418 Пионт Е Много неба
Екатерина Лаврентьевна Пионт
Екатерина ПИОНТ
Много неба
Рассказы
У ДЕДУШКИ ДАЛЯ
Пеку блины для внуков и прислушиваюсь, что творится в комнате.
Там Соня и Саня играют в «семью». Сестрёнка старше четырёхлетнего брата на два года.
— Саша, тебе пора на работу, у нас денег нет!
— А, чё я, да я... а ты только играешь с куклами...
— Саша! Это не куклы, это дети!
— Чьи?
— Как, чьи, наши, конечно! Какой бестолковый! Я их воспитываю, а не играю!
— А почему тогда я их не воспитываю?
Тишина.
— А почему тогда я их не воспитываю, а?! — повторяет уверенней Саша, повысив голос.
Соня глубоко вздыхает.
— Да потому, что ты мужчина! Ты сильный! Тебе всегда некогда. А я женщина, значит, слабая, уже все давно знают об этом, один ты...
— Ат ы же меня толкнула вчера, и я упал, помнишь?
— Помню, помню... это один раз, а один раз разрешается быть сильной всем.
Обдумав Сонины слова, уже через минуту Саша хвастается:
— Смотри, какие у меня мышцы на руках! Видишь?
— Вижу, вижу, — машинально произносит Соня, увлёкшись куклами.
— Ж-ж-ж, — доносится из комнаты.
— Соня, я поехал.
— Куда?
— На работу тороплюсь, пока пробок нет.
Является ко мне на кухню в образе мужчины-добытчика, рукава закатаны до локтей, беспрестанно вытирает лоб.
— ф-у-у, кафе открыто?
— Садитесь, садитесь, наверное, Вы после работы, очень устали?
— Да, большая куча работы, даже дышать некогда...
Прибегает Соня, недовольная, что нет долго с работы Саши.
— Я так расстроилась, так расстроилась, уже не знаю, где искать тебя, — беря блинчик, сетует она. — Так, Саша, нельзя!
— Нет, льзя.
— Нельзя!
— Льзя.
— Такого нет слова, надо говорить «можно», — учит Соня.
— Нет, льзя!
— Бабуля, скажи ему, что нет такого слова!
Я перевернула блин, обдумывая: вроде встречала... вот попала.
— Нету ведь, бабушка?
— Подожди, Сонечка, у меня блин горит...
Через минуту беру словарь Даля: вот оно родимое — «льзя»!
— Было такое слово — «льзя», но сейчас не употребляют его.
— Вот видишь, я выиграл! Скажи, бабушка, что я выиграл!
— Да ты нас просто поразил! Молодец.
Саша показывает сестре язык.
Я показываю им словарь.
— Это слово я нашла у дедушки Даля.
— Дедушка Даля? Так его зовут? — спрашивает Соня.
— Нет, зовут его Владимир.
— Как президента Путина! Он тоже умный?
— Да. А фамилия его Даль.
— А-а-а, он далеко, значит, да?
— Это такая фамилия. А, вообще-то, он, действительно, далеко, потому, что давно умер, но люди до сих пор пользуются его трудом.
Молча доедают. Затем наперегонки бросаются к книге.
— О, какая большая! И здесь все-все слова, какие есть на свете?
— Нет, здесь так и написано, что это словарь живого великорусского языка.
— Живого?!.. — в голос.
— Да, и в нём нет тех слов, которые произошли от иностранных, и нет, конечно, нынешних, новых слов, ведь тогда их не было...
— Каких, например, там нет?
— Компьютер, да и оно иностранное...
— Компьютера не было?! — испуганно удивляются, округлив две пары чёрных глаз.
— Бедный дедушка Даль, он компьютера никогда в жизни не видел, — жалостливо тянет Сонечка.
— И телевизора не смотрел...
— Телевизора?! — ещё больше поражаются они.
— Да. А вы думали, что всегда всё было, нет, раньше люди жили совсем по-другому, вот будете учиться...
Дети задумались.
— Скучно было, — сокрушается Соня, - да, бабуля?
— Как сказать, каждый чем-то занимался. Книги читали, на лыжах катались, собирали марки, даже открытки...
— А дедушка Даль слова собирал?
— Да, верно. Он ездил в разные места России, расспрашивал народ, кто какие слова помнит, ему помогали и другие люди. На создание этого словаря у него ушла почти вся жизнь, зато мы и сейчас пользуемся им.
— А почему?
— Потому что в новых словарях многих старых слов нет, они исчезли.
— Как?! - встревает Саня. — Их что ли украли?
— Просто, их перестали говорить.
— Иони умерли, как умирают люди, когда с ними никто не разговаривает и не приглашает в гости? От одиночества? — печально вопрошает Сонечка.
— Вы не поверите, но так оно и бывает, но...
