408 Селиванов Ветрено
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Ветрено
Сильный северный ветер словно поджидал хрупкую девочку, чтобы накинуться на нее из-за угла. Пошел снег, первый снег этой холодной осени.
Надя подбежала к поленнице под навесом. Сначала выбрала пять поленьев без сучков для лучины и отнесла в дом, потом принесла еще три охапки дров и свалила в углу. Девочка умело нащипала лучину, растопила печь. Она жила одна, многому пришлось научиться. И хотя было воскресенье и в школу не надо идти, бездельничать некогда.
Надя вовремя выкопала картошку, прибрала в подполье морковь и капусту, однако полностью к зиме не подготовилась: не успела заткнуть щели в окнах и заклеить их. Надо было заняться этим сейчас.
Дом состоял из двух половин, соединенных проемом. По два окна в каждой комнате. Последнюю полоску белой бумаги Надя аккуратно намазала мучным клейстером и приклеила. Ничего не изменилось на лице девочки.
Косички Надя обрезала: возиться с ними нет времени. На ее лице не появлялась даже слабая улыбка. Выделялся остренький носик с небольшой родинкой на кончике. На это пятнышко обращали внимание те, кто с ней общался. Впрочем, таких было немного. В классе держалась особняком, к соседям не забегала. Стены ее дома не слышали ни смеха, ни песен.
Необщительной она была всегда. Единственный источник радости— мать, свет в окошке, если использовать метафорическое выражение для точности. Она беспредельно любила ее. Та гладила по голове и приговаривала:
— Умница моя...
Надя прижималась к матери, ощущая тепло. И ей в такие минуты никого и ничего не надо было. Но однажды все рухнуло враз и бесповоротно...
Ася Платоновна потеряла мужа, когда дочери пошел четвертый годик. Ее мужа Максима Матвеевича убил пьяный сосед. Услышав истошные крики его жены, он выскочил из дома, бросился отнимать несчастную женщину у разбушевавшегося пьяницы. Хотя дело происходило во дворе, заступиться было некому.
— Ах ты гад! Так и ты с ней спишь! — выкрикнул сосед,бросился в дом, схватил двустволку, выбежал и выстрелил сразу из двух стволов, дуплетом.
Десять лет после смерти отца Надя жила вместе с матерью.
Городок наш небольшой. У него две особенности: много толстых сосен на улицах и слабый интерес мужчин к выпивкам. Сосед Аси Платоновны, убивший ее мужа — исключение, он приехал издалека. Вдовьи годы тихой и скромной учительницы русского языка и литературы текли однообразно и бессобытийно, в заботах о дочери, учениках.
Как-то с инспекторской проверкой школы приехал из области Сергей Иванович Пальчиков, мягкий, обходительный и умный мужчина. Приметил Асю Платоновну, посещал все ее уроки, провожал до дому. Парочка не таилась, не скрывала влечения друг к другу. Городок заволновался: за учителкой ухлестывает разведенный инспектор. Жители стремились угадать и предсказать ход событий. Пришел день, и мать объявила Наде, что выходит замуж.
— Как замуж? — удивленно вскрикнула дочь.
— Я полюбила глубоко и сильно. Закончились мои вдовьи лета.
— А я? А как же я? — на лице девочки появилось злое выражение.
Мать не понимала вопросов дочери. Она была убеждена, что Надя должна радоваться, а не злиться, и желать ей лучшего. Но та перешла на крик:
— Теперь он будет с тобой! Предала меня! Подлая!
— Что ты такое говоришь? Одумайся. Мы всегда будем вместе. Уедем к Сергею Ивановичу в большой и красивый город.
— Никуда я не поеду!
Ее уже нельзя было остановить, как невозможно остановить сход лавины в горах. Она заявила:
— Если выйдешь замуж, возненавижу тебя...
Разговоры с ней ни к чему не привели. Наконец, Сергей Иванович сказал:
— Пусть остается одна. Недели через две запросится к нам. И тогда все уладится само собой.
Во время сборов девочка обиженно молчала, на вопросы не отвечала, выглядела бледной. Уехали, оставив Наде денег.
Дни стояли теплые, прозрачные. В огороде все взошло.
Письма от матери Надя не вскрывала. В день четырнадцатилетия получила от нее поздравительную телеграмму. Равнодушно прочитала, разорвала. Сходила на почту, получила перевод, купила продуктов и теплые шерстяные носки. Потом занялась хозяйственными делами, про день рождения забыла. Подобным образом проходили и другие дни рождения.
Приезжала один раз Ася Платоновна. Надя встретила ее без радости, сидела, сжав губы, отвернувшись. На вопросы отвечала односложно. Мать уехала от дочери вся в слезах. Приезжать перестала, лишь присылала деньги.
