Петр Алексеевич Городцов
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том I
Сказки
Краман Кастылевич
Сибирская сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король Кастыль, а у него был единственный сын Краман, умный и добрый мальчик и красивый собой. Однажды днем Краман-королевич бегал и играл по саду и забавлялся пусканием стрелок из лучка. Пустил он одну стрелу и попал прямо в окно дворцовой тюрьмы, которая стояла тут же на углу сада; в тюрьме же этой сидел замуравленный в каменных стенах сильный и страшный волшебник и чародей Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Подбежал королевич к тюрьме и видит, что достать своей стрелочки он никак не может: до окна было высоко, ему не достать, а двери были заперты прочными и тяжелыми запорами. Жаль было королевичу своей стрелки, но он не знал, как ему быть, и остановился в раздумье.
Вдруг из глубины тюрьмы через окно ее королевич услышал голос:
— Краман-королевич, я брошу тебе назад твою стрелку, только ты отопри двери тюрьмы и освободи меня.
Краман ответил:
— Как же я могу освободить тебя, когда ключей у меня нет, а запоры на дверях крепки?
А голос из тюрьмы сказал:
— Ты поди и притворись больным, за тобой будут ухаживать, тогда ты попроси, чтобы тебе дали для забавы ключи от тюрьмы, и тебе их дадут, а ты и отопри двери моей тюрьмы.
Королевич согласился на это и обещался освободить заключенника, и того же разу из тюрьмы через окно была выброшена ему стрелка. Королевич сильно этому обрадовался и беззаботно отдался своей любимой забаве — пусканию стрелок из лучка.
К вечеру этого дня королевич притворился больным. Болезнь королевича произвела тревогу и переполох во всем дворце, обеспокоились король-отец и королева-мать, забегали и засуетились мамки и няньки. Королевич капризничал и сказал матери:
— Мама, дай мне большие тюремные ключи, я хочу ими поиграть.
И мать, чтобы успокоить ребенка и чем-нибудь развлечь его в мнимой болезни, дала ему ключи, а королевич улучил минуту, побежал в сад, отпер дверь тюрьмы, и оттуда вышел волшебник Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Выйдя из тюрьмы, волшебник поблагодарил королевича за освобождение и сказал ему:
— Краман-королевич, когда тебе в жизни случится какое-либо несчастье или затруднение и понадобится моя помощь, то ты только помяни меня или же произнеси: «Стар-Матер человек, явись передо мной», и где бы я ни был, хоть на краю света, я явлюсь к тебе на помощь и выручу тебя из беды.
И с этими словами волшебник скрылся, а королевич вернулся домой и отдал ключи матери.
Прошло так много ли, мало ли времени, и вот однажды король Кастыль задал в своем дворце великий пир. На пир к королю собралось и съехалось множество гостей и людей всяких чинов, были тут князья и бояре, важные вельможи и рыцари, прибыли даже соседние цари и короли. За браными столами гости много пили, много ели и веселились. Хмель загулял в головах хозяина и гостей, и стали все наперерыв друг перед другом хвалиться: иные хвастались своими богатствами и казной несметной, иные хвастались женами, иные тем, что извели в своем государстве разбои и грабежи.
И хозяин король Кастыль стал хвастаться, он сказал:
— Уже много лет в моей тюрьме под запорами крепкими томится сильный-могучий волшебник и чародей Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Это сообщение короля Кастыля произвело впечатление на всех гостей. Кто же не знал этого волшебника, слава о нем ходила далеко за пределами царства Кастыля. Стали гости просить короля Кастыля показать им волшебника, король Кастыль согласился и повел своих гостей в сад к тюрьме. Но оказалось, что тюрьма была отперта и пуста, а от волшебника и след простыл. И опалился Кастыль гневом великим и приказал казнить всю тюремную стражу лютою смертью. Краман Кастылевич был тут же, в числе свиты короля, и слышал жестокое распоряжение своего отца, и жаль ему стало неповинных людей — стражу, осужденную на смерть. Выступил королевич вперед, поклонился отцу и сказал:
— Государь батюшко, не вели казнить неповинных людей. Это я отпер двери тюрьмы и освободил волшебника.
И затем королевич искренне и без утайки рассказал королю, как было дело и как он освободил старого волшебника. Гнев короля обрушился на королевича-сына, и приказал король грозным голосом:
— Посадить королевича в темницу и через три дня казнить его.
Но тут уже выступили гости короля Кастыля: цари и короли, князья и приближенные бояре — и сказали ему:
— Государь, смири свой гнев. Королевскую кровь нигде не вешают и не казнят, ты ли поднимешь свои руки на свое детище, на единственного сына!
Одумался король и отменил свое распоряжение о казни сына, но зато приказал писать грамоты крепкие, что-де изгоняется королевич Краман из пределов родного государства на веки вечные.
И вот веселый пир во дворце сменился глубоким горем и печалью. Попробовали гости склонить короля переменить гнев на милость и простить королевичу ввиду его молодости, но король об этом и слышать не хотел. Делать было нечего. Королева-мать исчередила подорожников, снабдила сына золотой казной, и пошел Краман Кастылевич из своего родного города, куда глаза глядят.
Долго шел королевич и наконец пришел в далекое и неизвестное царство, в столичный город, и думает: «Пойду я во дворец и наймусь в конюхи, к другому делу я совсем непригоден». Приходит во дворец, кланяется главному конюшему и просит о себе доложить царю, что, дескать, явился человек и просит место конюха.
Как раз в конюхе-то была нужда, и Крамана приняли на службу. И стал он жить вместе с царскими прислужниками — конюхами. Краман Кастылевич повел свою службу так хорошо и толково, что скоро стал на виду у своего начальства и сам царь отметил его и полюбил; скоро главный конюший сменился, и его место занял Краман Кастылевич, все прежние его товарищи-конюхи оказались под его властью. Краман Кастылевич держал строго своих подчиненных конюхов и ни в чем не давал им потачки. Всем этим Краман Кастылевич возбудил против себя злобную вражду и ненависть своих подчиненных. Конюхи считали Крамана Кастылевича человеком гордым и заносчивым, к тому же им было забедно, что неизвестно с каких стран явился парнишка и перешиб по службе своих старых товарищей.
И задумали конюхи извести своего начальника и через то отделаться от него. Однажды конюхи явились к царю и сказали ему:
— Государь, наш главный конюший хвастается, что он может достать свинку-золотую щетинку. Не угодно ли вашей царской милости иметь ее? Тогда прикажи, государь, и Краман Кастылевич достанет для тебя эту дивную свинку.
Царь, не теряя времени, призвал к себе Крамана Кастылевича и сказал ему:
— Как же это так, Краман Кастылевич, ты разговариваешь с разной мелкотой и хвастаешься, что можешь достать такую дивную вещь, как свинку-золотую щетинку, а мне об этом и не скажешь. А мне уже давно хотелось приобрести ее. Поди же и достань мне свинку-золотую щетинку.
Краман Кастылевич уверял царя, что никакого разговора про свинку-золотую щетинку с конюхами он не имел и что сам впервые слышит об этой свинке. Но царь и слушать не хотел и приказал:
— Иди и достань мне свинку-золотую щетинку, а не достанешь, прикажу казнить тебя лютою смертью.
Что было делать! Поклонился королевич царю и вышел из дворца печальный и грустный. Покинул он столицу царскую, вышел за город в чистое поле, сел на камень и залился горячими слезами, плачет и говорит:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Только произнес королевич эти слова, ниоткуль взялся Стар-Матер человек, схватил королевича к себе на руки и понес по воздуху. Долго летел волшебник и наконец опустился в своем роскошном дворце и волшебном замке, поставленном в глухих и диких местах, среди дремучих лесов.
Привел волшебник королевича в свои высокие и светлые хоромы. У волшебника же были три дочери, взрослые девушки, красавицы такие, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Приказал волшебник своей старшей дочери истопить жарко баню и заготовить сороковой[34] чан воды. Повел волшебник королевича в баню и там своим богатырским мечом рассек его пополам и начал старательно мыть обе половины тела королевича в сороковом чану в воде, вымыл, а затем обе половины сложил, спрыснул их мертвой водой, и тело срослось, спрыснул живой водой, и королевич ожил. Тогда волшебник хорошо выпарил и вымыл Крамана Кастылевича в жаркой банюшке, и королевич «стал леп и хорош: зрил бы глядил — очей не сводил»[35].
