Константин Лагунов. Книга памяти
О. К. Лагунова
ЛЮЦИЯ САВИНЫХ. ВСЕ – В ЧЕЛОВЕКЕ, ВСЕ – ОТ ЧЕЛОВЕКА
Константин Яковлевич Лагунов...
Я знала, что он болен, что он в больнице. Бывает ведь всякое. Возраст. Но чтобы такое... Не верилось, что ушел из жизни великий жизнелюб.
Моя первая встреча с Константином Яковлевичем состоялась в сентябре или октябре 1966 года. Заведующий кафедрой литературы Л.В. Полонский пригласил писателя К.Я. Лагунова на встречу со студентами филологического факультета. Большая аудитория (тогда еще пединститута) была заполнена студентами и преподавателями. Разговор шел о нашей советской литературе, о «героях нашего времени», о недавно вышедшем из печати романе К.Я. Лагунова «Так было».
Аудитория не была равнодушной: спорили, говорили, задавали вопросы о героизме, нужен ли он в мирное время, спрашивали об освоении нашего Севера, можно ли считать героями тех, кто его осваивает. Я была буквально очарована этим человеком, его умными, смелыми ответами на вопросы аудитории.
В том далеком 1966 году Константин Яковлевич Лагунов был для меня известным писателем, моим современником. Мне даже в голову не приходила мысль, что я когда-нибудь буду с ним общаться, что семья Константина Яковлевича станет для меня близкой, что скромная и милая Нина Даниловна, жена и друг Константина Яковлевича, будет приходить в наш дом «просто так», что дочь их Олечка станет для меня другом.
А произошло это поздней осенью 1976 года. В это время на улице Профсоюзной сдавался жилой дом для работников облисполкома. Судьба распорядилась так, что мы с Лагуновыми стали соседями. Въезд в новый дом, в новую квартиру, всегда требует много хлопот: как расставить мебель, что и как развесить. Однажды Нина Даниловна зашла к нам посмотреть и посоветоваться, как лучше обустроить новое жилье. Потом пригласила меня к себе, любезно провела меня по всем комнатам, показала самое главное место в квартире – кухню с большим круглым столом. Она, бывший комсомольский вожак и просто милая женщина, делала все, чтобы всем – мужу и детям, родственникам и друзьям и просто знакомым – было в ее доме тепло и уютно.
Дома современной конструкции имеют одну удивительную особенность: полное отсутствие звукоизоляции. Находясь в своей квартире, можно было слышать, что происходит в квартире соседей (не за стеной, а внизу или вверху). Я, к стыду своему или своему счастью, нередко слышала, что происходило в семье Лагуновых. Нет, не ссоры или шумные разговоры, а музыку, чудесные песни. Это было какое-то удивительное наслаждение и блаженство. Я садилась в кресло и с удовольствием слушала «концерт из-под пола»! Звучали сильные мужские голоса (пели три брата: Константин Яковлевич, Николай Яковлевич и Владимир Яковлевич), потом к ним присоединялись голоса женские, молодые и звонкие. Репертуар был великолепен: русские народные песни, песни времен Гражданской войны и Отечественной. Звучали песни Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого.
Песни бередили душу, и было какое-то чувство гордости за то, что песни далеких лет пели в этой семье не только «отцы», но и «дети», которым было привито чувство глубокого уважения к тому, что любили и ценили их родители, вся жизнь которых достойна подражания.
Надо сказать, что обе дочери Константина Яковлевича и Нины Даниловны, Татьяна и Ольга, были гордостью родителей. Обе умные, деятельные, красивые внешне и внутренне богаты и интеллигентны.
И третье поколение Лагуновых на высоте: внучка Леночка, студентка ТГУ, Костя, внук, недавно окончивший ТГУ, продолжает учебу в аспирантуре. Солидный семейный человек. Появилось на свет и четвертое поколение Лагуновых... В общем, как поется в песне: «а жизнь продолжается »...
А еще в этой семье были собаки. Долго жил фокстерьер Ромка и большой увалень – ньюфаундленд Мишель. Я была очень хорошо знакома с Ромкой Ромазаном, тем самым псом, который приобрел огромную популярность благодаря таланту своего хозяина, писателя Константина Лагунова.
