Истомин Живун. Т
Иван Григорьевич Истомин
ИВАН ИСТОМИН
СЕКРЕТ
Гроза разразилась неожиданно и застала рыбаков в сору[42 - Сор — заливной луг.] у только что поставленных сетей. Быстро отвязав лодки от белеющих над водой колышков и напряженно работая гребями [43 - Греби — род весел.] , похожими по форме на таловый лист, рыбаки поспешили к густым тальниковым зарослям. Они вытащили на кочковатый берег лодки-калданки, легкие, как люльки, повернули их вверх дном и укрылись под ними от дождя. Только Салиндер Хасанбой, один из молодых рыбаков-ненцев, оставался па воде. Это был широколицый, со вздернутыми густыми черными бровями парень, с заметным шрамом на круглом подбородке. Он еще не успел поставить все сети. Оставалось два провяза. При свете молний и раскатах грома, под проливным ливнем, едва удерживая лодку от напора ветра, Хасанбой наскоро поставил оставшиеся сети и наугад направил калданку к берегу. Не было видно даже носовой части двухсаженной калданки. Пока добрался до берега, промок до нитки, хотя и был одет в суконный совок, сшитый из солдатской шинели.
Гроза бушевала всю ночь. Утром подул каменный ветер (ветер с Урала), разогнал лохматые тучи, похожие на громадные рваные шкуры линялых оленей, и рыбаки поехали просматривать сети. Хасанбой долго возился у костра, просушивая одежду, и к сетям поехал последним. Хасанбой ехал в бодром настроении и думал о том, что хорошо сделал, поставив все сети, хотя ему и пришлось промокнуть. Десяток килограммов рыбы совсем не лишние. Однако, подъезжая к сетям, Хасанбой изумленно развел руками: последние два провяза поставлены совсем неправильно, вдоль сора, перпендикулярно к остальным сетям.
— Вот лешак, — промолвил он, — как так случилось? Придется просмотреть сети, снять да снова поставить.
Стал просматривать сети, а тут подъехали товарищи, спрашивают:
— Зачем же ты, Хасанбой, неправильно сети поставил?
— Второпях ошибся немного,— отвечает Хасанбой, хмуря густые темные брови. — Видно, ветер отнес лодку, дождь лил, не заметил.
Над рыжевато-бурой, рябой поверхностью сора раздался веселый смех рыбаков:
— Хасанбой по-новому сетковать решил: вдоль сора сети ставит.
Подъехал бригадир Осорма. Узнав, над чем смеются рыбаки, вначале заулыбался, потом негромко, но строго сказал:
— Так будем рыбачить, ни одной рыбки не поймаем. Три года назад нарты сменили на лодки, а до сих пор сети ставить не научились.
Хасанбой виновато посмотрел на бригадира черными раскосыми глазами и также негромко ответил:
— Сейчас как следует поставлю, — и стал снимать сети. Только взялся за верхнюю тетиву, удивленно воскликнул:
— Ювэй! Да тут полно рыбы! — и приподнял сеть за тетиву.
Глядят рыбаки — глазам своим не верят: почти в каждой ячее рыба трепещет.
— Какой шайтан насовал сюда столько рыбы? — качали головами рыбаки.
Когда стали сдавать улов на рыбоприемный плашкоут, который стоял недалеко в протоке, оказалось, что в эти два провяза Хасанбоя за ночь попало намного больше рыбы, чем во все сети у любого из рыбаков.
Такие уловы у Хасанбоя были до тех пор, пока он не снял сети для просушки. Впоследствии он уже намеренно ставил их так, как в ту ночь, но прежнего успеха не было. А тут вскоре вода стала уходить из сора, и рыбаки спешно покинули его. По узкому, извилистому, как утиная кишка, протоку они выехали на Обь, чтобы начать осенний лов рыбы. Рыбаками они сделались недавно, так что большого опыта в работе не имели. Потому с планом справлялись кое-как, хотя вода в этом году была умеренной, в сорах стояла долго и рыбы должно было быть много. Теперь оставалась надежда на осенний лов в Оби.
Однако рыбаки еще долго вспоминали случай с Хасан- боем и шутили:
— Во время грозы, видно, рыба в неправильно поставленные сети лезет.
А Хасанбой думал иначе.
С наступлением зимы большинство рыбаков переключилось на охоту, на промысел песца и горностая. Хасанбой же взялся возить почту на оленях. Но каждый раз, бывая у себя в поселке, он стал уходить на лыжах в сторону сора. Народ вначале думал — Хасанбой любительски занимается охотой. Но почему же он возвращается всегда без добычи?
