *

Следует также отметить, что бухгалтерская отчетность на строитель­стве не анализируется и не используется для выявления недостатков в финансово-хозяйственной деятельности строительства.

В подразделениях строительства месячные, квартальные и даже годо­вые отчеты на балансовых комиссиях не рассматриваются.

Управлением строительства за весь 1949 г. рассмотрено на балансо­вой комиссии лишь два отчета подразделений (отчеты за III кв. по 1-му стройотделению и отделу технического снабжения) и полугодовой отчет Управления строительства.

Годовые отчеты ни по одному из подразделений на балансовой комис­сии не рассматривались.

Даже сводный годовой отчет Управления строительства был направ­лен ГУЛЖДС без рассмотрения его на балансовой комиссии.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                                      /ПИТИРИМОВ/






ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК СССР


САЛЕХАРДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ


Салехард, Тюменской области      Телеграммы:      Салехард      Промбанк

N 289-5      29/V-1950 г.

Секретарю Ямало-Ненецкого окружкома ВКП/б/

тов. МАЛИНОВСКОМУ А.Я.

При этом направляю Вам для сведения копию письма Салехардского отделения Промбанка N 239-5 от 12/V-50 г., адресованного начальнику Управления Обского строительства.

Одновременно сообщаю, что реальных мер к устранению недостат­ков в хранении и учете товаро-материальных ценностей и в организации погрузо-разгрузочных работ, отмеченных в прилагаемом письме, строи­тельство до сих пор не приняло.

ПРИЛОЖЕНИЕ:      по      тексту      на      14      листах.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                                    /ПИТИРИМОВ/






НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ ОБСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА


ТОВ. САМОДУРОВУ В.В.

Произведенной отделением Промбанка в апреле с.г. проверкой хранения и учета товаро-материальных ценностей и организации погрузочноразгрузочных работ на базах строительства на Печоре, Предузловой, Лабытнанги, Салехарде и на 112 км, установлено следующее:



1. ХРАНЕНИЕ ТОВАРО-МАТЕРИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ НА БАЗАХ НЕСКОЛЬКО УЛУЧШИЛОСЬ, ХОТЯ И ИМЕЮТСЯ ОТДЕЛЬНЫЕ НЕДОСТАТКИ, ОСОБЕННО НА БАЗАХ В САЛЕХАРДЕ И НА 112 КМ.

В результате постройки ряда новых складских помещений и произведенной в 1 кв. с.г. отгрузки материальных ценностей с баз Предузловой и Лабытнанги оставшиеся на этих базах материальные ценности хранятся в основном в нормальных условиях.

Необходимо лишь отметить, что товары торгового фонда на базе Лабытнанги в момент проверки хранились в чрезвычайно перегруженных складах, без соблюдения правил складирования их, а на базе в Предузловой во всех складских помещениях протекают кровли и требуется произвести капитальный ремонт их.

Базы ОМС, Торготдела и ОТС в Салехарде не имеют достаточного количества складских помещений, в результате чего ряд ценностей, требующих закрытого хранения (мука, комбикорм, ящики с оборудованием и т.д.), хранятся под открытым небом. Высокосортная мука, табачные изделия, колбасы и др. ценности, вследствие недостатка складских помещений на базе ОМС и Торготдела, хранятся в неприспособленном для этой цели, сыром овощехранилище, которое не имеет водоотводов и при снеготаянии затапливается водой.

Складские помещения, построенные в Салехарде в зимнее время, имеют ряд существенных дефектов.

Вследствие плохой конопатки в стенах складов образовались щели, через которые проникает снег. Однослойные толевые кровли складов имеют прорывы, через которые в помещение проникает вода от снеготаяния и дождей. Вокруг складов не сделаны водоотводы. На базе ОМС плохо сделаны ворота складов и не оборудованы окна, а на складе N 2 ОТС двери вообще отсутствуют.

Базы РМС и Торготдела на 112 км, предназначенные для переработки грузов с железной дороги на автотранспорт (в период глубинного завоза), также не имеют достаточного обеспечения складскими помещениями.

В период проверки на этих базах под открытым небом, без какого-либо прикрытия хранились требующие закрытого хранения: мука в кол-ве 200 тонн, уложенная в штабеля; кофе в кол-ве 9 тонн, в мешках, на снегу; сухие овощи в таре; соль россыпью и спички в ящиках и др. ценности.

На базе ГСМ 112 км до 30 процентов цистерн установлено непосредственно на снегу, что при таянии снега может повлечь аварии цистерн и потери горючего.

Площадка открытого хранения технических материалов на 112 км не ограждена и не охраняется, вследствие чего имеют место случаи хищения и бесконтрольного расходования материалов.



2. ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫЕ РАБОТЫ НА БАЗАХ СТРОИТЕЛЬСТВА НЕ МЕХАНИЗИРОВАНЫ И ПОЧТИ ПОЛНОСТЬЮ ВЫПОЛНЯЮТСЯ ВРУЧНУЮ, С ЗАТРАТОЙ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА РАБОЧЕЙ СИЛЫ.

Из всех погрузочно-разгрузочных работ, выполняемых на базах, механизирован лишь слив горючего на базах в Лабытнанги и 112 км и недавно введенная экскаваторная погрузка угля в Лабытнанги.

Имевшиеся на базе в Лабытнанги автокран, 6 транспортеров и 4 путевые вагонетки в течение всего 1 кв. не использовались и находились на консервации. Остальные базы не имеют каких-либо механизмов для погрузочно-разгрузочных работ.



3. ИМЕЮТ МЕСТО СЕРЬЕЗНЫЕ НЕДОСТАТКИ В ОРГАНИЗАЦИИ ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫХ РАБОТ И СКЛАДИРОВАНИЯ МАТЕРИАЛОВ, ВЛЕКУЩИЕ ЗА СОБОЙ ИЗЛИШНИЕ ЗАТРАТЫ И ПРОСТОИ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, А ТАКЖЕ ПОРЧИ МАТЕРИАЛОВ.

Рабочие выводятся на погрузочно-разгрузочные работы без надлежащей подготовки рабочего места и в количествах, не соответствующих действительной потребности.

При осмотре 19 апреля организации погрузки 15 платформ, поданных под лесные грузы на лесобиржу в Лабытнанги, установлено, что к моменту вывода на погрузку бригады рабочих в количестве 91 чел. поданные под погрузку платформы не были оборудованы, в результате чего в течение более часа бригада занималась изготовлением на месте стоек для оборудования платформ. На погрузку этих платформ затрачено 1947 человеко-часов вместо 380 часов, полагающихся по нормам.

7 апреля с.г. на разгрузке одного вагона кирпича на базе 112 км было занято 60 рабочих, из коих работало 10-15 чел.

Выгрузка из вагонов материалов технического снабжения и складирование их производится на базах без соблюдения каких-либо правил, вследствие чего материалы подвергаются порче и затрачивается большое количество рабочей силы на дополнительные укладки, переноски и сортировки их.

На базе 112 км детали сборно-щитовых домов, вместо выноски их из вагонов и укладки в штабеля, просто выбрасываются. В момент проверки базы таким образом были выброшены детали сборно-щитовых домов из 50 вагонов, прибывших на базу, причем эти детали, растянутые на 80 метров у полотна железной дороги, представляли из себя сплошную свалку. В результате такой «выгрузки» оказались поломанными не менее 20 оконных переплетов и ряд других деталей, не говоря уже о том, что при такой разгрузке невозможно установить комплектность поступивших домов и потребуется затратить большое количество рабочей силы на сортировку и штабелевку деталей.

Материалы, не требующие закрытого хранения (лес, кирпич и др.), складируются на этой базе непосредственно на снег, без расчистки площадки, в результате чего при таянии снега уложенные таким образом штабеля разваливаются и производится повторная перекладка.

Поступивший на базу 112 км камень бутовый в количестве 500 куб. м выгружен из вагонов без соблюдения габарита и находится в среднем на 60 см от головки рельса. При таянии снега этот камень сползает и загромождает железнодорожную ветку, вследствие чего не менее 50 процентов камня нужно перекладывать дальше, затрачивая на это дополнительную рабочую силу.

B акте от 25 марта с.г., составленном работниками базы ОТС и колонны N 2 в Лабытнанги (для объяснения причин перерасхода рабочей силы на переработку грузов), указано, что поступившие на базу технические грузы выгружались из вагонов навалом, без сортировки по маркам и сортам, что, естественно вызывало непроизводительные затраты рабочей силы на последующие сортировки материалов. B этом же акте отмечается, что при укладке поступивших на базу 3188 куб. м деталей сборно-щитовых домов все мелкие детали (якобы с целью предохранения их от хищений) были уложены внизу штабелей, вследствие чего при отпуске сборно-щитовых домов база вновь перекладывала 3188 куб. м деталей с сортировкой их по спецификации, хотя перекладка деталей и поломка их от такого складирования стоит значительно дороже, чем содержание сторожа для охраны их.

На базе ОТС в Салехарде поступившие разнородные материалы сваливаются один на другой и лишь в последующем порядке сортируются, на что непроизводительно затрачивается большое количество рабочей силы. Поступившие на базу детали сборно-щитовых домов, в количестве до 20 вагонов, выгружены навалом и лишь частично за-штабелированы, что влечет за собой поломки мелких деталей.

На Ангальском мысу в беспорядке выгружены на затопляемых и илистых местах по берегу реки до 60 вагонов рельс и соответствующее количество скреплений, вследствие чего в настоящее время производится трудоемкая работа по перетаскиванию их на более высокие места, с сортировкой и штабелевкой.

Загрузка крытых вагонов и платформ производится в отдельных случаях без соблюдения железнодорожных правил, что вызывает необходимость перегрузок таких вагонов. Так, например, на базе ОТС в Салехарде 4-5 мая с.г. вторично перегружались 3 вагона шпал, т.к. первоначальная погрузка была произведена без соблюдения соответствующих правил.

В результате такой организации работ базы допускают огромные перерасходы рабочей силы на погрузочно-разгрузочных работах.

Так, например, на погрузку, разгрузку и переборку грузов базы ОМС и Торготдела на 112 км затрачено в феврале-марте с.г. 3815 человеко-дней, при потребности по нормам на фактически выполненный объем работ 1023 человеко-дня, что свидетельствует о перерасходе 2792 человеко-дней, или 27,2%

На базе ОТС на 112 км на погрузку, разгрузку и переработку грузов за февраль-март с.г. затрачено 12492 человеко-дн. при потребности по нормам на фактически выполненный объем работ - 6155 человеко-дн., т.е. допущен перерасход в количестве 6337 человеко-дн., или на 100%.



4. ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫЙ ОЛП В ЛАБЫТНАНГИ И КОЛОННА НА 112 КМ., ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫЕ РАБОТЫ НА БАЗАХ, ДОПУСКАЮТ ОГРОМНЫЕ ПРИПИСКИ В НАРЯДАХ (РАБОЧИХ СВЕДЕНИЯХ) И В ОТЧЕТНОСТИ НЕВЫПОЛНЕННЫХ ОБЪЕМОВ РАБОТ.

В отчетности ПРОЛПа, составленной на основе рабочих сведений, сказано, что за 1 квартал с.г. произведены: погрузка - 79,9 тыс. тонн, разгрузка - 22 тыс. тонн и переработка грузов - 199,2 тыс. тонн (при плане переработки - 59 тыс. тонн).

По данным же справок, выданных ПРОЛПу базами в Лабытнанги и Салехарде (с учетом собственных грузов ПРОЛПа), за 1 квартал произведены: погрузка - 55,9 тыс. тонн, разгрузка - 18 тыс. тонн и переработка грузов - 147,1 тыс. тонн, что свидетельствует о приписке в рабочих сведениях и в отчетности ПРОЛПа (против справок баз) невыполненных объемов работ: по погрузке - 24 тыс. тонн, по разгрузке - 4 тыс. тонн и по переработке грузов - 52,1 тыс. тонн.

Между тем проверка справок баз показала, что последние также имеют большие завышения против фактически выполненных объемов работ.

Так, например, при проверке базы ОТС в Лабытнанги установлено, что при отправке с базы в 1 кв. (по данным бухгалтерского учета) 28852 шт. шпал, 123 тыс. штук кирпича и 1625,7 тонн рельс, база выдала ПРОЛПу справки на произведенные якобы погрузки: шпал - 30550 шт., кирпича - 275 тыс. штук, рельс - 2825 тонн.

По справкам этой же базы, на 1 кв. показана переработка рельс в количестве 25752 тонны, при фактическом поступлении и отгрузке рельс в 1 кв. в количестве 1796 тонн, переработка кирпича в количестве 2063 тыс. шт. при фактическом поступлении и отгрузке его в количестве 401,5 тыс. штук и т.д.

Более того, за 1 кв. база ОТС в Лабытнанги выдала ПРОЛПу справки на переработку щебня кирпичного в количестве 3927 куб. м, что в переводе на штучный кирпич составляет 2375 тыс. штук кирпича, в то время как за весь 1949 г. и 1 кв. с.г. на базу поступило 2050 тыс. шт. кирпича (в т.ч. за 1 кв. 62,5 тыс. штук), который, безусловно, не полностью превратился в щебень.

База ОТС на 112 км выдала в феврале-марте с.г. справки о том, что колонной на 112 км произведены работы по штабелевке 26279 куб. м деталей сборно-щитовых домов, что в переводе на количество домов составляет 471 дом, в то время как на базу поступило лишь 6940 куб. м деталей, или 127 домов (до февраля поступлений на базу деталей сборнощитовых домов не было). При поступлении на базу в феврале 1166 куб. м деталей сборно-щитовых домов (22 дома), последняя выдала справку на погрузку при отправке с базы в феврале 1827 куб. м деталей (33 дома), а при поступлении на базу 6927 куб. м пиломатериалов выдала справки на штабелевку их в количестве 17445 куб. м.

ЭТОЙ ЖЕ БАЗОЙ ВЫДАНЫ КОЛОННЕ СПРАВКИ НА ЯКОБЫ ПРОИЗВЕДЕННУЮ В ФЕВРАЛЕ-МАРТЕ ОЧИСТКУ СНЕГА С ТЕРРИТОРИИ БАЗЫ ОТС И ГСМ В КОЛИЧЕСТВЕ 39810 КУБ. М, ЧТО СОСТАВЛЯЕТ ПО 5 КУБ. М СНЕГА НА КАЖДЫЙ КВАДРАТНЫЙ МЕТР ПЛОЩАДИ БАЗЫ И, БЕЗУСЛОВНО, НЕ СООТВЕТСТВУЕТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ[33].

Справки на произведенные погрузочно-разгрузочные работы выдаются базами без указаний ряда данных, необходимых для правильного нормирования труда (не указываются типы вагонов, наименование, упаковка и вес отдельных мест переносимых грузов, откуда и куда переносился и т.д.), что создает обстановку полной бесконтрольности в нормировании погрузочно-разгрузочных работ.



5. ВСЛЕДСТВИЕ ОТСУТСТВИЯ МЕХАНИЗАЦИИ И НАДЛЕЖАЩЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОГРУЗОЧНО-РАЗГРУЗОЧНЫХ РАБОТ И РАЗНОГО РОДА ОРГАНИЗАЦИОННЫХ НЕПОЛАДОК БАЗЫ ДОПУСКАЮТ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ СВЕРХНОРМАТИВНЫЕ ПРОСТОИ ПОД ПОГРУЗКОЙ И РАЗГРУЗКОЙ ПОДВИЖНОГО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО СОСТАВА.

На базах в Лабытнанги сверхнормативные простои подвижного железнодорожного состава под погрузкой и разгрузкой составили за 1 кв. 11614 вагоно-часов, в т.ч. по базе ОТС 9330 вагоночасов. Аналогичные факты имеют место и по другим базам, хотя последние не оформляют простои соответствующими документами.

Простои подвижного состава имеют место даже по транзитным грузам, о чем свидетельствует факт простоя на ст. Лабытнанги с 11 часов 16 апреля до 6 часов 17 апреля поезда N 1115 с 23 вагонами транзитных грузов, который не был отправлен вовремя со ст. Лабытнанги вследствие того, что командир охраны, сопровождавший поезд (солдат т. Радионов) с сопроводительными документами был задержан ВСО, как одетый не по форме.



6. НА БАЗЕ В ПРЕДУЗЛОВОЙ ПРОДОЛЖАЮТ ИМЕТЬ МЕСТО РАЗГРУЗКИ МАТЕРИАЛОВ, КОТОРЫЕ, ВО ИЗБЕЖАНИЕ ИЗЛИШНИХ ПЕРЕВАЛОК, СЛЕДОВАЛО НАПРАВЛЯТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННО В ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ИЛИ, В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ, НА БАЗУ В ЛАБЫТНАНГИ.

В частности, за 1 кв. на базе в Предузловой произведена разгрузка шпал - 14060 шт., пиломатериалов - 1150 куб. м, сборно-щитовых домов - 17 шт. и кирпича - 144,3 тыс. штук, и за этот же период отгружено с базы пиломатериалов 113 куб. м, сборно-щитовых домов - 17 штук и кирпича - 189,4 тыс. штук.



7. ОТДЕЛОМ ТЕХНИЧЕСКОГО СНАБЖЕНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ДОПУЩЕН ЗАВОЗ НА БАЗУ 112 КМ РЯДА НЕНУЖНЫХ МАТЕРИАЛОВ, ОБОРУДОВАНИЯ И ОСНОВНЫХ СРЕДСТВ.

В частности, на базу 112 км завезены не могущие быть использованными: высоковольтные изоляторы в количестве 450 шт. на сумму 35000 руб., водопроводные вентили - 590 шт. на сумму 7670 руб., канат пеньковый (толстый) - 10140 кг на сумму 173.394 руб., сера горючая - 8 тонн на сумму 11680 руб., которая сложена в кузова вагонеток и ничем не прикрыта, строительные скобы - 11 тонн, металлические гондолы-волокуши - 8 шт. стоимостью 24000 руб., которые перевозятся по всему строительству и нигде не используются из-за большого веса их, коппелевские вагонетки в кол-ве 70 шт. стоимостью 52500 руб., которые не могут быть использованы, т.к. не завезено ни одного погонного метра узкоколейных рельс, трубы для слива ГСМ (японские) - 200 погонных метров, контейнеры - 100 шт. стоимостью 182 тыс. руб. при потребности 30 шт. и т.д.

Часть из перечисленных выше, а также целый ряд других излишне завезенных на базу ценностей (в т.ч. 3 тонны скоб строительных, трубы для слива ГСМ и др.) 8 и 9 апреля отправлены в двух вагонах обратно в Салехард, что повлекло за собой значительные непроизводительные расходы по траспортировке, погрузке и разгрузке их.



8. НА БАЗАХ ТОРГОВОГО ОТДЕЛА ПРОДОЛЖАЕТ ЛЕЖАТЬ БЕЗ ДВИЖЕНИЯ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО НЕХОДОВЫХ И МАЛОХОДОВЫХ ТОВАРОВ ТОРГОВОГО ФОНДА, В КОТОРЫХ ЗАМОРОЖЕНЫ ОБОРОТНЫЕ СРЕДСТВА СТРОИТЕЛЬСТВА, ПРИЧЕМ СТРОИТЕЛЬСТВО НЕСЕТ БОЛЬШИЕ РАСХОДЫ ПО ХРАНЕНИЮ ИХ И УБЫТКИ ОТ ПОРЧИ ВСЛЕДСТВИЕ ДЛИТЕЛЬНОГО ХРАНЕНИЯ.

На базах в Предузловой и Лабытнанги неходовые и малоходовые товары торгового фонда составляют на 1/IV-50 г. (по данным баз) 5996 тыс. руб., в т.ч. брынза - 7,6 тонны, валенки разные - 8450 пар, галоши разные - 13881 пара, стаканы - 27727 шт., шапки-ушанки - 3992 шт., жилеты меховые - 198 шт., ботинки, полуботинки и туфли разные - 5569 пар, телогрейки - 1096 шт., кителя трофейные - 448 шт. и т.д.

Необходимо при этом отметить, что значительная часть товаров, числящихся в составе неходовых и малоходовых, лежит без движения на базах вследствие крайне плохо организованной торговли на строительстве, ибо многие из этих товаров могли быть реализованы при своевременном завозе в торговую сеть и поэтому они искусственно превращены в неходовые и малоходовые товары.

Об убытках, которые несет строительство от длительного хранения неходовых и малоходовых товаров, а также несвоевременной реализации товаров, свидетельствуют следующие факты:

В январе с.г., согласно акта, утвержденного зам. начальника строительства, торговый отдел вынужден был произвести уценку ряда неходовых товаров, в результате которой строительство понесло убыток в сумме 186 тыс. руб. При этом характерно, что уцененные в январе с.г. товары (в т.ч. кителя трофейные - 448 шт., шапки-ушанки - 3531 шт., ботинки рабочие - 32 пары и т.д.) до сих пор продолжают лежать на базе, подвергаясь дальнейшей порче.

Поступившая на базу в Лабытнанги из Абези брынза в количестве 7,6 тонны, вследствие длительного хранения ее (с 1947 года) потеряла товарный вид и не может быть реализована без значительной уценки.

В результате порчи более 1 тонны сыра, последний в январе-феврале с.г. переработан, уценен до 12-28 руб. за кг и сдан на базу в Лабытнанги в количестве 951 кг, вследствие чего строительство понесло убыток в сумме более 20 тыс. руб. Из сданных на базу 951 кг за прошедший период отгружено подразделениям (в принудительном порядке) только 245 кг, остальные 593 кг на сумму 9102 руб. продолжают лежать на базе, подвергаясь окончательной порче.



9. НА БАЗАХ ОТС В ПРЕДУЗЛОВОЙ И ЛАБЫТНАНГИ ПРОДОЛЖАЕТ НАХОДИТЬСЯ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО НЕНУЖНЫХ СТРОИТЕЛЬСТВУ И НЕ РЕАЛИЗОВАННЫХ ДО СИХ ПОР МАТЕРИАЛОВ, ЗАПЧАСТЕЙ И ОБОРУДОВАНИЯ.

Так, например, на базе ОТС в Лабытнанги ненужные строительству материалы, запчасти и оборудование составляют на 1 апреля с.г. 847,1 тыс. руб., в т.ч. стрелочные переводы с механической тягой - 67 шт. на сумму 361,8 тыс. руб., то же и без тяги - 31 шт. на сумму 85,3 тыс. руб., трубы водопроводные р/к 200 м/м - 324 погонных метра на 28,7 тыс. руб., мельница мокрого помола стоимостью 187,1 тыс. руб., корневалийские котлы 2 шт. стоимостью 18,4 тыс. руб., крупорушка - 2.2 тыс. руб. и т.д.

На базе в Предузловой по состоянию на 1/IV-50 г. имеются ненужные строительству запчасти на сумму 113 тыс. руб. и оборудование на сумму 20,5 тыс. руб., в т.ч. крупорушка Ф400 - 11,2 тыс. руб., мельница-крупорушка - 1 тыс. руб., станок глинотрамбовочный - 7,6 тыс. руб. и т.д.

Наряду с этим на базах ОТС значительное количество неиспользуемых и в значительной части ненужных строительству основных средств: 2 грейдера типа ГГМ, тахометры - 2 шт. стоимостью 33 тыс. руб., теодолиты японские - 8 шт. на 18,8 тыс. руб., путеподъемники гидравлические - 5 шт. на 37,9 тыс. руб., плуги тракторные однолемешные - 2 шт. на 1,9 тыс. руб. и т.д.

Кроме того, отдельные материалы длительное время лежат на базах без движения, что свидетельствует об отсутствии у строительства потребности в этих материалах или о преждевременном завозе их.

Так, например, на базе ОТС в Предузловой лежат без движения с июля-октября 1949 года: шлакоблоки - 13 тыс. шт., брус переводной - 273 шт., лафет строительный - 81 куб. м, брус мостовой - 11 куб.м и т.д.



10. ПРИЕМКА И ОТПУСК МАТЕРИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ НА БАЗАХ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ НЕ ОРГАНИЗОВАНЫ.

