408 Селиванов Ветрено
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Голова на тележке
День был звеняще-радостным, теплым и ясным, каким и полагается быть Дню Победы, великому празднику.
В полдень мы - моя двоюродная сестра Таня, ее муж Леня и я - шли по проспекту Энгельса в Ростове-на-Дону. Были мы тогда молодыми, веселыми. Идем, разговариваем, шутим.
Праздник наполнил проспект гуляющими - нарядными и жизнерадостными. Слышались звонкие голоса, раздавался смех.
И вдруг все замерло. Оборвались разговоры, смолк смех. Идущие перед нами остановились. И мы увидели на проезжей части нестарую женщину с тележкой. Проезд автомобилей по проспекту был закрыт, машины по нему не ходили. Женщина шла свободно и катила перед собой тележку.
На тележке - не поверите - виднелась одна голова пожилого мужчины. Когда женщина поравнялась с нами, мы увидели, что мужчина был без рук и ног. Тело мужчины высохло и было прикрыто тряпкой. На тонкой шее вертелась голова с широко открытыми глазами. Она не замечала взглядов прохожих. Мужчина смотрел жадно в разные стороны и буквально впивался взглядом в стоящих на тротуарах людей, в празднично украшенные дома.
— Солдат, — сказал кто-то негромко, по-видимому, знавший его трагедию.
Лицо солдата было землистого цвета. Видно было, что он собирается покинуть этот мир и сейчас прощался с ним. Но хотел посмотреть, каким он стал, не зря ли пожертвовал здоровьем. Война его «обрубила», как выразился В. Маяковский, безжалостно.
Лицо было суровым, но солдат не плакал, слез не было видно. В Дни Победы я вспоминаю отца, погибшего на фронте, и живую голову на тележке.
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Голова на тележке
День был звеняще-радостным, теплым и ясным, каким и полагается быть Дню Победы, великому празднику.
В полдень мы - моя двоюродная сестра Таня, ее муж Леня и я - шли по проспекту Энгельса в Ростове-на-Дону. Были мы тогда молодыми, веселыми. Идем, разговариваем, шутим.
Праздник наполнил проспект гуляющими - нарядными и жизнерадостными. Слышались звонкие голоса, раздавался смех.
И вдруг все замерло. Оборвались разговоры, смолк смех. Идущие перед нами остановились. И мы увидели на проезжей части нестарую женщину с тележкой. Проезд автомобилей по проспекту был закрыт, машины по нему не ходили. Женщина шла свободно и катила перед собой тележку.
На тележке - не поверите - виднелась одна голова пожилого мужчины. Когда женщина поравнялась с нами, мы увидели, что мужчина был без рук и ног. Тело мужчины высохло и было прикрыто тряпкой. На тонкой шее вертелась голова с широко открытыми глазами. Она не замечала взглядов прохожих. Мужчина смотрел жадно в разные стороны и буквально впивался взглядом в стоящих на тротуарах людей, в празднично украшенные дома.
— Солдат, — сказал кто-то негромко, по-видимому, знавший его трагедию.
Лицо солдата было землистого цвета. Видно было, что он собирается покинуть этот мир и сейчас прощался с ним. Но хотел посмотреть, каким он стал, не зря ли пожертвовал здоровьем. Война его «обрубила», как выразился В. Маяковский, безжалостно.
Лицо было суровым, но солдат не плакал, слез не было видно. В Дни Победы я вспоминаю отца, погибшего на фронте, и живую голову на тележке.