Сибирский летописец
Е. В. Кузнецов
ЕВГЕНИЙ КУЗНЕЦОВ СЧИТАЛ СЕБЯ ПИОНЕРОМ
В конце девяносто третьего года прошлого столетия на страницы многих сибирских газет выплеснулась скандальная история: в неофициальной части «Тобольских губернских ведомостей» стали публиковаться заимствованные из других изданий материалы. «Новоиспеченный тобольский печатный орган, – писал «Енисейский листок» (1893. № 40), – мы не без основания назвали «историческим», потому что действительно, чуть ли не с каждым его номером случаются истории». Вначале ТГВ напечатала новеллу «Тарасьич», которая появлялась раньше в «Сибирском вестнике» под иным именем: «Старый пикетчик». Затем было опубликовано стихотворение некоего омича А. Ленского «Желание», которое как впоследствии выяснилось, уже было знакомо читателям «Восточного обозрения», но фамилия у автора публикации ранее была совсем иная. И, наконец, совсем вопиющий случай, передовая статья неофициальной части ТГВ была позаимствована из «Делового корреспондента»... При этом вышеназванная газета делала вывод: «Так как «Неоф. часть Тоб. губ. вед.» мнит себя газетой... то, пожалуйста, когда вы будете читать вышеприведенное стихотворение, не краснейте за эту quasi редакцию quasi газеты...».
Как у нас сейчас любят говорить, только ленивый не писал об этом. «Енисейский листок», «Сибирский вестник», «Степной листок»... Но никто не хотел прислушаться к голосу «обвиняемого». А ему было что сказать.
Во-первых, рассказ «Тарасьич» «составляет собственность нашего редактора, и, естественно, мог быть напечатан без согласия «Сибирского вестника» (ТГВ. 1893. № 43. С. 689). Во-вторых, что касается трех стихотворений, то «два раза редакция была нагло мистифицирована, а один раз произошло простое недоразумение...».
Редактором «Неофициальной части Тобольских губернских ведомостей» в то время был Евгений Васильевич Кузнецов[1 - См. подробнее о нем: _Мандрика_Ю.Л._ Его биография – сплошное белое пятно // Литературные фантомы. Тюмень, 1997. С. 272–276.; Мандрика Ю.Л. Кузнецов-Тобольский Красноярский // Лукич. 1998. 4.2. С.3-6.; Мандрика Ю.Л. Рояль стоял в кустах // Лукич. 1999. Ч. 1. С. 151–152.]. Он и пытался «оживить» провинцию.
Но коллеги из других газет ставили эти попытки под сомнение. Публикации авторов из других городов считали не больше чем вымыслом. По их мнению, все, что было в «Неофициальной части Тобольских губернских ведомостей» – «наше, тобольское, доморощенное...». И причина для этого была: зависть. Новоиспеченному редактору практически новой газеты удавалось то, что оказалось не по зубам коллегам – быть талантливым журналистом, безудержно способным редактором, умеющим организовать вокруг своего «органа» пишущих людей.
Его завистливые коллеги и не скрывали своей желчи: «...мы не знаем ни одного официального органа в провинции, который бы представлял собою действительно орган общественной и литературной жизни. Мы свидетели таких попыток в Томске и Тобольске – создать из неофиц. части Губ. вед. литературный орган. Но несмотря на массу энергии и усилий, употребленных на оживление такого органа прессы в Томске, все труды кончились полным неуспехом. Что же касается и сейчас продолжающихся попыток в Тобольске...»
Евгений Кузнецов последнее время перед уходом в отставку служил в Томске. Возвратясь на родину в Тобольск и возглавив неофициальный отдел местных ведомостей, он пытался сделать то, что не удалось томичам: удалить хотя бы частично бюрократический налет с официальной газеты. Вот что он писал о программе своей газеты: «Мы прекрасно сознаем ответственность и важность своих задач и не обманываемся насчет своих сил – мы являемся чуть ли не первыми пионерами коренного реформирования установившихся порядков обработки административного участка нивы печатного слова... Как пионеры мы еще одни, нас мало, и потому еще мы – не совсем сильны. Тем более тяжел наш путь, что нам приходится бороться не только, как всякому пионеру, с чисто естественными препятствиями, но еще выдерживать травлю со всех сторон вместо сочувствия и поддержки, и тем более досадную травлю, что ведется на основании таких неважных и несущественных, а иногда и просто непредусмотримых промахов...»[2 - (ТГВ. 1893. № 43. С. 691).].
При жизни Евгения Кузнецова его деятельность, в т.ч. творческую, так и не смогли оценить земляки. Говорят, что это может сделать только Время.
Сегодня изучением «Тобольских губернских ведомостей» времен Кузнецова-Тобольского занимаются почему-то только москвичи. Его Время к нам еще не пришло. Хотя, глядя на содержание этого тома, он все-таки писал о нас вчерашних. И для нас. Чтобы помнили пионерский возраст Сибири.
Ю. Мандрика
notes
Сноски
1
См. подробнее о нем: _Мандрика_Ю.Л._ Его биография – сплошное белое пятно // Литературные фантомы. Тюмень, 1997. С. 272–276.; Мандрика Ю.Л. Кузнецов-Тобольский Красноярский // Лукич. 1998. 4.2. С.3-6.; Мандрика Ю.Л. Рояль стоял в кустах // Лукич. 1999. Ч. 1. С. 151–152.
2
(ТГВ. 1893. № 43. С. 691).
