Ломакин На пороге двойного бытия
Станислав Константинович Ломакин
СТАНИСЛАВ ЛОМАКИН
ФИЛОСОФСТВУЮЩИЙ «НЕСТЯЖАТЕЛЬ»
В истории развития России духовные иерархи играли огромную роль. Отношения между церковью и государством не всегда были гармоничны, но церковь выступала в качестве примиряющей силы, оказывая деятельную поддержку в деле защиты русской земли от иноверцев и в деле собирания Руси.
Среди церковных деятелей XV века выдвинулся своими умными поучениями видный знаток церковной литературы – скорописец, выходец из крестьян Нил Сорский (в миру Николай Майков (1433 – 1508). Став монахом, в течение нескольких лет путешествовал по святым местам, побывал в Константинополе, Палестине и Афоне, где его особенно привлекли учения греческих исихастов.
Возвратившись в Россию, он основал скит в хвойном болотистом лесу недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря на реке Соре, поэтому и был назван Сорский. В его обители собрались несколько десятков последователей, которых стали впоследствии именовать «заволжскими старцами». Несмотря на уединенность жизни, Нил Сорский принимает активное участие в работе церковных соборов.
Он хотел реформировать монашество, избавить его от тех пороков, которые вызывали протест и осуждение со стороны верующих. Реформатор выступал против церковного землевладения, о недопустимости для церкви владеть «земными богатствами».
И, надо сказать, его критика существующих в церкви порядков приобрела довольно широкий для того времени резонанс. Вслед за восточными и греческими подвижниками Нил Сорский считал, что суть монашеской жизни не во внешнем поведении, обрядах и бесконечных молитвах, а в умном, мысленном делании. Монастыри, по его мнению, должны быть прежде всего средоточием подвижничества, а монахи должны быть «нестяжателями» – не иметь никаких имуществ и питаться лишь за счет плодов собственного труда.
Мысленное делание он понимал как постоянную сосредоточенную работу духа над своими греховными помыслами и страстями, борьбу с ними. Мыслитель в своем «Уставе», который представляет значительный интерес как источник русской философской, этической и психологической мысли, описывает основные человеческие грехи, подробно рассматривает пять ступеней развития страсти («прилог», «сочетание», «сложение», «пленение», «страсть»).
Нил Сорский проповедовал идеи мистического аскетизма, направленного не на истощения плоти, а на духовный подвиг, связанный с внутренним совершенствованием души. Применяя учение исихазма, писатель в своих трактатах «Предание», «Устав», «Завещание» отмечает необходимость «умного делания» – постоянной внутренней борьбы с дурными помыслами и порочными страстями. Скудость вещей, считал православный ученый, научит воздержанию и отвратит человека от всяческих излишеств, страстей, позволит возлюбить нищету, нестяжание и смирение.
Аскетический идеал сопряжен с принципом милосердия и милостыни, понимаемый как благотворительность, то есть с принципом служения миру, служения либо словом, либо делом, либо тем и другим. Обличение стяжательства связано с евангельским призывом «раздать имение нищим», перерастало в имеющую более широкого адресата критику «многостяжания», жажду наживы неправедных способов приобретения богатства и других сопряженных с этим пороков.
Нестяжатели обличали страсть к наживе, вживляли в общественное сознание мысли об умеренности и разумности потребления. Он писал: «Страстью называют такую склонность и такое действие, которое, долгое время гнездясь в душе, посредством привычки обращаются как бы в естество ее. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно; и тогда помысл, утвердясь от частого с ним обращения и сопребывания, и согретый и воспитанный в сердце, превратясь в привычку, непрестанно возмущает и волнует его страстными внушениями, от врага влагаемыми».
Такая позиция церковного деятеля означает уход от мирской суеты, в созерцательное отношение к миру, которое позднее сформулировал в своей философской системе И.А. Ильин. Выступая на соборе 1503 года, Нил Сорский в полемике с Иосифом Волоцким и его последователями доказывал необходимость нравственного очищения и удаления от мирской суеты людей, занятых гармонизацией, совершенствованием души. Сущность своего понимания, связанного с духовно-созерцательной деятельностью, главный «нестяжатель» выразил в блюдении чистоты мистической жизни, не из презрения к миру, а во имя различия Церкви и мира, различия между «иосифлянами» и «нестяжателями».
Нил Сорский и его последователи на церковном соборе были более терпимы к еретикам, предлагали бороться с ними словом и убеждением, Иосиф Волоцкий был сторонником жестких мер с раскольниками православной веры, вплоть до смертной казни. И хотя «иосифляне» одержали победу, спор между ними был спором между двумя византийскими традициями, причем уже достаточно прочно пересаженными на русскую почву.
Удивительный мыслитель Нил Сорский перед смертью завещал ученикам бросить свой труп в ров и похоронить «со всяким бесчестием», прибавив, что он изо всех сил старался не удостоиться никакой чести и славы ни при жизни, ни по смерти. Ученики великого старца исполнили завещание, об этом свидетельствуют их воспоминания, дошедшие до нашего времени.
Нил Сорский причислен к лику святых. Немногочисленные христианские трактаты мыслителя говорят о том, что его размышления о мире, его традиция, дававшая разуму большой простор, могла бы создать предпосылки для более раннего пробуждения русской религиозно-философской мысли.
