Нечволода_Под севернгым солнцем
Владимир Нечволода Под северным солнцем
ТЮМЕНЬ
Называть места у нас не ново
Броско, чтобы чувствовалась стать.
А Тюмень —
Оно такое слово —
Век без словаря не разгадать.
И в Москве, бывало, с удивленьем,
Разговор попробуй заведи,
Говорили:
— Кто там из Тюмени?
Ты названье нам переведи.
А в краю моем мороз бедовый,
В облаках ледышкою звезда.
А в краю моем,
в тайге кондовой,
Младше первоклашек города.
Все вокруг рождение, начало.
Все — судьба товарищей моих.
Здесь встают у нефтяных причалов
Маяки бессонных буровых.
Что за край?
Откройте атлас синий:
Вот лежит в короне нефтяной
Черная жемчужина России,
Область со страну величиной.
Оттого в названии Тюмени
Проступает ярче с каждым днем
Древнее заветное значенье.
Ведь «Тю мянь» —
Сокровище мое.
* * *
Я родился на этой серьезной земле,
Где верхушками кедров распахано небо,
Где у тракторных станций в разливах полей
Породнилися запахи нефти и хлеба.
Буду трудно я жить.
Мне друзей привечать,
Почитать буровые,
цветы и деревья...
«Журавель» будет нефть из колодца качать
И кивать головой,
как у бабки в деревне.
* * *
В размашистых кедрах,
в болотах,
В широких рабочих полях,
Пропахшая солью работы,
Да будет нам другом земля.
Я знал с изумленного детства,
Судьбу отбирая по дням:
Дано мне большое наследство,
Я детям его передам.
...На берег Конды или Ваха
Взойду под кедровую ветвь.
И сердце взволнованно ахнет,
Как будто захочет взлететь.
Увижу я:
даль неоглядна.
И станет в груди горячо.
И буду я чувствовать рядом
Надежного друга плечо.
А. К.
За туманами кони ржут.
На охапке травы лежу.
Угли звездны,
уха остра.
Детство греется у костра.
Камышами шуршит волна.
Колобком проплыла луна.
Я за сказкой ночной слежу.
За туманами кони ржут.
Пусть года пролетят.
Не вдруг
Позабуду друзей, подруг.
Но вовек забыть не смогу
Тени,
ржание на лугу.
Если спросят меня:
— Какой
Край отроческий
Милый твой?
Я о родине так скажу:
— За туманами
кони
ржут.
ИРТЫШ
Пропахла даль немятою травою.
Скользит настороженная луна.
Ракитник пьян болотною тоскою.
Зализывает крик гудка волна...
Иртыш,
Иртыш!
Тебе ли быть угрюмым,
Текущему сквозь дали и века?!
И тишиной таежной,
и раздумьем
Хантыйские повиты берега.
Уходит полуночная тревога.
Легенды остаются навсегда.
Иртыш,
сегодня древнею дорогой
Выводишь нас к подросткам-городам
И радуешься им.
В портовом гуле
Доверчиво ты к пристаням приник.
Пусть бакены,
как в продолженьи улиц,
Светло горят вдоль берегов твоих!
НА РЕКЕ
Красноталом,
красноталом
Прииртышье пролетало.
А на том на берегу
Над водою прелою
Кони встали на лугу
Чалые и белые.
Гривы длинные намокли
От дождя ли, от росы ль...
Штурман ахнул,
Штурман охнул,
Штурман трубку прикусил.
Рулевые загалдели
И затихли сразу же.
Потеплело,
Посветлело
На душе у каждого,
Оттого что
ра-
ду-
гу
Выдуло над мелями,
Оттого что на лугу
Кони эти белые...
* * *
Мы плывем,
А с двух сторон
Крутояр плывет и чаща.
Солнце —
Рыжий плотогон,
Туч плоты по небу тащит.
А вдоль борта чинно в ряд
На заслуженном привале
Швабры мокрые стоят,
Ведра рты поразевали.
Чистотой старпом наш пьян...
Но на палубе рабочей
Из кармана капитан
Хитро выронил платочек.
Будет он опять доволен:
Неспроста у нас сейчас
Спины вызвездило солью,
Искры солнца на плечах!
НА РЫБАЛКЕ
Вечер.
Елочки-смугляны.
Скрип уключин.
Вёсел шлеп.
Галактическим туманом
Пеленает лодку Обь.
У Терешкина забота —
Угадать свою звезду.
У Терешкина работа —
Невод править на ходу,
Чтоб на трассы стрежневые
Поперек миров реки
Залегли сторожевые
Обливные поплавки.
Вот взглянул рыбак в простор,
Вот он глушит свой мотор.
Сети
скользкие,
как ветры!
В них сверкучи и остры
Крутобокие ракеты —
Наливные осетры.
И от синего залива
До наваристой ухи
Млечный Путь пролег из рыбьей
Шелестящей шелухи.
Ночь.
Горит речная гладь.
До звезды рукой подать.
ТЕПЛО
Нарублю к зиме я дров
впрок.
На попа встает чурбак
так.
Топорище запоет
взлет,
Только щепок пересверк
вверх!
У березы, что ни сук,
звук,
Как капустный перехруст,
густ.
Сердце весело ведет
счет,
Разливает, как пожар,
жар,
Чтоб румянец стал багров
дров,
Чтоб зимой узнала речь
печь
И дышал моим теплом
дом.
ВЫПИ
На кочках корягами замерли выпи,
Крученые шеи просунув меж звезд.
Рябым
не отплакать весь сумрак,
не выпить,
Продрогли их лапы от пасмурных рос.
Усатый тальник серебрится у поймы,
Далёко
шумы буровых унесло.
Все вызнают выпи,
все выпи запомнят...
Рассвет перевалит с крыла на крыло...
И в хлопанье, свисте
простор затворится.
Воспрянувший день отряхнется от рос.
Но завтрашней ночью
опять повторится
Согласие тонкое
выпей и звезд.
* * *
«Где-то за морями, за лесами...»
С. Киселев
Нет, не верю,
будто за морями —
Счастье рядом.
Помни. Дорожи.
Вот в густые всполохи сиянья
Девочка навстречу мне бежит.
Покраснеет, радостно смущаясь,
И в светлице северной зари
Мне она, смеясь, пообещает
Сыновей хороших подарить.
И пойдет вдоль поля, как вдоль моря,
Мимо стай березовых пойдет
В дом,
Где не увижу больше горя,
В дом, где нет мне жизни без нее.
Станут после с отчеством соседи,
Ребятишки «мамой» величать.
Но черты той девочки,
как прежде,
Я один сумею различать,
Я один увижу,
как в морозы,
В зоревую легкую пургу
Лебедями белые березы
Бьются на взволнованном снегу.
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Мглистые берега.
Обью идет
шуга.
Крошево льда и волн.
Скошенный бакен
черн,
Словно птенец
в беде,
Мечется на воде.
Лета последний
знак —
Светел вдали
маяк.
Где-то гогочет
гусь.
И холодочком —
грусть.
Видно, дано
судьбой
Вечную слышать
боль
Стылой тоски лугов,
Дерева в день
снегов,
Птицы —
В осенний лёт...
Берег
назад
плывет.
* * *
Вы бураном запугивать бросьте!
Только-только прохрупал ледок,
Белый зверь к нам повадился в гости,
Мягкой лапою бил о порог,
В окна звездные очи таращил,
Без разбега на крышу взлетал,
И кружился,
и прыгал по чаще,
Шелестел, завывал, гоготал.
Было весело зверю у сосен
Припадать к узловатым корням,
Шерсти
легкую стылую проседь
Оставлять по обрывам и пням.
А под утро зевнул как-то хмуро
И устало на землю прилег.
Вышел я —
Шевелилась у ног
Богатырская белая шкура.
ВОЛК
Роняя кровь неосторожно,
Сторонкой от людской тропы,
Ушами прядая тревожно,
Волк выполз под окно избы.
Он, выкормыш сибирской лайки,
Знал всю усадьбу хорошо.
Отсюда он к матерой стае,
Прирезав мачеху, ушел.
И это он лихую стаю Водил, на приговоры лют.
И это он ночами тайно
Зорил доверчивый приют.
...Собаки тявкнули, но смолкли,
Не распускаясь лаем зря,
И, со стены сорвав двустволку,
Хозяин бросился к дверям.
Пока искал патрон в карманах,
Приметил шрам — что лоб рассек,
Увидел спекшиеся раны
И придержал тугой курок.
Он заварил коренья, травы
И,
под рукою нож держа,
Перевязал умело раны.
Зверь скалил зубы
и дрожал.
Потом курил хозяин в хате,
Гнал прочь раздумий маету:
Ну, чем еще ему заплатят
За человечью доброту?
* * *
Проснулись обские туманы,
Наощупь прошли по лесам.
Угасли цветы на полянах,
Отхлынули птиц голоса.
Последнее судно,
отчалив,
Вскричало над серой рекой.
Но даже и в этой печали
Сердечный домашний покой.
ПИСЬМА ИЗ ТАЙГИ
1
Нас охотник обидой пытал у костра.
Боль была его злою тревогой остра.
Говорил он о прошлом достатке лесов.
Свет блуждал по лицу,
Словно блики веков,
И тонула в округлой печали зрачка
По непуганой рыбе и зверю тоска.
Он машины винил.
Он забыл рассказать,
Как увез самолет заболевшую мать,
Как пришли на машинах ребята потом,
Подарили ему с электричеством дом.
Его дети постигли величие книг.
Но молчал он об этом,
Упрямый старик.
2
Случаются такие вечера,
Когда, усевшись после вахты кругом,
Буровики притихнут у костра,
Стесняясь взглядом встретиться друг
с другом.
