Сочинения в двух томах: Т. 1. Остяцкая молитва
С. К. Патканов
ОСТЯЦКАЯ МОЛИТВА
том 1
ЕГО ГЛАВНАЯ КНИГА. СЛЕДСТВИЕ ПО ДЕЛУ СЕРАФИМА ПАТКАНОВА
Когда удалось просмотреть все доступные в архивах и библиотеках материалы о С. Патканове, нечаянно наткнулся на «Финно-угорский сборник», в котором один из авторов так оценил работу забытого ученого: «Особенно двинул дело этнографического изучения остяков С.К. Патканов. Главным трудом его является прекрасная монография «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie», не имеющая себе равной ни в русской, ни в иностранной литературе, и являющаяся вообще одним из наиболее выдающихся трудов в этнографической литературе о финно-угорских народах... В противоположность многим своим предшественникам автор обладал основательным знанием языка, и, имея в руках это оружие, он мог гораздо лучше проникнуть во все тайники интимной жизни остяков, их верований и всего того, что так трудно дается постороннему человеку, особенно приезжему европейцу. За годы своего пребывания среди остяков Патканов сумел войти в доверие этого народа, и результатом явился капитальный труд, сделавший эпоху в изучении остяков... Самым ценным в этом труде является то, что автор в своих замечаниях не голословен, но иллюстрирует свои положения образцами остяцкой поэзии, приводит их эпические произведения, сказания, сказки, пословицы и богатый материал по мифологии их, который является единственным в своем роде».[1 - _Поппе_Н.Н._ Этнографическое изучение финно-угорских народов // Финно-угорский сборник/Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Т. 15. Л., 1928. С. 63.]
И чуть ниже – фраза, характеризующая подлинную величину этой незаурядной личности, остающаяся актуальной и сегодня: «После Патканова в области этнографического изучения остяков уже ничего выдающегося сделано не было. В этом отношении он остался довольно одиноким в новейшей истории русского остяковедения»[2 - _Там_же._ С. 64].
* * *
До сих пор о предках Серафима Кероповича Патканова было известно гораздо больше, чем о нем самом. И это при том, что имя его на слуху и у историков, и у этнографов.
А.А. Дунин-Горкавич при написании работы «Север Тобольской губернии»[3 - «Кроме своих личных наблюдений и расспросных сведений я пользовался официальными документами <...>, а также доступными мне источниками <...>: _С.К._Патканов._ Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Вып. XII». – _А.А._Дунин-Горкавич._ Север Тобольской губернии // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. VIII. Тобольск, 1897. С. 1.] пользовался информацией из книг С.К. Патканова. Авторы пятитомной «Истории Сибири»[4 - История Сибири с древнейших времен до наших дней: В пяти томах. Л., 1968-1969.] не менее десятка раз отсылают читателя к произведениям покойного статистика и этнографа.
Ученый, оставивший после себя свыше двух десятков работ о Сибири[5 - Список работ С.К. Патканова см.: _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.], некоторые из них в двух, трех и даже в четырех томах, за прошедшие восемьдесят лет после его смерти оказался даже краеведам практически неизвестным.
«Хотя мне и грустно было слышать о столь низком уровне цивилизации местного населения, но я не удержался, чтобы не улыбнуться на слова нашего добродушного хозяина, который был таким же... как и другие жители города, а все его образование, которое он так подчеркивал, ставя себя на одну ступеньку с европейцами, заключалось в трактирном лоске, который он естественно приобрел по роду своего занятия...»[6 - _Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.], – так писал Серафим Керопович более ста лет назад о несколько ином явлении, но эти слова характеризуют то состояние забвения имени Патканова, которое, как ни прискорбно, имеет место быть сегодня. Работы С.К. Патканова – о Тобольском Севере, о Сибири получили в свое время известность и признание российских и зарубежных научных авторитетов. Книги покойного в советское время не переиздавались. Единичные дореволюционные экземпляры, сохранившиеся в библиотеках, покрыты толстым слоем пыли и равнодушия потомков.
* * *
Ни в одну из существующих в России энциклопедий имя С.К. Патканова не попало. Правда, в «Материалах для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов» (далее, Материалы. – _Ю.М.),_ которые мыслились как корректурное издание[7 - Материалы для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов: Предварительный список // Известия ВСОГРГО. 1926. Т. LI. С. 194.], помещена небольшая справка: «Патканов, Сераф. Кероп., стат.-этногр. Главные тр.: «Статист. данные, показыв. племени, сост. насел. Сибири» 1912; «По Демьянке», «Опыт географии и статистики тунгус, племен Сибири» 1906 и др. Ум. в 1918 г.»[8 - _Там_же._С._205._].
Во вступительной статье к Материалам помещен «Вопросник», состоящий из 29 пунктов, получить ответы на которые «было бы необходимо для будущего словаря»[9 - _Там_же._ С. 194.].
На момент издания Материалов отсутствовали данные не только о годе рождения этнографа. Можно смело сказать, что в списке восточносибирских этнографов обозначена была лишь тема будущей словарной статьи: _Патканов,_Сераф._Кероп._ Да и то, пожалуй, не совсем точно _(см._сноску_^17^).
Правда, список отдельных изданий[10 - _Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 16.] и публикаций по этнографии[11 - _Азадовский_М._ Литература по этнографии Сибири за последнее десятилетие XIX века: Перечень статей в периодических изданиях 1891 –1900. Иркутск, 1924. С. 19. _Азадовский_М._ Сибирь в художественной литературе. Вып. 1: Периодические издания Европейской России 1891 – 1917. Иркутск, 1927. С. 44.] в периодике был составлен достаточно полно.
* * *
Семейные предания о происхождении армян Патканьянов сохранили историю рода с конца XVII века[12 - Подробнее историю армянского рода Патканьянов можно прочесть: _Н._Веселовский._ Керопэ Петрович Патканов: Биографический очерк. Спб., 1890.].
Тер Петрос был священником армянской церкви под Константинополем. Как раз в то время в Турции миссионеры пытались обратить армян в католиков. И когда янычары, подстрекаемые миссионерами, устроили резню не желавшим принять новую веру, погибло около тысячи человек. Около 100–150 попросили убежища у Тер Петроса, который укрыл их в армянской церкви. После этого случая священника стали называть Минасиб, что в переводе с арабского означает «достойный».
После смерти Тер Петроса в 1744 году паству принял его сын, служивший и ранее в той же церкви под именем Тер Петроса Минасиб-оглы. Образованный для своего времени человек, он знал хорошо не только армянский, но и арабский, турецкий языки. Своих троих сыновей: Михаила, Гавриила и Серафима (Серовпе родился в 1760 г.) – отправил учиться в Венецию в единственное в то время высшее армянское учебное заведение, известное впоследствии как Венецианская Армянская Академия. Ректор счел неприличным для юношей носить мусульманскую фамилию и перевел ее на армянский язык. Так появились Патканьяны, от глагола _патканим_ – «приличествую».
Серафим (Серовпе) Петрович Патканьян, закончив учебу, открыл первую армянскую школу в Тифлисе, работал старшим преподавателем армянской словесности, риторики и логики в Астрахани в Агабабовском городском училище. Один из четверых его сыновей – Петр (род. в 1808 г.) учился в этом же училище. Женился на дочери священника, впоследствии архимандрита Тер Арутюна Аламдариана, происходившего от персидских цыган.
Кероб[13 - _Ср._ «Серовпе» и «Керобэ». Не являются ли они различными фонетическими вариантами одного имени? Частичное подтверждение этому – письмо Д.А. Клеменца графу Д.И. Толстому, в котором Дмитрий Александрович называет Патканова Серафимом Серафимовичем. _Ср.:_ Серафим Керобев (Серовпев). – РГИА. Ф. 696: Фонд Толстых. Оп. 1. Д. 308. Л. 31 об.] Петрович Патканьян родился в 1833 году. Его матери шел только пятнадцатый год.
Сведения о К.П. Патканове, отце героя наших заметок, есть практически в любой энциклопедии. Он учился в Ставропольской гимназии и Лазаревском институте в Москве, был студентом камерального факультета Дерптского университета. Знал французский и немецкий, ставший для него «впоследствии языком обыденным»[14 - _Веселовский_Н._ Указ. соч. С. 10.]. Переводил на армянский Гёте, Шиллера, Беранже.
Агафон Давидович Акимов, один из учредителей стипендии для армян, идущих в духовенство, узнав о литературных занятиях Керобэ Петровича, прекратил выдачу стипендии студенту Дерптского университета. Проучившись полтора года, К.П. Патканьян вернулся в Петербург, служил дьячком в армянской церкви, учился на историческом разряде филологического факультета Главного педагогического института. Регулярно бывал в это время в доме А.Д. Акимова, где давал уроки армянского языка его детям. Здесь он и влюбился в свою семнадцатилетнюю ученицу Анну. Летом 1858 г. они обвенчались.
В 1861 г. на восточном факультете Санкт-Петербургского университета освободилось место профессора армянского языка. И осенью Керобэ Петровичу предложили взять на себя преподавание словесности на правах адъюнкта. Началось восхождение к известности: вначале в качестве профессора-ориенталиста, затем члена-корреспондента Академии наук, секретаря Восточного отделения Археологического общества.
В это время, когда Керобэ Петровичу улыбнулась судьба предоставлением места в университете, в его жизни произошло еще одно событие: 28 июля 1861 года[15 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 31-32, 33а. – На одной из последних конференций этнографов, состоявшихся в Санкт-Петербурге в 1998 г., в сообщении А.М. Решетова прозвучали несколько иные даты рождения и смерти С.К. Патканова: 1860-1923. Происхождение названных этнографом цифр автору этих строк понятно.В РГИА (Ф. 1101. Оп. 3; Ф. 1102. Оп. 2.) в коллекции покойного, в которую вошли его бумаги, хранившиеся в частном банке, национализированном после революции, первый лист нотариально заверенного документа датирован 25 ноября 1860 г. Документ написан на немецком языке неразборчивым почерком. Он не является метрикой: в сейфе С. Патканова хранились лишь финансовые документы (напр., договоры на покупку земли) и удостоверения или дипломы, подтверждающие его принадлежность к разного рода обществам, а также наградные листы и рецензии на публикации автора. А теперь по поводу второй даты, названной А.М. Решетовым. В 1923 г. в Петрограде вышла книга С.К. Патканова «Список народностей Сибири», в предисловии к которой шла речь о безвременной и трагической смерти автора. И если дата рождения, прозвучавшая в сообщении, еще может быть предметом спора, т.к. других документов, кроме записи в формулярном списке, не обнаружено, то год смерти сегодня подтверждается целым рядом источников. Некоторые из них приведены в настоящей статье. Приведенные в описи даты 25 ноября 1860 и 5 авг. 1917 г. – это даты первого и последнего документов, хранящихся в архивной папке.] у него родился сын Серафим.
В роду Патканьянов все имели гуманитарные наклонности. Многие писали. Михаил (род. в 1754 г.) издал в новое время первую армянскую медицинскую книгу «Врачебник Рестэн». Прапрадед Серафима и его тезка Серовпе Петрович сочинял песни и гимны. Михаил Серафимович (род. в 1815 г.) был известен на Кавказе многочисленными публикациями в местной печати. Гавриил Серафимович (род. в 1802 г.) издавал газету «Арарат» в собственной типографии. Прадед (отец бабушки по отцовской линии) писал стихи, издал в Москве в 1821 г. краткий русско-армянский словарь.
В семье Патканьянов, ставших уже на русский манер Паткановыми, отец, кроме вышеназванных языков, владел еще и английским, изучал итальянский. Керобэ Петрович к тому же ездил в библиотеки Венеции, Мюнхена, Парижа и Вены[16 - Патканов С.К. вспоминает, что в Голландии «нередко случалось встречать...» (По Демьянке // 3аписки Зап.-Сиб. отд. ИРГО. Кн. XVI. Омск, 1894. Вып. II–III. С. 48.). Учитывая, что очерк датирован 1888 годом, очевидно, что в одну из таких зарубежных поездок сын ездил с отцом.]. Гуманитарный дух, пропитавший весь род Патканьянов, предполагал выбор профессии и Серафимом Кероповичем. Но он изменил традиции рода, поступив на естественный факультет.
«Диплом.
Совет Императорского Санкт-Петербургского университета сим объявляет, что Серафим Керобев[17 - Как видим, по записи в дипломе герой наших заметок был все-таки КероБович. Трудно сказать, когда произошло оглушение звонкой согласной, но формулярный список уже гласит о службе коллежского асессора Патканова Серафима КероПовича. Так что М. Азадовский, ошибаясь, был по-своему прав... Кстати, в современных изданиях Патканов-отец значится «Керобэ».] Патканов, 24 лет от роду, армяно-грегорианского вероисповедания, поступил в число студентов сего университета 31 августа 1881 г., выслушал полный курс по естественному разряду физико-математического факультета и показал на испытаниях следующие познания <...> за которые физико-математическим факультетом по предоставлении диссертации признан достойным ученой степени кандидата и <...> утвержден в этой степени Советом С.-Петербургского университета 7 октября 1885 г.».
Указом правительствующего Сената С.К. Патканов утвержден по степени коллежского секретаря с «9 октября 1885 г. и причислен к Министерству госимуществ»[18 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 4.] как чиновник департамента общих дел. А через полгода он был назначен помощником производителя работ по составлению, предъявлению и выдаче государственным крестьянам владенных записей. Сразу с назначением последовала длительная командировка в Западную Сибирь «для исследования быта сельских обывателей»[19 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 15–16.].
При Министерстве государственных имуществ еще в 60-е годы была образована комиссия по составлению проекта устройства сибирских государственных крестьян и инородцев. Но ее работа зачастую была совершенно напрасной. Всякие предложения комиссии при отсутствии данных о хозяйственном положении населения не получали законодательного утверждения. Для сбора точных сведений «о крестьянском землепользовании, хозяйстве и вообще условиях экономического быта крестьян и инородцев»[20 - Обзор деятельности Министерства государственных имуществ (ныне Министерства земледелия и государственных имуществ) в царствование Императора Александра III (1881-1894 гг.). Спб., 1901. С. 279-280.] впервые в 1896 г. были командированы несколько чиновников в Тобольскую и Томскую губернии. Среди них был и С.К. Патканов.
Первый год он «провел в Тюменском округе, а два следующих – в Тобольском»[21 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся. См. сноску ^{62}^.]. И здесь гуманитарное начало взяло верх.
Круг обязанностей, вменяемых ему государственной службой, позволил наблюдать за жизнью инородцев – остяков и вогулов – и сделать вывод: происходит постепенное вымирание этих народов. А вместе с ним и исчезновение их культур через обрусение или просто «с утратою родной старины»[22 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.]. «Без предварительной подготовки и без литературных пособий под рукою занятия представляли большую трудность; но эту трудность г. Патканов преодолевал с настойчивостью, тем более замечательной, что он старался усвоить язык, вовсе не пригодный к потребностям государственной службы»[23 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.].
