Ломакин На пороге двойного бытия
Станислав Константинович Ломакин








СТАНИСЛАВ ЛОМАКИН  





ВЫДАЮЩИЙСЯ МИРОСОЗЕРЦАТЕЛЬ И ДЕЛАТЕЛЬ


Когда человек по времени удален от нас, нам кажется, что его деяния – уже история, однако не подобает бесповоротно их отвергать. Выдающиеся люди разных эпох оставляют после себя духовное наследие, выраженное в идеях и убеждениях, а убеждение – это совесть разума. Любое обращение к прошло­му можно рассматривать как исторический период, за которым стоят мыслители, отражающие свой мир, стремящиеся навсег­да запечатлеть своими творениями с максимальной точностью все подробности ускользающего времени. Одним из мысли­телей, пытающихся отразить свое ускользающее время, был Степун Федор Августович (1884–1965). Философ, литератор, культуролог, историк, теоретик искусства, он родился в Москве в семье владельца писчебумажных фабрик, находящихся неда­леко от Калуги. Жизнь в провинции благотворно повлияла на будущего ученого, способствовала глубокому вживанию в об­раз России, ставшей впоследствии одной из ведущих тем твор­чества Степуна.

Будущий мыслитель окончил реальное училище, был воль­ноопределяющимся Мортирного дивизиона Московского во­енного округа, изучал философию в Гейдельбергском универ­ситете в Германии. Под руководством известного немецкого философа В. Виндельбанда Степун защитил докторскую дис­сертацию, которая была посвящена русской историософии Вл. Соловьева. Он был участником Первой мировой войны, в течение трех лет – прапорщик 12-го стрелкового артилле­рийского полка, эти годы были отражены им в эпистолярном романе «Записки прапорщика-артиллериста». М.,1918 г. При­ход советской власти Степун встретил сдержанно, дважды был арестован, в этот период (5 лет) он проявил себя как редактор ряда газет и журналов, читал лекции в Вольной академии ис­кусства, преподавал «философию театра» и даже был режиссе­ром Государственного показательного театра.

В конце 1922 года был выслан из России. В Европе Степун ведет кочевой образ жизни, не может найти для себя постоянно­го пристанища. На Западе философ вращается среди интеллек­туальной элиты и делает для себя умозаключение, что в России духовное горение и богатство мысли значительно больше фи­лософской культуры, смысловой выдержанности. Приверже­нец неокантианства, философствующего христианства, Степун в 1923 году в Берлине издает две книги: «Жизнь и творчество» и «Основные проблемы театра», составленные из статей, опу­бликованных в России. В этих работах мыслитель размышляет о двойственности человека, его бинарности. «Каждый человек, осознающий себя на достаточной глубине, неизбежно осознает себя в раздвоении, каждый дан себе как бы двояко, дан себе как несовершенство, как то, что он есть, и как совершенство, как то, чем он должен стать, и задан себе как идеал, дан себе как хаос и как космос. Жизнь, изживаемая нами изо дня в день – не жизнь вовсе. В ней господствует слепой случай, в ней обман, подлинная жизнь – это жизнь как содержание трагедии». Мир никуда не исчезает, он по-прежнему здесь, а человек, пересту­пая свою трагичность, перестает ощущать себя частью этого мира, теряет самого себя, утрачивает некие определяющие че­ловеческие черты. Если в результате этого разрыва утраченны­ми оказываются поведенческие структуры, то человек пытает­ся восстановить их с помощью памяти, которая берет на себя в этом случае творческие функции. Через творчество, миросо­зерцание приобретаются новые черты вневременного, вечного, очищенного от всех эмпирических случайностей существова­ния человека. Жизнь в качестве «полюса переживания» имеет своим коррелятом творчество.