Привел волшебник королевича в свои палаты и посадил его за столы дубовые, за скатерти браные, за яства сахарные и за питья медвяные. За столом прислуживала старшая дочь волшебника, наливала она чару зелена вина в четверть ведра и подносила доброму молодцу. Краман Кастылевич чару зелена вина единой рукой принимает и единым духом выпивает и почувствовал в себе силы непомерные, силы богатырские. После обеда дочь волшебника постельку постелила, клала она перину перовую, подушечку пуховую, а одеялочко соболевое и королевича спать положила. И заснул Краман богатырским сном и проспал до утра следующего дня.
Поутру же он стал бодрым, сильным и красивым — молодец молодцом. Тут волшебник спросил королевича:
— Скажи, королевич, отчего ты запечалился и закручинился, и какая беда-напасть грозит тебе?
И королевич ответил:
— Как же мне не закручиниться, как же мне не запечалиться! Царь приказал мне достать свинку-золотую щетинку и пригрозил казнить меня, если я не достану ее. А как я достану эту дивную свинку, когда я ее видом не видал и слыхом не слыхал!
— Не кручинься, королевич, — говорит волшебник. — У меня есть свинка-золотая щетинка, уже последняя осталась. Возьми ее и отвези своему царю.
Обрадовался Краман Кастылевич этому подарку несказанно и скоро собрался в обратный путь. Тут старшая дочь волшебника подарила Краману Кастылевичу крупный камень самоцветный. Волшебник вывел королевича за свой волшебный замок и передал ему свинку-золотую щетинку, а затем свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и вот явился богатырский конь; конь бежит — земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит.
Тогда волшебник сказал Краману Кастылевичу:
— Садись, королевич, на моего коня, он домчит тебя до пределов твоего царства. Этого богатырского коня я дарю тебе, королевич, возьми его и владей им, добрый конь будет служить тебе верой и правдой неизменной, как служил он и мне. Когда ты достигнешь пределов своего царства, то отпусти коня в заповедные луга на зеленую траву, и пускай он там на воле побегает, порыскает и по шелковой траве вволю поваляется и покатается. На пору-на время тебе конь всегда будет готов; стоит только тебе выйти за город, свистнуть молодецким посвистом, гаркнуть богатырским погарком, и добрый конь явится перед тобою. Когда ты отпустишь на свободу своего коня, то сам иди пешком к столичному городу своего царя, а свинку-золотую щетинку веди за собою на веревке.
Краман Кастылевич выслушал речь волшебника, а затем простился с ним, сел на коня, забрал с собою свинку-золотую щетинку и быстро помчался в обратный путь.
Скоро королевич был уже в пределах своего царства, там он слез с коня и отпустил его в заповедные луга, а сам пешком отправился к столичному городу своего царя, а свинку-золотую щетинку вел за собою на веревке. Когда Краман Кастылевич шел городом и за собою вел свинку-золотую щетинку к царскому дворцу, то народ сбежался к нему со всего города, со всех улиц и переулков, и все дивились невиданному чуду — свинке-золотой щетинке, и все прославляли Крамана Кастылевича за его удаль молодецкую. Немало дивился народ и дивной красоте юного царевича.
Краман Кастылевич между тем привел свинку на царский двор и поставил ее на стойло, а сам пошел к царю, низко ему поклонился и сказал:
— Государь, я исполнил твое поручение и достал тебе свинку-золотую щетинку.
Сильно обрадовался царь, повысил он Крамана в чинах, увеличил его жалованье и отвел для него помещение в своем царском дворце.
У царя же была дочь Марфа Прекрасная, писаная красавица, из кости в кость мозг переливается. Дошла и до красавицы царевны народная молва о подвиге молодого конюшего Крамана Кастылевича и о его красоте, узнала она и о том, что молодец удалой живет с ней в одном доме, и послала царевна свою девку Чернавку, верную служанку, взглянуть и узнать, каков собою Краман Кастылевич.
Дело было уже вечером. Краман Кастылевич был дома, огня он не зажигал, а положил на стол самоцветный камень, данный ему дочерью волшебника, и камень этот блистал и светил так сильно, что в комнате было светло, как днем. Девка Чернавка подошла тихо к двери и сквозь щель стала смотреть на самого Крамана Кастылевича и на камень самоцветный, насмотрелась вдосталь, побежала к царевне и сказала ей:
— Ах, царевна, каких чудес я насмотрелась! Краман Кастылевич такой молодец и красавец, что ни в сказке сказать, ни пером написать. А на столе у него лежит крупный камень самоцветный, как жар горит, блестит и сияет так, что в комнате Крамана Кастылевича светло как днем.
— Беги скорее, девушка Чернавушка, — сказала королевна, — и во что бы то ни стало купи у Крамана Кастылевича этот камень самоцветный, какую цену ни запросит, давай ему.
Побежала девка Чернавка к королевичу и говорит ему:
— Краман Кастылевич, наша царевна Марфа Прекрасная послала меня купить у тебя этот камень самоцветный. За цену она не постоит, продай же камень для царевны.
Краман Кастылевич ответил:
— Камень этот не продажный, а заветный, и по завету отдать его царевне можно.
— Какой же завет? — спросила девушка.
— Приди и возьми! — ответил Краман.
Тогда девушка Чернавушка взяла камень и отнесла его к царевне, и царевна была крайне довольна и счастлива, что приобрела такую драгоценность. Скоро представился случай и самой царевне увидеть Крамана Кастылевича, и как она его увидела, так и влюбилась в него. И стала царевна с Краманом Кастылевичем ласкова и всячески выражала ему свою благосклонность.
Так злой умысел конюхов не увенчался успехом, они не только не сгубили королевича, а наоборот, дали ему случай прославиться и заручиться благосклонностью царя и царевны. Краман Кастылевич по-прежнему оставался главным конюшим и стал еще строже следить и наблюдать за подчиненными ему конюхами. Конюхи же еще сильнее стали злобиться и завидовать королевичу и всячески искали случая погубить его.
Опять конюхи явились к царю и сказали ему:
— Государь, Краман Кастылевич говорит и хвастается, что может достать лань-золотые рога. Мы же знаем, что ты изъявил желание достать эту лань. Прикажи Краману Кастылевичу, и он достанет для тебя лань златорогую.
Царь обрадовался этому известию и того же разу призвал Крамана Кастылевича и сказал ему ласково:
— Мой верный слуга Краман Кастылевич. Я так тебя люблю и жалую, а ты со мною не хочешь откровенно поговорить, разговариваешь ты там со всякой мелкотой, лучше бы ты был со мною более откровенен. Ты хвастался конюхам, что можешь достать лань-золотые рога, мне давно хотелось иметь эту дивную лань. Поди и достань ее.
Поклонился Краман Кастылевич царю и говорит:
— Государь, ложно сказали тебе конюхи и поступили так по злобе и мщению. Никогда я не говорил им и не хвастался, что могу достать лань-золотые рога, да об этом диве я никогда и слыхом не слыхал.
Царь опалился гневом великим на королевича и крикнул на него грозным голосом:
— Неверный и коварный слуга, с конюхами ты болтаешь и хвастаешься, а от меня скрываешь. Ступай и достань мне лань златорогую, а не достанешь — казню тебя смертью лютою.
Вышел королевич из царского дворца грустный и печальный. Вышел он за город в чистое поле, сел на камень и слезно зарыдал и сказал:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Ниоткуль взялся Стар-Матер человек, подхватил он королевича на свои богатырские руки и полетел с ним по воздуху в свой волшебный дворец, стоявший среди лесов дремучих. Велел волшебник средней дочери истопить баню и заготовить сороковой чан воды. И когда все было готово, волшебник повел королевича в баню, рассек его мечом на две половины, вымыл обе части в чану, спрыснул их мертвой и живой водой и оживил королевича, а потом выпарил и вымыл его в бане, и королевич сделался еще красивее и лучше прежнего.