Для добросовестного чиновника и скрупулезного исследователя, каким был С.К. Патканов, времени для завершения плановой министерской работы катастрофически не хватало: объем собранных им материалов был огромен.
В конце декабря 1887 г. в С.-Петербург на имя директора департамента общих дел приходит телеграмма[24 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 5.] из Омска от коллежского секретаря Патканова. Он просит предоставить месячный отпуск по семейным обстоятельствам[25 - Последние три года жизни Керобэ Петрович тяжело болел и умер 2 апреля 1889 г.]. Затем отпуск продляют до 24 февраля 1888 г. За день до его окончания С.К. Патканов снова обращается к директору департамента с ходатайством: «Приступая к пересмотру отчета по исследованию экономического быта сельского населения пяти волостей Тюменского округа для подготовления его к печати, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне остаться в Петербурге до окончания этих работ»[26 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 7.].
Первый выпуск «Материалов для изучения экономического быта крестьян и инородцев Западной Сибири» увидел свет в 1888 г. Он назывался «Тюменский округ: 5 волостей». Автором книги был С.К. Патканов. В этом же году, 3 декабря, чиновника из Петербурга избрали действительным членом Тобольского губернского статистического комитета[27 - РГИА. Ф. 1101. Оп. 3. Л. 5.].
...В деле хранится свидетельство департамента общих дел Министерства государственных имуществ на имя Патканова «для свободного жительства в Петербурге по первое мая 1888 г.»[28 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 9.].
«По прибытии на короткий срок в Петербург г. Патканов усердно приступил к изучению лингвистических трудов Кастрена и других финнологов и после этого провел в Тобольском округе еще восемь месяцев, собирая образцы поэзии остяков и составляя словарь южно-остяцкого наречия. Собирались эти материалы при обстановке довольно тяжелой: приходилось жить среди остяков буквально оторванным от остального мира вследствие прекращения на долгое время всяких путей сообщения, приходилось жить в остяцких чумах вместе с больными тифом и оспой»[29 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.].
Но работа в Сибири ждала исследователя. 12 мая 1888 г. г-ну Патканову выдано свидетельство «для свободного жительства и проезда в г. Омск» со сроком действия в полтора месяца[30 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 11.]. А потом снова надо было ехать к инородцам.
Собирательство фольклора захватило С. Патканова. То, что удалось разыскать ему, было не замечено ни Кастреном, ни Алквистом. Государственному служащему Министерства госимуществ удалось записать былины и богатырские песни остяков[31 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.]. Автор разысканий считал, что собранный им материал достаточно древний и относится не ранее XIV и не позднее XVI вв. Главным доказательством такой версии служило отсутствие в фольклоре упоминаний о татарах и русских[32 - Известия ИРГО. Т. XVII. Вып. 1. С.-Петербург. 1891. С. 79.].
В начале января 1889 г. С.К. Патканов снова телеграфирует в С.-Петербург просьбу: позволить ему выехать в северную столицу по делам службы[33 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 12. Согласно вышеприведенным документам, С.К. Патканов первый раз находился в командировке не более 1 года 8 месяцев, второй – 7–8 месяцев. См. также сноску^{63}^.]. В просьбе была откровенная неправда: дома в тяжелом состоянии лежал отец. Дни его были сочтены...
В апреле Серафим Керопович произведен за выслугу лет в титулярные советники, а в мае 1889 г. начинается период «разработки и приготовления к печати отчетов по исследованию экономического быта государственных крестьян Тобольской губернии»[34 - Там же. Л. 14 об.]. Но в августе С. Патканов пишет прошение о предоставлении отпуска. Ему разрешают, и он уезжает в сентябре во Францию. Оттуда присылает письмо вместе с заключением врача о необходимости продлить лечение[35 - Там же. Л. 15, 17.]...
Девяностый год был богат на события. В апреле в приказе «об отлично-усердной службе» среди награжденных орденом Святого Станислава III степени значится фамилия Серафима Кероповича[36 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 19 об.]. В этом же году он избирается в действительные члены Тобольского губернского музея с ежегодным взносом[37 - В действительные члены избирались лица, внесшие единовременно не менее пятидесяти рублей или вносящие ежегодно не менее трех рублей. – Устав Тобольского губернского музея // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. 2. Тобольск, 1894. С. CXL. Членство оплачивалось С. Паткановым ежегодным взносом в течение трех лет – 1890–1892. – _См._ Ежегодн. Тобольск, губ. музея. Вып. 7. Тобольск, 1897. С. 23.]. А в декабре столичные газеты писали о его выступлении на собрании этнографического отдела Императорского Русского географического общества, где он докладывал о своих наблюдениях над жизнью остяков. «По словам докладчика, хотя местные остяки заметно поддались обрусению, но они не утратили еще многих характерных черт своего прежнего быта. <...> Г. Патканов[38 - Здесь и далее: _господин,_ но НЕ ошибка в инициале.] привез целую коллекцию остяцких женских работ; в ряду их есть вещи, выполненные с большим умением и даже с некоторым вкусом. <...> В коллекции г. Патканова имеются также остяцкие охотничьи стрелы на белок и на уток...»[39 - Восточное обозрение. 1891. №6. С. 5. – В письме к К.Г. Залеману (филолог-востоковед; 1849-1918) от 23.05.1900 г. С.К. Патканов пишет по поводу привезенной коллекции вышивок: «С Вашим предложением уступить их в этногр. музей я вполне согласен, а в нем (них), наверное, нет образцов с Конды, откуда происходят все мои вышивки. Если я буду иметь их верную передачу в Книге, а в этом я не сомневаюсь, то они мне не нужны». – ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д. 287. Л. 44. – В музеях Санкт-Петербурга отыскать подарок от С. Патканова пока не удалось.].
Год работы над «приготовлением к печати отчетов»[40 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 14 об. – На этот период, с 1 мая 1889 по 1 мая 1890 г., к 800 руб. годового содержания С.К. Патканову было прибавлено еще 400 руб.] не прошел даром. По результатам проведенного исследования в Тобольской и Томской губерниях было издано 22 выпуска «Материалов для изучения экономического быта крестьян и инородцев Западной Сибири». Четыре тома из них принадлежали перу С.К. Патканова[41 - _См._ список работ С.К. Патканова. – _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.]. Но этим не закончилась работа автора над собранными материалами.
За пределами указанного исследования остались этнографические материалы, собранные С.К. Паткановым среди иртышских остяков. Начав их обнародовать с выступления на собрании в Географическом обществе, в 1891 г. он опубликовал в журнале «Живая старина» (Вып. III-IV) статью «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри, по былинам и сказаниям»[42 - В этом же году в Санкт-Петербурге она была тиражирована отдельным оттиском, но под другим именем: «Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям».]. Давая рекомендацию для вступления в Императорское Русское географическое общество, Н.И. Веселовский сообщал, что в портфеле у соискателя лежат написанный на немецком языке[43 - Н.И. Веселовский пишет: «То, что напечатано в «Живой старине», представляет лишь главные выводы из обширного труда г. Патканова, написанного им, к сожалению, на немецком языке, потому на немецком, что из русских теперь никто не занимается, а стало быть и не интересуется финскими наречиями». – _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25–26.] труд «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie»[44 - Эта работа смогла увидеть свет лишь в 1897–1900 гг. О том, как готовилось издание к печати, см.: _Ю._Мандрика._ В погоне за архивом Серафима Патканова // Лукич. 1999. №1.] в двух частях, _«_Южно-остяцкий немецко-русский словарь» и «Грамматика южно-остяцкого наречия»[45 - Последние две работы удалось отыскать в Лингвистическом институте Академии наук в С.-Петербурге. – _См.:_Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315. Пункт 9, 15. – «Лингвистические работы Патканова печатались в Венгрии. Это большое собрание словарных материалов (Словарь имеет 254 с. – _Ю.М.)_ и составленная совместно с D.R. Fuchs’ом фонетика и морфология южно-остяцких диалектов» _(Бубрих_Д.В._ Финно-угорское языкознание в СССР // Финно-угорский сборник. Т. 15. Л., 1928. С. 122.)]. Подводя итог сказанному, поручитель за вступающего в общество сказал следующее: «Г. Патканов представляет для наших путешественников на востоке поучительный пример по методу исследования и по приемам; он показал, как следует приниматься за дело, чтобы работать производительно в области этнографии народов Азии. С таким направлением исследователи очень редки; немногочисленны потому и сочинения вроде того, что дано г. Паткановым»[46 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 26.].
6 февраля 1891 г. Серафим Керопович Патканов был избран действительным членом Императорского Русского географического общества. Рекомендовавшие его помощник председателя отделения этнографии Николай Иванович Веселовский и секретарь Географического общества Александр Васильевич Григорьев[47 - _См._подробнее:_ Состав Императорского Русского географического общества. Спб., 1904.] писали собранию: «Два раза ездил в Тобольскую губернию для изучения быта остяков. Может быть полезен обществу своими сведениями»[48 - Архив Русского географического общества. Д. 6 от 16 января 1891 г.].
В 1891 г. «за особенно замечательные труды в области географических наук, хотя бы предпринятые независимо от общества, но результаты которых были предоставлены обществу»[49 - История полувековой деятельности Императорского Русского географического общества: 1845-1895/Состав. П.П. Семенов. Ч.III. Спб., 1896. С. 1000.] по отделению этнографии была присуждена Малая золотая медаль действительному члену ИРГО С.К. Патканову за работу «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри по былинам и сказаниям».
18 марта 1892 г. департамент общих дел Министерства госимуществ выдает своему чиновнику справку для предъявления в Санкт-Петербургский университет, что тот «ни в чем предосудительном не замечен»[50 - Есть предположение, что с этого времени С.К. Патканов преподает. Архивы университета переданы в ЦГИА, который пока закрыт, и исследовать версию пока нет возможности.].
А по осени С.К. Патканов отправляется для «лечения на минеральных водах»[51 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 22-23.] в Америку[52 - Итогом его путешествия была публикация в журнале «Землеведение». _См._ сноску^{64}^, а также список работ С.К. Патканова.] вначале на два месяца, потом продляет свое пребывание там.
Тот период жизни героя данного повествования, который можно было изучить хотя бы поверхностно, по продвижению по службе, по отпускам, закончился для автора этих строк первым апреля 1893 г.: «Вследствие отношения от 15 минувшего марта №2899 Центральный статистический комитет имеет честь уведомить департамент общих дел, что коллежский асессор Патканов назначен с 1 апреля младшим редактором комитета».
В связи с переходом на новое место службы, очевидно, было заведено и новое личное дело. Обнаружить его пока не удалось. Известно по публикациям С.К Патканова, что он владел искусством фотографии[53 - _См.:_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // 3емлеведение. 1896.], но его портрет пока также не удалось найти. Правда, работая в архиве в Петербурге, удалось в описях отыскать дело, в коем значилась фотография, на которой мог быть запечатлен Патканов[54 - РГИА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 423.], но ее в фондах почему-то не оказалось.
В 1894-1895 гг. началась работа по подготовке к изданию основной работы его жизни, книги на немецком языке в двух частях «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie», которую он посвятил Александру Кастрену. Вначале издание книги планировалось в трех томах. Издательский процесс шел трудно. Но лучше расскажут об этом письма С. Патканова к К. Залеману:
_9_мая_1896_г._ «Дело в том, что со времени окончания моей работы прошло более 3-х лет и при ее прочтении явилась необходимость в изменениях и некоторых дополнениях, отчего статья только выиграет...».
_6-го_авг._96_г._ «Вчера получил письмо от г. Андерсона, в котором он мне сообщает приятную весть, что он рекомендует мою работу для напечатания. Так как он находит необходимым переделать 3 страницы и переписать 35 строчек, я бы очень просил Вас, если к этому не представляется препятствий, возвратить мне мою работу для переделки в указанных частях и вообще для просмотра всех сделанных г. Андерсоном указаний. Т.к. г. Андерсон на днях будет в Петербурге (ок. 20 авг.) я в этом случае буду в состоянии переговорить с ним по этому поводу и вместе просмотреть сомнительные места».
_8_окт._96_г._ «Когда я был в последний раз у Вас, Вы предложили не печатать моего труда (III том, Грамматика и словарь иртышск. наречия), а обождав, когда будут собраны дополнительные материалы и когда будет переделана работа гг. Бартенева и Рослякова, изо всех этих данных и из ранее обнародованных изданий составить одну общую остяцкую грамматику и один общий словарь. Просмотрев указанный III том, я пришел к заключению, что в такое сводное сочинение войдет лишь половина моей работы, а другая половина, или около того, потеряет всякое самостоятельное значение. К тому же новый материал может быть собран и обработан не скоро, как и переделка упомянутой работы об обдорском наречии, немало времени потребуется на создание общей сводной работы, пройдут года, пока она будет рассматриваться и еще года, когда она будет напечатана.
Мне как начинающему автору перспектива увидеть свою работу, стоившую мне немалых трудов, отпечатанной лишь в виде извлечений и то, может быть, в 1904/5 году (мой материал собран в 1887/8 году и представлен в Академию в 1894, февр.), не придает, откровенно говоря, большой энергии к труду».
_5_дек._96_г._ «...счел возможным принять, что прежние остяки не знали этих домашних животных и заимствовали их у татар. Г. Андерсон, опровергнув тюркское происхождение слова «mis», тем самым лишил основания и мое предположение. Но относительно лошади у меня и раньше не было разногласия с г. Андерсоном. Его замечание объясняю я тем, что он меня не понял, о чем я ему заявил при нашем свидании. Я вовсе не отрицал, что остяки прежде, в очень отдаленные времена были знакомы с лошадью, и привел даже венгерск. форму Iо, родств. остяцкой Tau. Если же я говорил, что они прежде не держали коней в качестве домашних животных и приводили их в качестве жертвенных животных с юга, то я имел в виду исключительно эпоху былин, то есть ХIV-ХV ст., так как я описывал быт остяков лишь этого периода. Возражения же г. Андерсона были вызваны тем, что он мои выражения <...> понял в смысле, что остяки весьма отдаленных времен, о которых можно судить только по данным языка и археологии. В те времена остяки, вероятно, жили южнее и держали лошадей. В эпоху же былин они жили уже в <...> местах, причем из их героического эпоса не видно, чтобы они держали коней как домашних животных».
_9_дек._96_г._ К сожалению, у меня не имеется подлинников бумаг, на которых нарисованы эти знаки. Дело в том, что они служили подписями на залоговых свидетельствах инородцев, которые, конечно, хранятся у тех лиц, которым они принадлежат. Да и те акты, с которых я срисовал эти знаки, были копиями, где тамги воспроизведены рукой писца и, может быть, не совсем точно».
_13_дек._97_г._ «Письмо и корректуру посылаю Вам для прочтения с просьбой вернуть по миновании надобности. Чистых оттисков и русского перевода текста я еще не получал.