Подлинная жизнь, по мнению ученого, с ее трагедией, мно­говариативностью, должна основываться на творчестве, так как оно создает ценности, организующие и упорядочивающие наше бытие (личность, любовь, семья, нация) и предметные ценности (блага науки, философии, искусства, нравственности, права). Философ в своих научных изысканиях и устных вы­ступлениях утверждал, что жизнь и творчество антиномичны: творческий акт разрушает органическую целостность души, ее религиозную природу, удаляет творца от Бога, замыкает его в «бреде и хаосе» культуры, каждая из форм которой односто­ронне и частично выражает положительное всеединство. Мир многообразен, в нем множество вселенских религий, равно претендующих на укорененность в традиции и на универсаль­ность осмысления действительности, и только искусство и ли­тература благодаря совершенному единству формы и содержа­ния с наибольшей полнотой выражают и отражают жизнь вне всяких трансцендентальных границ.

Постигая загадочный мир, творческий человек через кон­кретные образы «выкликает» и «высветляет» заложенное в них идейное содержание и тем «возвращает» конкретность Богу. Русская культура тесным образом связана с Православием, этот выбор христианского пути для России мировоззрения и жизнетворчества превращается в естественный путь, следова­нием традиций самоопределения и самополагания. Правосла­вие возникло как новое измерение бытия, не отвергая силовые линии язычества, соединяющего полюса страха смерти и сча­стье жизни внутри самодовлеющего развития России. Степун считал, что Православие – мировоззрение, духовная основа, первостихия, дающие «знание Бога живого», и без него Отече­ство немыслимо, это прозрение было высказано мыслителем 60 лет назад. Философ считал, что главной задачей философии является «узрение» Абсолюта, т.е. Бога. Он считал, что «фило­соф мыслит глазами».

Политолог, известный русофоб З. Бжезинский утверждает: «После распада СССР, разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское Православие. Уничтожить его – развалится Россия». Федор Степун, являясь православ­ным мыслителем, немцем по крови, русским по судьбе, свои многочисленные статьи и книги посвятил России. В книге «Мысли о России» он писал: «Русскость, религиозность есть качество духовности, формы раскрытия сущности бытия, а не историософский, политический и идеологический монтаж, и потому раскрытие русской души, русской идеи требует не формул, а тщательной живописи исторического пути лица Рос­сии». Понять это – значит, видеть русский народ, живущий и пребывающий в состоянии духа истинной государственности, на основе традиций прошлого и драгоценных приобретений, живущих и грядущих поколений. Только тогда будет создана – Великая Россия.

Философ предсказывал, что любые политические катаклиз­мы на его любимой родине могут быть преодолены только ре­лигиозной энергией русского народа, «возрождением веры в Распятого». Степун, находясь на Западе, не прекращал своей просветительской деятельности, он редактировал газеты и жур­налы, возглавлял кафедры истории русской культуры в Дрез­дене, Мюнхене. В 1937 году был отстранен от преподавания нацистами, затем последовал запрет на печатные и публичные выступления. Во время Великой Отечественной войны ученый занимал патриотическую позицию, прославляя героическую борьбу с фашистами советского народа. Во время бомбардиров­ки американцами Дрездена в 1944 г. погибли его библиотека и архив, сгорели десятки неопубликованных статей и книг. Сте­пун на основе личных встреч или опираясь на силу эмпатии и источники, особенно в двухтомнике «Бывшее и несбывшееся», Нью-Йорк, 1956 г., в своих статьях и книгах нашел убедитель­ные характеристики мыслителям и писателям, художникам, это портреты Виндельбанда, Рикерта, Ласка, Бердяева, Гиппиус, Вяч. Иванова, Б. Зайцева, Мережковского, Блока, Белого, Досто­евского, Толстого, Вл. Соловьева и др.

В течение всей своей творческой деятельности Степун был известен современникам как непревзойденный лектор, оратор, его публичные выступления пользовались чрезвычайной попу­лярностью в университетах Германии, Франции, Дании, Вели­кобритании, США, залы всегда были переполнены, на лекции приходили не только студенты, но и профессора со всех фа­культетов. Этому способствовали отличное знание европей­ских языков и знциклопедическая образованность философа. Иногда после лекций студенты несли профессора на руках до квартиры или гостиницы. Творчество Федора Августовича Степуна, бесспорно философски зоркого и чуткого мыслителя, занимает достойное место среди работ великих религиозных мыслителей России.