Избранное
С. Б. Шумский
С.Б. ШУМСКИЙ
(1934-2008)
Об издании тома избранных сочинений Сергей Шумский хлопотал давно. Мы с ним подолгу перебирали оттиски и рукописи, материала набиралось минимум на три увесистых тома. Долго спорили, когда я то или иное его произведение откладывал, шутил, что ему место в посмертном собрании сочинений... Шумский в конце концов не выдержал, в марте 2008 года принес в издательство почти две тысячи страниц и заявил:
– Пусть Мешков отбирает. Для меня каждая страничка дорога. Здесь вся моя жизнь.
И действительно, в пожелтевших, отпечатанных еще на машинке страницах была вся его жизнь. Вернее, его жизнь в литературе.
Родился Сергей Борисович Шумский 10 февраля 1934 года в деревне Струково Тасеевского района Красноярского края. Незадолго до этого его семья, где уже было несколько детей, переселилась в Восточную Сибирь из Псковской области. В военное лихолетье, когда все взрослые мужики ушли в армию, он уже с семи лет числился колхозником, сначала помогал старшим, а потом и самостоятельно косил и копнил, сажал и жал хлеб, ходил за скотиной. Четырнадцати лет в районном центре Тасеево он приобрел специальности печника и столяра. И только в 1953 году, оказавшийся в поисках работы в Норильске, он оканчивает вечернюю семилетнюю школу. В том же году судьба переносит его в Красноярск, где он в 1956 году окончил вечернюю среднюю школу. За два года он одолевает вечернее отделение музыкального училища по классу баяна. И в 1958 году, перед этим послав в Москву первые свои литературные опыты, он приезжает сдавать вступительные экзамены в Литературный институт. Приемную комиссию весьма огорчил уровень его грамотности, но пленила игра на баяне, здоровая сибирская настырность и... членство в КПСС, куда он вступил еще работая на красноярской обувной фабрике «Спартак». Сергей Шумский в 24 года становится студентом престижнейшего в стране высшего учебного заведения.
О его настырности я сказал не зря. Помощи от родных из теперь далекой Сибири не стоило ждать, обратиться за помощью в Москве – не к кому, а однокурсники в большинстве своем были младше его. Пришлось ему полагаться только на себя. Воспетая тогда же Евгением Евтушенко Москва-Товарная была знакома Шумскому не понаслышке. Поддерживал руководитель творческого семинара Виктор Розов. В 1960 году он рекомендовал студии Московского Центрального детского театра пьесу Сергея Шумского «Свои дороги». О содержании пьесы, ее героях и пафосе много говорила уже первая ремарка, обозначавшая место действия – «сибирская стройка». Театр нуждался в актуальном произведении, а потому тут же (правда, заручившись рекомендацией Виктора Розова, тогда уже известного драматурга) заключил с автором договор. Сергей Шумский потом не любил говорить о том, что же за спектакль получился и почему он шел на сцене неполный сезон, а вот о неожиданно свалившейся весьма ощутимой помощи более чем в две тысячи рублей вспоминал. Еще бы – проучившись два года, он уже подумывал уйти на заочное отделение, а тут такая сумма, почти годовая стипендия. А на старших курсах уже стал перепадать гонорар за публикации. Так что летом 1963 года он Литературный институт имени А.М. Горького благополучно окончил.
После института он два года работал на Кемеровской студии телевидения редактором. Эта работа его не увлекла, хотя и открывала возможности проявить себя как сценарист и драматург. Она сужала круг общения, затягивала текучкой, все надо было делать в спешке, а его тянуло открывать новые края и новых людей. Сергей Шумский всегда проявлял интерес к новым знакомствам, легко сближался и загорался новыми идеями, любил долгие разговоры с людьми интересными. В 1966 году он отправился в археологическую экспедицию по Дальнему Востоку. Ею руководил академик А.П. Окладников, его сибирские археологические находки широко обсуждались и расширяли представление о коренных народах обширного края, их древней культуре и судьбах. Происходило гуманитарное открытие региона, недавно еще интересовавшего только хозяйственников и экономистов. Но древности мало интересовали Шумского.
В 1967 году он переезжает в Тюмень.
Сама Тюмень в те годы была малоинтересной и оправдывала ироничное определение себя как столицы деревень. Подчас в распутицу трудно было перейти даже центральную улицу Республики, ходили легенды о лошади, утонувшей в одной из луж. Тюмень отдавала всю себя Северу. Именно там набирала темпы эпопея освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Там за тоннами нефти и кубометрами газа стояли те, кого именовали героями эпохи. Там формировалось то будущее всей области, за которое уже в конце XX века ее образно именовали энергетическим сердцем России.