Ввиду того, что г. Андерсон, по-видимому, весьма сильно занят и, может быть, будет затрудняться просмотром корректуры, я покорнейше прошу Вас решить вопрос, посылать ли ему для просмотра теперь и немецкий перевод, и, в утвердительном случае, какую корректуру (1-ю, 2-ю или 3-ю)? Если посылать, то, по-видимому, лучше избрать первую, чтобы корректура его могла вовремя поспеть для печатания.
По расчету г. Андерсона посылка корректуры в Казань и отправка в тот же день обратно потребует не более 13 дн., т.е. промежуток меньший, чем проходит между двумя корректурами. Г. Андерсон также собирается написать рецензию на мою книгу, что меня порадовало».
_28.5.99._ «Проектируя в прошлом году экспедиции в Зап. Сибирь, Императ. Академия Наук не решила окончательно вопроса об издании по проекту г. Андерсона моего остяцкого словаря и грамматики, напр., в виде 3-го..изд. Castren’ова «Versuchiner ostyak sprachlehre». Она, по-видимому, предполагала издать собранные во время означенной командировки материалы вместе с моими лексическими материалами и другими, появившимися раньше в печати. Так как экспедиция в Зап. Сибирь не состоялась, то мне было бы очень желательно знать, какова будет судьба моего труда.
Если Академия не изменила своего мнения в этом отношении и думает оставить мои материалы в архиве на неопределенное, быть мож., очень долгое время, то я попросил бы ее разрешения выйти с предложением о напечатании моей работы в изданиях Societe Finno-ougrionne или в трудах Венгерс. ак. н., т.к. в России вряд ли кто решится на такой подвиг.
Собрание и разработка материалов мне стоили массы труда, и я, естественно, пожелал бы поскорее увидеть вышедшей в свет мою работу, подготовленную еще в 1887/8 гг. и законченную в 1893 г. Ввиду того, в своих грамматических набросках я пользовался Кастреновой грамматикой, изданной Академией, как конвой, я по желанию ее могу уничтожить все, что мною заимствовано от К., заменив эти места ссылками на него. Также и из словаря я при надобности могу выкинуть все заимствованные мною у К. слова, котор. не оказалось в моих материалах».
_14.Х.99._ «Я опять хотел переговорить с Вами относительно моего остяцкого словаря и грамматики. Суть дела Вам уже известна из моего письма к Вам весною. Я бы хотел поскорее покончить издание всех моих остяцких работ, написанных уже немало лет тому назад. Наша Академия Наук мне оказала честь, напечатав под Вашей благосклонной редакцией первые два тома, озаглавленные: «Irtusch-Ostyaken etc.». Что касается до словаря и грамматики, то она, кажется, не сочла для себя удобным напечатать их в том виде, как они написаны, а предполагала со временем издать общий сводный словарь остяцких наречий и общую сводную грамматику. Если мои работы попадут в эти издания, то мой многолетний труд, стоивший мне многих усилий и времени, будет лишь одним из немногих их ингредиентов и окажется во всем обезличенным, перспектива, которая мне, откровенно говоря, не очень улыбается. Я нашел исход, который, по-видимому, удовлетворит обе стороны и вполне сохранит интересы нашей Академии Наук, в дар которой я принес означенные работы. Этот проект заключается в следующем: я написал Мункачи, на каких условиях Венгерская академия наук может напечатать мои работы, и получил ответ, который прилагаю при сем, который меня вполне удовлетворил.
Так как я для полноты включил в мой словарь все слова Кастрена по иртышскому наречию, даже те, которые не встречаются в моих записях, то я обязуюсь вычеркнуть все эти заимствованные формы, оставив для сопоставления лишь те, которые встречаются и у меня, подобно тому, как родственные формы по северному наречию я заимствовал у Алквиста, зырянские у Видемана, татарские у Будагова и как сам Кастрен заимствовал их у других. Но и эти формы, которые я сохраню, я снабжу знаком (с.) при будущем издании упомянутого сводного словаря Академия Наук будет в этом случае иметь под руками вполне редактированный и напечатанный труд, пользоваться которым несравненно удобнее, чем рукописью.
Что касается до замечаний г. Андерсона, то все более или менее значительные из них (не простые исправления и вычеркивания) будут, в случае если они будут включены в труд, отмечены его инициалами. Я думаю, что при такой комбинации Академия Наук не встретит затруднения разрешить мне передать мой остяцкий словарь Мункачи для напечатания на изложенных в его письме условиях. Я со своей стороны готов из авторских экземпляров, которые получу, уделить нашей Академии 50. <...> Если бы Академия Наук нашла возможным удовлетворить мою просьбу о разрешении напечатать обе эти работы, или по крайней мере первую, в Венг. ак. н., она доставила бы мне огромное удовлетворение в скором времени увидеть вышедшими в свет все мои труды по изучению инородцев С.З. Сибири, осужденные иначе потерять с течением времени половину своего значения и, может быть, остаться ненапечатанными.
Мне очень совестно, что я Вас постоянно утруждаю своими просьбами и делами, но Вы всегда были так добры и любезны ко мне, что я и на этот раз решился потревожить Вас».
_30.XI.99._ «После Вашего любезного письма я ответил Мункачи на его предложение утвердительно и занялся переделкой грамматики, из которой выкинул большую часть заимствований от Кастрена, заменив их ссылками на соответствующие параграфы его грамматики. Изменил я несколько и предисловия, и теперь книга готова для отсылки в Буда-Пешт.
Так как Вы были так добры и обещали известить меня о мнении Академии по этому поводу, я беру на себя смелость еще раз тревожить Вас просьбой сообщить мне, имеется ли с какой-нибудь стороны препятствие к отсылке моего остяцкого словаря и материалов для грамматики в Буда-Пешт для их напечатания: первого в трудах королевской Академии и вторых в «Revue orientale» на известных Вам условиях».
_6_февр._1900._ «В рецензии на I т. «Irtysch Ostjaken» в «Этногр. обозр.» 1897 №3 говорится между прочим следующее: «К сожалению, Академия, издавшая труд г. Патканова, не украсила главы, касающиеся материальной культуры описываемой народности, рисунками. Описания жилища, одежды, украшений и т. д. никогда не будут достаточно ясными, если они не сопровождаются рисунками; отсутствие последних особенно дает себя чувствовать при описании орнамента, который, в частности у остяков, чрезвычайно богат и представляет, кроме того, много своеобразных черт. Вследствие этого описания г. П. вышивок и др. способов и характера орнаментации у остяков не могут дать точного представления об их стиле: между тем для такого крупного учреждения, каким является Им. Академия Наук, денежные затраты, с которыми сопряжено издание рисунков, едва ли бы составили серьезное затруднение...» и т.д.
С этими словами, я думаю, нельзя не согласиться. Он предлагает взять рисунки из Тобольск, или др. музея. Но я сам привез из Сибири очень интересные вышивки южных остяков с Конды, состоящие из 2 женских рубашек и целого ряда грудных и головных украшений из бисера изящных рисунков. Кроме того, у меня имеются 2 остяцких инструмента (домбра и лебедь), лук, колчан и шесть разных стрел (крылышки их поедены молью). Если бы можно было приложить эти вышивки и предметы в виде рисунков, то издание, наверное, от этого много бы выиграло».
_23.V.900._ «Я совсем не предполагал, что рисунки могут стоить 400 руб. то есть много более оригиналов <...> Теперь относительно таблицы с инструментами, луком и стрелами. Кажется, Вы против этой таблицы без красок ничего не имели, т.к. Вы, помнится, сказали, что она недорого будет стоить, равным образом согласна ли Академия напечатать мою этнографическую карту, которую я вам показывал (Карта Тобольского округа), интересную в том отношении, что здесь проходит северная граница татар, южная граница остяков и западная вогулов. Стоит эта карта (400 экз.) 87 руб., как я Вам уже сообщил».
_24-го_февр._1902._ «Премного Вам благодарен за любезно присланный отзыв о моей работе, над которой благодаря моей вине Вам пришлось так много потрудиться. Отзыв этот, достаточно лестный для автора, был мне прислан несколько недель тому назад самим Dr.Cynanom, издателем «Peter. Mith», с которым я имел удовольствие лично познакомиться во время Географического конгресса в Берлине в 1899 г.
8.2.904. «Когда мой остяцко-немецкий словарь печатался в Буда-Пеште, венгры выкинули русскую часть, заменив ее венгерской (без этого они не соглашались печатать мой словарь). Ввиду того, что наша Академия Наук имела в виду собирать материалы для остяцкого словаря всех наречий, чтобы издать его впоследствии, когда накопится достаточное количество источников, то я хотел бы Вас спросить, может быть, для означенной цели пригодится и русский перевод остяцких слов в моем словаре, не использованный в изданном в Буда-Пеште словаре. Дело в том, что эта русская часть представляет оригинал, с которого переведена немецкая часть. Она точнее передает смысл остяцких слов уже ввиду того, что в Сибири много провинциализмов и местных слов, не имеющих соответствия в европейских языках. Таким образом, если Вы сочтете, что эта русская часть моего словаря может пригодиться для будущего сборного словаря, я могу ее доставить к Вам на дом для хранения ее до поры до времени в архивах Академии.
Если же почему-либо Вы признаете эту часть моего словаря не пригодной для вышеуказанной цели, я бы мог передать ее в архив И.Р.Геогр. общ-ва»[55 - ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д.287. Л. 1-54].
Что еще известно о Серафиме Кероповиче? То, что в 1905 г. по отделению этнографии ИРГО он был удостоен Большой золотой медали за труд «Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири» и за всю совокупность предыдущей ученой деятельности. 16 мая 1908 г. «статскому советнику старшему редактору Центрального статистического комитета <...> В воздаяние отлично усердной и ревностной службы и особых трудов ваших, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ пожаловали МЫ Вас, Указом, в 16 день мая 1908 года Капитулу данным, Кавалером ИМПЕРАТОРСКОГО ордена Нашего маятого Равноапостольского Князя Владимира четвертой степени...»[56 - РГИА. Ф.1102. Оп.2.].
В 1912 г. шла речь о его командировке за границу с целью изучения иностранных статистических бюро[57 - РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Ед. хр. 129. Л. 135.]. Случилась ли командировка? Пока неизвестно.
В это время он начал работать в группе по составлению этнографической карты России. В феврале 1913 г. была создана Сибирская подкомиссия. Председателем ее был избран известный этнограф Л.Я. Штернберг, товарищем председателя – С.К. Патканов. Последний и заведовал Архангельско-Тобольской секцией. В конце 1914 г. подкомиссия была превращена во II отдел Сибири и Дальнего Востока...[58 - Архив РГО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 102. Л. 2-10.]
То, что Патканов вырос от обыкновенного статистика до исследователя, пытающегося с помощью статистики понять, как вымирают первобытные племена, «вопрос, который помимо своего высокого демографического интереса мог бы помочь пролить свет на многие неясные стороны в настоящее время еще мало изученного явления – упадка исторических народов»[59 - _Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911.]. Он предлагает безотлагательно принять на государственном уровне такие меры, направленные на улучшение экономического положения населения Северной Сибири, как: запрещение хищных приемов ловли рыбы; упорядочение и облегчение снабжения предметами первой необходимости, принадлежностями и припасами, необходимыми для промысла; улучшение организации повсеместно существующих на Севере рыбозапасных магазинов на случай голодовки; строгий надзор и установление более значительных взысканий за незаконную продажу инородцам спирта; помощь местному населению в сбыте пушнины и мамонтовой кости; облегчение инородцам бремени податей; улучшение путей сообщения; забота о народном здравии; упорядочение правового положения; учреждение на всем севере Сибири школ грамотности[60 - Там же. СС. 187-197.]. Как видим, у советского режима был повод забыть исследователя инородцев.
Удалось обнаружить информацию, что его судьбой все-таки интересовались. В декабре 1936 г. в Архив Академии Наук СССР пришел запрос: «НИИ Экономики Севера при Главсевморпути ведет работу по изучению демографии Крайнего Севера <...>. В связи с этим необходимо получить ряд дополнительных сведений о работах Патканова <...>. Институту необходимо получить:
1) автобиографию Серафима Кероповича Патканова <...>;
4) перечень материалов, оставленных Паткановым при издании племенной карты Сибири <...>»[61 - ПФА РАН. Ф.7. Оп. 1. Д. 200. Л. 153, 155.].
Из шести перечисленных в запросе пунктов в Архиве Академии Наук нашлись лишь разрозненные статистические материалы по демографии Сибири, никакого отношения к исследователю остяков и вогулов не имеющие.
* * *
В минувшем году исполнилось восемьдесят лет с того дня, когда Серафим Керопович покинул этот мир. Л. Штернберг, автор предисловия к единственной посмертно изданной в России книжке С.К. Патканова, писал: «В нашей комиссии (по изучению племенного состава населения России, входившей в Российскую Академию Наук, – _прим._автора),_ объединявшей десятки отдельных работников, были две такие личности, оба, увы, безвременно и _трагически_ нас покинувшие, – это академик А.А. Шахматов и С.К. Патканов»[62 - _Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 1.– «17 декабря 1918 г. на заседании всех четырех отделений общества Ю.М. Шокальский произнес речь о скончавшемся С.К. Патканове». – _См.:_ Известия РГО. Т. LV: 1919-1923. Вып. II. М.-Пг., 1924. С. 183.].
А.А. Шахматов пережил С.К. Патканова на два года и умер своей смертью – от болезни желудочно-кишечного тракта. Как умер С.К. Патканов? Одна из сотрудниц архива, с которой довелось общаться, сказала банальность, что в революцию уже разруха и голод были трагедией для русской интеллигенции. Еще и потому, что даже будучи великим, можно было умереть для всех и навсегда...
«...За истекший 1918 г. ряды работников отдела еще более поредели. Весною умер Серафим Керопович Патканов. Причиной его преждевременной кончины послужило хроническое недоедание[63 - В петербургских газетах того времени писали: «С пятницы 10 мая хлебный паек будет выдаваться в размере ^1^/^4^ фунта в день как по основной, так и по дополнительной карточкам» – Увеличение хлебного пайка // Петроградская правда. 1918. №92 (8 мая). С. 4.– Или было указано « <...> на возможность использовать дикорастущие растения лишайники и грибы – в качестве продуктов питания, формы использования овса <...>. Центральная управа ассигновала в распоряжение научно-технического комитета 5000 руб. на расходы по выпуску популярных брошюр для населения по вопросам о рациональном использовании суррогатов питательных продуктов <...>. Северным экономическим обществом был поднят вопрос о возможности переработки испорченного картофеля в крахмал». – Заседание Центральной продовольственной управы // Там же. 1918. №98 (15 мая). С. 4.], вызванное обстоятельствами общего неустройства продовольственного дела в стране и той мерой, благодаря которой работники научных и литературных профессий поставлены в наихудшее положение в отношении личного продовольствия, будучи причислены к 2-й и 3-й категории»[64 - Архив РГО. Ф.1. Оп. 1. Д. 18. Л. 6.].