30 мая 1978 года Константин Яковлевич подарил мне книгу «Ромка Ромазан» и «Городок на бугре» с автографом: «Дорогой Люции Тимофеевне от Ромки Ромазана и его хозяина К. Лагунова». Среди всех книг – эта для меня особенная. С ней выросли мои внук и внучка. Десятки раз я читала внуку Тиме увлекательный рассказ о приключениях Ромки Ромазана и его друзей. Помню, как однажды, укладывая его спать, снова и снова читала о похождениях Ромки, иногда он просил повторить некоторые эпизоды рассказа, а мне уже самой хотелось спать, закрывались глаза, порой я пропускала отдельные строчки. В таких случаях мою дремоту нарушал возмущенный голосок крохи-внука: «Бабушка, ты почему плохо читаешь, ты же пропустила...» И он напоминал мне эпизод, который я действительно пропустила.
Вчера вечером, когда я сидела и писала эти воспоминания, зашел внук, увидел у меня на столе книгу о Ромке. «О, Ромка!» – воскликнул он, взяв книгу. На лице моего, теперь уже 22-летнего внука появилась такая восторженная улыбка, словно он вернулся в свое счастливое детство.
Жили мы с Константином Яковлевичем в доме, где был один подъезд. Поэтому встречи были частыми, но я не припомню случая, чтобы, поздоровавшись, Константин Яковлевич не остановился и не спросил: «Как жизнь?» или «А знаете...». И обязательно хоть минуту, но поговорим. Помню, как однажды при встрече на крыльце нашего дома почему-то зашел разговор о деревне, о деревенской жизни. Я сказала, что в деревне никогда не жила, но в августе 1954 года муж, по призыву партии, поехал зональным секретарем Винокуровской МТС. Жили мы в деревне Медведчиково, а работала я три месяца в Малозоркольцевской средней школе. Константин Яковлевич был в восторге. Разговор наш затянулся: оказывается, он был родом из этих мест!
За 20 лет жизни в одном доме было много встреч – на крыльце у подъезда или около дома, да просто «на дороге». Константин Яковлевич удивительно умело вызывал человека на разговор, спор или размышления.
Однажды, где-то в конце 90-х годов, состоялся у нас интересный разговор. Константин Яковлевич попросил меня рассказать о Юрии Борисовиче Фаине. «Он ведь, кажется, ваш сват?» – спросил он меня.
Дело в том, что Ю.Б. Фаин попал в немилость тогдашнего самого высокого областного начальства. Этот человек был одним из ведущих организаторов нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири. Был заместителем начальника Главтюменьнефтегаза.
В.И. Муравленко. Лауреат Ленинской премии. Он одним из первых поднял вопрос о варварском обращении с нефтяными и газовыми запасами, о разбазаривании народного достояния. (В.И. Муравленко в это время скоропостижно скончался в Москве, отстаивая в правительстве богатства нашего Севера.) В 1982 году Ю.Б. Фаин был отстранен от работы в главке. Константин Яковлевич взял у меня номер телефона, чтобы встретиться и поговорить с Юрием Борисовичем. Состоялась ли эта встреча? Я не знаю. Вскоре Юрий Борисович Фаин ушел из жизни.
Я думаю, что не случаен тот разговор с Константином Яковлевичем, который в то время и сам был в опале. Горе-руководители не могли ведь простить его за «Бронзового дога»!
Но не сдался, не ушел в тень писатель Константин Лагунов! Не мог он спокойно смотреть на беспредел, который начался в некогда могучем государстве. Он смело высвечивал самые сложные, самые противоречивые вопросы жизни нашей области и страны.
А потом случилось так, что умерла Нина Даниловна, создала семью дочка Олечка. Возникла необходимость в размене квартиры. Встречались мы с Константином Яковлевичем реже, в университете или где-нибудь случайно на улице. Зато чаще стали появляться пламенные статьи писателя на страницах газет. Много лет я выписываю «Тюменскую правду», поэтому все статьи, которые печаташсь на ее страницах, прочитывались с огромным интересом. Волновали они не только меня. Актуальность их была велика. Мне часто звонили знакомые: «Вы читали статью Лагунова?», или «Как тебе статья Лагунова?», или «Вот молодец», «Вот здорово! Ну и смелый, этот Лагунов!».