В минуты эти нас не потревожь.
Как птичьи косяки в осеннем гаме,
В летящих перьях медленных порош
Любимых голоса плывут над нами.
И скрытой грусти полон каждый жест
И тихое задумчивое слово.
Нет ничего значительней окрест
Усталого молчания мужского.
А где-то,
за глухим кольцом болот,
Любимым снова снятся наши лица.
Мы, возвратившись к милым,
каждый год
На Север улетаем,
словно птицы.
И оттого при встрече жены вновь
На нас глядят с тревогой ненапрасной...
А что такое вечная любовь,
Как не боязнь разлуки ежечасной?
3
Понимаешь,
Снова хмур, как идол,
Дед нагрянул вечером одним,
Закурил,
И крыльями седыми
Нас обвил густой табачный дым.
Говорю:
— Опять ты будешь вздорно
Все ругать в глаза и за глаза?
А ведь сам
тропинки к Самотлору
Прошлый год на карте указал!..
Начал дед шаманить, подвывая,
Да умолк
и насмешил народ.
Он уже легенды забывает!
Имена богов не назовет!
Пусть сидел он в малице старинной,
У костра следил я не дыша,
Как транзистор,
В путь готовясь длинный,
Кутал в шкуры он,
Как малыша.
4
Такой мороз, что вздох пристыл к губам.
Ждешь:
Лунный свет навстречу звякнет длинно,
И будешь воздух есть, как строганину,—
Он ломтиками зябнет на зубах.
От холода в мурашках Млечный Путь.
Дунь ветер — он осядет снежной пылью.
И птицы прячут головы под крылья,
А утром шей не смогут разогнуть.
Похрустывают льдинки от шагов.
И потепленья древним ожиданьем
Пульсирует Полярное Сиянье —
Цветные думы умерших веков.
МИКЁЛЯ
Там,
Где нартовый след к диким звездам примерз,
Я не раз был исхлестан январскою вьюгой.
Обмороженный,
Выживший в знойный мороз,
Все равно приезжаю на север я к другу.
Обхожу коренастый улыбчивый дом.
Отворяй-ка, Микёля, радушные двери!
В угол ставь чемоданы.
Мы в юрту пойдем,
Что поныне жива на задворках деревни.
Разве дома легенды споешь хорошо?
В юрте идолы бредят тоской подношений.
В их раскосых глазах страх людей отражен,
Звезды гаснут на их деревянных коленях. Только здесь,
Задыхаясь от горестных слов,
Ощущаю печаль я хантыйских преданий.
В терпких запахах шкур
Дремлют думы лесов,
Бормотание бубна и веще,
и тайно.
Пляшут пальцы по коже.
Как корни берез, узловаты они,
В бурых жилах и шрамах.
Стук подстреленной белки о землю в мороз,
Поскрип нарт,
скрежет лезвия
В пальцах,
Как память.
Голод,
сирая доля забытая
в них...
Ходит в юрте легенда на заячьих лапах.
Не горюй о прошедшем, охотник-старик,
Не пристало над старыми песнями плакать.
Пусть на бубне остынет горячий рассвет.
Дома дети волнуются:
долго нас нет.
Обреченные идолы смотрят нам вслед.
* * *
Есть на Казыме странные места:
Приносят ханты дар Священным Соснам,
Дар Богу Леса,
дар Земле и Солнцу.
Добычей щедро платят им леса.
Поныне в их сознаньи неделимо —
Тайга и люди.
Все легко ранимо.
Что спор о современности,
пока
Живут неразделенными века?
Орет магнитофон в хантыйском чуме.
К воде приник кочевник-краснотал.
А спутник над становьями Кучума
Вчера перед закатом пролетал.
ЯБЛОКИ
Девочка не видывала яблок —
Маленькая манси из тайги.
На ее щеках, сгорая, зябнут
Алого волнения круги.
Девочка протягивает руку.
Лет ей восемь или даже семь...
А торговец взгляд ведет по кругу,
Будто здесь и нет ее совсем.
А торговец голосом гортанным
Славит фрукты, на язык остер.
(Не в обиду всем иным южанам —
Был тот парень жаден и хитер.)
Девочка, он беден, ты уверься,
Если, приезжая каждый год,
Яблоко,
округлое, как сердце,
По цене блокадной продает.
Отойдем-ка в сторону с тобою.
Видишь:
за поселком ветер крут.
Слышишь,
как заснеженной тайгою
Вездеходы лето к нам везут?
В кузовах рыжеют апельсины,
Зеленеет сочный виноград.
Шлет свои подарки Украина.
Делится здоровьем Ашхабад.
Трасса в ночь уходит.
С боку на бок
Гать качает каждый вездеход.
И не спят водители:
их ждет
Девочка,
Не видевшая яблок.
В КИНОТЕАТРЕ
В краю удивительной ночи,
В стране заполярного дня
Я скачки видал.
Между прочим,
Олень
интересней коня.
Сначала по кругу беседа.
В стаканах напиток хмельной.
Но первый каюр
Айваседа
Легко отрицает вино.
Он знает,
что утром морозным
Становишься воздухом пьян,
Когда горизонт
к горизонту
Притянет певучий тынзян,
Когда ошалелые ветры
Отстанут от нарты в поту...
Но может каюр сигарету
У вас отстрелить на лету!
Здесь ловкость такая не редкость.
Не скажешь,
что удаль ушла!
Топорик к топорику метко
Летит на виду у села.
Куда расписным томагавкам,
Известным по фильмам давно!..
И вот Айваседе забавно
Смотреть про индейцев кино.
Но смотрит он,
смотрит он все же:
Подходит касланья^{1}^пора,
И будет рассказывать можно
Об удали той «невозможной»
Полгода
под смех
у костра.
* * *
Разошлись по делам вертолеты.
И дымок задремал у костра.
Беготня мошкары у болота...
Разве жалко?
Играй, мошкара!
Выйди, лось,
небо песней наполни.
Встаньте, кряквы, над кликом его...
Никого я из вас не запомню,
Не забуду из вас никого.
НА ПИРСЕ
Приходит он, заслышав зов гудка.
На ящики садится с рыбаками.
Шрам бурый набухает у виска,
Морщины оживают над бровями.
Что чудится ему под ветра свист
В словах команд и грохоте машины?
Не то ли,
как, рыбак и гармонист,
С уловом возвращался он с путины?
Встречать не вышли ни жена, ни мать.
Флаг сельсоветский под ноги бросая,
Заставили «цыганочку» играть
Колчаковцы, деревню поджигая.
А после привели его на борт
И кверху вскинуть руки приказали.
По пальцам растопыренным
на спор
Стреляли офицеры
и смеялись.
Он выжил.
Вырвал жизнь он у беды,
Чтоб нелюдимом слыть,
седым и гневным,
И сторожить родные детсады,
И приходить на пристань ежедневно.
Мне кажется, что жил он здесь века,
Суровый русич.
Вижу я, как строго
Встает он на прощальный крик гудка
И взгляд его светлеет понемногу.
* * *
Люблю горчащий дым знакомый,
Каким пропитан каждый порт,
Когда уже ты снова дома —
Вот-вот причалит пароход.
Когда потянет оглянуться,
Не сделав даже ста шагов,
И вдруг захочется вернуться
И вновь уйти от берегов.
ПЕСНЯ
Невозможно такое выдумать —
Ночь и тоненький голосок:
«Ой, как выйду, пап,
ой, как выйду, мам,
На студеный речной песок...»
Ночь созвездия поразвесила,
Месяц шастает стороной.
«Запечалилась,
заневестилась,
Не глядит на меня родной...»
Словно не о чем петь девчоночке
Возле вышек на берегу.
«Ох, зачем же меня, миленочек,
Заманил ты в свою тайгу?..»
Вьется ласточкой оробелою
Голос ласковый на яру:
«Я своими руками белыми
Буровые все разберу.
Разберу,
соберу их заново,
Каждой гаечке дам наказ,
Чтоб они не могли желанного
Волновать в полюбовный час...»
А обская волна качается,
Опечаленная вода.
Песня мается,
не кончается
И не кончится никогда.
* * *
Наследую твою любовь,
Твое стоцветье луговое,
Твое застенчивое поле,
Веснушчатое от хлебов.
Все подорожные ветра.
Зерно мятежное познанья.
Твои былины и сказанья
С веселым торжеством добра.
Одной твоей внимаю речи,
Твои обычаи храню.
Добру всегда добром отвечу,
Но зла на зло
не затаю.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Слегка неуклюж приземлившийся лайнер.
Вот он затихает, негромко ворча.
И я все заботы о Севере Крайнем
Небрежно,
как шубу,
роняю с плеча.
Жарой полуденною враз окружая,
Надвинулся август в меду и цветах.
И вздрогнула,
ахнула тихо родная,
Припала ко мне —
смех и слезы в глазах.
Веду ее бережно
мимо таксистов,
Вдоль всех любопытных знакомых дворов.
И соснами пахнет,
И дымом смолистым,
Совсем как от зимних таежных костров.
* * *
Здравствуй, дом!
Вот и я с букетом.
Привечай же меня,
встречай.
Видишь —
Снова уходит лето.
Вот он — в белом пуху иван-чай.
Здравствуй, радость моя,
родная,
Мой костер в кочевой судьбе.
От ветров ледяного края
Ненадолго опять к тебе.
Там удачи свои не прячут.
Гулом вышек тайга пьяна.
Там печали свои не нянчат,
Чтоб не знала печали страна.
...Вот лишь душу чуть отогрею —
И с ребятами по грибы.
Расскажу сыновьям про Север,
Где цветы от дождей рябы,
Где такие снега собольи,
А весною шагнешь в зиму...