Последнее обнаруженное нами письмо, написанное им академику С.Ф. Ольденбургу, датировано 27 марта 1918 г.:
«В ближайшем будущем предполагается закрыть Комитет в Петрограде совсем, и тогда туда попасть совсем нельзя будет. Мне с великим трудом удалось выудить из помещения К. мои материалы по племенной карте, пот. ч. начальство и другие чины все подозревали, что эти материалы или их часть составляют казенное имущество, которое бастующие чины желают расхитить, но я все-таки по частям утаскиваю свои материалы домой (как после первой забастовки тащил их из дому в К.), и теперь более половины их у меня. Все это в связи с полной необеспеченностью в будущем, сильным холодом дома и возможностью отъезда в Москву очень тормозит дело составления племенной карты, которая за это время не подвинулась вперед. Закончил я только табличную 100-верстн. карту Сибири, т.е. подготовил ее к печати. Эта карта будет необходима для нанесения на нее всех показаний и признаков этнографической карты и племенной карты в частности. Хотя она выполнена для II Отдела Комиссии по составл. плем. карт Р. при Геогр. общ-ве, но она пригодится и для нас[65 - В конце 1917 г. С.К. Патканов был приглашен Российской Академией Наук участвовать в трудах Комиссии по изучению племенного состава населения России. – См.: Архив РГО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 18. Л. 10 (вставка).], так что все же кое- что сделано. По окончании первой забастовки, в феврале, условия были довольно благоприятны, я имел нехолодную комнату в К. и собирался приступить к работе, но через 2 недели было предложено поехать в М., и после отъезда начальства и части чинов в М. правильная служба прекратилась, чины стали выброшенными за борт, комнаты перестали должным образом отапливаться и т.д.
Полагаю, что прибл. то же царит и в других правительственных учреждениях. Работать при подобных условиях почти невозможно, пот.ч. насущные жизненные вопросы заглушают мысли. Простите, что надоел Вам этими излияниями, но они необходимы для пояснения неуспешности возложенной на меня миссии. И списки народностей и этнограф. карты, котор. я Вам передал, выполнены недостаточно вдумчиво, в особенности 2 список»[66 - ПФА РАН. Ф.2. Оп. 1-1917. Д. 30. Л. 231-232, 232 об.].
В ведомости «Кому и за что уплачено» Русского географического общества указана дата, когда были выданы восемьдесят пять рублей В. Цвернеру на венок для С.К. Патканова. Это 18 мая 1918 года[67 - Архив РГО. Ф.24. Оп. 1. Д. 77а. Л. 9 об.] Можно предположить, что это и есть дата смерти, учитывая, что ведомость составлена за 1916-1918 гг. и написана одним почерком в один присест. Но по этой же причине гипотеза может быть ошибочной. Вот между этими двумя датами – последнего письма и покупки венка на могилу – он покинул этот мир.
В газете «Петербургское эхо», где работал известнейший впоследствии этнограф В. Тан-Богораз, в это время хоронили В.Радлова. В разруху некрологи печатали редко. С.К. Патканов не был даже академиком. Он был старшим редактором Центрального статистического комитета.
Он был певцом инородцев:
«...в те отдаленные времена, когда Русь была еще слаба и, так сказать, собиралась, эта верная и значительная по тогдашнему времени материальная поддержка (речь идет о ясачной подати мехами в казну царя –_прим._автора)_ со стороны инородцев содействовала укреплению царской власти и несомненно помогла нашему Отечеству выйти из своего трудного положения, преодолеть своих многочисленных врагов и создать мировую державу, раскинувшуюся на 1/6 часть суши. И вот если не за свою настоящую деятельность и за свою нынешнюю скромную лепту, то по крайней мере за свои прошлые заслуги, за те богатые дары, которые они свыше трех веков вносят в сокровищницу русского народа, сибирские инородцы имеют право рассчитывать на признательность и на посильную помощь со стороны своего Отечества»[68 - _Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911. С. 186.].
Ю. Мандрика
notes
Сноски
1
_Поппе_Н.Н._ Этнографическое изучение финно-угорских народов // Финно-угорский сборник/Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Т. 15. Л., 1928. С. 63.
2
_Там_же._ С. 64
3
«Кроме своих личных наблюдений и расспросных сведений я пользовался официальными документами <...>, а также доступными мне источниками <...>: _С.К._Патканов._ Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Вып. XII». – _А.А._Дунин-Горкавич._ Север Тобольской губернии // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. VIII. Тобольск, 1897. С. 1.
4
История Сибири с древнейших времен до наших дней: В пяти томах. Л., 1968-1969.
5
Список работ С.К. Патканова см.: _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.
6
_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.
7
Материалы для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов: Предварительный список // Известия ВСОГРГО. 1926. Т. LI. С. 194.
8
_Там_же._С._205._
9
_Там_же._ С. 194.
10
_Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 16.
11
_Азадовский_М._ Литература по этнографии Сибири за последнее десятилетие XIX века: Перечень статей в периодических изданиях 1891 –1900. Иркутск, 1924. С. 19. _Азадовский_М._ Сибирь в художественной литературе. Вып. 1: Периодические издания Европейской России 1891 – 1917. Иркутск, 1927. С. 44.
12
Подробнее историю армянского рода Патканьянов можно прочесть: _Н._Веселовский._ Керопэ Петрович Патканов: Биографический очерк. Спб., 1890.
13
_Ср._ «Серовпе» и «Керобэ». Не являются ли они различными фонетическими вариантами одного имени? Частичное подтверждение этому – письмо Д.А. Клеменца графу Д.И. Толстому, в котором Дмитрий Александрович называет Патканова Серафимом Серафимовичем. _Ср.:_ Серафим Керобев (Серовпев). – РГИА. Ф. 696: Фонд Толстых. Оп. 1. Д. 308. Л. 31 об.
14
_Веселовский_Н._ Указ. соч. С. 10.
15
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 31-32, 33а. – На одной из последних конференций этнографов, состоявшихся в Санкт-Петербурге в 1998 г., в сообщении А.М. Решетова прозвучали несколько иные даты рождения и смерти С.К. Патканова: 1860-1923. Происхождение названных этнографом цифр автору этих строк понятно.
В РГИА (Ф. 1101. Оп. 3; Ф. 1102. Оп. 2.) в коллекции покойного, в которую вошли его бумаги, хранившиеся в частном банке, национализированном после революции, первый лист нотариально заверенного документа датирован 25 ноября 1860 г. Документ написан на немецком языке неразборчивым почерком. Он не является метрикой: в сейфе С. Патканова хранились лишь финансовые документы (напр., договоры на покупку земли) и удостоверения или дипломы, подтверждающие его принадлежность к разного рода обществам, а также наградные листы и рецензии на публикации автора. А теперь по поводу второй даты, названной А.М. Решетовым. В 1923 г. в Петрограде вышла книга С.К. Патканова «Список народностей Сибири», в предисловии к которой шла речь о безвременной и трагической смерти автора. И если дата рождения, прозвучавшая в сообщении, еще может быть предметом спора, т.к. других документов, кроме записи в формулярном списке, не обнаружено, то год смерти сегодня подтверждается целым рядом источников. Некоторые из них приведены в настоящей статье. Приведенные в описи даты 25 ноября 1860 и 5 авг. 1917 г. – это даты первого и последнего документов, хранящихся в архивной папке.
16
Патканов С.К. вспоминает, что в Голландии «нередко случалось встречать...» (По Демьянке // 3аписки Зап.-Сиб. отд. ИРГО. Кн. XVI. Омск, 1894. Вып. II–III. С. 48.). Учитывая, что очерк датирован 1888 годом, очевидно, что в одну из таких зарубежных поездок сын ездил с отцом.
17
Как видим, по записи в дипломе герой наших заметок был все-таки КероБович. Трудно сказать, когда произошло оглушение звонкой согласной, но формулярный список уже гласит о службе коллежского асессора Патканова Серафима КероПовича. Так что М. Азадовский, ошибаясь, был по-своему прав... Кстати, в современных изданиях Патканов-отец значится «Керобэ».
18
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 4.
19
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 15–16.
20
Обзор деятельности Министерства государственных имуществ (ныне Министерства земледелия и государственных имуществ) в царствование Императора Александра III (1881-1894 гг.). Спб., 1901. С. 279-280.
21
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся. См. сноску ^{62}^.
22
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.
23
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.
24
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 5.
25
Последние три года жизни Керобэ Петрович тяжело болел и умер 2 апреля 1889 г.
26
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 7.
27
РГИА. Ф. 1101. Оп. 3. Л. 5.
28
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 9.
29
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.
30
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 11.
31
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.
32
Известия ИРГО. Т. XVII. Вып. 1. С.-Петербург. 1891. С. 79.
33
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 12. Согласно вышеприведенным документам, С.К. Патканов первый раз находился в командировке не более 1 года 8 месяцев, второй – 7–8 месяцев. См. также сноску^{63}^.
34
Там же. Л. 14 об.
35
Там же. Л. 15, 17.
36
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 19 об.
37
В действительные члены избирались лица, внесшие единовременно не менее пятидесяти рублей или вносящие ежегодно не менее трех рублей. – Устав Тобольского губернского музея // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. 2. Тобольск, 1894. С. CXL. Членство оплачивалось С. Паткановым ежегодным взносом в течение трех лет – 1890–1892. – _См._ Ежегодн. Тобольск, губ. музея. Вып. 7. Тобольск, 1897. С. 23.
38
Здесь и далее: _господин,_ но НЕ ошибка в инициале.
39
Восточное обозрение. 1891. №6. С. 5. – В письме к К.Г. Залеману (филолог-востоковед; 1849-1918) от 23.05.1900 г. С.К. Патканов пишет по поводу привезенной коллекции вышивок: «С Вашим предложением уступить их в этногр. музей я вполне согласен, а в нем (них), наверное, нет образцов с Конды, откуда происходят все мои вышивки. Если я буду иметь их верную передачу в Книге, а в этом я не сомневаюсь, то они мне не нужны». – ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д. 287. Л. 44. – В музеях Санкт-Петербурга отыскать подарок от С. Патканова пока не удалось.
40
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 14 об. – На этот период, с 1 мая 1889 по 1 мая 1890 г., к 800 руб. годового содержания С.К. Патканову было прибавлено еще 400 руб.
41
_См._ список работ С.К. Патканова. – _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.
42
В этом же году в Санкт-Петербурге она была тиражирована отдельным оттиском, но под другим именем: «Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям».
43
Н.И. Веселовский пишет: «То, что напечатано в «Живой старине», представляет лишь главные выводы из обширного труда г. Патканова, написанного им, к сожалению, на немецком языке, потому на немецком, что из русских теперь никто не занимается, а стало быть и не интересуется финскими наречиями». – _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25–26.
44
Эта работа смогла увидеть свет лишь в 1897–1900 гг. О том, как готовилось издание к печати, см.: _Ю._Мандрика._ В погоне за архивом Серафима Патканова // Лукич. 1999. №1.
45
Последние две работы удалось отыскать в Лингвистическом институте Академии наук в С.-Петербурге. – _См.:_Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315. Пункт 9, 15. – «Лингвистические работы Патканова печатались в Венгрии. Это большое собрание словарных материалов (Словарь имеет 254 с. – _Ю.М.)_ и составленная совместно с D.R. Fuchs’ом фонетика и морфология южно-остяцких диалектов» _(Бубрих_Д.В._ Финно-угорское языкознание в СССР // Финно-угорский сборник. Т. 15. Л., 1928. С. 122.)
46
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 26.
47
_См._подробнее:_ Состав Императорского Русского географического общества. Спб., 1904.
48
Архив Русского географического общества. Д. 6 от 16 января 1891 г.
49
История полувековой деятельности Императорского Русского географического общества: 1845-1895/Состав. П.П. Семенов. Ч.III. Спб., 1896. С. 1000.
50
Есть предположение, что с этого времени С.К. Патканов преподает. Архивы университета переданы в ЦГИА, который пока закрыт, и исследовать версию пока нет возможности.
51
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 22-23.
52
Итогом его путешествия была публикация в журнале «Землеведение». _См._ сноску^{64}^, а также список работ С.К. Патканова.
53
_См.:_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // 3емлеведение. 1896.
54
РГИА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 423.
55
ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д.287. Л. 1-54
56
РГИА. Ф.1102. Оп.2.
57
РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Ед. хр. 129. Л. 135.
58
Архив РГО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 102. Л. 2-10.
59
_Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911.
60
Там же. СС. 187-197.
61
ПФА РАН. Ф.7. Оп. 1. Д. 200. Л. 153, 155.
62
_Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 1.– «17 декабря 1918 г. на заседании всех четырех отделений общества Ю.М. Шокальский произнес речь о скончавшемся С.К. Патканове». – _См.:_ Известия РГО. Т. LV: 1919-1923. Вып. II. М.-Пг., 1924. С. 183.
63
В петербургских газетах того времени писали: «С пятницы 10 мая хлебный паек будет выдаваться в размере ^1^/^4^ фунта в день как по основной, так и по дополнительной карточкам» – Увеличение хлебного пайка // Петроградская правда. 1918. №92 (8 мая). С. 4.– Или было указано « <...> на возможность использовать дикорастущие растения лишайники и грибы – в качестве продуктов питания, формы использования овса <...>. Центральная управа ассигновала в распоряжение научно-технического комитета 5000 руб. на расходы по выпуску популярных брошюр для населения по вопросам о рациональном использовании суррогатов питательных продуктов <...>. Северным экономическим обществом был поднят вопрос о возможности переработки испорченного картофеля в крахмал». – Заседание Центральной продовольственной управы // Там же. 1918. №98 (15 мая). С. 4.
64
Архив РГО. Ф.1. Оп. 1. Д. 18. Л. 6.
65
В конце 1917 г. С.К. Патканов был приглашен Российской Академией Наук участвовать в трудах Комиссии по изучению племенного состава населения России. – См.: Архив РГО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 18. Л. 10 (вставка).
66
ПФА РАН. Ф.2. Оп. 1-1917. Д. 30. Л. 231-232, 232 об.
67
Архив РГО. Ф.24. Оп. 1. Д. 77а. Л. 9 об.
68
_Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911. С. 186.
comments
Комментарии
63
Веселовский Н.И. О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся.
64
Патканов С.К. По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.