Окончив школу с медалью, Надя поступила в университет на физический факультет. Поселилась в общежитии, сообщив матери новый адрес для переводов.
Училась хорошо, лучше всех решала задачи и по физике, и по математике. Молодой преподаватель с кафедры физики Леонид Канович одобрительно смотрел на Надю, хвалил:
— Молодец! Умница!
Приятные слова ей хотелось слышать чаще, а ему нравилась студентка с очаровательной родинкой на кончике носика.
После четвертого курса, уезжая на лето домой, Надя пригласила Леонида Кановича приехать в ее тихий городок отдохнуть. Ранним августовским утром, сойдя с электрички, он постучался в ее дом. Надя обрадовалась, бросилась готовить завтрак.
Вечером они гуляли по берегу спокойной и ласковой речки, огибающей городок с трех сторон. Солнце зависло над горизонтом. Дневная жара спала. Леонид Канович взял девушку за руку. Она была твердой и холодной. Шли медленно. Надя положила голову на плечо спутника. Остановились.
— Люблю тебя. Будь моей женой, — слова прозвучали торжественно в вечерней тишине.
— Я тоже люблю тебя.
Надя привязалась к мужу так же, как в детстве к матери. Все думы о муже, все для него. Если приходила из университетской лаборатории раньше его, ждала с нетерпением. Когда он задерживался, выговаривала ему.
У Нади не было подруг. Не любила она, когда кто-нибудь заходил к мужу. Встречала холодно, недружелюбно. Гость чувствовал себя неуютно и быстро уходил. Но со временем круг посетителей дома расширился. У молодого талантливого профессора были друзья, аспиранты, коллеги. Это раздражало Надежду. Она не хотела, чтобы у мужа были близкие люди, кроме нее. Поставила Леонида Кановича перед альтернативой:
— Либо я, либо они!
И муж повторил слова Аси Платоновны, не зная этого:
— Что ты говоришь? Одумайся!
Надежда была непреклонной.
— Но я не могу сделать выбора. Ты и друзья мне одинаково ценны.
— Одинаково? — закричала жена и захлебнулась от гнева.
Леонид Канович ушел из дома к стареньким родителям. Когда он собирал вещи, жена сидела, отвернувшись от него, и молчала.
Приближалась зима. Нужно было затыкать и заклеивать окна. Прилепив последнюю ленту лейкопластыря, Надя устало опустилась на диван и горько расплакалась.
Дул холодный северный ветер.
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Ветрено
Сильный северный ветер словно поджидал хрупкую девочку, чтобы накинуться на нее из-за угла. Пошел снег, первый снег этой холодной осени.
Надя подбежала к поленнице под навесом. Сначала выбрала пять поленьев без сучков для лучины и отнесла в дом, потом принесла еще три охапки дров и свалила в углу. Девочка умело нащипала лучину, растопила печь. Она жила одна, многому пришлось научиться. И хотя было воскресенье и в школу не надо идти, бездельничать некогда.
Надя вовремя выкопала картошку, прибрала в подполье морковь и капусту, однако полностью к зиме не подготовилась: не успела заткнуть щели в окнах и заклеить их. Надо было заняться этим сейчас.
Дом состоял из двух половин, соединенных проемом. По два окна в каждой комнате. Последнюю полоску белой бумаги Надя аккуратно намазала мучным клейстером и приклеила. Ничего не изменилось на лице девочки.
Косички Надя обрезала: возиться с ними нет времени. На ее лице не появлялась даже слабая улыбка. Выделялся остренький носик с небольшой родинкой на кончике. На это пятнышко обращали внимание те, кто с ней общался. Впрочем, таких было немного. В классе держалась особняком, к соседям не забегала. Стены ее дома не слышали ни смеха, ни песен.
Необщительной она была всегда. Единственный источник радости— мать, свет в окошке, если использовать метафорическое выражение для точности. Она беспредельно любила ее. Та гладила по голове и приговаривала:
— Умница моя...
Надя прижималась к матери, ощущая тепло. И ей в такие минуты никого и ничего не надо было. Но однажды все рухнуло враз и бесповоротно...
Ася Платоновна потеряла мужа, когда дочери пошел четвертый годик. Ее мужа Максима Матвеевича убил пьяный сосед. Услышав истошные крики его жены, он выскочил из дома, бросился отнимать несчастную женщину у разбушевавшегося пьяницы. Хотя дело происходило во дворе, заступиться было некому.
— Ах ты гад! Так и ты с ней спишь! — выкрикнул сосед,бросился в дом, схватил двустволку, выбежал и выстрелил сразу из двух стволов, дуплетом.
Десять лет после смерти отца Надя жила вместе с матерью.