Приказ начальника строительства N 161 от 13/1V-49 г. и инструкция «О порядке приема и оформления грузов» работниками не изучены, причем база ОМС и Торготдела в Салехарде даже не имеет у себя этих документов. При поступлении грузов с недостачами, акты приемки составляются в отдельных случаях без участия представителей незаинтересованных организаций (на базе ОТС в Лабытнанги).

Доверенности на получение грузов принимаются базами без указания на них всех необходимых реквизитов (NN нарядов, какие грузы и в каком количестве подлежат получению и т.д.).

База ОМС в Предузловой недостаточно обеспечена весовым хозяйством. Отсутствуют контрольные весы. Гири требуют проверки и клеймения их.



11. ИМЕЮТ МЕСТО СЕРЬЕЗНЫЕ НЕДОСТАТКИ В УЧЕТЕ ТОВАРО-МАТЕРИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ НА БАЗАХ.

Несмотря на неоднократные требования банка, отдел технического снабжения и его базы до сих пор не организовали учет транспортных и заготовительно-складских расходов по группам материалов (в соответствии с инструкцией ЦСУ Госплана и НКФ СССР от 31/XII-1945 года) и продолжают распределять эти расходы по условным процентам, на применение которых наше отделение согласилось лишь как на крайнюю меру при составлении годового отчета.

Вследствие отсутствия на строительстве ценника сметных (плановых) цен на материалы (на составлении которого неоднократно настаивало наше отделение) или, в крайнем случае, ценника прейскурантных цен на материалы по укрупненной номенклатуре СУСНа, на базах существует полный хаос в вопросе оценки поступивших и отпускаемых материалов.

Поскольку счета поставщиков и технические характеристики на материалы и оборудование на базы не поступают, последние оценивают их по прейскурантам, что практически неосуществимо и приводит к сплошному искажению учетных цен на материалы и оборудование.

О путанице, возникшей в результате такой оценки материалов, свидетельствуют следующие факты:

В январе с.г. база ОТС в Лабытнанги получила 1930 кг стали легиров., которую оприходовала по 1 руб. 30 коп. за кг, или в сумме 2509 руб. При отпуске этой стали 11/1-с.г. Мостострою в кол-ве 11 кг она была оценена по 32 руб. 10 коп. за кг, а при отпуске 21/1 АРЗу 1090 кг - по 3 руб. 38 коп. и 800 кг по 1 руб. 30 коп. за кг. В результате при остатке на складе 29 кг стали на карточке учета образовалось красное сальдо в сумме 2568 руб. 30 коп.

Шурупы 4,5 х 26, оприходованные базой по 9 руб. 16 коп., отпускались по 16 руб. 00 коп. и 7 руб. 47 коп. за кг, плиты чугунные 2-конфорные, оприходованные по 32 руб., отпускались по 28, 30, 35 и 64 руб., трубы чугунные канализационные, оприходованные по 48 руб. 60 коп., отпускались по 48 руб. 60 коп., 56 руб. 90 коп., 63 руб. 10 коп., 67 руб. и 88 руб. 60 коп. Такие примеры можно привести почти по всем материалам, причем как приходные, так и расходные цены в большинстве случаев не соответствуют действительным ценам. Вследствие такой системы оценки на базе ОТС в Лабытнанги только по 9 материалам при значительном остатке их на складе в учете значится красное сальдо по стоимости в сумме 104,8 тыс. руб.

Поступающие на базы материальные ценности своевременно не приходуются, а отпускаемые ценности несвоевременно отражаются в складском и бухгалтерском учете. На базе ОТС в Салехарде по состоянию на 29/1V-50 г. не были оприходованы 177 вагонов грузов весом 5815 тонн, в том числе 130 вагонов, поступивших в период с 10 марта по 19 апреля (шпалы, лафет, мостопакеты, лоты, детали сборно-щитовых домов) и 47 вагонов рельс, поступивших с 4/1V по 29/IV-c.г.

У подотчетного лица Тихомирова на базе ОИС в Салехарде в момент проверки оказались неоприходованными 3 бочки, или 600 кг, масла растительного и 7 тонн кофе-суррогат, поступившего еще в 1949 году.

На базе ОТС в Лабытнанги до сих пор числятся в остатке 7 шт. желдорплатформ, стоимостью 37,5 тыс. руб., которые отпущены 1 району ОДЖТ еще в апреле 1949 г. и до сих пор не отавизованы.

На этой же базе, по складу т. Головина, по состоянию на 12 апреля, не были отражены на карточках складского учета материальные ценности, отгруженные базой в марте по 88 фактурам.

Имеет место значительная отсталость как складского, так и бухгалтерского учета на базах, особенно на базе ОТС в Лабытнанги и на базах в Салехарде. Остатки материальных ценностей по бухгалтерскому учету не сверяются своевременно с данным складского учета. По складу т. Азоева на базе ОТС в Лабытнанги числилось в остатке, по данным складского учета, скоб строительных: на 1/1-50 г. - 28714 шт., на 1/III - 10224 шт. против 77031 шт. на 1/1-50 г. и 45016 шт. на 1/III-с.г., числящихся по бухгалтерскому учету. Аналогичное несоответствие остатков железа листового, гвоздей, баббита и др. материалов.

В аналитическом учете товаро-материальных ценностей имеет место огромное количество красных сальдо. Так, например, по состоянию на 1.03.49 г. имели красное сальдо: база ОТС в Лабытнанги - 416 случаев на сумму 1943 тыс. руб., база ОИС в Лабытнанги - 195 случаев на сумму 3869 тыс. руб., база Торготдела в Лабытнанги - 449 случаев на сумму 4018 тыс. руб., база ОТС в Салехарде - 211 случаев на 295,8 тыс. руб. и т.д., причем большинство случаев красного сальдо возникло еще в 1949 г. и никаких мер к выяснению причин и устранению их не принимается.

На базе ОТС в Лабытнангах в 1949 г. образовалось красное сальдо по старогодним рельсам 2693 кг, костылям - 8374 кг и противоугонам - 1533 кг на сумму 164809 руб. Вместо выяснения причин такого положения база списала эти материалы с карточки утильных рельс, костылей и противоугонов, которые подразделениям не отпускались, вследствие чего при наличии их в остатке в кол-ве 218345 кг по стоимости значится красное сальдо в сумме 101,9 тыс. руб.

На этой же базе с декабря 1949 г. числится красное сальдо по дизельно-генераторной электростанции в сумме 176 тыс. руб., т.к. электростанция была отпущена ПРОЛПу по завышенной на эту сумму стоимости.

На базах установлена неправильная тактика, когда бухгалтерии баз требуют расписки в получении ценностей по фактурам и отражают такие фактуры в учете до фактического получения ценностей у кладовщика. В результате этого на ценности, не полученные по такой фактуре (вследствие отсутствия транспорта и других причин), выписываются впоследствии сторнировочные фактуры, что усложняет учет и создает условия для разного рода злоупотреблений. При проверке базы ОТС в Лабытнанги установлено, что только за период с 20 по 27 марта по 16 фактурам, выписанным базой подразделения, недополучили материалы на сумму 92337 руб. 22 коп., на которые выписаны приходные фактуры для сторнирования расхода, не имевшего места в действительности.

Расход материальных ценностей на собственные нужды баз соответствующими документами не оформляется, и израсходованные материалы не списываются по назначению. В частности, на базе ОТС в Лабытнанги до 20 апреля не были списаны и числились за материально-ответственными лицами израсходованные в феврале: гвозди - 70 кг, топоры - 12 шт., ломы - 12 шт., кирки - 12 шт., скобы строительные - 1000 шт., электролампы - 12 шт. и т.д.

Базы ОТС неправильно учитывают на балансовом счете N 027 ряд материалов, не относящихся к основным строительным материалам (база в Лабытнанги - на 721 тыс. руб., база в Предузловой - на 34-4,5 тыс. руб., база в Салехарде - на 2,6 тыс. руб.).

Указанные выше и ряд других недостатков в работе баз подробно освещены в докладных записках работников нашего отделения, копии которые переданы соответствующим базам.

Сообщая о вышеизложенном, отделение Промбанка просит Вас принять необходимые меры к устранению имеющих место серьезных недостатков в хранении и учете товаро-материальных ценностей и организации погрузочно-разгрузочных работ на базах строительства.

В частности, отделение считает необходимым:

1. Обеспечить базы в Салехарде дополнительными складскими помещениями, необходимыми для создания нормальных условий хранения товаро-материальных ценностей.

Обязать 2-е строительное отделение срочно ликвидировать недоделки и дефекты по складским помещениям в Салехарде.

В кратчайший срок произвести капитальный ремонт складов в Предузловой.

2. Поручить ЭМО Управления составить план механизации погрузочно-разгрузочных работ на базах, возложив на него контроль за выполнением этого плана. Обеспечить базы необходимыми механизмами и приспособлениями для механизации погрузочно-разгрузочных работ.

3. Обязать начальников ОМС, ОТС и Торготдела, а также руководителей баз навести должный порядок в разгрузке, складировании и хранении товаро-материальных ценностей, обратив особое внимание на недопустимость выгрузки материалов из вагонов навалом, влекущей порчу материалов и вызывающей непроизводительные затраты рабочей силы на складирование и сортировку материалов.

4. Принять решительные меры к ликвидации фактов приписки в справках баз, рабочих сведениях и отчетности невыполненных объемов работ.

Привлечь к строгой административной ответственности руководителей ПРОЛПа, колонны на 112 км и баз ОТС в Пабытнанги и на 112 км, допустивших наибольшие приписки невыполненных объемов работ.

5. В связи с перенесением основного объема работ на восточный уча­сток строительства, рассмотреть вопрос о прекращении перевалок на базах в Предузловой и о превращении их в транзитные базы, с соответствую­щим уменьшением штатов.

Искоренить факты, когда строительные материалы, не требующие складского хранения (кирпич, лесоматериалы, шлакоблоки, шпалы и т.д.), разгружаются на промежуточных базах вместо направления их транзитом в подразделения или на перевалочные пункты.

6. Указать начальнику ОТС на допущенный им завоз на 112 км излиш­них и ненужных материалов, оборудования, основных средств, повлек­ший непроизводительные затраты по транспортировке, погрузке и раз­грузке их. Принять меры к недопущению подобных фактов в дальнейшем.

7. Обязать ОТС, Торготдел и ОИС Управления принять решительные меры к реализации ненужных материалов, запчастей и оборудования, а также неходовых и малоходовых товаров.

До 1 июня с.г. разработать план мероприятий по реализации ненуж­ных материалов, запчастей, оборудования, а также неходовых и малохо­довых товаров торгового и лагерного фонда, представив его в наше от­деление.

8. Указать главному бухгалтеру управления строительства на наличие весьма серьезных недостатков в учете товаро-материальных ценностей на базах строительства и обязать его принять срочные меры к устране­нию этих недостатков, обратив особое внимание на упорядочение учета транспортных и заготовительно-складских расходов, на правильность оценки материалов, на ликвидацию красных сальдо и т.д.

Вместе с тем считаю необходимым сообщить Вам, что наше отделе­ние:

А) исключило из обеспечения ссуды, выданной ОТС, имеющиеся на базах ненужные материалы и оборудование, как не подлежащие кредито­ванию;

Б) при неполучении до 25 мая с.г. конкретных мероприятий по реали­зации неходовых и малоходовых товаров торгового фонда, обратится к конторе Госбанка с просьбой о снятии этих товаров с кредитования.

О принятых Вами мерах прошу информировать наше отделение не позднее 1 июня с.г.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                     /ПИТИРИМОВ/





Секретно экз. № 1

Секретарю Ямало-Ненецкого Окружного Комитета ВКП/б/

товарищу ИВАНОВУ

Согласно Вашего запроса направляется просимая справка о ходе работ по Строительству N 501 на 6 листах.

ПРИЛОЖЕНИЕ:упомянутое на 6 листах.

И.О. Начальника Обского Управления и Строительства N 501 МВД СССР

подполковник      /БОЯРСКИЙ/

19/lX-50 г.

м.п. № 1455 НЗ.

6/01221





Секретно

экз. N 1


СПРАВКА


О ходе работ по Строительству N 501 МВД по состоянию


на 15 сентября 1950 г.



Строительство N 501 организовано приказом МВД 5 февраля 1949 года, с задачей достройки железной дороги от станции Чум до Салехарда с паромной переправой через реку Обь, строительство железной дороги от Салехарда до реки Пур.

Производственная деятельность Строительства характеризуется следующими показателями:




1. Итоги работы за 1949 год

Поставленные перед Строительством основные задачи в 1949 году были полностью решены.

1. В соответствии с планом были развернуты строительные работы и организованы 3 строительных подразделения на новом участке трассы Салехард - Пур.

2. Организованы и обустроены опорные подразделения строительства в районе мостовых переходов через реки Надым и Пур.

3. Освоено на новом участке свыше 200 км трассы вместо 150 км по плану.

4. Уложено 112 километров железнодорожного пути, считая от станции Салехард, вместо 100 км по плану, а с учетом укладки от правого берега реки Обь уложено всего 131 км пути.

5. Построено 300 км столбовой линии связи против плана в 100 км.

6. Впервые построена ледовая железнодорожная переправа через реку Обь протяжением 8,7 км, что позволило перебросить на правый берег р. Обь 10 паровозов, из них 4 тяжелого типа, 277 вагонов и платформ.

Общий тоннаж грузов, перевезенных на правый берег в порядке глубинного завоза, составил 30 тысяч тонн.

Сложность условий глубинного завоза усугублялась тем обстоятельством, что строительство автозимника проводилось одновременно с завозом и груза или без какого-либо интервала за строителями.

Проходивший в тяжелых климатических условиях глубинный завоз был завершен при начавшейся распутице во второй половине апреля.

Выполнение годового плана по основным показателям характеризуется следующими данными в процентах:



Всего капитальных вложений      -      111,5

В том числе строительно-монтажные работы      -      130,1

Земляные работы всех видов      -      128,7

Кладка бетона      -      114,1

Укладка пути, всего      -      102,1

В том числе главного пути, включая обходы      -      103,5

Постоянные гражданские сооружения      -      133,0

Временные гражданские сооружения      -      129,4



Из общего объема выполненных земляных работ 46 процентов сделано механизированным способом (экскаваторы).




2. План 1950 года и его выполнение

План 1950 года Строительству утвержден, исходя из основной целевой задачи - укладка главного пути до Надыма общим протяжением 250 километров.

Для обеспечения укладки пути до Надыма планом 1950 года предусмотрено решение ряда задач, из которых важнейшие:

1. Постройка зимника, завоз и расстановка ресурсов, а также освоение участка трассы от 130 до 356 км.

2. Обеспечение к концу года строительства линии связи до перехода р. Пур.

3. Окончание строительства временной магистральной автодороги на участке от 130 до 293 км к 15 сентября.

4. Постройка в гор. Салехарде 22 тысяч кубометров жилых зданий с жилой площадью 3500 квадратных метров.

5. Обеспечение нормального движения поездов на участке пути Чум - Лабытнанги - 112 км.

6. Постройка ледовой ж.д. переправы через р. Обь.

7. Обеспечение глубинного завоза ресурсов в зиму до Надыма.



Утвержденный Строительству годовой план по состоянию на 16 сентября выполнен в следующих показателях, в процентах:



Всего капитальных вложений      -      60,5

В том числе

строительно-монтажные работы      -      57,5

Земляные работы      -      63,5

Кладка бетона      - 132,0

Укладка пути, всего      - 27,6

В том числе главного      - 21,8

Постоянные гражданские сооружения      - 31,0

Временные гражданские сооружения      - 75,0

Механизация земляных работ      - 87,5



С начала года, по состоянию на 16 сентября, Строительством проделано следующее:



1. Организованы 3 строительных отделения на участке 130-356 км.

2. Построена ледовая ж.д. переправа, обеспечившая перевозку на правый берег Оби 124 тысяч тонн грузов.

3. На правый берег завезены 50 паровозов и 1118 вагонов широкой  колеи.

4. Произведен глубинный завоз грузов от конца укладки (112 км) автотранспортом по зимнику в объеме 35 тысяч тонн.

5. Максимально использован водный транспорт НИРПа и строительства для завоза ресурсов в Надым и Пур.

6. Разработаны графики и мероприятия для обеспечения в оставшийся период до конца года укладки пути до Надыма, а также переброски через р. Обь всех потребных материально-технических и продовольственных ресурсов до открытия ледовой переправы. Организованы базы реновации рельсов, специальные вертушки по завозу горючего и т.д.

7. Широким фронтом развернуты работы по строительству линии связи Надым - Пур, где по состоянию на 16 сентября построено 175 км столбовой линии, при годовом плане 300 км.

8. Ведутся работы по строительству автозимника на участке Надым - Пур с 2-х сторон с расчетом ввода в эксплуатацию первой очереди к 1 декабря.

Работы по строительству ледовой ж.д. переправы, автозимника, глубинный завоз грузов, расстановка ресурсов и обустройство городков проходили в исключительно сложной обстановке, как-то:

1. Тяжелые метеорологические условия зимы 1950 года, в силу которых ледовая ж.д. переправа была построена только к 19 февраля.

2. Полное отсутствие бензина до 16 февраля.

3. Пурги и заносы в период с 12 по 16 марта и с 4 по 9 апреля.

4. Отсутствие на базах и медленное поступление извне горючего, емкостей, металла и материалов верхнего строения.

В настоящее время Строительство испытывает большие перебои в поступлении горючего, металла, скреплений, емкостей для слива горючего, на 15 сентября при наличии рельс 87 км накладок имеется только на 26 км, а костылей только на 2 км, это обстоятельство вынуждает проводить зашивку пути через шпалу. По состоянию на 16 сентября ук­ладка доведена до 166 км, имеется подготовленное для укладки земля­ное полотно, с небольшими разрывами до 212 километра. Эти разрывы укладку не задержат.

Укладочный городок, оснащенный всеми видами ресурсов, способен укладывать до 3 км в сутки, однако в силу отсутствия скреплений (на­кладки, костыли) простаивает, укладывая в отдельные дни до 300 мет­ров при задании по графику 1,5-2 км.

Невыполнение поставщиками своих обязательств по шпале вынудило строительство отвлечь ресурсы и организовать собственное шпалопиление.




НЕОБХОДИМАЯ ПОМОЩЬ

Для обеспечения выполнения плана года - укладки пути до Надыма и дальнейщего освоения участка - Строительству требуется:

1. Срочная отгрузка материалов верхнего строения и в первую оче­редь скреплений (накладки и костыли), а также горючего, гвоздей, метал­ла для постройки искусственных сооружений, мягкой кровли.

2. Отгрузка до 3000 кубометров емкостей для слива горючего.

Рельсы, скрепления, горючее и емкости должны поступить не позднее 1 октября, с тем, чтобы до закрытия навигации их перевезти через Обь.

3. Учитывая, что весь автомобильный и тракторный парк до прохода укладки будут заняты на работах, а уже в декабре необходимо начать глубинный завоз за Надым, требуется получить дополнительно не менее 100 автомашин ЗИС-5 или ЗИС-150 и 15 тракторов из выделенных соглас­но постановления Совета Министров от 13 августа сего года.

Зам. начальника Обского Управления

и строительства N 501 МВД СССР

подполковник                 /БОЯРСКИЙ/

м.п. 1463

Н.З.



Секретно. Экз. N 1


СПРАВКА


О финансово-хозяйственной деятельности Управления


Обского строительства ГУЛЖДС МВД СССР за 1950 год


 (по отдельным вопросам)




I. ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЙ

По данным отчетности за 11 месяцев и по оперативным данным за декабрь, выполнение годового плана капиталовложений характеризуется следующими показателями:










ПРИМЕЧАНИЕ: План строительно-монтажных работ в денежном выражении (326500 т.р.) исчислен по плановым ценам, действовавшим на строительстве в 1950 году, а выполнение его (412762 т.р.) показано по фактической стоимости, включающей удорожание против плановых цен (только по данным на 1/Х-50 г. оно составляло 79053 т.р.), поэтому плановые и фактические данные по отчетности строительства являются несопоставимыми и не отражают действительного выполнения плана.

Это обстоятельство подтверждается тем, что при якобы достигнутом перевыполнении плана строительно-монтажных работ в денежном выражении, план в натуральных измерителях по всем основным видам работ значительно недовыполнен.




II. МЕХАНИЗАЦИЯ РАБОТ

По данным отдела механизации Управления строительством, механизация основных видов работ за 1950 г. характеризуется следующими данными:

По экскаваторам строительству установлен план разработки земли в количестве 1830 тыс. куб. м при производительности их по директивным нормам (на фактическое время нахождения на строительстве) - 2072 тыс. куб. м.

Фактически экскаваторами выполнено 1901 тыс. куб. м, что составляет 104% к плану и 91% к директивной норме выработки.

По данным ЭМО строительства, из 1023 машино-дней пребывания в хозяйстве экскаваторы находились в работе только 234 машино-дня, или 23%. По этим же данным, экскаваторы марки ОМ-201 из общего количества машино-дней в наряде 2/3 времени простаивали, в т.ч. 20% по ремонтным причинам и 80% вследствие неудовлетворительной организации работ.




Отдельные примеры по использованию экскаваторов

1. B 3-м строительном отделении простои экскаваторов за II кв. составляли 1124 машино-часа, или 58%, в т.ч. из-за отсутствия фронта работ - 82 машино-часа, сдвижки пути - 122 м/часа, ожидание взрывов - 44 м/часа, отсутствие обслуги и обучение ее - 356 м/часов, отсутствие транспорта - 463 м/часа.

2. B 4-м строительном отделении простои экскаваторов во II кв. составили 3888 м/часов, в т.ч. отсутствие работ - 1016 м/часов, отсутствие рабсилы - 405 м/часов, отсутствие порожняка - 536 м/часов.

3. В 10-м строительном отделении по состоянию на 1/IX-50 г. простои экскаваторов составляли 68%, в т.ч. простояли: 810 м/часов из-за отсутствия рабсилы, 1020 м/часов из-за неподготовленности фронта работ и т.д.

По бульдозерам и скреперам установленный план работ в 170 тыс. куб. м выполнен только на 35% (выполнено 59 тыс. куб. м).

По бетономешалкам и растворомешалкам установленный на 1950 г. план в 5000 куб. м составлял лишь 27% к их производительности. Однако и этот план недовыполнен (выполнено только 4234 куб. м).

Погрузочно-разгрузочные работы на строительстве механизируются крайне недостаточно.

При проверке в апреле баз снабжения строительства было установлено, что из всех погрузочно-разгрузочных работ, выполняемых на базах, механизированы лишь слив горючего и погрузка угля.

Имевшиеся на базе в Лабытнанги автокран, 5 транспортеров и 4 путевые вагонетки в течение 1 кв. не использовались и находились на консервации.

При повторной проверке баз в Предузловой и Лабытнанги, произведенной в декабре 1950 г., установлено, что все погрузочно-разгрузочные работы, за исключением слива горючего и погрузки угля, по-прежнему выполняются ручным способом.

Поступивший на базу в Лабытнанги 2/1Х-50 г. подъемный кран на гусеничном ходу (импортный) до конца декабря так и не использовался.




III. СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА

По данным отчетности строительства на 1/Х-50 г., фактическая стоимость выполненных строительно-монтажных работ составляла 292755 тыс. руб. против 213702 тыс. руб. стоимости их по плановым ценам, действовавшим на строительстве в 1950 г., т.е. превышала плановую стоимость на 79053 тыс. руб., или на 37%, в т.ч. за счет перерасхода накладных расходов на 9058 тыс. руб.

Наличие такого удорожания строительно-монтажных работ за 9 месяцев 1950 г. руководство строительством объясняло в основном заниженностью действовавших в 1950 г. плановых цен.

Однако проводимая в настоящее время работа на строительстве (с участием Обской экспедиции) по составлению единичных расценок на 1951 год свидетельствует о том, что плановые цены, действовавшие на строительстве в 1950 г., имели очень незначительное занижение, т.е., по предварительным данным, единичные расценки на 1951 год будут даже несколько ниже плановых цен, действовавших в 1950 году.

