Каждый лист у сентября свят
Антонина Юрьевеа Маркова
АНТОНИНА МАРКОВА
СТИХИ
Каждый лист у сентября свят
_ОБ_ЭТОЙ_КНИГЕ_И_ЕЕ_АВТОРЕ_
Многими замечено: чем трудней, трагичнее российское бытие, жизнь народная, тем больше пишется стихов, слагается песен. Или Сам Господь покровительствует народной душе - сохранить, сберечь её в пору смуты и упадка, иль сам русский народ, в лице подвижников своих, пытается сберечь от разрушения свою нравственность, свою речь, свою культуру.
Но, как и во все времена, конечно же, талантливое поэтическое слово - явление редкое. Так было, так будет. Сегодня, когда просторны возможности для издания книг, сборников, а издаётся и немало поделок, разглядеть в этом потоке истинное - радость особая.
Первые стихи Антонины Марковой приметил писатель Константин Лагунов. Он же благословил к выходу в свет сборник А. Марковой «Застенчивый рассвет». «Неспешно и очень бережно листает поэтесса Книгу Природы, вглядываясь зорко в её непрестанно меняющиеся краски, вслушиваясь чутко в её дыхание»,- сказано в предисловии этого сборника стихотворений.
Сегодня читатель открывает вторую книжку поэтессы из Тюмени «Каждый лист у сентября свят». Уже в самом названии её заложена тематика стихов, продолжающих мотивы, настроения, размышления первой книги.
Сто золотых печатей сентября
Сорвал и разметал по свету ветер.
Горчат рябины, спелостью даря,
И небосвод пронзителен и светел.
Стихи Антонины Марковой живописны, в них много чистых и светлых красок, традиционных атрибутов русских просторов - рябин, берёз, белого снега, который «чист, не тронут, не измят следами». Эти детали органично вписываются в метафоры, окрашивают свежестью лирические раздумья, эпитеты, полнозвучные рифмы - всю ту инструментовку, которая и рождает мастерство.
Закономерно, что краски стихов А. Марковой привлекают внимание кисти художника. Иллюстрации к данному сборнику воочию убеждают в этом.
Отмечая достоинства стихов Антонины Марковой - их образность, лиризм и чистоту чувств, что всегда определяло классическую линию в русской поэзии, хотелось бы пожелать поэтессе посмелей вторгаться в живое многообразие современной жизни. Действительность, особенно нынешняя, способна приблизить пишущего и к социальным мотивам, разнообразить и расширять темы его стихов. Нынешний мир - да! - расколот, происходящие события никого не могут обойти стороной. А известно, что «трещина мира» всегда проходит через сердце поэта. Слова сии - не призыв к немедленному действу. Пожелание.
Впрочем, и сам автор приближается интуитивно к этой социальности. Избегая риторики, посредством поэтической инструментовки, которой талантливо владеет:
Я подхожу к морозному окну
И согреваю лёд своим дыханьем.
В проталинку я вижу глубину
Сияющего мирозданья.
Горит в ночи рогатая звезда,
Надежду зарождая в каждом сердце.
Та самая, что поднялась тогда,
В далёком Вифлееме над Младенцем.
Вселенную сковал ночной покой,
Созвездий кружева развесив в небе.
Рождественскую сказку вот такой
Навеки сохранить хотелось мне бы.
И этот свет из звёздной глубины,
И поздний ужин в ночь на воскресенье,
И проступающий из тишины
Святейший миг молитвы во спасенье.
Надеюсь, что и второй сборник Антонины Марковой найдет своих благодарных читателей.
_НИКОЛАЙ_ДЕНИСОВ,_
член Союза писателей России
* * *
Сто золотых печатей сентября
Сорвал и разметал по свету ветер.
Горчат рябины, спелостью даря,
И небосвод пронзителен и светел.
Осенний воздух тонко золотист,
И день опять изысканно печален.
Твоей любви последний жёлтый лист
Упал в траву колечком обручальным.
Его сомнут холодные дожди,
И снегопад его не пожалеет,
А по весне - пойди его найди,
И золото от времени ржавеет...
Не разучилось время врачевать,
Настанет час - оно и нас рассудит.
Меня научит заново летать
И холодами душу не остудит.
_МАРТ_
Подтаивает снег на солнцепёке,
Стекает с неба мартовская синь,
И нежит свои высохшие щёки
На солнце прошлогодняя полынь.
Съедает свет полутона и тени,
Я на него смотрю из-под руки
И в небо восхожу, как по ступеням,
Законам тяготенья вопреки.
И с высоты нептичьего полёта,
Среди холодных заспанных ветвей
Увижу первой шаг солнцеворота
В ту сторону, откуда ждать грачей.
* * *
Вышел дождь на покос,
Размахнулся с плеча,
Но стоит медонос,
Не упал иван-чай.
Дождь прошёлся ещё
По траве-мураве -
Спелость ягодных щёк
Лишь приникла к земле.
Сочен, свеж и высок
Разнотравия лес.
Только радуги стог
Поднялся до небес.
_ПЕРВЫЙ_СНЕГ_
А снег всё шёл, в излучинах дорог
Выравнивая колеи и ямы.
Клён старый за окном совсем продрог
И всё ронял в сугробы лист багряный.
А снег всё шёл, хмелел от чистоты,
И щедростью своею наслаждаясь,
Он словно заново ваял кусты,
Легко и нежно к веткам прикасаясь.
Он шёл. А я стояла у окна,
Охваченная детским удивленьем,
Что никому не в тягость белизна -
Все заждались такого обновленья.
А снег всё шёл. Я так его ждала!
Как ждут любимых после расставанья.
И на щеке вспотевшего стекла
Я выводила первое признанье.
_ТЁТЯ_ФРОСЯ_
/ Плесовских Ефросинье Владимировне,
моей названной маме/
Там, где лето пьёт густые росы,
Звёзд ромашки никнут над избой,
Там живёт в деревне тётя Фрося,
Родничок, подаренный судьбой.
Если жаждет сердце городское,
Истомившись вечной суетой,
Молока парного и покоя -
Значит, к тёте Фросе на постой.
Не перину с кружевным подзором,
Выберу я старый сеновал,
Чтоб не пропустить за косогором
Предрассветный соловьиный бал,
Чтоб потом, в работе неторопкой,
Жадно слушать выговор простой
И старинным песням вторить робко,
И вкушать рябиновый настой.
Деревенский шум-многоголосье
Слаще самой тихой тишины.
Родничок мой добрый, тётя Фрося,
Капелька родимой стороны!
* * *
У Новогодней сказки свой сюжет -
Разряженная ёлка, апельсины...
Она приходит к нам из детских лет
В обличье маскарадной Коломбины,
Чтоб верилось в Емелю-дурака,
В желания по-щучьему веленью
И в то, что будет Зло наверняка
Повержено Добром без промедленья,
Что Правда выше и сильнее Лжи,
Что честь в чести, иль таковою будет,
Что верный друг тобою дорожит
И не предаст тебя, и не осудит.
У Новогодней сказки свой сюжет.
Надев корону иль колпак бумажный,
Мы - в главной роли (здесь статистов нет),
И в чудеса, как в детстве, верит каждый.
* * *
Над Каргалами месяц остророгий
Опять прядёт куделю облаков,
Опять июль в крапиве у дороги
Монетками рассыпал светляков.
Картофельник по-царски отцветает,
Гудит в потёмках запоздавший шмель,
Откланявшись в последний раз, вздыхает
Колодезный уставший журавель.
Хрустящих, спелых звёзд в большой передник
Ночь собрала, как с грядки огурцов.
И белый клён, ночной мой собеседник,
Всё шумно лето славит над крыльцом.
Я здесь опять недолго погостюю,
Лишь поучусь терпеть у тишины,
Лишь терпкой мятой душу заврачую
И городские успокою сны.
* * *
Я до самого темна
Простояла у окошка,
Рядом преданная кошка,
А за окнами - весна!
Свиристели так поют,
Так растенькались синицы,
И капель опять искрится,
И ручьи опять бегут.
У весны такой разбег!