— А я знаю, я знаю! — они все ушли в словарь дедушки Даля, а не умерли, да, бабуля! — радостно восклицает Санек. — Вот, это я сам придумал, они такие жили, жили и стали никому ненужные, потом... потом дедушка Даль их забрал к себе, построил для них домик, и всё!
— Видите, какой добрый и мудрый дедушка Даль.
— Да... и они до сих пор живые, — задумчиво произносит Соня. А почему дедушка Даль умер, а они живут?
— Потому, что доброе дело человека живёт очень-очень долго.
— Миллион лет! — расщедрился Саня.
— А недоброе быстро умирает, потому что злое, и сидит одно в уголке, и никто с ним не хочет дружить, — делает вывод Соня. — Хорошо, что дедуш ка Даль спас слова. А они помогают людям?
— Конечно. Вот у тебя плохое настроение, и тут тебе кто- то скажет: «Соня, ты хорошая девочка», у тебя настроение изменится?
— Я обрадуюсь.
— Ну вот, видишь... выходит, слова живые, они очень многое значат для человека. Словом можно даже убить...
— Бабушка, бабушка! Я знаю почему, если взять вот... все слова и стукнуть словарём, например, случайно! — выпаливает Саша.
— Ну, уж ты, Саша, погорячился! Во-первых, бить нельзя...
— Саша! Что за глупости ты болтаешь, одним словом можно, да, бабушка?
— Умничка, Соня, ты всё правильно поняла. Даже обычное слово, сказанное зло, грубо или в паре с другим, может стать убийцей: «Не хочу тебя видеть!», «Ты мне не друг!», «Убирайся вон!»... Чувствуете? Поэтому прежде чем сказать, надо хорошо подумать. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь»...
— И не попугай! — добавляет Саша.
— Я знаю ещё! — тянет руку Соня. — Семь раз отмерь, один — отрежь! Нам Татьяна Михайловна в садике на занятиях часто так говорит.
— А слова бывают весёлыми? — переключает нас на мажор Саша.
— Конечно. Слово «солнышко» — весёлое или грустное?
— Весёлое! — хором.
— А дождик — грустное, даже плачет, — роняет Соня. — А ласковые есть?
— Родные мои, лапушки... (довольные улыбаются).
— А больные?
— Больные? Есть. Это когда их неграмотно пишут или произносят.
— Представляете, у нас в группе Алёна говорит «здрасте», это значит слово «здравствуйте» у неё заболело, да? — спрашивает Соня.
— Да оно просто покалеченное всё!
— Бедное, а где для слов больница?
— Подумай, Сонечка.
— Здесь! — открывает рот.
— Верно. Наш язык может все слова вылечить.
— Язык во рту — это как будто доктор в больнице! — догадывается Соня.
— А у меня, слушайте! А у меня, когда я был крошкой ещё, слова часто простывали, и я говорил «коска», «собаська», — потешаясь над собой совсем маленьким, делится Саша.
— А ещё я знаю, слово «я» — это зазнайка! — уже из своих запасников достаёт Соня. — А вежливые — есть?
— Ну, разумеется...
— А! Знаю: «спасибо», «пожалуйста»... — А подружки? — не отстаёт она.
— Скажи, как часто начинается сказка?
— Жили-были.
— Вот, эти два слова давно дружат и часто ходят под ручку. У слов всё как у людей.
— А... а хулиганы слова есть?! — не останавливается Саня.
— Есть, но детям их нельзя произносить...
— Да, бабушка, я знаю, нельзя ни за что! — откликается Соня, приняв грозный вид.
— Гоша в садике их говорит, а я нет... — опустив голову бормочет Сашуня, вспыхнув ушами.
— Ты тоже, я слышала однажды! — выдаёт тайну сестра.
— Нет, я больше не говорю... и я Гоше скажу, чтобы он тоже перестал. Я ему скажу, чтоб он их... арестовал! (Все хохочем).
— Да, здорово придумал, их нельзя выпускать изо рта.
— А если они сами выпрыгнут? — в глазах Саши ожидание. — А, бабушка? А, если они непослушные? Бывает так?
— На этом свете всё бывает...
— А на другом? — не уступает Саша.
— Где инопланетяне, что ли? — недоверчиво морщится Соня.
— Бабуль, а слово «ипланитани» есть у дедушки Даля? — опережает Саша.
— Бабушка, он выбил слову передние буквы! — указывая на брата пальцем, негодует Соня.
— Нет, это оно просто чихнуло! — быстро находится он.
— Инопланетяне? А вот мы вместе потом и посмотрим. О, да у меня всё пригорело уже... ой-ёй...
С этого дня ни одно вновь услышанное слово Соней и Саней не остаётся непроверенным.
Уже с порога несётся: «Бабуль! Посмотри, а у дедушки Даля...»