С. К. Патканов
ОСТЯЦКАЯ МОЛИТВА
том 1
ЕГО ГЛАВНАЯ КНИГА. СЛЕДСТВИЕ ПО ДЕЛУ СЕРАФИМА ПАТКАНОВА
Когда удалось просмотреть все доступные в архивах и библиотеках материалы о С. Патканове, нечаянно наткнулся на «Финно-угорский сборник», в котором один из авторов так оценил работу забытого ученого: «Особенно двинул дело этнографического изучения остяков С.К. Патканов. Главным трудом его является прекрасная монография «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie», не имеющая себе равной ни в русской, ни в иностранной литературе, и являющаяся вообще одним из наиболее выдающихся трудов в этнографической литературе о финно-угорских народах... В противоположность многим своим предшественникам автор обладал основательным знанием языка, и, имея в руках это оружие, он мог гораздо лучше проникнуть во все тайники интимной жизни остяков, их верований и всего того, что так трудно дается постороннему человеку, особенно приезжему европейцу. За годы своего пребывания среди остяков Патканов сумел войти в доверие этого народа, и результатом явился капитальный труд, сделавший эпоху в изучении остяков... Самым ценным в этом труде является то, что автор в своих замечаниях не голословен, но иллюстрирует свои положения образцами остяцкой поэзии, приводит их эпические произведения, сказания, сказки, пословицы и богатый материал по мифологии их, который является единственным в своем роде».[1 - _Поппе_Н.Н._ Этнографическое изучение финно-угорских народов // Финно-угорский сборник/Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Т. 15. Л., 1928. С. 63.]
И чуть ниже – фраза, характеризующая подлинную величину этой незаурядной личности, остающаяся актуальной и сегодня: «После Патканова в области этнографического изучения остяков уже ничего выдающегося сделано не было. В этом отношении он остался довольно одиноким в новейшей истории русского остяковедения»[2 - _Там_же._ С. 64].
* * *
До сих пор о предках Серафима Кероповича Патканова было известно гораздо больше, чем о нем самом. И это при том, что имя его на слуху и у историков, и у этнографов.
А.А. Дунин-Горкавич при написании работы «Север Тобольской губернии»[3 - «Кроме своих личных наблюдений и расспросных сведений я пользовался официальными документами <...>, а также доступными мне источниками <...>: _С.К._Патканов._ Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Вып. XII». – _А.А._Дунин-Горкавич._ Север Тобольской губернии // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. VIII. Тобольск, 1897. С. 1.] пользовался информацией из книг С.К. Патканова. Авторы пятитомной «Истории Сибири»[4 - История Сибири с древнейших времен до наших дней: В пяти томах. Л., 1968-1969.] не менее десятка раз отсылают читателя к произведениям покойного статистика и этнографа.
Ученый, оставивший после себя свыше двух десятков работ о Сибири[5 - Список работ С.К. Патканова см.: _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.], некоторые из них в двух, трех и даже в четырех томах, за прошедшие восемьдесят лет после его смерти оказался даже краеведам практически неизвестным.
«Хотя мне и грустно было слышать о столь низком уровне цивилизации местного населения, но я не удержался, чтобы не улыбнуться на слова нашего добродушного хозяина, который был таким же... как и другие жители города, а все его образование, которое он так подчеркивал, ставя себя на одну ступеньку с европейцами, заключалось в трактирном лоске, который он естественно приобрел по роду своего занятия...»[6 - _Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.], – так писал Серафим Керопович более ста лет назад о несколько ином явлении, но эти слова характеризуют то состояние забвения имени Патканова, которое, как ни прискорбно, имеет место быть сегодня. Работы С.К. Патканова – о Тобольском Севере, о Сибири получили в свое время известность и признание российских и зарубежных научных авторитетов. Книги покойного в советское время не переиздавались. Единичные дореволюционные экземпляры, сохранившиеся в библиотеках, покрыты толстым слоем пыли и равнодушия потомков.
* * *
Ни в одну из существующих в России энциклопедий имя С.К. Патканова не попало. Правда, в «Материалах для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов» (далее, Материалы. – _Ю.М.),_ которые мыслились как корректурное издание[7 - Материалы для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов: Предварительный список // Известия ВСОГРГО. 1926. Т. LI. С. 194.], помещена небольшая справка: «Патканов, Сераф. Кероп., стат.-этногр. Главные тр.: «Статист. данные, показыв. племени, сост. насел. Сибири» 1912; «По Демьянке», «Опыт географии и статистики тунгус, племен Сибири» 1906 и др. Ум. в 1918 г.»[8 - _Там_же._С._205._].
Во вступительной статье к Материалам помещен «Вопросник», состоящий из 29 пунктов, получить ответы на которые «было бы необходимо для будущего словаря»[9 - _Там_же._ С. 194.].
На момент издания Материалов отсутствовали данные не только о годе рождения этнографа. Можно смело сказать, что в списке восточносибирских этнографов обозначена была лишь тема будущей словарной статьи: _Патканов,_Сераф._Кероп._ Да и то, пожалуй, не совсем точно _(см._сноску_^17^).
Правда, список отдельных изданий[10 - _Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 16.] и публикаций по этнографии[11 - _Азадовский_М._ Литература по этнографии Сибири за последнее десятилетие XIX века: Перечень статей в периодических изданиях 1891 –1900. Иркутск, 1924. С. 19. _Азадовский_М._ Сибирь в художественной литературе. Вып. 1: Периодические издания Европейской России 1891 – 1917. Иркутск, 1927. С. 44.] в периодике был составлен достаточно полно.
* * *
Семейные предания о происхождении армян Патканьянов сохранили историю рода с конца XVII века[12 - Подробнее историю армянского рода Патканьянов можно прочесть: _Н._Веселовский._ Керопэ Петрович Патканов: Биографический очерк. Спб., 1890.].
Тер Петрос был священником армянской церкви под Константинополем. Как раз в то время в Турции миссионеры пытались обратить армян в католиков. И когда янычары, подстрекаемые миссионерами, устроили резню не желавшим принять новую веру, погибло около тысячи человек. Около 100–150 попросили убежища у Тер Петроса, который укрыл их в армянской церкви. После этого случая священника стали называть Минасиб, что в переводе с арабского означает «достойный».
После смерти Тер Петроса в 1744 году паству принял его сын, служивший и ранее в той же церкви под именем Тер Петроса Минасиб-оглы. Образованный для своего времени человек, он знал хорошо не только армянский, но и арабский, турецкий языки. Своих троих сыновей: Михаила, Гавриила и Серафима (Серовпе родился в 1760 г.) – отправил учиться в Венецию в единственное в то время высшее армянское учебное заведение, известное впоследствии как Венецианская Армянская Академия. Ректор счел неприличным для юношей носить мусульманскую фамилию и перевел ее на армянский язык. Так появились Патканьяны, от глагола _патканим_ – «приличествую».
Серафим (Серовпе) Петрович Патканьян, закончив учебу, открыл первую армянскую школу в Тифлисе, работал старшим преподавателем армянской словесности, риторики и логики в Астрахани в Агабабовском городском училище. Один из четверых его сыновей – Петр (род. в 1808 г.) учился в этом же училище. Женился на дочери священника, впоследствии архимандрита Тер Арутюна Аламдариана, происходившего от персидских цыган.
Кероб[13 - _Ср._ «Серовпе» и «Керобэ». Не являются ли они различными фонетическими вариантами одного имени? Частичное подтверждение этому – письмо Д.А. Клеменца графу Д.И. Толстому, в котором Дмитрий Александрович называет Патканова Серафимом Серафимовичем. _Ср.:_ Серафим Керобев (Серовпев). – РГИА. Ф. 696: Фонд Толстых. Оп. 1. Д. 308. Л. 31 об.] Петрович Патканьян родился в 1833 году. Его матери шел только пятнадцатый год.
Сведения о К.П. Патканове, отце героя наших заметок, есть практически в любой энциклопедии. Он учился в Ставропольской гимназии и Лазаревском институте в Москве, был студентом камерального факультета Дерптского университета. Знал французский и немецкий, ставший для него «впоследствии языком обыденным»[14 - _Веселовский_Н._ Указ. соч. С. 10.]. Переводил на армянский Гёте, Шиллера, Беранже.
Агафон Давидович Акимов, один из учредителей стипендии для армян, идущих в духовенство, узнав о литературных занятиях Керобэ Петровича, прекратил выдачу стипендии студенту Дерптского университета. Проучившись полтора года, К.П. Патканьян вернулся в Петербург, служил дьячком в армянской церкви, учился на историческом разряде филологического факультета Главного педагогического института. Регулярно бывал в это время в доме А.Д. Акимова, где давал уроки армянского языка его детям. Здесь он и влюбился в свою семнадцатилетнюю ученицу Анну. Летом 1858 г. они обвенчались.
В 1861 г. на восточном факультете Санкт-Петербургского университета освободилось место профессора армянского языка. И осенью Керобэ Петровичу предложили взять на себя преподавание словесности на правах адъюнкта. Началось восхождение к известности: вначале в качестве профессора-ориенталиста, затем члена-корреспондента Академии наук, секретаря Восточного отделения Археологического общества.
В это время, когда Керобэ Петровичу улыбнулась судьба предоставлением места в университете, в его жизни произошло еще одно событие: 28 июля 1861 года[15 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 31-32, 33а. – На одной из последних конференций этнографов, состоявшихся в Санкт-Петербурге в 1998 г., в сообщении А.М. Решетова прозвучали несколько иные даты рождения и смерти С.К. Патканова: 1860-1923. Происхождение названных этнографом цифр автору этих строк понятно.В РГИА (Ф. 1101. Оп. 3; Ф. 1102. Оп. 2.) в коллекции покойного, в которую вошли его бумаги, хранившиеся в частном банке, национализированном после революции, первый лист нотариально заверенного документа датирован 25 ноября 1860 г. Документ написан на немецком языке неразборчивым почерком. Он не является метрикой: в сейфе С. Патканова хранились лишь финансовые документы (напр., договоры на покупку земли) и удостоверения или дипломы, подтверждающие его принадлежность к разного рода обществам, а также наградные листы и рецензии на публикации автора. А теперь по поводу второй даты, названной А.М. Решетовым. В 1923 г. в Петрограде вышла книга С.К. Патканова «Список народностей Сибири», в предисловии к которой шла речь о безвременной и трагической смерти автора. И если дата рождения, прозвучавшая в сообщении, еще может быть предметом спора, т.к. других документов, кроме записи в формулярном списке, не обнаружено, то год смерти сегодня подтверждается целым рядом источников. Некоторые из них приведены в настоящей статье. Приведенные в описи даты 25 ноября 1860 и 5 авг. 1917 г. – это даты первого и последнего документов, хранящихся в архивной папке.] у него родился сын Серафим.
В роду Патканьянов все имели гуманитарные наклонности. Многие писали. Михаил (род. в 1754 г.) издал в новое время первую армянскую медицинскую книгу «Врачебник Рестэн». Прапрадед Серафима и его тезка Серовпе Петрович сочинял песни и гимны. Михаил Серафимович (род. в 1815 г.) был известен на Кавказе многочисленными публикациями в местной печати. Гавриил Серафимович (род. в 1802 г.) издавал газету «Арарат» в собственной типографии. Прадед (отец бабушки по отцовской линии) писал стихи, издал в Москве в 1821 г. краткий русско-армянский словарь.
В семье Патканьянов, ставших уже на русский манер Паткановыми, отец, кроме вышеназванных языков, владел еще и английским, изучал итальянский. Керобэ Петрович к тому же ездил в библиотеки Венеции, Мюнхена, Парижа и Вены[16 - Патканов С.К. вспоминает, что в Голландии «нередко случалось встречать...» (По Демьянке // 3аписки Зап.-Сиб. отд. ИРГО. Кн. XVI. Омск, 1894. Вып. II–III. С. 48.). Учитывая, что очерк датирован 1888 годом, очевидно, что в одну из таких зарубежных поездок сын ездил с отцом.]. Гуманитарный дух, пропитавший весь род Патканьянов, предполагал выбор профессии и Серафимом Кероповичем. Но он изменил традиции рода, поступив на естественный факультет.
«Диплом.
Совет Императорского Санкт-Петербургского университета сим объявляет, что Серафим Керобев[17 - Как видим, по записи в дипломе герой наших заметок был все-таки КероБович. Трудно сказать, когда произошло оглушение звонкой согласной, но формулярный список уже гласит о службе коллежского асессора Патканова Серафима КероПовича. Так что М. Азадовский, ошибаясь, был по-своему прав... Кстати, в современных изданиях Патканов-отец значится «Керобэ».] Патканов, 24 лет от роду, армяно-грегорианского вероисповедания, поступил в число студентов сего университета 31 августа 1881 г., выслушал полный курс по естественному разряду физико-математического факультета и показал на испытаниях следующие познания <...> за которые физико-математическим факультетом по предоставлении диссертации признан достойным ученой степени кандидата и <...> утвержден в этой степени Советом С.-Петербургского университета 7 октября 1885 г.».
Указом правительствующего Сената С.К. Патканов утвержден по степени коллежского секретаря с «9 октября 1885 г. и причислен к Министерству госимуществ»[18 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 4.] как чиновник департамента общих дел. А через полгода он был назначен помощником производителя работ по составлению, предъявлению и выдаче государственным крестьянам владенных записей. Сразу с назначением последовала длительная командировка в Западную Сибирь «для исследования быта сельских обывателей»[19 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 15–16.].
При Министерстве государственных имуществ еще в 60-е годы была образована комиссия по составлению проекта устройства сибирских государственных крестьян и инородцев. Но ее работа зачастую была совершенно напрасной. Всякие предложения комиссии при отсутствии данных о хозяйственном положении населения не получали законодательного утверждения. Для сбора точных сведений «о крестьянском землепользовании, хозяйстве и вообще условиях экономического быта крестьян и инородцев»[20 - Обзор деятельности Министерства государственных имуществ (ныне Министерства земледелия и государственных имуществ) в царствование Императора Александра III (1881-1894 гг.). Спб., 1901. С. 279-280.] впервые в 1896 г. были командированы несколько чиновников в Тобольскую и Томскую губернии. Среди них был и С.К. Патканов.
Первый год он «провел в Тюменском округе, а два следующих – в Тобольском»[21 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся. См. сноску ^{62}^.]. И здесь гуманитарное начало взяло верх.
Круг обязанностей, вменяемых ему государственной службой, позволил наблюдать за жизнью инородцев – остяков и вогулов – и сделать вывод: происходит постепенное вымирание этих народов. А вместе с ним и исчезновение их культур через обрусение или просто «с утратою родной старины»[22 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.]. «Без предварительной подготовки и без литературных пособий под рукою занятия представляли большую трудность; но эту трудность г. Патканов преодолевал с настойчивостью, тем более замечательной, что он старался усвоить язык, вовсе не пригодный к потребностям государственной службы»[23 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.].
Для добросовестного чиновника и скрупулезного исследователя, каким был С.К. Патканов, времени для завершения плановой министерской работы катастрофически не хватало: объем собранных им материалов был огромен.