Но тебя я туда с собою
Никогда,
Ни за что не возьму.
ПОДАРОК
Одарю,
задарю
Дорогую мою.
Говорю,
говорю,
О-ча-ро-вы-ва-ю!
Ни платок,
ни кольцо
Ей не дороги так —
Как родное словцо
На смешливых устах.
Я —
из северных стран,
Я промерз до костей.
Я — счастливый шаман
В шубе
мудрых вестей.
День и ночь напролет
Хохочу,
бормочу.
Зыбкой ревности лед
Растоплю.
Отлучу
Сплетен волчьи глаза,
Уведу от крыльца,
Чтобы милой слеза
Не туманилася.
На заре отдари —
Говори,
говори...
* * *
Шубы царского меха тебе
не сулю.
Терем красный не выстрою.
Воли — не дам.
Ради ласки твоей
слез чужих не пролью.
Но права ты, когда говоришь сыновьям,
Что я строю всю жизнь для тебя терема,
Что стараюсь зверей для тебя приручить.
Двери мудрости
Ты находила сама.
Я же
Только ковал к ним
Ключи.
* * *
В чем меня укорять вы могли?
Что живу я легко и нестрого?..
Подо мною в цветах и пыли
Не однажды металась дорога.
День и ночь напролет,
снова день...
Мы с любимой о снах не гадали.
Щедро падала в руки сирень,
Соловьи у плеча запевали.
Я под солнцем по улочке шел,
На руках нес родную сквозь взгляды.
И родной было так хорошо,
Будто счастья иного не надо.
А еще у меня через дом,
Через дом
через каждый,—
товарищ.
Все мы истину видим в одном—
Дом не крепость,
а сад,
что раздаришь.
Нынче встану опять на заре.
И в работу войду молчаливо.
Мне не страшно сейчас умереть,
Потому что умру я счастливым.
* * *
По себе
меня судит родная моя —
По тому, что сгубил в ней нечаянно я.
Ну а то, что сберег,—
словно солнечный свет:
Много дней будет каждый из нас обогрет.
Ты меня познакомь со своею женой.
С торжеством твоим,
счастьем,
быть может, виной.
Я тебя прочитаю по женской судьбе.
Не хочу обмануться, приятель, в тебе!
* * *
Тропка вьется по лесу
неспешная.
Светится береста и роса...
На болоте маленькие лешие
Срочно вспоминают чудеса.
Я и сам похож на них, наверное,—
Бородой дремучею оброс.
Чудится:
найду ответ под вербою
На любой томительный вопрос.
Принимает лес мое молчание,
Будто в братья взять меня решил.
Вся тоска у нас
от непризнания
Нашей растревоженной души.
БАБКА
Бабка не рассказывала сказки.
Хлопотами разными полна,
Каждому мгновению и часу
Знала дело загодя она.
К ночи заводила квас в бочонке,
Тесто пригревала на печи.
Полночью водой из-за иконки
От болезней нас бралась лечить.
По утрам стояла на крылечке.
Ржал, ее почуяв, белый конь,
Гуси торопились к ней от речки,
И теленок тыкался в ладонь.
Мы ласкаться к бабушке любили,
Понимая, может быть, едва:
Бабушкины руки говорили
О любви нам больше,
Чем слова.
* * *
Из лозы ограда,
У крыльца солома...
Ничего не надо:
Я сегодня дома.
Первый раз в деревне,
А тепло от пламени
Родственности древней —
Ведь деревня мамина.
Во, нашлось дядьев-то —
Белых, черных, рыжих...
У любезных теток
Шуточки бесстыжи.
Слушаю. Не хаю.
А словечки — ягодки.
Приберу пока их:
Свой карман не в тяготу.
Удивляюсь чуду
Мудрости нечаянной.
Привечают люди,
Будто приручают...
* * *
Я к тебе приехал, Марфа,
Издалека-далека.
Подари мне, тетка Марфа,
Три заветные цветка,
Те,
что в тайные настойки
Ты кладешь на ворожбу...
Увезу на новостройки,
Разведу и рассажу.
Чтобы гарь от нефти,
газа,
Пыль и дым от эстакад
Заглушил однажды сразу
Зоревой их аромат.
Чтоб в машинном громе, гуде,
Разглядев мои цветы,
Подобрели разом люди
От спокойной красоты.
* * *
Мне подкову бы на счастье —
Ноздреватый полукруг.
Гикнул,
Замер:
«Кони, здрасьте!»
Свистнул,
Глянул:
Сочный луг.
Мимо солнечных деревьев,
Тальникового плетня —
Сквозь сибирскую деревню
В поводу веду коня.
Молвят бабки у ворот:
«Экий ладный вышел парень!»
Прибаутку поднесет
Каждая на память.
В пожеланьях бабок древних —
Откровенье для меня...
Мудрено гостить в деревне:
Есть подкова,
Нет коня...
РАЗЪЕЗД
Лес.
Разъезд у насыпи.
Старенький вагон.
Девочка скуластая
Вышла на перрон.
Чакнула бидонами,
Челку сбила с глаз.
Чокает чалдоночка:
— Всем ли, чо ли, квас?
Глянет быстро искоса,
Расплескает свет —
То ли небо близкое,
То ли ситца цвет,
То ли пала наземь
Утра бирюза...
Азия ты,
Азия,
Синие глаза!
* * *
Мать вечерами сушит сухари.
Так, между делом: не бросать же корки...
Над печью
розоватый от зари
Дымок струится сладковато-горький.
Хрупки, легки кусочки на весу.
А мать молчит и вспоминает детство,
И лебеду,
и из крапивы суп —
Все,
что могло и нашим стать наследством...
Болят глаза,
не прочитать газет.
Куда там...
До политики ли маме?
Но слышу я: с ней по утрам сосед
Беседует о Чили и Вьетнаме.
Потом о внуках будут говорить:
«Не бедовать бы им, коль что случится,
Дай бог, война к нам в дверь не постучится».
Мать по привычке сушит сухари.
* * *
Ночь густа от песен соловьиных.
Над рекой полыни аромат.
Молодые маки у тропинок,
Запрокинув головы,
Стоят.
Лунный май.
Во снах сыны лепечут,
Пахнут их ладошки молоком.
Женщины у стареньких крылечек
Ожидают молча муженьков.
Пусть поздненько —
Не к чужим,
домой ведь.
Не со зла —
с усталости молчат.
Все уходит.
Все опять приходит.
Дни не только тучками рябят.
Оттого, наверное,
так мудро
Бабки улыбаться нам смогли:
«Жизнь
Была, как ночь...
Была, как утро...
Мы любовь и в старость пронесли».
* * *
Ах, как ладно меня женили!
«Златовлаской» зовет ее мать.
И не руки у ней,
а крылья,
Чтоб под солнцем меня обнимать,
Да обвить золотыми косами
Непутевого и небритого,
Столько раз едавшего досыта,
Никогда не бывавшего сытым.
Ради ласкового богатства
Отшатнусь от шальных друзей,
Только б ноченьку миловаться,
День-деньской обниматься с ней.
Пса поставлю под сытой крышей,
Разведу во дворе утят.
Боевых,
оглушительно рыжих
Напридумаю пацанят.
Скажут:
«Папка, расскажь, как плавал
На скрипучих седых баржах,
Как ходил с косарями в травы,
На высоких стогах лежал,
Как бродяжничал.
Зимы, весны
Не жалел и не ждал тепла...
И какая такая песня
В бабкин дом тебя завела?
Помнишь,
как на Оби
С изыскателями
Песни пел,
целовал волну?..»
Дорогие мои приятели,
Украдите мою жену!
* * *
Взвились и смолкли трели над рябиной.
Молчания никак не превозмочь.
И женщину с чужим седым мужчиной
Не выдала взволнованная ночь.
Погладила встревоженные плечи,
Коснулась остывающих волос.
Дыхание немой горячей речи
Из темных комнат ветер не унес.
Но зря окно распахивали позже,
Таращились на зорьку сыновья:
— Ты видишь?
— Где он?
— Слышишь?
— Отчего же
Не расслыхать сегодня соловья?
Уселись на окошке, косолапы,
Обшарили глазами небосвод...
— Наверно, он соскучился без папы...
А знаешь, как при папе он поет!
Туман глотали маки в огороде,
Студили шеи тонкие свои.
Заря прошла.
Должно быть, к непогоде
Все утро промолчали соловьи.
* * *
Зачем ты ко мне эту женщину водишь?
Все в ней совершенно,
Все строго по моде.
Все то, что порой в одиночестве нужно,
И даже намек на немилого мужа.
Но легкий налет синевы под глазами,
Прозрачность тоски за простыми словами,
Дрожанье холеной руки с папироской —
Тобою они не разгаданы вовсе.
И женщину эту я лаской своею
От давнего горя спасти не сумею.
Протянет в подъезде голодные руки.
И нечем подать ей,
кроме разлуки.
ГАЛКА
Галке не носят цветов и даренок.
Галка одна в тихом доме живет.
Так...
забредает один...
забубенный...
Галка его словно праздника ждет.
Были ребята,
цветы,
веселины...
Вызнала цену своим женихам:
Вдруг родила синеглазого сына —
И женихи с шепотком по углам.
Галка горюет.
Галка хохочет.
Галка ругает Ванятку, любя:
«Что ты наделал со мною,
Сыночек?
Что бы
по-де-лы-ва-ла
Без тебя?!
Надо ж:
опять не стучит запоздало,
Где-то гуляет горюн-чернобыл...
Как бы одна без тебя куковала?
Чьей бы улыбкой торжествовала?
Все отобрал ты,
И все возвратил!»
* * *
Вихрастая туча отхлынет,
Утащит широкую тень.
И запахом влажной полыни
Наполнится медленный день.