Начиная с отчета за октябрь, строительство, по указанию своего Главка, не заполняет в отчетности данные о плановой стоимости выполненных строительно-монтажных работ и вместо плановой стоимости показывает стоимость, равную фактическим затратам.

Отделение Промбанка считает, что такое указание ГУЛЖДС имеет целью скрыть допущенное строительством удорожание, и в связи с этим направило в правление Промбанка письмо с возражениями против такого указания Главка.




IV. СЕБЕСТОИМОСТЬ ПРОДУКЦИИ ПОДСОБНЫХ ПРОИЗВОДСТВ

По данным отчета на 1/Х-50 г. (более поздних данных нет), за 9 месяцев 1950 г. допущено удорожание продукции подсобных производств против плановых цен строительства в сумме 3059 тыс. руб., или на 4%.

При этом плановые цены строительства на продукцию подсобных производств по многим видам продукции в несколько раз превышают отпускные цены, утвержденные правительством для данного района, по которым строительству предстоит отчитываться в 1951 году.

Так, например, плановая цена песка определена строительством в 33 р. 47 к. за 1 куб. м, против 10 руб. за 1 куб. м, утвержденных правительством для организаций, расположенных за Полярным кругом, плановая цена камня бутового - 65 р. 40 к. против 30 р. 60 к. и т.д.

Одной из причин удорожания продукции подсобных производств является слабое применение механизации в подсобных производствах.

ПРИМЕР. При проверке в июне 4-го строительного отделения было установлено, что изготовление столярных деталей, финстружки, штукатурной дранки и др. изделий производится в отделении вручную, из сырого материала и т.д.

На заготовке финской стружки в отделении работают ежедневно 12 чел., которые имеют лишь два тупых топора и одну не выточенную и плохо разведенную пилу, причем стружка выпускается ими крайне низкого качества.

Установленные в столярной мастерской отделения циркулярная пила, фуговочный, фрезерный и долбежный станки к моменту проверки более полутора месяцев бездействовали из-за отсутствия электроэнергии.




V. РАСХОД СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ

На строительстве продолжают иметь место значительные перерасходы материалов.

ПРИМЕРЫ:

1. При проверке в июле 3-го строительного отделения установлено, что при постройке 19 сборно-щитовых домов строительным объемом 9335 куб. м отделением допущен перерасход пиломатериалов против государственных норм (с учетом дополнительных работ, выполненных отделением по сборно-щитовым домам) в количестве:

ЛЕСА КРУГЛОГО      - 176      КУБ.М, ИЛИ НА 113% К НОРМЕ;

ПИЛОМАТЕРИАЛОВ      - 248 КУБ.М, ИЛИ НА 292% К НОРМЕ.

Только за счет перерасхода материалов стоимость этих 19 объектов удорожилась более чем на 120 т.р.

2. При проверке в июне 4-го строительного отделения установлено, что по сборно-щитовым домам и баракам, построенным в первом полугодии, отделение перерасходовало против норм:

ЛЕСА КРУГЛОГО            - 393 КУБ. М;

ПИЛОМАТЕРИАЛОВ            - 431 КУБ. М,

СТОИМОСТЬЮ БОЛЕЕ      -175 ТЫС. РУБ.

3. При проверке в ноябре-декабре 1950 г. ОЛПа N 5 установлено, что только по одному цеху сборных домов ДОКом N 2 за 10 месяцев допущен перерасход пиломатериалов на выпущенную продукцию в количестве 3328 куб. м стоимостью более 1 млн. руб. (фактически израсходовано 9651 куб. м против 6359 куб. м полагающихся по нормам на выпущенную продукцию).

Большие перерасходы строительных материалов, и особенно лесоматериалов, выявлены также при обследовании 1-го строительного отделения и других подразделений строительства.

ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ ПЕРЕРАСХОДА МАТЕРИАЛОВ

1. Отсутствие должного контроля за приемкой материалов от поставщиков и за сохранностью их при транспортировках, вследствие чего имеют место значительные недостачи материалов, не оформленные документами и потому списываемые на стоимость строительства.

ПРИМЕРЫ:

А) По сборно-щитовых домам, поступившим в 10-е строительное отделение, оказалась недостача деталей: полов чистых - 3 куб. м, черных полов - 43 куб. м, щитов перегородочных - 43 шт., стоек - 150 шт., плинтусов - 620 п. м и др., стоимостью свыше 150 т.р. Документы на эту недостачу своевременно не составлены, претензия поставщику не предъявлена (т.к. основная часть деталей поломана и утеряна при транспортировке внутри строительства), и вся сумма недостачи списана на себестоимость строительства. Недостающие же детали изготовлялись самим отделением, ручным способом из сырого лесоматериала, на что еще дополнительно затрачено более 200 т.р.

Б) По 2 сборно-щитовым домам, поступившим в 3-е стройотделение 28 марта, оказалась недостача деталей: продольных и поперечных обвязок - 55 шт., стоек промежуточных - 10 шт., внутренних прогонов - 12 шт., щитов оконных и дверных - 4 шт., всех стропил и стоек для нар и т.п. Акт на приемку этих домов составлен с опозданием на месяц, претензия поставщику не предъявлена, а оплаченная поставщику стоимость деталей списана на расходы строительства.

Кроме того, затрачено значительно количество материалов и рабочей силы на изготовление недостающих деталей также за счет себестоимости строительства.

В) В этом же отделении в 1 полугодии оказалась недостача: кирпича - 9970 шт., шпал - 5666 шт., досок - 3,75 куб. м и др. материалов на сумму 108 т.р. Так как акты на приемку материалов от поставщиков своевременно не были составлены, отделение лишилось возможности предъявить претензии поставщикам и вынуждено было списать недостачу на себестоимость строительства.

2. Наличие серьезных недостатков в хранении строительных материалов и других ценностей.

ПРИМЕРЫ:

А) При проверке 15 сентября хранения материалов на колонне N 75 10-го строительного отделения установлено, что детали сборно-щитовых домов были беспорядочно разбросаны в поселке отделения. Более 80 шт. стеновых щитов, 18 оконных рам и около 2-х машин гонта были беспорядочно свалены в кучи и мокли под дождем. Многие щиты от небрежного хранения поломаны, опилочно-стружковая масса, служащая заполнением щитов, вывалилась или совершенно отсутствует. Ряд дверных полотен были использованы вместо мостиков через кюветы в поселке отделения и поломаны.

Лишь после составления акта работником Промбанка эти материалы были собраны и отвезены на базу технического снабжения.

Б) На базе ОТС в Лабытнанги (повторная проверка в декабре) в июле 1949 г. выгружены вдоль железнодорожной ветки (на расстоянии примерно 300 метров) части разобранной мельницы мокрого помола, которые занесены снегом, не смазаны, ржавеют, и сохранность которых абсолютно не гарантирована.

Это ценное оборудование (стоимостью 181,0 тыс. руб.), поступившее на строительство еще в 1947 году, до сих пор не используется, более 2 лет лежало до этого в грязи на ст. Елецкая, и после такого «хранения» вряд ли будет пригодно к использованию.

3. Отсутствие должного учета материалов и контроля за расходованием их.

ПРИМЕРЫ:

А) В ДОКе N 2 в результате имеющего место бесконтрольного отпуска лесоматериалов и запущенности учета в конце 1950 г. выявлена недостача по лесобирже круглого леса в количестве 4028 куб. м. Лишь после выявления этой недостачи созданная в ДОКе специальная комиссия начала оформлять документы для списания недостающего леса на производство.

4. Утверждение Управлением строительства для подразделений завышенных норм расхода материалов, которые не только не создают условия для экономного расходования материалов, а наоборот, ориентируют подразделения на перерасход материалов.

ПРИМЕР:

До последнего времени строительство спускало подразделениям норму расхода пиломатериалов на постройку сборно-щитовых домов с индивидуальными спальнями в размере:

_7_КУБ._М_КРУГЛОГО_ЛЕСА_-_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ;_

_7_КУБ._М_ПИЛОМАТЕРИАЛОВ_-_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ._

Между тем, по нормам сметного справочника, с учетом дополнительных работ, выполненных на строительстве по сборно-щитовым домам, потребность материалов не должна была превышать:

_ЛЕСА_КРУГЛОГО      -_4,3_КУБ._М_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ;_

_ПИЛОМАТЕРИАЛОВ      -_3,6_КУБ._М_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ._

Руководствуясь нормами, утвержденными управлением строительства, подразделения должны были только по сборно-щитовым домам допустить в 1950 г. перерасход лесоматериалов против государственных норм (с учетом дополнительных работ) в количестве более 6000 куб. м.

Лишь после многократных писем начальнику строительства, письмом от 21/ХII-50 г. строительство сообщило о снижении нормы:

_ЛЕСА_КРУГЛОГО      -_ДО_6_КУБ._М_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ;_

_ПИЛОМАТЕРИАЛОВ      -_ДО_5_КУБ._М_НА_100_КУБ._М_ЗДАНИЯ._

Эту норму отделение Промбанка считает также завышенной, причем в 1950 году она не была доведена до подразделений.




VI. ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ

На строительстве имеют место серьезные недостатки в организации работы, влекущие за собой перерасходы рабочей силы, а следовательно, и удорожание стоимости строительства.

ПРИМЕРЫ:

1. В 1-м строительном отделении (проверка в июне) на постройку одного сборно-щитового дома в Лабытнанги затрачено в 1 полугодии 998 человеко-дней вместо 325 человеко-дней, полагающихся по нормам сметного справочника. В этом же отделении на постройку пожарного депо в Предузловой затрачено 655 человеко-дней, вместо 300 человеко-дней, полагающихся по нормам сметного справочника. Удорожание от перерасхода рабочей силы по данным объектам составило более 11 тыс. руб.

2. В 10-м строительном отделении (проверка в сентябре) на объем земляных работ, выполненных за февраль-август 1950 г., затрачено 69263 человеко-дня вместо 5649 человеко-дн., полагающихся по нормам строительства, в т.ч. на ручные земработы затрачено 36197 человеко-дн. вместо 30918 человеко-дн. по нормам. Удорожание строительства от указанного перерасхода рабочей силы составило более 400 тыс. руб.

3. На погрузку, разгрузку и переработку грузов на базах ОИС и торготдела строительства на 112 км за февраль-март 1950 г. затрачено 3815 человеко-дней при потребности по нормам на фактически выполненный объем работ - 1023 человеко-дн.

4. На базе ОТС на 112 км на погрузку, разгрузку и переработку грузов за февраль-март 1950 г. затрачено 12492 человеко-дн. при потребности по нормам на фактически выполненный объем работ - 6155 человеко-дней.

Одной из причин перерасхода рабочей силы являются имеющие место на строительстве недостатки в организации работ.

ПРИМЕРЫ:

А) На колонне N 18 4-го строительного отделения построенные в конце 1949 г. и в начале 1950 г. барак, вахта, изолятор и проволочная зона во II кв. 1950 г. разобраны и перенесены на новое место, т.к. оказались построенными не на месте.

Б) На колонне N 12 этого же отделения пришлось разобрать и перенести на новое место казарму ВСО, т.к. первоначально она была построена вблизи от карьера, на котором проводились взрывные работы (взрывами разбито 120 кв. м оконного стекла).

В) В этом же отделении при устройстве кровли на здании штаба не было учтено, что к скату кровли будет примыкать кровля центрального входа, вследствие чего 27 июня пришлось разобрать 25 кв. м готовой кровли. Кроме излишней затраты рабочей силы, при переделке испорчено до 50 процентов гонта, которым была покрыта кровля.

Г) При осмотре в июне состояния работ на стройдворе 4-го строительного отделения было установлено, что с утра на этот объект была выведена бригада рабочих в количестве 6 чел. для устройства настила. С появлением через 5 часов начальника стройдвора выяснилось, что настил нужно делать в другом месте, и выполненная работа оказалась бросовой.

Д) Вследствие некачественного выполнения работ ДОКом N 2 в мае 1950 г. произведена повторная кладка борова, устройство глиняного замка и др. работы, на что затрачено 11,7 тыс. руб.

Е) При осмотре 19 апреля 1950 г. организации работ по погрузке 15 платформ, поданных под лесные грузы на лесобиржу в Лабытнанги, было установлено, что к моменту вывода на погрузку бригады в количестве 91 чел. поданные под погрузку платформы не были оборудованы, в результате чего в течение более часа бригада занималась изготовлением на месте стоек оборудования платформы. На погрузку этих платформ затрачено 1947 человеко-часов вместо 380 человеко-часов, полагающихся по нормам.

Ж) При проверке в апреле базы ОТС в Лабытнанги было установлено, что все поступившие на базу грузы выгружались из вагонов навалом, без сортировки и штабелевки, вследствие чего затрачивается огромное количество рабочей силы на последующую сортировку и укладку материалов. Достаточно указать, что за 1 квартал 1950 г. переработка грузов на базах в Лабытнанги выражалась по отношению к погрузочно-разгрузочным работам как 2,6 к 1, вместо предусмотренных по плану 0,7 к 1, т.е. каждая тонна поступившего или отправленного с баз груза, помимо погрузки или разгрузки, перерабатывалась на базах (переноска, штабелевка и т.д.) 2,6 раза.

На погрузочно-разгрузочные работы за 1 квартал базами в Лабытнанги затрачено 13124 человеко-дня, а на переработку грузов - 45280 человеко-дней, или больше в 3,4 раза.

Повторной проверкой баз в Лабытнанги, произведенной в декабре 1950 года, установлено, что положение с организацией погрузочно-разгрузочных работ на базах почти не улучшилось.




VII. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

По сравнению с 1949 г. финансовое состояние строительства в 1950 году значительно улучшилось. В течение 1950 г. строительство почти не имело неплатежей поставщикам и уплатило лишь 210215 тыс. руб. пени за несвоевременную оплату против 7300 тыс. руб., уплаченных в 1949 году[34 - Так в тексте. Вероятно, ошибка. - Р. Г.].

Улучшению платежеспособности строительства в значительной мере способствовала проведенная им работа по снижению остатков не прокредитованных банками товаро-материальных ценностей, по снижению остатков дебиторской задолженности, по снижению остатков расходов к распределению и т.д.

Вместе с тем в финансовом хозяйстве строительства продолжают иметь место серьезные недостатки:

1. Ненормируемая дебиторская задолженность по строительству хотя и снизилась по сравнению с остатками на 1/Х-50 г., однако все еще составляет колоссальную сумму (на 1/XII-50 г. - 30217 тыс. руб.).

2. Незавершенное производство по строительно-монтажным работам по балансу на 1/XII-50 г. составляет 19334 тыс. руб. (при нормативе 11750 тыс. руб.), или на 7584 тыс. руб. превышает установленный норматив.

3. Продолжают иметь место значительные отвлечения оборотных средств на непрофинансированные капиталовложения и т.д.

Учитывая, что при переходе с 1 апреля 1951 г. на финансирование по единичным расценкам строительство лишится ряда действующих в настоящее время льгот, непринятие срочных мер к устранению указанных выше и других недостатков в финансовом хозяйстве строительства повлечет за собой серьезные финансовые затруднения для строительства в 1951 году.

Управляющий Салехардским

отделением Промбанка      /ПИТИРИМОВ/






ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК СССР


САЛЕХАРДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ Салехард, Тюменской области             Телеграммы: Салехард Промбанк

N 011      21/111-51 г.

Секретно экз. N 1

Секретарю Ямало-Ненецкого окружного

комитета ВКП(б)

тов. МАЛИНОВСКОМУ



Начальнику управления Обского

строительства

тов. САМОДУРОВУ В.В.



Начальнику политотдела управления

Обского строительства

тов. ЛЮБАЕВУ



Направляю заключение Салехардского отделения Промбанка по годовому отчету Управления Обского ИТЛ и строительства N 501 за 1950 год.



Приложение:      по тексту на 12 листах трем адресатам.

И.о. управляющего Салехардским отделением

Промбанка                                                   /ПЕРЕРЕЗОВ/

Отпечатано в 4 экземплярах.

Экз. NN 1, 2, 3 - адресату.

Экз. N 4 - в дело.

Печатала Р.Т.



Секретно.

Экз. N 2


ЗАКЛЮЧЕНИЕ




ПО ГОДОВОМУ ОТЧЕТУ УПРАВЛЕНИЯ ОБСКОГО ИТЛ


И СТРОИТЕЛЬСТВА N 501 ГУЛЖДС МВД СССР


ЗА 1950 ГОД.



В 1950 году Управление Обского ИТЛ и строительства N 501 продолжало работы по сооружению железнодорожной линии Чум - Салехард-Игарка на участке от станции Чум до реки Пур.

Основной задачей строительства на 1950 год являлось выполнение утвержденного Советом Министров СССР задания по укладке 250 километров железнодорожного пути и по вводу в действие 5 тысяч квадратных метров постоянной жилой площади.

Финансирование строительства в 1950 году производилось без проекта, смет и единичных расценок с оплатой выполнения строительно-монтажных работ по их фактической стоимости.

По данным периодической и годовой отчетности Строительства N 501, а также по материалам обследования и проверок подразделений строительства, произведенных в 1950 году Салехардским отделением Промбанка, хозяйственная деятельность Обского ИТЛ и Строительства N 501 характеризуется нижеследующими данными.




I. ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА КАПИТАЛЬНЫХ ВЛОЖЕНИЙ


И ПЛАНА ВВОДА ИХ В ДЕЙСТВИЕ

При утвержденном на 1950 год плане капиталовложений в сумме 490200 тыс. руб., в том числе по строительно-монтажным работам 326120 тыс. руб., фактическое выполнение составило 606031 тыс. руб., или 123,6 % в том числе по строительно-монтажным работам 436515 тыс. руб., или 133,9 %.

Из приведенных цифр видно, что план капиталовложений в денежном выражении, в том числе и по строительно-монтажным работам, не только выполнен, но и значительно перевыполнен. Однако суммовые показатели не отражают действительного положения дел с выполнением плана, особенно по строительно-монтажным работам.

До 1 октября 1950 года Управление Обского ИТЛ и Строительства N 501 отчиталось за выполнение стройфинплана в ценах, заложенных в этом плане (в так называемых плановых ценах). Начиная с отчета за ок­тябрь, Строительство по телеграфному указанию ГУЛЖДС МВД СССР от 2/XI-1950 г. за N 18/1-3176 отчитывается в выполнении плана по сумме фактических затрат, произведенных на отчетную дату.

Таким образом, все недостатки в производстве работ, имевшие место на строительстве в течение 1950 года, приводящие к удорожанию сто­имости строительно-монтажных работ (о чем будет сказано более подробно в разделе «себестоимость строительства»), не получили должного отраже­ния в отчетности о выполнении плана капиталовложений и себестоимос­ти строительства, а явились исключительно источником мнимого пере­выполнения плана в денежном выражении.

Если же обратиться к данным о выполнении годового плана в нату­ральных показателях, то они представляются в следующем виде:










Как видно из приведенной выше таблицы, годовой план в его нату­ральных показателях Строительством не выполнен.

В результате невыполнения плана строительно-монтажных работ не выполнен также Управлением Обского ИТЛ и Строительства N 501 утвер­жденный Советом Министров СССР уточненный план ввода в действие:










Одновременно следует отметить, что план ввода в действие по фактической стоимости основных фондов, вводимых в действие, так же как и план капиталовложений в денежном выражении, значительно перевыполнен (план - 189,5 млн. руб.; выполнение - 251,7 млн. руб., или 132, 8%).

Следовательно, Строительство, использовав ассигнованные денежные средства, не выполнило заданных ему на 1950 год объемов работ.

Основными причинами недовыполнения плана строительно-монтажных работ явились:

1. Недостаточно продуманная организация основных работ на трассе, в результате чего своевременно не были выполнены земляные работы на Надымском участке и длительное время задерживалась укладка пути на заболоченных участках 170-182 километров.

2. Наличие на строительстве большого количества недостатков в использовании людских, материальных и технических ресурсов (о чем будет изложено в разделе «себестоимость строительства»).

Следует отметить, что на нормальное ведение работ влияли имевшие место перебои в снабжении строительными материалами и горючим, но однако эта причина не могла повлечь за собой столь значительного недовыполнения производственного плана, так как по состоянию на 1/1-1951 года Строительство N 501 имело остатки основных строительных материалов:

1. Железа разного      -      738      тонн

2. Рельс широкой колеи      -      2514 тонн

3. Леса круглого и пиломатериалов      -      98,4      куб. м

4. Шпал широкой колеи      -      54 тыс. шт.

5. Цемента      -      884      тонны

6. Кирпича      -      591      тыс. шт.

7. Кровельных материалов:

а) шифера      -      78 тыс. шт.

б) рулонных      -      1006 рул.

Перечисленное количество основных строительных материалов, оставшихся неиспользованными на 1/1-1951 г., обеспечивали производство работ по укладке около 30 км пути и по строительству других объектов.

Рабочей силой, а также необходимыми строительными машинами и механизмами и транспортными средствами, Строительство N 501 было вполне обеспечено.




II. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

Финансовое состояние строительства в 1950 году по сравнению с 1949 годом значительно улучшилось.

В течение 1950 года строительство не имело неплатежей поставщикам и просрочек по краткосрочным ссудам, за исключением кратковременных неплатежей, имевших место в январе в связи с отсутствием денежных средств на контокоррентном счете строительства (до получения лимитов финансирования на 1 квартал 1950 года).

О значительном улучшении финансового состояния в достаточной степени свидетельствуют и такие факты, как уплата строительством пени за несвоевременную оплату счетов. Если в 1949 году строительство уплатило 6967 тыс. руб. пени за несвоевременную оплату счетов, то в 1950 году выплачено пени только 183 тыс. руб.

Укреплению платежной дисциплины в 1950 году в значительной степени способствовали проведенная строительством работа по расчистке материальных и расчетных статей баланса (ликвидация сверхнормативных, не прокредитованных остатков товаро-материальных ценностей, снижение дебиторской задолженности, расходов к распределению и т.д.).

Дебиторская задолженность, составлявшая на 1/1-1950 г. 47280 тыс. руб., снизилась на 1/1-1951 г. до 13561 тыс. руб., или на 33719 тыс. руб., в том числе ненормируемая задолженность соответственно снизилась с 38240 тыс. руб. до 9007 тыс. руб., или на 29233 тыс. рублей (дебиторы по претензиям 15206 тыс. руб., покупатели и заказчики - 7338 тыс. руб.; платежные требования, не оплаченные в срок, - 3420 тыс. руб.; расчеты по недостаче ценностей - 2583 тыс. руб.; прочие дебиторы - 676 тыс. руб.).

Кредиторская задолженность, составлявшая на 1/1-1950 г. 55226 тыс. руб., снизилась на 1/1-1951 г. до 18330 тыс. руб. или на 36896 тыс. руб., в том числе ненормируемая задолженность соответственно снизилась с 39540 тыс. руб. до 15465 тыс. руб., или на 24075 тыс. руб. (неотфактурованные поставки - 16377 тыс. руб.; кредиторы по прочим расчетам - 7603 тыс. руб.).

Задания на 1950 год по изменению оборотных активов строительство не имело. Фактическое изменение остатков оборотных активов характеризуется ростом последних на 8969 тыс. рублей (на 1/1-1950 г. - 187529 тыс. руб.; на 1/1-1951 г. - 196498 тыс. рублей) исключительно за счет увеличения денежных средств (расчетный счет на 1/1-1951 г. -35259 тыс. руб.).

Фактические остатки на 1/1-1951 г. оборудования и основных строительных материалов ниже установленных нормативных остатков (остаток на 1/1-1951 г. - 58875 тыс. руб., установленный норматив - 55722 тыс. рублей).

Фактическое наличие на 1/1-1951 г. прочих материалов, инструментов, инвентаря и топлива также не превышает установленных нормативов.

Остатки незавершенного производства по строительно-монтажным работам, возросшие на 1/Х-1950 г. до 30009 тыс. руб., снизились на 1/1-1950 г. до 14612 тыс. рублей при нормативе 17000 тыс. руб.