Станислав Константинович Ломакин
СТАНИСЛАВ ЛОМАКИН
ФИЛОСОФСТВУЮЩИЙ «НЕСТЯЖАТЕЛЬ»
В истории развития России духовные иерархи играли огромную роль. Отношения между церковью и государством не всегда были гармоничны, но церковь выступала в качестве примиряющей силы, оказывая деятельную поддержку в деле защиты русской земли от иноверцев и в деле собирания Руси.
Среди церковных деятелей XV века выдвинулся своими умными поучениями видный знаток церковной литературы – скорописец, выходец из крестьян Нил Сорский (в миру Николай Майков (1433 – 1508). Став монахом, в течение нескольких лет путешествовал по святым местам, побывал в Константинополе, Палестине и Афоне, где его особенно привлекли учения греческих исихастов.
Возвратившись в Россию, он основал скит в хвойном болотистом лесу недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря на реке Соре, поэтому и был назван Сорский. В его обители собрались несколько десятков последователей, которых стали впоследствии именовать «заволжскими старцами». Несмотря на уединенность жизни, Нил Сорский принимает активное участие в работе церковных соборов.
Он хотел реформировать монашество, избавить его от тех пороков, которые вызывали протест и осуждение со стороны верующих. Реформатор выступал против церковного землевладения, о недопустимости для церкви владеть «земными богатствами».
И, надо сказать, его критика существующих в церкви порядков приобрела довольно широкий для того времени резонанс. Вслед за восточными и греческими подвижниками Нил Сорский считал, что суть монашеской жизни не во внешнем поведении, обрядах и бесконечных молитвах, а в умном, мысленном делании. Монастыри, по его мнению, должны быть прежде всего средоточием подвижничества, а монахи должны быть «нестяжателями» – не иметь никаких имуществ и питаться лишь за счет плодов собственного труда.
Мысленное делание он понимал как постоянную сосредоточенную работу духа над своими греховными помыслами и страстями, борьбу с ними. Мыслитель в своем «Уставе», который представляет значительный интерес как источник русской философской, этической и психологической мысли, описывает основные человеческие грехи, подробно рассматривает пять ступеней развития страсти («прилог», «сочетание», «сложение», «пленение», «страсть»).
Нил Сорский проповедовал идеи мистического аскетизма, направленного не на истощения плоти, а на духовный подвиг, связанный с внутренним совершенствованием души. Применяя учение исихазма, писатель в своих трактатах «Предание», «Устав», «Завещание» отмечает необходимость «умного делания» – постоянной внутренней борьбы с дурными помыслами и порочными страстями. Скудость вещей, считал православный ученый, научит воздержанию и отвратит человека от всяческих излишеств, страстей, позволит возлюбить нищету, нестяжание и смирение.
Аскетический идеал сопряжен с принципом милосердия и милостыни, понимаемый как благотворительность, то есть с принципом служения миру, служения либо словом, либо делом, либо тем и другим. Обличение стяжательства связано с евангельским призывом «раздать имение нищим», перерастало в имеющую более широкого адресата критику «многостяжания», жажду наживы неправедных способов приобретения богатства и других сопряженных с этим пороков.
Нестяжатели обличали страсть к наживе, вживляли в общественное сознание мысли об умеренности и разумности потребления. Он писал: «Страстью называют такую склонность и такое действие, которое, долгое время гнездясь в душе, посредством привычки обращаются как бы в естество ее. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно; и тогда помысл, утвердясь от частого с ним обращения и сопребывания, и согретый и воспитанный в сердце, превратясь в привычку, непрестанно возмущает и волнует его страстными внушениями, от врага влагаемыми».
Такая позиция церковного деятеля означает уход от мирской суеты, в созерцательное отношение к миру, которое позднее сформулировал в своей философской системе И.А. Ильин. Выступая на соборе 1503 года, Нил Сорский в полемике с Иосифом Волоцким и его последователями доказывал необходимость нравственного очищения и удаления от мирской суеты людей, занятых гармонизацией, совершенствованием души. Сущность своего понимания, связанного с духовно-созерцательной деятельностью, главный «нестяжатель» выразил в блюдении чистоты мистической жизни, не из презрения к миру, а во имя различия Церкви и мира, различия между «иосифлянами» и «нестяжателями».
Нил Сорский и его последователи на церковном соборе были более терпимы к еретикам, предлагали бороться с ними словом и убеждением, Иосиф Волоцкий был сторонником жестких мер с раскольниками православной веры, вплоть до смертной казни. И хотя «иосифляне» одержали победу, спор между ними был спором между двумя византийскими традициями, причем уже достаточно прочно пересаженными на русскую почву.
Удивительный мыслитель Нил Сорский перед смертью завещал ученикам бросить свой труп в ров и похоронить «со всяким бесчестием», прибавив, что он изо всех сил старался не удостоиться никакой чести и славы ни при жизни, ни по смерти. Ученики великого старца исполнили завещание, об этом свидетельствуют их воспоминания, дошедшие до нашего времени.
Нил Сорский причислен к лику святых. Немногочисленные христианские трактаты мыслителя говорят о том, что его размышления о мире, его традиция, дававшая разуму большой простор, могла бы создать предпосылки для более раннего пробуждения русской религиозно-философской мысли.