Перекраивает скоро
Весь пейзаж зимы, который
Залежался и поблек.
Вечереет. Тает снег.
Фонари глядятся в лужи.
Мне сегодня очень нужен
Рядом близкий человек.
* * *
Я почти разучилась плакать.
Эка невидаль - бабья слякоть!
Вот и дождь утомился брякать
По железным ладоням крыш...
Надо мною, былой, беспечной,
Пусть горюет сверчок запечный,
Дотлевает огарок свечный -
И погаснет - не углядишь...
Я почти любить разучилась,
Отболела она, отсветилась,
Яркой бусиной закатилась
Меж расшатанных половиц.
И, похоже, что мне осталось -
Свет в окошке - такая малость,
По себе пустяковая жалость,
Да неспешность вязальных спиц...
Я почти разучилась верить
В добрый стук за входною дверью,
В то, что будет вслед за потерей
Подарение не одно.
Листопадом бабьего лета
Ненадолго душа согрета,
Но я знаю, доброй приметой
Белый голубь стучит в окно.
* * *
Согрею ладони озябшие
возле свечи,
Пусть пламя мало,
но другого тепла не имею.
Я от одиночества долгого
глухонемею,
Довольствуясь малым...
Потеряны где-то ключи
От Белых Дверей
(мной придуманы Белые Двери.
Не всякий в них вхож -
не по росту иль не по судьбе.
За ними пространство,
где всё воздается по вере
Лишь мне, непутёвой.
А может, ещё и тебе...)
Вбежать бы Туда,
но ключей пресловутая связка
Пропала бесследно -
и в том домовой уличён.
Моё одиночество здесь
бесконечно и вязко,
А Там, за Дверями моими,
ты будешь прощён.
Какую отмычку сыскать,
помышлять не умею.
И надо ли?!
Может, про Двери забыть!
До красного жара
забытую печь истопить -
Тогда и ладони,
и душу свою отогрею...
* * *
Серебряными стёжками
Заштопано окно.
А снег между дорожками
Лежит, как домино.
Торжественным акрополем
Теснятся облака.
И лист последний с тополя
Не облетел пока.
И кое-где зелёная
Средь белого трава,
Живая тень под клёнами
Рисует кружева.
Но ласточки оставили
Обжитые дворы.
Зима диктует правила
Совсем другой игры.
* * *
В твоё отсутствие был прожит день.
Ночь лежебокой дремлет на диване
Среди пустых подушек. А в чулане
На маскарад рядится чья-то тень...
В твоё отсутствие помыли пол.
И в тишине по чистым половицам
Всё будто слышат те, кому не спится,
Что это ты на цыпочках прошёл...
В твоё отсутствие прочитан том
Очередных стихов. И спать не поздно
Легли, чтоб сосчитать по звёздам,
Как долго без тебя скучает дом...
В твоё отсутствие растаял снег,
И яблоки в саду опять созрели,
И отгуляли вовремя метели,
Ну, а потом опять растаял снег...
Своим отсутствием ты был хорош.
И я об этом помышлять не смею,
Но вот обрадоваться не сумею,
Наверное, когда ты вдруг придёшь...
* * *
Шагреневость листьев палых
Костром догоревшим шает,
Шагов моих след усталый
За мною вослед съедает.
По этой тропе недавно
Ходило-бродило лето,
А нынче листва исправно
Стирает его приметы.
Меня неслучайной гостьей
Заманивают рябины
Настоем из терпких гроздьев
Отпраздновать осенины.
_МАЛЕНЬКАЯ_ПРИСТАНЬ_НА_ОБИ_
Бьются волны у парапета,
К берегам, как родные, льнут.
Между сосен пригрелось лето,
А в реке облака плывут.
Завершается день, тоскуя
Птицей в зарослях камыша.
Наши предки волну обскую
Высоко нарекли - “Душа”.
Обь-душа! По всему выходит -
Изначально хранишь в веках
Крутояр, меня, пароходик,
Бор сосновый и облака.
Гальки вылизанное монисто
Безыскусно и холодно.
Чтоб вернуться на эту пристань,
Я монетку брошу на дно.
_ЖИТЕЙСКАЯ_ИСТОРИЯ_
Он не любил завзятых птицеловов
И дома птиц в неволе не держал,
Но вот однажды вечером лиловым
В своем саду пичужку увидал.
Ей распахнул гостеприимно окна,
На подоконник зёрен накрошил
И, чтоб в ночной росе она не мокла,
Заночевать певунью пригласил.
От радости такой слегка робея,
(Ах, знал бы он, всесильный господин,
Что только для него лесная фея
Свой голос рассыпала меж рябин...)
Так вот она, не веря в чудо-счастье,
Впорхнула в тёплых комнат полумрак,
Позволила колечко на запястье
Себе надеть, казалось бы, пустяк...
С тех пор, как по-мужски ему казалось,
Он холил свою птичку и любил.
Вот только... крылья ей подрезал малость
И окна навсегда заколотил...
* * *
Дождь на рассвете чистым серебром
Сшивает вместе облака и травы.
Из ничего возникшая забава
Меня разбудит шумом за окном.
Ночной прохлады терпкий аромат
Слизнув со стёкол языком шершавым,
Ко мне стучится дождь. И гостем шалым
В окно ко мне войти он был бы рад.
Впустить его, совсем лишившись сна?
Иль подождать ещё в блаженной дрёме,
В оконном полусумрачном проёме
Дождинок разбирая письмена.
Я открываю створки - что ж, входи!
Я очень рада твоему приходу,
Не от того, что хмурится погода,
Я верю в то, что солнце впереди.
* * *
Апрель наполнен запахом дождя
И свежестью растаявшего снега.
Купается беспечно в лужах небо,
Таинственностью душу бередя.
Всё впереди! Звени, апрель, звени,
Играй капелью, бормочи ручьями,
Буди тепло горластыми грачами.
И, да благословенны эти дни!
* * *
День, утомлённый снегопадом,
Истлел в холодной белизне,
А снег упрямо падал, падал,
Летел откуда-то извне.
Отшельником средь улиц спящих
Как неприкаянный бродил,
И лишь к утру средь лип звенящих
Остепенился и застыл.
И там надменно-многоцветный,
Весь - отражение лучей,
Лежал притихший, безответный
И гордый тем, что он - ничей:
Ни твой, ни мой, ни дня, ни ночи,
Ни крыш, ни улиц, ни оград.
Зимы непревзойдённый зодчий
И вечности покорный бард.
* * *
Вот и скована земля
Белым именем.
Просияли тополя
В белом инее.
Под опавшею листвой
Лето спрятано,
Снова тайной вековой
Запечатано.
Перламутровая стынь
В воду брошена.
Ждет прогорклая полынь
Дня хорошего.
Облаками неба синь
Перелатана,
Снеговею до весны
Пересватана.
По морозу тишина
Ходит босая,
Заплетая свет и тень,
Словно косами.
В доме сон всё скрипит
Половицами -
То ли видится он,
То ли снится мне.
Разменялась любовь
Медным крошевом.
Да и счастье -
Измято-изношено.
Всё, что раньше ценилось,
Стало дёшево.
В воду льдинкой нетающей
Брошено.
* * *
/моей маме /
О Женщина! Мадонна! Богородица!
Твоим теплом уютно светит горница,
В твоих руках любое дело спорится,
Моя надежда ты, моя бессонница.
Ты - незнакомка с полотна художника.
Ты - сказка снега, солнышка и дождика.
Младенца на руках своих качающая,
Сияние святое излучающая.
Моё дыханье ты, моё спасение,
Любви негаснущей сердцебиение,
Ни с чем земным вовеки несравненная,
Ты - жизнь моя, ты - вся моя вселенная.
* * *
Виноградная гроздь золотых облаков
Вызревала над лесом в ладонях заката.
Уронив шелуху тополиных оков,
Белый пух налегке разлетался куда-то.
Сторожу приближенье ночной тишины -
Эта новая роль мне сегодня по нраву.
Новорожденный, голенький серпик луны
Пробирается в небо сквозь сочные травы.