Повел волшебник королевича к столу, за которым прислуживала средняя дочь его; девушка наливала чару зелена вина в полуведра и подносила ее дорогому гостю. Краман Кастылевич единой рукой чару принимает и единым духом выпивает и почувствовал в себе силы великие, богатырские. После обеда девушка постельку постелила и королевича спать уложила, и заснул он богатырским сном и спал до самого утра следующего дня.
Наутро волшебник спрашивает королевича:
— Скажи, королевич, зачем ты звал меня и какая случилась беда с тобою?
И королевич ответил:
— Царь приказал мне достать лань золоторогую и за неисполнение грозил смертью. А где я достану такое диво?
— Не тужи, королевич, — сказал волшебник, — этому горю помочь можно. Есть у меня лань-золотые рога, последняя осталась, дам я тебе, отведи ее к царю.
Обрадовался королевич и собрался в обратный путь. Средняя дочь волшебника провожала королевича и на память ему подарила камень самоцветный еще крупнее и лучше, чем ее старшая сестра.
Вывел волшебник королевича за свой замок и дал ему лань-золотые рога, а затем свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и вот явился богатырский конь, конь бежит — земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Когда конь явился, волшебник сказал Краману Кастылевичу:
— Этого богатырского коня я дарю тебе, королевич, возьми его и владей им, добрый конь будет служить тебе верой и правдой неизменной, как служил он и мне. Когда ты достигнешь пределов своего царства, то отпусти коня в заповедные луга на зеленую траву, и пускай он там на воле побегает, порыскает и по шелковой траве вволю поваляется и покатается. На пору-на время тебе конь всегда будет готов; стоит только тебе выйти за город, свистнуть молодецким посвистом, гаркнуть богатырским погарком, и добрый конь явится перед тобою. Когда ты отпустишь на свободу своего коня, то сам иди пешком к столичному городу своего царя, а лань-золотые рога веди за собою на веревке.
Краман Кастылевич выслушал речь волшебника и затем простился с ним, сел на коня, забрал с собою лань-золотые рога и быстро помчался в обратный путь.
Скоро королевич был уже в пределах своего царства, там он слез с коня и отпустил его в заповедные луга, а сам пешком отправился к столичному городу своего царя, а лань-золотые рога вел за собою на веревке. Когда Краман Кастылевич шел городом и за собою вел лань золоторогую по городу, то народу собралось со всего города еще более, чем в первый раз. Привел Краман Кастылевич лань золоторогую домой, поставил на стойло, а сам пошел к царю и сказал ему:
— Государь, я исполнил твое поручение и привел тебе лань-золотые рога.
И полюбил царь своего конюшего еще больше, чем прежде, наградил его большими чинами и орденами и щедро наделил золотой казной.
Узнала царевна Марфа Прекрасная о возвращении конюшего и послала свою девку Чернавку посмотреть, нет ли у него опять какого дива в комнате, и девка Чернавка опять увидела камень больше и лучше первого, и царевна опять послала девку Чернавку купить у королевича камень, но королевич не продал камня, а передал его царевне по завету: приди и возьми. И царевна была очень довольна этим подарком и еще сильнее разгорелась любовью к Краману.
Так конюхи и на этот раз ничего не достигли. Краман Кастылевич по-прежнему оставался их начальником и сделался к ним еще взыскательнее и требовательнее. И конюхи еще сильнее озлобились и возненавидели королевича и решились во что бы то ни стало сгубить его.
Опять конюхи пришли к царю и сказали ему:
— Государь, конюший Краман Кастылевич похваляется достать «из дива диво» и «из чуда чудо».
И царь того же разу призвал Крамана Кастылевича и грозно ему сказал:
— Чего ты все разговариваешь с конюхами, а мне ничего не хочешь сказать? Ступай и достань мне из дива диво и из чуда чудо. Не достанешь, прикажу тебя казнить, а достанешь — щедро награжу.
Вышел королевич из царского дворца совсем опечаленный и унылый и думает: «Ну, значит, гибель моя пришла. Какое там диво, какое там чудо могу достать я и где я буду их искать?».
Вышел королевич за город в чистое поле, сел на камень и слезно заплакал:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Ниоткуль взялся Стар-Матер человек, подхватил королевича на свои богатырские руки и полетел с ним по воздуху в свой волшебный замок, стоявший среди лесов дремучих. Велел волшебник младшей дочери истопить баню и заготовить сороковой чан воды. И когда все было готово, волшебник привел королевича в баню, рассек его своим мечом на две половины, вымыл обе части в чану, спрыснул их живой и мертвой водой и оживил королевича, а потом выпарил и вымыл его в бане, и королевич сделался еще лучше и красивее, чем прежде.
Повел волшебник королевича к столу, за которым прислуживала младшая дочь его, девушка наливала чару зелена вина в полное ведро и подносила ее дорогому гостю. Краман Кастылевич единой рукой чару принимает и единым духом ее выпивает, и почувствовал в себе силы великие, богатырские. После обеда девушка постельку постелила и королевича спать уложила, и заснул он богатырским сном и спал до самого утра следующего дня.
Наутро проснулся королевич и сделался бодрым, сильным и красивым. К нему пришел волшебник и спросил его:
— Скажи, королевич, зачем ты звал меня и какая опасность грозит тебе?
И королевич ему объяснил:
— Царь приказал мне достать из дива диво и из чуда чудо. А где я могу достать это, когда я и слыхом об этом не слыхал и видом этого не видал!
Выслушал волшебник Крамана Кастылевича и говорит:
— Этого, королевич, у меня нет. Но не кручинься, я направлю тебя на путь, и ты, может быть, сам сумеешь достать его. Собирайся, королевич, в дорогу дальнюю.
Пред отъездом младшая дочь волшебника подарила королевичу камень самоцветный в семь раз лучше и больше камня, данного ее старшими сестрами. Вывел волшебник королевича за волшебный свой замок, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и явились два богатырских коня. Сели на коней волшебник и королевич и поехали; дорога им лежала темными дремучими лесами.
Едут они близко-далеко, низко-высоко, сказка скоро сказывается, а поры-время много минуется. Сначала они ехали широкой дорогой, но вот торная дорога кончилась и дальше пошла такая узкая тропа, что двум конникам в ряд и проехать было нельзя. Тут волшебник остановился и сказал королевичу:
— Теперь, Краман Кастылевич, я вернусь, и дальше ты поезжай один. В пути и дороге будь благоразумен и осторожен. Ты сам увидишь и сам поймешь, как овладеть и как достать из дива диво и из чуда чудо. Только не плошай.
Поехал королевич дальше один. Путь ему лежал лесами непроходимыми, чащей и трущобой. Долго он ехал узкою тропою, наконец дорога стала делаться несколько лучше и шире, и чем дальше, тем торнее. Вдруг королевич выехал на лесную широкую поляну, а на этой поляне стоит обширный огромный терем, стены его были сделаны из больших и толстых дубов, лишь кое-как очищенных от сучьев и корней, никакая человеческая сила не сможет втащить их на стену — так велики были дубы.
Понял королевич, что в этом тереме живут не люди добрые, а бесы и лесная нечисть. Пошел королевич в терем, в нем было пусто; он решил выждать и узнать, кто здесь живет и что делается в этом тереме. Спрятал королевич в лесу в кустах своего коня, а сам залез и спрятался на шестке.
Сначала все было тихо и спокойно, надвигалась ночь. В полночь поднялся в лесу шум, как от ветра, и послышался неистовый крик, свист и гам. Это бесы и лесная нечисть стали слетаться со всех сторон в свой терем на обычный вечерний пир. Скоро весь терем наполнился бесами и лешими, и разными лесными чудовищами, и в тереме поднялось большое оживление и шумное веселье, бесы, лешие и вся лесная нечисть кричали, пели, визжали, свистали, бегали, кружились и кувыркались.
Но вот явился сам набольший хромой бес, Старый Ерахта, и при его появлении бесы немного стихли и присмирели. Старый Ерахта осмотрел всех присутствующих и, видя, что все в сборе, громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь! — ответило невидимое существо.