В конце декабря 1887 г. в С.-Петербург на имя директора департамента общих дел приходит телеграмма[24 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 5.] из Омска от коллежского секретаря Патканова. Он просит предоставить месячный отпуск по семейным обстоятельствам[25 - Последние три года жизни Керобэ Петрович тяжело болел и умер 2 апреля 1889 г.]. Затем отпуск продляют до 24 февраля 1888 г. За день до его окончания С.К. Патканов снова обращается к директору департамента с ходатайством: «Приступая к пересмотру отчета по исследованию экономического быта сельского населения пяти волостей Тюменского округа для подготовления его к печати, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне остаться в Петербурге до окончания этих работ»[26 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 7.].
Первый выпуск «Материалов для изучения экономического быта крестьян и инородцев Западной Сибири» увидел свет в 1888 г. Он назывался «Тюменский округ: 5 волостей». Автором книги был С.К. Патканов. В этом же году, 3 декабря, чиновника из Петербурга избрали действительным членом Тобольского губернского статистического комитета[27 - РГИА. Ф. 1101. Оп. 3. Л. 5.].
...В деле хранится свидетельство департамента общих дел Министерства государственных имуществ на имя Патканова «для свободного жительства в Петербурге по первое мая 1888 г.»[28 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 9.].
«По прибытии на короткий срок в Петербург г. Патканов усердно приступил к изучению лингвистических трудов Кастрена и других финнологов и после этого провел в Тобольском округе еще восемь месяцев, собирая образцы поэзии остяков и составляя словарь южно-остяцкого наречия. Собирались эти материалы при обстановке довольно тяжелой: приходилось жить среди остяков буквально оторванным от остального мира вследствие прекращения на долгое время всяких путей сообщения, приходилось жить в остяцких чумах вместе с больными тифом и оспой»[29 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.].
Но работа в Сибири ждала исследователя. 12 мая 1888 г. г-ну Патканову выдано свидетельство «для свободного жительства и проезда в г. Омск» со сроком действия в полтора месяца[30 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 11.]. А потом снова надо было ехать к инородцам.
Собирательство фольклора захватило С. Патканова. То, что удалось разыскать ему, было не замечено ни Кастреном, ни Алквистом. Государственному служащему Министерства госимуществ удалось записать былины и богатырские песни остяков[31 - _Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.]. Автор разысканий считал, что собранный им материал достаточно древний и относится не ранее XIV и не позднее XVI вв. Главным доказательством такой версии служило отсутствие в фольклоре упоминаний о татарах и русских[32 - Известия ИРГО. Т. XVII. Вып. 1. С.-Петербург. 1891. С. 79.].
В начале января 1889 г. С.К. Патканов снова телеграфирует в С.-Петербург просьбу: позволить ему выехать в северную столицу по делам службы[33 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 12. Согласно вышеприведенным документам, С.К. Патканов первый раз находился в командировке не более 1 года 8 месяцев, второй – 7–8 месяцев. См. также сноску^{63}^.]. В просьбе была откровенная неправда: дома в тяжелом состоянии лежал отец. Дни его были сочтены...
В апреле Серафим Керопович произведен за выслугу лет в титулярные советники, а в мае 1889 г. начинается период «разработки и приготовления к печати отчетов по исследованию экономического быта государственных крестьян Тобольской губернии»[34 - Там же. Л. 14 об.]. Но в августе С. Патканов пишет прошение о предоставлении отпуска. Ему разрешают, и он уезжает в сентябре во Францию. Оттуда присылает письмо вместе с заключением врача о необходимости продлить лечение[35 - Там же. Л. 15, 17.]...
Девяностый год был богат на события. В апреле в приказе «об отлично-усердной службе» среди награжденных орденом Святого Станислава III степени значится фамилия Серафима Кероповича[36 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 19 об.]. В этом же году он избирается в действительные члены Тобольского губернского музея с ежегодным взносом[37 - В действительные члены избирались лица, внесшие единовременно не менее пятидесяти рублей или вносящие ежегодно не менее трех рублей. – Устав Тобольского губернского музея // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. 2. Тобольск, 1894. С. CXL. Членство оплачивалось С. Паткановым ежегодным взносом в течение трех лет – 1890–1892. – _См._ Ежегодн. Тобольск, губ. музея. Вып. 7. Тобольск, 1897. С. 23.]. А в декабре столичные газеты писали о его выступлении на собрании этнографического отдела Императорского Русского географического общества, где он докладывал о своих наблюдениях над жизнью остяков. «По словам докладчика, хотя местные остяки заметно поддались обрусению, но они не утратили еще многих характерных черт своего прежнего быта. <...> Г. Патканов[38 - Здесь и далее: _господин,_ но НЕ ошибка в инициале.] привез целую коллекцию остяцких женских работ; в ряду их есть вещи, выполненные с большим умением и даже с некоторым вкусом. <...> В коллекции г. Патканова имеются также остяцкие охотничьи стрелы на белок и на уток...»[39 - Восточное обозрение. 1891. №6. С. 5. – В письме к К.Г. Залеману (филолог-востоковед; 1849-1918) от 23.05.1900 г. С.К. Патканов пишет по поводу привезенной коллекции вышивок: «С Вашим предложением уступить их в этногр. музей я вполне согласен, а в нем (них), наверное, нет образцов с Конды, откуда происходят все мои вышивки. Если я буду иметь их верную передачу в Книге, а в этом я не сомневаюсь, то они мне не нужны». – ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д. 287. Л. 44. – В музеях Санкт-Петербурга отыскать подарок от С. Патканова пока не удалось.].
Год работы над «приготовлением к печати отчетов»[40 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 14 об. – На этот период, с 1 мая 1889 по 1 мая 1890 г., к 800 руб. годового содержания С.К. Патканову было прибавлено еще 400 руб.] не прошел даром. По результатам проведенного исследования в Тобольской и Томской губерниях было издано 22 выпуска «Материалов для изучения экономического быта крестьян и инородцев Западной Сибири». Четыре тома из них принадлежали перу С.К. Патканова[41 - _См._ список работ С.К. Патканова. – _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.]. Но этим не закончилась работа автора над собранными материалами.
За пределами указанного исследования остались этнографические материалы, собранные С.К. Паткановым среди иртышских остяков. Начав их обнародовать с выступления на собрании в Географическом обществе, в 1891 г. он опубликовал в журнале «Живая старина» (Вып. III-IV) статью «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри, по былинам и сказаниям»[42 - В этом же году в Санкт-Петербурге она была тиражирована отдельным оттиском, но под другим именем: «Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям».]. Давая рекомендацию для вступления в Императорское Русское географическое общество, Н.И. Веселовский сообщал, что в портфеле у соискателя лежат написанный на немецком языке[43 - Н.И. Веселовский пишет: «То, что напечатано в «Живой старине», представляет лишь главные выводы из обширного труда г. Патканова, написанного им, к сожалению, на немецком языке, потому на немецком, что из русских теперь никто не занимается, а стало быть и не интересуется финскими наречиями». – _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25–26.] труд «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie»[44 - Эта работа смогла увидеть свет лишь в 1897–1900 гг. О том, как готовилось издание к печати, см.: _Ю._Мандрика._ В погоне за архивом Серафима Патканова // Лукич. 1999. №1.] в двух частях, _«_Южно-остяцкий немецко-русский словарь» и «Грамматика южно-остяцкого наречия»[45 - Последние две работы удалось отыскать в Лингвистическом институте Академии наук в С.-Петербурге. – _См.:_Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315. Пункт 9, 15. – «Лингвистические работы Патканова печатались в Венгрии. Это большое собрание словарных материалов (Словарь имеет 254 с. – _Ю.М.)_ и составленная совместно с D.R. Fuchs’ом фонетика и морфология южно-остяцких диалектов» _(Бубрих_Д.В._ Финно-угорское языкознание в СССР // Финно-угорский сборник. Т. 15. Л., 1928. С. 122.)]. Подводя итог сказанному, поручитель за вступающего в общество сказал следующее: «Г. Патканов представляет для наших путешественников на востоке поучительный пример по методу исследования и по приемам; он показал, как следует приниматься за дело, чтобы работать производительно в области этнографии народов Азии. С таким направлением исследователи очень редки; немногочисленны потому и сочинения вроде того, что дано г. Паткановым»[46 - _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 26.].
6 февраля 1891 г. Серафим Керопович Патканов был избран действительным членом Императорского Русского географического общества. Рекомендовавшие его помощник председателя отделения этнографии Николай Иванович Веселовский и секретарь Географического общества Александр Васильевич Григорьев[47 - _См._подробнее:_ Состав Императорского Русского географического общества. Спб., 1904.] писали собранию: «Два раза ездил в Тобольскую губернию для изучения быта остяков. Может быть полезен обществу своими сведениями»[48 - Архив Русского географического общества. Д. 6 от 16 января 1891 г.].
В 1891 г. «за особенно замечательные труды в области географических наук, хотя бы предпринятые независимо от общества, но результаты которых были предоставлены обществу»[49 - История полувековой деятельности Императорского Русского географического общества: 1845-1895/Состав. П.П. Семенов. Ч.III. Спб., 1896. С. 1000.] по отделению этнографии была присуждена Малая золотая медаль действительному члену ИРГО С.К. Патканову за работу «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри по былинам и сказаниям».
18 марта 1892 г. департамент общих дел Министерства госимуществ выдает своему чиновнику справку для предъявления в Санкт-Петербургский университет, что тот «ни в чем предосудительном не замечен»[50 - Есть предположение, что с этого времени С.К. Патканов преподает. Архивы университета переданы в ЦГИА, который пока закрыт, и исследовать версию пока нет возможности.].
А по осени С.К. Патканов отправляется для «лечения на минеральных водах»[51 - РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 22-23.] в Америку[52 - Итогом его путешествия была публикация в журнале «Землеведение». _См._ сноску^{64}^, а также список работ С.К. Патканова.] вначале на два месяца, потом продляет свое пребывание там.
Тот период жизни героя данного повествования, который можно было изучить хотя бы поверхностно, по продвижению по службе, по отпускам, закончился для автора этих строк первым апреля 1893 г.: «Вследствие отношения от 15 минувшего марта №2899 Центральный статистический комитет имеет честь уведомить департамент общих дел, что коллежский асессор Патканов назначен с 1 апреля младшим редактором комитета».
В связи с переходом на новое место службы, очевидно, было заведено и новое личное дело. Обнаружить его пока не удалось. Известно по публикациям С.К Патканова, что он владел искусством фотографии[53 - _См.:_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // 3емлеведение. 1896.], но его портрет пока также не удалось найти. Правда, работая в архиве в Петербурге, удалось в описях отыскать дело, в коем значилась фотография, на которой мог быть запечатлен Патканов[54 - РГИА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 423.], но ее в фондах почему-то не оказалось.
В 1894-1895 гг. началась работа по подготовке к изданию основной работы его жизни, книги на немецком языке в двух частях «Die Irtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie», которую он посвятил Александру Кастрену. Вначале издание книги планировалось в трех томах. Издательский процесс шел трудно. Но лучше расскажут об этом письма С. Патканова к К. Залеману:
_9_мая_1896_г._ «Дело в том, что со времени окончания моей работы прошло более 3-х лет и при ее прочтении явилась необходимость в изменениях и некоторых дополнениях, отчего статья только выиграет...».
_6-го_авг._96_г._ «Вчера получил письмо от г. Андерсона, в котором он мне сообщает приятную весть, что он рекомендует мою работу для напечатания. Так как он находит необходимым переделать 3 страницы и переписать 35 строчек, я бы очень просил Вас, если к этому не представляется препятствий, возвратить мне мою работу для переделки в указанных частях и вообще для просмотра всех сделанных г. Андерсоном указаний. Т.к. г. Андерсон на днях будет в Петербурге (ок. 20 авг.) я в этом случае буду в состоянии переговорить с ним по этому поводу и вместе просмотреть сомнительные места».
_8_окт._96_г._ «Когда я был в последний раз у Вас, Вы предложили не печатать моего труда (III том, Грамматика и словарь иртышск. наречия), а обождав, когда будут собраны дополнительные материалы и когда будет переделана работа гг. Бартенева и Рослякова, изо всех этих данных и из ранее обнародованных изданий составить одну общую остяцкую грамматику и один общий словарь. Просмотрев указанный III том, я пришел к заключению, что в такое сводное сочинение войдет лишь половина моей работы, а другая половина, или около того, потеряет всякое самостоятельное значение. К тому же новый материал может быть собран и обработан не скоро, как и переделка упомянутой работы об обдорском наречии, немало времени потребуется на создание общей сводной работы, пройдут года, пока она будет рассматриваться и еще года, когда она будет напечатана.
Мне как начинающему автору перспектива увидеть свою работу, стоившую мне немалых трудов, отпечатанной лишь в виде извлечений и то, может быть, в 1904/5 году (мой материал собран в 1887/8 году и представлен в Академию в 1894, февр.), не придает, откровенно говоря, большой энергии к труду».
_5_дек._96_г._ «...счел возможным принять, что прежние остяки не знали этих домашних животных и заимствовали их у татар. Г. Андерсон, опровергнув тюркское происхождение слова «mis», тем самым лишил основания и мое предположение. Но относительно лошади у меня и раньше не было разногласия с г. Андерсоном. Его замечание объясняю я тем, что он меня не понял, о чем я ему заявил при нашем свидании. Я вовсе не отрицал, что остяки прежде, в очень отдаленные времена были знакомы с лошадью, и привел даже венгерск. форму Iо, родств. остяцкой Tau. Если же я говорил, что они прежде не держали коней в качестве домашних животных и приводили их в качестве жертвенных животных с юга, то я имел в виду исключительно эпоху былин, то есть ХIV-ХV ст., так как я описывал быт остяков лишь этого периода. Возражения же г. Андерсона были вызваны тем, что он мои выражения <...> понял в смысле, что остяки весьма отдаленных времен, о которых можно судить только по данным языка и археологии. В те времена остяки, вероятно, жили южнее и держали лошадей. В эпоху же былин они жили уже в <...> местах, причем из их героического эпоса не видно, чтобы они держали коней как домашних животных».
_9_дек._96_г._ К сожалению, у меня не имеется подлинников бумаг, на которых нарисованы эти знаки. Дело в том, что они служили подписями на залоговых свидетельствах инородцев, которые, конечно, хранятся у тех лиц, которым они принадлежат. Да и те акты, с которых я срисовал эти знаки, были копиями, где тамги воспроизведены рукой писца и, может быть, не совсем точно».
_13_дек._97_г._ «Письмо и корректуру посылаю Вам для прочтения с просьбой вернуть по миновании надобности. Чистых оттисков и русского перевода текста я еще не получал.
Ввиду того, что г. Андерсон, по-видимому, весьма сильно занят и, может быть, будет затрудняться просмотром корректуры, я покорнейше прошу Вас решить вопрос, посылать ли ему для просмотра теперь и немецкий перевод, и, в утвердительном случае, какую корректуру (1-ю, 2-ю или 3-ю)? Если посылать, то, по-видимому, лучше избрать первую, чтобы корректура его могла вовремя поспеть для печатания.