Сергей Шумский стал работать в многотиражке «Авиатор Тюмени». Три года командировок по Северу жизненно обогатили его многочисленными встречами. Впечатления выливались в очерки. Но Север не стал той темой, которая определила бы его литературную судьбу.
Пафос освоения, рапортуя о тоннах и кубометрах, растворял человека в суете актуального. Сергей Шумский до конца своих дней сохранил крестьянскую неторопливость, основательность в делах, осмотрительность в поступках. В отношении к жизни он был скорее созерцатель, чем деятельный преобразователь ее. Его больше интересовал потенциал природного, за которым открывалось глубоко душевное. Его герой раскрывает себя не в воздействии на природу, а в гармонии единства с ней, не природу подчиняя себе, а свои действия согласуя с естественно-природным. Ему и в жизни не хватало деятельной инициативности, того, что сегодня именуют креативностью, при которой никак нельзя забывать о себе.
В 1970 году Сергей Шумский возглавляет Тюменское отделение Средне-Уральского книжного издательства. В 1973 году становится руководителем Тюменского бюро пропаганды художественной литературы. С 1976 года – корреспондент пресс-центра Главтюменьнефтегазстроя. Это все строки из его трудовой книжки.
Серьезный литературный успех пришел к нему в 1973 году. Тогда в коллективном сборнике свердловских и тюменских писателей «В пору жаворонков» публикуется его повесть «Соболихинский баянист». В тот же год в Средне-Уральском книжном издательстве повесть выйдет отдельной книжкой. «Соболихинский баянист» – повесть чуть сентиментальная, в ней рассказана история детдомовского сироты, которого люди привечают за безотказность и открытость, приходят ему на помощь и верят в его талант. В его отношениях с людьми, которые ему поверили, устанавливается та желанная гармония, которая свойственна только музыке.
Сергея Шумского по жизни сопровождал баян. Инструмент в его руках оказывался каждый раз, когда представлялась тому возможность. И герою повести он передал свое восприятие музыки: «Мечта стать музыкантом не покидала Ваську нигде. У хозяина дома был приемник, вечерами он подолгу вертел его, искал красивую музыку и иногда находил такую, от которой внезапный восторг холодно сдавливал грудь и менялось все вокруг и самого себя он видел как будто со стороны. Там, в приемнике, угадывались большие, шумные города, в которых он мечтал побывать и покорить своей будущей музыкой, своими звуками – их целая уйма металась сейчас в его распаленном воображении. Только почему-то невозможно было их остановить в памяти, собрать в одно целое, они рождались и тут же пропадали, как лесные крики.
Какую бы музыку ни слышал Васька, он всегда думал, что она может воспеть только природу, ее тайные движения. На берегу реки, когда прямо на глазах тух осенний закат, он всякий раз садился на коряжину у обрыва и слушал, как шумит на перекате река.
У того берега из-под валуна глухо и монотонно ухает сильная волна, задавая всему тон, а на отмели звонко трепещут переливчатые звуки; к ним примешивается сухой шелест осоки в кустах ивняка, слабый скрип дерева, иногда в этот оркестр врывается тяжелый, долгий вздох – стая уток торопится в теплые края, – или нежный, как скрипка среди медных труб, голос маленькой птички с голубой грудкой, которая беспокойно прыгает по голым веткам.
– Цой – циу – циуй... – пропоет она свою партию и тут же куда-то исчезнет.
Ваське казалось, что и закат имеет свои звуки и он с тревожным вниманием слушал ее, перегоняя восторженной мыслью.
Музыка эта так зачаровывала его, что он забывал обо всем на свете».
Я привел эту обширную цитату потому, что отчетливо вижу в ней самого автора – Сергея Шумского, вижу его в те минуты отдохновения, когда он брал в руки баян.
Литературный успех был закреплен в 1976 году вышедшим в московском издательстве «Современник» сборником «Качели». Рассказы и очерки Сергея Шумского публикуют еженедельник «Литературная Россия», журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия». В 1979 году его принимают в Союз писателей СССР. В 1986 году в издательстве «Современник» выходит книга его очерков «Посреди белой ночи». А в 1987 году тюменские писатели избирают его ответственным секретарем своей организации. До 2004 года он возглавлял Тюменское отделение Союза писателей России.