Екатерина Лаврентьевна Пионт
Екатерина ПИОНТ
Много неба
Рассказы
У ДЕДУШКИ ДАЛЯ
Пеку блины для внуков и прислушиваюсь, что творится в комнате.
Там Соня и Саня играют в «семью». Сестрёнка старше четырёхлетнего брата на два года.
— Саша, тебе пора на работу, у нас денег нет!
— А, чё я, да я... а ты только играешь с куклами...
— Саша! Это не куклы, это дети!
— Чьи?
— Как, чьи, наши, конечно! Какой бестолковый! Я их воспитываю, а не играю!
— А почему тогда я их не воспитываю?
Тишина.
— А почему тогда я их не воспитываю, а?! — повторяет уверенней Саша, повысив голос.
Соня глубоко вздыхает.
— Да потому, что ты мужчина! Ты сильный! Тебе всегда некогда. А я женщина, значит, слабая, уже все давно знают об этом, один ты...
— Ат ы же меня толкнула вчера, и я упал, помнишь?
— Помню, помню... это один раз, а один раз разрешается быть сильной всем.
Обдумав Сонины слова, уже через минуту Саша хвастается:
— Смотри, какие у меня мышцы на руках! Видишь?
— Вижу, вижу, — машинально произносит Соня, увлёкшись куклами.
— Ж-ж-ж, — доносится из комнаты.
— Соня, я поехал.
— Куда?
— На работу тороплюсь, пока пробок нет.
Является ко мне на кухню в образе мужчины-добытчика, рукава закатаны до локтей, беспрестанно вытирает лоб.
— ф-у-у, кафе открыто?
— Садитесь, садитесь, наверное, Вы после работы, очень устали?
— Да, большая куча работы, даже дышать некогда...
Прибегает Соня, недовольная, что нет долго с работы Саши.
— Я так расстроилась, так расстроилась, уже не знаю, где искать тебя, — беря блинчик, сетует она. — Так, Саша, нельзя!
— Нет, льзя.
— Нельзя!
— Льзя.
— Такого нет слова, надо говорить «можно», — учит Соня.
— Нет, льзя!
— Бабуля, скажи ему, что нет такого слова!
Я перевернула блин, обдумывая: вроде встречала... вот попала.
— Нету ведь, бабушка?
— Подожди, Сонечка, у меня блин горит...
Через минуту беру словарь Даля: вот оно родимое — «льзя»!
— Было такое слово — «льзя», но сейчас не употребляют его.
— Вот видишь, я выиграл! Скажи, бабушка, что я выиграл!
— Да ты нас просто поразил! Молодец.
Саша показывает сестре язык.
Я показываю им словарь.
— Это слово я нашла у дедушки Даля.
— Дедушка Даля? Так его зовут? — спрашивает Соня.
— Нет, зовут его Владимир.
— Как президента Путина! Он тоже умный?
— Да. А фамилия его Даль.
— А-а-а, он далеко, значит, да?
— Это такая фамилия. А, вообще-то, он, действительно, далеко, потому, что давно умер, но люди до сих пор пользуются его трудом.
Молча доедают. Затем наперегонки бросаются к книге.
— О, какая большая! И здесь все-все слова, какие есть на свете?
— Нет, здесь так и написано, что это словарь живого великорусского языка.
— Живого?!.. — в голос.
— Да, и в нём нет тех слов, которые произошли от иностранных, и нет, конечно, нынешних, новых слов, ведь тогда их не было...
— Каких, например, там нет?
— Компьютер, да и оно иностранное...
— Компьютера не было?! — испуганно удивляются, округлив две пары чёрных глаз.
— Бедный дедушка Даль, он компьютера никогда в жизни не видел, — жалостливо тянет Сонечка.
— И телевизора не смотрел...
— Телевизора?! — ещё больше поражаются они.
— Да. А вы думали, что всегда всё было, нет, раньше люди жили совсем по-другому, вот будете учиться...
Дети задумались.
— Скучно было, — сокрушается Соня, - да, бабуля?
— Как сказать, каждый чем-то занимался. Книги читали, на лыжах катались, собирали марки, даже открытки...
— А дедушка Даль слова собирал?
— Да, верно. Он ездил в разные места России, расспрашивал народ, кто какие слова помнит, ему помогали и другие люди. На создание этого словаря у него ушла почти вся жизнь, зато мы и сейчас пользуемся им.
— А почему?
— Потому что в новых словарях многих старых слов нет, они исчезли.
— Как?! - встревает Саня. — Их что ли украли?
— Просто, их перестали говорить.
— Иони умерли, как умирают люди, когда с ними никто не разговаривает и не приглашает в гости? От одиночества? — печально вопрошает Сонечка.
— Вы не поверите, но так оно и бывает, но...