По расчету г. Андерсона посылка корректуры в Казань и отправка в тот же день обратно потребует не более 13 дн., т.е. промежуток меньший, чем проходит между двумя корректурами. Г. Андерсон также собирается написать рецензию на мою книгу, что меня порадовало».
_28.5.99._ «Проектируя в прошлом году экспедиции в Зап. Сибирь, Императ. Академия Наук не решила окончательно вопроса об издании по проекту г. Андерсона моего остяцкого словаря и грамматики, напр., в виде 3-го..изд. Castren’ова «Versuchiner ostyak sprachlehre». Она, по-видимому, предполагала издать собранные во время означенной командировки материалы вместе с моими лексическими материалами и другими, появившимися раньше в печати. Так как экспедиция в Зап. Сибирь не состоялась, то мне было бы очень желательно знать, какова будет судьба моего труда.
Если Академия не изменила своего мнения в этом отношении и думает оставить мои материалы в архиве на неопределенное, быть мож., очень долгое время, то я попросил бы ее разрешения выйти с предложением о напечатании моей работы в изданиях Societe Finno-ougrionne или в трудах Венгерс. ак. н., т.к. в России вряд ли кто решится на такой подвиг.
Собрание и разработка материалов мне стоили массы труда, и я, естественно, пожелал бы поскорее увидеть вышедшей в свет мою работу, подготовленную еще в 1887/8 гг. и законченную в 1893 г. Ввиду того, в своих грамматических набросках я пользовался Кастреновой грамматикой, изданной Академией, как конвой, я по желанию ее могу уничтожить все, что мною заимствовано от К., заменив эти места ссылками на него. Также и из словаря я при надобности могу выкинуть все заимствованные мною у К. слова, котор. не оказалось в моих материалах».
_14.Х.99._ «Я опять хотел переговорить с Вами относительно моего остяцкого словаря и грамматики. Суть дела Вам уже известна из моего письма к Вам весною. Я бы хотел поскорее покончить издание всех моих остяцких работ, написанных уже немало лет тому назад. Наша Академия Наук мне оказала честь, напечатав под Вашей благосклонной редакцией первые два тома, озаглавленные: «Irtusch-Ostyaken etc.». Что касается до словаря и грамматики, то она, кажется, не сочла для себя удобным напечатать их в том виде, как они написаны, а предполагала со временем издать общий сводный словарь остяцких наречий и общую сводную грамматику. Если мои работы попадут в эти издания, то мой многолетний труд, стоивший мне многих усилий и времени, будет лишь одним из немногих их ингредиентов и окажется во всем обезличенным, перспектива, которая мне, откровенно говоря, не очень улыбается. Я нашел исход, который, по-видимому, удовлетворит обе стороны и вполне сохранит интересы нашей Академии Наук, в дар которой я принес означенные работы. Этот проект заключается в следующем: я написал Мункачи, на каких условиях Венгерская академия наук может напечатать мои работы, и получил ответ, который прилагаю при сем, который меня вполне удовлетворил.
Так как я для полноты включил в мой словарь все слова Кастрена по иртышскому наречию, даже те, которые не встречаются в моих записях, то я обязуюсь вычеркнуть все эти заимствованные формы, оставив для сопоставления лишь те, которые встречаются и у меня, подобно тому, как родственные формы по северному наречию я заимствовал у Алквиста, зырянские у Видемана, татарские у Будагова и как сам Кастрен заимствовал их у других. Но и эти формы, которые я сохраню, я снабжу знаком (с.) при будущем издании упомянутого сводного словаря Академия Наук будет в этом случае иметь под руками вполне редактированный и напечатанный труд, пользоваться которым несравненно удобнее, чем рукописью.
Что касается до замечаний г. Андерсона, то все более или менее значительные из них (не простые исправления и вычеркивания) будут, в случае если они будут включены в труд, отмечены его инициалами. Я думаю, что при такой комбинации Академия Наук не встретит затруднения разрешить мне передать мой остяцкий словарь Мункачи для напечатания на изложенных в его письме условиях. Я со своей стороны готов из авторских экземпляров, которые получу, уделить нашей Академии 50. <...> Если бы Академия Наук нашла возможным удовлетворить мою просьбу о разрешении напечатать обе эти работы, или по крайней мере первую, в Венг. ак. н., она доставила бы мне огромное удовлетворение в скором времени увидеть вышедшими в свет все мои труды по изучению инородцев С.З. Сибири, осужденные иначе потерять с течением времени половину своего значения и, может быть, остаться ненапечатанными.
Мне очень совестно, что я Вас постоянно утруждаю своими просьбами и делами, но Вы всегда были так добры и любезны ко мне, что я и на этот раз решился потревожить Вас».
_30.XI.99._ «После Вашего любезного письма я ответил Мункачи на его предложение утвердительно и занялся переделкой грамматики, из которой выкинул большую часть заимствований от Кастрена, заменив их ссылками на соответствующие параграфы его грамматики. Изменил я несколько и предисловия, и теперь книга готова для отсылки в Буда-Пешт.
Так как Вы были так добры и обещали известить меня о мнении Академии по этому поводу, я беру на себя смелость еще раз тревожить Вас просьбой сообщить мне, имеется ли с какой-нибудь стороны препятствие к отсылке моего остяцкого словаря и материалов для грамматики в Буда-Пешт для их напечатания: первого в трудах королевской Академии и вторых в «Revue orientale» на известных Вам условиях».
_6_февр._1900._ «В рецензии на I т. «Irtysch Ostjaken» в «Этногр. обозр.» 1897 №3 говорится между прочим следующее: «К сожалению, Академия, издавшая труд г. Патканова, не украсила главы, касающиеся материальной культуры описываемой народности, рисунками. Описания жилища, одежды, украшений и т. д. никогда не будут достаточно ясными, если они не сопровождаются рисунками; отсутствие последних особенно дает себя чувствовать при описании орнамента, который, в частности у остяков, чрезвычайно богат и представляет, кроме того, много своеобразных черт. Вследствие этого описания г. П. вышивок и др. способов и характера орнаментации у остяков не могут дать точного представления об их стиле: между тем для такого крупного учреждения, каким является Им. Академия Наук, денежные затраты, с которыми сопряжено издание рисунков, едва ли бы составили серьезное затруднение...» и т.д.
С этими словами, я думаю, нельзя не согласиться. Он предлагает взять рисунки из Тобольск, или др. музея. Но я сам привез из Сибири очень интересные вышивки южных остяков с Конды, состоящие из 2 женских рубашек и целого ряда грудных и головных украшений из бисера изящных рисунков. Кроме того, у меня имеются 2 остяцких инструмента (домбра и лебедь), лук, колчан и шесть разных стрел (крылышки их поедены молью). Если бы можно было приложить эти вышивки и предметы в виде рисунков, то издание, наверное, от этого много бы выиграло».
_23.V.900._ «Я совсем не предполагал, что рисунки могут стоить 400 руб. то есть много более оригиналов <...> Теперь относительно таблицы с инструментами, луком и стрелами. Кажется, Вы против этой таблицы без красок ничего не имели, т.к. Вы, помнится, сказали, что она недорого будет стоить, равным образом согласна ли Академия напечатать мою этнографическую карту, которую я вам показывал (Карта Тобольского округа), интересную в том отношении, что здесь проходит северная граница татар, южная граница остяков и западная вогулов. Стоит эта карта (400 экз.) 87 руб., как я Вам уже сообщил».
_24-го_февр._1902._ «Премного Вам благодарен за любезно присланный отзыв о моей работе, над которой благодаря моей вине Вам пришлось так много потрудиться. Отзыв этот, достаточно лестный для автора, был мне прислан несколько недель тому назад самим Dr.Cynanom, издателем «Peter. Mith», с которым я имел удовольствие лично познакомиться во время Географического конгресса в Берлине в 1899 г.
8.2.904. «Когда мой остяцко-немецкий словарь печатался в Буда-Пеште, венгры выкинули русскую часть, заменив ее венгерской (без этого они не соглашались печатать мой словарь). Ввиду того, что наша Академия Наук имела в виду собирать материалы для остяцкого словаря всех наречий, чтобы издать его впоследствии, когда накопится достаточное количество источников, то я хотел бы Вас спросить, может быть, для означенной цели пригодится и русский перевод остяцких слов в моем словаре, не использованный в изданном в Буда-Пеште словаре. Дело в том, что эта русская часть представляет оригинал, с которого переведена немецкая часть. Она точнее передает смысл остяцких слов уже ввиду того, что в Сибири много провинциализмов и местных слов, не имеющих соответствия в европейских языках. Таким образом, если Вы сочтете, что эта русская часть моего словаря может пригодиться для будущего сборного словаря, я могу ее доставить к Вам на дом для хранения ее до поры до времени в архивах Академии.
Если же почему-либо Вы признаете эту часть моего словаря не пригодной для вышеуказанной цели, я бы мог передать ее в архив И.Р.Геогр. общ-ва»[55 - ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д.287. Л. 1-54].
Что еще известно о Серафиме Кероповиче? То, что в 1905 г. по отделению этнографии ИРГО он был удостоен Большой золотой медали за труд «Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири» и за всю совокупность предыдущей ученой деятельности. 16 мая 1908 г. «статскому советнику старшему редактору Центрального статистического комитета <...> В воздаяние отлично усердной и ревностной службы и особых трудов ваших, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ пожаловали МЫ Вас, Указом, в 16 день мая 1908 года Капитулу данным, Кавалером ИМПЕРАТОРСКОГО ордена Нашего маятого Равноапостольского Князя Владимира четвертой степени...»[56 - РГИА. Ф.1102. Оп.2.].
В 1912 г. шла речь о его командировке за границу с целью изучения иностранных статистических бюро[57 - РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Ед. хр. 129. Л. 135.]. Случилась ли командировка? Пока неизвестно.
В это время он начал работать в группе по составлению этнографической карты России. В феврале 1913 г. была создана Сибирская подкомиссия. Председателем ее был избран известный этнограф Л.Я. Штернберг, товарищем председателя – С.К. Патканов. Последний и заведовал Архангельско-Тобольской секцией. В конце 1914 г. подкомиссия была превращена во II отдел Сибири и Дальнего Востока...[58 - Архив РГО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 102. Л. 2-10.]
То, что Патканов вырос от обыкновенного статистика до исследователя, пытающегося с помощью статистики понять, как вымирают первобытные племена, «вопрос, который помимо своего высокого демографического интереса мог бы помочь пролить свет на многие неясные стороны в настоящее время еще мало изученного явления – упадка исторических народов»[59 - _Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911.]. Он предлагает безотлагательно принять на государственном уровне такие меры, направленные на улучшение экономического положения населения Северной Сибири, как: запрещение хищных приемов ловли рыбы; упорядочение и облегчение снабжения предметами первой необходимости, принадлежностями и припасами, необходимыми для промысла; улучшение организации повсеместно существующих на Севере рыбозапасных магазинов на случай голодовки; строгий надзор и установление более значительных взысканий за незаконную продажу инородцам спирта; помощь местному населению в сбыте пушнины и мамонтовой кости; облегчение инородцам бремени податей; улучшение путей сообщения; забота о народном здравии; упорядочение правового положения; учреждение на всем севере Сибири школ грамотности[60 - Там же. СС. 187-197.]. Как видим, у советского режима был повод забыть исследователя инородцев.
Удалось обнаружить информацию, что его судьбой все-таки интересовались. В декабре 1936 г. в Архив Академии Наук СССР пришел запрос: «НИИ Экономики Севера при Главсевморпути ведет работу по изучению демографии Крайнего Севера <...>. В связи с этим необходимо получить ряд дополнительных сведений о работах Патканова <...>. Институту необходимо получить:
1) автобиографию Серафима Кероповича Патканова <...>;
4) перечень материалов, оставленных Паткановым при издании племенной карты Сибири <...>»[61 - ПФА РАН. Ф.7. Оп. 1. Д. 200. Л. 153, 155.].
Из шести перечисленных в запросе пунктов в Архиве Академии Наук нашлись лишь разрозненные статистические материалы по демографии Сибири, никакого отношения к исследователю остяков и вогулов не имеющие.
* * *
В минувшем году исполнилось восемьдесят лет с того дня, когда Серафим Керопович покинул этот мир. Л. Штернберг, автор предисловия к единственной посмертно изданной в России книжке С.К. Патканова, писал: «В нашей комиссии (по изучению племенного состава населения России, входившей в Российскую Академию Наук, – _прим._автора),_ объединявшей десятки отдельных работников, были две такие личности, оба, увы, безвременно и _трагически_ нас покинувшие, – это академик А.А. Шахматов и С.К. Патканов»[62 - _Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 1.– «17 декабря 1918 г. на заседании всех четырех отделений общества Ю.М. Шокальский произнес речь о скончавшемся С.К. Патканове». – _См.:_ Известия РГО. Т. LV: 1919-1923. Вып. II. М.-Пг., 1924. С. 183.].
А.А. Шахматов пережил С.К. Патканова на два года и умер своей смертью – от болезни желудочно-кишечного тракта. Как умер С.К. Патканов? Одна из сотрудниц архива, с которой довелось общаться, сказала банальность, что в революцию уже разруха и голод были трагедией для русской интеллигенции. Еще и потому, что даже будучи великим, можно было умереть для всех и навсегда...
«...За истекший 1918 г. ряды работников отдела еще более поредели. Весною умер Серафим Керопович Патканов. Причиной его преждевременной кончины послужило хроническое недоедание[63 - В петербургских газетах того времени писали: «С пятницы 10 мая хлебный паек будет выдаваться в размере ^1^/^4^ фунта в день как по основной, так и по дополнительной карточкам» – Увеличение хлебного пайка // Петроградская правда. 1918. №92 (8 мая). С. 4.– Или было указано « <...> на возможность использовать дикорастущие растения лишайники и грибы – в качестве продуктов питания, формы использования овса <...>. Центральная управа ассигновала в распоряжение научно-технического комитета 5000 руб. на расходы по выпуску популярных брошюр для населения по вопросам о рациональном использовании суррогатов питательных продуктов <...>. Северным экономическим обществом был поднят вопрос о возможности переработки испорченного картофеля в крахмал». – Заседание Центральной продовольственной управы // Там же. 1918. №98 (15 мая). С. 4.], вызванное обстоятельствами общего неустройства продовольственного дела в стране и той мерой, благодаря которой работники научных и литературных профессий поставлены в наихудшее положение в отношении личного продовольствия, будучи причислены к 2-й и 3-й категории»[64 - Архив РГО. Ф.1. Оп. 1. Д. 18. Л. 6.].