В Дом писателей, который располагался на улице Осипенко, часто шли не в организацию, а к Шумскому. Приезжавшие с Севера и из районов юга писатели могли здесь остановиться на день-два, а то задерживались и надолго. К вечеру собирались на огонек местные литераторы. Шли с вопросами и проблемами. А Шумский потом писал письма-ходатайства. Шли разделить радость, когда выходила новая книга. Шли просто так. Оглаживая бороду, Шумский одаривал всех травками и корешками, настоями и смолками. Случалось, что после застольных разговоров и споров расходились шумно и с обидами. Но это был наш Дом, Дом писателей, куда и после обид возвращались, как возвращаются домой. А Шумский радостно встречал, усаживал, рассказывал о новостях, выспрашивал о творческих планах. Не просто шум и гам, а вселенский тарарам стоял в Доме писателей в те дни, когда проводились многолюдные областные семинары молодых... Похоже, я ностальгирую. Но Дом писателей времен Сергея Шумского вспоминается мне очень тепло.
Писал Сергей Шумский неспешно и немного. За пределами «Избранного» мы оставили то, что принадлежит конкретному времени и было откликом на время. Надо отметить его прекрасную повесть «Красавец и Байкал». Природно-естественное явлено в ней любовно и песенно. В автобиографической повести «Мои шесть братьев» он размышляет о времени и судьбах.
А душу Шумский отводил в коротких рассказах-миниатюрах. Он охотно публиковал их в периодических изданиях, читал на литературных вечерах. Его увлекали «Затеей» В. Астафьева, «Миниатюры» Ю. Бондарева. Но их короткие рассказы несли характерные черты эссе. Он интересовался творчеством М. Пришвина, с интересом открывал для себя ишимца М. Лесного (Зверева), талант которого все еще не оценен. Но рассказы Пришвина и Лесного – это наблюдения натуралиста. Короткие рассказы Сергея Шумского не повторяют предшественников. Они подчеркнуто новеллистичны, писатель, очаровываясь открывшейся картиной, дает возможность событию раскрыться фабульно и передает читательскому восприятию итоговую оценку. Они полнее всего раскрывают его созерцательную душу, его умение слушать мир и искать ту единственную его гармонию, которую он стремился постичь через музыку слова.
Умер Сергей Шумский 24 мая 2008 года. В этот день он не поехал на дачу, в Кармак, в окрестностях которого ему знакомы были каждая тропинка и каждое деревцо. Когда родные вечером вернулись домой, телевизор был включен, а Сергей неподвижно сидел в углу дивана. У него остановилось сердце.
Юрий МЕШКОВ
С. Б. Шумский
С.Б. ШУМСКИЙ
(1934-2008)
Об издании тома избранных сочинений Сергей Шумский хлопотал давно. Мы с ним подолгу перебирали оттиски и рукописи, материала набиралось минимум на три увесистых тома. Долго спорили, когда я то или иное его произведение откладывал, шутил, что ему место в посмертном собрании сочинений... Шумский в конце концов не выдержал, в марте 2008 года принес в издательство почти две тысячи страниц и заявил:
– Пусть Мешков отбирает. Для меня каждая страничка дорога. Здесь вся моя жизнь.
И действительно, в пожелтевших, отпечатанных еще на машинке страницах была вся его жизнь. Вернее, его жизнь в литературе.
Родился Сергей Борисович Шумский 10 февраля 1934 года в деревне Струково Тасеевского района Красноярского края. Незадолго до этого его семья, где уже было несколько детей, переселилась в Восточную Сибирь из Псковской области. В военное лихолетье, когда все взрослые мужики ушли в армию, он уже с семи лет числился колхозником, сначала помогал старшим, а потом и самостоятельно косил и копнил, сажал и жал хлеб, ходил за скотиной. Четырнадцати лет в районном центре Тасеево он приобрел специальности печника и столяра. И только в 1953 году, оказавшийся в поисках работы в Норильске, он оканчивает вечернюю семилетнюю школу. В том же году судьба переносит его в Красноярск, где он в 1956 году окончил вечернюю среднюю школу. За два года он одолевает вечернее отделение музыкального училища по классу баяна. И в 1958 году, перед этим послав в Москву первые свои литературные опыты, он приезжает сдавать вступительные экзамены в Литературный институт. Приемную комиссию весьма огорчил уровень его грамотности, но пленила игра на баяне, здоровая сибирская настырность и... членство в КПСС, куда он вступил еще работая на красноярской обувной фабрике «Спартак». Сергей Шумский в 24 года становится студентом престижнейшего в стране высшего учебного заведения.
