Константин Лагунов. Книга памяти
О. К. Лагунова
ВЛАДИМИР ВОЛКОВЕЦ. ОСТАВАЯСЬ ВЕРНЫМ ПРИНЦИПАМ
Первое знакомство с Константином Яковлевичем произошло в 1978 году на областном совещании молодых литераторов. Впечатление было странным, – писатель не был видным мужиком, каким он представлялся мне почему-то. Но в его поведении, разговоре, общении с коллегами чувствовалась некая отстраненность, молчаливая сосредоточенность на каких-то своих мыслях. Я бы даже сказал – внутренняя собранность. И слушал выступающих внимательно, без расслабленности.
Последний раз мы с ним встретились в Средне-Уральском книжном издательстве в разгар перестройки. Я приехал забрать свою рукопись, так как государственное финансирование книгоиздания увяло, а своих денег – кот наплакал. Собственно об этом мы и говорили. Показалось, что Константин Яковлевич с трудом ориентируется в рыночном времени и душевно его не приемлет, оставаясь верным принципам трудовой будничной романтики, дружбы, милосердия и доброты.
О. К. Лагунова
ВЛАДИМИР ВОЛКОВЕЦ. ОСТАВАЯСЬ ВЕРНЫМ ПРИНЦИПАМ
Первое знакомство с Константином Яковлевичем произошло в 1978 году на областном совещании молодых литераторов. Впечатление было странным, – писатель не был видным мужиком, каким он представлялся мне почему-то. Но в его поведении, разговоре, общении с коллегами чувствовалась некая отстраненность, молчаливая сосредоточенность на каких-то своих мыслях. Я бы даже сказал – внутренняя собранность. И слушал выступающих внимательно, без расслабленности.
Последний раз мы с ним встретились в Средне-Уральском книжном издательстве в разгар перестройки. Я приехал забрать свою рукопись, так как государственное финансирование книгоиздания увяло, а своих денег – кот наплакал. Собственно об этом мы и говорили. Показалось, что Константин Яковлевич с трудом ориентируется в рыночном времени и душевно его не приемлет, оставаясь верным принципам трудовой будничной романтики, дружбы, милосердия и доброты.