СДИ1
Иван Григорьевич Истомин
Иван Истомин
СКАЗКИ ДЕДУШКИ ИВАНА
ВОЛШЕБНАЯ БАНДУРА[5]
_Хантыйская_сказка_
Жил-был шаман со своей женой. Работать не любили, а жили лучше всех сородичей-хантов. Богатство доставала волшебная бандура, сделанная из поющего дерева, с пятью струнами из медвежьих жил.
Сядет шаман перед очагом, скажет жене:
— Клади-ка, жена, на колени мне пятиструнную мою бандуру, из поющего дерева сделанную. По правую сторону положи топор, по левую — нож, а остроконечную пику поставь над очагом под самым дымоходом.
Исполнит жена его приказание. Заиграет шаман на волшебной бандуре, запоёт гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть годовалый бычок бедняка Тарагупты прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И неведомая сила хватает вдруг бычка, поднимает его в воздух и несёт выше деревьев прямо к юрте[6 - _Юрта _— переносное жилище кочевых народов._(Прим._сост.)_] шамана, бросает бычка в трубу. Падая в дымоход, бычок напарывается на пику. Шаман топором приканчивает его, снимает ножом шкуру, и начинают с женой варить да жарить мясо. Захочется шаману завести новую ягушку — шубу для жены. Сядет перед очагом, прикажет жене подать волшебную бандуру, пику. Заиграет на бандуре, запоёт:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть новая ягушка молодой жены батрака Лондо прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И вот новая ягушка молодой жены Лондо, подхваченная неведомой силой, быстрее ветра летит над лесом прямо к юрте шамана и падает через трубу как раз на конец пики.
Шаман берёт ягушку и наряжает жену. Чего бы они ни захотели, волшебная бандура всё доставляла. Совсем разорили сородичей-хантов. Оленей и одежду, рыболовные сети и лодки, добытую пушнину и рыбу — всё отобрали у бедняков
с помощью волшебной бандуры.
Шаман и его жена самыми богатыми стали, а бедняки ханты разорились, не знают, куда девалось их добро. Стали нищенствовать, умирать с голоду.
Однажды бедняк Тарагупта собирал в лесу коренья себе на ужин. Вдруг увидел, как над лесом быстрее ветра пронеслась чья-то охотничья собака прямо к юрте шамана и упала в трубу. Видно, шаман захотел завести новую оторочку из собачьего меха на подоле своей малицы. С тех пор в народе пошёл слух, что всё их добро грабит шаман. Ханты ещё больше стали ненавидеть его.
Узнал об этом шаман и решил отомстить бедняку Тарагупте. Сел перед очагом, крикнул жене:
— Подай скорей мою волшебную бандуру! Приготовь топор и нож! Крепче поставь пику под дымоходом! Я накажу этого болтуна Тарагупту!
Заиграл он неистово, стал орать гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть обманщик бедняк Тарагупта прилетит в мою трубу и напорется на остроконечную пику! Тринь-тринь!..
Бедняк Тарагупта в это время был во дворе, починял последнюю оставшуюся сеть.
Вдруг неведомая сила начала поднимать его. Тарагупта стал хвататься за угол юрты, звать на помощь, но его оторвало от земли, понесло над лесом быстрее ветра прямо к юрте шамана и бросило в трубу.
Но бедняк Тарагупта был храбрым человеком. Падая в очаг, смело ухватился обеими руками за острый конец пики и перебросил себя через шамана на середину юрты.
Шаман испугался, перестал играть, даже выронил волшебную бандуру.
Тарагупта сразу почувствовал себя расколдованным и догадался: бандура-то, оказывается, волшебная. Бедняк схватил её и выбежал из юрты.
Шаман с женой с рёвом кинулись догонять его, стали умолять Тарагупту, что-бы он возвратил волшебную бандуру. Сулили ему всякое добро.
Тарагупта не послушался их, прибежал с волшебной бандурой к своим сородичам — беднякам хантам. И решили они навеки избавиться от шамана.
Самый старший из бедняков, старик Пырысь-Ики, взял волшебную бандуру, заиграл и запел:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть шаман навеки исчезнет из нашей тайги. Пусть наше добро вернётся обратно к нам. Тринь-тринь-тринь!
Не успел Пырысь-Ики закончить песню, как юрта шамана вместе с хозяином и хозяйкой оторвалась от земли и понеслась над тайгой быстрее ветра в полночную сторону.
Разошлись бедняки ханты по своим юртам и видят: всё их добро, нажитое трудом, на месте. Обрадовались они, стали жить счастливо.
И до сих пор никто о шамане не жалеет. «Волка не за что жалеть», — гласит поговорка.