Тишина обретает и запах, и цвет,
Вытесняя собой запоздалые звуки...
Караулила ночь, а приходит рассвет,
Омывая в росе свои тёплые руки.
_БРОДЯГА_СНЕГ_
Бродяга снег по городу плутал,
Ища себе невольное признанье.
Он пустоту скамеек обнимал
И голые деревьев очертанья.
Я с ним сегодня - мне покоя нет -
Иду-бреду, от снежности хмелея.
Он засыпает мой озябший след,
А я его в объятиях лелею.
Нам хорошо вдвоем. Он - лицедей,
А я его всенепременный зритель.
Не замечая суету людей,
Сегодня он - Ваятель и Хранитель.
Ему шепчу восторженное “Бис!” -
Великолепен след его лебяжий.
Сегодня я исполню свой каприз -
И с ним уйду из города бродяжить.
_ПАСХА_
Покаяться перед капелью,
Той, что целует лужи,
Той, что пластинку кружит
Выцветшего апреля.
Покаяться перед снегом,
Что затухает чинно,
Что послужил причиной
Зреющего побега.
Перед апрелем снова
Всенощное моленье
Выстоять на коленях
И причаститься словом,
Тем, что было в Начале
Каждой травы и птицы,
Каждой моей страницы,
Каждой моей печали.
* * *
Прирастаем корнями,
Приживаемся прочно
К просторечью апреля,
К немоте полуночной,
К половодью закатов,
Щебетанью синицы
И к размаху крыла
Пролетающей птицы.
Вот уеду за город,
Где берёзы тоскуют,
Где, года отмеряя,
Всё кукушка кукует,
Где к ручью так и манит
Приникнуть губами,
Где лесные заулки,
Пропахли грибами,
Где найду поэтичность
Для каждого слова -
И не надо, не надо
Чего-то иного!
_РАЗГОВОР_С_ДОЖДЕМ_
Поговори со мною, дождь!
Ты - мастер извлеченья звуков,
Ты в звоне, шлёпанье и стуках
На собеседника похож.
Поговори о чем-нибудь:
О тишине, что будет после,
О колокольчиках и звёздах,
О том, что вечен Млечный путь,
Или о том, что ты и я -
“Увы, не вечны под луною”.
Ты отшумишь, я за тобою
Отправлюсь в мир небытия.
Но это будет не сейчас!
Гуди по трубам водосточным,
По тёплым лужам шлёпай сочно,
Не завершая свой рассказ
То о житейском, о земном,
То о несбыточно-напрасном,
Доказывай, что жизнь прекрасна
Речитативом за окном!
_РОЖДЕСТВЕНСКАЯ_НОЧЬ_
Я подхожу к морозному окну
И согреваю лёд своим дыханьем.
В проталинку я вижу глубину
Сияющего мирозданья.
Горит в ночи рогатая звезда,
Надежду зарождая в каждом сердце.
Та самая, что поднялась тогда,
В далёком Вифлееме над Младенцем.
Вселенную сковал ночной покой,
Созвездий кружева развесив в небе.
Рождественскую сказку вот такой
Навеки сохранить хотелось мне бы.
И этот свет из звёздной глубины,
И поздний ужин в ночь на воскресенье,
И проступающий из тишины
Святейший миг молитвы во спасенъе.
* * *
В мир иной, как в Никуда,
На минутку пропустите.
Тонкой серебристой нитью
Соберу свои года.
Отпустите! Я хочу
Не из любопытства вовсе
На затерянном погосте
Засветить себе свечу,
В изголовье посадить
Вечно горькую рябину,
По себе тоску-кручину
Всю до капельки испить...
* * *
В небе каждая звезда - Свет,
Утешения короткий миг.
Даже капля по воде - след,
Даже тихое “Прощай” - крик.
Недосказанность - почти ложь,
Новорожденный - уже суть.
Оказалось, в Ад легко вхож,
А до Рая каменист путь.
Каждый лист у сентября свят,
Колокольцев золотых глас.
Даже враг у алтаря - брат,
Покаяние роднит нас.
* * *
Я в жизнь твою не попрошусь обратно,
И позовёшь - назад не оглянусь.
Пусть листопад легко и аккуратно
Шагов моих заштопывает грусть,
Пусть выплакает дождь мои печали,
Рябиною обиды отгорчат.
Часы любви замолкли, отстучали,
И заржавел уставший циферблат.
Теряют лист деревья безвозвратно.
Никто не застрахован от утрат.
Я в жизнь твою не попрошусь обратно,
И позовёшь - не оглянусь назад.
* * *
И в ресницах, ромашково-длинных,
И в крылах четырех стрекозиных
Изумрудно-заманчивым светом
Поутру отражается лето.
Луг зелёный не хожен, не кошен,
Бьёт репейник в большие ладоши,
И берёзы, листвою крылаты,
Всё по ветру взлетают куда-то.
Первых гроз молодецкая сила,
Первый шмель над цветком девясила,
И закат, полонённый рассветом -
Только раз на году, только летом!
_БЕССОННИЦА_
Ставит ночь свои условия.
Сон со мною не в ладу.
Влажный лоб на изголовие,
Как на плаху, я кладу.
Слепнут стены с половицами,
Лишь в промоину окна
Снова бьётся жёлтой птицею
Онемевшая луна.
Сердца стук сухой горошиной
Прокатился по избе.
Измочалены, искрошены
Мои мысли о тебе.
Я все жду, что дверь откроется,
Скрипнув на петлях тугих -
И тогда мою бессонницу
Мы поделим на двоих.
_ХВАЛА_БИБЛИОТЕКАРЯМ_
О женщина, библиотечный маг,
Душ человеческих незримый лекарь!
Теплом сонетов и старинных саг
Храни тебя твоя библиотека!
О, тайн ведунья, берегиня слов
И переплётов толстых фолиантов,
Хозяйка тысяч золотых томов Гомера,
Пушкина, Шекспира, Данте.
О женщина, хранительница книг!
Пускай живём мы на исходе века,
Питает время твой живой родник,
Храни тебя твоя библиотека!
_ГРУСТНОЕ_
О Печаль, владычица моя!
От тебя не спрятаться, не скрыться.
Посиди со мною у огня -
Мне сегодня не с кем поделиться.
Я тебя в подруги не звала,
У меня запрет на это давний.
Ты сама непрошено пришла,
Дверь закрыла, затворила ставни,
Зачеркнула лист в календаре.
Ну, а я ничуть не протестую.
Птицу, что запела на заре,
Посажу я в клетку золотую
И тебе отдам - переучи
Голосок, серебряно звенящий.
Плакальщицей скорбною в ночи
Пусть меня не слышит город спящий.
_ВЕСЕННЕЕ_
Звон капелей схлёбывают лужи,
Пьют ручьи небес густую высь.
Птицы, вновь весною занедужив,
Петь с утра до ночи собрались.
Кружева ветвей в разрезе света
Утончённей, выше и нежней.
Ах, за что, Господь, прозренье это
На исходе полусонных дней?!
За какие мнимые заслуги,
Столько нынче нам дано тепла
И лучей, по-мартовски упругих,
Облаков, промытых добела.
У капелей снова новоселье -
Кто-то их развесил на поветь.
Я хмельна от щедрости весенней -
Впору вместе с птицами запеть.
* * *
Где ты, белоснежный тёплый дом,
Приютивший детские игрушки,
Беззаботный смех моей подружки
И окно со сказочным стеклом?
Я ищу тебя давным-давно
В тёмных переулках ожиданий,
На пустых перронах расставаний
И на кадрах старого кино.
Жар печной, не ведая забот,
По стене развешивает тени,
И мурлычет, разомлев от лени,
Добрые стихи усатый кот.
Отыщу фонарь на чердаке -
В детстве, помню, там висел он где-то.
Днём с огнём - наперекор приметам
Дом искать отправлюсь налегке.
_РЯБИНОВОЕ_ВИНО_
Рябина хмельные кисти
Баюкает на ветру.
Я жар облетевших листьев
По искорке соберу.
Сегодня грустить не стану,
Что листья не греют рук,
Я к ним прикоснусь устами,
Сцелую горечь разлук.