Как-то во время такой прогулки на лыжах Хасанбою встретился Хасю Ладукай, сутулый, белобородый ненец, возвращающийся с охоты. Летом они вместе рыбачили.
— Ты что же, парень, охотишься или так зря на лыжах время проводишь? — спросил Ладукай.
— К соровому лову рыбы готовлюсь, — серьезно ответил Хасанбой.
Ладукай, видно, не понял и, огорченно плюнув, сказал:
— Странный ты парень, Хасанбой. Чем зря на лыжах кататься, к рыбалке бы готовился, сети бы свои хоть проверил, починил! — и не стал больше разговаривать, ушел к дому.
А Хасанбой действительно к рыбному промыслу готовился. В этом все убедились, когда снова начался соровой лов.
Шумно и торопливо умчали могучие струи Оби потемневшие ледяные глыбы вниз, к Карскому морю. Пришедшая за льдом вода широко разлилась по сорам, образуя неглубокие поймы. Через полмесяца на рыжевато-бурой поверхности воды показались островки ярко-зеленой травы. Как всегда, вначале в сор на разные участки поехало человека три для разведки: появилась ли рыба. В числе их был и Хасанбой. Он привез около полсотни килограммов крупного серебристого сырка, товарищи же его добыли всего по нескольку штук, хотя сетей у всех троих было поровну.
— Как так? — удивились рыбаки. — Совсем интересное дело получается. Ты, Хасанбой, в прошлом году неправильно поставленными сетями лучше нас добывал. Нынче опять хорошо ловить начинаешь. Почему это?
Хасанбой улыбнулся, стоя возле лодки с богатым уловом. Поглаживая черные жесткие волосы он сказал, будто сам себе:
— В прошлом году я сам не знал, почему много рыбы попадалось мне. А нынче знаю. Секрет один знаю.
— Какой такой секрет? Однако ты немного шаман? Хасанбой засмеялся.
— Не-ет. Я узнал один секрет. Вот поедем в сор, покажу вам всем, где и как нужно ставить сети.
На следующий день вся бригада выехала в сор, захватив с собой достаточное количество сетей, палок для них, продуктов, одежды, а также нюки [44 - Нюки — покрышка для чума, летом из бересты.] и шесты для чумов. Вечером в том же направлении отчалил от поселка катер с рыбоприемным плашкоутом.
В первый же выезд на лов Хасанбой стал объяснять:
— Вот тут, против этого куста, сети нужно ставить не поперек сора, а вот так, наискось. Вон там, за травой, подряд можно ставить не больше трех сетей, остальные ставить бесполезно.
Рыбаки шумно заговорили:
— Что ты обманываешь! Сколько лет рыбачили, никогда сети так не ставили.
— Вот поэтому и рыбу добывали плохо. Рыба-то вдоль наших сетей ходила, — горячо стал объяснять Хасанбой.
— Не может быть! Мы всегда загораживали путь рыбе.
— Нет, не загораживали. Рыба, оказывается, не так ходит, как мы думали: под водой много бугров, много ям, и рыба не везде в одном направлении движется.
Рыбаки, пожимая плечами, переглядывались между собой:
— Как же ты, Хасанбой, видишь, что и как под водой расположено?
— Да я все дно сора изучил зимой, когда воды не было.
Ладукай Хасю поддержал:
— Правду говорит, я сам много раз замечал, как он в эту сторону ходил.
Остальные рыбаки, дымя самодельными трубками, тоже вспомнили про лыжные прогулки Хасанбоя. А бригадир Осорма, хлопая паренька по плечу, похвалил:
— Молодец парень, смекалку имеешь! Попробуем по твоему совету сети ставить...
...В начале комариного месяца — июля — на зеленом травянистом берегу рыбоугодья было собрание. Представитель рыбозавода, поминутно отгоняя от лица рои надоедливых комаров, сказал, вручая бригадиру Осорме переходящий красный вымпел:
— Получайте за перевыполнение полугодового плана рыбодобычи. Надеюсь, этот вымпел до конца путины будет развеваться в вашей бригаде.
— Обещаем оправдать доверие, — ответил Осорма, принимая вымпел крупными, огрубевшими от воды и комариных укусов руками. — Мы овладели пока одним секретом. Но на этом не остановимся. Смекалистые люди у нас есть, — и посмотрел на Хасанбоя.
Раздались аплодисменты, похожие на громкий плеск рыб.
_ _1951_
notes
Примечания
42
Сор — заливной луг.
43
Греби — род весел.
44
Нюки — покрышка для чума, летом из бересты.