В соловьем ликующем горле
Дрожит золотая струна.
А радуга катится в поле
И пахнет цветами она.
СЛЕПОЙ ДОЖДЬ
Опять жарою воздух слеплен.
Но ненадолго,
подожди —
И вот уже от солнца слепнут,
На землю падают дожди.
И в каждой капле
к елям,
к соснам,
К ладоням замерших полей
Несется маленькое солнце,
Чтоб все созрело на земле.
* * *
Отворяются звонкие двери
В зоревой и взволнованный сад.
Говорливые птицы и звери
Мне навстречу как дети спешат.
И забьется вдруг сердце до крика,
И созвучные краски найдет:
Вон, похоже, в веснушках клубника...
А полынь-то скуластой растет...
На крылечке доверчивый ветер
Посидел
и зашлепал в избу...
Ничего не случилось на свете,
А привыкнуть никак не могу.
* * *
Небо.
Электроопоры треножник.
Солнцу подставил ладонь подорожник.
Брызнула краска на кисти берез.
Что я сказал? —
Небо алым взялось.
Что я подумал?
Какое словцо
Светом твое озарило лицо?
Только мгновенье побыли мы рядом —
Новое что-то скользнуло во взгляде.
Чувства — палитра.
Дни как холсты.
Каждый — иной.
И на каждом —
Все ты!
ПОДСОЛНУХ
В мире, ожиданья полном,
Я под солнцем
как подсолнух —
Посмотрите он каков!
В холода, дожди и ветры
Только к свету,
к свету,
к свету
Все ладошки лепестков!
Как поэт мятежный душу,
Призван слушать,
слушать,
слушать
Солнца жаркого толчки.
Пусть однажды,
как несчастье,
В миг пронзительный зачатья
Почернеют вдруг зрачки —
Это помыслов свершенье.
Славлю акт самосожженья,
Только был бы путь таков:
Сквозь снега,
дожди
и ветры,
Неудачи и наветы
Только к свету,
к свету,
к свету
Все раскрылия стихов!
СТАРИЦА
Назвали старицей —
А зачем?
Никак не старится
Тот ручей.
В зеленой роздыми
Кедрача,
С гурьбой смородины
На плечах.
Ах, эти стежки,
Пески —
седы...
Но что моложе
Живой воды?
* * *
Притушу свою грусть.
Пригублю сигарету.
Станет снова осинка в окно лепетать.
Бормотаньем дождя,
Причитанием ветра
Разве лето уходит?
Уходят лета.
Все по-прежнему будто.
Обветрены долы.
Звезды росны и пахнут хлебами полей.
И надежды свежи,
как рассвет над Тоболом,
И уверенность в важности будущих дней.
Только осенью резче весь мир обозначен —
Вся мгновенность и неповторимость земли.
Не волнуют подолгу уже и удачи,
Если в небе курлычут мои журавли.
Приоткрою окно.
Пригублю сигарету.
Буду чутко за небом следить в тишине.
И опять прогляжу,
как в запеве рассвета
Невозвратно изменится что-то во мне.
* * *
Да будет свет в твоем окне,
Чтоб мог я постучаться ночью,
Когда, нахохлившись над строчкой,
Ты размышляешь в тишине.
Мне нужен хлеб.
Мне нужен чай.
Но мне еще нужней прозренье!..
Когда в летучее мгновенье
Касаюсь твоего плеча,
То пробуждаются стихи,
И звуки кружат надо мною,
И пахнет в комнате тайгою,
И замираем мы, тихи.
И вот слова идут ко мне,
Свежи от рос,
ярки от красок,
Напевны, молоды и разны,—
Да будет свет в твоем окне!
* * *
От наших лет нам никуда не деться.
Но вот однажды
в улочке
сквозь дождь
Услышишь песню.
И проснется детство,
Как будто в школу снова ты идешь.
Потом повеет юностью.
И будут
Звучать тревожно ритмы прежних дней...
Смеются и грустят седые люди,
А песня все слышней,
А песня все слышней...
* * *
Ю. Гагарину
Я до сих пор летаю по ночам.
Порой к утру почудится усталость,
И все саднит у правого плеча,
Как будто там крыло зарубцевалось...
О, ненасытность синевы в глазах!
Она — наследство в нашей звонкой доле.
О, жажда пенья в зорьих облаках,
Когда Земля оглядна, как ладони!
Да есть ли этой радости предел?!
От строчек восходящих отрываясь,
Когда на землю падает апрель,
В который раз тебя я провожаю.
Лети, земляк!
И солнце взглядом тронь,
Вдохни полет, как снилось это с детства.
Мы все века твердим, что жжет огонь,
И тянем руки, чтобы обогреться!
КНЯЗЬ СИБИРСКИЙ
Памяти писателя И. М. Ермакова
Только вспомним его —
а он здесь уже, скорый.
«Как живете?
А мне вот скучать недосуг!»
Ухмыльнется.
Затеет полночные споры
И о сказах о новых обмолвится вдруг.
«Нам в работе, браты,
и батрачить и княжить —
Так, чтоб сила в руках
и над душами власть».
Пробасит вдруг частушку смешливо и важно,
В каждой строчке веселая мудрая страсть.
Дума тронула лоб.
Пригорюнился малость.
Взгляд тревогой скользнул из-под сумрачных
век.
Неужели забудет певучесть
усталый,
Оглушенный машинами атомный век?
Оскудеет кондовый язык деревенек,
Губы станут беспомощны в красных словцах...
Сиротеющий князь
над казною речений
Не дождется наследника-молодца?
Он уходит от нас, озарив поговоркой,
И теряет в толпе дорогие слова.
И шумит ему вслед о чудачествах горьких
Завидущая к щедрым талантам молва.
* * *
Вы верите, что
В деревенских колодцах,
Где бревна
дремучие думы хранят,
Уткнувшись в соски родников безголосых,
Столетние ветры
На корточках спят?
Один сизокрылый у бабки Воронихи —
Он был самый древний, наверно, из всех,
Когда раздавался скрип старого ворота,
Он вместе с бадьей поднимался наверх.
Стекая с огрузшею каплею наземь,
Вздыхал,
И, взмахнув отсыревшим крылом,
Кружился, взмывая над тополями,
И в горло мне лился озябшим глотком.
А если вскричать в затаенную воду,
Где ветер припрятал веков письмена,
Кругами всплывали былинные годы,
И голос Ильи выносило со дна.
А эхо как песня над срубом ходило.
И виделся дымный совет стариков,
Калика рассказывал мудрые были,
Певучие гусли брал в руки Садко...
Уеду я завтра
К цветам и березам,
К ржаному томленью горячей стерни...
Открой мне, Россия, глубины колодцев
И силу в меня вековую вдохни.
* * *
Да на кого же я похож?
Какою черточкой пригож? —
В толпе застынут люди рядом.
Ну, право, как не подойдешь
На оклики их добрых взглядов!
Мне день покажется светлей:
Пусть обознались —
ну, и что же!
Простите, люди, за похожесть,
Спасибо за черты друзей!
СОДЕРЖАНИЕ
Тюмень................................................................................ 5
«Я родился на этой серьезной земле...» ........................................6
«В размашистых кедрах...» ........................................................7
«За туманами кони ржут...» ........................................................8
Иртыш................................................................................. 9
На реке .................................................................................11
«Мы плывем...»....................................................................... 12
На рыбалке............................................................................ 13
Тепло................................................................................... 14
Выпи.................................................................................... 15
«Нет, не верю...»..................................................................... 16
Последний рейс....................................................................... 17
«Вы бураном запугивать бросьте!..» ............................................. 18
Волк..................................................................................... 19
«Проснулись обские туманы...» ................................................... 20
Письма из тайги....................................................................... 21
Микёля ................................................................................. 24
«Есть на Казыме странные места...» .............................................. 27
Яблоки................................................................................... 28
В кинотеатре............................................................................ 30
«Разошлись по делам вертолеты...» ............................................... 32
На пирсе................................................................................. 33
«Люблю горчащий дым знакомый...» ............................................. 34
Песня..................................................................................... 35
«Наследую твою любовь...» .........................................................36
Возвращение............................................................................ 37
«Здравствуй, дом!..» .................................................................38
Подарок.................................................................................. 39
«Шубы царского меха...» . ...........................................................40
«В чем меня укорять вы могли?..» ................................................. 41
«По себе меня судит...» ..............................................................42
«Тропка вьется по лесу...» ..........................................................43
Бабка..................................................................................... 44
«Из лозы ограда..» .................................................................... 45
«Я к тебе приехал, Марфа...» ...................................................... 46
«Мне подкову бы на счастье...» .................................................... 47
Разъезд.................................................................................. 48
«Мать вечерами сушит сухари...» .................................................. 49
«Ночь густа от песен соловьиных...» ............................................. 50
«Ах, как ладно меня женили!..» .................................................... 51
«Взвились и смолкли трели над рябиной...» .....................................53
«Зачем ты ко мне эту женщину водишь?..» .......................................54
Галка..................................................................................... 55
«Вихрастая туча отхлынет...» ...................................................... 57
Слепой дождь ......................................................................... 58
«Отворяются звонкие двери...» .................................................... 59
«Небо...» ...............................................................................60
Подсолнух............................................................................... 61
Старица.................................................................................. 62
«Притушу свою грусть...» ........................................................... 63
«Да будет свет в твоем окне...»................................................... 64
«От наших лет нам никуда не деться...».......................................... 65
«Я до сих пор летаю по ночам...» ................................................. 66
Князь сибирский....................................................................... 67
«Вы верите, что...»................................................................... 68
«Да на кого же я похож?..» ......................................................... 69
comments
Комментарии
1
Касланье — перегон оленей на летних пастбищах.