Пусть терпкими станут губы.
Покинутой - все равно.
Я пить облегчённо буду
Рябиновое вино.
Ему до весны качаться
И на ветвях пылать.
А осени - не кончаться,
А мне уже - не терять...
* * *
/ Мужу /
Да будет свет твой меж людьми
Священною свечой нетленной,
Душа черпает во Вселенной
Энергию святой любви.
Узри сердечной глубиной
То, что не видится глазами,
Омой пречистыми слезами
Все, что Господь нарёк виной.
Покайся сам перед собой -
Честнее исповеди нету.
Как праведным, безгрешным светом
Весь мир наполни добротой!
* * *
Уже сугробы у крыльца,
А снегопаду нет конца.
Февраль опять перемудрил -
На землю небо опустил,
Нарушив чувство высоты,
Смешал и небо, и кусты,
И будто белая река,
К земле приникли облака.
И кажется, что целый век
Летит, летит на землю снег...
Уже сугробы у крыльца,
А снегопаду нет конца
_ГОРЕ-ГОРЬКОЕ_
Где-то Горе-горькое бродило,
Износилось, сухари доело,
И ко мне пришло, а я впустила,
Напоила чаем, обогрела.
Плакало оно, не утихая.
Я боялась, мы в слезах утонем.
Г олова его совсем седая
Падала на скорбные ладони.
Я ему, болезному, по-русски
Истопила баньку до заката.
Мне оно за это перстень узкий
Подарило с камушком агата.
Расставаясь утром, на прощанье,
Сиротливо стоя у порога,
Прошептало Горе обещанье
Позабыть навек ко мне дорогу.
* * *
Дозревало солнце над дорогой.
Где-то там, над кромкою небес,
Где-то там, за горочкой отлогой
Поджидал его застывший лес.
Лап еловых колкие ладоши
С неба принимали красный шар,
И стекал на свежую порошу
Выцветшего дня закатный жар.
Я сейчас, как в детстве, верю слепо,
Что найду в заснеженном лесу
В чащу закатившееся Лето
И с собою солнце унесу...
* * *
Без меня, когда меня не станет,
Шар земной кружить не перестанет,
Будут так же осени и зимы
Чередой спешить неутомимо,
Будут таять снег и лист кружиться,
Будут, как всегда, дожди струиться,
И друзья, быть может, не осудят
Без меня, когда меня не будет.
Но я верю в то, что и ОТТУДА
Любоваться листопадом буду,
Радоваться снегу и рассвету,
И своим друзьям писать сонеты.
* * *
Я с одиночеством на “ты”,
И тихо в доме.
На подоконнике цветы
Застыли в дреме.
Вино забыто на столе -
Почти не дышит.
И огонек в печной золе -
Всё тише, тише...
У одиночества во всём
Свои привычки:
Входить без приглашенья в дом
И без отмычки,
Моих знакомых адреса
Терять из виду,
Из ничего за полчаса
Раздуть обиду,
Не зажигать по вечерам
Ни свет, ни свечи,
И то, что было лишь вчера,
Забыть навечно...
Старинные часы молчат -
Завод их вышел.
И только слышно, как стучат
Дожди по крышам...
_НАЧАЛО_ГРОЗЫ_
Сегодня обещали дождь.
Он выжидает час удобный.
Далёкий звук громоподобный
Округу повергает в дрожь.
Под водостоком медный таз
Уже готовится к дуэту
И, первой каплею задетый,
Настраивает контрабас.
Седой наседкой лебеда
Собой в углу прикрыла мошек -
Теперь ничто для этих крошек
С небес упавшая вода.
Лишь крыши стареньких домов -
Они всегда дождям открыты -
Да дедовских времён корыто
Не убоятся ста громов.
Лишь у сирени аромат
Ещё нежней, ещё душистей.
И молний кружевные кисти
Её оправой золотят.
И я грозой обольщена.
Ребёнком по двору наивно
Я прыгаю, чтоб тёплым ливнем
Меня очистила она.
_УЛЫБАЕТСЯ_СНЕГ_
Улыбается снег,
Добродушно и чисто сияет,
Словно старый знакомый,
Которого любишь сто лет.
Он - как Ноев ковчег -
Всё по паре следы подбирает.
Поискать - непременно
Попутный отыщется след...
Улыбается снег
Без прищура, без вычурной фальши.
С откровеньем ребенка
Ему улыбаюсь в ответ.
И бреду, как во сне,
По сугробам всё дальше и дальше,
Чтоб потрогать руками
Его зачарованный свет.
Улыбается снег.
Он сегодня особо-звенящий,
Точно знающий цену
И радостей вечных и бед.
На земле человек
Вот такой же, как он -
Преходящий.
Только к зимам ему
Прибавляется столько же лет.
_СМЕЮ_НАДЕЯТЬСЯ_НА_СОЗВУЧИЕ_
В природе ощутимо намечался уклон к предзимью. Подступало Сдвиженье - светлый праздник осенней печали. Природа отходила ко сну. Сквозили леса, бесшумно опадал лист и льнул к земле.
Я шёл от Туры через урему к лесистому взъёму за деревней Луговой. На крутом подъёме остановился - передохнуть, послушать тишину и, может быть, снова что- то понять.
От широкой приречной поймы потянул низовой ветерок, колыхнул тяжёлые ветви деревьев, и тягуче пошёл снизу доверху шелест и перезвон. И, словно на подхвате, как подголосок в листопадную мелодию влился живой голос перелётной стаи. За спутанной сеткой ветвей в далёком небе перекликались отлетающие журавли. Ах, как хочется дотянуться глазами до поднебесья и, отзываясь на птичий оклик, прощально помахать им рукой...
А вдогон память всколыхнула стихотворные строки:
«...уже который год подряд
Над нами журавли летят всё реже...»
Поэтическая интонация очень точно, просто и строго обозначила наше нещадное время.
Это - из стихов Антонины Марковой. Её первый поэтический сборник «Застенчивый рассвет» я прочитал, не отрываясь, от первой строки и до последней. И вскоре перечитывал всё снова, делая для себя выписки. Книжка по объёму небольшая, но смысловое наполнение стихов столь полновесно, язык так чист и свободен, что всё воспринималось с нечаянной радостью безоговорочного приятия.
Читая, хотелось писать самому. Так же легко и просто. Работая над живописными этюдами, вглядываясь и вживаясь в облюбованный мотив, я всё чаще приходил к мысли, что разрозненные этюды, написанные по мотивам поэзии А. Марковой, необходимо выстраивать в какой-то смысловой ряд, приводить в систему. Так обозначились циклы времён года.
Осенний я пометил для себя стихотворной строкой «Стирают позолоту холода». Хотелось воссоздать средствами живописи поступь осени от первых «седых» берёзовых прядей среди уставшей зелени до дней, когда «Предзимье, непогода, холода» заставляют писать этюды быстро, резко - не снимая перчаток.
По душе мне пришлось и элегантное определение ранней весны - «несмелая». Так и держу в уме для себя название этого цикла.
Неспешное вызревание, набухание после зимней дрёмы. Движение от малых лесных проталин через светлые пятна снега, что плывут, как «упавшие облака» по тёмным апрельским пригоркам, к первой зелени и первому ощутимому теплу, что прильнёт к уставшему за зиму лицу.
Ключевые образы и интонации написанных этюдов надо искать в стихах А. Марковой. Многие из её строк послужили побудительным мотивом к их созданию. Оговорюсь лишь, что живопись, включённая в новую книгу
- не подстрочный перевод, не книжные иллюстрации в общепринятом понимании этого слова. Поэзия и живопись
- параллельные миры, ближайшие родственницы. Но у каждой из них своя судьба, свои характеры. Жизненное пространство каждой ограждено законами предписанного им жанра: А. Маркова пишет стихи в традициях
классической русской поэтики. Живопись, отобранная для публикации в книге, лежит в реалистическом русле. Смею надеяться на созвучие.
ВАЛЕРИЙ НОВИКОВ,
Лауреат Всесоюзного фестиваля народного творчества.