Старый черт продолжал:
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И того же разу невидимые руки стали расставлять в тереме столы и уставлять их разными кушаньями и напитками. Бесы быстро уселись за столы, и началось веселое пиршество: бесы пили, ели и весело разговаривали.
Долго продолжалось их пиршество, и лишь под утро, на рассвете, они поднялись из-за стола. После ужина бесы стали подходить к Старому Ерахте под благословение, старый черт благословлял бесов и задавал им на предстоящий день урочную работу: кого посылал в города, а кого в леса и болота.
Бесы, получивши благословение, партиями улетали, и так постепенно терем опустел. Наконец улетел и сам Старый Ерахта, и в тереме никого не осталось. Тогда Краман Кастылевич вышел из своей засады и думает: «Давай-ко я проделаю то самое, что проделал старый черт». И он громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И вдруг перед ним появился стол, накрытый скатертью
браной, а на нем были расставлены разные кушанья и напитки. Королевич хорошо напился и наелся и собрался в дальний путь. Вывел он коня из потайного места, сел на него и думает: «Хорошо бы Сугора взять с собою, вот бы и было в моих руках из дива диво». И королевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Поедешь ли ты со мной?
— Поеду, королевич, куда ни прикажешь. Надоели мне бесы, и давно я от них собираюсь уходить, — сказал Сугор.
Поехал королевич, а невидимый Сугор его не покидает. Долго ехал королевич и наконец выехал на морской берег и видит: у берега стоит корабль, и корабельщики мечут жребий меж собой, кого заколоть в пищу другим — на корабле давно уже вышла вся провизия, и люди на корабле голодали и решили поедать друг друга по жребию.
Когда корабельщики увидели подъезжавшего на коне всадника, Крамана Кастылевича, то сказали:
— Теперь нам не надо пожирать друг друга и не надо метать жребий, мы съедим этого коня и всадника.
И бросились матросы на королевича, чтобы убить его вместе с конем себе на пищу. Но королевич, когда узнал о намерении корабельщиков, сказал им:
— Подождите малость, и я вас накормлю.
Королевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И вот невидимые руки расставили на морском берегу
столы, уставленные разными кушаньями и напитками всякому по чину: про господ — по-господски, про крестьян — по-крестьянски. Корабельщики и матросы сели за столы, напились и наелись. После этого капитан корабля взял свою плетку, подошел к одному матросу, махнул над его головой плеткой и рассек матроса на две части, словно мечом. Затем сложил обе части, помахал, потряс над ними плеткой, и матрос ожил, как ни в чем не бывало. Капитан корабля подошел к королевичу и сказал:
— Давай с тобой поменяемся волшебными вещами: ты мне дай своего Сугора, а я тебе дам свою плеть. До дома нам плыть далеко, а пищи у нас нет, твой же Сугор нас будет кормить в пути.
Королевич задумался. Ему жаль было расставаться с Сугором и не хотелось упускать случая добыть плетку — это из чуда чудо. Тем временем Сугор шепнул королевичу:
— Меняйся. Я пошлю кораблю попутный ветер, и он скоро придет домой, люди не будут испытывать нужды в хлебе, а сам я скоро вернусь к тебе, не успеешь ты и версты отъехать, как я уже буду с тобой.
Согласился королевич на мену и получил плеть — из чуда чудо. Корабельщик, получивши Сугора, хотел испытать его и крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь! — откликнулся Сугор с мачты.
— Поедешь со мной?
— Поеду, поднимай паруса!
Подняли корабельщики паруса, подул попутный ветер, и скоро корабль скрылся из глаз. Королевич же вернулся в обратный путь, проехал он версту-другую и думает: «Надо испытать, вернулся ли Сугор», — и крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь, и теперь уж я с тобой, королевич, не расстанусь.
Скоро Краман Кастылевич вернулся домой. Узнал царь
о возвращении Крамана Кастылевича и удивился, что он вернулся с пустыми руками. Между тем Краман Кастылевич поставил на стойло своего богатырского коня, а сам пошел к царю. Спросил царь Крамана Кастылевича:
— Достал ли ты из дива диво и из чуда чудо?
— Достал, государь.
— А ну-ка, покажи!
— Государь, — сказал Краман Кастылевич, — сначала собери в своем дворце пир и на пир этот пригласи всех своих князей, вельмож и бояр, пригласи на этот пир все свое воинство и людей всех чинов: дворян, купцов и крестьян. Тогда при всем народе я и покажу из дива диво и из чуда чудо.
Царь не мешкал и назначил день пира. На этот пир съехалось народу видимо-невидимо: были тут и князья, и бояре, и люди всех чинов — дворяне, купцы и крестьяне, было тут и все воинство, все царские палаты и вся площадь пред царским дворцом были полны народу, всем было любопытно узнать и взглянуть, какое диво и какое чудо привез с собою Краман Кастылевич.
Когда все люди были в сборе, Краман Кастылевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
Быстро невидимые руки расставили во дворце в палатах
и на площади под открытым небом столы, уставленные разными кушаньями и напитками, и всякому был готов прибор по чину его: про царей — по-царски, про господ — по-господски, про купцов — по-купечески, про крестьян — по-крестьянски.
И царь, и весь народ диву дались, видя все это. Все поспешили за столы и начали весело пить и есть.
После обеда Краман Кастылевич подошел к ближнему боярину царскому и махнул над ним плеткой и пересек его надвое. Весь народ так и ахнул от ужаса, сам царь сурово насупился, раздался ропот: «Что же это будет? Краман Кастылевич так и всех нас может порешить». Тогда королевич взял рассеченные части боярина, сложил их и потряс над ними своею плеткою, и ближний боярин ожил, вскочил на ноги, как ни в чем не бывало, и сделался даже моложе и лучше, чем был прежде. Опять ахнул весь народ, но уже от восторга и изумления.
Царь привлек Крамана Кастылевича в свои объятия и объявил при всем народе, что выдает за Крамана Кастылевича свою единственную дочь Марфу Прекрасную и делает Крамана наследником престола и царства.
Тут Краман Кастылевич объявил, что он и сам не простого рода, а сын короля Кастыля, и рассказал королевич о гневе своего отца и об опале, которой он подвергся. Так сладилось дело к общему удовольствию.
Со свадьбой не мешкали: у царя не пиво варить, не вино курить, пир пирком и за свадебку. Женился Краман Кастылевич и зажил спокойно и счастливо с молодою женой.
Прошло так немало времени, и Краман Кастылевич задумал побывать в своем родном королевстве и повидать своих престарелых родителей. Взял он свою жену Марфу Прекрасную и пустился в дорогу и скоро приехал в свой родной город. И велика была радость его родителей, которые уже потеряли надежду когда-либо видеть своего сына и почитали его неживым. И рассказали престарелые родители Краману Кастылевичу, что много горя они вынесли и испытали в разлуке с сыном, что скоро король Кастыль раскаялся в своем безрассудном гневе на сына и посылал своих гонцов во все страны и концы, во все царства и государства на поиски королевича, но нигде его найти не могли и решили, что царевич где-нибудь сложил свою голову.
На радости свидания с единственным сыном король Кастыль задал пир на весь мир.
Скоро престарелый король Кастыль умер, и его трон занял Краман Кастылевич. Недолго спустя умер и царь, отец Марфы Прекрасной, и его трон достался Краману. Так Краман Кастылевич стал и королем, и царем и единственно владел двумя государствами. И стал он жить да поживать, да добра наживать.
Записана 19 декабря 1906 года со слов крестьянина
деревни Артамоновой Тюменского уезда
Луки Леонтьевича Заякина.
Сентябрь 1915 года, город Тюмень.
Примечания
34
40-ведерный.
35
Излюбленное речение сказителя Л.Л. Заякина и многих других сибирских сказочников и сказителей.