_Рассказал_Н._Пырысев_
notes
Примечания
5
_Бандура_— многострунный щипковый музыкальный инструмент. _(Прим._сост.)_
6
_Юрта _— переносное жилище кочевых народов._(Прим._сост.)_
Иван Григорьевич Истомин
Иван Истомин
СКАЗКИ ДЕДУШКИ ИВАНА
ВОЛШЕБНАЯ БАНДУРА[5]
_Хантыйская_сказка_
Жил-был шаман со своей женой. Работать не любили, а жили лучше всех сородичей-хантов. Богатство доставала волшебная бандура, сделанная из поющего дерева, с пятью струнами из медвежьих жил.
Сядет шаман перед очагом, скажет жене:
— Клади-ка, жена, на колени мне пятиструнную мою бандуру, из поющего дерева сделанную. По правую сторону положи топор, по левую — нож, а остроконечную пику поставь над очагом под самым дымоходом.
Исполнит жена его приказание. Заиграет шаман на волшебной бандуре, запоёт гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть годовалый бычок бедняка Тарагупты прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И неведомая сила хватает вдруг бычка, поднимает его в воздух и несёт выше деревьев прямо к юрте[6 - _Юрта _— переносное жилище кочевых народов._(Прим._сост.)_] шамана, бросает бычка в трубу. Падая в дымоход, бычок напарывается на пику. Шаман топором приканчивает его, снимает ножом шкуру, и начинают с женой варить да жарить мясо. Захочется шаману завести новую ягушку — шубу для жены. Сядет перед очагом, прикажет жене подать волшебную бандуру, пику. Заиграет на бандуре, запоёт:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть новая ягушка молодой жены батрака Лондо прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И вот новая ягушка молодой жены Лондо, подхваченная неведомой силой, быстрее ветра летит над лесом прямо к юрте шамана и падает через трубу как раз на конец пики.
Шаман берёт ягушку и наряжает жену. Чего бы они ни захотели, волшебная бандура всё доставляла. Совсем разорили сородичей-хантов. Оленей и одежду, рыболовные сети и лодки, добытую пушнину и рыбу — всё отобрали у бедняков
с помощью волшебной бандуры.
Шаман и его жена самыми богатыми стали, а бедняки ханты разорились, не знают, куда девалось их добро. Стали нищенствовать, умирать с голоду.
Однажды бедняк Тарагупта собирал в лесу коренья себе на ужин. Вдруг увидел, как над лесом быстрее ветра пронеслась чья-то охотничья собака прямо к юрте шамана и упала в трубу. Видно, шаман захотел завести новую оторочку из собачьего меха на подоле своей малицы. С тех пор в народе пошёл слух, что всё их добро грабит шаман. Ханты ещё больше стали ненавидеть его.
Узнал об этом шаман и решил отомстить бедняку Тарагупте. Сел перед очагом, крикнул жене:
— Подай скорей мою волшебную бандуру! Приготовь топор и нож! Крепче поставь пику под дымоходом! Я накажу этого болтуна Тарагупту!
Заиграл он неистово, стал орать гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть обманщик бедняк Тарагупта прилетит в мою трубу и напорется на остроконечную пику! Тринь-тринь!..
Бедняк Тарагупта в это время был во дворе, починял последнюю оставшуюся сеть.
Вдруг неведомая сила начала поднимать его. Тарагупта стал хвататься за угол юрты, звать на помощь, но его оторвало от земли, понесло над лесом быстрее ветра прямо к юрте шамана и бросило в трубу.
Но бедняк Тарагупта был храбрым человеком. Падая в очаг, смело ухватился обеими руками за острый конец пики и перебросил себя через шамана на середину юрты.
Шаман испугался, перестал играть, даже выронил волшебную бандуру.
Тарагупта сразу почувствовал себя расколдованным и догадался: бандура-то, оказывается, волшебная. Бедняк схватил её и выбежал из юрты.
Шаман с женой с рёвом кинулись догонять его, стали умолять Тарагупту, что-бы он возвратил волшебную бандуру. Сулили ему всякое добро.
Тарагупта не послушался их, прибежал с волшебной бандурой к своим сородичам — беднякам хантам. И решили они навеки избавиться от шамана.
Самый старший из бедняков, старик Пырысь-Ики, взял волшебную бандуру, заиграл и запел:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть шаман навеки исчезнет из нашей тайги. Пусть наше добро вернётся обратно к нам. Тринь-тринь-тринь!
Не успел Пырысь-Ики закончить песню, как юрта шамана вместе с хозяином и хозяйкой оторвалась от земли и понеслась над тайгой быстрее ветра в полночную сторону.
Разошлись бедняки ханты по своим юртам и видят: всё их добро, нажитое трудом, на месте. Обрадовались они, стали жить счастливо.
И до сих пор никто о шамане не жалеет. «Волка не за что жалеть», — гласит поговорка.
_Рассказал_Н._Пырысев_
notes
Примечания
5
_Бандура_— многострунный щипковый музыкальный инструмент. _(Прим._сост.)_
6
_Юрта _— переносное жилище кочевых народов._(Прим._сост.)_