Последнее обнаруженное нами письмо, написанное им академику С.Ф. Ольденбургу, датировано 27 марта 1918 г.:
«В ближайшем будущем предполагается закрыть Комитет в Петрограде совсем, и тогда туда попасть совсем нельзя будет. Мне с великим трудом удалось выудить из помещения К. мои материалы по племенной карте, пот. ч. начальство и другие чины все подозревали, что эти материалы или их часть составляют казенное имущество, которое бастующие чины желают расхитить, но я все-таки по частям утаскиваю свои материалы домой (как после первой забастовки тащил их из дому в К.), и теперь более половины их у меня. Все это в связи с полной необеспеченностью в будущем, сильным холодом дома и возможностью отъезда в Москву очень тормозит дело составления племенной карты, которая за это время не подвинулась вперед. Закончил я только табличную 100-верстн. карту Сибири, т.е. подготовил ее к печати. Эта карта будет необходима для нанесения на нее всех показаний и признаков этнографической карты и племенной карты в частности. Хотя она выполнена для II Отдела Комиссии по составл. плем. карт Р. при Геогр. общ-ве, но она пригодится и для нас[65 - В конце 1917 г. С.К. Патканов был приглашен Российской Академией Наук участвовать в трудах Комиссии по изучению племенного состава населения России. – См.: Архив РГО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 18. Л. 10 (вставка).], так что все же кое- что сделано. По окончании первой забастовки, в феврале, условия были довольно благоприятны, я имел нехолодную комнату в К. и собирался приступить к работе, но через 2 недели было предложено поехать в М., и после отъезда начальства и части чинов в М. правильная служба прекратилась, чины стали выброшенными за борт, комнаты перестали должным образом отапливаться и т.д.
Полагаю, что прибл. то же царит и в других правительственных учреждениях. Работать при подобных условиях почти невозможно, пот.ч. насущные жизненные вопросы заглушают мысли. Простите, что надоел Вам этими излияниями, но они необходимы для пояснения неуспешности возложенной на меня миссии. И списки народностей и этнограф. карты, котор. я Вам передал, выполнены недостаточно вдумчиво, в особенности 2 список»[66 - ПФА РАН. Ф.2. Оп. 1-1917. Д. 30. Л. 231-232, 232 об.].
В ведомости «Кому и за что уплачено» Русского географического общества указана дата, когда были выданы восемьдесят пять рублей В. Цвернеру на венок для С.К. Патканова. Это 18 мая 1918 года[67 - Архив РГО. Ф.24. Оп. 1. Д. 77а. Л. 9 об.] Можно предположить, что это и есть дата смерти, учитывая, что ведомость составлена за 1916-1918 гг. и написана одним почерком в один присест. Но по этой же причине гипотеза может быть ошибочной. Вот между этими двумя датами – последнего письма и покупки венка на могилу – он покинул этот мир.
В газете «Петербургское эхо», где работал известнейший впоследствии этнограф В. Тан-Богораз, в это время хоронили В.Радлова. В разруху некрологи печатали редко. С.К. Патканов не был даже академиком. Он был старшим редактором Центрального статистического комитета.
Он был певцом инородцев:
«...в те отдаленные времена, когда Русь была еще слаба и, так сказать, собиралась, эта верная и значительная по тогдашнему времени материальная поддержка (речь идет о ясачной подати мехами в казну царя –_прим._автора)_ со стороны инородцев содействовала укреплению царской власти и несомненно помогла нашему Отечеству выйти из своего трудного положения, преодолеть своих многочисленных врагов и создать мировую державу, раскинувшуюся на 1/6 часть суши. И вот если не за свою настоящую деятельность и за свою нынешнюю скромную лепту, то по крайней мере за свои прошлые заслуги, за те богатые дары, которые они свыше трех веков вносят в сокровищницу русского народа, сибирские инородцы имеют право рассчитывать на признательность и на посильную помощь со стороны своего Отечества»[68 - _Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911. С. 186.].
Ю. Мандрика
notes
Сноски
1
_Поппе_Н.Н._ Этнографическое изучение финно-угорских народов // Финно-угорский сборник/Труды по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Т. 15. Л., 1928. С. 63.
2
_Там_же._ С. 64
3
«Кроме своих личных наблюдений и расспросных сведений я пользовался официальными документами <...>, а также доступными мне источниками <...>: _С.К._Патканов._ Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Вып. XII». – _А.А._Дунин-Горкавич._ Север Тобольской губернии // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. VIII. Тобольск, 1897. С. 1.
4
История Сибири с древнейших времен до наших дней: В пяти томах. Л., 1968-1969.
5
Список работ С.К. Патканова см.: _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.
6
_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.
7
Материалы для биобиблиографического словаря восточносибирских этнографов: Предварительный список // Известия ВСОГРГО. 1926. Т. LI. С. 194.
8
_Там_же._С._205._
9
_Там_же._ С. 194.
10
_Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 16.
11
_Азадовский_М._ Литература по этнографии Сибири за последнее десятилетие XIX века: Перечень статей в периодических изданиях 1891 –1900. Иркутск, 1924. С. 19. _Азадовский_М._ Сибирь в художественной литературе. Вып. 1: Периодические издания Европейской России 1891 – 1917. Иркутск, 1927. С. 44.
12
Подробнее историю армянского рода Патканьянов можно прочесть: _Н._Веселовский._ Керопэ Петрович Патканов: Биографический очерк. Спб., 1890.
13
_Ср._ «Серовпе» и «Керобэ». Не являются ли они различными фонетическими вариантами одного имени? Частичное подтверждение этому – письмо Д.А. Клеменца графу Д.И. Толстому, в котором Дмитрий Александрович называет Патканова Серафимом Серафимовичем. _Ср.:_ Серафим Керобев (Серовпев). – РГИА. Ф. 696: Фонд Толстых. Оп. 1. Д. 308. Л. 31 об.
14
_Веселовский_Н._ Указ. соч. С. 10.
15
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 31-32, 33а. – На одной из последних конференций этнографов, состоявшихся в Санкт-Петербурге в 1998 г., в сообщении А.М. Решетова прозвучали несколько иные даты рождения и смерти С.К. Патканова: 1860-1923. Происхождение названных этнографом цифр автору этих строк понятно.
В РГИА (Ф. 1101. Оп. 3; Ф. 1102. Оп. 2.) в коллекции покойного, в которую вошли его бумаги, хранившиеся в частном банке, национализированном после революции, первый лист нотариально заверенного документа датирован 25 ноября 1860 г. Документ написан на немецком языке неразборчивым почерком. Он не является метрикой: в сейфе С. Патканова хранились лишь финансовые документы (напр., договоры на покупку земли) и удостоверения или дипломы, подтверждающие его принадлежность к разного рода обществам, а также наградные листы и рецензии на публикации автора. А теперь по поводу второй даты, названной А.М. Решетовым. В 1923 г. в Петрограде вышла книга С.К. Патканова «Список народностей Сибири», в предисловии к которой шла речь о безвременной и трагической смерти автора. И если дата рождения, прозвучавшая в сообщении, еще может быть предметом спора, т.к. других документов, кроме записи в формулярном списке, не обнаружено, то год смерти сегодня подтверждается целым рядом источников. Некоторые из них приведены в настоящей статье. Приведенные в описи даты 25 ноября 1860 и 5 авг. 1917 г. – это даты первого и последнего документов, хранящихся в архивной папке.
16
Патканов С.К. вспоминает, что в Голландии «нередко случалось встречать...» (По Демьянке // 3аписки Зап.-Сиб. отд. ИРГО. Кн. XVI. Омск, 1894. Вып. II–III. С. 48.). Учитывая, что очерк датирован 1888 годом, очевидно, что в одну из таких зарубежных поездок сын ездил с отцом.
17
Как видим, по записи в дипломе герой наших заметок был все-таки КероБович. Трудно сказать, когда произошло оглушение звонкой согласной, но формулярный список уже гласит о службе коллежского асессора Патканова Серафима КероПовича. Так что М. Азадовский, ошибаясь, был по-своему прав... Кстати, в современных изданиях Патканов-отец значится «Керобэ».
18
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 4.
19
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 15–16.
20
Обзор деятельности Министерства государственных имуществ (ныне Министерства земледелия и государственных имуществ) в царствование Императора Александра III (1881-1894 гг.). Спб., 1901. С. 279-280.
21
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся. См. сноску ^{62}^.
22
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.
23
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25.
24
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 5.
25
Последние три года жизни Керобэ Петрович тяжело болел и умер 2 апреля 1889 г.
26
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 7.
27
РГИА. Ф. 1101. Оп. 3. Л. 5.
28
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 9.
29
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.
30
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 11.
31
_Веселовский_Н.И._ О труде С.К. Патканова // Отчет... С. 25.
32
Известия ИРГО. Т. XVII. Вып. 1. С.-Петербург. 1891. С. 79.
33
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 12. Согласно вышеприведенным документам, С.К. Патканов первый раз находился в командировке не более 1 года 8 месяцев, второй – 7–8 месяцев. См. также сноску^{63}^.
34
Там же. Л. 14 об.
35
Там же. Л. 15, 17.
36
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 19 об.
37
В действительные члены избирались лица, внесшие единовременно не менее пятидесяти рублей или вносящие ежегодно не менее трех рублей. – Устав Тобольского губернского музея // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. 2. Тобольск, 1894. С. CXL. Членство оплачивалось С. Паткановым ежегодным взносом в течение трех лет – 1890–1892. – _См._ Ежегодн. Тобольск, губ. музея. Вып. 7. Тобольск, 1897. С. 23.
38
Здесь и далее: _господин,_ но НЕ ошибка в инициале.
39
Восточное обозрение. 1891. №6. С. 5. – В письме к К.Г. Залеману (филолог-востоковед; 1849-1918) от 23.05.1900 г. С.К. Патканов пишет по поводу привезенной коллекции вышивок: «С Вашим предложением уступить их в этногр. музей я вполне согласен, а в нем (них), наверное, нет образцов с Конды, откуда происходят все мои вышивки. Если я буду иметь их верную передачу в Книге, а в этом я не сомневаюсь, то они мне не нужны». – ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д. 287. Л. 44. – В музеях Санкт-Петербурга отыскать подарок от С. Патканова пока не удалось.
40
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 14 об. – На этот период, с 1 мая 1889 по 1 мая 1890 г., к 800 руб. годового содержания С.К. Патканову было прибавлено еще 400 руб.
41
_См._ список работ С.К. Патканова. – _Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315.
42
В этом же году в Санкт-Петербурге она была тиражирована отдельным оттиском, но под другим именем: «Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям».
43
Н.И. Веселовский пишет: «То, что напечатано в «Живой старине», представляет лишь главные выводы из обширного труда г. Патканова, написанного им, к сожалению, на немецком языке, потому на немецком, что из русских теперь никто не занимается, а стало быть и не интересуется финскими наречиями». – _Веселовский_Н.И._ О труде... С. 25–26.
44
Эта работа смогла увидеть свет лишь в 1897–1900 гг. О том, как готовилось издание к печати, см.: _Ю._Мандрика._ В погоне за архивом Серафима Патканова // Лукич. 1999. №1.
45
Последние две работы удалось отыскать в Лингвистическом институте Академии наук в С.-Петербурге. – _См.:_Патканов_С.К._ Сочинения: В 2-х т. Т. 2. Тюмень, 1999. С. 314-315. Пункт 9, 15. – «Лингвистические работы Патканова печатались в Венгрии. Это большое собрание словарных материалов (Словарь имеет 254 с. – _Ю.М.)_ и составленная совместно с D.R. Fuchs’ом фонетика и морфология южно-остяцких диалектов» _(Бубрих_Д.В._ Финно-угорское языкознание в СССР // Финно-угорский сборник. Т. 15. Л., 1928. С. 122.)
46
_Веселовский_Н.И._ О труде... С. 26.
47
_См._подробнее:_ Состав Императорского Русского географического общества. Спб., 1904.
48
Архив Русского географического общества. Д. 6 от 16 января 1891 г.
49
История полувековой деятельности Императорского Русского географического общества: 1845-1895/Состав. П.П. Семенов. Ч.III. Спб., 1896. С. 1000.
50
Есть предположение, что с этого времени С.К. Патканов преподает. Архивы университета переданы в ЦГИА, который пока закрыт, и исследовать версию пока нет возможности.
51
РГИА. Ф. 381. Оп. 22. Д. 14532. Л. 22-23.
52
Итогом его путешествия была публикация в журнале «Землеведение». _См._ сноску^{64}^, а также список работ С.К. Патканова.
53
_См.:_Патканов_С.К._ По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // 3емлеведение. 1896.
54
РГИА. Ф. 1290. Оп. 3. Д. 423.
55
ПФА РАН. Ф.87. Оп. 3. Д.287. Л. 1-54
56
РГИА. Ф.1102. Оп.2.
57
РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Ед. хр. 129. Л. 135.
58
Архив РГО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 102. Л. 2-10.
59
_Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911.
60
Там же. СС. 187-197.
61
ПФА РАН. Ф.7. Оп. 1. Д. 200. Л. 153, 155.
62
_Патканов_С.К._ Список народностей Сибири. Петроград, 1923. С. 1.– «17 декабря 1918 г. на заседании всех четырех отделений общества Ю.М. Шокальский произнес речь о скончавшемся С.К. Патканове». – _См.:_ Известия РГО. Т. LV: 1919-1923. Вып. II. М.-Пг., 1924. С. 183.
63
В петербургских газетах того времени писали: «С пятницы 10 мая хлебный паек будет выдаваться в размере ^1^/^4^ фунта в день как по основной, так и по дополнительной карточкам» – Увеличение хлебного пайка // Петроградская правда. 1918. №92 (8 мая). С. 4.– Или было указано « <...> на возможность использовать дикорастущие растения лишайники и грибы – в качестве продуктов питания, формы использования овса <...>. Центральная управа ассигновала в распоряжение научно-технического комитета 5000 руб. на расходы по выпуску популярных брошюр для населения по вопросам о рациональном использовании суррогатов питательных продуктов <...>. Северным экономическим обществом был поднят вопрос о возможности переработки испорченного картофеля в крахмал». – Заседание Центральной продовольственной управы // Там же. 1918. №98 (15 мая). С. 4.
64
Архив РГО. Ф.1. Оп. 1. Д. 18. Л. 6.
65
В конце 1917 г. С.К. Патканов был приглашен Российской Академией Наук участвовать в трудах Комиссии по изучению племенного состава населения России. – См.: Архив РГО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 18. Л. 10 (вставка).
66
ПФА РАН. Ф.2. Оп. 1-1917. Д. 30. Л. 231-232, 232 об.
67
Архив РГО. Ф.24. Оп. 1. Д. 77а. Л. 9 об.
68
_Патканов_С.К._ О приросте инородческого населения Сибири: Статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен. Спб., 1911. С. 186.
comments
Комментарии
63
Веселовский Н.И. О труде С.К. Патканова // Отчет Императорского Русского географического общества за 1891 г. С.-Петербург, 1892. С. 25. – Очевидно, Н.И. Веселовский, указывая время пребывания С.К. Патканова в Западной Сибири, ошибся.
64
Патканов С.К. По гациендам и руинам Юкатана. Путевые наброски // Землеведение. 1896. Т. III. Кн. 1. С. 96.