Петр Алексеевич Городцов
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том I
Былины старины
1. Коструля Лукич
Какая была мачиха лиха,
Лиха-лиха неласковая:
Коромыслицем голову бьет,
Помалесеньку хлеба дает,
Тонешенько отрушивает,
Помалесеньку подавывает.
Уж ты вой еси, царь-государь!
Сделай-ко ты пир
Да во весь православный мир.
Сидел-то у него на пиру на беседушке,
Сидел-то у него Раскоструля Лукич[22].
Роскоструля таковы речи говорит:
— Уж ты вой еси, царь-государь,
Царь Иван, сударь Васильевич!
Есть ли у тебя на пиру,
Есть ли у те на честном
Подраться поединщечки,
Воевать богатырщечки?
Тогда-то царь громким голосом скричал:
— Кто бы, кто бы на красно крыльцо бежал,
Чтобы били в большой колокол,
Чтобы слышали по всей Москве,
По всей Москве и по всёй ярмонке
И у Макарья на ярмонке![23]
Из улицы Ивановской[24]
Из приезду молодеческого
Идут два добры молодца,
Два Андрея Андреевича[25].
Они чулочки направливают
И сапожки натягивают,
Волосы за ухо закидывают.
Приходили ко царю во дворец,
К царю Ивану Васильевичу,
Всем во пиру честь воздали,
Ивану-царю наособицу:
— Иван Васильевич царь!
Есть ли у тебя на пиру,
Есть ли у тебя на честном
Подраться поединщечки,
Воевать богатырщечки?
Роскоструля эти речи услыхал,
Со дубовые скамеечки вставал,
Пятьдесят он скамеек изломал,
Разпятьсот добрых молодцов поронял.
Подраться поединщечки.
Воевать богатырщечки
Выходили на широку на улицу.
Приказал царь Иван Васильевич
Роскоструле сойтись
С молодым бойцом,
С большим Андреем Андреевичем.
Бились-рубились они шестеро суток,
Никоторой-от не может одолить.
Малый брат большому говорит:
— Брось-ко, брат, опрокинь ты его!
Тогда имал Андрей Андреевич
Роскострулю-богатыря за белую грудь
И бросает его о сырую землю.
И в сыру землю по колена вбил.
Златы пуговки оторвалися,
И шелковы петли оборвалися.
Выходила наша барыня,
Госпожа наша государыня.
И говорила царю таково слово:
— Уж ты вой еси, царь-государь!
Что же ты не уймешь его,
Что же ты не закликнешь?
Тут-то царь Иван сказал жене:
— Пусть не хвастает он
Ни каменной Москвой и ни Астраханью.
Посказитель Осип Мерк. Заякин сообщил,
что эту старинку старики любили петь,
но сам он ее не поет,
так как он человек безголосый.
13 января 1908 г.
Петр Алексеевич Городцов
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том I
Былины старины
1. Коструля Лукич
Какая была мачиха лиха,
Лиха-лиха неласковая:
Коромыслицем голову бьет,
Помалесеньку хлеба дает,
Тонешенько отрушивает,
Помалесеньку подавывает.
Уж ты вой еси, царь-государь!
Сделай-ко ты пир
Да во весь православный мир.
Сидел-то у него на пиру на беседушке,
Сидел-то у него Раскоструля Лукич[22].
Роскоструля таковы речи говорит:
— Уж ты вой еси, царь-государь,
Царь Иван, сударь Васильевич!
Есть ли у тебя на пиру,
Есть ли у те на честном
Подраться поединщечки,
Воевать богатырщечки?
Тогда-то царь громким голосом скричал:
— Кто бы, кто бы на красно крыльцо бежал,
Чтобы били в большой колокол,
Чтобы слышали по всей Москве,
По всей Москве и по всёй ярмонке
И у Макарья на ярмонке![23]
Из улицы Ивановской[24]
Из приезду молодеческого
Идут два добры молодца,
Два Андрея Андреевича[25].
Они чулочки направливают
И сапожки натягивают,
Волосы за ухо закидывают.
Приходили ко царю во дворец,
К царю Ивану Васильевичу,
Всем во пиру честь воздали,
Ивану-царю наособицу:
— Иван Васильевич царь!
Есть ли у тебя на пиру,
Есть ли у тебя на честном
Подраться поединщечки,
Воевать богатырщечки?
Роскоструля эти речи услыхал,
Со дубовые скамеечки вставал,
Пятьдесят он скамеек изломал,
Разпятьсот добрых молодцов поронял.
Подраться поединщечки.
Воевать богатырщечки
Выходили на широку на улицу.
Приказал царь Иван Васильевич
Роскоструле сойтись
С молодым бойцом,
С большим Андреем Андреевичем.
Бились-рубились они шестеро суток,
Никоторой-от не может одолить.
Малый брат большому говорит:
— Брось-ко, брат, опрокинь ты его!
Тогда имал Андрей Андреевич
Роскострулю-богатыря за белую грудь
И бросает его о сырую землю.
И в сыру землю по колена вбил.
Златы пуговки оторвалися,
И шелковы петли оборвалися.
Выходила наша барыня,
Госпожа наша государыня.
И говорила царю таково слово:
— Уж ты вой еси, царь-государь!
Что же ты не уймешь его,
Что же ты не закликнешь?
Тут-то царь Иван сказал жене:
— Пусть не хвастает он
Ни каменной Москвой и ни Астраханью.
Посказитель Осип Мерк. Заякин сообщил,
что эту старинку старики любили петь,
но сам он ее не поет,
так как он человек безголосый.
13 января 1908 г.