Владимир Нечволода Под северным солнцем
ТЮМЕНЬ
Называть места у нас не ново
Броско, чтобы чувствовалась стать.
А Тюмень —
Оно такое слово —
Век без словаря не разгадать.
И в Москве, бывало, с удивленьем,
Разговор попробуй заведи,
Говорили:
— Кто там из Тюмени?
Ты названье нам переведи.
А в краю моем мороз бедовый,
В облаках ледышкою звезда.
А в краю моем,
в тайге кондовой,
Младше первоклашек города.
Все вокруг рождение, начало.
Все — судьба товарищей моих.
Здесь встают у нефтяных причалов
Маяки бессонных буровых.
Что за край?
Откройте атлас синий:
Вот лежит в короне нефтяной
Черная жемчужина России,
Область со страну величиной.
Оттого в названии Тюмени
Проступает ярче с каждым днем
Древнее заветное значенье.
Ведь «Тю мянь» —
Сокровище мое.
* * *
Я родился на этой серьезной земле,
Где верхушками кедров распахано небо,
Где у тракторных станций в разливах полей
Породнилися запахи нефти и хлеба.
Буду трудно я жить.
Мне друзей привечать,
Почитать буровые,
цветы и деревья...
«Журавель» будет нефть из колодца качать
И кивать головой,
как у бабки в деревне.
* * *
В размашистых кедрах,
в болотах,
В широких рабочих полях,
Пропахшая солью работы,
Да будет нам другом земля.
Я знал с изумленного детства,
Судьбу отбирая по дням:
Дано мне большое наследство,
Я детям его передам.
...На берег Конды или Ваха
Взойду под кедровую ветвь.
И сердце взволнованно ахнет,
Как будто захочет взлететь.
Увижу я:
даль неоглядна.
И станет в груди горячо.
И буду я чувствовать рядом
Надежного друга плечо.
А. К.
За туманами кони ржут.
На охапке травы лежу.
Угли звездны,
уха остра.
Детство греется у костра.
Камышами шуршит волна.
Колобком проплыла луна.
Я за сказкой ночной слежу.
За туманами кони ржут.
Пусть года пролетят.
Не вдруг
Позабуду друзей, подруг.
Но вовек забыть не смогу
Тени,
ржание на лугу.
Если спросят меня:
— Какой
Край отроческий
Милый твой?
Я о родине так скажу:
— За туманами
кони
ржут.
ИРТЫШ
Пропахла даль немятою травою.
Скользит настороженная луна.
Ракитник пьян болотною тоскою.
Зализывает крик гудка волна...
Иртыш,
Иртыш!
Тебе ли быть угрюмым,
Текущему сквозь дали и века?!
И тишиной таежной,
и раздумьем
Хантыйские повиты берега.
Уходит полуночная тревога.
Легенды остаются навсегда.
Иртыш,
сегодня древнею дорогой
Выводишь нас к подросткам-городам
И радуешься им.
В портовом гуле
Доверчиво ты к пристаням приник.
Пусть бакены,
как в продолженьи улиц,
Светло горят вдоль берегов твоих!
НА РЕКЕ
Красноталом,
красноталом
Прииртышье пролетало.
А на том на берегу
Над водою прелою
Кони встали на лугу
Чалые и белые.
Гривы длинные намокли
От дождя ли, от росы ль...
Штурман ахнул,
Штурман охнул,
Штурман трубку прикусил.
Рулевые загалдели
И затихли сразу же.
Потеплело,
Посветлело
На душе у каждого,
Оттого что
ра-
ду-
гу
Выдуло над мелями,
Оттого что на лугу
Кони эти белые...
* * *
Мы плывем,
А с двух сторон
Крутояр плывет и чаща.
Солнце —
Рыжий плотогон,
Туч плоты по небу тащит.
А вдоль борта чинно в ряд
На заслуженном привале
Швабры мокрые стоят,
Ведра рты поразевали.
Чистотой старпом наш пьян...
Но на палубе рабочей
Из кармана капитан
Хитро выронил платочек.
Будет он опять доволен:
Неспроста у нас сейчас
Спины вызвездило солью,
Искры солнца на плечах!
НА РЫБАЛКЕ
Вечер.
Елочки-смугляны.
Скрип уключин.
Вёсел шлеп.
Галактическим туманом
Пеленает лодку Обь.
У Терешкина забота —
Угадать свою звезду.
У Терешкина работа —
Невод править на ходу,
Чтоб на трассы стрежневые
Поперек миров реки
Залегли сторожевые
Обливные поплавки.
Вот взглянул рыбак в простор,
Вот он глушит свой мотор.
Сети
скользкие,
как ветры!
В них сверкучи и остры
Крутобокие ракеты —
Наливные осетры.
И от синего залива
До наваристой ухи
Млечный Путь пролег из рыбьей
Шелестящей шелухи.
Ночь.
Горит речная гладь.
До звезды рукой подать.
ТЕПЛО
Нарублю к зиме я дров
впрок.
На попа встает чурбак
так.
Топорище запоет
взлет,
Только щепок пересверк
вверх!
У березы, что ни сук,
звук,
Как капустный перехруст,
густ.
Сердце весело ведет
счет,
Разливает, как пожар,
жар,
Чтоб румянец стал багров
дров,
Чтоб зимой узнала речь
печь
И дышал моим теплом
дом.
ВЫПИ
На кочках корягами замерли выпи,
Крученые шеи просунув меж звезд.
Рябым
не отплакать весь сумрак,
не выпить,
Продрогли их лапы от пасмурных рос.
Усатый тальник серебрится у поймы,
Далёко
шумы буровых унесло.
Все вызнают выпи,
все выпи запомнят...
Рассвет перевалит с крыла на крыло...
И в хлопанье, свисте
простор затворится.
Воспрянувший день отряхнется от рос.
Но завтрашней ночью
опять повторится
Согласие тонкое
выпей и звезд.
* * *
«Где-то за морями, за лесами...»
С. Киселев
Нет, не верю,
будто за морями —
Счастье рядом.
Помни. Дорожи.
Вот в густые всполохи сиянья
Девочка навстречу мне бежит.
Покраснеет, радостно смущаясь,
И в светлице северной зари
Мне она, смеясь, пообещает
Сыновей хороших подарить.
И пойдет вдоль поля, как вдоль моря,
Мимо стай березовых пойдет
В дом,
Где не увижу больше горя,
В дом, где нет мне жизни без нее.
Станут после с отчеством соседи,
Ребятишки «мамой» величать.
Но черты той девочки,
как прежде,
Я один сумею различать,
Я один увижу,
как в морозы,
В зоревую легкую пургу
Лебедями белые березы
Бьются на взволнованном снегу.
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Мглистые берега.
Обью идет
шуга.
Крошево льда и волн.
Скошенный бакен
черн,
Словно птенец
в беде,
Мечется на воде.
Лета последний
знак —
Светел вдали
маяк.
Где-то гогочет
гусь.
И холодочком —
грусть.
Видно, дано
судьбой
Вечную слышать
боль
Стылой тоски лугов,
Дерева в день
снегов,
Птицы —
В осенний лёт...
Берег
назад
плывет.
* * *
Вы бураном запугивать бросьте!
Только-только прохрупал ледок,
Белый зверь к нам повадился в гости,
Мягкой лапою бил о порог,
В окна звездные очи таращил,
Без разбега на крышу взлетал,
И кружился,
и прыгал по чаще,
Шелестел, завывал, гоготал.
Было весело зверю у сосен
Припадать к узловатым корням,
Шерсти
легкую стылую проседь
Оставлять по обрывам и пням.
А под утро зевнул как-то хмуро
И устало на землю прилег.
Вышел я —
Шевелилась у ног
Богатырская белая шкура.
ВОЛК
Роняя кровь неосторожно,
Сторонкой от людской тропы,
Ушами прядая тревожно,
Волк выполз под окно избы.
Он, выкормыш сибирской лайки,
Знал всю усадьбу хорошо.
Отсюда он к матерой стае,
Прирезав мачеху, ушел.
И это он лихую стаю Водил, на приговоры лют.
И это он ночами тайно
Зорил доверчивый приют.
...Собаки тявкнули, но смолкли,
Не распускаясь лаем зря,
И, со стены сорвав двустволку,
Хозяин бросился к дверям.
Пока искал патрон в карманах,
Приметил шрам — что лоб рассек,
Увидел спекшиеся раны
И придержал тугой курок.
Он заварил коренья, травы
И,
под рукою нож держа,
Перевязал умело раны.
Зверь скалил зубы
и дрожал.
Потом курил хозяин в хате,
Гнал прочь раздумий маету:
Ну, чем еще ему заплатят
За человечью доброту?
* * *
Проснулись обские туманы,
Наощупь прошли по лесам.
Угасли цветы на полянах,
Отхлынули птиц голоса.
Последнее судно,
отчалив,
Вскричало над серой рекой.
Но даже и в этой печали
Сердечный домашний покой.
ПИСЬМА ИЗ ТАЙГИ
1
Нас охотник обидой пытал у костра.
Боль была его злою тревогой остра.
Говорил он о прошлом достатке лесов.
Свет блуждал по лицу,
Словно блики веков,
И тонула в округлой печали зрачка
По непуганой рыбе и зверю тоска.
Он машины винил.
Он забыл рассказать,
Как увез самолет заболевшую мать,
Как пришли на машинах ребята потом,
Подарили ему с электричеством дом.
Его дети постигли величие книг.
Но молчал он об этом,
Упрямый старик.
2
Случаются такие вечера,
Когда, усевшись после вахты кругом,
Буровики притихнут у костра,
Стесняясь взглядом встретиться друг
с другом.
В минуты эти нас не потревожь.