Петр Алексеевич Городцов
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том I
Сказки
Краман Кастылевич
Сибирская сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король Кастыль, а у него был единственный сын Краман, умный и добрый мальчик и красивый собой. Однажды днем Краман-королевич бегал и играл по саду и забавлялся пусканием стрелок из лучка. Пустил он одну стрелу и попал прямо в окно дворцовой тюрьмы, которая стояла тут же на углу сада; в тюрьме же этой сидел замуравленный в каменных стенах сильный и страшный волшебник и чародей Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Подбежал королевич к тюрьме и видит, что достать своей стрелочки он никак не может: до окна было высоко, ему не достать, а двери были заперты прочными и тяжелыми запорами. Жаль было королевичу своей стрелки, но он не знал, как ему быть, и остановился в раздумье.
Вдруг из глубины тюрьмы через окно ее королевич услышал голос:
— Краман-королевич, я брошу тебе назад твою стрелку, только ты отопри двери тюрьмы и освободи меня.
Краман ответил:
— Как же я могу освободить тебя, когда ключей у меня нет, а запоры на дверях крепки?
А голос из тюрьмы сказал:
— Ты поди и притворись больным, за тобой будут ухаживать, тогда ты попроси, чтобы тебе дали для забавы ключи от тюрьмы, и тебе их дадут, а ты и отопри двери моей тюрьмы.
Королевич согласился на это и обещался освободить заключенника, и того же разу из тюрьмы через окно была выброшена ему стрелка. Королевич сильно этому обрадовался и беззаботно отдался своей любимой забаве — пусканию стрелок из лучка.
К вечеру этого дня королевич притворился больным. Болезнь королевича произвела тревогу и переполох во всем дворце, обеспокоились король-отец и королева-мать, забегали и засуетились мамки и няньки. Королевич капризничал и сказал матери:
— Мама, дай мне большие тюремные ключи, я хочу ими поиграть.
И мать, чтобы успокоить ребенка и чем-нибудь развлечь его в мнимой болезни, дала ему ключи, а королевич улучил минуту, побежал в сад, отпер дверь тюрьмы, и оттуда вышел волшебник Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Выйдя из тюрьмы, волшебник поблагодарил королевича за освобождение и сказал ему:
— Краман-королевич, когда тебе в жизни случится какое-либо несчастье или затруднение и понадобится моя помощь, то ты только помяни меня или же произнеси: «Стар-Матер человек, явись передо мной», и где бы я ни был, хоть на краю света, я явлюсь к тебе на помощь и выручу тебя из беды.
И с этими словами волшебник скрылся, а королевич вернулся домой и отдал ключи матери.
Прошло так много ли, мало ли времени, и вот однажды король Кастыль задал в своем дворце великий пир. На пир к королю собралось и съехалось множество гостей и людей всяких чинов, были тут князья и бояре, важные вельможи и рыцари, прибыли даже соседние цари и короли. За браными столами гости много пили, много ели и веселились. Хмель загулял в головах хозяина и гостей, и стали все наперерыв друг перед другом хвалиться: иные хвастались своими богатствами и казной несметной, иные хвастались женами, иные тем, что извели в своем государстве разбои и грабежи.
И хозяин король Кастыль стал хвастаться, он сказал:
— Уже много лет в моей тюрьме под запорами крепкими томится сильный-могучий волшебник и чародей Стар-Матер человек, седа борода, седа голова.
Это сообщение короля Кастыля произвело впечатление на всех гостей. Кто же не знал этого волшебника, слава о нем ходила далеко за пределами царства Кастыля. Стали гости просить короля Кастыля показать им волшебника, король Кастыль согласился и повел своих гостей в сад к тюрьме. Но оказалось, что тюрьма была отперта и пуста, а от волшебника и след простыл. И опалился Кастыль гневом великим и приказал казнить всю тюремную стражу лютою смертью. Краман Кастылевич был тут же, в числе свиты короля, и слышал жестокое распоряжение своего отца, и жаль ему стало неповинных людей — стражу, осужденную на смерть. Выступил королевич вперед, поклонился отцу и сказал:
— Государь батюшко, не вели казнить неповинных людей. Это я отпер двери тюрьмы и освободил волшебника.
И затем королевич искренне и без утайки рассказал королю, как было дело и как он освободил старого волшебника. Гнев короля обрушился на королевича-сына, и приказал король грозным голосом:
— Посадить королевича в темницу и через три дня казнить его.
Но тут уже выступили гости короля Кастыля: цари и короли, князья и приближенные бояре — и сказали ему:
— Государь, смири свой гнев. Королевскую кровь нигде не вешают и не казнят, ты ли поднимешь свои руки на свое детище, на единственного сына!
Одумался король и отменил свое распоряжение о казни сына, но зато приказал писать грамоты крепкие, что-де изгоняется королевич Краман из пределов родного государства на веки вечные.
И вот веселый пир во дворце сменился глубоким горем и печалью. Попробовали гости склонить короля переменить гнев на милость и простить королевичу ввиду его молодости, но король об этом и слышать не хотел. Делать было нечего. Королева-мать исчередила подорожников, снабдила сына золотой казной, и пошел Краман Кастылевич из своего родного города, куда глаза глядят.
Долго шел королевич и наконец пришел в далекое и неизвестное царство, в столичный город, и думает: «Пойду я во дворец и наймусь в конюхи, к другому делу я совсем непригоден». Приходит во дворец, кланяется главному конюшему и просит о себе доложить царю, что, дескать, явился человек и просит место конюха.
Как раз в конюхе-то была нужда, и Крамана приняли на службу. И стал он жить вместе с царскими прислужниками — конюхами. Краман Кастылевич повел свою службу так хорошо и толково, что скоро стал на виду у своего начальства и сам царь отметил его и полюбил; скоро главный конюший сменился, и его место занял Краман Кастылевич, все прежние его товарищи-конюхи оказались под его властью. Краман Кастылевич держал строго своих подчиненных конюхов и ни в чем не давал им потачки. Всем этим Краман Кастылевич возбудил против себя злобную вражду и ненависть своих подчиненных. Конюхи считали Крамана Кастылевича человеком гордым и заносчивым, к тому же им было забедно, что неизвестно с каких стран явился парнишка и перешиб по службе своих старых товарищей.
И задумали конюхи извести своего начальника и через то отделаться от него. Однажды конюхи явились к царю и сказали ему:
— Государь, наш главный конюший хвастается, что он может достать свинку-золотую щетинку. Не угодно ли вашей царской милости иметь ее? Тогда прикажи, государь, и Краман Кастылевич достанет для тебя эту дивную свинку.
Царь, не теряя времени, призвал к себе Крамана Кастылевича и сказал ему:
— Как же это так, Краман Кастылевич, ты разговариваешь с разной мелкотой и хвастаешься, что можешь достать такую дивную вещь, как свинку-золотую щетинку, а мне об этом и не скажешь. А мне уже давно хотелось приобрести ее. Поди же и достань мне свинку-золотую щетинку.
Краман Кастылевич уверял царя, что никакого разговора про свинку-золотую щетинку с конюхами он не имел и что сам впервые слышит об этой свинке. Но царь и слушать не хотел и приказал:
— Иди и достань мне свинку-золотую щетинку, а не достанешь, прикажу казнить тебя лютою смертью.
Что было делать! Поклонился королевич царю и вышел из дворца печальный и грустный. Покинул он столицу царскую, вышел за город в чистое поле, сел на камень и залился горячими слезами, плачет и говорит:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Только произнес королевич эти слова, ниоткуль взялся Стар-Матер человек, схватил королевича к себе на руки и понес по воздуху. Долго летел волшебник и наконец опустился в своем роскошном дворце и волшебном замке, поставленном в глухих и диких местах, среди дремучих лесов.
Привел волшебник королевича в свои высокие и светлые хоромы. У волшебника же были три дочери, взрослые девушки, красавицы такие, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Приказал волшебник своей старшей дочери истопить жарко баню и заготовить сороковой[34] чан воды. Повел волшебник королевича в баню и там своим богатырским мечом рассек его пополам и начал старательно мыть обе половины тела королевича в сороковом чану в воде, вымыл, а затем обе половины сложил, спрыснул их мертвой водой, и тело срослось, спрыснул живой водой, и королевич ожил. Тогда волшебник хорошо выпарил и вымыл Крамана Кастылевича в жаркой банюшке, и королевич «стал леп и хорош: зрил бы глядил — очей не сводил»[35].
