Нечволода_Под севернгым солнцем
ПИСЬМА ИЗ ТАЙГИ
1
Нас охотник обидой пытал у костра.
Боль была его злою тревогой остра.
Говорил он о прошлом достатке лесов.
Свет блуждал по лицу,
Словно блики веков,
И тонула в округлой печали зрачка
По непуганой рыбе и зверю тоска.
Он машины винил.
Он забыл рассказать,
Как увез самолет заболевшую мать,
Как пришли на машинах ребята потом,
Подарили ему с электричеством дом.
Его дети постигли величие книг.
Но молчал он об этом,
Упрямый старик.
2
Случаются такие вечера,
Когда, усевшись после вахты кругом,
Буровики притихнут у костра,
Стесняясь взглядом встретиться друг
с другом.
В минуты эти нас не потревожь.
Как птичьи косяки в осеннем гаме,
В летящих перьях медленных порош
Любимых голоса плывут над нами.
И скрытой грусти полон каждый жест
И тихое задумчивое слово.
Нет ничего значительней окрест
Усталого молчания мужского.
А где-то,
за глухим кольцом болот,
Любимым снова снятся наши лица.
Мы, возвратившись к милым,
каждый год
На Север улетаем,
словно птицы.
И оттого при встрече жены вновь
На нас глядят с тревогой ненапрасной...
А что такое вечная любовь,
Как не боязнь разлуки ежечасной?
3
Понимаешь,
Снова хмур, как идол,
Дед нагрянул вечером одним,
Закурил,
И крыльями седыми
Нас обвил густой табачный дым.
Говорю:
— Опять ты будешь вздорно
Все ругать в глаза и за глаза?
А ведь сам
тропинки к Самотлору
Прошлый год на карте указал!..
Начал дед шаманить, подвывая,
Да умолк
и насмешил народ.
Он уже легенды забывает!
Имена богов не назовет!
Пусть сидел он в малице старинной,
У костра следил я не дыша,
Как транзистор,
В путь готовясь длинный,
Кутал в шкуры он,
Как малыша.
4
Такой мороз, что вздох пристыл к губам.
Ждешь:
Лунный свет навстречу звякнет длинно,
И будешь воздух есть, как строганину,—
Он ломтиками зябнет на зубах.
От холода в мурашках Млечный Путь.
Дунь ветер — он осядет снежной пылью.
И птицы прячут головы под крылья,
А утром шей не смогут разогнуть.
Похрустывают льдинки от шагов.
И потепленья древним ожиданьем
Пульсирует Полярное Сиянье —
Цветные думы умерших веков.
ПИСЬМА ИЗ ТАЙГИ
1
Нас охотник обидой пытал у костра.
Боль была его злою тревогой остра.
Говорил он о прошлом достатке лесов.
Свет блуждал по лицу,
Словно блики веков,
И тонула в округлой печали зрачка
По непуганой рыбе и зверю тоска.
Он машины винил.
Он забыл рассказать,
Как увез самолет заболевшую мать,
Как пришли на машинах ребята потом,
Подарили ему с электричеством дом.
Его дети постигли величие книг.
Но молчал он об этом,
Упрямый старик.
2
Случаются такие вечера,
Когда, усевшись после вахты кругом,
Буровики притихнут у костра,
Стесняясь взглядом встретиться друг
с другом.
В минуты эти нас не потревожь.
Как птичьи косяки в осеннем гаме,
В летящих перьях медленных порош
Любимых голоса плывут над нами.
И скрытой грусти полон каждый жест
И тихое задумчивое слово.
Нет ничего значительней окрест
Усталого молчания мужского.
А где-то,
за глухим кольцом болот,
Любимым снова снятся наши лица.
Мы, возвратившись к милым,
каждый год
На Север улетаем,
словно птицы.
И оттого при встрече жены вновь
На нас глядят с тревогой ненапрасной...
А что такое вечная любовь,
Как не боязнь разлуки ежечасной?
3
Понимаешь,
Снова хмур, как идол,
Дед нагрянул вечером одним,
Закурил,
И крыльями седыми
Нас обвил густой табачный дым.
Говорю:
— Опять ты будешь вздорно
Все ругать в глаза и за глаза?
А ведь сам
тропинки к Самотлору
Прошлый год на карте указал!..
Начал дед шаманить, подвывая,
Да умолк
и насмешил народ.
Он уже легенды забывает!
Имена богов не назовет!
Пусть сидел он в малице старинной,
У костра следил я не дыша,
Как транзистор,
В путь готовясь длинный,
Кутал в шкуры он,
Как малыша.
4
Такой мороз, что вздох пристыл к губам.
Ждешь:
Лунный свет навстречу звякнет длинно,
И будешь воздух есть, как строганину,—
Он ломтиками зябнет на зубах.
От холода в мурашках Млечный Путь.
Дунь ветер — он осядет снежной пылью.
И птицы прячут головы под крылья,
А утром шей не смогут разогнуть.
Похрустывают льдинки от шагов.
И потепленья древним ожиданьем
Пульсирует Полярное Сиянье —
Цветные думы умерших веков.