Иван Григорьевич Истомин
ИВАН ИСТОМИН
СЕКРЕТ
Гроза разразилась неожиданно и застала рыбаков в сору[42 - Сор — заливной луг.] у только что поставленных сетей. Быстро отвязав лодки от белеющих над водой колышков и напряженно работая гребями [43 - Греби — род весел.] , похожими по форме на таловый лист, рыбаки поспешили к густым тальниковым зарослям. Они вытащили на кочковатый берег лодки-калданки, легкие, как люльки, повернули их вверх дном и укрылись под ними от дождя. Только Салиндер Хасанбой, один из молодых рыбаков-ненцев, оставался па воде. Это был широколицый, со вздернутыми густыми черными бровями парень, с заметным шрамом на круглом подбородке. Он еще не успел поставить все сети. Оставалось два провяза. При свете молний и раскатах грома, под проливным ливнем, едва удерживая лодку от напора ветра, Хасанбой наскоро поставил оставшиеся сети и наугад направил калданку к берегу. Не было видно даже носовой части двухсаженной калданки. Пока добрался до берега, промок до нитки, хотя и был одет в суконный совок, сшитый из солдатской шинели.
Гроза бушевала всю ночь. Утром подул каменный ветер (ветер с Урала), разогнал лохматые тучи, похожие на громадные рваные шкуры линялых оленей, и рыбаки поехали просматривать сети. Хасанбой долго возился у костра, просушивая одежду, и к сетям поехал последним. Хасанбой ехал в бодром настроении и думал о том, что хорошо сделал, поставив все сети, хотя ему и пришлось промокнуть. Десяток килограммов рыбы совсем не лишние. Однако, подъезжая к сетям, Хасанбой изумленно развел руками: последние два провяза поставлены совсем неправильно, вдоль сора, перпендикулярно к остальным сетям.
— Вот лешак, — промолвил он, — как так случилось? Придется просмотреть сети, снять да снова поставить.
Стал просматривать сети, а тут подъехали товарищи, спрашивают:
— Зачем же ты, Хасанбой, неправильно сети поставил?
— Второпях ошибся немного,— отвечает Хасанбой, хмуря густые темные брови. — Видно, ветер отнес лодку, дождь лил, не заметил.
Над рыжевато-бурой, рябой поверхностью сора раздался веселый смех рыбаков:
— Хасанбой по-новому сетковать решил: вдоль сора сети ставит.
Подъехал бригадир Осорма. Узнав, над чем смеются рыбаки, вначале заулыбался, потом негромко, но строго сказал:
— Так будем рыбачить, ни одной рыбки не поймаем. Три года назад нарты сменили на лодки, а до сих пор сети ставить не научились.
Хасанбой виновато посмотрел на бригадира черными раскосыми глазами и также негромко ответил:
— Сейчас как следует поставлю, — и стал снимать сети. Только взялся за верхнюю тетиву, удивленно воскликнул:
— Ювэй! Да тут полно рыбы! — и приподнял сеть за тетиву.
Глядят рыбаки — глазам своим не верят: почти в каждой ячее рыба трепещет.
— Какой шайтан насовал сюда столько рыбы? — качали головами рыбаки.
Когда стали сдавать улов на рыбоприемный плашкоут, который стоял недалеко в протоке, оказалось, что в эти два провяза Хасанбоя за ночь попало намного больше рыбы, чем во все сети у любого из рыбаков.
Такие уловы у Хасанбоя были до тех пор, пока он не снял сети для просушки. Впоследствии он уже намеренно ставил их так, как в ту ночь, но прежнего успеха не было. А тут вскоре вода стала уходить из сора, и рыбаки спешно покинули его. По узкому, извилистому, как утиная кишка, протоку они выехали на Обь, чтобы начать осенний лов рыбы. Рыбаками они сделались недавно, так что большого опыта в работе не имели. Потому с планом справлялись кое-как, хотя вода в этом году была умеренной, в сорах стояла долго и рыбы должно было быть много. Теперь оставалась надежда на осенний лов в Оби.
Однако рыбаки еще долго вспоминали случай с Хасан- боем и шутили:
— Во время грозы, видно, рыба в неправильно поставленные сети лезет.
А Хасанбой думал иначе.
С наступлением зимы большинство рыбаков переключилось на охоту, на промысел песца и горностая. Хасанбой же взялся возить почту на оленях. Но каждый раз, бывая у себя в поселке, он стал уходить на лыжах в сторону сора. Народ вначале думал — Хасанбой любительски занимается охотой. Но почему же он возвращается всегда без добычи?