Затраты, подлежащие распределению, составляли на 1/1-1950 г. 5531 тыс. руб. и на 1/1-1951 г. - 3051 тыс. руб., или снизились на 2480 тыс. руб. (норматив - 10750 тыс. руб.).

Несмотря на значительное улучшение финансового состояния, чему в немалой степени способствовали исключительно льготные условия финансирования (оплата фактических затрат, выдача 2-месячного аванса в счет квартального плана работ, повышенный до 45 процентов размер оборотных средств, кредитование 12-месячного запаса товаро-материальных ценностей и т.п.), в финансовом хозяйстве строительства продолжает иметь место ряд недостатков.

В составе ненормируемой дебиторской задолженности по состоянию на 1/1-1951 г. остаются загруженными значительные средства в такие статьи баланса, как:

покупатели и заказчики      -      2314 тыс.       рублей

недостачи и хищения      -      2521      тыс.       рублей

дебиторы по претензиям      -      3151      тыс.       рублей

Приведенные выше цифры свидетельствуют о том, что строительство:

НЕСВОЕВРЕМЕННО ПРЕДЪЯВЛЯЕТ СЧЕТА ЗА ОТПУЩЕННЫЕ ЦЕННОСТИ И ОКАЗАННЫЕ УСЛУГИ.

(Так, например, при проверке в июне отдела технического снабжения было установлено, что на балансе последнего числилось свыше 1000 тыс. руб. задолженности за сторонними организациями за отпущенные им материальные ценности, по которой истекли сроки предъявления счетов на инкассо (пропуск от 2 до 8 месяцев). На 1/Х-1950 г. эта задолженность продолжала оставаться в сумме более 600 тыс. рублей).



НЕ ПРИНИМАЕТ ДОЛЖНЫХ МЕР К ЛИКВИДАЦИИ НЕДОСТАЧ И ХИЩЕНИЙ.

(При проверке отдела интендантского снабжения в июне числилась - по недостачам и хищениям - задолженность, возникшая в 1947 г. - 35,4 тыс. руб., в 1948 г. - 364,3 тыс. руб. и в 1949 г. - 576,2 тыс. руб. При этом на 201,7 тыс. руб. задолженности, возникшей в 1948-49 г., на день проверки дела не были еще оформлены и не переданы в следственные органы).



СВОЕВРЕМЕННО НЕ ПРЕДЪЯВЛЯЕТ ПРЕТЕНЗИЙ К ДОЛЖНИКАМ, ПРОПУСКАЯ СРОКИ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ.

Проведенными проверками установлено, что отделу технического снабжения не предъявлено претензий более чем на 1200 тыс. рублей, хотя значительная часть этой задолженности возникла еще в 1949 году.

На 1/Х-1950 г. по отделу интендантского снабжения числилось более 2000 тыс. руб. дебиторской задолженности по претензиям, возникшим еще в 1947-49 гг., претензии по которым на день проверки не были предъявлены, тогда как по значительной части задолженности были уже пропущены сроки исковой давности.

В 1-м строительном отделении на 1/Х-1950 г. числилось дебиторов по претензиям на 271,5 тыс. руб., возникших с 1947-48 гг.

Продолжают иметь место отвлечения оборотных средств в непрофинансированные банком затраты, которые на 1/1-1951 г. определяются суммой в 2482 тыс. рублей. Кроме того, строительством отвлечено 3518 тыс. руб. оборотных средств в допущенные им убытки (убытки 1949 г. составляли 762 тыс. руб.).

Значительные денежные средства отвлекаются также в ненужные строительству материалы и оборудование, в неходовые товары торгового и лагерного фондов.

Произведенными обследованиями в декабре 1950 г. баз отделов технического и интендантского снабжения и торгового отдела на станциях Предузловая и Лабытнанги выявлено на значительные суммы ненужных строительству товаро-материальных ценностей.

Так, например, на упомянутых выше базах отдела технического снабжения хранится ненужных строительству материалов и оборудования на 786 тыс. руб. На базах отдела интендантского снабжения лежит без движения с 1949 года товаро-материальных ценностей на 400 тыс. рублей. На базах торгового отдела оказалось неходовых товаров на сумму 625 тыс. рублей.

Одновременно следует указать на наличие значительной кредиторской задолженности, которая на 1/1-1951 г. по статьям «поставщики по неотфактурованным поставкам» и «кредиторы по прочим расчетам» составляет 15410 тыс. рублей.

Проведенными проверками установлено, что строительство недостаточно уделяет внимание расчистке упомянутых выше статей баланса.

Так, например, по отделу технического снабжения числилась задолженность по неотфактурованным      поставкам:

от 4 до 5 месяцев      -       1110 тыс. руб.;

от 10 до 11 месяцев       -       2059 тыс. руб.;

свыше 12 месяцев       - 710 тыс. руб.

По расчетному отделению финансового отдела Управления числилась задолженность по неотфактурованным поставкам:

с 1947 года - 35,4 тыс. руб.;

с 1948 года - 1433,0 тыс. руб.;

с 1949 года       - 241,2 тыс. руб.




III. СЕБЕСТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА

Фактическая стоимость выполненных строительно-монтажных работ, как было указано в разделе «Выполнение плана капитальных вложений и плана ввода их в действие», на 1950 год составила 436515 тыс. рублей.

Поскольку для Строительства N 501 правительством утверждается лишь общий план капиталовложений в денежном выражении (с заданием по укладке пути), физические объемы строительно-монтажных работ, подлежащих выполнению, определялись самим Строительством путем деления средств, направляемых на строительно-монтажные работы, на принятые им плановые стоимости единиц работ. В последующем физические объемы работ на планируемый год утверждались Главком.

В соответствии с показателями плана работ (в натуральных и денежных выражениях) Строительство отчиталось и в выполнении плана. В данном случае фактически произведенные денежные затраты на выполненные строительно-монтажные работы за отчетный период сопоставлялись с планируемыми затратами. Начиная с октября 1950 года, Управление Строительства N 501 по указанию Главка в отчете о себестоимости строительства выполненные строительно-монтажные работы оценивает только по их фактической стоимости. Таким образом, отказ от финансовых показателей плана исключил возможность сопоставимости фактически произведенных затрат (сообщено об этом в правление Промбанка СССР письмом N 050 от 20/XI-1950 года).

В отчете Строительства на 1 октября 1950 года (за 9 месяцев) фактическая стоимость строительно-монтажных работ превышала их плановую стоимость на 37% или на 79052 тыс. рублей. Как было указано выше, плановая стоимость выполненных за 9 месяцев строительно-монтажных работ определена по условным плановым ценам, которые, по утверждению Строительства, оказались значительно заниженными против действительных условий производства работ в 1950 году, поэтому приведенная сумма превышения фактических затрат над плановой стоимостью не может рассматриваться полностью как удорожание, но вместе с тем имеющиеся на строительстве факты, свидетельствующие о наличии бесхозяйственности в расходовании государственных средств и материально-людских ресурсов, не могли не влиять на удорожание стоимости строительства и в известной степени способствовали росту фактических затрат над планируемыми.

ОДНИМ ИЗ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ, ЯВЛЯЕТСЯ ИМЕЮЩИЙ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ МЕСТО ПЕРЕРАСХОД РАБОЧЕЙ СИЛЫ ПРОТИВ ДЕЙСТВУЮЩИХ НОРМ.

Так, например, в 1-м отделении при проверке в июне было установлено, что только при постройке двух объектов (сборно-щитовой дом в Лабытнанги и пожарное депо в Предузловой) отделение допустило перерасход рабочей силы в количестве 1028 человеко-дней (затрачено 1658 человеко-дня против 625 человеко-дней, полагающихся по нормам).

При проверке в сентябре 10-го строительного отделения установлено, что на объем земляных работ, выполненных отделением за февраль-август 1950 года, отделением затрачено 69263 человеко-дня вместо 55649 человеко-дней, полагающихся по нормам, утвержденным Управлением строительства.

При проверке в апреле организации погрузочно-разгрузочных работ на базах снабжения строительства было установлено, что рабочие выводятся на погрузочно-разгрузочные работы без надлежащей подготовки рабочего места и в количествах, не соответствующих действительной потребности.

При осмотре 19 апреля организации погрузки 15 платформ, поданных на лесные грузы на лесобиржу в Лабытнанги, установлено, что к моменту вывода на погрузку бригады рабочих в количестве 91 человека поданные под погрузку платформы не были оборудованы, в результате чего в течение более часа бригада занималась изготовлением на месте стоек для оборудования платформ. На погрузку этих платформ затрачено 1947 человеко-часов вместо 380 человеко-часов, полагающихся по нормам.

7 апреля с.г. на погрузку одного вагона кирпича на базе 112 км было занято 60 чел. рабочих, из коих фактически работали только 10-15 чел.

При проверке в апреле базы ОТС в Салехарде было установлено, что последняя в беспорядке выгрузила на Ангальском мысу, на затопляемых и илистых местах по берегу реки, до 60 вагонов рельс и соответствующее количество скреплений, вследствие чего в весенний период производилась трудоемкая работа по перетаскиванию этих материалов на более высокие места, с сортировкой и штабелевкой.

Аналогичные факты установлены и по другим подразделениям строительства.

ДРУГИМ НЕ МЕНЕЕ ВАЖНЫМ ФАКТОРОМ, ВЛИЯЮЩИМ НА УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ, ЯВЛЯЕТСЯ УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ И ПЕРЕРАСХОД ИХ ПРОТИВ СУЩЕСТВУЮЩИХ НОРМ.

Поскольку строительство не имеет сметных или плановых цен на материалы, наше отделение лишено возможности привести общие данные о размере удорожания стоимости строительства за счет удорожания стоимости материалов.

Вместе с тем отдельные факты, выявленные отделением при проверках подразделений строительства, свидетельствуют о значительном удорожании строительных материалов, являющемся следствием больших недостатков в организации погрузочно-разгрузочных работ, в хранении и приемке материалов.

Так, например, при проверке в апреле с.г. организации погрузочно-разгрузочных работ и хранения товаро-материальных ценностей на базах снабжения строительства установлено, что:

Погрузочно-разгрузочные работы на базах снабжения строительства не механизированы и почти полностью выполняются вручную, с затратой большого количества рабочей силы. Из всех погрузочно-разгрузочных работ, выполняемых на базах, механизирован лишь слив горючего на базах в Лабытнанги и 112 км и недавно введена экскаваторная погрузка угля в Лабытнанги. Имеющийся на базе в Лабытнанги автокран, 6 транспортеров и 4 путевых вагонетки в течение всего 1-го кв. не использовались и находились на консервации. Остальные базы не имели каких-либо механизмов для погрузочно-разгрузочных работ.

Имели место серьезные недостатки в организации погрузочно-разгрузочных работ и складировании материалов, влекущие за собой излишние затраты и простои рабочей силы, а также порчи материалов.

Рабочие выводились на погрузочно-разгрузочные работы без надлежащей подготовки рабочего места и в количествах, не соответствующих действительной потребности.

Наряду с удорожанием стоимости строительных материалов подразделения строительства допускают большие перерасходы их против существующих норм.

Так, например, при проверке в июне 1-го строительного отделения было установлено, что на постройку двух объектов (сборно-щитовой дом в Лабытнанги и пожарное депо в Предузловой) отделение израсходовало: леса круглого 59,5 куб. м и пиломатериалов 50,5 куб. м; вместо полагающихся по нормам леса круглого 36 куб. м и пиломатериалов 31,5 куб. м.

В 4-м строительном отделении проверкой в июне установлено, что только по сборно-щитовым домам и баракам, построенным в 1-м полугодии 1950 г., отделение перерасходовало против норм (по СУПРу с учетом дополнительных работ) леса круглого 176 куб. м, или 113%, и пиломатериалов 248 куб. м, или на 292%.

Одним из факторов, способствующих образованию перерасходов материалов, являются спущенные строительством в подразделения явно завышенные нормы расхода материалов. Достаточно указать, что на постройку одного сборно-щитового дома объемом 467 куб. м из комплекта деталей (55 куб. м) по нормам строительства полагается дополнительно (сверх комплекта деталей) израсходовать 66 куб. м лесоматериалов (в т.ч. круглого леса 33 куб. м и пиломатериалов 33 куб. м).

Несмотря на неоднократную постановку этого вопроса перед руководством строительства указанные нормы не отменены, и в сопоставлении с ними подразделения строительства расходуют строительные материалы.

Подразделения строительства не установили еще должного контроля за приемкой материалов от поставщиков, вследствие чего продолжают иметь место недостачи, не оформленные для предъявления претензий и вследствие этого списываемые на стоимость строительства.

Так, например, при проверке в июле 4-го строительного отделения установлено, что по двум сборно-щитовым домам, поступившим в отделение 28 марта (акт на приемку которых составлен только 28/IV-1950 г.), оказалась недостача: продольных нижних и верхних обвязок - 49 шт., поперечных нижних обвязок - 6 шт., стоек промежуточных - 10 шт., внутренних прогонов - 12 шт., щитов оконных и дверных - 4 шт., всех стропил, стоек для нар и др. деталей. Претензия на недостающие детали отделением не предъявлена, и оба комплекта деталей по полной стоимости списаны на стоимость строительства.

В этом же отделении в 1-м полугодии оказалась недостача: кирпича - 9970 шт., шпалы - 5666 шт. и др. материалов на сумму 108 тыс. руб., т.к. акты на приемку материалов от поставщиков своевременно не составлялись, и отделение лишилось возможности предъявить претензии на недостачи.

Хранение товаро-материальных ценностей в подразделениях, хотя и значительно улучшилось по сравнению с 1949 г., однако все еще имеют место отдельные недостатки и в этом вопросе.

При проверке 15 сентября хранения материальных ценностей на колонне N 75 4-го строительного отделения было установлено, что детали сборно-щитовых домов беспорядочно разбросаны по поселку отделения. Более 80 шт. стеновых щитов, 18 оконных рам и около 2 машин гонта беспорядочно свалены в кучи и мокли под дождем. Многие щиты от небрежного хранения поломаны, опилочно-стружковая масса, служащая заполнением щитов, вывалилась. Ряд дверных полотен были использованы вместо переходных мостиков через кюветы в поселке отделения и поломаны. Лишь после составления акта работником нашего отделения эти материалы были собраны и отвезены на базу технического снабжения.

НА УДОРОЖАНИЕ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ ВЛИЯЛО ИМЕВШЕЕ МЕСТО ПЛОХОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СТРОИТЕЛЬНЫХ МАШИН И МЕХАНИЗМОВ, А ТАКЖЕ ДОПУЩЕНИЕ БРОСОВЫХ ЗАТРАТ И ПЕРЕДЕЛОК.

Произведенными Салехардским отделением Промбанка проверками установлено:

В 3-м строительном отделении при наличии новых экскаваторов допущены были большие простои их. Так, во 2-м квартале 1950 года экскаваторы простояли 1124 машино-часа, или 58% рабочего времени, в том числе: отсутствие фронта работ - 82 машино-часа; сдвижка пути - 122 машиночаса; ожидание взрывов - 44 машино-часа; обучение обслуги - 64 машино-часа; отсутствие обслуги - 292 машино-часа; отсутствие транспорта - 463 машино-часа; отсутствие горюче-смазочных материалов - 57 машино-часов.

В 4-м строительном отделении экскаваторы, отработав во 2 квартале 1485 машино-часов, простояли 3888 машино-часов, в том числе: по неуважительным причинам - 2067 машино-часов (ожидание взрывов - 64 машино-часа; отсутствие горюче-смазочных материалов - 45 машино-часов, отсутствие фронта работ - 1016 машино-часов, отсутствие транспортных средств - 536 машино-часов, отсутствие рабочей силы - 405 машино-часов).

В этом же отделении имеющийся стройдвор, оснащенный станками, длительное время бездействовал из-за отсутствия элек­троэнергии.

Обследованием 4-го строительного отделения в июне выявлено, что на колонне N 18 построенные барак, вахта, изолятор и зона были разоб­раны и перевезены как построенные не на месте.

На колонне N 18 построенная казарма BСО была разобрана и переве­зена на другое место, так как оказалась близко от карьера, в котором производились взрывные работы.

Приведенные факты свидетельствуют о наличии недостатков в хозяй­ственной деятельности строительства. При переходе с 1 апреля 1951 года на финансирование по единичным расценкам Строительство лишится ряда действующих льгот, а непринятие мер к устранению указанных выше и других недостатков приведет к финансовым затруднениям Строительства в 1951 году.

И.о. управляющего Салехардским

отделением Промбанка      /ПЕРЕРЕЗОВ/

Отпечатано 5 экз.

Экз. NN 1, 2, 3, 4 - адресатам.

Экз. N 5 - в дело.

Печатала Р.Т.






ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК СССР


САЛЕХАРДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ Салехард, Тюменской области      Телеграммы:      Салехард Промбанк

Дата 14/7-51 г. Секретно

СЕКРЕТАРЮ ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО

 ОКРУЖКОМА ВКП/б/

Тов. МАЛИНОВСКОМУ А.Я.



Направляю Вам для сведения информацию о финансово-хозяйствен­ной деятельности строительства N 501 МВД СССР за 1 квартал 1951 года.

ПРИЛОЖЕНИЕ:      по тексту на 10 листах.

Управляющий Салехардским отделением Промбанка                   /ПИТИРИМОВ/




ИНФОРМАЦИЯ


о финансово-хозяйственной деятельности


строительства N 501 ГУЛЖДС МВД СССР


за 1 квартал 1951 г.

По данным отчетности на 1 апреля 1951 года, а также по материалам обследований и проверок подразделений строительства, произведенных отделением, финансово-хозяйственная деятельность строительства N 501 за 1 квартал 1951 года характеризуется нижеследующими данными.




I. Выполнение плана капиталовложений

На 1951 год строительству N 501 утвержден план капиталовложений в сумме 300000 тыс. руб., в т.ч. строительно-монтажных работ 187100 тыс. руб.

Фактическое выполнение плана капиталовложений за 1 квартал с/г., по данным отчетности строительства, характеризуется нижеследующим:










Приведенные выше данные показывают, что строительство N 501 якобы на 60,5% перевыполнило план капиталовложений 1-го квартала, в т.ч. по строительно-монтажным работам на 66,9%, и что за 1-й кв. оно выполнило 42,8% годового плана капиталовложений.

Однако, учитывая, что строительство N 501 в 1-м квартале с/г. не имело единичных расценок или плановых цен на строительно-монтажные работы и продолжало отчитываться за выполнение плана по сумме фактических затрат (израсходованных средств), приведенные выше отчетные данные строительства не содержат действительного положения с выполнением плана капиталовложений, особенно по строительно-монтаж­ным работам, и свидетельствуют лишь о допущенном строительством удо­рожании стоимости строительно-монтажных работ.

Указанное обстоятельство подтверждается прежде всего тем, что стро­ительство по значительной части основных видов работ не только не пе­ревыполнило, а наоборот, недоложило в план 1-го квартала в натураль­ных измерителях, а именно:










В связи с тем, что программа строительно-монтажных работ по строи­тельству в т./г. значительно уменьшена (на 42,7% по сравнению с про­граммой 1950 г.), выполнение плана строительно-монтажных работ 1-го квартала проходило в условиях наличия на строительстве большого ко­личества излишних ресурсов (автомашин, экскаваторов, по-видимому, рабочей силы и других), что создавало условия для неполного, плохого использования имеющихся ресурсов.

Так, например, по данным отчетности строительства, директивная норма выработки за 1 квартал по основным механизмам выполнена: по экска­ваторам на 78%, по бульдозерам на 56,6%, по компрессорам на 66,8%, а скреперы и бетономешалки в 1-м кв. вообще не использовались.

Исполнение главнейших механизмов строительства по времени за 1-й квартал с/г. характеризуется нижеследующими данными(в машино-часах):










Значительная часть трудоемких работ выполнялась строительством в 1-м кв. ручным способом. Так, например, были механизированы: разработка и погрузка грунта на 30,5%, бурение скальных грунтов на 67,7 процента, погрузка и разгрузка на ж/дорожном транспорте на 13,9%, а на некоторых работах (штукатурке - 14,4 тыс. кв. м, повал леса - 103 тыс. куб. м и др.) механизация вообще отсутствовала.

Имеющее место в 1-м квартале перевыполнение плана по приобретениям ни в коем случае не может рассматриваться как положительный факт, ибо в ряде случаев ГУЛЖДС МВД СССР направляет на строительство совершенно ненужные ему ценности. Так, например, при наличии на строительстве 1200 шт. излишних и не нужных ему печей чугунных, стоимостью 448,8 тыс. руб., в 1-м кв. с/г. по указанию Главка дополнительно поступило и оплачено с конкретного счета 952 шт. печей чугунных, стоимостью 242,2 тыс. рублей.




II. Стоимость строительства

В соответствии с требованиями правительства о снижении стоимости строительства, а также учитывая предстоящий перевод строительства с порядка финансирования по фактическим затратам на финансирование по единичным расценкам, Строительство N 501 провело в 1-м кв. с/г. ряд мероприятий, направленных на снижение себестоимости строительства.

В частности, Строительство провело в 1-м квартале хозяйственный актив работников Строительства, который принял развернутое решение с мероприятиями, направленными на снижение стоимости строительства. С этой же целью Строительство перевело с 1-го марта на внешний хозрасчет четыре подразделения, пересмотрело в 1-м кв. структуру своих подразделений с целью сокращения административно-управленческих расходов и т.п.

Одновременно, вследствие того, что существующий в течение 4 лет порядок финансирования Строительства N 501 по фактическим затратам создал совершенно безразличное отношение работников строительства (особенно низовых подразделений) к вопросам себестоимости строительства, проведенные в 1-м кв. мероприятия не дали сколько-нибудь заметных результатов, и в течение 1-го кв. на строительстве продолжали иметь место факты бесхозяйственного расходования государственных средств и ресурсов.

Выполнив в 1-м квартале 20-25% годового плана строительно-монтажных работ в натуральных измерителях и недовыполнив по ряду работ план 1-го квартала (см. таблицу в разделе 1), Строительство за этот же период израсходовало 42% годовых ассигнований на строительно-монтажные работы, что свидетельствует о значительном удорожании строительно-монтажных работ, допущенном в 1-м квартале.

При утвержденном на 1 квартал лимите административно-хозяйственных расходов по строительно-монтажным работам в сумме 4015 тыс. руб. Строительство израсходовало фактически 5599 тыс. руб., т.е. допустило перерасход в сумме 1584 тыс. руб., или на 39,5%. Средняя численность админхозперсонала по строительно-монтажным работам составляла в 1 кв. 584 чел. против 425 чел. по плану, т.е. превышала плановую на 159 чел.

Вследствие того, что Управление строительства, его подразделения, а также ГУЛЖДС МВД СССР крайне медленно решали вопросы, связанные с сокращением штата админхозперсонала, вызванным значительным уменьшением плана работ на 1951 год против 1950 года, Строительство в 1-м квартале содержало более 300 чел. излишних работников, не предусмотренных штатными расписаниями на 1951 г., содержание которых обходилось более 1 млн. руб. в месяц.

В 1951 году Строительство и его подразделения продолжают допускать большие нарушения штатной дисциплины путем содержания сверхштатных работников и выплаты завышенных окладов.

Так, например, проверкой штатной дисциплины в Управлении строительства и 8 подразделениях, произведенной нашим отделением в марте c/г., кроме перечисленных фактов несвоевременного освобождения работников, подлежащих сокращению, установлено содержание 72 сверхштатных работников и 14 случаев выплаты окладов, завышенных против максимальных окладов по перечню N 42.

Подразделения Строительства продолжают допускать большие перерасходы строительных материалов, и особенно лесоматериалов, занимающих наибольший удельный вес в стоимости строительства.