Как птичьи косяки в осеннем гаме,
В летящих перьях медленных порош
Любимых голоса плывут над нами.
И скрытой грусти полон каждый жест
И тихое задумчивое слово.
Нет ничего значительней окрест
Усталого молчания мужского.
А где-то,
за глухим кольцом болот,
Любимым снова снятся наши лица.
Мы, возвратившись к милым,
каждый год
На Север улетаем,
словно птицы.
И оттого при встрече жены вновь
На нас глядят с тревогой ненапрасной...
А что такое вечная любовь,
Как не боязнь разлуки ежечасной?
3
Понимаешь,
Снова хмур, как идол,
Дед нагрянул вечером одним,
Закурил,
И крыльями седыми
Нас обвил густой табачный дым.
Говорю:
— Опять ты будешь вздорно
Все ругать в глаза и за глаза?
А ведь сам
тропинки к Самотлору
Прошлый год на карте указал!..
Начал дед шаманить, подвывая,
Да умолк
и насмешил народ.
Он уже легенды забывает!
Имена богов не назовет!
Пусть сидел он в малице старинной,
У костра следил я не дыша,
Как транзистор,
В путь готовясь длинный,
Кутал в шкуры он,
Как малыша.
4
Такой мороз, что вздох пристыл к губам.
Ждешь:
Лунный свет навстречу звякнет длинно,
И будешь воздух есть, как строганину,—
Он ломтиками зябнет на зубах.
От холода в мурашках Млечный Путь.
Дунь ветер — он осядет снежной пылью.
И птицы прячут головы под крылья,
А утром шей не смогут разогнуть.
Похрустывают льдинки от шагов.
И потепленья древним ожиданьем
Пульсирует Полярное Сиянье —
Цветные думы умерших веков.
МИКЁЛЯ
Там,
Где нартовый след к диким звездам примерз,
Я не раз был исхлестан январскою вьюгой.
Обмороженный,
Выживший в знойный мороз,
Все равно приезжаю на север я к другу.
Обхожу коренастый улыбчивый дом.
Отворяй-ка, Микёля, радушные двери!
В угол ставь чемоданы.
Мы в юрту пойдем,
Что поныне жива на задворках деревни.
Разве дома легенды споешь хорошо?
В юрте идолы бредят тоской подношений.
В их раскосых глазах страх людей отражен,
Звезды гаснут на их деревянных коленях. Только здесь,
Задыхаясь от горестных слов,
Ощущаю печаль я хантыйских преданий.
В терпких запахах шкур
Дремлют думы лесов,
Бормотание бубна и веще,
и тайно.
Пляшут пальцы по коже.
Как корни берез, узловаты они,
В бурых жилах и шрамах.
Стук подстреленной белки о землю в мороз,
Поскрип нарт,
скрежет лезвия
В пальцах,
Как память.
Голод,
сирая доля забытая
в них...
Ходит в юрте легенда на заячьих лапах.
Не горюй о прошедшем, охотник-старик,
Не пристало над старыми песнями плакать.
Пусть на бубне остынет горячий рассвет.
Дома дети волнуются:
долго нас нет.
Обреченные идолы смотрят нам вслед.
* * *
Есть на Казыме странные места:
Приносят ханты дар Священным Соснам,
Дар Богу Леса,
дар Земле и Солнцу.
Добычей щедро платят им леса.
Поныне в их сознаньи неделимо —
Тайга и люди.
Все легко ранимо.
Что спор о современности,
пока
Живут неразделенными века?
Орет магнитофон в хантыйском чуме.
К воде приник кочевник-краснотал.
А спутник над становьями Кучума
Вчера перед закатом пролетал.
ЯБЛОКИ
Девочка не видывала яблок —
Маленькая манси из тайги.
На ее щеках, сгорая, зябнут
Алого волнения круги.
Девочка протягивает руку.
Лет ей восемь или даже семь...
А торговец взгляд ведет по кругу,
Будто здесь и нет ее совсем.
А торговец голосом гортанным
Славит фрукты, на язык остер.
(Не в обиду всем иным южанам —
Был тот парень жаден и хитер.)
Девочка, он беден, ты уверься,
Если, приезжая каждый год,
Яблоко,
округлое, как сердце,
По цене блокадной продает.
Отойдем-ка в сторону с тобою.
Видишь:
за поселком ветер крут.
Слышишь,
как заснеженной тайгою
Вездеходы лето к нам везут?
В кузовах рыжеют апельсины,
Зеленеет сочный виноград.
Шлет свои подарки Украина.
Делится здоровьем Ашхабад.
Трасса в ночь уходит.
С боку на бок
Гать качает каждый вездеход.
И не спят водители:
их ждет
Девочка,
Не видевшая яблок.
В КИНОТЕАТРЕ
В краю удивительной ночи,
В стране заполярного дня
Я скачки видал.
Между прочим,
Олень
интересней коня.
Сначала по кругу беседа.
В стаканах напиток хмельной.
Но первый каюр
Айваседа
Легко отрицает вино.
Он знает,
что утром морозным
Становишься воздухом пьян,
Когда горизонт
к горизонту
Притянет певучий тынзян,
Когда ошалелые ветры
Отстанут от нарты в поту...
Но может каюр сигарету
У вас отстрелить на лету!
Здесь ловкость такая не редкость.
Не скажешь,
что удаль ушла!
Топорик к топорику метко
Летит на виду у села.
Куда расписным томагавкам,
Известным по фильмам давно!..
И вот Айваседе забавно
Смотреть про индейцев кино.
Но смотрит он,
смотрит он все же:
Подходит касланья^{1}^пора,
И будет рассказывать можно
Об удали той «невозможной»
Полгода
под смех
у костра.
* * *
Разошлись по делам вертолеты.
И дымок задремал у костра.
Беготня мошкары у болота...
Разве жалко?
Играй, мошкара!
Выйди, лось,
небо песней наполни.
Встаньте, кряквы, над кликом его...
Никого я из вас не запомню,
Не забуду из вас никого.
НА ПИРСЕ
Приходит он, заслышав зов гудка.
На ящики садится с рыбаками.
Шрам бурый набухает у виска,
Морщины оживают над бровями.
Что чудится ему под ветра свист
В словах команд и грохоте машины?
Не то ли,
как, рыбак и гармонист,
С уловом возвращался он с путины?
Встречать не вышли ни жена, ни мать.
Флаг сельсоветский под ноги бросая,
Заставили «цыганочку» играть
Колчаковцы, деревню поджигая.
А после привели его на борт
И кверху вскинуть руки приказали.
По пальцам растопыренным
на спор
Стреляли офицеры
и смеялись.
Он выжил.
Вырвал жизнь он у беды,
Чтоб нелюдимом слыть,
седым и гневным,
И сторожить родные детсады,
И приходить на пристань ежедневно.
Мне кажется, что жил он здесь века,
Суровый русич.
Вижу я, как строго
Встает он на прощальный крик гудка
И взгляд его светлеет понемногу.
* * *
Люблю горчащий дым знакомый,
Каким пропитан каждый порт,
Когда уже ты снова дома —
Вот-вот причалит пароход.
Когда потянет оглянуться,
Не сделав даже ста шагов,
И вдруг захочется вернуться
И вновь уйти от берегов.
ПЕСНЯ
Невозможно такое выдумать —
Ночь и тоненький голосок:
«Ой, как выйду, пап,
ой, как выйду, мам,
На студеный речной песок...»
Ночь созвездия поразвесила,
Месяц шастает стороной.
«Запечалилась,
заневестилась,
Не глядит на меня родной...»
Словно не о чем петь девчоночке
Возле вышек на берегу.
«Ох, зачем же меня, миленочек,
Заманил ты в свою тайгу?..»
Вьется ласточкой оробелою
Голос ласковый на яру:
«Я своими руками белыми
Буровые все разберу.
Разберу,
соберу их заново,
Каждой гаечке дам наказ,
Чтоб они не могли желанного
Волновать в полюбовный час...»
А обская волна качается,
Опечаленная вода.
Песня мается,
не кончается
И не кончится никогда.
* * *
Наследую твою любовь,
Твое стоцветье луговое,
Твое застенчивое поле,
Веснушчатое от хлебов.
Все подорожные ветра.
Зерно мятежное познанья.
Твои былины и сказанья
С веселым торжеством добра.
Одной твоей внимаю речи,
Твои обычаи храню.
Добру всегда добром отвечу,
Но зла на зло
не затаю.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Слегка неуклюж приземлившийся лайнер.
Вот он затихает, негромко ворча.
И я все заботы о Севере Крайнем
Небрежно,
как шубу,
роняю с плеча.
Жарой полуденною враз окружая,
Надвинулся август в меду и цветах.
И вздрогнула,
ахнула тихо родная,
Припала ко мне —
смех и слезы в глазах.
Веду ее бережно
мимо таксистов,
Вдоль всех любопытных знакомых дворов.
И соснами пахнет,
И дымом смолистым,
Совсем как от зимних таежных костров.
* * *
Здравствуй, дом!
Вот и я с букетом.
Привечай же меня,
встречай.
Видишь —
Снова уходит лето.
Вот он — в белом пуху иван-чай.
Здравствуй, радость моя,
родная,
Мой костер в кочевой судьбе.
От ветров ледяного края
Ненадолго опять к тебе.
Там удачи свои не прячут.
Гулом вышек тайга пьяна.
Там печали свои не нянчат,
Чтоб не знала печали страна.
...Вот лишь душу чуть отогрею —
И с ребятами по грибы.
Расскажу сыновьям про Север,
Где цветы от дождей рябы,
Где такие снега собольи,
А весною шагнешь в зиму...
Но тебя я туда с собою
Никогда,
Ни за что не возьму.