Привел волшебник королевича в свои палаты и посадил его за столы дубовые, за скатерти браные, за яства сахарные и за питья медвяные. За столом прислуживала старшая дочь волшебника, наливала она чару зелена вина в четверть ведра и подносила доброму молодцу. Краман Кастылевич чару зелена вина единой рукой принимает и единым духом выпивает и почувствовал в себе силы непомерные, силы богатырские. После обеда дочь волшебника постельку постелила, клала она перину перовую, подушечку пуховую, а одеялочко соболевое и королевича спать положила. И заснул Краман богатырским сном и проспал до утра следующего дня.
Поутру же он стал бодрым, сильным и красивым — молодец молодцом. Тут волшебник спросил королевича:
— Скажи, королевич, отчего ты запечалился и закручинился, и какая беда-напасть грозит тебе?
И королевич ответил:
— Как же мне не закручиниться, как же мне не запечалиться! Царь приказал мне достать свинку-золотую щетинку и пригрозил казнить меня, если я не достану ее. А как я достану эту дивную свинку, когда я ее видом не видал и слыхом не слыхал!
— Не кручинься, королевич, — говорит волшебник. — У меня есть свинка-золотая щетинка, уже последняя осталась. Возьми ее и отвези своему царю.
Обрадовался Краман Кастылевич этому подарку несказанно и скоро собрался в обратный путь. Тут старшая дочь волшебника подарила Краману Кастылевичу крупный камень самоцветный. Волшебник вывел королевича за свой волшебный замок и передал ему свинку-золотую щетинку, а затем свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и вот явился богатырский конь; конь бежит — земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит.
Тогда волшебник сказал Краману Кастылевичу:
— Садись, королевич, на моего коня, он домчит тебя до пределов твоего царства. Этого богатырского коня я дарю тебе, королевич, возьми его и владей им, добрый конь будет служить тебе верой и правдой неизменной, как служил он и мне. Когда ты достигнешь пределов своего царства, то отпусти коня в заповедные луга на зеленую траву, и пускай он там на воле побегает, порыскает и по шелковой траве вволю поваляется и покатается. На пору-на время тебе конь всегда будет готов; стоит только тебе выйти за город, свистнуть молодецким посвистом, гаркнуть богатырским погарком, и добрый конь явится перед тобою. Когда ты отпустишь на свободу своего коня, то сам иди пешком к столичному городу своего царя, а свинку-золотую щетинку веди за собою на веревке.
Краман Кастылевич выслушал речь волшебника, а затем простился с ним, сел на коня, забрал с собою свинку-золотую щетинку и быстро помчался в обратный путь.
Скоро королевич был уже в пределах своего царства, там он слез с коня и отпустил его в заповедные луга, а сам пешком отправился к столичному городу своего царя, а свинку-золотую щетинку вел за собою на веревке. Когда Краман Кастылевич шел городом и за собою вел свинку-золотую щетинку к царскому дворцу, то народ сбежался к нему со всего города, со всех улиц и переулков, и все дивились невиданному чуду — свинке-золотой щетинке, и все прославляли Крамана Кастылевича за его удаль молодецкую. Немало дивился народ и дивной красоте юного царевича.
Краман Кастылевич между тем привел свинку на царский двор и поставил ее на стойло, а сам пошел к царю, низко ему поклонился и сказал:
— Государь, я исполнил твое поручение и достал тебе свинку-золотую щетинку.
Сильно обрадовался царь, повысил он Крамана в чинах, увеличил его жалованье и отвел для него помещение в своем царском дворце.
У царя же была дочь Марфа Прекрасная, писаная красавица, из кости в кость мозг переливается. Дошла и до красавицы царевны народная молва о подвиге молодого конюшего Крамана Кастылевича и о его красоте, узнала она и о том, что молодец удалой живет с ней в одном доме, и послала царевна свою девку Чернавку, верную служанку, взглянуть и узнать, каков собою Краман Кастылевич.
Дело было уже вечером. Краман Кастылевич был дома, огня он не зажигал, а положил на стол самоцветный камень, данный ему дочерью волшебника, и камень этот блистал и светил так сильно, что в комнате было светло, как днем. Девка Чернавка подошла тихо к двери и сквозь щель стала смотреть на самого Крамана Кастылевича и на камень самоцветный, насмотрелась вдосталь, побежала к царевне и сказала ей:
— Ах, царевна, каких чудес я насмотрелась! Краман Кастылевич такой молодец и красавец, что ни в сказке сказать, ни пером написать. А на столе у него лежит крупный камень самоцветный, как жар горит, блестит и сияет так, что в комнате Крамана Кастылевича светло как днем.
— Беги скорее, девушка Чернавушка, — сказала королевна, — и во что бы то ни стало купи у Крамана Кастылевича этот камень самоцветный, какую цену ни запросит, давай ему.
Побежала девка Чернавка к королевичу и говорит ему:
— Краман Кастылевич, наша царевна Марфа Прекрасная послала меня купить у тебя этот камень самоцветный. За цену она не постоит, продай же камень для царевны.
Краман Кастылевич ответил:
— Камень этот не продажный, а заветный, и по завету отдать его царевне можно.
— Какой же завет? — спросила девушка.
— Приди и возьми! — ответил Краман.
Тогда девушка Чернавушка взяла камень и отнесла его к царевне, и царевна была крайне довольна и счастлива, что приобрела такую драгоценность. Скоро представился случай и самой царевне увидеть Крамана Кастылевича, и как она его увидела, так и влюбилась в него. И стала царевна с Краманом Кастылевичем ласкова и всячески выражала ему свою благосклонность.
Так злой умысел конюхов не увенчался успехом, они не только не сгубили королевича, а наоборот, дали ему случай прославиться и заручиться благосклонностью царя и царевны. Краман Кастылевич по-прежнему оставался главным конюшим и стал еще строже следить и наблюдать за подчиненными ему конюхами. Конюхи же еще сильнее стали злобиться и завидовать королевичу и всячески искали случая погубить его.
Опять конюхи явились к царю и сказали ему:
— Государь, Краман Кастылевич говорит и хвастается, что может достать лань-золотые рога. Мы же знаем, что ты изъявил желание достать эту лань. Прикажи Краману Кастылевичу, и он достанет для тебя лань златорогую.
Царь обрадовался этому известию и того же разу призвал Крамана Кастылевича и сказал ему ласково:
— Мой верный слуга Краман Кастылевич. Я так тебя люблю и жалую, а ты со мною не хочешь откровенно поговорить, разговариваешь ты там со всякой мелкотой, лучше бы ты был со мною более откровенен. Ты хвастался конюхам, что можешь достать лань-золотые рога, мне давно хотелось иметь эту дивную лань. Поди и достань ее.
Поклонился Краман Кастылевич царю и говорит:
— Государь, ложно сказали тебе конюхи и поступили так по злобе и мщению. Никогда я не говорил им и не хвастался, что могу достать лань-золотые рога, да об этом диве я никогда и слыхом не слыхал.
Царь опалился гневом великим на королевича и крикнул на него грозным голосом:
— Неверный и коварный слуга, с конюхами ты болтаешь и хвастаешься, а от меня скрываешь. Ступай и достань мне лань златорогую, а не достанешь — казню тебя смертью лютою.
Вышел королевич из царского дворца грустный и печальный. Вышел он за город в чистое поле, сел на камень и слезно зарыдал и сказал:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Ниоткуль взялся Стар-Матер человек, подхватил он королевича на свои богатырские руки и полетел с ним по воздуху в свой волшебный дворец, стоявший среди лесов дремучих. Велел волшебник средней дочери истопить баню и заготовить сороковой чан воды. И когда все было готово, волшебник повел королевича в баню, рассек его мечом на две половины, вымыл обе части в чану, спрыснул их мертвой и живой водой и оживил королевича, а потом выпарил и вымыл его в бане, и королевич сделался еще красивее и лучше прежнего.