При проверке в апреле 4-го строительного отделения установлено, что только по 14 объектам, строительным объемом 2547 куб. м, построенным в 1-м квартале, отделением допущен перерасход против норм по техническим проектам (по спецификациям к техпроектам, с учетом отходов): леса круглого - 143,9 куб. м, или на 5% к норме, и пиломатериалов - 110,6 куб. м, или на 61% к норме, а по 10 другим объектам, строительным объемом 4585 куб. м, допущен перерасход против норм СУПРа: леса круглого - 76,4 куб. м и пиломатериалов - 116,3 куб. м, а всего по 24 объектам перерасходовано лесоматериалов - 447,4 куб. м.

Этой же проверкой было установлено, что, несмотря на неоднократные обращения отделения Промбанка к руководству строительства, Управление строительства продолжает утверждать для своих подразделений явно завышенные нормы расходов лесоматериалов, которые не только не способствуют созданию режима экономии в расходовании лесоматериалов, а наоборот, ориентируют подразделения на бесхозяйственное расходование их. В частности, в 1-м кв. Управление строительства утвердило для 4-го строительного отделения нормы расхода лесоматериалов, которые в среднем более чем на 50% завышены против действительной потребности их по спецификациям к техническим проектам, утвержденным гл. инженером строительства, а по отдельным объектам нормы завышены почти на 100% (по пекарне, рубленой в заборник, на 88%, по бараку - на 71 %, по бане - на 58% и т.п.).

Контроль за приемкой материалов от поставщиков, за сохранностью их при транспортировке, а также надлежащее хранение материалов в этом подразделении не организованы, вследствие чего имеют место недостачи и порчи материалов, особенно деталей сборно-щитовых домов.

По 9 сборно-щитовым домам, построенным и сданным в эксплуатацию в 1-м квартале, имела место недостача деталей из-за потерь, поломок и т.п. по 6 домам (в т.ч. дверных полотен - 34 шт., коробок дверных и оконных - 56 шт., переплетов оконных - 100 шт., щитов стеновых - 10 шт., щитов оконных - 10 шт., форточек - 4 шт., обналички и плинтусов - 1389 м и т.п.), на изготовление которых затрачено до 20 тыс. рублей.

Отпуск и списание в расход материалов, и особенно дров, составляющий весьма большой расход в условиях Севера, производится, по существу, бесконтрольно.

На изготовление в январе 27 тыс. штук штукатурной дранки на колонне N 13 израсходовано 9 куб. м лафета, а на подогрев этих 9 куб. м лафета списано 15 куб. м дров.

В марте с/г. по колонне N 61 списано 74 куб. м дров на обогрев рабочих и на подогрев инструментов при разработке выемки на (пикете - Р.Г.) 771-772, тогда как никаких работ на этой выемке не производилось и т.д.

Аналогичное положение с расходованием материалов имеет место и в других подразделениях.

За 1-й квартал строительство допустило удорожание стоимости продукции подсобных производств против плановых цен на 1951 г., направленных на утверждение, в сумме 2192 тыс. руб., в т.ч. по заготовке камня бутового - 643 тыс. руб., по пиломатериалам - 2197 тыс. руб. и т.д. (при некотором снижении по другим видам продукции).

Себестоимость автоперевозок составила в 1-м кв. 2 р. 70 к. за т/километр при плане 1 р. 89 к., что повлекло за собой удорожание строительства на 2314 тыс. руб., а себестоимость ж/дорожных перевозок превысила плановую на 2254 тыс. рублей.

Перевод подразделений на внешний хозрасчет осуществлен лишь формально, т.к. плановые цены и калькуляции для них не утверждены и не создано ответственности за себестоимость строительно-монтажных работ, продукции и услуг подсобно-вспомогательных производств.

Все эти факты свидетельствуют о том, что Строительство N 501, пользуясь льготными условиями финансирования по фактическим затратам, продолжает допускать удорожание стоимости строительства и бесхозяйственность в расходовании государственных средств.




III. ФИНАНСОВОЕ СОСТОЯНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА

В течение 1-го квартала 1951 года Строительство N 501 и его подразделения почти не имели неплатежей поставщикам (за исключением кратковременной неоплаты отдельных счетов в феврале и марте), а также не имели просроченной задолженности по банковским ссудам.

Остатки оборотных активов по балансу строительства на 1 апреля 1951 г. (за вычетом прокредитованных) уменьшились по сравнению с остатками на начало года на 11511 тыс. руб. и составляют 185953 тыс. руб. против 197464 тыс. руб. на начало года. Кредиторская задолженность на этот же период увеличилась на 18932 тыс. руб. и составляет на 1/IV-51 г. 37262 тыс. руб. против 18330 тыс. руб. на начало года.

Сравнительное благополучие с платежеспособностью Строительства N 501 в течение 1-го квартала объясняется в основном тем, что строительство имело большую сумму излишних оборотных средств, подлежащих изъятию в текущем году, и продолжало финансироваться на льготных условиях (по фактическим затратам, с получением 2-месячного аванса).

Состояние же материальных и расчетных статей баланса строительства продолжает оставаться таковым, что при изъятии у него излишних оборотных средств (которое уже производится) и при переводе строительства на финансирование по единым расценкам, с погашением полученного 2-месячного аванса, оно будет иметь серьезные финансовые затруднения и при непринятии срочных мер к расчистке баланса, упорядочению расчетной дисциплины и к снижению стоимости строительства неизбежно возникнут большие неплатежи.

Несмотря на значительное уменьшение в т.г. программы строительно-монтажных работ, остатки некредитуемых материальных ценностей (малоценных и быстроизнашивающихся предметов, сырья и материалов подсобных производств, запчастей и прочих материалов) за 1 квартал не только не уменьшились, а наоборот, увеличились по сравнению с остатками на начало года на 5895 тыс. руб. и составляют 43269 тыс. руб., при ориентировочном нормативе по ним на 1951 г. 35-36 млн. рублей (утвержденные нормативы на 1951 г. не получены).

Строительство продолжает иметь на своем балансе большое количество излишних материальных ценностей, и особенно материалов технического снабжения.

В частности, по состоянию на 1 апреля с.г. строительство имеет ненужные ему:

А) разного рода оборудование к установке - на сумму 623,7 тыс. руб., в т.ч. насосы 2 шт. - 100,4 тыс. руб., бегун мокрого помола - 181,4 тыс. руб., крупорушки 4 шт. - 42 тыс. руб., электротельферы 5 шт. - 45,5 тыс. руб., мельница-крупорушка - 42,5 тыс. руб., телефонная станция - 76,7 тыс. руб., универсальный заточный станок, 2 шт. - 16,6 тыс. руб. и др.

Б) запчасти к тракторам и разным механизмам - на сумму 14541 тыс. руб.

В) строительные материалы, металлоконструкции, инструменты - на сумму 1676,7 тыс. руб., в т.ч. мостопакеты 261,3 тонн - на 412,8 тыс. руб., войлок строительный 70 тонн - на 532 тыс. руб., оконные шпингалеты, задвижки, угольники, крючки ветровые, петли форточные 57760 шт. на сумму 95,3 тыс. руб., фасонина разная - на 88,4 тыс. руб., сталь, железо, 93,8 тонн - на 146,4 тыс. руб., ферма металлическая 54 тонны - на 85,3 тыс. руб. и т.п.

Кроме того, строительство имеет большое количество излишних основных средств на сумму 5144 тыс. руб. (в т.ч. экскаваторов - 15 шт., грейдеров - 7 шт., насосов - 6 шт., радиостанций - 6 шт., конные опрыскиватели - 2 шт., сенокосилки - 4 шт., бетономешалки - 3 шт., конные грабли - 2 шт. и многое другое), а также неходовые и малоходовые товары торгового фонда на сумму более 500 тыс. рублей.

Списки ненужных строительству оборудования, материалов и основных средств высланы строительством в ГУЛЖДС, однако указаний об отгрузке их до сих пор не поступило.

Более того, несмотря на наличие на строительстве ненужного войлока в количестве 70 тонн на сумму 532 тыс. руб. и неоднократные протесты стройки во II полугодии 1950 г. против дальнейшей отгрузки войлока, ГУЛЖДС МВД уже в т.г. отгрузил строительству более 10 тонн войлока на сумму свыше 70 тыс. руб., а в настоящее время обязывает стройку оплатить счета поставщиков за этот войлок, от оплаты которого она отказалась.

Поскольку ненужные строительству оборудование к установке и основные строительные материалы на сумму 2247,5 тыс. руб. нашим отделением не кредитуются, то дальнейшее нахождение их на балансе строительства будет способствовать образованию финансовых затруднений и неплатежей.

Дебиторская задолженность строительства вместо дальнейшего снижения ее увеличилась за 1 кв. по сравнению с остатками на начало года на 2141 тыс. руб. и составляет на 1/IV-1951 г. 16870 тыс. руб., в т.ч. покупатели и заказчики - 1254 тыс. руб., дебиторы по претензиям - 2882 тыс. руб., платежные требования на инкассо - 6868 тыс. руб., прочие дебиторы - 1139 тыс. рублей.

По статье «заказчики по предъявлениям и акцептованным счетам» по состоянию на 1/IV-51 г. числится задолженность за выполненные работы по строительству «Шпалоразделка» Минлеспрома, т.к., производя работы по «Шпалоразделке», Строительство N 501 лишь 20 апреля заключило договор на 1951 год и до 10 мая с.г. не предъявило заказчику ни одного счета за выполненные в 1951 году работы, вложив в это строительство более 1 млн. руб. своих оборотных средств. Расчеты со строительством «Шпалоразделка» не сверены, акты приемки выполненных работ не составлены, в связи с чем показанная в балансе на 1/IV-51 г. задолженность в сумме 610 тыс. руб. является весьма условной.

Задолженность по статье «покупатели и заказчики», составляющая на 1/IV-51 г. 1254 тыс. руб. (показаны только внешние дебиторы), является в основном следствием того, что подразделения строительства продолжают несвоевременно предъявлять счета за отпущенные им ценности и оказанные услуги. Только подразделения, имеющие расчетные счета в отделении Промбанка, за период с 1/1 по 10/V-51 г. с опозданием от одного до 6 месяцев сдали на инкассо счета на сумму более 3 млн. руб., причем инкассирование счетов производится, как правило, в период квартальных отчетов, когда производится некоторая расчистка баланса.

По мостостроительному отделению по состоянию на 1/IV-51 г. не была предъявлена к взысканию задолженность за Горсоветом, спортобществом «Динамо» и Домом культуры народов Севера (местные организации) в сумме 76,5 тыс. руб., возникшая еще в 1950 г., а 1-е строительное отделение лишь в мае предъявило к взысканию со строительства «Шпалоразделка» задолженность за оказанные услуги в сумме более 300 тыс. руб., возникшую в феврале-марте.

В результате несвоевременного предъявления счетов за отпущенные ценности и оказанные услуги ОТС строительства совершенно не пользуется разрешенным ему кредитом под расчетные ему документы в пути, а также недостаточно пользуются им подразделения, имеющие расчетные счета в Госбанке, поэтому при наличии на 1/IV-51 г. 6868 тыс. руб. инкассированной и не просроченной дебиторской задолженности строительство получило лишь 466 тыс. руб. ссуд под расчетные документы в пути (по линии Госбанка).

Анализ состава дебиторской задолженности по статьям «дебиторы по претензиям» и «прочие дебиторы», составляющей на 1/1V-51 г. 4021 тыс. руб. (против 2847 тыс. руб. на начало года), показывает, что подразделения строительства все еще недостаточно занимаются вопросами взыскания дебиторской задолженности.

Так, например, по отделу технического снабжения из 1039 тыс. руб. дебиторской задолженности, по претензиям числящейся на 1/IV-51 г., 581 тыс. руб. составляет задолженность, по которой претензии не заявлены, хотя значительная часть ее (500 тыс. руб.) возникла еще в 1950 году.

В составе задолженности по подотчетным лицам, составляющей на 1/IV-51 г. 323 тыс. руб., в ряде случаев числится задолженность, возникшая еще в 1949/50 гг. (в 4-м стройотделении - 3 случая на сумму 1,2 тыс. руб. и т.д.).

Отвлечение в дебиторскую задолженность 16,4 млн. руб. оборотных средств, безусловно, будет способствовать образованию в дальнейшем финансовых затруднений и неплатежей по строительству.

Незавершенное производство по балансу строительства на 1/IV-51 г. снизилось по сравнению с остатками на начало года на 764 тыс. руб. и составляет 17660 тыс. руб. Однако, учитывая значительное сокращение в т.г. программы строительно-монтажных работ, остатки незавершенного производства продолжают оставаться чрезвычайно большими и только по строительно-монтажным работам почти на 1 млн. руб. превышают ориентировочный норматив на 1951 г.

В составе незавершенного производства по подсобно-вспомогательным производствам, составляющим на 1/IV-51 г. 4611 тыс. руб., числится более 3 млн. рублей незавершенного производства по баржестроению, в т.ч. переходящее с 1950 г. 1,8 млн. руб.), основная часть которого представляет собой затраты по законченным объектам, не профинансированным вследствие того, что строительство в течение 2 лет не обеспечило получение утвержденных цен на изготовляемые баржи.

Производя значительные затраты по капитальному ремонту основных средств, строительство не обеспечивает своевременное оформление документов на приемку выполненных работ и с большим опозданием предъявляет их для оплаты в банк, вследствие чего при наличии 8 млн. руб. средств на особом счете по капремонту, по состоянию на 1/IV-51 г. отвлечено 1477 тыс. руб. оборотных средств в затраты по капитальному ремонту, которые числятся в балансе как «незавершенное производство по капремонту», хотя основная часть этих работ завершена и лишь не оформлена документами на предъявление их для оплаты в банк.

В 1-м квартале с.г. строительство продолжало отвлекать значительные суммы оборотных средств в непрофинансированные затраты, на расходы по целевым мероприятиям, не перекрытые финансированием, в убытки и т.д., что также будет крайне отрицательно влиять на финансовое состояние в дальнейшем. В частности, в 1-м кв. строительство: допустило убытки по сельскому хозяйству в сумме 338 тыс. руб. и по подрядным работам 113 тыс. руб. (перекрытые в сводном балансе прибылью по торговле), произвело 27 тыс. руб. расходов по консервации (М. Каменный и Н-Порт), не имеющих законного источника покрытия; не оформило финансирование нижелимитных капиталовложений и не профинансировало их; не профинансировало 60 тыс. руб. приобретений, произведенных за счет оборотных средств и т.д.

Серьезную угрозу финансовому состоянию и платежеспособности строительства представляет собой также образовавшийся у строительства в настоящее время большой недостаток лимитов финансирования.

Вследствие того, что строительство из лимитов финансирования 1951 г. оплатило 66,7 млн. руб. за работы прошлого года, а также в результате того, что фактические расходы строительства за 1 кв. на 58 млн. руб. превысили план финансирования на 1 кв., строитель­ство, оплатив 10 мая счета за работы 1 квартала, полностью использова­ло ими лимит финансирования II квартала и свое право на финансирова­ние в счет лимитов II кв. (на сумму переходящего аванса - 46266 тыс. руб.).

Таким образом, строительство до 1 июля с.г. не будет иметь средств на своем контокорентном счету, а при не решении вопроса с увеличени­ем лимита финансирования на II кв. не будет иметь средств для оплаты фактических затрат за апрель и май, что повлечет за собой образование огромных неплатежей по строительству.

Все эти данные свидетельствуют о том, что финансовое состояние Строительства N 501 не приведено еще в надлежащее состояние, и для улучшения его состояния требуется принятие ряда срочных мер как со стороны самого строительства, так и со стороны ГУЛЖДС МВД СССР.



Управляющий Салехардским

отделением Промбанка                  /ПИТИРИМОВ/








Книга пятая 





ВОЗВРАЩЕНИЕ ПИТИРИМОВА












Пропавший блокнот

...В «барабашек» не верю - сказывается материалистическое воспита­ние. Но верю в чудеса, которые, признаюсь, не однажды шутили надо мною весьма жестокие шутки. Документ, позарез мне необходимый, вдруг словно растворяется в воздухе у меня на глазах. Потом я несколько ча­сов (или дней - в зависимости от объема и сложности) пытаюсь его вос­становить. Моя память устроена весьма неудобно для меня - я не запоми­наю свой собственный текст. И если компьютер вдруг начинает сбоить и уничтожает только что написанный файл, мне легче написать новую ко­лонку, чем вспомнить то, что написано в исчезнувшей. Естественно, ког­да все трудности преодолены, пропавшая грамота обнаруживается на са­мом видном месте.

Работая над книгой о «501-й», я перетряхнул весь свой архив, перечи­тал все, что имело хотя бы малейшее отношение к бывшей сталинской дороге. Единственное, что пропало бесследно, - мой рабочий блокнот, с которым я ездил в командировки в августе 1988 года. В этот блокнот я переписывал отрывки из фарафонтьевского проекта дороги Салехард-Игарка (1952 год), который мне под честное слово дали на ночь в салехардском госархиве. Туда же я вклеивал свои вырезки по этой теме. В этом блок­ноте, как мне казалось, должны были сохраниться записи о встрече в Москве с Николаем Ивановичем Питиримовым, бывшим управляющим Салехардским отделением Промбанка СССР.

Нету. Пришлось ограничиться тем, что вспомнилось, и так отдавать книгу в печать.




В поисках Питиримова 

Как я уже писал выше, в тюменских архивах нашлось только несколько строк о бывшем управляющего отделением Промбанка СССР: Питиримов Николай Иванович, 1920, член ВКП(б) с 1948 г., образование - неполное среднее, социальное положение - служащий, управляющий отделением Промбанка[35 - ГАСПИТО, фонд 135, оп. 22, дело 22, лист 132-133]... Личное дело не сохранилось. Тогда я не знал, почему оно не сохранилось. А понял только через много лет. Питиримов перешел на строительство 501, личные дела сотрудников передавались в систему МВД и следовали за своим хозяином.

Жаль. Этот, по сути, очень молодой человек (свой первый отчет по 501-й он подписал, когда ему еще не было и тридцати лет), вызывал у меня сильное любопытство. Страна жила, практически не сопротивляясь сталинскому режиму. И потому всякая попытка иметь собственное мнение не могла не вызвать уважения. Тем более, зафиксированная в официальных отчетах с подписью и печатью. Хотя бы по этой причине мне страшно хотелось разыскать Николая Ивановича Питиримова, поговорить с ним.

И, как вы уже знаете, я его разыскал. Однако прошедшие полтора десятка не самых спокойных лет в нашей стране оставили в моей памяти только самые общие впечатления от этой встречи.

В глубине души я сомневался: ну просто не могло быть такого, чтобы я не записал эту беседу. Хотя и знал за собой две привычки: обязательно записывать (и это хорошо), но записывать на первом попавшем под руку клочке бумаги (и это плохо).

Поскольку в публикациях 1988 года о встрече с Питиримовым ничего нет, я предположил: либо писал на каком-то обрывке, который безнадежно затерялся в глубинах моего архива. Либо текст был в том самом пропавшем блокноте, который по ошибке мог быть выброшен при переезде из «Тюменской правды» в «Тюменские известия», а может быть, и при выезде оттуда...

Вот уже книга отпечатана и пошла к читателям. Но... при очередных розысках в моих бумагах на поверхность, как «Наутилус», всплывает голубенький блокнот в мягкой бумажной обложке. Салехардский блокнот, посвященный изысканиям, связанным с «мертвой дорогой». Многое из того, что записано разноцветной «шариковой» пастой на его узких страницах, использовано мной при подготовке очерков для «Тюменской правды». Кое-что, естественно, так и осталось в блокноте - еще была цензура, которую отменили только через два года. Кое-что показалось мне тогда незначительным и не стало «строительным материалом» для серии «501-я: легенды и факты».

Это теперь, листая страницы блокнота и «железки строк случайно обнаруживая», я прочитываю их совершенно другими глазами.

Например, запись о встрече с Константином Ивановичем Мироновым, роль которого в в том, что эта книга наконец-то появилась, переоценить трудно. В блокноте есть дата - 4 августа 1988 года. Встреча была не случайной -днем раньше, 3 августа в «Тюменской правде» был опубликован мой самый первый материал о «мертвой дороге». Значит, думаю я, Миронов сразу стал искать меня и при этой встрече рассказал об особой папке с документами, которая хранилась в сейфе первого секретаря окружкома партии.






«Вольные в зону не ходили»

В 1950 году, рассказывал Миронов, мне было 19 лет, я работал машинистом парохода «Енисей». Это был буксир Иртышского речного пароходства. Возили грузы для 501-й стройки. Зона в Салехарде и в Лабытнангах была громадная. Начальником стройки был Самодуров. Вижу, как зимой он едет по Салехарду в кошовке. И была у него громадная собака.

Мы, вольные, в зону, конечно, не ходили. Правда, раз я попал впросак. Взял с собой на пароход Татьяну - мы только что поженились. А я забыл ей сказать, что сходить с парохода на левый берег нельзя. В Лабытнанги пришли - она и сбежала на берег. Я за ней - зэка нас окружили... Выручил какой-то мужик из заключенных. Рявкнул на них: не троньте! С тех пор она с парохода никуда.

Как там работали? Орудие труда главное - тачка. (Когда строили дорогу на обский причал, в Лабытнангах было всего две грузовые машины - «ЗиС-5» и «ЗиС-50»). Возили «от себя», по доскам по широким. Масса людей - сплошная пыль и сплошное шевеление...

-  А потом, когда бросили стройку?

-  Когда я уже работал в Тарко-Сале в райисполкоме, у нас была идея: забрать дома и перевезти - в поселки или в Салехард. Полетели в лагерь. Дома еще приличные, а как везти? Дорога не работает, водой или по воздуху? Так эту идею и не реализовали, все пропало...



...В салехардском архиве мне показали пачки писем из разных концов страны, авторы которых просили документального подтверждения, что работали здесь.

Я записал адреса: Мальцев Георгий Иванович, из Тобольска... Голубева (Скуратова) Валентина Алексеевна, лейтенант медицинской службы - из Ельца Липецкой обл... Маркевич В.И. (пометка - лагерь N 6) - из села Таборище Житомирской обл... Гризодуб Николай Ильич - из Краснодара (ИТЛ «ВЕ», г. Салехард)... Сидорова Клавдия Николаевна, зав. складом горючего - из Беломорска Карельской АССР... Троценко-Мосина Любовь Марковна, путеобходчик ИТЛ «ВЕ» в 1952-1953 гг... Шмалько Евдокия Терентьевна, 1944-1945 гг. - лагерь N 101, 1950-1952 гг. - ИТЛ «ГР» - из Полтавской обл...

...Через много лет «мертвая дорога», которая в середине 50-х навсегда, казалось, исчезла из их жизни, вновь напомнила о себе.




Снова Питиримов

В блокноте я нашел записи звонков в связи с газетными публикациями. Так, 5 октября, после выхода номера с очерком о Питиримове звонит бывший главный бухгалтер областного управления сельского хозяйства Федор Никитович Шинкарев: «В 70-е годы Питиримов работал главным бухгалтером Минсельстроя РСФСР. Поищите его в Агропромстрое республики».

Меня, словно за руку, ведут от телефона к телефону - Королев из Агропромстроя передает меня Людмиле Николаевне Маркиной. Она много лет была заместителем у Питиримова.

...Страница 111 - Николай Иванович Питиримов. Он появляется не сразу. Страница начинается целым списком номеров телефонов. Первый, добытый еще в Тюмени, я набираю целый день - занят, занят, занят... 

Наконец, длинный гудок, и женский голос отвечает:

-  Николай Иванович Питиримов у нас уже не работает. А он вам лично нужен? Сейчас, сейчас... Вот его рабочий телефон...

-  А домашний?

-  Записывайте...

Но 8 декабря 1988 года мы успели по телефону перекинуться лишь несколькими словами с Николаем Ивановичем. Он порадовался, что мы стали, наконец-то, писать о «мертвой дороге». Кое-что рассказал о себе. Родился в двадцатом году. Призывной возраст, но на фронте не был. Сочувствовал нашим бесплодным поискам архивов и документов. Подсказывал, что архивные сведения о работе салехардского отделения должны были уйти в правление Стройбанка СССР, поскольку «мы тюменской конторе не подчинялись». Обещал написать воспоминания...