Городок наш небольшой. У него две особенности: много толстых сосен на улицах и слабый интерес мужчин к выпивкам. Сосед Аси Платоновны, убивший ее мужа — исключение, он приехал издалека. Вдовьи годы тихой и скромной учительницы русского языка и литературы текли однообразно и бессобытийно, в заботах о дочери, учениках.
Как-то с инспекторской проверкой школы приехал из области Сергей Иванович Пальчиков, мягкий, обходительный и умный мужчина. Приметил Асю Платоновну, посещал все ее уроки, провожал до дому. Парочка не таилась, не скрывала влечения друг к другу. Городок заволновался: за учителкой ухлестывает разведенный инспектор. Жители стремились угадать и предсказать ход событий. Пришел день, и мать объявила Наде, что выходит замуж.
— Как замуж? — удивленно вскрикнула дочь.
— Я полюбила глубоко и сильно. Закончились мои вдовьи лета.
— А я? А как же я? — на лице девочки появилось злое выражение.
Мать не понимала вопросов дочери. Она была убеждена, что Надя должна радоваться, а не злиться, и желать ей лучшего. Но та перешла на крик:
— Теперь он будет с тобой! Предала меня! Подлая!
— Что ты такое говоришь? Одумайся. Мы всегда будем вместе. Уедем к Сергею Ивановичу в большой и красивый город.
— Никуда я не поеду!
Ее уже нельзя было остановить, как невозможно остановить сход лавины в горах. Она заявила:
— Если выйдешь замуж, возненавижу тебя...
Разговоры с ней ни к чему не привели. Наконец, Сергей Иванович сказал:
— Пусть остается одна. Недели через две запросится к нам. И тогда все уладится само собой.
Во время сборов девочка обиженно молчала, на вопросы не отвечала, выглядела бледной. Уехали, оставив Наде денег.
Дни стояли теплые, прозрачные. В огороде все взошло.
Письма от матери Надя не вскрывала. В день четырнадцатилетия получила от нее поздравительную телеграмму. Равнодушно прочитала, разорвала. Сходила на почту, получила перевод, купила продуктов и теплые шерстяные носки. Потом занялась хозяйственными делами, про день рождения забыла. Подобным образом проходили и другие дни рождения.
Приезжала один раз Ася Платоновна. Надя встретила ее без радости, сидела, сжав губы, отвернувшись. На вопросы отвечала односложно. Мать уехала от дочери вся в слезах. Приезжать перестала, лишь присылала деньги.
Окончив школу с медалью, Надя поступила в университет на физический факультет. Поселилась в общежитии, сообщив матери новый адрес для переводов.
Училась хорошо, лучше всех решала задачи и по физике, и по математике. Молодой преподаватель с кафедры физики Леонид Канович одобрительно смотрел на Надю, хвалил:
— Молодец! Умница!
Приятные слова ей хотелось слышать чаще, а ему нравилась студентка с очаровательной родинкой на кончике носика.
После четвертого курса, уезжая на лето домой, Надя пригласила Леонида Кановича приехать в ее тихий городок отдохнуть. Ранним августовским утром, сойдя с электрички, он постучался в ее дом. Надя обрадовалась, бросилась готовить завтрак.
Вечером они гуляли по берегу спокойной и ласковой речки, огибающей городок с трех сторон. Солнце зависло над горизонтом. Дневная жара спала. Леонид Канович взял девушку за руку. Она была твердой и холодной. Шли медленно. Надя положила голову на плечо спутника. Остановились.
— Люблю тебя. Будь моей женой, — слова прозвучали торжественно в вечерней тишине.
— Я тоже люблю тебя.
Надя привязалась к мужу так же, как в детстве к матери. Все думы о муже, все для него. Если приходила из университетской лаборатории раньше его, ждала с нетерпением. Когда он задерживался, выговаривала ему.
У Нади не было подруг. Не любила она, когда кто-нибудь заходил к мужу. Встречала холодно, недружелюбно. Гость чувствовал себя неуютно и быстро уходил. Но со временем круг посетителей дома расширился. У молодого талантливого профессора были друзья, аспиранты, коллеги. Это раздражало Надежду. Она не хотела, чтобы у мужа были близкие люди, кроме нее. Поставила Леонида Кановича перед альтернативой:
— Либо я, либо они!
И муж повторил слова Аси Платоновны, не зная этого:
— Что ты говоришь? Одумайся!
Надежда была непреклонной.
— Но я не могу сделать выбора. Ты и друзья мне одинаково ценны.
— Одинаково? — закричала жена и захлебнулась от гнева.
Леонид Канович ушел из дома к стареньким родителям. Когда он собирал вещи, жена сидела, отвернувшись от него, и молчала.
Приближалась зима. Нужно было затыкать и заклеивать окна. Прилепив последнюю ленту лейкопластыря, Надя устало опустилась на диван и горько расплакалась.
Дул холодный северный ветер.