15 октября 2001 года.
Антонина Юрьевеа Маркова
АНТОНИНА МАРКОВА
СТИХИ
Каждый лист у сентября свят
_ОБ_ЭТОЙ_КНИГЕ_И_ЕЕ_АВТОРЕ_
Многими замечено: чем трудней, трагичнее российское бытие, жизнь народная, тем больше пишется стихов, слагается песен. Или Сам Господь покровительствует народной душе - сохранить, сберечь её в пору смуты и упадка, иль сам русский народ, в лице подвижников своих, пытается сберечь от разрушения свою нравственность, свою речь, свою культуру.
Но, как и во все времена, конечно же, талантливое поэтическое слово - явление редкое. Так было, так будет. Сегодня, когда просторны возможности для издания книг, сборников, а издаётся и немало поделок, разглядеть в этом потоке истинное - радость особая.
Первые стихи Антонины Марковой приметил писатель Константин Лагунов. Он же благословил к выходу в свет сборник А. Марковой «Застенчивый рассвет». «Неспешно и очень бережно листает поэтесса Книгу Природы, вглядываясь зорко в её непрестанно меняющиеся краски, вслушиваясь чутко в её дыхание»,- сказано в предисловии этого сборника стихотворений.
Сегодня читатель открывает вторую книжку поэтессы из Тюмени «Каждый лист у сентября свят». Уже в самом названии её заложена тематика стихов, продолжающих мотивы, настроения, размышления первой книги.
Сто золотых печатей сентября
Сорвал и разметал по свету ветер.
Горчат рябины, спелостью даря,
И небосвод пронзителен и светел.
Стихи Антонины Марковой живописны, в них много чистых и светлых красок, традиционных атрибутов русских просторов - рябин, берёз, белого снега, который «чист, не тронут, не измят следами». Эти детали органично вписываются в метафоры, окрашивают свежестью лирические раздумья, эпитеты, полнозвучные рифмы - всю ту инструментовку, которая и рождает мастерство.
Закономерно, что краски стихов А. Марковой привлекают внимание кисти художника. Иллюстрации к данному сборнику воочию убеждают в этом.
Отмечая достоинства стихов Антонины Марковой - их образность, лиризм и чистоту чувств, что всегда определяло классическую линию в русской поэзии, хотелось бы пожелать поэтессе посмелей вторгаться в живое многообразие современной жизни. Действительность, особенно нынешняя, способна приблизить пишущего и к социальным мотивам, разнообразить и расширять темы его стихов. Нынешний мир - да! - расколот, происходящие события никого не могут обойти стороной. А известно, что «трещина мира» всегда проходит через сердце поэта. Слова сии - не призыв к немедленному действу. Пожелание.
Впрочем, и сам автор приближается интуитивно к этой социальности. Избегая риторики, посредством поэтической инструментовки, которой талантливо владеет:
Я подхожу к морозному окну
И согреваю лёд своим дыханьем.
В проталинку я вижу глубину
Сияющего мирозданья.
Горит в ночи рогатая звезда,
Надежду зарождая в каждом сердце.
Та самая, что поднялась тогда,
В далёком Вифлееме над Младенцем.
Вселенную сковал ночной покой,
Созвездий кружева развесив в небе.
Рождественскую сказку вот такой
Навеки сохранить хотелось мне бы.
И этот свет из звёздной глубины,
И поздний ужин в ночь на воскресенье,
И проступающий из тишины
Святейший миг молитвы во спасенье.
Надеюсь, что и второй сборник Антонины Марковой найдет своих благодарных читателей.
_НИКОЛАЙ_ДЕНИСОВ,_
член Союза писателей России
* * *
Сто золотых печатей сентября
Сорвал и разметал по свету ветер.
Горчат рябины, спелостью даря,
И небосвод пронзителен и светел.
Осенний воздух тонко золотист,
И день опять изысканно печален.
Твоей любви последний жёлтый лист
Упал в траву колечком обручальным.
Его сомнут холодные дожди,
И снегопад его не пожалеет,
А по весне - пойди его найди,
И золото от времени ржавеет...
Не разучилось время врачевать,
Настанет час - оно и нас рассудит.
Меня научит заново летать
И холодами душу не остудит.
_МАРТ_
Подтаивает снег на солнцепёке,
Стекает с неба мартовская синь,
И нежит свои высохшие щёки
На солнце прошлогодняя полынь.
Съедает свет полутона и тени,
Я на него смотрю из-под руки
И в небо восхожу, как по ступеням,
Законам тяготенья вопреки.
И с высоты нептичьего полёта,
Среди холодных заспанных ветвей
Увижу первой шаг солнцеворота
В ту сторону, откуда ждать грачей.
* * *
Вышел дождь на покос,
Размахнулся с плеча,
Но стоит медонос,
Не упал иван-чай.
Дождь прошёлся ещё
По траве-мураве -
Спелость ягодных щёк
Лишь приникла к земле.
Сочен, свеж и высок
Разнотравия лес.
Только радуги стог
Поднялся до небес.
_ПЕРВЫЙ_СНЕГ_
А снег всё шёл, в излучинах дорог
Выравнивая колеи и ямы.
Клён старый за окном совсем продрог
И всё ронял в сугробы лист багряный.
А снег всё шёл, хмелел от чистоты,
И щедростью своею наслаждаясь,
Он словно заново ваял кусты,
Легко и нежно к веткам прикасаясь.
Он шёл. А я стояла у окна,
Охваченная детским удивленьем,
Что никому не в тягость белизна -
Все заждались такого обновленья.
А снег всё шёл. Я так его ждала!
Как ждут любимых после расставанья.
И на щеке вспотевшего стекла
Я выводила первое признанье.
_ТЁТЯ_ФРОСЯ_
/ Плесовских Ефросинье Владимировне,
моей названной маме/
Там, где лето пьёт густые росы,
Звёзд ромашки никнут над избой,
Там живёт в деревне тётя Фрося,
Родничок, подаренный судьбой.
Если жаждет сердце городское,
Истомившись вечной суетой,
Молока парного и покоя -
Значит, к тёте Фросе на постой.
Не перину с кружевным подзором,
Выберу я старый сеновал,
Чтоб не пропустить за косогором
Предрассветный соловьиный бал,
Чтоб потом, в работе неторопкой,
Жадно слушать выговор простой
И старинным песням вторить робко,
И вкушать рябиновый настой.
Деревенский шум-многоголосье
Слаще самой тихой тишины.
Родничок мой добрый, тётя Фрося,
Капелька родимой стороны!
* * *
У Новогодней сказки свой сюжет -
Разряженная ёлка, апельсины...
Она приходит к нам из детских лет
В обличье маскарадной Коломбины,
Чтоб верилось в Емелю-дурака,
В желания по-щучьему веленью
И в то, что будет Зло наверняка
Повержено Добром без промедленья,
Что Правда выше и сильнее Лжи,
Что честь в чести, иль таковою будет,
Что верный друг тобою дорожит
И не предаст тебя, и не осудит.
У Новогодней сказки свой сюжет.
Надев корону иль колпак бумажный,
Мы - в главной роли (здесь статистов нет),
И в чудеса, как в детстве, верит каждый.
* * *
Над Каргалами месяц остророгий
Опять прядёт куделю облаков,
Опять июль в крапиве у дороги
Монетками рассыпал светляков.
Картофельник по-царски отцветает,
Гудит в потёмках запоздавший шмель,
Откланявшись в последний раз, вздыхает
Колодезный уставший журавель.
Хрустящих, спелых звёзд в большой передник
Ночь собрала, как с грядки огурцов.
И белый клён, ночной мой собеседник,
Всё шумно лето славит над крыльцом.
Я здесь опять недолго погостюю,
Лишь поучусь терпеть у тишины,
Лишь терпкой мятой душу заврачую
И городские успокою сны.
* * *
Я до самого темна
Простояла у окошка,
Рядом преданная кошка,
А за окнами - весна!
Свиристели так поют,
Так растенькались синицы,
И капель опять искрится,
И ручьи опять бегут.
У весны такой разбег!