ПОДАРОК
Одарю,
задарю
Дорогую мою.
Говорю,
говорю,
О-ча-ро-вы-ва-ю!
Ни платок,
ни кольцо
Ей не дороги так —
Как родное словцо
На смешливых устах.
Я —
из северных стран,
Я промерз до костей.
Я — счастливый шаман
В шубе
мудрых вестей.
День и ночь напролет
Хохочу,
бормочу.
Зыбкой ревности лед
Растоплю.
Отлучу
Сплетен волчьи глаза,
Уведу от крыльца,
Чтобы милой слеза
Не туманилася.
На заре отдари —
Говори,
говори...
* * *
Шубы царского меха тебе
не сулю.
Терем красный не выстрою.
Воли — не дам.
Ради ласки твоей
слез чужих не пролью.
Но права ты, когда говоришь сыновьям,
Что я строю всю жизнь для тебя терема,
Что стараюсь зверей для тебя приручить.
Двери мудрости
Ты находила сама.
Я же
Только ковал к ним
Ключи.
* * *
В чем меня укорять вы могли?
Что живу я легко и нестрого?..
Подо мною в цветах и пыли
Не однажды металась дорога.
День и ночь напролет,
снова день...
Мы с любимой о снах не гадали.
Щедро падала в руки сирень,
Соловьи у плеча запевали.
Я под солнцем по улочке шел,
На руках нес родную сквозь взгляды.
И родной было так хорошо,
Будто счастья иного не надо.
А еще у меня через дом,
Через дом
через каждый,—
товарищ.
Все мы истину видим в одном—
Дом не крепость,
а сад,
что раздаришь.
Нынче встану опять на заре.
И в работу войду молчаливо.
Мне не страшно сейчас умереть,
Потому что умру я счастливым.
* * *
По себе
меня судит родная моя —
По тому, что сгубил в ней нечаянно я.
Ну а то, что сберег,—
словно солнечный свет:
Много дней будет каждый из нас обогрет.
Ты меня познакомь со своею женой.
С торжеством твоим,
счастьем,
быть может, виной.
Я тебя прочитаю по женской судьбе.
Не хочу обмануться, приятель, в тебе!
* * *
Тропка вьется по лесу
неспешная.
Светится береста и роса...
На болоте маленькие лешие
Срочно вспоминают чудеса.
Я и сам похож на них, наверное,—
Бородой дремучею оброс.
Чудится:
найду ответ под вербою
На любой томительный вопрос.
Принимает лес мое молчание,
Будто в братья взять меня решил.
Вся тоска у нас
от непризнания
Нашей растревоженной души.
БАБКА
Бабка не рассказывала сказки.
Хлопотами разными полна,
Каждому мгновению и часу
Знала дело загодя она.
К ночи заводила квас в бочонке,
Тесто пригревала на печи.
Полночью водой из-за иконки
От болезней нас бралась лечить.
По утрам стояла на крылечке.
Ржал, ее почуяв, белый конь,
Гуси торопились к ней от речки,
И теленок тыкался в ладонь.
Мы ласкаться к бабушке любили,
Понимая, может быть, едва:
Бабушкины руки говорили
О любви нам больше,
Чем слова.
* * *
Из лозы ограда,
У крыльца солома...
Ничего не надо:
Я сегодня дома.
Первый раз в деревне,
А тепло от пламени
Родственности древней —
Ведь деревня мамина.
Во, нашлось дядьев-то —
Белых, черных, рыжих...
У любезных теток
Шуточки бесстыжи.
Слушаю. Не хаю.
А словечки — ягодки.
Приберу пока их:
Свой карман не в тяготу.
Удивляюсь чуду
Мудрости нечаянной.
Привечают люди,
Будто приручают...
* * *
Я к тебе приехал, Марфа,
Издалека-далека.
Подари мне, тетка Марфа,
Три заветные цветка,
Те,
что в тайные настойки
Ты кладешь на ворожбу...
Увезу на новостройки,
Разведу и рассажу.
Чтобы гарь от нефти,
газа,
Пыль и дым от эстакад
Заглушил однажды сразу
Зоревой их аромат.
Чтоб в машинном громе, гуде,
Разглядев мои цветы,
Подобрели разом люди
От спокойной красоты.
* * *
Мне подкову бы на счастье —
Ноздреватый полукруг.
Гикнул,
Замер:
«Кони, здрасьте!»
Свистнул,
Глянул:
Сочный луг.
Мимо солнечных деревьев,
Тальникового плетня —
Сквозь сибирскую деревню
В поводу веду коня.
Молвят бабки у ворот:
«Экий ладный вышел парень!»
Прибаутку поднесет
Каждая на память.
В пожеланьях бабок древних —
Откровенье для меня...
Мудрено гостить в деревне:
Есть подкова,
Нет коня...
РАЗЪЕЗД
Лес.
Разъезд у насыпи.
Старенький вагон.
Девочка скуластая
Вышла на перрон.
Чакнула бидонами,
Челку сбила с глаз.
Чокает чалдоночка:
— Всем ли, чо ли, квас?
Глянет быстро искоса,
Расплескает свет —
То ли небо близкое,
То ли ситца цвет,
То ли пала наземь
Утра бирюза...
Азия ты,
Азия,
Синие глаза!
* * *
Мать вечерами сушит сухари.
Так, между делом: не бросать же корки...
Над печью
розоватый от зари
Дымок струится сладковато-горький.
Хрупки, легки кусочки на весу.
А мать молчит и вспоминает детство,
И лебеду,
и из крапивы суп —
Все,
что могло и нашим стать наследством...
Болят глаза,
не прочитать газет.
Куда там...
До политики ли маме?
Но слышу я: с ней по утрам сосед
Беседует о Чили и Вьетнаме.
Потом о внуках будут говорить:
«Не бедовать бы им, коль что случится,
Дай бог, война к нам в дверь не постучится».
Мать по привычке сушит сухари.
* * *
Ночь густа от песен соловьиных.
Над рекой полыни аромат.
Молодые маки у тропинок,
Запрокинув головы,
Стоят.
Лунный май.
Во снах сыны лепечут,
Пахнут их ладошки молоком.
Женщины у стареньких крылечек
Ожидают молча муженьков.
Пусть поздненько —
Не к чужим,
домой ведь.
Не со зла —
с усталости молчат.
Все уходит.
Все опять приходит.
Дни не только тучками рябят.
Оттого, наверное,
так мудро
Бабки улыбаться нам смогли:
«Жизнь
Была, как ночь...
Была, как утро...
Мы любовь и в старость пронесли».
* * *
Ах, как ладно меня женили!
«Златовлаской» зовет ее мать.
И не руки у ней,
а крылья,
Чтоб под солнцем меня обнимать,
Да обвить золотыми косами
Непутевого и небритого,
Столько раз едавшего досыта,
Никогда не бывавшего сытым.
Ради ласкового богатства
Отшатнусь от шальных друзей,
Только б ноченьку миловаться,
День-деньской обниматься с ней.
Пса поставлю под сытой крышей,
Разведу во дворе утят.
Боевых,
оглушительно рыжих
Напридумаю пацанят.
Скажут:
«Папка, расскажь, как плавал
На скрипучих седых баржах,
Как ходил с косарями в травы,
На высоких стогах лежал,
Как бродяжничал.
Зимы, весны
Не жалел и не ждал тепла...
И какая такая песня
В бабкин дом тебя завела?
Помнишь,
как на Оби
С изыскателями
Песни пел,
целовал волну?..»
Дорогие мои приятели,
Украдите мою жену!
* * *
Взвились и смолкли трели над рябиной.
Молчания никак не превозмочь.
И женщину с чужим седым мужчиной
Не выдала взволнованная ночь.
Погладила встревоженные плечи,
Коснулась остывающих волос.
Дыхание немой горячей речи
Из темных комнат ветер не унес.
Но зря окно распахивали позже,
Таращились на зорьку сыновья:
— Ты видишь?
— Где он?
— Слышишь?
— Отчего же
Не расслыхать сегодня соловья?
Уселись на окошке, косолапы,
Обшарили глазами небосвод...
— Наверно, он соскучился без папы...
А знаешь, как при папе он поет!
Туман глотали маки в огороде,
Студили шеи тонкие свои.
Заря прошла.
Должно быть, к непогоде
Все утро промолчали соловьи.
* * *
Зачем ты ко мне эту женщину водишь?
Все в ней совершенно,
Все строго по моде.
Все то, что порой в одиночестве нужно,
И даже намек на немилого мужа.
Но легкий налет синевы под глазами,
Прозрачность тоски за простыми словами,
Дрожанье холеной руки с папироской —
Тобою они не разгаданы вовсе.
И женщину эту я лаской своею
От давнего горя спасти не сумею.
Протянет в подъезде голодные руки.
И нечем подать ей,
кроме разлуки.
ГАЛКА
Галке не носят цветов и даренок.
Галка одна в тихом доме живет.
Так...
забредает один...
забубенный...
Галка его словно праздника ждет.
Были ребята,
цветы,
веселины...
Вызнала цену своим женихам:
Вдруг родила синеглазого сына —
И женихи с шепотком по углам.
Галка горюет.
Галка хохочет.
Галка ругает Ванятку, любя:
«Что ты наделал со мною,
Сыночек?
Что бы
по-де-лы-ва-ла
Без тебя?!
Надо ж:
опять не стучит запоздало,
Где-то гуляет горюн-чернобыл...
Как бы одна без тебя куковала?
Чьей бы улыбкой торжествовала?
Все отобрал ты,
И все возвратил!»
* * *
Вихрастая туча отхлынет,
Утащит широкую тень.
И запахом влажной полыни
Наполнится медленный день.