Как-то во время такой прогулки на лыжах Хасанбою встретился Хасю Ладукай, сутулый, белобородый ненец, возвращающийся с охоты. Летом они вместе рыбачили.
— Ты что же, парень, охотишься или так зря на лыжах время проводишь? — спросил Ладукай.
— К соровому лову рыбы готовлюсь, — серьезно ответил Хасанбой.
Ладукай, видно, не понял и, огорченно плюнув, сказал:
— Странный ты парень, Хасанбой. Чем зря на лыжах кататься, к рыбалке бы готовился, сети бы свои хоть проверил, починил! — и не стал больше разговаривать, ушел к дому.
А Хасанбой действительно к рыбному промыслу готовился. В этом все убедились, когда снова начался соровой лов.
Шумно и торопливо умчали могучие струи Оби потемневшие ледяные глыбы вниз, к Карскому морю. Пришедшая за льдом вода широко разлилась по сорам, образуя неглубокие поймы. Через полмесяца на рыжевато-бурой поверхности воды показались островки ярко-зеленой травы. Как всегда, вначале в сор на разные участки поехало человека три для разведки: появилась ли рыба. В числе их был и Хасанбой. Он привез около полсотни килограммов крупного серебристого сырка, товарищи же его добыли всего по нескольку штук, хотя сетей у всех троих было поровну.
— Как так? — удивились рыбаки. — Совсем интересное дело получается. Ты, Хасанбой, в прошлом году неправильно поставленными сетями лучше нас добывал. Нынче опять хорошо ловить начинаешь. Почему это?
Хасанбой улыбнулся, стоя возле лодки с богатым уловом. Поглаживая черные жесткие волосы он сказал, будто сам себе:
— В прошлом году я сам не знал, почему много рыбы попадалось мне. А нынче знаю. Секрет один знаю.
— Какой такой секрет? Однако ты немного шаман? Хасанбой засмеялся.
— Не-ет. Я узнал один секрет. Вот поедем в сор, покажу вам всем, где и как нужно ставить сети.
На следующий день вся бригада выехала в сор, захватив с собой достаточное количество сетей, палок для них, продуктов, одежды, а также нюки [44 - Нюки — покрышка для чума, летом из бересты.] и шесты для чумов. Вечером в том же направлении отчалил от поселка катер с рыбоприемным плашкоутом.
В первый же выезд на лов Хасанбой стал объяснять:
— Вот тут, против этого куста, сети нужно ставить не поперек сора, а вот так, наискось. Вон там, за травой, подряд можно ставить не больше трех сетей, остальные ставить бесполезно.
Рыбаки шумно заговорили:
— Что ты обманываешь! Сколько лет рыбачили, никогда сети так не ставили.
— Вот поэтому и рыбу добывали плохо. Рыба-то вдоль наших сетей ходила, — горячо стал объяснять Хасанбой.
— Не может быть! Мы всегда загораживали путь рыбе.
— Нет, не загораживали. Рыба, оказывается, не так ходит, как мы думали: под водой много бугров, много ям, и рыба не везде в одном направлении движется.
Рыбаки, пожимая плечами, переглядывались между собой:
— Как же ты, Хасанбой, видишь, что и как под водой расположено?
— Да я все дно сора изучил зимой, когда воды не было.
Ладукай Хасю поддержал:
— Правду говорит, я сам много раз замечал, как он в эту сторону ходил.
Остальные рыбаки, дымя самодельными трубками, тоже вспомнили про лыжные прогулки Хасанбоя. А бригадир Осорма, хлопая паренька по плечу, похвалил:
— Молодец парень, смекалку имеешь! Попробуем по твоему совету сети ставить...
...В начале комариного месяца — июля — на зеленом травянистом берегу рыбоугодья было собрание. Представитель рыбозавода, поминутно отгоняя от лица рои надоедливых комаров, сказал, вручая бригадиру Осорме переходящий красный вымпел:
— Получайте за перевыполнение полугодового плана рыбодобычи. Надеюсь, этот вымпел до конца путины будет развеваться в вашей бригаде.
— Обещаем оправдать доверие, — ответил Осорма, принимая вымпел крупными, огрубевшими от воды и комариных укусов руками. — Мы овладели пока одним секретом. Но на этом не остановимся. Смекалистые люди у нас есть, — и посмотрел на Хасанбоя.
Раздались аплодисменты, похожие на громкий плеск рыб.
_ _1951_
notes
Примечания
42
Сор — заливной луг.
43
Греби — род весел.
44
Нюки — покрышка для чума, летом из бересты.