А я радовалась за Константина Яковлевича. Не сдаватся человек, не склонил головы, не терял веры в торжество справедливости.
Эту веру и талант свой в последние годы Константин Яковлевич отдавал молодежи.
Я была свидетелем интереснейшего разговора двух студенток отделения журналистики, которые пришли к нам на кафедру к своей подружке – лаборантке для того, чтобы напечатать и сдать работу Константину Яковлевичу. Речь шла о творческих работах, о рекомендациях. Они вслух зачитывали правки и замечания, рекомендации преподавателя, и нередко звучал знакомый стиль писателя. Самобытный, сочный, яркий. Я сидела за своим столом, невольно слушая их разговор, и думала: а понимают ли они, кто учит их сложнейшему писательскому мастерству?
...13 июня 2001 года достала из почтового ящика «Тюменку». Развернула. На третьей странице большая статья К. Лагунова «Все – в человеке, все – от человека». Статье предпослано небольшое размышление автора о песне, которую исполняла Эдита Пьеха, «Город детства».
Ночью из дома я поспешу,
В кассе вокзала билет попрошу,
Может, впервые за тысячу лет:
«Дайте до детства плацкартный билет».
Тихо кассирша ответит:
«Билетов нет»...
Я не знаю, почему, но у меня как-то тревожно сжалось сердце. Может, оттого, что билетов «до детства» действительно нет и оттого так грустно? Нет! Мне почему-то статья эта показалась какой-то знаковой – неожиданный телефонный звонок, неожиданное приглашение... в детство... А через неделю – смерть писателя.
Последняя статья Константина Лагунова заканчивается словами: «Многократно умножилась вера моя в то, что Россия выстоит, одолеет новое иго, поднимется с колен и еще расцветет, да еще как расцветет!»
Завтра я начну «перечитывать» Лагунова. Начну с романа «Так было» и опять буду слышать голос большого писателя, моего соседа по дому Константина Яковлевича Лагунова.
О. К. Лагунова
ЛЮЦИЯ САВИНЫХ. ВСЕ – В ЧЕЛОВЕКЕ, ВСЕ – ОТ ЧЕЛОВЕКА
Константин Яковлевич Лагунов...
Я знала, что он болен, что он в больнице. Бывает ведь всякое. Возраст. Но чтобы такое... Не верилось, что ушел из жизни великий жизнелюб.
Моя первая встреча с Константином Яковлевичем состоялась в сентябре или октябре 1966 года. Заведующий кафедрой литературы Л.В. Полонский пригласил писателя К.Я. Лагунова на встречу со студентами филологического факультета. Большая аудитория (тогда еще пединститута) была заполнена студентами и преподавателями. Разговор шел о нашей советской литературе, о «героях нашего времени», о недавно вышедшем из печати романе К.Я. Лагунова «Так было».
Аудитория не была равнодушной: спорили, говорили, задавали вопросы о героизме, нужен ли он в мирное время, спрашивали об освоении нашего Севера, можно ли считать героями тех, кто его осваивает. Я была буквально очарована этим человеком, его умными, смелыми ответами на вопросы аудитории.
В том далеком 1966 году Константин Яковлевич Лагунов был для меня известным писателем, моим современником. Мне даже в голову не приходила мысль, что я когда-нибудь буду с ним общаться, что семья Константина Яковлевича станет для меня близкой, что скромная и милая Нина Даниловна, жена и друг Константина Яковлевича, будет приходить в наш дом «просто так», что дочь их Олечка станет для меня другом.
А произошло это поздней осенью 1976 года. В это время на улице Профсоюзной сдавался жилой дом для работников облисполкома. Судьба распорядилась так, что мы с Лагуновыми стали соседями. Въезд в новый дом, в новую квартиру, всегда требует много хлопот: как расставить мебель, что и как развесить. Однажды Нина Даниловна зашла к нам посмотреть и посоветоваться, как лучше обустроить новое жилье. Потом пригласила меня к себе, любезно провела меня по всем комнатам, показала самое главное место в квартире – кухню с большим круглым столом. Она, бывший комсомольский вожак и просто милая женщина, делала все, чтобы всем – мужу и детям, родственникам и друзьям и просто знакомым – было в ее доме тепло и уютно.