Повел волшебник королевича к столу, за которым прислуживала средняя дочь его; девушка наливала чару зелена вина в полуведра и подносила ее дорогому гостю. Краман Кастылевич единой рукой чару принимает и единым духом выпивает и почувствовал в себе силы великие, богатырские. После обеда девушка постельку постелила и королевича спать уложила, и заснул он богатырским сном и спал до самого утра следующего дня.
Наутро волшебник спрашивает королевича:
— Скажи, королевич, зачем ты звал меня и какая случилась беда с тобою?
И королевич ответил:
— Царь приказал мне достать лань золоторогую и за неисполнение грозил смертью. А где я достану такое диво?
— Не тужи, королевич, — сказал волшебник, — этому горю помочь можно. Есть у меня лань-золотые рога, последняя осталась, дам я тебе, отведи ее к царю.
Обрадовался королевич и собрался в обратный путь. Средняя дочь волшебника провожала королевича и на память ему подарила камень самоцветный еще крупнее и лучше, чем ее старшая сестра.
Вывел волшебник королевича за свой замок и дал ему лань-золотые рога, а затем свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и вот явился богатырский конь, конь бежит — земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Когда конь явился, волшебник сказал Краману Кастылевичу:
— Этого богатырского коня я дарю тебе, королевич, возьми его и владей им, добрый конь будет служить тебе верой и правдой неизменной, как служил он и мне. Когда ты достигнешь пределов своего царства, то отпусти коня в заповедные луга на зеленую траву, и пускай он там на воле побегает, порыскает и по шелковой траве вволю поваляется и покатается. На пору-на время тебе конь всегда будет готов; стоит только тебе выйти за город, свистнуть молодецким посвистом, гаркнуть богатырским погарком, и добрый конь явится перед тобою. Когда ты отпустишь на свободу своего коня, то сам иди пешком к столичному городу своего царя, а лань-золотые рога веди за собою на веревке.
Краман Кастылевич выслушал речь волшебника и затем простился с ним, сел на коня, забрал с собою лань-золотые рога и быстро помчался в обратный путь.
Скоро королевич был уже в пределах своего царства, там он слез с коня и отпустил его в заповедные луга, а сам пешком отправился к столичному городу своего царя, а лань-золотые рога вел за собою на веревке. Когда Краман Кастылевич шел городом и за собою вел лань золоторогую по городу, то народу собралось со всего города еще более, чем в первый раз. Привел Краман Кастылевич лань золоторогую домой, поставил на стойло, а сам пошел к царю и сказал ему:
— Государь, я исполнил твое поручение и привел тебе лань-золотые рога.
И полюбил царь своего конюшего еще больше, чем прежде, наградил его большими чинами и орденами и щедро наделил золотой казной.
Узнала царевна Марфа Прекрасная о возвращении конюшего и послала свою девку Чернавку посмотреть, нет ли у него опять какого дива в комнате, и девка Чернавка опять увидела камень больше и лучше первого, и царевна опять послала девку Чернавку купить у королевича камень, но королевич не продал камня, а передал его царевне по завету: приди и возьми. И царевна была очень довольна этим подарком и еще сильнее разгорелась любовью к Краману.
Так конюхи и на этот раз ничего не достигли. Краман Кастылевич по-прежнему оставался их начальником и сделался к ним еще взыскательнее и требовательнее. И конюхи еще сильнее озлобились и возненавидели королевича и решились во что бы то ни стало сгубить его.
Опять конюхи пришли к царю и сказали ему:
— Государь, конюший Краман Кастылевич похваляется достать «из дива диво» и «из чуда чудо».
И царь того же разу призвал Крамана Кастылевича и грозно ему сказал:
— Чего ты все разговариваешь с конюхами, а мне ничего не хочешь сказать? Ступай и достань мне из дива диво и из чуда чудо. Не достанешь, прикажу тебя казнить, а достанешь — щедро награжу.
Вышел королевич из царского дворца совсем опечаленный и унылый и думает: «Ну, значит, гибель моя пришла. Какое там диво, какое там чудо могу достать я и где я буду их искать?».
Вышел королевич за город в чистое поле, сел на камень и слезно заплакал:
— На эту бы пору, на это бы время Стар-Матер человек, седа борода, седа голова! От него я горе мычу, чрез него я горько плачу. Кабы не он, теперь бы я у тятеньки был, на королевстве сидел и королевством владел!
Ниоткуль взялся Стар-Матер человек, подхватил королевича на свои богатырские руки и полетел с ним по воздуху в свой волшебный замок, стоявший среди лесов дремучих. Велел волшебник младшей дочери истопить баню и заготовить сороковой чан воды. И когда все было готово, волшебник привел королевича в баню, рассек его своим мечом на две половины, вымыл обе части в чану, спрыснул их живой и мертвой водой и оживил королевича, а потом выпарил и вымыл его в бане, и королевич сделался еще лучше и красивее, чем прежде.
Повел волшебник королевича к столу, за которым прислуживала младшая дочь его, девушка наливала чару зелена вина в полное ведро и подносила ее дорогому гостю. Краман Кастылевич единой рукой чару принимает и единым духом ее выпивает, и почувствовал в себе силы великие, богатырские. После обеда девушка постельку постелила и королевича спать уложила, и заснул он богатырским сном и спал до самого утра следующего дня.
Наутро проснулся королевич и сделался бодрым, сильным и красивым. К нему пришел волшебник и спросил его:
— Скажи, королевич, зачем ты звал меня и какая опасность грозит тебе?
И королевич ему объяснил:
— Царь приказал мне достать из дива диво и из чуда чудо. А где я могу достать это, когда я и слыхом об этом не слыхал и видом этого не видал!
Выслушал волшебник Крамана Кастылевича и говорит:
— Этого, королевич, у меня нет. Но не кручинься, я направлю тебя на путь, и ты, может быть, сам сумеешь достать его. Собирайся, королевич, в дорогу дальнюю.
Пред отъездом младшая дочь волшебника подарила королевичу камень самоцветный в семь раз лучше и больше камня, данного ее старшими сестрами. Вывел волшебник королевича за волшебный свой замок, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским погарком, и явились два богатырских коня. Сели на коней волшебник и королевич и поехали; дорога им лежала темными дремучими лесами.
Едут они близко-далеко, низко-высоко, сказка скоро сказывается, а поры-время много минуется. Сначала они ехали широкой дорогой, но вот торная дорога кончилась и дальше пошла такая узкая тропа, что двум конникам в ряд и проехать было нельзя. Тут волшебник остановился и сказал королевичу:
— Теперь, Краман Кастылевич, я вернусь, и дальше ты поезжай один. В пути и дороге будь благоразумен и осторожен. Ты сам увидишь и сам поймешь, как овладеть и как достать из дива диво и из чуда чудо. Только не плошай.
Поехал королевич дальше один. Путь ему лежал лесами непроходимыми, чащей и трущобой. Долго он ехал узкою тропою, наконец дорога стала делаться несколько лучше и шире, и чем дальше, тем торнее. Вдруг королевич выехал на лесную широкую поляну, а на этой поляне стоит обширный огромный терем, стены его были сделаны из больших и толстых дубов, лишь кое-как очищенных от сучьев и корней, никакая человеческая сила не сможет втащить их на стену — так велики были дубы.
Понял королевич, что в этом тереме живут не люди добрые, а бесы и лесная нечисть. Пошел королевич в терем, в нем было пусто; он решил выждать и узнать, кто здесь живет и что делается в этом тереме. Спрятал королевич в лесу в кустах своего коня, а сам залез и спрятался на шестке.
Сначала все было тихо и спокойно, надвигалась ночь. В полночь поднялся в лесу шум, как от ветра, и послышался неистовый крик, свист и гам. Это бесы и лесная нечисть стали слетаться со всех сторон в свой терем на обычный вечерний пир. Скоро весь терем наполнился бесами и лешими, и разными лесными чудовищами, и в тереме поднялось большое оживление и шумное веселье, бесы, лешие и вся лесная нечисть кричали, пели, визжали, свистали, бегали, кружились и кувыркались.