Следующая страница - 13 февраля 1989 года, «шарик» уже не синий, а черный. Прошло два месяца. Мы встретились в Москве.

_-_КАК_ВЫ_ПОПАЛИ_В_АБЕЗЬ,_ПОТОМ_В_САЛЕХАРД?_

-  Я работал в банковской системе. С 1938 года в Промбанке. Учился-то в Свердловске, а с июля 1938 по март 1944 служил в Приморской краевой конторе Промбанка. В марте 1944 перешел в КРУ, а в декабре 1947 года целая группа была направлена в Абезское отделение ПБ.

_-_И_ВЫ_СОГЛАСИЛИСЬ_УЕХАТЬ_ИЗ_МОСКВЫ_В_ЭТУ_ГЛУХОМАНЬ?_ПОЧЕМУ?_

-  Материальные условия были очень привилегированные. Те же, что для работников строительства 501. У меня скопилось тысяч на семь долгов, я их не мог погасить... Если бы знать, что скоро денежная реформа...

_-_ВЫ_ПОЛУЧИЛИ_ДОСТУП_В_ЗОНУ?_

_-_ До лагерных дел нас не допускали. Содержание зэка, использование их - от этого мы тоже были отстранены. Но мы имели право контроля за хозяйственной деятельностью. И первое время руководители Промбанка говорили: делать нечего, им разрешено работать без смет... Но мы нашли себя, стали контролировать финансовые расходы. Нашли много злоупотреблений.

— _ЧТО_ЗА_ЛЮДИ_БЫЛИ_- _НАЧАЛЬНИКИ_ЛАГЕРЯ?_ИЛИ_НЕ_ЛЮДИ_-_БОГИ?_ 

- Барабанов - о нем можно почитать у Ажаева в книге «Далеко от Москвы». Там он - Батманов.

-  Похож Василий Максимович Батманов, «человек, который умеет делать невозможное», на старшего лейтенанта госбезопасности Барабанова?

-  Внешнее описание сходится...




Можно ли считать документом роман «Далеко от Москвы»?

«РОМАН... СОЗДАВАЛСЯ ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ СОБЫТИЙ, НЕПОСРЕДСТВЕННЫМ УЧАСТНИКОМ КОТОРЫХ БЫЛ АВТОР, ПОКАЗАВШИЙ БЕСПРИМЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОДВИГ ЛЮДЕЙ ТЫЛА, В УСЛОВИЯХ СУРОВОЙ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ЗИМЫ ПОСТРОИВШИХ НЕФТЕПРОВОД... В ОСНОВНЫХ ГЕРОЯХ ПРОИЗВЕДЕНИЯ - БАТМАНОВЕ, БЕРИДЗЕ... АВТОР РАСКРЫВАЕТ ДУХОВНУЮ КРАСОТУ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ...» - из аннотации к изданию 1985 года.

Беспримерный человеческий подвиг... Автор - непосредственный участник событий... Духовная красота основных героев произведения...

Василий Ажаев, действительно, был непосредственным участником строительства, поскольку в начале сороковых годов сам оказался далеко от Москвы. В Нижне-Амурском ИТЛ. Ему повезло - он не стал «непосредственным участником» в числе шестидесяти четырех тысяч заключенных, которые непосредственно валили лес и строили нефтепровод от Охи до Циммермановки, поселка, что рядом с Комсомольском-на-Амуре. Его взяли в контору - писатель! Он стал невольным историографом беспримерной стройки. И написал роман, который был опубликован в 1949 году и даже получил Сталинскую премию.

Нефтепровод - в романе! - строили исключительно свободные люди, в большинстве своем патриоты. Конечно, у них имелись отдельные недостатки и даже серьезные заблуждения, с которыми они боролись и преодолевали их.

У нас нет возможности узнать, как это было на самом деле - шестьдесят лет назад? Какой ценой был построен нефтепровод Оха-Комсомольск? В 1964 году я был на практике в газете «Молодой дальневосточник», ездил в командировку по построенной заключенными железной дороге из Комсомольска-на-Амуре в Советскую Гавань через порт Ванино. Но как это было на самом деле - я узнал позднее. Поэма Некрасова «Железная дорога» не звучала у меня в ушах... Не вставали по обеим сторонам железнодорожного полотна «божии ратники». Да и не я один тогда воспринимал мир таким, каким он был в учебниках и книгах, подобных роману Ажаева. А кое-кто и до сих пор продолжает так воспринимать. 

За неимением других источников, обратимся к тому, что имеем. Тем более, что и Николай Иванович Питиримов, который имел возможность сличить ажаевскую копию - Батманова - с оригиналом, старшим лейтенантом госбезопасности Барабановым, сказал, что «внешнее описание сходится».

На семи сотнях страниц, как куски расколотой мозаики, рассыпаны зарисовки облика Батманова.

«ВЫСОКИЙ РОСТ, СКЛАДНАЯ ПОДОБРАННАЯ ФИГУРА, ГОЛОВА С ПЕПЕЛЬНЫМИ ПРЯМЫМ ВОЛОСАМИ, БОЛЬШОЙ ЛОБ, ЧЕТКОГО РИСУНКА ГУБЫ. В ЧУЖОМ КАБИНЕТЕ ОН СИДЕЛ, КАК В СВОЕМ СОБСТВЕННОМ...» (стр. 11).

«У БАТМАНОВА БЫЛА МАНЕРА ВЕСТИ БЕСЕДУ, НЕ ОТРЫВАЯ ВЗГЛЯДА ОТ ЛИЦА СОБЕСЕДНИКА. ОН НЕ ИМЕЛ ОБЫЧНОЙ ДЛЯ МНОГИХ НАЧАЛЬНИКОВ НЕЛЕПОЙ ПРИВЫЧКИ РАЗГОВАРИВАТЬ С ЛЮДЬМИ РАССЕЯННО, КОПАЯСЬ В БУМАГАХ...» (стр. 46).

«БАТМАНОВ РАССКАЗЫВАЛ, КАСАЯСЬ МЕЛЬЧАЙШИХ ПОДРОБНОСТЕЙ. ОН ОБЛАДАЛ СЧАСТЛИВОЙ ПАМЯТЬЮ, НЕ НУЖДАЮЩЕЙСЯ В ЗАПИСЯХ И ЗАМЕТКАХ. НАЧАЛЬНИК СТРОИТЕЛЬСТВА НАЗЫВАЛ ЦИФРЫ, ФАМИЛИИ, МАТЕРИАЛЫ ТАК ЛЕГКО, БУДТО ОНИ РАСПРЕДЕЛЕНЫ В ЕГО УМЕ ПО ОСОБЫМ МЕСТАМ...»стр. 407.

Литературный герой убеждал даже такого тонко чувствующего человека, как писатель Даниил Гранин. Именно ему было предложено в 1985 году написать предисловие к роману Ажаева, который «ПОКАЗЫВАЛ УМНЫХ ЧЕЛОВЕЧНЫХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ... ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ, ЛЮДИ ПОСТУПКОВ, УМЕЮЩИЕ РЕШАТЬ, РАБОТАТЬ, ТРЕБОВАТЬ, ВЕСТИ ЗА СОБОЮ. ОНИ НЕ ТОЛКАЧИ _-_ «ДАВАЙ, ДАВАЙ!», ОНИ МЫСЛЯЩИЕ РУКОВОДИТЕЛИ; В НИХ ОБАЯНИЕ УМА, ТАЛАНТА ПРЕДВИДЕНИЯ». Впрочем, Гранин лично знавший Ажаева и его трагическую судьбу, вдруг останавливается: «НЕ ВСЕ В НИХ СЕГОДНЯ ПРИВЛЕКАЕТ НАС...» Знал? Догадывался? Чувствовал?

Через двадцать лет после того, как было написано предисловие, мы не можем не думать о времени, которому могли соответствовать такие бескомпромиссные люди, как Батманов.

Чуть дальше я воспроизвожу послужной список полковника Барабанова. Читатель сможет убедиться, что полковник был весьма специфическим специалистом. Он практически не работал и, видимо, так и не научился работать со свободными людьми. Да, перед ним ставили задачу и он выполнял ее - равно: в военное или в мирное время, - не жалея сил, не жалея людей. Да считал ли он людьми тех, кого бросал в тайгу или в тундру, тех, кому приходилось быть основным строительным материалом объектов, которые возводились «умными, человечными руководителями, умеющими вести за собой»?

Вам захотелось перечитать «Далеко от Москвы»? Извольте. Только не забывайте, что кроме трех-четырех десятков поименованных героев - инженеров, прорабов, рабочих, были еще десятки тысяч безымянных, многие из которых так и остались навсегда в тайге, между городом Ком­сомольском и Татарским проливом. Попытайтесь уловить хотя бы их сколь­зящие тени на страницах героического романа, отмеченного Сталинской премией. 




«ЧИСТЫЙ ЛАГЕРНЫЙ ТИП»

Питиримов продолжает рассказ:

-  Полковник Барабанов любил говорить: «Или мне бюст героя поставят, или вы меня съедите. Нет, скорее я вас съем!» Он был своеобразный мужик, характерный работник МВД, пользовался авторитетом. Не трус. Однажды спешили в Москву с салехардского аэродрома. Самолет задел за кусты, перевернулся. Погибших не было, а повредилось много. И Барабанов тоже пострадал. А наши банковские товарищи получили открытые переломы ног.

_-_ЗНАЧИТ,_ПОХОЖ?_

_-_ Сказал же, что внешнее описание сходится. Рослый, красивый. Чистый «лагерный» тип. После нас он был в Игарке, а у нас стал Самодуров. Позднее Барабанова направили на Цимлянский гидроузел. Рассказывали, что перед этим он был на приеме у Сталина. Вообще-то полковник Барабанов был запойный. В ресторане стрелял из пистолета. Понятно, что под этим делом... Кроме приказа «арестовать!» он ничего не знал - ни финансовых, ни технических вопросов. Когда его назначили на строительство Московской окружной дороги, он не справился. Но любил похвастаться - вот я какой! Однажды Малиновский, первый секретарь окружкома партии, сказал при мне Барабанову: «В книге написано не какой ты есть, а каким ты должен быть!»

_-_ИЗ_ВАШИХ_БУМАГ_ПОНЯТНО,_ЧТО_РАБОЧУЮ_СИЛУ_НА_СТРОЙКЕ_НИКТО_НЕ_СЧИТАЛ_И_НИКТО_НЕ ЩАДИЛ._

-  Зэка есть зэка, и к ним относились, как к дерьму. Бесплатная рабочая сила. Ее было больше, чем нужно. Позднее ввели оплату труда минус содержание. Заключенного кормят баландой, остальное государству. Или - на покрытие бесхозяйственности. Зэка - с ними никто не считался. На место пяти человек ставили сто. Один только ручной труд, приписки объемов, использование труда заключенных в личных целях - письменные столы, кровати делали для начальников - все бесплатно. За каждым начальником два-три зэка в качестве прислуги - мыли полы, ходили в магазины. Часто практиковалось, если грамотные, брали в бухгалтеры, счетоводы, переписчики.

Ведь горы бумаги перерабатывались. (Куда девались эти горы, в какие архивы? - Р.Г.) Числились на должностях жены начальников колонн. Работу делали зэка, а тем, безграмотным, - получай зарплату! 

_-_СКОЛЬКО_ЛЮДЕЙ_ЕДИНОВРЕМЕННО_СОДЕРЖАЛОСЬ_В_ЛАГЕРЯХ_СТРОИТЕЛЬСТВА_501?_

-  В двух ИТЛ - в Абези и Салехарде - содержалось от 100 до 120 тысяч. А перед тем, как освобождали, называли цифру - в салехардском лагере было 54 тысячи заключенных, из них тысяч тридцать попали под амнистию.

_-_КАК_ВАШИ_РАПОРТЫ_ВОСПРИНИМАЛО_НАЧАЛЬСТВО_ГУЛЖДС?_

-  Были недовольны. Однажды Мягков, начальник финансового управления ГУЛЖДС, пытался меня отчитывать: «Вы не имеете права, не ваше дело...» Но прямо не могли воздействовать - мы подчинялись банку. Я должен сказать, что пока был Малиновский, я чувствовал хорошую поддержку по партийной линии. Были жалобы на нас (от Кагана, начальника финансового отделения, от Чхеидзе, главного инженера), Малиновский их одергивал. И обком партии не становился на их сторону.

_-_О_СОСТАВЕ_ЗАКЛЮЧЕННЫХ_НА_ВАШЕЙ_СТРОЙКЕ_-_САМАЯ_ПРОТИВОРЕЧИВАЯ_ИНФОРМАЦИЯ._КТО УТВЕРЖДАЕТ,_ЧТО_ТАМ_РАБОТАЛИ_ОДНИ_ПОЛИТИЧЕСКИЕ._КТО_-_ЧТО_СПЛОШНОЕ_ВОРЬЕ._ИЛИ_ОДНИ ТОЛЬКО_«УКАЗНИКИ»[36]._А_НА_САМОМ_ДЕЛЕ?_

-  Могу только сказать в самых общих чертах, по разговорам. Часть была осужденных за сотрудничество с немцами, в том числе очень много женщин. Были власовцы. Бандеровцы, самый трудный контингент. Они совершили побег на участке между Абезью и Салехардом. Убили конвойных, переоделись и пошли на север. Там в чуме зарезали семью оленеводов... Беглецов распорядились перебить с самолета... При мне в Салехард привезли одного - руки связаны за спиной, ни лица, ни ушей не видно из-за мошкары... Мякоть руки человека в консервной банке - они несколько охранников угнали с собой «для продовольствия». Очень мало кто жизнью дорожил в то время. Главным образом, чужой. Помимо власовцев были те, кто остался от прежних времен, с 58-й статьей. Это грамотный народ, их использовали писарями, бухгалтерами. Некоторые попадали вообще случайно. Я тоже пользовался услугами одного зэка, паренька из Молдавии. Он собрал на поле полмешка колосков, ему дали три года, отправили в Челябинск. Там он был истопником, украл шторы. Приплюсовали пять лет и - на север. По пути, уже в Абези, заключенные совершили побег. Он остался один в вагоне, бежать не хотел. Но в пробитую дыру вылез. Ему добавили до десяти лет. А началось с колосков... 

Таких случаев было много, когда попадали почти ни за что.

_-_ДОКУМЕНТЫ_ОТДЕЛЕНИЯ_ПРОМБАНКА_ПОДПИСАНЫ_ВАМИ._А_КТО_ЕЩЕ_РАБОТАЛ_НАД_НИМИ?_

_-_ Управляющий Игарским отделением Промбанка Белкин Соломон Александрович, он был меня лет на двадцать старше. Работал Анохин, позднее был на строительстве 501 юристом, начальником юридического отдела. Гниппа Павел Дмитриевич... 

_-_ВЫ_ПОМНИТЕ_СВОИ_ПЕРВЫЕ_ВПЕЧАТЛЕНИЯ_ОТ_СЕВЕРНОГО_СТРОИТЕЛЬСТВА?_

-  Приехали в Абезь. Там была штабная колонна - не очень провинившиеся, с небольшими сроками, пять-семь лет, и условия не производили страшного впечатления. Было даже три театра - драма, оперетта, их как-то поддерживали... А когда я столкнулся с пересылкой в Лабытнангах - страшное дело. Даже заходить на территорию колонны было страшно. Особенно, когда там оказывались разные категории зэка. Были там высланные из Эстонии «кулаки». Они - работяги и должны были делать две-три нормы, за себя и за вора. Однажды не выдержали литовцы. Их послали за дровами, а они нарубили кольев и перебили воров кольями. И охрану. Не знаю, куда их потом дели... Из Абези в Салехард мы переехали в 1949 году и оставались там до 1954 года. Мне правление банка предлагало новое назначение, а я в 1952 году попросился на строительство 501 и до 1954 года был зам. начальника, а потом начальником финансового отдела. А потом уже в ликвидкоме был.

_-_И_ПРЕЖНИЕ_ВАШИ_РАССЛЕДОВАНИЯ_НЕ_ПОМЕШАЛИ?_

-  Не помешали, потому что я по их же просьбе перешел. Но работа там уже была другая.

_-_ВЫ_ЗНАЕТЕ,_Я_ВСТРЕЧАЛСЯ_С_САМЫМИ_РАЗНЫМИ_ВОСПОМИНАНИЯМИ._В_ТОМ_ЧИСЛЕ,_ЧТО КОРМИЛИ_ХОРОШО,_ЧТО_У_ДВЕРЕЙ_УПРАВЛЕНИЯ_СТОЯЛА_БОЧКА_С_АСТРАХАНСКОЙ_СЕЛЕДКОЙ_И_СОТРУДНИКИ_МОГЛИ_БРАТЬ_СВОБОДНО..._

-  По-моему, это фантазия. Когда дорогу на Воркуту строили, караван с продовольствием замерз во льду. Массовая дистрофия - за зиму десять тысяч умерло от голода.

_-_РАССКАЗЫВАЮТ_ТАКЖЕ,_ЧТО_ВСЯ_ВЛАСТЬ_В_ЛАГЕРЯХ_ПРИНАДЛЕЖАЛА_ОСОБЫМ_ОТДЕЛАМ..._

_-_ Особистов не знал. В лагерях был свой суд, своя прокуратура. Все было поставлено на широкую ногу[37 - Приходилось слышать, что в лагерях были собственные зондеркоманды - ко­манды уничтожения. - Авт.], могли на месте добавить срок. Особенно строго судили за противодействие охране.

(Неожиданно Питиримов вспоминает как анекдот историю знакомства иностранного корреспондента с Коми АССР - половина населения зэка и вохры. Иногда встречались местные жители).

_-_УЖЕ_В_КОМСОМОЛЬСКОЕ_ВРЕМЯ_БЫЛА_РОМАНТИЧЕСКАЯ_ПЕСНЯ:_«ЖИВЕМ_В_КОМАРИНОМ_КРАЮ И_ЛУЧШЕЙ_СУДЬБЫ_НЕ_ХОТИМ...»_ПОМНИТЕ?_

_-_ Комары, мошка - страшный бич. Мой предшественник послал телеграмму в МВД: «Заедают комары, шлите столько-то накомарников».

_-_ЧТО_БЫЛО_ПОТОМ_СО_ВСЕМОГУЩИМИ_НАЧАЛЬНИКАМИ?_С_ТЕМ_ЖЕ_БАРАБАНОВЫМ?_

-  Барабанов по пьянке умер. Я заходил его навестить - он разменял свою квартиру, с семикомнатной до однокомнатной. В этой единственной комнате стояла кровать без постельного белья, на столе - банка с зеленым горошком и четвертинка. 

_-_КАК_СЕГОДНЯ[38]_ВОСПРИНИМАЕТСЯ_СТРОИТЕЛЬСТВО_501?_

-  Вложили такую огромную сумму - три миллиарда рублей, деньги народные погибли. Дорога имела бы неоценимое значение для края. У нас был лагерь «Береза», там древесина лучше карельской. И сплавлять оттуда было легче, чем с верховьев Оби. Все забросили. Я и тогда переживал. Надо было завершать, соединять участки... А то, что огромное количество людей сажали, содержали в скотских условиях - это период сталинщины, ежовщины. Какая-то часть подлежала наказанию. А прибалты? За что наказаны? Я сам из деревни, из Кировской области, знаю: за любое слово ты - кулак или подкулачник. Я в 1940 году работал во Владивостоке, поехал к родным в отпуск. И при мне отца заставляли сдать бычка, хотя он сам с налогами рассчитался. Я пошел в сельсовет: не имеете права! Уехал в Москву на курсы, за мной письмо: был комсомолец Питиримов и вел контрреволюционную агитацию. Но я был молодой, меня только предупредили. А то бы загремел! У нас в Свердловске на комбинате «Искож» все руководство взяли за одну ночь. А мы, как дураки, тогда голосовали: «Долой врагов народа...» Потом, во Владивостоке, меня несколько раз привлекали к экспертизе по ранее сфабрикованным делам. Дикие обвинения выколачивали - что начальник строительства женат на сестре Троцкого и по его указанию вредил. Помню, директора одного завода так пытали, что он все на себя взял. Но не успели расстрелять - приехала комиссия. И он сам рассказывал, как пытали - вбивали гвозди в стену, и он на них висел. Или заводили мотоцикл, направляли фару в лицо... Его реабилитировали, работал потом директором бани в Уссурийске... Помню, я финансировал ГУСШОСДОР МВД. Уйма зэка использовалась. А сами работники этих лагерей, когда началась война, нагрузили баржу продуктами, хотели угнать, но их задержала береговая охрана. Не святые, далеко не святые. Они знали друг друга, переезжали со стройки на стройку. Это были кадровые эмвэдэшники.

_-_А_ЖИГИН?_

-  Жигин был другой, инженер, проектировщик... Нет, чтобы работать с зэка, надо очерстветь сердцем.

_-_ЧТО_БЫЛО_ПОСЛЕ_1954_ГОДА?_

-  Подходила к конце ликвидация стройки, пригласили в сметный отдел ГУЛЖДС, но я отказался. Работал до 1967 года в Минречфлоте, а потом перешел в Минсельстрой РСФСР

_-_ЧТО_ЕЩЕ_ВСПОМИНАЕТСЯ_О_СЕВЕРЕ?_

-  Приписки. Самые популярные - по снегоборьбе. Если мы складывали и потом делили, то получалось, что слой снега в 82 метра толщиной...

ВНЕШНОСТЬ ПИТИРИМОВА. АККУРАТЕН, ПЛОТЕН. СТРОГО ОДЕТ _-_ ГАЛСТУК, КОСТЮМ В ПОЛОСОЧКУ. ВСЕ ВЫДАЕТ ЧЕЛОВЕКА ПЕДАНТИЧНОГО И СКРУПУЛЕЗНОГО. В КОНЦЕ ОН КАК-ТО РОБКО ПОПРОСИЛ, ЧТОБЫ Я ПРИСЛАЛ ЕМУ ТО, ЧТО НАПИШУ. КСТАТИ, ОБА _- _ЖИГИН И ПИТИРИМОВ ОХОТНО ЗАПИСАЛИ АДРЕСА ДРУГ ДРУГА. ОНИ ДАВНО ПОТЕРЯЛИСЬ ИЗ ВИДУ. ОНИ БЫЛИ ЧЕМ-ТО СХОЖИ. ФАНАТИЧНОЙ ПРЕДАННОСТЬЮ ПРОФЕССИИ, КОТОРАЯ, СЛОВНО ШОРЫ, МЕШАЛА ИМ ПОЧУВСТВОВАТЬ БОЛЬ ОСТАЛЬНОГО МИРА. МНЕ ПОДУМАЛОСЬ, ЧТО ОБА ЭТИ СТАРИКА (ОДНОМУ 85, А ДРУГОМУ 69, ПИТИРИМОВ, НАПОМНЮ, РОДИЛСЯ 2.01.1920) - БУДУТ ВСПОМИНАТЬ О СВОЕЙ НЕСОСТОЯВШЕЙСЯ СЛАВЕ. 501-Я СТРОЙКА УКРАЛА И ИХ ЖИЗНЬ. ПРЕДСТАВИМ СЕБЕ, ЧТО ЭТО БЫЛО БЫ ВОЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО, НЕ ЗАМАЗАННОЕ КРОВЬЮ ТЫСЯЧ ЖЕРТВ, КАК БЫ УЧАСТНИКИ ГРОМКО ГОРДИЛИСЬ СВЕРШЕННЫМ! Я ДАЖЕ ПРЕДСТАВИЛ СЕБЕ ИХ ВСТРЕЧУ ЧЕРЕЗ 35 ЛЕТ (1954-1989), ВОСПОМИНАНИЯ О ПОГИБШИХ И УМЕРШИХ. ТАК ПОСЛЕДНИЕ ИЗ МАМОНТОВ ВСПОМИНАЛИ БЫ О ПРОШЛОМ.