Дома современной конструкции имеют одну удивительную особенность: полное отсутствие звукоизоляции. Находясь в своей квартире, можно было слышать, что происходит в квартире соседей (не за стеной, а внизу или вверху). Я, к стыду своему или своему счастью, нередко слышала, что происходило в семье Лагуновых. Нет, не ссоры или шумные разговоры, а музыку, чудесные песни. Это было какое-то удивительное наслаждение и блаженство. Я садилась в кресло и с удовольствием слушала «концерт из-под пола»! Звучали сильные мужские голоса (пели три брата: Константин Яковлевич, Николай Яковлевич и Владимир Яковлевич), потом к ним присоединялись голоса женские, молодые и звонкие. Репертуар был великолепен: русские народные песни, песни времен Гражданской войны и Отечественной. Звучали песни Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого.
Песни бередили душу, и было какое-то чувство гордости за то, что песни далеких лет пели в этой семье не только «отцы», но и «дети», которым было привито чувство глубокого уважения к тому, что любили и ценили их родители, вся жизнь которых достойна подражания.
Надо сказать, что обе дочери Константина Яковлевича и Нины Даниловны, Татьяна и Ольга, были гордостью родителей. Обе умные, деятельные, красивые внешне и внутренне богаты и интеллигентны.
И третье поколение Лагуновых на высоте: внучка Леночка, студентка ТГУ, Костя, внук, недавно окончивший ТГУ, продолжает учебу в аспирантуре. Солидный семейный человек. Появилось на свет и четвертое поколение Лагуновых... В общем, как поется в песне: «а жизнь продолжается »...
А еще в этой семье были собаки. Долго жил фокстерьер Ромка и большой увалень – ньюфаундленд Мишель. Я была очень хорошо знакома с Ромкой Ромазаном, тем самым псом, который приобрел огромную популярность благодаря таланту своего хозяина, писателя Константина Лагунова.
30 мая 1978 года Константин Яковлевич подарил мне книгу «Ромка Ромазан» и «Городок на бугре» с автографом: «Дорогой Люции Тимофеевне от Ромки Ромазана и его хозяина К. Лагунова». Среди всех книг – эта для меня особенная. С ней выросли мои внук и внучка. Десятки раз я читала внуку Тиме увлекательный рассказ о приключениях Ромки Ромазана и его друзей. Помню, как однажды, укладывая его спать, снова и снова читала о похождениях Ромки, иногда он просил повторить некоторые эпизоды рассказа, а мне уже самой хотелось спать, закрывались глаза, порой я пропускала отдельные строчки. В таких случаях мою дремоту нарушал возмущенный голосок крохи-внука: «Бабушка, ты почему плохо читаешь, ты же пропустила...» И он напоминал мне эпизод, который я действительно пропустила.
Вчера вечером, когда я сидела и писала эти воспоминания, зашел внук, увидел у меня на столе книгу о Ромке. «О, Ромка!» – воскликнул он, взяв книгу. На лице моего, теперь уже 22-летнего внука появилась такая восторженная улыбка, словно он вернулся в свое счастливое детство.
Жили мы с Константином Яковлевичем в доме, где был один подъезд. Поэтому встречи были частыми, но я не припомню случая, чтобы, поздоровавшись, Константин Яковлевич не остановился и не спросил: «Как жизнь?» или «А знаете...». И обязательно хоть минуту, но поговорим. Помню, как однажды при встрече на крыльце нашего дома почему-то зашел разговор о деревне, о деревенской жизни. Я сказала, что в деревне никогда не жила, но в августе 1954 года муж, по призыву партии, поехал зональным секретарем Винокуровской МТС. Жили мы в деревне Медведчиково, а работала я три месяца в Малозоркольцевской средней школе. Константин Яковлевич был в восторге. Разговор наш затянулся: оказывается, он был родом из этих мест!
За 20 лет жизни в одном доме было много встреч – на крыльце у подъезда или около дома, да просто «на дороге». Константин Яковлевич удивительно умело вызывал человека на разговор, спор или размышления.