Перекраивает скоро
Весь пейзаж зимы, который
Залежался и поблек.
Вечереет. Тает снег.
Фонари глядятся в лужи.
Мне сегодня очень нужен
Рядом близкий человек.
* * *
Я почти разучилась плакать.
Эка невидаль - бабья слякоть!
Вот и дождь утомился брякать
По железным ладоням крыш...
Надо мною, былой, беспечной,
Пусть горюет сверчок запечный,
Дотлевает огарок свечный -
И погаснет - не углядишь...
Я почти любить разучилась,
Отболела она, отсветилась,
Яркой бусиной закатилась
Меж расшатанных половиц.
И, похоже, что мне осталось -
Свет в окошке - такая малость,
По себе пустяковая жалость,
Да неспешность вязальных спиц...
Я почти разучилась верить
В добрый стук за входною дверью,
В то, что будет вслед за потерей
Подарение не одно.
Листопадом бабьего лета
Ненадолго душа согрета,
Но я знаю, доброй приметой
Белый голубь стучит в окно.
* * *
Согрею ладони озябшие
возле свечи,
Пусть пламя мало,
но другого тепла не имею.
Я от одиночества долгого
глухонемею,
Довольствуясь малым...
Потеряны где-то ключи
От Белых Дверей
(мной придуманы Белые Двери.
Не всякий в них вхож -
не по росту иль не по судьбе.
За ними пространство,
где всё воздается по вере
Лишь мне, непутёвой.
А может, ещё и тебе...)
Вбежать бы Туда,
но ключей пресловутая связка
Пропала бесследно -
и в том домовой уличён.
Моё одиночество здесь
бесконечно и вязко,
А Там, за Дверями моими,
ты будешь прощён.
Какую отмычку сыскать,
помышлять не умею.
И надо ли?!
Может, про Двери забыть!
До красного жара
забытую печь истопить -
Тогда и ладони,
и душу свою отогрею...
* * *
Серебряными стёжками
Заштопано окно.
А снег между дорожками
Лежит, как домино.
Торжественным акрополем
Теснятся облака.
И лист последний с тополя
Не облетел пока.
И кое-где зелёная
Средь белого трава,
Живая тень под клёнами
Рисует кружева.
Но ласточки оставили
Обжитые дворы.
Зима диктует правила
Совсем другой игры.
* * *
В твоё отсутствие был прожит день.
Ночь лежебокой дремлет на диване
Среди пустых подушек. А в чулане
На маскарад рядится чья-то тень...
В твоё отсутствие помыли пол.
И в тишине по чистым половицам
Всё будто слышат те, кому не спится,
Что это ты на цыпочках прошёл...
В твоё отсутствие прочитан том
Очередных стихов. И спать не поздно
Легли, чтоб сосчитать по звёздам,
Как долго без тебя скучает дом...
В твоё отсутствие растаял снег,
И яблоки в саду опять созрели,
И отгуляли вовремя метели,
Ну, а потом опять растаял снег...
Своим отсутствием ты был хорош.
И я об этом помышлять не смею,
Но вот обрадоваться не сумею,
Наверное, когда ты вдруг придёшь...
* * *
Шагреневость листьев палых
Костром догоревшим шает,
Шагов моих след усталый
За мною вослед съедает.
По этой тропе недавно
Ходило-бродило лето,
А нынче листва исправно
Стирает его приметы.
Меня неслучайной гостьей
Заманивают рябины
Настоем из терпких гроздьев
Отпраздновать осенины.
_МАЛЕНЬКАЯ_ПРИСТАНЬ_НА_ОБИ_
Бьются волны у парапета,
К берегам, как родные, льнут.
Между сосен пригрелось лето,
А в реке облака плывут.
Завершается день, тоскуя
Птицей в зарослях камыша.
Наши предки волну обскую
Высоко нарекли - “Душа”.
Обь-душа! По всему выходит -
Изначально хранишь в веках
Крутояр, меня, пароходик,
Бор сосновый и облака.
Гальки вылизанное монисто
Безыскусно и холодно.
Чтоб вернуться на эту пристань,
Я монетку брошу на дно.
_ЖИТЕЙСКАЯ_ИСТОРИЯ_
Он не любил завзятых птицеловов
И дома птиц в неволе не держал,
Но вот однажды вечером лиловым
В своем саду пичужку увидал.
Ей распахнул гостеприимно окна,
На подоконник зёрен накрошил
И, чтоб в ночной росе она не мокла,
Заночевать певунью пригласил.
От радости такой слегка робея,
(Ах, знал бы он, всесильный господин,
Что только для него лесная фея
Свой голос рассыпала меж рябин...)
Так вот она, не веря в чудо-счастье,
Впорхнула в тёплых комнат полумрак,
Позволила колечко на запястье
Себе надеть, казалось бы, пустяк...
С тех пор, как по-мужски ему казалось,
Он холил свою птичку и любил.
Вот только... крылья ей подрезал малость
И окна навсегда заколотил...
* * *
Дождь на рассвете чистым серебром
Сшивает вместе облака и травы.
Из ничего возникшая забава
Меня разбудит шумом за окном.
Ночной прохлады терпкий аромат
Слизнув со стёкол языком шершавым,
Ко мне стучится дождь. И гостем шалым
В окно ко мне войти он был бы рад.
Впустить его, совсем лишившись сна?
Иль подождать ещё в блаженной дрёме,
В оконном полусумрачном проёме
Дождинок разбирая письмена.
Я открываю створки - что ж, входи!
Я очень рада твоему приходу,
Не от того, что хмурится погода,
Я верю в то, что солнце впереди.
* * *
Апрель наполнен запахом дождя
И свежестью растаявшего снега.
Купается беспечно в лужах небо,
Таинственностью душу бередя.
Всё впереди! Звени, апрель, звени,
Играй капелью, бормочи ручьями,
Буди тепло горластыми грачами.
И, да благословенны эти дни!
* * *
День, утомлённый снегопадом,
Истлел в холодной белизне,
А снег упрямо падал, падал,
Летел откуда-то извне.
Отшельником средь улиц спящих
Как неприкаянный бродил,
И лишь к утру средь лип звенящих
Остепенился и застыл.
И там надменно-многоцветный,
Весь - отражение лучей,
Лежал притихший, безответный
И гордый тем, что он - ничей:
Ни твой, ни мой, ни дня, ни ночи,
Ни крыш, ни улиц, ни оград.
Зимы непревзойдённый зодчий
И вечности покорный бард.
* * *
Вот и скована земля
Белым именем.
Просияли тополя
В белом инее.
Под опавшею листвой
Лето спрятано,
Снова тайной вековой
Запечатано.
Перламутровая стынь
В воду брошена.
Ждет прогорклая полынь
Дня хорошего.
Облаками неба синь
Перелатана,
Снеговею до весны
Пересватана.
По морозу тишина
Ходит босая,
Заплетая свет и тень,
Словно косами.
В доме сон всё скрипит
Половицами -
То ли видится он,
То ли снится мне.
Разменялась любовь
Медным крошевом.
Да и счастье -
Измято-изношено.
Всё, что раньше ценилось,
Стало дёшево.
В воду льдинкой нетающей
Брошено.
* * *
/моей маме /
О Женщина! Мадонна! Богородица!
Твоим теплом уютно светит горница,
В твоих руках любое дело спорится,
Моя надежда ты, моя бессонница.
Ты - незнакомка с полотна художника.
Ты - сказка снега, солнышка и дождика.
Младенца на руках своих качающая,
Сияние святое излучающая.
Моё дыханье ты, моё спасение,
Любви негаснущей сердцебиение,
Ни с чем земным вовеки несравненная,
Ты - жизнь моя, ты - вся моя вселенная.
* * *
Виноградная гроздь золотых облаков
Вызревала над лесом в ладонях заката.
Уронив шелуху тополиных оков,
Белый пух налегке разлетался куда-то.
Сторожу приближенье ночной тишины -
Эта новая роль мне сегодня по нраву.
Новорожденный, голенький серпик луны
Пробирается в небо сквозь сочные травы.
Тишина обретает и запах, и цвет,
Вытесняя собой запоздалые звуки...