Питиримов рассказывает:

-  Вспоминаю, как приехал из Москвы в Салехард. Мы в Москве голодали, а там, на стройке, руководители такие пайки получали, что мои ребята долго охали и ахали: неужели все это можно есть? Правда, я всего-то один раз такой паек получил, вскоре карточки отменили. Ну а прежде офицеры стройки покупали эти пайки, отправляли в Москву, и кое-кто хорошо наживался на этом...

_-_НИКОЛАЙ_ИВАНОВИЧ,_ВЫ_ВЕДЬ_ЗНАЛИ,_ЧТО_ЭТО_ЗА_СТРОЙКА._И_ВСЕ-ТАКИ_ПОШЛИ_ТУДА РАБОТАТЬ?_ПОЧЕМУ?_

-  Ведь я с зэка почти не встречался. И там, и там у меня в руках были одни бумаги. В общем, я об этом не думал.

_-_ВО_СКОЛЬКО_ОБХОДИЛОСЬ_СОДЕРЖАНИЕ_ОДНОГО_ЗАКЛЮЧЕННОГО?_

-  Этого никто не считал. Они полагались как бы бесплатными. Такие условия создало МВД.




_«ГЕРОЙ_НАШЕГО_ВРЕМЕНИ»_



Каков же настоящий послужной список «героя нашего времени» Батманова-Барабанова?

Единственное совпадение биографии начальника ряда исправительно-трудовых лагерей НКВД-МВД Барабанова с книжным Батмановым - публичная история обоих начинается со строительства нефтепровода ОхаКомсомольск. Точнее, Оха-Циммермановка, так он назывался в справочных материалах.

Собственно Нижне-Амурский ИТЛ был организован в 1939 году, когда системы ГУЛАГа были забиты под завязку теми, кто вместо десяти лет без права переписки (расстрела) получил просто десять лет. Управление ИТЛ находилось в городе Комсомольске-на-Амуре, одной из гулаговских столиц. Построенный, по официальной версии, исключительно комсомольцами-добровольцами, этот город на месте приамурского села Пермское возводился, главным образом, заключенными. Вероятно, по этой причине у зэка появилось ироническое самоназвание - «комсомольцы».

Но продолжим. Нижне-Амурскому ИТЛ, в котором к 1941 году числилось свыше 64 тысяч заключенных, поручалось строительство нефтепровода, железной дороги Комсомольск-порт Ванино, заготовка древесины - лесоповал, производство боеприпасов. Непосредственно на нефтепроводе работало десять тысяч зэка. Вскоре после начала войны, с 18 августа 1941 года, многие работы были прекращены. Силы строителей сосредоточены на сооружении нефтепровода и железной дороги Волочаевка-Комсомольск, примыкающей к Транссибирской магистрали. По ней предполагалось отгружать нефтепродукты с Комсомольского НПЗ.

Барабанов был назначен начальником Нижне-Амурского ИТЛ 3 марта 1941 года, когда уже «в воздухе пахло грозой». А 25 января 1942, практически решив задачу с прокладкой нефтепровода (о цене решения не говорим), старший лейтенант госбезопасности Барабанов возглавил организованный в тот же день Саратовский ИТЛ - для строительства железной дороги Саратов-Сталинград. Причем, на берега Волги с берегов Амура он прибыл не один. Одновременно с ним в Саратов доставлены несколько тысяч заключенных «из дальневосточных железнодорожных ИТЛ». Всего в его власти 10300 заключенных, в том числе 1953 женщины и 3930 политических.

С 5 сентября 1942 года Барабанов уже на Печоре, где (старший лейтенант, майор госбезопасности, позднее - полковник МВД) руководит строительством железной дороги на Воркуту. До конца войны и дальше - до 26 декабря 1946 года. Затем на четыре месяца след его теряется. Естественно, для нас, но не для ГУЛАГа. Такой опыт, говорю об этом без иронии, не может пропасть.

Напомним несколько дат, с которыми вы познакомились на первых страницах этой книги.

1947 год. 4 февраля Совет Министров обязал МВД приступить к изысканиям, чтобы выбрать место для строительства морского порта в Обской губе и железной дороги к нему. 22 апреля Совмин поручает МВД строить железную дорогу Чум-Салехард. 28 апреля организовано Северное управление железнодорожного строительства. Точнее - Северное управление лагерей. В тот же день начальником его стал специалист по строительству с использованием спецконтингента полковник Барабанов.

Барабанов, точнее - заброшенная в Заполярье подневольная людская масса, без имен и без счета, привели дорогу к левому берегу Оби. А в ноябре 1949 года Барабанов уже на Енисее, строит восточное плечо трассы Салехард-Игарка... Но недолго, полгода. А потом целых два года (с 14 июля 1950 по 11 июля 1952 года) он - начальник строительства и ИТЛ ЦИМЛЯНСКОГО ГИДРОУЗЛА.

Последнее известное нам назначение этого человека - начальник Главспецнефтестроя МВД.

Барабанову-Батманову еще повезло. И нам с вами тоже. Кадровый специалист ГУЛАГа (лагерник, по словам Александра Дмитриевича Жигина, который, в отличие от лейтенантов и майоров госбезопасности, был инженером) он старательно выполнял любое поручение, потому что знал и умел работать с рабами социализма, с «лагерной пылью». Кончилась эпоха лагерей, кончились и такие специалисты.

Почему повезло? Он остался в литературе. А мы с вами имеем возможность изучать на этом примере типаж - «начальник лагеря-стройки».




И другие...

Барабанов сохранился. Благодаря Василию Ажаеву. Благодаря Сталинской премии, которая сделала роман популярным. Ну, можно предположить, еще и благодаря тому, что эта книга оказалась одной из немногих в нашей стране, где хотя бы между строк можно было прочитать о том, что творится по ту сторону колючей проволоки.

Другой из немногочисленных книг была «Судьба барабанщика» (странное созвучие с фамилией нашего героя - судьба барабанщика и судьба барабановского строительства, как можно переиначить название «Далеко от Москвы»). Аркадий Гайдар смог передать атмосферу Москвы тех времен, когда за чьим-то отцом могли прийти и увести. А потом вернуть - и по этим деталям легко угадывается год. Может быть, 1939-й...

Другие начальники растворились в огромной стране. И только компьютерный диск «Жертвы политического террора в СССР» сохранил их имена. Впрочем, в архивных бумагах тоже попадаются интересные факты.

Так, питиримовская папка дала нам возможность узнать, что из себя представлял еще один из тех, от кого зависели судьбы и жизни тысяч людей. Это начальник политотдела строительства 501 Лев Иванович Любаев.



Секретарю Тюменского обкома ВКП(б) тов. Афонову И.И.

СЧИТАЮ НЕОБХОДИМЫМ СООБЩИТЬ ОБЛАСТНОМУ КОМИТЕТУ ВКП(Б) О КРАЙНЕ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ ПОЛИТОТДЕЛА СТРОИТЕЛЬСТВА N 501 В ОБЛАСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ МЕРОПРИЯТИЙ ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ ЧУМ - ИГАРКА, ПОСТАНОВКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ, ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ КАК В ЛАГЕРЕ, ТАК И СРЕДИ ВОЛЬНОНАЕМНОГО ОФИЦЕРСКОГО И СОЛДАТСКОГО СОСТАВА. 

ОСНОВНАЯ ПРИЧИНА ТАКОГО СОСТОЯНИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО НАЧАЛЬНИК ПОЛИТОТДЕЛА ЛЮБАЕВ РАБОТАЕТ НЕПРАВИЛЬНО, НЕ БОЛЬШЕВИСТСКИМИ МЕТОДАМИ. В ЕГО РАБОТЕ ПРЕОБЛАДАЮТ ЭЛЕМЕНТЫ АДМИНИСТРИРОВАНИЯ, ГРУБОСТИ, ОТСУТСТВУЮТ КРИТИКА И САМОКРИТИКА. ПОЛИТОТДЕЛ НЕПРАВИЛЬНО ВОСПИТЫВАЕТ ПАРТИЙНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ СТРОИТЕЛЬСТВА, КОТОРАЯ НАСЧИТЫВАЕТ 1400 ЧЕЛОВЕК.

НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ИМЕЛИ МЕСТО НЕДОСТАТКИ И ОШИБКИ В ОБЛАСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, МЕХАНИЗАЦИИ, ТЕХНИКИ, УДЕШЕВЛЕНИЯ СТОИМОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА, ЭКОНОМИИ СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ, ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ, ВНЕДРЕНИЯ ИНДУСТРИАЛЬНЫХ МЕТОДОВ СТРОИТЕЛЬСТВА. ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ВСКРЫВАТЬ ЭТИ НЕДОСТАТКИ, Т. ЛЮБАЕВ СТРЕМИТСЯ ЗАМАЗЫВАТЬ ИХ, НЕ ПРИСЛУШИВАЕТСЯ К КРИТИЧЕСКИМ ЗАМЕЧАНИЯМ КОММУНИСТОВ, РУКОВОДЯЩИХ РАБОТНИКОВ, ВЕДЕТ СЕБЯ ОБОСОБЛЕННО, СТРЕМИТСЯ К «НЕЗАВИСИМОСТИ» ОТ ПАРТИЙНЫХ ОРГАНОВ, В ЧАСТНОСТИ ОТ ОКРУЖКОМА ВКП(Б). ОБ ЭТОМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ СЛЕДУЮЩИЕ ФАКТЫ: НЕ БЫЛ ДОПУЩЕН К ПРОВЕРКЕ РАБОТЫ ПАРТОРГАНИЗАЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ЗАВ. АДМИНИСТРАТИВНЫМ ОТДЕЛОМ ОБКОМА ВКП(Б) ТОВ. ОРЛЕНКО, НЕ БЫЛА РАЗРЕШЕНА ПРОВЕРКА ЖАЛОБЫ НА ИМЯ ТОВАРИЩА СТАЛИНА Т. ВИСАРЕВЫМ _- _ЗАВ. ПРОМЫШЛЕННО-ТРАНСПОРТНЫМ ОТДЕЛОМ ОКРУЖКОМА ВКП(Б), ПОД ВИДОМ СЕКРЕТНОГО ЗНАЧЕНИЯ НЕ БЫЛИ ДАНЫ ОКРУЖКОМУ ВКП(Б) МАТЕРИАЛЫ О ПЕРЕВОЗКАХ ПАССАЖИРОВ И ГРУЗОВ ПО ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ, НУЖНЫХ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ ФОТО-ОЧЕРКОВОГО АЛЬБОМА К 20-ЛЕТИЮ ОКРУГА.

ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ УВЕЛИЧИЛСЯ ПОТОК ВСЕВОЗМОЖНЫХ ЖАЛОБ И ЗАЯВЛЕНИЙ НА НЕПРАВИЛЬНОЕ, НЕСПРАВЕДЛИВОЕ ОТНОШЕНИЕ К РАБОТНИКАМ-КОММУНИСТАМ СО СТОРОНЫ ОСОБЕННО ПОЛИТОТДЕЛА И Т. ЛЮБАЕВА, И ЭТИ ЖАЛОБЫ В ОСНОВНОМ ОБОСНОВАННЫ, ТАК КАК ПОЛИТОТДЕЛ ВМЕСТО ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТАЛ НА ПУТЬ РЕПРЕССИИ, МАССОВОГО ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЗ ПАРТИИ.

КРОМЕ ТОГО, Т. ЛЮБАЕВ ПО СВОИМ ДЕЛОВЫМ И ПОЛИТИЧЕСКИМ КАЧЕСТВАМ НЕ ОТВЕЧАЕТ ТРЕБОВАНИЯМ И НЕ В СОСТОЯНИИ ОБЕСПЕЧИТЬ РАБОТУ ПОЛИТОТДЕЛА, НЕ ИМЕЕТ ДАЖЕ СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ, НЕ ИМЕЕТ НУЖНОГО ОПЫТА ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ И ВЫДВИНУТ НА ЭТУ РАБОТУ ПРЕЖДЕВРЕМЕННО. А ПОЛИТОТДЕЛ ГУЛАГА НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО РУКОВОДИТ РАБОТОЙ ПОЛИТОТДЕЛА, НАПРИМЕР, ЗА ПЕРИОД БОЛЕЕ 2 ЛЕТ НИКТО ИЗ ПОЛИТОТДЕЛА ГУЛАГА НЕ БЫЛ И РАБОТУ ЕГО НЕ ПРОВЕРЯЛ.

В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО ПЕРЕД СТРОИТЕЛЬСТВОМ СТОЯТ БОЛЬШИЕ ЗАДАЧИ ПО ВЫПОЛНЕНИЮ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО ЗАДАНИЯ ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ ЗАПОЛЯРНОЙ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ МАГИСТРАЛИ И УЧИТЫВАЯ НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ И СОВЕРШЕННУЮ НЕПРИГОДНОСТЬ МЕТОДОВ РАБОТЫ ПОЛИТОТДЕЛА, В ЧАСТНОСТИ ЛИЧНО Т. ЛЮБАЕВА, ОКРУЖКОМ ВКП(Б) СЧИТАЛ БЫ НЕОБХОДИМЫМ ЗАМЕНИТЬ Т. ЛЮБАЕВА С РАСЧЕТОМ ВЫДВИЖЕНИЯ НА ПОСТ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА КРУПНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫМ ПАРТИЙНЫМ РАБОТНИКОМ, ХОРОШИМ ОРГАНИЗАТОРОМ, МОГУЩИМ ИСПРАВИТЬ ОШИБКИ И НЕДОСТАТКИ В РАБОТЕ ПОЛИТОТДЕЛА И ОБЕСПЕЧИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО БОЛЬШИМ И ВАЖНЫМ СТРОИТЕЛЬСТВОМ В ЗАПОЛЯРЬЕ.

СЕКРЕТАРЬ ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО ОКРУЖКОМА ВКП(Б) А.МАЛИНОВСКИЙ.



Фактов, понятное дело, не густо. Осторожничал и Александр Яковлевич Малиновский. Потому что, как подсказывал ему исторический опыт, в те годы за колючей проволокой сидели и более высокие партийные чины. В том числе и делегаты XVII съезда партии, и члены ЦК. Так сказать, досиживали еще с тридцатых. Никто еще не знал, что после смерти Сталина тех, кто выжил, освободят по списку. (С одним из них, Александром Ивановичем, бывшим секретарем Харьковского губкома, мне удалось познакомиться в студенческие годы в доме моих киевских приятелей. Помню кое-что из его рассказов, как, например, он «зарплату получал из одной кассы с Никитой»...)

Что ответил на письмо первого секретаря окружкома Тюменский обком, неведомо. Судя по всему, особых последствий это письмо для Любаева не имело. И несмотря на чистки МВД в 1954-1956 годах, даже в органах он остался.

Помнится, в материалах Двадцатого съезда говорилось, что «органы поставили себя вне партийного контроля и даже над партией». История бывшего начальника Ишимского оперсектора НКВД Бараусова, который пересажал едва ли не весь состав местного райкома партии, а секретаря райкома Черепанову даже пытал, подтверждает это. Есть основания полагать, что Лев Иванович в системе ГУЛАГа остался и дальше двигался «по партийной линии», несмотря на то, что «выдвинут на эту работу преждевременно», и, по мнению Ямало-Ненецкого окружкома, «стремится к независимости от партийных органов».

На диске «Мемориала» в разделе «начальники», где тщательно перечислены все руководители всех лагерей, их заместители и даже и.о., фамилия Любаева появляется только один раз. После XX съезда, в июне 1958 года он стал начальником лагеря.

Это был Вятский исправительно-трудовой лагерь, иначе - Вятлаг, один из старейших лагерей системы. Образованный 5 февраля 1938 года, в разгар большого террора, он просуществовал до 1960 года, переходя из подчинения в подчинение, меняя производственный профиль - от выпуска кирпича и строительства лесовозных железных дорог до изготовления музыкальных инструментов. Десятым начальником «Вятлага», где содержалось свыше 23 тысяч заключенных, стал так и не выслуживший полковничьей папахи подполковник Лев Любаев.






Послесловие 





 СЛОВО О ФЕДОРЕ ПОЧКИНЕ











...ИТАК, КНИГА ЗАКОНЧЕНА.

С ТРУДОМ ДОБЫТЫЕ В СВОЕ ВРЕМЯ 

И БЕРЕЖНО ХРАНИМЫЕ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ЛЕТ 

«ПИТИРИМОВСКИЕ БУМАГИ» ОБ ЭКОНОМИКЕ СЕВЕРНЫХ ЛАГЕРЕЙ,

ЗАПИСКИ БЫВШЕГО ЗЭКА ИВАНОВСКОГО, 

КАРТА ЗАПОЛЯРНОЙ ТРАССЫ, КОТОРУЮ МНЕ ПОДАРИЛ 

ПОСЛЕДНИЙ НАЧАЛЬНИК СТРОИТЕЛЬСТВА ЖИГИН, 

_-_ ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ ПЕРЕДАНО В БЫВШИЙ ПАРТАРХИВ, НЫНЕ ГАСПИТО.

МЕНЯ ЭТА ИСТОРИЯ БОЛЬШЕ НЕ КАСАЕТСЯ, 

НЕ БЕСПОКОИТ ПО НОЧАМ, 

В БЛОКНОТЕ БОЛЬШЕ НЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ ЗАПИСИ, 

ОБОЗНАЧЕННЫЕ ЛИТЕРАМИ «М.Д.»

_-_ «МЕРТВАЯ ДОРОГА».

Правда, остался небольшой «хвостик», о котором я честно предупредил читателя на страницах 42-43.

Историю Федора Почкина, «официального фотографа» строительства N 501, завершить не удалось. В 1989 году я обменялся письмами с его вдовой Марией Агафоновной, которая жила в Ростове, но поездка туда не получилась. Потом я не раз через коллег-журналистов пытался разузнать: живет ли в Ростове на улице Филимоновской, 40 Мария Агафоновна Почкина? Безуспешно. Поэтому бумаги сдаю в архив, «личное дело 501-й» закрыто.




1.

...Вдруг через 15 лет одна из общественных организаций, с которой я сотрудничаю, предлагает командировку на семинар. В Ростов-на-Дону. Еду, хотя было непросто отложить многие горячие и даже горящие дела. В самолете читаю и перечитываю страничку текста - все, что удалось в свое время узнать о Федоре Почкине.

Что он был киномехаником. Что однажды увиденная документальная лента о добыче нефти в тайге (сейчас я понимаю, что речь шла об Ухтинском нефтяном районе в Республике Коми. - Р.Г.) заставила его уехать из Москвы и провести долгие годы в экспедициях. Что именно он снимал будущую трассу Печорской дороги. Создал фильм и получил премию - 200 рублей и кирзовые сапоги. Что в последние годы жил и умер в Ростове-на-Дону.

Остальное неизвестно. Занимала ли стройка-концлагерь особое место в жизни фотографа? Судя по работам, он был незаурядным мастером. Имел доступ к уникальным сюжетам. Но почему его имя почти неизвестно специалистам? По какую сторону колючей проволоки протекала его жизнь - среди тех, кто организовывал лагеря и руководил ими, или среди тех, кто смотрел на мир через эту колючку? Думаю, что поскольку Федор Иванович сам прислал кое-какие свои работы в Салехардский краеведческий музей, ни охранником, ни сотрудником МВД он не был. Значит, в краю караульных вышек оказался не случайно?

Столько вопросов - ответ на них можно найти только в Ростове, на улице Филимоновской, 40.

Улица оказалась неподалеку от гостиницы «Ростов», монументального сооружения сталинской эпохи, напоминавшего столичные «Москву» и «Ленинград», с крохотными номерами, с запутанной системой лестниц и коридоров. Ехать недолго. Филимоновская застроена одноэтажными домиками с бетонными «вкраплениями» позднего времени. Дом N 40 стоит на углу.

Но Марии Почкиной в этом доме нет. «И никогда не было», - клянется женщина, которая по ее словам, прожила здесь все свои 79 лет.

Приехали...




2.

«...Почкина здесь никогда не жила», - повторила женщина, с которой я разговаривал в доме N 40 по улице Филимоновской. В доме, куда я стремился пятнадцать лет в поисках снимков Федора Ивановича Почкина, фотографа строительства 501 и «мертвой дороги». Но тут я вспомнил бетонные вставочки между старыми домами. И спросил: а нумерация домов не менялась в последние годы?

-  Менялась, - спокойно ответила женщина. - Наш был раньше двадцать четвертый.

Мы опять стоим на углу, складываем и вычитаем: куда идти? Вверх или вниз по улице? От удара судьбы мозги работают плохо. С трудом сообразили, что бывший сороковой дом теперь должен, примерно, носить номер 56. Звонок на воротах, где-то вдалеке лает собака, но к нам никто не выходит. Стучим к соседям. Опять выходит женщина. Сообщает, что живет на Филимоновской недавно, поэтому «лучше спросите Нину, вон она идет с сумкой».

Пятнадцать или двадцать шагов до «Нины с сумкой» делаю с трудом. Видимо, я опоздал. Намного и навсегда. И почти не слышу, что отвечает Нина моему спутнику. Но вижу, что показывает рукой куда-то через улицу. Глухота пропадает, я слышу последние слова: «...Постучите в окно, бабушка Маша выглянет».

-  А она давно там живет?

-  Сколько я себя помню.

На «той» стороне зеленый дом с замурованным наглухо парадным, с высокими металлическими воротами. На столбе кнопка звонка. Звоню - тихо. Звоню - тихо! Звоню... Наконец, встаю на цыпочки и барабаню пальцами по стеклу. За стеклом появляется женское лицо... 










Еще несколько томительных минут (я успеваю сбегать к машине и достать из портфеля свою книгу), лязгает щеколда, в отворившиеся ворота высовывается добродушная собачья морда, а в двух шагах от себя я вижу небольшую старушку с чистым улыбчивым лицом и ясными глазами. Я называюсь, мы входим в уютный дом, с высоким крылечком, сенями и прихожей... Мы уже сидим на диване, я открываю книгу на 42-й странице. «Федор Иванович!», - тихо произносит Мария Агафоновна. Дальше какой-то непонятный мне разговор, я перескакиваю с пятого на десятое, рассказываю о том, как делалась книга. Я ведь ничего не знаю об этой женщине, кроме того, что она была женой человека, который видел то, о чем я только написал...

Но тут Мария Агафоновна встает и выходит в сени. Несколько минут ее нет. Я молчу. Мой спутник как-то странно смотрит на меня. Хозяйка возвращается и кладет мне на колени здоровый древний альбом, в когда-то плюшевом переплете, сейчас и цвет невозможно разобрать.

- Тут карточки Федора Ивановича, - говорит она. - Где-то был еще один, но я уже не могу найти.

На первой странице альбома - крупные буквы «С фотоаппаратом по Печорской магистрали». Карта республики Коми, 1948 год. А ниже мелко - «Ф.И. Почкин, фотокорреспондент газеты «За новый Север».










Это потом я подумаю, что раз была газета, значит, она где-то хранится. Можно пролистать и обнаружить работы Федора Почкина. Можно многое узнать о человеке, даже если он писал в такое мрачное время, как 1948 год, и в таком мрачном краю, как Воркута, где был центр большой ссылки и тысяча лагерей.

А пока я сижу, вцепившись руками в альбом, словно боюсь, что Мария Агафоновна сейчас скажет: поглядел и будет, давай альбом назад...











3.

Признаюсь, до той минуты, когда я вошел с этим альбомом в свой кабинет, я не мог успокоиться. Кто-то из участников семинара в Ростове, официальной причины моей командировки на Дон, сказал: поскольку альбом раритетный, в аэропорту могут потребовать документы, разрешающие вывоз. В противном случае - отберут. Полночи я сочинял «легенду» о родственных связях с автором фотографий и твердил ее наизусть, чтобы от зубов отскакивало. Кстати, когда пакет с альбомом полз через спец-контроль, меня попросили пропустить его еще раз. Видимо, в обложке для прочности были заложены металлические пластины. Но все обошлось.

Сегодня мне тоже это кажется смешным. Но тогда...