В соловьем ликующем горле
Дрожит золотая струна.
А радуга катится в поле
И пахнет цветами она.
СЛЕПОЙ ДОЖДЬ
Опять жарою воздух слеплен.
Но ненадолго,
подожди —
И вот уже от солнца слепнут,
На землю падают дожди.
И в каждой капле
к елям,
к соснам,
К ладоням замерших полей
Несется маленькое солнце,
Чтоб все созрело на земле.
* * *
Отворяются звонкие двери
В зоревой и взволнованный сад.
Говорливые птицы и звери
Мне навстречу как дети спешат.
И забьется вдруг сердце до крика,
И созвучные краски найдет:
Вон, похоже, в веснушках клубника...
А полынь-то скуластой растет...
На крылечке доверчивый ветер
Посидел
и зашлепал в избу...
Ничего не случилось на свете,
А привыкнуть никак не могу.
* * *
Небо.
Электроопоры треножник.
Солнцу подставил ладонь подорожник.
Брызнула краска на кисти берез.
Что я сказал? —
Небо алым взялось.
Что я подумал?
Какое словцо
Светом твое озарило лицо?
Только мгновенье побыли мы рядом —
Новое что-то скользнуло во взгляде.
Чувства — палитра.
Дни как холсты.
Каждый — иной.
И на каждом —
Все ты!
ПОДСОЛНУХ
В мире, ожиданья полном,
Я под солнцем
как подсолнух —
Посмотрите он каков!
В холода, дожди и ветры
Только к свету,
к свету,
к свету
Все ладошки лепестков!
Как поэт мятежный душу,
Призван слушать,
слушать,
слушать
Солнца жаркого толчки.
Пусть однажды,
как несчастье,
В миг пронзительный зачатья
Почернеют вдруг зрачки —
Это помыслов свершенье.
Славлю акт самосожженья,
Только был бы путь таков:
Сквозь снега,
дожди
и ветры,
Неудачи и наветы
Только к свету,
к свету,
к свету
Все раскрылия стихов!
СТАРИЦА
Назвали старицей —
А зачем?
Никак не старится
Тот ручей.
В зеленой роздыми
Кедрача,
С гурьбой смородины
На плечах.
Ах, эти стежки,
Пески —
седы...
Но что моложе
Живой воды?
* * *
Притушу свою грусть.
Пригублю сигарету.
Станет снова осинка в окно лепетать.
Бормотаньем дождя,
Причитанием ветра
Разве лето уходит?
Уходят лета.
Все по-прежнему будто.
Обветрены долы.
Звезды росны и пахнут хлебами полей.
И надежды свежи,
как рассвет над Тоболом,
И уверенность в важности будущих дней.
Только осенью резче весь мир обозначен —
Вся мгновенность и неповторимость земли.
Не волнуют подолгу уже и удачи,
Если в небе курлычут мои журавли.
Приоткрою окно.
Пригублю сигарету.
Буду чутко за небом следить в тишине.
И опять прогляжу,
как в запеве рассвета
Невозвратно изменится что-то во мне.
* * *
Да будет свет в твоем окне,
Чтоб мог я постучаться ночью,
Когда, нахохлившись над строчкой,
Ты размышляешь в тишине.
Мне нужен хлеб.
Мне нужен чай.
Но мне еще нужней прозренье!..
Когда в летучее мгновенье
Касаюсь твоего плеча,
То пробуждаются стихи,
И звуки кружат надо мною,
И пахнет в комнате тайгою,
И замираем мы, тихи.
И вот слова идут ко мне,
Свежи от рос,
ярки от красок,
Напевны, молоды и разны,—
Да будет свет в твоем окне!
* * *
От наших лет нам никуда не деться.
Но вот однажды
в улочке
сквозь дождь
Услышишь песню.
И проснется детство,
Как будто в школу снова ты идешь.
Потом повеет юностью.
И будут
Звучать тревожно ритмы прежних дней...
Смеются и грустят седые люди,
А песня все слышней,
А песня все слышней...
* * *
Ю. Гагарину
Я до сих пор летаю по ночам.
Порой к утру почудится усталость,
И все саднит у правого плеча,
Как будто там крыло зарубцевалось...
О, ненасытность синевы в глазах!
Она — наследство в нашей звонкой доле.
О, жажда пенья в зорьих облаках,
Когда Земля оглядна, как ладони!
Да есть ли этой радости предел?!
От строчек восходящих отрываясь,
Когда на землю падает апрель,
В который раз тебя я провожаю.
Лети, земляк!
И солнце взглядом тронь,
Вдохни полет, как снилось это с детства.
Мы все века твердим, что жжет огонь,
И тянем руки, чтобы обогреться!
КНЯЗЬ СИБИРСКИЙ
Памяти писателя И. М. Ермакова
Только вспомним его —
а он здесь уже, скорый.
«Как живете?
А мне вот скучать недосуг!»
Ухмыльнется.
Затеет полночные споры
И о сказах о новых обмолвится вдруг.
«Нам в работе, браты,
и батрачить и княжить —
Так, чтоб сила в руках
и над душами власть».
Пробасит вдруг частушку смешливо и важно,
В каждой строчке веселая мудрая страсть.
Дума тронула лоб.
Пригорюнился малость.
Взгляд тревогой скользнул из-под сумрачных
век.
Неужели забудет певучесть
усталый,
Оглушенный машинами атомный век?
Оскудеет кондовый язык деревенек,
Губы станут беспомощны в красных словцах...
Сиротеющий князь
над казною речений
Не дождется наследника-молодца?
Он уходит от нас, озарив поговоркой,
И теряет в толпе дорогие слова.
И шумит ему вслед о чудачествах горьких
Завидущая к щедрым талантам молва.
* * *
Вы верите, что
В деревенских колодцах,
Где бревна
дремучие думы хранят,
Уткнувшись в соски родников безголосых,
Столетние ветры
На корточках спят?
Один сизокрылый у бабки Воронихи —
Он был самый древний, наверно, из всех,
Когда раздавался скрип старого ворота,
Он вместе с бадьей поднимался наверх.
Стекая с огрузшею каплею наземь,
Вздыхал,
И, взмахнув отсыревшим крылом,
Кружился, взмывая над тополями,
И в горло мне лился озябшим глотком.
А если вскричать в затаенную воду,
Где ветер припрятал веков письмена,
Кругами всплывали былинные годы,
И голос Ильи выносило со дна.
А эхо как песня над срубом ходило.
И виделся дымный совет стариков,
Калика рассказывал мудрые были,
Певучие гусли брал в руки Садко...
Уеду я завтра
К цветам и березам,
К ржаному томленью горячей стерни...
Открой мне, Россия, глубины колодцев
И силу в меня вековую вдохни.
* * *
Да на кого же я похож?
Какою черточкой пригож? —
В толпе застынут люди рядом.
Ну, право, как не подойдешь
На оклики их добрых взглядов!
Мне день покажется светлей:
Пусть обознались —
ну, и что же!
Простите, люди, за похожесть,
Спасибо за черты друзей!
СОДЕРЖАНИЕ
Тюмень................................................................................ 5
«Я родился на этой серьезной земле...» ........................................6
«В размашистых кедрах...» ........................................................7
«За туманами кони ржут...» ........................................................8
Иртыш................................................................................. 9
На реке .................................................................................11
«Мы плывем...»....................................................................... 12
На рыбалке............................................................................ 13
Тепло................................................................................... 14
Выпи.................................................................................... 15
«Нет, не верю...»..................................................................... 16
Последний рейс....................................................................... 17
«Вы бураном запугивать бросьте!..» ............................................. 18
Волк..................................................................................... 19
«Проснулись обские туманы...» ................................................... 20
Письма из тайги....................................................................... 21
Микёля ................................................................................. 24
«Есть на Казыме странные места...» .............................................. 27
Яблоки................................................................................... 28
В кинотеатре............................................................................ 30
«Разошлись по делам вертолеты...» ............................................... 32
На пирсе................................................................................. 33
«Люблю горчащий дым знакомый...» ............................................. 34
Песня..................................................................................... 35
«Наследую твою любовь...» .........................................................36
Возвращение............................................................................ 37
«Здравствуй, дом!..» .................................................................38
Подарок.................................................................................. 39
«Шубы царского меха...» . ...........................................................40
«В чем меня укорять вы могли?..» ................................................. 41
«По себе меня судит...» ..............................................................42
«Тропка вьется по лесу...» ..........................................................43
Бабка..................................................................................... 44
«Из лозы ограда..» .................................................................... 45
«Я к тебе приехал, Марфа...» ...................................................... 46
«Мне подкову бы на счастье...» .................................................... 47
Разъезд.................................................................................. 48
«Мать вечерами сушит сухари...» .................................................. 49
«Ночь густа от песен соловьиных...» ............................................. 50
«Ах, как ладно меня женили!..» .................................................... 51
«Взвились и смолкли трели над рябиной...» .....................................53
«Зачем ты ко мне эту женщину водишь?..» .......................................54
Галка..................................................................................... 55
«Вихрастая туча отхлынет...» ...................................................... 57
Слепой дождь ......................................................................... 58
«Отворяются звонкие двери...» .................................................... 59
«Небо...» ...............................................................................60
Подсолнух............................................................................... 61
Старица.................................................................................. 62
«Притушу свою грусть...» ........................................................... 63
«Да будет свет в твоем окне...»................................................... 64
«От наших лет нам никуда не деться...».......................................... 65
«Я до сих пор летаю по ночам...» ................................................. 66
Князь сибирский....................................................................... 67
«Вы верите, что...»................................................................... 68
«Да на кого же я похож?..» ......................................................... 69
comments
Комментарии
1
Касланье — перегон оленей на летних пастбищах.