О его настырности я сказал не зря. Помощи от родных из теперь далекой Сибири не стоило ждать, обратиться за помощью в Москве – не к кому, а однокурсники в большинстве своем были младше его. Пришлось ему полагаться только на себя. Воспетая тогда же Евгением Евтушенко Москва-Товарная была знакома Шумскому не понаслышке. Поддерживал руководитель творческого семинара Виктор Розов. В 1960 году он рекомендовал студии Московского Центрального детского театра пьесу Сергея Шумского «Свои дороги». О содержании пьесы, ее героях и пафосе много говорила уже первая ремарка, обозначавшая место действия – «сибирская стройка». Театр нуждался в актуальном произведении, а потому тут же (правда, заручившись рекомендацией Виктора Розова, тогда уже известного драматурга) заключил с автором договор. Сергей Шумский потом не любил говорить о том, что же за спектакль получился и почему он шел на сцене неполный сезон, а вот о неожиданно свалившейся весьма ощутимой помощи более чем в две тысячи рублей вспоминал. Еще бы – проучившись два года, он уже подумывал уйти на заочное отделение, а тут такая сумма, почти годовая стипендия. А на старших курсах уже стал перепадать гонорар за публикации. Так что летом 1963 года он Литературный институт имени А.М. Горького благополучно окончил.
После института он два года работал на Кемеровской студии телевидения редактором. Эта работа его не увлекла, хотя и открывала возможности проявить себя как сценарист и драматург. Она сужала круг общения, затягивала текучкой, все надо было делать в спешке, а его тянуло открывать новые края и новых людей. Сергей Шумский всегда проявлял интерес к новым знакомствам, легко сближался и загорался новыми идеями, любил долгие разговоры с людьми интересными. В 1966 году он отправился в археологическую экспедицию по Дальнему Востоку. Ею руководил академик А.П. Окладников, его сибирские археологические находки широко обсуждались и расширяли представление о коренных народах обширного края, их древней культуре и судьбах. Происходило гуманитарное открытие региона, недавно еще интересовавшего только хозяйственников и экономистов. Но древности мало интересовали Шумского.
В 1967 году он переезжает в Тюмень.
Сама Тюмень в те годы была малоинтересной и оправдывала ироничное определение себя как столицы деревень. Подчас в распутицу трудно было перейти даже центральную улицу Республики, ходили легенды о лошади, утонувшей в одной из луж. Тюмень отдавала всю себя Северу. Именно там набирала темпы эпопея освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Там за тоннами нефти и кубометрами газа стояли те, кого именовали героями эпохи. Там формировалось то будущее всей области, за которое уже в конце XX века ее образно именовали энергетическим сердцем России.
Сергей Шумский стал работать в многотиражке «Авиатор Тюмени». Три года командировок по Северу жизненно обогатили его многочисленными встречами. Впечатления выливались в очерки. Но Север не стал той темой, которая определила бы его литературную судьбу.
Пафос освоения, рапортуя о тоннах и кубометрах, растворял человека в суете актуального. Сергей Шумский до конца своих дней сохранил крестьянскую неторопливость, основательность в делах, осмотрительность в поступках. В отношении к жизни он был скорее созерцатель, чем деятельный преобразователь ее. Его больше интересовал потенциал природного, за которым открывалось глубоко душевное. Его герой раскрывает себя не в воздействии на природу, а в гармонии единства с ней, не природу подчиняя себе, а свои действия согласуя с естественно-природным. Ему и в жизни не хватало деятельной инициативности, того, что сегодня именуют креативностью, при которой никак нельзя забывать о себе.
В 1970 году Сергей Шумский возглавляет Тюменское отделение Средне-Уральского книжного издательства. В 1973 году становится руководителем Тюменского бюро пропаганды художественной литературы. С 1976 года – корреспондент пресс-центра Главтюменьнефтегазстроя. Это все строки из его трудовой книжки.
Серьезный литературный успех пришел к нему в 1973 году. Тогда в коллективном сборнике свердловских и тюменских писателей «В пору жаворонков» публикуется его повесть «Соболихинский баянист». В тот же год в Средне-Уральском книжном издательстве повесть выйдет отдельной книжкой. «Соболихинский баянист» – повесть чуть сентиментальная, в ней рассказана история детдомовского сироты, которого люди привечают за безотказность и открытость, приходят ему на помощь и верят в его талант. В его отношениях с людьми, которые ему поверили, устанавливается та желанная гармония, которая свойственна только музыке.
Сергея Шумского по жизни сопровождал баян. Инструмент в его руках оказывался каждый раз, когда представлялась тому возможность. И герою повести он передал свое восприятие музыки: «Мечта стать музыкантом не покидала Ваську нигде. У хозяина дома был приемник, вечерами он подолгу вертел его, искал красивую музыку и иногда находил такую, от которой внезапный восторг холодно сдавливал грудь и менялось все вокруг и самого себя он видел как будто со стороны. Там, в приемнике, угадывались большие, шумные города, в которых он мечтал побывать и покорить своей будущей музыкой, своими звуками – их целая уйма металась сейчас в его распаленном воображении. Только почему-то невозможно было их остановить в памяти, собрать в одно целое, они рождались и тут же пропадали, как лесные крики.