Итак, мы с Марией Агафоновной медленно переворачиваем листы старого альбома. Северные пейзажи. Ребятишки в малицах возвращаются с охоты на куропаток. Ноябрьская демонстрация 1947 года в Воркуте - громадный портрет Сталина, римские цифры XXX на трибуне. Заметенный снегом пассажирский состав... Снимки ничуть не пожухли, не пожелтели. Видимо, тогда в бумагу клали достаточное количество серебра. А может быть, это та самая фотобумага «кодак» или «агфа», которую Советский Союз получал в те годы по репарациям из побежденной Германии.

Я чуточку разочарован. Непосредственно к строительству заполярной магистрали относятся четыре - пять снимков. Мария Агафоновна говорит, что был еще один альбом (да я и сам помню, что она мне писала о двух альбомах!), все, что дальше Салехарда, было во втором... Но она его не может найти.

-  А пленки?

-  Я не знаю.

Я убежден, что Федор Иванович, отличный репортер, профессиональный репортер, не выбрасывал негативов. Не мог выбросить. Хотя - прошло больше четверти века... 










Но осталась память...

...Когда началась война, Маша жила в Сталинграде, работала на стройке. Что-то «не то» сказала, ее арестовали и отправили на пять лет в Воркуту. Пять лет отсидела», - говорит Мария Агафоновна.

И в этот раз, и при следующей встрече Почкина избегает деталей: за что посадили, как жилось в лагере... (Знакомо. Михаил Семенович Ивановский, о котором я написал в «501-й», в своих воспоминаниях всякий раз останавливался, когда подходил к пережитому в зоне). Только при расставании у нее вдруг вырвалось: «У меня много тайн. Даже дочка не знает. Я много перенесла, но никому ничего не рассказывала. Не хотела, чтоб знали...»

Отсидев свои пять лет в Воркуте, Маша почему-то не торопилась возвращаться. Возможно, знала, что Сталинград весь разрушен. Как-то однажды решила сфотографироваться и послать карточку родным. Узнала, что в одном из бараков живет фотограф. Это был Федор Почкин. Так и познакомились. И остались вместе. И дочка там, в Воркуте, родилась. С тех пор не расставались...

Рассказы Марии Агафоновны скупы. То мелькнет упоминание об аресте Федора Ивановича в 1937 году, то о его ссылке в деревню Долгий Мост, что за Красноярском. Оттуда он попал, по ее словам, на северную стройку. Они жили в Ермаково и в Салехарде - на обоих концах магистрали длиной в полторы тысячи километров. Потом Почкин сказал: надоело на севере, поедем в Россию. Купили этот дом. Дом, где сейчас живет вся семья - Мария Агафоновна, ее дочь Алевтина, внук Сергей с женой и двое правнуков - Сергей и Никита.

С ними мы познакомились через два дня - нас пригласили на день рождения хозяйки. Марии Агафоновне исполнилось 83 года. Кроме нас, были все свои - дочь Алевтина. Жена внука Сергея, который был на работе и приехал, когда мы уже прощались. Подружка Марии Агафоновны. И два правнука - Сергей и Никита.

Было уютно в этом доме, созданном двумя людьми, прошедшими че­рез невероятные испытания. Может быть, поэтому мы с Марией Агафо­новной были очень осторожны, касаясь прошлого. Тем более, что тень его до сих пор беспокоит именинницу, давно реабилитированную, но ни­чего не забывшую и ничего не простившую. А дочь, решительным профи­лем напоминавшая отца, и жена внука, и правнуки шести и трех лет лови­ли каждое слово о неизвестном и страшном, оставшемся где-то в веке двадцатом.

















Мы говорили о Федоре Ивановиче и о том, какой он был замечатель­ный журналист. Федор Иванович был хорошим фо­тографом. Сохра­нилась юбилейная книга, посвяшенная 25-летию рес­публики Коми, с дарственной надписью ее редактора Узитовского: «Федору Ивановичу, автору лучших снимков в этой книге».




4.

...Опять моя тропа повисает над пропастью неизвестности. Предстоит определяться на местности, карабкаться по шатким оврингам ради того, чтобы еще одна темная страница отечественной истории, спрятанная в старых архивах от современников, стала доступной и прозрачной...

Это пышное вступление - словно признание самому себе и читателю в том, что мой поисковый невод принес больше вопросов, чем ответов. Снова предстоит искать адреса и архивы, в которых, быть может, прячется окончание истории «мертвой дороги». А она все уходит и уходит в бесконечность, подобно тому, как тянется через тундру старая ржавая колея - из ниоткуда в никуда.










Фрагмент чужих судеб, сохранивший на тихой ростовской улице, мной уже пересказан. Еще раз перелистаем старый альбом отличного фоторепортера Федора Почкина, который сумел выжить и выстоять, и даже составить себе некоторое имя, как говорится, широко известное в узких кругах Воркуты, Абези, Салехарда. А для большей части человечества Федор Иванович так и остался неизвестным. Его фотографии, преисполненные любовью к Северу, шумному и безмолвному, трогательному и страшному, забыты. Быть может, в другое время он мог бы стать знаменитым фотографом, с именем, когда бы не невидимая, но реально существовавшая цепь, приковавшая его к «мертвой дороге». Вот уж воистину - мертвый хватает живого. Но будем все-таки справедливы: именно ниточка «мерт­вой дороги» привела нас к старому альбому Федора Почкина, и мы увиде­ли Север его глазами.



_2004_год._






ПРИЛОЖЕНИЕ



ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕЙ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА НКВД-МВД СССР

(иные названия - ГУЛЖДС НКВД-МВД СССР, ГУЖДС НКВД СССР) - организовано 4 января 1940 г. _приказом_НКВД_N_0014_ на базе Отдела железнодорожного строительства ГУЛАГа НКВД и Управления железнодорожного строительства НКВД на Дальнем Востоке (УЖДС) под названием Главное управление железнодорожного строительства НКВД СССР (ГУЖДС).

Впервые упоминается 26 февраля 1941 г. _(пр._НКВД_N_00212)._

При организации в ведение ГУЛЖДС было передано девять исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). К 31 января 1941 г. их число увеличилось до 13. Специализация главка - строительство железных дорог; отдельные лагеря были заняты строительством шоссейных дорог и аэропорта в Московской области.

В июне - августе 1941 г. часть лагерей ГУЛЖДС была закрыта. Строительство железной дороги на Дальнем Востоке (БАМ) вскоре после начала войны было приостановлено и законсервировано. В европейской же части страны в первый военный год объемы работ возросли (напр., строительство железной дороги Саратов-Сталинград). Кроме того, в 1941-1942 гг. на ГУЛЖДС было возложено строительство части аэродромов с обслуживанием заключенными лагерей железнодорожного строительства. _(пр._НКВД_N_00343_от_02.04.41)._

В 1942-1943 гг. лагеря ГУЛЖДС вели строительство ряда дорог в Поволжье. Помимо этого главку _приказом_НКВД_N_0453_от_24_октября_1941_г._ были переданы крупнейшие лагеря по добыче топлива: Воркутинский и Ухто-Ижемский; чуть позже к ним добавился Интинский ИТЛ _(пр._НКВД_N_001583_от_17.11.41)._

В 1943 г. с организацией Управления строительства 500 в составе трех ИТ лагерей _(пр._НКВД_N_00894_от_26.05.43)_ строительство БАМа (его восточного участка) было частично возобновлено. С окончанием войны работы на БАМе развернулись в полном объеме. Во исполнение _Постановления_ГКО_N_9898сс_от_23_августа_1945_г._ и _приказа_НКВД N_001026_от_8_сентября_1945_г._ было развернуто восемь лагерей ГУПВИ, в которые предполагалось направить 200000 японских военно-пленных. Начальниками лагерей были назначены начальники соответствующих строительств НКВД.

В 1947 г. начата реализация крупных проектов по строительству железных дорог на севере Тюменской области.

В 50-е гг. география работ ГУЛЖДС продолжала расширяться. Началось строительство ряда стратегически важных железных дорог на Кольском полуострове, в Архангельской области, на Дальнем Востоке. Строительство этих последних объектов, как и ряда начатых ранее, ГУЛЖДС не было окончено.

18 марта 1953 г. производственные структуры ГУЛЖДС _Постановлением_СМ_СССР_N 832-370сс_ были переданы Министерству путей сообщения СССР, а ИТЛ, входившие в состав главка, приказом Министерства юстиции N 0013 от 2 апреля 1953 г. переданы ГУЛАГу МЮ; ГУЛЖДС прекратил существование.

ЧИСЛЕННОСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ:01.01.40 г. - 347.994, 01.01.41 г. - 421.412, 01.01.42 г. - 355.123, 01.01.43 г. - 267.821, 01.01.44 г. - 121.462, 01.01.45 г. - 136.140, 01.01.46 г. - 93.181, 01.01.47 г. - 148.228, 01.01.48 г. - 214.478, 01.01.49 г. - 236.452, 01.01.50 г. - 294.070, 01.01.51 г. - 253.859, 01.01.52 г. - 199.847, 01.01.53 г. - 205.956.

Первым руководителем ГУЛЖДС стал корпусной инженер (впоследствии генерал-лейтенант инженерно-технической службы) Н.А. Френкель _(пр._НКВД_N_68лс_от_16.01.40)._ 28 апреля 1947 г., согласно _пр._МВД_N 525лс,_ его сменил генерал-майор И.Г. Петренко, исполнявший обязанности до 18 июня 1948 г. _(пр._МВД_N_750лс)._ 5 августа 1948 г. _приказом_МВД_N_994лс_ начальником ГУЛЖДС назначен генерал-майор инженерно-технической службы Ф.А. Гвоздевский. 21.08.51 _(пр._МВД_N 1097лс)_ его сменил инженер-подполковник (позднее инженер-полковник) А.А. Смольянинов.


ЗАПОЛЯРНЫЙ ИТЛ И СТРОИТЕЛЬСТВО 503


(Заполярлаг, Строительство 503)

Организован 10.09.47 (06.05.48). Закрыт между 01.10.48 и 05.02.49. Подчинен ГУЛЖДС, а с 06.05.48 - Сев. Управлению ЛЖДС.

Дислокация - м. Каменный, Тюменская обл.

Производство - строительство морского порта и судоремонтного завода Главсевморпути - в Обской губе и на м. Каменном. Численность заключенных - неизвестна.

Начальник - капитан Самодуров В.В. (с 06.05.48 - и.о. нач.,- пр. 00512 МВД), нач. с 16.07.48 - оконч. неизв.

10.09.47  приказано организовать в I кв. 1948 г. «Упр. строительства порта и Заполярный ИТЛ (Заполярстрой МВД)»;

06.05.48  «Упр. по строительству порта на м. Каменном и Заполярный ИТЛ, предусмотренные пр. 00954 МВД», приказано именовать «Заполярный ИТЛ И строительство 503 ГУЛЖДС». По-видимому, ИТЛ начал функционировать не ранее мая 1948 г. Возможно, 05.02.49 на базе Заполярного ИТЛ и строительства 503 организован Енисейский ИТЛ и строительство 503 после изменения задачи Северному Упр. лагерей железнодорожного строительства ГУЛЖДС).

Суммарные данные о численности з/к для всего строительства 503 появляются с июня 1949 г.


СЕВЕРНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕЙ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА


(Северное упр. ГУЛЖДС, Северное упр. железнодорожного строительства МВД)

Организовано 28.04.47; закрыто 12.11.49 (из состава Северного Упр. Выделен Обский ИТЛ и строительство 501, Северное управление лагерей железнодорожного строительства реорганизовано в Северное управление ИТЛ И строительства 503).

Дислокация - Коми АССР, р.п. Абезь, Красноярский кр., р-н Игарки на 01.07.49. Приказано перебазировать Упр. в р-н Игарки к 01.07.49. (Пр. 00102 МВД от 05.02.49.)

Производство - с 28.04.47 по 05.02.49- строительство железнодорожной линии от ст. Чум (Новый) через Обское, Яр-Сале, Новый Порт до места расположения будущего порта в Обской губе на м. Каменный (строительство 501), порта и судорем. завода на м. Каменный (с 06.05.48 - строительство 503), руководство работами Севпечлага и Севжелдорлага (до 06.05.48), с 05.02.49 строительство нового продолжения трассы ж.д.: Салехард - р. Пур -Игарка (строительство 501 и строительство 503, соответственно, западнее и восточнее р.Пур), порта, судорем. з-да и пос. в р-не Игарки «Все работы на м. Каменном, в Новом Порту, Находке, Яр-Сале и участке Обское-Щучье прекращены» (из пр. 00102 МВД от 05.02.49.) Численность - нет данных.

Начальники - Барабанов В.А., с 28.04.47 - не ранее 05.02.49; зам. нач. - майор Артамонов А.В., с 28.04.47 по 06.05.48; полк. Грановский Г.М. - с 05.02.49 - ?.


ОБСКИЙ ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ И СТРОИТЕЛЬСТВО 501

Лагерь организован 5 февраля 1949 г. приказом МВД N 00102 от того же числа. Название взято от лагеря того же наименования, который существовал в 1947-48 гг.

Закрыт лагерь 12 февраля 1954 года (приказ МВД N 091). Часть лагерных подразделений ликвидирована, часть, занятая на достройке дороги Чум-Лабытнанги, переда-на в Печорский ИТЛ.

Производственная деятельность:

достройка ж.д. Чум-Салехард (Лабытнанги), строительство паромной переправы через р. Обь, ж.д. Салехард - р. Пур (исключительно) и перевалочной базы в бухте Новый Порт в Обской губе. 

С 21.07.52 - руководство всеми работами по сооружению железнодорожной линии Чум-Салехард-Игарка, паромной переправы через Енисей и Обь, порта в районе Игарки и судоремонтных мастерских с поселками при них, строительство вторых путей на участке Печора-Воркута, строительство лесоперевалочной базы в г. Салехарде, углубление подходов к причалам в р-не Лабытнанги и Салехарда, строительство в 1952-1953 гг. по договору с Минрыбпромом СССР железнодорожной ветки от основной магистрали к берегу р. Полуй до Салехардского рыбоконсервного комбината и холодильника Главрыбсбыта, складов и жилья в пос. Уренгой на р. Пур, холодильника Главрыбсбыта в г. Салехарде, в пункте Долгом на р. Таз: холодильника, складов, льдохранилища и жилых домов, пошив и ремонт вещевого довольствия.

ЧИСЛЕННОСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ:01.01.49 - 50019, 01.01.50 - 41203, 01.01.51 - 41718, 01.01.52  - 13499,      01.01.54 -12725; 15.03.53 - 27812; 01.05.53 - 21436; 15.06.53 - 4200, 15.07.53 - 5390

Начальники лагеря: капитан (подполковник вн. службы) Самодуров В.В., с 05.02.49 по 01.04.53; и.о. нач. - подполковник вн. службы Самуилов М.В., с 01.04.53 по 19.05.53 , полковник мед. сл. Лойдин Д.М., с 19.05.53 по 05.06.54.


ЕНИСЕЙСКИЙ ИТЛ И СТРОИТЕЛЬСТВО 503 


(Енисейжелдорлаг)

Организован 05.02.49; (06.05.48 организован на базе Заполярного ИТЛ и строительства 503 после перебазирования Северного управления лагерей железнодорожного строительства в р-н Игарки; закрыт 12.11.49 при реорг. Северного управления лагерей железнодорожного строительства.

Дислокация - в р-не переправы через р. Енисей; Красноярский кр., пос. Ермаково (Игарский р-н).

Производство - строительство восточного участка железной дороги ст. Чум-Салехард-р. Пур-Игарка: от р. Пур (включительно) до морского порта в р-не Игарки с паромной переправой через Енисей, создание рем. базы строительства 503 (с 03.05.49).

ЧИСЛЕННОСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ:07.49 - 1176, 08.49 - 12427; 09.49 - 21319 (5); 01.11.49 - 29260.

Начальник - майор Артамонов А.В. с 05.02.49 по 07.02.50 (17.02.50 б. нач. майор Артамонов, несправившийся с работой, понижен в должности и направлен на работу «в другой лагерь»).


СЕВЕРНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИТЛ И СТРОИТЕЛЬСТВА 503

Организовано 12.11.49 при реорганизации Северного управления лагерей железнодорожного строительства; закрыто 21.07.52 (все лагерные подразделения и производственные объекты переданы Обскому ИТЛ и строительству 501).

Дислокация - Красноярский кр., Игарский р-н, пос. Ермаково.

Производство - строительство восточного участка ж.д. Чум-Салехард - р. Пур-Игарка: от р. Пур (включительно) через р. Таз, пос. Ермаково до морского порта в р-не Игарки с паромной переправой через Енисей, морского порта в Игарке и поселка при нем; постоянной линии связи до р. Пур и укладка кабеля через р. Енисей, в пос. Ермаково: строительство кирп. и домостроит. заводов, ЦРМ, ремонт судов, строительство в пункте Долгом на р. Таз при пересечении ее железной дорогой холодильника, складов, льдохранилища и жилого дома, лесозаготовки, деревообработка, автомобильные и тракторные перевозки.

ЧИСЛЕННОСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ: 11.49 г. - 29034, 01.01.50 г. - 29126, 01.01.51 г. - 28774, 01.01.52  г. - 14191, с дек. 52 г.- нет данных.

Начальники - полковник Барабанов В.А., с 12.11.49 г. по 14.07.50 г.; подполковник Боровицкий А.И., с 14.07.50 г. - не ранее 21.07.52 г.; и.о. нач. - подполковник Долгушин Г.А. (упом. 24.12.51 г.).






 * * *




ГОЛЬДБЕРГ Р.С. 501-Я  Издательство«ТЮМЕНСКИЙ КУРЬЕР»(издание), 2010.

ИЗДАНИЕ ТРЕТЬЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ Дизайнеры П.А. Сидоров и О.В. Страука при участии М.А Баклушина Корректоры Н.В. Самойлик и Т.С. Гольдберг 

ФОТОГРАФИИ Ф. Почкина, В. Шевелева, М. Ясинского, А. Свинкина и А. Щукина.

КНИГА ИЗДАНА БЛАГОДАРЯ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ ТЮМЕНСКОГО ГОРОДСКОГО ОБЩЕСТВА ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ.







notes


Примечания





1


Вскоре после публикации репортажа, в том же 1988 году, я еще раз увидел «графа». На экране телевизора, в популярной программе «Взгляд». Высокий и прямой в свои 90 лет, он по-прежнему жил в Надыме, на том же «107-м километре», рисовал картины, рассказывал, какие газеты читает... А симпатичный круглолицый ведущий со знаменитой фамилией комментировал сюжет и сокрушался: каких людей держали за колючей проволокой в сталинские времена!..

Если бы все было так однозначно, так просто. Раньше - все «враги народа», все преступники. Сегодня - все святые? Но комсомольский лидер с ударной стройки, с письма которого началась эта история, был прав в своей осторожности: «как бы не ошибиться, устанавливая памятники». Недавно мне попали в руки документы, которые не позволяют причислить «графа» к числу невинных жертв. Об этом - в свой черед. 




2


Большего я в 1988 году написать не мог.




3


 Официальные данные о числе заключенных см. в Приложении 3,стр. 285.




4


При участии В. Шевелева.




5


В - Книге расстрелянных», которую я издал, когда Ивана Ивановича Сычева уже не стало, есть информация о его отце: «Сычев Иван Михайло­вич. 1888 г., с. Тимир, ныне Челябинской обл. Ссыльный. Плотник Сале­хардского консервного комбината. Арестован 1.8.1937 г. Осужден «трой­кой» Омского УНКВД 15.11.1937 г. Расстрелян в Тюмени 21.11.1937 г. Реабилитирован 5.7.1958 г.». - Р.Г.




6


 См. приложение, стр. 286.




7


В конце 80-х мне удалось списаться с вдовой Федора Почкина, живу­щей в Ростове. Она ответила, что «негативы пропали, но два альбома с фотографиями сохранились». По пошли 90-е годы, и поездка в Ростов-на-Дону не получилась. - Р.Г. (См. стр. 276)




8


История М.С. Ивановского подробно изложена во второй книге «501-й», см. стр. 75.




9


«...На перевалах центральной части Главного Кавказского хребта противнику удалось захватить Клухорский перевал и создать угрозу прорыва к Черному морю и в район Кутаиси...» «Великая Отечественная война», Москва, 1970, стр. 164.




10


Официальные данные о числе з/к см. в Приложении, стр. 285.




11


Ошибка. Подразделения Обского ИТЛ назывались - «колоннами». Про­сто созвучно со словом «колония».




12


Почему «полковник» - непонятно. В других отрывках Богушевский - ленинградский артист, который выступал в офицерском клубе, когда Ивановский в 1938 году учился три месяца в Военно-транспортной академии. Он читал сатирические стихи, за что, судя по всему, и был осужден. Богушевский фактически спас Ивановского, когда тому пришлось скрываться от урок в бараке для ИТР. Он порекомендовал Михаила Семеновича своим друзьям из лагерного конструкторского бюро и его как ценного специалиста-транспортника привлекли к строительству дороги, затем направили на сооружение Центральных ремонтных мастерских.




13


Так в тексте.




14


М.С. Ивановский ошибся. Комитет государственной безопасности был образован из МГБ позднее, в марте 1954 года. - Р.Г.




15


Типографский шрифт квитанции, буквы «НКВД» и год - 193... говорит о том, что этот бланк еще из довоенных запасов, не успели, видно, использовать. - Р.Г.




16


Товарищ министра - до революции - заместитель министра.




17


Во второй половине того же 1949 года ревизоры Салехардского отде­ления Промбанка фиксируют на 501-й факты чудовищного перерасхода строительных материалов. «...При проверке в ноябре 2-го строительного отделения (в Салехарде) выявлено, что отделение допустило перерасход леса круглого на 99%, а пиломатериала на 133%» (см. кн. 4, разд. 2). - Р.Г.




18


Сначала поселок назывался просто Уренгой. Потом появился Но­вый Уренгой - город, и поселок автоматически назвали - Старый. А потом уже дали нынешнее имя - Геологический.




19


Я обратил внимание, что Александр Дмитриевич старательно избегает слова «лагерь» в названии главка. Даже на карте, которую он подарил салехардскому музею, буква «Л» в аббревиатуре ГУЛЖДС была стерта. - Р.Г.




20


Народный комиссариат путей сообщения.




21


Объединенное главное политическое управление, преемник ВЧК и предшественник НКВД.




22


Справка о ГУЛЖДС - см. Приложение. 




23


Именем главного инженера проекта дороги Салехард-Игарка А.А. Фарафонтьева названа железнодорожная станция неподалеку от Нового Уренгоя.




24


Главное управление Северного морского пути.




25


На этом записки А.Д. Жигина обрываются. - Р.Г.




26


ИТЛ строительства К 507 функционировал с мая 1950 года по ап­рель 1953 г., его управление располагалось в поселке Де Кастри (Хаба­ровский край). Максимальное число заключенных в лагере - 13100 чело­век, занятых на строительстве паромной переправы через Татарский пролив и тоннеля под ним.




27


Культурно-воспитательная часть лагпункта...




28


«Хохлы с Западной Украины», - поясняет Кусамин. Что-то сомнитель­но, но не могу разобрать это место в дневнике. На одной странице они - «хохлы», а на другой - селькупы. Может, просто - местные жители?




29


Выделено мной. - Р.Г.




30


Выделено мной - Р.Г.




31


Пикет, российская единица измерения железной дороги, равная 100 м.




32


Народный комиссариат финансов, впоследствии - министерство.




33


Судя по всему, полный текст указа от 4.06.47 строителям следовало держать под рукой на каждом рабочем месте. - Р.Г.




34


Так в тексте. Вероятно, ошибка. - Р. Г.




35


ГАСПИТО, фонд 135, оп. 22, дело 22, лист 132-133




36


Указники - граждане, осужденные по указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищения государствен­ного и общественного имущества». См. стр. 136.




37


Приходилось слышать, что в лагерях были собственные зондеркоманды - ко­манды уничтожения. - Авт.




38


В 1989 году.