Однажды, где-то в конце 90-х годов, состоялся у нас интересный разговор. Константин Яковлевич попросил меня рассказать о Юрии Борисовиче Фаине. «Он ведь, кажется, ваш сват?» – спросил он меня.
Дело в том, что Ю.Б. Фаин попал в немилость тогдашнего самого высокого областного начальства. Этот человек был одним из ведущих организаторов нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири. Был заместителем начальника Главтюменьнефтегаза.
В.И. Муравленко. Лауреат Ленинской премии. Он одним из первых поднял вопрос о варварском обращении с нефтяными и газовыми запасами, о разбазаривании народного достояния. (В.И. Муравленко в это время скоропостижно скончался в Москве, отстаивая в правительстве богатства нашего Севера.) В 1982 году Ю.Б. Фаин был отстранен от работы в главке. Константин Яковлевич взял у меня номер телефона, чтобы встретиться и поговорить с Юрием Борисовичем. Состоялась ли эта встреча? Я не знаю. Вскоре Юрий Борисович Фаин ушел из жизни.
Я думаю, что не случаен тот разговор с Константином Яковлевичем, который в то время и сам был в опале. Горе-руководители не могли ведь простить его за «Бронзового дога»!
Но не сдался, не ушел в тень писатель Константин Лагунов! Не мог он спокойно смотреть на беспредел, который начался в некогда могучем государстве. Он смело высвечивал самые сложные, самые противоречивые вопросы жизни нашей области и страны.
А потом случилось так, что умерла Нина Даниловна, создала семью дочка Олечка. Возникла необходимость в размене квартиры. Встречались мы с Константином Яковлевичем реже, в университете или где-нибудь случайно на улице. Зато чаще стали появляться пламенные статьи писателя на страницах газет. Много лет я выписываю «Тюменскую правду», поэтому все статьи, которые печаташсь на ее страницах, прочитывались с огромным интересом. Волновали они не только меня. Актуальность их была велика. Мне часто звонили знакомые: «Вы читали статью Лагунова?», или «Как тебе статья Лагунова?», или «Вот молодец», «Вот здорово! Ну и смелый, этот Лагунов!».
А я радовалась за Константина Яковлевича. Не сдаватся человек, не склонил головы, не терял веры в торжество справедливости.
Эту веру и талант свой в последние годы Константин Яковлевич отдавал молодежи.
Я была свидетелем интереснейшего разговора двух студенток отделения журналистики, которые пришли к нам на кафедру к своей подружке – лаборантке для того, чтобы напечатать и сдать работу Константину Яковлевичу. Речь шла о творческих работах, о рекомендациях. Они вслух зачитывали правки и замечания, рекомендации преподавателя, и нередко звучал знакомый стиль писателя. Самобытный, сочный, яркий. Я сидела за своим столом, невольно слушая их разговор, и думала: а понимают ли они, кто учит их сложнейшему писательскому мастерству?
...13 июня 2001 года достала из почтового ящика «Тюменку». Развернула. На третьей странице большая статья К. Лагунова «Все – в человеке, все – от человека». Статье предпослано небольшое размышление автора о песне, которую исполняла Эдита Пьеха, «Город детства».
Ночью из дома я поспешу,
В кассе вокзала билет попрошу,
Может, впервые за тысячу лет:
«Дайте до детства плацкартный билет».
Тихо кассирша ответит:
«Билетов нет»...
Я не знаю, почему, но у меня как-то тревожно сжалось сердце. Может, оттого, что билетов «до детства» действительно нет и оттого так грустно? Нет! Мне почему-то статья эта показалась какой-то знаковой – неожиданный телефонный звонок, неожиданное приглашение... в детство... А через неделю – смерть писателя.
Последняя статья Константина Лагунова заканчивается словами: «Многократно умножилась вера моя в то, что Россия выстоит, одолеет новое иго, поднимется с колен и еще расцветет, да еще как расцветет!»
Завтра я начну «перечитывать» Лагунова. Начну с романа «Так было» и опять буду слышать голос большого писателя, моего соседа по дому Константина Яковлевича Лагунова.