Е. В. Кузнецов
ЕВГЕНИЙ КУЗНЕЦОВ СЧИТАЛ СЕБЯ ПИОНЕРОМ
В конце девяносто третьего года прошлого столетия на страницы многих сибирских газет выплеснулась скандальная история: в неофициальной части «Тобольских губернских ведомостей» стали публиковаться заимствованные из других изданий материалы. «Новоиспеченный тобольский печатный орган, – писал «Енисейский листок» (1893. № 40), – мы не без основания назвали «историческим», потому что действительно, чуть ли не с каждым его номером случаются истории». Вначале ТГВ напечатала новеллу «Тарасьич», которая появлялась раньше в «Сибирском вестнике» под иным именем: «Старый пикетчик». Затем было опубликовано стихотворение некоего омича А. Ленского «Желание», которое как впоследствии выяснилось, уже было знакомо читателям «Восточного обозрения», но фамилия у автора публикации ранее была совсем иная. И, наконец, совсем вопиющий случай, передовая статья неофициальной части ТГВ была позаимствована из «Делового корреспондента»... При этом вышеназванная газета делала вывод: «Так как «Неоф. часть Тоб. губ. вед.» мнит себя газетой... то, пожалуйста, когда вы будете читать вышеприведенное стихотворение, не краснейте за эту quasi редакцию quasi газеты...».
Как у нас сейчас любят говорить, только ленивый не писал об этом. «Енисейский листок», «Сибирский вестник», «Степной листок»... Но никто не хотел прислушаться к голосу «обвиняемого». А ему было что сказать.
Во-первых, рассказ «Тарасьич» «составляет собственность нашего редактора, и, естественно, мог быть напечатан без согласия «Сибирского вестника» (ТГВ. 1893. № 43. С. 689). Во-вторых, что касается трех стихотворений, то «два раза редакция была нагло мистифицирована, а один раз произошло простое недоразумение...».
Редактором «Неофициальной части Тобольских губернских ведомостей» в то время был Евгений Васильевич Кузнецов[1 - См. подробнее о нем: _Мандрика_Ю.Л._ Его биография – сплошное белое пятно // Литературные фантомы. Тюмень, 1997. С. 272–276.; Мандрика Ю.Л. Кузнецов-Тобольский Красноярский // Лукич. 1998. 4.2. С.3-6.; Мандрика Ю.Л. Рояль стоял в кустах // Лукич. 1999. Ч. 1. С. 151–152.]. Он и пытался «оживить» провинцию.
Но коллеги из других газет ставили эти попытки под сомнение. Публикации авторов из других городов считали не больше чем вымыслом. По их мнению, все, что было в «Неофициальной части Тобольских губернских ведомостей» – «наше, тобольское, доморощенное...». И причина для этого была: зависть. Новоиспеченному редактору практически новой газеты удавалось то, что оказалось не по зубам коллегам – быть талантливым журналистом, безудержно способным редактором, умеющим организовать вокруг своего «органа» пишущих людей.
Его завистливые коллеги и не скрывали своей желчи: «...мы не знаем ни одного официального органа в провинции, который бы представлял собою действительно орган общественной и литературной жизни. Мы свидетели таких попыток в Томске и Тобольске – создать из неофиц. части Губ. вед. литературный орган. Но несмотря на массу энергии и усилий, употребленных на оживление такого органа прессы в Томске, все труды кончились полным неуспехом. Что же касается и сейчас продолжающихся попыток в Тобольске...»
Евгений Кузнецов последнее время перед уходом в отставку служил в Томске. Возвратясь на родину в Тобольск и возглавив неофициальный отдел местных ведомостей, он пытался сделать то, что не удалось томичам: удалить хотя бы частично бюрократический налет с официальной газеты. Вот что он писал о программе своей газеты: «Мы прекрасно сознаем ответственность и важность своих задач и не обманываемся насчет своих сил – мы являемся чуть ли не первыми пионерами коренного реформирования установившихся порядков обработки административного участка нивы печатного слова... Как пионеры мы еще одни, нас мало, и потому еще мы – не совсем сильны. Тем более тяжел наш путь, что нам приходится бороться не только, как всякому пионеру, с чисто естественными препятствиями, но еще выдерживать травлю со всех сторон вместо сочувствия и поддержки, и тем более досадную травлю, что ведется на основании таких неважных и несущественных, а иногда и просто непредусмотримых промахов...»[2 - (ТГВ. 1893. № 43. С. 691).].
При жизни Евгения Кузнецова его деятельность, в т.ч. творческую, так и не смогли оценить земляки. Говорят, что это может сделать только Время.
Сегодня изучением «Тобольских губернских ведомостей» времен Кузнецова-Тобольского занимаются почему-то только москвичи. Его Время к нам еще не пришло. Хотя, глядя на содержание этого тома, он все-таки писал о нас вчерашних. И для нас. Чтобы помнили пионерский возраст Сибири.
Ю. Мандрика
notes
Сноски
1
См. подробнее о нем: _Мандрика_Ю.Л._ Его биография – сплошное белое пятно // Литературные фантомы. Тюмень, 1997. С. 272–276.; Мандрика Ю.Л. Кузнецов-Тобольский Красноярский // Лукич. 1998. 4.2. С.3-6.; Мандрика Ю.Л. Рояль стоял в кустах // Лукич. 1999. Ч. 1. С. 151–152.
2
(ТГВ. 1893. № 43. С. 691).