Караулила ночь, а приходит рассвет,
Омывая в росе свои тёплые руки.
_БРОДЯГА_СНЕГ_
Бродяга снег по городу плутал,
Ища себе невольное признанье.
Он пустоту скамеек обнимал
И голые деревьев очертанья.
Я с ним сегодня - мне покоя нет -
Иду-бреду, от снежности хмелея.
Он засыпает мой озябший след,
А я его в объятиях лелею.
Нам хорошо вдвоем. Он - лицедей,
А я его всенепременный зритель.
Не замечая суету людей,
Сегодня он - Ваятель и Хранитель.
Ему шепчу восторженное “Бис!” -
Великолепен след его лебяжий.
Сегодня я исполню свой каприз -
И с ним уйду из города бродяжить.
_ПАСХА_
Покаяться перед капелью,
Той, что целует лужи,
Той, что пластинку кружит
Выцветшего апреля.
Покаяться перед снегом,
Что затухает чинно,
Что послужил причиной
Зреющего побега.
Перед апрелем снова
Всенощное моленье
Выстоять на коленях
И причаститься словом,
Тем, что было в Начале
Каждой травы и птицы,
Каждой моей страницы,
Каждой моей печали.
* * *
Прирастаем корнями,
Приживаемся прочно
К просторечью апреля,
К немоте полуночной,
К половодью закатов,
Щебетанью синицы
И к размаху крыла
Пролетающей птицы.
Вот уеду за город,
Где берёзы тоскуют,
Где, года отмеряя,
Всё кукушка кукует,
Где к ручью так и манит
Приникнуть губами,
Где лесные заулки,
Пропахли грибами,
Где найду поэтичность
Для каждого слова -
И не надо, не надо
Чего-то иного!
_РАЗГОВОР_С_ДОЖДЕМ_
Поговори со мною, дождь!
Ты - мастер извлеченья звуков,
Ты в звоне, шлёпанье и стуках
На собеседника похож.
Поговори о чем-нибудь:
О тишине, что будет после,
О колокольчиках и звёздах,
О том, что вечен Млечный путь,
Или о том, что ты и я -
“Увы, не вечны под луною”.
Ты отшумишь, я за тобою
Отправлюсь в мир небытия.
Но это будет не сейчас!
Гуди по трубам водосточным,
По тёплым лужам шлёпай сочно,
Не завершая свой рассказ
То о житейском, о земном,
То о несбыточно-напрасном,
Доказывай, что жизнь прекрасна
Речитативом за окном!
_РОЖДЕСТВЕНСКАЯ_НОЧЬ_
Я подхожу к морозному окну
И согреваю лёд своим дыханьем.
В проталинку я вижу глубину
Сияющего мирозданья.
Горит в ночи рогатая звезда,
Надежду зарождая в каждом сердце.
Та самая, что поднялась тогда,
В далёком Вифлееме над Младенцем.
Вселенную сковал ночной покой,
Созвездий кружева развесив в небе.
Рождественскую сказку вот такой
Навеки сохранить хотелось мне бы.
И этот свет из звёздной глубины,
И поздний ужин в ночь на воскресенье,
И проступающий из тишины
Святейший миг молитвы во спасенъе.
* * *
В мир иной, как в Никуда,
На минутку пропустите.
Тонкой серебристой нитью
Соберу свои года.
Отпустите! Я хочу
Не из любопытства вовсе
На затерянном погосте
Засветить себе свечу,
В изголовье посадить
Вечно горькую рябину,
По себе тоску-кручину
Всю до капельки испить...
* * *
В небе каждая звезда - Свет,
Утешения короткий миг.
Даже капля по воде - след,
Даже тихое “Прощай” - крик.
Недосказанность - почти ложь,
Новорожденный - уже суть.
Оказалось, в Ад легко вхож,
А до Рая каменист путь.
Каждый лист у сентября свят,
Колокольцев золотых глас.
Даже враг у алтаря - брат,
Покаяние роднит нас.
* * *
Я в жизнь твою не попрошусь обратно,
И позовёшь - назад не оглянусь.
Пусть листопад легко и аккуратно
Шагов моих заштопывает грусть,
Пусть выплакает дождь мои печали,
Рябиною обиды отгорчат.
Часы любви замолкли, отстучали,
И заржавел уставший циферблат.
Теряют лист деревья безвозвратно.
Никто не застрахован от утрат.
Я в жизнь твою не попрошусь обратно,
И позовёшь - не оглянусь назад.
* * *
И в ресницах, ромашково-длинных,
И в крылах четырех стрекозиных
Изумрудно-заманчивым светом
Поутру отражается лето.
Луг зелёный не хожен, не кошен,
Бьёт репейник в большие ладоши,
И берёзы, листвою крылаты,
Всё по ветру взлетают куда-то.
Первых гроз молодецкая сила,
Первый шмель над цветком девясила,
И закат, полонённый рассветом -
Только раз на году, только летом!
_БЕССОННИЦА_
Ставит ночь свои условия.
Сон со мною не в ладу.
Влажный лоб на изголовие,
Как на плаху, я кладу.
Слепнут стены с половицами,
Лишь в промоину окна
Снова бьётся жёлтой птицею
Онемевшая луна.
Сердца стук сухой горошиной
Прокатился по избе.
Измочалены, искрошены
Мои мысли о тебе.
Я все жду, что дверь откроется,
Скрипнув на петлях тугих -
И тогда мою бессонницу
Мы поделим на двоих.
_ХВАЛА_БИБЛИОТЕКАРЯМ_
О женщина, библиотечный маг,
Душ человеческих незримый лекарь!
Теплом сонетов и старинных саг
Храни тебя твоя библиотека!
О, тайн ведунья, берегиня слов
И переплётов толстых фолиантов,
Хозяйка тысяч золотых томов Гомера,
Пушкина, Шекспира, Данте.
О женщина, хранительница книг!
Пускай живём мы на исходе века,
Питает время твой живой родник,
Храни тебя твоя библиотека!
_ГРУСТНОЕ_
О Печаль, владычица моя!
От тебя не спрятаться, не скрыться.
Посиди со мною у огня -
Мне сегодня не с кем поделиться.
Я тебя в подруги не звала,
У меня запрет на это давний.
Ты сама непрошено пришла,
Дверь закрыла, затворила ставни,
Зачеркнула лист в календаре.
Ну, а я ничуть не протестую.
Птицу, что запела на заре,
Посажу я в клетку золотую
И тебе отдам - переучи
Голосок, серебряно звенящий.
Плакальщицей скорбною в ночи
Пусть меня не слышит город спящий.
_ВЕСЕННЕЕ_
Звон капелей схлёбывают лужи,
Пьют ручьи небес густую высь.
Птицы, вновь весною занедужив,
Петь с утра до ночи собрались.
Кружева ветвей в разрезе света
Утончённей, выше и нежней.
Ах, за что, Господь, прозренье это
На исходе полусонных дней?!
За какие мнимые заслуги,
Столько нынче нам дано тепла
И лучей, по-мартовски упругих,
Облаков, промытых добела.
У капелей снова новоселье -
Кто-то их развесил на поветь.
Я хмельна от щедрости весенней -
Впору вместе с птицами запеть.
* * *
Где ты, белоснежный тёплый дом,
Приютивший детские игрушки,
Беззаботный смех моей подружки
И окно со сказочным стеклом?
Я ищу тебя давным-давно
В тёмных переулках ожиданий,
На пустых перронах расставаний
И на кадрах старого кино.
Жар печной, не ведая забот,
По стене развешивает тени,
И мурлычет, разомлев от лени,
Добрые стихи усатый кот.
Отыщу фонарь на чердаке -
В детстве, помню, там висел он где-то.
Днём с огнём - наперекор приметам
Дом искать отправлюсь налегке.
_РЯБИНОВОЕ_ВИНО_
Рябина хмельные кисти
Баюкает на ветру.
Я жар облетевших листьев
По искорке соберу.
Сегодня грустить не стану,
Что листья не греют рук,
Я к ним прикоснусь устами,
Сцелую горечь разлук.
