МИМО




Наутро пришли мы в Израиль,
Как боцман сказал, в Израиль,
Встречал нас на пристани Авель
С чернявою дочкой Рахиль,
Они предложили товары.
И хоть я торги не терплю,
Пощупал “колеса” и “шкары”^{5}^,
И буркнул:
—  В Стамбуле куплю!
Зачем мне исламские чётки
И этот синайский инжир?
Пойди загони свои шмотки
Угрюмым арабам — в Каир!
—  Ты шибко-то, паря, не лайся, —
Ответил мне Авель, любя, —
Ты лучше у нас оставайся,
Я дочку отдам за тебя...
Ах, дочка! Картина в Манеже!
Тут неча на Яхве грешить...
—  Скажи, и меня здесь... обрежут?
А как с ней, обрезанным, жить?
—  Живут же... Подумаешь, барин! —
Торгаш усмехнулся едва, —
Вон Молотов жил и Бухарин,
И Киров — генсек номер два...
И тут я припомнил, как в споре,
Желая уесть помудрей,
Мне бросил Галязимов Боря,^{6}^
Что я “окуневский еврей”.
Ах, Боря, я видывал дива,
Что мне ярлыки и хула!
Сюда бы, под сень Тель-Авива,
Твои золотые слова.
Девчонка-то вправду — картина,
С такой бы по яблочки в сад!..
Да нас не поймет Палестина
И лучший наш друг Арафат...
И грустно, и мысли все те же
В мозгу воспаленном толку:
“Вот так согласись и — обрежут,
А я еще в самом соку!”
— Бывайте...
И за полдень вскоре,
От избранной Богом земли,
Ушли мы в Эгейское море,
Винтами свой путь замели.
Как всюду, за милею миля,
За дымкою скрылся причал.
Ну, ладно, водички попили,
Побаяли по мелочам.

                                  1989





comments


Комментарии





5


Колеса, шкары - ботинки, брюки (жарг.).




6


Галязимов Боря - местный журналист.