История стихов, посвященных Ольге
К сожалению, ни в домашних архивах, ни в прочитанных нами источниках о жизни и творчестве писателя мы не нашли воспоминаний Владимира Алексеевича об истории создания его стихов, посвященных любимой, и решили обратиться с данной просьбой к его жене. С большой неохотой она поведала о некоторых из них. «Понимаете, это такое все личное, интимное, об этом не принято рассказывать. Тем более, прошло много времени, уже что-то и забылось...». Но все же к каждому стихотворению, готовившемуся к печати, была дана краткая предыстория (воспоминание). Она такова.
«Что мне молва-перемолва...». Говорят, что милые бранятся — только тешатся. У нас тоже всякое бывало, а особенно когда соседки «все знают» про тебя и хотят, чтобы муж «знал». Свекровь меня первое время не принимала, разговоры сделали свое дело. Время тоже сделало свое дело. Свекровь убедилась в несостоятельности сплетен и полюбила меня. И родственникам своим рассказывала, какая я хорошая хозяйка и как у меня аккуратненько белье по полочкам в шифоньере лежит. Она была очень хорошей. Стихотворение написано примерно в 1965-66 гг.
«Как ты невежливо права...». Володя смотрел фигурное катание и замучил меня вопросами на эту тему, а я не всегда отвечала на них. Даже резко его обрывала и негодовала: «Неужели это так непонятно?». Родилось стихотворение. Кстати, на это стихотворение написана песня, музыку сочинила Юлия Шаламова.
А вообще Володя много знал и во многих вещах разбирался. Ту правду, о которой он мне поведал в 60-х гг., я услышала из СМИ в 90-х. Стихотворение написано в конце 70-х гг. (1978-79 гг.).
«Говорят, что пропасть сердцем чуя.. Это первое стихотворение, которое мне посвящено. Написано примерно в 1965 г. Мы в этом году поженились. Зарегистрировались в ЗАГСе г. Ишима, что был при Горисполкоме. Брак зарегистрирован 13 марта. Володя считал число 13 счастливым.
«Говорит: — Привяжу! Говорит: — Присушу!». Стихотворение написано до свадьбы, в 1965 г., в январе. Как сейчас помню, я нарядилась в школьную форму и стала ждать. Послышался стук в одно из окон. Высунулась в створку — стоит Вова. «Родители дома?». Ничего не ответив, я выскочила к нему.
Моя бабушка была деревенской знахаркой, а мама моя переняла у нее секреты знахарства. Она любила юморить. Подучивала меня: «Возьми портрет, положи в сундук на дно, пошепчи на него, да скажи знатные слова». Я ей ответила, что так и сделаю. Да не сдержала слово.
Это второй вариант стихотворения, был и первый. Вместо слова «снимок» было слово «портрет»; было «а в глазах у нее», во втором варианте читаем «а в огромных глазах»; было «околдуй, привяжи», в настоящем варианте «околдуй, присуши».
«Володенька, мой малый мальчик...». Это стихотворение можно считать ответом на наш разговор. Володя часто уезжал в командировки, я обижалась, что он много времени проводил не дома, а где-то далеко от него, с друзьями. Мне приходилось воспитывать детей и ждать возвращения мужа.
«Ах, как ладно меня женили...». Стихотворение было написано в 1965 г., после нашей свадьбы.
Володя часто ездил на Север по линии бюро пропаганды художественной литературы, проводил поэтические встречи с буровиками, нефтяниками, машиностроителями, колхозниками, одним словом, с людьми, которые любили поэзию. И всегда читал это стихотворение. Во время очередной встречи после чтения строчки «Украдите мою жену» в зале раздался голос: «Адресочек оставь». А еще в этот вечер пришла записка с таким содержанием: «Только дурак хвастается красивой женой».
«Сберегу жену своей любовью...». Помню, как я увидела морщинку, села и заплакала. «Леля, я тебе сделаю зеркало, будешь смотреться в него и никогда не увидишь себя старой», — сказал Вова.
«Любимая, если тебя разлюблю я...». Это стихотворение было написано в канун юбилея Изяслава Самуиловича Штейна, корреспондента «Тюменской правды», Володиного друга. На юбилее оно звучало впервые.
«Нет, не верю, будто за морями...». Год написания примерно 1967-й. Мы жили в североказахстанском Петропавловске. К нам в гости приезжал друг моего мужа из Алма-Аты, из Союза писателей, однокурсник по институту — Сергей Киселев. Они готовили с Володей передачу на телевидении о писателях. Мы жили у хозяйки (Полины Александровны) в большом доме. Хозяйка отдала нам во владение комнату, сама жила на кухне. Запомнился большой стол с кручеными старинными ножками, посередине всегда стоял самовар. Целый день стол был накрыт. Сергей прочитал мне свое стихотворение «Где-то за морями, за лесами...Значит не забыли, значит, помнят. Некому обнять и приголубить, Чтоб на век, а не на судный час. Потому, наверное, и любят наши жены Даже мертвых нас». Я его обняла и даже поцеловала за это стихотворение. У моего Вовки, по-моему, что-то екнуло в груди. А вскоре он дал как бы ответ на стихотворение Сергея. «Нет, не верю, будто за морями...». Всю жизнь мой Нечволода доказывал, что он лучший поэт. Я считаю, что Володины стихи по накалу страстей действительно лучше стихов Киселева. Есть много стихов нежных и романтических.