— А я знаю, я знаю! — они все ушли в словарь дедушки Даля, а не умерли, да, бабуля! — радостно восклицает Санек. — Вот, это я сам придумал, они такие жили, жили и стали никому ненужные, потом... потом дедушка Даль их забрал к себе, построил для них домик, и всё!
— Видите, какой добрый и мудрый дедушка Даль.
— Да... и они до сих пор живые, — задумчиво произносит Соня. А почему дедушка Даль умер, а они живут?
— Потому, что доброе дело человека живёт очень-очень долго.
— Миллион лет! — расщедрился Саня.
— А недоброе быстро умирает, потому что злое, и сидит одно в уголке, и никто с ним не хочет дружить, — делает вывод Соня. — Хорошо, что дедуш ка Даль спас слова. А они помогают людям?
— Конечно. Вот у тебя плохое настроение, и тут тебе кто- то скажет: «Соня, ты хорошая девочка», у тебя настроение изменится?
— Я обрадуюсь.
— Ну вот, видишь... выходит, слова живые, они очень многое значат для человека. Словом можно даже убить...
— Бабушка, бабушка! Я знаю почему, если взять вот... все слова и стукнуть словарём, например, случайно! — выпаливает Саша.
— Ну, уж ты, Саша, погорячился! Во-первых, бить нельзя...
— Саша! Что за глупости ты болтаешь, одним словом можно, да, бабушка?
— Умничка, Соня, ты всё правильно поняла. Даже обычное слово, сказанное зло, грубо или в паре с другим, может стать убийцей: «Не хочу тебя видеть!», «Ты мне не друг!», «Убирайся вон!»... Чувствуете? Поэтому прежде чем сказать, надо хорошо подумать. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь»...
— И не попугай! — добавляет Саша.
— Я знаю ещё! — тянет руку Соня. — Семь раз отмерь, один — отрежь! Нам Татьяна Михайловна в садике на занятиях часто так говорит.
— А слова бывают весёлыми? — переключает нас на мажор Саша.
— Конечно. Слово «солнышко» — весёлое или грустное?
— Весёлое! — хором.
— А дождик — грустное, даже плачет, — роняет Соня. — А ласковые есть?
— Родные мои, лапушки... (довольные улыбаются).
— А больные?
— Больные? Есть. Это когда их неграмотно пишут или произносят.
— Представляете, у нас в группе Алёна говорит «здрасте», это значит слово «здравствуйте» у неё заболело, да? — спрашивает Соня.
— Да оно просто покалеченное всё!
— Бедное, а где для слов больница?
— Подумай, Сонечка.
— Здесь! — открывает рот.
— Верно. Наш язык может все слова вылечить.
— Язык во рту — это как будто доктор в больнице! — догадывается Соня.
— А у меня, слушайте! А у меня, когда я был крошкой ещё, слова часто простывали, и я говорил «коска», «собаська», — потешаясь над собой совсем маленьким, делится Саша.
— А ещё я знаю, слово «я» — это зазнайка! — уже из своих запасников достаёт Соня. — А вежливые — есть?
— Ну, разумеется...
— А! Знаю: «спасибо», «пожалуйста»... — А подружки? — не отстаёт она.
— Скажи, как часто начинается сказка?
— Жили-были.
— Вот, эти два слова давно дружат и часто ходят под ручку. У слов всё как у людей.
— А... а хулиганы слова есть?! — не останавливается Саня.
— Есть, но детям их нельзя произносить...
— Да, бабушка, я знаю, нельзя ни за что! — откликается Соня, приняв грозный вид.
— Гоша в садике их говорит, а я нет... — опустив голову бормочет Сашуня, вспыхнув ушами.
— Ты тоже, я слышала однажды! — выдаёт тайну сестра.
— Нет, я больше не говорю... и я Гоше скажу, чтобы он тоже перестал. Я ему скажу, чтоб он их... арестовал! (Все хохочем).
— Да, здорово придумал, их нельзя выпускать изо рта.
— А если они сами выпрыгнут? — в глазах Саши ожидание. — А, бабушка? А, если они непослушные? Бывает так?
— На этом свете всё бывает...
— А на другом? — не уступает Саша.
— Где инопланетяне, что ли? — недоверчиво морщится Соня.
— Бабуль, а слово «ипланитани» есть у дедушки Даля? — опережает Саша.
— Бабушка, он выбил слову передние буквы! — указывая на брата пальцем, негодует Соня.
— Нет, это оно просто чихнуло! — быстро находится он.
— Инопланетяне? А вот мы вместе потом и посмотрим. О, да у меня всё пригорело уже... ой-ёй...
С этого дня ни одно вновь услышанное слово Соней и Саней не остаётся непроверенным.
Уже с порога несётся: «Бабуль! Посмотри, а у дедушки Даля...»