Но вот явился сам набольший хромой бес, Старый Ерахта, и при его появлении бесы немного стихли и присмирели. Старый Ерахта осмотрел всех присутствующих и, видя, что все в сборе, громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь! — ответило невидимое существо.
Старый черт продолжал:
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И того же разу невидимые руки стали расставлять в тереме столы и уставлять их разными кушаньями и напитками. Бесы быстро уселись за столы, и началось веселое пиршество: бесы пили, ели и весело разговаривали.
Долго продолжалось их пиршество, и лишь под утро, на рассвете, они поднялись из-за стола. После ужина бесы стали подходить к Старому Ерахте под благословение, старый черт благословлял бесов и задавал им на предстоящий день урочную работу: кого посылал в города, а кого в леса и болота.
Бесы, получивши благословение, партиями улетали, и так постепенно терем опустел. Наконец улетел и сам Старый Ерахта, и в тереме никого не осталось. Тогда Краман Кастылевич вышел из своей засады и думает: «Давай-ко я проделаю то самое, что проделал старый черт». И он громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И вдруг перед ним появился стол, накрытый скатертью
браной, а на нем были расставлены разные кушанья и напитки. Королевич хорошо напился и наелся и собрался в дальний путь. Вывел он коня из потайного места, сел на него и думает: «Хорошо бы Сугора взять с собою, вот бы и было в моих руках из дива диво». И королевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Поедешь ли ты со мной?
— Поеду, королевич, куда ни прикажешь. Надоели мне бесы, и давно я от них собираюсь уходить, — сказал Сугор.
Поехал королевич, а невидимый Сугор его не покидает. Долго ехал королевич и наконец выехал на морской берег и видит: у берега стоит корабль, и корабельщики мечут жребий меж собой, кого заколоть в пищу другим — на корабле давно уже вышла вся провизия, и люди на корабле голодали и решили поедать друг друга по жребию.
Когда корабельщики увидели подъезжавшего на коне всадника, Крамана Кастылевича, то сказали:
— Теперь нам не надо пожирать друг друга и не надо метать жребий, мы съедим этого коня и всадника.
И бросились матросы на королевича, чтобы убить его вместе с конем себе на пищу. Но королевич, когда узнал о намерении корабельщиков, сказал им:
— Подождите малость, и я вас накормлю.
Королевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
И вот невидимые руки расставили на морском берегу
столы, уставленные разными кушаньями и напитками всякому по чину: про господ — по-господски, про крестьян — по-крестьянски. Корабельщики и матросы сели за столы, напились и наелись. После этого капитан корабля взял свою плетку, подошел к одному матросу, махнул над его головой плеткой и рассек матроса на две части, словно мечом. Затем сложил обе части, помахал, потряс над ними плеткой, и матрос ожил, как ни в чем не бывало. Капитан корабля подошел к королевичу и сказал:
— Давай с тобой поменяемся волшебными вещами: ты мне дай своего Сугора, а я тебе дам свою плеть. До дома нам плыть далеко, а пищи у нас нет, твой же Сугор нас будет кормить в пути.
Королевич задумался. Ему жаль было расставаться с Сугором и не хотелось упускать случая добыть плетку — это из чуда чудо. Тем временем Сугор шепнул королевичу:
— Меняйся. Я пошлю кораблю попутный ветер, и он скоро придет домой, люди не будут испытывать нужды в хлебе, а сам я скоро вернусь к тебе, не успеешь ты и версты отъехать, как я уже буду с тобой.
Согласился королевич на мену и получил плеть — из чуда чудо. Корабельщик, получивши Сугора, хотел испытать его и крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь! — откликнулся Сугор с мачты.
— Поедешь со мной?
— Поеду, поднимай паруса!
Подняли корабельщики паруса, подул попутный ветер, и скоро корабль скрылся из глаз. Королевич же вернулся в обратный путь, проехал он версту-другую и думает: «Надо испытать, вернулся ли Сугор», — и крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь, и теперь уж я с тобой, королевич, не расстанусь.
Скоро Краман Кастылевич вернулся домой. Узнал царь
о возвращении Крамана Кастылевича и удивился, что он вернулся с пустыми руками. Между тем Краман Кастылевич поставил на стойло своего богатырского коня, а сам пошел к царю. Спросил царь Крамана Кастылевича:
— Достал ли ты из дива диво и из чуда чудо?
— Достал, государь.
— А ну-ка, покажи!
— Государь, — сказал Краман Кастылевич, — сначала собери в своем дворце пир и на пир этот пригласи всех своих князей, вельмож и бояр, пригласи на этот пир все свое воинство и людей всех чинов: дворян, купцов и крестьян. Тогда при всем народе я и покажу из дива диво и из чуда чудо.
Царь не мешкал и назначил день пира. На этот пир съехалось народу видимо-невидимо: были тут и князья, и бояре, и люди всех чинов — дворяне, купцы и крестьяне, было тут и все воинство, все царские палаты и вся площадь пред царским дворцом были полны народу, всем было любопытно узнать и взглянуть, какое диво и какое чудо привез с собою Краман Кастылевич.
Когда все люди были в сборе, Краман Кастылевич громко крикнул:
— Сугор, ты здесь?
— Здесь!
— Ты спешко, я спешко: берись за ножи, садись за столы!
Быстро невидимые руки расставили во дворце в палатах
и на площади под открытым небом столы, уставленные разными кушаньями и напитками, и всякому был готов прибор по чину его: про царей — по-царски, про господ — по-господски, про купцов — по-купечески, про крестьян — по-крестьянски.
И царь, и весь народ диву дались, видя все это. Все поспешили за столы и начали весело пить и есть.
После обеда Краман Кастылевич подошел к ближнему боярину царскому и махнул над ним плеткой и пересек его надвое. Весь народ так и ахнул от ужаса, сам царь сурово насупился, раздался ропот: «Что же это будет? Краман Кастылевич так и всех нас может порешить». Тогда королевич взял рассеченные части боярина, сложил их и потряс над ними своею плеткою, и ближний боярин ожил, вскочил на ноги, как ни в чем не бывало, и сделался даже моложе и лучше, чем был прежде. Опять ахнул весь народ, но уже от восторга и изумления.
Царь привлек Крамана Кастылевича в свои объятия и объявил при всем народе, что выдает за Крамана Кастылевича свою единственную дочь Марфу Прекрасную и делает Крамана наследником престола и царства.
Тут Краман Кастылевич объявил, что он и сам не простого рода, а сын короля Кастыля, и рассказал королевич о гневе своего отца и об опале, которой он подвергся. Так сладилось дело к общему удовольствию.
Со свадьбой не мешкали: у царя не пиво варить, не вино курить, пир пирком и за свадебку. Женился Краман Кастылевич и зажил спокойно и счастливо с молодою женой.
Прошло так немало времени, и Краман Кастылевич задумал побывать в своем родном королевстве и повидать своих престарелых родителей. Взял он свою жену Марфу Прекрасную и пустился в дорогу и скоро приехал в свой родной город. И велика была радость его родителей, которые уже потеряли надежду когда-либо видеть своего сына и почитали его неживым. И рассказали престарелые родители Краману Кастылевичу, что много горя они вынесли и испытали в разлуке с сыном, что скоро король Кастыль раскаялся в своем безрассудном гневе на сына и посылал своих гонцов во все страны и концы, во все царства и государства на поиски королевича, но нигде его найти не могли и решили, что царевич где-нибудь сложил свою голову.
На радости свидания с единственным сыном король Кастыль задал пир на весь мир.
Скоро престарелый король Кастыль умер, и его трон занял Краман Кастылевич. Недолго спустя умер и царь, отец Марфы Прекрасной, и его трон достался Краману. Так Краман Кастылевич стал и королем, и царем и единственно владел двумя государствами. И стал он жить да поживать, да добра наживать.
Записана 19 декабря 1906 года со слов крестьянина
деревни Артамоновой Тюменского уезда
Луки Леонтьевича Заякина.
Сентябрь 1915 года, город Тюмень.
Примечания
34
40-ведерный.
35
Излюбленное речение сказителя Л.Л. Заякина и многих других сибирских сказочников и сказителей.