Пусть терпкими станут губы.
Покинутой - все равно.
Я пить облегчённо буду
Рябиновое вино.
Ему до весны качаться
И на ветвях пылать.
А осени - не кончаться,
А мне уже - не терять...
* * *
/ Мужу /
Да будет свет твой меж людьми
Священною свечой нетленной,
Душа черпает во Вселенной
Энергию святой любви.
Узри сердечной глубиной
То, что не видится глазами,
Омой пречистыми слезами
Все, что Господь нарёк виной.
Покайся сам перед собой -
Честнее исповеди нету.
Как праведным, безгрешным светом
Весь мир наполни добротой!
* * *
Уже сугробы у крыльца,
А снегопаду нет конца.
Февраль опять перемудрил -
На землю небо опустил,
Нарушив чувство высоты,
Смешал и небо, и кусты,
И будто белая река,
К земле приникли облака.
И кажется, что целый век
Летит, летит на землю снег...
Уже сугробы у крыльца,
А снегопаду нет конца
_ГОРЕ-ГОРЬКОЕ_
Где-то Горе-горькое бродило,
Износилось, сухари доело,
И ко мне пришло, а я впустила,
Напоила чаем, обогрела.
Плакало оно, не утихая.
Я боялась, мы в слезах утонем.
Г олова его совсем седая
Падала на скорбные ладони.
Я ему, болезному, по-русски
Истопила баньку до заката.
Мне оно за это перстень узкий
Подарило с камушком агата.
Расставаясь утром, на прощанье,
Сиротливо стоя у порога,
Прошептало Горе обещанье
Позабыть навек ко мне дорогу.
* * *
Дозревало солнце над дорогой.
Где-то там, над кромкою небес,
Где-то там, за горочкой отлогой
Поджидал его застывший лес.
Лап еловых колкие ладоши
С неба принимали красный шар,
И стекал на свежую порошу
Выцветшего дня закатный жар.
Я сейчас, как в детстве, верю слепо,
Что найду в заснеженном лесу
В чащу закатившееся Лето
И с собою солнце унесу...
* * *
Без меня, когда меня не станет,
Шар земной кружить не перестанет,
Будут так же осени и зимы
Чередой спешить неутомимо,
Будут таять снег и лист кружиться,
Будут, как всегда, дожди струиться,
И друзья, быть может, не осудят
Без меня, когда меня не будет.
Но я верю в то, что и ОТТУДА
Любоваться листопадом буду,
Радоваться снегу и рассвету,
И своим друзьям писать сонеты.
* * *
Я с одиночеством на “ты”,
И тихо в доме.
На подоконнике цветы
Застыли в дреме.
Вино забыто на столе -
Почти не дышит.
И огонек в печной золе -
Всё тише, тише...
У одиночества во всём
Свои привычки:
Входить без приглашенья в дом
И без отмычки,
Моих знакомых адреса
Терять из виду,
Из ничего за полчаса
Раздуть обиду,
Не зажигать по вечерам
Ни свет, ни свечи,
И то, что было лишь вчера,
Забыть навечно...
Старинные часы молчат -
Завод их вышел.
И только слышно, как стучат
Дожди по крышам...
_НАЧАЛО_ГРОЗЫ_
Сегодня обещали дождь.
Он выжидает час удобный.
Далёкий звук громоподобный
Округу повергает в дрожь.
Под водостоком медный таз
Уже готовится к дуэту
И, первой каплею задетый,
Настраивает контрабас.
Седой наседкой лебеда
Собой в углу прикрыла мошек -
Теперь ничто для этих крошек
С небес упавшая вода.
Лишь крыши стареньких домов -
Они всегда дождям открыты -
Да дедовских времён корыто
Не убоятся ста громов.
Лишь у сирени аромат
Ещё нежней, ещё душистей.
И молний кружевные кисти
Её оправой золотят.
И я грозой обольщена.
Ребёнком по двору наивно
Я прыгаю, чтоб тёплым ливнем
Меня очистила она.
_УЛЫБАЕТСЯ_СНЕГ_
Улыбается снег,
Добродушно и чисто сияет,
Словно старый знакомый,
Которого любишь сто лет.
Он - как Ноев ковчег -
Всё по паре следы подбирает.
Поискать - непременно
Попутный отыщется след...
Улыбается снег
Без прищура, без вычурной фальши.
С откровеньем ребенка
Ему улыбаюсь в ответ.
И бреду, как во сне,
По сугробам всё дальше и дальше,
Чтоб потрогать руками
Его зачарованный свет.
Улыбается снег.
Он сегодня особо-звенящий,
Точно знающий цену
И радостей вечных и бед.
На земле человек
Вот такой же, как он -
Преходящий.
Только к зимам ему
Прибавляется столько же лет.
_СМЕЮ_НАДЕЯТЬСЯ_НА_СОЗВУЧИЕ_
В природе ощутимо намечался уклон к предзимью. Подступало Сдвиженье - светлый праздник осенней печали. Природа отходила ко сну. Сквозили леса, бесшумно опадал лист и льнул к земле.
Я шёл от Туры через урему к лесистому взъёму за деревней Луговой. На крутом подъёме остановился - передохнуть, послушать тишину и, может быть, снова что- то понять.
От широкой приречной поймы потянул низовой ветерок, колыхнул тяжёлые ветви деревьев, и тягуче пошёл снизу доверху шелест и перезвон. И, словно на подхвате, как подголосок в листопадную мелодию влился живой голос перелётной стаи. За спутанной сеткой ветвей в далёком небе перекликались отлетающие журавли. Ах, как хочется дотянуться глазами до поднебесья и, отзываясь на птичий оклик, прощально помахать им рукой...
А вдогон память всколыхнула стихотворные строки:
«...уже который год подряд
Над нами журавли летят всё реже...»
Поэтическая интонация очень точно, просто и строго обозначила наше нещадное время.
Это - из стихов Антонины Марковой. Её первый поэтический сборник «Застенчивый рассвет» я прочитал, не отрываясь, от первой строки и до последней. И вскоре перечитывал всё снова, делая для себя выписки. Книжка по объёму небольшая, но смысловое наполнение стихов столь полновесно, язык так чист и свободен, что всё воспринималось с нечаянной радостью безоговорочного приятия.
Читая, хотелось писать самому. Так же легко и просто. Работая над живописными этюдами, вглядываясь и вживаясь в облюбованный мотив, я всё чаще приходил к мысли, что разрозненные этюды, написанные по мотивам поэзии А. Марковой, необходимо выстраивать в какой-то смысловой ряд, приводить в систему. Так обозначились циклы времён года.
Осенний я пометил для себя стихотворной строкой «Стирают позолоту холода». Хотелось воссоздать средствами живописи поступь осени от первых «седых» берёзовых прядей среди уставшей зелени до дней, когда «Предзимье, непогода, холода» заставляют писать этюды быстро, резко - не снимая перчаток.
По душе мне пришлось и элегантное определение ранней весны - «несмелая». Так и держу в уме для себя название этого цикла.
Неспешное вызревание, набухание после зимней дрёмы. Движение от малых лесных проталин через светлые пятна снега, что плывут, как «упавшие облака» по тёмным апрельским пригоркам, к первой зелени и первому ощутимому теплу, что прильнёт к уставшему за зиму лицу.
Ключевые образы и интонации написанных этюдов надо искать в стихах А. Марковой. Многие из её строк послужили побудительным мотивом к их созданию. Оговорюсь лишь, что живопись, включённая в новую книгу
- не подстрочный перевод, не книжные иллюстрации в общепринятом понимании этого слова. Поэзия и живопись
- параллельные миры, ближайшие родственницы. Но у каждой из них своя судьба, свои характеры. Жизненное пространство каждой ограждено законами предписанного им жанра: А. Маркова пишет стихи в традициях
классической русской поэтики. Живопись, отобранная для публикации в книге, лежит в реалистическом русле. Смею надеяться на созвучие.
ВАЛЕРИЙ НОВИКОВ,
Лауреат Всесоюзного фестиваля народного творчества.
15 октября 2001 года.