Какую бы музыку ни слышал Васька, он всегда думал, что она может воспеть только природу, ее тайные движения. На берегу реки, когда прямо на глазах тух осенний закат, он всякий раз садился на коряжину у обрыва и слушал, как шумит на перекате река.
У того берега из-под валуна глухо и монотонно ухает сильная волна, задавая всему тон, а на отмели звонко трепещут переливчатые звуки; к ним примешивается сухой шелест осоки в кустах ивняка, слабый скрип дерева, иногда в этот оркестр врывается тяжелый, долгий вздох – стая уток торопится в теплые края, – или нежный, как скрипка среди медных труб, голос маленькой птички с голубой грудкой, которая беспокойно прыгает по голым веткам.
– Цой – циу – циуй... – пропоет она свою партию и тут же куда-то исчезнет.
Ваське казалось, что и закат имеет свои звуки и он с тревожным вниманием слушал ее, перегоняя восторженной мыслью.
Музыка эта так зачаровывала его, что он забывал обо всем на свете».
Я привел эту обширную цитату потому, что отчетливо вижу в ней самого автора – Сергея Шумского, вижу его в те минуты отдохновения, когда он брал в руки баян.
Литературный успех был закреплен в 1976 году вышедшим в московском издательстве «Современник» сборником «Качели». Рассказы и очерки Сергея Шумского публикуют еженедельник «Литературная Россия», журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия». В 1979 году его принимают в Союз писателей СССР. В 1986 году в издательстве «Современник» выходит книга его очерков «Посреди белой ночи». А в 1987 году тюменские писатели избирают его ответственным секретарем своей организации. До 2004 года он возглавлял Тюменское отделение Союза писателей России.
В Дом писателей, который располагался на улице Осипенко, часто шли не в организацию, а к Шумскому. Приезжавшие с Севера и из районов юга писатели могли здесь остановиться на день-два, а то задерживались и надолго. К вечеру собирались на огонек местные литераторы. Шли с вопросами и проблемами. А Шумский потом писал письма-ходатайства. Шли разделить радость, когда выходила новая книга. Шли просто так. Оглаживая бороду, Шумский одаривал всех травками и корешками, настоями и смолками. Случалось, что после застольных разговоров и споров расходились шумно и с обидами. Но это был наш Дом, Дом писателей, куда и после обид возвращались, как возвращаются домой. А Шумский радостно встречал, усаживал, рассказывал о новостях, выспрашивал о творческих планах. Не просто шум и гам, а вселенский тарарам стоял в Доме писателей в те дни, когда проводились многолюдные областные семинары молодых... Похоже, я ностальгирую. Но Дом писателей времен Сергея Шумского вспоминается мне очень тепло.
Писал Сергей Шумский неспешно и немного. За пределами «Избранного» мы оставили то, что принадлежит конкретному времени и было откликом на время. Надо отметить его прекрасную повесть «Красавец и Байкал». Природно-естественное явлено в ней любовно и песенно. В автобиографической повести «Мои шесть братьев» он размышляет о времени и судьбах.
А душу Шумский отводил в коротких рассказах-миниатюрах. Он охотно публиковал их в периодических изданиях, читал на литературных вечерах. Его увлекали «Затеей» В. Астафьева, «Миниатюры» Ю. Бондарева. Но их короткие рассказы несли характерные черты эссе. Он интересовался творчеством М. Пришвина, с интересом открывал для себя ишимца М. Лесного (Зверева), талант которого все еще не оценен. Но рассказы Пришвина и Лесного – это наблюдения натуралиста. Короткие рассказы Сергея Шумского не повторяют предшественников. Они подчеркнуто новеллистичны, писатель, очаровываясь открывшейся картиной, дает возможность событию раскрыться фабульно и передает читательскому восприятию итоговую оценку. Они полнее всего раскрывают его созерцательную душу, его умение слушать мир и искать ту единственную его гармонию, которую он стремился постичь через музыку слова.
Умер Сергей Шумский 24 мая 2008 года. В этот день он не поехал на дачу, в Кармак, в окрестностях которого ему знакомы были каждая тропинка и каждое деревцо. Когда родные вечером вернулись домой, телевизор был включен, а Сергей неподвижно сидел в углу дивана. У него остановилось сердце.
Юрий МЕШКОВ