Огородников Солнечный иней
Виталий Петрович Unknown





ЮГОСЛАВИЯ - 88




Бежит. Его из тысячи узнаешь,
Не сэр, не пан и не сеньор, не дон.
С таким, как он не только кашу сваришь,
Он среднее из этого — товарищ,
Нет, высшее из этого, пардон.

А здесь как дома, хоть и заграница,
И если присмотреться — парень наш,
Хоть, может, и излишне суетится,
Зато в своей рубашечке из ситца
Такой пройдёт не только инструктаж.

Он был сперва немного ошарашен,
Но постепенно, подучив язык,
Стал говорить не хуже, чем на нашем,
А главное, он сделался бесстрашен
И как-то скоро к этому привык.

Тут у него стреляли сигареты,
Выуживали с треском утюги,
Но парень помнил партии советы
И пел на Igumanova куплеты
О Родине и «запахе тайги».

Что за страна, ну всё здесь не по-русски,
Но скоро он привык в краю чужом,
Выдерживал музеев перегрузки
И научился поедать закуски
Двумя руками — вилкой и ножом.

А здесь и ветер дует по-другому,
А здесь и море чище и теплей,
Но что ни говори, а тянет к дому,
К нему, обетованному, родному,
Где всё возьмешь за наши пять рублей.

Одуматься от этого несложно,
В Борисполь правит Боинг. По местам.
И там пока всё наше, и, возможно,
Есть будка с чёрной надписью «Таможня»
И возглас: «Стройся! Это вам не там».

И, просветив манатки и поклажи,
Всех разглядев в очки и зеркала,
Таможенник: «Привет», — вам тихо скажет
И осторожно улыбнётся даже,
Здесь мода на улыбки не прошла.

Он никого на свете не обидит,
Ведь вы же свой, не иностранный гость,
И, может, втихаря везёте видик.
И всё же жаль, что он в упор не видит —
Его работа видеть лишь насквозь.