Денисов Поножовщина
Unknown








Николай Денисов 





ПОНОЖОВЩИНА



Стихотворения и поэмы смутных лет России




В НЕБЕ ХОЛОДНОМ...


Памяти моих родителей,

Екатерины Николаевны

и Василия Ермиловича


Вспыхнув во тьме, прочертила параболу спичка,
Кто-то нетвердо прошел на скрипучем протезе.
Гукнув на станции, в ночь унеслась электричка.
Рад одному, что хоть в душу никто не полезет.

В печке прилежно пылает дровишек беремя,
Ветка сирени скребется в морозную раму.
Время тревожное, горькое, подлое время.
Мама б жила, я пошел бы проведовать маму.

Яблок купил бы в коммерческом, что ль, магазине,
(Пухнут там цены на тухлых дрожжах перестройки),
Мы б посидели на кухоньке теплой у Зины,
Выпили б малость малиновой сладкой настойки.

Вспомнили б травы, как лучшую сказку о лете,
Наши покосы и яблоки нашего сада.
Лучшие дни!... Но опять биороботы эти
Мутят Россию. Но маме об этом не надо.

Пусть она спит возле бати за рямом зеленым,
Пусть им приснится, как ветер осоку колышет,
Как возле дома, поднявшись, красуются клены,
Нашего дома, с покатою шиферной крышей.

В небе холодном Большая Медведица бродит,
Иль сатана насылает большие морозы?
Печь остывает. И пятый десяток доходит,
Как я живу. А в душе еще детские грёзы.

Вынесу птицам я крошки от трапезы скудной,
Клюй, мой снегирь, и будите зарю, свиристели!
Трудно вам, милые, нынче и людям паскудно...
Правды хотели? Да все ли до правды созрели?

Мозг затуманен не столько смурной бормотухой,
Сколько трущобною лжедемократской баландой.
Недруги действуют, рушат фундаменты духа,
Скроенной тонко в чужом ателье пропагандой.

Глянешь окрест — и душа замирает от боли:
Кто-то жирует, а кто-то латает заплаты.
Милый снегирь, полетели хоть в Арктику, что ли,
Может быть, там не дотянутся к нам «демократы».

1992