А если уж говорить объективно, то Сергей Киселев оказал большое влияние на творчество моего мужа. Он помог ему в выпуске сборника «Новые стихи». Вова не раз бывал в Алма-Ате у своего друга.
«Дверь хрустко настежь отворится...». Написано 27 августа 1980 г. Передо мной такая картина: муж возвращается из командировки, а я выскакиваю на крыльцо в глубоком счастье от встречи с ним. Я помню этот порыв души каждого из нас. Вероятно, это и послужило толчком к написанию.
Стихотворение «Подарок». Оно было написано в Ишиме. Не очень приятно вспоминать историю с соседом-алкоголиком, который приставал ко мне и чуть было не зарезал. Ох, и наревелась я от него... Володька устроил с ним разборки: «...чтобы милой слеза не туманилася...». Стихотворение — своеобразное признание мне в любви, своеобразная защита от поклонников такого рода.
«Погадай мне, кукушка, в разлуке...». Примерный год написания — 1978-й. Это стихотворение помещено в сборник «Наследство». Вероятно, написано на Севере.
Стихотворение «Оля». Примерный год написания — 1970-й. Уже были двое детей и любимая жена. Мне кажется, этим стихотворением он хотел похвастаться перед своими друзьями женой. На ум приходит такой эпизод из жизни. Володя в командировке, а я дома, в Ишиме. Раздается междугородний звонок (в то время не было мобильных телефонов). «Встречай, жена, еду». Не прошло и двух минут, а он дома. Оказалось, звонил из нашего же дома, мы жили на пятом этаже, а на первом был телеграф, оттуда и звонил. «Вдруг у тебя кто-то есть». Мы любили встречать друг друга. Любили юмор и шутки. «Юморист- мистификатор» — Виктор Строгальщиков о Нечволоде.
«Письмо жене с летней сессии Литинститута им. А. М. Горького». 1966 г. Это письмо мне Володя прислал из Москвы, в нем все сказано, оно не требует пояснений.
«В трепетании ив...». Начал писать стихотворение под Ишимом, когда ездил с выступлением в пионерский лагерь, я тоже была с ним. Это было в начале 1970-х гг. (1972-1974?).
Стихотворение «Одиночество». Нашла его после смерти мужа, лежало в «ишимской папке», значит, оно было написано в Ишиме в конце 1960-х гг.
«Отвыкаю...». Написано в начале семейной жизни, в 60-е гг., в поезде, по дороге в Москву. На больших станциях мой любимый бросал в почтовый ящик открытки, на одной из таких открыток и было это стихотворение.
«Осень-художник. Осень-художник». 1981 г. Проснулись. Смотрим глаза в глаза:
— Лель, да у тебя морщинки появились.
— Где?
— Ну, тебе они еще не видны, а я заметил.
Пошли мы с ним в салон красоты, там он меня записал везде, где только можно было записаться. На другое утро проснулась — прыщи на лбу. Хоть Вова и говорил, что это моя мнительность, но про салоны
я забыла. Ему нравилось со мной везде ходить, мы даже женскую кон-сультацию вдвоем посещали. Бабы смеялись, а он сидел возле кабинета врача, ждал меня и не обращал внимания на «усмешливые» взгляды.
«В чем меня укорять вы могли?». Колесил он в жизни много, много дорог было исхожено его ногами. И цветы ему дарили, и картины, а он все раздавал. Щедрой души человек был. Книги также им раздаривались. Писал это стихотворение несколько лет, переделывал его, забрасывал и снова к нему возвращался. В нем судьба поэта.
«Ты говоришь: не берегу любовь...». 1975-1981 гг. Сонет о любви к своей жене. Тоже много раз его переделывал, не менее шести вариантов было написано.
«У моря». Начато в Севастополе, а дописано в Тюмени. В конце пребывания на юге Вова «загудел» по полной. Я волком на него смотрела. Он хотел смягчить отношения, стал писать «У моря».
«Леле». Тоже написано на юге. Подсматривал за мной. Вова: «Когда ты раскинула руки и поплыла — я обалдел, аж привстал. Ты вся в этот миг раскрылась».
«На вокзале». Написано в Ишиме в конце 60-х. Провожая мужа, плакала. А он боялся того, что в жизни может случиться такое, что я перестану плакать во время его проводов. А еще страшнее, что я перестану его провожать.
«Приникли к следам твоим ветры...». Обнаружила стихотворение после смерти Володи.
«Твои глаза опять покорны». Нашла это стихотворение после смерти мужа, но я очень хорошо понимаю, о чем там написано. Бывало, скажет мне: «Когда ты сердишься, мне страшно становится, Леля». Называл мой взгляд будулевским. Моего папу (и всю его родню) звали в Бердюжье Будулями.
«Ты меня о любимой не спрашивай...». Написано 7 июля 1974 г. Узнала о существовании этого стихотворения после смерти мужа. Но вы меня ничего о нем не спрашивайте, больно, очень больно ворошить прошлое.
«Не рассыпчатых жемчугов...». Стихотворение было написано в Ишиме.
Записали К. Погребняк, Л. Чернухина